Книга: Антифэнтези
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Мне довольно быстро удалось оказаться в полном мраке – достаточно было профессору захрапеть как следует. А вот Машуню я все никак не мог «нащупать». Уже и появилось чувство Гарольдового локтя, готового в любой момент меня выдернуть, но я просигналил, что без ехидной подружки отсюда не выйду.
Я продолжал метаться невидимой тенью в столь же невидимом пространстве и, немного паникуя, пытался разобраться в наших странных отношениях. Пока мы находились вместе и все было в порядке, только и ставили друг другу всевозможные шпильки, а стоило нависнуть малейшей угрозе – сразу просыпались телячьи нежности. Вот и сейчас, только что скабрезничал, а теперь готов в лепешку из-за нее разбиться…
Но она не дала мне этого сделать, все-таки подав тоненький, но ясный зов. Я, как тигр, сразу же кинулся навстречу, и спустя мгновение почувствовал, что вошел с ней в контакт.
«Ой и напугала же ты меня!» – просигналил я своей «потеряшке».
«Ты забыл, что молодой-красивой гораздо труднее уснуть, тем более с таким грандиозным храпом над ухом».
«Идем, Гарольд нас уже давно ждет!»
Мы вместе потянулись к знакомому присутствию старого волшебника и вскоре стояли на туманной дорожке перед деревянными воротами.
Радость встречи с Гарольдом омрачалась осознанием, что этот мир был только похож на наш родной. Мы пытались растолковать различия между реальностями, но волшебник все никак не мог припомнить, является ли тот, другой мир, нашим или нет. В конце концов, Мышуня в отчаянии воскликнула:
– У них даже телевизоров нет!
– А что такое телевизор? – поинтересовался Гарольд.
– Ящик такой или плоская рамка, по которой показывают всякие картинки. Она в каждом доме стоит… – объяснил я.
– А по ней показывают движущихся людей и животных! – подхватил волшебник. – Постойте, в том мире точно такие были. Я еще удивлялся, как в такой ящик можно все это впихнуть?
– А изображение в них цветное или черно-белое? – опасаясь радоваться, переспросил я.
– Ну, как в жизни, даже ярче, а как же иначе? Как это, черно-белое?
– Мышуня, кажется, нам нужно туда! – сказал я притихшей девчушке.
– Нет! – ответил Гарольд. – У меня силы на исходе. Думаете, это так легко: вас тут пасти, да еще все время во внимании эту дверь удерживать, балансируя на границе мира? А если что с вами произойдет? Мне, может, сутки так придется просидеть или еще что предпринимать. Нет уж, сейчас пойдем отдохнем. Заодно своего Рюшку проведаете, а вот завтра с утра милости прошу.
Возражать и настаивать было трудно, так как дорогу к нашему предполагаемому миру знал только Гарольд. Так что мы нехотя согласились. Я только попытался его поддеть:
– А что, у вас больше дел нет, как с нами возиться? Сейчас бы быстренько смотались туда и все…
– Дел у меня полно, но я их все отложил – настолько ваша история интересна и необычна. Но нельзя же терять голову! Тем более в моем возрасте…
Вскоре мы благополучно финишировали в его комнате, после чего отбыли с Сильвией домой, чтобы выяснить, как удался поход Рюшки в княжескую канцелярию. Однако никакого Рюшки там не оказалось. Мы стояли посреди притихшего и, казалось, приготовившегося к беде дома, и не знали, что нам делать.
Сильвия каким-то образом проверила, что защитный амулет не пересекал обратно границы городка Зимних Роз. Вот тогда нам стало совсем не по себе. Машуня с Сильвией метались по дому, всплескивая руками и расплескиваясь мыслями, а мне со всей отчетливостью стало ясно, что я являюсь прямой причиной Рюшкиных возможных перипетий. Ведь если бы не я, он бы не поплыл на стремнину, не сдружился с рыжим прохиндеем и не сбежал из дома. А теперь мы еще и сами пихнули его одного в человеческий город. И все восклицания Сильвии про охранный амулет и безобразия, творимые городскими властями, не в состоянии сейчас помочь парню. А в какой передряге он может оказаться, мне было слишком хорошо известно.
Я молча прошел в уютную спальню и стал собираться: нож, веревка, огниво, пакля, взрывные шарики… лук со стрелами придется оставить, слишком громоздкий… Женское население дома, наконец, догадалось, что я что-то затеваю, и накинулось на меня с расспросами и уговорами:
– Ты что удумал? Учти, я тебя одного не отпущу! – нахраписто наскочила сзади егоза.
– Ребята, я вас никуда на ночь глядя не отпущу! – вторила ей Сильвия.
Собрав по карманам все необходимое, я серьезно посмотрел на них и ответил:
– Это мое личное дело. Я Рюшку во все это втянул, я и разберусь… и пережидать ночь здесь не останусь. Маша, ты сама знаешь, что с ним могут сделать местные за это время. Дай мне только коготь – может пригодиться.
– Нет, это невозможно! – воскликнула волшебница. – Я тоже отправляюсь с вами!
– Нет, никто со мной не пойдет, вы будете только обузой, и все ваше волшебство не поможет, – произнес я и направился к двери.
– Держи свой клык, – сказала егоза и добавила, сощурив глазки: – Только не думай, что стану тебя о чем-то спрашивать. Ты, кажется, забыл, что я вампир и кое-что умею! Как ты собираешься его искать?
