Часть II
Глава 1
20 марта Андорин очнулся первым. Голова болела, но не настолько сильно, чтобы мешать реально воспринимать происходящее. Профессор приподнялся, увидел лежавшую метрах в двух от него Королеву. Подполз к помощнице и возлюбленной:
– Марина! Ты слышишь меня?
Женщина не отреагировала. Она еще продолжала спать, постанывая во сне.
Андорин по стуку колес понял, что они с Королевой находятся в товарном вагоне, забитом большими, связанными между собой тюками. Тюки были повсюду, и только наверху просматривалась крыша вагона. Для них же неизвестные оставили небольшое пространство размером метра два на два. Внутри вагона, забитого тюками. Вагон качнулся, тюки зашевелились, значит, в них что-то легкое. Но это все ерунда. Вопрос, как они с Королевой попали сюда? Он вспомнил вчерашний вечер. Планируемый приезд на дачу Андорина его начальника Стебрина и отказ в последний момент академика от визита. Романтический ужин, свечи, постель, люди в черных масках с оружием, пистолетами, выстрелы-хлопки и… падение в бездонную пропасть кромешной тьмы. Черт возьми, а ведь их с Мариной похитили. Но кто?
Королева подала признаки жизни. Андорин нагнулся к ней:
– Марина!
Женщина открыла глаза:
– Игорь! Где мы?
– В товарном вагоне.
– Что? В каком товарном вагоне?
– Загруженный какими-то тюками!
– Ничего не понимаю! Какой вагон, какие тюки?
– Если бы я знал!
Королева произнесла:
– Пить хочется. И в туалет!
– Пить?
Андорин еще раз внимательно оглядел своеобразную камеру. Заметил вставленную меж тюков сумку. Вытащил ее. Открыл. В сумке находились двухлитровый термос, буханка слегка почерствевшего черного хлеба, упаковка таблеток анальгина. Профессор открутил крышку термоса. В нем была вода. Он повернулся к подруге:
– Есть вода, Марин, и хлеб есть, и даже анальгин.
Женщина произнесла:
– Дай, пожалуйста, воды!
Андорин передал женщине крышку, наполненную водой. Марина с жадностью опустошила ее. Откинулась на спинку:
– Спасибо! А туалета, как понимаю, здесь нет.
– Нет! Так что придется испражняться прямо в нашей камере.
– Я не могу здесь!
Профессор вздохнул, приняв таблетку:
– Боюсь, Мариш, теперь нам многое придется делать через не могу. Не мучайся, я отвернусь.
Королева сходила в туалет в углу «камеры». Подошла к Андорину, села рядом с ним:
– Как же мне стыдно, Игорь!
– Перестань, Марин. Все вполне естественно, кроме того, что мы находимся в товарном вагоне идущего неизвестно куда состава.
– Я смутно помню, как в спальне появились две фигуры. Это они нас засунули в этот вагон?
– Наверное! Больше вроде и некому!
– Так, подожди, значит, что, нас похитили?
– Похоже на то.
– Но кто?
– Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос. Впрочем, догадаться, зачем или почему, не сложно. Причина в «Анделе», точнее, в возможности превратить его в мощное отравляющее вещество.
– Господи!
Королева потерла виски:
– Господи! Значит, мы в руках террористов?
– Скорее всего!
– Но как им удалось захватить нас, ведь дачный поселок неплохо охраняется?
– Он охранялся неплохо от хулиганов, мелких воришек, но не от профессионально подготовленных преступников.
Королева схватила Андорина за руку:
– Игорь! Надо бежать! Нам обязательно надо бежать.
Андорин усмехнулся:
– Каким образом, дорогая? Крышу не взломать, до дверей не добраться, да и закрыты они наверняка на крепкие запоры.
– Но что-то надо делать?
– Мне ничего не приходит в голову. Но очевидно, что из вагона нам самостоятельно не выбраться.
– Может, появится возможность, когда нас выведут из этой тюрьмы?
– Возможно! Только когда, а главное, где и кто выведет нас с тобой из вагона?
Королева прикусила губу. Подумав, уверенно сказала:
– Наше похищение не прошло без участия Стебрина.
Андорин взглянул на возлюбленную:
– И на чем основывается твое утверждение?
– На обычной логике. Вспомни, вчера он напрашивался к нам в гости. А потом, в последний момент, отказался приехать, объяснив это какой-то ерундой, жена, мол, не пустила.
– Ну и что в этом необычного? Ты же знаешь, что собой представляет уважаемая Виктория Александровна. И то, что она заставила мужа быть с ней, а не поехать к нам, как раз в ее стиле. Очередной бессмысленный каприз избалованной, самовлюбленной, сумасбродной эгоистки-хищницы, полностью подчинившей себе стареющего академика.
