7
Гонец разыскал Итана бер Саана недалеко от Корграда в небольшой, богом забытой деревушке, даже не имеющей собственного названия. Повезло, встретил по дороге очищающего из отряда архиепискогопа Варградского, и тот направил его сюда, а то так и пришлось бы скакать впустую до Фалинграда.
– Ваше преосвященство! – гонец осторожно постучал в дверь.
Поймав на себе насмешливый взгляд очищающего, удобно устроившегося на скамейке с кружкой местного пива, он неожиданно разозлился на самого себя. В конце концов, не по своей прихоти сюда добрался, а выполняя распоряжение самого первосвященника. Гонец подтянулся и стукнул в дверь уже более уверенно.
– Кого там Зверь несет в такую рань?! – раздалось из–за двери недовольное.
– Ваше преосвященство, пакет от первосвященника.
– Да? – за дверью раздался грохот, сопровождающийся руганью. Гонец сделал вид, что ничего не слышал. Дверь, наконец, открылась, и на пороге показался бер Саан, закутанный в плащ. – Что там?
Гонец достал свиток.
– Доставлено грифоньей спецпочтой в Корград с приказом вручить лично вам в руки.
Итан подошел поближе к свече, взломал печать и углубился в чтение.
– Сам знаешь, что здесь? – поинтересовался он, не отрываясь от свитка.
– Никак нет, ваше преосвященство. Мне вручили это послание в местном отделении ордена Очищающих и не дали никаких объяснений.
– Хорошо. – Итан с хрустом свернул послание и сжал его в кулаке. Костяшки пальцев побелели. – Идиоты! – прорычал он.
Тут взгляд архиепископа упал на перепуганного гонца, он усилием воли взял себя в руки и повернулся к очищающему, сидящему на скамейке.
– Зорг, отведи гонца на кухню и прикажи накормить. За мой счет!
Тот вежливо склонил голову, махнул гонцу и увел за собой. В этот момент приоткрылась вторая дверь, откуда показалась голова сатира. Мгновение он изучал комнату, затем задумчиво почесал себя между рожек.
– Проблемы?
Вместо ответа Итан швырнул в него посланием, которое все еще сжимал в руке.
– О, я понимаю, как вы меня любите, – насмешливо пропел сатир, – но кидаться лучше чем–нибудь более увесистым.
– Если не прекратишь зубоскалить, непременно так и сделаю! Ума не приложу, как ты сумел занять такое положение в империи? У нас бы ты…
– Может, в этом и проблема Церкви? – усмехнулся сатир, поднимая свиток и разглаживая его. – Вы слишком серьезно относитесь к жизни.
– Читай!
– А я что делаю? – удивился Навр. – Так, что тут у нас? Разгромленный паладинами караван… слушай, а весело ваши паладины время проводят… так, что там дальше. Спасшиеся? Есть и спасшиеся? Так… а это интересно… Ведьма в караване… смерти… Это все по показаниям выживших паладинов и задержанных караванщиков… гм… знаешь, если мы хотим выяснить подробности, то лучше поторопиться. Полагаю, что в ваших застенках караванщики долго не проживут.
– Я тогда этих инквизиторов лично закопаю! – Итан даже не пытался скрыть гнев – давно уже понял, что перед Навром бессмысленно притворяться. Тот, казалось, видел любого человека насквозь. Это очень раздражало архиепископа, привыкшего ото всех скрывать свои чувства, но поделать он ничего не мог. Тем более что Навр действительно был профессионалом высокого класса и в недавно проведенной совместной операции оказал Очищающим неоценимую помощь.
– С огромным удовольствием посмотрю на это зрелище. Будет забавно.
Итан сердито глянул на насмешника и скрылся в комнате, с грохотом закрыв за собой дверь. Когда спустя несколько минут он вышел на улицу, то выглядел прежним суровым и немногословным, наводящим ужас на врагов веры, главой ордена Очищающих. Короткий приказ, и отряд взлетел в седла. Итан обернулся к гонцу, вышедшему вместе с остальными.
– Когда поешь, возвращайся обратно. Ты выполнил свой долг. Остальные – за мной.
Через мгновение отряд скрылся в клубах были. Только гонец остался стоять, провожая уехавших ошеломленным взглядом. На мгновение ему показалось… Да нет, чушь полная. Откуда среди очищающих может взяться сатир? Померещилось от усталости. Решив так, он торопливо вернулся в дом, где ждала остывающая чашка вкусной грибной похлебки.
Отряд очищающих ворвался в небольшую деревеньку ближе к обеду, до смерти перепугав ее обитателей. В деревнях новости разносятся моментально, и крестьяне уже знали о случившемся, как и о том, что в доме погибшего купца проводит обыск Святая Инквизиция. Инквизиторы уже рыскали по деревне, допрашивая всех, не обращая внимания на возраст и пол. От прибытия новых людей Церкви можно было ожидать еще больших бед. Однако всадники, не задерживаясь, проскакали к дому, где совсем недавно жил Дионисий с семьей, и спешились. От них отделились двое и уверенно направились к порогу. Дорогу прибывшим заступил высокий мужчина в плаще инквизитора.
– Этот дом находится под нашим контролем и это наше дело… – начал было он, но наткнулся на ледяной взгляд и торопливо отошел в сторону, поняв, что еще слово, и его убьют прямо здесь и сейчас.
Итан отвернулся и вошел. Здесь тоже вовсю хозяйничали инквизиторы. Вывороченные на пол ящики с вещами, разбросанная одежда, куча детских рисунков, в беспорядке валяющихся тут и там. Щека Итана непроизвольно дернулась при виде всего этого. За спиной хмыкнул Навр.
– Интересно, они устроили такой разгром для удобства обыска? Или это они создали себе трудности, чтобы потом героически их преодолевать?
– Господа! Как вы вошли сюда?! Здесь работает…
Бер Саан медленно обернулся. Шагнувший к ним инквизитор поперхнулся и замолчал, но тут же взял себя в руки.
– Кто вы та…
– Итан бер Саан, – коротко представился архиепископ. – Мы берем это дело под свой контроль.
– Но…
Итан продемонстрировал перстень голоса первосвященника.
