Дан приказ ему: "На запад!"…
А с моим "научным наследием" все решилось само собой, доктору напрягаться не пришлось: Барклай меня вызвал через два дня после описанных событий.
Именно вызвал письмом, а не прислал карету.
То есть, можно было не опасаться очередной подставы, а спокойно ехать в министерство. Но я, на всякий случай, отправился верхом – обжегшись на молоке на воду дуешь.
Доктор, которого тоже пригласили, все-таки поехал на извозчике, но я был рядом – оставлять Бородкина одного, направляясь к Барклаю не стоило.
Министр принял нас немедленно после известия о прибытии. Ну, то есть минут через двадцать после того, как я показал дежурному офицеру письмо его высокопревосходительства.
— Очень рад вас видеть, Вадим Федорович, — пожал мне руку генерал.
— Рад знакомству, Филипп Степанович – Михаил Богданович Барклай де Толли, — явно демонстрируя, что хочет общаться без титулования. — Позвольте поздравить вас с высокой наградой, полученной из рук самого государя.
— Весьма польщен, ваше…
— Перестаньте! Уважаемый Филипп Степанович, давайте без чинов, ладно?
Нет, все-таки чертовски приятный в общении человек этот Барклай…
— Вадим Федорович, — тут же остудил мое благодушие генерал, — а вами я недоволен. Мне уже сообщили об инциденте, имевшем место третьего дня. И о его предполагаемой первопричине. У вас не так давно была дуэль? Так?
— Не смею отрицать.
Ну, следователь, ну зараза – уже успел настучать на всякий случай…
— И вы хотите служить в армии? Думаете, мне нужен в войсках лишний бретер?
Не, нормально? Только что жал мне руку: "Очень рад вас видеть…" – и на тебе: сразу "с разбегу об телегу…"
— Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, в такой ситуации, наверное, лучше титуловать на всякий случай, но зачинщиком был не я. Тот господин просто совершенно откровенно нарывался на ссору, вплоть до того, что позволил себе оскорбительные намеки в адрес моей невесты. Как, по-вашему, я мог смолчать? Поверьте: я очень неконфликтный человек, но любое терпение имеет пределы.
— Свидетельствую, что все так и было, — подключился доктор. — И генерал Бороздин может подтвердить.
— Ах, вот как, — на пару секунд задумался Барклай. — Тогда понятно. Не смею осуждать, наверное, и сам в подобной ситуации поступил бы так же. И действительно, вас, господин Демидов, желательно "спрятать" в армии от подобных происшествий, вы и ваша работа очень ей нужны.
Я поклонился.
— Вот ваш офицерский патент, — министр взял со стола бумагу и протянул мне, — пока, Вадим Федорович, вы получаете лишь чин поручика во Первом пионерном полку. Я понимаю, что это понижение для вас в "Табели о рангах", но, к сожалению, не имею возможности сразу дать человеку, не служившему в армии соответствующий чин. Хотя должность в Академии и соответствующее жалованье тоже остаются за вами. К тому же, надеюсь, что вы достаточно скоро сделаете и военную карьеру.
— Благодарю, Михаил Богданович, — вроде теперь можно и без титулования. — Я и не смел надеяться, что мне сразу дадут капитана или майора. Действительно неправильно было бы не имеющему серьезного представления о жизни современной армии, получить под команду сколько-нибудь значительное количество людей. А дальше – время покажет. Еще раз благодарю за оказанную мне честь.
— Я рад, что вы все правильно поняли. Пока под вашим командованием будет полурота минеров. Батальон сейчас в Риге, так что неделя вам на сборы и отправляйтесь.
— Прошу прощения, но, если позволите, хотел бы передать вам это, — я протянул генералу пакет с прописями синтеза бездымного пороха, нитроглицерина ну и так далее, — если со мной все-таки что-то случится, не хочется, чтобы пропала рецептура. Очень вас прошу пока не вскрывать этот пакет и никому не показывать его содержимого.
— Понял вас, — министр одобряюще посмотрел на меня. — Можете не беспокоиться. А насчет господина Кнурова, я правильно запомнил? Тоже можете не переживать – второй дуэли не будет. Поверьте: я обладаю достаточной властью, чтобы поставить на место обнаглевшего дворянчика. Если, конечно, факты подтвердятся.
Ну что же, можно жить относительно спокойно. Даже если "факты не подтвердятся". В войсках меня этому ушлепку не достать. Почти наверняка.
Эх, жаль не приколол гаденыша сразу – ведь не проблемой было. Впрочем, наверное, правильно сделал, что не убил скота. С трупом "на шее" мне бы в Питере ой как скучно было. Пусть труп и "дуэльный".
"Гнев – плохой советчик" – это точно: принимать решения на эмоциях нельзя. Сколько раз мне хотелось в редких, но реальных конфликтах с Ленкой хлопнуть дверью. Ну да, а потом "упиваться своей обидой" до полного опустошения бутылки взятой для "лечения" душевных ран?
