ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Второй этап марша в заданный район проходил тяжелее первого из-за усложнившегося рельефа местности. Но, несмотря на это, передовой дозор, а за ним боевая группа российского спецназа «Орион» вышла к Чаракскому ущелью в 3.57. Следом подошла и американская группа «Ирбис». Генерал Дрейк объявил личному составу объединенного отряда «Марс» сбор. Вышел на середину строя.
— Внимание, мы в заданном районе. Командирам групп проверить личный состав, вооружение, организовать охранение и в правой балке расположить подчиненных на отдых. Отдых до 12.00. После чего обед, и в 14.00 — начало выдвижения групп к объектам, обозначенным ранее планом боевых операций. Выход к Ханбаку и Гердезу не позднее 20.00 местного времени. Ночь на разведку и рассредоточение, в 5.00 завтрашнего дня четверга, 18-го числа — отработка объектов. Задача остается прежней: обнаружение и уничтожение базы талибов. Командиры групп, занимайтесь подчиненными. Капитан Стоун, лейтенант Крош, а также сержант Крофт — ко мне.
Шепель не упустил момента задеть самоуверенного американского бригадного генерала:
— Извините, сэр, вы ничего не сказали, где будет стоять палатка для вас и вашего помощника. Я бы порекомендовал место на холме слева. На плато она была бы далеко видна. Соответственно, и с холма вы могли бы осматривать довольно обширный район.
Дак и многие офицеры улыбнулись. Тимохин укоризненно покачал головой. Дрейк подошел к Шепелю:
— Позвольте мне самому решать, господин майор, что делать, а что нет!
Шепель развел руками:
— Ну, если сам бригадный генерал просит позволения, как тут отказать?
Над строем прокатился смех, что вывело из себя генерал Дрейка:
— Отставить идиотский смех! Командиры групп, я что приказал? Занимайтесь личным составом. Разойтись!.. Вы свободны, майор Шепель!
— Конечно, сэр. Я всегда был, есть и останусь свободным. Спокойной вам ночи, сэр!
— Шепель! Ко мне! — окликнул подчиненного Тимохин.
К генералу подошел капитан Стоун:
— Этот русский — наглый тип.
— Они все наглые и самоуверенные азиаты, что ты от них хочешь, Ричард? Впрочем, на «Орион» не следует обращать внимания. Нам терпеть их до утра. А потом… ты не хуже меня знаешь, что будет потом.
— Так точно, сэр!
— Ты разговаривал с сержантами Уилсоном и Дейном?
— По ходу марша. Они выполнят приказ.
— Их не смутило, что придется стрелять по своим?
— Для этих парней нет своих.
— Мне кажется, для них вообще не существует ни своих, ни чужих.
— Вы правы. Они готовы воевать на той стороне, которая заплатит больше денег.
— Риф создал неплохую команду Жаль его. Но убирать его придется… Впрочем, мы уже это обсуждали.
Подошла Луиза, доложив:
— Сержант Крофт, сэр!
— Вижу, что сержант Крофт, — усмехнулся Дрейк. — Как чувствуете себя после марша, миссис?
— Прекрасно.
— Достойный ответ! Я заметил, вы весьма благосклонно относитесь к русским.
— В этом есть что-то предосудительное? Русские — отличные бойцы, они умеют воевать и делают это лучше нас.
— Вот как? И лучше, чем парни Дака?
— Пока — да. «Ирбис» тоже благодаря русским поднялся в профессиональном смысле, однако до ребят полковника Тимохина нашим еще далеко.
— Ну, раз вы в восторге от русских, уважаемая мисс Крофт, то можете поступать в распоряжение Тимохина.
— Вы отправляете меня в «Орион»? — удивилась Крофт.
— Да! В «Ирбисе» вы не нужны. Вы вообще мне не нужны, сержант.
— Вот как? А совсем недавно вы рьяно пытались заслужить мою благосклонность…
— Забудьте об этом! Следуйте к Тимохину и передайте ему мой приказ о вашем переводе.
— Есть, сэр! Благодарю, сэр!
Крофт, развернувшись, направилась к небольшому пятачку у балки, где находилась российская группа.
— Вы решили таким образом отомстить ей? — спросил Стоун.
— Не отомстить, Рик, а наказать! Пусть эта шлюха испытает все муки ада, перед тем как сдохнет под ножами дикарей.
— Представляю, что они с ней сделают, если возьмут живой…
— Я бы очень хотел, чтобы Крофт попала в руки талибов именно живой. Я молю всевышнего об этом.
— Вы мстительны, генерал. И жестоки…
— Кто это говорит? Я не ослышался? По сравнению с тобой я агнец!.. Ладно, хватит болтать, найди себе место для отдыха. И Кроша задействуй, а то стоит в сторонке как неприкаянный…
Крофт подошла к бойцам группы «Орион». Увидев ее, Шепель изумленно и радостно воскликнул:
— Какие люди! Лу! Ты решила обосноваться на отдых с нами?
Но Луиза официально обратилась к Тимохину:
— Господин полковник, сержант Крофт по приказу бригадного генерала Дрейка поступает в ваше распоряжение.
— Ни хрена себе кренделя! — присвистнул Шепель. — С чего бы это, Лу?
— Помолчи, Миша! — оборвал майора Тимохин. — Минуту, сержант…
Александр отдал приказ Соловьеву разместить в овраге личный состав и организовать охранение лагеря, после чего отвел в сторону Крофт.
— Что случилось, Луиза?
— Не знаю, Алекс. Решение Дрейка стало для меня такой же неожиданностью, как и для тебя.
— Да, интересно… И непонятно. И в каком качестве генерал прислал тебя в «Орион»?
— Об этом он не сказал ни слова.
— Что же замыслил этот ваш Дрейк?
— Дрейк не мой, Алекс, он ничей.
— Мистер Стивен Дрейк — бригадный генерал армии США.
— Формально — да.
— Я понимаю, что у тебя к нему негативное отношение.
— У него ко мне тоже.
— Значит, генерал решил отправить тебя к нам, чтобы не видеть твоей персоны рядом с собой… Но мне-то что делать?
— Ты можешь отказаться, и тогда я вынуждена буду вернуться к Дрейку. А он смирится с этим.
