Янус проснулся в замечательном настроении и, подойдя к окну, долго смотрел на заснеженную равнину. Излучина реки, покрытая льдом, блестела под ярким солнцем, а деревья у дома были так густо покрыты инеем, что казались комьями сладкой ваты, наверченными на гигантские палки. Их расставили через равные промежутки, словно готовя десерт голодному великану – может быть, тому самому, что отгрыз кусок стены в заброшенном замке, над которым они летели вчера. Сам замок был отсюда не виден, и Янус подумал, что надо бы его посетить. Было в этих развалинах нечто странное, какая-то нестандартность, которую он вчера уловил, но не успел осмыслить, увлеченный беседой с Виолой.

В дверь гостевой комнаты, где его разместили на ночь, вежливо постучали, и служанка в белом переднике сообщила (как ему показалось, с легкой ехидцей), что молодая хозяйка желает знать, не собирается ли он спать до обеда. Янус заверил, что даже в мыслях такого не было, и, узнав, что ему предлагают спуститься к завтраку, отправился умываться.

Но спуститься сразу не получилось. У лестницы его перехватила белокурая особа семи лет от роду с косичками и огромными голубыми глазами. Она немедленно учинила допрос с пристрастием на предмет того, не лелеет ли он, Янус, коварный план – охмурить обожаемую сестренку, а потом увезти на Закатный архипелаг, чтобы скормить недоразвитым полиморфам?

– Почему недоразвитым? – растерянно спросил Янус и тут же был поставлен в известность, что взрослым полиморфам особая диета не требуется – они и так сожрут кого захотят, а вот их детенышам, которые еще развиваются, просто необходимо включать в меню глупых невинных девушек. Мы ведь не будем спорить, что именно в эту последнюю категорию входит упомянутая сестренка? А без такой пищевой добавки несчастный маленький полиморф никогда не научится превращаться…

Янус, потрясенный этим экскурсом в ксенологию, клятвенно обещал, что нога его не ступит на Закатный архипелаг, где творятся такие страсти, и он, скорее, сам загрызет всех оборотней планеты, чем отдаст им на съедение Виолу. Но вот насчет первого пункта плана – того, что касается «охмурить» – у него, признаться, были определенные виды, и в этом вопросе ему не обойтись без многоопытной консультантки, каковой, без сомнения, является его собеседница. Белокурая специалистка по оборотням и обольщению невинных девушек (Янус вспомнил, что ее зовут Тилия) благосклонно выслушала его излияния и сказала, что, пожалуй, подумает, после чего заговорщики, наконец, спустились к столу.

– О чем это вы шептались? – подозрительно спросила Виола после взаимных приветствий.

– Тебе еще рано об этом знать, – важно ответил Янус и заслужил одобрительный взгляд своей новоявленной консультантки.

– Смотрите мне! – Виола пригрозила им пальцем. – А то, ишь ты, развели конспирацию. Тайны Хрустального двора…

– А где граф? – спросил Янус.

– Папа сказал, чтобы завтракали без него, – объяснила Виола. – Просил передать тебе свои извинения, но ему с утра нездоровится.

– А что случилось?

– Не знаю, – вздохнула девушка. – Он вообще как-то сдал в последние месяцы. Осунулся, смотрит странно. Я уже не раз замечала, когда мы по «зрачку» говорили. Наши рассказывают – запрется у себя в кабинете и не выходит целыми днями.

– А к врачам обращались?

– Не хочет он никаких врачей. Я как-то его однокашнику позвонила, чтобы проконсультироваться. Тоже Посвященному, кстати; я его с детства знаю. Ну, тот забеспокоился, обещал подъехать. А вечером папа меня по браслету вызвал и меня же отругал непонятно за что. Сказал, чтобы я больше так не делала.

Виола обиженно засопела, и какое-то время они провели в молчании. Обстановку разрядила Тилия, которой не терпелось узнать подробности столичных похождений старшей сестры. Виола принялась в красках расписывать подготовку к предстоящему балу, изображала в лицах придворных дам и даже пересказала (правда, в слегка приглаженном виде) пару дворцовых сплетен. Тилия смеялась и задавала уточняющие вопросы, от которых у Януса иногда отвисала челюсть. Например, малявка осведомилась, почему на параде по случаю тезоименитства Ее Высочества не было видно принца, хотя он не только брат виновницы торжества, но и куратор Воздушной Гвардии? Янус, который сам задавался этим вопросом, с восхищением уставился на девчонку.

– Слушай, Тилия, – не выдержал он, – ты откуда все это знаешь?

Та многозначительно улыбнулась, а Виола рассмеялась с довольным видом:

– Я же тебе говорила – она спит и видит во сне дворец. Ее бы на мое место – она бы всем показала! Только говорить научилась, стала требовать сказки про инопланетных принцесс. И про чудовищ, которые их похищают.

