Глава 9

Следующий поселок на нашем пути встретил странствующих наемников более дружелюбно – никто дорогу не преграждал, с оружием не бросался, и даже из луков обстрелять нас не пытались; но зато мы не видели ни единого живого существа, даже кошки или собаки.

Двери закрыты, в окнах ставни, в домах тишина, и всюду, на притолоках, на наличниках и на заборах развешены пучки пахучих трав и венки из бледно-голубых и алых цветов.

– На защиту Госпожи надеются, – сказал Пугало, когда я спросил, зачем это. – Может быть, и не зря.

После этой деревни местность стала более дикой, и мы встретили только один обоз, да и тот стоявший в стороне от дороги – телеги выстроили кругом, как у нас в роте, а внутри жгли костер, причем большой, судя по столбу дыма.

– И у них заболевшие есть, чтобы всю эту напасть боги себе в задницу затолкали, – пробормотал Ярх. – Так что не зря те сиволапые плетнями загородились, хотя зараза в любую щелку пролезть может. Помнишь, как было семь лет назад, когда мы у Белых Озер воевали?

– Как такое забыть, – Пугало покачал головой. – Такая же деревня, загороженная. Только внутри одни трупы, причем видно, что оставшиеся здоровыми убивали больных-то, резали соседей, родственников, друзей, а потом подхватывали эту мерзость сами, ну и…

Да, картинка, наверное, была та еще.

Ночевали мы вновь немного в стороне от дороги, не так далеко от жертвенника Зеленой Госпожи, и поскольку я заступил на вторую стражу, то обнаружил, что в темное время эта штука светится – столб изумрудного сияния поднимался метров на пятнадцать, так что его было видно даже от нашего бивака.

На следующий день не проехали мы и версты, как дорога раздвоилась – более наезженная свернула на северо-восток, параллельно горам, что были видны уже во всей красе, а вторая направилась прямо к ним.

– Ну что, штаны не сырые? – ехидно осведомился Ярх, глянув на Пугало. Тот ничего не ответил, но мне показалось, что я уловил скрежет зубов. – Или тут останешься?

– Нет, пока я с вами.

Меньший тракт начал понемногу забирать вверх, появились холмы, покрытые исполинскими соснами. В небе закружились птицы, и когда одна из них приблизилась, я понял, насколько эта тварь велика – размахом крыльев если не с небольшой самолет, то с планер точно. Пронеслась над нашими головами, сердито заклекотала, а в следующий момент солнечный свет показался мне болезненно ярким. Захотелось поднять руку, чтобы прикрыть глаза, но сделать этого я не смог, поскольку мышцы отказались повиноваться, их свело судорогой. Из горла вырвался хрип, и я свалился с коня.

Ударился вроде бы не больно, ничего не повредил, но остался лежать, точно манекен. Непонятный «мороз», раньше приходивший только во сне, на этот раз явился среди бела дня.

– Эй, ты чего? – голос Ярха донесся как через вату.

Я пошевелил губами, но не смог произнести ни звука.

– Давай его, помогай… – это уже Пугало.

Меня перевернули на спину, я ощутил прикосновение к подбородку, и в рот потекло нечто кислое, ага, вино из фляги Ярха, жаль только, что я даже глотать как следует не могу…

Демоны побери, что это за напасть?

– Чтоб мой дед откусил мне зад! – взорвался красноглазый. – Что с ним такое? Попробуем дозваться кого из колдовских придурков? Где там эти чародейские цацки?

– Вряд ли ты с ними что-нибудь сделаешь-то, – сказал Пугало.

Но Ярх все равно забрался в мои седельные сумки, вытащил сначала заколку Семерки, затем черное яйцо, подаренное Мухомором, принялся их тереть и подбрасывать, дуть на них и прикладывать к уху.

– Да где ж вы там, когда так нужны? – проговорил он, убедившись, что ничего не помогает.

– Ни… ничего, – к этому моменту я уже начал «оттаивать», и язык с губами меня послушались.

– А, заговорил? – Пугало нагнулся ко мне поближе. – Что это было?

Им пришлось подождать еще несколько минут, пока я окончательно не приду в себя, и только потом я рассказал, что это у меня не первый подобный приступ, но что прежние я скрыл.

– И зря! – уроженец Южных земель не скрывал досады. – Мог бы и посоветоваться! С Мухомором хотя бы. Я такой болезни не знаю, да и Рыжий… прежний… ничем подобным вроде бы не страдал.

– Ладно вам болтать, – влез Ярх. – Очухался? Так поехали… – он осекся. – Ну, тихо! За нами наблюдают, чтобы мне провалиться!

Я схватился за меч и закрутил башкой, но не обнаружил никого и ничего подозрительного. Даже птичка, навестившая нас перед самым моим приступом, куда-то умотала, и ее сородичи скрылись из виду.

– Это местные, горцы, – сказал Пугало.

– Люди? – уточнил я.

– Да, но от жителей равнины они отличаются-то больше, чем те от гномов или эльфов.

Интересно чем, тем, что жарят на завтрак мирных путешественников?

Но мои спутники не казались особо встревоженными, так что успокоился и я. Взобраться в седло я смог самостоятельно, и вскоре только холодок в желудке напоминал о том, что произошло недавно.

Начали попадаться скалы, сначала одиночные, потом группами, серые и белесо-зеленоватые от покрывавшего их бока мха. Горы заслонили весь горизонт, теперь я мог видеть, чем отличаются соседние пики, как метет на вершинах поземка и как сходят по склонам лавины.

Облака ползали по хребтам, точно серые огромные слизняки.

– Ага, вот и они, – с удовлетворением сказал Пугало, когда дорога поднялась на вершину очередного холма.

Дальше шел ровный участок, и вот там, где он заканчивался и начинался еще один подъем, высились два каменных столба – черных и гладких, словно колонны, высотой метров в пять. И на вершине каждого сидело по человеку, такому неподвижному, что я сначала принял их за изваяния.

