Глава 20. Виды магии
Дорога отняла всего минут двадцать. По пути мы встретились с еще несколькими отрядами гвардейцев, спешивших на помощь Шаринону. Эти уже были при доспехах, так как надобность в маскировке давно отпала, и нас нисколько не задерживали. А во дворце меня первым делом встретила делегация из родственников, которые, увидав мою обожженную тушку, просто потеряли дар речи. Первым сориентировался Мирин, который велел слугам срочно привести лекарей, но я остановил его благородный порыв и сказал:
— Не все так страшно, как кажется на первый взгляд. Умирать я еще не собираюсь, а ожоги скоро пройдут, дайте мне только лимэля приготовить.
— Не страшно? — сердито переспросил Шаракх. — То есть магические битвы с церковниками, разрушенные дома, десятки погибших — это для тебя считается пустяками?
Был бы я в состоянии шутить, то придумал бы достойный ответ, но так как мои силы были на исходе, предпочел промолчать. А отец не успокаивался:
— Быстро рассказывай мне в деталях, что произошло!
— А может, пойдем в более удобное место? — спросил я, оглядев взглядом слуг и присутствующих неподалеку любопытных из числа знати.
Король быстро сообразил, что слегка выбивается из образа мудрого правителя, поэтому, пристально поглядев на меня, велел следовать за ним. Мне ничего не оставалось делать, как оставить намерение сварить немного лимэля, и пройти вместе с отцом в маленькую комнатку, располагавшуюся на этом же уровне, а потом рассказать обо всем произошедшем. С подробностями и ничего не утаивая. Мирин и Алонка, последовавшие за нами, тоже внимательно слушали мой рассказ, не пытаясь перебивать. Выражение лица Шаракха постепенно из сердитого превратилось в задумчивое, а когда я закончил, отец печально выдохнул:
— Мда… Никогда не думал, что мой сын окажется Темным магом.
— Ты что, ничего ему не рассказал? — повернулся я к Мирину.
Судя по удивленному лицу Алоны, сидящей рядом, ей тоже ничего об этом не было известно. Смутившийся брат пробормотал:
— Да все как-то случая не было…
— Случая? А при образовании Нового Союза не мог сообщить?
— Ну, тогда других проблем хватало, а после как-то совершенно вылетело из головы и…
— И долго ты еще собирался ждать удобной ситуации? — ехидно осведомился я.
— А что, нужно было просто подойти к отцу и сказать: «Папа, а Алекс ведь Темный маг, представляешь?».
— А ты не думал, что он имеет право знать?
— А мне ты когда собирался рассказать? — вставила свое веское слово Алона.
— Ну-у-у… — растерял я весь свой запал. — Как-то возможности не было, и проблемы опять же всякие…
— Ага, и случай подходящий не представился! — ехидно продолжила сестренка. — Ну и гад же ты! Одно слово — Темный!
— Да я сам только недавно об этом узнал… — принялся оправдываться я, но внезапно Шаракх рявкнул:
— Тихо!
В комнатке повисла напряженная тишина, а я смотрел на лицо короля и думал, что как-то нехорошо получилось. Зря Мирин перестраховывался и хранил мой секрет. Ведь я ни на йоту не поверю в его забывчивость. Скорее всего, он просто опасался, что отец может не только отменить церемонию, но и отказаться от новоиспеченного сына.
— Почему никто не удосужился заранее сообщить о том, что Алекс является Темным магом, выясним позже. Сейчас главное — решить, что делать дальше.
Поняв, что предложений ни от кого не ожидается, я взял слово:
— Ну, я предполагаю, что все церковники в Подгорном королевстве скоро узнают о случившемся. Так как их мало и сопротивляться в открытую, то есть учинять бунт, они не будут, но вполне могут обнародовать приятную новость обо мне. Так как пиар-технологий у вас нет даже в зачаточном состоянии, то метод Фариама не сработает. Ведь в Мардинане церковников удалось изжить главным образом потому, что новость об их шашнях с Империей распространилась по всей территории королевства в течение дня. Здесь этот номер не пройдет, поэтому, даже если начать избавляться от церковников прямо сейчас, народ может не понять причины действий власти и тогда начнутся волнения.
