Глава 8
Загородная резиденция Главного управления по борьбе с терроризмом. 21 марта Крымов с Тимохиным на машине Александра подъехали к контрольно-пропускному пункту резиденции в 14.40. Охрана беспрепятственно пропустила их. Оставив «Тойоту» возле боксов гаражей, начальник отдела спецмероприятий управления и командир специальной группы особого назначения «Орион» вышли из салона. В стороне увидели черную «Волгу». К ним подошел помощник начальника управления прапорщик Ларионов:
– Здравия желаю, товарищи старшие офицеры.
Ответил Крымов:
– Привет, Вась! Как дела?
– Как обычно, дела идут, контора пишет! Вот только писать этой ночью пришлось много. Мне еще дали три часа на отдых, а Феофанов с Потаповым пахали без отдыха.
Прапорщик улыбнулся Тимохину:
– Подбросил ты начальству материальчик, Саня. Знатный материалец, знатный. Удивляюсь, как еще смог взять живой бабу. Потапов говорил, что она какая-то известная чуть ли не весь мир террористка. Странно, посмотрел на нее, когда спала, вроде баба как баба. Даже, можно сказать, симпатичная, фигуристая. Могла бы семью создать, детей нарожать и жить нормально, как все люди, ан нет, предпочла стать убийцей. Противоестественно это.
Крымов усмехнулся:
– Ты у генерала попроси разрешения поговорить с ней. По душам. Глядишь, и наставишь на путь истинный.
Ларионов вздохнул:
– Нет, Вадим. Не получится, да и не священник я.
Тимохин указал на черную «Волгу»:
– А это чья тачка?
– Полковника Казакова из Службы внешней разведки.
– Он один приехал или со своей очаровательной помощницей?
– С помощницей.
Александр взглянул на Крымова:
– Вадим! А дамочка-то ничего! Незамужняя, в теле. Да и возраст, когда женщина в полной мере расцветает!
Крымов прикурил сигарету. Согласился:
– Дамочка ничего, спору нет. Вот только службистка. У нее на уме не семья, а стремление, как лучше выполнить приказания шефа да подняться по карьерной лестнице.
Прапорщик удивился:
– А ты откуда знаешь? Слыхал о ней чего?
– Да вся ее сущность, Вася, в глазах у нее читается. Ты присмотрись – и сам все поймешь!
– Делать мне больше нечего. А чего мы тут разбазарились? Время-то без трех минут три. Давайте в кабинет, товарищи офицеры!
Крымов и Александр вошли в кабинет, где за столом совещаний сидели начальник управления, генерал-майор Феофанов, его заместитель, полковник Потапов, представители Службы внешней разведки полковник Казаков и майор Алешина.
Генерал указал на свободные кресла:
– Присаживайтесь.
Крымов устроился рядом с Алешиной, Тимохин – напротив друга. Александр заметил, что и начальник управления, и Потапов, да и разведчики долгое время не отдыхали. Это было заметно по уставшим лицам, набухшим векам, покрасневшим глазам. Даже красивая косметика Алешиной не скрывала того, что женщина как минимум часов двадцать на ногах.
Генерал отодвинул от себя папку с документацией, взглянул на Тимохина:
– Вы, подполковник, составили отчет о ночном инциденте в квартире Стебрина?
Тимохин отрицательно покачал головой:
– Никак нет, товарищ генерал-майор. Не успел еще. Но доложить подробности ночной схватки с террористами могу и без отчета.
Генерал кивнул:
– Докладывайте! Для наших коллег из Службы внешней разведки.
Александр поднялся. Доклад его длился около десяти минут.
Выслушав Тимохина, генерал спросил у Казакова:
– Вопросы к подполковнику, Георгий Дмитриевич?
Представитель Службы внешней разведки, он же советник главы государства, отрицательно покачал головой:
– Нет, мне все ясно.
Феофанов оглядел офицеров:
– Тогда я введу в курс дела своих подчиненных.
