Глава 3
Похоже, племянник успел предупредить мадам Клонье о последних событиях, поэтому она Наташу ни о чем расспрашивать не стала. Девочка поднялась к себе в кабинет и высыпала все собранные улики прямо на пол, разложила их равномерно и надолго замерла, разглядывая два ножа, счета за драгоценности, носовой платок, магические снимки, сделанные магом и, конечно же, кошелек с золотом и портмоне с банкнотами. Их Наташа пока отложили отдельно на стол. Туда же положила и свои наброски с записями.
Поняв, что простым стоянием над вещами ничего не добиться, девочка села за стол и раскрыла записи, перечитала допросы постояльцев, сверилась с нарисованной схемой, нашла небольшой недочет и поправила. Снова вернулась к кошельку с портмоне.
— Значит, банкноты лишние… — пробормотала она. — А сколько их, кстати?
Оказалось двадцать деж. Не мелочь, конечно, но для серьезного дела действительно маловато, тут Мат Свер прав. А вот золота оказалось почти на две тысячи деж.
Наташа откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, вспоминая. Изредка она брала со стола альбом с зарисовками и освежала память, пытаясь рассмотреть каждую мелочь.
За этим делом ее и застала мадам Клонье. Покосившись на нож, лежащий на листке посреди комнаты, она неодобрительно качнула головой.
— Девочка моя! Я в крайнем удивлении! В твоей комнате совершенно не девичьи вещи! В моё время девочки играли совсем другими вещами, а не ржавыми железяками!
Наташа всегда терялась, когда мадам Клонье начинала разговаривать в таком тоне — ее недовольство чем-то всегда выплескивалось в неподражаемую язвительность.
— Это орудие убийства, — только и нашла, что ответить девочка.
— Тем более это неподходящая игрушка для леди! У леди должны быть острыми только ногти, чтобы можно было отметить нахального кавалера. — Наташа хихикнула и украдкой покосилась на свои старательно обгрызенные ногти. — Впрочем, ты справляешься и без них, — все-таки заметила ее взгляд мадам. — Кстати, там какой-то человек пришёл. Говорит, что от Maта Свера.
Мадам бросила на нож гораздо более заинтересованный взгляд, чем в первый раз. Нос её закрутился, словно вынюхивая обстоятельства кровавого действа.
— От Мата Свера? — девочка нахмурилась, вспоминая.
— Что-то насчет того, кто первый нашел, — мадам Клонье нахмурилась, — тело.
— А-а-а! Гм… Я думал он с Аретом Гонсом придет.
— А Гонсу я еще отдельно скажу, что думаю о его делах и о том, что он бросил девушку наедине с этим жутким преступлением!
Посланец от Мата Свера ждал внизу, где обычно сидят клиентки мадам Клонье. Хорошо, сейчас там никого, иначе этот мужчина, в замызганном плаще и со стоптанной обувью смотрелся бы среди дам из высшего света очень нелепо и изрядно подпортило бы имидж мадам Клонье. Наташа нахмурилась, изучая гостя с верхних ступеней лестницы. О таком аспекте своего расследования она не подумала, а ведь ей наверняка придется встречаться еще и не с такими экземплярами.
— Прошу за мной. — Девочка остановилась на середине лестницы, где посетитель мог её увидеть, и окликнула его. Мужчина вздрогнул, поднял голову и замялся. Наташа повторила просьбу и ожидающе замерла. Человек нервно огляделся, но кроме него никого в зале не было. Переступив с ноги на ногу, он робко шагнул к лестнице и замер.
— Пожалуйста, быстрее, — Наташа начала уже терять терпение.
Мужчина вздохнул и несмело зашагал следом за девочкой, но у двери кабинета снова замялся, и долго не решался войти внутрь, пока потерявшая терпение Наташа не позвала его. В кабинете, заметив разложенные на полу вещи, он вздрогнул, а потом осторожно обошел ножи и присел на предложенный стул. Девочка села рядом со столом, раскрыла блокнот.
— Значит, это вы обнаружили тело?
— А? Да-да. Я. Заглянул на конюшню, а он там лежит. Ну я и закричал. Сразу к хозяину побежал.
Наташа нахмурилась. Отец был бы недоволен. Неправильно начала разговор. Не с этого.
— Простите, а вы кем работаете в гостинице? И как вас звать?
