ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Саня, это Крым! Как вы?
— Нормально, пока работаем по плану, показывая «духам», что ничего о них не знаем.
— Да, попали вы… Кто мог подумать, что сенатор США связан с талибами!
— Информация Сержанта подтвердилась?
— Да, из посольства США мне сообщили, что в Вашингтоне при попытке задержания застрелился Глен Денбрук.
— Еще не лучше… Денбрука можно было заставить приказать Дрейку передать командование Даку. Теперь же бригадный генерал не ответит на вызовы своего командования. Он будет ждать указаний Денбрука, а тот мертв. Значит, на помощь «Ирбиса» нам рассчитывать не приходится… Ну и ладно, как-нибудь сами отобьемся. А спрашивал, зачем я просил навести на район ракеты?
— Об этом не думай. У тебя сейчас преимущество. Ты знаешь о «духах» практически все, в смысле их присутствия и намерений, а они об этом даже не догадываются.
— Ничего, совсем скоро все всё узнают, и здесь, у Ханбака, начнется бойня.
— А не договориться ли с американцами, чтобы они провели авианалет по участкам, где потенциально могут находиться банды Ходжани?
— Это только покажет «духам», что их замысел раскрыт, и они станут действовать непредсказуемо. Существенного же ущерба авиация США им не нанесет. Мы даже не знаем, где находится основной отряд Ходжани. Бомбить же кишлак нет никакого смысла, с «духами» в нем и на вершинах мы как-нибудь разберемся. Главное — отбиться от банды Ходжани. Вот пехота или пара взводов десанта нам в помощь не помешали бы. Но натовцы не бросят сюда десант.
— Не бросят, — согласился Крымов. — Давай думать, что делать.
— Не напрягайся. Я уже начал подготовку к отражению атаки душманов Ходжани.
— Понял… А если с тобой решит переговорить Феофанов?
— Только через два часа как минимум. Мне надо подняться на вершину. И вообще, Крым, я работаю, не отнимай у меня время; лучше попытайся каким-либо образом связаться с Даком и предупредить его о предательстве Дрейка. Всё, до связи.
Александр передал трубку Колданову:
— Держи станцию в рабочем состоянии и присматривай за Луизой. Ты мне за нее головой отвечаешь. Ну, и по совместительству посматривай в тыл. Увидишь «духов» — сразу же доклад мне. А я пошел наверх.
Тимохин взял с собой пулемет «ПК» с двумя патронными коробками и начал подъем на вершину.
В 0.40, облачившись в маскировочный халат и взяв подсумок с минами направленного действия, из-за утеса, используя рельеф местности, на задание вышел капитан Ким. Спустя десять минут, уже не скрываясь, на участок от утеса до кишлака вышли майоры Шепель и Гарин. Сблизились с песчаным склоном, через оптику посмотрели на кишлак.
— Вроде никого, — проговорил Гарин.
— А может, «душки» спокойно спят? — предположил Шепель.
— За несколько часов до боя?
— Да, вряд ли они спят, козлы горные… Наверняка сейчас во все глаза пасут нас. Но прячутся грамотно, ни одного наблюдателя не видать.
— Зато мы как на ладони…
— Это да. Но так и должно быть. Пусть за нами смотрят. Хуже будет, если заметят Кима.
— Не должны.
— Пойдем к развалинам?
— Давай! Но смотрим по-серьезному, как положено.
— При этом не углубляясь в развалины? Странная разведка…
— Мы, по мнению «духов», ни хрена не знаем об их присутствии в кишлаке; так зачем нам ломать ноги, прыгая по развалинам?
— Тоже верно…
Гарин и Шепель пошли к кишлаку, внимательно осматривая ущелье и склоны. Пройдя двести метров, Михаил по станции малого радиуса действия вызвал Кима:
— Седьмой, это Четвертый!
— Чего тебе? — прошептал капитан-сапер.
— Ты где?
— Ответил бы я тебе… Вам что, заняться нечем? Я почти у кишлака, больше не вызывай, не отвечу!
Шепель положил радиостанцию в карман куртки.
— Ким уже у кишлака, — сказал он Гарину.
— Лихо!
— Да, шустро дошел… Надо и нам прибавить обороты.
— Нет, Миша, идем, как шли. Не следует дергаться, а то «духи» заподозрят неладное.
— Как бы Ленчик на них в доме не нарвался… А безобидный с виду кишлак, да, Витя?
— Да, если не считать, что в развалинах сидят пятнадцать хорошо вооруженных «духов», которые только и думают о том, как быстрее снять с нас скальпы.
— Ну, уж это у них хрен получится. Скорее свои потеряют.
— Как сказать… Оп-па! Есть один филин.
— Где?
— Слева от первого дома среди обломков дувала.
— Как заметил?
— Он тоже «ночник» применяет.
— Так, один есть… Интересно, будут ли другие?
— Теперь будут. Этот поднимет.
— Хреново идти вот так, как ростовая мишень…
— Для нас «духов» в кишлаке нет… Так, хорош базарить, подходим!
— Как осматриваем кишлак? Парой? Или разойдемся?
— Давай разойдемся, — предложил Гарин, — я осмотрюсь перед развалинами, а ты пройди до сарая, но не входи в него.
— Интересно, кто из нас старший?
— Конечно, ты!
— Да? Тогда расходимся и соблюдаем эфирное молчание. Сигналы подаем рукой. Все, работаем!
Подойдя вплотную к развалинам, офицеры разошлись. Гарин начал осматривать восточную окраину, Шепель пошел вдоль южной. Михаил внимательно осматривал кишлак. Отметил, что в развалинах более двух десятков черных проломов. Это могли быть и просто канавы, и входы в подвалы. А значит, из них в любой момент могли появиться талибы, отстреляться и скрыться. Таким образом они могли довольно долго удерживать занятые позиции и отвлекать на себя огонь и так небольшой группы российского спецназа.
