Глава 17
Великий сур
Провожатый провез их мимо рукотворного канала с мутной водой и вылавливающими отбросы птицами. Через деревянный мостик с каменными опорами и сады с гнущимися от плодов ветвями. От сладкого запаха кружилась голова, хотелось сорвать их и сунуть в рот… Но Стас понимал, что рвать нельзя. Во-первых, чужое. Во-вторых, нельзя унижаться, они — послы, хоть и безземельные, надо держать марку. Но вот, кроме башен, над деревьями замаячил белый купол, за ним еще один и еще. Путники приблизились к строению, контуры которого медленно проступали сквозь ветви. Через минуту Стас увидел узкую, вытянутую вверх арку входа, у которого маячила охрана: четверо воинов в кожаных доспехах расселись в тени. «Охраннички, — фыркнул про себя Стас. — Напасть — так они и ойкнуть не успеют». Впрочем, по всему, что увидел здесь Стас, чувствовалось — на Унголию давно никто не нападал. Унгольцы походили на отказавшихся от разъезжей жизни кочевников: некое сходство с обитателями знакомой Стасу Средней Азии бросалось в глаза, но сходство могло быть обманчивым. Жители теплых земель схожи друг с другом так же, как жители холодного севера. Внешне. Но обычаи унгольцев не знала и Элор.
При виде незваных гостей стражи повскакивали, принимая угрожающие позы.
— Они со мной, — сказал гонец и показал значок.
Старший стражник осмотрел пропуск и кивнул:
— Проходи.
За воротами тоже был сад, только маленький, располагавшийся в уютном дворике с бассейном и длинными каменными скамьями для отдыха. Во дворе гостей окружили одетые в длинные одежды люди. Оружия Стас не видел, но в этих балахонах можно спрятать что угодно. Гонец кивнул им, поклонился местным и исчез.
— Итак, вы прибыли из Ильдорна? — вопросил один, смуглый мужчина с черной бородой и неприятными светлыми глазами. Был ли это правитель, Стас не знал, но чувствовал, что тот не станет принимать гостей во дворе, даже таком красивом. Да и Элор не сплоховала, ответив свысока и холодно:
— Да. И я желаю видеть правителя.
— Кто же вы? Великий сур слишком занят, чтобы я беспокоил его по пустякам. Вы иноземцы, судя по одежде и по… облику. В чем ваше дело?
— О делах я стану говорить только с суром.
Слуга с бледно-ледяными глазами не двигался и смотрел выжидающе. «Власть всегда бесконечно далека от народа, — сделал вывод Стас, — будь то двадцать первый век на Земле или Средневековье в черт знает каком измерении».
— Вы купцы?
— Нет. Мы посланники.
— Посланники? — продемонстрировал вежливое изумление унголец.
— Этот перстень, — Элор вытянула руку, сунув кисть слуге под нос, — носят только наследники Ильдорна!
Мгновенно оценив перстень и сообразив, что подобные вещи не носят проходимцы, а воры не осмелятся предъявлять, унголец подобрался и посерьезнел.
— Я — Элор, правительница Ильдорна! Передайте это суру и не заставляйте меня ждать!
Не теряя важности и значимости, сановник поклонился:
— Добро пожаловать во дворец, правительница! Я тотчас извещу о вашем прибытии, а вы и ваш спутник можете отдохнуть. Все ваши желания будут исполнены.
«Хорошо бы», — подумал Стас. Сановник исчез, сделав знак одному из придворных, и тот, постоянно кланяясь, ввел их внутрь дворца.
В украшенные барельефами коридоры не проникала жара, и Стас наслаждался прохладой, предвкушая отдых и обед. Он не ошибся. Их провели в зал с огромным бассейном, дно которого покрывала яркая мозаика, и с высеченной из белого камня фигурой какого-то зверя в центре. Девушки в легких накидках предложили Элор смыть пыль и усталость. Элор позволила, а Стас замер в углу комнаты, не зная, куда податься. Над душой никто не стоял, но он чувствовал настороженные взгляды прислуги. Его не боялись — значит, о ставрах все же здесь слышали, но…
— Мечедар! — окликнула Элор. — Иди искупайся!
Он нерешительно шагнул к бассейну, и тут же ловкие руки принялись снимать с него одежду. Совершенно раздетая Элор уже лежала в бассейне, и ее растирали мочалками.
