Книга: Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)
Назад: Элемент юности
Дальше: Генерал

Замешательство секретарши

Закрыв за собой дверь детской, Аллейн направился к лестнице. Если Фокс все еще в библиотеке наедине с Каррадосом, разговор, должно быть, стал несколько вымученным. Проходя мимо комнаты леди Каррадос, он услышал приглушенный голос:
– Нестерпимо, моя дорогая Эвелин, что…
Аллейн поморщился и стал спускаться по лестнице.
Он застал Фокса одного в библиотеке.
– Привет, Братец Лис. А куда подевался простой солдат?
– Пошел наверх, – ответил Фокс. – Не скажу, чтобы я сожалел об этом. Мне стоило немалого труда удерживать его здесь после того, как вы ушли.
– Как тебе это удалось?
– Я спросил, приходилось ли ему когда-нибудь участвовать в полицейском расследовании. Это решило дело. Последовал рассказ о том, как он помог полиции поймать лакея, укравшего чей-то жемчуг в Танбридже. Если бы он случайно не заметил, как тот человек наблюдает за стоящей на фортепиано вазой, никто никогда не догадался бы заглянуть в сосуд, где герцогиня держала сухую ароматическую смесь. Забавно, как тщеславны некоторые из этих старых джентльменов, верно?
– В высшей степени. Поскольку, кажется, эта комната полностью в нашем распоряжении, хорошо бы подумать, как получить доступ к мисс Харрис. Может, ты пойдешь и спросишь…
Но прежде чем Фокс успел дойти до двери, она отворилась и перед ними предстала мисс Харрис собственной персоной.
– Добрый день, – твердо произнесла она. – Я узнала, что вы хотели меня видеть. Я секретарь леди Каррадос.
– Мы как раз собирались послать за вами, мисс Харрис, – сказал Аллейн. – Присаживайтесь, пожалуйста. Меня зовут Аллейн, а это инспектор Фокс.
– Добрый день, – повторила мисс Харрис и села. Она не была ни дурнушкой – ни красавицей, ни низкой – ни высокой; ни темноволосой – ни белокурой. У Аллейна мелькнула мысль, что она могла бы выиграть газетный конкурс на звание среднестатистической женщины и что она представляет собой отживший образец женственности. Ее одежда отвечала абсолютно всем требованиям и при этом была полностью лишена индивидуальности. Женщина являла собой воплощенное «пустое место». Неудивительно, что мало кто заметил ее в Марсдон-Хаусе. Она могла бы побывать везде, все повидать, как некий принадлежащий к среднему классу Оберон на пиру у Тезея. Если только сама заурядность не выглядела экстравагантно в Марсдон-Хаусе прошлой ночью.
Детектив заметил, что мисс Харрис ничуть не нервничает. Ее руки мирно покоились на коленях. На подлокотник кресла она положила ручку с блокнотом – точно собираясь писать под диктовку. Фокс достал свой блокнот и приготовился записывать.
– Можно узнать ваше имя и адрес, – обратился к ней Аллейн.
– Разумеется, мистер Аллейн, – твердо промолвила мисс Харрис. – Доротея Вайолет Харрис. Адрес… городской или в деревне?
– Оба, пожалуйста.
– Городской: юго-восточный Лондон, Эбури-Мьюз, пятьдесят семь. Загородный: Букингемшир, Барбикон-Брэмли, дом приходского священника. – Она бросила взгляд на Фокса. – Б-а-р-б-и-…
– Благодарю вас, мисс, думаю, я понял, – сказал Фокс.
– Итак, мисс Харрис, – начал Аллейн, – мне бы хотелось знать, можете ли вы оказать нам помощь в этом деле.
К его изумлению, мисс Харрис тотчас раскрыла блокнот, в котором он увидел столбик стенографических значков. Она достала из-за пазухи пенсне на цепочке, зафиксировала его на носу и невозмутимо ждала следующей реплики инспектора.
