Книга: Убийца
Назад: Глава 22 Стычка
Дальше: Глава 24 Большой поход

Глава 23
Командир и его совесть

Когда я открыл глаза, то увидел над собой деревянный потолок. Пытаясь сообразить, как же меня угораздило очутиться под крышей, я попробовал пошевелить руками. Мне это удалось, но удовлетворения не принесло. Складывалось такое впечатление, что мои конечности стали весить раза в три больше обычного, а ощущения во всем теле были просто кошмарными. Попытавшись приподняться, я издал слабый стон и снова откинулся на кровать. Комната отчего-то стала вращаться, вызывая тошноту. Я закрыл глаза и попытался прийти в себя. Краем уха услышал, как хлопнула дверь, но открыть глаза уже не смог. Пришла ужасная слабость, вновь захотелось нырнуть во тьму, где нет боли, волнений и тревог, но я решительно отбросил эти мысли. Это все происходило из-за большой кровопотери. Срочно нужно было вставать и заниматься собой, иначе так и копыта можно откинуть.
Сосредоточившись, я подстегнул восстановительные процессы. В ответ мой организм грубо обматерил меня и сообщил, что латать повреждения не может, потому что просто нечем. Тогда я пустил больше энергии по телу, сняв блокировку почти полностью. Это помогло – сознание до конца прояснилось, и я даже почувствовал в себе силы, чтобы вновь попробовать встать. Вторая попытка прошла удачнее. Кряхтя, точно столетний старик, я приподнялся на локтях, а потом сел, спустив ноги с мягкой кровати, на которую меня уложили горцы. Эх, был бы я в нормальном состоянии, наверняка оценил бы и нежные простыни, сделанные не из шелка, но близкого по структуре материала, и перину, набитую легчайшим пухом, который еще не успел сваляться противными комками. (Тот, кто хоть раз покупал дешевые подушки, набитые синтетическим волокном, меня должен понять.)
Со вздохом я встал, пообещав себе вернуться на эту королевскую кровать, и оглядел себя. Тело представляло собой жалкое зрелище – ребра выпирали, мышцы ссохлись и отказывались держать мой вес. Со стороны, наверное, я весьма смахивал на жертву концлагерей или ожившую мумию. М-да, похоже, нужно было остановиться чуток пораньше и не доводить себя до такого состояния. Это сколько же я крови Ренарду отдал? Литр или гораздо больше? Оглядев комнату, я понял, что нахожусь в том самом доме, куда впервые привел меня вождь. Да, вон и свежая дощечка закрывает пробоину от «Горного разрушителя».
В комнате никого не было. Видимо, тот хлопок двери означал, что дом недавно покинули те, кто присматривал за мной, когда я был без сознания. Это плохо, так как мне нужно было срочно восстановить кровопотерю и основательно перекусить. Ну что же, придется ковылять на поиски самому... Ага! Как же! Я совсем упустил из виду, что неизвестные доброжелатели, доставившие сюда мою тушку, потрудились меня полностью раздеть. И как в таком виде показаться на люди? Не отрываясь от устойчивой кровати, я принялся оглядывать пространство в поисках одежды, одновременно вспоминая последние сознательные события.
Похоже, что я поддался непрошеным эмоциям и наговорил горцам много лишнего, так что сейчас мое положение было очень шатким, причем и в буквальном смысле тоже. Нет, ну от себя я такого не ожидал! Подумаешь, мертвых девушек увидел, так что же, нужно было отказываться от звания Повелителя, говорить, что я не гожусь? Нет, после боя у меня капитально снесло крышу. Наверняка на это повлияла моя искренняя симпатия к горцам, так некстати обнаружившаяся, или еще что-то. В общем, похоже, что меня ждет вышвыривание с гор пинком под зад. И это в лучшем случае, ведь самозванца и недостойного Повелителя могут и казнить запросто. Ну, ничего, на первое я был согласен, так как делать мне тут уже нечего, а крушение планов по поводу помощи горцев в войне я как-нибудь переживу. Главное, чтобы пожрать напоследок дали, а то ведь и сдохнуть по дороге могу.