Королева не сдавалась:
– И все же, мне кажется, Стебрин причастен к нашему похищению. И не говори, что, когда кажется, креститься надо. Здесь далеко не храм.
– Но зачем ему наше похищение?
– А ты не догадываешься?
– Нет!
– Да чтобы все лавры по открытию себе забрать. Да, он признает, что главная заслуга в изобретении «Анделя» твоя, но добавит, что без его непосредственного научного руководства открытие было бы невозможно. Вот так тихо, помаленьку и возвысится.
Андорин отрицательно покачал головой:
– Это невозможно. Наше исчезновение перечеркнет все его планы, следуя твоей версии. Стебрина могут обвинить в причастности к нашему исчезновению. А СМИ наверняка и напрямую заявят о том, что только Стебрин был заинтересован в нашем исчезновении.
– Да? А ты не думаешь, что наш уважаемый Павел Алексеевич способен опередить всех и обвинить нас в том, что мы бежали из страны, чтобы за большие деньги продолжить работу над препаратом, то есть выделением из него отравляющих компонентов огромной поражающей силы? Что мы добровольно продались террористам или западным спецслужбам?
– Не думаю! Извини, но твои предположения абсурдны. В ФСБ работают достаточно профессионально подготовленные люди. Они разберутся с ситуацией.
– Только нам от этого легче не станет!
– Это, Марин, уже другая тема. Интересно, сколько сейчас времени? Что за вагоном, день? Ночь? И какое сегодня число?
Королева отвернулась:
– Да какая разница?
И заплакала.
Андорин обнял возлюбленную:
– Ну, что ты, Мариш! Не надо! Мы вместе, а это главное.
– Надолго ли?
– Навсегда!
– Спасибо тебе за все, Игорь. Я так люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя!
Неожиданно спереди исчезли два тюка, и на их месте показался светловолосый мужчина, одетый в форму какой-то охранной фирмы:
– О, вижу, очухались, голубки? Как спалось?
Андорин повернулся к незваному гостю:
– Кто вы?
– Тот, кто охраняет вас, господин Андорин! И отвечает за вашу безопасность. Можно сказать, ангел-хранитель. Временный. Еще вопросы будут?
– Куда нас везут?
– Куда надо!
– Это не ответ!
– Это… ответ! Другого не будет.
– Долго нам еще ехать?
– Вы куда-то торопитесь? – Охранник рассмеялся. – Интересно, куда?
Андорин вспылил:
– Слушайте, зачем вы пришли? Издеваться над нами?
– Ни в коем разе. Я пришел убедиться, все ли у вас в порядке. Вижу, вы оклемались, даже успели поссориться. Нехорошо, господин профессор, доводить женщину до слез. Женщин надо уважать и… трахать!
И вновь охранник рассмеялся:
– Дают они охотней, когда к ним с лаской. Ну, ладно, с интимом вы и без меня разберетесь, жалобы, претензии, пожелания имеются?
– Имеются. Вы содержите нас в скотских условиях!
Охранник изобразил удивление, осмотрев тайник:
– А по мне, условия нормальные. Едете как в мягком вагоне. Со всех сторон мягком.
– Нам не хватает воздуха, здесь жарко!
Светловолосый мужчина сожалеюще цокнул языком:
– Да, к сожалению, вы правы, но включить кондиционер я не могу. И не потому, что не хочу, а потому, что его здесь просто нет. Как и вентиляции.
– Нам некуда в туалет сходить.
Охранник криво и похотливо ухмыльнулся:
– А по-моему, кто-то из вас решил эту проблему! Наверное, женщина. А вы, господин профессор, наверняка не без интереса наблюдали за тем, как она это делает. Я не прав?
Андорин выкрикнул:
– Пошел вон, скотина.
Охранник помрачнел:
– А вот этого не надо, Андорин. Я очень не люблю, когда на меня кричат. Иногда теряю контроль над собой. А в гневе же я страшен. Не дай вам бог увидеть это. Так что не ори, профессор. Сортира, значит, не хватает? Ладно, будет сортир!
– А кроме хлеба и воды, мы можем рассчитывать еще на какую-нибудь пищу?
– Нет! Другого питания, кроме хлеба и воды, не предусмотрено. Не мной! Я бы и этого вам не дал.
Королева неожиданно спросила:
– Позвольте узнать, почему?
– Потому что вы все суки! Привыкли в кабаках хавать, десерты разные, деликатесы. Вас бы на тюремную пайку посадить лет этак на десять.
