Глава 3
Какое-то время лежали, молча вглядываясь. Потом отползли от обрыва.
– Их около пяти, – констатировал Дима.
– Минимум, – прошептал я, – и вряд ли это вся группа. Судя по их наглости – Долину они уже захватили.
– По наши души явились?
– Нет, чисто на пикничок заехали.
– Угу. А Бинка и Ер-Киса пригласили у костерка погреться…
– И привязали – во избежание травматизма.
– Добрые люди!
Мы затихли, вслушиваясь. Журчали местные цикады. Больше никаких звуков сюда не долетало.
Ветер утих. Деревья стояли чёрными изваяниями. А в беспредельной высоте сияли звёзды – как мириады равнодушных глаз…
Я поёжился – не только от холода. На душе было гадко. Так противно сознавать своё бессилие.
Дима вздохнул:
– Одно хорошо. Васьки внизу нет…
Это вселяло слабую надежду. И Кэй-Ми не видать.
Если, конечно, они живы. Хотя… Две такие пронырливые личности не могли запросто сгинуть. Только не Лубенчиков! После московских ментов что ему какие-то придурки с бластерами!
Я стиснул зубы. Глянул на тёмный силуэт Капустина и шёпотом озвучил:
– Может, попробуем? Чуть позже, когда эти улягутся?
– Не знаю, – честно ответил он, – на вид ребята – тёртые… Часовые спать не будут. А из пистолета их не снимешь – защитное поле…
Я хмуро кивнул.
Да, анизотропное поле. Блокирует любые внешние энергоимпульсы. Зато изнутри, по окружающему миру могут палить без проблем.
Что остаётся?
Подойти ближе, пересечь защитный барьер. И тогда…
Тогда единственный наш бластер против их богатого, смертельного арсенала.
Я сердито качнул головой – у нас должен быть шанс!
– По-моему, они расслабились. Пьют, мясо жарят…
– Угу, – буркнул Дима, – а мы у них будем на десерт. Приятное дополнение к ужину.
– Ты предлагаешь опять драпать?
– Знаешь, чего нам больше всего не хватает?
Я поморщился. До хрена нам чего не хватает… Я б, например, не отказался от «глушака», который благодаря Диме мы посеяли в пустыне.
Он нетерпеливо качнул головой:
– Информация – вот самое ценное!
Опять подползли к обрыву, но теперь с другой стороны. Здесь склон был ещё выше. И кровля ветхого строения оказалась прямо под нами – так, что не разглядишь, кто внутри. Лишь отсветы костра, падающие на траву…
Я всмотрелся сквозь «очки».
Ага. Длинные ветки деревьев нависают прямо над зданием. Менее трёх метров до почти плоской крыши…
Многовато.
Хотя… Под нашей тяжестью ветки подадутся вниз.
Я потёр висок.
Ещё кое-что беспокоило. Тут ведь не Подмосковье… Даже в таком галактическом захолустье уровень техники предполагает массу неожиданностей. Типа «жучков», отслеживающих ситуацию вокруг дома…
– Чего тормозишь?! – шепнул Капустин. – Сейчас самое время.
И полез вперёд вдоль торчащего над обрывом ствола дерева.
Он готов был рискнуть.
Я полез следом.
До земли – метров десять. Хватит, чтоб сломать ногу. Или шею.
Но думать надо не об этом.
Капустин уже над зданием. Оседлал подходящую ветку – не очень тонкую. Она растёт в направлении крыши – под углом градусов сорок.
Дима спускается по ней, опираясь на сучья…
Стоп, ниже нельзя – ветка утончается и вдобавок густо украшена колючими побегами.
Она заметно прогнулась под его весом.
И всё равно слишком высоко!
Ему-то, может, и не повредит, но шума на черепичной крыше будет с избытком. Ребята с бластерами сильно взволнуются. Так не хочется испытывать их нервы!
Дима и сам понял. Стаскивает свою драную куртку, перекидывает через ветку. Схватился за рукава, повис в воздухе…
Выдержала. Российское – значит, лучшее!