– Ага, – сказал Янус. – Я уже обратил внимание…

– Мы ее повезли на ярмарку, так она там вцепилась в книжку – такое, знаешь, подарочное издание с голографическими картинками. И потом требовала ей оттуда читать. Сказки на ночь, ага. Я после этих сказок – а после иллюстраций особенно – сама заснуть не могла! Все ночь зубами стучала. А этой только давай…

После завтрака принялись составлять планы на день. Виола предложила покататься на эквусах и заодно осмотреть поместье. Она с восторгом описывала, какие великолепные экземпляры томятся в стойлах – рыжий со звездочкой, черный с подпалиной, игреневая, изабелловая и какая-то серая в гречках. А еще привезли самца совершенно новой породы, которую вывели генные инженеры – вместо рудиментарных отростков у эквуса настоящие крылья, и теперь он не просто скачет затяжными прыжками, а летает (правда, недалеко). И Виола очень соскучилась по верховым прогулкам, потому что в столице они, к сожалению, вышли из моды и Ее Высочество предпочитает гонять на ялике…

Но Янус категорически воспротивился, признавшись, что в жизни не садился в седло, потому что в его семье не привыкли к забавам аристократов и он даже подходить боится к этим зверюгам, не желая огрести по затылку каким-нибудь рудиментарным крылом. И еще он слышал, что эти, которые умеют летать, воняют просто невыносимо. Так что он полностью солидарен с Ее Высочеством, тем более что ялик в их полном распоряжении. – Хоть на другой конец планеты можем лететь, – храбро добавил Янус, радуясь, что ректор его не слышит.

– На другой конец, говоришь? – Виола вдруг уставилась на него странным взглядом, пораженная, судя по всему, какой-то неожиданной мыслью.

– А я знаю, знаю, о чем ты думаешь! – восторженно завизжала Тилия. – Только папа тебя не пустит!

– А вот и посмотрим, – возразила Виола. – И вообще, ему же удобнее…

– Девушки, о чем речь? – подозрительно спросил Янус. – Что это вы задумали?

– Видишь ли, Янус… – задушевно начала фрейлина, и он отчетливо понял, что сейчас его втравят в какую-то авантюру. – Есть одно место, и как раз на краю планеты. То есть не планеты, конечно, а континента…

– Уж не Закатный ли архипелаг? – с некоторой опаской спросил Янус. – В гости к недоразвитым полиморфам?

– Почему к недоразвитым? – удивилась Виола. – И вообще, не сбивай меня. При чем тут архипелаг с этими дурацкими оборотнями? Отвези меня на храмовый остров.

– Но ведь… – Янус замялся. – На экскурсии туда не ездят, ты знаешь…

– Почему на экскурсию? Я хочу открыть второе зрение – помнишь, вчера тебе говорила? Так вот, я уже совершеннолетняя и теперь имею право пройти инициацию. Я все равно поеду, только на поезде неохота трое суток тащиться. А тут твое щедрое предложение. Или ты уже передумал?

– Нет, почему же… – Янус растерянно оглянулся на Тилию. Та довольно хихикала. – А отец тебе разрешит? Ты же говорила, он против?

– А я с ним поговорю! – воинственно заявила Виола. – Вот прямо сейчас пойду и выскажу все!

Она встала и решительным шагом вышла из комнаты. Янус, глядя ей вслед, почесал в затылке.

– Ну что, попался? – ехидно сказала Тилия. – Нечего было хвастаться своим яликом. Теперь она от тебя не отстанет. Папа ее одну ни за что не отпустит, а сам с ней ехать не хочет.

– Почему?

– Не знаю. Но когда разговор заходит, он сразу такой сердитый становится! Как бы и тебе не досталось…

Обнадежив, таким образом, Януса, она принялась доедать пирожное. Он хотел выяснить другие подробности, но тут на пороге возникла сияющая Виола.

– Папа, кажется, согласился! Я даже удивилась немного. Только он сначала с тобой хочет поговорить. Пойдем, я тебя провожу.

Пригласив Януса сесть, граф тяжело опустился в кресло. Похоже, ему действительно нездоровилось. В комнате ощущался характерный запах лекарств, а на столике тускло блестела батарея каких-то склянок медицинского вида.

На стене висела стилизованная карта планеты, еще был голографический глобус, а также атмосферные и космические суда всех мыслимых и немыслимых типов. То есть не сами суда, конечно, а их модели и фотографии. Янус успел рассмотреть неуклюжий винтовой грузовик, орбитальный челнок последнего поколения и даже тяжелый планетолет класса «Зверь». Судя по всему, хозяин дома был в свое время заметной фигурой в транспортной гильдии.

– Скажите, Янус, – произнес он после долгой паузы. – Вас не удивило, что мы не живем в замке?