Он, сложив руки на столе, начал:
– Итак! В 1.30 сегодняшнего дня, 21 марта, на квартиру академика Стебрина было совершено нападение наемниками-профессионалами, гражданами США Томом Долтоном и Милли Прайтон, с целью физического устранения директора Научно-исследовательского центра «АнтиСПИД» и его супруги. Однако в результате активных действий подполковника Тимохина замысел террористов был сорван. Бандитам удалось убить спящую жену Стебрина, это, конечно, прискорбно, но наемники получили свое. В ходе открытого боя внутри квартиры Тимохин убил Долтона и нейтрализовал Прайтон, обеспечив безопасность самого академика, ради чего, собственно, и был выставлен в квартире пост охранения. После того как Прайтон привели в себя и применили специальные средства, дабы вызвать у террористки откровенность, она сообщила, что состояла в группе некого Роя Миллера, куда входили и Долтон, и Боб Гристон, и Джон Корд. Эта группа прибыла в Москву по заказу неизвестного Прайтон влиятельного лица с целью организации похищения профессора Андорина, чьи научные разработки вам известны. Прайтон подтвердила, что похищение Андорина осуществила группа Миллера, расписав участие каждого из террористов в совместной акции. В частности то, что троих охранников и старшего наряда милиции, оказавшегося у поселка «Сирень» во время проведения террористической акции, убил Том Долтон. Двух милиционеров расстреляла из укрытия сама Прайтон, четвертого охранника и господина Тихоненко убрал Джон Корд, который подготовил подрывы пяти дач. Захват Андорина с Королевой осуществляли Рой Миллер и Боб Гристон. Последние, усыпив профессора с подругой или помощницей, вывезли их на «Ниве» охранного предприятия на старую стоянку грузовых автомобилей в лесном массиве недалеко от дачного поселка, где их перегрузили в «КамАЗ». Со старшим фургона контактировал Миллер. После чего «Ниву», облив бензином, дабы убрать следы, сбросили в овраг, а группа Миллера вернулась в Москву на автомобиле «Форд Скорпио». В столицу ушел и «КамАЗ». Днем Гристон, Корд и Миллер покинули Россию, вылетев авиарейсами в разные страны. Долтону и Прайтон было приказано остаться, 21-го числа убрать Стебрина и вылететь в Турцию по документам граждан Германии и Франции, Виктора Луане и Эльзы Градер. В США вся группа должна была собраться на ранчо Миллера. За убийство Стебрина Долтону и Прайтон полагалось дополнительное вознаграждение в 200 000 долларов. Официально террористы прибыли в нашу страну по туристическим путевкам и снимали номера в отеле. Правда, видели их в отеле всего один раз, когда они регистрировались. Фактически американцы проживали на съемной квартире дома по адресу… Дома, населенного в основном гражданами стран СНГ, приехавшими в Москву на работу. Также Прайтон рассказала о своих действиях в квартире Стебрина и… о любви к покойному Долтону. Больше вытянуть из террористки ничего не удалось. Я имею в виду касающегося нашей ситуации. О других кровавых делах банды она говорила много. Не затрагивающую нас информацию мы передадим в Интерпол. Чуть позже, когда разгребем собственные проблемы. А их у нас достаточно много, и главная – похищение профессора Андорина с помощницей, на чей поиск и возвращение в Москву управлению выделен один месяц.
Генерал спросил у офицеров, не желают ли они кофе. Никто не отказался. Как никто не отказался и от предложения Феофанова курить в кабинете. Начальник управления вызвал Ларионова, и тот вскоре внес в кабинет поднос с большими чашками ароматного, крепкого, черного кофе. Включив мощный кондиционер, прапорщик покинул кабинет.
Феофанов предложил:
– Теперь о том, что мы получили в результате откровенной беседы с академиком Стебриным. Он признался в том, что причастен к похищению Андорина. Впрочем, это было ясно и без его признаний. Тем не менее. Курировал план захвата профессора известный в России предприниматель, Таскарев Станислав Евгеньевич. Его мы пока не тронули. И думаю, трогать не будем, это может вспугнуть более крупных фигурантов в нашем деле. Но всестороннее наблюдение за ним установили, подключив все имеющиеся в нашем арсенале ресурсы. Таскарев при всех связях выйти на банду Миллера не мог. Последний не афишировал свою деятельность. И вот тут появляется первая крупная, достойная внимания личность. А именно – авторитетный международный террорист Рютаро Кумати, имеющий много имен, но единственное прозвище – Японец! Кумати, как известно, один из руководителей крупной международной террористической организации «Кровавый закат». По информации Стебрина, Таскарев был связан с Японцем напрямую, и Кумати руководил операцией по похищению Андорина, полностью финансируя ее. Но скорей всего, что еще предстоит уточнить, если в этом будет необходимость, деньгами Таскарева. О том, как пересеклись пути олигарха Таскарева и международного террориста Кумати, Стебрину неизвестно. Но уже то, что он знал о связях олигарха и Японца, явилось причиной вынесения академику и его супруге смертного приговора. И если бы не действия Тимохина, то мы ничего о том не узнали бы.
Александр проговорил:
– Я выполнял свою работу. И выполнил ее на «троечку»! Я должен был просчитать вариант нападения на квартиру с крыши.