Шепель интуитивно чувствовал, что за ним внимательно наблюдают, но вида не подавал. Пройдя до сарая, заглянул внутрь. Ничего особенного, только куча сгнившей соломы в углу. Осмотрев западные окраины, он направился обратно и вновь ощутил на себе чужие, враждебные взгляды. За ним определенно следили. У восточной окраины его ждал майор Гарин.
— Ну, что, Миша, — нарочито громко спросил он. — Что-нибудь интересное увидел?
— Да что тут может быть интересного? — ответил в тон Гарину Шепель. — Вывели нас к «пустышке», ни хрена в этих развалинах нет и быть не может. Можем сваливать, докладывать и спать спокойно. «Духами» тут и не пахнет.
— Согласен. И какой придурок мог определить этот объект пригодным для базы? Ох уж эта разведка… Возвращаемся.
Не спеша, офицеры направились в обратный путь. Отойдя от кишлака на пятьсот метров, Шепель хотел было вызвать по связи Кима, но, вспомнив предупреждение друга, оставил рацию в кармане и проговорил:
— Интересно, Ким еще работает или уже закончил?
— Кто его знает? — пожал плечами Гарин. — Но «духи» его не заметили.
— Уверен?
— В районе домов никакого движения не было. По крайней мере, в то время, когда я осматривал первый дом.
— И сам Кима не видел?
— Нет.
— Ну, значит, он уже на базе.
И действительно, капитан Ким находился у связистов.
— Ну как, Леня, отработал свое? — спросил Шепель.
— А чего ради я таскался бы в кишлак? Все сделано, как надо.
— «Духи» не снимут твои мины?
— Никто не видел, как я их ставил, это первое; а второе — снять мины невозможно. Они с сюрпризом. Проведешь легонько по корпусу, зацепишь едва заметный штырек — и взлетишь на воздух вместе с миной да и домом.
— Ну, тогда мы можем быть спокойны. А как ты, чертила, умудрился незаметно даже для нас пройти в дом, поставить мины и вернуться сюда?
— Что за вопросы, Миша?.. Как, как… Каком кверху!
— А, ну если так, то конечно… — Шепель повернулся к Колданову: — Тимохин еще наверху?
— Так точно! И Соловьев тоже.
— А что у нас в тылу?
— Все спокойно.
Шепель взглянул на часы.
— 2.50. Да, на полтора часа спокойствие нам гарантировано. А вот потом…
— Что потом, Майкл? — спросила Крофт.
— Потом, Лу, здесь будет очень весело. Так весело, что все в пляс пойдем… И мы, и «духи». Боишься?
— Нет, — кратко и решительно ответила Крофт.
— Не обманывай, Лу! Боишься. И в этом нет ничего зазорного. Только дураки не боятся смерти.
— Значит, ты дурак? — улыбнулся Гарин.
— Я бы попросил…
— Но ты же не боишься смерти?
— Я, Витя, не бегаю от нее. Но подыхать, признаюсь, у меня никакого желания нет. Раньше времени подыхать, в смысле. Игра со смертью и страх пред нею — не одно и то же. Сегодня нам предстоит сложная игра. Но мы должны ее выиграть.
— Еще бы иметь побольше патронов… — вздохнул Колданов. — А то что такое три магазина на ствол? В лучшем случае часа полтора-два обороны. Еще пару минут на гранаты, а дальше — «вперед, за Родину» с ножом в руке…
— Ты не паникуй раньше времени. Саныч придумает, как развести «духов». Он на это мастер. Да и мы все далеко не лохи. А там, глядишь, и Феофанов чем-нибудь подсобит… Ему сейчас гораздо хуже, чем нам. Наверняка генерал мечется, ища выход из создавшейся ситуации. Так что, ребята… пардон, леди и джентльмены, — Шепель улыбнулся Луизе, — прорвемся! Не впервой… Где же все-таки Тимохин?
…Командир группы «Орион» поднялся на вершину, когда Шепель с Гариным вплотную подошли к кишлаку. На зеленом фоне прибора ночного видения увидел поднятую из расщелины руку Макарова, сжатую в кулак. Через минуту Тимохин прилег рядом с майором.
— Вот тебе пулемет, — передал он «ПК», — и две коробки. Всего сто с лишним патронов, считая заряженную ленту. Больше патронов нет и не будет.
— Мне прикрывать группу сверху?
— Не только, Дима, не только… Слушай меня внимательно.
Тимохин доложил складывающуюся на данный момент неблагоприятную для «Ориона» обстановку. Выслушав, Макаров скрипнул зубами и процедил:
— Продали, значит, суки?
— Да, Дима. Поэтому придется решать вопрос самостоятельно. Попробовать решить… Тебе предстоит выбрать позицию, с которой ты мог бы положить небольшой отряд «духов». В одиночку — кого-то еще я тебе дать не могу. Впрочем, позже тебя поддержит огнем прапорщик Чернов.
— А в это время вы ввосьмером будете отбиваться от сорока «духов»?
— Почему ввосьмером? Нас одиннадцать человек — вы, разбив талибов на плато, весьма эффективно поддержите нас.
— Ты считаешь, что Крофт в состоянии драться?
— Ей придется это делать.
— Но, командир, даже при таком раскладе «духи» зажмут вас с двух сторон, да и нас с Черновым их снайперы снимут. Даже если и не снимут, долго поддерживать вас мы не сможем. Если бы группе укрыться где-нибудь… Да где здесь укроешься? За валунами?
— А дом на окраине? — посмотрел на Макарова Тимохин.
— Дом? — не без удивления переспросил майор. — Ты решил опередить противника и прорваться в одно из зданий?
— Да. В первый дом. Второй же подорвать. Продумываю вариант перемещения в сарай. Но это в том случае, если удастся уничтожить «духов» в кишлаке.