– Конечно, удивило, милорд. Я вчера хотел спросить у Виолы, но потом забыл. Хотя, с другой стороны… В замке холодно, неуютно. Насколько я слышал, сейчас многие предпочитают усадьбы. Правда, у вас он какой-то совсем заброшенный. Как будто последние сто лет туда вообще никто не заходит. Вот это, честно говоря, мне показалось странным. Обычно владельцы, даже если не живут сами, стараются порядок поддерживать.

– Я так понимаю, вторым зрением на замок вы не смотрели?

– Нет, – Янус пожал плечами. – Как-то в голову не пришло.

– А вы посмотрите. Сразу многое станет ясно. А вот скажите, вам знакомы легенды о Лесных Сестрах?

– Знакомы, конечно, – Януса слегка удивился. – Их, по-моему, с детства все знают. Злые ведьмы и все такое. Или вы имеете в виду реальную подоплеку? Общая история была на первом семестре, но конкретные методики, которыми ведьмы пользовались, нам объяснять не стали.

– Ну еще бы, – граф хмыкнул. – Такое не каждому Посвященному надо знать, не говоря уже о первокурсниках. К сожалению, наша семья имела несчастье познакомиться с их методами на практике.

Он усмехнулся, увидев выражение лица Януса.

– Не верите? А у нас целая баллада про это есть. Семейное предание. В стихах, как положено. Со всеми животрепещущими подробностями. Если коротко, смысл такой…

В стародавние времена некая Лесная Сестра отправилась в путешествие. Инкогнито, чтобы народ не смущать. И влюбилась во владельца одного из многочисленных замков, что разбросаны по равнинам. Тот вроде бы тоже увлекся загадочной незнакомкой, но потом как-то вдруг всплыло, что он уже обручен. И свадьбу отменять не с руки. На вопрос, чего ж он, сволочь, раньше молчал, объект страсти вразумительного ответа не дал. И вообще, не похоже, чтобы очень раскаялся. Ну, понятно, он же еще не знал, с кем связался.

Оскорбленная в лучших чувствах ведьма вернулась к своему лесному Колодцу. И с помощью своих соплеменниц приступила к осуществлению плана мести. Опыта их клану было не занимать, но данная акция аналогов в истории не имела.

В общем, несколько месяцев ведьмы процеживали энергию, концентрируя силы для решающего удара. И однажды в стратосфере над замком Атерваль, чей тогдашний владелец посмел обмануть Лесную Сестру…

– Прямо так и сказано – в стратосфере? – не выдержал Янус.

– Ну, это я в современных терминах. Для большей наглядности. Не перебивайте, представьте лучше картину…

…образовалась странная аномалия. Внешне это было похоже на смерч – если, конечно, посмотреть вторым зрением. Вниз пополз чудовищный хобот. Он словно заглатывал холодное пламя, испускаемое местным Колодцем. И когда хобот достиг земли, это пламя угасло. Источник в центре замка иссяк. Колодец был запечатан.

– То есть как – запечатан? – переспросил Янус. – Что это значит?

– А вот так. В прямом смысле. Если вы сегодня посмотрите вторым зрением на наш замок, то не увидите никакого Колодца. Эти владенья прокляты, сквозь толщу земли не проходит никакая энергия. Какой же смысл оставаться в холодном замке, если в нем нет источника? Вот мы и перебрались в усадьбу.

Янус молчал, пораженный этим рассказом.

– И что, ничего нельзя изменить?

– В легенде сказано, что проклятье может снять только женщина из нашего рода. Но, к сожалению, не каждая. Такая женщина, дескать, рождается раз в две тысячи лет. Позвольте, я процитирую:

– Дальше описаны соответствующие знамения, – граф сделал паузу. – Формулировки, кстати, довольно зловещие, но при этом чрезвычайно туманные. Автор, например, долго распространяется про какие-то три звезды, которые встретятся на пути. Что он имел в виду – неизвестно. Короче, практической пользы от этой баллады – ноль.

– Да уж, – сказал Янус.

– И вот представьте, моя дочь пройдет инициацию и научится черпать энергию из Колодцев. Обретет второе зрение. С этим умением она вернется домой. Увидит мертвый источник. Она, конечно, знала, что он закрыт, но знать и видеть – это разные вещи. Потом она вспомнит нашу легенду. И будет проводить дни в бесплодных попытках распечатать источник, как уже многие до нее.

Граф помолчал.

– Я просил, убеждал – откажись от инициации. Но ее не переубедишь. Пусть, говорит, родовой Колодец я открыть не смогу, так ведь имеются и другие. В той же столице, например. Ну да, имеются, а что толку? Чтобы ими пользоваться, надо учиться. А кто будет учить? Женщин в университет не берут. Вот поэтому я и против.

– Как же быть? – растерянно спросил Янус.