— Теперь вы, уважаемый Филипп Степанович, — прервал мои мысли Барклай. — Господин Демидов вкратце ознакомил меня с вашими работами по бациллам, признаюсь, это меня очень заинтересовало. Не могли бы вы подготовить доклад для руководства медицинского департамента Военного министерства?
— Конечно, могу, — доктор слегка разрумянился от волнения. — Какое время вы мне даете для подготовки к этому?
— Сколько вам потребуется. Нисколько не хочу вас торопить, но затягивать с этим вероятно не стоит. Недели будет достаточно?
— Более чем достаточно, благодарю.
— Вот и замечательно. Значит, мы будем вас ждать в следующий четверг, к двум часам пополудни, договорились?
— Конечно, благодарю за оказанное доверие.
— А вас, Вадим Федорович, жду во вторник, в десять часов утра, — повернулся министр ко мне. — То есть сам я принять вас не смогу, извините, но в канцелярии получите все необходимые для предъявления на новом месте службы бумаги. И в добрый путь.
елки-палки, это что за пять дней нужно мундир успеть пошить? Вернее мундиры. Лихие тут портные вероятно. Надо бы уже сегодня ехать с заказом. С деньгами-то сейчас не проблема, можно даже за срочность приплатить, но как-то с трудом верится, что успеют.
Предстоящий доклад Бородкина хотелось обсудить еще по пути домой, но, увы – я ведь верхом прибыл. Пришлось потерпеть до дома.
Зато уж там мы засели часа на три только для того, чтобы набросать самый приблизительный планчик.
Чертовски жаль, что фенола "еще нет". Конечно мелинит-шимозу я делать не планировал, но вот карболка на данный момент оказалась бы архиполезной.
Но не хватает у меня ни рук, ни мозгов, ни времени, чтобы еще и химией каменноугольной смолы заниматься…
Но, забегая вперед, можно сказать, что наши с Бородкиным идеи, пройдя всевозможные бюрократические препоны, в конце концов все-таки пришли в войска в виде приказа, который привожу здесь адаптированным к современному мне русскому языку:
Приказ по армии Российской по сбережению военнослужащих от потерь некровавых:
Воду сырую пить воспрещается, только колодезную или родниковую. Прочую перед употреблением кипятить или, при невозможности, сдабривать веществами, которые лекарь знает и в указанным им количествах.
Фрукты и овощи сырые, перед употреблением в пищу мыть тщательно.
При стоянке длительной рыть выгребные ямы или рвы для оправления.
После оправки руки мыть тщательно, желательно с мылом или золою. Перед едой – непременно.
Посуду, после еды, мыть непременно сразу. Если на данный момент возможности не позволяют – перед следующим приемом пищи – обязательно.
Волосы солдатам стричь коротко, в баню не реже раза в неделю солдат водить, белье и одежду в бане регулярно прожаривать.
При подозрении на болезнь заразительную, заболевших помещать в карантин, жить и питаться больным от здоровых отдельно.
Лекарям, операции производя, один и тот же инструмент, для разных раненых без кипячения оного использовать запрещено категорически. Если нет возможности прокипятить, то хотя бы обмывать и в имеющихся для того специальных растворах ополаскивать.
Тем лекарям, что умеют эфирным наркозом пользоваться, при болезненных операциях по возможности им пациентов пользовать. Прочим – тому учиться.
При отсутствии эфира или неумении его применять – водки или другого аналогичного напитка перед операцией пациенту давать.
В холодное время долго в караулах и подобной ситуации пребывающих, после смены горячим кормить, водки, по возможности, подносить.
Не умеющих плавать, по возможности тому учить, дабы при переправах напрасно воинов не терять.
А портной все же успел к понедельнику. Обошлось мне все это удовольствие в двадцать рублей, но оно того стоило: мундир сидел шикарно, я, честно говоря не мог налюбоваться собой любимым в зеркале. Все-таки есть что-то в военной форме. А уж при Александре Благословенном она была самой элегантной и красивой. Хоть и не самой удобной. Далеко не самой. Но самой эффектной.
А ведь у меня пионерная, а не гусарская. И все равно: темно-зеленый мундир, черный воротник с красной выпушкой, красные с золотом эполеты, гренадка о трех огнях (я же минер) на кивере…
Видела бы меня Настя!
Ладно – еще увидит. Свадьба назначена на июнь, так что приеду обязательно в форме. Впрочем: кто меня спрашивает – обязан быть в форме. И с крестом – Владимира, как и Георгия, положено "носить не снимая".
Так. Еще пальто, плащ, треуголка, которая давно уже не треугольная, но так называется…
Нет, на Афину все это не взгромоздить, придется извозчика нанимать и рядом ехать.
А еще через пару дней – "Прощание с Петербургом". Так вроде назывался фильм из моей юности. Про Штрауса кажется, но могу и ошибаться.
