Глава 18. Снова в драку!

Всю дорогу до дворца я думал о способе решения этой проблемы, но не находил его. Если в Марде удалось ликвидировать святош только потому, что они сами обнаглели до невозможности и весьма удобно подставились под удар, то здесь этот вариант исключен. Вряд ли они повторят свою ошибку и полезут штурмовать королевский дворец, а без этого ухватить их за жабры не получится. Ведь не пойду я к Шаракху с просьбой «Папа, выгони церковников Единого из гор!». Да и правильно, потому что нарвусь на вполне естественный вопрос «А почему, собственно?». И что, рассказывать ему, что они, гады, работают на Империю и собираются порешить его самого любимого сына?

Ладно, допустим, он сразу поверит, что дальше? А дальше вступит в дело тот самый министр по вопросам веры, которого также придется уговаривать. Но как это сделать, я не представляю, ведь доказательств-то у меня, кроме собственных слов, нет никаких. Ну и потом, куда девать тысячи верующих в Единого, которые однозначно возмутятся, видя, как закрываются церкви, в которые они ходят за милостыней… тьфу ты! милостью Создателя? Ведь в Мардинане была проведена предварительная подготовка в народе, церковь была опозорена и потому поддержки не получила. Ну, во всяком случае, пока, потому что Фариам не сообщал еще о подобных эксцессах. Но ведь в горах этот номер не пройдет. Особенно без железных доказательств вины церковников.

А вот теперь зайдем с другого конца. Где взять доказательства? Захватить пару священнослужителей и тащить их в пыточные? Так ведь святоши первыми вой поднимут, а если мы к тому же ничего путного от пленников не добьемся, то останемся в дураках. Значит, этот вариант не катит. Попробовать полезть внаглую и посмотреть, как они будут себя вести? Так ведь уже попытался полчаса назад — священник стиснул зубы и строил из себя паиньку, даже при том, что рядом не было свидетелей. То ли действительно боялся нападать в одиночку, то ли просто ничего сам решить не мог и надеялся посоветоваться с начальством.

В общем, мне остается только одно — ждать. Ждать действий священников и надеяться, что я смогу вовремя и правильно на них отреагировать. Вот только уж очень меня беспокоила та самая команда церковных ликвидаторов, которая поджидала меня в Мардинане. Интересно, их обнаружили или нет? Стоп! А что мешает мне это выяснить?

Достав разговорник, я сжал его в кулаке и спустя несколько секунд услышал голос Фариама:

— Привет, Алекс! Опять ты с плохими новостями?

— Вовсе нет. Просто давно тебя не слышал. Вот, решил поинтересоваться, как у тебя дела?

— Что, неужели соскучился? — ехидно спросил брат.

— Да, представь себе! — ответил я. — И вообще, если бы у меня были плохие новости, я бы специально дождался ночи!

Фариам усмехнулся, а потом уточнил:

— Ну а если серьезно?

— Ты ту группу церковников, которая на меня охоту начать собиралась, нашел? — перешел я к делу.

— Нет, но из допросов уцелевших стало ясно, что слухи о ее существовании оказались правдой. Даже стала известна примерная численность этой группы — дюжина священников довольно высокого ранга.

— Сильно, — присвистнул я. — А почему ты сказал «уцелевших»? Неужели, святоши решились на открытое сопротивление?

Брат покряхтел, а потом признался:

— Нет, это я слишком переусердствовал с пропагандой. Дело в том, что новость о предательстве церковников я приказал распустить быстро, поэтому мои люди не везде успевали подъехать. В некоторых городах жители сами учиняли самосуд над святошами и нам доставались только трупы, а священники в деревнях, видя все это, сами сматывались, куда подальше, не дожидаясь, когда за ними придут. Так что главный улов мы успели получить в первые дни после покушения, а потом нам попадались только те, кого не коснулось народное возмущение. Вот только все пленные церковники оказались мелкого ранга, даже не владеющие магией, а никого из организаторов захватить так и не удалось. Поначалу потому, что всех сильных магов сразу уничтожали, а потом стало уже поздно — они успели скрыться… А почему тебя это вдруг заинтересовало?