– А, что теперь сделаешь, – махнул рукой граф. – Везите ее в Храм, если вы согласны. Теперь она взрослая, все равно ведь рано или поздно сбежит. Лучше уж так, с комфортом, чем трое суток на поезде…

Едва Янус вышел из комнаты, ему наперерез метнулась Виола. «Ну что?» – спросила она трагическим шепотом. Он сделал паузу, но, видя, что девчонка сгорает от нетерпения, сжалился и просто сказал: «Летим». Виола запрыгала, завизжала и бросилась собираться.

Облако снега окутало взлетающий ялик, и Янус сделал круг над усадьбой. Между постройками бродили редкие фигурки людей. Роща с высоты казалась мохнатой шкуркой, брошенной на белое поле.

– А где ваши владения кончаются? – спросил Янус сидящую рядом Виолу.

– Ну, замок примерно в центре, и от него миль двадцать до ближайшей границы.

– Ох ты, неплохо.

– Да, у соседей поменьше.

– Ну, еще бы! У нас, например, из конца в конец от силы полмили. И никакого замка, естественно, никакого Колодца…

– Ты из мелкопоместных?

– Ага. Сами себя кормим. Практически не дворяне, а фермеры. Отец, можно сказать, всю жизнь за сохой…

– Ну, прям-таки за сохой! Я, может, в твоих глазах и наивная, но тоже не с лун свалилась. Уж, по крайней мере, знаю, как землю пашут.

– Ну ладно, ладно, на тракторе…

– Но ты зато в университет поступил. И Посвященным, наверно, станешь. И родовой Колодец тебе тогда ни к чему – можешь из любого качать. Я бы за это все отдала! Нет, ты как хочешь, а это несправедливо, что учат только мужчин!

Янус виновато посмотрел на нее.

– Сама понимаешь, это не я придумал. Вы такие сложные существа, что обучению не поддаетесь… Стой, стой, не дерись, я же в хорошем смысле!..

– Шовинист! – Виола шлепнула его по колену перчаткой.

– Нет, я не спорю, женщины тоже многое могут. Те же лесные ведьмы…

– Отличный пример, – холодно сказала Виола. – Как раз в тему.

Янус чертыхнулся про себя.

– Извини. Короче, у вас это происходит слишком спонтанно, и стабильности не добьешься. Четкости управления нет, такая у вас природа. Зато мощность иногда впечатляет. Как у Ее Высочества, например. Я слышал, бывают стихийные проявления?

– Ага, однажды все стекла в зале повылетали. Даже император перепугался.

– А вообще, – сказал Янус, – круче всего – это когда одаренная женщина и мужчина объединяют силы. Женщина высвобождает энергию, а мужчина ее направляет. Они как бы сливаются в единое целое. Энергетические контуры…

– Это называется – большая любовь, – перебила его Виола. – Романы надо чаще читать, а не учебники. Контуры, видите ли, сливаются…

Они посмеялись, потом Виола вздохнула:

– Все равно, я очень хочу учиться. Так иногда обидно бывает! Вот у нас сосед, мой ровесник, в прошлом году в университет поступил. Уж не знаю, за какие заслуги – вроде был обычный долдон. Впрочем, может, я не права, просто с детства его терпеть не могу. У них, кстати, имение побольше нашего. Так вот, этот Кверкус ходит теперь как индюк и смотрит на меня как на свою будущую собственность…

– Кверкус?

– Ну да. Вы что, знакомы?

– К счастью, не очень близко. Буквально вчера довелось с ним… подискутировать. И как ты думаешь, где? В торговом центре, после того, как с тобой первый раз увиделись.

– Серьезно? Хорошо еще, что я там на него не наткнулась.

Пока они болтали, машина достигла замка. Сверху было хорошо видно, что стены образуют пятиугольник, в вершинах которого разместились круглые высокие башни. Чем дольше Янус смотрел на эту конструкцию, тем меньше она ему нравилась. Постройка вполне соответствовала стандарту и четко вписывалась в рельеф, но от нее как будто исходила угроза, и возникало странное впечатление, что тени от башен падают под разными углами и, вопреки солнцу, начинают медленно двигаться, скрещиваясь друг с другом и постепенно стягиваясь к центру пятиугольника.

Янус тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. Ничего себе, это что – проклятье так ощущается? Несмотря на то, что столько веков прошло? Да, сильны были ведьмы. Он покосился на свою спутницу.

– Я посмотрю подробнее, ладно? Я ведь даже не знал, что такое бывает…

Она махнула рукой. Смотри, мол, чего уж теперь. Прозрачная линза заструилась над приборной панелью, и Янус взглянул сквозь нее на каменную громаду.

Колодца и правда не было. Никаких столбов холодного света. Вместо этого в брошенном замке угнездилась блуждающая воронка – одна из тех, куда стекается отработанная энергия. «Зря она сюда приползла», – равнодушно подумал Янус. Если здесь лежит печать, которая подавила Колодец, то эта дрянь тем более не пройдет. И действительно – грязная энергия не уходила в землю, а разливалась лужицей по поверхности.

