14
Дни после разрыва Александра жила как кукла, холодная и равнодушная. Чувства сгорели, но тело осталось. Его требовалось питать, оно нуждалось в отдыхе и движении, и Александра снабжала его необходимым. По утрам она пила чай, шла на службу, затем обедала, по возвращении выпивала за ужином бокал или два вина и шла спать. Никто больше не говорил ей, что в этой постели легко потеряться, никто не пытался ее здесь отыскать. Александра сворачивалась ежиком и засыпала. Ночью приходили сны, они были тревожными и тягостными, Александра поутру их стремительно забывала. Она не сожалела о том, что сделала, а когда такие мысли приходили, доставала свидетельство Улы. Одного взгляда было достаточно, чтоб увериться.
В один из дней ей позвонили из казначейства.
— Александра Андреевна? — спросил недовольный старческий голос и добавил после того, как Александра подтвердила: — Почему не приходите за пособием?
— Каким пособием? — удивилась Александра.
— Каковое положено невесте ари!
— Так я послала уведомление… — начала Александра, но собеседник слушать не стал.
— Приходите немедленно! — велела трубка. — Ведомость нужно закрыть!
Обругав в мыслях казначейство за бюрократию, Александра собралась и пошла. От института до казначейства было два квартала — она погуляет и развеется. О разрыве помолвки Александра сообщила своевременно, но в казначействе, как видно, работали не спеша, поправку не внесли. Она придет и объяснит. Заодно попеняет обленившимся чиновникам. Заслужили! В казначействе Александра велела отвести ее к старшему по выплатам. Им оказался пожилой вей в вицмундире. Услыхав его приветствие, Александра поняла: он и звонил.
— Да, — подтвердил чиновник, — я. Раз выплата положена, извольте получить!
— Я сообщила о разрыве помолвки, — сказала Александра. — Вы получили письмо?
— Разумеется! — сказал старик.
— Тогда в чем дело?
Чиновник, как птичка лапкой, подгреб папку ладошкой.
— Вот! В ведомство по учету родов ари обратились князь Горчаков и капитан гвардии Князев. Первый подтвердил, что Добужинская Александра Андреевна разорвала с ним помолвку, а второй — что она сделала это, чтоб выйти замуж за означенного капитана. Поскольку оба заявителя числятся в Бархатной книге, ведомство сочло, что упомянутая Добужинская сохранила право на пособие, и направило нам соответствующее отношение. Читайте!
Александра склонилась над листом. Старичок-вей говорил правду.
— Но… Разве так можно? — спросила она ошеломленно.
— Ари можно все! — сказал старик язвительно.
«В его представлении я мошенница! — догадалась Александра. — Меняю женихов, чтоб тянуть деньги из казны. Почему Илья мне не сказал?..»
— Касса закрывается! — напомнил чиновник.
Александра не стала спорить и отправилась к окошку. Там попросила ассигнации: сто рублей в монетах весили немало, а золото в стране ходило наравне с банкнотами. Деньги были не лишними, она порадовалась, кладя их в портмоне. На обратном пути Александра размышляла о случившемся. Илья захотел сделать ей приятное, ничего удивительного — их отношения в ту пору были безоблачными. Возможно, на этом настоял Николай: она ему кузина как-никак. Ей же Илья ничего не сообщил, потому как жениться не собирался. Не сходилось… Если Илья — жених Улы, заявление нанесет ему вред — и немалый. Узнав о вейке, казна истребует с Ильи выплаченные деньги, плюс подорванная репутация — в ведомстве родов таких шуток не любят. Оставалось предположить, что Илья просто не разобрался и поступил легкомысленно.
В институт Александра не пошла. Служба приучила ее к дотошности, в ситуации следовало разобраться. Александра не стала медлить. Остановила извозчика и велела везти в акушерскую клинику. Адрес у нее был — значился на свидетельстве Улы. Клиника располагалась на тихой улице Петрограда; в большом дворе вокруг здания с колоннами росли деревья, по аллеям гуляли беременные женщины, некоторые — с мужьями. Александра предъявила служителю удостоверение ИСА, ее без лишних слов проводили к начальнику.