— Что будет сделать трудновато…
— Кто бы спорил. Но о нас-то ладно, внизу я разберусь; давай посмотрим местность. Определим, откуда и как им удобнее всего скрытно подойти к ущелью.
— Тут и смотреть нечего. Если «духи» нас пасут, то они в курсе — или должны просчитать, — что наверху мы обязательно установим посты прикрытия. Одиночные, так как людей у нас мало. А значит, подойдут по оврагу. И действовать начнут от плотины.
— Вопрос: в каком направлении?
— Думаю, они еще из оврага попытаются определить позицию моего поста и ударят по ней.
— Значит, пойдут сюда?
— Если убедятся, что пост здесь.
— А ты?
— А я залягу где-нибудь западнее оврага, около арыка.
— А ну, пойдем посмотрим.
Небольшое углубление в начале арыка, частью отгороженное каменной грядой от оврага, представляло собой прекрасное укрытие не только для обороны, но и для нападения.
— Симпатичная яма, — проговорил Тимохин, спрыгнув в углубление. — Отсюда видны подходы и по оврагу, и по равнине, и вершине, на запад и на восток. Надо только упор для пулемета сделать.
— Это не проблема.
— Так! Предположим, «духи» подойдут к ущелью по оврагу, не зная, что у плотины засада. Ты пропускаешь отряд, который растянется максимум метров на двадцать, и забрасываешь его гранатами. Сколько у тебя «снежков»?
— Две «Ф-1» и три «РГД-5», — ответил Макаров.
— Этого должно хватить, чтобы выбить основную часть банды. Остальных накроешь из пулемета. С оврагом все понятно. Вариант второй: «духи» не пойдут до плотины по оврагу, а выйдут на равнину.
— В этом тоже особой проблемы не вижу. Подпущу к позиции и сделаю то же самое, что и в овраге. Только при этом варианте придется больше работать из пулемета — гранатами я смогу задеть только правый фланг «духов». Но в принципе задачу решу.
Тимохин кивнул и продолжил:
— И, наконец, самый хреновый вариант. Часть «духов» — скажем, пять человек — выйдет на равнину, а часть пойдет по оврагу.
— Ну, почему хреновый? Нормальный вариант. «Духов» в овраге я уничтожу гранатами, а тех, кто выйдет на равнину, положу из пулемета.
— Так, а если талибы применят вариант отхода?
— Пойдут по вершине? Вряд ли. Развернуться они не смогут, а мне из арыка уничтожить западную подгруппу — пара минут. Вот восточная может успеть свалить за утес, но и черт с ней. Соединятся с основными силами Ходжани. Разница небольшая, двадцать пять рыл у него будет или тридцать, если нам удастся закрепиться в кишлаке и на вершинах. А это «Ориону» вполне под силу.
— Хорошо! Но тебе надо соорудить пост, на который «духи» должны повестись…
— Это не проблема. Камней вокруг море. Сложу чашу, накрою сетью — вот и пост.
— Ты его ближе к ущелью сооруди.
— Само собой.
— И здесь все приготовь. На все про все у тебя, Дима, не более двух часов!
— Этого вполне достаточно.
— И смотри за оврагом. «Духи» могут подойти в любую минуту.
— Сигналку поставлю.
— Нет, лучше «вонючку». Ароматизатор есть?
— Есть! — улыбнулся Макаров. — Две штуки.
Ароматизатор, или специальный сигнализатор запаховый ССЗ-50, представлял собой корпус с тонкой мембраной, под которой находилось вязкое желе. Если наступить на сигнализатор, желе начинает выделять запах навоза в радиусе пятидесяти метров. И у наступившего создается полное впечатление, что он попал в дерьмо. Мало кто разбирается, во что он действительно влип. Больше стараются очиститься. Запах же предупреждает о приближении постороннего лица или группы лиц.
— Вот две и ставь! А когда прочухают «духи», что это не дерьмо, а спецсредство, поздно будет, ты уже ударишь по ним… Как только разберешься со вспомогательной группой Ходжани, перемещайся к плотине или найди место в арыке, чтобы вести прицельный огонь по ущелью. При необходимости я буду корректировать огонь.
— Понял. Все сделаю, как надо!
— Спуск с вершины только по моему приказу!
— Ясное дело, куда ж мы без приказа…
— Как настроение?
— Нормальное, боевое!
— Рад за тебя… Работай, я вниз. О готовности к приему «духов» доклад! Мы начнем атаку кишлака в 4.30. Это тебе для информации.
— На полчаса опережая «духов»? Грамотно.
— Все, Дима, я ушел. И не забывай: если что, Чернов поможет тебе.
— Не забуду! Будь осторожен на спуске, командир!
Полковник спустился в ущелье в 3.05. За три минуты до него к позиции у утеса вышел Соловьев. Дрозденко остался наблюдать за кишлаком. Александр, присев на валун, повернулся к заместителю:
— Проинструктировал Чернова?
— Так точно!
— Предупредил, чтобы в первую очередь поддержал Макарова?
— Да.
— Позицию подобрали хорошую?
— Из того, что имелось, — лучшую. Из нее Чернов может не только поддерживать огнем Макарова и группу в кишлаке, но и вести круговую оборону. Правда, недолго. Как закончатся боеприпасы, он останется наверху. Хоть один из нас будет иметь возможность отойти от района боевых действий…
— Не один, а двое, — поправил Соловьева Тимохин, — Макарову без боеприпасов здесь тоже делать нечего; отдам ему приказ уходить к роще… — Командир «Ориона» взглянул на Кима: — Здание заминировано?
— Так точно, установил две мины направленного действия с дистанционкой.
— Первый дом от взрыва второго не пострадает?
