Глава 15
Разбудил меня жестяной стук ведра о рукомойник и журчание переливаемой воды. Это самое журчание и побудило меня с кряхтением опустить ноги на холодные доски пола и нашарить сапоги с обернутыми вокруг голенищ портянками. Однако – амбре… Стирать пора. В соседней койке мирно похрапывал Рыбкин. Было еще темно.
Тут полог палатки приоткрылся, и внутрь просунулась голова пожилого солдата с натянутой на уши пилоткой. Этого нестроевого деда приставили к нашей эскадрилье по всяким хозяйственным делам – менеджером по клинингу, вошингу, хэлпингу и прочему ординарингу.
– Товарищ майор, а товарищ майор? Пора. Без четверти шесть уже. Вставайте, товарищ майор, – сиплым шепотом просуфлировал дед. – Машину уже слыхать.
Я схватил полотенце и шлепнул Рыбкина по тощему заду.
– Вставайте, граф! Нас ждут великие дела!
Быстренько выскочив на весьма прохладный воздух, я северным оленем промчался в направлении… в общем, туда промчался, куда цари обычно ходят пешком. А что? Чем я хуже царя? Тем, что всего лишь барон? Так я еще и сын бога, между прочим!
Полязгав соском рукомойника и приведя себя в относительный порядок, я скомандовал деду подъем для моих лодырей. День начинался.
Машина привезла первый завтрак. Сонные еще ребята, двумя руками обхватив горячие кружки с какао, с хлюпаньем тянули обжигающе-вкусный напиток.
Откусывая от своей булки здоровенный кусок, ко мне подлетел полковник Вася.
– Ну, што, Фыктор, кота поэтим?
– Прожуй сначала, чудо в перьях. Лететь ему приспичило. Когда надо будет, тогда и полетим.
Василий, нильским крокодилом заглотнув половину булочки разом, прокашлялся и начал канючить.
– Виктор, ты же обещал! Ну, Ви-ить!
– Заметьте – я не сказал «Нет», полковник! – Вася расцвел. – Но не сказал и «Да»!
Вася увял.
– Готовьтесь, полковник. Воздушному бойцу надлежит быть выбриту, накормлену и готову к подвигу…
Вася разулыбался и вскинул руку в пионерском приветствии.
– Всегда готов!
– Во-во! Оно и видно… Сейчас все решим. Ну, что, бойцы? Позавтракали? По машинам!
* * *
– Доброе утро, товарищ майор! – Я пожал руку комполка. – Совет нужен. Подскажи мне, пожалуйста, куда тут слетать можно, чтобы было относительно тихо? Хочу своего пилота с «Дугласа» потренировать…
– А он что у тебя, истребитель, что ли?
– Да, приходилось ему летать… У него, между прочим, двое сбитых.
– А как он на транспортник залетел?
– Так и залетел… по пьянке…
– Я-ясно… Так слетайте на север, там финны, но они, сразу хочу сказать, не очень-то… – Комполка пошевелил в воздухе пальцами, пытаясь выразить свое отношение к боевым качествам финских летчиков, – да и самолеты у них не самые новые…
– Финны, говоришь… – задумался я. – Это «гут». Слетаем на север! Можно, я вашим телефончиком воспользуюсь? Какой позывной у локаторщиков? – Девушка, милая, как вас там? Здрассьте… – поняв, что я начал шалить, разом перешел со стихов на разговорную речь. – Соедините меня с «Наседкой»!
– «Наседка»? Здравия желаю, майор Туровцев. Покличьте мне командира. Ага. Жду. Здравствуйте, майор Туровцев, отдельная авиаэскадрилья «Гром»… До вас довели из 13-й воздушной армии нашу просьбу о помощи в наведе… Ага, уже? Это хорошо! Вы север смотрите? Достаете? Вообще здорово! Где-то минут через тридцать мы шестью самолетами там пробежимся, вы уж за нами присмотрите, хорошо? Спасибо, капитан! До связи!
Я обернулся к комполка:
– У тебя учебный класс есть? Таблицы силуэтов? Займу минут на десять? Ага, спасибо.
Я позвонил на стоянку и приказал гнать в штаб полка полковника Надеждина. В классе было пусто и пыльно. Я нашел плакат с силуэтами немецких самолетов в различных ракурсах. По этому наглядному пособию летчики тренировались в способах прицеливания по врагу. Пока Васек еще не прибежал, я принялся от нечего делать листать кучу инструкций и методичек.
