Не знаю, с чем сравнить этот полёт. Хотя, казалось бы, полетал я уже в этой жизни достаточно. И на самолётах, и с Земли на Луну и обратно, и даже внутри галактики. Но короткое путешествие на рубби с Большого Торгуна на Зелёный не было похоже ни на что, испытанное мной ранее. Когда один астероид, по которому ты только что ходил ногами и худо-бедно, но принимал его за планету, начинает удаляться и превращается за кормой в гигантский шар, висящий в сияющем, пронизанном светом двух солнц и наполненном пригодной для дыхания атмосферой пространстве, а второй маячит далеко впереди зеленоватым теннисным мячиком, и ты понимаешь, что понятий верха и низа уже не существует, хотя за бортом посвистывает воздух, с бешеной скоростью обтекающий корпус рубби, а вокруг, в этой, напоенной светом бирюзе, висят различимые простым глазом пусть маленькие, но тоже миры, из которых состоит Система этого удивительного места во Вселенной под названием Торгун…

Нет, для этого нужно быть поэтом. А я не поэт. Уж не знаю, к счастью или к сожалению. Я – Дементий Сергеевич Воробьёв. Двадцать пять лет. Бывший технарь-компьютерщик, каких миллионы, а ныне… Кто я ныне? Человек, решившийся на самую большую и глупую авантюру в своей жизни и теперь вовсю пожинающий её горькие плоды? Внештатный агент Галактической полиции на задании? Наёмный сновидец клана Ружебо – межзвёздных торговцев? Беглец? Влюблённый, готовый ради предмета своих чувств пуститься в опаснейшее предприятие? Да что там готовый – уже пустившийся. Но ведь интересно же! Это вам не на работу ежедневно ходить. По маршруту, где давно изучены каждое дерево и камень на обочине. Интернет безграмотным гражданам российской глубинки устанавливать-настраивать. А по субботам-воскресеньям возиться с малолетними племянником и племянницей, гонять в видеоигры или дуть пиво с друзьями-товарищами, втайне надеясь, что вот сейчас распахнётся дверь забегаловки и войдёт та единственная, ради которой можно бросить всё и перевернуть мир. И тот, что снаружи, и тот, который находится внутри тебя. Оказывается, единственные и неповторимые не посещают местные забегаловки. Для того, чтобы такую встретить, некоторым приходится отправиться через полгалактики и там вмешаться в кровавую полубандитскую разборку и даже уже чуть ли не войну между потомками самых настоящих космических пиратов. И никак не меньше.

Нет, вы как хотите, а это своё рыжеглазое и пшеничноволосое счастье я упускать не намерен. Пусть даже временно глаза у неё приобрели тёмно-синий, а волосы чёрный цвет.

– Так кто такие гойты? – спросил я, когда Эйша переключила рубби на автоматический режим полёта и снова развернулась ко мне. – Ты обещала рассказать. И что это за история с твоей бабушкой и Лиясой?

– Гойты – разумные существа с планеты Гойта. Очень интересные. Они гуманоиды, ты сам видел, похожи на нас, каравос Раво, или на сварогов.

– Или на нас, человеков, – вставил я. – То бишь людей с планеты Земля.

– Или на вас, – легко согласилась она. – Во Вселенной хватает гуманоидов.

– Так что же в них интересного? В смысле в гойтах?

– Они амфибии. Могут дышать и на воздухе, и под водой. Единственные в своём роде.

– Почему единственные?

– Ну, я не большой знаток чужих рас. Наверное, есть и кроме гойтов. Но знаю точно, что гойты – единственные амфибии, которым удалось освоить межзвёздные перелёты и на равных с остальными вступить в Галактическое Сообщество.

– Так они, значит, не могут долго оставаться без воды?

– Смотря что называть «долго». И сутки, и двое – запросто. Но совсем без воды им нельзя, это верно. Лияса рассказывал, что на его родине некоторые гойты вообще живут в подводных поселениях, как и тысячи лет назад, а на берег редко выбираются. Но таких мало. Правда, и те, кто предпочитает атмосферу, строят города рядом с водой. Возле моря или реки.

– Ну, здесь они не одиноки, – заметил я. – Мы на Земле тоже предпочитаем строить города у реки или моря.

– Да, наверное. Но потребности в воде разные, согласись. Мы воду пьём и водой умываемся, а они в ней живут. То есть и в ней тоже.

– Понятно. Так у них есть эти… как их… – я щёлкнул пальцами и сообразил, что не знаю, как будет «жабры» на языке каравос Раво, – ну, органы такие специальные, которые позволяют выделять кислород из воды. Как у рыб.

– Жабры? Да, есть. И жабры, и лёгкие.

– Надо же, – усмехнулся я. – Раса ихтиандров. Никогда бы не подумал, что встречу живого ихтиандра.

