Руководство Главного управления по борьбе с терроризмом совместно с полномочными представителями ФСБ, Службы внешней разведки и МВД работало по делу похищения профессора Андорина и его помощницы Королевой без выходных. Как и предполагалось, исчезновение ученого вызвало в мире широкий резонанс. Западные СМИ наперебой вбивали в сознание своих читателей версию причастности российских властей к похищению Андорина, утверждая, что Кремль, оценив перспективы продолжения работ над препаратом «Андель», через спецслужбы инициировал захват профессора мифическими террористами. Отечественная желтая пресса вторила западной, заходя еще дальше, вбрасывая в общество информацию о том, что Андорин якобы уже работает над созданием оружия массового поражения нового поколения, способного безо всякой крови, войны, разрушений уничтожить население любой страны и человечества в целом. Обладание таким оружием ставило бы Россию над США, несмотря на всю убогость своей экономики и ущербность как внутренней, так и внешней политики. Новое оружие предполагало по сути изменение жизни на планете, которая ставилась бы в прямую зависимость от решений Москвы. Шум вокруг имени Андорина поднялся неимоверный. Масла в огонь подлили покушение на руководителя Научно-исследовательского центра «АнтиСПИД» и убийство крупного предпринимателя Таскарева, также, по «проверенным» данным, принимавшего непосредственное участие в деятельности Центра. В данных условиях Главному управлению по борьбе с терроризмом была поставлена задача ускорить поиск Андорина и обеспечить если не возвращение его на родину, то ликвидацию на месте обнаружения. Разрешалось применять все средства, лишь бы не допустить получения профессором новейшего отравляющего вещества колоссальной губительной силы. Феофанов практически все прошедшие выходные провел в Москве. Отсутствовал в управлении и в понедельник, будучи вызванным в администрацию. И только 26 марта генерал позвонил Крымову и назначил совещание ограниченного круга лиц на 12.00 27 марта. От отдела специальных мероприятий на совещание вызывались его руководитель, полковник Крымов и командир специальной группы особого назначения «Орион» подполковник Тимохин. Офицеры ждали вызова, так как затянувшееся вынужденное безделье дальше продолжаться не могло.

В 10.30 вторника, 27 марта, Крымов с Тимохиным на «Тойоте» Александра покинули территорию закрытого военного городка и направились в деревню Долматово, недалеко от которой находилась загородная резиденция антитеррористической службы.

Ровно в 12.00 старшие офицеры отдела спецмероприятий вошли в кабинет Феофанова. Поздоровались с начальством управления, его заместителем, представителями СВР.

Феофанов предложил прибывшим офицерам занять место за рабочим столом. Крымов вновь, будто случайно, присел рядом с майором внешней разведки Алешиной, Тимохин – напротив начальника и друга, одобрительно подмигнув ему.

Феофанов взглянул на часы. Перевел взгляд на собравшихся офицеров:

– Итак, все в сборе! Начинаем. Вам известно, где в основном я находился в последнее время. И доложу, что руководство страны весьма озабочено внезапно возникшей проблемой, связанной с похищением Андорина.

Крымов произнес:

– Ну, правильно, у нас все как всегда. Никто не шевелится, пока жареный петух не клюнет. Если профессор представлял такую ценность – а ведь о том, что из препарата «Андель» можно получить сильнейшее отравляющее вещество, Андорин, насколько помнится, предупреждал ФСБ, – то что? Его изолировали? Ничего подобного, приставили ребят из Федеральной службы охраны? Тоже нет. Андорин спокойно разъезжал по Москве, отдыхал с помощницей-подругой у себя на даче. А контрразведка? Чем она занималась, когда под самым ее носом в столице готовилась к захвату профессора целая группа американских наемников? И что удивительно, янки прибыли в Россию по поддельным документам в составе туристической группы. Они официально остановились в отеле. Должны были быть на виду. А на самом деле в отеле они не жили, сняли квартиру на окраине города, и никто ничего не заметил. Кого же, если не таких подонков, как Миллер с командой, пасут наши доблестные контрразведчики?

Феофанов неодобрительно взглянул на подчиненного:

– Во-первых, товарищ полковник, прошу не перебивать старшего по должности и званию, а во-вторых, все, кто проморгал американцев, уже получили свое. И скажу, выговорами не отделались. Ну, и в-третьих, нам сейчас надо не обсуждать промахи других, а думать, как выполнить поставленную перед управлением боевую задачу.