— И будет постоянно доставать тебя? Нет уж, лучше оставайся у нас. Ты же хорошо владеешь «Орбитой»?
— Как и американской спутниковой станцией «Сигма».
— Значит, будешь напарником старшего лейтенанта Колданова. Такой расклад тебя устроит?
— Вполне.
— Вот и договорились… — Тимохин подозвал Колданова: — Принимай пополнение, Слава. Луиза будет с тобой обеспечивать связь, а при необходимости заменит тебя. Вопросы?
— Да какие вопросы, командир? Мы Луизе всегда рады.
— Ну, вот и помоги ей обустроиться. Ночью пусть отдыхает. Идите.
Колданов увел Крофт. К Тимохину подошел Шепель:
— И что означают кружева Дрейка с Крофт, Саня?
— Сам задумался… Не для того же он послал ее к нам в группу, чтобы Луиза докладывала Дрейку о наших делах?
— Лу не согласилась бы стучать. Да и о чем стучать, если задачу нам поставил сам Дрейк? О том, как мы будем ее выполнять? Глупо.
— Глупо, — согласился Тимохин. — Думаю, Дрейк просто избавился от Крофт. Она вызывает у него неприязнь.
— За то, что обломала его? Скорее всего. Резинотехническое изделие номер два этот Дрейк!
— Чего? — Тимохин посмотрел на Шепеля. — Какое еще изделие?
— Номер два… забыл советские времена, что ли? Презерватив, короче, а еще проще, гондон!
— Умно…
— А чего? Нормально, а главное, по сути верно.
— Верно-то оно, может, и верно, но не забывай, бригадный генерал Дрейк сейчас командует отрядом, в который входит наша группа.
— Лучше бы он командовал ротой связисток… Вот где для него было бы раздолье!
— Генерал — и ротой?
— Ну, бригадой… Хотя нет, тогда Дрейка надолго не хватило бы.
Тимохин присел на валун и, уже не вслушиваясь в то, что говорит майор, проговорил:
— Завтра с утра поведешь передовой дозор.
— А я и не сомневался, что вперед, как всегда, ты запустишь меня. Кого еще мне взять с собой?
— Кима как сапера, ну и Дрозденко.
— Нормально.
— Я вот думаю, стоит ли нам поднимать на вершины фланговые дозоры?
— Одного бойца не помешало бы. И на одну, естественно, вершину. Наверху обзор хороший.
— В том-то и дело, что хороший… «Духи» могут заметить дозорного.
— Ты считаешь, что здесь есть «духи»?
— А черт его знает. Информации по Ханбаку и по ущелью у нас нет практически никакой. Только то, что до брошенного кишлака около четырнадцати километров пути. И легко можно попасть под обстрел сверху. Не тебе мне говорить, что от нас оставят два пулемета, размещенные на вершинах. В клочья порвут, и довольно быстро.
Шепель присел рядом с Тимохиным:
— Ну, пулеметчиков я так не переоценивал бы, но, согласен, часть подгруппы они выбили бы точно.
— Значит, выставлять верхний дозор придется. И к тому же менять его. А людей у нас мало — тыл-то тоже нельзя оставлять оголенным…
— Тогда следует разбивать группу и идти в боевом порядке бессменно.
— Да, придется разбивать.
— На каком удалении от кишлака встанем для проведения разведки?
Тимохин раскрыл карту:
— Если верить карте, то у самого кишлака ущелье делает змеиный изгиб, сначала уходит вправо, затем выравнивается — и поворот налево. От поворота до Ханбака около километра. Изгиб имеет протяженность тоже где-то километр, по курвиметру — восемьсот метров с небольшим. Хреновое это место, Миша.
Шепель согласно кивнул:
— Да, хреновое. Туда надо входить предельно аккуратно. И поверху не обойти. Если в Ханбаке окажутся «духи», то их наблюдатели тут же срисуют нас со всеми, как говорится, вытекающими из этого последствиями.
— Мы встанем перед «змеей». Дальше пойдет разведка.
— Все тот же передовой дозор, не так ли?
— Ты отличный боец и все просчитываешь правильно.
— Черт! Ну хотя бы об этом кишлаке разведка что-то сбросила бы! Хотя бы что-то… А то идем, как слепые котята. Хорошо, если в кишлаке никого не будет; посмотрим развалины и пойдем к Гердезу. А если в Ханбаке крупный отряд талибов? Да еще и в Гердезе, что лишит нас и Дака обоюдной поддержки?
— Если в Ханбаке окажутся «духи», то ты-то как раз и должен будешь их обнаружить. Определить количество, вооружение, прикинуть возможности. Исходя из разведданных и будем работать.
— Или не работать…
— Или не работать. Не попрем же мы, как бараны, на сотню талибов! Они перемелют нас в считанные минуты.
— Да не должно там быть «духов», — твердо сказал Шепель.
— Вообще-то не должно. Место для базы, прямо скажем, никакое — ущелье извилистое, дно неровное, для подвоза и вывоза боеприпасов слишком неудобное. А просто лагерь «духов» держать там смысла нет. Самое удобное место для базы — это Купши. Вот там есть где развернуться: и подъездные пути неплохие, и населенный пункт для этих мест крупный; там же, кстати, спутники и видели «духов». В Ханбаке и Гердезе — нет.
— Так какого хрена Дрейк решил отработать именно эти брошенные кишлаки? Да еще и разделить отряд, вдвое снизив мощь подразделения?
— Таков у него приказ.
— Глупый приказ!
— Какой есть… В общем, ты понял насчет дозора?
— А чего не понять-то?
— Тогда ступай к Соловьеву, он уже должен составить наряд.
— Блин. Еще ночью в охранении стоять…
— А ты как хотел? Все как положено.
— Задолбало, Саня, это «положено», сил нет! Ну, скажи, на кой ляд и мы, и америкосы выставляем охранение? Что, объединенный наряд нельзя было назначить? И от кого тут овраг охранять? Если «духи» знали бы о нас, то встретили бы еще на подходах к ущелью. Место для засады подходящее, особенно в «зеленке» и на холмике. Но нас никто не встретил. Зачем талибам ждать, не зная, что мы намерены предпринять днем?
— А если они знают, что днем отряд разойдется отдельными группами по двум маршрутам? — проговорил Тимохин.