Не успел я додумать последнюю мысль, как дверь открылась и на пороге появились три девушки, которые совсем недавно потчевали меня завтраком. В руках у них были громадные подносы, значительно больше, чем в прошлый раз, а последняя еще и несла сверток, в котором угадывалась моя одежда. Кинув на меня смущенный взгляд, девушки начали расставлять тарелки, а одна из них аккуратно положила на кровать мои шмотки. Глянув на стол с едой, потом на одежду, я сделал правильный выбор и отклеился от кровати, сделав шажок в сторону пищи. Пошатнувшись, я едва устоял на ногах. Девушка, находившаяся ближе всех, ловко подхватила мое тело, готовое служить пособием для изучения человеческого скелета, и помогла дойти до стола.
Благодарно улыбнувшись ей, я закончил свое путешествие, опустив задницу на стул, и первым делом потянулся к кувшину, понимая, что мне нужно срочно наполнить тело жидкостью. В кувшине снова оказалось вино. По-видимому, у горцев подавать воду на стол было просто не принято. Едва справившись с тяжеленной тарой, я начал пить прямо из горла и остановился только тогда, когда кувшин опустел. Почувствовав себя немного лучше, я прикинул на глаз емкость кувшина – литра два – и обратился к девушкам:
– Красавицы, а вы не могли бы принести еще кувшинчик, а лучше два?
Одна из девушек с какой-то радостью подхватила пустой кувшин, и все они убежали, а я приступил к еде, чувствуя, что силы начали ко мне постепенно возвращаться. Спустя несколько минут вернулись девчата и поставили передо мной три полных кувшина. Я одобрительно кивнул и ополовинил еще один. Мое тело наливалось силой, кровь все быстрее бежала по венам, головокружение окончательно покинуло меня, и я с аппетитом набросился на еду под взглядами отчего-то сильно краснеющих девушек. Спустя еще десяток минут я понял, что так продолжаться не может, потому что взгляды, бросаемые на меня, стали уж слишком любопытными. Поэтому я пригласил всех сесть за стол, а сам принялся одеваться. Осмотрев свое тело, я с удивлением заметил, что уже не напоминаю оживший скелет. И ребра уже не торчали, и мышцы стали рельефнее, короче – я оживал на глазах изумленной публики, которая уже переглядывалась друг с другом с легкими улыбками.
Оценив тот факт, что за время, пока я валялся без сознания, одежду постирали и подлатали в некоторых местах, я быстро проверил карманы и вновь надел монетку связи с Алоной на шею. Хотя я уже понял, что мы можем общаться и без амулета, но так все же будет надежнее. Вернувшись за стол в более подобающем виде, я продолжил трапезу уже в компании девушек, которые, впрочем, ели мало, уступая мне инициативу. За едой я добил еще один кувшинчик, уже оценив вкус и аромат его содержимого. Нет, такое вино нужно продавать в другие страны и иметь от этого неплохой доход, ведь нечто подобное я пробовал только во дворце Фариама, а в основном доводилось пить какую-то кислятину. Так что торговлю можно налаживать смело, потому что в Мардинане этот шедевр местного виноделия с руками оторвут.
Отвлекло меня от весьма прозаических мыслей появление Вакарина, который одним взглядом спровадил девушек подальше. Понимая, что разговор, который сейчас последует, будет не из легких, я налил себе еще вина. В кружку, как культурный человек. Пока я ее осушал, вождь заглянул в кувшины и обнаружил в двух пустоту. Строго посмотрев на меня, он отставил последний кувшин подальше, когда я за ним потянулся, чтобы вновь наполнить кружку.
– Тебе хватит! – заявил Вакарин.
– Да ладно, не такое крепкое вино... – недовольно сказал я, чувствуя, что вру сам себе.
В голове уже начинало потихоньку шуметь, поэтому я приказал организму заняться очищением, избавляя кровь от алкоголя.
– Ты думаешь, это может помочь? – спросил Вакарин, садясь на соседний стул.
– Уверен в этом, – ответил я, чувствуя, что язык с трудом ворочается во рту.