Так что когда один из них повернул голову, я едва не вздрогнул.

– Встречают, хари татуированные, – добавил Ярх.

Мы подъехали ближе, и я убедился, что красноглазый не ошибается – сидевшие на каменных столбах были облачены лишь в нечто вроде мокасин и набедренные повязки из шкур, зато кожу их, начиная от лица и до самых лодыжек, покрывала сеть из сплетающихся синих линий.

Но как эти чуваки туда залезли? По гладким-то бокам?

Аборигены поднялись на ноги одновременно, мягким текучим движением, и прыгнули вниз. Приземлились на ноги и остались стоять, довольно красноречиво загораживая дорогу. Вооружены они были луками, да еще висели на поясах ножи… Но кто сказал, что их всего двое?

– Мира и процветания, – сказал Пугало, когда до аборигенов осталось метров десять, и натянул поводья.

– И тебе того же самого, – ответил стоявший справа, сложенный покрепче сородича и с длинным носом. – Спокоен ли был ваш путь? Что нового происходит на равнинах?

Ребятки нам попались по-горски вежливые – сначала потреплемся о ерунде, и лишь выяснив, что у наших жен, прадедушек и коз все в полном ажуре, перейдем к разговору о делах. Ну, или к драке, если аборигены решат, что мы мальчиши-плохиши и нас проще убить, чем позвать в гости.

Пока Пугало обстоятельно рассказывал, что мы видели во владениях Зеленой Госпожи, я разглядывал татуировку – чрезвычайно сложная, она образовывала узор из листьев, веток и чего-то вроде сосулек, и чувствовалась во всем этом какая-то система.

Может быть, вон те отростки означают количество детей?

А «листочки» на лбу – сколько ты принес домой вражеских скальпов?

– Ну что же, мы слышали о том, что хворь пришла в нижние земли, – сказал носатый, едва Пугало замолк. – Что же вы ищете у нас, ведь вы не похожи на торговцев?

– Нам нужен тот, кто известен вам как Одинокий Ваятель.

Удивительно, но Ярх за время беседы ни разу не подал голос, а это для него настоящий подвиг на грани возможного – не иначе как понимает, что может брякнуть что-нибудь, обидеть местных, и доказывай потом воткнувшейся в пузо стреле, что ты не то имел в виду!

– Вот как… – аборигены переглянулись. – Ну что же, это понятно, идите за нами. Кров наш – ваш кров.

– Благодарю, – Пугало поклонился. – Наше оружие – ваше оружие.

Да, он знал, как обращаться с татуированными горцами.

И дальше мы двинулись в сопровождении эскорта.

Когда позади раздался какой-то шорох, я оглянулся и убедился, что сзади шлепают еще двое аборигенов, неизвестно где прятавшихся во время нашей беседы и наверняка державших луки наготове.

– Они вроде как подчиняются Госпоже, – прошептал Ярх, нагнувшись ко мне. – Только вот податей и солдат она с этих мест не получает, и сранских жертвенников ее ты здесь не найдешь.

Селение мы увидели только вечером, когда солнце повисло над самым горизонтом и снега на вершинах стали багровыми, точно их облили кровью: сложенные из валунов башни этажа в два-три, над каждой поднимается дымок, вокруг бродят собаки, козы, женщины и дети.

Нас заметили, матери тут же похватали детей и укрылись в жилищах.

– Вас надо будет очистить, чужеземцы, – сказал носатый, оглянувшись. – Вдруг вы, сами того не желая, принесли с нижних земель терзающую их хворь? Горные духи помогут нам избавиться от нее, если же нет, то мы вынуждены будем отказать вам в ночлеге.

Каким образом – прогоните или убьете и сожжете?

– Ждите тут, – закончил абориген и зашагал дальше, а трое его сородичей уселись на землю.

– Чего ждать? Жрать охота, – принялся бурчать Ярх. – Духи, тоже мне.

Но бормотал он тихо, чтобы наши хозяева его не услышали.

Носатый вернулся быстро и привел старика, одетого куда более богато, чем молодые горцы – в нечто вроде короны из огромных серо-белых перьев и плащ из шкуры барса или леопарда. Глянул он на нас недружелюбно, сердито взмахнул коротким посохом, и работа закипела.

Притащили вязанку дров и разожгли два костра, в оба полетело по пригоршне серого порошка. Дым стал багровым, затем посинел и остановился на глубоком фиолетовом цвете, после чего столбы его вверху переплелись и точно застыли, сделались твердыми.

– Вы должны пройти тут, – не сказал даже, а пролаял местный шаман или колдун.

Под его колючим взглядом мне было очень неуютно – вдруг этот дядя тоже увидит во мне какой непорядок, а падших богов тут не чтят, считают чем-то вроде демонов или кем похуже…

– Хорошо, – Пугало выпрыгнул из седла, взял лошадь за повод.

Когда прошел между столбами дыма, те качнулись, но и только.

Тот же маневр безо всяких последствий повторил Ярх, и настала моя очередь. Чувствуя, что на меня пялятся все без исключения аборигены, я сделал первый шаг, второй, и оказался под этой своеобразной аркой.

Запах дыма пощекотал ноздри, тепло от костров показалось обжигающим, конь мой недовольно всхрапнул.

– Они чисты, – гавкнул старикан, как мне показалось, с неудовольствием.

Носатый кивнул и повел нас дальше, прочие остались разбираться с кострами.

Отдали нам крайнюю с этой стороны поселка башню, видимо, предназначенную как раз для гостей. Зашли мы в нее уже в сумерках, и я с трудом разобрал, что никакого потолка внутри нет, а что сверху настоящее сплетение из лестниц и балок, и надо всем этим виднеется крыша.