— В смысле? — Шепель внимательно посмотрел на командира.
— В прямом, Миша, в прямом. Предчувствие у меня гадкое. Чую опасность где-то рядом, а вот где, просчитать не могу. В любом случае спокойной прогулкой марш к Ханбаку не будет.
— Черт бы побрал твою интуицию, Саня! Она еще ни разу не подводила тебя. Из этого следует что? То, что надо готовиться к войне.
— Как бы чего хуже не случилось…
— Что может быть хуже столкновения группы с бандой «духов», засевшей в укрепленном пункте?
— Не знаю. Не могу просчитать ситуацию, отсюда и беспокойство…
— Ладно, ты тут разбирайся со своей интуицией, а я пойду готовить Кима и Дрозда. С твоим чутьем шутки плохи… Да, а может, тебе с Дрейком насчет предчувствия поговорить?
— Хочешь, чтобы он меня на посмешище выставил? Ему только повод дай…
— С Даком тему обсудил?
— А что сейчас может Джон? Он получил приказ и обязан его выполнять.
— Короче, получается хрень… А может, наши еще сбросят разведданные?
— Может, и сбросят.
Шепель ушел. Тимохин прошел на позицию связистов. Колданов с Крофт пили чай, быстро приготовленный старшим лейтенантом.
— Неплохо устроились, дамы и господа! — одобрил полковник.
— Вам налить чайку? — спросил Колданов.
— Нет, спасибо! Ты мне лучше связь с Крымовым обеспечь.
— Без проблем!
Крофт поставила на землю кружку с ароматным чаем, приготовленным в специальном контейнере-термосе.
— Я отойду, господин полковник, не буду вам мешать…
— Сиди, Лу, ты мне не мешаешь.
— А как же секретность?
— Если я и от тебя еще буду прятаться, то кому тогда из твоих соотечественников мне верить? Отдыхай, допивай чай, пока не остыл.
— Благодарю! — Крофт заняла прежнее место.
В этот момент старший лейтенант Колданов доложил:
— Полковник Крымов на связи!
— Разбудил, Крым? — взял трубку Тимохин.
— Как ни странно, нет. Только что связывался с разведотделом.
— Есть что-нибудь новое?
— Нет, Саня. Спутники по-прежнему видят «духов» только в Купши, и небольшой отряд замечен у Гердеза. Но это могла быть и отара овец.
— Отара овец? Ночью в Гердезе?
— Ну, значит, «духи». Небольшая группа. Скорее всего, люди Ходжани возвращаются откуда-то в Купши и встали на ночевку.
— А в ущелье и в Ханбаке никого нет?
— Не знаю. Спутники ничего и никого ни в ущелье, ни в кишлаке не видели. Только что, говорю, ответ из разведотдела получил.
— А сколько «духов» может быть в Купши?
— Данные разнятся. Но если брать в среднем, то банда штыков в пятьдесят.
— С техникой?
— И с техникой, и с лошадьми.
— Там «духи», а мы идем хрен знает куда и непонятно зачем…
— Саш, не повторяйся. Сам Феофанов ни хрена изменить не может, что ты тогда от меня хочешь?
— Ясности.
— А я не могу прояснить обстановку! Не в моих это силах. Ты лучше скажи, зачем затребовал наведения ракет на район работы?
— А что, американцы навели ракеты?
— Навели. Две мобильные пусковые установки по две ракеты. Так зачем?
— Затем, чтобы в случае чего веселее было подыхать.
— Ты чего, Сань? Ты это брось.
— Я курить бросить не могу, а уж страховаться — тем более… Ладно, Крым, мне все понятно. Ты ничего не знаешь, Феофанов ничего не может сделать, Сержант молчит. Тишь, гладь да божья благодать… Пойду-ка я спать. До связи!
Тимохин отключил трубку, передал ее Колданову, приказав:
— Продолжай держать «Орбиту» в режиме ожидания.
— Есть!
— Что, Алекс, все не совсем хорошо? — тихо спросила Крофт.
— Вот это точное определение — все не совсем хорошо!..
— Сердце подсказывает тебе надвигающуюся беду?
— Ну что ты, Лу! Все будет как всегда, то есть нормально. Не волнуйся, отдыхай. Спальник-то тебе наши дали?
— У меня свой.
— Тем лучше. Отдыхай и не думай ни о чем плохом. Прорвемся.
— Я навсегда запомню это ваше слово — прорвемся… Это как символ победы.
— Или боевой клич индейцев, так?
— Наверное. От индейцев в США только вестерны да осовремененные резервации остались.
— Печально…
— Но факт.
— Спокойного сна, Лу!
— И тебе, Алекс, спокойного сна.
В 14.00 боевые группы «Орион» и «Ирбис» начали выдвижение к указанным целям. Майор Шепель вел передовой дозор, в состав которого входили капитаны Ким и Дрозденко. Первый, используя специальную электронную систему, постоянно проверял дно и склоны Чаракского ущелья на наличие минно-взрывных заграждений. В первые минуты марша аппаратура таковых не фиксировала. Шепель с Дрозденко шли рядом, осматривая склоны и все ущелье впереди. По левой вершине продвигался все же выставленный Тимохиным боец флангового дозора — майор Макаров; тыл прикрывали майор Гарин и прапорщик Чернов; в основной подгруппе шли полковник Тимохин, подполковник Соловьев, прапорщик Санеев, старший лейтенант Колданов и сержант Крофт. Подразделения «Ориона» выдерживали между собой расстояние взаимной видимости.
С первых шагов стало ясно, что Чаракское ущелье довольно сложное для перемещения. Дно усеяно камнями, валунами; склоны то сходятся, то расходятся, образуя довольно широкие и неровные площадки. Шепель, споткнувшись о камень, прикрытый невысоким ползучим кустом, выругался:
— Черт бы побрал этого Дрейка, это ущелье, этот Ханбак и всех «духов» скопом! Чуть ногу не сломал. Вот стало бы тебе, Дрозд, весело?
— С чего мне веселиться?
— Весело в том смысле, что пришлось бы тебе меня на себе тащить. Все время, до самой посадки на борт…
— По очереди несли бы.
— Нет, Дрозд, Тимохин тебя на это дело подрядил бы.
— Почему?