— Михель я. Меня там все знают. Если что сломается, я починяю. Эх, знали бы вы, как я работаю с деревом! Вам ничего не надо починить, леди? Вы только скажите и я…
Наташа терпеливо слушала разглагольствования гостя, видя, что тот с каждым словом раскрепощается и начинает чувствовать себя все свободнее и свободнее. Вот уж точно отец говорил, что порой и вопросов не надо задавать, только выслушать человека. Если он любит поговорить, то и сам все расскажет. Как раз такой случай. В процессе монолога выяснилось, что в то утро Михель страдал головной болью вследствие бурного проведенного вечера, потому и мотался по парку гостиницы «для проветривания головы», как он выразился. Увидел тело, поднял крик, а там уже хозяин гостинице отправил гонцов в сенат и лично к Мэкаллю.
В общем, все складно и девочка даже поверила бы ему, если бы не несколько фактов, которые никак не вписывались в эту складную историю. Наташа достала карандаш и быстро набросала портрет посла, изобразив только его голову. Посетитель терпеливо ждал, когда эта странная девчонка, на все вопросы которой ему было велено отвечать быстро, честно и со всем уважением, а не то… Под «а не то» было столько перечислено, что несчастный приготовился чуть ли не к пыткам, но вопреки страхам ничего страшного не произошло. Ему задали от силы два-три вопроса, а в остальное время слушали его рассказ о работе, о том, какие глупые бывают посетители и как они умудряются сломать вещи, которые сломать невозможно. В этот момент его собеседница улыбалась вполне искренне, и ее улыбка была очень даже очаровательна. А друзья уж чуть ли не в последний путь его отправляли.
Девочка закончила рисовать и пододвинула получившийся портрет гостю.
— Вы знаете этого человека?
Михель взял листок и долго изучал лицо. Надо же, с каким мастерством сделано. Не иначе магия. И он искренне хотел помочь собеседнице, которая ему очень понравилась. Вежливая, слушает старших не перебивая. Но нет. Он с сожалением покачал головой.
— Никогда не видел. А он кто, убийца?
— Посмотрите повнимательней.
Михель снова изучил лицо и покачал головой.
— Никогда не видел.
— Хорошо. — Наташа отложила рисунок, а потом взяла блокнот. — Значит, вы говорите, что зашли в конюшню, увидели тело и побежали к хозяину гостиницы… что вы ему сказали?
— Сказал, что на конюшне имперского посла зарезали.
— Зарезали. Вы уверены, что именно зарезали, а не задушили?
Михель растерялся.
— Дык это… зарезали же его.
— Разве? А, по-моему, задушили.
Мужчина растерянно покосился на два ножа на полу.
— Это ножи посла. Он оборонялся и порезался, — пояснила Наташа.
— Да? Ну… возможно я что-то перепутал.
Девочка вздохнула.
— А, по-моему, вы сейчас пытаетесь мне врать.
— Я? Да как я…
— Я бы даже сказала, что не пытаетесь мне врать, а врете!
— Госпожа… — Михель похолодел.
— Значит, вы не знаете этого человека, — девочка показала портрет, — но уверенно узнаете посла империи глядя на труп мужчины в старой и не очень богатой одежде. Конечно, посол империи всегда ведь в такой ходил и его каждый в Моригате с одного взгляда на спину узнать может. Вы говорите, что посла зарезали, но тут же, стоило мне сказать, что его задушили, как вы соглашаетесь.
— Но госпожа…
— Значит так, либо вы сейчас говорите правду, либо отправитесь к… к… не знаю, кто там у вас безопасностью республики занимается. В общем, к Мэкаллю отправлю, он сам разберется, куда вас отправить за соучастие в убийстве.
— Госпожа! — взвыл Михель, рухнул на колени и в таком положении попытался подползти к ней. — Смилуйтесь!
Наташа отпрыгнула, готовая даже выскочить за дверь.
— Встаньте, — решительно велела она, и гораздо менее твердо добавила: — Пожалуйста.
— Не губите!
— Ладно, только встаньте и расскажите мне правду.
— Лукавый попутал, леди. Да разве ж я стал бы убивать кого? Я ж и мухи никогда не обижал. Да пусть этот лукавый в бездну провалится!
— Правду! Что там было!
Михель, так и не поднявшись с колен, затараторил, пытаясь как можно быстрее рассказать о случившемся. В общем, не так уж он и соврал в первый раз. Он действительно прогуливался по парку, маясь головной болью и тут столкнулся с каким-то человеком в плаще, который его остановил и стал говорить, что зарезали имперского посла и что его тело в конюшне лежит и что он, Михель то есть, должен бежать и сообщить об этом.