Стас собрал всю волю, чтобы не выдать смущения, и не прикрылся, когда его одежда оказалась на полу. Девушки наклоняли головы и отводили глаза, но Стас чувствовал, что его разглядывают с головы до ног, особенно… Он перевернулся на живот, предоставив разочарованным девушкам спину. Царский прием! Если у Элор все получится…
После десятков километров пешком бассейн был настоящей благодатью. Даже руки девушек в полупрозрачных накидках не доставляли такого наслаждения, как обычная вода с цветочными лепестками.
Закончив омовение, Элор оделась в принесенную одежду и выглядела великолепно: просторное, с перетягивающим талию узорчатым, вышитым жемчугом поясом платье полностью открывало руки и шею, на которой блестело надетое слугами ожерелье.
Стасу принесли огромные зеленые шаровары и ослепительно-белую рубашку. Штаны кое-как налезли, а рубашка треснула по швам. По растерянным взглядам слуг Стас понял, что большего размера у них просто нет.
— Не беспокойтесь, — Стас махнул рукой и улыбнулся. — И так неплохо. У вас тепло.
Но слуги так не считали. Очевидно, особенности местного этикета не позволяли оставлять гостей с голым торсом. Засуетившись так, что Стасу стало неловко, они изыскали нечто напоминающее халат с достаточно широкими плечами. Любуясь бицепсами, Стас с трудом продел в халат руки. Уф, кое-как влез. Элор с улыбкой наблюдала за его мучениями. Перепоясавшись мягким узорчатым поясом, Стас почувствовал себя Аладдином. Только тюрбана не хватает.
Куда делась прежняя одежда, Стас не знал, но догадывался, что и ей окажут всяческое почтение.
Их провели во двор, где рядом с маленьким, явно не для купания, бассейном стоял матерчатый навес, под которым сновали слуги. Приблизившись, Стас и Элор увидели обеденный стол и обитые материей низенькие скамьи, на них скорее всего было принято не сидеть, а лежать. Ловкие, неслышные слуги, как в сказках «Тысячи и одной ночи», мигом уставили стол едой и напитками в медной и серебряной посуде.
Удобно расположившись, Стас поймал взгляд девушки и понял, что за ними наблюдают. Понятно. Он придал себе как можно более мужественную осанку и ел неторопливо и с достоинством.
— Я скажу, что ты вождь ставров, которые готовы поддержать меня, — проговорила Элор, переходя на ставрский. — Запомни это, Мечедар!
— Но ведь…
— Говори на своем языке. Судя по тому, как на тебя смотрят, здесь вряд ли кто-то его знает. И еще. Говорить с суром буду я!
Стас кивнул. А что ему оставалось? Выросшая при дворе Элор по определению лучше него разбиралась в политике, да и как вести себя с унгольским правителем, Стас не представлял. Со ставрами куда проще.
Они ели и пили. Стас особо не стеснялся и с гордым видом бросал в пасть все подряд, кроме мяса. Давненько он так не ел, вернее сказать — здесь вообще никогда.
— Сур готов вас принять, — светлоглазый бородач явился, едва Стас в изнеможении откинулся от стола. «Готов? Да он всегда был готов, — подумал Стас, — что ему еще делать в таком дворце? Просто хотел присмотреться к нам».
Они последовали за сановником. Роскошные комнаты сменялись еще более роскошными, несколько раз они видели стражей — без доспехов и видимого оружия, но от их взглядов становилось холодно, несмотря на жару.
Наконец их ввели в зал. Сур восседал на троне в виде цветка из алого камня, высеченного с таким мастерством, что, поставь здесь трон из Эрмитажа, на него бы никто и не взглянул.
Сур был не молод, но еще и не стар. Его черные блестящие глаза с интересом рассматривали пришельцев. Одет он был с кажущейся простотой — во все белое, от туфлей до стоячего воротника рубахи. Пальцы владыки сияли драгоценными камнями, лоб украшал обруч с огромным рубином или камнем, похожим на него.
У трона стояли четверо. Слуги или телохранители — Стас так и не понял.
— Приветствую моих гостей, — неторопливо, как и полагается правителю, проговорил сур. — Надеюсь, вы довольны моим скромным приемом. Если бы я знал о вашем прибытии…
Он замолчал, давая понять, что ждет объяснений.
— Я — дочь Бреннора и законная наследница Ильдорна.
Элор говорила уверенно, и Стас поразился тому, как вдруг изменились ее лицо и осанка. Она стала другой, и Стас вспомнил сказку Андерсена о принцессе и горошине. Элор ночевала с ним в лесу на траве, но сейчас не легла бы и на недостаточно взбитую перину. По крайней мере, представить это он уже не мог.