Я замер столбом, соизволив, наконец, задуматься. Опять девчонка прибила меня железными доводами так, что мне не пошевелиться. Пришлось признать ее правоту:
– Хорошо, только возьми какую-нибудь накидку, чтобы тебя люди на улице не видели, а то прибьют сразу. Я, на всякий случай, буду тебя за руку держать.
– Не выйдет, – как отрезала Машутка. – Ты мне помешаешь. Максимум – пойдешь рядом.
– Договорились, бери по карманам всякие мелочи, на месте разберемся.
– А я? – жалобно спросила Сильвия, словно не мы, а она была маленькой девочкой.
– Вы, пожалуйста, свяжитесь с Гарольдом – может, он что-нибудь из тяжелой магической артиллерии придумает, – ответила Мышуня за меня.
– Тогда возьмите еще вот это, – не стала выспрашивать про артиллерию наша хозяйка, а торпедой слетала в свою спальню и принесла какую-то тряпку и футлярчик. – Вот накидка невидимости… и светящаяся палочка.
– Мне это без надобности, – отмахнулась Мышуня.
Но я с благодарностью взял вещи – не знаешь, где пригодится. Палочка оказалась кусочком какого-то магического дерева, заряжающегося светом днем и отдающим его, когда его вынимаешь из специального футляра. Я даже попытался задуматься, на каких солнечных батарейках работает этот растительный светлячок, но Машуха опять меня сконфузила, без разговоров начав вплетать мои уши в косички. А я и забыл, что за пределами волшебного квартала за такие лопухи меня по головке не погладят – если только лопатой или, чего хуже, мечом.
Моя вампирша переоделась под мальчишку. Затем мы еще немного посуетились и выскочили на улицу. По подсказке Сильвии мы взяли направление, в котором отправился утром Андрюшка. Быстро пробежав до края волшебного квартала, пересекли его границу, и сразу вокруг все посерело, словно выключили цветную подсветку. Встревоженной Мышуне было нетрудно войти в боевую вампирскую форму. Сначала я накрыл ее с головой накидкой невидимости, решив, что так будет безопаснее. Но тут же понял, что не видя своей вампирши-ищейки, я не смогу за ней следовать. Быстро кинувшись, пока она куда-нибудь не сбежала, я стянул с девчонки волшебную тряпку, заменив на обычную накидку.
Бедная девочка выглядела не лучшим образом. Странно, но, видя ее обезображенное, по-настоящему вампирское лицо и скрюченное тельце, я почувствовал, как мое сердце сжалось от какого-то теплого чувства, причем не жалости, а гордости за свою напарницу, не боящуюся предстать передо мной в таком виде, когда речь идет о жизни друга.
– Не смотри на меня! – наполовину прохрипела, наполовину прошипела моя, можно даже сказать, страшноватая напарница и кинулась приземистой рысцой по улице.
Я трусил рядом и боялся, как бы кто не попался на ее пути. Она бежала, направляясь, словно стрелка компаса. Мне даже некогда было ориентироваться на улицах. Тем более все они в своем однообразии были похожи друг на друга, как неумытые и нечесаные близнецы. Мышуня ловко обходила редких прохожих – видимо, они ей мешали, и это получалось как бы само собой.
Неизвестно, сколько кварталов мы так пробежали, как нам попалось совсем уж плохо преодолимое препятствие. В спускающихся сумерках почти всю дорогу перегораживала компания пьяных мужиков, веселящихся у открытых дверей какого-то трактира. Я взглянул в сторону сгорбленной Мышуни, быстро семенящей на полусогнутых, и понял, что в сумерках она вполне сойдет за бесноватую средневековую калику. Лишь бы эти бугаи не присматривались…
Я набросил на себя накидку-невидимку и продолжил идти рядом со своей подопечной. Как оказалось, идея оказалась неплохой, так как Мышуня, не обращая ни на кого внимания, попыталась прошмыгнуть между мужиками, но те, естественно, оставить это без внимания не пожелали. Первый же лоботряс, попытавшийся походя сгрести в охапку непонятное серенькое создание, споткнулся на ровном месте и растянулся по мостовой (не без моей помощи, конечно). При этом невзрачная приземистая вампирская личность продолжила свой семенящий бег.
Моя ищейка уже совсем прошла препятствие, когда один совсем отмороженный тип решил достать движущуюся цель другим способом. Здоровенный бородатый детина вдруг выхватил из-за пояса огромный нож и замахнулся, примериваясь к броску. Однако его рука «почему-то» продолжила движение назад и он, потеряв равновесие, завалился вслед за ней. Если бы кто знал, чего это мне стоило – выскочить из-под первого увальня и успеть среагировать на метателя. Хорошо, после этого другие бездельники стали с испугом оглядываться, а один даже запричитал:
– Свят, свят, свят! Нечисть какая-то! – и рванул в кабак продолжать попойку, а я заметил, что моя бесстрашная ищейка уже скрывается за поворотом, и побежал за ней.
Мы еще сколько-то пробежали по уже совсем темным улицам, и вдруг Маша остановилась, прислонившись к стене. Я испуганно подхватил ее под руку, не понимая, что произошло.