— Просто я только что выяснил, что церковь Единого в горах действует точно по такой же схеме, поэтому и спрашивал о группе ликвидаторов. Кстати, у тебя нет случайно какой-нибудь информации, чтобы связать две церковные организации вместе? А то мне очень хочется и здесь провернуть нечто подобное, но предлога подходящего нет. Вот если бы у тебя был протокол допроса или живой свидетель того, что святые отцы Мардинана тесно взаимодействовали со своими коллегами в Подгорном королевстве, или подробный рассказ того, как церковники в горах готовятся сковырнуть Шаракха с трона…

— К сожалению, Алекс, такого у меня не имеется. Но ведь это можно запросто организовать! Тебе как срочно нужно?

Но я разочаровал почувствовавшего запах интриги брата:

— Нет, мне нужны железные доказательства, иначе дело затевать не стоит. Поэтому спасибо за помощь, но пока буду разбираться сам.

— Справишься?

— Ну, если та группа церковников с превеликого испуга не рванула в горы за моей головой, то должен. Ты только Шаракху пока ничего не рассказывай, иначе может сорваться.

— Что сорваться? — не понял Фар.

— Ловля на живца, — пояснил я.

Брат в рыболовной терминологии разбирался, поэтому только пожелал мне:

— Смотри, чтобы тебя не съели, живец!

— Постараюсь, — пообещал я и спрятал амулет.

Да, я действительно полагал, что это будет наилучшим вариантом. Приказ святоши оспаривать не будут, но это и не нужно. Пусть попытаются меня убить, я буду доступен в любое время дня и ночи. Мне нужен только обоснованный предлог, чтобы быстро разделаться с ними, а для этого придется немного поработать живцом и рыбаком одновременно. Ведь остальные члены моей семьи церковникам совершенно безразличны, поэтому для них риск окажется минимальным, ну а мне останется только трепыхаться пореалистичнее. И Шаракх с Шариноном не должны пронюхать о моих замыслах, потому что увеличение охраны во дворце или сопровождающие меня на улице гвардейцы могут только отпугнуть служителей Единого. Нет уж, спасибо, постараюсь справиться сам, тем более что в сватках с церковниками важны не число, а скорость и внезапность. Ну и Черный клинок в руке.

Когда я добрался до дворца, то обнаружил, что перед входом было полно народу. То и дело подъезжали кареты, из которых вылезали нарядные и важные гномы, а облаченные в доспехи гвардейцы стояли на лестнице и у входа, изображая почетный караул. Окинув их взглядом и махнув рукой знакомым из шестого отряда, я быстро миновал парадный вход, не обращая внимания на удивленные взгляды знатных гномов, и поднялся наверх. Зайдя в свою комнату, я увидел на кровати приготовленный для меня парадный костюм. Внимательно осмотрев его, я признал костюм пижонским, но все-таки надел, понимая, что в своей обычной одежде точно буду выглядеть на церемонии белой вороной.

Распахнувшаяся дверь ознаменовала появление в моих покоях Мирина, который прямо с порога воскликнул:

— О, ты уже готов? Тогда пошли!

— Мир, постой! Скажи, у тебя лишней пары сапог не найдется?

— А что такое?

В ответ я продемонстрировал ему нехилую дырку, которую проделало Ритуальное дерево в Эльфийском лесу.

— Сейчас принесу, — кивнул брат и через несколько минут вернулся с почти новенькими сапогами.

Мне они оказались на размер больше, но я признал, что для одного раза вполне сойдет, и отправился вместе с братом на церемонию, по пути выслушивая его четкие указания. На ней никакой самодеятельности не допускалось, поэтому Мир дважды повторил, чтобы я не смел отступать от регламента. Когда повторение запретов пошло по второму кругу, я прервал брата и беспечно махнул рукой:

— Да ладно, ничего сложного нет. Нужные слова я запомнил, так что все будет путем!

В ответ на мое заявление Мир только с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. Спустя десять минут мы достигли четвертого подземного уровня и зашли в большую круглую пещеру без всяких украшений, картин, мягких ковров и прочего. Создавалось впечатление, что ее вообще вырубили буквально только что, специально для церемонии. Там уже было полно народу, которые молча и почти не шевелясь стояли вдоль стен. Мы с Мирином скромненько пристроились в сторонке и стали ждать начала.

— Мир, — спросил я. — А почему все молчат?

Мой голос разнесся по пещере и многократно отразился от ее стен. Большинство гномов повернули головы и уставились на нас, а Мирин обернулся и буквально пригвоздил меня взглядом к полу.