Сур вежливо слушал. Когда речь зашла о том, что трон захвачен не имеющей прав на престол сестрой, он оживился и внимал с неподдельным интересом.
— Вот как, — произнес сур, выслушав повествование. — Теперь мне многое ясно. Так чего же ты хочешь от нас, наследница Элор?
Он не сказал «правительница», что в общем-то было правильно, но Элор вспыхнула:
— Я имею все права на престол Ильдорна, у меня нет только одного — силы, и потому я пришла к тебе, великому суру унголов. Помоги мне занять трон, и я отдам тебе земли или золото — все, что выберешь, и буду твоим другом и союзником на вечные времена.
Она закончила. Сур сидел недвижно, и Стас понимал, насколько трудно тому принять решение, от которого зависело очень многое. Ильдорн — лакомый кусок, на который могут позариться и другие.
— Я думаю… смогу ли я помочь тебе, прекрасная Элор? Унголия ни с кем не воюет, а твоя просьба означает войну. Войну с непредсказуемым исходом. Я знал твоего отца и очень огорчился, услышав о его смерти. Затем пришла весть, что и ты умерла…
— Айрин держала меня в темнице и распространила слух, что я умерла.
— Теперь я понимаю. Я верю тебе, Элор. Скажи: как ты представляешь мою помощь?
— Мне нужна армия, — быстро сказала Элор.
— Насколько большая армия?
— Чем больше, тем лучше.
— У твоего отца была великая армия. Его многие боялись. Теперь она в руках твоей сестры.
— Но ведь великий сур не боится?
«Дерзко, — подумал Стас, — здесь политика, здесь подначки на „слабо“ не проходят».
— Я никого не боюсь, — улыбаясь, возразил сур. — Итак, ты хочешь возглавить армию и изгнать Айрин из Ильдорна?
— Да. За это…
— Об этом потом, — перебил сур. — Что ж, я подумаю над твоей просьбой.
Он намеренно выделил последнее слово, намекая на ее положение просителя.
— Элор, ты можешь отдыхать, я прикажу, чтобы ты не знала ни в чем недостатка: еда, напитки, развлечения. Мои слуги исполнят все, что ты пожелаешь. А я… приму решение.
— Спасибо, великий сур, — сдержанно проговорила Элор. — Я не забуду того, что ты сделал для меня, независимо от твоего решения.
«Молодец, — оценил Стас, — вот здесь — молодец».
— А это — мой сын, Джабир, — вдруг представил сур невысокого молодого парня с лицом видавшего виды повесы и уже заметным брюшком. Стасу он не слишком понравился.
— Ты очень красива, Элор, — сказал Джабир. — Отец, мы должны ей помочь!
— Это надо обдумать. А этот ставр? — вдруг указал на Стаса сур. — Кто он? Твой слуга?
— Он помог мне бежать. Мечедар — вождь одного из кланов, он обещает мне помощь от имени ставров, недовольных правлением Айрин, а таких многие сотни!
— Вот как! Прошу прощения, вождь, — сур взглянул на Стаса по-иному. Облик ставра производил впечатление. Стас это знал и изо всех сил выпятил грудь и расправил плечи так, что затрещала материя.
— Помощь ставров? Это интересно. Ступай, Элор, и отдыхай.
Их с почтением проводили из зала. Стас изо всех сил пытался разобраться в дворцовом лабиринте, но получалось плохо. Похоже, обратно их вели другой дорогой.
Оставшись вдвоем, гости переглянулись. Стас стрельнул в сторону двери глазами. Элор с улыбкой кивнула.
— За нами будут следить, — сказала она на ставрском. — Как хорошо, что я знаю ваш язык. По крайней мере, лишим их возможности слушать.
— Быть может, — согласился Стас. — Значит, если сур даст тебе армию, ты пойдешь на Ильдорн?
— Конечно! А ты поможешь мне. Ты же механик, ты придумаешь, как взять город. Ах, я не подумала… Надо бы сказать об этом суру. У Айрин есть метательные машины, но ведь и ты можешь сделать не хуже?
Стас пожал плечами:
— Не знаю. Быть может.
— Сможешь! — утвердила Элор. — Подумай над этим. Если хочешь, прикажу принести перо и бумагу, ты сможешь рисовать чертежи.
— Ты еще не получила армию, — улыбнулся он.