– Здесь… – сдавленным голосом прошептала девчонка, и я в темноте разглядел, что она уже вышла из страшного вампирского образа.
Но насколько же измученными оказались ее глаза! Мне стало понятно, что никогда не буду больше заставлять подружку делать это без крайней на то нужды. Я подхватил ее хрупкое тельце на руки (не могу похвастать, что «как пушинку», скорее наоборот, но оставим такие мелочи между нами, мужчинами) и, сев на каменный приступок дома, усадил девочку себе на коленки. Моя маленькая героиня, как котенок, послушно уткнулась мне носиком в плечо и затихла. Я молча гладил ее по голове – что я мог сказать? Мы и так все отлично понимали и чувствовали.
Она привела нас к цели, и теперь была моя очередь проявлять свои «таланты», но я не мог оставить ее одну на улице в таком состоянии. Поэтому просто ждал, пока Мышуня не подала признаки жизни, ни с того, ни с сего обняв меня крепко за шею. У меня при этом от нежных чувств аж дыханье сперло. Я боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть столь чудесный миг – когда еще застанешь такой приступ беззащитной нежности у этой кусаки? Одна моя рука продолжала крепко обнимать ее плечи, а вторая – тихонько наглаживать волосы.
– Все, я готова… – наконец шепнула мне ласковая егоза. Затем немного отстранилась, взъерошила мне шевелюру и неожиданно чмокнула в щеку, сказав: – Спасибо, ты настоящий друг, но надо спешить: Рюшка в подвале… к тому же, он там не один.
Я попытался «вслушиваться» в мысли людей, но отчетливо смог воспринимать только Мышуню. А вот она, кажется, лучше чувствовала окружающее, так как продолжила объяснять:
– Ему очень плохо… у него все болит. Рядом с ним еще кто-то… не пойму… Выше люди… что-то знакомое… нет, не ясно. – Маша шептала мне на ухо, а я, закрыв глаза, пытался отследить, что она описывает.
Все-таки мне было до нее далеко, так как я воспринимал различные мысли, но они все путались у меня в голове. И все-таки мне удалось зацепиться за одну Рюшкину горькую думу, и то только потому, что он мысленно звал меня на помощь. Можно, конечно, возгордиться, что он вспоминал именно меня, но столько в его мысли оказалось тоски и боли, что я «прокричал» ему: «Держись! Я иду на помощь!» – и тут же потерял его в бормотании чужих умов.
– Чего так «вопишь»? – прошептала Мышуня и легко соскочила с моих коленок.
По ее прыти я догадался, что она уже в нормальной форме, и операция может продолжаться. Встав рядом, я осмотрел поле деятельности: перед нами был типичный каменный мешок средневекового города. Дом в два этажа и высокий забор вдоль улицы. В заборе ворота толстенного дерева, обшитые кованым железом. В доме несколько маленьких окон – бойниц, через которые даже не заберешься внутрь.
Надо искать проход и потом ориентироваться по обстановке. Самое глупое было бы ломиться в ворота. Пройдясь вдоль стены, я нашел зазор между забором и стенкой дома, в котором торчали камни грубой кладки. Я махнул рукой Маше и объяснил ситуацию:
– Попробую перемахнуть через забор здесь…
– Ты что? Тут больше двух метров!
– Смотри, там камни выступают. Если ты сможешь мне подставить руки, то я дотянусь до выступов и дальше заберусь, как по лестнице…
Мышуня не только подставила руки, сцепленные замком, но и помогла второй раз, когда я самонадеянно повис на руках, не в силах забросить ногу повыше. Она умудрилась сделать мне ступеньку, подняв ладошки над головой и прижав мой башмак к стенке. Только после этого я смог осуществить свое почти альпинистское восхождение. Спустя пару секунд я стоял на широкой кладке забора, держась за стену дома, и дивился толщине почти крепостной стены.
Благо у меня хватило ума обратить внимание на двор, а не только выпендриваться перед подружкой своими успехами. Там уже неслась ко мне огромная собака, но благодаря моим новым способностям к дрессуре, ее пасть, сверкнувшая в темноте зубищами, успела только выдать ласковый скулеж.
Ух! Вовремя – еще бы немного, и началось бы!
«Чего еще началось бы?» – раздалась у меня в голове встревоженная Машкина фраза. Я чуть не упал со стенки от неожиданности. А ведь и действительно, мы все последнее время были с девчонкой неразлучны, словно близнецы – где уж тут попрактиковаться в телепатии? Значит, я все-таки не безнадежен и, по крайней мере, с подружкой могу перешушукиваться на некотором расстоянии. Так что я, уже воодушевленный новыми возможностями, молча «крикнул» ей в ответ:
«Тут собачища огромная, но уже под контролем!»
«Спуститься сможешь? Открой мне ворота!»
«Смогу… – ответил я, приметив стоящий почти подо мной огромный ящик, и спросил: – А надо ли? Может, тебе лучше в сторонке постоять?»
«Размечтался! А кто будет жильцам этого славного домика зубы заговаривать? И потом, тебе не кажется, что ты забыл что-то важное?»
«Чего?» – попытался я сообразить.
