Глава 16
Путь в Унголию
Когда гора безрогих скрылась из глаз, беглецы устроили привал. Стас очень надеялся, что ставры не станут преследовать их, в противном случае у них не было шансов. Лютоглаз мог выследить кого угодно.
— Ты знаешь, куда идти? — спросил он.
— Да. У меня есть карта.
— Карта? — изумился Стас. — Откуда?
— Я нарисовала ее. — Элор сунула руку за пазуху и извлекла скрученный в трубочку свиток.
— Когда ты успела?
— А чем еще было заниматься в лагере? Кусок бумаги я нашла среди вещей Мортерна, перо и тушь — там же. Ставрам все это не нужно. Сидела и рисовала. У отца была подобная карта, в детстве я любила рассматривать ее и хорошо запомнила.
Стас бережно взял в руки плотную коричневатую бумагу, развернул. Несмотря на схематичность, изображения горных гряд, холмов, рек и обитающих животных были весьма красивы, и Стас сделал вывод, что у Элор есть дар к рисованию, чего нельзя было сказать о нем. Будучи обладателем пятипалой человеческой руки, Стас никогда не мог изобразить что-либо сложнее овала или квадрата и завидовал тем, кто мог рисовать, пусть на уровне газетных карикатур. Сейчас его здоровенная трехпалая кисть вообще не знала, как держать перо или ручку.
Судя по карте, долина ставров находилась на краю горного массива, настоящей горной страны, занимавшей всю нижнюю часть бумаги. Ильдорн, разумеется, располагался в центре вселенной. Из долины имелось три выхода: один на юге, ведущий в неизвестность (бумага обрывалась), другой на северо-запад и третий на восток. На западе простирались леса и холмы, там Стас увидел два города, столицы одноименных королевств: Сартус и Порта. Других городов не было, либо они были настолько мелкими, что Элор либо придворный картограф не стали их изображать.
Унголию он нашел на востоке. Один из проходов в горах вел в страну равнин и странных длинношеих животных, мастерски изображенных девушкой. Так, понятно. «Солнце на западе, значит, Ашхабад — на востоке», — вспомнился Стасу один из любых фильмов, и, держа в руках карту, он сориентировался по солнцу и в который раз вспомнил, что здесь все не так. Где здесь встает солнце, Стас знал, но где оно встает на карте?
— Да вот же, — пальчик Элор указал на виднеющийся из-за моря полукруг. Коря себя за ненаблюдательность, Стас перевернул карту. Так. Теперь ясно. Там будет север, там — юг.
— Идти надо туда! — указала девушка.
— Правильно, — констатировал он. — Ты удивляешь меня, Элор.
— Чем же?
Он замялся. Не скажешь ведь, что из всех женщин, с которыми был знаком, ни одна не ориентировалась на природе. Да что там, в городе и с картой на руках многие заблудились бы, как тот дурак в трех соснах…
— Тем, что решилась и прыгнула.
— Ты не оставил мне выбора, — улыбнулась она. — Хотя я догадалась, зачем ты тащил меня к подъемнику.
— Ты не боишься высоты?
— Нет. В детстве я часто забиралась на башни и любила смотреть с них вокруг.
Еще один плюс. Вот Танька страшно боялась высоты, воображала, что ее сдует ветром. Стас мог стоять на краю скалы или строящегося дома, но страх все же присутствовал.
— Когда ты перестанешь удивлять меня, Элор?
Она рассмеялась. «Как хорошо, что мы вдвоем, — в какой уж раз подумал Стас, — теперь никто не стоит между нами: ни ставры, ни аллери. Мы одни!» Правда, он чувствовал некую отчужденность, какой-то барьер между ними, но списывал на их редкие встречи и страхи Элор. Все наладится!
Как и тогда, он отправился на охоту и убил мечом зверька. Заботы о ночлеге и приготовление еды отняли немало времени, зато к ночи у них был шалаш из веток и жареное мясо на пару дней пути. Вид жаркого томил глаза, но второй раз Стас рисковать не стал и не попробовал ни кусочка, что послужило поводом для шуток Элор. Стас лишь улыбался. Пусть шутит. Смех продлевает жизнь.