— Я получу ее!
Два дня прошли в приятной, но томительной скуке. Они ели, пили, нежились в бассейне. Благодаря отдыху, массажу, хорошей еде и красивой одежде девушка преобразилась. Исчезли темные круги под глазами, плечи и бедра округлились, ухоженные волосы отливали на солнце. Элор так похорошела, что Стас не мог оторвать от нее глаз.
Они спали в разных комнатах, но Стас не смел войти к ней. Он знал, что за ними следят, и не хотел навредить, хотя желал ее, как никого на свете.
Время шло. Элор была спокойна, а Стас чувствовал тревогу. Вдруг сур, не мудрствуя лукаво, схватит их и выдаст Айрин, разумеется, за хорошее вознаграждение, те же земли или золото. Айрин пойдет на все, лишь бы остаться на троне! И, не воюя, он получит все, что обещала Элор!
Он поделился сомнениями, но Элор улыбнулась:
— Он поддержит меня, я уверена.
— Тогда почему он так тянет?
— Он здесь хозяин.
Из предложенных развлечений Элор выбрала езду верхом, и Стас тоже решил поучаствовать. Но местные единороги, более приземистые и гривастые, боялись ставра. Сопровождавшие их повсюду унгольцы смеялись над мучениями чужеземца, но Стас был упорен, к тому же делать во дворце все равно было нечего. С большим трудом и частыми падениями Стасу удалось объездить одного уникорна, он чувствовал невероятную гордость и хотел просить сура, чтобы единорога оставили ему навсегда.
Стас с улыбкой вспомнил, как в любимой некогда игре скакал на нарисованной лошади или ящере и ужасно гордился этим — а в жизни сидел на лошади, наверно, раза два.
— Я рогат и ты рогат, мы с тобой подружимся, — приговаривал Стас, кормя питомца фруктами со стола, и быстро завоевал его симпатию. Стас придумал ему имя — Уник. Сокращенное от «уникорн» или единорог по-латыни. Спустя неделю Уник уже не боялся ставра и охотно позволял чесать себе спинку, не пытаясь боднуть рогом в глаз.
Элор ездила верхом свободно, держась в седле с непринужденностью амазонки, и знавшие толк в выездке унгольцы одобрительно цокали языками.
На исходе девятого дня Элор позвали к суру. Стаса не пригласили, и он в нетерпении ожидал девушку, гадая, что скажет правитель.
Элор вернулась в молчании, села на лавку и уставилась в стену.
— Что он сказал?
Элор не отвечала, и Стас понял: что-то пошло не так, как рассчитывала она. Он не стал торопить события и тоже молчал, чувствуя, как воздух сгущается от затаенных эмоций.
— Я не знаю… — наконец выговорила Элор, теребя себя за рукав.
— Он отказал тебе? — предположил Стас.
— Нет.
— Тогда…
— Он хочет, чтобы я вышла замуж за его сына. Того, что стоял у трона, помнишь?
Стас помнил. Молодой рыхлый парень с циничными глазками извращенца. Стас представил, как он тянет к Элор свои поганые пальцы, хватает и щерится похотливой улыбкой… Кулаки набухли ненавистью. «Не дай бог тебе ее коснуться, Джабир!»
— Он сказал: помогать безвестным нет смысла, а выйдешь за сына и станешь ему женой — тогда и притязания на земли законные. Свадьбу предложил справить не откладывая, а потом и войско снаряжать.
Стас молчал. Что он может сделать — они во власти сура, и тот хорошо это понимает. Никуда ему и Элор не деться. Никуда. Снова в неизвестность, голод и леса она не пойдет. От этих мыслей стало еще страшнее.
— Что ты молчишь, Мечедар? Скажи что-нибудь.
— Что я скажу? Тебе решать, — выдавил Стас, стараясь не встречаться с ней взглядом.
— Мне хочется знать, что ты думаешь?
— Хочешь знать? Изволь, — он повернулся. — Настоящие друзья, те, что хотят помочь, не ставят условий. Это раз. Я думаю, сур использует тебя и твое имя, чтобы взять Ильдорн, а дальше… В лучшем случае ты станешь править с этим… человеком. В худшем…
Он резко оборвал, но Элор желала слушать:
— И что же в худшем?
— От тебя останется только имя, а ты станешь одной из его наложниц.
Элор сжала зубы:
— Этого не будет!
— Забыла сестру? — жестко парировал Стас. — А они и вовсе тебе не братья.