Впрочем, лужицей – это мягко сказано, поправил сам себя Янус. Тут, скорее, полноценное озеро. Его берега уже вышли далеко за границы замка, а сточные реки продолжали стекаться с разных сторон.

«Вообще-то, это нехорошо», – подумал Янус, окидывая озеро взглядом профессионального ассенизатора. Воронка очень крупная, и неизвестно, когда она уползет на другое место. Теоретически может и на полгода застрять. Тут всю округу зальет отходами. Конечно, эти отходы видны только на энергетическом уровне, но все же такая концентрация внушает определенное беспокойство.

Янус поскреб в затылке. Знаний второкурсника не хватало, чтобы оценить возможные масштабы проблемы. «Надо у магистра спросить», – подумал Янус. Явно ведь необычный случай…

Додумать он не успел. Язык лилового пламени, оторвавшись от ближайшего потока сточной энергии, взметнулся вверх и лизнул кабину. Машина клюнула носом и резко нырнула вниз. Он отчаянно вцепился в штурвал, двигатель взвыл, и ялик, проскочив над гребнем стены, в последнюю секунду выбрался из пике, скользнул над самой землей и, окруженный вихрями снежной пыли, замер в сотне ярдов от замка.

– Что случилось?!

– Фиг его знает, – честно признался Янус. – Тут блуждающий сток, но из-за вашей печати энергия в землю уйти не может. Это как, знаешь, раковина забилась. Грязи так много, что она уже во все стороны разлетается. Нас слегка подпалило…

– Что значит – подпалило?..

– Все, все, не пугайся, ничего страшного! Просто на секунду настройка сбилась. Теперь уже все в порядке, можем хоть сейчас лететь. Только дыхание переведу…

«Вообще-то, это уже чересчур», – размышлял Янус, поднимая машину. Болото явно представляет опасность. И куда, интересно, смотрят орбитальные патрули? А что насчет центральной диспетчерской? Там же на экранах отображается каждый участок суши (да и моря, собственно, тоже), а в середине зала лениво крутится трехмерная модель всей планеты – синеватый шар футов семи в диаметре, усеянный белыми огоньками Колодцев и лиловыми пятнышками сточных воронок. Неужели до сих пор не заметили? Да быть такого не может!

И что прикажете делать? Прийти в диспетчерскую и рявкнуть – что, расслабились, гады?! Ага, конечно. Так его и пустили. А вот со звонком магистру затягивать, пожалуй, не стоит. Позвонил бы прямо сейчас, но неохота пугать девчонку. Долетим до Храма, тогда посмотрим.

Храмовый остров располагался у западной оконечности единственного материка на планете. Это был второй «женский» Колодец за всю историю (первый, как известно, принадлежал лесным ведьмам). К счастью, в Храме энергию направили на доброе дело. Со всей планеты сюда приезжали для прохождения инициации. Жрицы не только учили воспринимать течение энергии, но и помогали раскрыть потенциал новичка, подсказывая, на каком поприще лучше всего применить только что обретенную силу. Если ты, например, кожей чувствуешь сопротивление материалов (хотя кожа тут, естественно ни при чем, просто субъективное ощущение), то тебе прямая дорога на факультет инженерных воздействий. Выучишься – будешь строить дороги, мосты, а то и дворцы на побережье Сапфирной бухты, где каждый аристократ мечтает иметь настоящую летнюю резиденцию. А если строить не тянет, зато не дает покоя желание распылить что-нибудь на атомы – милости просим в боевой корпус Имперской Стражи. Если, конечно, докажешь свою лояльность и пройдешь обучение.

Но, предположим, оказалось, что способности твои ограничены. То есть зачерпнуть немного энергии из Колодца ты, пожалуй, сумеешь, но применить ее с толком не получается. Обидно, конечно, но кое-какие возможности остаются. При должном терпении можно освоить единственную, но полезную операцию. Какую? Ну, мало ли. Например, сварку. А что, довольно эффектно – надвинув на глаза маску, ты склонился над какими-то железяками, и между твоих ладоней дрожит комок слепящего пламени. Все вокруг озаряется мертвенно-белым светом, разлетаются искры, и на металле под твоими руками словно бы сам собой возникает шов. Это, конечно, не то, что указания при строительстве дворца раздавать, но на хлеб заработать можно.

Хуже всего, если способностей не обнаружится вовсе. Жрица посмотрит на тебя пронизывающим взглядом, пожмет плечами и скажет, что инициировать нечего. Или просто откажет, не объясняя причин. Такое тоже бывает. И останется тебе развернуться, сесть на поезд или на дирижабль и тащиться обратно через полконтинента, ругая себя последними словами за то, что зря потратил на билет кучу денег. Больше ведь ругать некого. Не жрицам же претензии предъявлять. Некоторые, конечно, пытались, обещали чуть ли не Храм спалить. Ну и возвращались домой через пару дней – лицо счастливое, глазки добрые, разве что слегка затуманены, а по подбородку слюна изо рта стекает.