— Понял, можешь не отвечать, — снова сказал я, вызывая новое эхо, и невинно улыбнулся.

Брат только тяжело вздохнул и покачал головой. А я что, виноват в том, что он забыл предупредить меня о такой фантастической акустике? Сказал бы раньше, я бы и не спрашивал. Интересно, а как тут будет звучать музыка? Наверняка получится какофония с дикими реверберациями.

Тем временем в пещере появлялись все новые гости, стараясь ступать неслышно и не произнося ни звука. Среди присутствующих я увидел знакомых по званому ужину гномов, а чуть позже подошла Алона и стала рядом, взяв меня за руку. Остальных я не знал и никогда раньше не видел, но и выполняли они на церемонии всего лишь роль почетных свидетелей. Как я понял, это и был так называемый Большой Совет, где присутствовали представители всех знатных родов и все значимые для жизни королевства личности. Теперь понятно, почему Шаракх не согласился перенести церемонию, несмотря на покушение. Ведь такую массу народа оповестить и уговорить собраться — не один день понадобится.

Спустя минут двадцать, когда в пещере собралось с полтысячи гномов, а я уже всерьез подумывал о том, не усесться ли мне прямо на пол, потому что за день порядком подустал, появились последние действующие лица — в пещеру вошел король, Шаринон и тот самый старик, с которым я беседовал в храме всех святых. Не успел я толком удивиться, как он вышел в центр пещеры и заговорил. Тихий мягкий голос гнома разносился по всей пещере, поэтому всем было прекрасно слышно. И даже эхо было в пределах допустимого, поэтому я сразу понял, почему именно этого гнома выбрали проводить церемонию принятия в семью.

Вначале старик сообщил присутствующим, зачем они здесь собрались (а то они прямо не знали, бедные!). Поговорив о традиции принятия в семью, гном перешел на обстоятельства, при которых мы с Алоной обменялись кровью, выставив меня при этом героем-защитником, а потом предоставил слово Шаракху. Король кратко сказал, что не отрекается от факта обмена кровью и готов принять своего нового члена семьи. Ну а потом настала моя очередь. Выйдя вперед, я четко и торжественно оттарабанил слова, которые мне загодя озвучил Мирин. Если коротко, я просил Шаракха принять меня в свой род и обещал, что не опозорю его в будущем. В этом месте я слегка запнулся, потому что пытался сдержать смешок, так некстати вспомнив алонкино «Позорник!», но совладал с собой и закончил речь.

Дальше опять наступила очередь старика. Он по очереди спросил сначала ближайших членов семейства Шаракха, то есть Мирина с Алоной, не имеют ли они чего против, а потом попросил выйти из толпы остальных родственников короля и задал им аналогичный вопрос. Последних оказалось много — четверть сотни гномов и гномок разных возрастов. Я бы удивился, но Мирин загодя объяснил мне, что родственниками они являются лишь формально, а фактически — все настолько дальние родичи, что даже прав на трон имеют не больше, чем обычные жители королевства. В общем, все родственнички подтвердили, что никаких возражений не имеют, после чего старик торжественно провозгласил меня сыном Шаракха, призвав в свидетели Основателя, Единого и еще парочку богов до кучи.

После этого церемония плавно переместилась в банкетный зал и переросла в банальный прием, на котором мне пришлось выслушать кучу поздравлений, ответить на множество вопросов и познакомиться с родственниками, которые я даже не понял, каким боком ко мне относятся. Короче, я ожидал чего-то особенного, что запоминается на всю жизнь, а в итоге получил сплошное разочарование. Не было никаких красивостей, торжественности, а лишь сплошная формальность, без которой почему-то обойтись было нельзя.

Впрочем, по сравнению с приемами, которые устраивал Фариам, здесь было вполне терпимо. Большинство гномов не лицемерили и не скрывали свои истинные чувства, поэтому я мог спокойно с ними общаться, не чувствуя раздражения или злости. Нет, отдельные кадры все же попадались, вроде финансового советника, но таких я просто брал на заметку, чтобы в будущем никогда не иметь с ними никаких дел. Кстати, несмотря на все мои старания, я так и не смог с уверенностью определить, кто из присутствующих желает мне смерти. Либо они так старательно маскировали свои эмоции, либо просто не желали испытывать ненависть по отношению к тому, кого сами заочно считали уже мертвым.