После ужина Элор легла и быстро уснула, прижавшись к его плечу. Стас лежал рядом, слушая ее дыхание. Он безумно хотел ее, но не смел потревожить. Рядом с его могучим плечом худенькая Элор казалась особенно хрупкой. Пусть спит, решил Стас, нам еще долго идти, пусть спит.
Разумеется, никакого масштаба на рукотворной карте не было, и расстояния могли быть какими угодно. Да и в точности изображения Стас мог лишь полагаться на неизвестных картографов и хорошую память Элор. Все же это было лучше, чем ничего, и рисунок на темной бумаге был настоящим сокровищем. Теперь Стас знал хоть что-то о географии этих мест, а благодаря рассказам Элор — многое об их обитателях.
Продвигаясь на северо-восток, Стас слушал спутницу, рассказывавшую ему о местах, изображенных на карте. В Порте жили люди, управлял ими король, передающий власть по наследству. Сартус управлялся жрецами, его жители внимали им беспрекословно, славясь усердием и добронравием…
Многое из рассказанного Элор живо напомнило Стасу записки Марко Поло, Афанасия Никитина и подобных им путешественников о заморских странах, рассказы, в которых правда легко переплеталась с вымыслом и легендами, и отличить одно от другого мог только тот, кто лично там побывал.
Они шли все дальше. Дорог не было. По словам Элор, торговые отношения с Унголией Ильдорн имел, но купцы приезжали крайне редко. Сказывался неблизкий путь, лежащий через горы, которые жители равнин не жаловали, опасаясь холодов, обвалов и прочих известных торговому человеку опасностей. Хотя с той же Портой, лежащей гораздо дальше, торговля шла бойко.
Стас спросил, почему Элор не хочет отправиться туда, а выбрала Унголию.
— Мортерн, — коротко ответила девушка. — Вернувшись в Порту, он станет моим противником и противником ставров. Он родственник короля, его слово будет иметь вес. Нам нельзя ехать туда.
— Хорошо, но почему ты думаешь, что правитель Унголии поможет нам?
— Он знал моего отца, — сказала Элор.
— Но они же не были друзьями. — Стас усмехнулся, представив, как один король обнимается с другим и дружески хлопает по плечу: «Привет, братан! Ну что, по пиву?» Какая там дружба у королей…
…Вершины гор были совсем близко, Стас мог различить каждую каменную складку на древних ликах скал. Казалось, в этих местах происходит не видимая человеческому глазу борьба: расталкивая старые обветренные валуны, вверх лезли молодые острые скалы. Старики рассыпались серыми каменистыми осыпями, на головах молодых буйно цвела шевелюра из трав и цветов.
Стас и Элор поднимались по склону вверх. Они могли обойти гору, но решили, что сверху будет лучше видно, возможно, даже обнаружится проход, обозначенный на карте. Еще лучше найти караванную тропу или хотя бы след дороги.
Взбираться было нелегко, но они не пожалели, что потратили силы. Красота!
— Чудесный мир, — сказал Стас. Долина лежала у ног. Ближняя гряда вздымала спину, будто исполинский диковинный зверь, дальние, покрытые ледниками отроги покрывала дымка.
— Я никогда не видела такой красоты, — согласилась Элор. — Когда я буду правителем Ильдорна, прикажу построить тут замок.
— И испортишь весь вид.
— Почему же?
— Природа хороша нетронутой.
— Уговорил, — серьезно кивнула Элор. — Не буду строить, буду приезжать сюда.
— Такие места надо беречь, — сказал Стас. Он никогда не бывал в горах и сейчас был просто очарован. — У нас не берегут…
Он осекся, вдруг осознав, что сморозил. «Надеюсь, она не обратит внимания…»
— Давай сделаем остановку.
— Давай.
Они перекусили тем, что несли с собой, и Стас решил, что до темноты надо спуститься. Как-то раз ему приходилось ночевать на скалах, по глупости не прихватив с собой ни коврика, ни спального мешка. Стас на всю жизнь запомнил, как тогда, без спальника, натянул на себя все, что нашел в палатке, — и всю ночь простучал зубами. Вот что такое скалы.
Спуск казался легким, но в этой легкости таилась опасность. Скользя по склону, Элор оступилась, и, облившись холодным потом, Стас едва успел схватить ее за руку.