— Нет. Взрывная волна пойдет на запад; значит, обломки и фрагменты второго дома полетят на развалины. Может, случайно кого из «духов» придавит… Конечно, эффективнее всего рвануть дом, когда в него войдет хотя бы несколько врагов. Но тут уж как получится.
— Нам нужен сектор обстрела, захватывающий весь кишлак, а не пара случайных трупов. Те, конечно, тоже не помешали бы, но главное — возможность вести огонь в трех направлениях.
— Это я обеспечу.
— Добро. — Тимохин повернулся к Шепелю и Гарину: — Кто из вас будет докладывать результаты разведки?
Гарин подтолкнул Шепеля:
— Давай ты, Миша, я видел меньше твоего.
— Значит, так, — начал Шепель, — развалины как развалины. Но среди строительного мусора явно просматриваются черные дыры. Не исключено, что это подвальные ходы или лазы, как угодно. Думаю, именно из них на поверхность и планируют выйти «духи», как только получат приказ Ходжани.
— Возможно… У тебя есть предложение, Миша?
— Да есть одна мыслишка, — кивнул Шепель. — Вот, ожидая тебя, обдумал кое-что…
— И что это за «кое-что»?
— Мы будем работать на опережение, так?
— Так.
— Вот! А что, если мне по-тихому попытаться сблизиться с кишлаком вдоль южного склона? И как только ты поведешь группу к селению, забросать хоть часть этих лазов гранатами. А потом можно неожиданно ударить и по «духам» в кишлаке, и по основным силам, что Ходжани вынужден будет вывести на участок до Ханбака.
Тимохин, обдумав предложение подчиненного, спросил:
— Сможешь ли ты незамеченным сблизиться с кишлаком?
— А то я не ходил в селение «духов» — заметь, в само селение, в котором сидел крупный отряд с техникой… А тут делов-то — проползти с километр вдоль подножия южного склона: да и ползти придется только там, где местность открыта. Я дойду до кишлака, в этом не сомневайся. Вы мне только гранат подбросьте — своих у меня всего шесть штук, маловато будет.
— Гранат дадим! Сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться до кишлака?
— Ну, если так, на глаз, то минут сорок, не меньше.
— К 4.20 ты должен выйти на позицию у Ханбака.
Шепель взглянул на часы:
— Выйду гарантированно!
— Значит, так. У нас все в сборе? Не считая Макарова, Чернова и Дрозденко…
— Все! — доложил Соловьев.
— Тогда слушай боевой приказ. В 3.50 начинаем сближение с кишлаком по маршруту выхода к нему капитана Кима. — Тимохин взглянул на сапера: — Ты, Леня, и поведешь группу. В 4.10 мы должны вплотную подойти к крайнему дому и занять его. В 4.30 Ким произведет подрыв второго дома, а Шепель, которому каждый отдаст по оборонительной гранате, забрасывает лазы и отходит в дом. Начало наших боевых действий подстегнет Ходжани; он прикажет… должен приказать, — поправился Тимохин, — вспомогательным подгруппам уничтожить наши верхние посты. Макаров и Чернов вступят в бой, как только на них выйдут «духи». В дальнейшем они же — надеюсь, разобравшись со вспомогательными подгруппами талибов, — будут осуществлять обстрел основных сил противника сверху. В дом уходим все, здесь не оставляем никого. Отдельная задача Санееву: вычислять гранатометчиков и гасить их. Впрочем, это касается всех. Получим выстрел РПГ в дом — понесем потери. Этого допустить нельзя. Огонь по талибам вести прицельно, экономя патроны. Нанеся существенный урон банде Абдула Ходжани, уходим по южному склону на плато, куда я вызову «вертушку» Родионова. Вопросы по задаче?.. Нет вопросов? Готовиться. Колданову обеспечить мне связь с Крымовым.
Офицеры отошли от позиции связиста. Практически тут Колданов же доложил:
— Командир, полковник Крымов на связи!
Александр принял трубку:
— Не спишь, Крым?
— Уснешь с вами… Что у тебя?
— Принял решение на активные действия.
— Слушаю!
Тимохин доложил куратору отряда «Марс» с российской стороны суть принятого плана, закончив:
— Начало операции в 4.30.
— Идешь на опережение?
— Ну, не ждать же, пока на нас навалится банда Ходжани. Мы ее в кишлаке встретим.
— Рискованную игру ты затеял…
— Предложи что-нибудь получше.
— Да, предложить мне нечего… Вот суки американцы! Так подставить нас…
— Суки — Денбрук, Дрейк и его людишки; остальные — нормальные парни. Знай они о предательстве своих же соотечественников, то, уверен, тут же нейтрализовав их, пошли бы к нам. Но Дак ничего не знает и вряд ли узнает… При определенной доле везения мы и сами отобьемся, Крым. А ты подготовь экипаж Родионова, чтобы он вылетел к ущелью по первому моему запросу.
— Наш «Ми-8» к вылету готов. Ты не пытался связаться с Даком?
— Нет. Чего без толку гонять станцию и сажать аккумуляторы?
— У них в Гердезе тоже банда объявилась.
— Это отвлекающий маневр, устроенный самим Дрейком… Но хрен с ним. Нам свои проблемы решать надо. Выше нос, Крым, прорвемся!
— Не сомневаюсь… Да, кстати, Феофанов просил тебя связаться с ним.
— Почему он сам не вызвал меня?
— Я доложил, что ты проводишь разведку.
— Понятно. Сейчас же свяжусь с шефом. До связи, Крым!
— Храни вас там всех господь!
— Расслабься. Все будет, как говорят наши непродавшиеся американские коллеги, о’кей!
Оборвав связь с Крымовым, Александр набрал по трубке номер генерал-лейтенанта Феофанова. Начальник Главного управления по борьбе с терроризмом ждал этого вызова.
— Это Тимохин, Сергей Леонидович!
— Доложи обстановку.
После доклада последовал вопрос генерала:
— Какое решение принял?