Спустя несколько часов, поздравив меня еще раз, все разошлись, напоследок выразив одобрение королю по поводу расширения семейства, и я остался только с родственниками. Не с теми, которые дальние. Их я вообще не запомнил, потому что на вопрос, кем они мне приходятся, многие даже не могли без подготовки внятно ответить, а выражение «троюродная тетя внучатого племянника сводной сестры» было далеко не самым сложным, которое я услышал. Нет, мы вместе с Мирином, Алоной и Шаракхом решили отметить окончание церемонии в кругу семьи, и пошли в ту самую комнатку, которая, как я узнал, называлась малым королевским кабинетом. В ней мы хорошенько посидели у зажженного камина, посмеялись, вспоминая, как я себя вел, и просто пообщались.

Вот именно в тот момент я и осознал, что у меня действительно появилась новая семья. И пусть Шаракх не являлся моим биологическим отцом, не он меня растил, воспитывал, пусть его я знал совсем недолго, но все это совершенно не мешало мне чувствовать к нему уважение и благодарность. Он больше не был для меня чужим. Да и я осознал, наконец, какое это счастье — иметь родных. Пусть не идеальных, со своими недостатками и закидонами, но близких тебе. Родных, с которыми ты можешь быть самим собой, говорить на любые темы и открыть им все свои тайны. Ну… почти все.

Шаракх рассказал мне, что вчера он сообщил совету о ситуации с покушением, а сегодня утром, пока я бродил по городу, сделал заявление перед народом на центральной площади и пообещал награду за любые сведения, которые могут оказаться полезными в поимке заговорщиков. Именно поэтому сейчас с нами не было Шаринона, который проверял любую информацию, доставляемую ему всеми жаждущими подзаработать. Пока никаких новостей не было, но надежда обнаружить заказчиков покушения все еще сохранялась.

Когда ужин закончился я, пожелав всем добрых снов, удалился к себе и быстро заснул, а наутро, наскоро набив желудок, отправился изучать остальную часть Дара. Вот только сразу после того, как вышел из дворца, весьма отчетливо ощутил чужой взгляд, царапающий мне лопатки. Оглядевшись вокруг магическим зрением, я ничего подозрительного не заметил. Вокруг меня сновали случайные прохожие, гномы в домах занимались своими делами, а насыщенных аур, так характерных священникам, поблизости не наблюдалось. Вздохнув, я предположил, что наверняка это Шаринон позаботился о моем негласном сопровождении, которое следовало за мной от самого выхода, и ничего предпринимать не стал. Если ему настолько необходимо знать, где я обретаюсь, то незачем усложнять работу простым гвардейцам.

Этот взгляд, сопровождавший меня всю дорогу, здорово подпортил мне все ощущения от знакомства с городом. Я не мог нормально насладиться видом местного Колизея, не мог восхищаться памятниками древностями, не мог толком рассмотреть скульптуры на площадях, короче — спустя несколько часов я решил, что хватит с меня этой пытки и пошел обратно во дворец. По пути я заглянул в знакомую магическую лавку, где взял небольшой мешочек с заказанными накануне травками и поблагодарил хозяйку. Вот, теперь будет, чем заняться остаток дня.

Но, выйдя из лавки, я снова буквально кожей на спине почувствовал наблюдение, которое отчего-то сейчас трансформировалось в самую настоящую слежку. Иначе с чего бы у меня внутри зародилось напряжение? Именно оно говорило о том, что я ошибся, списав обнаруженное наблюдение на бойцов Шаринона, которые тайно «вели» меня от самого дворца. Ведь я только вчера доказывал Мирину, что не нуждаюсь в няньках и соглядатаях, а сегодня уже был готов признать, что мои слова оказались потраченными впустую. Нет, наверняка это были наблюдатели заговорщиков, нанявших имперских головорезов. Именно они готовят очередное покушение и надеются, что оно окажется более результативным.

Ладно, допустим, на этот раз мое предположение верно, тогда как мне лучше поступить? Продолжить свое знакомство с городом или возвращаться во дворец? Где заговорщики устроят новую засаду? А может быть, тихонько взять да и изловить наблюдателей, провести экспресс-допрос в укромном месте и размотать весь клубок? Нет, рискованно. Наблюдателями могли оказаться обычные гномы, которым неизвестно вообще ничего, а просто был загодя выдан разговорник и энная сумма денег, чтобы они следили за мной… Эх, что-то ничего толкового в голову не приходит, нужно посоветоваться со знающими и разбирающимися в интригах.