— Я пойду впереди! — заявил он. Элор не возражала. Покатившись со склона, можно запросто переломать кости, и тогда… Об этом лучше не думать. Просто следует быть осторожнее.
К вечеру спустились вниз. У подножия обнаружили ручей с холодной как лед водой, от которой ломило зубы. Здесь же устроили привал. Стас поражался, что такие огромные территории не заселены, за все путешествие они не встретили ни человека, ни ставра. Впрочем, если не встретили, еще не значит, что тут никого нет…
Припасы закончились. Оставив Элор у костра, Стас отправился на охоту, вспоминая, как хорошо ходить в походы, имея набитый консервами и водкой рюкзак. Он облазил окрестные склоны, но ничего, кроме травы и цветов, не нашел. Луговая живность пряталась, почуяв приближение ставра, сбить сидевших на камнях птиц не удавалось. Вдалеке виднелся лесок, но пока до него дойдешь, наступит ночь… Огорченный неудачей Стас пошел назад и, приближаясь к стоянке, вспомнил о ручье. Рыба!
Рыба и впрямь там водилась. Зайдя в воду по колени, Стас увидел несколько небольших шустрых рыбин, скользивших над каменистым дном. Но поймать их руками было непросто. Стас измучился и замерз, пытаясь ухватить скользкую увертливую рыбину своей трехпалой клешней. Проклятье! И вдруг вспомнил, как это делают медведи. Не сетями, не острогой — бьют лапой, выкидывая добычу на берег. Медвежья технология оказалась не так проста, и Стас понял, что считать косолапых неловкими увальнями по меньшей мере глупо. Чтобы выбить рыбу на берег, требовался острый глаз, отличная координация и чертовски много терпения, притом каждая неудачная попытка снижала шансы из-за усталости.
И все же удалось! Выбив рыбину на берег, Стас, не испытывая больше судьбу, понес добычу в лагерь.
Костер, разведенный им, почти погас. Пока Стас отсутствовал, Элор использовала весь имевшийся хворост. Но угли были горячими, и Стас сунул рыбу в них. В идеале за неимением сковородки неплохо бы завернуть рыбу в фольгу или, на худой конец, обмазать глиной… Но глины в каменистых пустошах не наблюдалось, фольги — тем более.
— Как ты поймал ее? — удивилась девушка.
— Руками, — выдавил усталый и замерзший Стас.
Печеную рыбу разделили пополам. Стасу и этого-то было мало, но он предложил свою часть девушке, соврав, что по дороге подкрепился. Элор ответила отказом:
— Если у тебя не будет сил, я тоже погибну.
Спали, тесно прижавшись друг к другу, — хоть так можно было сберечь немного тепла.
Утро встретило их влажным туманом, намокшие от росы травы клонились к земле. Кое-где росли высокие разлапистые деревья, и Стас разглядел на ветвях чьи-то гнезда.
— Погоди-ка. — Он примерился взглядом и полез наверх.
— Ты куда? — удивилась Элор. — Зачем ты лезешь на дерево?
— Сейчас, я быстро. — Стас цеплялся за толстые ветви и быстро взбирался наверх. Силы мощным рукам ставра было не занимать, и Стас с легкостью подтягивался, карабкаясь все выше. Вот и первое гнездо. Ага, и яйца есть! Стас схватил одно, встряхнул: кажись, жидкое. Когтем пробил скорлупу и жадно выпил. Вкусно.
— Ну, что там?
— Яйца! Сейчас я их… — тут Стас понял, что унести добычу не может. Куда класть? Бросить вниз Элор? Даже если поймает — разобьются. Но бросать вкусную и питательную еду нельзя.
— Что там, Мечедар? — еще раз переспросила девушка.
Стас заскрипел мозгами и придумал:
— Снимай рубашку!
— Что? — удивилась Элор.
— Я брошу, и ты поймаешь яйцо в рубашку. Тогда оно не разобьется.
Девушка медлила.
— Быстрее, если вернутся птицы, нам вообще ничего не достанется!
Элор рванула пояс, развязала шнурок и стащила рубашку через голову.
— Давай! — крикнула она. — Как их ловить?
Стас засмотрелся и едва не свалился с ветки.