Тэ-э-кс, посмотрим, посмотрим…
«УТВЕРЖДАЮ»
Командир 13-й воздушной армией
генерал-лейтенант авиации
РЫБАЛЬЧЕНКО
ИНСТРУКЦИЯ
ПО ОБНАРУЖЕНИЮ САМОЛЕТОВ ПРОТИВНИКА, ОПОВЕЩЕНИЮ ИА
И НАВЕДЕНИЮ ИСТРЕБИТЕЛЕЙ
НА САМОЛЕТЫ ПРОТИВНИКА
I. Основные положения
1. Успешное выполнение задачи по завоеванию нашей авиацией абсолютного господства в воздухе, уничтожение воздушного противника, особенно его одиночных разведчиков, в значительной мере зависят от дальности обнаружения самолетов противника, скорости оповещения и своевременного наведения ИА, обеспечивающих занятие нашими истребителями выгодного исходного положения для боя и прямого успеха в воздушном бою.
2. Заблаговременное обнаружение воздушного противника обеспечивается работой двух наземных радиолокаторов, гарантирующих обнаружение противника на подступах к переднему краю – на расстоянии от 50 км (при высоте полета 1000 м) до 90 км (при высоте полета 5000 м).
3. Немедленное повсеместное оповещение ИА о появлении самолетов противника осуществляется специальной радиосетью оповещения, в которую помимо оповещательных радиостанций (РСБ и РАФ) входят выделенные приемники, стоящие на КП всех аэродромов, истребительных авиационных частей и соединений.
Так, это ясно… Дальше.
II. Обнаружение самолетов противника и оповещение ИА
1. В непосредственной близости к линии фронта (на расстоянии 10–20 км от нее) устанавливается наземный радиолокатор № 1 13-й воздушной армии с задачей своевременно обнаруживать самолеты противника на подступах к переднему краю наших войск, немедленно оповещать второй наземный радиолокатор и КП ИА об обнаруженных самолетах, наблюдать за перемещением обнаруженных целей на экране радиолокатора до перехвата вторым радиолокатором или выхода их из зоны обнаружения.
2. На расстоянии 60–70 км от наземного радиолокатора № 1 устанавливается наземный радиолокатор № 2 Ленинградской армии ПВО, который, используя сведения наземного радиолокатора № 1, должен обнаруживать самолеты и перехватывать их на своем экране, вести наблюдение за перемещением обнаруженных целей и оповещать об этом КП ИА.
3. Зона обнаружения для обоих наземных радиолокаторов устанавливается 180–360°.
III. Наведение истребителей на самолеты противника
1. Цель наведения – обеспечить встречу наших истребителей с самолетами противника в условиях, выгодных для ведения воздушного боя.
2. Для наведения самолетов используются радиостанции отдельной радиороты ВНОС, устанавливаемые в непосредственной близости к линии фронта на наиболее вероятных маршрутах полетов разведчиков противника, все аэродромные радиостанции и радиостанции штабов авиационных соединений.
3. Из всех радиостанций наведения командными радиостанциями являются лишь те, на которых находятся командиры истребительных авиачастей или авиасоединений, летчики которых находятся в воздухе. Все остальные радиостанции наведения являются информационными.
4. Команды по наведению командир авиасоединения подает лично, если по его приказанию эти команды передают другие лица, то они в этом случае повторяют команды дословно.
5. В начале наведения подаются команды, в какой район или квадрат лететь и какую набрать высоту. В последующих командах дается направление на точку встречи с самолетами противника.
При сближении с воздушным противником могут создаваться различные положения, соответственно чему подаются различные команды или информирующие сообщения (например: «Бомбардировщики впереди вас и ниже на 1000 м, справа от вас группа «Фокке-Вульф», выделите звено для борьбы с ними, остальным атаковать бомбардировщиков противника» и т. д.)…
Следующие три пункта пропустим.
В общем и целом – ясно.
9. Оповещение истребителей производится всеми радиостанциями наведения на волне истребителей в пределах видимости. При этом указывается позывной радиостанции, курс пролетающего разведчика противника, тип, высота и время.
Пример: «Я, Барьер-11, курс 90, один Ю-88, высота 3000, 10.00».