А дальше начался театр абсурда для одного зрителя. Вакарин отчего-то посмотрел на меня с жалостью и сочувствием и тихо заговорил:
– Это не заглушит твою боль, а может только ее отдалить, и вскоре она будет терзать тебя с новой силой. Алекс, поверь мне, я через это проходил. Девять лет назад погибла моя жена... Глупо, по неосторожности. Я винил себя в этом и долго пытался залить пожар в своей груди...
У меня от этих откровений уши начали заворачиваться в трубочку. Я даже быстро протрезвел от недоумения, пытаясь разгадать, к чему же клонит вождь.
– Не стоит себя обвинять в гибели людей. Алекс, ты сделал все возможное, чтобы спасти их, и гибель воинов не должна оставаться тяжким грузом на твоей душе. Я понимаю, что сейчас это тебя не убедит, но просто запомни, что они знали, на что шли, они были готовы умереть, чтобы победить...
Я наконец понял, о чем он, и поспешил прервать его нотацию:
– Вакарин, не нужно меня жалеть и сочувствовать. Гибель людей не будет для меня концом света, я переживу это. И я вовсе не собирался делать из случившегося трагедию, ведь на любой войне бывают потери.
Вождь вздохнул и тихо сказал:
– Алекс, ты напрасно пытаешься убедить меня в этом. Я же вижу, как тебе тяжело... Знаешь, теперь я действительно верю, что ты наш Повелитель. Не просто Темный маг, Избранник Тьмы, а наш Повелитель, возвратившийся спустя века, чтобы снова подарить нам величие. Может быть, ты и не помнишь свою прошлую жизнь, но твои поступки говорят сами за себя. В воспоминаниях Первых говорилось о том, каким был Алкис при жизни, о том, как он, не жалея себя, защищал своих подданных, о том, как он жертвовал всем ради своих людей, о том, как он отдавал частичку своей жизни своим друзьям... Твои слова в первый день заставили меня усомниться в истинности слов Пророчества, но теперь я верю в него всем сердцем. Я верю в тебя, Повелитель!
Сказав это, Вакарин поднялся со стула, а затем опустился передо мной на колени.
– Благодарю тебя за вторую жизнь моего сына и разреши мне принести тебе клятву верности.
Я тяжело вздохнул:
– Вакарин, давай немного повременим с этим и... как там Ренард? – сменил я тему. – Да поднимись ты с колен! Я терпеть не могу этих рабских замашек!
– Я знаю, Повелитель, – с улыбкой ответил Вакарин, поднимаясь. – А с сыном все хорошо. Он уже очнулся и теперь привыкает к своему новому телу, заодно рассказывая о твоих подвигах всем желающим.
– Подвигах? – не понял я.
– Скажу больше, все победители, вернувшиеся с перевала, стали просто героями. И все они взахлеб рассказывают о том, как на их глазах оживала легенда, о которой они знали только из книг. По долине уже ходят десятки вариантов картины происшедшего сражения. После этих рассказов даже те, кто, подобно мне, сомневался в истинности твоей личности, отбросили всякую неуверенность и даже хотят принести тебе клятву.
– А поподробнее о подвигах можно? – поинтересовался я. – Что-то я такого не припомню.
– Хорошо, расскажу, что слышал сам. Во-первых, все говорят о том, как за короткое время ты сумел создать идеальное плетение маскировки, а потом не только сделать полсотни амулетов, но и наполнить их огромной силой. Все маги только и твердят об этом изобретении и уже полдня пытаются в нем разобраться. Во-вторых, ты победил трех сильнейших магов, убив двоих из них клинком, а последнего голыми руками. Наши стражи рассказывали, что ты просто обезумел, когда маг одним ударом растерзал четырех девушек, и просто превратил его голову в кровавую кашу. Еще ходят рассказы о том, как ты, увидев, что Ренарду не смог помочь наш маг, влил в него столько своей жизни, что едва не отправился к Тьме.
Ну, если быть точным, я именно к ней и отправился. Даже поговорил хорошенько, закатив при этом неслабую истерику. Блин, как вспомню, самому противно становится!