— Стань подо мной, возьми рубашку за рукава и разведи в стороны, но сильно не натягивай. Когда яйцо упадет, чуть-чуть сведи руки…
— Я поняла!
— Бросаю!
Стас опустил руку и выронил яйцо. Шмяк!
— Я не поймала, прости, — виновато сказала Элор. — Сейчас поймаю.
Шмяк.
— Остались два яйца! — жестко произнес Стас. — Не поймаешь — останешься голодной.
— Поймала! — тут же возопила Элор. — Я поймала!
— Положи в сторону. Лови другое.
Элор справилась, но два яйца, пусть и крупных, не слишком большая добыча.
— Я полезу в другое гнездо, — сказал Стас. Он переместился на соседнюю ветвь, но второе гнездо оказалось на самом краю ветки. Стас пополз, стараясь сохранить равновесие, но раздался треск, ставр рухнул вниз. К счастью, земля под деревом была мягкой.
— Ты ничего не сломал? — подбежала Элор. Взгляд Стаса замер на ее груди. Хорошо, что аллери не стесняются ставров.
— Нет, — превозмогая боль в отбитой заднице, ответил он. — Ничего.
Он посидел, приходя в себя от падения. Элор принесла пойманную добычу.
— Это тебе, — сказал Стас.
— А что с ними делать? — недоуменно спросила дочь правителя. Стас не сразу сообразил, что она не шутит.
— Выпить, конечно. Варить не в чем, жарить — тоже.
— А как их пьют?
Стас выхватил яйцо и осторожно проделал дырочку:
— Вот и все. Пей. Будто из бокала.
Элор улыбнулась и прильнула к скорлупе губами.
— Не пьется! — обиженно заявила она.
— Соси сильнее, — ухмыльнулся Стас. — И глотай.
— Вкусно, — проговорила Элор, вытирая губы. — Ты тоже попей.
— Я уже пил, на дереве. Не хочу.
Самостоятельно расправившись со скорлупой, она выпила и второе. «Девять с половиной недель», — подумал Стас, видя, как две капли белка упали на ее грудь. Он невольно облизнулся.
— Ты все-таки не ел! — укоризненно произнес Элор.
Прошел еще день, прежде чем путешественники достигли ведущего на восток ущелья. Погода баловала теплыми днями, и не усталость, а неизвестность тревожила их.
— Я думаю, Унголия там, — рукой указала девушка.
— Ты уверена?
— Ущелье ведет на восток. Мы пройдем по нему и…
— Ладно, идти так идти.
Они приблизились к высоким, едва не смыкавшимся над головой скалам и увидели следы.
— Смотри-ка!
Перед ними оказалось подобие дороги, по крайней мере, тут изредка ездили, судя по следам копыт, колес и высохшего навоза. Значит, они у цели! Открытие прибавило сил. За пару часов они прошли ущелье, дальше ориентировались по оставленным караванами следам.
…Унголия открылась неожиданно и так, что у путников захватило дух. Обойдя огромную скалу, они очутились на склоне. Дорога спускалась вниз, а там… За светло-желтой полосой лесостепи виднелись крошечные домики поселян, правильные квадраты полей и зеленые массивы садов или леса. А вдалеке блестело море.
— Мы дошли! — воскликнула Элор, радостно обернувшись к Стасу.
— А где их город, ты знаешь?
— Спросим! — бросила она и едва ли не побежала по склону. Вниз — не вверх, да и близость цели придавала сил. Стас и Элор, как на крыльях, спустились в низину и направились к видневшемуся вдалеке селению.
Сухие желтые травы гнулись под ногами, степь казалась бесконечной, но путники знали, что они у цели. Казавшаяся не такой уж большой с горы степь тянулась без конца, а солнце припекало так, что привалы приходилось делать все чаще.
— Дорога! — воскликнул Стас. Они вышли на узкую тропу, назвать которую дорогой было бы явным преувеличением, но вела она, как правило, к жилью…
Почти к самой дороге, утоптанной и пыльной, подходили рукотворные каналы, в которых поблескивала вода. У такого канала Стас увидел то самое длинношеее животное, изображенное Элор на карте. Показавшись на миг, похожий на жирафа, но только желтый, сливавшийся со степной травой зверь резво умчался прочь.
