Глава 6
Тишина продолжалась до четырех утра.
Калинин снял прибор ночного видения — заболели глаза. И тут же радиостанция пропищала сигналом вызова. Связист ответил:
— Олень слушает!.. Понял.
Он обратился к взводному:
— Сайгак на связи!
Александр ответил:
— Слушаю тебя, Семен!
— Мои из ущелья только что доложили, что появилась группа духов из пяти человек. Вооружение обычное, автоматы. Очень осторожно, прижимаясь к левому склону, идут на выход, к балкам.
— Больше нигде себя противник не обнаружил?
— Пока нет!
— Добро, Сайгак, до связи!
Вернув связисту наушник с микрофоном, Калинин вызвал первое отделение. Спросил у сержанта, где находится старший лейтенант Гудилов. Тот ответил, что рядом, во фланге отделения. Калинин предупредил командира отделения о возможном скором выходе небольшой группы противника к мосту и приказал быть предельно осторожным и внимательным.
Не успел он закончить сеанс связи, как его окликнул связист:
— Товарищ старший лейтенант, на противоположном берегу движение под обрывом.
Вновь применив прибор ночного видения, Калинин перевел взгляд в указанном связистом направлении. И действительно, скрытая густой тенью обрыва, по самому берегу русла передвигалась группа моджахедов. Шли они с опаской, держа между собой дистанцию метров в пятнадцать. Калинин подумал — боятся, суки, всем скопом под пулемет попасть. Идущий впереди душман остановился, присев на корточки, выставив перед собой автомат. То же самое сделали и те, что шли за ним.
Капитан взглянул на мост. Что это так встревожило командира бандитской группы? А когда вновь перевел взгляд на духа, увидел, что тот через бинокль внимательно осматривает виноградник, позицию, где залегло второе отделение взвода спецназа. Бинокль бандита мерцал пульсирующим светом бокового индикатора. Стало ясно, что и он применяет оптику, позволяющую рассматривать объекты в темноте. И высматривает этот дух бронированные разведывательно-дозорные машины. Их силуэты, если бы БРДМ были здесь, он заметил бы издалека. Но боевых машин в винограднике не было, и это, по-видимому, успокоило моджахеда. Он поднялся, опустив бинокль, подал рукой сигнал своей группе и продолжил движение. Спустя пятнадцать минут все боевики оказались под мостом. И было их, как и в ущелье, пять человек. Амирхан, как, впрочем, и предполагалось, прощупывал возможность стягивания банды к блокпосту мелкими группами. Духи под мостом устроили совещание. Их видел и командир первого отделения, но на связь, несмотря на инструкции Калинина, вышел старший лейтенант Гудилов. Голос его звучал браво:
— Олень-1, Саня! У противоположных моей позиции опор моста группа из пяти моджахедов. Больше никого нигде не наблюдается. Может, ударим по ним?
— Отставить! Ты, Леша, забыл, что мы, как и духи, проводим разведку?
— А жаль! Легко бы завалили джигитов.
Калинин приказал передать связь командиру отделения. Тот подтвердил наличие душманов под мостом, чего, собственно, и не требовалось, а также заверил взводного, что сдержит порывы отличиться воспрянувшего вдруг духом заместителя командира роты.
Между тем появлением двух боевых пятерок разведка Амирхана не ограничилась. Ближе к пяти часам Калинина вновь вызвал Листошин:
— Саня, объявились душары и со стороны степи. Этих десять рыл. Идут, прижавшись к скале. Думаю, за острогом разделятся и будут обходить слева сопку с выходом к трассе где-то прямо напротив твоих ребят. Благо и овраги позволяют сделать это!
— Хорошо, Семен, я тебя понял! Продолжай наблюдение!
— У тебя как?
— Да есть пяток казбеков, под мостом укрылись.
— Это значит, пока на равнину вышло двадцать штыков?
— Получается так. Должны еще подойти со стороны Аядского ущелья, но тех остановят. С той стороны проход им заказан!
Разговор между взводными прервал вызов командира роты:
— Олень-1. Я — Агат, прошу ответить!
— Олень-1 на связи!
— Доложи обстановку, Калинин!
— Все идет, как и предполагалось. Амирхан выслал разведку. Пока в район вышли три группы, две по пять боевиков, одна в количестве десяти. Но и последняя скорей всего разделится.
— Чем вооружены?
— Только стрелковое оружие. Ни гранатометов, ни минометов не замечено. Облегченный вариант. Одно мне неясно, Володя.
Командир роты спросил:
— Что конкретно?
— Время близится к пяти часам, им бы надо завершать разведку и уходить до рассвета, а духи только выходят на равнину.
