Глава 19
Там же, но не те же

Глаза я сразу открыл, но только не в палатке, а на Витькином диване. Серое утро вступило в права на жилплощадь и освещало мягким светом жуткий бардак, который возвещает об окончании командировки. Непосредственно в момент выпивания и пожирания всяческого алкоголя и снеди невозможно отследить, когда ты оказался в филиале городской помойки. Если ты это видишь и осознаешь, то пора возвращаться в мир обычного сознания, где тебя ждет безрадостное и скучное существование, которое может быть скрашено только ожиданием следующей командировки.

Если бы водились тугры, можно было бы вызвать уборщиц-топлес, ну или на крайняк банду убзеков-чебуреков. Но, учитывая крупную мировую жопу, куда все деньги всасываются как пылесосом, пришлось засучить рукава. Я сгреб все банки-склянки-упаковки по пакетам, поставил их в коридор. Распахнул все окна настежь, протер все подоконники, полки, столы раствором ладана. Витькино изобретение. Заливаешь кипятком ладан, затем процеживаешь, и вперед. Пахнет приятно целую неделю. Перемыл всю посуду. Затем принялся за полы, пропылесосил, протер чудо-раствором. Ну как-то так! Красота, да и только.

А главное, от мыслей отвлекает. Вот так – ковыряешься, и Короткий, и Славен, и лекции ночные – все где-то там, вдалеке. Но когда чистота была наведена и все сверкало неистовым блеском, все Жбаны и прочая насели на мою бедную голову так, что я даже присел на стул, зажмурив глаза. «Но – шалишь!» – осадил я хор орущих человечков в моей голове. «Ты теперь главный!» – назначил я оратором самого разумного. Если эту банду, которая у каждого из нас на чердаке живет, вовремя не остановить, они крышу снесут по самые брови. Разумный предложил следующее: поскольку все, что происходит с тобой, слишком сложно разложить по полочкам и привести к общему знаменателю, следует взять скальпель и расставить приоритеты для текущего момента. А именно: все проблемы Славена решать будем там, все, что важно для миллионорожицы, – здесь.

А самое главное сейчас – найти Виктора Борисовича, так как его место нахождения неизвестно. Я набрал его сотовый, и раздались долгожданные гудки! Сонный голос сердито буркнул: «Слушаю!» Я хотел ляпнуть дежурное: «Червей кушаю!», но для радостного приветствия вновь обретенного друга больше подходило супружеское: «Ты где шлялся?» В ответ последовала такая страстная тирада, что захотелось немедленно потребовать «Оскара» для моего дорогого друга. Если перевести все провозглашенное Виктором Борисовичем на язык Пушкина и Достоевского, то выходило примерно следующее:

– В момент нашего последнего разговора о вечном и важном я почувствовал легкое недомогание и позволил себе несколько мгновений такого необходимого мне тогда сна. Каково же было мое безмерное удивление, когда, пробудившись, я обнаружил отсутствие моего собеседника, который исчез, прихватив все имевшееся в общем, я особо это подчеркиваю, в общем, то есть совместном владении. Никоим образом не желая бросить тень на безупречную доселе репутацию бесконечно мною уважаемого и горячо любимого друга, носящего имя вождя мирового пролетариата, все-таки прошу принять бесконечное изумление таким, могущим вызвать неверное толкование поступком. Нимало не усомнившись в правильности побуждений и высокоморальных качествах оного товарища, мне, то есть Виктору Борисовичу, пришлось уподобиться сказочному персонажу, а именно царице из замечательного произведения великого русского поэта Пушкина «Царевна и семь богатырей», и, как совершенно верно там прописано, проглядывать очи в окна, ожидая, как мне тогда казалось, неминуемого прибытия уже не такого дорогого, как буквально пару часов назад представлялось, друга. Но встреча тем не менее была желанна не только в силу многолетней и крепкой дружбы, но и простой физической потребности в восстановлении обезвоженного организма! Затем пришло неизбежное понимание, что помощь как минимум запаздывает. Решив взять свое спасение в собственные руки, я, Виктор Борисович, человек измученный возлияниями, бесплодным ожиданием и водопроводной водой, обнаружил, что не могу покинуть свое жилище! В связи опять-таки с действиями своего благожелательного друга, который снова меня безмерно удивил. Поняв, что стенаниями и возмущением ситуацию не улучшишь, с помощью дрожащих дланей, подвергая свою жизнь риску, Виктор Борисович обеспокоил замечательных людей, своих соседей, и вырвался на свободу. Получив в пивной небольшой кредит доверия, заслуженный многолетним взаимовыгодным сотрудничеством, Виктор Борисович наконец обрел возможность мыслить, и до него дошло, что с его товарищем произошло непредвиденное. После долгих мытарств удалось выяснить, что пропажа некоторое время провела за решеткой, однако такое известие не могло не порадовать: во-первых, здоровье предмета вне опасности, а во-вторых, оный вкусил все прелести ограниченного пространства, кои для Виктора Борисовича также небезызвестны. Дальнейшие следы столь занятого товарища пропали в нетях. Самым логичным местом ожидания господина Владимира по логике вещей стала его квартира, куда он по неизвестной причине не явился. В этот момент раздался звонок, и единственной фразой, которую смог придумать пропащий друг, используя всю бездну отмеренного ему богом интеллекта, была: «Где ты шлялся?» Попытаюсь ответить в предложенном для диалога стиле: «Там же, блин, где и ты!!!»