— Ты забыл, что сперва нужно найти веские доказательства работы служителей Единого на Империю, — уточнил Шаракх. — Ведь когда они распустят слух, что напали не на принца Алекса, а на Темного мага, многие им поверят и начнут оправдывать, а это приведет к расколу в народе и может вылиться в гражданскую войну.
— Да, спасибо, что напомнил. В общем, учитывая все это, могу предложить сделать меня козлом отпущения.
— Кем? — переспросила Алона.
— Я имел в виду — повесить на меня все проблемы, обвинить во всех грехах и вышвырнуть из королевства. Тогда все будет улажено — церковников можно обвинить в самодеятельности и тихо турнуть из гор, народу объявить, что Темный сбежал в неизвестном направлении, а король отрекся от своего сына, ну а…
Я осекся, потому что Шаракх вдруг встал и подошел ко мне. Поглядев в мои глаза, он тихо сказал:
— Никогда. Слышишь, никогда не смей предлагать подобного. Пускай ты не гном, пускай ты Темный маг, но ты мой сын, в тебе течет моя кровь и кровь моих предков, поэтому я ни при каких обстоятельствах не отрекусь от тебя! Пусть даже мне придется лишиться короны, но я всегда понимал, что семья — важнее всего, и не собираюсь отказываться от своих убеждений. Поэтому что бы не случилось, как бы не повели себя церковники, знай — здесь твой дом, здесь твоя семья, которой абсолютно неважно — Темный ты или Светлый!
Я почувствовал странный комок в горле, поэтому сглотнул, отвел взгляд и тихо ответил:
— Прости, пап. Тогда у меня больше нет вариантов.
— Что ж, тогда придется ждать результатов допроса церковников, — вполне нормальным голосом сказал король. — Ладно, я пока пойду, пообщаюсь со знатью и придумаю, как объясняться со Сваршем.
Когда за Шаракхом закрылась дверь, я поглядел на родственников и спросил:
— А кто такой Сварш?
— Алекс, ну ты даешь! — удивился Мирин. — Это же советник по вопросам веры и главный жрец Покровителей, именно он проводил церемонию принятия в семью.
Ага, если бы мне его еще представляли, чтобы так удивляться. Ну, ничего, теперь буду знать. Кстати, мне пора уже лимэлем заняться, но пока есть под рукой два мага, нужно проверить кое-что.
— Алона, можно тебя кое о чем попросить? — спросил я у сестры.
Та с готовностью поднялась с кресла и подошла ко мне.
— Сформируй светляк, пожалуйста.
— И все? — разочарованно спросила гномка, повесив перед моим носом яркий шарик.
— Ладно, достаточно, — кивнул я и снял с себя пояс, а потом внедрил в него плетение альтарской уздечки и захлестнул его на талии Алоны.
Пояс сросся краями кожи, совершенно не обратив внимания на пряжку, и сжался, плотно обхватывая талию моей сестры.
— А попробуй теперь, — попросил я.
Алона хмыкнула, рассматривая мой пояс, а затем внезапно схватилась руками за голову и застонала.
— Что с тобой? — кинулся к ней Мирин.
— Не знаю, что-то голова сильно разболелась, — ответила гномка.
Я развеял плетение в поясе, поэтому он мигом расстегнулся и упал под ноги.
— Ты как? — спросил я сестру.
— Нормально, — с сомнением ответила она. — Сейчас вроде бы не болит.
Передо мной вновь появился светлячок, но я отмахнулся от него, снова внедрил плетение в пояс, а затем застегнул его на себе.
— Ты испытываешь уздечку альтаров? — спросил догадливый Мирин. — Но почему на Алоне, и вообще, зачем?
— Извини, что не предупредил, — покаялся я перед сестрой. — Но мне нужен был маг для эксперимента.
— А я на что? — воскликнул брат.
— Ты? И сколько плетений ты знаешь?
Мирин смутился, а я продолжил:
— Ну а по поводу зачем… Дело в том, что сегодня я обнаружил, что на церковников уздечка не действует… Как и на меня, собственно.