— Значит, уходить они не собираются.
— Скорее всего. Но днем действовать не смогут, а дожидаться ночи в районе подходов к блокпосту просто негде.
— Ты прав. Только в одном месте противник может переждать ночь — в кишлаке Аяд!
— Или на окраине Карской «зеленки».
— Или там! Но предпочтительнее кишлак! Ладно, смотри за ними. Скоро все выяснится.
Отключившись, Калинин посмотрел в сторону моста. Под ним по-прежнему продолжали находиться пять душманов. И выходить наверх, по всей видимости, они не собирались, так как залегли под одной из колонн. Тишину звездной ночи разорвала хлесткая пулеметная очередь. Это было так неожиданно, что Калинин вздрогнул. Следом за первой очередью вторая, третья. Стреляли крупнокалиберные пулеметы бронетранспортеров с сопки за Аядом. Ага, значит, сунулись и оттуда люди Амирхана. Этого следовало ожидать. Стрельба длилась недолго, прекратилась так же внезапно, как и началась.
Калинин приказал связистам запросить высоту. Вскоре разговаривал с командиром взвода, контролирующего выход из Аядского ущелья:
— Лейтенант, мне важно одно. Сколько духов шло по твоему направлению?
— Пятнадцать человек!
— Это точно?
— Точно, Олень! До того, как их распотрошить, мой дозор пересчитал группу. В ней было ровно пятнадцать человек, в обычной афганской одежде, с автоматами.
— Более серьезного оружия они не несли?
— Нет! Только автоматы!
— Положил всех?
— Естественно, как и было приказано!
— Хорошо. Но внимания не ослабляй, это может быть не единственная банда, желающая пройти мимо тебя.
— Я знаю это!
Лейтенант, контролировавший высоту, хоть и был молод, но оставался спокойным, уверенным в себе и в своих подчиненных. Это было заметно по голосу. Калинин, перед тем как отключить связь, пожелал ему удачной охоты.
Пулеметный обстрел вызвал тревогу у боевиков, засевших под мостом. Сейчас они уже не лежали на земле, а стояли тесным кружочком, что-то обсуждая. Калинин следил за ними. Следили и бойцы первого отделения вместе со старшим лейтенантом Гудиловым. После нескольких минут совещания духи решили выслать наверх, на вершину обрыва, дозор. Пошел один человек. Он не стал выбираться на равнину, а завис на самом склоне, через бинокль глядя в сторону Аяда. Непонятно, что он мог оттуда увидеть. Дух, наверное, и не видел ничего объясняющего внезапный огонь с одной из высот. Он висел на склоне недолго, а спустившись к своим собратьям, что-то быстро доложил, красноречиво пожимая плечами. Один из пятерки зашел за опору. Вернулся с рюкзаком. Калинин удивился, откуда взялся этот рюкзак? Приблизил картинку. Рюкзаком оказалась резиновая сумка. Так, это мог быть контейнер, хранившийся в воде. Как раз за опорой река расширялась и омывала ее с трех сторон. Две Калинину были видны, третья нет. И возле опор достаточно глубоко. В этом он убедился, когда здесь же брал пленных, а затем осматривал их позиции. Тогда он просто воткнул в воду какой-то валявшийся рядом шест, и тот метра на полтора ушел в мутную воду, пока не завяз в иле. Контейнер. Интересно, что в нем? Гадать командиру взвода не пришлось.
Двое духов, один из которых и достал сумку, а второй был старшим, судя по тому, что вел сюда бандитов, отошли от моста. Второй бандит нагнулся над сумкой. Четко был слышен звук открываемой металлической «молнии», и над сумкой вырос полутораметровый штырь антенны радиостанции. Вот оно что! Боевикам потребовалась связь. Что ж, пусть поговорят. Возможно, станут ясны их дальнейшая задача и маршрут отхода. В ином случае придется пускать вслед всем отходящим бандитским группам «хвост». А это очень рискованно, хотя и необходимо.
Калинина вновь вызвал Гудилов.
Вот кому неймется! Разыгрался в войнушку! В принципе, это хорошо, но до первого боя. Только после него станет ясно, что из себя представляет тот или иной человек.
Калинин ответил:
— Слушаю тебя, Леша!
Заместитель командира роты взволнованно проговорил:
— Духи у моста рацию вытащили. Из воды, сам видел, собираются в эфир выходить. Что делать будем?
— Успокойся! Ну и что из того, что они выйдут на связь?
— А если духи нас обнаружили? И наведут на виноградник банду из «зеленки»? Тогда нам без БРДМов хана.