Прежде чем включить передатчик на передачу, необходимо подслушать на прием – не работает ли другая наша радиостанция или радиостанция нашего истребителя.
Все остальные радиостанции оповещения начинают свою передачу только тогда, когда убедятся, что больше никто о замеченном разведчике противника не оповещает.
10. В соответствии с имеющимися зонами истребления устанавливаются три зоны наведения:
– 1-я зона – в полосе 30–40 км от линии фронта;
– 2-я зона – от границ первой зоны на 80–90 км в глубь территории фронта;
– 3-я зона – тыловая часть фронта.
Радиостанциям, находящимся в каждой зоне, присваиваются определенные индексы.
11. Летчики-истребители, вылетающие на перехват противника, должны твердо знать индексы фланговых радиостанций наведения каждой зоны и ориентировочно индекс радиостанции наведения, находящейся в центре зоны, в которой они действуют. Получая непрерывную информацию о самолетах противника, летчик идет на сближение.
Обнаружив самолет противника в поле своей видимости и атакуя его, летчик должен передать по радио: «Иду в атаку в районе» (открытым текстом) или «Атакую в районе» (пункт)…
А это что? Ага, пэвэошники… Ну, посмотрим…
УТВЕРЖДАЮ
Командующий Ленинградской армией
противовоздушной обороны
генерал-майор РОЖКОВ.
Член Военного Совета
Ленинградской армии ПВО
председатель Ленинградского
Совета Депутатов трудящихся ПОПКОВ.
Член Военного Совета
Ленинградской армии ПВО
полковник ИКОННИКОВ.
1 сентября 1943 г.
ИНСТРУКЦИЯ
ПО ВЗАИМОДЕЙСТВИЮ СРЕДСТВ ЛЕНИНГРАДСКОЙ АРМИИ ПВО
I. Основы взаимодействия
1. Сущность взаимодействия средств ПВО состоит в том, чтобы совместной боевой работой всех средств противовоздушной обороны обеспечить надежное прикрытие Ленинграда и прилегающих к нему объектов, уничтожая авиацию противника как на подступах, так и над объектом или пунктом.
Взаимодействие должно обеспечить при необходимости одновременное совместное использование средств ПВО по одной или нескольким целям и строиться с таким расчетом, чтобы действия одного средства не исключали и не стесняли, а только дополняли действия другого.
Во всех случаях взаимодействия должно обеспечиваться своевременное введение в бой средств ПВО с тем, чтобы эти средства могли наиболее эффективно проявить свои боевые качества.
2. Взаимодействующими средствами ПВО в системе обороны Ленинграда являются: истребительная авиация, зенитная артиллерия среднего и малого калибра, зенитные пулеметы, зенитные прожекторы, аэростаты заграждения и служба ВНОС.
Наиболее четким и организованным должно строиться взаимодействие основных средств противовоздушной обороны – истребительной авиации и зенитной артиллерии.
3. При атаке цели, обстреливаемой ЗА, летчик обязан подать по радио сигнал: «Атакую цель» для прекращения по ней зенитного огня, называя при этом свой позывной.
4. При поднятых аэростатах заграждения истребительная авиация действует на 500 м выше поднятых АЗ.
5. При сплошной облачности ИА за облаками не действует.
При наличии сплошной низкой облачности (высотой до 500 м) истребительная авиация не вылетает.
Это днем, а ночью?
III. Взаимодействие средств ПВО ночью
Основным средством борьбы с авиацией противника в ночных условиях по невидимой цели является зенитная артиллерия среднего калибра.
По целям, освещенным зенитными прожекторами, преимущество дается истребительной авиации.
В этом случае зенитная артиллерия по освещенной цели, атакуемой ИА, огонь прекращает.
Истребительная авиация
1. Поднимается в воздух только при наличии исправного прибора, дающего сигнал: «Я свой самолет» с фиксированием его станциями орудийной наводки (СОН-2) для предотвращения обстрела ИА своей зенитной артиллерией.
При наличии сплошной облачности истребительная авиация не вылетает.
2. Истребительная авиация поднимается в воздух, как правило, на высоту не ниже 6500 м и направляется в зоны ожидания вблизи маршрута полетов авиации противника, где зенитная артиллерия по обстановке огня не ведет.
