Мы с Эйшей молча воззрились на Лиясу, ожидая продолжения. И оно не замедлило последовать.

– Это не угроза гражданской войны, – сообщил гойт. – Это, мальчики и девочки, уже сама война. Пока она только начинается, но теперь с каждым днём и даже с каждым часом будет набирать смертельные обороты. Я давно ждал подобного развития событий на Торгуне. Ждал, боялся, пытался себя уговорить, что мои опасения напрасны, но затем интуиция и разум в один голос снова мне нашёптывали: «Лияса, старый дурак, сворачивай лавочку и возвращайся на Гойту. Здесь дело скоро закончится кровью, и кровью большой».

– Как это? – хмуро спросила Эйша. – Дедушка, ты хочешь сказать, что знал о предстоящем нападении на наш клан? Знал и молчал?

– Спокойно, внучка, – ответил гойт. – Не так резко. Во-первых, дело здесь не только в вашем клане, а в общей ситуации на Торгуне, которая давно уже требовала какого-то разрешения. Тем или иным способом. Слово «кризис» тебе знакомо? Вот он и случился. Причём очень серьёзный. Прежние методы управления ресурсами и распределения доходов уже не удовлетворяли очень и очень многих, а новые… Новые как раз и вырабатываются в ходе преодоления кризиса. Хотя, конечно, клан Ружебо – один из сильнейших и основоопределяющих. Он сам по себе Торгун в миниатюре. Поэтому нет ничего странного, что начали именно с него. Если хочешь поменять правила игры, убери сильного и стань на его место. Или просто устрой всеобщую заваруху, а там уже не зевай. Старый метод. Но я не знал, что начнётся с вас. Догадывался. Подозревал. Предчувствовал. Назови, как хочешь. И, между прочим, несколько раз пытался поделиться своими мыслями по данному поводу и с твоим прадедушкой, и отцом, и дядей. Но они не вняли, увы. Посмеялись и только. Сказали, что у них всё под контролем, а у меня на старости лет развилась паранойя. Посоветовали больше заниматься своей работой и не лезть туда, где ничего не понимаю. Гойт, мол, по-любому неспособен понять некоторые действия каравос Раво. Даже такой гойт, как я. Мол, то, что мне кажется предвестием гражданской войны, на самом деле обычное недовольство кланов, которых не подпускают к вкусной кормушке. Так всегда было. Конкурентная борьба есть конкурентная борьба. И то, что на Торгуне она порою не обходится без крови – в порядке вещей. Ну и всё прочее в том же духе. Если быть совсем точным, то сказанное в большей мере относится к твоему прадеду и отцу. Дядя как раз с некоторыми моими мыслями по данному поводу был готов согласиться. Или хотя бы не принимал их в штыки.

– А мне почему ты ничего об этом не сказал?

– Зачем? – грустно осведомился Лияса.

– То есть как это – зачем? Я бы поговорила с прадедом…

– Эйша, – сказал я. – Ты меня извини, пожалуйста, но, по-моему, Лияса совершенно правильно сделал, что ничего тебе не сказал. Ну сама прикинь. Чем были заняты твои мысли ещё несколько дней назад? И что бы ты ответила Лиясе, начни он с тобой разговор на данную тему? Это теперь кажется, что ты бы озаботилась его страхами и сомнениями. А тогда?

Эйша задумалась и вздохнула.

– Наверное, ты прав, – сказала она. – Но что же нам теперь делать?

– Очень хороший вопрос, – одобрил Лияса. – И самое главное, у меня есть на него ответ. Я предлагаю оставить Торгун и отправиться на Гойту. Пересидим лихое время на моей родине, будете дорогими гостями. Столько, сколько захотите. О деньгах можно не думать, их на несколько жизней хватит, а детей у меня нет, оставить некому. Трать – не хочу. На Торгуне оставаться неразумно и просто опасно. Здесь совсем скоро начнётся такая заваруха, что… В общем, грузимся на корабль и стартуем. Благо, и до космопорта добираться не надо, мой личный звездолёт совсем рядом и всегда наготове.

– Надо же, – сказала Эйша. – Как многое можно узнать о родном человеке, когда припрёт. Откуда у тебя звездолёт, дедушка? Ты ничего мне не говорил.

– А зачем? Не было случая, вот и не говорил. Приобрёл через подставных лиц пару лет назад. Отличная машина лируллийской работы. Я его слегка переделал и усовершенствовал, так что теперь это вообще – сказка. Таких машин больше нет в Галактике, без хвастовства скажу. Думал, вскоре на рынок вывести, но теперь придётся немного подождать. Ничего, успеется. Главное, что он в рабочем состоянии, испытания я провёл.