— Узнать человека сможете?
— Конечно! Я ж его навсегда запомнил, этого гада! Он мне еще золотой дал, чтоб быстрее бежал.
— Дальше.
Дальше Михель растерялся и сразу не поверил, потому по пути все-таки заглянул в конюшню, благо и сворачивать с тропы не пришлось. Увидев там труп, он перепугался до смерти и побежал к выходу, сообщив о трупе первому не хозяину гостиницы, а офицеру проходившего мимо патруля. Офицер не сразу, но разобрал в несвязной речи Михеля про убийство посла, приказал окружить гостиницу и вызвал подмогу. Сам Михель, вспомнив об обязанностях перед господином, побежал докладывать и ему.
— Хорош офицер, — подумала Наташа. — Мало того, что не задержал важного свидетеля, так еще и позволил ему разнести слухи дальше.
Уже после Михель сообразил, в какие дела вляпался и перепугался до смерти, а потому решил о человеке, давшем ему золотой и сообщившем об убийстве, молчать.
— Почему?
— Дык это… а вдруг он убийца? Он же и меня тогда убьет.
— А что ему мешало убить вас прямо там, где встретил?
Михель побледнел.
— Я… я не думал…
— Понятно. — Наташа захлопнула блокнот. — Я даже не знаю, что с вами делать…
— Смилуйтесь, госпожа!
— Тихо. И встаньте с колен, наконец!
Михель испуганно вскочил и замер.
— Госпожа…
— Значит так… Если хотите избежать неприятностей…
— Госпожа, да я…
— Не перебивайте! Значит так, хотите избежать неприятностей — о нашем разговоре никому не говорите. Точнее говорите то, что рассказывали мне в первый раз. Что я спрашивала вас, как вы обнаружили тело, а вы мне рассказали то, что и всем, после чего я вас отпустила. Это ясно?
— Да, госпожа.
— Если сболтнете кому, я вам помочь уже ничем не смогу, тогда вы уже будете объяснять палачу почему врали офицеру стражи и позднее соврали самому Мату Сверу Мэкаллю. Полагаю, он вас выслушает с интересом.
Михель совсем побледнел и чуть не рухнул в обморок, благо стул оказался рядом и он плюхнулся на него. Наташа дождалась, когда мужчине станет лучше и переспросила:
— Вы поняли, что надо говорить?
— Да, госпожа. Вы задавали вопросы, а я рассказал вам все то, что и остальным.
— Хорошо. Тогда… хотя нет, подождите. — Наташа снова засела за блокнот и принялась рисовать, изобразила лицо, нахмурилась, вспоминая, и дорисовала накидку с капюшоном, повернула лист к Михелю. — Этот человек сообщил о гибели посла?
Мужчина пригляделся, взял блокнот и изучил рисунок со всех сторон.
— Похож… Да, это он! Я этого типа навсегда запомнил. А кто он? Вы только скажите, я ж ему…
— Вы будете молчать и сидеть тихо, — Наташа отобрала рисунок. — Всего хорошего. И ради вашего же блага не пытайтесь что-либо делать.
Наташа прошла к двери и раскрыла ее, показывая, что разговор окончен.
Михель, одновременно и обрадованный, что все закончилось и испуганный, что правда открылась, вышел из комнаты. Выйдя следом, Наташа с удивлением обнаружила в коридоре конюха мадам Клонье — дядьку Асмунда — могучего сложения человек, который коней на руках перетаскивал.
— Меня это… — смутился он под вопросительным взглядом девочки, — мадам Клонье прислала. Что б если что, я туда, — он ткнул пальцем в сторону комнаты, — и этого, — его палец уперся в Михеля, тот даже попятился, — того! — Закончил он, изобразив, как сворачивает кому-то шею.
Наташа хихикнула, а Михель совсем сник.
— Спасибо, дядя Асмунд. Он уже уходит.
— Ну тогда я его это… того… провожу, в общем, что б ушел.
— Да-да, пожалуйста, — Наташа с трудом сдерживала смех. — Проводите его, чтоб ушел.
— Ага. — Асмунд повернулся к Михелю. — Давай, иди.
Михель втянул голову в плечи, робко оглянулся на девочку, но та лишь помахала ему ручкой.
