Книга: Попаданец со шпагой
Назад: Выходила на рубеж "катюша"…
Дальше: Неман

Женюсь, женюсь…

Пожалуй, я волновался больше Насти: а вдруг в самом деле?
Гром среди ясного неба шарахнет или крест с церкви свалится, когда мы подойдем…
Хоть мы с Ленкой и не венчаны, хоть в разных мирах теперь и не встретимся больше никогда, но кто его знает, что за порядки в небесной канцелярии, вдруг решат, что нельзя даже такого "двоеженства" допускать?
Обошлось, конечно, но нервов я на подходе к храму потратил…
Постоянно пытался напевать про себя, чтобы хоть как-то отвлечься:
Женюсь, женюсь – какие могут быть игрушки
И буду, счастлив я вполне…

Но помогало мало…
Разумеется, после назначения в Новгород, выпросил себе небольшой отпуск. И разрешение на женитьбу. Благо было по дороге.
То есть я, разумеется, в любом случае подал бы рапорт и о том, и о другом, но раз уж так совпало…
Загодя написал письма Сергею Владимировичу и Насте. Настолько загодя, что успел приехать даже Алексей. Во вымахал!
Ничего удивительного – тот самый возраст, когда мелкий "шпендик" за год вырастает так, что взрослые дяди при разговоре с ним смотрят снизу вверх. А Лешка и год назад мелким не был.
Кстати сказать, пока я был в усадьбе – он постоянно щеголял в мундире. И настолько вколотили в молодого Сокова "военную косточку", что он и меня пару раз машинально называл "господин штабс-капитан". Учится на инженера. Эрзац, конечно, но в грядущей войне пригодятся и такие.

 

Гостей на свадьбе было немного – несколько соседских помещичьих семей, как я понял – чисто для галочки. Ну и население усадьбы в качестве "массовки".
Горский приехать не смог, хоть я ему тоже написал. Все понятно: этот "Штирлиц" сейчас весь в государственных заботах.
Не приехал и Пушняков, но майор хоть прислал вместо себя Храповицкого. Так что шафер у меня имелся.
Настина подружка, Полина Шульгина – довольно милая внешне, но крупноватая на мой вкус девушка, была к тому же очень общительной и смешливой. Сверх всякого терпения смешливой. Я лично был готов придушить ее на двадцатой минуте общения. Три дня назад. Даже сказал об этом Насте, но мои поползновения в этом направлении невеста сразу пресекла на самом корню. Да и ладно – подруга так подруга.
А Бороздины приехали, так что с посаженным отцом проблем не возникло. Михаил Михайлович не преминул залучить меня на беседу по поводу нововведений часика этак на полтора – остался весьма доволен моим "докладом".
А еще состоялся не очень приятный в завязке разговор с Соковым. То есть вначале, после моего приезда, все шло достаточно традиционно для ситуации, но я терпеть не могу быть кому-то должным. Особенно в финансовом плане…

 