«А накидка невидимости? Она у меня в руках…»
Да, в логике Мышуне не откажешь. Я быстренько свесился вперед ногами и довольно мягко приземлился на крышку ящика. Рядом уже пускала слюни дворняга. Мне осталось только пройти к воротам и осмотреть запор. Даже в сумерках было видно, что ворота не имели никаких хитрых приспособлений, запираясь на пару здоровенных примитивных засовов.
Я немного пошумел и поскрипел всякими железяками и сумел-таки приоткрыть одну створку. Машке бы это было, наверное, не по силам, хотя кто их, вампиров, знает? Моя боевая подруга прошмыгнула тенью в открывшийся просвет, а в обратном направлении выскочила дворняга, которая, подгоняемая моими понуканиями, помчалась по улице куда подальше – нам такой четвероногий, шумный и бестолковый соучастник сейчас был без надобности.
Моя насмешница, с полным достоинства видом подала мне вожделенную накидку и прикрыла створку ворот. Мы встали в темноте, присматриваясь к дому. Со стороны двора окна оказались гораздо больше. В некоторых мерцал свет, явно от свечей. Я прикидывал, как лучше проникнуть внутрь – наверху было видно приоткрытое окно, но залезть на второй этаж мне не под силу. Оказалось, что Мышуня в то же время продолжала рассматривать дом в своем вампирском диапазоне, так как вскоре, словно очнувшись, кивнула сама себе и шепнула:
– Надевай накидку… сейчас дверь откроет хозяин. Я внушила ему, что во дворе с собакой творится что-то непонятное.
– А ты?
– Я и так останусь для него незаметной. Готов?
Мы замерли по обеим сторонам крыльца, и вскоре из двери, со странным светильником в руках появился… кто бы вы думали? Старый знакомый – Дронт! В моей голове пронеслось сразу множество мыслей: «Ну и повезло же парню напороться на этих гадов! Надо Рюшку срочно вытаскивать. Как они только его сразу не убили?»
Кажется, моя маленькая вампирша удивилась не так сильно, как я. Ну да, она же все время талдычила о ком-то знакомом. Под ее руководством грешная борода заметалась по двору, пока не выскочила за ворота вслед за собакой.
«Закрывай!» – раздался приказ в моей голове. Я хотел было возмутиться с выяснениями, кто это тут раскомандовался, но вовремя сообразил, что с помощью ворот мы можем отрезать одного врага от остальной компании, и с натугой задвинул засовы обратно. Судя по движению двери дома, «неприметная» вампирша уже заглянула внутрь. Я поспешил за ней, но опять был остановлен мыслью: «Здесь темно, но ты должен что-то видеть…»
Войдя, я понял, что внутри в самом деле очень темно, однако эльфийские глаза позволяли мне ориентироваться в темноте.
«Мышунь, ты-то хоть что-нибудь видишь?» – «заботливо» переспросил я и получил меткий тык в бок, так что все сомнения в ее способностях тут же отпали.
– Сам Мышиш! – шепнула мне в ухо темнота (ну, в смысле не она темнота, а в коридоре темнота). – Ищи дверь в подвал, а я подержу остальных в комнате – они там вроде как ужинают.
– А если они на тебя накинутся?
– Иди! Не теряй время – надо Рюшку вызволять, а не лясы точить.
Я вытащил из-за пазухи волшебную палочку-светильник, и перед нами предстал тесный длинный коридор с несколькими дверьми. Из-под ближней двери слева пробивался свет – значит, мне явно не туда. Вот лестница наверх, а нужно вниз. Дальше… еще дверь в какую-то темную комнату… это спальня, в ней пока никого – еще не успели завалиться храпеть.
«Может, нужно было совсем ночью идти на дело? Все бы спали…» – послал я мысль в сторону Маши.
«А об Андрюшке ты подумал? Иди чуть дальше, я бы проверила пол на наличие люка…»
А ведь и верно! С чего это я рассчитывал найти лестницу вниз в таком тесном коридоре? Я стал внимательно разглядывать половицы и наконец наткнулся на кольцо от крышки люка. Маша пока что успешно держала всех в доме, хотя до моих ушей донеслись первые удары в ворота, которые стал проверять на прочность вернувшийся Дронт.
Люк оказался на запоре, но к счастью, столь же примитивном, что и ворота. Я, напыжившись, еле приподнял тяжелую створку. Когда крышка вышла из пазов, я уже легко ее откинул. В глубокий подвал вела крутая каменная лестница. Не раздумывая, я прошмыгнул туда и оказался среди всяких кадок, ящиков и бочонков, изрядно воняющих плесенью и гнилью, но никого здесь не было. Неужели Машка ошиблась? Не может быть! Я метался между подвальным барахлом, пока не наткнулся на дверь, на которой висел огромный амбарный замок. Как бы ни был примитивен его механизм, мои познания в деле вскрытия замков оказались еще примитивнее…
«Мышуня! Облом! Замок…» – простонал я, совершенно растерявшись.
«Спокойно! Иди сюда – будем думать!»
И действительно, что это я раскис на первом же препятствии? Мне даже стало немного стыдно, и я разозлился. Ну, вы уже знаете, что происходит, если я начинаю злиться… я хладнокровно постучал в дверь и шепнул в щель:
– Есть кто живой?
Спустя некоторое время послышался женский голос, осторожно спросивший:
– Есть… а ты кто?
– Я пришел освободить вас. Сколько там человек и есть ли среди вас мальчишка Андрейка?