Она задумалась, но для Стаса все было ясно.
— Все просто, Элор. Реши для себя один только раз: ты готова отдать за власть свое сердце? Если да — то не раздумывай. А если нет…
— А если нет? — эхом повторила она.
— Тогда надо бежать отсюда, бежать скорей, пока сур не поженил вас насильно!
— Ха! — негодующе воскликнула девушка, но по ее взгляду Стас понял: она думала о том же.
— Подумай, — он пододвинул к ней плод, напоминающий яблоко. — Вот власть, которой ты хочешь. Роскошь, слуги. Все. А вот, — он положил на стол руку, — моя ладонь. Выбирай.
— Почему я должна выбирать между этим?
— Потому что это неизбежно, — Стас сделал паузу, сердце щемило, но он должен был сказать. — Ты остаешься, я ухожу. Вот и все.
— Почему? Я не понимаю. Мы так дружны с тобой, Мечедар. Ты спасал меня, а теперь бросаешь?
— Я люблю тебя, Элор. Теперь ты понимаешь?
Он вскочил, не зная, куда деться от ее взгляда.
— Ты милый, сильный, у тебя доброе сердце, Мечедар. Но ты ставр, не человек… — горько проговорила она.
— Сын сура — человек, так и бери в мужья: что тебе мешает?
— Я не верю им!
— А если б верила?
Зачем он это сказал? Вопрос повис в воздухе, как гадкий уродливый дракон. Если б можно было изрубить его мечом…
Элор молчала, затем поправила прядь:
— Я хочу уехать.
— Уехать? — переспросил Стас.
— Да. Сегодня. Сейчас! Пока еще не поздно!
— Если уже не поздно, — обронил он. — С этого дня тебя станут охранять еще лучше.
— Значит, тянуть не стоит. Едем, Мечедар!
— Ты и впрямь решила…
Она схватила его руку и вложила кисть в его ладонь.
— Так понятно?
— Да! — Стас лихорадочно думал. Самый простой путь — вызваться на верховую прогулку, и тогда… Правда, их всюду сопровождают, да и ездят они неподалеку от дворца. Придется импровизировать на ходу. Близится вечер, и неизвестно, что будет завтра.
— Он дал тебе срок?
— Нет. Но намекнул, что долго ждать не намерен.
«Тем более», — подумал Стас. План придумали быстро. Стас прихватил со стола маленький нож для фруктов, спрятав его в пояс, и, позвав слугу, Элор объявила, что желает кататься.
Как бывало прежде, слуги провели их к стойлам. Стас вывел Уника, а Элор — свою любимую единорожку, пегую, с белыми пятнами. Тотчас явилось сопровождение: четверо бородачей с мечами на поясе.
Как обычно, поскакали в сторону гор. Охрана не отставала, и, чтобы уйти от них в открытую, не могло быть и речи. Заметив впереди колодец, Стас направил Уника к нему. Им нужно место, чтобы спешиться, не вызывая подозрений.
— Я хочу умыться, — объявила Элор.
Все спешились. Охранник опустил в колодец кожаное ведро и поднял немного воды.
— Я не буду умываться этим, — заявила девушка, заглянув в ведро. Охрана спрыгнула с седел, чтобы напоить животных. Стас смотрел, как солнце коснулось гор.
— Пора возвращаться, госпожа, — сказал унголец.
— Я знаю, когда мне возвращаться! — капризно произнесла Элор.
— Скоро ночь.
— Я вообще не хочу возвращаться! — крикнула она.
Рассмеявшись, Элор неожиданно побежала к горам. Унгольцы растерянно смотрели вслед.
— Убежит, — проронил Стас, и охрана встрепенулась. Как беглецы и рассчитывали, садиться верхом, чтобы догнать отбежавшую на двадцать метров девушку, никто не стал. Стаса бросили — ставр ценности не представлял, он же времени не терял. Острый нож мигом разрезал подпруги на всех животных, кроме пегой и Уника. Сделав работу, Стас наблюдал, как Элор окружили и вежливо, не хватая за руки, теснили назад к колодцу.
Стас вскочил на единорога и взял пегую за повод. Заметив это, Элор бросилась обратно. «Вот они офигеют», — подумал Стас, глядя на бегущих следом воинов. Он поскакал навстречу.
— Ваш единорог, госпожа.