Он мягко опустился на черепицу, сдернул куртку с ветки. Хм-м… Или всё-таки её шили в Китае?
Дурацкие мысли… Мою-то вообще не шили – выращивали из нановолокон в столице Галактической Империи. Так что – без проблем!
Накидываю на ветку. Повисаю, схватившись за рукава. И с ужасом успеваю ощутить, как материал куртки предательски ползёт.
Ой! Уф-ф…
Что-то зашуршало под ногой. Это фигня. Главное, теперь я стою на крыше. Чёртова высокотехнологичная куртка свалилась мне на голову. Кое-как её натягиваю – рукав почти оторван.
Оглядываюсь.
Дима – рядом с краем черепицы. Внимательно замирает.
Я опускаюсь рядом.
Да, отсюда слышно лучше, чем с обрыва. Там, под тонким перекрытием, алкоголь уже кое-кому развязал языки.
– …Мясо почти готово. Пожрать бы – и вперёд!
– Мечтаешь скорее добраться до здешних побрякушек?
– Тошно торчать в этой халупе…
– Больше ему не наливайте! А то будет, как в Дир-Махе!
– А что там случилось?
– Великое сражение. После порции шмайса он вздумал перестрелять всех зелёных демонов.
– А начать решил с тебя?
– Нет, с Ле-Мента!
– Врёшь, он его не догнал!
Вся орава отзывается хохотом.
– Не называйте имён, – сердитое бормотание. Вероятно, того самого Ле-Мента.
Его успокаивают:
– Эти не расскажут. После «мозгочистки» – родную маму забудут!
– Вряд ли, – хриплый знакомый голос, – трудно забыть таких недоумков!
У меня холодеет внутри. Что ты творишь, Бинк? Не надо их злить…
– Зачем ругаться, лохматый? – спокойно интересуется кто-то с хахирским акцентом. – Сходим в Святилище. Почистим память. Жив будешь. Цел будешь. Ругаться глупо.
В Святилище? То есть, кроме Гробницы, тут имеется ещё одно богоугодное заведение. С теми же милыми заморочками?
Войти и не вернуться…
Теперь ясно, на фига они волокли сюда пленников.
Это как на минном поле… Будут гнать их впереди. И загребать их руками самое ценное. А значит – самое опасное.
«Цел будешь»? Ага, нашёл дурачков…
Голос Бинка опять долетает снизу:
– Хотите взять барахлишко? Да без проблем! Сам бы взял, если мог. И давно отсюда слинял!
– Кумекает, гад! – мрачно соглашается один из наёмников. – Мы ж сюда не на пикник приехали. Сколько времени тут отсвечивать?!
– Дождетесь спецназа на свою голову, – хмыкает Бинк.
– А ты-то чего переживаешь?
– Начнётся мясорубка – всем мало не покажется. И мне – в первую очередь.
Насмешливый голос хахира звучит в ответ:
– Расслабься, лохматый. Стражи Иб-Хебу не любят муадиба. Муадиб не любит Стражей. Спецназ не прилетит.
Конечно, всё было заранее просчитано. Кто-то из местных «силовиков» вполне может их прикрывать…
Чёрт, опять большая игра. Большие ставки.
– А может, не стоит ждать утра? – мрачно спросил тот, кого называли Ле-Ментом. – До Святилища отсюда рукой подать…
В этот раз смеха не слышно. Слова Бинка произвели впечатление? Значит, всё не так гладко. И кроме муадибовского спецназа, они ещё кой-кого опасаются…
Только интонации хахира отдают прежним сарказмом:
– Иди, Ле-Мент. Ступай смело. Без нас.
– С чего вдруг?
– Ты – высокий и могучий. Мы – маленькие, глупые. Будем мешать, путаться под ногами…
– Издеваешься?
– Нет. Зачем нам, ничтожным, совать голову в зубы смерти? Это работа для героев. Хочешь, поставим тебе на родине красивый обелиск?