— Успокойся, я сказал! Лежи, где лежишь, и смотри, куда смотришь! Мне прекрасно известно, чем занимается противник. И повторяю: любые, кроме наблюдения, движения только по моему личному приказу!
— Но…
— Все! Конец связи!
Калинин отключился. Ну и Гудилов! Оставь его тут одного, дел наделает — не разгребешь. Моджахеды между тем провели сеанс связи. Отделение пеленгации перехватило переговоры боевиков. О чем тут же с сопки прошел доклад Калинину, осуществлявшему на месте управление всеми подразделениями, выдвинутыми к блокпосту, за исключением десантной роты, закрепившейся на этом посту, да второй роты разведбата, командир которой обеспечивал взаимодействие подчиненных им взводов, прикрытие и обеспечение работы спецназа.
Из доклада следовало, что на связь с Ханом — такой был использован позывной — поочередно вышли все три группы. Они доложили о проходе к цели, о проведенной разведке, а также о том, что группа, двигавшаяся по Аядскому ущелью, была уничтожена плотным пулеметным огнем с высоты. Хан выслушал разведчиков и отдал приказ всем группам начать отход в кишлак Аяд. Причем покинуть равнину боевики должны были до восхода солнца и укрыться в местной мечети. На этом сеанс связи завершился.
А вскоре наблюдатели со всех позиций сообщили, что группы душманов, пройдя балкой между сопкой и блокпостом поодиночке, соблюдая режим максимальной скрытности, вошли в кишлак Аяд.
Рассвело.
Капитан Новиков вызвал Калинина на окраину виноградника ближе к базе. Оставив за себя Гудилова, Александр направился в указанное место. Там возле дороги у командирского «УАЗа» его ждали командир батальона с ротным. Поздоровались. Комбат спросил:
— Ну, доложи свои впечатления о движениях духов прошедшей ночью.
— Ясно, что Амирхан провел не только разведку, но и перебросил к блокпосту малочисленный отряд. Сейчас двадцать ночных «гостей» сидят там в мечети или еще где, что не столь важно. Сколько еще людей в Аяде у главаря духов, неизвестно. Но они у него там есть. Возможно, в кишлаке оборудован и склад с оружием. Но это лишь предположение.
Глобчак задумчиво прошелся по лужайке.
— Согласен. Но много боевиков в Аяде у него быть не может. Слишком мало само селение, чтобы прятать солидный отряд. Будем считать, что сейчас там полусотня и склад с оружием. Решится Амирхан этими силами в предстоящую ночь атаковать блокпост? — И сам же ответил: — Нет, не решится. Потому как лишь положит своих аборигенов, ничего не добившись. Следовательно, и сегодня он будет перебрасывать сюда людей. А возможно, завтра и послезавтра.
Ротный выразил сомнение:
— Где он разместит эти силы на отстой? Сами же сказали, что кишлак солидного отряда не примет.
Глобчак ответил: — Часть он может разместить в Аяде, что уже сделал, часть бросить в Карскую «зеленку», часть укроет в ущелье, еще сотню скроет в балках степи. Нет, со временем кулак приличный Амирхан успеет здесь собрать. Может использовать тот же виноградник. Там сотню спрячешь легко! Но почему он спешит сделать это?
Калинин покачал головой:
— А я вообще не понимаю, почему Амирхан прицепился к этому блокпосту? Ну захватит он его, предположим, на минуту. Ну и что? Части дивизии легко выбьют его отсюда. Или артиллерия накроет, смешав духов с камнями. Где логика в действиях Амирхана?
Комбат сплюнул на землю:
— Нашел у кого искать логику. Мы сами-то порой такое накрутим, что потом разобраться не можем, на хрена все это делали! А ты у духов хочешь логику в действиях отыскать. Брось, Саня!
— Но зачем-то Амирхан атакует блокпост? Постоянно, методично, теряя людей, боеприпасы. Для чего он это делает? И почему активизировался в последнее время? Амирхан не глуп, чтобы как баран биться в одни и те же ворота, бессмысленно разбивая себе лоб. Какую-то цель он преследует, но какую? Вот что я хотел бы понять!
Глобчак оборвал командира взвода:
— Все, Калинин, закроем эту тему! Наша задача — выждать, пока у блокпоста не соберется приличная стая духов, чтобы одним ударом накрыть ее еще раз, дав по морде козлу Амирхану. И только исходя из этой задачи мы должны обсуждать обстановку, для чего, собственно, я и собрал вас здесь. А о стратегии Амира пусть ломают голову штабисты. Мы же должны и будем выполнять приказ!