– Нас всего двое, мальчик сильно избит, ему плохо… – Чувствовалось, что женщина отвечает очень осторожно. Но это и понятно, а вдруг подстава – никому битым быть неохота…
– Ждите! – шепнул я и кинулся наверх к Мышуне.
Мы устроили быстрое совещание в коридоре. Нужно как-то выудить ключ у хозяев дома. Я предложил прокрасться невидимым в комнату и там пошарить. Моя напарница предположила, что так неделю можно шарить без толку, и сделала встречное предложение – послать кого-нибудь из домочадцев к пленникам. Я усомнился в ее способности держать под контролем сразу двух человек. Но она заверила, что сначала пошлет Дронта прогуляться до кабака, а потом попробует провернуть дело с ключами. Но в чем-то и я оказался прав – напарница призналась, что не знает, насколько ее еще хватит.
Нам было ясно одно: в любом случае нужно действовать быстро, и вскоре Дронт утопал в ближайший трактир. Правда потеря внимания на домочадцах сказалась в том, что дверь в большую комнату неспешно открылась…
Я не преминул воспользоваться случаем и прошмыгнул невидимым под мышку молодого Дронта. Быстро сориентировавшись, я понял, что за столом сидела дородная женщина, вполне тянущая на звание жены Дронта, а также пара детей: девица постарше меня и пацан сопливого возраста. Сбоку, у печи гремела посудой еще одна тетка – наверно, служанка или какая-нибудь приживалка.
Мышуня весьма удачно взяла под контроль Дронтеныша, так как тот, словно спохватившись, кинулся к шкафу и вытащил на свет связку ключей. Затем, буркнув что-то типа: «Нужно проведать, не сдох ли парень» – взял свечу и пошел в коридор. Хорошо, что я догадался чуть раньше (правда, не без подсказки моей вампирши) закрыть люк – теперь молодой Дронт, ничего не заподозрив, снова его открыл и пошел вниз. Так ничего и не сумев предпринять в комнате, я тенью скользил за ним. Где была Маша, знал лишь один бог и то неизвестно какой.
Дронтеныш послушно добрался до двери в подвале и, подсвечивая себе, стал греметь ключами. Я же в это время выбирал предмет поувесистее – мне под руку подвернулась хорошая деревяшка вроде топорища. Так что в узницу барчук вошел, сопровождаемый скользящей в воздухе дубинкой. Дальше что-то изменилось: вместо того, чтобы осматривать узников, он оглянулся по сторонам, словно вспоминая: как он здесь оказался?
Поняв, что еще мгновение, и он заметит топорище, я со всего размаха влупил ему деревяшкой в лоб. Какое-то время пришлось посомневаться, что моих сил хватило на то, чтобы вырубить эту оглоблю, но детинушка постоял-постоял и начал заваливаться на бок. Я только успел цапнуть свечку у него из рук.
После удачного приземления основного врага я быстро приступил к делу: скинул волшебную накидку, вручил растерянно смотрящей на меня женщине свечу и кинулся к Рюшке, который лежал прямо на холодном полу.
На парня было страшно смотреть: лицо представляло собой сплошной синяк. Но он пребывал в сознании. Открыв щелки распухших глаз, Андрюшка шепнул:
– Прости, подвел вас. Печать у этих гадов. Я возвращался с ней, когда они попались мне на пути… не успел убежать…
– Ясно, молчи! Сможешь держаться за шею, если я тебя на спину взвалю?
– Да… только ты сможешь?
– А куда я денусь? Другие варианты есть? Нет. Так что пошли, – и, обернувшись к женщине, добавил: – Кстати, это и вас касается.
– Кто вы? – с испугом спросила узница, и до меня дошло, что у меня на лбу не написано, друг я или враг.
– Я его друг… надо уходить отсюда… – пояснил я и принялся грузить Рюшку себе на спину. Слава богу, что у парня были целы кости. Видимо, работорговцы все-таки берегли товар…
Парень сумел зацепить руки в замок вокруг моей шеи, и я, подхватив его под коленки, медленно пошел по подвалу. Женщина взяла мою сброшенную накидку и пошла следом, подсвечивая нам дорогу. Я остановился перед лестницей. Да, это было настоящее препятствие! Пришлось попросить Рюшку держаться покрепче, а самому освободить одну руку, которой я стал облокачиваться на ступеньки. Вы когда-нибудь носили человека, чуть большего вас по размерам? Я бы, наверно, не смог поднять парня, если бы не моя эльфийская сущность. К тому же на полпути вверх я почувствовал, что мне стало легче. Оказалось, что это сопровождающая нас женщина догадалась подталкивать парня под филейные части.
В результате мы все втроем с горем пополам вывалились в коридор, но только для того, чтобы опять принять самое деятельное участие в разворачивающихся событиях. Сцена была еще та: у стены, совсем ослабшая, сидела Мышуня, а над ней возвышалась, как шкаф, необъятная хозяйка дома, явно пытаясь выяснить, что тут делает маленькая девчонка?
Поскольку мой вампиренок был хорошо виден совершенно непослушной ему тетке, я понял, что Машины силы подошли к концу и теперь успех операции зависел только от меня. Пока я это соображал, тетка перекинула свое внимание на нашу процессию, и пришлось срочно что-то предпринимать. Я быстро, но осторожно сгрузил Рюшку ближе к стенке и, мельком обернувшись, увидел, как в воздухе плывет свечка.