Генерал прошелся по кабинету:

– И кое-что по делу похищения Андорина прояснилось. А именно, утром 20-го числа из Москвы в восточном направлении вышел грузовой состав. Таких из столицы ежедневно выходят десятки. Чем же привлек наше внимание названный состав? А тем, господа, что около трех часов утра пятницы, 23 марта, а точнее, в 2.45, у станции Безымянной Приморского края, сразу после того, как наш состав проследовал через станцию, служащие железной дороги увидели пожар. Горел, как выяснилось, вагон на путях тупика. До этого его там не было. С неба он опуститься на рельсы не мог, следовательно, вагон был отцеплен от состава. В нем находилась вата. Благодаря этому – ведь вата не горит, а медленно тлеет, прессованная тем более – и оперативными действиям как работников станции, так и пожарного расчета пожар удалось локализовать. Вагон внешне пострадал сильно, изнутри частично. В вагоне пожарные обнаружили трупы двух мужчин. Каждый из них был убит выстрелом в голову, но самое для нас интересное – при разборе пожарища внутри вагона был обнаружен тайник. Свободное пространство среди тюков. В нем ведро с крышкой. Это уже наводит на мысль о том, что тайник мог быть использован для транспортировки заложников, и… небольшая такая, тонкая заколка, которую используют женщины, укладывая длинные волосы. А у нашей Королевой волосы не короткие, и она носила их в основном уложенными в пучок. Уж как пожарные обнаружили эту заколку, не знаю, но обнаружили. Ее срочно переправили в Москву и показали сотрудникам Центра. Так вот, две женщины с уверенностью показали, что заколка принадлежит или принадлежала Королевой Марине Владленовне. Предвосхищая вопрос Крымова, каким образом они идентифицировали эту заколку, каких в любом магазине полно, отвечу: по сколу камня ушка и по отломленной верхней части. Как-то Марина попыталась использовать заколку в качестве шила, дабы выдернуть нитки из пуговицы. И сломала кончик. Ну и последний довод в пользу того, что заколка принадлежала Королевой, это ее сохранившийся на широком ушке отпечаток большого пальца. Далее: после того как пожар был потушен, прибыл наряд милиции одного из местных РОВД. Милиционеры прочесали местность вокруг путей тупика, изобилующую густым кустарником. И… обнаружили еще три трупа, в которых опознали местных бандитов. Убиты они были также выстрелами в голову. У одного из них обнаружили пистолет с глушителем, из которого были застрелены мужчины в вагоне. А недалеко от кустов и водонапорной башни милиционеры нашли следы двух внедорожников. К сожалению, установить, какие именно, не удалось. А вот направление, куда от станции пошли джипы, определить не составило труда, потому как от станции Безымянная отходят всего две дороги. Одна в райцентр, где никакие иномарки класса внедорожников не объявились, другая – в сторону океана, к рыбачьему поселку. Дальше происходит еще более интересное, но об этом доложит представитель Службы внешней разведки полковник Казаков. Прошу вас, Георгий Федорович.

Полковник СВР, он же советник главы государства, поднялся:

– Генерал Феофанов прав, дальше происходят еще более интересные для нас события. Как я говорил ранее, мы ввели в поиск сеть спутников космической разведки для фиксирования места излучения радиоактивного вещества П-274. Поэтому с 20-го числа после корректировки орбит спутники начали целенаправленное слежение за обширным участком Земли, охватывающим основную часть Индокитая, Тихого и Атлантического океанов. В секторы слежения попадает и береговая зона России примерно до… параллели. Так вот, в пятницу, того же 23 марта, спутники зафиксировали два взрыва на побережье бухты Шамана. Эти взрывы слышали и в рыбацких кооперативах. Наши люди из Владивостока немедленно вылетели в район взрывов, где они застали крупный пожар, а также нашли обломки двух джипов.

Крымов, не выдержав, добавил:

– И наверняка еще трупов пять!

Казаков спокойно отреагировал на реплику начальника отдела спецмероприятий Главного управления по борьбе с терроризмом:

– Нет, Вадим Петрович, на этот раз трупов обнаружено не было, а вот скат одного из джипов уцелел. Мы сравнивали отпечатки протектора этого колеса с отпечатками следов, оставленных внедорожниками у станции Безымянная. Они идентичны. На берегу бухты Шамана проживал некий господин Матвеев. Ранее судимый, промышлявший рыбной ловлей и контрабандой, имея прикрытие начальника погранотряда, контролировавшего часть границы, куда входила и бухта. Примечательно, что во время пожара причал не пострадал, и рыбацкая лодка Матерого оказалась на месте. Куда же он девался? Сгорел дотла в огне? Вместе с мотористом, обретавшимся в той же бухте? Но пожарные разобрали все пепелище и человеческих останков не нашли.

Крымов вновь подал голос:

– И куда ж девался этот Матерый со своим мотористом?

– Сосед Матерого совершенно случайно видел, как недавно, дату он не помнит, потому как пьет сильно и за временем не следит, так вот недавно Матвеев перегнал в бухту быстроходный катер. Которого по прибытии нашего вертолета из Владивостока на месте не оказалось.

– Ушел в океан?

Феофанов одернул Крымова:

– Полковник, ну сколько можно делать вам замечания?