Александр слово в слово передал Феофанову все то, о чем докладывал Крымову.
— Ясно, — ответил начальник управления, выслушав Тимохина, — ты выбрал единственно возможный в данной ситуации верный план, оставляющий группе неплохие шансы на выживание. С моей стороны тоже проведена кое-какая работа. Я уговорил командующего силами по поддержанию мира в Афганистане предоставить нам авиационную поддержку. Так что запоминай: в случае необходимости по спутнику набираешь номер… Запомнил? Тебе ответит заместитель командующего ВВС западной коалиции французский генерал Жак Карне. Передашь ему координаты района применения авиации. К вылету готовы четыре штурмовика и четыре вертолета огневой поддержки. На подходе командиры звеньев свяжутся с тобой. Определишь им цели.
— Авиация — это хорошо, Сергей Леонидович; вот только, боюсь, наводить ее будет не на кого. Хотя кто знает, как сложится бой… Время подлета штурмовиков?
— Двадцать минут. Вертолетов — сорок.
— А что такая разница?
— Они базируются на разных аэродромах… Это все, Саша, что я мог для тебя сделать. Понимаю, что практически ничего, но кто же мог подумать, что высокопоставленные чиновники из США сдадут «Марс»…
— Спасибо и на этом, Сергей Леонидович!
— Ну, давай, удачи тебе. Жду вас в Москве. Живыми жду, Саша!
— Да мы тоже не против без потерь выбраться из дерьма, в которое нас так усердно пытаются затолкать всякие твари… До связи — и до встречи, Сергей Леонидович.
Тимохин передал трубку связисту и выдохнул.
— Ну, хоть эвакуацию американцы прикроют…
— Если дойдет до этого, — проговорил снятый с поста капитан Дрозденко.
— Отставить панические настроения! Готовиться.
— Ну, я пошел, командир? — спросил разрешения Шепель.
Тимохин передал ему свою гранату.
— Сколько сейчас у тебя гранат?
— Десять «Ф-1» и три «РГД-5», нормально.
— Давай, Миша, удачи!
Шепель поправил обмундирование и вытащил из сумки маскировочную сеть. К нему подошла Крофт:
— Будь осторожен, Майкл!
— Конечно, Лу, — улыбнулся Михаил. — Ты же знаешь, я всегда осторожен.
— Нет, не всегда.
— Скажу по-другому: я знаю, что и как делать. Так что все будет в ажуре, Лу! Береги себя. В бою спрячься где-нибудь подальше от окон, накройся брезентом и всяким хламом, которого наверняка полно в доме, и сиди тихо. Наши и без тебя разберутся с «духами». А потом полетим в Москву! Обещаю, на Красной площади шампанское разопьем, прямо у храма Василия Блаженного.
— Многое хотела сказать, а сейчас и слова куда-то делись…
— Еще найдешь, время будет!
Шепель, развернувшись, двинулся к гряде; там накинул на себя маскировочную сеть и пополз к подножию южного склона Чаракского ущелья.
Ровно в 3.50 группа, состоящая из полковника Тимохина, подполковника Соловьева, майора Гарина, капитанов Кима и Дрозденко, старшего лейтенанта Колданова, прапорщика Санеева и сержанта ВС США Луизы Крофт, вышла за утес и, используя балку, направилась к подножию северного склона. Бойцы не прошли и пятидесяти метров, как радиостанция малого радиуса действия Тимохина издала сигнал вызова.
— Первый! — ответил командир «Ориона».
— Это Десятый. Вижу крупную банду, вышедшую из-за изгиба ущелья. Талибы при выходе рассредоточились по всему ущелью. Вперед выслали пятерых «духов».
— Понял. Своих клиентов не видишь?
— Здесь они, в ста метрах, за валуном. Ждут. Но скоро пойдут… Так, передовой дозор остановился. Банда залегла.
— Видимо, главарь отдал команду на скрытное медленное сближение с утесом, где должны находиться мы. У него еще почти два часа до штурма или даже больше. Светать начнет после семи утра. Встречай «своих»!
— Принял!
— Работай!
Сразу же прошел вызов майора Макарова:
— Первый, это Пятый. У меня появились «духи». Идут по оврагу. Точнее, шли; остановились где-то в ста метрах от позиции, рассредоточились по склонам. Разведку не выслали. Пока не выслали…
— Понятно. К Десятому тоже подошли ликвидаторы, а в ущелье объявились основные силы противника. Продвигаются медленно. Мы начали сближение. Быть предельно внимательным. Отбой!
Тимохин отключил станцию.
— А если «духи» слушают эфир? — спросил Дрозденко. — Понятно, что переговоры они не перехватят и даже не запеленгуют, но сам факт выхода в эфир зафиксируют.
— Ну и что? Мы же готовимся к зачистке кишлака. И Ходжани в курсе, что Дрейк приказал начать ее в 5 утра.
— Я бы этого Дрейка…
— Все, Андрюша, молчок.
Вскоре Ким, ведший группу, передал:
— Дальше за мной до самого склона по-пластунски!
— Всем на землю! — приказал Тимохин. — Применить средства маскировки!
Во время ожидания и подготовки действий время текло медленно, сейчас же оно понеслось горной рекой после дождя.
В 4.00 основная группа «Ориона» вышла на рубеж двадцатиметрового удаления от крайнего дома и залегла в канаве у склона. Вперед к Киму выбрался Тимохин, остановивший продвижение подчиненных:
— Ну что у нас в кишлаке, Леня?
— Да все вроде спокойно. И в домах, похоже, никого. Но первое здание необходимо проверить.
— А если в нем «духи»?
— Которых мы не увидели на подходе?
— Они могли подойти, когда мы ползли по открытой местности, не видя ни домов, ни развалин.
— Макаров или Чернов заметили бы.