– Кто это – ихтиандры?

Пришлось вкратце изложить содержание фантастического романа Александра Беляева «Человек-амфибия».

Эйша слушала с приоткрытым ртом.

– Какая грустная и прекрасная история, – сказала она, когда я замолчал. – А как давно она написана?

Точного года создания «Человека-амфибии» я не помнил, поэтому сказал приблизительно:

– Лет восемьдесят назад. Или девяносто. Что-то вроде этого.

– Значит, раньше. Но всё равно поразительно. С моей бабушкой и Лиясой произошло почти то же самое. Они оба были юны, прекрасны и полюбили друг друга. Но из этой любви, понятно, ничего не вышло.

– Генетическая несовместимость, – кивнул я понимающе.

– Ерунда, – решительно отвергла мою версию Эйша. – При чём здесь это, когда у людей любовь?

– Погоди, разве Лияса человек? Ты же сама сказала, что он амфибия.

– Ну и что? – агрессивно осведомилась Эйша. – Амфибии такие же люди, как и все остальные. Ты ксенофоб, что ли?

Пришлось срочно убеждать, что я имел в виду совсем другое, просто слегка запутался в терминологии и ксенофобией, а также расизмом и национализмом не страдаю ни в какой форме. Даже самой лёгкой. Тут я слегка слукавил, но чего не сделаешь, чтобы понравиться любимой? К тому же лукавил я и впрямь самую малость. Чуть-чуть. А «чуть-чуть» не считается.

Самое забавное, что после того, как Эйша мне поверила (или сделала вид, что поверила) и рассказала историю своей бабушки и Лиясы до конца, выяснилось, что счастью влюблённых помешала-таки натуральная ксенофобия. Потому что, когда об их тайных встречах стало известно, бабушку просто-напросто заперли дома под охраной, а за юным Лиясой началась самая настоящая охота. Дело могло закончиться крупным межпланетным и одновременно внутренним скандалом (представителей иных разумных рас на Торгуне, как правило, не убивали – это чертовски вредило бизнесу), но Лияса оказался на удивление ловок, сообразителен и удачлив. Он не сбежал с Торгуна на первом попавшемся пассажирском корабле, а обратился за помощью и защитой к уже тогда одному из самых мощных кланов каравос Раво – клану Ружебо (бабушка Эйши по материнской линии принадлежала тогда к другому клану – Зейнадо). А в качестве платы предложил такое, от чего клан Ружебо отказаться не смог. А именно смаргр – устройство для записи и просмотра чужих сновидений. Которое сам же незадолго до этого изобрёл. И даже успел собрать опытный образец.

– Ёжик в тумане! – не выдержал я в этом месте рассказа. – Так вот кто виновник всех наших бед! Шучу, шучу. Просто я думал…э-э…

– Что?

– Ну, думал, что эта штука гораздо раньше придумана. Хотя, если честно, тут моё упущение. Мне, как сновидцу на гонораре, следовало бы с самого начала ознакомиться с историей возникновения данного вида развлечений. Особенно после того, как я узнал, что именно наши, человеческие сны ценятся в Галактике больше всего. Кстати, ты не знаешь, отчего так?

– А отчего гойты умеют дышать под водой, а мы нет? Считай, особенность у вас такая. Или тебе какое-нибудь научное объяснение нужно?

Я подумал и решил, что пока не нужно. Обойдусь. В конце концов, спрошу у того же Лиясы. Если не забуду. Когда мы, тьфу-тьфу не сглазить, к нему благополучно доберёмся.

– Значит, говоришь, это он предложил клану Ружебо первый смаргр. Устройство для записи и просмотра чужих сновидений. Чертовски интересно. И что было дальше?

А дальше, по рассказу Эйши, вышло следующее: клан Ружебо ухватился за изобретение гойта стальной хваткой. В частности, это обуславливалось и тем фактом, что Лияса, то ли по наивности, то ли, наоборот, проявив необычайную для молодого гойта мудрость, согласился на очень смешной (как тогда казалось руководителям клана Ружебо) процент от прибыли.

– Погоди, – я снова перебил Эйшу, осенённый неожиданной мыслью. – Так это что же получается. Твой клан не только львиную долю рынка сновидений контролирует, но ещё и держит в руках всё производство смаргров?

– Насчёт львиной доли, дай Вездесущий, чтобы мы живы остались, не говоря уж о том, чтобы её вернуть, – вздохнула Эйша.

– Извини.

– Ничего. Что же касается производства смаргров, то здесь всё сложнее.

– Ты считаешь, я не способен понять?

– Я считаю, ты задаешь слишком много вопросов, на которые у меня нет чётких ответов. Пойми, Дёма, я ведь делами клана толком не занималась и не интересовалась. Не успела просто. Ты помнишь, сколько мне лет?