– Располагайтесь, – радушно повел рукой наш провожатый, так и не назвавший своего имени.

Мы не заставили себя упрашивать.

Вскоре в качестве презента от хозяев нам притащили копченую козью ногу и круг сыра, такого соленого, что после маленького кусочка я выпил чуть ли не литр воды. Снаружи стемнело, но в башне для гостей имелись дрова, и мы развели костер, не только для света, но и чтобы сварить из козлятины суп.

Так ее жевать было довольно трудно, слишком жесткая.

– Неужели никто к нам так и не заглянет? – спросил я, выглядывая в лишенный двери проем, за которым была только тьма.

– Ты еще спроси, не приведут ли к тебе местных девок, – и Ярх захохотал, довольный своей шуткой.

– Думаю, что нет, – Пугало пожал плечами. – Мы им не особенно интересны.

Первую половину ночи я простоял на страже, точнее, просидел у входа, вслушиваясь в то, что происходит снаружи – выл ветер, изредка доносилось цоканье копыт по камню или гул отдаленного горного обвала.

Ярх сменил меня точно в нужное время.

Проснулся я от начавшегося над самым моим ухом оживленного спора.

– Ты чего, Пугало, какой фигни объелся? Или обпился? – это Ярх, ага, и у него претензии. – Проклятая рота своих не бросает, но и мы не можем бросить Белый Страх! Ты забыл, что ли, сранство?

– Нет, – шепот Пугала звучал напряженно, даже я бы сказал, нервно. – Все помню. Только я никого не оставляю, я просто подожду вас тут… или ты думаешь, что я смогу вам пригодиться-то при встрече с Затворником?

– Что за шум, а драки нет? – спросил я, поднимаясь.

Ого, а до драки-то на самом деле недалече – Ярх весь побагровел, кулаки сжаты, машет руками, а Пугало хоть и сидит неподвижно, видно, что он на взводе, что еще немного, и от его спокойствия не останется и следа.

– Да этот в штаны наклал как сосунок! – красноглазый сплюнул. – Что с ним?

– Все со мной хорошо, – отчеканил Пугало. – Я плохо переношу высоту, и все.

– Байки! – Ярх фыркнул.

– Стоп-стоп, – сказал я, поднимаясь. – Вы же сейчас броситесь друг на друга! Остановитесь!

Это их немного отрезвило.

– Какой вам смысл брать меня с собой, если вскоре придется меня тащить? – шепот Пугала зазвучал куда более спокойно, – вытаскивать из обмороков, приводить-то в себя… Оно вам надо? Не все так просто.

– Проклятая рота своих не бросает, без вопросов, – встрял я. – Но и тот, кто присягнул Белому Страху, не может отказаться выполнить приказ Лорда! Вспомни, что именно он тебе велел? Вместе со мной дойти до этих гор и отыскать прячущегося тут Затворника, чтобы он мог ответить на наши вопросы!

Ого, похоже, что ценности тех, кто волею судьбы стал моими товарищами, для меня теперь не пустой звук… Надо же, говорю так искренне и убежденно, будто сражаюсь под стягом с черепом не один год.

Пугало засопел, выругался на незнакомом мне языке – это было именно ругательство, сомнений у меня не осталось. А затем поднялся и принялся ходить от одной стены гостевой башни к другой, размахивая руками.

– Чтобы меня боги разодрали на куски, первый раз такое вижу, – признался Ярх. – Всегда думал, что наш скрытный дружок не способен даже разволноваться, не то что разозлиться. Что с ним такое?

– Ладно, – Пугало остановился. – Поедем-то… только, ладно.

И тут же, точно ждал этого момента, в дверной проем заглянул носатый абориген.

– Хорошо ли спали, гости? – спросил он.

– Отлично, – сказал я. – Спасибо, что приютили нас, но мы должны ехать дальше.

Спутники уставились на меня недоуменно – и неудивительно, я чуть ли не первый раз за все путешествие взял инициативу в разговоре на себя. Похоже, я все же привык к этому миру, одолел ту робость, что охватывает почти любого человека, оказавшегося в новом для себя месте.

– Как вам будет угодно, люди с нижних земель, – носатый величественно кивнул. – Поиски Одинокого Ваятеля могут затянуться, поэтому не откажитесь от наших даров.

В отказ в такой ситуации пошел бы только хронический идиот, и нам вручили пару кругов сыра, точно такого же, какой мы ели вчера, коробушку из бересты, наполненную полосками вяленого мяса, и бурдюк, где оказалось кислое козье молоко, один запах которого вышибал слезу.

Мы оседлали лошадей, рассовали подарки по мешкам.

– По дороге вам нет смысла ехать, – сказал носатый, вместе с еще парой мужчин наблюдавший за нашими сборами. – Отправляйтесь прямо вверх по склону и смотрите. Обиталище того, кого вы ищете, не имеет постоянного места.

Какой-то подобной пакости я почему-то и ожидал – если могучий маг не хочет, чтобы к нему регулярно шастали посетители, то проще всего каким-то образом усложнить доступ.

За тем, как мы отбывали, собралось поглазеть все селение, из домов вышли даже женщины с детьми.

– Благодарим вас, да будут ваши враги повержены, а ваши друзья сыты и довольны, – сказал более-менее успокоившийся Пугало, и мы поехали прочь от гостевой башни туда, где над деревней нависал карниз из серого камня. Прошли по нему и оказались в понемногу уходящей вниз ложбине, по дну которой бежал ручеек.

– А почему Ваятель? – спросил я, вспомнив прозвище Затворника среди местных.

– Увидишь, если мы до этого сранского типа доберемся, – Ярх расхохотался. – Рассказывают о нем всякую ерунду, но в том, что он любит всякие статуи, все сходятся.