– Так я ж по делу вопросы задаю. Хочу обстановку прочувствовать, представить, как все могло происходить в реальной действительности.

Казаков повернулся к Феофанову:

– Не обрывайте Крымова, Сергей Леонидович. Его вопросы в какой-то мере помогают конкретизировать доклад.

Генерал пожал плечами:

– Ну если помогают, то пусть… спрашивает!

Полковник СВР продолжил, взглянув на Крымова:

– Да, Вадим Петрович! Ушел в океан, где его в нейтральных водах ждала неопознанная яхта. У нас есть фотографии этой яхты.

Казаков взглянул на Алешину:

– Продемонстрируйте, Наталья Андреевна, товарищам офицерам снимки, полученные из Службы космической разведки.

Алешина достала из кейса фотографии, разложила их на столе.

Полковник Службы внешней разведки пояснил:

– На снимках мы отчетливо видим капитана судна. Сейчас его прорабатывают. Скоро мы узнаем, кто он. У нас есть еще фотографии, но их посмотрим позже. Итак, катер «Лучистый» встретился в океане с неопознанной яхтой. Что произошло дальше, неизвестно, только катер, как только пошел обратно… взорвался. Взрыв был зафиксирован оперативным дежурным флота, и к его месту вышел сторожевой корабль. Он обнаружил обломки и…

Казаков выдержал паузу:

– Изуродованный, но подлежащий опознанию труп мужчины, буквально пригвожденный заточкой к фрагменту обшивки рубки катера. Поэтому он и не утонул. Труп опознали. Погибшим является некто Григорий Артаков, ранее судимый, отбывавший наказание вместе с Матерым, вероятно, поэтому оказавшийся в бухте. Но, по нашим данным, последнее время покойный господин Артаков находился при Рютаро Кумати, являясь его водителем, помощником, телохранителем.

Крымов произнес:

– Значит, на яхте был Кумати?

Казаков кивнул:

– Скорее всего да! И, как нам видится, он прибыл на яхту вместе с Матерым, Андориным, Королевой и Артаковым. Перейдя на яхту, Кумати приказал ликвидировать Матерого и моториста катера. И отправил на «Лучистый» Артакова.

Голос подал Тимохин:

– Подождите, Георгий Федорович, судя по взрыву, катер был заминирован. Зачем посылать киллера, когда можно спокойно рвануть посудину после отхода от яхты?

– Я думал об этом и пришел к выводу. Кумати банально не захотел платить Матерому. Зачем отдавать деньги, когда они вскоре уйдут на дно вместе с яхтой и чемоданом или кейсом? Проще послать Артакова. Вот он и послал своего телохранителя завалить старого товарища. Однако, видимо, либо Матвеев просчитал намерения бывшего соседа по камере, либо Артаков чем-то выдал себя, и Матерый опередил киллера, вогнав ему в сердце заточку. После чего начал отход от яхты. Поняв, что Артаков не сумел убить Матерого, Кумати посредством применения радиоуправляемой мины подорвал катер.

Крымов спросил:

– И куда дальше двинулась яхта?

Полковник Службы внешней разведки сказал:

– А дальше яхта взяла курс на юго-запад и 26 марта вошла в устье реки Монг, где ее встретил баркас.

Казаков вновь повернулся к помощнице:

– Наталья Андреевна, покажите второй пакет фотографий.

Алешина выложила еще пачку фото, на которых были зафиксированы и яхта, и баркас. А также на увеличенных фото офицеры увидели улыбающуюся физиономию Кумати.

Крымов не выдержал:

– Вот он, сука!

И тут же, спохватившись, взглянул на Алешину:

– Извините, ради бога, Наталья Андреевна, непроизвольно вырвалось!

– Ничего! Я привыкла к тому, что мужчины иногда ругаются.

Казаков продолжил:

– После встречи яхты и баркаса в устье реки Монг стало очевидным, Андорина с Королевой переправили в Лагос. И сделали это быстро, что говорит о тщательной подготовке операции.

Тимохин проговорил:

– Убирая свидетелей, Кумати оставил много следов, кровавых следов. Он не понимает, что по ним мы выйдем на него?

– Это стиль работы Кумати, да и всех террористов организации «Кровавый закат». Они льют кровь, как обыватель воду, поливая огород. Все акции Кумати отличались обилием убийств. Действительно, убирая свидетелей, он оставлял за собой следы. Но еще ни разу эти следы не позволяли зацепить его.

– Короче, оборзел этот Кумати!