– У вас там какие-то записи, мисс Харрис? – спросил он.
– Да, мистер Аллейн. Я только что видела мисс О’Брайен, и она сказала мне, что вам понадобятся сведения о передвижениях лорда Роберта вчера вечером и сегодня утром. Я решила заранее подготовить то, что надлежит сказать. Поэтому набросала тут несколько коротких заметок для памяти.
– Восхитительно! Давайте их прочтем.
Мисс Харрис прокашлялась.
– Примерно в двенадцать тридцать, – начала она с угнетающей слух монотонностью, – я встретила лорда Роберта на том этаже, где располагался бальный зал. Я в это время разговаривала с мисс О’Брайен. Он попросил меня потанцевать с ним попозже. Потом пошел вниз. Я оставалась на том этаже до без четверти час – как раз случайно посмотрела на часы. Затем пошла наверх. Побыла немного там. Точное время неизвестно, но на бальный этаж я вернулась еще до половины второго. Тогда-то лорд Госпелл – я хочу сказать лорд Роберт Госпелл – и пригласил меня на танец.
Голос на минуту смолк. Мисс Харрис переместила блокнот на подлокотник кресла.
– Мы танцевали, – продолжала она. – Три танца, один за другим, с повторами. Лорд Роберт представил меня нескольким своим друзьям, а потом повел в буфет, на первый этаж. Мы пили шампанское. Потом он вспомнил, что обещал потанцевать с герцогиней Дорминстерской… – Тут мисс Харрис, похоже, на мгновение потеряла нить повествования. Она повторила: – Обещал потанцевать с герцогиней Дорминстерской, – и опять прокашлялась. – Он повел меня в бальный зал и пригласил на венский вальс. Поэтому я на время осталась в зале. Лорд Роберт потанцевал с герцогиней, потом – с мисс Агатой Трой, портретисткой, а потом – с двумя дамами, чьих имен я не знаю. Не одновременно, разумеется, – в скобках заметила мисс Харрис. – Это было бы нелепо. Я все еще оставалась в бальном зале. Оркестр заиграл «Голубой Дунай». Лорд Роберт стоял в группе своих друзей, неподалеку сидела я. Он увидел меня, мы вместе танцевали под «Голубой Дунай» и опять посетили буфет. Я заметила время; дело в том, что я собиралась уйти гораздо раньше и удивилась, обнаружив, что уже почти три часа. Поэтому я осталась до конца.
Она посмотрела на Аллейна с обезличенно-вежливой миной, свойственной людям ее профессии. Отчетливо почувствовав, что сейчас она и в самом деле его секретарь, Аллейн улыбнулся. Но все же бросил взгляд на Фокса, который, впервые на его памяти, по-настоящему растерялся. Его правая рука нерешительно зависла над собственным блокнотом. Аллейн понял, что Фокс не может взять в толк, надо ли переводить стенографические записи мисс Харрис в свои собственные.
– Спасибо, мисс Харрис, – сказал Аллейн. – Еще что-нибудь?
Мисс Харрис перевернула страницу.
– Подробности разговора, – начала она. – Я зафиксировала все реплики, которые запомнила. Кое-какие из них были случайными замечаниями на определенные темы. Например, лорд Роберт, говоря о леди Каррадос, выразил сожаление, что она выглядит утомленной. В таком вот роде.
– Давайте рассмотрим эти случайные реплики, – попросил Аллейн.