Командир батальона знал, почему его батальон привязан к блокпосту. И почему этот пост до сих пор не снимают. Но сказать об этом не имел права. Хотя ему и хотелось объяснить офицерам, что в 4 утра пятнадцатого июня части мотострелковой дивизии, усиленные десантно-штурмовой бригадой и авиацией, начнут широкомасштабную операцию сразу в трех ущельях, отходящих от Аяда к границе с Пакистаном. Операцию, имеющую целью наглухо перекрыть эти горные проходы, через которые осуществлялось питание бандформирований из-за рубежа. А также одновременно уничтожить все базы душманов в ущельях. То есть нанести по духам удар такой силы, который должен надолго отбить охоту у лидеров так называемого сопротивления использовать это стратегическое направление для противодействия войскам сороковой армии. И что сейчас роты разведбата работают у Аяда лишь для того, чтобы сохранить видимость ранее выработанной тактики действий частей военной базы в этом районе. Чтобы Амирхан, продолжая нападать на блокпост, не увел из ущелий свои основные силы, обреченные крупной операцией на полное уничтожение. Глобчак не мог сказать своим подчиненным даже того, что разведывательные рейды, которые батальон должен начать проводить с седьмого числа, полностью подчинены интересам предстоящей операции, а не будут носить, как официально объявит командир батальона, чисто профилактический характер. Опять-таки только с целью противодействия бандам Амирхана.
Эта информация являлась строжайшей тайной, и с ней были ознакомлены лишь командиры частей, начальники штабов и заместители по политической части.
Глобчак и мысли не мог допустить, что благодаря собственному заместителю Трофимову планы вышестоящего командования уже несколько дней как известны Амирхану! И тот подыгрывал русским, организуя очередную атаку на блокпост, на самом деле готовя свой удар. Удар, которого не ожидает никто! И он не боялся, что и его планы станут известны советской разведке. Потому что ни с кем не делился ими, включая своего непосредственного командира Хикматияра.
Комбат повторил:
— Да! Будем выполнять приказ. А посему и сегодняшнюю ночь проводим в режиме наблюдения.
Калинин спросил:
— Вы говорили, товарищ майор, что духи могут использовать для укрытия и виноградник, где сейчас сосредоточен мой взвод. Значит ли это, что при появлении духов я должен буду отвести подразделение от русла?
— Да, Калинин! Ты должен будешь отойти, но не прерывая визуального наблюдения за противником, который и станет твоей главной целью при начале штурма блокпоста!
— И еще вопрос! Вернее, пожелание.
— Ну?
— Считаю, что старшего лейтенанта Гудилова следует убрать из взвода.
Комбат удивился:
— Это еще почему?
— Ему просто нечем заняться. И я не могу определить ему задачу.
Глобчак подозрительно сощурил глаза:
— Он что, мешает тебе? Делает что-то не так?
Александр не стал говорить правду:
— Да нет, с этим все нормально. Он просто лишний в засаде!
— Но ему ты передашь свой взвод! Должен же он вникнуть в обстановку.
— Должен! Но не сейчас, в период ожидания. Вот проведем бой, я потом сам его натаскаю. А в дальнейшем и мой заместитель ему поможет. Но сейчас присутствие Гудилова на рубеже наблюдения взвода считаю нецелесообразным.
Комбат посмотрел на командира роты:
— Что скажешь, Новиков?
— Считаю, Калинин прав! Да и в батальоне службу нести некому. Так что, думаю, следует удовлетворить просьбу командира взвода.
Глобчак согласился:
— Ладно! Отзовем! Но потом, Калинин, до самого отлета в Союз будешь заниматься с ним!
— Есть, товарищ майор! Только отзовите его ближе к вечеру и через дежурного, а то он у нас обидчивый. Поймет еще неправильно…
— Какие мы капризные! Ну хорошо! Сделаем, как предлагаешь ты.
На этом совещание завершилось, комбат с ротным на машине отправились в часть, Калинин же виноградниками вернулся на позицию. Заместитель командира взвода, выставив охранение, отправил остальной личный состав на отдых. Рядом со связистом спал Гудилов. Решил отдохнуть и Александр.
Наступившая ночь сюрпризов не преподнесла. И прошла она примерно так же, как и ночь предыдущая, с одной лишь разницей. Из ущелья и со стороны степи к мосту вышли сорок человек. Но и они по-прежнему были вооружены лишь автоматами да винтовками. Следовательно, Амир проводил переброску своих сил, не намереваясь пока атаковать блокпост.
На этот раз на связь бандиты не выходили. И разведкой не занимались. Лишь задержались у моста, осмотрели местность и ушли в сторону «зеленки».
Все их движения полностью контролировались бойцами взводов специальной разведки роты спецназа.
Наступила среда 18 мая.