Я смотрел на светляк, который сформировал уже сам и понимал, что совсем запутался.
— То есть, ты… церковный маг? — удивленно спросила Алона.
— Ага, либо все церковники — Темные. То-то они прекрасно знают, как на ауры прихожан воздействовать… Ладно, это все не так важно, потому что мои ожоги что-то никак не хотят проходить. Нужно срочно наварить лимэля!
Развеяв плетение в поясе, я застегнул его как положено, а потом отправился разыскивать свой мешочек с травами, а заодно и узнал, куда отнесли пострадавших. Мирин с Алоной последовали за мной, а брат по дороге сказал с укоризной:
— Алекс, вот я никак не могу понять, почему ты умудряешься влезать во все неприятности, которые тебе попадаются на глаза!
Устало усмехнувшись, я ответил:
— Знаешь, Мир, в соседнем мире существует такая поговорка — свинья везде грязь найдет. Вот только она совсем не про меня, потому что, по моему глубокому убеждению, это не я нахожу неприятности, это они сами меня находят!
Мирин так и не нашелся, что мне сказать в ответ, а вскоре мы пришли, куда нужно. Оказалось, что всех раненных и обожженных в уличной схватке положили на лежанки в большой комнате на первом подземном уровне, поручив их заботам трех королевских лекарей, которые сейчас старательно делали перевязки, мазали ожоги какой-то дрянью, короче — помогали в меру своих сил. Никаких магических способностей у них не наблюдалось, поэтому уровень этих светил медицины я определил как знахарский. Особенно после того, как один из них начал ковыряться в ране грязными щипцами, стараясь извлечь из тела кусок острого камня. Видно, ни о какой дезинфекции здесь никогда не слыхивали. Что ж, будет время, прочитаю им пару лекций о заражении крови.
К моей радости, мешочек с приобретенными травами также оказался тут, поэтому я незамедлительно приступил к изготовлению лимэля. Еще никогда в жизни я не делал целебную жидкость так быстро, но мне очень помогала Алона, которая немного разбиралась в травках. Мирин же, увидев количество раненых, которых только начали доставлять из храма, предпочел сбежать под предлогом того, что ему хочется поприсутствовать на допросах церковников. Ну и демоны с ним! Мне и одного помощника хватит.
Когда через несколько часов у меня получилось около ведра целебной жидкости, я остудил его и сразу же выпил целую кружку. Она принесла мне громадное облегчение, но взрыв в организме никак не смог прогнать жуткую слабость. Из последних сил я отнес лимэль в комнату к раненым, количество которых следка сократилось. Оказалось, что у одного гнома с обгоревшим лицом не выдержало сердце. Машинально отметив, что если бы сразу отправился сюда, а не рассказывал о своих похождениях родственникам, вполне возможно, и этого гнома удалось бы спасти, я ровным счетом ничего не почувствовал. Нет, если бы я отвлекался на жалость, то не стал бы после неудачной засады отправляться в храм, поэтому просто отметил, что трупов на моей совести стало еще на один больше. Ну и ничего! Моя совесть выдержит еще и не такое!
Приказав лекарям не мешать, мы вместе с Алоной стали распределять лимэль по пострадавшим, стараясь, чтобы всем хватило. Обожженным давали выпить много, ну а тем, у кого оказались ушибы, переломы или царапины, по нескольку глотков. Где-то на втором десятке кружка выпала из моих ослабевших пальцев, а наклонившись, чтобы ее поднять, я неожиданно полетел в черноту. Ощутив, что рядом со мной возникла темная фигура, я улыбнулся и сказал подруге:
— Привет. Рад тебя видеть!
Темнота вздохнула и печально ответила:
— Алекс, ты просто невозможен! Почему ты так стараешься побыстрее умереть? Разве не ты ли сам только недавно планировал пожить в свое удовольствие, тихо и спокойно, не вмешиваясь ни в какие схватки?
Я почесал в затылке и ответил:
— Просто мне что-то никогда не везет с планами. Как только начинаю что-нибудь загадывать, мечтать о будущем, так обязательно происходит нечто из ряда вон! Кстати, не поможешь мне разобраться в одной маленькой проблеме?