— Идите и помните наш уговор.
Вернувшись в комнату, Наташа забралась с ногами на диван и, устало потерев виски, задумалась. Данных много, но они никак не хотят выстраиваться в какую-либо систему. Большинство из них порождали дополнительные вопросы, а те, в свою очередь, уводили еще дальше… Казалось, голова пухнет от вопросов. И тут девочка обнаружила, что прямо перед ней, подбоченясь, стоит мадам Клонье и что-то ей говорит.
— …постороннему мужчине не место в комнатах леди, потому я попросила Асмунда приглядеть чтоб не было никаких безобразий.
— Спасибо… — Наташа и сама сообразила, что оставаться наедине с гостем было не слишком благоразумно. Мало ли как он мог отреагировать на ее обвинения. С другой стороны вряд ли бы он открылся, если бы тут был еще кто-то. Нет, в конце концов, его получилось бы заставить сказать правду, но на это потребовалось гораздо больше времени.
— Ничего, я прослежу за этим. А Гонс у меня еще получит, племянник непутевый.
— Это еще почему? — искренне изумился Гонс Арет, входя в комнату. — Почему это я непутевый?
— А-а, вот ты и явился! Да как ты посмел оставить молоденькую девушку наедине с этими страшными убийцами?!
Ошалевший Гонс только пятился бросая в сторону Наташи просящие о помощи взгляды. Девочка с трудом сдерживала смех, настолько забавной выглядела ситуация.
— А ты и не думай смеяться! — повернулась к ней мадам Клонье. — Тебе тоже достанется! Леди всегда должна вести себя как леди! — Тут мадам Клонье скептически оглядела внешний вид девочки. — Даже если леди предпочитает одеваться в не пойми чего.
— Это ведь вы сшили, — улыбнулась девочка.
— Да, по твоим рисункам. — Мадам Клонье не выдержала и усмехнулась. — Не поверишь, уже дочери некоторых знатных семей заказывают себе костюмы под Призванную.
— Что, серьезно?! — Наташа недоверчиво хмыкнула.
— Конечно. Вон у меня, несколько выкроек уже лежат. Правда, эти костюмы не совсем как у тебя. Помнишь, ты говорила про брюки-юбки? Вот такие я и делаю.
— Так значит, наша юная стражница еще и законодательница мод?
— Это почему я стражница? — изумилась Наташа.
Арет Гонс неуверенно посмотрел на девочку.
— Я что-то не то сказал?
— Я просто удивилась. Почему именно стражница?
— Гм… ну стража у нас охраняет покой и защищает… — Арет совсем растерялся, сообразив, что уж Наташа может быть кем угодно, но назвать ее охранником и защитником — чересчур.
— Юная сыщица! — провозгласила девочка. — Зовите меня так. Детективное агентство «Мода от Призванной».
— Юная кто?
— Сыщица. У меня на родине тех, кто расследует преступления, называют сыщиками. Ну а я сыщица. А поскольку я в юном возрасте, — тут Наташа кокетливо подмигнула Гонсу, — то юная.
— Хоть горшком называйся, только в печь не лезь, — взмахнула руками мадам Клонье. — Иш, законодательница мод. Ты нос-то не очень задирай, всего лишь один стиль придумала и то из-за собственного упрямства, а уже законодательницей себя считаешь!
— Ой. — Девочка зарылась в стол и вытащила альбом. — Совсем забыла. Вот, вы просили вспомнить об украшении вечерних платьев. Тут рисунки некоторых фасонов, какие вспомнила из наших журналов.
— Ах, милочка, замечательно! Давай скорее! — Мадам Клонье бережно приняла альбом и неторопливо пролистала. — Просто великолепно. Подойдет не все, но если подойти творчески… Ладно, не буду вам мешать, вижу, что хотите поговорить о ваших скучных делах. Гонс, смотри у меня — глаз не спускай с ребенка!
— Я не ребенок! — возмутилась в ответ Наташа, но тут же шутливо съёжилась под деланно суровым взглядом мадам. Впрочем, рассмотреть, что он «деланный» мог бы далеко не каждый. Осанке мадам в это момент могли бы позавидовать и королевы. Гордо посаженная голова в полуобороте, нахмуренные, сведённые к носу брови, даже нос осуждающе уставился на Наталью и только в глазах мадам блестели весёлые искорки. Выдержав паузу, достойную мастеров сцены, она довольно кивнула, кончиками пальцев чуть приподняла подол платья и выплыла из комнаты.