Основное количество истребительной авиации назначается на ведение боя по целям, освещенным зенитными прожекторами, и несколько самолетов-истребителей (в зависимости от возможностей) наводятся на самолеты противника с помощью СОН-2 и «Редут»…
Ладно, перейдем к четвертому пункту.
4. Наведение истребительной авиации по данным СОН-2 и «Редут» производится, как правило, по целям, действующим на высотах 6000 м и более, т. е. за пределами действия прожекторных лучей.
При наведении ИА на одиночные самолеты противника на высотах выше 6000 м зенитная артиллерия по данной цели огонь не ведет.
Какую цель подвергнуть воздействию зенитного огня, а какую истребительной авиации, принимает решение оперативный дежурный армии, заблаговременно извещая об этом истребительную авиацию и зенитную артиллерию.
При наведении ИА по целям на высотах 6000 м и ниже зенитная артиллерия по данным целям ведет огонь до момента подхода истребителей к самолетам противника на дистанцию по курсу цели 200–250 м, т. е. до границы расположения разрывов ЗА.
Прекращение зенитного огня в этом случае производится по команде с КП ИА на основе данных наведения ИА с помощью СОН-2.
Команда о прекращении огня по цели, на которую наводятся истребители, подается на батареи СОН-2. По этой команде батареи СОН-2 продолжают пеленгирование цели, прекращая считывание данных для ведения огня.
В случае если встреча ИА с самолетом противника не состоится, с КП ИА подается команда на батареи СОН-2 о продолжении считывания данных для обстрела цели огнем ЗА.
5. При поднятых аэростатах заграждения истребительная авиация в их зоне действует на 500 м выше поднятых АЗ.
Где же этот разгильдяй Василий? Эдак я тут все инструкции перечитаю…
5. Команды и сигналы
Для осуществления взаимодействия средств ПВО установить следующие необходимые общие команды и сигналы:
Начальник штаба Ленинградской армии
противовоздушной обороны
подполковник ПРИВАЛОВ
– Наконец-то, товарищ полковник! А то я уже тут всю служебную литературу перечитал! Где ходите? Вы вообще летать-то хотите? Что-то не заметно. Отставить скулеж! Сколько у тебя боевых вылетов? Не сказать, что уж очень много… Так, Васек, я слышал, что у тебя два сбитых? Есть такое дело. А стрелял ты как? Вот тебе плакат с силуэтами, вот тебе целлулоидный прицельчик… Давай, злодействуй. Та-ак, скажем, вот этот вот фриц… Дистанция – двести метров, он начинает вираж влево, скорость – пятьсот. Ракурс – две четверти. Как будешь стрелять?
Васек подумал и приложил целлулоидный кружок с размеченной сеткой прицела в точку выноса упреждения.
– Какое упреждение берешь? Полтора корпуса? Правильно, годится… Выход из атаки куда? Верно, вправо. Еще разочек… Вот этот вот гад. Уходит от тебя вверх. Скорость около шестисот – твои действия? Вынос прицела? Верно. И последний вопрос. Вот тут он идет вниз-вправо… Знаю, что сложно. Показывай… нет – лучше вот так, понял? Ну, если понял, тогда пошли.
* * *
– Итак, товарищи летчики. Слушай боевой приказ. Капитан Кузьмичев! Оставляешь на аэродроме дежурную пару. Можешь использовать ее на усиление, но лучше не надо. Сам с ведомым проскочишь по линии фронта, посмотришь, ориентировку закрепишь. В затяжные воздушные бои вступать запрещаю! Единственно, что тебе можно – прийти на помощь нашим, если их фашисты зажмут. Ясно? Еще раз – запрещаю! – Я сурово погрозил Кузе пальцем. – Уяснил? Вот так-то! Я с полковником Надеждиным и звеном капитана Извольского пойду на север. Там пробежимся… План полета примерно такой же. В случае встречи с противником я приму решение – вступать ли нам в бой или нет. Если ввяжемся, то мы с Василием атакуем, а ты, Кир, обеспечиваешь безопасность полковника, ясно? Полковник, вам слова не давали. Вы лететь хотите? Тогда продолжайте хотеть молча, вам ясно? По машинам!
Вот так вот! Только дай им слабину. Я оглянулся назад. Метрах в двенадцати молотил мотором истребитель Василия. Дальше стояло звено Кира.