— Я знаю, о чем ты хотел спросить, — ответила Темнота.
— И?
— Нет, служители Единого не обладают теми способностями, которые есть у тебя, — сказала подруга.
— Но почему тогда на них не действовала уздечка?
— Потому что они пользуются совершенно иным типом магии.
— Типом магии? Но ведь магия — это просто возможность сознания оперировать силой, если я правильно понял. Тогда получается, что она одна для всех. Различаются только способы управления силой, а не…
— Нет, — прервала меня Темнота. — Твои представления в корне неверны. Магия — это не комплекс умений контроля силы, это и есть сама сила. Это энергия, которой оперируют маги.
— То есть, энергия может быть различна? Постой, это же полный бред!
Я действительно не понимал этого. Как может быть энергия различной по структуре? Ведь это просто некая сила, которая имеет какой-то там заряд, положительный или отрицательный — не важно. Именно она и позволяет выполнять магические действия тем, кто имеет способности ею управлять. Ведь это же как электричество — оно может быть переменным, постоянным, в аккумуляторах, но ведь его суть от этого не изменяется. В любом виде это просто электроны, бегущие по проводам.
— Алекс, не стоит мерить все земными мерками, — сказала Темнота. — То, что называется в соседнем мире электричеством — это не та сила, которую используют маги. Это лишь ее… скажем, предметно оформленный вариант, или же сильно измененный аналог, но ни один из местных магов не мог бы её использовать для своих целей. Система магии этого мира имеет много различных типов, и все они основаны на определенном типе силы, которая используется одаренными. Например, ты уже понял, что церковные маги могут извлекать энергию из аур людей, что недоступно другим магам. Ты уже разобрался, что им не нужны плетения, чтобы удерживать силу. А все потому, что их тип силы гораздо легче подчиняется контролю, поэтому их атаки гораздо мощнее, а их защита по силе сравнима лишь с той, которую создал ты.
Я понял, что она имеет в виду то плетение, которое я придумал в степи и признал слишком энергозатратным. Вот это да! Теперь становится понятным, почему мои плетения разбивались о защиту церковников, как волны о скалы.
— Но в этом и заключается их слабость, — продолжила подруга. — Они не могут извлекать энергию из окружающего пространства так же хорошо, как обычные маги. Поэтому для того, чтобы поддерживать свою форму, им нужны верующие, которые поделятся излишком своих сил. Именно эта энергия и лежит в основе их магии. Именно ей учатся управлять одаренные служители Единого.
Темнота замолчала, но я все еще находился в сомнениях, поэтому спросил:
— Получается, церковники оперируют энергией аур, обычные маги — энергией окружающего мира. Но ведь эти две энергии практически не отличаются друг от друга, и даже я впитывал их одинаково хорошо. Кстати, тогда выходит, что черный металл инертен не к воздействию плетений, они инертен к силе, в них содержащейся, но тогда просто ерунда выходит! Ведь если он инертен к энергии, то как его можно нагреть и перековать? Или при его создании сразу выходят готовые мечи и кинжалы?
Темнота снова вздохнула и принялась объяснять мне, как маленькому ребенку:
— Сила в огне, сила в магическом плетении, сила священников — это совершенно разные вещи. И хотя черный металл не подвергается воздействию церковной магии, его спокойно можно нагревать и плавить.
— Но почему же тогда я не вижу никакой разницы в этих силах?
— А разве ты еще не догадался? — усмехнулась моя подруга.
И в этот момент мой мозг пронзила одна мысль — я не вижу разницы, потому что ее нет. Нет ДЛЯ МЕНЯ! То есть, для остальных — все просто. Есть сила ауры, которой могут пользоваться священники, есть обычная сила, которую используют маги, а есть просто сила, содержащаяся в огне или горячей воде, и эти силы различны. То есть, все маги уверены, что забирать энергию, высвобождающуюся из аур мертвых — невозможно, все церковники знают, что пожар нельзя потушить, просто лишив его энергии, а я этого не представляю, но прекрасно всем этим пользуюсь. Так получается, что я универсал? И потому меня выбрала Темнота?