– Да, ты права, – я взял её руку в свою и нежно погладил. – Прости меня, пожалуйста. И впрямь слишком много вопросов. Постараюсь исправиться. Всё, не будем отвлекаться. Давай, хочу знать, что там дальше было с нашими Ромео и Джульеттой.

– А это ещё кто?

– Тоже литературные герои. Но эта история даже грустнее, чем про человека-амфибию.

– Расскажешь?

– Лучше, если сама прочитаешь. Там детали важны, тонкости, и вообще она в стихах, а я наизусть её не знаю. Длинная она. К тому же пьеса. Предназначена для постановки в театре.

– Как же я прочту, если не знаю вашего языка?

– Могу тебе перевести… – тут в моё темечко, словно цыплёнок изнутри яйца в скорлупу, снова тюкнулась неожиданная мысль, и я замолчал, стараясь не спугнуть и дать ей проклюнуться окончательно.

– Эй, – позвала Эйша. – Дёма, ты здесь?

– Да, прости, задумался.

– О чём?

– Не поверишь, о бизнесе.

– Надо же, – с явной иронией заметила Эйша, – я считала, это только мужчины каравос Раво всю дорогу о бизнесе думают. Даже если эту дорогу они разделяют с прекрасной девушкой.

– Это, видимо, свойство всех мужчин, – ухмыльнулся я. – Первым делом – самолёты. Ну а девушки потом. Это слова из нашей песни, – добавил я, предупреждая её вопрос. – Потом спою, если хочешь.

– А ты умеешь петь? Конечно, хочу!

– Договорились. А пока скажи, пожалуйста, отчего на Торгуне не торгуют переводными книгами с Земли? Или я просто не в курсе?

– Книгами?

– Ну да, книгами. Литературными произведениями. Вообще, выдуманными историями в широком смысле. Кино, театр… Я понимаю, что технически ваше кино намного круче нашего – полный эффект присутствия. Но наверняка у человечества найдутся истории, которые ваш галактический обыватель захочет прочитать-услышать-увидеть и заплатить за это деньги. Или я ошибаюсь?

– Погоди, погоди, вывалил всё сразу. Дай-ка сообразить.

Эйша задумалась. Я спокойно ждал. Полез было за сигаретой, но остановил сам себя, – сигарет оставалось мало, следовало экономить.

– Можно я выскажусь по данному поводу? – подал с помощью транслятора голос вельхе.

– Конечно, Щелкунчик, говори, – сказала Эйша.

– Мы, вельхе, очень любим выдуманные истории, – сообщил Щелкунчик. – И свои, и чужие. С удовольствием их покупаем. Но историй с Земли на Торгуне нет, мы бы знали. Только сны. А чужие сны мы как раз не любим смотреть. У нас от них сильно голова болит и нервная система расстраивается.

– А ведь и верно, – подтвердила Эйша. – Вельхе действительно очень любят и литературу, и кино. Большие специалисты в данном вопросе. У них и своя письменность имеется.

– Но наши истории другим малоинтересны, – вставил Щелкунчик.

– И это тоже верно, – сказала Эйша. – Я, например, в ваших историях ничего не понимаю. Как это там… «Вельхе-неудачник и Королева-матка». Два раза пробовала читать, в переводе, конечно, и оба раза не осилила.

– «Вельхе-неудачник и Королева-матка» – великий памятник литературы народа вельхе, – гордо заявил Щелкунчик. – И не наша вина, что вы, гуманоиды, не понимаете. Мы, например, вашу литературу понимаем.

– Да, – вынуждена была согласиться Эйша. – Тут загадка. Но мы, кажется, отвлеклись.

– Ничего, я помню, на чём ты остановилась. Значит, нет наших историй на Торгуне?

– Выходит, нет, – сказала Эйша. – И впрямь удивительно. Ты хочешь организовать их продажу?

– Догадалась. Чувствуешь, какое здесь непаханое поле? Кто первый встанет, того и тапки. Они же барыш. Заработать можно не хуже, чем на сновидениях, думаю. Поможешь организовать дело? А то я местной специфики не знаю. Доход пополам.

– И меня в долю, – сказал Щелкунчик. – Возьму на себя распространение человеческих историй среди вельхе. Прибыль гарантирую.

– Щелкунчик! – воскликнула Эйша. – И ты решил в бизнес податься? Чудеса.

– Я давно в бизнесе, – сообщил вельхе. – Просто раньше ты не интересовалась. Или думаешь, что вельхе деньги не нужны?

– Постой, – Эйша выглядела слегка ошеломлённой. – Разве у нас ты в чём-то нуждался?