— Чем обязан? — спросил тот, рассмотрев удостоверение.
— Вот! — Александра положила на стол свидетельство о беременности. — Я хочу знать: оно подлинное?
«Мне это нужно по делам службы!» — хотела добавить она, но не стала.
— Позовите доктора Бобровича! — велел начальник служителю. — И принесите книгу приемов.
Бобрович явился скоро. Это был высокий, крупный вей, с толстыми пальцами на огромных лапищах. Александра невольно поежилась, представив, как он этими пальцами копается в…
— Тертышкина? — удивился Бобрович, глянув в свидетельство. — Не помню такую.
— Подпись и печать ваши? — уточнила Александра.
— Мои. И само свидетельство писано моей рукой, однако Тертышкину не знаю. Тем более девицу. У нас солидная клиника, обращаются замужние дамы, девицы — редкость. Я бы запомнил.
— Вот! — Начальник придвинул Александре книгу приемов. — В день, означенный на свидетельстве, никакая Тертышкина в клинику не обращалась. В предыдущие дни так же — я специально полистал.
— Свидетельство выдано доктором Бобровичем! — напомнила Александра.
Начальник пожевал губами, схватил бумагу и поднес к свету.
— Глядите! — воскликнул радостно.
Александра подошла. Свет из окна пробивался сквозь бумагу, и место, где было имя пациентки, выделялось светлым прямоугольником.
— Прежнее имя вытравили, новое вписали! — заключил заведующий. — Фальшивка! Мне приходилось сталкиваться. Клиника ни при чем!
— Сделайте список женщин, обратившихся в тот день! — попросила Александра.
Начальник переглянулся с врачом.
— Видите ли! — сказал осторожно. — Нам бы не хотелось… У нас солидное учреждение.
— Их не будут опрашивать, — пояснила Александра. — Мне для отчета.
Мужчины в кабинете снова переглянулись, и начальник кивнул. Александра не знала, зачем ей понадобился список. Она не собиралась вести следствие — главное-то узнала! Однако слова были сказаны, и Александра дождалась, пока имена выпишут. После чего взяла лист и сунула в сумочку.
— Надеюсь, вы понимаете, господа: мой визит должен остаться в тайне?
Господа подтвердили, как показалось Александре, с великой охотой.
Из клиники Александра поехала домой. План дальнейших действий созрел по дороге. Ей непременно надо поговорить с Ильей: спокойно и без эмоций. У нее остались его вещи, за ними не присылали. Она велит их собрать и отвезет сама. Не бог весть какой повод, но все же… Она захотела отдать лично — имеет право. Когда он выйдет… Что будет потом, Александра не представляла. Возможно, он не захочет ее видеть — это хуже всего. Но если захочет… Она не станет умолять его на коленях — еще чего! Пусть Ула не беременна, это ничего не значит. Возможно, они все же обручены. Александра попросит его объясниться. Там посмотрим…
На всякий случай она попросила извозчика подождать. На звонок в дверь вышел мажордом. Александра не видела его раньше, но узнала сразу: Илья много рассказывал. Высокий, представительный, бакенбарды…
«Его зовут Пров!» — вспомнила она.
— Позовите Илью! — сказала Александра, от волнения забыв добавить отчество.
— Нет его! — отрезал Пров.
— Пров, миленький, пожалуйста! — попросила Александра, поражаясь своим словам и тону. — Мне очень нужно!
— В самом деле нет, — повторил мажордом, но мягче. — Пропал!
— Когда? — спросила Александра, холодея.
— С предыдущего воскресенья не видели. Сначала думали, уехал куда, но он всегда предупреждал… Из дворцовой канцелярии за ним присылали, а как узнали, что нет… К нам жандармы приходили, расспрашивали. Молодая госпожа плачет… Беда, барышня!
Сказав это, Пров скрылся за дверью. Александра постояла немного, словно слуга мог вернуться и что-то добавить, затем подозвала экипаж. Пров говорил о жандармах, у нее есть знакомый…
Зубов принял ее сразу. Он встал из-за стола и пошел навстречу, улыбаясь.