А ведь можно и без Колодцев прожить. Большинство людей, кстати, так и делает. И не едут они на остров, не проходят инициацию, трудятся себе по месту постоянного жительства и не испытывают по этому поводу никаких душевных терзаний. Да и то сказать – какая по нынешним временам выгода от этих Колодцев? Паровые машины и без них прекрасно работают. Даже дирижабли летают…

– Это ты меня заранее утешаешь? – насмешливо спросила Виола. Янус, пытавшийся разговором отвлечь ее от недавней аварии, сконфуженно замолчал. Действительно, вряд ли подобные рассуждения обрадуют девушку, которая с детства бредит Колодцами. Да еще непосредственно перед попыткой инициации.

– Ну, это я так, – промямлил Янус, – чтобы разговор поддержать. У тебя все отлично будет, я даже не сомневаюсь. Мы уже почти прилетели…

Ялик снизился и, пробив густую пелену облаков, понесся к очередной холмистой гряде, за которой уже виднелась серо-стальная поверхность моря. Снег на побережье так и не выпал, и пологие склоны были покрыты пожухлой рыжеватой травой. Скальные вкрапления на их фоне казались ребрами, торчащими сквозь истлевшую шкуру. Недалеко от берега виднелась железнодорожная станция, там пыхтел паровоз, а от пристани как раз отходил паром, везущий пассажиров на остров.

– Ага, – удовлетворенно заметил Янус, – вовремя прилетели. Этот кораблик мы, по крайней мере, обгоним. Ну и прекрасно. А то представляешь, какой там бардак начнется, когда они все припрутся?

Остров представлял собой нагромождение скал, среди которых едва оставалось место, чтобы мог причалить паром, а с воздуха – дирижабль. Ближе к берегу располагались гостиницы для тех, кто дожидался инициации. Иногда ждать приходилось несколько дней, и от чего зависит конкретный срок, было совершенно не ясно. В какой-то момент к претенденту входила жрица и, сохраняя загадочное молчание, уводила его по узкой тропинке к самой большой скале, внутри которой были выдолблены целые залы для проведения таинств.

Янус не стал садиться прямо на берегу, рассудив, что ялик – не дирижабль, много места не занимает, и для него вполне можно найти парковку поближе к Храму. Долго искать ему не пришлось. Вершина одной из скал была аккуратно стесана, образуя площадку величиной с футбольное поле. Половину занимало трехэтажное здание (наверно, очередная гостиница), а остальная часть представляла собой террасу, огороженную перилами. На террасе стояли какие-то будочки, а между ними – столы и стулья. Наверно, летом это было идеальное место, чтобы отобедать на свежем воздухе. Впрочем, даже сейчас на площадке было несколько человек. Но самое главное – у здания был припаркован чей-то изящный ялик, а рядом было еще одно свободное место. Янус, недолго думая, пошел на посадку.

– А ничего, что мы сюда приземлились? – спросила Виола. – Надо ведь, наверно, где-то отметиться? Прибыли, дескать, ждем, когда позовете…

– Сейчас разберемся, – успокоил Янус. – Мы же на ялике, вроде как Посвященные. А к Посвященным они, наверно, сразу выходят. Можем пока здесь осмотреться. Полюбуемся видом.

– А ты в тот раз долго ждал?

– Нет. Мы всей толпой с парома сошли, а на берегу нас уже встречают. Нескольких человек сразу в сторону отвели, ну и меня в том числе. Следуйте, говорят, за нами. А остальных послали в гостиницу заселяться.

– То есть тебе даже ждать не пришлось?

– Представь себе, нет. Сразу повели в башню.

– Сразу поняли, что ты такой умный?

– Ну, дык…

– А сама процедура сложная?

– Я лично почти ничего не помню. Положили на какой-то диванчик, и я то ли заснул, то ли сознание потерял. Потом очнулся, а рядом как будто гейзер. Только не обжигающий, а просто горячий. Ну, или теплый. В самый раз, в общем. Это я Колодец почувствовал. И не бьет струей, а такой… тягучий. Как будто волна сквозь тебя идет. Словами не объяснишь. Ну, что я тебе рассказываю, скоро сама узнаешь. Этот Колодец ласковый, для первого раза – самое то.

Перебрасываясь репликами с Виолой и проверяя, надежно ли закрыта кабина, Янус ловил на себе завистливо-удивленные взгляды. Ну, еще бы – сопляк, а уже на ялике, да еще и в компании с красоткой самого что ни на есть столичного вида. Янус сделал значительное лицо.

