Глава 19. Разборки — дубль второй

Спустя минуту после окончания схватки я уже смог внятно соображать и сразу попытался подняться. Но мои попытки были остановлены Шариноном, который положил мне на грудь свою ладонь и мягко сказал:

— Не шевелись, Алекс. Сейчас здесь будут королевские лекари.

— Какие к демонам, лекари?! — возмутился я. — Со мной все уже в норме и никого звать не нужно. Лучше помоги подняться.

— Но Алекс, твои ожоги…

— Уже начинают залечиваться, — прервал я пояснения няньки-Шаринона и добавил: — Если ты не в курсе, на соседней улице лежит оглушенный маг, который может очнуться в любой момент. Или думаешь, что твои гвардейцы сами смогут с ним справиться?

Видя, что меня не удержать, гном ухватил меня за руку и мягким рывком помог подняться. Видимо, я слегка переоценил свое состояние, потому что боль вернулась и заставила меня сдавленно охнуть. Похоже, мне серьезно досталось, раз даже лимэль не привел тело в норму. Поддерживаемый Шариноном, я, слегка покачиваясь, осмотрел свои раны. Ну, все оказалось не так плохо, как могло быть. Одежду, конечно, однозначно придется выбросить, но все повреждения ограничились десятком глубоких, тонких и длинных ожогов, оставленных сетью, и одним большим, прожегшим мне плечо практически до кости. Но если мелкие заживали прямо на глазах, то большой это делать совсем не спешил.

Попросив у Шаринона его кинжал, я стиснул зубы, а потом двумя резкими движениями срезал обугленное мясо со своего плеча. Потекла кровь, но я надеялся, что лимэль, все еще продолжающий свое лечебное воздействие на мой организм, быстро залечит эту рану. Ну и не стоило забывать о моей ауре, которая уже начала восстановление тела. Думаю, после ее работы от ожогов останутся только еле заметные шрамы. Вернув кинжал гному, я отмахнулся от его попыток перевязать мое плечо и потопал к оставшемуся в живых магу.

Но не успел я сделать и трех шагов, как в кармане активировались сразу несколько разговорников. Достав монетки, я сжал их в кулаке и ответил Рену с Алоной:

— Я жив, немного поцарапан. Подробности сообщать нет времени. Потом поговорим.

Да, я понимаю, что родственники будут волноваться, внезапно ощутив мою боль, но у меня сейчас действительно нет ни минуты свободного времени. Ситуация, в которой я оказался, требует незамедлительного разрешения, иначе скоро мне будет еще хуже. Поэтому, стараясь не споткнуться, я шел к своему будущему источнику информации. Проход между домами оказался завален битым камнем и большими кирпичами, отколовшимися от зданий при попадании плетений святоши. Одна из стен была частично разрушена, и в ней зияла большая дырка, позволявшая прекрасно рассмотреть обстановку в жилой комнате, находившейся за ней. Ох, и будет сюрприз хозяевам, когда они вернутся, подумал я, разглядывая застеленную кровать и большой шкаф рядом с ней. Но эти разрушения оказались не такими масштабными по сравнению с теми, которые я увидел, выйдя на улицу.

Первое плетение церковника врезалось в один из домов и не только разрушило стену первого этажа, но и повредило опорную балку, из-за чего балкон вместе с весьма немаленьким куском стены рухнул вниз, заваливая оказавшихся там случайных прохожих. Сейчас на завале трудилось около десятка бойцов Шаринона, стараясь откопать пострадавших, но я мог с уверенностью сказать, что живых в этой мешанине из камня уже не было. Также несколько прохожих оказались буквально разрезанными яркими лучами церковника, десятки получили ушибы от разлетавшихся камней, ну а некоторые, оказавшиеся рядом с местом взрыва, лежали на мостовой и глухо стонали, обожженные вырвавшейся из сверкающего шара энергией.

— Вот за такое вас, уродов, нужно давить, как клопов! — сказал я, повернувшись к бесчувственному священнику, которого охраняли двое гвардейцев.