Выслушав, все это, пришлось согласиться с отчасти справедливыми упреками, я извинился и изложил события последних суток, опустив славенские события. Витьке я доверял, но для одного раза многовато будет. Надо отдать должное Виктору Борисовичу: слушать он умел. Когда я закончил, на том конце провода стояла полная тишина.

– Неплохо ты за пивом прогулялся! – перефразируя известный афоризм про хлебушек, протянул мой друг. – Что делать будем?

– Для начала, мой друг, объединим усилия! Ты на хате у меня замри, я скоро буду, кстати, ты как туда попал, в обитель скромную, но запертую крепко? – как всегда не совсем вовремя поинтересовался я.

– Дак Тамара Андреевна, соседка твоя, впустила, она же меня давно знает! Слушай, давай я за тобой приеду, а вдруг опять Короткий этот?! – предложил Витек.

– Нет, замри на месте, сцуко, я сам приеду! – прокричал я и сразу же отключился. Не хватало, чтобы Витька пострадал, пытаясь мне помочь.

Теперь надо как-то выбраться из Витькиной берлоги и пробраться к себе с минимумом приключений. Короткий и компания адрес моего теперешнего пребывания срисовали еще в прошлый раз. Мое реальное место жительства они могут и не знать, если у них нет связи с полицейскими. А это вряд ли, по всему видно, обычная шпана. Эх, знать бы, что им от меня надо! Но об этом можно только гадать: никаких крупных разборок у меня ни с кем не было, долгов стараюсь не иметь. Крупных капиталов не нажил. Да и не похоже это все было на ограбление или похищение с целью вымогательства. А убить они меня могли здесь же, возле подъезда, а тело вывезти. Получается, там, в лесу, ожидался крупный разговор на неизвестную тему. Ладно, чего голову ломать – данных мало, чтобы выводы сделать. Моя задача: выбраться из дому и не привести хвост к своему дому, дальше война план покажет.

Я стал собираться в путь-дорогу, как вдруг услышал негромкое покашливание у себя за спиной, когда оглянулся, увидел толстяка, вальяжно раскинувшегося в Витькином кресле. За спиной непрошеного гостя стояли два амбала, у обоих в опущенных руках были пистолеты. Мой «макар» лежал в другой комнате, да и будь он даже в кармане, вытащить его я бы не успел.

– Здравствуйте, уважаемый Владимир, или вы предпочитаете, чтобы вас называли Василий, или, может быть, Танцор, или Тримайло? Более удобным будет, если вы сами скажете, как вас называть, – широко улыбнувшись, поздоровался визитер.

– Здравствуйте, можете называть меня хоть Сюзанной, если вам удобно, но было бы неплохо, если вы назоветесь, прежде чем продолжить беседу, – в тон ему ответил я, усаживаясь на диван. Вот и разговор, который был мне так нужен, для того чтобы сложить пазл.

– О, у меня имен не меньше, и, как и вы, я могу предложить и Сюзанну, но, согласитесь, будет несколько глупо и смешно, если двое мужчин, у которых нет проблем с гендерным самоопределением, станут называть друг друга женским именем. Следуя местной моде на Дальний Восток, предлагаю – Чен Лобань, – представился толстяк и сердечно улыбнулся.

– Итак, господин Лобань, чем обязан? – поинтересовался я.