Элор прыгнула в седло, стражи бросились к своим животным. Дальнейшего беглецы наблюдать не стали, Стас уже видел «Неуловимых мстителей», где красные бесенята проделывали такой же трюк с бандитами. Шум падающих тел и ругань подтвердили эффективность показанного в кино метода. Стас и Элор, погоняя скакунов, прытью понеслись прочь. Скакать без седла унгольцы не смогут — спины единорогов были не в пример костлявей лошадиных, побегут за подмогой. А пока снарядят погоню, и ночь недалеко.
Наспех состряпанный план удался, и Стас убедился: счастье покровительствует смелым, как и утверждали римляне. Всадники неслись вдоль горной гряды, до приметной скалы, за которой лежал путь в Ильдорн.
Солнце село, и животные заметно устали, но Стас и Элор ехали, пока совсем не стемнело. Он надеялся, что преследователи не станут искать их в этом каменистом лабиринте. «И все же сур не отступится, — думал Стас, ведя за собой уставшего Уника. — Пока мы в безопасности, но унгольцы еще могут нагнать нас».
Ночь просидели без сна, прижавшись друг к другу на клочке травянистой земли. Потом Элор заснула, он же, словно истукан, пялился в ночь. Где-то собиралась погоня, кто-то хотел их убить, и все же Стас был счастлив. Надо ли объяснять почему?
Едва солнце показалось над вершинами, окрашивая небосвод торжественным алым, а туман, как побитый пес, уползал и прятался в ямах и низинах, Стас разбудил девушку.
— Едем, — прошептал он.
Оседлав единорогов, они осторожно двинулись на запад, стараясь ехать по траве. Стук копыт по камням в горах звучит особенно громко. Стас подумал, что неплохо было бы обмотать копыта животных тряпками, чтобы не шуметь, — об этом он читал в какой-то книге, но тряпок у них не было. Вся экипировка беглецов состояла из притороченных к седлу кожаных фляг и кухонного ножа.
Выбирая места, где их трудно было бы увидеть издалека, Стас и Элор ехали все дальше. Серые скалы с серо-зелеными пятнами лишайника, высокий кустарник и жесткая горная трава окружали путешественников еще долгое время. Затем они выехали на уступ, за которым зеленела шапка леса. Стасу пришлось потрудиться, чтобы найти подходящий спуск. Они въехали в ущелье, заросшее белыми кривыми деревцами, напоминавшими березки. Здесь гулял ветер, тихо гудя меж стволов, а изрезанные временем скалы молча глядели в спину.
Стас внимательно оглядывал дорогу, и его старания не прошли даром. Вот сломанная ветка. Разлом свежий. Не надо быть следопытом, чтобы понять: недавно здесь кто-то проехал. Случайный человек или унгольцы — Стас не знал, но стало тревожно. Лишь миновав ущелье, Стас вздохнул свободнее. Кажется, оторвались.
Выручил Уник. Почуяв что-то, единорог замотал головой, фыркая и переступая копытами, и Стас увидел притаившиеся за кустами фигуры.
— Вперед! — крикнул он, пришпоривая Уника. Что вело его в этот миг, он не знал, только чувствовал: назад им нельзя. Это ущелье создано для засад, и путь наверняка отрезан.
Пегая получила две стрелы в бок, закричала совсем как человек и повалилась наземь. Каким-то чудом Элор соскочила с нее и осталась на ногах. К ней бежали невысокие люди в светлых унгольских плащах. В Стаса стреляли — видно, ставра решили не жалеть, но всякий раз стрелы шелестели мимо. Он остановил Уника, подал руку и вздернул Элор в седло.
— Давай же!
Уник поднажал, словно видел смерть пегой и понимал, что и его не пощадят. Стас стиснул зубы и нагнулся, защищая сидевшую спереди девушку. Что-то клюнуло в спину, но было почти не больно.
Позади спешно налаживалась погоня.
Беглецы скакали, не останавливаясь. Тропа привела к лесу. Быстрее, еще быстрее! Они въехали под темные кроны, и Стас почувствовал себя уверенней. Он повернул влево, вдоль скал, двигаясь чисто интуитивно, и заметил пещеру. Туда! Откуда он знал, что пещера пуста и необитаема, что туда не заглянет погоня, — не объяснить. Он просто знал. Или верил. Заведя Уника подальше, в черную бархатистую тьму, он присел на корточки, чувствуя дрожь и слабость в ногах.
— Тише! — сказал он, сжав руку девушки. Вдруг земля качнулась и ударила в лицо. Больше он ничего не чувствовал.