— А кто еще? Ким проверяет ущелье, Макаров поверху идет, Гарин с Черновым в тыловом охранении. Ни Тимохин, ни Соловьев меня не потащили бы — не положено по должности; Крофт — тем более. Санеев долго не выдержал бы. Так что пришлось бы тащить меня тебе, Андрюша, по-любому.
— Ты лучше под ноги смотри.
— Не учи отца детей строгать.
— Так это не я, а ты чуть было дно ущелья носом не пропахал.
— Его, пожалуй, пропашешь… Ладно, что у нас по склонам?
— У меня все чисто. Макаров идет спокойно. Ким свою аппаратуру чуть ли не под сто восемьдесят градусов вращает. Короче, все в норме.
— Ну и хорошо. До первого изгиба влево нам идти метров семьсот. Вот там надо работать аккуратнее.
— Какие проблемы? Надо — отработаем… Ты вот что мне, Миша, скажи: почему к нам в «Орион» Крофт определили?
— А ты что-то имеешь против нее? — усмехнулся Шепель.
— Против Луизы я ничего не имею. Я не могу понять, для чего Дрейк отправил ее к нам, а не оставил в «Ирбисе»?
— Я думаю, Дрейк не только мстителен — а ему есть за что мстить Луизе, она же отвергла его ухаживания, — но и суеверен.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, говорят же моряки, что женщина на корабле к несчастью; вот и Дрейк, возможно, придерживается того же мнения…
— Тогда он вообще не взял бы Крофт в отряд, а оставил на базе, как это делалось раньше.
— А ты помнишь, что именно так генерал и хотел поступить? Это Крофт настояла на том, чтобы ее определили на войну.
— Точно, так оно и было…
— Еще вопросы есть?.. Тогда отслеживай обстановку.
Неожиданно Ким остановился и поднял руку. Шепель подал сигнал Тимохину. Вся группа встала, заняв позиции обороны.
— Мина, Леня? — подошел к саперу Шепель.
— Хуже…
— Что хуже?
— Свежий след.
— Где?
— Вот смотри, здесь грунт, а здесь полоса земли: на этой полосе четкий след от натовского ботинка сорок третьего размера. И, судя по направлению, владелец следа шел с северного склона на южный.
— Погоди… — Шепель вызвал командира группы: — Вызываю Первого!
— Что у вас, Четвертый?
— Свежий след человека. Оставлен не позже чем сутки назад.
— Иду к вам.
Тимохин подошел к передовому дозору, осмотрел след:
— Да… Кто-то переходил ущелье, направляясь на юг.
— Или на вершину, — проговорил Шепель.
Александр вызвал Макарова:
— Пятый! Что наблюдаешь с вершины?
— Ничего подозрительного. А почему группа остановилась? Минное поле?
— Нет, свежий след человека. Ты внимательно отслеживаешь обстановку?
— Насколько позволяет местность.
— Подробнее.
— По южной вершине тянется полоса кустарника. Что в нем, мне не видно, но птицы ведут себя спокойно.
— Осмотри еще раз внимательно эту полосу через оптику! — Тимохин переключил станцию на Гарина: — Третий, это Первый. Что у нас в тылу?
— Ущелье…
— Юмор оценил. Что-либо подозрительное замечаешь?
— Если заметил, то сразу сообщил бы вам. Ничего подозрительного с тыла не замечаем. А что произошло?
— Ты вот что, подними на южную вершину Десятого. Пусть пройдет по полосе кустарника, но аккуратно. Как понял?
— Понял. Как далеко Десятому идти по вершине?
— До изгиба ущелья.
— Принял. Выполняю!
Не успел Тимохин выключить станцию, как его вызвал майор Макаров:
— Первый, это Пятый! Где-то в сорока метрах на запад от начала полосы кустарников валун, рядом замечено какое-то движение.
— «Духи»?
— Не знаю, не успел заметить. Возможно, зверек.
— Следи за этим валуном, к нему подойдет Десятый. При необходимости прикрыть его!.. — Тимохин вновь вызвал на связь майора Гарина: — Ты отправил Десятого?
— Отправляю.
— Предупреди его, что в сорока метрах от начала кустарника Пятый заметил какое-то движение у валуна. Тот участок осмотреть особенно тщательно, подходя к нему с применением мер безопасности. В случае обнаружения противника обстрелять его и спуститься в ущелье. Пятый будет прикрывать Десятого.
— Принял!
Александр повернулся к Шепелю:
— Передовой дозор — к подножию северного склона, быть в готовности к отражению нападения противника. Огонь открывать по моей команде.
— Есть, командир, — ответил Михаил и тут же отдал команду подчиненным: — Всем за валуны подножия северного склона!
Бойцы не заставили себя долго ждать. Ким и Дрозденко залегли за естественными укрытиями.
Тимохин подал сигнал рукой Соловьеву, означавший укрытие основной группы за близлежащими валунами, что тут же и было сделано. Сам командир «Ориона» отошел к позиции Шепеля, приказав майору:
— Сейчас на южную вершину выйдет Чернов. Будешь видеть его — сопровождай!
— Отсюда я кустов не вижу, а Юра не дилетант, чтобы идти в открытую. Он прошмыгнет так, чтобы его никто не видел — ни свои, ни чужие.
— Ты смотри на вершину, Миша, и меньше разговаривай!
— Да я-то смотрю… Но вряд ли мы найдем тут «духов».
— А след откуда?
— Да мало ли курьер какой шел от одного кишлака к другому — скажем, из того же Багдеза до Гердеза. Если смотреть по карте, то как раз где-то тут он и должен был пройти ущелье.
— Возможно. Но приказ выполнять!
Медленно текло время. Наконец станция Тимохина сработала сигналом вызова:
— Первый, это Десятый. Я у валуна. За ним, западнее, — песчаная площадка. Следов нет, но я обнаружил немного просыпанного насвая. У самого валуна. Кроме этого, на одном из близлежащих кустов сломана ветвь. Кто-то был здесь и смотрел за ущельем, вынужденный спешно отойти.
— Значит, это не курьер? Это пост «духов»?
— Скорее всего. Мне идти дальше?
— Вместе с группой, имея в поле зрения Пятого!
— Есть!
Командир «Ориона» отключил станцию.
— И что все это значит, командир? — спросил Шепель. — Нас пасут?