Вот незадача. Пленница оказалась ушлой теткой – быстро сообразила, как я невидимый шарахнул Дронтеныша по башке. А что теперь? Но отвлекаться на нее времени не было ни секунды. Я кинулся к несколько оторопевшей толстухе и заорал, стараясь сильно не выпучивать глаза (они у меня и так больше некуда):
– Привидение! Спасайся, кто может!
Тетка «правильно» поняла ситуацию – летящая по воздуху свеча кого хочешь напугает, тем более в их мире, где от всевозможной нечисти можно ожидать любой гадости. Она, как козочка, прыгнула к полуоткрытым дверям в комнату и успела захлопнуть их с той стороны прямо перед моим носом.
Я не стал ее переубеждать, что именно это мне и было нужно, а только добавил эффект, начав истерически кричать, будто меня рвали на части. Одновременно я попытался смахнуть накидку с невидимой узницы, но промахнулся, и вместо помощи получил сильный тычок в бок. Пока я летел к стенке и пытался поймать равновесие (при этом не забывая жалобно мяукать, как недораздавленная кошка), свечка приземлилась на подоконник и входная дверь сама по себе открылась. Поскольку с той стороны никого не наблюдалось, я понял, что накидка-невидимка ушла вместе с ее новой хозяйкой, и искать ее во дворе больше ни смысла, ни времени не оставалось.
Я кинулся к Машутке и, обняв, спросил:
– Как ты, сможешь идти?
– Да, – ответила слабым голосом девочка. – Только помоги мне подняться…
Я быстренько поставил ее на ноги, а сам взвалил Рюшку себе на спину и поволок во двор, издав на ходу еще пару самых душераздирающих стонов. Мышуня по стеночке вышла в темноту. Глядя на нее, я сообразил, что так мы никуда отсюда не уйдем.
Мой слабенький вампиренок что-то шепнул, но я не расслышал и переспросил:
– Что ты сказала?
– Лошади… – наконец до меня дошло, что она мне пыталась втолковать.
Ну конечно! Какой же я опять и снова болван! Здесь же, как пить дать, должна быть конюшня!
– Там… – опять прошептала Маша, подняв через силу руку в направлении полной темноты, и села на ступеньки, прислонившись спиной к стене дома.
Сильно она перестаралась, явно не рассчитала. Да и откуда рассчитать, если опыта никакого? Я, опять сгрузив Рюшку рядом с вампиренком, кинулся в указанном направлении, уже чуя лошадей в стойлах. Действовать приходилось почти на ощупь, и, если дверь в конюшню я еще отчетливо разглядел, то вот внутри уже даже мое зрение не справлялось.
Тут я вспомнил про осветительную палочку, которую сунул за пазуху, и с немалым облегчением извлек ее оттуда. Лошадки сначала немного забеспокоились, но я быстро нашел с ними общий язык и выпустил пару непарнокопытных из яслей. Искать какую-либо упряжь не оставалось времени, и я, понадеявшись на свой контроль над животными, просто пошел с ними на двор. Лошадки послушно топали следом.
Мышуня немножко оклемалась и уже стояла у крыльца, вглядываясь в темноту. Я сказал ей, чтобы она подержалась за холку кобылы, пока я буду грузить на вторую клячу Рюшку. С парнем возникли проблемы – он никак не хотел стоять на ногах. Только с третьего захода я сумел подтащить его до лошадиной холки, так чтобы он смог уцепиться за нее руками. Дальше дело пошло легче. Я просто начал заталкивать парня на спину лошади, и вскоре он со стонами повис ровно поперек крупа.
Дальше я принялся почти с тем же остервенением загружать мою усталую компаньонку, но тут и опыта оказалось побольше, и поклажа полегче, да и, чего скрывать, поприятнее ее было обнимать и подталкивать под все места, тем более что наездница даже не пыталась огрызаться и только благодарно принимала помощь.
В результате всех этих упражнений по поднятию тяжестей я оказался между двух груженых лошадей. Сам я не решился громоздиться поверх кого-либо из приятелей и пошел к воротам, ведя животных за холки. И тут бы настал счастливый конец всей операции, если бы вдруг ворота не оказались приоткрыты.
Вы думаете, что я раздосадовался по поводу сбежавшей узницы, которая прихватила накидку невидимости? Размечтались! Я вообще забыл хоть что-нибудь соображать, так как в воротах стоял не кто иной, как сам Дронт!
Я встал пнем, тщетно пытаясь сообразить, что бы такого вытворить, а враг номер один неспешно захлопнул створку и задвинул засов. М-да, тут связывание шнурков не поможет… Я прикинул, что, если попытаться приказать лошадям кинуться на хозяина, и если ребята при этом не слетят…
– Ну что, допрыгались, мелюзга! – вдруг послышался голос молодого Дронтеныша сзади – видимо, недостаточно я его приласкал в подвале.