Незаметно для наблюдателей достав из кармана амулет, я сжал его в кулаке, замаскировав это движение закидыванием мешка с травами на плечо.

— Алекс, ты опять сегодня сбежал из дворца? — строгим голосом спросил меня Мирин, даже не поздоровавшись.

— Мир, не ори, — тихо ответил ему я, переходя к делу. — Я сейчас нахожусь на восточной стороне города, совсем недалеко от храма Всех Святых, и чувствую, что за мной ведется грамотная слежка. Она началась у самого дворца, поэтому долгое время я ошибочно полагал, что это результат старательности Шаринона, но сейчас моя интуиция подсказывает, что близятся неприятности, поэтому я хотел уточнить у тебя, как мне лучше действовать? Дождаться появления ударной группы заговорщиков, или попробовать захватить наблюдателей?

Брат думал недолго.

— Ни то, ни другое. Продолжай двигаться по направлению к дворцу, я вышлю гвардейцев с Шариноном тебе навстречу. Ты можешь определить точное количество наблюдателей?

— Постараюсь. Но зачем вообще нужны гвардейцы? Я и сам могу прекрасно справиться.

— Потом объясню, — ответил брат и прервал связь.

Нет, мысль все-таки была верной — захватить наблюдателей. Но вот зачем для этого дожидаться гвардейцев с Шариноном, мне было решительно непонятно. Они же только спугнут крупную рыбу и всю воду перебаламутят! Тьфу ты! Что же это меня так на рыбную тему тянет-то! Ладно, продолжим размышления. Если Мир не удосужился ничего толком мне объяснить, тогда, вероятнее всего, уверен на все сто, что гвардейцы справятся лучше меня. Вероятно, я просто не в курсе, и под началом Шаринона есть мастера-разведчики, которым ничего не будет стоить захватить мой «хвост» без шума и пыли. В любом случае брат сейчас поставил мне задачу обнаружить количество идущих за мной топтунов, этим и займемся.

Следующие десять минут я последовательно использовал все шпионские трюки и уловки, извлеченные из фильмов и книг про разведчиков. Я принимался вытряхивать из дырки в сапоге мелкий камешек, внимательно разглядывал вывески различных лавок, у гномки с лотком выпечки купил пару пирожков, использовал еще с десяток подобных фокусов, но в итоге цели достиг. Наблюдателей было двое. Один из них был молодым гномом, а второй — человеком среднего возраста с пышной черной бородой. Они следовали за мной, стараясь не приближаться, но и не потерять меня в числе прохожих.

Если бы моей задачей было ускользнуть от них, я бы даже не стал пользоваться маскировкой, потому что по первому впечатлению эти наблюдатели были дилетантами и работали очень грубо. Но лишь один маленький факт делал их опасными противниками. Дело в том, что у наблюдателей не было аур. Совсем. От их тел не исходило вообще никакого излучения в энергетическом плане, а это значило, что они либо сами являлись магами, либо носили амулеты маскировки. Причем во втором случае их опасность никак не уменьшается, ведь кто знает, что еще они скрывают от моего взгляда. Вполне возможно, что и артефакт, накачанный энергией под завязку и способный при активации разнести половину города. Зато теперь стало понятно, почему я не обнаружил их в самом начале. Я-то искал только ауры, подозревая церковников, а нужно было искать их отсутствие!

Не успел я даже начать думать о том, что предпринимать дальше, как в моей руке активировался разговорник.

— Алекс, ты сейчас где находишься? — тихо спросил Мир, понимая, что лишнее внимание прохожих мне сейчас ни к чему.

— Прохожу мимо статуи красивой гномки с младенцем на руках, — ответил я.

— Хорошо. Продолжай идти во дворец. Скоро ты должен увидеть Шаринона, но только не останавливайся, его бойцы сами все сделают. Ты смог узнать, сколько наблюдателей идет за тобой?

— Я увидел двоих, но…

— Не переживай Шаринон взял профессионалов, они не подведут, — перебил меня брат.