– У вас есть две минуты, чтобы вернуть все взятые вещи на место и убраться отсюда.
– За две минуты не управятся, – опять вмешался с комментариями неугомонный сатир. – Им тут неделю порядок наводить придется.
– Помолчи хоть сейчас! – недовольно поморщился архиепископ.
Инквизиторы слишком хорошо знали, кто такой Итан бер Саан, чтобы осмелиться оспорить его приказ. Через мгновение они торопливо покидали дом, спеша как можно быстрее миновать этого страшного человека, и ошарашенно поглядывая на сатира, стоящего рядом с главой ордена Очищающих.
– Да, – задержал Итан главу местной инквизиции, выходящего последним. – После того, как мы осмотрим дом, я бы хотел поговорить с выжившими караванщиками и паладинами. Со всеми выжившими караванщиками, – с нажимом уточнил Итан, пристально глядя в глаза инквизитору. Тот нервно дернулся, но взгляда отвести не посмел. – Ведь они все живы?
– О, да… мы еще не успели начать допрос…
– Ваше счастье, – архиепископ отвернулся, и инквизитор облегченно вздохнул.
– Я могу идти, ваше…
– Можете.
Итан прошелся по разгромленной комнате и медленно опустился в кресло. Навр остался стоять в центре, оглядываясь. Потом поднял один из рисунков.
– А у девочки талант, – заметил он.
Бер Саан никак не прореагировал на это замечание, но еще раз оглядел комнату.
– Что будем делать? Как думаешь?
Сатир осторожно разгладил рисунок и аккуратно положил его на стол.
– Неплохо бы расспросить местных, что представляла собой девушка. Какие у нее были интересы, что любила делать. Только… – Навр скептически взглянул на дверь, – боюсь, вашим людям они ничего не скажут. Будут нести верноподданнический бред, прославляя мудрость Церкви и рассказывая, что им сразу показалась подозрительной эта семья.
– Предложения?
– Расспросами займусь я. Пусть только ищейки Инквизиции уберутся отсюда, чтобы под ногами не путались. А вы изучайте дом. Особенно комнату девушки. Комната всегда многое может сказать о своем обитателе… надеюсь, эти дуболомы не сильно там похозяйничали.
– Разберемся. – Итан поднялся. – Давай к крестьянам. Потом возвращайся сюда.
Он проводил сатира до выхода, после чего вызвал двоих из своего отряда, приказав остальным никого не подпускать к дому, даже если заявится сам Зверь. Оставив вызванных разбираться с бумагами купца, обнаруженными в одном из сундуков, он отправился искать комнату девушки. С третьей попытки архиепископу улыбнулась удача. Повезло еще и в том, что здесь инквизиторы только начали свою разрушительную деятельность, и разбросано было не так уж и много вещей. Итан вышел в центр комнаты и огляделся. Кровать с балдахином, шкаф с книгами… Гм… не совсем обычная вещь в комнате молодой девушки. А тут еще и письменный стол.
Архиепископ подошел к шкафу и осторожно раскрыл его. Выбрал наугад несколько книг и быстро их просмотрел. Озадаченно хмыкнул. Никак не ожидал увидеть столько трудов по анатомии, фармакологии и медицине.
– А тут что? – Итан заметил несколько отдельно стоящих книг. – Гм… алгебра, логический анализ… Очень любопытно.
Всерьез заинтересовавшись девушкой с необычными интересами, он прошел к письменному столу, аккуратно сел за него и положил руки перед собой. Прикрыл глаза, пытаясь понять, что чувствовала хозяйка комнаты, когда садилась сюда. Пошарил руками и снова наткнулся на книги. Эти Елена, – Итан уже знал имя девушки, жившей здесь, – судя по всему, читала перед тем, как уехать из дому. Почти все по медицине, причем – медицине разных рас Танра. Только одна – художественный пересказ жития святого Евфрафия. Врача, кстати, при жизни.
Что ж, с интересами Елены ясно – довольно странные для фалнорской девушки. Тем более, купеческой дочери. Итан заглянул в ящики стола и выудил оттуда несколько рисунков. Рассмотрев их, едва не выронил от неожиданности. Быстро справился с первым удивлением и стал разглядывать внимательней. Не сразу до Итана дошло, что это подробнейшие зарисовки анатомии человеческого тела и его отдельных органов. На некоторых архиепископ заметил краткие пояснения. Он внимательно изучил один из рисунков, затем приложил руку к груди, ощущая биение сердца. Покачал головой.
– Надо же… А тут у нас еще и записи есть… Интересно…
Итан хотел внимательно изучить комнату девушки, но не заметил, как увлекся чтением записей и пометок с отсылками к разным книгам. Эрудиция Елены просто поражала. Как она осталась незамеченной в школе? Почему ее не отправили к отцу Марку? Давали же распоряжение сообщать обо всех необычных детях в столицу! Архиепископ не надеялся получить ответы на эти вопросы, но к своему удивлению, нашел их в одном из ящиков. Ответ заключался в короткой записке от инквизитора корвардской школы, в которой тот сообщал, что девочка не прилежна, не слушает преподавателей, задает слишком много глупых вопросов, чем мешает заниматься остальным детям. В конце шел вывод, что она неспособна к учению, и рекомендация родителям поскорее выдать дочь замуж. Все свободное место на листе вокруг текста было изрисовано забавными рожицами с высунутыми языками, обращенными в сторону нелестной характеристики отца–инквизитора. Судя по всему, девушка ею не слишком огорчилась. Итан, глядя на эти рожицы, против воли улыбнулся. Потом еще раз перечитал текст записки, оглянулся на обширную библиотеку, равную которой можно было отыскать разве что у очень богатых людей Фалинграда. Снова бегло просмотрел рукописи девушки и покачал головой. Затем ядовито усмехнулся.
– Не способна к учению, значит. Ну–ну. – Мысленно он сделал пометку навестить слишком умного инквизитора.
В комнату вошел один из очищающих, обыскивающих дом. Увидев начальника, попытался ретироваться, но был остановлен Итаном.
– Что там?
Очищающий вытянулся.
– Ничего примечательного. Нашли библиотеку в отдельной комнате.