Судя по ауре, он был еще жив, но судя по кровавому пятну на затылке, ненадолго. Вероятно, один из камней сильно ударил его по голове, и до допроса этот священник мог не дожить. А весь лимэль я уже израсходовал на себя, так что лечить святошу было нечем. Что ж, тогда придется рискнуть и попытаться извлечь информацию из его головы напрямую. Если уж со степняком мне повезло, то может получиться и на этот раз. А так как этот церковник явно не из последних, то может знать много чего важного, но главное — он владеет церковной магией, а это знание мне однозначно пригодится!

Подойдя к неподвижному телу, я опустился на колени и перевернул святошу на спину, а потом открыл пальцами его веки.

— Что ты собираешься делать? — спросил наблюдавший за мной Шаринон.

— Допрошу, пока он не сдох, — коротко пояснил я и вгляделся в зрачки церковника.

Но мой метод, доселе работавший так безукоризненно, сейчас внезапно дал сбой. Я словно уткнулся в какую-то невидимую преграду и никак не мог проникнуть в разум церковника. Что за ерунда? Ведь он без сознания, значит, не может мне сопротивляться. Да и на теле священника не было активных амулетов, которые могли бы защищать его разум, а серебряный медальон такой функции точно не имел. Тогда почему меня словно отбрасывает назад при попытке проникнуть на его цветочную поляну, пещеру… или что там еще. Я даже не могу ее увидеть, что было совершенно неправильно! А ну-ка, подсознание, хватит халтурить! Включи картинку, подскажи, как мне добраться до вожделенных знаний!

Попробовав еще раз погрузиться в разум святоши, я увидел светлый туман, который окружал меня со всех сторон. Настойчиво продвигаясь вперед, я разгонял эту светлую муть и внезапно оказался перед лесной полянкой с цветами и какими-то странными растениями.

«Неужели получилось?» — обрадовался я, и пошел вперед.

Вот только спустя несколько шагов я больно стукнулся о нечто твердое и абсолютно невидимое, которое преградило мне путь. Ощупав прозрачную стену, я не обнаружил в ней никаких изъянов и быстро обошел всю полянку кругом. Нет, стена была монолитной и никаких ворот или тому подобного не имела. Попытавшись взлететь ввысь, я вскоре обнаружил, что эта стена является куполом, надежно укрывающим разум священника. Больше я экспериментировать не стал, сразу исключив подкоп. Наверняка это совсем не купол, а своеобразная защитная сфера, которую мне не удастся миновать. Интересно, кто же поставил такую защиту? Ведь точно это не сам церковник постарался, зуб даю! Но кто же тогда имеет к ней доступ и как ее обойти мне? Хотя, нет. У меня не хватит времени подбирать отмычку к защите, церковник может откинуть копыта в любой момент, поэтому попробуем радикальное решение проблемы.

Достав из ножен на поясе кинжал, который в этом иллюзорном мире вернулся на свое место, я со всего размаху ударил по защите. Ничего не произошло, но мне почудился слабый хрустальный звон. Тогда я наполнил свой клинок энергией и резко вонзил его в невидимую преграду. Послышался хруст, и от того места, где в сферу вонзилось лезвие, быстро побежала ярко-голубая трещина. Она устремилась ввысь и быстро разделилась на две, а те в свою очередь, еще на несколько, и вскоре паутина трещинок охватила всю видимую часть сферы, которая спустя некоторое время налилась ярким светом и лопнула с оглушительным грохотом. Вот только вместе с ней бушующая энергия, высвобожденная из защиты, поглотила и зеленую лесную полянку разума церковника. Она буквально взорвала ее изнутри, охватив огнем все растения, а я никак не смог ей помещать, потому что меня самого внезапно отбросило прочь от этого моря дикого пламени и швырнуло в свое тело.

Осознав себя стоящим на коленях перед священником, я увидел, что его аура медленно расползается. Церковник был мертв. Видимо, те, кто поставил ему эту защиту, предусмотрели все, и даже самоликвидацию при попытке взлома. Печально. Я снова остался ни с чем… Хотя, почему это ни с чем? Я получил предлог, который позволит избавиться от церкви Единого на территории Подгорного королевства. И ведь только недавно думал, что вряд ли церковники станут наступать на те же грабли. Оказалось, что еще как станут! Видно, приказ начальства просто не оставил им никакого выбора. Что ж, тем лучше для нас.

Когда я поднялся с колен и машинально попытался отряхнуть от мусора свои порядком изгаженные штаны, Шаринон уточнил, кивнув на тело священника:

— Что с ним?