— Мир, дай закончить! Я хотел сказать, что это либо маги, либо те, кто имеет неслабые магические амулеты. Столько часов поддерживать сильную маскировку не каждый накопитель сумеет. Здесь нужен как минимум сафрус, причем с четкой структурой плетения, которая не разрушалась бы от большого количества силы… Короче, я полагаю, бойцам Шаринона лучше к ним вообще не приближаться, чтобы не спугнуть. Я постараюсь все сделать сам.

— Но…

— Что? Неужели у каждого гвардейца припасен клинок из Черного металла? Или альтарская уздечка? — мстительно перебил я брата.

Мирин задумался. Понимая, что времени терять нельзя, я предложил на ходу состряпанный план дальнейших действий:

— Брать этих магов буду я один. Так как опыт у меня уже имеется, то при встрече с ними поодиночке мои шансы довольно неплохие. Поэтому подскажи, где в здешней округе может найтись узкий проулок, в котором обычно никто не ходит?

— Сейчас, уточню у специалистов, — ответил брат, понимая, что лучшего варианта ему не найти.

Спустя две минуты, благодаря подробным объяснениям одного из бойцов Шаринона, я уже знал, куда нужно двигаться. Свернув направо, я пошел по улице, в изобилии украшенной лозами винограда, краем глаза отметив, что оба моих «хвоста» последовали за мной. Здесь было не так много прохожих, поэтому им пришлось слегка отстать, чтобы нечаянно не привлечь моего внимания, вот этим я и воспользовался, немного ускорив шаг, а потом свернув в небольшой узкий проход между двумя домами, ведущий на параллельную улицу. Выйдя из него, я сразу спрятался за угол дома, бросив рядом мешающий мешок с травками и натянув на себя маскировку, превратившись тем самым в камень. Не забыл я при этом скрыть и свою ауру. И хотя вряд ли маги отслеживают меня по ней, иначе вели бы себя куда более осмотрительно, однако, перестраховаться не помешает.

Спустя несколько секунд в проулке послышались торопливые шаги. Сжав ладонь на рукояти кинжала, я ждал первого преследователя. Им оказался гном. Выйдя из узкого прохода, он повертел головой в разные стороны и поэтому пропустил мой точный удар кинжалом в висок.

«Один есть!» — подумал я, подхватывая безвольное тело.

Бил я рукоятью, так как понимал, что живые исполнители всяко лучше мертвых. Они могут дать наводку на своих заказчиков только за обещание сохранить им жизнь. Оттащив тело от выхода, я приготовился ко встрече со вторым «хвостом», но бросил взгляд на бессознательного гнома и замер от изумления. От встречи с моим клинком наши маскировки быстро разрушились, поэтому сейчас я мог прекрасно видеть насыщенную ауру мага. Церковного мага. Наверняка под его жилеткой был спрятан медальон, так как на шее виднелась серебряная цепочка, но проверять это я уже не стал, потому что в следующий миг интуиция заставила меня рухнуть на камни.

Рядом со мной по весьма кривой траектории пронеслось нечто, похожее на маленькое солнышко, миновало прохожих на улице, чудом никого не задев, и врезалось в стену дома напротив, разорвавшись с оглушительным грохотом. Яркий свет залил все вокруг, во все стороны полетели осколки камня и кирпичи, раздались крики гномов, случайно задетых этой шрапнелью, а я вскочил на ноги и бросился в проход. Просто я прекрасно понимал, что второй маг оказался не таким идиотом, и не стал выходить под мой удар, а запустил издали плетение, ориентируясь на мою внезапно возникшую из ниоткуда ауру.

Когда я появился в проходе, то был сразу атакован знакомыми белыми лучами, выходящими из пальцев церковника. Я не стал уворачиваться, а просто активировал мощную защиту, надеясь, что она сможет погасить удар. Да хрен там! Лучи за доли секунды разрушили ее, вынудив меня подпрыгнуть, оттолкнуться от одной стены и сразу же от второй, повторяя дикие прыжки принца из хитовой компьютерной игрушки, и сбивая святоше прицел. Одновременно я формировал перед собой три щита, которыми тут же удалось отбить несколько лучей, перенаправленных магом на меня. Вот только один из этих белых жгутов, накачанных силой прямо-таки до безобразия, слегка задел мою руку.