Генерал прервал Тимохина:
– Сейчас это уже не важно. Важно другое, мы имеем достоверную информацию о том, что похищение Андорина и его помощницы Королевой организовано и осуществлено по заказу организации «Кровавый закат». Уже это дает нам шансы выполнить приказ руководства и не допустить получения террористами оружия массового уничтожения нового поколения.
Полковник Казаков вздохнул, затушив окурок сигареты в хрустальной пепельнице:
– К сожалению, только шанс, генерал! И шанс, если трезво оценивать обстановку, мизерный! Хотя полученная вами информация гораздо лучше, чем ничего.
Феофанов сказал:
– Слово предоставляется полковнику Службы внешней разведки Казакову Георгию Федоровичу.
Профессиональный разведчик потер подбородок:
– То, что мы позволили похитить Андорина, очень плохо. Еще хуже то, что за похищением стоит Рютаро Кумати. Организация «Кровавый закат», в руководство которой входит Японец, уже не раз проводила акции террора с применением отравляющих веществ. У нас есть достоверная информация, что террористы владеют прекрасно оборудованной лабораторией, где и производят химическое оружие. До сих пор не столь губительное и не столь масштабное. Если в лапы «Кровавого заката» попадет профессор Андорин, а он с помощницей, думаю, уже оказался там, то террористы заставят нашего профессора создать оружие массового поражения. И тогда терроризм захлестнет весь мир, а его идеологи получат реальную возможность диктовать миру свои условия. Глобальную катастрофу они не устроят, но народа побьют очень много. Что нам известно о Кумати? То, что он напрямую связан с Чоумати Саясоном, лидером экстремистского движения, контролирующего практически всю южную часть государства Лагос. Саясон также входит в руководство организации «Кровавый закат». У лагосца весьма обширные связи в странах Индокитая. У террористов достаточно денег от реализации опиума, ведь южный Лагос входит в состав так называемого Золотого Треугольника, и он, повторяю, под контролем экстремиста Саясона. Там, в его вотчине, вполне может действовать лаборатория по производству химического оружия. Но мы о ней ничего не знаем. Предположить можно все и сколько угодно, но информации по местонахождению лаборатории у нас нет.
Крымов спросил:
– И что нам остается делать? Ждать конца света?
Казаков отрицательно покачал головой:
– Нет, ждать мы не будем. И совсем скоро узнаем, где находится эта лаборатория.
Крымов вновь подал голос, перебивая высокопоставленного чиновника:
– Интересно, каким образом? Надеетесь, что на Кумати нас выведет олигарх Таскарев? Без толку. На киллера, посланного Кумати, Таскарев еще, может, и выведет нас, но не на Японца.
Казаков взглянул на Крымова:
– Вы, Вадим Петрович, считаете, что Кумати продолжит попытки ликвидации свидетелей?
– Конечно! Зачем ему лишние проблемы? Это сегодня он в авторитете у террористов, имеет бабки, творит, что хочет, а вдруг с Андориным облом выйдет? Ну просто представим, не станет работать на бандитов профессор или ему не удастся получить отравляющее вещество массового поражения? Тогда спрос с кого будет? С Кумати. Японец не дурак, он ждать, пока ему предложат сделать харакири, не станет, а рванет в бега. Мы же, отработав Таскарева, на которого нас вывел Стебрин, узнав о связях олигарха с Кумати, объявляем Японца через Интерпол в международный, особый розыск. Куда бежать Кумати? На Западе его Интерпол возьмет, в Азии головорезы «Кровавого заката» с живого шкуру снимут. Нет, Кумати наверняка просчитывал сбой в террористической акции, связанной с Андориным, и подготовил себе пути отхода, которыми он сможет воспользоваться лишь в том случае, если за ним не будет гоняться Интерпол. В Европе он от своих коллег скроется. И денег на различных счетах у этого Японца навалом. Еще до глубокой старости доживет в роскоши и молитвах, под чужим именем и иной личиной.
Казаков согласно кивнул:
– Мне ясна ваша мысль. И она не лишена смысла. Уж что-что, а логически мыслить вы умеете. Но мы планируем обнаружить лабораторию другим путем, подсказанным учеными. Помните, я говорил, что, когда Андорин понял, во ЧТО может быть превращено его лекарство, он тут же обратился в ФСБ? Предупредил о потенциальной опасности? Вижу, помните. В ФСБ профессор оставил папку с документами, где описывал принципы превращения лекарства в отравляющее вещество большой поражающей силы. Наши ученые ознакомились с документами Андорина. И были буквально шокированы простотой и гениальностью открытия. Получить отраву из лекарства действительно легко, естественно, в специально оборудованной и укомплектованной лаборатории. Но… при одном непременном условии – воздействии на препарат «Андель» радиоактивного вещества П-274. Уж почему, для чего, не знаю, ученые объяснили, признаюсь, не понял. Но нам не задачи по химии или физике решать, так что не будем вдаваться в подробности. Главное! Применение П-274 сопровождается незначительным и кратковременным, но самым что ни на есть реальным радиоактивным излучением. Вот это излучение мы и намерены зафиксировать с помощью специальных спутников космической разведки. Где бы оно ни проявилось. В Восточной Азии это сделать будет проще, в Штатах сложнее, но спутники засекут место выброса в атмосферу даже мельчайшей пыли от распада этого П-274. Еще, чтобы закончить по науке. П-274 применяется на первом этапе переработки «Анделя» в отравляющее вещество. А значит, совсем скоро мы узнаем, где находится лаборатория террористов.