– Люблю деловой подход! Но мой визит скорее официально-дружественный, чем преследующий какие-то практические цели. Более того, я искренне считаю, что наша встреча принесет гораздо больше пользы вам, чем мне, – произнес Лобань, глядя на меня с ожиданием.

– Я безусловно, рад, что совершенно незнакомый мне человек желает мне всяческих успехов, и готов для этого приложить усилия. Но согласитесь, ситуация выглядит крайне странной и двусмысленной, когда доброжелатель является без приглашения, в сопровождении вооруженной охраны, – с максимальной корректностью возразил я, причиной моей вежливости были не только парни с пистолетами, но и несомненное обаяние собеседника. Но, по правде говоря, наша беседа в отсутствие бугаев с оружием могла принять совершенно другое русло.

– Это еще раз доказывает известное изречение: «Добрым словом и «кольтом» можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом», – продолжил мою мысль чуткий собеседник.

– Вы читаете мои мысли? – отозвался я с возмущением.

– О нет, это было бы крайне невежливым. Но я советую вам потренировать язык тела, прежде чем соберетесь играть в покер. Поверьте, совершенно не требуется экстрасенсорных способностей, чтобы истолковать следующие жесты: объект смотрит на собеседника, слегка улыбается, затем переводит взгляд на охранников: его улыбка пропадает, тело напрягается, обращает внимание на оружие – и, вуаля, расслабление, и благожелательная атмосфера непринужденной беседы сохранена. Что же касается моих спутников, то они здесь именно для этого: они гарантируют вашу относительную безмятежность, и не более того. – Лобань снова сделал паузу и пытливо посмотрел мне в глаза. Странный это был взгляд: смесь умиления и жгучего интереса – так ребенок смотрит на нового пупсика.

– Послушайте, уважаемый Чен Лобань, или как вас там. Несмотря на несомненное удовольствие от нашего общения, я вынужден сказать, что спешу, и предложить вам либо перейти к сути нашей встречи, либо выбрать иное, более удобное для этого время! – уже теряя терпение, почти вскричал я.

– Ну-ну, не стоит так волноваться! – увещевал меня толстяк, довольно улыбаясь. – Тем более что наша встреча стремится к завершению. Моя профессия – заключать сделки! Итак, я делаю вам беспрецедентное предложение: условия нашего договора вы выберете сами.

– Я не собираюсь заключать никаких… – начал было я, но толстяк взмахнул пухлой ладошкой и продолжил:

– Не стоит торопиться, поверьте, вам повезло так, как никто и ни в одном каноне мечтать не может. Вдумайтесь: вы получите абсолютно все, что пожелаете, на приемлемых для вас условиях. Представьте на секунду купца, которому предлагают назначить цену за его товар, причем товар он выберет сам.

Я задумался на секунду, прежде чем ответить, но Лобань меня опередил:

– Ответ можно дать в любой удобный для вас момент! А сейчас поговорим о ваших текущих нуждах: ведь вы торопитесь. Внизу вас ждет автомобиль, вот ключи, документы в бардачке. Я бы предложил вам своих провожатых, но не хочу показаться навязчивым. Тем более что эти ребята, несмотря на свою полную материальность, всего лишь сомбрэны, я их создал на время, для визита сюда. Это несложно, могу и вас научить.

– Если я заключу предложенную вами сделку? – с подозрением спросил я.

– Нет-нет, – снова замахал на меня мягкими лапами Лобань, – ни в коем случае. И умение конструировать сомбрэнов, и автомобиль, и небольшие сюрпризы, которые вы в нем обнаружите, подарок в знак моего расположения. Всего хорошего и до встречи!

Лобань на удивление легко поднялся и в сопровождении охранников направился в коридор. И прежде чем я что-либо сказал, хлопнула входная дверь, загрохотали шаги на лестнице – и все стихло, господин Лобань ушел, оставив меня одного, ошарашенного и совершенно сбитого с толку.

Захваченный голливудскими штампами, когда я увидел Лобаня, передо мной мелькали совершенно иные картины: вот я голый подвешен вверх ногами в неприятном месте, а какой-нибудь Ла Шифр лупит меня веревкой по яйцам, или хитроумный следователь в комнате для допросов заставляет движением руки исчезнуть мой рот, или… много всего мне чудилось в тот момент.