По трассе со стороны Уграма в Аяд проследовали два пассажирских автобуса. У местного муллы был какой-то праздник, к нему и отправились гости. Автобусы остановили на контрольно-пропускном пункте у разведбата.
Солдаты наряда тут же оцепили технику, а крупнокалиберные пулеметы бронетранспортеров из укрытий взяли ее под прицел. О прибытии на пост автобусов сержант доложил дежурному по части. Тот командиру. Майор Глобчак вышел лично проверить и автобусы, и нежданных пассажиров. Это были сорок шесть коренастых бородатых мужчин, более похожих на боевиков, нежели на служителей религии, каковыми представились. Комбат проинструктировал дежурного лейтенанта, и тот с двумя солдатами начал обход автобусов. Осмотр произвел бегло. Доложил командиру так, чтобы слышали пассажиры:
— Все нормально, товарищ майор!
— Да? Тогда пропускай!
Подняли шлагбаум, автобусы направились по трассе. Как только они отъехали от поста, Глобчак вновь подозвал к себе лейтенанта:
— Ну что?
— Под задними сиденьями тюки. Прикрыто холстиной. Но не плотно, трубу видно было.
— Значит, оружие «гости» муллы в Аяд повезли!
— Думаю, да! Но почему мы пропустили их?
— Так надо, лейтенант, так надо! Иди к себе!
Комбат отошел в сторону, закурил.
Вот, значит, каким способом Амирхан решил доставить серьезное оружие для своей банды? Прямо через базу. Грамотно. Тотальной проверки русские не устроят, подумав, что только идиот решится тащить оружие прямо через зону ответственности советской военной базы. Сколько могло быть гранатометов и пулеметов в салонах? Единиц по десять? Не больше. Что ж, из этого и будем исходить. Глобчак прошел в штаб. Оттуда вызвал Калинина.
Связист разбудил старшего лейтенанта:
— Олень-1 на связи!
— На Аяд идут два автобуса. В них боевики с оружием.
— Что?!!
— То, что слышал. Отведи от дороги своих людей. Пассажиры автобусной колонны могут осмотреться у моста. И никого не должны заметить.
— Понял вас!
— Выполняй!
Калинин приказал первому отделению отойти в глубь виноградника. Сам же прошел в сторону базы метров на пятьдесят, в удобной канаве прилег, имея перед собой неплохой обзор дороги.
Вскоре показались автобусы.
Комбат как в воду смотрел!
Перед мостом, съехав на обочину, колонна остановилась. Из нее вывалилась толпа афганцев. Большая ее часть направилась в виноградник. Углубилась метров на двадцать. Побродили, вернулись на трассу. Те, что спустились вправо, присели на корточки, всем своим видом показав, что справляют нужду. Затем толпа села в автобусы, и те, огибая блокпост, который никак не среагировал на их появление, вошли в кишлак Аяд.
Калинин доложил комбату о действиях пассажиров.
Глобчак сделал вывод:
— Значит, сегодня ночью следует ждать нападения. Бандитов у блокпоста уже где-то сотни полторы, еще с полусотни подойдут ночью. И подойдут, Саша, из степи, чтобы укрыться в винограднике и затем атаковать пост со стороны моста. Поэтому и провели разведку. Что делать тебе, ты знаешь!
— Знаю, командир! Атакую духов с тыла.
— Правильно. А я тебе пару БРДМов подгоню скрытно, как только в кишлаке начнется молитва.
— Понял. Встречу технику.
— Ну, отдыхай пока!
В 18.00 Калинин объявил взводу сбор. Все отделения вышли к командному пункту старшего лейтенанта. Александр быстро объяснил обстановку и поставил подчиненным задачу на предстоящее ночное применение. Взвод отошел к середине виноградника, выставив ближе к трассе, руслу реки и восточной оконечности боевые дозоры. Потянулось время ожидания. Стемнело, как обычно, быстро. Стоило солнцу скрыться за заснеженными вершинами Большого хребта, как сразу же наступили сумерки, плавно перешедшие в тихую звездную ночь. Теперь Калинин мог получать информацию только по связи, поэтому не отходил от связиста.
Первый доклад прошел в 22.30. Листошин доложил, что в степи появилась банда штыков в пятьдесят-шестьдесят. Вышла к утесу, там остановилась. Через полчаса Семен сообщил, что в Кидрабском ущелье замечен отряд в двадцать человек. Эти идут с гранатометами и ручными пулеметами.
В 23.10 Калинин узнал, что группировка, вышедшая в район со стороны степи, по двум балкам направилась к трассе. И через сорок минут поступил доклад о том, что боевики по одному начали входить в виноградник. Вскоре информацию сбросил и передовой дозор самого Калинина. Духи заняли позиции на восточной окраине виноградника. Имеют на вооружении и пулеметы, и гранатометы.