— Возможно. Но кто?
— Ну, тут и голову ломать не о чем. Если пасут, то «духи» — либо из Ханбака, либо из Купши. Вопрос: откуда они знают о нас?
Из-за соседнего валуна подал голос Дрозденко:
— Может, это просто стоянка каких-нибудь местных мелких торговцев? Переночевали — и пошли себе дальше…
— Куда?
— А хрен их знает. У «духов» дорог много. И шарится их по горам немало. Выживать как-то надо…
— Может, и случайные торговцы.
— Разве бойцы просыпали бы насвай? Или сломали бы ветку при отходе? Профессионалы ушли бы чисто, не оставив ни малейшего следа.
— Я, конечно, к Дрейку отношусь хреново, но считаю, что нужно сообщить ему о том, что мы обнаружили в ходе марша, — посоветовал Шепель.
— Ну, сообщу, и что? Дрейк посмеется, скажет, мол, мы своей тени скоро пугаться будем… «Духов» кто-нибудь видел? Нет. След? Насвай? Сломанная ветка? Да это кто угодно мог сделать, и необязательно сегодня… Нет, ребята, Дрейк в нашем деле не советчик. Продолжаем марш. Возможно, дальше обстановка прояснится… — Тимохин включил станцию и вызвал майора Гарина: — Третий! Десятый пойдет по вершине южного склона, к тебе я отправлю Девятого.
— Понял!
Командир «Ориона» приказал Чернову идти по вершине и предупредил об этом майора Макарова, после чего отдал команду Шепелю:
— Вперед, Миша!
Передовой дозор вышел на середину ущелья. Группа продолжила марш. У поворота Шепель вновь остановил дозор:
— Дрозд! Давай к южному склону и глянь оттуда, что за утесом.
Дрозденко, используя складки местности, направился к южному склону. Оттуда подал знак рукой — все чисто.
Шепель взглянул на Кима:
— Мы идем до следующего изгиба, Дрозд прикрывает. Ты шарманку свою не выключай, мало ли что… Выходим.
Шепель и Ким под прикрытием Дрозденко вышли на середину ущелья, делавшего здесь два изгиба — вправо и влево, осмотрели скалистые склоны.
— Хорошее место для засады, а, Леня? — проговорил майор.
— Неплохое, — согласился Ким. — Но слишком маленькое. Тут от силы отделение можно накрыть, и то если оно кучей выйдет на этот серпантин.
— Что показывает аппаратура?
— Мин нет.
Михаил повернулся, подал знак Дрозденко. Капитан перебежал к правому северному склону. Шепель и Ким прошли до правого поворота. Из-за утеса они увидели довольно длинный широкий участок ущелья с кустарниковой растительностью вдоль подножий обоих склонов.
— Так, — проговорил майор, — и что мы имеем? Место для засады еще лучше, но «душков» не видать… — Он вызвал на связь Тимохина: — Первый, это Четвертый!
— Слушаю!
Шепель доложил командиру отряда об обстановке на серпантине и об открытом, длиной с километр, участке ущелья. В ответ командир группы приказал:
— Занять позиции и наблюдать за обстановкой!
Бойцы передового дозора укрылись за валунами, внимательно осматривая через оптику ущелье и особенно кусты у подножий склонов.
Тимохин тем временем вызвал Макарова:
— Пятый, это Первый. Ты где?
— Прошел изгибы, сейчас нахожусь над подгруппой Четвертого.
— Что видишь?
— Прямой участок ущелья длиной примерно в километр.
— А что на твоей вершине?
— Голый камень. Дальше невысокая гряда; севернее, метрах в пятистах, роща, за ней крупный лесной массив. «Духов» не наблюдаю.
— Десятого видишь?
— Да, он только что прошел изгибы, на той вершине рельеф местности сложнее.
— Хорошо. — Тимохин переключил станцию на всех бойцов группы: — Внимание, «Орион»! Продолжаем движение. Подгруппе Четвертого идти в контакте с Пятым и Десятым. Третьему повышенное внимание собственной зоне ответственности. Вперед!
И группа российского спецназа продолжила марш.
Несмотря на частые остановки, страховочные мероприятия и разведку отдельных участков ущелья, «Орион» в 19.40 вышел к утесу, за которым на расстоянии в восемьсот метров лежал брошенный кишлак Ханбак. Рассредоточив бойцов вдоль северного склона, Тимохин с Соловьевым и Шепелем вышли к утесу, залегли за небольшой грядой, откуда просматривался весь кишлак. Стемнело, и офицерам пришлось использовать приборы ночного видения. Они разглядывали Ханбак в течение пяти минут. Наконец Тимохин поднял «ночник» на лоб и откинулся спиной на валун.
— Ну, что интересного видели, ребята?
— Да ничего, в общем-то, — пожал плечами Соловьев. Развалины. Только вдоль северного склона две коробки домов да фрагменты дувалов.
— Дома явно нежилые, но и не разрушены, — добавил Шепель. — На пологой крыше второго здания лежит куча какого-то хлама. Склоны «чистые», в развалинах признаков наличия людей и животных нет. С виду пустой брошенный кишлак.
— А полуразрушенный сарай на западной окраине бывшего селения?
— А что сарай? — Шепель посмотрел на Тимохина. — Одни стены, да и те наполовину сохранившиеся.
— Странно… В начале кишлака два практически неразрушенных дома, в конце — сарай, а между ними — сплошные развалины…
— Да и сам кишлак небольшой. Тут и было-то всего не более десяти-двенадцати дворов. Центр разбомбили, с окраины люди ушли…
— Пятый! — вызвал Макарова Тимохин. — Ответь Первому!
— Пятый на связи!
— Что у тебя?
— Местность плохая. К ущелью почти вплотную, где-то над вторым уцелевшим зданием, подходит овраг, который тянется из довольно крупной рощи.
— Далеко от ущелья до рощи?
— По дальномеру восемьсот двадцать метров, но это по прямой. Овраг тянется где-то на километр.
— Он должен обрываться в ущелье… Что ж это получается, во время дождей водный поток падал прямо на крышу второго дома?
— Нет. Перед ущельем овраг запружен; от каменной дамбы отходит арык, он тянется на северо-запад. Видимо, вода падает в ущелье где-то на приличном расстоянии от кишлака.