– Библиотеку?
Заметив шкаф с книгами, он покачал головой.
– Здесь меньше.
– Вот как… – Итан задумался. – Какие книги там, смотрели?
– Целая полка рыцарских романов… для детей, о походах паладинов… – очищающий осекся, но тут же взял себя в руки и продолжил: – школьные учебники по разным предметам. Жития святых, описание жизни Спасителя. Официальная история Фалнора. Запрещенных книг не обнаружено, но смотрели мы не очень внимательно. Еще много книг по медицине.
Итан медленно поднялся и встал у окна, глядя на лужайку перед домом. В центре рос могучий дуб, к ветке которого были привязаны качели. Он вдруг ясно увидел девушку, которая радостно выбегала из дома и неслась к этим качелям. Вскакивала на них…
– Вот вы где!
В комнату бесцеремонно ввалился Навр, оттеснив от двери очищающего. Тот яростно уставился на него, но, вспомнив приказ главы ордена, не решился высказывать вслух то, что сейчас сказал в адрес сатира мысленно.
Итан жестом остановил Навра и повернулся к подчиненному:
– Все книги в этой комнате аккуратно упаковать и приготовить к отправке в Фалинград. Особенно бережно относиться к рукописным текстам и рисункам… – архиепископ на мгновение задумался, затем решительно подошел к углу, где заметил походный мешок, и осторожно уложил в него несколько обнаруженных рисунков, блокнот с записями и записку инквизитора. – И надо бы отыскать телеги для погрузки всего этого. Да, обнаруженную вами библиотеку тоже упакуйте. Привлеките местных в помощь. Но ее грузите отдельно. Вещи из этой комнаты тоже отдельно. Все промаркировать. Выполняйте.
Очищающий чуть склонил голову и скрылся за дверью. Итан спустился вниз и оккупировал столовую, где, судя по всему, искать что–либо было уже бесполезно. Навр, шедший следом, при виде разгрома восторженно поцокал языком.
– Бравые инквизиторы обыск начали, конечно же, со столовой. Итан, спорим на десять золотых, что мы здесь не найдем ни одной бутылки вина?
Архиепископ не обратил на слова сатира внимания. Вернул в исходное положение перевернутый стол, выбрал из кучи в углу целый стул и уселся на него.
– Рассказывай.
– А где «пожалуйста»? Ладно–ладно, понял. – Сатир тоже отыскал стул и сел напротив архиепископа. – Ничего важного не узнал. Обычный купец и обычный ребенок. В меру веселая, в меру проказливая. Правда, все ее знакомые отмечают, что очень любила читать. А после смерти от воспаления легких ее друга вообще стала одержима чтением. Даже пошла в обучение к местной ведьме… гм… как я понял, обычной травнице. Вряд ли ваши люди упустили бы настоящую ведьму.
– Травничество не запрещено Церковью, – коротко бросил Итан.
– Ну, конечно. Не запрещено. А то, что умершего мальчишку мог спасти любой сельский маг–недоучка… это ведь запрещено! – в голосе сатира слышалась странная горечь. Итан с интересом взглянул на него, но тот снова выглядел прежним балагуром и шутником. – Знаешь, я даже нашел ее тайного воздыхателя. Он признался, что полюбил Елену, когда получил от нее по шее. Странные вы, люди. Дашь вам как следует по шее, и вы сразу любить начинаете. Может, мне тебя хорошенько треснуть?
Архиепископ, как обычно, пропустил шутку сатира мимо ушей.
– Думаешь, этот воздыхатель может быть полезным?
Навр поморщился.
– Слушай, очень тебя прошу, оставь несчастного пацана в покое. Он и так от горя места себе не находит. Потому все и выболтал. Ну, чем он нам может быть полезным? Если бы еще эта Елена его любила, тогда да, можно было бы отправить его на поиски нашей беглянки. Возможно, у него получилось бы вернуть девушку… А так…
– Ясно. Дальше?
– А все. Кстати, никто не верит, что она ведьма. Все говорят про ее доброту, рассказывают, как она ухаживала за больными, варила им разные отвары. Единственный лекарь на деревне. А вот тебе еще кое–что для размышления. Я пока путешествовал с вами по Фалнору, ко многому присматривался. Знаешь, кладбища тоже могут служить источником информации, вот я и наведался на местное, поглядел на недавние могилы. Сторож был очень любезен, и за серебряную монету поведал, кто там лежит.
Итан удивленно выгнул бровь, не понимая, к чему клонит сатир.
– Знаешь, какой вывод я сделал? С момента, когда умер друг Елены, смертность в деревне начала быстро падать. Тут, конечно, надо бы более внимательно все изучить, но, уж поверь моему чутью, девушка приложила к этому руку.
Архиепископ медленно кивнул. Потом рассказал о том, что обнаружил в комнате. Теперь уже сатир задумался.
– Если она та, кто мы думаем… да что обманываться, она именно та, с ее–то силой и знаниями… ничего удивительного, что смертность здесь так резко упала. А что в ее записях?
Итан пожал плечами.
– Что–то про травы и разные болезни. Я мало что понял. Взял с собой, хочу показать в столице одному другу. Лучший из врачей, которых я знаю. Он меня однажды буквально с того света вытащил. Пусть посмотрит, надо узнать мнение специалиста.
Сатир достал записи и тоже их пролистал.
– Логично, – пробормотал он себе под нос. – Я тоже тут мало что понимаю. А это что? Ба! – он расхохотался, изучая рожицы и читая записку. – У девочки неплохое чувство юмора, мы могли бы с ней подружиться. А этот ваш инквизитор… ну ты сам понял, что я хотел сказать.
– Понял. – Итан поднялся. – Здесь и без нас справятся. Люди знают, что делать. А нам не помешает поговорить с караванщиками и расспросить этих… святых паладинов.