– Личный звездолёт… – покачала головой Эйша. Было заметно, что она всё ещё находится под впечатлением от новости. – Ну ты, деда, даёшь. Даже у нас только семейный. Это ж сумасшедшие деньги!

– Ты, внучка, наверное, не представляешь, сколько твой дедушка заработал и ещё, надеюсь, заработает на одном только изобретении и производстве смаргра. А я ведь много чего ещё изобрёл. Но дело не в этом.

– Правильно, не в этом, – сказала Эйша. – Спасибо тебе, деда, за предложение, оно очень хорошее, честное и вообще правильное со всех сторон, но я с тобой лететь не могу. Извини.

– Я догадывался, что ты так ответишь, – вздохнул гойт. – И очень печально, что моя догадка оказалась верна. Ты хорошо подумала?

– Здесь и думать нечего. Это вообще к разуму не относится, это относится к сердцу. Я не оставлю своего прадеда, отца и дядю. Ни при каких условиях. Пока есть хоть малейший шанс на их освобождение, буду этот шанс ловить.

– Мы ведь даже не знаем, живы ли они, – негромко заметил Лияса.

– А вот этого я от тебя не слышала, дед. Они живы. И точка.

Моего мнения никто не спрашивал, но я решил, что поделиться им с окружающими не мешает. А то что я, в самом деле, молчу, как мебель?

– Ты не летишь, значит, и я не лечу, – бросил как можно небрежнее. – Будем ловить шанс вместе.

– Нет, – снова вздохнул Лияса, – я не догадывался. Я знал, что так будет. Вот всегда одно и то же. Как себя ни обманывай, всё равно ничего из этого не выходит. Надо было мне ещё полгода назад отсюда валить на родину. А теперь всё, поздно.

– Деда, о чём ты говоришь? – сказала Эйша. – Садись в свой звездолёт и улетай. Это и впрямь не твоё дело. Ты же гойт.

– Не нужно меня обижать, внучка, – сказал гойт.

– Извини, – буркнула Эйша. – Но я правда считаю, что…

– Ни слова больше, – остановил её Лияса. – Ладно, раз дело поворачивается таким образом, будем действовать по другому плану.

Он поднялся и приглашающе махнул нам рукой:

– Пошли со мной, молодые люди. И ты, Карба, тоже.

– А я? – осведомился Щелкунчик.

– Само собой, – улыбнулся гойт. – Куда ж мы без тебя?

– Что ты задумал? – спросила Эйша.

– Ты же сама сказала, что будешь ловить шанс. Вот я и собираюсь этот шанс всем нам предоставить. Он маленький, сразу предупреждаю, но он есть.

Если разобраться, то план Лиясы по освобождению Бельядо, Альядо и Эйгожо Ружебо представлял из себя авантюру чистой воды. Причём авантюру чертовски опасную. Я так никогда и не смог до конца понять, зачем старый гойт вообще его предложил. Сказал бы, что ничем не может помочь, кроме как предоставить нам убежище, и все дела. Но получается, что не мог он так сказать. Память о первой любви к бабушке Эйши сыграла свою роль? Тёплое отношение к самой Эйше и её родственникам? Что? Зачем богатому, успешному, любящему жизнь разумному существу идти на смертельный риск? Или он предчувствовал, чем всё закончится? Не знаю. Гадать можно бесконечно. Но, как бы то ни было, он поступил, как настоящий мужчина. Сделал свой выбор, принял решение и уже не повернул назад.

Из кабины Нуль-Т я полувышел-полувыпал и тут же был подхвачен Лиясой и бережно усажен на удачно расположенный рядом валун. Чуть-чуть прийти в себя.

– На-ка, – протянул мне плоскую флягу гойт. – Глотни. Первый раз почти со всеми так. Привыкнуть надо.

Я осторожно глотнул.

Крепкое спиртное, очень похожее на то, которое обнаружилось вчера в заначке у робота. Видимо, играет здесь роль универсального антистрессового средства, как у нас коньяк или виски. Надо будет спросить потом, как называется. Если не забуду.

Я отдал флягу и огляделся.

Мы снова были на Большом Торгуне. Это чувствовалось по уже привычной силе тяжести и какому-то неуловимому вкусу здешнего воздуха, однажды вдохнув который, трудно забыть.

Кабина Нуль-Т располагалась в совершенно неподходящем для этого месте – на дне узкой извилистой скальной расщелины, в самой её глубине, в естественной нише. Сверху от постороннего взгляда кабину защищал каменный выступ-козырёк. А увидеть её снизу можно было, лишь пройдя, а вернее протиснувшись по расщелине метров двести от начала и до самого конца. Продираясь при этом сквозь довольно густой и цепкий кустарник, облюбовавший дно расщелины.