— Сергей Васильевич, вы одолжили мне немалую сумму на "становление". Теперь я имею возможность вернуть вам деньги…
— Вадим, ты хочешь меня обидеть?
— Да почему же обидеть!? — посмел я перечить будущему тестю. — Вы сделали царские подарки: Тихона, Афину и шпагу, которая не раз уже спасла мне жизнь. И я уже только за это перед вами в долгу… Но деньги… У меня жалование больше, чем у армейского полковника, жил я на протяжении последнего полугода по закрытым гарнизонам, тратить деньги было просто некуда. Так что средств скопилось предостаточно. Позвольте все-таки вернуть вам ту сумму, которая была дана именно В ДОЛГ, чем премного меня обяжете.
— В самом деле это будет необременительно? — несколько смягчил свою позицию подполковник. — Я ведь тебе дочь отдаю и очень не хочу, чтобы она нуждалась.
— Собственного дома в столице у нас пока не планируется, бриллиантами я Настю тоже не осыплю, но достойную жизнь вашей дочери обеспечу, обещаю!
— Ну и хорошо, если так, — уже совсем добродушно улыбнулся Соков-старший, — моя дочь ведь тоже не бесприданница: даю тебе за нею деревню Пеньки – без малого сотня душ, так что, "приварок" вам будет обеспечен.
Докатился! Становлюсь крепостником. И ведь не отказаться – не поймут-с, обидятся.
— Премного благодарен, Сергей Васильевич, — обозначил я полупоклон, — но позвольте и мне сделать вам подарок?
Я протянул сверток, без всяких наворотов (ну вот как бы я заявился на беседу к будущему тестю с украшенным цветами и лентами пакетом?).
— Что это?
— Разверните.
Мой походный котелок стал блюдом для фруктов, так что теперь весь "нелегальный" алюминий из двадцатого века оставался только в ружье для подводной охоты. Но уж его я курочить точно не буду.
— Это изделие из открытого мной металла. Во всей Европе только наш государь имеет пуговицы из него. И самый богатый монарх очень нескоро сможет позволить себе что-либо подобное.
— А это удобно? — Соков, рассмотрев ювелирное, на данный момент, изделие, вопросительно посмотрел на меня.
— Что вы имеете в виду, Сергей Васильевич?
— То, что только у самого императора есть нечто подобное…
Да уж! Комплексы – не изобретение двадцатого века: старый служака, суворовский офицер, георгиевский кавалер, елки-моталки, начинает разводить "турусы на колесах" на пустом месте…
— Сергей Васильевич, я вас не понимаю. Мало дворян в России имеют картины, скульптуры и тому подобное, которыми не обладает наш государь?
И вообще: я очень хотел сделать вам приятное. Извините, если не угодил…
Ага, прямой шантаж. А как еще прикажете действовать?
Вроде подполковник заценил и понял.
— Спасибо Вадим, я представляю, чего это тебе стоило…
В результате, начавшаяся столь напряженно беседа с моим будущим тестем закончилась с полным взаимным согласием.

 

Обряды Русской Православной Церкви красивы, торжественны, но крайне утомительны. И продолжительны. Может это и правильно: чтобы прочувствовал – не сигаретку выкурил, а в твоей жизни происходит нечто ключевое…
К моему удивлению, венцы возложили нам с Настей прямо на головы. Вероятно, традиция держать их на весу, над головами венчающихся пошла после того как дамы стали сооружать перед свадьбой замысловатые прически, на которых ничего тяжелого не удержится. А у моей невесты волосы были просто заплетены в косу, так что стояли мы перед алтарем как царь с царицей – в коронах.
Наконец все подошло к финалу: выпили по три глоточка церковного кагора, соединил наши руки и трижды обвел вокруг аналоя. Мы с Настенькой поцеловали иконы: я – Спасителя, она – Богородицы… Свершилось! Все!! Моя!!! Пока смерть не разлучит нас.
Уже на церковном дворе мы приняли поздравления от гостей и направились в усадьбу.

 