Прощай Невский, прощайте Адмиралтейство и Биржа… Ну и так далее.
Здорово тяпнули "на дорожку" с Бородкиным и Кирхгофом – весьма компанейским мужиком оказался, жаль, что я раньше за ним такого не замечал…
Понамекивал ему, кстати, на предмет парочки перспективных тем для исследований, но вроде впустую – завернут на сахаристых соединениях и все. Остальное воспринимает постольку-поскольку. Да и ладно. Пусть работает с тем, что ему интересно. Талантище все же, свое возьмет.
А мне – в Ригу. Вот уж точно не думал, что занесет туда после всех приключений. До жути интересно посмотреть, какая она сейчас. Ну и уж по дороге к Соковым не заглянуть…
В общем, сами понимаете – к Насте и Сергею Васильевичу заеду пренепременно. И чего это я про июнь думать начал – на днях в мундире и предстану.
Пришлось еще разориться: купить лошадку Тихону – куда же я без своего верного "Планше".
Блин! Надо же было узнать: можно ли офицеру иметь гражданского слугу? Что-то из глубин памяти подсказывало, что да. В общем, разберемся в усадьбе – уж Сергей Васильевич наверняка в курсе. В крайнем случае оставлю своего единственного крепостного там – не в армию же его забривать ради собственного удобства. Хотя в случае чего, расставаться будет очень жаль – прикипел я к слуге здорово, второго такого вряд ли найду. тем более при ограниченном выборе из нестроевых пионерного батальона.
А осенняя дорога не в пример поскучнее и понеприятней будет. Особенно когда в седле, а не в карете. Не то чтобы длительная поездка верхом доставляла мне чисто физические неудобства – нет, на ягодицах мозолей не образовалось, но дискомфорта я уже не ощущал – организм привыкает ко всему кроме болезни наверное.
Но осенние дождь и ветер, дующий всегда исключительно в одном направлении – в морду, никак не делают вояж вне стен автобуса или хотя бы кареты приятным. Как и глинистая грязь русских дорог под копытами лошади. И лужи. Лужи на дорогах, это вообще нечто инфернальное.
Горожане двадцатого века, вы не видели настоящих ЛУЖ! Те "капли влаги", которые иногда собираются на городском асфальте после дождя – детский лепет на лужайке по сравнению с "Ее Величеством Лужей" на грунтовке начала века девятнадцатого.
Понятно, что на проселках и на пороге нового тысячелетия встречаются "бермудские треугольники", в недрах которых и джип с честью прошедший Париж-Дакар может сгинуть без следа, но на трактах между городами такого не встретишь. А тут чуть ли не на каждой версте.
И приходилось спешиваться, обходить это самое месиво из холодной воды и грязи по полю или лесу…
Ехал и думал: сколько же я могу сделать для России… Вернее мог бы, но не смогу. Как же обидно именно это: "мог бы, но не смогу". Пусть я и не кладезь премудрости, но ведь резина, дорожные покрытия, ведь даже в древнем Вавилоне асфальт клали, красители, нефтехимия и те же самые керосиновые лампы, о которых я думал "на взлете", да мало ли еще подобного – поле непаханое, только работай… А вот хрен в тряпке – рук две, голова одна, часов в сутках не более как двадцать четыре. И эта голова иногда спать хочет. И не хочет сойти с нарезки вследствие постоянного напряжения.
А может, в самом деле, лучше было бы двигать российскую науку в Академии? Войну ведь все равно у Наполеона выиграем, а? И вместо новых взрывчаток я бы вывалил перед обалдевшей Европой бром и спектральный анализ, формулы веществ и Периодический закон.
И в России, ставшей одним из лидеров мировой науки, будет популярным естествознание, а не интеллигентское самокопание?
То самое, которым я, черт побери, сейчас и занимаюсь. Вот зараза! Эта дрянь что, в каждом русском на генетическом уровне заложена? Все, хватит этих дурацких рефлексий! Рубикон перейден! Так нечего сопли распускать! Хорош бы я был, если через пару дней вернулся в Питер и заявил Барклаю, что передумал. Вперед!
Поздняя осень не самое подходящее время для поездок, поэтому люди без особой необходимости дома не покидают. Была скучной не только сама дорога, но и на постоялых дворах весьма невесело, зато любой гость воспринимался хозяевами с особым радушием – каждая лишняя копейка в этот мертвый сезон для них – приятная неожиданность. Правда и меню достаточно ограниченное, что и понятно: какой смысл стараться с широким выбором блюд, если посетители даже не каждый день появляются? Так что в основном питались мы с Тихоном традиционными щами да кашей.
Когда-нибудь кончается не только все хорошее, но и все унылое – через несколько дней показались места, ставшие уже для меня чуть ли не родными. Несмотря на то, что ничего неожиданного в этом не было, сердце стало биться о ребра сильнее и чаще, я с трудом сдерживался от того, чтобы не пустить Афину в галоп.