— Да, Алекс. Твои способности позволяют пользоваться любым типом силы, и применять любую магию, — подтвердила подруга.
А я внезапно понял, что уже владею несколькими типами магии, только сам этого даже не замечаю. Ведь эльфийская магия леса недоступна обычным магам, а я способен выращивать растения и заставлять плоды на дереве быстрее созревать. Это же бред, если разобраться, потому что я не так давно воздействовал на растения лишь силой, слегка оформленной сознанием, не применяя при этом никаких плетений! А что получится от воздействия сырой силы на дерево, знает любой одаренный — горячие угольки. Но у меня получалось влиять на растения, даже не замечая этого. Так же, как, не замечая никакого дискомфорта, я создавал заново ауру живого человека.
— Твою-то мать! — потрясенно выдохнул я.
Темнота рассмеялась, а я осуждающе посмотрел не нее. Тут у меня, можно сказать, глаза, наконец, раскрылись, а она веселится. И как же я раньше-то этого не замечал? Надо же, какими поразительно слепыми мы иногда бываем. Пока кто-то другой не засветит в лоб, так и будем ходить в потемках, даже не догадываясь, что можно просто открыть глаза. Ну и что теперь? Какие еще сюрпризы мне предстоят?
Но Темнота не спешила отвечать. Она подошла ко мне, ласково провела рукой по моей щеке и прошептала:
— Спи, Алекс. Ты очень устал.
А я и впрямь почувствовал, что вся усталость, накопленная мной за долгий суматошный денек, никуда не делась. Она быстро прогнала все недавнее удивление и ошеломление неожиданным открытием, поэтому я только улыбнулся и закрыл глаза, отдавшись на волю моей подруги, а спустя мгновение почувствовал, что лечу…
Когда я пришел в себя, почувствовал жуткий голод. Оглядевшись, я понял, что лежу на кровати у себя в комнате, рядом на столике аккуратно сложено мое оружие, амулеты и пара мешочков с золотом и колечком, а на плетеном кресле у изголовья сидит Алонка и беззастенчиво дрыхнет. Сосредоточившись на своих ощущениях, я понял, что ничего не болит, не чешется, но присутствует острое желание набить желудок. Но сначала посетить потайную комнатку и еще раз оценить качество местной сантехники.
Попробовав пошевелиться, я понял, что лежу под одеялом абсолютно голый, поэтому поискал глазами хоть какую-то одежду. Новенький костюм обнаружился на полке в углу, поэтому я аккуратно, стараясь не производить ненужного шума, встал и принялся одеваться. За бельем пришлось лезть в сумки, поэтому провозился я довольно долго, ну а когда уже застегнул пояс с кинжалом и повернулся, то обнаружил, что Алонка сквозь полуприкрытые веки внимательно за мной наблюдает.
— Все успела рассмотреть, или нужно устроить показательный стриптиз? — недовольно спросил я.
Сестренка бросила изображать спящую и немного смутилась, но все-таки встала с кресла и, быстро подойдя ко мне, порывисто обняла. Я в ответ улыбнулся, обхватил ее за плечи и привычно подергал за хвостик. Эх, все-таки приятно, что кто-то за тебя переживает!
— Алекс, а как ты себя чувствуешь? — спросила принцесса, закончив с объятиями.
— Жутко голодным, — ответил я.
— Тогда пошли, сейчас как раз должен начаться ужин.
— Ужин? Это что, я почти сутки провалялся без сознания?
— Ага, — кивнула Алона. — Лекари совсем охрипли, споря, что с тобой делать.
— Тоже мне, нашли, чем заняться, — буркнул я.
— Но ведь все пострадавшие уже поправились и разошлись по домам, вот поэтому им больше нечего было делать, кроме как обсуждать, что с тобой приключилось. Один даже предположил, что лимэль в больших дозах смертелен, поэтому вообще предлагал запретить его применение.
— Выгнать дурака к демонам! — возмутился я, обиженный в лучших чувствах.