– Но больше всего людям нравятся рассказы воинов о том, что ты, увидев, как много погибло стражей, сказал, что после этого боя недостоин носить звание Повелителя. Они с горящими глазами рассказывали о том, что ты, отдав часть своей жизни Ренарду, замертво рухнул на землю. И они уже совсем было отчаялись, подумав, что их Повелитель вновь ушел, но вдруг узрели чудо – твое тело не подавало признаков жизни, но из глаз капали слезы...
Мля-я-я... Ну за что мне все это? Я закрыл лицо руками. Вдалеке послышался смех Темноты. Что ж, понятно, чьи это штучки. В разговоре с ней был момент, когда я позволил себе выдавить скупую мужскую слезу. Но даже тогда я отвернулся, чтобы не опозориться окончательно. И тут выясняется, что в это время среди воинов я рыдал, как девчонка! Самое время повеситься от позора! Нет, вешаться я, конечно, не стал. Просто, приподнявшись, взял кувшин и плеснул себе в кружку еще вина. Наблюдавший за этим Вакарин дождался, пока я опущу кувшин, а потом забрал его у меня и поставил под стол. Проводив его печальным взглядом, я выпил вино.
– Все альтары готовы пойти за тобой куда угодно, – сказал вождь. – Хоть к демонам на рога!
Оказывается, у здешних демонов есть рога. Запомним. Если еще появятся хвост и копыта, совсем будут похожи на наших чертей.
– И что мы будем делать теперь? После этой... победы?
– Как прикажешь, Повелитель, – ответил Вакарин.
– Так я и знал, что ты это скажешь! – воскликнул я, грохнув пустой кружкой по столу. – Вакарин, ты мне больше нравился прежним, когда передо мной находился мудрый правитель, расчетливый вождь, а не покорный раб, которого я вижу сейчас!
Я встал и заходил по комнате, пытаясь унять раздражение.
– Не нужно лепить из меня святого, героя или еще какой-то пример для подражания. Я взял с собой всех этих воинов, зная, что вернется в лучшем случае треть! Я знал, что они умрут, и не стоит делать из меня заботливого Повелителя, который отдаст жизнь за своих людей! Я послал их на смерть! Я, и никто другой! И даже мои попытки спасти хотя бы этих девушек окончились неудачей! И после такого ты становишься передо мной на колени!..
Замолчав, я стал успокаивать дыхание, размышляя, отчего это вдруг сорвался. Нет, не все так спокойно в Датском королевстве. И как бы я себя ни убеждал в обратном, но смерть девушек сильно на меня повлияла. Сильнее, чем я предполагал. Что-то она нарушила в моей душе, какое-то незримое равновесие, которое позволяло мне оставаться холодным и расчетливым, видя чужую смерть. Нет, нужно на досуге обязательно залезть себе в мозги и основательно в них покопаться, потому что я медленно, но верно превращался в какую-то размазню. А ведь это уже далеко не первый звоночек, который говорил мне о том, что мой характер плавно претерпевает изменения. И далеко не впервые я давал себе этот зарок...
– Ты закончил? – холодно спросил Вакарин, а потом резко приказал: – Сядь!
От неожиданности я подчинился и плюхнулся на стул.
– А теперь послушай меня. Я вижу, что ты сейчас немного не в себе, и понимаю причину этого. Ты еще молод и никогда не был в шкуре полководца. Поверь, то, что ты сейчас чувствуешь, характеризует тебя как раз с хорошей стороны...
– Да ладно...
– Дай мне закончить. Ты очень молод, и тебе еще не приходилось брать на себя ответственность за чужие жизни, поэтому сейчас ты растерян и чувствуешь вину. Я знаю это, потому что уже побывал в этой шкуре и ощущал подобное. Мне приходилось посылать воинов на смерть, мне приходилось решать за них их судьбы, и я знаю, что ты чувствуешь сейчас. Если ты с этим не справишься, то не сможешь быть вождем или хорошим командиром. И то, в чем ты обвинял меня, – ложь. Я не делаю из тебя святого, и поверь, когда мы составляли план засады, я понимал, что почти всем воинам придется погибнуть, потому что мне прекрасно известна сила имперских магов. Именно поэтому я пресек твои попытки уменьшить отряд. Я видел, что ты пытаешься сохранить людей, но решил дать тебе как можно больше шансов на победу. Именно поэтому я послал с тобой своего сына, велев ему прикрывать тебе спину. И я преклонил колени перед тобой не потому, что вижу в тебе героя, а потому, что вижу Повелителя. Пока еще молодого и неопытного, но Повелителя, который узнал, что такое ответственность. – Вакарин посмотрел на меня и вдруг рявкнул: – А теперь подбери сопли, зародыш Повелителя! Потерял три десятка и опустил руки? Или ты возомнил себя способным победить в войне без потерь? Кончай мучиться угрызениями совести, оставь их для неопытных юнцов, иначе я возьму плеть и хорошенько отхожу тебя, чтобы впредь не называл нашего Повелителя сволочью! Приди в себя и займись наконец делом!