Никакого привычного для двадцатого века гулянья с пьянкой, криками "Горько!" и непременной дракой не устраивалось – все было достаточно скромно и умеренно: легкий обед, немного выпивки и достаточно сдержанное общение за столом.
И, тем не менее, быть новобрачными даже в это время – крайне утомительно. Пусть и не было длинных и глупых тостов как на нашей с Ленкой свадьбе, дурацких конкурсов, знакомых всем, кто хоть на одном застолье по поводу бракосочетания побывал, идиотских: "Раз! Два! Три!" и так далее во время поцелуев…
Все равно очень неуютно чувствовать себя центром сосредоточения взглядов нескольких десятков знакомых, малознакомых и совсем незнакомых людей на протяжении нескольких часов.
Но все когда-нибудь кончается и часиков в девять нас отпустили из-за стола.
— Надеюсь скоро стать дедом, — напутствовал меня и Настю Сергей Васильевич.
Да уж. Вот как раз этого и не хотелось бы. То есть против детей я, разумеется, ничего против не имею, но совсем не греет мысль о том, что мой ребенок родится перед самой войной – меня рядом не будет и им с Настенькой придется ох как несладко. А могу и с этой самой войны не вернуться – тоже невеселая перспектива для молодой вдовы с грудничком на руках.
Хотя… От меня мало что зависит: с контрацепцией здесь, подозреваю, приблизительно как в каменном веке. А если и ошибаюсь, то как я своей молодой жене объясню, почему не хочу ребенка в ближайшие пару лет?
— Вадик, — прервала мои размышления супруга – мамочки, до сих пор в голове не укладывается, что Анастасия Сергеевна Сокова уже моя жена. — Пойдем скорее отсюда – как они мне все надоели!
То есть не у одного меня такие мысли.
— Нет уж, сударыня, — начал я дурачиться, — пойду только я, а столь "воздушное создание" не коснется туфелькой земли или пола до самой нашей спальни. Оп!
Не скажу, что подхватил любимую на руки как пушинку и "летел на крыльях любви" не ощущая ее веса… Не в сказке живем – масса есть масса и идти с молодой женой на руках все-таки несколько тяжелее, чем налегке. Но приятнее. А сотню метров – не особо обременительно, даже по ступенькам. Особенно когда периодически смотришь в эти бездонные глаза и получаешь хоть короткие, но очень нежные поцелуи. Своя ноша не тянет. Почти.
Чуть не пришлось нарушить обещание. Ну, то есть пришлось бы нарушить совершенно однозначно, если бы не лакеи, которые распахивали двери на нашем пути: открывались-то створки наружу, так что даже пинком не распахнуть. Каким бы дураком я выглядел, если бы не слуги. Причем высокопарным дураком.
Но обошлось. Все получилось красиво. Я положил свою супругу на супружеское ложе, извините за тавтологию, а дальше… Дальше никого не касается – то, что происходит в моей постели – сугубо для двоих и никому третьему об этом известно не будет.

 

Шторы были задернуты изначально: конец июня все-таки – светает в совершенно невообразимую рань.
Проснулся я первым и, в полумраке смотрел на миленькое личико своей жены. Веки у нее подрагивали – наверняка какой-нибудь сон "снит". Какая же она у меня красивая! И нежная…
Я уже значительно меньше злился на случай зашвырнувший меня в эти времена.
Как точно сказал в свое время Остап Бендер: "нежная и удивительная".
Жутко захотелось принести "кофе в постель", чмокнуть в глазки и увидеть ее улыбку при пробуждении…
— Вадик, я еще сплю, — промурлыкала любимая, переворачиваясь на другой бок.
Нетушки:
Проснулось солнце – день чудесный,

— начал я внаглую перевирать Пушкина, -
Еще ты дремлешь, друг прелестный,
Проснись, красавица, проснись!
Открой сокрыты негой взоры…

— Дальше! — Настя потянулась, улыбнулась и открыла глаза. Именно в таком порядке.
На встречу северной Авроры…

— Хорошо! — жмурилась моя супруга.
ексель-моксель! Во я попал!
— Любимая, не успеваю я сочинять в таком темпе, — сдался я, на самом деле – тупо забыл.
— Тогда к следующему утру подготовься получше.
Нормально, да? Мне теперь к каждому пробуждению стихи разучивать?
— Солнышко – зарычу… — начал было я, но эти женщины умеют гасить конфликты в зародыше: "скобочка" губ вниз уголками, "Вадь, ты чего?"… Да куча у них приемов, причем от природы данных и нам, мужикам непонятных по определению. Это просто магия. С этим нужно смириться и воспринимать как данность.
Настя протянула руки мне навстречу, одеяло слегка сползло с ее груди, улыбка…
Как нами легко управлять, мужчины! И, что самое главное, наверное, это правильно!
И не надо думать, что любимая женщина воспримет уступку как слабость. Наоборот: Оценит и вернет это сторицей своей заботой, своей верностью и многим другим, ну вы меня понимаете.
В усадьбе у тестя мы гостили еще с неделю. Потом отъехали в Новгород, к моему месту службы, где опять же пришлось руководить производством бездымного пороха.
Квартирку сняли вполне приличную: даже у Настиной Наташи и у Тихона по своей комнате было, но я дневал и ночевал на месте службы – изредка к жене заскакивал. Плюс командировки в Ригу и в Питер.
В такой нуднятине и прошел целый год. Но не зря прошел: "гостинцев" Наполеону мы заготовили….

 

Назад: Выходила на рубеж "катюша"…
Дальше: Неман