— Уф, — Гонс Арет вытер лоб. — Тетушка умеет производить впечатление, когда захочет.
— Да уж, — согласилась Наташа. — У меня так никогда не получается. — Она встала, стараясь скопировать каждый жест мадам Клонье, прошла по комнате, одарила Гонса Арета убийственным, как ей казалось, взглядом, поправила воображаемое платье и направилась к выходу. Гонс Арет не выдержал и рассмеялся. Девочка вздохнула и вернулась на диван.
— Ну ты даешь.
— Вот видите, не получается. А еще говорят, почему я платья не ношу! Да я перед ней как корова на заборе в нем буду! Я ж их не носила никогда!
— Ну-ну, — Гонс Арет совсем растерялся, пытаясь понять, чем именно недовольна его подопечная. Порой она ставила его в тупик. — У вас же вроде в лицее должны быть танцы?
— Ну да… должны быть… — Наташа отвернулась. После того, как она оттоптала ноги двум кавалерам на первом уроке мальчишки стали метать жребий, кому она достанется в партнерши. А кому это приятно? Вот и занималась в одиночестве, под общие вздохи облегчения учеников и учителей. Еще один пункт в копилку странностей призванной. А так же еще один камешек в стене отчуждения между ней и остальными учениками. Но ведь не рассказывать же об этом Арету. — Вас ведь Мат Свер прислал?
— Что? — Гонс опять растерялся от неожиданной смены разговора. — Ну да. Сказал, что я должен помочь тебе. И еще он говорил что-то про охрану. Знаешь, тут он пожалуй прав.
— Да. Я уже поняла. Мадам Клонье мне тоже намекнула, что леди не подобает ходить в одиночку по городу в поисках убийцы.
— И она права.
— Я думаю, что нашла кого нужно.
— Когда это успела?
— Недавно разговор слышала в салоне. Говорили про какого-то солдата, который служил в имперском легионе, а потом поступил в гвардию республики. Потом он, кажется, врезал командиру, за что его выгнали.
— Врезал?!
— Влепил кулаком, ударил.
— Хм… Хорошенький охранник.
— О нем говорят, как о лучшем фехтовальщике империи. А еще он как раз предлагает свои услуги в качестве телохранителя.
— И ты всему этому веришь? — нахмурился Гонс Арет.
— Нет, конечно. — Девочка подошла к Арету, взяла его под руку и подарила самую обаятельную улыбку, на какую была способна. — Вы же узнаете до завтра все про него для меня? Ну, пожалуйста!
Гонс рассмеялся и поднял руки.
— Ты же знаешь, ради твоей улыбки я сделаю все на свете. Ах ты, хитрюга. Это все?
— Нет, — тут же развила успех девочка. — Я хочу еще раз сходить в гостиницу, где произошло убийство. У меня появились еще вопросы к хозяину.
— Так Мат Свер за тем меня и отправил, чтобы я был рядом с тобой. Карета у входа, госпожа… как ты там сказала? Сыщица?
— Точно, господин доктор Ватсон. Следуйте за своим Шерлоком Холмсом!
Девочка отцепилась от руки, задрала нос и гордо прошествовала мимом улыбающегося Арета и скрылась за дверью. Маг покачал головой.
— Ну тетя… ну дает…
Хозяин гостиницы их встретил не очень приветливо, но оно и понятно. Отнесся как к неизбежному злу, когда лучше сделать все, как просят, может скорее отстанут.
— Нет, господин посол не регистрировался в гостинице, по крайней мере, под своим именем. Да и не принято у нас спрашивать имена постояльцев.
— А то, что он пришел чуть ли не в четыре утра — тоже ничего удивительного?
— Мы принимаем людей в любое время. Мало ли во сколько они могут приехать? Часть персонала дежурит и по ночам как раз ради таких случаев.
— Понятно, — вздохнула Наташа. — Прибыль превыше всего. А кто в конюшне дежурил? Кто принимает коней постояльцев? Каким образом конь посла оказался там?
— Об этом меня уже спрашивали, — с трудом скрывая раздражение, ответил хозяин гостиницы. — Этого коня поставили в конюшню еще вечером, где-то часов в шесть…
— Невозможно! — Гонс Арет даже головой затряс. — В шесть вечера посол был еще в посольстве — его там многие видели.