– Вульгарно, но в принципе верно. Однако дальше. После встречи яхта ушла в открытый океан и пришвартовалась в одном из портов сопредельного с Лагосом государства. Баркас же с Кумати и наверняка с Андориным и Королевой начал подъем вверх по течению Монга. Как известно, река рассекает Лагос почти пополам и тянется через всю страну. Сам Лагос на севере имеет горы, на юге джунгли, между ними – холмистая равнина, где и проживает основная часть населения этой своеобразной страны. Но, думаю, баркас не пойдет к равнине. Мы внимательно изучили южную часть Лагоса и обнаружили в джунглях на берегу Монга высокий холм. Если в нем есть пещеры, то это самое идеальное место для размещения террористами подпольной лаборатории. Рядом с горой Дракона, так называют холм племена, обитающие на юге Лагоса, несколько поселений самого малочисленного племени в Лагосе – сулы. А вообще на юге Лагоса верховодят представители воинственного племени кхенг, но есть еще и другие племена, союзники кхенгов, тайлы и моны. Хотя гражданская война в Лагосе формально не ведется, но южане часто нападают на селения равнинной части и считают народность лум своими врагами. Кхенги живут за счет этих нападок, грабежами, хищениями скота и т. д. Армия в Лагосе практически не существует. Лишь в столице Венбаг президент, избираемый парламентом, в свою очередь состоящим из родственников и верных людей действующего правителя Лагоса, держит мотопехотную бригаду да в аэропорту эскадрильи наших вертолетов «Ми-24», а также штурмовиков «Су-24». Самолеты, правда, почти не летают. Во время юго-восточного конфликта в Лагос были направлены советские военные советники и специалисты. В подавляющем большинстве летчики штурмовиков. Но страна так и не втянулась в конфликт. Поэтому, оставив часть техники, наши люди покинули Лагос. Железных дорог там нет, шоссе тоже, в основном местные жители используют речной транспорт. Страна, особенно в равнинной части, изобилует каналами. Автомобильные дороги в ужасном состоянии, и в основном это грунтовки. Но… я, кажется, увлекся. Итак, по моему мнению, именно в горе Дракона террористы «Кровавого заката» и оборудовали лабораторию для получения из «Анделя» мощного, современного, не имеющего противоядия отравляющего вещества огромной поражающей силы. И руководство над этим, если можно так выразиться, проектом возложено на Кумати.

Тимохин спросил:

– Когда мы узнаем, насколько ваши предположения соответствуют действительности?

Казаков кивнул:

– Вопрос понятен. Сейчас у нас на юге Лагоса работает агент стратегического внедрения. Нам удалось связаться с ним, и он начнет прокачивать ситуацию вокруг горы Дракона. Но скорых результатов от него ждать не приходится. А точно мы установим место нахождения лаборатории только после того, как в ходе доработки препарата Андориным будет применено радиоактивное вещество П-274. Выброс радиоактивного облака укажет спутникам место. Ну, а космическая разведка сбросит информацию нам!

– А до этого что будем делать?

Казаков взглянул на Феофанова:

– Извините, товарищи офицеры, а вот это уже не в моей компетенции. Ко мне вопросы будут? Я оставлю всю документацию и снимки руководству управления, и вы сможете глубже изучить материалы по делу похищения Андорина и Королевой. Если вопросов нет, разрешите нам с Натальей Андреевной откланяться. Думаю, расстаемся мы ненадолго.

Офицеры управления по борьбе с терроризмом поднялись, проводив сотрудников Службы внешней разведки.

Как только за Казаковым и Алешиной закрылась дверь, Феофанов приказал:

– Сидеть! И слушать!

Потапов, Крымов и Тимохин выполнили распоряжение начальника.

– Значит, интересуетесь, чем будем заниматься сейчас? А по-моему, все ясно, готовиться к работе в Лагосе.

Тимохин заметил:

– Это если подтвердится информация, что Андорина перетащили именно туда.

Генерал взглянул на Александра:

– У тебя по этому поводу есть сомнения?

– А у вас нет? Не кажется ли вам, товарищ генерал, что Кумати как бы специально ведет нас в Лагос? Он что, не мог убрать свидетелей по-другому? Тихо, незаметно, дабы пусть и на время, но надежно замести следы. Что же вместо этого делает террорист? Валит всех своих подельников, да так, что об этом узнают не только спецслужбы, но и все, кому не лень.

Феофанов спросил:

– Но сказал же Казаков, что таков стиль работы Кумати.

– Странный стиль, не находите? Замести следы, указывая путь своего отхода.

– Ну… что имеем, то имеем. Ты считаешь, Кумати играет с нами?

– Не знаю! Возможно, он болен манией величия, переполнен самоуверенности, убежден в собственной непогрешимости.

Крымов добавил:

– Или уверен в том, что в Лагосе, даже узнай мы о местонахождении Андорина, нам ничего не светит.

Тимохин усмехнулся:

– А нам и так в джунглях ничего не светит. Мы не имеем никакой практики работы в условиях тропического леса. Да что там практики, мы и теоретически не готовы к действиям в Лагосе.