– Разумеется, мистер Аллейн. Лорд Роберт спросил меня, заметила ли я, что леди Каррадос уже несколько дней чувствует себя усталой. Я ответила утвердительно и сказала, что мне очень жаль, поскольку она так хорошо ко всем относится. Он поинтересовался, не думаю ли я, что это все вызвано хлопотами, связанными со светским сезоном. Я ответила, что именно так и считаю: многие леди, у которых я служила, находили лондонский сезон очень утомительным, хотя в каком-то смысле леди Каррадос переносит обязанности хозяйки очень легко. Лорд Роберт спросил меня, нравится ли мне работать у леди Каррадос. Я ответила, что да, очень. Лорд Роберт задал несколько вопросов обо мне. С ним было очень легко разговаривать. Я рассказала ему о старых временах в нашем доме приходского священника и о том, почему мы, по сути, должны были бы находиться в гораздо лучшем положении, и он был так мил, и я рассказывала о семье моего отца в Букингемшире, и он, похоже, очень заинтересовался тем, что многие из нашего рода были священниками и что на самом деле это старинный букингемширский род.
«О Боже, – подумал Аллейн с мучительным состраданием. – Ведь, вероятно, так оно и есть. Из-за того, что последние два-три поколения их социальный статус постоянно понижали, все их дети обречены говорить вот так и не испытывать ничего, кроме тревожного скептицизма».
– Вы родом из Барбикон-Брэмли? – спросил он. – Это ведь, кажется, неподалеку от Бассикота? Я хорошо знаю ту часть Букингемшира. Приход вашего отца в Фальконбридже?
– О нет. Фальконбридж от нас в тридцати милях. Викарием в Фальконбридже был мой дядя Уолтер.
– В самом деле? – заинтересовался Аллейн. – И давно?
– Когда я была девчонкой. Сейчас он ушел на покой и живет в Барбикон-Брэмли. Все Харрисы доживают до преклонного возраста. Лорд Роберт заметил, что многие священники живут долго. Он сказал, что долголетие – одна из сомнительных наград за добродетель, – добавила мисс Харрис, заглянув в свои записи.
Аллейн так и услышал писклявый голосок, произносящий эту ироническую сентенцию.
– С ним было очень интересно, – прибавила мисс Харрис.
– Да. Что ж, теперь смотрите, мисс Харрис, мы подходим к одному довольно важному моменту. Вы говорите, что поднялись на верхний этаж примерно между без четверти час и часом с четвертью. Скажите, вы безотлучно находились там до того, как в половине второго вернулись в зал?
– Да, мистер Аллейн, думаю, так.
– Где конкретно вы были?
Мисс Харрис внезапно залилась краской.
– Ну… в общем, я сидела на галерее… зашла в гардеробную, на том же этаже, чтобы поправить одежду и проверить все ли в порядке, а потом опять сидела на галерее и… то есть это все.
– Как, по-вашему, вы были на галерее в час ночи?
– Я… право, не могу точно сказать, была ли я…
– Давайте попробуем с другой стороны. Вы зашли в гардеробную сразу после того, как поднялись на этаж?
– Да. Да, сразу.
– Как долго вы там пробыли?
– Несколько минут.
– Значит, вы вернулись на галерею задолго до часу?
– Да, – нехотя промолвила мисс Харрис, – но…
– Меня интересует то время, когда на галерее находились капитан Уитерс и мистер Дональд Поттер, откуда они потом переместились в гостиную на том же этаже. Туда же несколько раз входил и выходил сэр Герберт Каррадос. И возможно, вы слышали, как он приказал дежурившему там слуге позаботиться о спичках и пепельницах. Вы это помните?
– Нет. Не совсем. Пожалуй, помню, как видела капитана Уитерса и мистера Поттера. Я видела их через открытую дверь гостиной, когда проходила мимо, чтобы спуститься по лестнице. Они сидели в большей гостиной – не в той, что с телефоном. В комнате с телефоном был лорд Роберт.
– Как вы это узнали?
– Я… я слышала его.
– Из гардеробной?
– Из другой комнаты… то есть…
– Из комнаты между гардеробной и Зеленой гостиной, вероятно, – подсказал Аллейн, мысленно проклиная чрезмерную скромность мисс Харрис.
– Да, – сказала мисс Харрис, глядя прямо перед собой. Ее замешательство было столь очевидным, что Аллейн и сам смутился.