Обо всем этом Калинин тут же сообщил командиру батальона. Глобчак ответил, что два БРДМ стоят в трех километрах от виноградника. Их позывной «Ползун». При необходимости можно вводить их в бой. Он также заверил, что взводы второй роты на высотах готовы как отразить атаку, так и нанести огневой удар по всей прилегающей к блокпосту территории.
Отключившись от комбата, Калинин задумался. С тыла блокпоста бандиты заняли позиции, с правого фланга подходят из ущелья. Не проявляют себя пока отряды в «зеленке» и самом Аяде. Но эти, возможно, сразу начнут штурм, не выходя на предварительный рубеж.
3.00. Все вокруг тихо. Ясная звездная ночь. Тишина, прерываемая стрекотом цикад, да кизячий дым, стелющийся из кишлака по всей равнине.
3.35. Все то же самое! Больше никаких сил вне района предстоящего боя не обнаружено. Неожиданно на связь вышел передовой дозор от русла реки. Он доложил, что по противоположному берегу к мосту приближается довольно крупный отряд боевиков. Затем — что отряд остановился. Вышел на равнину. Понятно, заходят с левого фланга блокпоста. Кишлак по-прежнему погружен во мрак. Никакого движения в нем!
4.00. Доклад передового дозора от трассы.
Духи начали выход на дорогу.
Калинин поднял взвод и повел его в сторону дозора. Он подошел к оконечности виноградника, когда вся банда появилась на мосту. До выхода на равнину ей оставалось пройти семьдесят метров.
Пеленгаторщики доложили, что радиосвязь бандиты между собой не поддерживают. Банда на мосту остановилась. Видимо, синхронизируют время начала штурма, чтобы он пошел одновременно с четырех сторон. Но вдруг правая сопка взорвалась пулеметно-автоматным огнем. Командир взвода доложил, что атакован с фронта. Следом за сопкой в бой вступили и две остальные высоты. Одну атаковали со стороны «зеленки», другую из Аядского ущелья. Видимо, туда Амирхан бросил дополнительные силы. Наконец вышел на связь и сам блокпост. Командир десантной роты доложил, что от кишлака на пост разворачивается пешая атака. Двинулась и банда, стоявшая на мосту. Наступило время «Ч» — время действия.
Взвод Калинина открыл огонь в спины боевикам, заходившим на пост от реки. Это явилось для них полной неожиданностью, и духи, развернувшись, залегли. Атака с их направления была сорвана, но они открыли бешеный огонь по винограднику, заставив взвод Калинина прекратить стрельбу и укрыться. Александр связался с командиром БРДМ:
— Ползун-1, Ползун-2! На мосту сосредоточение духов, я держу их, выдвигайтесь на позиции прямого контакта и разделайте банду из пулеметов. Имейте в виду, они имеют на вооружении гранатометы.
— Вас поняли, Олень-1!
Отбив обстрел с тыла, как им казалось, душманы вновь поднялись, чтобы продолжить движение к блокпосту. Но их снова уложил на асфальт моста огонь взвода Калинина. На этот раз боевики, понимая, что оголяют целое направление штурма, разделились, с десяток боевиков остались на прикрытии, ведя перестрелку с силами взвода специальной разведки, большая же часть рванулась к равнине. Но добежать не успела. Буквально выплывшие из-за поворота бронированные разведывательные машины обрушили на них шквал огня из двух крупнокалиберных «КПВТ» и спаренных с ними 7,62-миллиметровых пулеметов «ПКТ». Преимущество наводчиков-операторов состояло еще и в том, что цели находились перед ними скученно, можно сказать, единой толпой, ограниченной шириной моста. Уничтожив большую часть банды, боевые машины ушли вправо, к балкам, откуда имели неплохой обзор правого фланга штурма блокпоста. Бойцы взвода Калинина, перемахнув через мост, ушли влево, туда, откуда развивалась атака душманов, вышедших из «зеленки». Взвод практически вступил во встречный бой. Спецназовцам удалось первыми нанести удар по противнику, что заставило того, потеряв управление, попросту разбежаться по равнине. Кое-кто побежал назад, к спасительной «зеленке». В грохоте боя Александр смог передать лишь одну команду — делай, как я! Большего ни жестами, ни тем более осиплым уже голосом он передать не мог. На него устремились взоры подчиненных. А старший лейтенант остановился, опустился на колено, выхватил в прицел одного боевика и дал короткую очередь. Через секунду весь его взвод гасил мечущегося противника короткими очередями.