Мой план прорыва рухнул, не успев даже родиться. Я уже просто от отчаяния приказал лошадям идти вперед, а сам выхватил предусмотрительно прикрепленный к поясу нож и кинулся под прикрытием их копыт на старшего нелетающего «птица»…
Не знаю, на что я рассчитывал, но этот бугай вместо того, чтобы испугаться или замешкаться, отвесил мне такого пинка, что я пролетел метра три и приземлился у ног Дронтеныша. Единственным утешением могло бы послужить то, что мне все-таки удалось резануть ногу жадному купцу, судя по тому, как бородатый хрыч схватился за голень, но, к сожалению, мощный пинок под ребра, от которого я совершил обратный перелет под копыта лошадей, не дал мне насладиться небольшим реваншем. Несмотря на то, что от боли все путалось в голове, стало ясно, что меня сейчас будут медленно и с наслаждением убивать.
Но оказалось, что удача только на мгновение отвернулась от нас. В тишине паузы, во время которой я слабо барахтался в пыли под копытами лошадей, пытаясь хоть что-то придумать, а наши враги стояли, примериваясь, как им еще поиздеваться над детьми, раздался почти пушечный удар в ворота, от которого створки вылетели с петель и упали прямо на старого Дронта. К счастью, они чуть-чуть не долетели до лошадей. Коняги при этом всхрапнули, но я тут же заставил их успокоиться, пока они не сбросили поклажу.
В оседающей пыли за упавшими воротами я увидел сверкнувшую лысину, гордо венчавшую знакомого седока. Я потихоньку стал подниматься и вскоре заметил, что он был не один. За его спиной виднелся еще один всадник, вернее, всадница. Мне даже стало на миг жаль Дронтов, настолько грозно сейчас выглядел обычно добродушный и невозмутимый Гарольд. Сильвии тоже нельзя было отказать в решительности, особенно хорошо проявляющейся за спиной великого академика.
И все-таки моя жалость к врагам оказалась мимолетной по другой причине. По причине, от которой я даже забыл про свои болячки и даже о полуживых друзьях. Эта причина крылась не в окружающих обстоятельствах и не во всадниках, а в животных, на которых они восседали… я, как очумелый, шел вперед и не верил своим глазам.
Да это были они… легендарные существа, украшающие гербы старушки Англии, которых и животными-то язык не поворачивался назвать. Это были настоящие единороги! Прямо, как в сказках: снежно-белые, с рогом во лбу, длинной гривой и небольшой шелковой бородкой.
Гарольд что-то вещал, как Зевс-громовержец, требуя к ответу посягнувших на посланника академии и его друзей, а я ничего не слышал – просто переставлял ноги, не в силах оторваться от огромных темно-синих глаз, словно с укором посматривающих на меня. Так и подошел вплотную, нутром чуя мягкое и немного пофигистское расположение сказочного зверя.
Это было воистину волшебное создание. Я чувствовал, что он даже и не подумает слушаться, если попытаться что-то приказывать. Казалось, что он равен человеку или даже более разумен, но просто считает необязательным или ниже своего достоинства обмениваться мыслями с двуногими животными. Для него были важны эмоции, и мое присутствие ему нравилось – это был факт, который не подлежал сомнению. Так что я без опаски приблизился вплотную и прикоснулся ладонью к его шелковистой гриве. Я стоял и чувствовал, как силы возвращаются ко мне. Да, ко мне пришло отчетливое чувство, что единорог поддерживает меня. Даже ссадины перестали болеть буквально через минуту.
Пока Гарольд бегал по двору и наводил порядок, заставив Дронтеныша принести выданный нам княжеский пропуск и Рюшкину висюльку из академии, я «попросил» единорога подойти к лошадям, и тот немного брезгливо согласился, поняв, что это очень нужно для здоровья ребят. Брезгливость его относилась к лошадям – видимо, между ними имелся некоторый конфликт.
Единорог послушно замер между двух кляч, как какая-нибудь «Феррари» между двух «Запорожцев», и дал мне положить руки почти недвижных приятелей ему на холку. Пока мы так стояли, к нам подошла Сильвия, пряча глаза и как будто извиняясь. Она предложила переместить пострадавших на спины волшебных зверей. Я только послушно кивнул, но почти ничем не мог ей помочь. Слава богу, волшебница не была обделена силой и сама переложила ребят.
Я только сейчас заметил, что единорог Сильвии оказался поменьше, почти без бородки и даже рог у него только немного торчал изо лба. Это оказалась самка или, лучше сказать, девочка – как-то язык о них не поворачивался выражаться, как о животных. Сильвия переложила Рюшку на спину меньшего единорога, а мне приказала садиться за спину Мышуни на Гарольдового скакуна. С ее помощью я, полный восторга, оказался на спине сказочной легенды, да еще и обнимая своего прекрасного и вполне ожившего вампиренка.
По словам Сильвии, единороги не признавали никаких поводьев, так как не считали себя упряжными животными, а катали людей на себе только из удовольствия, признательности или уважения. Она призналась, что сама только третий раз в жизни сидела верхом на этих, во всех отношениях удивительных и волшебных созданиях.
Несмотря на кажущуюся опасность такого передвижения, мы с единорогом хорошо чувствовали друг друга, и стоило мне начать опасаться за свою или Машину устойчивость, как он переходил на более медленный темп. Это было чудесно – знать, что твои друзья в порядке, неспешно плыть в ночи на спине волшебного создания и обнимать не менее волшебную подружку.