— Мертв, — лаконично ответил я.

— А ты успел узнать все, что нужно?

— Нет. На его разуме кто-то поставил мощную защиту, которая при попытке ее снять просто ликвидировала все знания.

— Получается, мы опять не знаем, кто их нанял?

С удивлением поглядев на Шаринона, я понял, что он и не думал шутить. Видимо, до осмотра тел его гвардейцы так и не добрались, занявшись завалами на улицах и пострадавшими от действий магов.

— Знаем. Это служители Единого.

— Не может быть! — крикнул кто-то из толпы.

А я совсем упустил из вида случайных свидетелей произошедшего! Ничего, есть прекрасная возможность все исправить. Я наклонился над телом и молча сорвал с шеи цепочку с медальоном, а затем высоко его поднял, чтобы было видно всем присутствующим. Это сработало. Гномы начали переговариваться между собой, удивленно восклицать, но я ждал, когда кто-то из них догадается задать вполне логичный вопрос:

— А зачем они напали на вас, ваше высочество? — произнес один из гномов с глубокой царапиной на щеке, стоящий ближе всех.

Вот именно этого я и ждал. Теперь можно и объяснить:

— Потому что все служители Единого работают на Империю, а после образования Нового Союза им был дан приказ уничтожить правителей королевств, которые в него вошли, тем самым развалив новое государство. Имперцам не дает покоя мысль о захвате этих земель, но они привыкли работать чужими руками. Именно они, как вы знаете, натравили степняков на Мардинан, именно они вызывают ненависть к нелюдям, именно они стремятся уничтожить всех, кто создавал Новый Союз. Около десятицы назад было совершено покушение на моего брата Фариама. Наверняка, вы об этом уже слышали, или я ошибаюсь?

Несколько голосов в толпе, внимавшей мне, подтвердило, что слухи до гор уже дошли, поэтому я продолжил:

— Но Фариаму удалось остаться в живых, а потом быстро извести всю мерзость в своем королевстве. К сожалению, мы предполагали, что имперцы испугаются и оставят свои захватнические планы, мы думали, что церковь Единого в Подгорном королевстве действительно несет свет в души разумных, но ошибались. Как видите, сегодня мне также только чудом удалось уцелеть, но от плетений церковников пострадали обычные жители столицы, которые просто оказались рядом со мной в момент нападения. Это говорит о том, что служители Единого ни во что не ставят гномов, они преступают законы, совершают убийства… Думаю, мне не стоит продолжать, потому что, глядя на все, что они натворили, — тут я картинно обвел рукой улицу, — становится понятным, что скрывалось за их фальшивыми призывами о всеобщей любви к ближним. Но я обещаю, что заставлю церковников ответить за все причиненное зло, и сделаю это прямо сейчас!

Я обернулся к Шаринону и спросил:

— Сколько у тебя людей?

— Полсотни, — коротко ответил командир.

— Всех пострадавших нужно срочно доставить во дворец, я сам ими займусь. На это выдели два десятка, а с остальными мы сейчас отправимся в храм Единого.

— Слушаюсь, ваше высочество, — ответил гном и отправился раздавать приказы.

Толпа поддержала меня криками и одобрительными возгласами. Особенно старался тот гном с царапиной на щеке, во весь голос рассказывавший о том, какие церковники — скоты. Со своим залитым кровью лицом он производил на всех убедительное впечатление, поэтому я понял, что зерна поддержки в деле ликвидации церкви Единого у гномов уже посеяны и дали небольшие всходы. Подождем, что за этим последует, но сперва разберемся с храмом в столице. Как говорится, куй железо, не отходя от кассы. Придется последовать этому совету.

Если церковники напали на меня всего втроем, это значит, что в храме сильных магов осталось только двое или трое, но никак не больше. Остальных служителей можно было в расчет совсем не принимать, так как без амулетов они практически ни на что не годны, а это я прекрасно понял по схватке, которая случилась в Марде. Так что нужно было действовать сейчас, пока новость о покушении еще не успела распространиться, и быстро разобраться с церковниками в столице. А то эти гады вполне могут улизнуть, или вообще заявиться во дворец среди ночи, если наглости хватит. Нет уж, на такой риск я пойти не могу.