Феофанов поднял указательный палец правой руки:

– Вот! Вот вам и ответ, чем заниматься в ближайшие дни. Изучать материалы по Лагосу. Дабы знать, что представляют собой эти джунгли, какая опасность в них таится, животный мир, особенно те особи фауны, что потенциально могут представлять угрозу. Рельеф местности, особенности реки Монг, климат. Короче, загрузить мозг всем, что может пригодиться в Лагосе. Независимо от того, будем мы там работать или нет.

Потапов поднялся:

– А я просто дурею от нашей системы безопасности. И бдительности тех лиц, что отвечают за эту безопасность. Безопасность и элементарный порядок. Террористы похищают известного профессора и его невесту. Готовят, отмечу, не в тайнике, а открыто вагон для переправки их через всю страну, цепляют вагон к составу. Отцепляют, где захотят. Устраивают пожары, свободно выходят в открытый океан, минуя пограничный заслон. Что происходит?

Тимохин усмехнулся:

– Ничего особенного. Просто сейчас у нас в России можно все и вся купить. Были бы деньги. А деньги у террористов есть. Вот и покупают чиновников. Тем же до фени национальная безопасность государства. Для них это пустой звук, а вот баксы в карманах – совсем другое дело. Железнодорожников купили, пограничников купили, а с наемниками вообще никаких проблем. Желающих быстро срубить «бабло» хоть отбавляй. И тем совершенно без разницы, каким путем. Хищением, грабежом, убийством, предательством. Все средства хороши ради денег. Вот и получаем мы проблему за проблемой. А что, интересно, станет со страной, если еще и мы бросим все к чертовой матери и пойдем заколачивать деньги? Уж нас-то везде возьмут на работу.

Феофанов ударил кулаком по столу:

– А ну, отставить пустые базары! Чего заводитесь? Еще будет время завестись. А сейчас, Крымов с Тимохиным, езжайте в городок, заскочив по пути в штаб управления, где возьмете весь имеющийся материал по Индокитаю. И готовиться к работе в Лагосе. Но так, чтобы ни одна посторонняя душа не узнала о вашей подготовке. Все! Свободны! Как до конца прояснится обстановка, я вас вызову. И не надейтесь на долгое безделие. Чует мое сердце, ситуация взорвется скоро и, как всегда, неожиданно. Так что держать себя в повышенной готовности. Себя и своих подчиненных. До связи!

Крымов с Тимохиным поднялись, вышли из кабинета, а затем и из здания резиденции.

Закурили. Крымов спросил:

– И что обо всем услышанном ты думаешь, Саня?

Тимохин ответил серьезно:

– То, что нам действительно совсем скоро предстоит работать в этом богом забытом Лагосе.

– Хреновый вариант.

Александр согласился:

– Да, Крым, хуже не придумаешь. Но ничего не поделаешь. Тропики так тропики. Поэтому нам на самом деле нужно как можно больше узнать о том, что реально представляет собой Лагос.

– Тогда едем в штаб управления?

– Да! В штаб!

Южный Лагос. Вторник, 27 марта. 10.00 местного времени Старый баркас, отчаянно колотя поршнями давно отработавшего свой положенный моторесурс дизеля, медленно поднимался вверх по течению мутной реки Монг. Март для Лагоса – время жаркой погоды. Зной держится до мая. С мая начинается сезон дождей. Но жарко только днем, ночью прохладно. В 10.00 температура поднялась до +28. Из трюма в рубку судна, каким-то чудом державшегося на плаву, поднялся Кумати. Обратился к капитану:

– Вайдон! Долго нам еще тащиться до горы?

– Нет, господин. Уже недолго. Еще часа два, если, конечно, ничего не произойдет!

– А что может произойти?

– Не нравится мне, как дизель работает. Может заглохнуть.

Кумати вспылил:

– Так какого черта вы выходили в устье на этом старом корыте?

– Где ж лучше взять?

– Что, Саясон не мог купить новый баркас?

– Не знаю! Это у него спросите. Я к Саясону доступа не имею. Мне сказали, плыви в устье. Я поплыл.

– А если дизель заглохнет?

– Прибьемся к берегу, бросим якорь, будем ждать!

– Чего?

– Когда кто-нибудь поможет!

– Черт бы вас, идиотов, побрал. И что вы за народ, Вайдон? Меланхолики. У тебя жену из-под носа уводить будут – ты и пальцем не пошевелишь!

– Пусть уводят. Другую найду.

– А дети?

– Другая жена еще родит детей!

Кумати покачал головой:

– Да, у меня просто нет слов!

– Когда нет слов, человек молчит. Когда человек молчит, это хорошо. Шума меньше. Не зря же старики молчат. Они мудрые, думают!

– О чем им думать?

– О! Они знают, о чем! А нас это не касается!

– Ты вот что, Вайдон, моли своего бога, чтобы баркас благополучно дошел до горы. Иначе я пристрелю тебя!

Капитан шхуны вздохнул:

– Нить человеческой жизни тонка, ее оборвать может любой. А умирать все равно когда-нибудь придется. Так какая разница, сейчас или через двадцать лет?