— Дамба в хорошем состоянии?
— Внешне — да, я не подходил к ней.
— Понятно. Что в кишлаке?
— Ничего. Точнее, никого. Обычный брошенный кишлак. Есть черные дыры среди фрагментов зданий и заборов — подвальные проломы. Но сейчас что-либо рассмотреть в них невозможно.
— Осмотрись еще раз. Найди подходящее место, которое видел бы и Десятый, и отдыхай. На отдых тебе четыре часа. В 0 часов подъем!
И командир «Ориона» переключился на прапорщика Чернова, вышедшего на рубеж подготовки зачистки объекта по южной вершине.
— Десятый, это Первый! Тяжело дался крайний участок марша?
— Ничего, рельеф вершины очень сложный. Но с другой стороны, на данном участке также чрезвычайно сложно рассредоточить банду для ведения огня сверху. Так что в принципе для нас этот рельеф в плюсе.
— Хорошо! Что видишь слева от ущелья?
— Плато.
— Балки, крупные овраги, «зеленка»?
— По-моему, метрах в пятистах есть что-то, похоже на овраг. А так плато довольно ровное, хорошо просматриваемое; «зеленка» далеко, километрах в трех.
— Как кишлак?
Прапорщик Чернов доложил то же самое, что и майор Макаров. Выслушав дозорного, Тимохин приказал:
— Пятый до 0 часов на отдыхе. Тебе наблюдать и свой сектор, и противоположный. С 0 часов меняетесь. Как понял?
— Понял хорошо.
Александр отключил станцию, повернулся к бойцам группы:
— Старшему лейтенанту Колданову, прапорщику Санееву и сержанту Крофт до 0 часов осуществлять охранение позиций группы. Остальным — спать. В 0.10 я, Гарин, Шепель и Ким пойдем в кишлак. Дрозденко — на прикрытие и при необходимости на поддержку. Вопросы?.. Нет? Ну и хорошо… Разведи, Слава, охранение и обеспечь мне связь сначала с Крымовым, затем с Дрейком. Все по местам!
Офицеры группы быстро расстелили спальники, подобрав удобные места, Колданов выставил Санеева восточнее рубежа подготовки активных действий прикрывать тыл, а Крофт оставил у утеса смотреть за кишлаком. Развернув спутниковую систему, вскоре доложил:
— Командир, полковник Крымов на связи!
— Добрый вечер, Крым! — принял у него трубку Александр.
— Ты уверен, что он добрый?
— Да, пока интуиция меня подводит. Впрочем, все еще только начинается. Группа «Орион» вышла к кишлаку Ханбак. С 0 часов проведем ночную разведку объекта.
— Какое-то мутное решение принял Дрейк… Ночью идти в кишлак, а в 5.00 отрабатывать его в случае обнаружения противника?
— А что здесь мутного? Ночью мы посмотрим на Ханбак. Если в кишлаке действительно находится база, то мы ее обнаружим, а уж работать по ней будем тогда, когда решу я, а не Дрейк.
— А что сейчас на объекте?
— Сейчас все тихо. Ты мне скажи, разведенных по Ханбаку так больше и не поступало?
— Нет, Саня. Ревунов работает, но не все в его силах.
— Это понятно… Что ж, будем действовать втемную.
— А не отложить ли тебе все мероприятия до рассвета?
— С рассветом, Крым, нас из развалин будет видно гораздо лучше, чем нам — «духов». Но атаковать объект, если придется, мы сможем только днем. Ночью же просто пощупаем кишлак.
— Посмотрите — и пойдете на соединение с группой Дака.
— Если нам дадут выйти из ущелья…
— Кто?
— А вот это я тоже хотел бы знать… Но ладно, еще Ревунов своего последнего слова не сказал. И у нас еще есть время разобраться с обстановкой. Всё, я на отдых!
— Удачи тебе, Сань!
Тимохин приказал Колданову переключить станцию на Дрейка. Генерал откликнулся сразу же.
— «Марс», это «Орион»! Мы на рубеже подготовки работы по объекту.
— О’кей! На марше проблемы были?
— Нет.
— Как кишлак?
— Куча развалин.
— Действовать по плану!
— Так точно, господин бригадный генерал!
— Мы тоже уже у Гердеза. У нас пока все спокойно. До связи, господин полковник!
Александр передал трубку Колданову:
— Станцию в режим ожидания — и в охранение. Я — спать.
18 ноября, четверг, О часов по местному времени
Когда Тимохин отдавал приказ разведгруппе на сбор, сигналом вызова сработала спутниковая станция. Старший лейтенант Колданов передал трубку командиру «Ориона», доложив с долей некоторого удивления:
— Товарищ полковник, вас вызывает на связь Ревунов!
— Реви? Что-то рано… или поздно… Слушаю тебя, Сержант!
— Полковник, вы имеете возможность подняться по южному склону ущелья на плато? Срочно! И всей группой!
— Нет. А что случилось, Сержант?
— Вы в засаде, полковник! К сожалению, я слишком поздно узнал об этом.
— Вот тебе и интуиция!..
— Что?
— Ничего! Давай, Сережа, быстро и по теме.
— Помощнику муллы Омара, Серберу Морзари, известно о вашем отряде. Более того, Морзари знал о том, что вы должны уничтожить караван.
— Что за чушь, Сержант?
— Тем не менее это так. Талибы пошли на потерю каравана. Естественный вопрос: ради чего такая жертва? Ответ прост: ради захвата российской группы спецназа «Орион»! Захвата или уничтожения.
— Высокая цена… Но откуда Морзари известно о нас?
— Это сейчас выясняют руководители проекта. Что совершенно неважно на данный момент.
— Почему ты спрашивал, может ли группа быстро подняться по южному склону и выйти на плато?
— Потому что только в этом случае у вас был бы шанс успеть эвакуироваться на своем вертолете.
— В кишлаке «духи»?
— Да! По моим данным, их немного, человек пятнадцать, но они в укрытиях и хорошо вооружены.
— Кто ими командует?
— Тот, на кого вы охотитесь, — Абдул Ходжани. Но в Ханбаке его нет, Ходжани с основным штурмовым отрядом где-то рядом, в ущелье. Он шел за группой. С ним около двадцати пяти бойцов. И еще небольшая банда в десять человек должна находиться где-то у северной вершины.