Они подошли к перилам. Вниз уходила отвесная стена с небольшими уступами, на которых умудрялся расти какой-то чахлый кустарник. В ясную погоду с террасы открывался, наверно, потрясающий вид, но сейчас обзор застилали бесформенные клочья тумана. С неба сеялся не то мелкий дождь с крупинками снега, не то мокрый снег, разбавленный капельками воды. Вся эта морось под порывами ветра скручивалась в тугие жгуты, которые слепо бродили над рифленой поверхностью океана.

– Холодно как, – пожаловалась Виола, пряча нос в воротник. – Хочу побыстрей в Колодец. И чтобы не просто теплый, а раскаленный, как настоящий гейзер.

Янус стал сбоку, закрывая ее от ветра.

– Насчет Колодца не знаю – это как жрицы скажут, а на улице действительно делать нечего. Пошли в дом, погреешься. Возьмем стаканчик глинтвейна…

– А перед инициацией можно?

– А кто ж его знает, вот и проверим. Ладно, ладно, шучу…

Они вошли в уютный холл, и Янус кивнул на кресла у больших панорамных окон.

– Пойдем пока вон там сядем, обсохнем.

Они опять оказались на самом краю обрыва, только непогода осталась за прозрачной стеной.

– Вид не хуже, чем с террасы, по-моему, – оценил Янус. – Зато намного комфортнее. Располагайся…

Но не успела Виола снять свою намокшую шубку, как они увидели жрицу. Янус усмехнулся, наблюдая за реакций своей спутницы. Два года назад, впервые попав на остров, он тоже испытал некое подобие шока. Ну, еще бы – он ожидал увидеть старух, закутанных в бесформенные хламиды, но вместо этого гостей встречала девица в белом облегающем платье, которое сидело на ней, как вторая кожа. В таком же наряде была и та, что предстала перед ними сейчас. Впрочем, если подумать логически, удивляться здесь было нечему. Поток живительной энергии из храмового Колодца, который жрицы пропускали через себя, вымывал из организма всю грязь. Цветущий вид служительниц Храма был лучшим доказательством их кастовой принадлежности. Они не нуждались в отличительных знаках вроде татуировок, браслетов, ожерелий из акульих зубов или каких-нибудь венков, сплетенных из священных растений (каковых, впрочем, с точки зрения жриц, вообще не существовало в природе).

Вышедшая из лифта женщина в белом направилась прямо к ним.

– Здравствуйте, – сказала жрица обыденным тоном. – Мы ждали тебя, графиня. Пора исполнить предначертание…

– Предначертание? – Виола растерянно посмотрела на Януса. Тот пожал плечами. Сам, дескать, не в теме, давай послушаем дальше.

– Не бойся, дитя, – мягко сказала жрица, хотя была старше Виолы максимум лет на десять. – Не бойся, просто пойдем со мной…

Янус ободряюще улыбнулся Виоле, но тут браслет на его запястье легонько пощекотал кожу. Вызов по дальней связи. Он извинился жестом и отошел на пару шагов.

– Слушаю, – сказал он и сразу напрягся, когда вживленная в ухо капсула донесла до него слегка надтреснутый голос ректора.

– Янус, отвечайте коротко и по делу. Вы на острове?

– Да, милорд, – осторожно ответил Янус, пытаясь придумать правдоподобное объяснение для своих метаний на служебной машине. Но данная проблема собеседника, похоже, не занимала.

– Девушка с вами?

– Да. – Он удивленно оглянулся на Виолу и жрицу.

– Хорошо, тогда слушайте. Вы остаетесь с фрейлиной и не спускаете с нее глаз. Ни на секунду, слышите? Далее, немедленно подключайтесь к Колодцу и качайте из него, сколько сможете…

– Но зачем?

– Делайте, как я говорю! Прямо сейчас, я жду!

Янус потянулся к Колодцу, открываясь навстречу теплому потоку энергии.

– Сделали?

– Да, качаю.

– Теперь ждите, пока подойдут служители Храма…

– Одна уже подошла.

– Одна? Какого черта, я же сказал… Ладно, ведите с ней девчонку куда положено. И смотрите по сторонам. При малейшей опасности, при любом подозрении, что графине кто-то намерен причинить вред, бейте на поражение.

– Что?!

– Не перебивайте! Просто запомните – за безопасность фрейлины вы отвечаете головой! Сейчас она самый важный человек на планете. Надеюсь, что мы успеем…

– Да что случилось, милорд? – не выдержал Янус.

– Император убит, принц Кардус узурпировал трон. Когда отведете девушку на инициацию, включите новости – все поймете. И ждите меня, я скоро буду на острове. Защитите девушку, Янус, без нее нам…

Связь прервалась, и Янус ошеломленно огляделся вокруг. Виола, не знавшая, что он сейчас услышал, шагнула ближе и тревожно спросила:

– Что случилось? Кто это был? У тебя вдруг так лицо изменилось…

Янус, ощутив прилив нежности, привлек девчонку к себе и обнял за хрупкие плечи. Она доверчиво прижалась к нему, глядя снизу вверх распахнутыми глазами.