Чтобы добраться до здания инквизиции района, пришлось проехать несколько километров до ближайшего небольшого городка. Итан с Навром на полном скаку осадили лошадей у порога инквизиции и соскочили на мостовую, их сопровождали трое очищающих. Часовые нахмурились и, выставив вперед копья, шагнули вперед, но сунутый Итаном им под нос кулак с перстнем первосвященника заставил стражников испуганно отпрянуть и вытянуться в струнку – вряд ли во всем Фалноре нашелся бы хоть один слуга Господень, не ведающий, у КОГО может оказаться такой перстень. Так же всем прекрасно было известно, что с ЭТИМ человеком лучше не связываться и не вставать у него на дороге. А если вдруг случайно на ней окажешься, надо немедленно прыгать в ближайшую сточную канаву и лучше – с головой, в надежде, что тебя там не заметят. Правда, один из стражников, самый смелый или, что вернее, самый глупый, попытался высказаться по поводу сатира, шедшего позади Итана, но был проигнорирован всеми. На то, чтобы заступить Навру дорогу, смелости у него уже не хватило.
Итан, не задерживаясь, сразу поднялся на второй этаж, в коридоре быстро огляделся по сторонам и уверенно распахнул одну из дверей.
– Я же сказал, меня не беспокоить!!! – поднялся навстречу Навру и Итану полноватый мужчина. – Кто вы такие, Зверь вас разорви?!
Проигнорировав эту вспышку ярости, Итан подвинул ближайший стул к столу и сел напротив инквизитора, мрачно глядя на него. Тот слегка побледнел, но гонора не потерял.
– Я вас спрашиваю, кто вы такие и что здесь делает это животное?!
– Животное? – мило улыбнулся Навр. Инквизитора передернуло. – Это ты мне повторишь позже, вершина эволюции ты наша.
– Хватит пустых разговоров, – оборвал всех бер Саан, хлопнув ладонью по столу. – Как я понимаю, вы глава местной инквизиции и именно в вашем подчинении состоят молодчики, занявшиеся разбоем на дороге?
– Разбоем?! – У инквизитора, казалось, даже волосы встали дыбом от ярости. – Мои люди не грабители, а служители Святой Матери–Церкви! И они проводили операцию по задержанию опасной ведьмы! И понесли потери! А вот с вами, наглецами, мы поговорим в другом месте!
При всей ярости голову он все–таки не потерял и опасливо косился на мечи вошедших. Однако резко наклонился, схватил колокольчик и что есть силы затрезвонил в него. Навр усмехнулся, а Итан даже не пошевелился, когда дверь в комнату распахнулась, и в нее ворвались четверо паладинов.
– Взять этих наглецов! – закричал инквизитор, указывая на Итана и Навра. – Отведите в подвал, после обеда я лично ими займусь.
Итан медленно поднял руку ко рту и сладко зевнул. Первый подбежавший паладин ухватил его за эту руку и увидел перстень, оказавшийся прямо у него перед глазами. Не узнать герб первосвященника он не мог. Побледнев, как сама смерть, паладин мелко затрясся, с ужасом взглянул на своего непосредственного начальника, потом на товарищей, двое из которых схватили совершенно не сопротивляющегося сатира, продолжавшего ехидно ухмыляться, а третий удерживал вторую руку его противника.
Колени подогнулись, словно сами собой. Паладин рухнул и испуганно заерзал по полу, покрывая перстень поцелуями.
– Ваше преосвященство, бога ради, не казните! Не узнал вашу милость… – остальные паладины с недоумением уставились на товарища.
– Горгий, ты что, с ума сошел?! – закричал его начальник, но паладин не обратил на него внимания.
– Все вон отсюда, – коротко приказал архиепископ, поднимая руку так, чтобы перстень увидели все, находящиеся в комнате.
Теперь уже побледнели и остальные паладины. Стремительно отпрыгнув от спутников, они коротко поклонились и выскочили из комнаты, едва не снеся по дороге дверь.
– Никого не пускать, пока мы здесь не закончим, – распорядился Итан им вслед и снова тяжело посмотрел на инквизитора. Тот, ни жив, ни мертв, сидел в кресле и тяжело дышал. Пот заливал ему глаза, но он даже не делал попытки вытереть его.
– Ваше преосвященство… – прошептал он. – Я… я прошу прощения, не узнал…
– Я повторяю вопрос, – холодно прервал его Итан, – вы глава местной инквизиции?
– Да, ваше преосвященство, меня зовут Седоний Маркус.
– Мне нужно поговорить с караванщиками и паладинами, участвовавшими в разбое.
– Осмелюсь поправить, ваше преосвященство, в операции по задержанию опасной ве… – под ледяным взглядом архиепископа Седоний скис и даже сделался ниже ростом.
– Господин Маркус, хоть сейчас перестаньте лгать, мы не на проповеди. Ваши люди участвовали именно в разбое. И то, что они нарвались на ведьму, было просто большим невезением с их стороны. А сейчас проведите нас к караванщикам. Как я понимаю, вы их задержали?
– Конечно! Как сообщников… – Сообразив, что слушать его никто не собирается, Седоний вздохнул и поднялся.
Лабиринт подземелий, по которым тюремщик вел Седония, Итана, Навра и троих очищающих, казался бесконечным. По обе стороны коридоров находились двери в камеры. Навр, прикинув сколько времени они идут, сообразил, что это подземелье гораздо больше самого здания.
– И что, – поинтересовался он, – все эти милые комнаты обитаемы?
Седоний резко вскинулся и гневно обернулся к сатиру, но тут же опомнился и покосился на Итана.
– А что? – невинно посмотрел на него Навр. – Я просто так спросил. О вашем же благе пекусь. Ведь чем свободней тут, тем больший у вас будет выбор – какую занять.
Шуточка сатира явно не очень понравилась инквизитору. Он нервно сглотнул и снова покосился на Итана. Но тот молча шагал вперед, словно ничего не слышал и ничего вокруг не замечал. Седоний на всякий случай решил промолчать. Но сатира с обломанным рогом запомнил. И пусть только их пути когда–нибудь пересекутся! Пусть только пересекутся! А уж его власти хватит на то, чтобы такую встречу организовать. И тогда этот наглый сатир сильно пожалеет о сегодняшнем дне. Пока же придется терпеть это… это животное, которое по какой–то причине путешествует вместе с главой Очищающих.
Седоний забежал вперед и низко поклонился.
– Вот тут они, ваше пресвященство. В этой камере.