— Мы видели место, где мог быть пост «духов». На южной вершине.
— Там и был пост. Из трех талибов. Они отошли, как только «Орион» прошел сектор ответственности поста.
— Значит, на юге еще три «духа»… По сути, мы окружены?
— Да, полковник. И в 5.00 боевики ударят по вам.
— В 5.00? Это время, обозначенное на начало отработки объекта. Следовательно, об этом знает Абдул Ходжани?
— Наверное, знает.
— От кого?
— Вы у меня спрашиваете? Давайте думать, как переиграть противника.
— Для этого надо знать замысел «духов».
— Я могу предположить, как будут действовать бандиты Ходжани.
— Ну, предположить могу и я. А мне нужен точный план их действий.
— Его у меня нет.
— Плохо! Высказывай свои соображения.
— Талибы дождутся выхода группы непосредственно к кишлаку и проведут опережающий контрудар. Но, думаю, не для того, чтобы одним махом ликвидировать группу огнем из развалин, а чтобы заставить вас отойти за утес, на прежние позиции. Возможно, организовав преследование. У вас на вершинах выставлены люди?
— Само собой!
— Вот их талибы и завалят. Но и спускать ребят в ущелье нельзя.
— С фланговыми дозорами я разберусь. Почему ты считаешь, что отряд, засевший в кишлаке, не будет бить по нам на поражение, а постарается выдавить за утес?
— Сами не догадались?
— Основной отряд Ходжани! — озарило Тимохина. — Отойдя, мы окажемся перед ним, и тут «духи» попытаются взять нас.
— Да, полковник, скорее всего, в этом и состоит замысел Морзари. Дождаться, пока вы пойдете к кишлаку и под огнем людей Ходжани начнете отход, и встретить вас непосредственно за поворотом. Основной отряд стрелять не будет. Талибы навалятся на вас с целью захвата. И только тех, кто сумеет вырваться, будут расстреливать.
— Неплохая перспектива, тебе не кажется, Сержант?
— Вы настоящий воин, полковник. Находите место шуткам, когда впереди ждет смерть…
— Ну, нет, Сергей, умирать мы пока не собираемся. Это, видишь ли, в наши планы не входит. У нас есть еще пять часов, чтобы связаться с Дрейком и затребовать подхода к Ханбаку «Ирбиса». И тогда «духи» Абдула Ходжани умоются кровью, но не возьмут нас.
— Боюсь, Дрейк не ответит на вашу просьбу.
— Что значит «не ответит»?
— Только что мне доставили данные из американского посольства. Комиссия получила информацию о тесном взаимовыгодном сотрудничестве некоего сенатора Глена Денбрука и Сербера Морзари.
— Ну и что?
— А то, что именно Денбрук организовал назначение Дрейка старшим куратором отряда «Марс».
— Та-а-ак… Значит, Дрейк связан с «духами»?
— Через сенатора. Напрямую — вряд ли. Но выполняет то, что диктует Денбрук. Этот сенатор продал вас, полковник, в прямом смысле этого слова. За большие деньги подставил под талибов. Установлено, что по настоянию Денбрука Дрейк разделил отряд и направил группы по разным маршрутам. Талибам нужны вы, а не американцы. Тех они имеют сколько хотят.
— Откуда у тебя эта наверняка секретная информация, Сержант?
— Я же сказал, из посольства США в Афганистане.
— Крымов о ней знает?
— Я не в курсе. Пока, наверное, нет, иначе он уже забил бы тревогу; но российский куратор находится в посольстве России и никаких действий не предпринимает.
— И ты не сообщил ему о Том, что узнал?
— Сообщу, если раньше это не сделают американцы. Им скрывать предательство в Вашингтоне нет смысла.
— И все же я попробую связаться с Дрейком.
— Попробуйте…
— А не ответит генерал — вызову Дака. Джон, несмотря ни на что, подойдет к нам, даже нарушив приказ продажного Дрейка.
— Вряд ли у вас что-нибудь получится.
— Ты считаешь, Дак не ответит мне?
— Он физически не сможет это сделать.
— Не понял?
— Спутниковая станция группы «Ирбис» выведена из строя.
— Как это выведена из строя?
— Случайный выстрел в ходе марша. И пуля, как нарочно — впрочем, именно нарочно, — угодила в станцию.
— Но есть еще станции у Дрейка и Стоуна…
— Которые повязаны меж собой. И в чьи интересы не входит оказание помощи российской группе.
— Дак отнимет у них «спутники»!
— А откуда, полковник, Джон Дак узнает, что вам грозит опасность? Или вы думаете, ему об этом скажут Дрейк или Стоун?
— Черт! Дак поймет, что произошло, когда мы будем вынуждены принять бой.
— И Дрейк сделает все, чтобы не пустить Дака к вам. Впрочем, вероятно, этим займутся люди Морзари, что подошли в Гердез. Они свяжут «Ирбис» позиционным боем, и Джон не сможет прийти вам на помощь.
— Да и за пять часов подкрепление из России к нам не доставить… Что ж, я понял тебя, Сержант. Пожалуйста, сообщи Крымову о складывающейся обстановке, пусть свяжется с Феофановым, а я тут подумаю, как переиграть «духов». В принципе полсотни талибов — это не так много. А кто предупрежден об опасности, тот вооружен. Боеприпасов у нас маловато, но ничего, и с этим разберемся. Спасибо за информацию, Сержант, она тебе наверняка дорого стоила.
— Может стоить еще дороже. Если Омар узнает, что я работаю на российскую СВР…
— Свалил бы ты в наше посольство вместе с семьей…
— Вы думайте о себе и о ребятах, а о своих близких я позабочусь. До связи! Можете вызывать меня в любое время. Держитесь, полковник!
— Прорвемся!
Тимохин отключил трубку, бросил ее Колданову:
— Вот такие пироги с котятами…
— Что это все значит, Саня? — спросил Шепель, находившийся рядом вместе с разведгруппой.
Он слышал, что говорил Тимохин в переговорах с агентом внешней разведки.
— Ничего особенного, Миша. Просто нас продали. Сумму, извини, я не уточнил.
— Продали? Кто? Американцы?