А вышло вот так. Не то чтобы я особенно расстроился, как раз наоборот. Кто же ты такой, мистер Лобань? Не по твоему ли заказу работал Короткий и компания? И опять – никаких требований, что они все хотят – совершенно непонятно. На журнальном столике лежал ключ от автомобиля, в комнате стоял запах дорогого одеколона. Если бы не эти следы пребывания моего непрошеного гостя, можно было подумать, что и визита никакого не было, так – сон наяву.

Я оделся, взял ключ, спустился вниз. Чтобы найти автомобиль, нажал кнопку «открыть», услышал пик-пик и увидел… Да, это чудо техники. Какой дизайн! Формы автомобиля просто завораживали, агрессивные и в то же время такие плавные линии корпуса ожидали упругого потока воздуха, чтобы рассечь и покорить. Рядом с авто торчали давешние сомбрэны, все так же с пистолетами напоказ. Рядом с ними стояла молодая девушка, свежее и красивое личико было серьезно и сосредоточенно. Строгий деловой брючный костюм подчеркивал спортивную фигурку, крокодиловые туфли на низком каблуке и сумка завершали картину.

Увидев меня, сомбрэны отступили подальше и заняли позицию «спина к спине», зорко оглядывая улицу. Девушка, напротив, сделала несколько шагов навстречу и с напряженной улыбкой представилась:

– Здравствуйте, меня зовут Анастасия, я по поручению известного вам господина готова следовать за вами и исполнять любые обязанности, которые вы сочтете нужным на меня возложить. Обладаю навыками делопроизводства, логистики, вождения автомобиля…

– Погоди, Настя, не части. Мне секретарша не… – начал было я, но красавица неожиданно прильнула ко мне, не по-женски сильно схватив за руку. Вблизи стало ясно, почему ее обувь на низких каблуках: она была ниже меня всего сантиметров на десять, а ведь во мне почти два метра!

– Прошу вас, не отказывайте мне, умоляю! По крайней мере не сразу! Я потом вам все объясню, – быстро зашептала она, – давайте сядем в машину, я вас отвезу, куда скажете, там и решите, как со мной поступить.

Что тут скажешь, осталось только головой кивнуть, не бороться же с ней на глазах у всего района. А зрители имелись. Кучка подростков, оживленно обсуждая мой автомобиль, тыкала в него пальцами, не решаясь подойти. Пара деклассированных элементов посматривала на тачку явно с профессиональным интересом. Районные старушки наблюдали, не отрывая глаз от меня и моей новоявленной секретарши-водителя. Молодые мамаши и няньки с детской площадки проявляли сдержанное любопытство.

Когда мы уселись в авто, Настя меня расстроила: не пустила за руль. Нет, не возьму я ее личной помощницей, какая наглость – лишить потенциального босса такого удовольствия, как управление этим чудом автопрома. Правда, недовольство несколько поутихло, во-первых, от вида кремового кожаного салона и массы технических новинок, а во-вторых, от наблюдения за мастерством вождения, которое продемонстрировала кандидатка. Плавно и быстро Настя выехала из двора. Причем сомбрэны бежали с обеих сторон автомобиля, пока мы не вырулили на оживленную улицу.

И вот тут начались настоящие чудеса: машина понеслась по «дыркам», перестраиваясь из ряда в ряд, как бы обладая собственной волей. Не отводя взгляда от дороги, Анастасия рассказывала свою историю:

– Я приехала в Москву из Иванова, поступила в институт все шло прекрасно. После окончания вуза устроилась на престижную работу в фирму, которая занималась размещением иностранного капитала в России, получала приличную зарплату. Постоянные заграничные командировки, встречи с интересными людьми… – Настя всхлипнула, но сдержалась и продолжила: – После крупной сделки предприятие оплатило первичный взнос за ипотеку, я приобрела трехкомнатную квартиру на юге Москвы. Перетащила родителей, сестру в столицу. А теперь меня вызвал шеф и приказал исполнять приказы господина Лобаня беспрекословно, иначе уволит. А ведь мне нужно выплачивать пай за квартиру и содержать семью: родители – пенсионеры, а сестра – студентка. Лобань поручил мне быть вашей помощницей и выполнять все ваши приказания беспрекословно. Я готова на все ради работы и близких, прошу вас хотя бы попробовать, вы не пожалеете. Я умею…

– Прежде всего ты умеешь уговаривать, – прервал я ее, не терплю, когда люди унижаются, – ты принята с испытательным сроком три недели. Твоя главная задача не путаться под ногами, а там посмотрим.