– Слушаюсь! – гаркнул я, вскочил и машинально отдал честь, вытягиваясь в струнку.
– Что тут происходит? – раздался голос Ренарда от двери. – Я услышал крики.
– Заходи, сынок, – махнул рукой Вакарин. – Мы как раз с Повелителем обсуждаем...
– Рабочие моменты, – подсказал я, во все глаза глядя на воина.
Похоже, что с волосами я перемудрил и рыжика из него не получилось.
– Ну, как себя чувствуешь? – спросил я, вновь сев на стул.
– Восхитительно! – ответил Ренард. – Мое новое тело такое сильное и ловкое. Спасибо, Повелитель!
– Нет, братишка, ты ошибаешься. Это тело не новое. Просто я тебя немного подлатал и восстановил, убрав ожоги и добавив несколько улучшений, с частью которых ты уже успел освоиться.
– Братишка? – ошеломленно переспросил Ренард.
– Ну, я влил в тебя кучу своей крови, наверняка и твоя попала в меня... Разве у вас это ничего не значит? – я вопросительно поглядел на Вакарина. – Вот у гномов подобное аналогично братанию с последующим вхождением в новую семью... Ну, насколько я успел узнать.
Вакарин посмотрел на меня не менее ошеломленно, чем его сын, а потом произнес:
– И у нас существует такая традиция, когда в особых случаях, например в благодарность за спасение жизни, люди обмениваются кровью, создавая братские узы, но... Простите, Повелитель, но я никак не ожидал, что вы признаете моего сына своим братом.
– А что здесь такого? – удивился я.
Ага, тем более для меня. Подумаешь, будет одним братом больше!
– Но ведь вы Избранный, значит, теперь Ренард станет Темным магом? – спросил Вакарин.
– Магом – гарантирую, а вот насчет Темного очень сомневаюсь, – ответил я, глядя на ошеломленного парня.
Молчание, которое воцарилось в комнате, стало почти осязаемым.
– Магом? – наконец глуповато переспросил Ренард. – Но у меня же нет магических способностей.
– Теперь есть, – ответил я, разглядывая его яркую ауру. – И что вас так удивляет? У меня книга валяется в сумке, так в ней говорится, что Алкис почти всех своих подданных обеспечил магическими способностями, причем я уже почти разобрался, как это происходит. Или передача крови, или слияние аур – одно из двух. Хотя над этим еще стоит подумать, так как все-таки много народу у него было, это сколько же нужно было времени...
– Значит, теперь вы стали моим братом? – перебил меня Ренард, и на его лице появилась робкая улыбка.
– Да, и можешь на «ты», а то глупо выходит, – ответил я и улыбнулся в ответ.
Посмотрев на Вакарина и поняв, что он еще не скоро все это переварит, я перевел взгляд на Ренарда:
– Рен, меня волнует лишь один момент. Я слегка перемудрил, когда занимался тобой, так что очень хочу узнать: тебе нравятся твои новые волосы?
Парень тряхнул ярко-красной длинной гривой, играющей бликами на свету, и заявил:
– Безумно!
– Ну, ты меня очень утешил, – сказал я и повернулся к Вакарину. – Будем строить план дальнейших действий?