— Не волнуйся, папа так и сделал, — успокоила меня Алона. — Так что теперь у нас осталось два лекаря, которые во весь голос расхваливают твое целительское искусство.
Хмыкнув, я извинился перед сестренкой, посетил давно ожидавшую меня комнатку, а потом вместе с Алонкой отправился на ужин. В этот раз стол был накрыт в малой столовой, а за столом сидели только король с Мирином и пятеро гномов, в которых я узнал советников. Поприветствовав всех собравшихся, я ответил на вопросы отца о своем самочувствии, а потом слуги поставили передо мной первое блюдо, и я выпал из жизни. Спустя где-то полчаса я осознал себя возле тарелки с салатом, который просто в меня уже не лез. С сожалением отложив вилку, я оглядел сотрапезников.
Видимо, отключившись, я сделал что-то не то, или просто громко чавкал, потому что все присутствующие, неторопливо насыщаясь, искоса поглядывали на меня со смешинкой в глазах.
— Когда я ем — я глух и нем! — важно изрек я и взял в руки бокал вина.
— Мы уже догадались, ваше высочество, — сказал мне Жимар, вроде бы советник по делам культуры и искусства, если я точно помню.
— Ну, тогда мне бы хотелось, узнать, что интересного я пропустил, находясь в отключке. Кто-нибудь может ввести меня в курс дел?
— Если его величество не против, это могу сделать я, — мягко ответил сидящий напротив меня Сварш.
Ну-с, послушаем, что он скажет. Если ситуация разрешилась в мою пользу, то можно спокойно вздохнуть, но вот если никто из церковников ничего ценного не сообщил, то этот советник станет самой моей главной проблемой.
Дождавшись кивка Шаракха, Сварш начал:
— После того, как во дворец доставили всех пострадавших от рук служителей Единого, был проведен допрос двух арестованных гвардейцами послушников церкви.
Советник сделал долгую паузу, во время которой отпил из бокала глоток вина.
«Ну же, рожай быстрее!» — мысленно обратился к нему я.
Ведь было ясно, что сам советник присутствовал на допросе, поэтому знает обо всем, как говорится, из первых уст.
— Они рассказали, что служители Единого, находясь в Подгорном королевстве, выполняли все распоряжения имперских властей, тесно сотрудничали с императором, а не так давно получили приказ убить принца Алекса.
Все, теперь можно напиться на радостях! Опустошив половину своего бокала, я стал слушать дальше. Советник рассказал много чего интересного. Оказывается, пока я беседовал с подругой, Сварш на пару с королем развернули бурную деятельность. Уже к вечеру был подготовлен высочайший королевский указ о немедленном закрытии всех храмов, церквей и прочих заведений, посвященных Единому. Ночью в нескольких городах были арестованы еще несколько церковников. Не везде удавалось обойтись без жертв, поэтому после того, как один из святош умудрился положить магией три десятка солдат и сбежать, было решено больше пленных не брать.
К утру четыре города, в которых находились храмы Единого, были радикально очищены от священнослужителей, а на воротах храмов поставлены подчиненные Сварша, которые рассказывали прихожанам, за что и почему пострадали святые отцы. Допросы церковников продолжались всю ночь, то и дело всплывали различные факты о торговых махинациях, но мне это было не интересно. Гораздо важнее было то, что остальные святоши были кем-то загодя предупреждены, и просто растворились в воздухе, не забыв, однако, прихватить свои деньги и драгоценности. Понимая, что время уже упущено, король издал указ, в котором жителям Подгорного королевства запрещалось укрывательство священников, содействие предателям и все такое прочее. Так что теперь осталось ждать, что предпримут церковники, и надеяться, что они не собираются прорываться с боем в Империю. На этот случай уже были усилены пограничные кордоны, вызвана лишняя сотня альтарских магов и эльфийских стрелков, но наверняка святоши успеют исчезнуть гораздо раньше, чем это подкрепление доберется до границы.
Покачав головой, я заявил:
— Не стоит им мешать. Пускай выметаются из королевства к себе домой и больше не появляются. Нужно предупредить пограничников, чтобы ни в коем случае не связывались с церковниками и свободно пропускали всех желающих покинуть горы.