– Спасибо! Уверяю вас, я буду полезной, вы убедитесь в том, что это – правильное решение… – Она хотела еще что-то сказать, но я снова ее остановил:

– И говорить ты будешь, только когда я разрешу.

Больше она не проронила ни слова, чем начала набирать очки. Она молчала, когда мы неслись по загруженным транспортом улицам, она не проронила ни звука, когда впереди нас стала притормаживать «Лада Калина», а сбоку стал прижимать «КамАЗ». Она молча нажала какую-то кнопку на панели, поставила машину на два колеса и проскочила в зазор между двумя шедеврами отечественного автопрома, не издав ни писка. Такая это оказалась девушка, просто сказочная, как золотая рыбка.

Наши преследователи прибавили ходу, но догнать им нас была не судьба: из потока вынырнули три черных джипа. Один затормозил прямо перед «КамАЗом», за секунду до удара из джипа выскочили пять разнокалиберных молодцов в строгих черных костюмах и белых рубашках и, оскалившись, открыли огонь из автоматов по парням в спецовках и джинсах, высыпавшимся из кузова как горох, те сразу огрызнулись огнем из ружей и пистолетов. Второй джип выполнил полицейский разворот и наехал на «Калину», лобовое стекло джипа поднялось вверх, и из салона выплеснулся огонь пороховых разрядов, засыпая свинцом легковушку и ее пассажиров. Третий джип заслонил от меня захватывающую картину боя, пристроился сзади, и мы, в таком строю, полетели дальше уже под вой сирен и синих «мигалок»: спереди и сзади пристроились машины полицейского сопровождения. Но это было еще не все, вой мигалок перекрыл рев моторов: нас нагнал отряд байкеров, человек двадцать. Мотоциклы заняли все пустоты нашей колонны, некоторые пристроились слева и справа. Вот таким разномастным кортежем мы и продолжили путь.

Как оказалось, все прекрасно знали, куда мы едем, и слаженно двигались к моему дому. Но видимо, о цели наших передвижений знали не только мы. На въезде во двор нас ожидала засада. Четверо бородатых парней секунду назад самозабвенно что-то обсуждали, но как только мы с ними поравнялись, разбились на два расчета, в руках появились тубусы ПЗРК. Бородачи явно целились в мою машину.

Я рванулся выскочить из машины, но мощный рывок удержал меня на месте. Ух, и силища в этих тонких женских руках. Молча Анастасия показала бровями на ракетные расчеты. Все четверо уже валялись на асфальте, сбитые мотоциклами, и парни из джипа вместе с милиционерами надевали на них наручники. Лихо!

Когда автомобиль остановился возле родного подъезда, нас уже ожидали четверо охранников, зорко наблюдавших за двором. Плотной группой мы вошли в здание, не заходя в лифт, люди в черном увлекли меня и Анастасию на пожарную лестницу, где на каждой площадке стояли люди с автоматами и в камуфляже. На клетке пятого этажа один из них выхватил пистолет, но даже прицелиться не успел, его скрутили двое парней из моего сопровождения. Оставшиеся двое ускорили темп подъема, так что в мою квартиру на десятом этаже мы все вбежали задыхаясь, благо дверь была открыта: нас ждали.

Народу в моей обители было не протолкнуться: люди в военной форме, в черных костюмах, байкеры в кожаных куртках и банданах сновали из кухни в зал, в спальню и обратно. И весь этот рой гудел в сотовые телефоны и рации, не обращая на нас особого внимания: так, оглядывали мимоходом и продолжали заниматься своими непонятными делами.

В зале на журнальном столике была развернута карта города, над ней колдовал высокий сухопарый человек в форме полковника военно-воздушных сил. В уголке сидел на стуле Витька с самым ошарашенным видом и с любопытством наблюдал за происходящим.

Пора было во всем разобраться, и я заорал:

– Какого хрена, что здесь происходит? Что вообще творится?! Кто-нибудь мне объяснит?!

Полковник выпрямился, посмотрел мне прямо в глаза и скомандовал:

– Всем покинуть помещение! Остаться только группе наблюдения, но на командный пункт не заходить до особого распоряжения!

Все затопали на выход, оставляя грязные следы на полу, задевая на ходу пустые бутылки из-под пива и водки, растаптывая разбросанные повсюду окурки. Такого бардака в моем жилище не бывало даже после самой длительной командировки.