Кумати сплюнул на пол рубки:

– Тьфу! Проще с деревом общаться, чем с тобой, Вайдон! Философ тоже мне. Думай, если есть чем. Одно помни – чтобы через два часа мы были у горы.

– Хорошо, господин!

Кумати спустился в трюм, оборудованный под уютную каюту со всеми удобствами, а главное – с японским кондиционером, который бесшумно нагнетал в каюту приятную прохладу. На диване за столом сидели Андорин и Королева. Напротив, в кресле, охранник из личной гвардии Саясона, кхенг Чоньянг.

Заложники полностью пришли в себя, отойдя от последствий действия снотворных препаратов. Сидели, прижавшись друг к другу. Мрачные, неразговорчивые, задумчивые. Фрукты на столе не тронуты, вино тоже.

Кумати присел в свободное кресло, обратился к Андорину и Королевой:

– Что загрустили, голубки? Жизнь не так уж плоха. Чтобы убедиться в этом, достаточно выйти на палубу. Здесь уютно, прохладно, фрукты, вино. Там, – Японец указал пальцем наверх, – жарко и грязно. Из пищи – клейкий рис да протухшая вода к нему. Прогуляемся на палубу, Игорь Викторович?

Андорин отрицательно мотнул головой:

– Спасибо. Нет никакого желания.

Кумати перевел взгляд на Королеву:

– А как смотрите на прогулку вы, Марина Владленовна?

– Отстаньте!

– Грубо! Не по-женски грубо. Не советую разговаривать со мной в таком тоне.

Андорин спросил:

– Когда наконец нас доставят в конечный пункт этого кошмарного путешествия?

Кумати изобразил улыбку:

– Скоро! Закончится и путешествие, и ваша прежняя жизнь. Все начнется заново. Так что не грустите!

Японец повернулся к охраннику:

– Че! А что у нас тихо, как в склепе? Включи-ка бодрящую музыку!

– Какую именно, господин? Дисков много, на разный вкус.

– Русские есть?

– Должны быть. По-моему, видел.

– Тогда давай русские песни! Для наших русских друзей! Может, музыка поднимет им настроение. Тем более что печалиться нет никакого повода.

Кхенг кивнул:

– Слушаюсь, господин! Одну минуту!

Вскоре в каюте зазвучали песни советских вокально-инструментальных ансамблей, модные в семидесятые годы.

Кумати, слушая их, произнес:

– Мне всегда нравилась советская музыка, эстрадная. В ней и мелодичность, и поэтический смысл. Она красива, согревает душу. Не то что западный рок. Все эти «Смоки», «Катящиеся камни», отдельные исполнители, поющие голосом кастратов, раздражают. Западную музыку можно слушать, лишь приняв солидную дозу коньяка. Но тогда все становится потусторонним, окрашенным в неестественно-неоновый цвет.

Впрочем, долго слушать советские песни ни узникам, ни их палачам не пришлось. В проеме лестницы показалась узкоглазая физиономия матроса, доложившего:

– Господин, баркас подходит к причалу.

Кумати хлопнул ладонями по коленям:

– Ну, наконец-то!

Он повернулся к Андорину и Королевой:

– Все, господа, наш долгий, тернистый путь окончен. Находитесь пока здесь, вас позовут!

Японец вышел к рубке капитана баркаса в момент, когда тот пришвартовывал свое дышащее на ладан суденышко к деревянному короткому причалу. Там Кумати увидел Саясона в окружении вооруженных кхенгов. Спрыгнул на дощатый настил:

– Приветствую тебя, друг!

Саясон ответил:

– Я тоже приветствую тебя, доблестный самурай, прошедший огни и воды во имя нашего общего дела. Надеюсь, твои заложники живы и здоровы?

– Конечно. Но им сразу же надо сделать прививки от местных болезней.

– Это уложит их в постель как минимум на сутки.

– Ну и что? Будет лучше, если завтра их свалит тропическая лихорадка? Они не переживут ее.

– Согласен. Поступай, как считаешь нужным. И вообще, здесь ты руководитель, начальник охраны покажет тебе лабораторию, жилые и подсобные помещения, ознакомит с системой охраны, укажет сейф, в котором ключ от лаборатории и боксов, подготовленных под опытный материал. Я же уеду в Венбаг. Последнее время президент начал проявлять активность. Выступил в парламенте. Газеты опубликовали его выступление. Мне оно не понравилось.

Кумати поинтересовался:

– Интересно, чем?

– Тоном и сделанным публично заявлением о том, что он не намерен больше терпеть обособленности и самоуправления южных районов страны. Нашей территории. Не исключено, что на президента оказывают давление янки. Видимо, в Белом доме возник к Лагосу какой-то интерес.

– А не думаешь ли ты, что это провокация конкурентов по наркоторговле? Лагос, его равнины, часть южного района весьма привлекательны для той же колумбийской мафии.