— Но почему? — удивился Мирин.
— Чтобы избежать ненужных жертв, — ответил я. — Церковники легко справятся с альтарами, а лучники для сильных магов не станут особой помехой. Разве что выдать каждому эльфу стрелы из черного металла.
— То есть, ты предлагаешь оставить их безнаказанными? — спросил уже Шаракх. — Ведь именно они пытались подорвать благополучие королевства, а судя по обрывочным сведениям, в скором времени планировали осуществить государственный переворот!
— Ну, мы, конечно, обольем их смолой и хорошенько поваляем в перьях, но только для того, чтобы больше они сюда и носа не могли сунуть. А в открытое противостояние ввязываться не будем, потому что однозначно проиграем. Церковные маги превосходят нас как в силе, так и в численности. Их можно убивать из-за угла, черным металлом, но не пытаться захватить. Ну а мертвые они нам и даром не нужны, тем более что пока формально местная церковь Единого Империи не подчиняется. Но вот если мы начнем тотальное уничтожение церковников, то могут вмещаться имперские святоши. Не как представители государства, а как единомышленники по вере. Пока еще сохраняется некая грань, за которую они не должны переходить, чтобы не допустить гибели сына императора, но дело в том, что мы к ней подошли уже вплотную.
В столовой повисла напряженная тишина. Я болтал остатки вина в своем бокале и бездумно смотрел на картины, висевшие на стенах, советники сосредоточенно думали, а Алона жевала пирожок, витая в облаках. Наконец, Шаракх поднялся со своего места и заявил:
— Прошу прощения, господа, но мне нужно срочно удалиться. Думаю, завтра мы со всеми увидимся на малом совете, а вас, Сварш, я попрошу после ужина зайти ко мне в кабинет.
Советник кивнул, а король быстро удалился, прихватив с собой еще и Мирина. Видимо, пошел отменять кое-какие приказы. Молодец, быстро соображает. Тех священников, что уже удалось схватить, нам хватит за глаза. Пусть они и не ведают обо всех заговорах или интригах, но кое-что рассказать смогут. А во дворце у Шаракха наверняка найдутся специалисты, которые соберут из разрозненных кусочков мозаики красивую картину и в подарочной обертке преподнесут ее королю.
Остаток ужина прошел вяло. Советники желанием общаться не горели, да и меня после сытной трапезы начало клонить в сон. В общем, посидев еще минут пять, все разошлись, пожелав напоследок друг другу спокойных снов. Вот только Сварш, уходивший последним, уже на выходе задержался и спросил:
— Ваше высочество, можно вас на пару слов?
Кивнув Алонке, которая выскользнула из столовой, я подошел к старику и сказал:
— Что вы хотите узнать?
Но советник повел себя странно. Он, показав взглядом на слуг, убирающих тарелки, попросил меня пройти в его комнату, чтобы нам никто не помешал. Пожав плечами, я не нашел причин отказаться и последовал за Сваршем. Спустя несколько минут, плотно притворив дверь комнаты, оказавшейся небольшим кабинетом, гном показал мне на кресло, а сам уселся рядом и начал издалека:
— Знаете, ваше высочество, меня беспокоит один очень важный момент. Дело в том, что при допросах всех служителей Единого на единственный вопрос они отвечали совершенно одинаково. А вопрос этот был простым — почему вы планировали убить принца Алекса. Вам нужно знать их ответ?
Увидев смешинку в глазах советника, я ответил:
— Нет. Я догадываюсь, каким он был.
— Так вот, — спокойно продолжил Сварш. — Именно поэтому я решил поинтересоваться мнением его величества, но он с уверенностью заявил, что это лишь предлог, который был озвучен церковником низких рангов, и на самом деле целями служителей была вся королевская семья. Просто начать решили с самого опасного — опытного мага. А вот теперь я, собственно, и хотел задать вам свой вопрос. Алекс, вы — Темный маг?
Посмотрев на лицо советника, я улыбнулся и ответил:
— Что-то мне подсказывает, что мой ответ для вас не так важен, как демонстрация вашей реакции на него. Может быть, оставим придворные игры и поговорим нормально?