– Не знаю, бред какой-то. Я сам ничего не понял. Но тебя я никому не отдам…

Он вдруг заметил пустую полусферу «зрачка», закрепленную на ближайшей колонне, и быстро активировал контур. Раздались позывные единой всепланетной трансляции, и в «зрачке» возникло хмурое лицо принца Кардуса, сидящего за столом на фоне светлой стены, где был изображен герб империи – всадник, пронзающий копьем неизвестную науке рептилию. Копье с толстым древком напоминало струю холодного света и, таким образом, символизировало Колодец. Так, во всяком случае, объясняли детишкам в школе. Наследник выдержал паузу, позволяя подданным прочувствовать серьезность момента.

– Сограждане, – заговорил он, – я обращаюсь к вам с трагическим и печальным известием. Меня переполняет чувство глубокой скорби. Час назад скоропостижно скончался мой отец, император Ульмус. И его смерть не была случайной! Так называемым Посвященным оказалось мало их колоссальных и незаслуженных привилегий, и, ослепленные беспримерной гордыней, они возжаждали абсолютной власти. Используя свои черные знания, они втерлись в доверие к императору и – при полном попустительстве Стражи! – подло нанесли смертельный удар. С болью вынужден констатировать, что преступникам помогала моя сестра, принцесса Линария, ставшая по причине своей наивности марионеткой в руках злодеев…

– Но это же ложь! – не выдержала Виола, с ужасом глядевшая в полусферу. – От первого до последнего слова! Это он отца ненавидел, а не принцесса! И трон мечтал отобрать! Вот сам и убил, наверно, а на нее все сваливает!..

– Тихо, тихо, – прошептал Янус, – мы понимаем. Давай дослушаем.

– И это страшное преступление не останется безнаказанным! – продолжал вещать принц. – По праву наследования я принимаю всю полноту ответственности за ситуацию на планете. Будут приняты жесткие, но необходимые меры, чтобы в кратчайшие сроки восстановить справедливость. С этого момента вводится чрезвычайное положение. Преступная каста так называемых Посвященных объявляется вне закона. Стража распускается, а функции охраны порядка переходят к Воздушной Гвардии. Исполнительную власть на местах осуществляют специальные комитеты Ордена Равных, верховным магистром которого я являюсь…

«Нет, ну это уже просто феерический бред, – подумал Янус. – Принц и Орден. Самодержец, выступающий за всеобщее равенство. Как они могли снюхаться?» Впрочем, учитывая, какие в Ордене идиоты…

Что-то мелькнуло за окнами, холодная морось уплотнилась, словно смерзаясь в огромную глыбу льда, и над террасой завис корабль Воздушной Гвардии, похожий на хрустальную чечевицу. Вихревые столбы колыхнулись под ним, как щупальца ядовитой медузы, сверкающий панцирь беззвучно лопнул, открывая десантный люк, и на землю посыпались люди в иссиня-черной гибкой броне.

Их предводитель резко распахнул дверь и, повернувшись направо, сразу увидел Януса, Виолу и жрицу. На лице гвардейца отразилось подобие удивления, словно он не ожидал их встретить в первом же помещении, но его руки уже поднимали оружие, и черный глазок ствола расцвел веселым огнем.

Время замедлилось. Янус с интересом смотрел, как три пули с острыми наконечниками лениво ползут по расходящимся траекториям, причем первая метит ему куда-то в левое подреберье, вторая попадет Виоле в область лица, и только третья уходит в пустоту над головой жрицы. Но примерно в двух ярдах от намеченных целей они, прекратив вращение, застывают в уплотнившемся воздухе, словно позволяют изучить себя напоследок. Янус каким-то образом ощущает под оболочкой твердосплавные сердечники в свинцовых рубашках и мимоходом удивляется, зачем в такой ситуации понадобилось лупить бронебойными. Может быть, гвардейцы, предупрежденные о коварстве врага, ожидали, что им навстречу выползут какие-нибудь чудовища в панцирях?

Потом он подумал, что упругая волна, притормозившая комочки металла, начинает ослабевать, и он не сможет удерживать ее долго. А значит, надо что-то решать. И, без остатка вложившись в этот последний импульс, он погасил энергию пули, которая летела в Виолу, а двум остальным разрешил следовать прежним курсом и еще подумал, что бронебойный мини-снаряд, по идее, не должен деформироваться при попадании в незащищенное тело, а значит, на его дилетантский взгляд, обязан пройти навылет. А потом Янус понял, что время уже течет как обычно, а сам он, пробив спиной стеклянную стену, падает в пустоту.