– Мы не преступники, за что же нас в тюрьму?
– А ты, красавица, думаешь, на зоне парятся только виновные? Как бы не так. Знаешь, сколько мыкаются, как говорится, без вины виноватых? Много. И сажают их такие вот, как вы, сраные интеллигенты-судьи. Но ладно, хватит базарить. Парашу принесу. Ждите.
Охранник ушел, чтобы вернуться минут через десять. Отвалив тюки, бросил в тайник ведро, крышку к нему и… две банки консервов:
– Возьмите! А то еще сдохните с голодушки.
Андорин сказал:
– Спасибо!
И спросил:
– Скажите, если возникнет необходимость связаться с вами, как это можно сделать?
– Никак! До конечной остановки мы больше не увидимся.
– Значит, осталось ехать недолго?
– Я этого не говорил. Все, адью, интеллигенты!
Мужчина вышел, завалив за собой тюки.
Андорин поставил ведро в угол, накрыл его крышкой:
– Ну, вот, какой-никакой туалет у нас есть. Да и питание улучшилось. Не все так плохо, Марина.
– Нет, Игорек, все просто ужасно. Если сейчас с нами так обращаются, то как будут обращаться там, куда везут? В цепи закуют?
– Посмотрим! Что сейчас об этом говорить?
– Ты прав! Обними меня, пожалуйста. Мне страшно.
Андорин прилег рядом с возлюбленной. Она крепко прижалась к нему:
– Лишь бы нас не разъединили, к остальному я уже готова.
– Не разъединят, любимая! Если суждено умереть, то умрем вместе. Это я тебе обещаю.
– Не говори о смерти, не надо!
– Лучше анекдоты?
– Нет! Просто молчи! Держи меня и молчи.
– Хорошо!
Видимо, в воду было подмешано снотворное, так как через несколько минут и Андорин и Королева вновь крепко спали в объятиях друг друга.
Их разбудил все тот же охранник:
– Эй, голубки, подъем! Скоро конечная станция.
Профессор спросил:
– Вы можете сказать, какое сегодня число и сколько сейчас времени?
– Могу! Отчего не сказать. Нынче 22 марта, а местное время…
Охранник взглянул на часы:
– Местное время – 2 часа 40 минут. Утра.
– Где же мы?
– Еще немного – и узнаете. Впрочем, это вам ничего не даст. Собирайтесь потихоньку, скоро на выход.
Мужчина вышел.
Королева сильней прижалась к Андорину:
– Что нас ждет, Игорь? Рабство?
– Посмотрим.
Кумати сидел в джипе, припаркованном за насосной небольшой железнодорожной станции. Водитель, молчаливый молодой парень со шрамом на правой щеке, курил, выпуская дым через приоткрытое окно. Раздался сигнал вызова на сотовом телефоне Японца. Кумати схватил трубку:
– Слушаю!
Услышал хриплый голос с акцентом:
– Босс! Состав на подходе!
Японец спросил:
– К отцепке вагона люди готовы?
– Готовы, босс!
– Хорошо, Шен, работай по плану.
– Не беспокойтесь, босс, сделаем все как надо.
– Надеюсь. Отбой пока!
– Отбой!
Кумати удобнее устроился на заднем сиденье импортного внедорожника. Набрал номер на панели сотового телефона:
– Кан! Слышишь меня?
– Слышу, босс!
– Ты на месте?
– Да!
– Как примешь клиентов, разберешься с Шеном и его ребятками, отзвонись!
– А, что состав уже близко?
– На подходе.
– Понял, босс!
– Отзвонись обязательно, мы должны поминутно согласовать марш с Матерым.
– Я все помню!
– Действуй!
Кумати отключил телефон, положив его на кожу сиденья, сказал:
– Скоро!
Водитель только кивнул, выбросив в окно окурок и подняв стекло.
Отзвонившись Японцу, главарь местных бандитов Михаил Шенгай, или Шен, поднес ко рту портативную рацию:
– Василь, на месте?
– На месте, Шен!
– Где Степан?
– На стрелке.
– Поезд не видишь?
– Пока нет… хотя погоди… есть поезд, вышел из-за поворота.
– Скорость состава?
– Черт его знает. Но идет медленно. Здесь иначе нельзя, рельсы играют.
– Начали работу! Встречаемся у вагона в тупике.
– Понял!
– Канистры с бензином в кустах?
– Где ж им быть? С вечера там стоят.
– Хорошо! Удачи!
– Пошел!