— У них свои заморочки. И Макарова, и Чернова «духи» могут атаковать в любую минуту… Нет, Леня, разведку дома проводить не будем. Получим доклад Шепеля и ворвемся в здание с двух сторон — от склона и отсюда. И тогда успеем обезвредить «духов», если те проникли в дом. Разведчика же они могут завалить и поднять тревогу. И вот тогда обстановка изменится не в нашу пользу.
— Ты командир, тебе решать.
В этот момент радиостанция Тимохина завибрировала сигналом вызова.
— Первый, это Пятый, — донеслось из трубки. — «Духи» начали сближение с плотиной. На склон подняли разведчиков, те смотрят сооруженный мной пост. Если не остановятся, то минут через десять вступаю в бой. Или раньше…
— Понял тебя, Пятый! Действуй по обстановке.
— Принял. До связи!
Тут же вышел на связь прапорщик Чернов:
— Я — Десятый! Мои «духи» приближаются. Готов снять их.
— Подпусти поближе! К Пятому тоже подходит вспомогательная группа, вот бы вам ударить по ним одновременно.
— Понял, подожду. Меня «духи» не видят. Но ближе двадцати метров подпускать их, сам понимаешь, рискованно, да и рельеф местности на этом участке усложняется.
— Хорошо, работай на рубеже сближения противника в двадцать метров независимо от Пятого. Что по основным силам?
— Они в пятидесяти метрах от утеса.
— Значит, ждать рассвета не будут… Работай по обозначенному рубежу.
В 4.20 на связь вышел майор Шепель:
— Первый, это Четвертый. Я у объекта, в ближайших развалинах. Передо мной четыре лаза. Они действительно ведут в подвал. Из-под земли слышны приглушенные голоса, кто-то отдает команды. «Духи» собираются выйти на поверхность.
— Не видя нас?
— А может, они все прекрасно видят… Подтверди время начала моих действий!
— Время 4.30 подтверждаю!
— О’кей! — не по уставу ответил Шепель, отключив радиостанцию малого радиуса действия.
Тимохин повернулся к подчиненным:
— Внимание! В 4.30 подрыв второго этажа и занятие первого; от склона идут Соловьев, Гарин, Санеев и Крофт; отсюда — я, Дрозденко, Ким и Колданов. — Командир «Ориона» взглянул на Кима: — Ты готов?
— Как юный пионер, командир!
— Пульт в готовность!
Через четыре минуты Александр отдал команду:
— Подрыв!
Два мощных взрыва, разнесшие на куски второй дом, слившись в один, разорвали тишину ночи.
— Штурм! — приказал Тимохин.
Бойцы «Ориона», обойдя дом, ворвались внутрь. Разбежались по шести комнатам. Дом оказался пуст. Тимохин приказал рассредоточиться у окон, оставив Крофт и Колданова в коридоре у тыловой двери, выходящей в редкий сад у северного склона.
Подрыв дома оказался полной неожиданностью для боевиков Ходжани. Главарь банды остановил свой отряд, выслав к утесу разведку. Шум в подземелье усилился. После взрыва в развалины вошел Шепель. В первые четыре лаза полетели мощные оборонительные гранаты «Ф-1». От взрывов вздрогнула земля. Снизу раздались вопли, повалил дым вперемешку с пылью. Михаил бросил гранаты в три лаза правее первых, затем — в два левее и в соседние проломы. Взрывы на какое-то мгновение вывели из строя банду, засевшую в подземелье. Не считая убитых и раненых, вой последних слышался по всему бывшему кишлаку. Воспользовавшись моментом и дымно-пологой завесой, майор проскочил в дом.
За минуту до взрыва боевики вспомогательной группы, сближавшейся с плотиной по оврагу, вошли в зону поражения майора Макарова. Имея приказ действовать по обстановке, Дмитрий метнул в кучу бандитов две оборонительные гранаты и две наступательные. Взрывы разбросали тела боевиков по склонам. Осколки поразили семерых талибов, двоих разведчиков Макаров срезал из пулемета. И все же один из боевиков успел спрятаться за небольшим уступом. Видимо, он был ранен, так как в овраг почти тут же полетела упаковка санитарного пакета. Но ранен «дух» легко, а значит, вскоре вступит в бой.
Макаров выругался. Внизу прогремели взрывы. Но майор не мог отойти к вершине. Его держал этот единственный, чудом выживший, раненый боевик. Оставлять его за спиной было нельзя. А майор не видел его…
Пришлось вызывать Чернова.
— Десятый, как у тебя?
— Порядок! Своих снял. Снизу боевики основного отряда открыли огонь по вершине.
— Слышу канонаду.
— А у меня проблема, Десятый! И сам я ее решить пока не могу…
— Что за проблема?
— Из всего вспомогательного отряда один «душара» все же выжил. Он ранен и скрывается за уступом, что по оврагу метрах в десяти слева и севернее.
— Вижу я твоего «духа». Руку перевязывает.
— Его надо уничтожить!
— Без вопросов.
Чернов, быстро прицелившись, хлестким выстрелом из мощной «СВД» снес полчерепа раненому боевику. Тело рухнуло на дно оврага и задергалось в предсмертных судорогах.
— Порядок, Десятый! Благодарю! Перехожу к вершине на поддержку группы.
— А я пока посмотрю за основным отрядом и за развалинами. Да, Четвертый хорошо тряхнул подземелье. Из всех щелей поднимается дым и пыль… Ага, а вот и «душки» начали вылезать. Один, два, пять, семь… Восемь. Работаю по ним. Конец связи, Пятый!
Тимохин, Ким и Дрозденко, занявшие позиции у окон западной стены дома, видели, как из лазов выскакивали душманы. Командир «Ориона» отдал приказ:
— По «духам»… прицельный… огонь!