Проследив направление моего взгляда, Анастасия убежала на кухню, вернулась с мусорным пакетом, начала наводить порядок. Я с яростью уставился на полковника. Тот спокойно, без вызова, выдержал мой взгляд и тихо сказал:

– Вам следует выпить и выслушать меня.

Тут же ко мне подошел человек в штатском с подносом, на котором стояла запотевшая бутылка водки и замороженный в морозилке стакан, на двух чайных блюдцах из моего парадного сервиза (еще одна рана, подонки, кто вам позволил!) лежали нарезанный лимон и соленый огурец. Несмотря на бушевавшие во мне чувства, выпить мне хотелось, но только сценарий полковника необходимо изменить.

– Принесите еще три стакана! Виктор Борисович, что ты там как не родной, Настя, брось ты это, потом уберем. И вы, полковник, выпейте с нами и представьтесь наконец, – не терпящим возражений тоном сказал я.

Стаканы принесли, такие же замороженные, я всем налил по полстакана, Анастасия умоляюще посмотрела на меня, но я сделал вид, что не заметил, пусть привыкает. Все молча выпили, полковник протянул мне руку и представился:

– Аркадий Михайлович.

Я пожал протянутую руку, сел на стул и вопросительно уставился на военного.

Полковник не стал заставлять себя ждать и заговорил, расхаживая по залу взад-вперед:

– Известный вам господин поручил мне обеспечить вашу безопасность до момента принятия вами решения по вопросу, который вы с ним обсуждали. Если вы не против, я стану называть вас именем-отчеством, написанным в вашем паспорте: Владимир Петрович. Так вот, уважаемый Владимир Петрович, как вы уже успели убедиться, у нас имеется противник, причем нисколько не условный, а вполне реальный и могущественный. Возможно, против нас действуют несколько не связанных между собой групп. Кроме того, среди наших людей полно агентов противника или противников, в связи с чем я в скором времени предложу вам план временного отхода, но перед этим я должен собрать здесь несколько своих офицеров. Прежде чем я проведу совещание, я должен задать вам вопрос, о чем просил известный вам господин, которого мы все предпочитаем называть Лордом. Итак: согласны ли вы, чтобы я и мои люди охраняли вашу жизнь, или вы предпочтете обойтись собственными силами?

«Что ответить на этот вопрос?!» – задумался я. После всего калейдоскопа пугающих событий последних девяноста минут мне без охраны не прожить и пары часов. А самое главное, мне совершенно непонятно, откуда исходит угроза, а значит, и защититься нет никакой возможности. Оказаться снова в ночном лесу – перспектива так себе. Конечно, не хочется вот так быстро сдаться на милость этого напыщенного болвана, который мне абсолютно не нравится. Но из двух зол следует выбирать меньшее. Опять же меня вдохновляет мой новый статус и прилагающиеся к нему дорогие игрушки. Поэтому я решился:

– Да, согласен.

– Вот и отлично, тогда я прошу вас сделать еще одно заявление, которое просто необходимо для успешного и эффективного функционирования моей высококлассной команды. Вы должны беспрекословно выполнять мои указания, не задавая вопросов и не теряя времени, даже если они покажутся странными или непонятными. С момента, как вы согласились на защиту, я отвечаю за вас собственной жизнью и… – Тень пробежала по лицу полковника, и на секунду он стал похож на сельского учителя, интеллигентного и беззащитного – … и не только жизнью.

Ну что ж, снявши голову, по волосам не плачут.

– Да, согласен, – снова ответил я.

– Ну что же, начнем. – Полковник кивнул кому-то за моей спиной.

Вся орава снова вернулась загрязнять мою жилплощадь. Когда все собрались в комнате, полковник начал совещание:

– Итак, коллеги, объект вам теперь знаком лично, после того как он выберет направление и пункт перемещения, мы должны доставить его туда. Ввиду особой важности операции, ввожу в действие протокол «купол». К исполнению приступить!

Все присутствующие, кроме меня, Витька и раскрасневшейся Насти, пришли в движение. В комнату внесли большой черный ящик, куда все присутствующие сложили свои автоматы, пистолеты, сотовые, часы и одежду. Да-да, всю одежду, включая нижнее белье. С армии не видел столько голых мужиков в одном месте. Полковник всех проверил каким-то прибором, ящик закрыли, внесли другой. Все присутствующие оделись в черные трусы и майки, затем – в черные просторные комбинезоны из плотной ткани и высокие ботинки на шнурках, надели лыжные черные маски. Теперь в комнате было человек двадцать черных ниндзя. Затем внесли третий ящик, все получили пистолет, автомат и патроны. Экипировавшись, каждый ниндзя занимал какое-то определенное место: вставал возле окна или дверей, уходил на кухню или оставался в зале, но никто не входил в спальню.