– Пожалуйста, простите, если я прошу вас рассказать все как можно точнее. Полицейские в таких случаях все равно что врачи. Ситуация не имеет значения. Когда вы отправились в дамскую комнату?
– Как только поднялась наверх. – Мисс Харрис смущенно кашлянула.
– Понятно. А теперь давайте посмотрим, что у нас получилось, хорошо? Вы поднялись наверх, скажем, без десяти или без пятнадцати час. Сразу же направились к той двери, рядом с Зеленой гостиной. Вы кого-нибудь видели?
– Из Зеленой гостиной выходил капитан Уитерс. По-моему, там, в комнате, была дама. Я видела ее в открытую дверь, когда… когда открывала другую.
– Так. Кто-нибудь еще?
– Мне кажется, в другой гостиной я заметила сэра Герберта, когда проходила мимо. Это все.
– А затем вы вошли в дамскую комнату?
– Да. – Мисс Харрис на мгновение прикрыла глаза, а затем почти с ужасом уставилась на карандаш и блокнот Фокса. Аллейн понял, что она уже воображает, как ей придется отвечать на эти и еще худшие вопросы, которые громким голосом задаст ей какой-нибудь знаменитый адвокат в Олд-Бейли [35] .
– Долго ли вы пробыли в этой комнате? – спросил старший инспектор.
Бледная как полотно мисс Харрис нервно усмехнулась.
– О, – пробормотала она, – в общем, порядочно…
– И, находясь там, вы слышали, как лорд Роберт в соседней комнате разговаривает по телефону?
– Да, слышала, – громко, с вызовом, произнесла мисс Харрис.
«Она смотрит на меня, – подумал Аллейн, – точь-в-точь, как пойманный в силки кролик».
– То есть лорд Роберт, вероятно, поднялся наверх вслед за вами. Как вы думаете, дама, которую вы заметили, все еще находилась в Зеленой комнате, когда он звонил?
– Нет. Я слышала, как она вышла и… я хочу сказать… попыталась… попыталась…
– Да-да, понимаю, – быстро сказал Аллейн. – И ушла?
– Естественно.
– А затем лорд Роберт стал говорить по телефону? Понятно. Вам было слышно, что он говорил?
– О нет. Он, конечно, говорил приглушенно. Я не прислушивалась.
– Разумеется, нет.
– Я бы и не могла услышать, даже если бы попыталась, – продолжала мисс Харрис. – Я слышала только голос, и тут не могло быть никакой ошибки.
– И? – приободрил ее Аллейн. «Неужели мы наконец-то подбираемся к цели?» – подумал он. Мисс Харрис, однако, не спешила продолжать, а, как назло, сидела, поджав губы с видом оскорбленной добродетели.
– Вы слышали конец разговора? – спросил он наконец.
– О да! Конец. Да. По крайней мере кто-то вошел в комнату. Я слышала, как лорд Роберт сказал: «О, это вы!» Это единственные слова, которые я разобрала, и почти сразу же услышала, как звякнул телефон. Поэтому поняла, что он повесил трубку.
– А тот, другой человек? Это был мужчина?
– Да. Да, мужчина.
– Вы узнали, – бесцветным голосом произнес Аллейн, – этого мужчину?
– О нет! – воскликнула мисс Харрис с явным облегчением. – Нет, в самом деле, мистер Аллейн, я не имею ни малейшего представления о том, кто это был. Видите ли, после этого я вообще ничего не слышала из соседней комнаты. Вообще ничего. Правда.
– Вы вернулись на площадку?
– Не сразу. Нет.
– О? – удивился Аллейн. Даже Фоксу, похоже, передался микроб смущения, и он громко прокашлялся. Мисс Харрис вдруг стремительно заговорила на высокой ноте, неотрывно впившись взглядом в стену и нервно сжимая и разжимая руки:
– Нет. Я провела там еще несколько минут, а потом, когда я вышла, их обоих уже не было. То есть когда я наконец вернулась. Разумеется, лорд Роберт к тому времени уже ушел, и… и… так что все сложилось удачно. Очень удачно.