На противоположной стороне, на сопке у скал, события развивались по иному сценарию. Как, впрочем, и на других высотах. Рассчитывая на фактор неожиданности, душманы в первую очередь решили захватить эти высоты. И это было правильное решение. Если бы фактор неожиданности имел место. Но нападения бандитов ждали! И были к нему готовы. Поэтому уже при охвате сопки душманов встретил плотный огонь. А вышедшие в правый фланг бандиты, соединившиеся с группой, подошедшей из Кидрабского ущелья, оказались в зоне перекрестного огня — из развалин кишлаков Джархель и Зелихель, а также с блокпоста. И тут бандиты попытались выйти из боя, а попросту бежать в степь. Но там их встретили бойцы второго взвода спецназа старшего лейтенанта Листошина. Короткий бой решил судьбу бандитов. Они остались у скалы. Таким образом, атака душманов была отбита с трех направлений, но еще оставалась часть боевиков в кишлаке Аяд и банда, вышедшая к селению из Аядского ущелья. Взвод на высоте за кишлаком оказался в очень невыгодном положении. Ему предстояло держать оборону со стороны ущелья и в то же время накрывать огнем душманов, развернувшихся от селения на блокпост. Положение усугубилось тем, что боевики большей своей частью сумели пробиться в «мертвую» для огня пулеметов бронетранспортеров зону, а оставленные в ущелье гранатометчики не жалели зарядов, обстреливая взводный опорный пункт. Через несколько минут на высоте за кишлаком Аяд создалось критическое положение. Два БТР горели, подожженные кумулятивными гранатами «РПГ». Один стрелял практически в никуда. Духи поднимались по склону высоты, укрываясь за нагромождениями камней. Взводный был убит. Его заместитель через связь запросил помощь. И ее оказать могли лишь взводы Калинина или Листошина. Но последний был у скалы, в двух километрах от погибающей высоты. Калинин ближе, в каких-то восьмистах метрах. Но силы его подчиненных были на исходе. Понимая, что тащить измотанный боем взвод — это терять время, Александр отобрал семь самых крепких своих парней. И повел их к высоте. Но не напрямую, а в обход, к невысокой гряде, откуда начинался один из перевалов Аядского ущелья. Обливаясь потом, из последних сил спецназовцы бежали к этой гряде. В голове Калинина кувалдой билась мысль: надо успеть! Хоть на минуту сбить наступательный порыв духов. О блокпосте он не думал. Тот встретил банду, предпринявшую штурм от кишлака. Встретил крепко, приземлив атакующих на приличной дистанции от поста. На дистанции, не позволявшей бандитам вести прицельный огонь. Командир десантной роты видел, что взвод разведбата погибает на сопредельной высоте, но ничего поделать не мог. Оставить блокпост он не имел права.
С Калининым пытался связаться и Листошин, но взводная рация была оставлена на равнине. Семен видел в бинокль, как рвется его друг с горсткой своих бойцов к пылающей высоте. И не выдержал. Приказав отделению сесть в ближайший БТР, он лично вывел его из капонира, направив в объезд блокпоста к высоте за Аядом.
Калинин с отделением наконец достиг гряды. Отсюда склон высоты, по которой взбирались человек пятнадцать душманов, был как на ладони. Александр с ходу открыл огонь. Его примеру последовали бойцы. Пораженные духи скатились вниз по камням. Но в ущелье еще оставалась гранатометно-пулеметная группа, которая тут же перенесла огонь по гряде. Калинин приказал бойцам выйти из зоны обстрела. Он не знал, что на помощь к нему движется бронетранспортер Листошина. Поэтому жалел, что не может по связи вызвать свои БРДМ. Но оставшийся на равнине его заместитель старшина Гобура просчитал обстановку и направил бронированные разведывательные машины к высоте за Аядом. Они появились одновременно с БТР Листошина и, войдя в створ ущелья, из трех пулеметов в клочья разнесли огневую позицию духов. После хлестких очередей крупнокалиберных пулеметов вдруг наступила тишина.
Это удивило Александра. Как и то, что ночь сменилась солнечным утром. Незаметно вокруг стало светло. Старший лейтенант, отложив в сторону автомат с пустым магазином, сел на землю, прислонившись разгоряченной, взмыленной спиной к прохладному камню. У него не осталось сил даже достать сигарету. Он сидел и смотрел, как с высоты спускается оставшийся в живых личный состав взвода, держащего эту позицию, а вместе с ней и проход из ущелья, и выход из кишлака. Калинин ожидал увидеть человек десять, но уцелевших, к счастью, оказалось больше. На плащ-палатках несли пятерых, остальные спускались своим ходом. И это после такого массированного штурма. Назад сдала боевая техника. БТР остановился прямо напротив Калинина. Из командного люка выпрыгнул Листошин и сразу направился к другу. Подошел, присел на корточки, спросил:
— Как ты, Сань?