Кивнув, вождь начал вводить меня в курс дела. Оказывается, я проспал всю ночь, и теперь с удивлением узнавал, как много за это время успели сделать альтары. Во-первых, они перевезли все трофеи с места боя в долину. Список трофеев оказался длинным. Кроме двух десятков лошадей и семи в разной степени поврежденных повозок, горцам достались две с лишним тысячи сабель, около пяти сотен хороших мечей, полсотни луков с запасом тетив и больше десяти тысяч наконечников для стрел. Сами стрелы были уничтожены огнем, как и большая часть луков. Также среди трофеев было и золото, которое точно не могло быть посчитано, так как местами превратилось в слитки из-за бушевавшего неподалеку пожара. Во-вторых, армия, которую собрали горцы для выступления, частично получила хорошее оружие и уже успела с ним потренироваться. В-третьих, в самом разгаре была подготовка к длительному походу и снаряжение обоза с продовольствием.
Поинтересовавшись, сколько воинов в армии, я узнал, что это еще выясняется. Дело в том, что изначально планировалось предоставить кочевникам четыре тысячи умелых бойцов, десятая часть которых обладала магическими способностями. Но сейчас, когда по горам быстрее молнии пронеслась новость о том, что Повелитель вернулся и планирует освободительный поход на земли степняков, в эту долину подходят все новые отряды, а самые дальние поселения, которые находятся совсем рядом с океаном, вообще слезно молят не уходить без них. В итоге за сегодняшний день количество воинов в армии альтаров достигло пяти тысяч и, по предварительным подсчетам, должно было как минимум удвоиться. И это еще с учетом, что вождь запретил набирать в армию людей моложе девятнадцати и старше пятидесяти, поскольку опасался, что в горах совсем никого не останется.
Приняв эти сведения, я сосредоточился на деталях и выяснил, что обзавелись хорошим вооружением далеко не все. Около пяти сотен воинов были со своими мечами, а полтысячи получили мечи трофейные. Примерно тысяча сабель нуждалась в перековке, так как была ужасного качества, а тысяча была роздана. Так что в итоге три тысячи воинов ограничились луками и своим проверенным оружием из кости, камня или дерева, и как эту ситуацию быстро поправить, никто не знал. Никто, кроме меня. Достав карту, я начал ее разглядывать и прикидывать вариант наступления, как заправский командующий. После долгого размышления я изложил свой план:
– Все отряды, которые находятся в этом районе, – я очертил пальцем участок карты севернее долины, где мы находились, – должны будут сразу направиться в степь и не терять времени, добираясь сюда по горам. А сколько вообще там может собраться воинов, хотя бы по примерным подсчетам?
– Прямо сейчас тысяча или чуть больше. Но если подождать еще день, думаю, наберется и две, – ответил Вакарин.
– Отлично, – сказал я. – Пусть завтра же вечером начинают выдвижение вот сюда. – Я показал на своей карте место второго разгромленного моим отрядом лагеря. – Там располагается стойбище с трупами, на одной стороне которого есть небольшой холмик, где находится хорошее оружие: луки, стрелы, мечи... Пусть откопают все это добро и вооружатся. На все это им потребуется около трех дней, что вполне приемлемо. Пусть не тащат с собой обоз, который может замедлить их передвижение, а захватят лишь небольшой запас еды. Сейчас важна скорость, ведь я не планирую растягивать войнушку на долгие месяцы. Вторая группа, которая уже собралась здесь, отправляется со мной немедленно. Обоз тоже не нужен, он будет лишь мешать. Все остальные, кто прибудет сюда в течение двух дней, единой группой отправляются в Мараху, которую я к тому времени планирую занять. При удачном раскладе и попутном ветре, думаю, дней через пять все уже должно закончиться.
Мой план не был должным образом оценен, поэтому мне пришлось объяснять все детали, после чего Вакарин милостиво хмыкнул:
– Может получиться!
– Только нужно согласовать все детали с Фариамом, – добавил Ренард, машинально теребивший красный локон.
– Вот сейчас и согласуем, – ответил я и стал шарить по карманам.
Монетка-амулет вскоре обнаружилась, хотя и не там, где я ее оставил. Сжав ее в кулаке, я стал ждать ответа.
– Алекс? – спросил сонный голос короля Мардинана.
– С добрым утром, – иронично поприветствовал я его. – У меня хорошие новости...
– Зато у меня наоборот, – оборвал меня Фариам.