– Все там?
Инквизитор замялся.
– Нет, ваше пресвященство. Их же больше десятка. Здесь только пятеро.
Итан обернулся к тюремщику.
– Отпирай, а потом приведешь в эту камеру остальных караванщиков.
– И если кто–то из них вдруг погибнет при попытке к бегству, то кое с кем произойдет несчастный случай, – добавил Навр с неизменной улыбкой и пристально посмотрел на инквизитора. Тот отвернулся, боясь даже самому себе признаться, что это… животное… пугает его почти так же сильно, как Итан бер Саан.
Тюремщик распахнул дверь в камеру и посторонился. Архиепископ Варградский пригнулся и шагнул внутрь. Следом нырнул и Навр. Очищающие остались снаружи.
– Да, у вас пять минут на то, чтобы собрать здесь остальных караванщиков, – из–за двери высунулась голова сатира и тут же снова скрылась.
Камера оказалась вполне обычной: утрамбованный земляной пол, покрытый соломой, небольшое зарешеченное окно почти под потолком, и вонь. Но Итан даже не поморщился. Молча встал рядом с дверью и оглядел испуганных узников, смотрящих на него одновременно с надеждой и страхом. Сатира они тоже заметили, но поспешно сделали вид, что его здесь нет.
Заключенные замерли. Первыми заговорить они не осмеливались, а вошедшие молчали. Воцарившаяся тишина начала уже давить всем на нервы, но никто не нарушал ее. Только Итан, казалось, оставался совершенно равнодушным к происходящему. За дверью раздался звон цепей, и через мгновение в камеру втолкнули остальных караванщиков. Те испуганно огляделись, но подталкиваемые в спину, прошли к товарищам и встали рядом. Архиепископ отделился от стены и вышел в центр камеры.
– Мое имя Итан бер Саан. – Раздавшийся в ответ испуганный стон показал, что караванщики знают, с кем имеют дело. – И мне нужна правда о том, что произошло с вашим караваном. Если скажете правду, я вас отпущу.
Седоний вскинулся было, чтобы возразить, но тут же сжался и промолчал. Караванщики с безумной надеждой смотрели на своего спасителя. Выбраться отсюда они уже не чаяли, и тут… Возможно, их обманывают, но ведь так хочется надеяться! А правда? Да конечно, расскажут! Что им скрывать? И, перебивая друг друга, они кинулись вспоминать. Вспоминали даже такие подробности, которые вряд ли могли кого–либо заинтересовать. Минут тридцать Итан терпеливо слушал их, потом поднял руку.
– Довольно. Больше меня ничего не интересует. – Он обернулся к Навру. – У тебя вопросы есть?
– Да, парочка. – Навр вышел вперед. Заключенные уставились на странного спутника человека, которым в Фалноре пугали детей. – Скажите, кто–нибудь во время похода получал травмы? Как себя вела дочь купца в этом случае?
Караванщики задумались.
– Было дело. Одного грузчика придавило телегой. Непонятно, как девчушка увидала, только моментально там оказалась. Долго щупала у парня ноги, потом перетянула их какой–то тряпкой и велела не снимать два дня.
– Понятно, – прервал караванщика Навр. Дай тому волю, так он все царапины в караване припомнит. – И еще вопрос. На время забудьте о том, что с вами произошло. Вспомните ваши впечатления о Елене. Как она вам показалась? Считайте, что она не ведьма. Как она вам, как человек?
– Но, – после неловкого молчание, неуверенно начал один из узников, косясь на Итана. – Ваша милость, она ведь ведьма, а они не могут быть…
– Забудьте, что она ведьма! – отрезал Итан. – Отвечайте.
– Ну, раз так… Милая девушка. Очень веселая… Всегда помогала нам. А считала, почитай, лучше отца даже. Ему во всем помогала… – Тут караванщик словно опомнился и торопливо закончил: – Да уж, умеют эти ведьмы притворяться.
Навр насмешливо хмыкнул:
– Это точно. У меня больше нет вопросов.
– Хорошо. – Итан поймал взгляд Седония. – Я произвожу суд и объявляю этих людей невиновными в тех преступлениях, в которых их обвиняют. Они оправданы. Я, голос Первосвященника, все сказал!
– Но ваша милость! – взвыл Седоний. – Погибли паладины!!!
– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, – закончил Итан. – Впрочем, если хотите, можете написать первосвященнику. А до этого извольте выполнять постановление церковного суда. Или вы хотите противопоставить себя ему?
– Никак нет, ваше преосвященство! – Седоний отшатнулся. – Эй, расковать этих людей и отпустить!
Тюремщик невозмутимо кивнул и вышел из камеры за инструментом. Похоже, этого человека вообще мало что могло удивить. Отдай ему приказ немедленно убить здесь всех – и он с таким же невозмутимым видом примется за дело. Не человек, а голем какой–то.
С паладинами встречались совершенно в другой обстановке: просторный светлый зал, огромный стол в центре и мягкие кресла вокруг него. Люстры из горного хрусталя, свисающие с потолка на цепях. Хотя было еще светло, в них горели свечи. Итан с порога оглядел поражавший роскошью зал и брезгливо поморщился. Прошел к столу и сел во главе. Навр пристроился за его креслом и стал принюхиваться, делая вид, что ему противны здесь все запахи. Паладины нахмурились. Некоторые схватились было за мечи, но под ледяным взглядом архиепископа Варградского торопливо убрали оружие подальше. Глава Очищающих оглядел всех присутствующих.
– У меня есть несколько вопросов. Я очень, – Итан особо выделил слово «очень», – прошу вас рассказать мне всю правду.
– Я тоже очень прошу, – поддакнул Навр. – Хоть я и не очень люблю вашу братию, но даже врагу не пожелаю участи, которая постигнет вас, если начнете врать. Господин бер Саан сегодня не в духе.
Один из паладинов вскочил.
– Ваше преосвященство! Почему мы должны терпеть здесь присутствие какого–то животного?! Да еще осмеливающегося что–то тявкать!