Если не знать, ни за что не догадаешься. А с учётом того, что люди в этой малопроходимой и очень неудобной для строительства и любой иной деятельности части астероида появлялись крайне редко, то обнаружение кабины посторонними лицами было маловероятным.

– Да если бы и нашёл кто-то, ничего страшного, – объяснял нам перед отправкой Лияса в своём убежище на Зелёном Торгуне. – Сломать её почти невозможно. Воспользоваться тому, кто не знает кода, тоже нельзя. Да и попасть с её помощью можно только в одно место – сюда, ко мне, в это убежище.

– Зачем ты вообще её там соорудил, деда? – осведомилась Эйша. – Только не говори, что предвидел беду.

– И не собирался.

– Тогда зачем?

– Видишь ли… Я иногда ныряю туда. Побродить, вспомнить. В тех местах с поры моей юности и юности твоей бабушки ничего не изменилось.

– Да, – сказала Эйша тихо, – извини. Я должна была и сама догадаться. Но всё равно непонятно.

– Что именно?

– Почему прадед, отец и дядя не ушли этим путём, когда на нас напали?

– А почему ты не ушла? Или не убежала с помощью того же Нуль-Т?

– Я просто не успела! Это произошло так быстро и неожиданно… Бах! Бух! Взрывы, крики, трупы кругом, Дёмка за руку тащит, стреляет… У меня вообще всё из головы вылетело. К тому же я и забыла почти об этих пещерах. Они для меня скорее семейная легенда, нежели нечто реальное. В детстве прадед один раз показал, и больше я там не бывала. Потом уже вспомнила, когда мы в старом бункере ночевали… – Эйша запнулась. – Да, ты прав, извини за дурацкий вопрос. Они тоже могли не успеть, верно? То есть наверняка не успели. Иначе бы мы уже знали. Я ведь тогда так и подумала, а теперь что-то опять торможу, – она умолкла.

– Всё правильно, – мягко проронил Лияса. – Но винить себя ни в чём не надо. И ты, и Дёма – вы оба молодцы и действовали безукоризненно. Будь иначе, я бы с вами сейчас не разговаривал. Были бы вы в лучшем случае в плену, а в худшем и вовсе убиты.

– Но они, мой прадед, отец и дядя, точно там, в резиденции? – спросила Эйша. – Ты наверняка это знаешь?

– Абсолютной уверенности у меня нет, – спокойно ответил гойт. – И я об этом уже говорил. Не надо дважды спрашивать об одном и том же, это признак слабости. Но шансы на то, что их держат там, по моему мнению, весьма и весьма велики. Если крепость врага стала твоей, используй её возможности в полной мере. В том числе и как тюрьму. Зачем куда-то перевозить пленных? Любое подобное действие чревато побегом. Да и вообще требует массы хлопот. Нет. Посадить в камеру там же и приставить охрану – куда надёжнее.

Речь шла о системе пещер, с которыми, как оказалось, была соединена резиденция клана Ружебо, начиная с незапамятных времён и по сию пору. Далёкие предки Эйши – космические пираты использовали пещеры как жильё, убежище от врагов и в качестве складов для хранения контрабанды. Затем, когда началась глобальная перестройка системы астероидов и у Большого Торгуна появилась атмосфера и вода, большая часть пещер со временем оказалась затопленной и превратилась в естественный подземный резервуар с водой. Очень большой, надо сказать, резервуар. Прежнее назначение пещер постепенно забылось, сверху была выстроена крепость-резиденция – та, которая известна нам на сегодняшний день, и отфильтрованная пещерная вода для нужд клана пришлась как нельзя кстати. И только очень немногим Ружебо и Зейнадо (резиденции этих кланов располагались в относительной близости) было известно, что пещерами в случае нужды вполне можно пользоваться как подземными ходами, чья длина достигала в отдельных случаях и двух, и трех десятков километров. Только надо знать дорогу.

Бабушка Эйши дорогу знала. И это позволило ей в бурной и неуёмной юности неоднократно и скрытно от ближайших родственников и всех остальных использовать пещеры для встреч с молодым гойтом по имени Лияса.