– На взлет! – Я махнул рукой из открытой кабины и дал сектор газа от себя. – Полетели!
…Дымка, все время здесь, в Ленинграде, дымка и облака. Либо просто дымка, либо облака, либо – дымка с облаками… Небо плохо просматривается, сложно искать цель, все время приходится крутить головой, напрягать зрение. Правда, сегодня у нас есть помощники.
– Наседка, я Гром-1. Видишь нас? Есть кто поблизости? Понял, жду…
Мы уже около восемнадцати минут в полете. Движемся на четырех тысячах, левым пеленгом. Скорость 540 – хватит для любого маневра. Я иду ведущим звена. Кирилл своей парой прикрывает нас сверху. За мной тянется Юрка Лесных с Парикянцем. Четко идут, как на картинке…
– Гром-1, ответь Наседке.
– На связи.
– Курс 320, удаление до двадцати километров, цель групповая, но засечка маленькая… Предположительно – три-четыре самолета. Высота около пяти. Как понял?
– Понял вас, иду на перехват! За мной!
Я чуть прибавил оборотов и полез вверх, загибая плавный левый вираж. Нужно набрать превышение. Хотя бы тысячи на полторы…
– Семерка, не суетись… Твое время еще не пришло… – Вася что-то задергался, сократил дистанцию. – Займи свое место. Внимание всем. Поиск.
Мы продолжали лезть в высоту. Уже 5700. Хватит, пожалуй… Где эти гады? Я стал легонько класть истребитель то на правое, то на левое крыло, осматривая переднюю полусферу. Вон, что-то блеснуло. Или мне показалось? Да нет. Явно проблеск. Это плекс фонаря противника! Цель обнаружена!
– Гром-1, на два часа, удаление до пяти, ниже пятьсот – три самолета!
Сам вижу. Кто это, интересно? Кажется – бомбардировщик, а с ним прикрытие. Да, точно! Большой и неуклюжий бомбер и пара «мессов». Это финны или немцы? А черт их разберет – далеко. И все отличие-то, что у финнов кресты синие. А вот бомбардировщик какой-то незнакомый. Точно! Это английский бомбардировщик «Бристоль Бленхейм», закупленный финнами в конце тридцатых. Ничего я про него почти и не помню. Две огневые точки, что ли, скорость близко к пятистам, если я не ошибаюсь… Вроде – устойчив к повреждениям. Во всяком случае, нашим «ишачкам» в Финскую сбивать их было трудно. Естественно – с их-то «ШКАСами». Ничего, у нас калибр оружия покрупнее будет. Значит, все же финны… Навряд ли немцы станут прикрывать финский бомбер. А это, скорее всего, и не бомбер вовсе. А разведчик. Ну, да ладно. Хватит думать – трясти надо!
– Семерка, выходи вперед. Я прикрою. Будешь атаковать. Все, что планируешь делать, говори мне. Может, что и посоветую. Давай – вперед! Кир, внимание – «мессы» твои. Хотя… Оставь и для «Семерки» одного.
Истребитель Василия прибавил скорость и бодро выскочил вперед.
– Звену! Продолжаем набор, расходимся с противником правым бортом и загибаем крючок. Атака сзади от солнца! – дал свое первое ЦРУ Василий.
Грамотно и правильно. Молодец Вася! Финны нас, по-моему, еще не видят. Нас-то радар навел, мы их ждали и искали, а они никого не ждут. Да и надоело, наверное, в дымку-то пялиться. Ну, увидят потом, конечно… Но поздно уже будет.
– Семерка, не увлекайся, не увлекайся… Достаточно высоты. Загибай…
– Звену – заходим. Огонь по готовности!
– Поправка! Второй паре бить по истребителям, бомбер не трогать. Как поняли? – это все-таки я влез. Уж больно я хотел, чтобы Василий сам завалил «Бленхейма».
– Принял…
– Принял!
– Кир, страхуй!
– Готов…
Ну, Вася, давай… давай! Начинай, пора уже… И Вася не подвел. Заложив красивую и чистую линию виража, истребитель с бортовым номером «7» вышел в заднюю полусферу финнов. Мы почти мгновенно сблизились с разведчиком, и Василий открыл огонь.
– Держи трассу, Вася! Держи – не жалей! Бей в корень крыла.