– Возможно и такое. Поэтому сейчас я должен заняться проблемой политического характера. Ты же спокойно работай с русскими учеными. Все необходимое для этого – и контейнеры с П-274, и оборудование системы «Синтез» – мы подготовили.

Кумати спросил:

– Опытный материал?

Саясон рассмеялся:

– Его полно вокруг. Выбирай на любой вкус. Для начала используй жителей ближайшей деревни Хао.

Японец кивнул:

– Я все понял!

– Тогда я удаляюсь. Через некоторое время явится врач, он сделает гостям прививки. Ну, а дальше по плану, Рю! Руководство Организации возлагает на тебя большие надежды. И краха эксперимента не простит.

– Это мне известно!

Саясон повернулся к толпе телохранителей:

– Биали! Подойди сюда!

Из толпы вышел коренастый по местным меркам кхенг.

– Да, господин?

Саясон указал на Кумати:

– Это хозяин горы! Ты поступаешь в полное его распоряжение. Все приказы хозяина должны исполняться неукоснительно, в точности и немедленно. Ты же ознакомь его и с местными достопримечательностями.

Кхенг поклонился:

– Слушаюсь, господин!

– Вот и хорошо! До встречи, Рютаро!

– До встречи!

Саясон ушел.

Начальник охраны спросил:

– Хозяин желает немедленно ознакомиться с оборудованием пещер горы Дьявола?

– Нет, дождемся врача. Ты пока обеспечь присутствие на причале четверых человек с носилками.

– Слушаюсь!

Биали сошел с трапа, что-то крикнул в сторону горы. К нему тут же подбежали шесть человек. Двое из них держали в руках сложенные санитарные носилки. Кумати одобрительно подумал: «Оперативно! С этим Биали, кажется, можно работать».

Спустя пять минут прибыл врач. С ним Кумати спустился в каюту. Увидев человека с санитарной сумкой, Андорин, прикрывая собой Марину, спросил:

– Что еще за пакость вы задумали?

– Оградить вас от местных, весьма опасных для здоровья и жизни европейцев болезней. Если это пакость, то что тогда гуманизм и милосердие?

– Вам ли говорить о гуманизме?

– Почему нет? Но достаточно пустой болтовни.

Кумати повернулся к врачу:

– Делай свое дело!

Тот кивнул и разложил на столе с десяток одноразовых шприцев, уже заполненных различными препаратами.

Он взглянул на Японца.

Кумати понял значение взгляда и объяснил пленникам:

– Сейчас вам сделают прививки. Одновременное внедрение в организм такого количества препаратов не рекомендуется, но у нас нет времени, чтобы растягивать данную процедуру. Поэтому предупреждаю, после уколов вы почувствуете себя плохо, скорей всего потеряете сознание, а в дальнейшем проведете мучительную ночь. Но все это пройдет. И уже завтра утром будете как новенькие. Прошу учесть, препараты, что вводятся вам бесплатно, стоят здесь дороже любых денег. Прививки доступны далеко не всем, от этого жизнь в Лагосе, где вы сейчас имеете честь находиться, совершенно не ценится. Она дешевле, чем где-либо в мире.

Андорин усмехнулся:

– Нам с Мариной благодарить вас?

– На ваше усмотрение. Но скажу, что в благодарностях не нуждаюсь. Я делаю свое дело. И вы скоро будете делать свое дело.

Кумати повернулся к врачу:

– Давай!

И поднялся по лестнице на палубу.

Начальник охраны смотрел на него глазами верного пса.

Японец приказал:

– Как выйдет врач, отправите людей вынести из каюты двух европейцев, чтобы доставить в их жилой блок. С него и начнем осматривать объект!

– Я все понял, хозяин!

– Как тебя зовут?

– Вы же знаете, Биали!

– Имя?

– Камтай!

– Сколько у тебя людей, Камтай?

– Шестьдесят человек, хозяин. Это преданные люди. Они хорошо вооружены, знают джунгли, прошли специальную подготовку по охране объекта.

– А они знают, что собой представляет охраняемый объект?

– Это им знать не следует!

– А тебе?

– Мне тоже, хозяин! Моя задача выполнять ваши приказания и обеспечить охрану горы. Это все!

Кумати указал на начальника охраны пальцем:

– Ты дисциплинирован. В армии служил?

– Да, но не в лагосской. Я служил офицером, капитаном, командиром роты спецназа в войсках Вьетнама. Меня готовили еще советские военные специалисты.

– Надеюсь, ты не заразился их идеологией?

– Нет! Нас натаскивали на то, чтобы убивать, а не пропагандировать.

– Ясно! Это хорошо, что тебя готовили русские. А в твоем отряде есть еще те, кто служил вместе с тобой?

– К сожалению, нет. Но их готовил я.

– Понятно. Каков был принцип отбора твоих солдат?