— Я не знаю, где был этот посол в шесть, но коня поставили там именно в это время. Чтоб этого посла на том свете искорежило, — тихонько добавил хозяин гостиницы. — Не мог найти другого места, где бы его зарезали.
Наташа предпочла сделать вид, что не расслышала, прекрасно понимая состояние этого человека. Она отошла чуть в сторону и задумалась, пытаясь осмыслить новые факты. Получалось плохо — слишком много несуразиц получается. Лошадь посла, которая приехала раньше посла… стоп! А кто вообще сказал, что это лошадь посла?
— Арет! Что там говорили стражники? Посол из дома на чем уехал?
Гонс на миг задумался, вспоминая.
— Вроде бы они говорили, что он приехал домой на незнакомой лошади, на которой и уехал из дома. Только это не стража говорила, это я выяснял по поручению Мата Свера. Из-за этого и задержался.
— Да? А я вроде бы слышала разговор стражников… Впрочем, ладно. Так что ты там еще выяснил?
Девочка готова была ругать себя последними словами. Ведь Мат Свер говорил ей, куда и зачем отправил Гонса Арета, а она даже не расспросила его, что он выяснил.
— Посол оставил своего коня в посольстве, а сам уехал на коне из посольских конюшен.
— Конечно, это настолько обычно, что не привлекло ничьего внимания, — съехидничала Наташа.
— Как раз да, посол часто так делал, если собирался не прямо домой ехать. Его конь — какой-то редкой породы и он его очень берег.
— Ясно. А еще он в этом случае очень приметен. Понятно. Хозяин, значит, тот конь стоял в конюшне с шести вечера? И никто не помнит того, кто его туда поставил?
— Госпожа, вы представляете сколько людей бывает в гостинице за день? Разве всех упомнишь? А у нас в конюшнях коней оставляют не только постояльцы, но и просто проезжие, которым надо дать лошадям отдых.
— То есть любой мог прийти в конюшню и оставить там своего коня?
— Если заплатит за постой и уход.
— А потом любой может прийти и забрать чужого коня?
Хозяин гостиницы смутился.
— Вообще-то только после предъявления специального знака. Каждое стойло отмечено особым знаком и связано магией с таким же на кожаном медальоне.
— А если его не будет?
— Он не сможет открыть стойла.
Наташа задумалась, вспоминая.
— Стойло было открыто.
— Значит, у вашего посла был с собой знак.
— А в соседнем стойле не было лошади…
— Значит, у того, кто открыл то стойло, был знак.
— Ясно. Спасибо за помощь.
— Не хочу тебя огорчать, — заметил Гонс Арет, когда карета уже отъезжала от гостиницы, — но не строй особых иллюзий по поводу этих знаков. Они, в общем-то, дают защиту, но…
— Я и не строю. — Наташа вытащила из волос заколку и склонилась над небольшим ящичком сбоку от нее. Сунула заколку в замочную скважину и через несколько секунд замок щелкнул. — Я знаю цену разным замкам, что механическим, что магическим.
— Гхм… У тебя интересные таланты, — растерялся Арет.
Девочка хмыкнула.
— У отца в отделе разные люди были с разными умениями. Похоже, перед моей улыбкой не только вы устоять не можете, но и папины сотрудники тоже не могли. — Наташа изучила ящичек и захлопнула крышку. — Так что, думаю, при большом желании вся эта защита не проблема. Но вот можно ли узнать, взламывали ли ее или открыли?
Гонс Арет достал «сотовый телефон» и переговорил с кем-то.
— В гостиницу отправился один специалист по защите. Он изучит конюшню и сообщит. Хорошо, что конюшню закрыли и никого туда не пускают… Это ведь ты посоветовала?
Наташа кивнула, потом откинулась на сиденье и задумалась.
— Что-то случилось? — Встревожился Арет.
— Нет. Просто я совершенно ничего не понимаю. Лошадь посла оказывается не его лошадью, эти два кошелька, его же собственный нож, которым его убили.
— А что с кошельками не так?
— Один из них лишний.
— С банкнотами?
— С Матом Свером разговаривали?
— Да, он рассказал об этих кошельках.
— Знаешь, в ряду павлин, канарейка, удод и удав лишний вовсе не павлин.
— Э-э-э?