Длинный товарный состав медленно втягивался в зону станции Безымянная. Машинист с помощником знали, что участок пути перед станцией поврежден недавним оползнем и еще полностью не восстановлен, и вели локомотив на предельно малой скорости. Миновали старую, но еще работающую стрелку, не обратив на нее внимания. Этой стрелкой давно никто не пользовался, пути от нее вели в тупик, куда не загоняли ни один вагон или состав лет уже десять. Как только локомотив, сбавив скорость, прошел поворот, на площадку последнего вагона с насыпи запрыгнул человек в черном комбинезоне. Он спустился к сцепному устройству и застыл в ожидании. Ждал недолго. Увидев подельника у стрелки, отцепил вагон. Тот сразу немного отстал от состава. Пропустив состав, некий Степан перевел рельсы на путь, ведущий в тупик. Последний вагон прошел туда. Степан запрыгнул на площадку к своему подельнику:
– Ну, че, Василь? Все идет как надо? Еще немного – и «бобы» делить будем?
Кан проговорил:
– «Бобы» разделить дело нехитрое. Работу сначала выполнить надо.
– Так считай, уже выполнили!
– Это решать Шену!
– Ты прав! Можно и обождать!
– Вагон медленно катится.
– А что ты хотел? Но если хочешь, можешь спрыгнуть, подтолкнуть.
– Степан, заткнись, а?
– Ладно, ладно! Все какие-то нервные стали. Говорил, принять на грудь граммов двести не мешало. И настроение было бы нормальным. Ну, все, все, не зыркай, молчу!
Увидев приближающийся вагон, на пути перед насыпью, напротив из густых кустов вышел сам Шен. Он поставил на рельсы металлические тормозные колодки. Вагон, упершись в них колесами, остановился.
Василь и Степан спрыгнули с площадки, подошли к двери вагона. К ним присоединился и Шен. Двери открылись. В проеме стояли двое крепких мужчин. Один из них поднял руку:
– Приветствую вас, мужики.
Шен ответил:
– Привет и вам! Где клиенты?
– Как где? В вагоне!
Шенгай приказал:
– Выводите!
Второй охранник спросил:
– А «бабки»?
Шен ответил:
– Расчет получите в машине, на которой уйдете в областной центр. И не стойте, работайте. Вас не обманут.
– Ладно!
Старший ушел внутрь вагона. Через минуту на насыпь спрыгнули Андорин с Королевой.
Профессор посмотрел на Шена, сразу определив в нем главаря банды. Спросил:
– На кого работаете?
Шенгай усмехнулся:
– Не надо, господин хороший, задавать ненужных вопросов.
Он кивнул подельнику:
– Василь! Сцепи парочку и отведи в тачку. Передай заказчику!
Бандит надел наручники на правую руку Андорина и левую Королевой, указал рукой на тропинку, пробитую в кустах:
– Прошу! И спокойно, без лишних движений.
Профессор и помощница подчинились.
Проводив их взглядом, Шен повернулся к охранникам вагона, взявшим дорожные сумки. Достал из куртки пистолет с глушителем. Охранники, увидев оружие в руках Шенгая, рванулись было обратно в вагон, но не успели. Раздались два хлопка, и их трупы упали к тюкам.
Шен вставил пистолет в специальную кобуру, приказал второму подельнику:
– Степан! За канистрами, быстро!
Тот кивнул:
– Ага! Понял!
И рванул в кусты.
Василь подвел Андорина и Королеву к джипу «Форд», стоявшему за кустами на гравийной дороге. Их встретил кореец, открыл заднюю левую дверку:
– Прошу в салон, господин Андорин и госпожа Королева. Здесь вам будет гораздо удобней и комфортней, нежели среди тюков с ватой!
И на этот раз профессору и его помощнице не оставалось ничего, как подчиниться.
Андорин, устроившись в джипе, обратился к Кану:
– Может быть, вы снимете с нас наручники? Ведь бежать нам отсюда некуда!
– Конечно! Минуту.
Он повернулся к местному бандиту:
– Ключ от наручников!
Василь протянул ключ.
– Пожалуйста! Только я не стал бы отцеплять их. Все безопасней.
– А вот это не тебе решать!
– Без базара. Они теперь ваши.
– Вот именно! Ступай к своим! Я подойду.
– Ага! Я уйду, а вы с клиентами и «бабками» свалите? Нет, лучше дождемся Шена со Степаном здесь!
– Ну, как знаешь. Мне без разницы.
Кореец нагнулся к заложникам. Они протянули ему скованные руки. Кан быстро, достав из накладного кармана шприц-тюбики, ввел Андорину и Королевой усыпляющий препарат. Затем отстегнул наручники, бросив их в траву.