Биали отвечал четко, по-военному:

– Главный принцип – это отсутствие каких-либо личных принципов. Требования – отменная физическая подготовка, знание местности, беспощадность к врагам, беспрекословное подчинение командиру. Солдат не должен думать, он должен выполнять приказы, какими бы они ни были. За малейшее нарушение – жестокое наказание – от помещения в яму с ограничениями в пище и воде до расстрела. Жизнь солдата в руках командира, и последний волен распоряжаться ею по своему усмотрению, без суда и следствия. То есть в ваших, хозяин, руках.

Кумати спросил:

– А что они, солдаты, получают взамен? Наверняка не лишнюю плошку риса?

Биали ответил:

– Нет, не лишнюю плошку риса. Солдаты получают по 100 долларов в неделю, что для Лагоса хорошие деньги. Так как по условиям контракта они не имеют права иметь семью, то могут спать с любой женщиной, независимо от того, замужем она или нет, желает того или противится. Солдаты живут в отдельных отсеках жилого блока, оборудованного кондиционерами и душевыми комнатами. У них отдельное питание. Любой житель района обязан исполнять все приказы солдат. И, главное, по истечении срока действия контракта каждый из них получает право покинуть Лагос и жить в той стране, которая примет его. Жить достаточно обеспеченно.

Кумати усмехнулся:

– Понятно. Мне кажется, вы совершаете большую ошибку, противопоставляя солдат мирному населению. Бунта не боитесь? Ведь, по сути, вы поставили их выше всех остальных. Особенно перегнули с женщинами. Это что же получается, если вашему подчиненному захочется иметь женщин ежедневно, то, находясь на объекте, он вправе насиловать всех баб в близлежащем селении? А мужья, братья, родители обязаны на это смотреть сквозь пальцы? Не думаю, что подобная ситуация продлится долго, и наступит время, когда ваши солдаты начнут попросту исчезать. А тебя самого, офицер, утопят в Монге.

– Не совсем так, хозяин! Солдат может…

Кумати повысил голос:

– С этого дня не может! Не может пользоваться теми привилегиями, какими вы по глупости их наделили.

– Но условия контракта писались не мной.

– Теперь здесь высший начальник я. И запрещаю солдатам трогать местных женщин. Запрещаю подвергать унижению местное население. Мне оно нужно покорное, но не оскорбленное. Условия контракта изменить, компенсировав запрет на женщин и безграничную власть над всем местным населением дополнительными пятьюдесятью долларами к основному еженедельному денежному содержанию. Вопросы?

– Как быть с тем, что контракты утверждены господином Саясоном?

– Этот вопрос я решу! Еще вопросы?

– Больше вопросов нет, хозяин!

– Сегодня же довести до подчиненных изменения в их дальнейшей службе. Недовольных ко мне!

Начальник охраны вытянулся:

– Недовольных не будет, хозяин! Однако без женщин…

Кумати не дал договорить Биали:

– Твои солдаты не останутся без женской ласки. Мы завезем сюда проституток, в которых нет недостатка в столице.

– Это другое дело, хозяин! Вы мудры. Так действительно будет лучше.

– Хорошо, что ты такой понятливый. Но – к работе, доктор вышел.

Биали подозвал к себе подчиненных, отдал короткий приказ, и те спустились в каюту, чтобы спустя несколько минут вынести на палубу бессознательные тела Андорина и Королевой. Кумати взглянул на начальника охраны:

– Ты какое имеешь звание, Камтай?

– Капитан, хозяин!

– Веди на объект, Камтай. В блок временного содержания лиц, вынесенных из каюты!

– Слушаюсь, хозяин! Прошу!

Кумати с начальником охраны спустились с трапа. Сзади следовали солдаты с носилками. Биали указал на левый склон горы:

– Нам туда. Там главный вход в пещеры.

– Туда, значит, туда!

Вскоре команда остановилась у массивных железных дверей. Биали нажал клавишу выключателя, замаскированного в узкой трещине. Кумати заметил выше клавиши миниатюрную камеру видеослежения. Объект, судя по входу, готовили тщательно.

Дверь отошла в сторону, и перед Кумати открылся длинный, тускло освещенный тоннель с ровным дном, уходящий вниз по наклонной плоскости.

Он спросил Биали:

– Основные помещения объекта под землей?

Начальник охраны ответил:

– Там только жилой, подсобные блоки и лазарет. А секретная часть находится выше. В нее вход из отдельной галереи. Зона охраны моими солдатами заканчивается в комнате, где находится сейф и дверь в эту галерею. Что представляет собой секретная часть и тем более код сейфа, мне неизвестно. Находиться в секретной части может лишь Чао Чон, но и ему неизвестен код. Хотя именно Чон должен показать вам секретную часть и в дальнейшем находиться там вместе с «гостями»!

– Код известен мне! Спускаемся в жилой блок!