— Задачи такие нам давали на логическое мышление. Среди предложенных слов назвать то, которое в данном ряду лишнее. Так вот, портмоне с банкнотами в логическом ряду совершенно не лишнее. Оно идеально выписывается в наряд посла и ничем не выделяется. А вот кошелек из дорогого материала с золотом с его нарядом никак не вяжется. Вот скажи, если ты увидишь моряка с кошельком из бархата полным золота на поясе — что ты подумаешь?
— Что он его украл… зараза…
— Вот-вот.
— И что из этого следует?
— Не знаю, — честно ответила Наташа. — Я даже не уверена, что это вообще что-то значит. Может Мат Свер и прав и этот кошелек был приготовлен специально, чтобы кому-то его отдать. Кому-то, в чей наряд он впишется идеально. То есть надо искать человека в богатой одежде, ростом не ниже метра восьмидесяти. — Девочка ненадолго замолчала. — Знаешь, мой отец всегда смеялся над детективами… Это такие истории, которые сочиняют люди для развлечения остальных. Его забавляло, когда в них преступления сравнивали с головоломками. Мол стоит расставить все части головоломки в нужные места, как картина преступления станет совершенно ясна.
— Звучит очень логично.
— Вот именно. Логично и совершенно нереально. В жизни, к сожалению, так не бывает. Отец говорил, что наиболее легко раскрыть как раз такие вот заумные преступления, потому что нельзя предусмотреть всего и где-то преступник допускает ошибку. А вот преступления, совершенные спонтанно часто оказываются для раскрытия намного сложнее. К тому же, как он говорил, никогда не знаешь, нашел ли ты часть от той головоломки, которую собираешь, или эта часть вообще от другой. А может и вообще лишняя деталь. Или пропустил что. Он любил вспоминать один случай… Он расследовал убийство во дворе недалеко от остановки. Остановка — это там общественный транспорт останавливается, типа карет, только больших. А рядом есть двор, окруженный домами. Двор тупик, потому там редко бывает много народу. Вот там тело и нашли, а рядом с телом сигарета раздавленная. Было известно, что незадолго до этого убитый крепко поругался со своим другом и расстались они чуть ли не врагами. И этот друг прилюдно грозился его убить. При разборе выяснилось, что найденная сигарета принадлежит этому другу и что примерно во время убийства он был в том районе.
— Значит, он и убил.
— Вот-вот. А потом выясняется, что этот предполагаемый убийца ехал в автобусе как раз во время убийства. В обычной ситуации его вряд ли бы кто запомнил, но после ссоры он пребывал в крайне дурном настроении и устроил в автобусе скандал, из-за чего его даже высадили оттуда. Но из-за этого его и запомнили. А ведь все части головоломки указывали на него. Не будь того скандала он вполне мог отправиться в тюрьму за преступление, которого не совершал. Позже выяснилось, что он в то время стоял на остановке и курил одну сигарету за другой, пытаясь успокоиться. Когда подошел автобус, он швырнул недокуренную сигарету на землю и сел в него. Сигарету то ли ветром занесло, то ли кто-то от нечего делать запинал во двор. А его друг, немного очухавшись, осознал, что был неправ и помчался вдогонку извиниться, но не успел совсем чуть-чуть. Раздосадованный зашел в тот двор… гм… по нужде и там встретился с убийцей — обычным хулиганом, который попытался его ограбить. Вот такие вот части головоломки.
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу сказать, что совершенно непонятно к чему и что относится. Относится кошелек к убийству или к шпионским делам посла империи? Относится ли к убийству чужая лошадь в конюшне, которую хотел забрать посол. Или она тоже относится к шпионским делам? С кем посол встречался в конюшне?
— Встречался?
— Арет, ну ведь ты сам видел, что в конюшне нельзя спрятаться. Подкрасться тоже нереально. Там кто-то был. Кто-то, кого посол знал. Или же…
— Или же?
— Или же посол в момент убийства был без сознания. Его могли отравить чем-то, усыпить. Посол почувствовал угрозу и попытался сбежать, но упал прямо перед конем. Убийца вошел следом, убил его ножом и ушел. Как тебе теория?
— Хм… очень логичная. — Арет задумался. — А ведь она может быть верной.
— А, по-моему, бред сивой кобылы.
— Прости? — Гонс Арет совсем растерялся.
— Если у кого-то была возможность подсыпать послу снотворное, чтобы потом его убить, то кто мешал подсыпать ему сразу яд?
— Может, не было яда? Разве много людей носит с собой яд?