Ложбина привела нас в лес из редко стоящих могучих деревьев, похожих на дубы, но со светло-зеленой корой. Зашуршала под копытами трава, закружились в вышине огромные птицы, а вскоре я заметил, что, несмотря на яростно сияющее солнце, мне вовсе не жарко.

Если поиски затянутся, а мы поднимемся еще выше, то и вовсе окажемся среди снегов, и, учитывая, что с теплой одеждой у нас не особенно хорошо, стоит ожидать некоторых проблем.

Вскоре горы окружили со всех сторон, недружелюбные и громадные, как великаны в белых шапках. Если бы не светило в прозрачной лазури, я бы непременно потерял направление – столько приходилось петлять, возвращаться, когда мы оказывались в тупиках, менять направление.

Пугало, несмотря на свои заявления, признаков горной болезни пока не выказывал. Ярх беззаботно насвистывал себе под нос, да и я чувствовал себя в общем хорошо, разве что дышать было тяжеловато.

В один момент мы очутились в таком месте, откуда было видно деревню, где мы ночевали, причем казалось, что до нее рукой подать, хотя мы одолели уже километров пятнадцать, не меньше.

– И стоило куда-то ехать? – пробурчал Ярх, глядя на дома-башни. – Эх, неудача! Почему у нас крыльев нет?

– Чтобы твое сквернословие еще и в небесах звучало? – сказал Пугало. – Ну уж нет. Здесь его хватит-то.

За целый день в пути из живых существ мы видели только птиц в вышине да еще стадо горных козлов, что с топотом пронеслось по противоположному склону ущелья. Солнце опустилось куда-то за вершины, и вместе с полумраком в горы явилась и прохлада.

– Брр, а топлива мы не захватили, – заметил Ярх. – Хоть бы лес какой рядом случился, а?

Но вокруг были только камни, и на ночлег мы устроились на небольшой терраске рядом с водопадом – немного шумно, но зато вода под боком, а без воды, как поется в одной древней песне, «и ни туды, и ни сюды». В ход пошел сыр, подаренный нам горцами, а также вяленое мясо, соленое и жесткое, но при этом вкусное.

– А великанов в этих горах нет? – спросил я, вспомнив Оо с его булавой.

– Нет, – отозвался Пугало. – Если они и были, то Затворник их извел или выгнал. Зачем ему такие соседи-то? Большие, шумные, вороватые, да еще и не особенно умные.

Да, от таких ребят, поселись они рядом со мной, я бы тоже постарался избавиться.

Для меня ночь была без стражи, так что я завернулся в одеяло и улегся, подложив под голову одну из сумок. Не знаю почему, вспомнился наш детский дом, Юр Палыч, тренировки и уроки, Машка, все прочее, чего я лишился после того, как наш самолет шлепнулся на взлете… или взорвался?

Я даже точно не знаю, чем там все закончилось.

Чуть ли не впервые захотелось все это вернуть, жить так, чтобы тебе не приходилось убивать, постоянно таскать у пояса меч и смотреть по сторонам и чтобы в свою очередь на тебя не охотились всякие говнюки, обладающие колдовскими способностями…

Может быть, мне поискать тут какой аналог аэроплана и с ним сверзиться в пропасть? Вот только куда я после этого вернусь – в изуродованное и наполовину сгнившее тело, ранее бывшее моим, или в чье-нибудь другое, и не факт, что в моем родном мире?

А могу и просто погибнуть.

Нет уж, этот мир теперь мой, безо всяких сомнений, и тут надо устраиваться – «начистить нюх» инквизиторам, разобраться, что за ерунда со мной произошла, ну а потом жить-поживать и добра наживать.

С этой мыслью я и отрубился.

Из сна же выплыл благодаря стуку собственных зубов – горы окутывал ледяной туман, от водопада веяло холодом, а мое одеяло, как и все наши вещи, покрывал белый налет инея.

– О-го-го, – сказал я, шевеля закоченевшими руками и ногами. – Где твое вино, Ярх?

Красноглазый сегодня дежурил вторым, и он не должен был спать.

– Хочешь глоточек? – донеслось с той стороны, где расположился часовой. – Держи.

Фляга оказалась у меня под носом, и я жадно присосался к ней – нехорошо, конечно, пить с утра, так и пьяницей недолго стать, но деваться некуда, без «допинга» можно и дуба дать.

От наших разговоров проснулся Пугало, и мы начали собираться.

Пока возились, на востоке среди гор выглянуло солнце, и туман начал понемногу рассеиваться. Белые ленты и клубы поползли в стороны, открывая величественный, но безжизненный пейзаж. Камень, вода, а еще выше снег со льдом, и это все.

На ходу вроде бы стало теплее, но что это обман, я сообразил, когда натянуло туч и пошел снег! Крупные хлопья закружились в разреженном воздухе, и вскоре мы перестали видеть, куда едем – двигались в ту сторону, где имелась более-менее удобная тропа.

– Как бы сугробов не навалило, – пробормотал Пугало, мокрая ткань на лице которого обвисла.

Но до этого не дошло, зато вскоре мы оказались на такой высоте, что облака уже не проплывали выше, а мы пробирались через их серые туманные тела. Когда из сумрака впереди показалось нечто огромное, черное, то я в первый момент решил – все, начались галлюцинации.

Обнаженная женщина, высеченная из камня цвета антрацита, стояла, вскинув руки и глядя вверх.

– Вот, а ты спрашивал, почему его сранским Ваятелем кличут, – сказал Ярх.

Скульптура была изготовлена мастерски, казалось, что она вот-вот шевельнется, заиграют мускулы под гладкой кожей и взгляд огромных глаз обратится на нас с мольбой и печалью.

Едва изваяние осталось позади, как тучи утащило ветром, и мы вновь очутились под ясным ледяным небом. Слева обнаружился уходящий вверх пологий склон, весь уставленный статуями – тут был припавший к земле тигр, рыцарь, вскинувший меч, какая-то чудовищная тварь вроде скорпиона, но с человеческой головой, жаба с приоткрытым ртом, каменное дерево!