– Тявкать? – удивился Навр. – Мальчик, я еще не начал, как ты выражаешься, тявкать. Если начну, вас всех тут сдует! Если бы у вас было хоть чуток мозгов, вы бы сами сумели сообразить последствия ваших действий. Или вы думаете, что мы тут развлекаемся?
– Хватит! – архиепископ легонько стукнул ладонью по столу. – Что произошло с караваном? Правду и подробно!
Паладины вздрогнули и спорить не посмели. Поднялся один, кажется, старший среди них, и неторопливо, обстоятельно начал рассказывать, как они возвращались в Корград и решили проверить встретившийся караван…
– На предмет наличия лишних вещей, от которых караван надлежит облегчить, – понятливо кивнул Навр. – Богоугодное дело. Ведь без лишних вещей они быстрее дойдут до цели, продадут товар, а налоги пойдут на благо Святой Матери–Церкви. Продолжайте, пожалуйста.
Паладин отчетливо заскрипел зубами, но, не найдя поддержки у Итана, встревать в спор не рискнул.
– После начала проверки вдруг появилась ведьма и начала колдовать.
– Ага, – опять влез Навр. – Засверкали молнии, резко потемнело и похолодало.
– Наверное, испугалась, что мы ее почувствуем…
– Ну, конечно! Это ведь обычное дело, когда паладины чувствуют ведьм. Слушай, Итан, нафига вы держите столько Ищущих? Смотри, как ведьмы ваших паладинов боятся. Стоит им только появиться, и все ведьмы сразу кидаются проявлять свои таланты. Господин паладин, простите, не знаю вашего имени, да и не хочу узнавать, объясните мне, почему это ведьма, которая скрывала – и успешно скрывала! – свой талант, вдруг стала швыряться заклинаниями направо и налево? Впрочем, можете не отвечать.
– Да как ты… животное… Да я тебя!!! – паладин выскочил из–за стола и кинулся к Навру, выхватывая на ходу меч. Но не добежал – невозмутимо сидящий Итан вдруг привстал и сделал какое–то неуловимое движение рукой. Пробегавший мимо человек захрипел, выронил меч, схватился за горло и рухнул. Архиепископ Варградский задумчиво посмотрел на корчащееся у его кресла тело.
– Есть еще желающие высказать какие–нибудь претензии? – холодно поинтересовался он в тишине. Только паладин у его ног продолжал хрипеть. – Я так и подумал. Этого вышвырните отсюда. Жить будет, а вот говорить – уже вряд ли. Впрочем, оно и к лучшему – в мире и без его слов слишком много глупости. Я надеюсь, следующий рассказчик будет придерживаться только фактов и воздержится от проявления эмоций.
Возражений от паладинов не поступило. Хотя и выступать следующий оратор тоже не спешил. Только когда Итан нетерпеливо начал постукивать пальцами по столу, один встал.
– Она не сразу стала проявлять ведьмовские способности, – кашлянул он.
– О! Уже прогресс. – Итан коротко глянул на Навра, тот поспешно поднес ладонь ко рту. – Молчу, молчу, господин.
– Мы прекрасно понимаем, что до Ищущих нам далеко в этом плане, поэтому давно разработали кое–какие сценарии… Мы специально провоцируем людей… Ну, делаем вид, что грабим, угрожаем.
– Но ведь известно, что ведьмы – исчадия Зверя, и им чуждо сострадание, – не смог удержаться сатир от очередного замечания. – Полагаю, их только забавляют эти ваши планы.
Паладин на мгновение задумался, решая – отвечать на вопрос или нет. Покосился на пострадавшего товарища, которого слуги как раз выносили из зала, и решил ответить:
– Как видите, наша провокация сработала.
– Ага. А если бы не сработала, то вы, безусловно, вернули бы все вещи в караван и оживили мертвых… или полагаете, погибшие от рук паладинов сразу попадают в рай, и это для них и их родни должно служить утешением?
– Прокл немного увлекся, – буркнул паладин, отворачиваясь.
Итан, до того молча слушавший, вдруг резко встал. Паладины тоже поспешно вскочили.
– Идиоты! Какие же вы самодовольные идиоты! Даже сейчас ни хрена не понимаете, да? Вы хоть представляете, что натворили? Вы почти подписали приговор нашему миру!
– Господин, но что… ну, подумаешь, девчонка какая–то. Ну, погорячились ребята, – вылез один из паладинов, не слишком умный. – Всего двое в караване и погибло. А сколько эта мразь наших положила!
Навр вдруг потерял всю свою веселость, и устало посмотрел на говорившего.
– М–да. Мы тут всего двоих убили, а эта мразь начала наших убивать… нахалка. Как посмела! Слушай, а ничего, что эти двое были ее родителями? Я так и думал. Но даже если бы они были посторонними… Прокл заигрался… Игры у вас. – Навр вдруг подпрыгнул и уселся на стол. – Слышал я как–то легенду, что у Господа есть большая чаша, в которой собирается кровь и слезы людей, страдающих безвинно. Как только чаша переполнится, все это выльется в мир и затопит его. Правда, каждый благородный поступок, чья–то спасенная жизнь, уменьшает количество страданий в чаше. И до тех пор, пока честных людей больше – равновесие не нарушается. Может быть, пролитая вами кровь была последней каплей в этой чаше?
В полнейшей тишине архиепископ с сатиром покинули зал. Навр был печален, что совершенно не соответствовало его характеру.
– Едем к вашему начальству? – поинтересовался он. – Полагаю, ты захочешь поставить в известность о проведенном расследовании первосвященника. Мне тоже надо рассказать обо всем Вихрю, а мой кристалл связи разрядился, не проследил я за этим как–то.
– Само собой. Только сначала зайду в школу. Очень хочется посмотреть на человека, написавшего, что Елена не способна учиться.
– Думаешь, из–за этого она могла затаить злость?
Итан, вспомнив забавные рожицы на записке, хмыкнул.
– Очень сомневаюсь. Скорее всего, она сама захотела уйти, сообразив, что ничему там не научится. Ты же знаешь эти провинциальные школы. А с деньгами Дионисия можно было замять любой скандал.