Пятерых боевиков расстреляли короткими очередями Тимохин, Ким и Дрозденко, троих уничтожил снайпер Чернов.
Внезапно над дымящимся кишлаком наступила тишина. Замолчали автоматы и пулеметы основного отряда Ходжани. Полевой командир пытался понять, что произошло, и разобраться в обстановке.
Александр вызвал на связь Чернова:
— Десятый, это Первый. Доложи обстановку в ущелье!
— Банда сосредоточилась у утеса. «Духи» укрылись где только можно. Вести по ним огонь на гарантированное поражение не могу.
— И не надо. Смотри, чтобы они не подняли людей на вершину к Макарову. К тебе им из ущелья уже не подойти. По плато осматривай. А вот тех, кто пойдет наверх, к Макарову, снимай без дополнительной команды.
— Принял! Но «духи», похоже, еще не пришли в себя…
— Они придут в себя быстро. Ничего еще не решено, все основное только начинается.
— Это понятно. До связи!
Тимохин наконец смог обойти дом. Его делил пополам коридор, от которого в разные стороны отходили шесть комнат. Одна большая — главная, кухня, спальня; напротив три одинаковые комнаты, соединенные между собой. Женская половина? Не похоже. И вообще дом имел планировку, не характерную для жилища афганцев.
Александр подозвал к себе Кима и спросил:
— Тот дом, что подорвали, тоже был таким же?
— Нет. Там посредине комната, женская половина… все, как положено. А этот — как казарма.
— Ладно, занимай позицию в правой крайней комнате и наблюдай за утесом, периодически осматривая кишлак. А я разведу людей… — Тимохин подозвал к себе бойцов: — Итак, мы имеем шесть комнат, а значит, шесть позиций для отражения нападения бандитов. Только четыре из них активные. Поэтому в крайней левой комнате устраивается капитан Дрозденко с «ПК». Вторую комнату, за ним, занимаю я и майор Гарин с РПГ и выстрелами к гранатомету. В последней, левой комнате устраивает позицию прапорщик Санеев. Напротив через коридор в крайней справа комнате — капитан Ким, он уже там. За ним, в большом зале, — подполковник Соловьев и майор Шепель, контролирующие развалины кишлака. Ну, и в последней комнате — помещение связиста. Там должны находиться старший лейтенант Колданов и сержант Крофт. На них также контроль за подходами к дому от развалин кишлака. При появлении противника доклад мне. Огонь открывать только по моей команде. Вопросы?
— Нет вопросов, — ответил за всех подполковник Соловьев.
— Тогда всем занять указанные позиции.
Офицеры разошлись по комнатам.
Опережающий удар русских не только явился полной неожиданностью для полевого командира Абдула Ходжани, который вел своих людей в предвкушении легкой и громкой победы над русским спецназом, но и спутал все его планы. Более того, Ходжани, опытный главарь банды, потерял нити управления своими силами. Его доблестные воины побежали, как шакалы, под защиту утеса от огня, открытого из снайперской винтовки с южной вершины. Придя в себя, Ходжани крикнул:
— Юсуф! Ты где?
— Здесь, саиб! — прозвучал ответ от северного склона.
— Рация цела?
— Цела, саиб.
— Так какого шайтана ты спрятался, как заяц? Быстро ко мне!
— Так снайпер же на вершине, саиб…
— Я сказал, ко мне!
— Слушаюсь.
Связист с радиостанцией, согнувшись, подбежал к валуну, за которым укрылся полевой командир:
— Я здесь, саиб!
— Вижу… Быстро мне связь с Каримом и Сайедом.
— Слушаюсь.
Связист принялся вызывать боевиков банды, имевших задачу уничтожения постов наблюдения русских на вершинах. Но никто так и не ответил связисту. Он испуганно посмотрел на Ходжани и пробормотал:
— Карим и Сайед не отвечают.
— Значит, русские переиграли нас наверху… Вызывай Селима из кишлака.
Результат оказался тот же.
— Шайтан! — выругался Ходжани. — Неужели русские уничтожили и весь отряд Селима?
— Наверное, — проговорил связист.
— Но как это проклятые спецы узнали о нас? Какая тварь их предупредила?
— У русских, саиб, везде есть свои люди. Русские — не американцы.
— Заткнись. Разворачивай спутниковую систему и давай мне Морзари! Срочно!
Пока связист возился с новейшей спутниковой станцией, Ходжани вызвал к себе своего помощника Мохаммеда Дуррани. Тот подполз от выступа утеса:
— Я, командир!
— Похоже, Мохаммед, русские переиграли нас. Судя по всему, они получили информацию о готовящейся засаде и решили действовать на опережение. Ни Карим с северной вершины, ни Сайед не отвечают. Там, особенно на севере, слышались разрывы гранат и пулеметная очередь. А то, что основной отряд был обстрелян с южной вершины, говорит о том, что вражеский снайпер убил Сайеда и его людей.
— Согласен с тобой, саиб. Скажу больше: русские забросали подвалы кишлака гранатами и, заняв крайний дом, уничтожили всех бойцов Селима. Мы теперь одни против русских. У нас нет ни поддержки, ни прикрытия.
— Ты хочешь сказать, мы должны отступить?! — взревел Ходжани.
— Успокойся, Абдул, — спокойно ответил Дуррани. — Да, на начальном этапе русские переиграли нас. Но их всего десятеро, не считая американской шлюхи, подброшенной тебе Дрейком. Нас же — мои люди посчитали уцелевших — двадцать три бойца. У нас большой запас боеприпасов, у русских же он ограничен. Дрейк к ним на помощь не придет. Так что русским из ущелья не уйти. Надо только грамотно заблокировать их, в первую очередь уничтожив бойцов на вершинах. Там должны быть наши люди. Но лучше, если подойдет отряд Хамида Байрака из Джабдуса. От него до нас всего двадцать шесть километров. Используя технику, Хамид уже через час может быть у ущелья.