Попросив одного из гвардейцев доставить во дворец мой мешок с травами, я нашел свой кинжал, и дождался, когда Шаринон построит бойцов, которые уже привели своих лошадей, загодя оставленных неподалеку, чтобы не переполошить заговорщиков. Затем запрыгнул в седло предоставленной мне во временное пользование лошадки, и вместе с отрядом помчался к храму Единого. Сказать по правде, гвардейцы мне были нужны, как пятое колесо, но я не хотел порождать противоречивые слухи, поэтому загодя проинструктировал Шаринона, как ему следует себя вести с церковниками. Ведь если в храм примчится окровавленный и обожженный принц, который станет убивать святош направо и налево, то народ может просто не понять и встать на их защиту, а вот если придут королевские гвардейцы, пусть и без нарядной формы, чтобы арестовать изменников, то это уже совсем другой разговор.

До храма мы домчали быстро, порядком напугав по дороге горожан своим видом и скоростью передвижения. Очутившись перед входом, детально проинструктированный по пути Шаринон приказал двум десяткам гвардейцев окружить храм и ловить всех церковников, которые будут из него выбегать. Я же только предупредил бойцов, что любой служитель Единого может легко убить с помощью своего амулета, поэтому тех священников, которые станут за него хвататься, нужно уничтожать без колебаний. На всякий случай я еще выдал трем арбалетчикам болты из черного металла на тот случай, если в храме сильных магов окажется больше, чем предполагалось. Дав еще несколько ценных указаний, я убедился, что все поняли свои задачи, и открыл дверь.

В храме шла дойка. Вернее, проповедь, но у священников одно другому не мешало. Слаженно завывал церковный хор, трое сильных магов стояли на возвышении рядом с алтарем и старательно выкачивали энергию у верующих. Зайдя внутрь, я первым делом спустил с цепи свой насос и мигом опустошил церковный накопитель, чтобы святошам не удалось им воспользоваться в качестве материала для магической бомбы. Верующих было немного, всего триста гномов пришли послушать церковные песнопения и поделиться своей силой, взамен приобретя милость Создателя и благословение святых отцов. Кстати, нехилый бизнес открыли святоши — получают огромную силу практически без затрат. Ловкачи! Снимаю перед ними шляпу, ведь столько веков дурачить народ не каждому под силу.

При нашем появлении оцепенение, охватившее гномов в храме, начало развеиваться. Они зашевелились, начали оборачиваться к источнику шума, а мы, аккуратно раздвигая верующих, подходили к алтарю. Хор замолчал, настороженно глядя на суровые лица гвардейцев и мрачное Шаринона, ну а при взгляде на меня святоши вообще выпучивали глаза в непритворном изумлении. Я боялся, что многие сразу бросятся бежать, но этого не произошло, и даже главный святой отец, стоявший впереди всех в роскошном одеянии, не спешил предпринимать каких-либо действий. Это было только нам на руку, поэтому мы спокойно дошли до края импровизированной сцены, а потом Шаринон четко произнес:

— Аркунис, именем короля вы обвиняетесь в предательстве интересов государства, пособничестве Империи и организации покушения на принца Алекса. Проследуйте с нами, или мы будем вынуждены применить силу.

Акрунис не стал долго раздумывать, а просто выбросил ладонь в мою сторону.

— Ложись! — крикнул я всем, первым подавая пример.

Сорвавшийся с ладони церковника белый огонь охватил первые ряды верующих, не успевших среагировать на крик, но мощный щит, который я загодя поставил перед гварейцами, сумел на краткое время задержать удар, а в следующий миг мой кинжал оборвал жизнь незадачливого церковника. А я ведь специально не окутывался плотной защитой, когда Шаринон начал свою речь. Я банально нарывался на удар и маг, понимая, что проиграл, не стал терять время и искать подвох в моих действиях. Так что меня спас мой мигом активированный защитный кокон, сумевший на доли секунды задержать огонь, ну а потом я просто впитал всю разлитую вокруг силу, погасив пламя.