В школе появление сатира вызвало настоящий фурор. Дети гораздо честнее взрослых и не умеют прятать интерес. Да еще и появились Итан с Навром не в самое удачное время – на перемене, когда ученики гуляли во дворе. Грозный архиепископ Варградский, чье имя наводило ужас на весь Фалнор, сдался первым и поспешно ретировался с пути малолеток, бросившихся к диковинке. Уже со стороны он насмешливо наблюдал, как сатир отбивался от вопросов, градом сыпавшихся на него со всех сторон.
– А вы, правда, сатир?..
– А правда, что у сатиров нет души?..
– Вы чудовище?
– Вы зло?
Навр первое время честно пытался отвечать, что он действительно сатир, что никогда не задумывался над тем, зло он или нет, хотя его братья вполне могут с этим согласиться. Особенно после того, как он измазал им стулья клеем, будучи в возрасте спрашивающего. Насчет чудовища, то по утрам после праздника он в зеркале часто видит чудовище. Нет, души он забирать не умеет, а молодой человек действительно уверен, что пятерка по житиям святых важнее его души?
– Что здесь происходит?! – грозно раздалось с крыльца. – Почему вы здесь собрались, и кто привел с собой это животное?
Дети испуганно притихли, а затем бросились врассыпную.
– Где–то я такое уже слышал, – буркнул Навр.
– Сатира привел я, – вышел вперед Итан. – Точнее, он сам пришел со мной. А вы, как я полагаю, тот самый бывший инквизитор, сейчас преподающий в школе? Брат Петр?
– Да. А кто вы? – тот оглядел Итана с ног до головы.
– Очищающий. Хочу задать вам несколько вопросов о вашей бывшей ученице.
– Очищающий? – Петр нахмурился. – С каких это пор Очищающих заинтересовали обычные люди? И кто вас интересует?
Итан протянул записку.
– Вот эта девочка.
Инквизитор быстро прочитал записку и нахмурился.
– Да как она посмела! Да она…
– Это уже не ваше дело, но я рад, что вы вспомнили о ней.
– Вспомнил?! Да это самая бессовестная, самая неусидчивая, самая ленивая из всех учениц, каких я только видел! К тому же начисто лишенная каких–либо способностей.
– Ах да, по поводу способностей и лени. – Итан открыл мешок с вещами Елены. – Вот тут у меня список книг, посмотрите его, пожалуйста.
Инквизитор с отвращением покосился на список, но все же взял. Сначала читал внимательно, а дальше просто листал.
– Этот список составила та самая девчонка.
– Мы знаем, – терпеливо отозвался Итан. – Я хотел услышать ваше мнение об этих книгах. Ведь такой ученый человек наверняка прочитал их все. Если уж их прочла даже такая бесталанная и ленивая, как вы говорите, девчонка, то и вы, наверняка, их читали. Да, вот еще. Тут некий научный трактат по медицине, автор – тоже ваша бывшая ученица. Хотелось бы услышать ваше мнение.
– Да что она написать может?! Какой трактат? Обычный набор слов!
– Понятно. Мы это учтем. А что вы скажете о книгах?
– О книгах?
– Да. Мы проверили, запрещенных среди них нет.
– А почему она вас вообще заинтересовала?
– Девушка фигурирует в одном важном деле. Ладно, как я понял, здесь вы нам тоже помочь не можете. Что ж, благодарю за информацию.
Итан забрал из руки Петра список, аккуратно вернул все бумаги в мешок и завязал его, затем повернулся и двинулся к выходу со школьного двора.
– Что скажешь? – чуть повернул он голову.
– Напыщенный индюк, воображающий, что только он один знает истину, – заметил Навр. – И очень не любящий признавать свою неправоту.
– Мы не обращали внимания на таких вот «учителей», – после недолгого молчания сказал Итан. – А ведь, похоже, именно с них надо было начинать. Будь он поумнее, он бы разгадал Елену и сообщил о ней в столицу уже давно. Мы ведь во все школы Фалнора рассылали предупреждение, чтобы сообщали обо всех детях, кто ведет себя необычно, задает много вопросов, тем более – неудобных вопросов. Да сам помнишь, как мы мотались по всей стране тогда…
Навр понимающе покивал. Потом вздохнул.
– Судя по всему, в империи мы тоже упустили одного из Трех.
– С чего вдруг такой вывод? – удивился Итан. Даже остановился от неожиданности.
– Простая логика. Родились они одновременно. Значит, и инициацию, как маги Тьмы, должны были пройти примерно в одно время. Инициировалась ли уже Елена мы, к сожалению, не знаем. Но мне почему–то кажется, что да. Значит, скоро мы услышим и об остальных двоих.
– Тогда надо спешить. – Итан вдел ногу в стремя и одним движением вспрыгнул на коня. – Людей я оставлю сопровождать вещи из дома Елены. Возможно, они нам подскажут что–то о девочке. А мы – в столицу.
Навр согласно кивнул, но почему–то было у него стойкое ощущение, что спеши, не спеши, но они все равно опоздали.
Оставив далеко позади сопровождающих, Навр с Итаном, через два дня скачки почти без отдыха, въехали в столицу Фалнора. Сатир мрачно косился на хмурое небо, готовое в любой момент разразиться дождем, и заранее жмурился, предвкушая момент, когда можно будет сесть у камина с бокалом горячего вина. Архиепископ оставался невозмутимым. Даже в городе он не снизил скорости, заставляя прохожих испуганно выпрыгивать из–под копыт. Навру такая манера езды категорически не нравилась, но он был вынужден скакать так же, чтобы не потерять Итана из виду. Он уже хотел было попросить его придержать коня, как тот сам резко затормозил у одного из перекрестков, разглядывая какой–то дом за оградой. Навр поравнялся с ним и тоже уставился на дом, потом перевел взгляд на архиепископа.
– Заедем, – не спросил, а просто констатировал тот. Сатир поморщился.
– Во имя всего благого, что тут делать? Дом, не скрою, кажется шикарным, но…
– В нем живет один из лучших врачей Фалнора, – отозвался архиепископ, подъезжая к воротам и дергая за веревку колокольчика. – Однажды он меня почти с того света вытащил. Потом, правда, я его вызволил из застенков Инквизиции. Там почему–то уверены, что все талантливые люди продают души Зверю.