– Да пошёл ты… Я дело предлагаю. Аккуратно обернёмся и к утру будем у Храма, поможем Гин-Маллу выкуривать тех лохов!
Воцаряется молчание. Только угли потрескивают, да кто-то громко ёрзает на переделанном под стул обрубке дерева – сквозь щель в крыше мне видны ноги, обутые в крепкие десантные ботинки…
Я осторожно двигаюсь – вон с той точки будет лучший обзор.
Что-то предательски скрипнуло.
Аккуратнее, Лёха!
Я цепенею.
Нет, кажется, не услыхали…
Правда, обзор лучший. Уже могу разглядеть Бинка.
М-м-м…
Не только обзор. Запахи! Даже голова кружится… Крепкий спиртной дух. И волнующий, нестерпимый аромат жарящегося на углях мяса!
О, Иб-Хебу, дай сил твоим Вестникам!
Я сдираю «ночники» и возбуждённо тру лоб замерзшими пальцами.
Так недолго и слюной захлебнуться!
А надо ж ещё и соображать, вслушиваясь в бандитскую болтовню…
– Я дело говорю! – повторяет Ле-Мент, высокий холёный мужик с массивным бластером в набедренной кобуре.
Хахир, чья фигура теперь угадывается в сумраке, шевелит длинной рукой:
– Иди… Кто-нибудь ещё желает?
Шмыганье носами, неуверенный смех.
– Давайте. Вместе у вас будут шансы. Когда в темноте один угодит в Давилку – остальные могут уцелеть. А если Ревуны разорвут пару-тройку, кому-то, может, и повезёт. Кто-то одолеет страх и вернётся великим воином!
Ветер опять усиливался. Качались ветки, шумела листва. Наёмники внизу тихо переговаривались, а я ни хрена не мог разобрать. Ещё и крыша начала «играть» деревянными стропилами – будто смычком по нервам…
Я ближе прильнул ухом к щели, улавливая настороженные голоса снизу.
– В темноте? У нас же «ночники»…
– Возле Святилища от них мало толку, – холодно объяснил хахир, – там вообще половина аппаратуры вырубается… А вторая половина – работает через раз.
– И почему заранее не предупредил? – мрачно интересуется Ле-Мент.
– Считайте, я уже это сделал.
Короткая пауза. Собеседников не видно, но, кажется, можно ощутить, как они сверлят друг друга тяжёлыми взглядами.
Остальные помалкивают, и даже с крыши ясно – им не по себе. В крохотном домике посреди густого леса – будто в западне, окруженной неведомыми сюрпризами…
Нам с Димой тоже не шибко весело. Если б знали раньше, вряд ли так ломились через чащу…
Капустин переползает ближе. У него хмурое, но решительное лицо. Информация, говоришь? Угу, информации нам хватает… Дима тоже хочет заглянуть в щель. Тянется рукой к моим «ночникам». Под его весом в «арию» крыши добавляется новых оттенков. Я показываю ему кулак.
Хорошо, тем, внизу, сейчас не до нас.
– А что такое Давилка? – прорезает молчание осторожный вопрос.
– Первый раз на нашей гостеприимной планете? – смешок хахира. – Тут, в Долине, много достопримечательностей. Есть на что любоваться… – его голос становится сухим, легко представить себе каменную физиономию рассказчика. – Ты идёшь по лесу. Птички щебечут, тараканы резвятся…
Чёрт! Что-то подо мной противно хрустнуло.
«Неужели стропила?!» – мелькает отчаянная мысль.
Я дергаюсь, пытаясь отползти от трещины. Димыны глаза округляются – он тоже понял.
А из хижины сурово долетает:
– …будто огромная невидимая ладонь хлопает тебя сверху. Чугунная тяжесть падает на голову! Размазывает тебя – как кусок дерь!..
Последняя фраза обрывается испуганными воплями и громким треском. Дима подпрыгивает, словно заяц, пытаясь схватиться за ветку. В следующий миг крыша обрушивается внутрь хижины. А потом и хлипкие стены складываются, будто карточный домик.