– Очень было удобно, – вспоминал Лияса, одновременно осуществляя подбор нашего снаряжения и вооружения для предстоящего дела. – Мы одни, и ни души вокруг. Где ещё на Большом Торгуне найдёшь такое место! Да и не только на Большом. И, главное, совсем рядом с домом. То есть с её домом, мне приходилось добираться кружным путём, соблюдая всяческую конспирацию. Но оно того стоило. Есть там одно озерцо с тёплой водой – сказка! Мы часто в нём купались. Темно, правда, под землёй, но у нас там и фонари были мощные припрятаны, и еда, и выпивка, и всё, что надо. Эх, молодость… Погоди, Дёма, не так. В эти комбинезоны надо влезать голым. Так потом чувствуешь себя гораздо комфортнее, поверь…

К тому времени, когда вслед за Лиясой и мной на Большой Торгун переправились через канал Нуль-Т робот Карба, вельхе Щелкунчик и Эйша, я окончательно пришёл в себя и был готов к новым подвигам.

От кабины в расщелине до замаскированного густым кустарником входа в пещеру (сам бы прошёл мимо и не заметил) было сотни три метров, не больше, а весь подземный путь занял у нас около трёх часов, и хотя назвать его преодоление лёгкой прогулкой я бы не решился (темно, узко, запутанно, а иногда и мокро), но чувствовали мы себя в конце дороги довольно бодро. Будь это на планете с нормальной для человека силой тяжести, то наверняка бы вымотались. Пусть не до полной потери сил, но всё-таки. А тут я практически не ощущал усталости. И даже наоборот. Чем ближе мы продвигались к цели, тем сильнее билось сердце, разгоняя по жилам сдобренную хорошей порцией адреналина кровь.

У меня всегда так перед дракой или опасным делом: сначала всё обмирает внутри, ноги подгибаются, руки дрожат, но когда первый удар нанесён, спусковой крючок нажат и шаг в неизвестность сделан, энергия бурлит и хлещет через край – только успевай черпать. Потом, правда, неизменно является отходняк, который нужно пережить, но это потом.

– Здесь, – сообщил Лияса и остановился. – Это здесь.

Всё выглядело довольно буднично и привычно, словно в какой-нибудь не единожды пройденной компьютерной игре – каменный тупик и вертикальная металлическая лестница – две тетивы и ступени-перекладины между ними. Сразу было видно, что этим простейшим устройством, обеспечивающим связь между верхом и низом и наоборот, давненько не пользовались, и никто за ним не следил, – обе опорные тетивы и перекладины-ступени покрывали пятна ржавчины.

Словно по команде, мы направили вверх лучи фонарей.

Лестница упиралась в круглый люк.

Надо же. Совсем недавно мне уже попадалась похожая лестница с люком, и вот опять.

Отчего-то я представил себе, что вот сейчас мы поднимаемся, откидываем люк и… оказываемся посреди улицы шумного земного города. Вокруг яркий солнечный день, люди, машины, а тут мы – пожилой человек-амфибия, молодые парень и девушка, робот и гигантский муравей или термит (кто их разберёт) с красочной татуировкой – цветок и пламя на спине. При этом трое – те, кто на двух ногах, увешаны предметами странного вида, в которых, тем не менее, без особого труда можно опознать оружие. То ещё зрелище.

– Значит, первым идёт Карба, – напомнил я вслух, отгоняя непрошеное видение. – Если люк заперт, вскрывает его плазменным резаком.

– Да, – подтвердил Лияса. – Затем я, Щелкунчик, Эйша, и замыкаешь ты, Дёма. Как и решили с самого начала. Главное, чтобы за этим люком нас не ждали.

«Будем надеяться, что нас вообще не ждут, – подумал я. – Иначе вся затея псу под хвост. Неожиданность – единственный наш козырь. Вот же ввязался в историю, ёжик в тумане! Эх, если б не Эйша…»

– Боевой робот Карба! – с забытыми армейскими нотками в голосе позвал я.

– Здесь! – немедленно откликнулся робот.

– Задача – открыть люк и обеспечить присутствующим безопасный подъем и выход на следующий уровень. Задача ясна?

– Так точно!

– Действуй. И да поможет нам Вездесущий.

Робот ловко, словно всю свою неосознанную жизнь только этим и занимался, поднялся по лестнице и толкнул крышку манипулятором. Легко, без малейшего скрипа та поднялась, и через пару мгновений Карба скрылся из глаз.

Два ствола, следуя за двумя фонарными лучами (Щелкунчик прекрасно видел в темноте и фонарём, равно как и оружием, не пользовался), нацелились на круглое отверстие метрах в пяти над нами, три дыхания замедлились и притихли, три сердца забились быстрее и тревожнее.

– Всё чисто, – «глаза» робота сверкнули разноцветным пламенем в проёме люка. – Можно подниматься.