— Да? В таком случае не одолжишь мне немного снотворного, которое, безусловно, у тебя есть с собой?
— Понял, — вздохнул Арет. — Если преступление готовили заранее, то они приготовили бы яд. А если все произошло спонтанно, то у убийцы не было бы с собой снотворного. Но зачем ты тогда рассказала об этой версии?
— Чтобы показать, что имеющиеся факты можно истолковать как угодно. Если хочешь, могу еще одну теорию высказать. По степени бредовости она вполне может соперничать с первой.
— Ужасно все запутано, — признал Гонс Арет.
— Хуже другое, — мрачно отозвалась Наташа. — Боюсь, что убийцу будет найти очень трудно, даже если мы узнаем, где его искать.
— Что ты хочешь сказать?
— Так… мысли вслух. Просто думаю о том, каким должен быть убийца. Очень много противоречий в нем.
— Противоречий?
— Да. Он и не внушающий опасений и очень опасен, он одновременно и хитер и наивен.
— Ты что-то знаешь?
— Нет. Если бы знала, было бы проще. А пока так, предполагаю. И коплю вопросы.
Отчет мага из Совета Гонс получил когда они уже вернулись домой и пили чай вместе с мадам Клонье. Арет выслушал отчет по «сотовому», поблагодарил и убрал пластину.
— Загон, рядом с которым убили посла, открыли родным ключом, а вот загон с украденной лошадью взломали.
— А чья эта лошадь украденная? Мы, кстати, с ее хозяином так и не поговорили.
Арет пожал плечами.
— Стража говорила. Какой-то купец.
— Хм… — Наташа задумалась. — Хочу с ним тоже поговорить.
— Эй, сегодня уже поздно.
— Да-да. Завтра поговорю. Главное, чтобы он не уехал. Он не собирался уезжать?
— Вроде бы нет. — Теперь уже Гонс задумался. — Но если только в этом дело… Тут Мат Свер специально для таких случаев дал мне кое-что.
Он достал пластину связи, с нанесенным на ней золотым рисунком.
— Прямой канал с Мэкаллем, — пояснил он.
Связавшись с председателем, он коротко рассказал ему о текущих делах и поделился опасениями Наташи.
— Если очень нужен, то не уедет. Я сейчас же отдам распоряжение, чтобы этот купец никуда не уехал пока с вами не встретиться. Сейчас же пошлю офицера в гостиницу предупредить его.
— Спасибо, — Наташа пододвинулась к пластине, чтобы ее лучше было слышно. — А другие новости у вас есть?
— Я еще не говорил с императором, — вздохнул Мат Свер. — Ожидаю связи в любой момент. Думаю, его величество сначала хочет услышать подробности от своих людей в посольстве и только потом соединиться со мной.
— Понятно… Боюсь… хотя нет, не важно.
— Что-то у тебя есть?
— Нет-нет, просто мысли вслух. — Наташа энергично затрясла головой, словно ее могли видеть.
— Тогда я отключаюсь.
— Врать Мату Сверу не самая умная мысль, — только и заметила мадам Клонье, когда они с ней поднимались наверх после ужина.
Наташа покачала головой.
— Я не врала. Я действительно не знаю о чем говорить. По крайней мере, без ответа императора мы точно не сможем продвинуться дальше. Какой тогда смысл в моих мыслях?
В комнате девочка еще раз изучила все вещи и свои наброски, долго рассматривала магические снимки, сравнивая их со своими рисунками. И не заметила, как уснула. Разбудил ее гром за окном. Наташа вздрогнула, спросонья не сообразив, что она делает в своем кабинете на диванчике в одежде среди ночи. Вспомнила, как вечером изучала улики и уснула. Потянулась и подошла к открытому окну. Хлещущий в него дождь уже налил изрядную лужу на полу, а когда подошла девочка, окатил и ее. Наташа не стала сразу закрывать окно, а некоторое время стояла около него, не обращая внимания на хлещущий дождик. Очнулась, когда уже вымокла до нитки. Поспешно закрыла рамы, оглядела себя, тихонько выругалась и поспешно ушла в спальню поменять белье и вытереться.
Уже лежа в постели, она размышляла о какой-то неправильности в конюшне, которая царапала сознание. Только перед тем, как уснуть, сообразила:
— На кой убийца взламывал стойло с чужим и неоседланным конем, если уже имелось и открытое стойло и оседланный конь? Совершенная нелепость… — но это была уже ее последняя мысль…