– А другой мужчина?
– Он… Так неловко получилось. Небольшое недоразумение. Уверяю вас, я не видела, кто это был. То есть, поняв, что ошибся дверью, он сразу вышел. Само собой разумеется. То, что внутренняя дверь наполовину стеклянная, усугубило дело, хотя, конечно, наличие прихожей… было… было большим облегчением для обеих сторон… по сравнению с обычной планировкой. Я имею в виду, что он не видел меня, поэтому в общем-то ничего страшного не произошло. Абсолютно ничего. Абсолютно.
Слушая всю эту околесицу, Аллейн перенесся мысленным взором на верхнюю галерею Марсдон-Хауса. Вспомнил викторианскую прихожую туалетной комнаты, за которой располагалась святая святых. Хаотичные фрагменты повествования мисс Харрис теснились в его мозгу и наконец сложились в отчетливую картину.
– Абсолютно ничего, – все повторяла мисс Харрис.
– Ну конечно, ничего, – ободряюще кивнул ей Аллейн. – Мне кажется, я понял, что произошло. Поправьте меня, если я не прав. Пока вы находились во внутренней части дамской комнаты, тот, кто помешал телефонному разговору лорда Роберта, вышел из Зеленой гостиной и по ошибке заскочил в эту уборную. Так?
Услышав злополучное слово, мисс Харрис побледнела, но кивнула.
– Почему вы так уверены, что это был тот самый человек, мисс Харрис?
– Ну, потому что… потому что я слышала его голос, когда он перед этим вошел в дверь соседней комнаты, а потом – голос лорда Роберта на площадке, а потом… потом сразу же случилось это. Я просто знала, что это тот самый человек.
Аллейн всем телом подался вперед.
– Внутренняя дверь наполовину стеклянная. Вы видели вошедшего?
– Смутно, смутно! – вскричала мисс Харрис. – Очень неясно, уверяю вас. К сожалению, я забыла сразу же погасить у себя свет. И тот, другой, горел.
– То есть вы все-таки видели сквозь дымчатое стекло очертания этого человека, пусть и неотчетливые?
– Да. На одну-две секунды. Пока он не вышел. Видимо, ему стало дурно.
– Он был пьян?
– Нет-нет. Определенно нет. Совсем не похоже. Скорее он выглядел как человек, чем-то потрясенный.
– Почему?
– Он… его силуэт… закрыл лицо руками, покачнулся в сторону стеклянной перегородки и на какой-то момент привалился к ней. Слава Богу, что я заперла дверь! – с неподдельным чувством произнесла мисс Харрис.
– Силуэт, должно быть, стал отчетливее, когда приблизился к двери?
– Думаю, да. Да, да.
– И все-таки вы не узнали его?
– Нет. Ни на секунду.
– Предположим – просто для примера, – я скажу, что этим мужчиной был сэр Герберт Каррадос, капитан Уитерс, официант, дежуривший на этаже, мистер Дональд Поттер или устроитель банкетов Димитри. Кто из них, по вашему мнению, был бы наиболее вероятен?
– Не знаю. Может быть, Димитри. Не знаю.
– Какого он был роста?
– Среднего.
– И что же случилось дальше?
– Он повернулся и привалился спиной к моей двери. Потом отнял руки от лица. Я… мне показалось, он осознал, где находится. Затем его силуэт отодвинулся и смазался, а потом совсем исчез. Я услышала, как хлопнула дверь.
– И вы наконец получили возможность вырваться.
– Я переждала минутку. – Мисс Харрис осторожно посмотрела на Аллейна. Возможно, в его глазах она увидела намек на то, что, в конце концов, ее сольное выступление было не таким уж страшным испытанием.
– Ведь неловко получилось, правда?
– Правда, – согласился Аллейн.
Назад: Элемент юности
Дальше: Генерал