Для Затворника, похоже, не существовало прекрасного и ужасного, он высекал то, что хотел, и делал с камнем все, что хотел – с мягким или твердым, с белым, алым и зеленым и даже желтым в черную крапинку.

– Демоны забери… – протянул я. – Это значит, что мы приехали?

– Если бы я знал, – в шепоте Пугала прозвучала тревога.

Страх его никуда не исчез, и вовсе он не был связан с боязнью стать жертвой горной болезни – уроженец Южных земель опасался Затворника, но вот почему, оставалось загадкой.

Мы ехали по тропе, что шла по склону, понемногу забирая вверх, и скульптуры провожали нас взглядами – те, у которых были глаза. Ветер дул теперь прямо в лицо, и нес он странные запахи – луговых цветов, раскаленного металла, горячего песка, свежей крови.

В один момент мне показалось, что я слышу отдаленный воющий хохот, но спутники то ли ничего не уловили, то ли никак не отреагировали на этот странный звук. Долетевший сзади гул обвала заставил меня оглянуться – всюду простирался хаос из хребтов и пиков, так что невозможно было поверить, что мы приехали с той стороны, что где-то там есть низины или хотя бы деревня аборигенов.

– Вот это ничего себе! – сказал Ярх и потащил из ножен меч.

Дорогу загораживало существо, похожее на оживший валун – округлое бугристое тело, щель рта, никаких признаков глаз, короткие ножки и свисающие до земли руки с огромным количеством пальцев, ну а на макушке топорщится жесткая рыжеватая щетина.

Я тоже взялся за эфес, и только Пугало остался спокойным.

Существо задвигало ртом, и из него донеслись клацающие, лязгающие звуки, что сложились в слова:

– Хозяин просит за мной.

– Что за хозяин такой? Затворник? – Ярх подозрительно нахмурился.

– Хозяин просит за мной, – повторил «валун», не отличавшийся, похоже, особым интеллектом.

– Кто же еще? – спросил Пугало. – Поехали. Если бы он хотел причинить вред…

Дальше можно было не продолжать – в этих горах Одинокий Ваятель был полноправным хозяином, и если бы мы ему не глянулись, то сгинули бы под оползнем или просто не нашли сюда дороги.

Я убрал меч в ножны, Ярх после некоторого колебания сделал то же самое, и мы двинулись с места. «Валун» развернулся и заковылял впереди, неуклюже подпрыгивая, но вместе с тем достаточно быстро.

Тропа превратилась в настоящую дорогу, даже с ограждением с той стороны, где склон уходил вниз. Вскоре он оборвался грандиозной пропастью, открылся вид на три исполинских водопада, седыми бородами лежавших на морщинистой физиономии горы. Большие статуи сменились мелкими, в человеческий рост или даже в половину, а затем вовсе исчезли.

Зато впереди обнаружились два изваяния – изящные крылатые создания, высеченные из белого камня, с человеческими телами, птичьими головами и тонкими клинками в руках.

– Стражи, если я чего понимаю, – сказал Ярх. – Кто сюда долезет без спроса, того эти ребята пошинкуют в капусту, а останки сбросят вот в этот красивый глубокий провал.

Эти скульптуры тоже выглядели живыми, причем опасно живыми.

Когда я оказался между ними, ушей мои достиг отдаленный рокот, и я завертел головой, пытаясь сообразить, откуда он исходит. В следующий же момент обнаружил, что перенесся в какое-то совершенно непонятное место, хотя это даже было нельзя назвать местом.

Я видел… нет, воспринимал всем телом два колоссальных потока, текущих навстречу в одном и том же русле, но при этом не мешающих друг другу. Я был снаружи них и внутри, ощущал каждую из многих тысяч капель – одни казались горячими и дрожащими, другие производили впечатление гладкой холодной маслянистости.

А затем меня словно разодрало на тысячи кусков, и я миллион раз умер, вопя от боли.

– Опять? – спросил кто-то над ухом, и я понял, что лежу на спине, а надо мной склонились спутники.

Тут же топтался «валун»-проводник, и рядом с ним стоял смуглый остролицый мужчина, одетый в безрукавку из кожи, мешковатые штаны, и с озерками расплавленного металла там, где полагалось быть глазам.

– То же самое, что и тогда? – спросил Пугало.

Ни он, ни Ярх, похоже, металлоглазого не видели.

– Вон, смотрите, – сказал я, поднимая руку. – Глаза разуйте!

Спутники мои обернулись и замерли.

– Какая приятная встреча, – сказал смуглый, приглаживая черные с сединой волосы. – Трое наемников из Проклятой роты, причем один на четверть оборотень, другой не человек, а третий вообще не пойми кто.

Это что он имеет в виду? Кто не человек?

– Никакая чуждая сила не имеет доступ в мои владения, вот ее и вытащило из твоей души, – взгляд бликующих, мерцающих, словно вращающихся глаз обратился на меня, и по спине у меня побежал холодок. – Но помимо этого… Что за штуки там у вас в сумках?

Соображал я еще хреново, поэтому первым сориентировался Ярх.

– Поделки колдунов наших, из роты, чтобы связь держать, – проговорил он сердито. – Ты – Затворник?

– Так меня называют, – смуглый поклонился. – Пойдемте, до моего жилья недалеко.

Поднялся я с некоторым трудом, конечности казались каменными. Забираться в седла мы не стали – как-то неловко показалось делать это, когда хозяин топает пешком.

Так и пошли за ним.

Через сотню метров мы оказались перед входом в исполинскую пещеру – изнутри сочился багровый свет, и можно было видеть неровные, испещренные трещинами стены, толстые как бревна сталактиты и сталагмиты.