— Александра Андреевна! — Он поцеловал ей ручку. — Чем могу служить?
— Где Илья? — спросила Саша.
Улыбка стерлась с лица Зубова.
— Присаживайтесь! — Он указал ей кресло и устроился напротив. — Могу я знать, в чем ваш интерес?
— Я его невеста!
Новость Зубова ошеломила. Как ни пытался подполковник скрыть чувства, Александра это заметила.
— Справьтесь в ведомстве родов! — сказала сердито. — Там подтвердят!
— Верю! — Зубов поднял руки. — Я слышал: вы порвали с князем, но не ожидал, что так быстро нашли замену.
— Помолвка с князем не удалась, — вздохнула Александра, — это всем известно. Николай полюбил другую женщину и попросил Илью сообщить мне это. Илья просьбу выполнил, после чего сделал мне предложение. Я согласилась. Неприятно ощущать себя брошенной.
«Зачем я вру? — подумала Александра, но одернула себя: — Так и было! Он ведь сказал, что любит!»
— Что ж, — сказал Зубов. — Князева можно понять.
«А меня?» — подумала Александра, но промолчала.
— Странно, что невеста ищет жениха с помощью жандарма.
— Яков Сильвестрович! — Александра прижала руки к груди. — Я знаю, что он пропал. У меня есть ощущение, что в случившемся виновата я. Помогите! Пожалуйста!
— Вот что, — произнес Зубов, помедлив. — Расскажите мне все!
Она покачала головой.
— В таком случае… — Зубов встал.
— Яков Сильвестрович! — взмолилась Александра.
Он снова сел.
— Я знаю, где Князев, — сказал устало. — Это тайна, но я поделюсь ею — взамен на вашу. Поверьте, это не пустое любопытство. То, что вы скажете, останется в этом кабинете. Жандармы, как врачи, умеют хранить секреты.
«В самом деле! — подумала Александра. — Если слуги знают…»
Зубов слушал, не перебивая. Интимные детали Александра опустила, но главное не скрыла. Рассказала все, включая подробности сегодняшнего следствия.
— Бумаги! — Зубов протянул руку.
Александра порылась в сумочке и отдала. Зубов внимательно разглядел свидетельство, в том числе на свет, затем пробежал глазами список.
— Документы останутся у меня! — сказал тоном, не допускающим возражения.
Александра, впрочем, и не собиралась противиться.
— Где Илья? — напомнила об обещании.
— В Союзе! — ответил Зубов.
— Как?!
Сказать, что весть ошеломила Александру, означало ничего не сказать.
— Его послали с заданием?
— Нет!
— Он… — Александра не знала, что предположить. — Его похитили?
— По моим сведениям, он уехал добровольно, предъявив на таможне подлинные документы. К сожалению, мне поздно доложили — корабль был уже на рейде.
— Но это… — Александра не могла собраться с мыслями. — Он же офицер! Это измена!
— Князев не приносил присяги, следовательно, не мог изменить. Он свободный человек и волен выбирать, где ему жить.
— Но почему?..
— До вашего прихода я не знал ответа на этот вопрос, — сказал Зубов. — Теперь знаю.
— Из-за меня?
Он кивнул.
— Но я…
— Вы абсолютно ни при чем, как и та влюбленная барышня! — Зубов показал свидетельство. — Вас использовали — ловко и расчетливо. Я догадываюсь кто. Возможно, он руководил операцией лично. — Зубов встал.
Александра тоже поднялась.
— Зачем они это сделали?
— Потеря близкого человека, причем внезапная, делает нас уязвимыми. В таком состоянии человека легко подвигнуть на необдуманный поступок. Союзу понадобился проходчик — у них какая-то беда. Они пытались захватить Илью на границе, а когда не вышло, нашли другой путь. Открою вам тайну: предшественник Князева помогал Союзу. Лекарствами, книгами, семенами — всем, кроме оружия. Иван Павлович считал себя не вправе отказывать людям в беде, Илья такой же. Они могли просто попросить, но на всякий случай подстраховались.