– Вот! – воскликнул Щелкунчик. – Обрати внимание, землянин Дёма, на вопрос. Даже Эйша, казалось бы, продвинутая и современная во всех отношениях девушка, удивляется, зачем мне деньги. Что же говорить о других каравос Раво? Как же! Мы этих вельхе, которые живут в наших домах, кормим, даём всё необходимое, работать и воевать, как раньше, не заставляем, а мелкие услуги они нам оказывают исключительно из чувства благодарности. Так что пусть живут и радуются. И после этого каравос Раво считают, что освободили нас от рабства. Страшно этим гордясь. Смешно.

Но, как оказалось, смутить Эйшу было нелегко.

– Ты давай не передёргивай, – начала закипать она. – Ишь, заблажил. Кто тебя держит? Хочешь – шагай на все четыре стороны. Сейчас вот доберёмся до Зелёного, даст Вездесущий, и – скатертью дорога.

– Ребята, не ссорьтесь, – попросил я дружелюбно. – Нам ещё кучу проблем решить надо. Не говоря уже о будущем совместном бизнесе. Нашли время.

Какое-то время Эйша и Щелкунчик честно дулись друг на друга, храня гордо-обиженное молчание. Я спокойно ждал и даже ради такого случая позволил себе выкурить сигарету. Как раз на последней затяжке Эйша сказала:

– Ладно, Щелкунчик, проехали. Чего это мы в самом деле. Извини, если я что не так ляпнула. У меня ж язык за зубами плохо держится, сам знаешь.

– Ага, – радостно согласился Щелкунчик. – И у меня та же беда случается. Проехали.

– Вот и славно! – сказал я. – Осталось всем дружно дослушать историю про твою, Эйша, прекрасную бабушку и умного гойта Лиясу.

– Угу. Сейчас. Кстати, Щелкунчик, а что за бизнес, которым ты занимаешься?

Я не выдержал и засмеялся. Нет, определённо мне нравился Торгун и его хозяева – хваткие потомки космических пиратов каравос Раво.

– Тот самый бизнес, о котором мы и говорили, – охотно откликнулся вельхе. – Я консультант по литературе гуманоидных и прочих рас, вхожих в Галактическое Сообщество. Включая ирюммов и лируллийцев. Высокооплачиваемый, между прочим.

– Ты настолько хорошо разбираешься в литературе? Очень странно всё-таки, что я об этом ничего не знаю.

– Эйша, в литературе я не очень хорошо разбираюсь, – сказал Щелкунчик. – Специального обучения, во всяком случае, не проходил. Зато я очень хорошо разбираюсь в том, какую историю мои сородичи вельхе будут покупать, а какую нет. Чутьё у меня, понимаешь? Почти идеальное. Очень редко ошибаюсь.

– Ну, раз чутьё, то ты и впрямь бизнесмен, – согласилась Эйша. – А то я уж было подумала, что у тебя какая-нибудь учёная степень.

– Этого ещё не хватало! – воскликнул Щелкунчик. – За кого ты меня принимаешь?!

Окончание рассказа Эйши про бабушку и гойта оказалось хоть и довольно банальным, но, тем не менее, не без романтики. Клан Ружебо взял гойта Лиясу под свою защиту и во многом благодаря этому рискованному поступку впоследствии обрёл контроль над рынком сновидений вообще и чёрным рынком человеческих сновидений в частности.

Бабушка, посидев под домашним арестом, слегка поостыла. Её клан, попытавшись всё-таки достать Лиясу, столкнулся с будущим дедушкой Эйши – тому было поручено вести переговоры. Он и провёл. В том числе и с виновницей скандала, которая к тому времени уже и сама поняла, что её любовь к молодому гойту, пожалуй, не так безбрежна и глубока, как ей ещё недавно казалось. А дедушка Эйши, заметим, был каравос Раво хоть куда. Молодой, красивый и зубы умел заговаривать – куда там гойту Лиясе. Не зря его переговорщиком поставили. Вот он и заговорил эти зубы всем. Включая бабушку Эйши. Дело закончилось шумной и богатой свадьбой. Даже Лиясу пригласили от широты души, но тот, правда, сослался на болезнь и пропустил данное мероприятие. Шли годы. И как-то само собой вышло так, что Лияса стал другом верхушки клана Ружебо. При этом оставаясь вполне самостоятельным предпринимателем. Но в гости в резиденцию клана наведывался частенько. И Ружебо неоднократно посещали его поместье на Зелёном Торгуне…

– В общем, – закончила Эйша, – все мы – и моя мама, которая родилась от этого брака, а потом и я считали и считаем Лиясу за своего почти что родственника. Меня в детстве несколько раз к нему в гости возили, я там неделями жила, он меня воспитывал. Папа всегда был очень занят, мама тоже, а мои родные дедушка с бабушкой погибли, когда я совсем маленькая была. Я его дедушкой и называла. А он меня внучкой.

Эйша умолкла, и мне не захотелось прерывать её молчание. У каждого из нас должно быть, что вспомнить и о чём не обязательно рассказывать даже тем, кто тебя любит.