– Лошадей оставьте здесь, – велел Затворник. – О них не беспокойтесь.

Не успел кто-то из нас поинтересоваться, что это значит, как он щелкнул пальцами и мой вороной скакун замер. Глаза его остановились, бока перестали опадать и вздыматься в такт дыханию, хвост застыл точно веник.

Да, такую лошадь ни поить, ни кормить не надо, а хищников тут быть не должно.

– Эх, сранство, тяжелые, – закряхтел Ярх, когда мы перегрузили на себя седельные сумки.

Затворник, услышав это, улыбнулся.

В пещере пахло, точно в кузнице, хозяин которой помешан на парфюмерии – тут витали сильные и сладкие ароматы, боровшиеся за первенство с горелой вонью и тем запахом горячего металла, который я ощутил еще снаружи. Шагали мы по тропинке между сталагмитов, а откуда исходил свет, я понять не мог, возникало ощущение, что светится сам воздух.

Впереди открылось нечто вроде мастерской – у стены верстак размером с комнату, напротив пышет огнем колоссальный очаг, в центре стол, заваленный инструментами из камня, дерева и металла.

Тропинка уводила дальше, но там лежал мрак.

– Выкладывайте, что принесли, – сказал Затворник, и мне показалось, что его фигура на миг потеряла плотность, утратила четкость очертаний, но зато сделалась полупрозрачной.

– Все как надо, даже не сомневайся, – заявил Ярх, и мы принялись опустошать сумки – золото в монетах мешочками и в слитках, крупные перламутровые хреновины, должно быть, жемчужины, драгоценные камни, похожие на комочки свернувшейся крови и на янтарь.

Судя по физиономии хозяина пещеры, все это ему нравилось.

Надо же, могучий чародей, едва не полубог, а корыстолюбив, точно олигарх какой. Хотя кто знает, что Затворник делает с теми богатствами, что ему приносят – может, он камни и металлы использует в экспериментах?

– Отлично, отлично, – сказал он, улыбаясь так, что стали видны черные зубы – не гнилые, а ровные и блестящие, но при этом словно выкрашенные дегтем или смолой. – Достаточно…

Затворник хлопнул в ладони, пламя в очаге взревело, и прямо из него вышел некто, похожий на нашего проводника, разве что чуть поменьше. Распахнул пасть в две трети собственной башки и длинными ручищами, что гнулись во все стороны, принялся складывать в нее золото и драгоценные камни.

Вон там, за огнем, по всему выходило, скрывалась сокровищница – хорошо спрятана, никто не догадается.

– Теперь задавайте свои вопросы, – проговорил хозяин пещеры, когда его каменный слуга утопал обратно и, заметив наши озадаченные взгляды, пояснил. – Не держу живых. Слишком быстро умирают, кроме того, подвержены желаниям, эмоциям, голоду… Вина?

Переход с темы на тему оказался так резок, что я прохлопал, но вот Ярх сориентировался мгновенно.

– А чего бы и нет? – он потер ладони друг о друга. – Хватанем по стаканчику.

Пол рядом со столом со скрежетом вспучился, словно из него с удивительной скоростью начали расти здоровенные грибы, и через минуту мы разглядывали четыре одинаковые каменные тумбы. Как появилась большая запыленная бутылка и серебряные кубки, я не заметил, но лишь потому, что произошло это безо всяких «спецэффектов».

Вино оказалось со странным зеленоватым оттенком, и отхлебнул я с осторожностью.

– Очень вкусное, – сказал Пугало.

– Иначе и быть не может, – Затворник уставился на меня, и по затылку и спине у меня вновь побежали мурашки. – Спрашивай, ты, человек, чья душа пришла из-за пределов этого мира…

Ага, значит, я «не пойми кто»… выходит, что Пугало не человек?

Но почему об этом никто не знает в роте и почему он сам утверждает обратное? Ладно, об этом потом…

– Ну, дело в следующем, – я прокашлялся и начал говорить.

Хозяин слушал молча, глядя в сторону, наверняка чтобы не смущать меня своим взглядом. Рычало пламя в очаге, пещера время от времени начинала трястись, словно под полом работал некий грандиозный механизм.

Пугало сидел неподвижно, Ярх пил вино и не забывал себе подливать.

Я вспомнил, как оказался в этом мире, обозвав самолет «железной птицей», упомянул о «морозных» приступах и о том, что происходило со мной в лесу, где прячутся заброшенные и разрушенные храмы падших богов. Поведал о том, что высмотрели во мне инквизиторы и как отнесся к моей скромной персоне странствующий жрец Зеленой Госпожи.

Рассказ оказался долгим, так что под конец я немного подвыдохся.

– Вот, вроде все, – проговорил я, промочив глотку еще одним стаканом вина. – Хотелось бы знать, что вообще со мной, почему эти уроды в желтых плащах ко мне привязались и как сделать так, чтобы они от меня отстали.

– Слов мало, – Затворник вновь на миг сделался призрачным, зато голос его усилился, из углов пещеры ему ответило эхо. – Я должен буду кое-что с тобой сделать, попытаться заглянуть тебе в душу, постичь твою суть, и тогда, возможно, дам тебе совет.

Совет? И всего-то?

Почему бы тебе просто не щелкнуть пальцами, чтобы все стало как надо, или не создать некий могущественный артефакт, при виде которого инквизиторы дружно наложат в штаны?

– Это опасно? – спросил я, стараясь не показать разочарования.

– Поиск любого знания связан с опасностью. Тело твое пострадать не должно. Рассудок… тут все сложнее.

То бишь после «опытов» у меня шарики закатятся за ролики или я просто стану овощем, способным только пускать слюни? Ничего не скажешь, перспектива заманчивая.