– Так-то оно спокойней будет.
Василь, недовольно цыкнув, прошел к месту, куда упали оковы. Поднял их, повернулся к Кану:
– Негоже, господин хороший… чужим…
И замолчал, увидев направленный в физиономию глушитель пистолета:
– Ты чего?
Пуля, угодившая бандиту в лоб, отбросила его тело в кусты. Кан оттащил труп дальше, чтобы его не было видно от машины.
Тем временем Степан, облив вагон бензином, поджег его. Пламя сразу охватило обшивку.
Шен сказал:
– Бросай канистры в огонь, и пошли! Пора сваливать отсюда!
Степан выполнил приказание босса. Они вышли к джипу корейца. Шенгай спросил:
– Все в порядке?
Кан утвердительно кивнул:
– Да, господин Шенгай! Сработано отлично.
Степан огляделся:
– А где Василь?
Кореец спокойно ответил:
– Не знаю! Он передал мне клиентов и пошел к вам.
Шен выругался:
– Бестолковый урод. Ни хрена не просекает ситуацию, ведь ему было сказано находиться здесь.
Кореец усмехнулся:
– Вы встретитесь с ним!
– Куда ж он денется? Попрошу расчет, господин Кан!
– Конечно, господин Шенгай!
Человек Кумати нагнулся к сиденью водителя, будто хотел что-то вынуть из салона. Но не достал, а, резко развернувшись, дважды выстрелил от двери. Шен со Степаном, получив по пуле в головы, рухнули в траву. Кореец подошел к ним. Сделал два контрольных выстрела, бросил ствол на труп Шенгая:
– Вот вам и расчет, господа!
Извлек из кармана сотовый телефон:
– Босс? Кан!
– Слушаю тебя!
– Вагон пылает, Шен сделал свою работу и вместе с подельниками покинул этот мир. Клиенты у меня. Для страховки я их усыпил.
– Не много ли для них снотворного? А то не проснутся?
– Я ввел совершенно безобидный препарат. Сон же еще никому не шел во вред, даже наркотический сон!
– Хорошо! Подъезжай к насосной станции!
– Слушаюсь, босс!
Кан запрыгнул в «Форд», подвел его к джипу Кумати «БМВ». Японец вышел из салона, взглянул на спящих клиентов, спросил:
– Сколько времени они будут в отключке?
– Достаточно для того, чтобы доставить к Матерому, загрузить на катер и доставить к яхте.
– Если все пойдет гладко, по плану!
– Да, если все пойдет по плану. Но я не вижу причин, которые могли бы помешать претворению вашего замысла.
– Пока я тоже не вижу! Хорошо. Поедешь за моей машиной!
– Понял!
Кореец сел в джип.
Кумати отошел за насосную станцию. Отсюда он хорошо видел, как полыхал вагон, возле которого уже собралась немногочисленная мечущаяся толпа.
Достал сотовый телефон, по памяти набрал номер:
– Матерый? Японец!
– Узнал!
– Катер к отплытию готов?
– Да!
– Проблем с русскими пограничниками не возникнет?
– Нет! Я договорился с кем нужно. Мы выйдем в нейтральные воды, благо вода сейчас спокойная.
– Хорошо. Жди. Где-то через час будем.
Кумати вернулся к джипу. Сел рядом с водителем, Григорием Артаковым, человеком с богатым криминальным прошлым. Молчаливым и надежным, подобранным Кумати у Матерого, где тот после отсидки нашел временное пристанище и кое-какую работу за харчи. Забрав к себе Артакова, Кумати не пожалел, что сделал это. Григорий умел быть благодарным. Хотя никогда ничего не просил. Получал деньги, как должное, по приказу хозяина готов был на все. Но, главное, Григорий реально мог защитить Кумати. Суровая жизнь в лагерях сделала из него опытного бойца, отменного телохранителя, чуявшего опасность, как зверь, за версту.
Подойдя к джипу, приказал:
– Гриша! Подай мне чемодан с заднего сиденья!
Водитель все так же молча исполнил приказание босса. Приняв чемодан, Кумати отошел от джипа, в кустарнике достал из него аппаратуру спутниковой связи. Развернул зонт-тарелку, настроил прибор приема-передачи устойчивого сигнала, набрал на трубке номер.
Ему ответил писклявый голос:
– Да, хозяин?
– Где ты сейчас?
– Там, где должен быть!
– Хорошо! Оружие?
– На борту все, что вы заказывали!
– Лишних людей нет?
– Нет! Лишь я да моторист!
– Ясно! Оставайся, где находишься. Думаю, к рассвету мы подойдем! Если не раньше!