А дальше в храме начался ад. Бойцы Шаринона, видя, что огонь погас, следуя моему плану, рванулись вперед к церковному хору, который вздумал разбегаться, словно тараканы, а двое сильных церковных магов, оставленных гвардейцами без внимания, сосредоточили усилия на мне. Один из них швырнул три знакомых лезвия, от которых я просто уклонился, а второй активировал сеть. Но тут я поднял тело одного из верующих, попавшего под первый удар, и швырнул его в раскаленную паутину. Пока та сжимала свои объятия, я успел проверить на церковниках четыре сильных плетения, которые неизменно разбивались об их сверкающие коконы.

«Вот это защита! Я себе тоже хочу такую!» — подумал я со злостью, глядя на то, как сильнейшие плетения, которые использовали имперские маги в последней битве в степи, просто разрушались, даже не успев толком сработать.

Именно эта мысль стала причиной всех моих дальнейших действий. Вместо того, чтобы продолжать осыпать магов плетениями, я начал рассматривать структуру защиты церковников, чтобы создать себе аналогичную, но спустя десяток секунд, увернувшись от еще одного сверкающего щара, разорвавшегося в толпе выбегающих из храма прихожан, и какой-то похожей гадости гораздо меньшей формы, понял, что ее попросту нет! Такое впечатление, что вся защита состояла только из одной энергии, не оформленной никаким плетением! Но ведь это было просто невозможно, потому что удержание ее сознанием требовало от мага намного больших усилий, чем заполнение энергией готовой магической структуры. Однако, несмотря на этот парадокс, я признал, что такой способ был весьма действенным, потому что чистая сила за мгновения разрушала мои защитные плетения, а мои ответные атаки не наносили совсем никакого ущерба, просто разбиваясь об энергетический кокон церковников.

Если бы маги не могли одновременно защищаться и атаковать, то я просто нагружал бы их защиту и спокойно дождался, пока их энергия истощится. Но эти церковники оказались по уровню мастерства гораздо выше своих мардинанских коллег, поэтому защита нисколько не мешала им пытаться меня прикончить. Уяснив главный принцип действия церковной магии, я понял, что мне могут помочь только способности Темного и Черный клинок, торчавший в глазнице Аркуниса, и решил действовать наверняка. Дождавшись, пока маги выпустят еще несколько сетей, я воспользовался проверенным способом и кинул в них несколько трупов, разрезанных в начале боя сверкающими дисками, а сам активировал плетение огня, залив им весь подиум в храме и сверкающие фигуры священников.

Остальное действие заняло не больше секунды. Максимально ускорившись, я метнулся вперед, магическим захватом подхватил тело Аркуниса и начал подтягивать его поближе, а затем, оттолкнувшись, прыгнул на ближайшего мага, включая свой насос на полную катушку. Когда я всей своей тушкой ударился в церковника, то почувствовал, что мое тело охватывает огонь, но защита святоши все-таки распалась, отдав мне всю свою силу, поэтому я смог беспрепятственно ударить его в висок, постаравшись не проломить череп, а потом выдернул кинжал из трупа Аркуника и метнул его в голову второго. И только тогда я выключил ускорение и рухнул вместе с магом на помост, хватая ртом воздух. Спустя несколько секунд рядом с нами упало и тело второго мага, сразу лишившись своей сверкающей защиты.

Отдышавшись, я со стоном поднялся, обхватив свое многострадальное плечо, которым ударился в мага. Сейчас оно получило новую порцию ожогов и весьма немилосердно ныло. Также пострадала и вся левая рука, которая была сильно обожжена и слезно просила сунуть ее под холодную воду, но в остальном я еще легко отделался, чего нельзя сказать о прихожанах храма. Около полусотни тел было разрезано, сожжено и переломано усилиями церковников. Некоторые прихожане еще были живы, но находились либо без сознания, либо громко стонали, получив страшные ожоги. Остальным верующим удалось убежать с поля боя, в который превратился храм. Церковному хору, которым занимались гвардейцы с Шариноном, повезло еще меньше. Около десяти церковников, не пожелавших поднять руки, лежали у стены в лужах крови. Ну да, я же предупреждал — если будут хвататься за амулеты, то не мешкать, ну а, судя по крикам на улице, бой с остальными все еще идет, и мне нужно было спешить, чтобы не допустить еще больших жертв.