— Да.
Крофт, также находившая по соседству, вместе со старшим лейтенантом Колдановым, воскликнула:
— Это сделал Дрейк?
Александр повернулся к женщине:
— Ты слышала что-нибудь о Глене Денбруке?
— Он, по-моему, сенатор, а вот от какого штата, не знаю.
— Верно, мистер Денбрук — сенатор. И по совместительству — сообщник помощника руководителя движения «Талибан» Сербера Морзари. Сенатор настоял на назначении куратором «Марса» Дрейка, который должен был нас подставить, что генерал успешно и сделал, подведя «Орион» к капкану «духов». В развалинах Ханбака сейчас около пятнадцати талибов полевого командира Абдула Ходжани. Сам Абдул где-то рядом в тылу. С севера к ущелью должны подойти, если уже не подошли, десяток талибов; с юга — трое, чьи следы мы заметили в ходе марша. Вот такие дела.
— Ах он паскуда, этот Дрейк! А что вы с Сержантом говорили о Даке? Джон должен помочь нам.
Тимохин передал подчиненным и американскому сержанту всю полученную от Ревунова информацию.
— Ну, Дрейк, ну, выбл…док! Попал бы он мне под горячую руку, — злобно прошипел Шепель.
— Успокойся, Миша. Дрейка нам не видать как своих ушей.
— Вот почему он и Луизу отправил к нам в группу, — сказал Шепель. — Отомстил, сука… И что делать будем, командир?
— Вести свою игру. Другого выхода у нас просто нет.
— Да у нас и возможности вести свою игру нет.
— Как сказать… Ким! — Тимохин повернулся к саперу: — У тебя сколько взрывчатки осталось?
— Немного.
— Обрушить один дом хватит?
— Один из тех, что стоят в кишлаке?
— Да.
— Ну, пожалуй, только на это и хватит.
— Значит, так, ребята. План ночных мероприятий меняется. Шепелю с Гариным открыто выйти к кишлаку, обойти его, осмотреть окраины, не углубляясь в развалины. «Духи» должны атаковать нас в 5.00, так что до того светиться не будут. Но и дразнить талибов, что сидят в подвалах, не следует. Ваша задача — отвлечь внимание банды, засевшей в кишлаке, от капитана Кима. А тебе, Леня, — Тимохин перевел взгляд на сапера, — в это время надо незаметно подойти ко второму дому и заминировать его. После чего быстренько, но так же скрытно отойти обратно. Дрозденко — прикрывать работу разведки и сапера. Задача разведгруппе ясна?
— Так точно, — ответил Шепель.
— Когда Ким возьмет взрывчатку, начинайте разведку! Точнее, ее имитацию.
— Есть!
— Вперед!
Отправив разведгруппу, Александр вызвал Соловьева и довел до подполковника изменения в обстановке. Соловьев выслушал Тимохина спокойно и сосредоточенно.
— Вот что мы имеем на данный момент, Леша, — закончил доклад Тимохин.
— Понял… Что делать мне?
— А ты как удав, Леша — улыбнулся Александр. — Все нипочем.
— А какой смысл дергаться, раз попали в переплет? Надо думать, как разделать «духов» — или достойно умереть.
— Ну, это ты брось — умирать! Прорвемся. Сейчас я свяжусь с дозорными на вершинах, и мы с тобой пойдем наверх. Я — к Макарову, ты — к Чернову. Задача: определить позиции ликвидации сил Абдула Ходжани с севера и юга. Макарову я отнесу пулемет, иначе ему одному десяток «духов» не приземлить. Чернов же справится штатным оружием. И Макаров, и Чернов должны не только уничтожить вспомогательные банды Ходжани, но и в дальнейшем поддерживать действия «Ориона» внизу.
— Так мы пойдем на кишлак?
— А у нас, Леша, просто нет другого выхода. В тылу ждет Ходжани, с которым я предпочитаю встретиться у Ханбака, а не здесь… В общем, давай, по возможности скрытно, так как за склонами наверняка смотрят «духи» из развалин, поднимайся к Чернову. После инструктажа отойди немного на восток, посмотри, что там, и возвращайся. Будем принимать окончательное решение.
Соловьев ушел выполнять приказ, а Тимохин по станции малого радиуса действия вызвал прапорщика Чернова:
— Десятый, ответь Первому!
— На связи!
— К тебе пошел Второй.
— Принял.
— Что в кишлаке?
— «Чисто».
— Да? Второй объяснит тебе, как там «чисто»… Отбой!
Затем командир группы переключился на майора Макарова:
— Пятый, это Первый!.. Что у тебя?
— Спокойно.
— Иду к тебе. Выйду за утесом. Встречать не надо, лишь обозначь себя взмахом руки.
— Что-то случилось?
— Не забивай эфир, до встречи!
Отключив станцию, Тимохин приказал Колданову принести пулемет «ПК» и запасные ленты к нему. После чего посмотрел на Крофт:
— Что же мне с тобой делать, Лу? И спрятать-то негде… И с собой брать — подвергать смертельной опасности…
— Я такой же боец, как и все, полковник. А значит, должна находиться вместе со всеми.
— Ладно, по тебе вопрос еще обсудим…
— Если вы хотите знать мое отношение к поступку Дрейка…
— Нет, Лу, не хочу.
— Как я поняла, вы не можете связаться с Даком?
— Не могу, к сожалению.
— Тогда, может, пошлете меня к Гердезу? Я передам Джону информацию о предательстве Дрейка, и он пришлет сюда «Ирбис».
— Нет, Лу. Отправлять тебя к Гердезу все равно что выводить на плаху. Талибы знают о задачах, поставленных Дрейком, и перекроют плато между Гердезом и Чаракским ущельем. По крайней мере, должны перекрыть. Группе Дака порвать заслон «духов» вполне по силам, тебе одной — нет. Поэтому ты останешься здесь.
— Но надо как-то известить Джона!
— И об этом подумаем. Нам до четырех утра, Лу, о многом следует хорошенько думать.
Разговор российского полковника и американского сержанта прервал сигнал вызова спутниковой станции и доклад старшего лейтенанта Колданова:
— Товарищ полковник, Крымов на связи!
— Крымов? Ну, давай Крымова. А ты, Лу, присядь, успокойся.