– Счастливого вам пути и семи футов под килем.
– Тебе того же!
Отключившись и сложив оборудование, Кумати потянулся.
Что ж, начинается второй промежуточный этап операции. Один из самых опасных. Можно сказать, главный. Отход за пределы России.
Он, бросив чемодан в багажник, сел на место переднего пассажира:
– Давай, Гриша, двигай к Матерому. В бухту Шамана. Сзади пойдет Кан с клиентами, не теряй его «Форд» из вида!
Водитель лишь утвердительно кивнул, завел джип и повел его по грунтовой дороге в объезд небольшой железнодорожной станции Безымянная и одноименного рабочего поселка, где жили в основном люди, связанные с железной дорогой. Больше в Безымянном никакого производства не было.
Кумати увидел фары «Форда».
Откинулся на сиденье, проговорил:
– Что-то я стал быстро уставать! Отдохну!
Водитель вновь молча кивнул.
Кумати поинтересовался:
– Гриша, ты до конца жизни будешь играть в молчанку? Это что, доставляет тебе удовольствие?
Артаков спокойно ответил:
– Лишние слова – лишние проблемы!
Кумати пожал плечами:
– И все же странный ты человек, Гриша!
– Может, поэтому до сих пор еще не сдох!
Кумати покачал головой:
– Возможно!
И добавил:
– Я подремлю! Разбудишь, как выйдем к бухте!
Водитель утвердительно кивнул головой.
Японец усмехнулся и закрыл глаза. Путь предстоял недолгий, но сложный, по пересеченной местности. Он успеет восстановиться до встречи с Матерым и выходом в океан.
В 4.25 Григорий Артаков остановил «Форд» возле большого деревянного дома, окруженного невысоким каменным забором без ворот и различными пристройками. На специальных шестах были развешаны сети. Далее, в бухту, уходил причал, возле которого качались на невысокой волне крупная рыбачья лодка, старая шхуна, давно не выходившая в океан, и высокий современный катер. Его можно было назвать и яхтой, но называли катером. На бортах надпись: «Лучистый».
Водитель разбудил крепко уснувшего Кумати:
– Босс! Подъем! Приехали!
Японец открыл глаза и тут же спросил:
– Кан?
Артаков ответил:
– Сзади стоит. Все нормально.
Кумати вновь потянулся:
– Это хорошо. А вот и наш капитан, господин Матерый.
От дома к джипам вышел мужчина лет под шестьдесят в рыбацкой, брезентовой одежде.
Кумати, покинувший салон, протянул ему руку:
– Ну, здравствуй, Матерый!
– Здравствуй, Японец!
– Можем выходить немедленно?
– Да, катер готов, моторист Вовка на месте, движок опробовали, все в норме!
– Хорошо!
Кумати подозвал водителя:
– Гриша, забирай всю аппаратуру, вещи, перетащи на катер. После чего возвращайся сюда. И не забудь сделать, о чем договаривались.
– Я все помню!
Артаков перенес аппаратуру спутниковой связи, кейс и две дорожные сумки на катер. Оставил их в трюме. Вернулся во двор дома Матерого. Проходя мимо «Форда», нагнулся, прилепил к джипу небольшую круглую магнитную, радиоуправляемую мину. Вышел ко второму джипу, возле которого стояли Кумати, Матерый и Кан.
Японец указал на спящих заложников:
– А теперь этих по одному в трюм катера!
Зайдя к задней дверке со стороны багажника, Артаков незаметно для других прикрепил вторую мину к днищу бензобака джипа. После чего взвалил на себя Королеву и понес ее к причалу. Андорина пришлось нести вдвоем. Кану и Матерому.
Ровно в 5 утра пятницы, 23 марта, прогулочный катер «Лучистый» вышел из бухты и, взяв направление на юго-восток, пошел в открытый океан.
Ему хватило часа, чтобы беспрепятственно покинуть территориальные воды России. Еще через полчаса Матерый из капитанской рубки доложил, что видит яхту, дрейфующую там, где должна была состояться встреча двух кораблей.
Кумати вышел на палубу вместе с Артаковым. Взглянул на яхту через бинокль. Сказал:
– Наша посудина, хорошо!
Обернулся к Артакову:
– Ты уверен, Григорий, что отсюда сигналы твоего взрывного устройства дойдут до мин, установленных на машинах?
– Да, сейчас дойдут, я слежу за расстоянием, но через пару-тройку миль они могут ослабеть настолько, что не активируют взрыватели. Так что если рвать тачки, то немедленно!
Кумати приказал:
– Рви!