— А кто останется охранять перевалочную базу?
— Хамид оставит охрану. Надо также подвести сюда еще хотя бы с десяток бойцов из Купши. Основной базе ничего не угрожает, и ничего страшного в том, что мы снимем охрану, нет. В конце концов, ее прикроет Даур.
— Вызвать сюда и Али?
— Да, саиб. Тогда мы быстро разделаемся с русскими. Дополнительные силы подойдут к рассвету, а до того мы должны рассредоточить имеющихся людей вдоль гряды у утеса и навязать русским позиционный бой. Пусть расходуют боеприпасы.
— Али выведем в ущелье?
— Нет, командир. Людей из Купши надо подвести к южному посту русских с тыла, на плато, и сбить гяуров стремительной атакой.
— А Хамиду выйти на северный пост?
— Я бы посоветовал послать к северному посту малую группу из пяти-шести воинов Хамида, остальных спустить в ущелье за поворотом, западнее кишлака. Взять русских в клещи!
— Шестерых, говоришь? Я не знаю, сколько людей держит на северной вершине командир русских, но думаю, что одного, больше он просто не мог оторвать от штурмовой группы. И этот один гяур уничтожил десять воинов Карима! А ты говоришь, шестерых…
— Да, саиб, русский убил Карима и его людей. Но он действовал из засады, и наши бойцы ничего не знали о нем. Воины же Хамида будут иметь конкретную задачу: обнаружить позицию русского и уничтожить его. Кстати, это несложно сделать и с расстояния, из гранатомета. И вот когда мы заблокируем ущелье, то проведем штурм дома, где засели неверные, — и клянусь, они пожалеют о том, что родились на этот свет. Мне хотя бы одного из них взять живым…
— И женщину, — повеселел Ходжани. — С ней я занялся бы сам, и она, американская сучка, познала бы все муки ада перед тем, как лишиться головы.
— И женщину, — согласно кивнул разведчик.
К полевому командиру подошел связист с кейсом:
— Саиб! Господин Морзари на связи!
Ходжани принял трубку:
— Ассалам аллейкум, Сербер!
— Салам, Абдул. Ты уже разобрался с русскими?
— Издеваешься?
Голос Морзари напрягся.
— В чем дело, Абдул?
— В том, что русские знали о засаде и нанесли по отряду опережающий удар, в результате которого я потерял половину своих бойцов, всех в кишлаке и на вершинах.
— Что?!
— Да, Сербер! И у меня вопрос: если русских нам сдал твой сенатор и его подельник Дрейк, то кто сдал нас русским?
— Этого не может быть!
— Не может? Хочешь убедиться, прилетай к Ханбаку.
— Шайтан! Русские не могли знать о вас.
— Но знали.
— А может, это твои люди прокололись, Абдул? Тот же Сайед? Ведь он сопровождал группу русских. Те заметили его и поняли, что к чему. Но, как опытные воины, вида не подали, просчитали ситуацию и решили начать свою игру. Рискованную, но оправданную игру, дающую им небольшой, но все же шанс вырваться из ловушки. Или они засекли наблюдателя Селима в кишлаке. Ты говорил, что русские подорвали второй дом перед тем, как занять первый, а ночью проводили разведку?.. Почему же твой наблюдатель не заметил сапера? Ведь русские минировали дом тоже ночью? Я скажу тебе почему. Потому что гяуры проводили не разведку, а отвлекающий маневр, прекрасно зная, что в развалинах находятся твои люди. Такого разве не могло быть?
— Могло… Русские хитры и непредсказуемы. Будь тут американцы, они уже были бы пленены. Русские — совсем другое дело.
— Что ты решил, Абдул? Задачу по захвату или уничтожению русской группы спецназа никто не отменит, и ты должен будешь выполнить ее любой ценой! Иначе тебя ждет позорная смерть!
— Не надо меня пугать, Сербер, — ощетинился Ходжани. — А решил я следующее: подвести дополнительные силы из Джабдуса и Купши, снять верхние посты русских и заблокировать ущелье, после чего провести штурм.
— А почему ты ничего не сказал о газовых зарядах? Ведь проблему можно снять и без штурма. Ударить по дому сверху газовыми гранатами — и все! Газ усыпит неверных, тебе же останется вынести их на воздух и заковать в кандалы. Пленить боевую группу русского спецназа дорогого стоит, Абдул.
— Ты прав, я как-то не подумал о газовых зарядах, что хранятся на перевалочной базе в Джабдусе… Благодарю за напоминание. Теперь я знаю, что делать!
— Ну, вот и договорились. Но учти, операцию по захвату русских ты должен завершить как можно быстрее и организовать свой отход от Ханбака в разные стороны мелкими группами. К нам поступила информация о том, что американцы согласились поддержать русских авиацией — звеном самолетов-штурмовиков и вертолетов огневой поддержки. Помочь спецназовцам янки не смогут, если ты быстро подведешь дополнительные силы, а вот нанести удар возмездия — вполне. Не думаю, что ты горишь желанием быть разорванным в клочья американским реактивным снарядом…
— Я понял тебя, Сербер.
— Действуй, Абдул! Мулле Омару я пока ничего докладывать не буду. Но в 9.00 он сам спросит меня о том, как завершилась операция в Чаракском ущелье. И тогда я скажу ему правду, какой бы она ни была.
— В 9.00 я покончу с русскими.
— Да поможет тебе всевышний, Абдул!
Ходжани приказал связисту поочередно связать его с Джабдусом и Купши. Через полчаса от перевалочной базы к Чаракскому ущелью пошла колонна из двух автомобилей с двадцатью боевиками в кузовах, а от Купши вышел конный отряд в десять всадников, также взявший курс к Ханбаку. Обстановка вновь кардинально менялась. И не в пользу боевой группы «Орион»…