– Ну, хм… – протянул я. – Я не знаю…

– Вы можете уйти так, – Затворник был серьезен, точно священник на похоронах. – Прямо сейчас или дождаться утра, но только с чем вы вернетесь в свою роту, зачем было затеяно все это путешествие?

Ярх закряхтел, Пугало повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

Друзья… да, и в самом деле друзья, не хуже тех, что были у меня дома, а то и лучше, наверняка переживают за меня, но молчат, даже красноглазый, в любой момент готовый брякнуть какую-нибудь ерунду… Понимают, что решить я могу только сам и что советами и ободрением тут делу не поможешь.

Блин, что же делать?

– Давай рискнем, – сказал я, чувствуя, как холодок бежит по позвоночнику.

– Очень хорошо, я знал, что ты смел, – хозяин пещеры поднялся, и тумбочка, на которой он сидел, со скрежетом втянулась в пол. – Вы пока ешьте, а я все приготовлю…

Я думал, что жратва появится на столе тем же колдовским способом, что и выпивка. Но нет, Затворник утопал куда-то в глубь пещеры, во тьму, а из очага выбрался его слуга с подносом в руках.

– О, яблоки! – воскликнул Ярх. – Жареное мясо! Копченая рыба! Где он это берет? Сранство!

Бутылку мы опустошили, и ее место заняла вторая, такая же пыльная, но уже с синеватым напитком внутри. Едва я успел его попробовать, как вздрогнул от раздавшегося за моей спиной могучего лязга.

– Ну и штуковина-то, – сказал Пугало.

Рядом с очагом покачивался котел размером с гараж, блестели его гладкие бока.

– Снадобья какие варить, – тоном знатока сообщил Ярх. – Из котовьего дерьмища, жабьей мошонки, бабской крови и прочей дряни, какую все колдуны в дело пускают.

Затворник появился рядом с котлом, причем пришагал он со стороны входа – то ли у пещеры имеется второй выход, а может быть, и не один, то ли наш хозяин перенесся с помощью магии. Трое каменных слуг, отличавшихся лишь размерами, один побольше, двое поменьше, начали таскать ведрами воду.

– Слишком уж он большой, чтобы что-то варить, – сказал я. – Не нравится мне это.

Не вышло бы так, как в сказке, когда там некоего злобного царя в кипящей воде омолаживали?

– Да, слушай-ка, – Ярх замер, не донеся очередной кубок до рта. – Пугало, ты чего? А? Почему это я всю жизнь думал, что боги создали тебя человеком, а теперь узнаю, что ты мне врал?

Из-под черной ткани донеслось смущенное кряхтение.

– Ну… хм… – шепот нашего друга звучал так тихо, что я едва разбирал слова. – Ну… Давай, я потом все расскажу.

– Не только расскажешь, но и покажешь, чтобы мне лопнуть на этом самом месте! – Ярх махнул рукой, так что немного вина пролилось на стол. – Я хочу тебя увидеть! Ясно?

Я думал, что Пугало станет возражать, но он лишь кивнул.

Котел тем временем оказался наполнен, и Затворник принялся сыпать в воду разноцветные порошки – брал он их щепотью прямо из воздуха и убирал тоже в никуда, точно рядом стоял невидимый шкаф.

По хлопку ладоней из очага поднялись два языка пламени и, точно змеи, улеглись вокруг днища котла.

– Суп будет? – спросил я, надеясь, что голос мой не дрожит очень уж сильно.

– Причем с мясом, – хозяин пещеры повернулся ко мне. – Можешь раздеваться.

Волосы у меня на затылке встали дыбом, а из горла вырвалось сдавленное курлыканье.

– Так вроде было сказано, что для тела опасности нет? – спросил Пугало, и я увидел, что ладонь его легла на рукоять меча.

Затворник улыбнулся:

– Так ее и нет. Или вы не доверяете мне?

Н-да, с одной стороны, вроде бы и не доверять поздно, а с другой – лезть в кипяток не хочется.

– Ладно, что же делать, – сказал я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я готов.

Пока я раздевался, один из слуг Затворника принес деревянную лесенку и приставил ее к краю котла.

– Поднимайся и прыгай, – хозяин пещеры ободряюще кивнул. – И не бойся.

– Если ты сваришься заживо, то мы его убьем… Ну, попытаемся, – драматическим шепотом пообещал Ярх.

Даже мечи вытащить не успеете, как будете обездвижены, словно наши лошади, или превращены в жаб или во что-нибудь еще, или за вас возьмутся сделанные из камня слуги, которым даже оружие не понадобится…

Пол пещеры под босыми ступнями показался неожиданно теплым, даже горячим. Когда я вступил на первую перекладину лестницы, пылавший под котлом огонь утих, превратился в слабое мерцание.

Вода не кипела, но на поверхности ее плавала бело-зеленая пена, пахнувшая ладаном.

– Эх, была не была, – сказал я и прыгнул.

Мне обожгло ноги, затем я весь оказался в горячем, но ни боли, вообще ничего неприятного не ощутил. Разве что пена полезла в глаза и рот, и я принялся очищать их руками, работая ногами, чтобы не погрузиться.

Встать на дно я боялся, все же под ним горит пламя.

– Ну вот, все в порядке, – сказал Затворник, заглядывая через край котла. – Эй, вы! Тоже можете посмотреть!

Через мгновение рядом с нашим хозяином появились мои соратники – Пугало помахал рукой, а Ярх ободряюще улыбнулся и потянулся пощупать воду, но получил от Затворника по руке.

– А ну не балуй, – строго велел тот. – Садитесь на место, а я примусь за дело.

К этому времени я, наконец, рискнул опустить одну ногу… Ничего, оказалось, нормально, точно стою на том же самом полу, пятке горячо и только… Значит, можно встать на обе.

Затворник поднял руки, и глаза его засветились багровым.