Калинин тихо ответил:
— Нормально, Семен! Все нормально!
— Ну и хорошо!
Александр кивнул на колонну бойцов, спустившихся с дымящейся высоты:
— Не знаешь, какие у них потери?
— Взводного и трех, что были в подожженных бронетранспортерах, насмерть. Один ранен тяжело, в шею. У остальных или ничего, или царапины.
— Значит, все же потери?
— А что ты хотел? При таком бое!
Александр с трудом сплюнул сгусток липкой слюны:
— Вот тебе и засада! И кто кого подловил?
— Ты чего, Сань? Ведь это только здесь прокол вышел. На остальных участках надрали духам задницу.
— А потери все же понесли!
Семен присел рядом с другом:
— Ты лучше прикинь, какие последствия могли быть, если бы не наша засада! Связали бы высоты боем и от моста и кишлака разделали бы блокпост. А потом и разведвзводы раскрошили бы. Точно тебе говорю. Мы в этой бойне не последнюю роль сыграли.
— А толку, Сеня?
Листошин удивился:
— Не понял?
— Толку, спрашиваю? Ну, сцепились с духами, ну, ввалили им. Сейчас мы, завтра они. Так и бьемся. А за что? За какие интересы? Родину защищаем? Чушь! Где она, эта Родина? Ты ее видишь? Вот и я не вижу. Потому что она отсюда за сотни километров. За что пацанов в цинки складываем, Сеня?
Листошин вздохнул:
— Ты просто устал, Саша! Вот съездишь домой, водочки попьешь от души, другим человеком вернешься.
Но Калинин неожиданно произнес:
— Ты знаешь, Лист, кого я сейчас больше всего хотел бы увидеть?
— Кого?
— Соню!
— Какую Соню? Подожди, уж не ту ли шлюшку из госпиталя, из-за которой получил кучу неприятностей?
— Она не шлюшка, Семен! Виноват я перед ней! Очень виноват!
Листошин предложил:
— Так давай, как вернемся на базу, еще поездку в госпиталь организуем! И увидишься с этой Соней.
— Нет! Не смогу! В глаза ей смотреть не смогу! Слушай, дай сигарету, а?
Семен достал пачку «Северных», выщелкнул сигарету, протянул ее товарищу.
Александр прикурил, жадно глотая густой терпкий дым.
Подошли бойцы взвода Калинина.
Старший лейтенант спросил связиста:
— Рацию сохранил?
— Так точно!
— Давай вызови ротного!
— Одну минуту!
Рядовой Поручиков снял со спины ранец со станцией, вызвал капитана Новикова.
Но ответил старший лейтенант Гудилов:
— Олень-1, я Агат-2!
Александр узнал голос заместителя командира роты, спросил:
— Где ротный?
— Он с комбатом и командиром парашютно-десантного полка к блокпосту только что выехал. Так что встречай их у моста!
— Ясно!
— Жарко было, Саня?
— Как в парилке!
— Представляю! Даже здесь слышно было, что бой приличный завязался. В роте потери есть?
— Нет!
— А вообще?
Вопросы Гудилова вызвали у Калинина раздражение:
— Приезжай сюда, сам увидишь! Все! Конец связи!
Листошин спросил:
— Чего ты на него сорвался?
— Да пошел он!
— Ясно! Может, выпьешь? У меня фляжка полная!
— Нет! Начальство сюда едет. Скоро будет.
— Так встретить бы надо.
— Вот ты и отправляйся на мост или пост, встречай, а у меня сил нет. Да и желания общаться с кем-либо тоже. По крайней мере, не сейчас!
Семен улыбнулся:
— А с медсестричкой Соней?
— Тебя следом за Гудиловым послать?
— Ладно! Отдыхай! А я, пожалуй, поеду. Вопросов, чувствую, к нам будет много, да и БТР второй роте вернуть надо.
— Езжай, Сеня, езжай! Спросят, где я, ответь, что не знаешь, может, в ущелье, может, в «зеленке»!
— Понял! Я потом тебя заберу. А взвод твой прямо сейчас к мосту отправлю. Или его тоже не трогать?
— Трогай! И отвали, прошу тебя!
Листошин подал команду взводу Калинина строиться. Александр же прижал пылающую тупой болью голову к каменной глыбе, закрыл глаза. И перед ним возникла Соня. На этот раз она не смотрела на него с презрением и ненавистью, а улыбалась. Открыто, по-хорошему. И от этого теплая волна прошла по телу старшего лейтенанта.