– Внимание, – громко крикнул полковник, – у меня послание от Лорда для агента или агентов противника, которые среди нас.

Полковник закрыл глаза и голосом Лобаня проникновенно сказал:

– Проживешь подольше, увидишь побольше.

Полковник кивнул кому-то из ряженых, тот занял его место, махнул нам рукой и проводил нас в спальню. На моей кровати были разложены четыре комплекта такой же черной одежды, стоял небольшой ящик. Полковник небрежно бросил:

– Что делать, вы знаете.

Настя дернулась, но посмотрела на меня, покраснела и зажмурилась, стала снимать свой костюм. Я отвернулся, пихнул вылупившегося Витька, но тот, похоже, утратил волю, и неудивительно, девушка прехорошенькая, пришлось слегка врезать ему под дых, чтобы в себя пришел. Витька что-то недовольно буркнул, но отвернулся. Полковник проверил нас всех, переоделся сам, ящик отдал наружу.

– Итак, нас теперь практически не отличить, на стенах и стеклах стоят генераторы случайных чисел против прослушки, а все аппараты и одежду сейчас вывезут в зону ожидания Шереметьевского аэропорта. Все выданное оружие – «умное», настроено не стрелять в вас. Но это еще не все.

Полковник отдал нам устройства, похожие на крохотные наушники и беруши, показал, как закрепить наушники на горле, как берушу в ухо вставлять и без него разобрались. Полковник зашептал, едва двигая губами. В моем ухе раздался вкрадчивый голос:

– Теперь мы можем общаться, не повышая голоса. Итак, переходим к новой стадии протокола «купол», которая придумана специально для вас, Владимир Петрович. Прошу всех удержаться от изумленных возгласов и сохранять полную тишину.

Заинтригованные, мы притихли, раздался скрип: обои разрезал большой канцелярский нож со стороны соседей. За секунды в стене образовался дверной проем, откуда вышли… мы! Полковник, Витька, Анастасия и я выбрались с той стороны стены, одетые в черные комбинезоны, и без особого выражения смотрели на нас.

Анастасия рассматривала своего двойника с нескрываемым интересом, даже сзади его обошла. Я смотрел на свою копию без восторга: круги под глазами, вообще рожа какая-то отдутловатая, одно слово – синяк!

Полковники раскланялись, и наш Аркадий Михайлович полез в открывшийся проем, жестом приглашая следовать за ним. Как только последний из нас – Витька – перешел в соседнюю квартиру, наши двойники задвинули место проема шкафом. Полковник не останавливался, только иногда поглядывал через плечо, чтобы убедиться, что мы следуем за ним, вышел из соседской квартиры, запер ее, спустился на лестничную площадку ниже этажом и открыл другую квартиру. Как только мы все вошли следом за ним, полковник закрыл вторую дверь, толщиной во всю стену, щелкнул выключателем. Мы очутились в просторном помещении без окон, стены были обиты чем-то мягким, приятного салатового цвета. В ухе послышался его голос:

– Ларинги пока не снимать, удобства и кухня слева, спальни справа, ждем сутки, затем я сообщу дальнейшие инструкции.

– Полковник, а как же окна, ведь снаружи видно, что с этой квартирой что-то не то, – стало интересно мне.

– А снаружи все более чем нормально: зеркальные окна, а если применить прибор, то видна совершенно обычная квартира, но тут есть датчик тревоги, если кто-то слишком настойчиво начнет наблюдать, мы узнаем об этом и сменим дислокацию, – сухо ответил Аркадий Михайлович, было видно, что общаться с нами не входит в его служебные обязанности.

Ну что ж, как говорится, там, где трое, там и бутылке место найдется, я потопал на кухню, пригласив жестом Анастасию следовать за мной. Витька сразу увязался за нами. Он, видимо, хорошо себя чувствовал, только когда удерживал ее в поле зрения.

Кухня была небольшая, но все необходимое имелось: холодильник, маленький телевизор, стол, стулья. В холодильнике тоже имелось все, что нужно тоскующему русскому: водка, соленые огурцы, килька в томате, красная икра и черный хлеб.