К вечеру измученные путники вошли в селение. Вернувшиеся с полей пахари с изумлением взирали на странную пару, остановившуюся у колодца. Несмотря на очередь, чужеземцам уступили, и Стас с Элор напились вволю. Стас немного понимал речь унгольцев — они говорили на языке аллери — и видел, какой ажиотаж вызвал явившийся из ниоткуда ставр.
Полуголые ребятишки бегали вокруг Стаса, показывая на рогатого пришельца пальцами. Крик стоял такой, что один из унгольцев прикрикнул на них, хватаясь за палку, но и этого хватило ненадолго. Дети орали, как стая павианов. Стас неожиданно схватил зазевавшегося мальчонку, пошире раскрыл пасть и щелкнул зубами. Малец завизжал как резаный, а остальные бросились бежать. Поселяне замерли, и Стас тут же отпустил пацаненка, чтобы не решили, что он людоед. Взрослые засмеялись. Они знали, что пришелец пошутил. Разрядив обстановку, Стас два раза поклонился собравшимся и поднял вверх пустые ладони, давая понять, что он — разумное существо и дурных намерений не имеет. Элор действовала более решительно.
— Кто староста? — без обиняков спросила она. Несмотря на весьма потрепанный облик, вопрос незнакомки вызвал вполне доброжелательную реакцию, и их отвели к старосте.
Держась уверенно и гордо, Элор потребовала, чтобы их накормили и отвезли (именно отвезли!) к суру Унголии — так называли местного правителя. Староста, седой старик с обритым наголо черепом, кивнул и сказал, что к его дворцу до темноты не добраться и потому гостям стоит заночевать здесь, а уже утром их проводят к суру.
На том и порешили. Стаса и Элор накормили простой, но сытной крестьянской едой и предоставили комнату.
— А где кровати? — возмутилась девушка, растерянно глядя на тюфяки, брошенные на глиняный пол. Стас понял: в степях дерево дорого и кровати — роскошь. Даже для старосты.
Впрочем, возмущалась Элор недолго. Усталость и плотный ужин сморили путешественников так, что едва они легли, как тут же и заснули.
Утром, позавтракав странным блюдом, напомнившим Стасу греческий салат, в который вместо брынзы бросили вареные грибы или нечто похожее по вкусу, они вновь встретились со старостой. Элор была неприятно удивлена, что староста не пожелал дать им верховое животное. Она просила и настаивала, грозя гневом сура, но староста упирался, объясняя, что животные нужны для пахоты и прочих работ.
— Проклятый старик! — в сердцах бросила Элор на ставрском, чтобы ее не поняли.
— Зачем тебе единороги? — на том же языке спросил Стас.
— Ты что, не понимаешь: мы должны явиться ко двору сура как послы, а не как побирушки!
— Хорошо, но я не умею ездить верхом.
— Ты… не умеешь?
Стас с улыбкой развел руками. Элор скривила губы.
— Пусть дадут нам повозку, — предложил он компромисс. — А суру скажем, что единороги погибли по пути.
Элор долго негодующе крутила головой, но сдалась и вытребовала повозку и провожатого.
Наконец они выехали. При свете дня, не торопясь и ничего не опасаясь, они с интересом разглядывали чужую страну и ее обитателей. Дома унгольцев удивительно напоминали эскимосские иглу — только не изо льда, которого здесь наверняка никогда не видели, а из глины либо кож, натянутых на каркас. Низкие, без углов, обиталища унгольцев тем не менее выглядели живо и весело: каждый дом украшали орнамент и рисунки. Было заметно, что хозяева пытаются перещеголять друг друга буйностью красок и сложностью узоров. Стас рассмотрел намалеванные на домах сцены охоты, борьбы, каких-то жертвоприношений и всевозможных работ.
Дорога уходила в дикую лесостепь. Живописные холмы, группки деревьев и буйное разнотравье радовали глаз. Вдали носились стада прыгучих степных животных, единорог бежал резво, провожатый не донимал расспросами, и путники отдыхали, лежа на соломенных тюфяках.
И вот они увидели башни. Три белые круглые башни с красными куполами возносились в безоблачное небо, и Стас понял: прибыли.