– То есть, у вас взаимная любовь? – ехидно поинтересовался Навр.
Итан нахмурился, косо глянул на шутника, гадая, не перешел ли тот некую грань. Сатир тоже сообразил, что ляпнул лишнее, и всем своим видом выражал искреннее раскаяние. Архиепископ в его раскаяние не поверил, но говорить ничего не стал.
Подошедший слуга, едва завидев гостя, бросился открывать ворота. Итан дожидаться, когда тот раскроет их полностью, не стал и пришпорил коня. Навру осталось только последовать его примеру.
У входа их с поклоном встретил еще один слуга и принял поводья лошадей, после чего, не говоря ни слова, увел их куда–то за дом.
– А я сомневался, когда мне сказали, что ты приехал, – на крыльце стоял высокий, полноватый и лысоватый мужчина в роскошном бордовом халате. – Я слышал, что ты давно уже не показывался в столице. Все путешествуешь по делам нашей Матери–Церкви? Борешься с ее врагами?
Итан поднялся на крыльцо, и они вдруг трижды обнялись, после чего хозяин дома рассмеялся.
– Вот теперь узнаю старого друга. С чем пожаловал? Да проходите, чего стоять на крыльце. И пусть друг твой проходит. Давно ты завел дружбу с сатирами?
– Времена меняются, – коротко ответил Итан. – Вот и к тебе зашел по делам ненадолго.
– По делам? Опять заболел?
– Нет–нет. Мы тут нашли кое–какие записи… короче, мне нужно твое мнение о них, как профессионала.
– Профессионала? Врача? – За время разговора хозяин дома провел гостей в гостиную, где слуги уже заканчивали сервировать столик. При виде поданных деликатесов Навр облизнулся – двое суток на сухом пайке давали о себе знать.
– Да, Марк. Твое мнение врача.
– Гм… ладно, посмотрим… да что мы на ходу разговаривать будем, прошу к столу, вижу, что проголодались.
Навр упрашивать себя не заставил и тут же оказался за столом. Хозяин с интересом взглянул в его сторону. Итан опустился на кресло напротив, а потом достал из сумки записи Елены и передал их врачу.
– Вот.
Марк взглянул на них, потом взял один листок и углубился в чтение. С первых же слов он насторожился, потом схватил остальные листы и стал лихорадочно их просматривать, раскладывая перед собой в каком–то одному ему ведомом порядке.
Итан не прерывал его, понимая, что Марк сам все скажет, когда закончит читать. Пока же он воспользовался случаем и последовал примеру сатира, перекусить не помешает.
– Где вы это взяли? – поинтересовался врач, не отрываясь от записок. – Ха! Надо же, этот человек сумел по–новому взглянуть на проблему некоторых болезней. А вот отсылка к моей книге. Лестно, весьма лестно…
– Что–нибудь стоящее? – поинтересовался Итан.
– Стоящее? – Марк вдруг нахмурился. – Слушай, я понимаю, что эти записи не просто так к тебе попали, и это как–то связано с твоей работой, но послушай, кто бы ни написал их, он гений. Да вы посмотрите на эти анатомические атласы! Мы пользуемся имперскими, надо признать, они гораздо лучше наших, но эти… они лучше имперских! Не все, конечно, а отдельных органов. Вот, например, сердце. Смотрите, здесь подробнейшее описание его работы! Как в это можно было вникнуть?
– Поверьте, для того, кто писал эти записки – это не самая большая проблема, – заметил Навр.
– Значит, маг, – вздохнул Марк. – И вы опять отправите его в Инквизицию, не обращая внимания на то, что он одними этими записями уже спас множество жизней. Вы хоть позволите их скопировать? Это же уникальные знания!
– То есть, записи – не просто набор слов нахватавшегося медицинских терминов человека?
– Набор слов? – врач задохнулся от возмущения. – Да вы только гляньте, как он описывает воспаление аппендикса! И ссылается на собственный опыт лечения! Опыт, когда не делается разрез, а аккуратно прокалывается кожа! Маг он или нет, но лечил без магии… ну, разве только, пара случаев, – нехотя признал врач. – Вот здесь… – он откопал какой–то из листков, – здесь описывается болезнь усталости сердца. Я не совсем понял, поскольку не знаком с магией, но… тут подробные инструкции…
– Да, – поднялся Итан. – Я верю, что в записях все гениально…
– Ну, не так уж и все, – усмехнулся Марк. – Кое–какие заблуждения есть. Мне кажется, этот человек – самоучка. Он многое познавал из книг и собственного опыта. Не похоже, чтобы у него был учитель.
– Очень хорошо. Спасибо, Марк, ты нам сильно помог. А сейчас извини, дела. Надо срочно к первосвященнику ехать. Как раз по этому делу.
– Значит, скопировать бумаги ты мне не дашь? – вздохнул врач.
Итан на миг задержался.
– У тебя есть время до утра. Завтра я пришлю за ними своего человека.
Лицо Марка осветила счастливая улыбка.
– Спасибо! – но говорил он уже закрытой двери. Впрочем, это мало заботило врача. – Генрих! Генрих, где ты, Зверь тебя раздери! Я у себя в кабинете! Не беспокоить, даже если небо будет рушиться на землю! Меня ни для кого нет!
Аккуратно, но быстро собрав все записи, он стремительно выскочил из гостиной и помчался к себе в кабинет, перепрыгивая через две ступеньки.
Итан неторопливо выехал из ворот и остановился посреди улицы, задрав голову к небу и изучая низкие тучи.
– Что скажешь, дружище? – поинтересовался он, не опуская взгляда.
– Скажу, что мир, похоже, потерял лучшего врача, какого только знал со времени великого Зурфина. Зато приобрел озлобленное и жаждущее мести существо.
– В том–то и дело! Об этом мы и будем говорить на совете у Матфея. Вперед, надо торопиться.
Навр, глядя в спину уносящемуся вдаль всаднику, покачал головой.
– Мне кажется, мы опять где–то ошибаемся, – пробормотал он. – Но где?
Не найдя ответа, он пришпорил коня и поскакал за Итаном к резиденции первосвященника.