— Он вернется?
— Мы на пороге войны. Очхи его не отпустят — это неразумно. Прощайте!
От Зубова Александра возвращалась подавленной. Но еще большее огорчение ждало ее дома.
— К вам ювелир! — сообщил мажордом.
— Какой ювелир? — рассердилась Александра.
— Говорит: по важному делу!..
Ювелир оказался маленьким суетливым веем средних лет. Увидев ее, он вскочил с кресла.
— Госпожа Добужинская?
Александра подтвердила.
— Извините за вторжение, у меня к вам деликатное дело. — Гость выразительно посмотрел на мажордома. Тот поклонился и ушел. — Простите за нескромность, вы невеста господина Князева?
— Да! — подтвердила Александра, соврав в очередной раз. Похоже, это входило в привычку.
— Тогда я по адресу! — просиял ювелир. — Я объясню. Ко мне обратился господин Князев, показал обручальное кольцо и спросил, могу ли я сделать другое такого же размера.
Александра замерла.
— Я, естественно, спросил, чем его не устраивает прежнее. «Не понравилось невесте!» — ответил он. Я насторожился: не понравилось одно, забракуют и второе. Работа не из дешевых! Господин меня успокоил и предложил заплатить вперед. Я согласился, но поинтересовался, кто невеста? Он назвал ваше имя. — Ювелир поклонился. — Тогда я решил… — Гость полез в карман и достал коробочку красного бархата. — Извольте!
Александра открыла. На изящном колечке из белого золота алело сердечко. Оно было не слишком большим, но сияло многочисленными гранями. Цвет… Не розовый, не красный, не бордовый, а именно глубокий алый. Камень переливался — будто трепетал.
— Господин просил бриллиант, — бормотал ювелир, — но где ж его взять? В Новом Свете алмазов не добывают, а те, что принесли когда-то, не продают — фамильные ценности. Я выбрал рубин. Алый цвет символизирует страстную любовь, глаза заказчика горели, вот я и подумал… Примерьте!
Колечко скользнуло на безымянный палец Сашиной руки легко, но плотно.
— Замечательно! — оценил ювелир. — На руке смотрится еще лучше! Фантазийная огранка… Она сложнее, но мне не жаль потраченного времени. Вам нравится?
Александра кивнула — говорить она не могла.
— Рад! — Гость аккуратно стащил колечко и спрятал в коробочку. — Я просил бы вас не говорить господину Князеву о моем приходе. Мужчины обожают сюрпризы! — Он подмигнул. — Теперь я с чистой совестью вручу заказ господину Князеву…
— Он уехал! — сказала Александра. — Надолго.
— Как? — огорчился ювелир. — Он ведь торопил!
— Срочные дела! Он государственный человек. Вы можете оставить кольцо мне. Оно оплачено?
Ювелир кивнул.
— Я передам ему, как только вернется.
— Заверните футляр в бумагу и заклейте! — посоветовал гость. — Как будто не открывали. — Он еще раз подмигнул и вручил ей коробочку. — Прощайте, госпожа!
Когда за ювелиром закрылась дверь, Саша немедленно открыла футляр и надела кольцо. Ювелир не врал, оно смотрелось замечательно — алое сердце на белом фоне. На любом званом вечере ахнули бы!
Александра ощутила, как защемило за грудиной. Все разъяснилось. Он медлил с предложением, потому как ждал исполнения заказа. В фильмах на его ноутбуке мужчины так и делали: преподносили избраннице коробочку с кольцом. Для той это было сюрпризом, избранница смущалась и ахала. Он захотел сделать так же, а она не догадалась. Теперь… Теперь ничего не будет. Она не придет с этим кольцом на званый вечер, никогда не придет. Он не подарит его, даже если вернется. Кто и как бы ее ни использовал, но обидные слова сказала она. Сама! Он не простит! Она бы не простила…
Саша опустилась на стул. Ей хотелось плакать и даже не рыдать — выть, вцепившись себе в волосы, но она сдержалась. Слуги услышат!
«Он был прав! — подумала она, закусив губу. — Это очень больно!..»