Артаков извлек из куртки портативный прибор, вытянул из него телескопическую антенну, направил ее в сторону невидимой береговой линии, нажал на клавишу. Прибор отреагировал сменой цветов индикаторов.
Артаков довольно ухмыльнулся:
– Все в порядке, босс! Джипы подорваны. Через несколько часов приют Матерого будет полыхать, как стог сухого сена.
И действительно, за сотню километров от катера джипы, стоявшие рядом с большим деревянным домом, вздрогнули и тут же превратились в сплошное огненно-дымное облако, разлетевшись на куски. Пламя от подрыва машин перекинулось на дом, деревянные постройки. Вскоре весь берег бухты Шамана полыхал беснующимся танцем колдуна. Впрочем, Матерый об этом даже не догадывался. Обменявшись световыми сигналами, катер и яхты начали медленно сближаться. Вскоре «Лучистый» коснулся борта яхта, с которой тут же был спущен трап. Кумати и Кан поднялись на яхту. Матерый остался на катере, держа его у борта яхты и ожидая возвращения Кана с деньгами. Андорина с Королевой перетащил на новое судно Артаков. Их встретил малого роста услужливый мужчина неопределенного возраста. Он постоянно кланялся, повторяя:
– С прибытием вас, господин, с прибытием!
У лестницы, ведущей в благоустроенный трюм, Японец остановился. Навстречу поднимался верный помощник. Он вопросительно взглянул на Кумати. Тот едва заметно кивнул. Артаков достал пистолет с глушителем. И вышел на палубу. Кумати посторонился. Сделал это и Кан, но помощник Японца и ждал этого.
Оказавшись напротив корейца, Артаков дважды выстрелил тому в сердце. Кан рухнул на палубу. Григорий произвел еще один выстрел. В голову.
Взглянул на Кумати:
– С этим порядок, босс!
Японец махнул рукой:
– Теперь займись Матерым и его посудиной! Потом спускайся в трюм, где наш верный Че уже наверняка приготовил настоящий японский завтрак.
Капитан яхты поклонился:
– Конечно, босс! К вашему прибытию все готово.
– Вот и отлично. Иди, Григорий!
Артаков кивнул.
Прошел к борту. Матерый находился в рубке за штурвалом, часто опуская голову, глядя на трап. Кан должен был уже появиться. Но почему-то задерживается. Не иначе, деньги считает. Он такой дотошный. Чужого не возьмет, но и своего не отдаст. За копейку горло перегрызет. А передать Кумати должен не копейки, а весьма круглую сумму. Наклонившись в очередной раз, Матерый увидел спускающегося по трапу… Артакова. Забыл, что ли, чего из вещей заложников?
Григорий перепрыгнул на катер, подошел к рубке:
– Как дела, Коля?
Матерый удивился:
– Что за вопрос? Где Кан?
Артаков головой указал на палубу яхты:
– Там!
– Чего не спускается?
– Не может!
– Как это не может?
– Он мертв, Коля!
– Что??? В смысле… мертв?
Артаков спокойно произнес:
– Я убил его!
– Но… но… почему?
Матерый выглядел растерянным.
Но не напрасно к нему прилипла кличка Матерый. Николай Матвеев мог, когда проявлялась угроза жизни, быстро сконцентрироваться, дабы отразить эту угрозу. Вот и сейчас, изображая крайнее удивление, он незаметно для Артакова вытащил из накладного кармана брюк тонкую самодельную заточку.
– Почему, Гриша? Ведь мы же все вместе парились на одной зоне. Или забыл? Корешами были? Я тебя подыхающим в сопках нашел. Домой притащил, с того света, можно сказать, вытащил, отходил, кормил, поил. С Кумати познакомил. И Кан всегда был рядом. Он же тебе, как брат… был! Как же это ты его? И за что?
Артаков на мгновение расслабился, уверенный в том, что Матерый ничего не сможет против него сделать.
– Да, Коля, и ты и Кан были мне, как братья. Но… жизнь меняется. Поверь, Матерый, я не хотел убивать Виктора.
– Ты выполнял приказ Кумати?
– Да!
– А тот отдал подобный приказ, чтобы не платить «бабок»?
Артаков вздохнул:
– Не все так просто. Если бы дело касалось одних «бабок», вы уже плыли бы обратно в бухту. Но дело не в деньгах. Ваша с Каном беда в том, что вы видели тех, кого перевезли на яхту.
– Но я никого не видел. Я не знаю этих людей. Лишь то, что мужик и баба.
– Вот именно, Коля, мужик и баба!