Боль была страшная. Создалось такое впечатление, что к моей конечности приложили раскаленный утюг, или плеснули ковшик расплавленного олова. Но именно эта боль избавила меня от опрометчивой мысли захватить живьем и второго церковника. Глядя на то, как стремительно один за другим разрушаются мои щиты, я швырнул десятком огненных шаров в мага, вынудив того закрыться и прекратить свою атаку. А пока пламя бушевало вокруг его сияющей защиты, на несколько секунд лишив мага обзора, я приземлился на ноги, ловким перекатом погасив инерцию, а потом швырнул зажатый в руке клинок.

Бросок оказался точным. Мой кинжал угодил церковнику точно в глаз, и его защита сразу же погасла, позволяя моему пламени накинуться на тело мага. Вот только мне не нужны были угольки вместо трупа, мне нужно было еще одно доказательство оправданности моих действий, поэтому я впитал энергию пламени в себя и подошел к церковнику. Наклонившись над ним, я выдернул кинжал из глазницы и вытер клинок о частично сгоревшую одежду мертвого человека. Но не успел я засунуть его в ножны и заняться своей раной, которая невыносимой болью буквально раскалывала мозг изнутри, как моя интуиция снова заставила меня оглядеться.

Именно поэтому я заметил сверкающую сеть, летевшую на меня и широко раскрывающую свои объятия, которые наверняка были смертельными. Прыгнув ей навстречу, я окутался защитой и полоснул по сети своим клинком, но сразу же понял, чем кинжал отличается от меча. Если Фариаму удалось при встрече с подобным плетением отделаться легким испугом, то мне не повезло. Распадавшаяся сеть все же попыталась схватить меня и буквально прожгла мою весьма неслабую защиту насквозь, быстро достигнув кожи. Меня спасло только то, что я вовремя открыл свои каналы впитывания на полную катушку, поэтому остатки сети, впившись в тело и подарив мне десяток сильных ожогов, быстро потеряли форму, превратившись в энергию, и были мной поглощены. Вот только сильная боль в теле мешала сосредоточиться, поэтому от следующего плетения я просто отпрыгнул в сторону, а спустя мгновение что-то сверкающее, пронесшееся буквально над ухом, взорвалось в проходе, отшвырнув меня ударной волной к последнему нападавшему.

Да, я ошибся, церковников, следивших за мной, было трое. И когда я увидел лицо последнего, то понял, почему он так замешкался, догоняя остальных. Он просто не хотел попадаться мне на глаза, потому что был тем самым священником, с которым я вчера виделся в храме. Он боялся, что я его узнаю, и поэтому следовал на значительном удалении, выполняя роль подстраховки. И вот сейчас, видя, как безнаказанно убивают его коллег, решил вмешаться.

Приземлился после взрыва я не вполне удачно, рухнув на колено, но хуже было то, что несколькими тяжелыми кирпичами мне сильно досталось по спине. Поэтому чтобы прийти в себя мне понадобилась секунда, которую с толком использовал церковник. Он сформировал в своих ладонях яркий шар, который кинул в меня, рассчитывая добить. Так как я еще работал в режиме энергетического насоса, то просто вытянул вперед кинжал, который и встретился с шаром. Последний снова разорвался с треском и яркой вспышкой, ослепившей меня даже сквозь плотно зажмуренные веки. Энергия, выплеснувшаяся из шара, ошпарила мне кисть и отбросила назад, распластав на камнях и неслабо приложив о них затылком, но была впитана мной без остатка. Понимая, что следующий выстрел святоши может оказаться контрольным, я сориентировался по размытой ауре церковника и швырнул в нее кинжал, надеясь, чтобы обожженные пальцы сработали, как положено.

Вроде попал. Это я понял по тому, что моя интуиция молчала и не собиралась спасать меня от смертельной опасности. Найдя в своей куртке кармашек с заветной флягой, я с трудом достал ее плохо подчинявшимися пальцами, выдернул зубами пробку и опрокинул в себя, выпивая остатки целебной жидкости. Спустя несколько секунд приятный взрыв в желудке помог справиться с болью, затуманившей разум, и вернуть зрение. Так, я увидел, что в проулке внезапно стало тесно. Откуда-то появились серьезные гномы, весьма похожие на гвардейцев, но без доспехов и формы, вынырнул Шаринон, при одном взгляде на меня сразу же схватившийся за разговорник и начавший кричать о том, что здесь срочно необходимы лекари, вдалеке начали собираться зеваки, не понимавшие, что произошло, ну а я просто лежал на спине и думал о том, что мне опять лишь чудом удалось выжить.