С трудом поднявшись, я осмотрелся вокруг, а затем снял с одного из тел аккуратный тоненький кожаный пояс, от которого отрезал половину. Внедрив туда знакомое плетение, я захлестнул этот обрезок на шее мага. Уздечка сработала идеально, сросшись концами и превратившись в единое кожаное кольцо, которое теперь не позволит церковнику хоть как-нибудь навредить нам. Слегка пошатываясь от внезапно навалившейся слабости, я пошел к двери, через которую выбежали остальные святоши и подумал, что все-таки ускорение — это вещь сильная, но малоприятная. Прошла всего секунда действия, а я уже чувствую себя, будто пару суток пахал, как проклятый. Но на парочку средних магов меня еще хватит, поэтому не стоило задерживаться, и сначала тщательно проверить, не осталось ли в храме церковников, которые могли неожиданно ударить гвардейцам в спину.

По поводу пленного, оставленного в зале, я не волновался — сам он уздечку снять не сможет, это доступно только тому, кто обладает способностями к магии. А, насколько я знал, при любой попытке освободиться уздечка станет только затягиваться еще туже, так что даже руки пленнику связывать было незачем. Да, возникает логичный вопрос — зачем вообще мне нужно было сохранять жизнь церковнику, если на его разуме все равно стоит защита? Вот только я изначально планировал расспросить его традиционными методами, с применением банальных пыток. Наверняка при этом подобная защита не поможет, и будет мой пленник заливаться соловьем, рассказывая о странной системе магии, которая не только позволяет оперировать огромными количествами энергии, но и обходиться вообще без плетений.

Когда я проходил по коридору, ведущему через служебные помещения к черному входу, то видел, что количество живых священников в храме уменьшалось с каждым десятком метров. Вот труп без головы, вот с раной на спине, видимо, кто-то решил пленных не брать, а вот уже мертвый гвардеец с характерными ранами от луча из амулета, вот еще один, а чуть дальше валяется священник с перекошенным от ярости лицом и зажатым амулетом в руках. Кинжал в глазнице явно указывает на причину его смерти. Никаких аур живых служителей Единого видно не было, да и в жилых помещениях никого не наблюдалось, так что зря я перестраховывался и терял время. Нужно было выйти через главный вход и сразу помочь гномам, но сейчас уже было поздно.

Когда я вышел на улицу, схватка была закончена. Ее результаты меня не обнадеживали. Возле стены храма валялись тела святош, чуть дальше лежали несколько тел гвардейцев, сожженных магическим огнем. Двое церковников стонали со связанными руками, уткнувшись разбитыми мордами в камни, а Шаринон отдавал своим людям четкие указания о том, что делать с трупами остальных. Увидав меня, он резко замолчал, а потом, махнув рукой своим, быстро подошел и обеспокоенно уточнил:

— Как ты, Алекс?

Ну да, практически сгоревшая и превратившаяся в лохмотья одежда, обожженная, покрытая волдырями рука и ужасная рана на плече, которая до сих пор не затянулась — все это создавало впечатление, что я только что возвратился из ада. Хорошо хоть волосы уцелели, потому что я еще утром завязал их аккуратным хвостиком. Вот за это святошам большое спасибо, а то ведь лысым мне стыдно перед народом появляться.

— Вроде жить буду, — скромно ответил я. — Что здесь произошло?

— Как ты и предполагал, церковники начали удирать. По пути некоторые старались остановить нас своими амулетами, но мы успевали до того момента, когда из них начинали бить смертоносные лучи. Жаль, не всегда… Ну а когда церковники выбежали на улицу, мои парни приказали им сдаться. Разумеется, те не послушались, как ты и предупреждал, и начали убивать гвардейцев своей магией. Арбалетчики сразу уничтожили пяток, но двое окутались белым светом, пробить который удалось только болтами, которые ты дал. После этого оставшиеся в живых упали на камни и завопили, чтобы мы их пощадили… Прости, Алекс, но мои парни немного не сдержались и оставили в живых всего двух, а остальных порубили на месте.

— И много гвардейцев полегло? — спросил я.

— Семеро, — глухо ответил Шаринон.

Ну, можно сказать, хороший результат. Завалить двух магов, два с лишним десятка одаренных и потерять всего семерых — это нормально. Ведь гвардейцы не были Кэльвами, которым при почти таком же раскладе удалось отделаться одним бойцом. Зато теперь у нас есть пленные, которые не только много чего должны были рассказать, но и послужить живым доказательством моих предположений.