Еще чудесней оказалось ехать по ночному волшебному городу. Темноту рассеивали многочисленные светящиеся насекомые и некоторые растения. Свет не был ярким, но вполне достаточным, чтобы превратить обычные улицы в какую-то совершенно сказочную страну. Я задумался, почему до сих пор не было обычного ночного дождя, но постеснялся приставать к волшебникам с такими глупыми вопросами. Наверно, дождик «просто» выключили или не включили.
Вскоре мы оказались перед домом Сильвии. Мне было жалко слезать со спины единорога, и я завидовал Мышуне, которая всю дорогу могла обнимать его за шею и купаться в нежной белой гриве этого красавца. Единственным утешением оказалось то, что я обнимал вместо единорога свою усталую вампиршу и купался в ее распущенных волосах.
Радость доставил еще и тот факт, что Рюшка вполне самостоятельно покинул спину своего скакуна и уже довольно твердо держался на ногах. Даже его лицо стало более узнаваемым. Я еще раз благодарно погладил обоих красавцев по шелковым гривам, причем Машка с Рюшкой тоже не удержались от подобных проявлений телячье-единорожьих нежностей. Мне показалось, что это очень понравилось волшебным скакунам, хотя внешне они никак не выразили нам своей приязни.
А потом нас позабавил Гарольд – он с напыщенной серьезностью стал рассказывать нам, как волшебники страшно извиняются за то, что необдуманно подвергли напрасному риску гостей города Зимних Роз и мира Сиолы. Я засмеялся и сказал, что если бы в нашем мире чиновники так сильно расстраивались за обычных людей, мир бы сошел с ума от радости и нагло уселся им на шею.
Поняв, что так мы тут ни до чего не договоримся, ректор академии спросил, готовы ли мы завтра покинуть этот мир и вернуться в свой (если он, конечно, окажется нашим миром)? Мы с Машухой дружно закивали головами.
– Тогда я жду вас в любое время у себя в доме, – закончил свою речь волшебник и удалился в ночь, уведя реквизированных у Дронтов лошадей. Единороги же сами растворились в темноте, подсвечиваемой бесчисленными светлячками, ютящимися в окружающих кустах.
Сильвия, с лица которой никак не сходило виноватое выражение, обняла Рюшку за плечи и повела его в дом, а Мышуня вдруг ни с того ни с сего прислонилась ко мне и навзрыд запричитала:
– Мишенька, обещай мне, что вернешь меня завтра домой! Я больше не могу выдерживать эти кошмары, а чудеса уже не умещаются у меня в голове… я или рехнусь, или… все равно рехнусь!
Переполненный гордостью за то, что об этом она просит не Гарольда и не Сильвию, а меня – рыжего пацана, я как мог ласковее обнял ее за плечи, и решил подстраховаться:
– А ведь вернешься домой, а там уроки… школа… осень… то ли дело здесь: приключения, чудеса, и всем плохишам по батону настучали – красота!
– Я тебе серьезно, а ты!.. – обиженно отстранилась девчонка.
– А если серьезно, то завтра у нас будет реальный шанс выбраться отсюда, и больше мы сюда, скорее всего, не вернемся. Сейчас надо не слезы лить, а подумать, что мы будем делать с Андрюшкой?
– А что с ним делать? – непонимающе спросила Маша, бредя к дому по дорожке.
– Я выдернул парня из привычного уклада жизни, а теперь мы бросим его здесь. Как он доберется домой? Примут ли его обратно?
– Странный ты, Шиш… – усмехнулась Машка. – Вроде бы мой ровесник, а вдруг начнешь сантименты разводить, словно старье какое. Может, тебе еще платочек для подтирки носа подарить?
– Ты права: что-то я занудой стал… Но когда вокруг нет старперов, которые нудят про нужные и правильные вещи, волей-неволей начинаешь делать это за них, – грустно согласился я и размечтался: – Вот, вернусь… ох, держитесь, однокласснички – как же у меня руки чешутся навести там порядки! А то распустились, поди, без меня!
Мы так и зашли в дом, ничего не придумав насчет Рюшки. Поэтому сразу и спросили у накрывавшей стол Сильвии, что нам делать с нашим приятелем. При этом Машка умудрилась помочь волшебнице достать посуду из шкафа.
– Вы знаете, у Андрюши, оказывается, есть некоторые способности к магии, – обрадованно сообщила хозяйка уютного дома. – Пока непонятно, насколько сильные, но Гарольд с его опытом не ошибается – из парня может получиться, по меньшей мере, неплохой магический мастер, а такие и в нашем городе, и за его пределами всегда нужны.
– А что такое магический мастер? – сразу уточнила вампирша.
– Это мастер какого-нибудь дела, использующий магию в своем ремесле: каменщик, плотник, садовник… кто угодно, но в десять раз более производительный и точный, чем обычный человек. Наш город построен такими мастерами. – Объяснив эту перспективу, Сильвия пошла в спальню с кружкой разогретого молока для постельного больного, заметив по пути: – Врач тоже может быть магом. Вот, Андрюшу я, например, постараюсь к завтрашнему дню поставить на ноги… ну а вам нужен просто хороший сон. Не забудьте, Гарольд будет вас ждать завтра во всеоружии.
Мы не забыли – быстро выдули по кружке настоящего деревенского молока, съели по сладкому пирожку, и я почувствовал, что уже с трудом удерживаю глаза открытыми… словом, не помню, как мы добрались до мягких Сильвиных подушек…
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8