По «ящику» как раз передавали новости канала, приятный голос ведущей подрагивал от возбуждения. На экране показывали родную улицу и дом, в котором мы находились, над крышей моей семнадцатиэтажки парили три военных вертолета «Ми-8». По веревочным лестницам лихо карабкались люди в черном. Разобрать, где «мы», в этом потоке было невозможно. Когда погрузка закончилась, вертолеты взяли курс на юг. Как только они пересекли загруженный машинами проспект, с нового сорокаэтажного здания по вертолетам открыли огонь из автоматического оружия и все тех же ПЗРК.

– Захватывающие учения ВВС практически в центре города закончились трагедией: погибли полковник ВВС и десять подчиненных ему военнослужащих, среди гражданского населения, по счастливой случайности, жертв и пострадавших нет, – вещала теледива, устремив на нас взгляд небесно-голубых глаз и выставив пухлые губки. Казалось, что у нее три глаза, только один с красными воспаленными веками и смотрит зубами. За красавицей было видно, как трассирующие пули прошили фюзеляж центрального вертолета, его хвост задымился, «Ми» выбросил несколько сигналок, две выпущенные со здания ракеты столкнулись с ними и сдетонировали недалеко от вертолета. Заряд, видимо, был кумулятивным, часть корпуса зазияла прорехами, дым повалил гуще. Два невредимых вертолета вились над многоэтажкой, нещадно поливая из всех стволов пентхаус и верхние этажи здания, но невидимые стрелки то ли погибли, то ли сбежали, больше выстрелов или ракетных пусков не последовало. Однако свое дело они сделали, дымящийся вертолет снижался, но двигался нелепыми рывками и в конце концов сделал большой круг и рухнул прямо на проходивший по улице троллейбус, набитый людьми. Полыхнул мощный взрыв, какие-то бесформенные куски смели стоявшую на пешеходном переходе толпу.

Но картинка уже сменилась видами какой-то огромной строительной площадки, и ведущая заговорила о предстоящей Олимпиаде. Но я ее уже не слышал, переживая впечатления от предыдущего сюжета.

– Да, разведка у них работает, – протянул подобравшийся сзади полковник, – за упокой души выпить не хотите? Это ведь нас убили.

– А кто были наши двойники? – спросил я.

– О, не волнуйтесь, те четверо были сомбрэнами, так же как и трое членов экипажа и трое охранников, вертолет с нашими двойниками летел без людей. Лорд всегда бережет человеческие ресурсы, материальные активы его особо не волнуют по вполне понятным причинам.

– Что такое эти сомбрэны? – продолжал любопытствовать я, доставая снедь из холодильника. Анастасия бросилась мне помогать, Витька кинулся на помощь ей, и эта оголтелая парочка оттеснила меня от стола, впрочем, я был не против.

– Сомбрэн отражает своего создателя, только великий маг может создать сомбрэна кого-то другого, не собственно свое отражение. Но поистине великое умение требуется, чтобы создать кого-то обезличенного – абстрактного охранника, водителя или летчика, – серьезно, как будто читая лекцию, пробубнил полковник. – Сомбрэн, по сути, тень, которой придает сил сотворивший ее. Здесь главное сохранить баланс, для этого тени создают в четном количестве. Очень распространенной ошибкой начинающих является создание единственной тени, что наделяет ее большим количеством силы и собственной волей. В таком случае сомбрэн обязательно попытается уничтожить создателя или лишить его силы. Самые известные случаи подобной ошибки описаны в сказке Андерсена «Тень» и романе Майринка «Голем»…

– Ну хватит, полковник, утомил, – прервал рассказ осмелевший Витька, – давай выпьем, что ли.

– Не, не, не, не откажусь, – неожиданно пошутил полковник.

Стол был накрыт стараниями «Твикс», теперь и Настя поглядывала на моего друга с интересом. Гормональная буря, разразившаяся над едой, придала закускам просто сексуальную привлекательность. А может, я просто проголодался.

– Не чокаясь, – предложил полковник, – за наших двойников!

Нас с Виктором Борисовичем два раза просить не нужно, Анастасия тоже выпила. Только полковник стоял со стаканом в руке и выжидающе смотрел на нас. Я уже начал понимать, что произошло, но глаза предательски слипались, а ватные руки и ноги не слушались.