– А-а-а! – долетает из клубов пыли. Судя по громкости, наёмники под грудой камней, глины и черепицы переживают серьёзное эмоциональное потрясение.
Я кашляю и чихаю.
Протираю «ночники», растерянно оглядываюсь – куда делся Капустин?
Из-за развалин возникает запылённая фигура.
– Эй… – взмахиваю рукой.
И испуганно замолкаю. Это не Дима.
Пальцы тянутся к бластеру. Но высокий наёмник в бронекостюме уже в меня целится. Я его знаю – тот самый гад, что стрелял по зарослям. Он ближе других стоял к выходу и, наверное, успел выскочить из дома.
А я… я не успею достать оружие!
Как зачарованный, смотрю на раструб плазменной винтовки. Он кажется страшно близким. А где-то там, у другого конца Галактики, мои пальцы обхватили рукоять бластера. И медленно, слишком медленно рвут его из кобуры…
Палец врага жмёт спусковую клавишу.
В это мгновенье что-то тёмное обрушивается сверху.
Не Давилка.
Просто Дима упал с ветки.
С пятиметровой высоты он приземлился относительно мягко – в аккурат на макушку противника. Комок плазмы ударил в землю за шаг от меня. Через секунду Капустин уже выдирал винтовку из ослабевших рук стрелка, стаскивал с того «ночники».
Вовремя.
Чёрт!
Ещё кое-кого проглядели.
Справа и слева в зарослях! Наверное, эти караулили на дальних подступах и вернулись на шум.
Два урода в камуфляжной «броне», точно воспроизводящей ландшафт. Даже сквозь «ночники» они сливаются с пейзажем – если б не вскинули оружие, я б мог их не заметить…
Увлекая Капустина, падаю на острые обломки черепицы.
Вспышки винтовок.
Без всяких последствий. Такие дерьмовые из них стрелки?
Слегка приподымаю голову.
Опять полыхнуло из стволов. И сразу воздух взорвался искрами за метр от бывшей хижины. Будто радужные кляксы растеклись по невидимой стене.
Защитное поле ещё держится! Генератор под грудой обломков до сих пор работает!
Те, в камуфляже, тоже поняли – оба мчатся к нам с двух сторон! Как только они одолеют периметр…
Дима жмёт спуск винтовки. Я целюсь из бластера.
Заряды плазмы лупят по вражеской броне. Сшибают наёмников на траву.
Капустин расходует остатки боезапаса.
А мишени… Мишени встают – слегка закопчённые, контуженые, но, в общем-то, невредимые и, пошатываясь, бредут к хижине.
Вот херня!
Из винтовки не прошибёшь усиленную броню. Эти двое упакованы в неё, будто крабы в панцирь!
Максимум, чего удалось добиться – замедлить движение противника.
А тут ещё очухались и полезли из-под развалин остальные «кадры». Дима едва успевает охаживать их прикладом трофейной винтовки…
Стоп. Без паники!
Я прячу в кобуру бластер с единственным зарядом. Начинаю торопливо разгребать черепицу и обломки стропил…
Чья-то волосатая башка выныривает из пыли. Я замахиваюсь увесистой дровенякой. К счастью, успеваю остановить руку.
– Ульфакские куцелопы, – бормочет башка. И сердито отплёвывается.
Я выставляю бластер на минимум и помогаю хоббиту избавиться от верёвки на запястьях. Он всё ещё трясет головой и изумленно на меня таращится:
– Ты откуда – с неба свалился?
– Нет, ближе.
Болтать некогда. Я откапываю из-под развалин ещё одну винтовку, а главное – толстый цилиндр с раструбом, установленный на треножный станок. Армейский излучатель с полным боекомплектом.
Вместе с Бинком мы водружаем его поверх груды обломков.
Хоббит уже очухался и действует вполне уверенно – сдвигает рычажок предохранителя и жмёт гашетку.
Очередь коротких вспышек, и две упакованные в броню фигуры, дымясь, разлетаются, будто шары в бильярде.