– Неужели Кумати считает, что я стану болтать о том, как выходил в океан, нарушая границу? Я не враг себе. Да и клиенты ваши мне по херу. Не видел я никого, и баста.
Артаков облокотился о пульт:
– Я не знаю, Коля, что считает Кумати, и мне без разницы это.
– Что ж тогда медлишь? Давай, мочи братана. Мочи того, с кем делил корку хлеба. Кумати заплатит за это. Но и тебе недолго жить, Гриша, попомни мои слова. Раз Кумати начал избавляться от свидетелей, то уберет всех. Слышишь? Всех! Тебя в том числе. Ему нужны мужик и баба. Всех остальных он рано или поздно пустит в распыл. Ты лучше прикинь, пока стоишь здесь, в рубке катера. А не стоит вместе рвануть к берегу? В нейтральных водах он нас не догонит, а в своих я вызову погранцов. Они быстро настучат по макушке господину Кумати.
Артаков вздохнул:
– А дальше, Коля? Ловить рыбу? Сатанеть от одного ее запаха? Жить в нищете, отшельниками? Нет, брат, извини, в прошлое возвращаться я не хочу.
Матерый понял, что Артаков готов выстрелить в любую минуту и времени у него наверняка было в обрез, кивнул седой головой:
– Ладно! Чему быть, того не миновать. Вижу, от смерти не уйти. Прошу одно: передай дочери письмецо.
– Разве у тебя есть дочь?
– Есть. И жена тоже была. Пока по лагерям не пошел. Дочь во Владивостоке. Письмо сможешь отправить откуда угодно, хоть из Японии. Разоришься немного, не страшно. За нас с Каном Кумати хорошо заплатит.
Артаков погладил небритый подбородок.
С палубы яхты раздался голос ее капитана:
– Господина Гриша! Вас босс зовет!
– Передай, иду!
– Хорошо! Передам.
Артаков спросил:
– Где письмо?
– Сам понимаешь, я и не предполагал, что так карта мне сегодня ляжет, заранее не писал. Но я быстро. Всего пару строчек. И адрес. Запечатаешь сам.
– Давай, быстрей! Что для друга не сделаешь!
– Да для друга ты готов на все!
– Точно. Даже выстрелить так, что ничего не успеешь понять!
– И на том спасибо. Но я сейчас, сейчас. Где ж у меня тетрадь, ведь рядом с журналом была. А вот, нашел. Ручка! На месте. Сейчас, Гриша, сейчас, не успеешь сигарету выкурить.
Артаков подумал, что действительно не мешает покурить. Он начал прикуривать сигарету, как в этот момент Матерый резким движением выбросил вперед левую руку. Заточка пронзила сердце помощника Кумати. Он широко раскрыл глаза. А Матерый, подхватив бывшего подельника, подтянул его тело к себе:
– Ну, что, сука, взял Матерого? Кишка тонка, пес смердящий, завалить Николая Матвеева. Я таких, как ты, на зоне в штабеля складывал. Какая же ты мразь! Будь проклят, собака!
Отбросив от себя умирающего Артакова, выхватив перед этим у него из-за спины пистолет с глушителем, Матерый завел двигатель. И, резко развернув катер, пошел к российскому берегу.
Он бы наверняка ушел, если бы на палубу яхты в это время не вышел недовольный долгим отсутствием помощника Кумати и… если бы ранее Артаков не передал Японцу второй прибор подачи радиосигнала на мину, установленную в катере.
Кумати покачал головой, вытягивая антенну:
– Эх, Григорий, Григорий! Как же это ты так попал? А ведь был нужен. Недолго, но нужен. Возможно, и жить остался бы, хотя… зачем таким, как ты, жизнь?
Кумати нажал на клавишу.
Удалявшийся на предельной скорости катер мощный взрыв превратил в груду разлетевшихся веером фрагментов.
Японец бросил дистанционный прибор активации радиовзрывателей в волны океана. Повернулся к капитану, стоявшему рядом:
– Че! Уходим. Курс тебе известен. В устье Монга нас встретят! Там мы должны быть к вечеру. Понял?
– Понял, господин! Курс на устье Великого Монга.
– Да! Я с пленниками буду в трюме. Если что, вызывай по внутренней связи. Но ничего кардинального произойти не должно. Вперед!
Капитан поклонился и направился в рубку.
Кумати спустился в трюм, где на подвесных гамаках, скованные наручниками, спали наркотическим сном Андорин и Королева. Вроде все было сделано, свидетели убраны, следы запутаны, но трупы Шена, Кана, Матерого должны подсказать русскому спецназу ту тропиночку, что в конце концов приведет их прямо в логово террористической организации «Кровавый закат»…