— Простите, я слегка вас недооценил, — сказал Сварш, легонько улыбнувшись.
— И если можно, обращайтесь ко мне на «ты» и по имени. Мне так будет комфортнее, — попросил его я, поудобнее устраиваясь в кресле.
— Хорошо, — кивнул советник.
— Ну а теперь, может быть, расскажете мне, почему вы не испытываете страха перед новым воплощением Темного мага, избранником Смерти, прислужником Тьмы… и все такое прочее. Простите, я как-то не интересовался, как еще обзывали моего предшественника.
— Может быть потому, что не замечаю перед собой этого Темного мага, а вижу лишь принца Подгорного королевства, достойного сына своего отца, умного собеседника и храброго воина. Кроме того, по моему глубокому убеждению, я считаю, что не Темный маг развязал Великую войну, и не он повинен в смертях сотен тысяч разумных, поэтому бояться его у меня нет причин.
— А скажите, как же у вас возникло такое убеждение? — полюбопытствовал я.
— Дело в том, Алекс, что мне доступны многие знания. Истинные знания, записанные в правдивой летописи нашего народа, скрытой от всеобщего обозрения. Именно поэтому я знаю, что Темный маг не хотел уничтожения всего мира, а просто желал построить свое государство и принести счастье тем, кто пошел за ним.
Надо же! Еще один любитель старинных книг. Интересно, а что получится, если его со Снежаной познакомить? Но это все шуточки, а главное — у меня внезапно появился еще один знакомый, который может меня понять. Понять и не осудить заочно. А так как занимает он весьма высокий пост, да и вообще заведует всеми делами веры, то можно надеяться, что у гномов не обнаружится ненависти ко мне, от которой придется спасаться бегством.
— Но ведь остальным жителям королевства известна только «официальная» версия истории, поэтому вряд ли они смогут смириться с тем, что рядом с ними живет Темный маг. А когда церковники распустят нужный слух, то им останется только направить недовольство гномов в нужное русло.
Сварш снова кивнул, но возразил:
— Да, недовольство может возникнуть, только не стоит забывать, что именно я занимаюсь всеми вопросами веры. А слухи никогда не несут с собой реальных доказательств, поэтому жителям останется только выбрать, во что лучше поверить — в лживые слухи, распускаемые предателями, или же в рассказ королевского советника, который сам видел, как тот, кого служители Единого называют Темным магом, не жалея себя, заботился о раненых.
Интересное кино! Он говорит правду или же слегка преувеличивает? Хотя, я находился в таком состоянии, что даже слона не сразу бы смог заметить, вздумай он прийти посмотреть на то, как я раздаю лимэль пострадавшим.
С советником мы еще долго пообщались к обоюдному удовольствию. Он рассказал, что обладает весьма немаленькой коллекцией книг, посвященной истории гномов, я в ответ похвастался, что имею доступ к личной библиотеке Темного, в которой все никак не могу разобраться. Кстати, Сварш оказался убежденным атеистом. Да, он знал обо всех богах, святых и прочих, но сам в них не верил. Героев он восхвалял, но только за их заслуги при жизни, а не за то, что они якобы могут незримо помочь в чей-то беде. Когда же я спросил, чем вызвано такое отношение к своей профессии, он заявил:
— Это нисколько не мешает мне выполнять свою работу. Я помогаю гномам находить спасение в своей вере, хотя сам думаю, что каждый должен действовать самостоятельно, и никогда не ждать подсказок или помощи свыше.
Вот после этого я действительно зауважал советника, поэтому расстались мы практически друзьями. Я пообещал ему любую помощь, ну а он в ответ пригласил меня заходить в гости и на прощание крепко пожал мою руку. А когда я вернулся в свою комнату, то понял, что солнце уже зашло, и на Дар опустилась ночь. Не раздеваясь, я рухнул на кровать и снова попал в нежные объятия Темноты. Груз тревог исчез с моей души, я понял, что снова предоставлен сам себе, и наконец-то могу делать, что пожелаю. И это было прекрасно!