— Алекс, а скажи, почему ты сразу не ударил магией, когда мы еще находились в храме?

Видимо, Шаринон сильно переживал о потерях, раз решился меня о таком спросить. Но необходимо ему четко объяснить этот момент, иначе он может подумать, что я специально послал его бойцов на убой.

— Потому что я бы все равно не смог их убить. Их амулеты имеют свою защиту, которая автоматически разрушает все враждебные плетения, но бессильна против стали.

— Но ведь двое, которые окутались ярким светом, с легкостью отбивали клинки и арбалетные болты! — возразил командир гвардейцев.

— А это уже не работа амулета, это действия самих магов, которых можно убить только черным металлом. И даже мои плетения не могут пробить эту защиту, ведь и мне с оставшимися в храме двумя церковниками пришлось долго провозиться, но в результате все равно выручил только Черный кинжал.

— Понятно, — кивнул Шаринон и бросил взгляд на тела своих мертвых бойцов, но быстро собрался и спросил меня: — А что там внутри?

— Двое мертвых сильных магов, один оглушенный, полсотни убитых прихожан и десятка два раненых, — ответил я.

— Что делать с пострадавшими, уже решил?

— Тоже отправь во дворец, к остальным. Я займусь ими сразу, как только смогу.

— Хорошо, — кивнул Шаринон. — А твой оглушенный церковник не натворит чего-нибудь?

Я прикинул, что освободиться он не сможет, но вот заколоться всегда успеет, поэтому помянул демонов и поспешил обратно в храм. Снова пройдясь по коридору с мертвецами, я вошел в зал и увидел, что священник уже пришел в себя и пытается подняться. Заметив нас, он махнул ладонью, и быстро сформировавшийся серебряный диск понесся прямо в грудь Шаринона. Не время было размышлять, как он сумел снять уздечку, не время сокрушаться о своей недальновидности, поэтому, оттолкнув гнома с траектории церковного лезвия, я молниеносно извлек из ножен свой кинжал и швырнул его в мага. Сверкающий диск пронесся мимо, никого не задев, а мой бросок оказался намного точнее — кинжал вонзился в висок церковника и тот кулем рухнул на пол.

— Ну что за невезуха! — сокрушенно вздохнул я.

Похоже, что все мои планы опять летят демонам под хвост, но это еще не конец, так как в моем кармане начали вибрировать разговорники. Видно, остальным моим родственникам также перепало немало боли из моих ощущений, и теперь они желают выяснить, что стряслось. Достав все монетки из неведомо как уцелевшего кармана куртки, я сжал их в кулаке, дождался требовательных возгласов своих родственников, а потом ответил всем сразу:

— У меня тут снова прошла небольшая разборка с церковниками, но все подробности я сообщить еще не могу. Удовлетворитесь пока тем, что я жив, почти здоров и возвращаюсь во дворец. Понимаю, что вам не терпится, но спустя полчаса я обо всем расскажу Мирину, и потом доставайте уже его.

Выслушав негодующие возгласы братьев и сочувственный Алонки, я коротко простился, а потом попросил Шаринона привести мне какую-нибудь лошадь, поскольку до дворца было добираться долго. Гном направился к выходу, а я пошел к мертвому церковнику, чтобы забрать свой клинок. Но наклонившись над телом, я замер от удивления. Уздечка все еще находилась на шее мага и, судя по плетению, исправно функционировала! Но как же тогда он умудрялся пользоваться магией, не сняв ее? Неужели, я перепутал структуру плетения? Хотя, нет. Эта уздечка была точной копией той, что надевали на меня. Неужели альтары столетиями используют неверный вариант? Тогда понятно, почему он не сработал в моем случае. И это вовсе не моя «избранность» помогла, а просто амулет изначально оказался недействующим!

Нет, нужно все проверить. В тот вариант, что альтарские маги могли не заметить оплошность в структуре амулета, предназначенного для стражей, верилось слабо. Поэтому я не стал пока забивать себе головы размышлениями на пустом месте, а просто вытер клинок от крови, сунул его в ножны и вышел из храма, столкнувшись в дверях с гвардейцами, отправившимися за ранеными. Шаринон вместе с лошадью навязал мне двоих парней в качестве сопровождения. Отнекиваться сил уже не было, поэтому я только кивнул и прыгнул в седло.