Какой там! Вася так удачно влепил «Бленхейму», что практически сразу зажег его. Густо дымя и полыхая длиннющим факелом пламени, разведчик медленно пошел вниз. Сейчас прыгать будут. Я посмотрел через плечо – точно, посыпались!
– Правый боевой! – Грамотно Васек командует. Именно правый, на солнце. А вот за своим хвостом не следит. Чересчур доверяет ведомому. То бишь мне. Неправильно – надо самому смотреть! Тогда бы увидел, что вторая пара звена развалила на куски ведомого «месса» и пошла за нами, не тронув ведущего. Кирилл продолжал висеть на высоте, контролируя все это чудское побоище.
– Семерка, бери «месса»!
Обделенный нашим вниманием «Мессершмитт» все же пришел в себя после неожиданной атаки и попытался спрятаться в облачности. Вот тут Кир его и отсек парой очередей. «Месс» заполошно заметался и бросился бежать.
– Вася, бери его! Уйдет в пике ведь!
Вася пошел на пересечку, неудобно стрелять с этого ракурса, но – надо.
– Не спеши… вынос полтора корпуса, а потом – правь по трассе.
Очередь пошла. Мало упреждение! Трасса прошла за хвостом «месса», и он ее, похоже, не заметил.
Вторая трасса… Мимо! Третья – попал! От «месса» полетели клочья протектора бензобаков, он «запарил» белым паром из пробитых радиаторов.
– Есть, Вася! Молодец! Клади его в землю, а то мы на их территории.
Но финн не стал ждать, когда его убьют в кабине, и прыгнул. Ну, живи, суомилайнен. Повезло тебе.
– Наседка, свет мой, зеркальце, скажи…
– Гром, прекратите неуставные сигналы. Вокруг вас чисто.
– Спасибо, Наседка, – я был сконфужен. Что-то я развеселился. Ведь сам же всегда строго выговаривал летчикам за болтовню в эфире. Наверное, за Васю обрадовался.
– Семерка – займи свое место. Молодец! Все сделал на «отлично» – идем домой…
* * *
После посадки, оставив счастливого Васю рассказывать улыбающимся летчикам о том, как он строил атаку, как заходил и стрелял, я нашел нашего НШ.
– А что, Федор Тимофеевич, придется нам на Василия представление писать! Ведь это его третий и четвертый сбитый. Да еще в одном бою. Заслужил он свой орден, как есть заслужил. Как мыслишь-то?
– Да представление написать – это не вопрос… Напишем, конечно. А вот скажи мне, командир, как долго ты полковника на побегушках держать думаешь, а? Не дело это. Он старший офицер, знания и опыт кое-какой у него есть, полком командовал. А тут таксистом каким-то работает… Слетай туда, мотнись сюда… Не дело это. Хватит ему за твоей спиной сидеть! Ему взрослеть надо, мужчиной становиться, ясно?
– Да мне-то ясно, Федор Тимофеевич… А вот ясно ли это Василию Сталину – вот в чем вопрос… Но ты прав. Я с ним серьезно поговорю. А представление ты готовь. Я подпишу – и фельдсвязью в Москву. Он этот орден честно заслужил, вот так-то!
– Кто бы спорил… – пробурчал НШ и вновь зарылся в бумаги.
– Посыльный! Полковника Надеждина ко мне!
Через несколько минут прибежал довольный Васек.
– Пошли, Вася, прогуляемся в лесок. Воздухом подышим, поговорим…
Наш разговор я тут приводить не буду. Непростой разговор сложился, трудный. Как я понял, Василий на «вольные хлеба» не торопился. С нами ему было удобно – за ним был контроль и присмотр. В то же время его здесь по-своему ценили и уважали. Причем – искренне. Его это абсолютно устраивало. И еще. Он хотел полностью обелить свое имя в глазах отца. Показать, что Василий Сталин не пьянь офицерская, а летчик и боец. Не знаю, любил ли он его, боялся ли, но уважал – это точно. Да и любил, по-моему, тоже. Все же отец…
В конце концов мы договорились так: сделаем еще пару-тройку боевых вылетов, освоится Василий в боевой обстановке, окрепнет как авиационный командир, и будем докладывать в Москву. Возврата к прошлым пьянкам-гулянкам больше не случится. Это Сталин-младший мне твердо обещал.