– Что случилось? – спросил я, отбросив шутливый тон.
– Твои сведения оказались неверными. Степняки не стали атаковать Зораг. Они напали на соседний Налец, где осталось совсем мало воинов, потому что я по твоему совету перебросил их в предполагаемое место удара.
– И что?
– Город частично сожжен, половина жителей перебита, находившийся там гарнизон вырезан полностью. Кочевников удалось отогнать силами подоспевших полков из Зорага, но было уже слишком поздно. Наши потери составили больше трех сотен бойцов и около тысячи горожан, кочевники потеряли всего две сотни и отошли, когда увидели, что подступают большие силы. А теперь скажи мне, почему так получилось? Откуда ты взял эти сведения?
– ...! ... и ... на ... ... вместе взятых! – выматерился я и тяжело вздохнул.
Блин, я тут строю радужные планы, а в Мардинане все летит кувырком! И ведь так и знал, что загадывать больше чем на сутки для меня просто бессмысленно. Теперь ситуация осложнялась, причем в несколько раз.
– Алекс, ты можешь внятно объяснить, почему это произошло? – осведомился Фариам.
– У меня есть два варианта ответа, и первый мне нравится больше. Так как эти сведения мне сообщил сам Викерн, то можно предположить, что к тому времени он уже догадался, что его Советник мертв, и скормил мне заведомо ложную информацию. Этот вариант вполне объясним, так как трупы в лагерях, возможно, уже обнаружили или же кочевникам показалось странным отсутствие вестей от вояк с севера. Да мало ли что! Я раньше предполагал, что к этому времени о наших действиях уже будет известно степнякам, но надеялся выждать еще один день. И хотя при вчерашнем разговоре мне не показалось, что Викерн слил откровенную «дезу», но я могу и ошибаться.
Я помолчал, вспоминая подробности разговора. Нет, возможно все, поэтому исключать вероятность того, что Викерн уже прекрасно знал, с кем общается, нельзя.
– А второй вариант? – спросил Фариам.
– А этот мне нравится значительно меньше, так как сильно пованивает проблемами. Он заключается в том, что Викерн сознательно изменил план нападения. Может быть, это было сделано от фонаря, по принципу на кого Единый укажет, но я склоняюсь к версии, что он перед этим получил очень ценную информацию, которая и заставила его изменить первоначальную задумку. И мне это очень не по душе, потому что в результате мы имеем предателя в армии Мардинана, который связался с Викерном перед самой атакой. А теперь ты мне скажи, это возможно?
Фариам задумался, а потом ответил:
– Да, ты можешь оказаться прав. После твоего вызова я собрал военный совет, на котором и было принято решение о снятии части гарнизонов из соседних городов и переброске сил в Зораг... Но это очень сомнительно. Ведь если предатель в наших рядах был с самого начала, то почему не сообщал сведения раньше? Ведь степняки тогда давно бы уже знали, что их планы с Городом сорвались, и сразу же начали бы предпринимать иные действия. Почему же они выжидали?
– Не знаю, – вздохнул я. – Именно это является слабым местом в моем варианте, но совсем сбрасывать его со счетов я бы не стал, и поэтому те новости, которыми я хотел с тобой поделиться, пока останутся со мной. Я постараюсь максимально быстро добраться до границы Мардинана и уже на месте разобраться в этой ситуации, а пока могу лишь посоветовать распределить силы по городам и ждать атак. Если степняки знают обо всем, им останется только начать действовать и надеяться, что они пробьют оборону Мардинана. Не забывай, их раза в три больше, чем нас, поэтому не думаю, что Викерн и дальше будет строить хитроумные планы. Нет, он просто задавит массой, но для этого ему еще нужно собрать силы изо всех лагерей в степи. Значит, еще три-четыре дня спокойной жизни у вас есть, а в это время он наверняка будет просто держать границу в напряжении, устраивая такие же налеты на отдельные города... И еще. К вечеру в Городе должны появиться мои ребята. Используй их на полную катушку, как личную гвардию. Пусть подчиняются напрямую только тебе, так ты получишь летучий отряд, который способен противостоять и тысяче степняков. Если мои догадки верны, то информатор еще себя проявит, а так у тебя будет лишний козырь в рукаве.