Мне показалось, что над поверхностью воды встали заросли из колышущихся разноцветных стеблей, нечто вроде водорослей наоборот. Одновременно я почувствовал прикосновение к спине – легкое, мимолетное, но очень неприятное, словно по коже провели наждачной бумагой или напильником.

Помню, развлекались мы на уроках трудового воспитания…

За первым касанием последовало второе, к животу, за ним третье, и вскоре меня будто толкали со всех сторон.

– Терпи, – произнес Затворник через сжатые зубы, и это слово точно гром ударило по ушам.

«Водоросли» исчезли, зато вокруг моей головы закружились облака розового, зеленого и желтого пара, в них начали проявляться лица – Антон-диагональный, Лорд Проклятый, Арсаир ва-Рингос, Машка, незнакомый мужик с длинными волосами и высунутым языком. Касания превратились в уколы, неглубокие, но болезненные, и меня от них начало трясти.

Я стиснул зубы и закрыл глаза, но легче не стало.

Облака пара я видел даже через опущенные веки, как и пылающие глаза Затворника. Когда последние сместились, я решил, что это все бред, но, приоткрыв собственные, обнаружил, что колдун и вправду двинулся в обход котла.

Губы его шевелились, он бормотал что-то, но я не мог понять ни единого слова.

Уколы прекратились, но обрадоваться я не успел, поскольку снизу, прямо через анус, в меня словно воткнули нечто тонкое, но длинное, чуть ли не в метр. Эта хрень пронзила сердце, дошла до горла, и я не выдержал, вскрикнул, чтобы тут же устыдиться собственной слабости.

Я даже пошарил рукой между бедер, надеясь нащупать огромную иглу, но ничего не нашел.

– Терпи, – повторил Затворник.

Внутри меня что-то с негромким хрустом лопнуло, теплое потекло по внутренностям, точно разбилось наполненное кипятком яйцо, и в следующий момент фонтан ударил вверх через мою голову. Меня словно вытошнило через макушку, причем блевотина состояла из шестеренок, металлических кубиков, булавок и бритвенных лезвий.

Старого типа, вроде тех, какими пользовался наш тренер.

Это оказалось мерзко и неприятно, а в следующий момент меня уже шатало от слабости.

– Хррр… – выдавил я, пытаясь дотянуться до стенки котла.

Силы ушли как вода в песок, так что еще немного, и я упаду!

Ладно, хоть игла из внутренностей исчезла!

– Терпи, – в третий раз произнес Затворник, появляясь в поле моего зрения. – Осталось немного.

После этих его слов вода в котле превратилась в пар, белые столбы рванулись вверх, и я перестал видеть что-либо. Замер, боясь шевельнуться, чувствуя лишь, как мурашки бегают по телу, щекочут спину и затылок, путаются в волосах.

А потом все закончилось, и обнаружилось, что огромная посудина пуста, а я жив.

– Все? – спросил я, с трудом шевеля губами.

– Ну да, – сказал Затворник, и одной рукой без малейших усилий наклонил котел. – Вылезай и одевайся. А мне нужно выпить…

Когда я вступил на пол пещеры, он зашагал к столу, где появилось разом две бутыли, куда больше предыдущих, да еще и в оплетке – винный погреб у нашего хозяина был, видимо, будь здоров, и по объему запасов, и по их качеству, вот только как все это бухло доставляют сюда, в горы?

ДХЛ и прочую хрень тут вроде еще не изобрели.

Одевшись, я немного пришел в себя, хаос в голове улегся, да и в мышцы вернулась кой-какая сила. Затворник же за это время успел опустошить одну из бутылок, не один, правда, а при помощи Ярха.

Пугало нервно тискал свой кубок, видно было, что ему не по себе.

– Ну, что скажешь? – спросил я, направляясь к вновь выросшей из пола четвертой тумбе.

– Служители Альгонтара не ошиблись, – хозяин пещеры увидел недоумение на моей физиономии и поспешно добавил: – Это истинное имя того, кого обычно зовут Желтым Садовником и кто сам любит именовать себя Зеркалом Света, – губы его презрительно изогнулись. – Твоя душа и в самом деле отмечена одним из падших богов. Тем, кто известен как Хранитель Времени, Смотрящий-в-обе-Стороны или Пожиратель.

Мне вспомнилась исполинская каменная голова в лесу… И зачем я только сдался этому уроду?

– Ничего подобного я не видел никогда, – судя по голосу, признаваться в подобном Затворнику было неприятно, – и я, ну, не знаю, как убрать эту штуку, могу попробовать, но не уверен, что смогу, и не уверен, что это пройдет без вреда для твоих тела и рассудка.

Разочарование оказалось сильным – если обитатель затерянной в горах пещеры не в силах мне помочь, то кто?

– Но есть возможность замаскировать его, спрятать, чтобы только сильнейшие маги вроде самого Альгонтара или Сивернайса… это Синеглазый… могли его обнаружить. Сколько продержится эта маскировка, я не знаю, – тут Затворник аж заскрипел зубами, очертания его фигуры расплылись, так что он стал напоминать человекоподобное облако. – Эта метка, она живая, она будет расти…

Вот это новость! У меня что, имеется что-то типа колдовского паразита в башке?

– И что же делать? – спросил я.

– Наблюдать, искать, ждать, не позволять ей брать над тобой власть, – произнес Затворник. – Я сам буду думать, заглядывать туда, куда я никогда не смотрел, и может быть, отыщу ответ или безопасный способ убрать метку, и если отыщу, то непременно свяжусь с тобой… Я всегда отрабатываю плату!

Последнюю фразу он просто проорал – да наш хозяин вне себя, и неудивительно, если это первая его неудача за века или даже тысячелетия.

– Хорошо, – сказал я. – Давай, делай эту маскировку.

– Отложим на завтра, – тут Затворник зевнул, и вышло это у него вполне по-людски. – Сегодня вы будете моими гостями.