– Козырь? – не понял Фариам.
– Это такое выражение. Самое главное – поищи предателя. Может, его и нет, но я бы не стал на это надеяться.
– Ты все еще в горах?
– Пока да.
– Что ж, будем держаться и ждать твоего возвращения. Надеюсь, что в горах тебе понравилось, – многозначительно сказал король.
Я понял, что он имеет в виду, и ответил:
– Даже больше, чем ты предполагаешь.
Пускай знает, что у меня все получилось. Это даст ему дополнительную надежду, так как вскоре Мардинану придется весьма несладко. Спрятав амулет в карман, я сказал:
– Вы все прекрасно слышали, поэтому нам нужно торопиться.
– Я ничего не понял, – сказал Ренард на альтари и смущенно добавил: – Так вышло, что я не говорю на общем.
Я взглянул на него:
– Ничего, сейчас исправим.
Поднявшись, я приказал ему расслабиться и заглянул в глаза. Всего несколько секунд, и мое знание плавно перетекло в мозг братишки и прочно в нем укоренилось.
– Готово. – Я кратко пересказал ему наш разговор и повторил: – Нужно спешить. Воины, которые собрались здесь, пешие или имеют лошадей?
– Меньшая часть приехала на своих лошадях, еще для трех сотен мы подыщем, а остальные – пешие, – ответил Вакарин.
Так, ситуация осложняется. Теперь в три дня мы никак не уложимся, но делать нечего – придется обходиться тем, что есть.
– Постараемся добыть лошадей в ближайших селениях, – сказал я. – В крайнем случае будем бежать посменно, пока есть возможность. Но чем быстрее мы достигнем Марахи, тем больше вероятность закончить войну в короткий срок. Если мы опоздаем и Викерн с войском покинет ее, то я даже не знаю, насколько это все может затянуться.
– Тогда я отправляюсь готовить людей, – сказал Ренард и, дождавшись моего кивка, покинул дом.
Я задумался, все ли учел, обо всем ли побеспокоился, и внезапно наткнулся на внимательный взгляд Вакарина.
– Что? – спросил я.
Покачав головой, вождь задумчиво сказал:
– Похоже, я в который раз ошибся в тебе. Ты совсем не сопливый юнец, который мог сломаться под грузом ответственности, ты опытный командир, который просто на краткий миг позволил взять верх своим эмоциям...
– И которому за этот миг очень стыдно, – закончил я. – Хватит об этом. Есть проблемы поважнее, чем мое душевное равновесие. Например, связаться со всеми отрядами, которые находятся в этом районе.
Я вновь ткнул пальцем в карту.
– Это как раз меньшая из проблем, – сказал Вакарин. – У каждого командира десятки есть разговорный амулет, так что не пройдет и часа, как все будут знать, что им следует делать.
– Отлично. Тогда нужно подготовить воинов, собравшихся в долине, раздать запасы продовольствия...
– Со всем этим справится Ренард. Или ты думаешь, что командир всей пограничной стражи может что-нибудь упустить?
О, будем знать, какую должность занимает братишка. Я свернул карты, засунул в карман, пододвинул стул поближе и заявил:
– Ну, тогда наша главная проблема – как наполнить мой поистине бездонный желудок!
Взяв ложку, я принялся с аппетитом очищать тарелки с остывшей кашей, мясом и прочими вкусностями. Поглядев на меня, Вакарин усмехнулся, а потом тихонько покинул дом, не мешая мне насыщаться. Я жевал и думал, что сейчас наконец началось то, чего я так долго ждал и втайне опасался, – война. Стычки нашего отряда, зачистка лагерей – это еще не военные действия, а так – прелюдия к ним. Теперь же начинается заварушка, развитие которой весьма сложно предугадать, а еще сложнее контролировать. Радовало только то, что сейчас в моих руках находилось достаточно большое количество рычагов управления этой адской машиной. И возможно, я в итоге смогу сделать так, чтобы этот механизм перемолол как можно меньше жизней моих друзей. Во всяком случае, буду очень стараться.
Назад: Глава 22 Стычка
Дальше: Глава 24 Большой поход