Крымов покачал головой:
– Теперь все ясно, как божий день. Вы фиксируете место нахождения лаборатории, мы отправляемся это место зачистить, притащив обратно в страну и Андорина, и Королеву, а повезет… и самого Кумати!
Тимохин добавил:
– И то, что успеет практически сотворить профессор!
Феофанов сказал:
– Задача управления не в том, чтобы таскать кого-то туда-сюда, рискуя при этом жизнью, а в том, чтобы не допустить получения кем бы то ни было оружия массового поражения нового поколения!
Крымов взглянул на генерала:
– Значит, если что, Андорина с Королевой можно и в ноль?
Алешина как-то неприязненно посмотрела на Крымова.
Тимохин заметил это и сказал:
– Не обращайте внимания, Наталья Андреевна, на реплики своего соседа. Это он дурью мается. А сам, если что, грудью закроет заложников.
Майор СВР улыбнулась:
– А с чего вы взяли, товарищ подполковник, что я обращаю внимание на полковника?
– Так заметно, Наталья Андреевна. Заметно!
Крымов одернул друга:
– Прекрати, Саня.
И Феофанов потребовал:
– Отставить посторонние разговоры!
Казаков сказал:
– Ничего. То, что ваши подчиненные, Сергей Леонидович, в подобной ситуации шутят, это хорошо. Да и я окончил доклад. Вопросы ко мне будут?
Тимохин спросил:
– У меня вопрос к генералу Феофанову. Сергей Леонидович, будем прикрывать Таскарева? Ведь его тоже, как и Стебрина, могут попытаться убрать. Кумати действительно свидетели его деятельности в России не нужны.
Генерал ответил:
– Нет, мы прикрывать продажного коммерсанта, поставившего личные корыстные интересы выше общечеловеческих, не будем. У него есть своя охрана, вот она пусть и занимается безопасностью шефа, если сможет! Да и светиться нам еще с Таскаревым нельзя.
Александр кивнул:
– Ясно! Группе какая степень боевой готовности?
– Постоянная. Двадцатиминутная готовность убытия из городка туда, куда будет нужно!
– Понял, больше вопросов не имею!
Феофанов встал:
– Если больше некому и нечего сказать, то совещание объявляю закрытым.
Крымов с Тимохиным и Алешиной вышли из кабинета. Тимохин улыбнулся майору Службы внешней разведки:
– Скажите, Наталья Андреевна, а что вы сегодня вечером делаете?
Алешина удивленно взглянула на Тимохина:
– Вы хотите пригласить меня куда-нибудь? А как же двадцатиминутная готовность?
– Так эта готовность не распространяется на полковника Крымова!
– Вот вы о чем? За товарища отрабатываете?
– У нас так принято, Наталья Андреевна, как у мушкетеров, один за всех, все за одного.
– А ваш коллега-мушкетер язык проглотил?
– Он у нас очень стеснительный. Так как насчет вечера?
– Предпочитаю вечера проводить дома, за хорошей книгой.
– Похвально!
Тимохин обернулся к Крымову:
– Слышал, Вадим, чем культурные дамы из Службы внешней разведки по вечерам занимаются? Книги читают. А ты когда последнюю книжку прочитал?
– Тогда же, когда и ты!
– Значит, давно. Послушайте, а может, поедем к нам в городок, Наталья Андреевна? Я вас со своей женой познакомлю, прекрасная, скажу, необыкновенная женщина моя Танюша. Посидим за чашкой чая, поближе с коллегой познакомитесь, а то он у нас так и в генералы холостяком выскочит. Это непорядок, генерал – и холостой. Несолидно как-то. Ну, а не понравится общение, предоставлю в ваше распоряжение свою библиотеку. Какая разница, где читать? Заодно и режим боевой готовности не нарушим.
Александр взглянул на друга:
– Ну а ты чего молчишь? Или я за тебя отдуваться должен? Будешь приглашать даму?
Алешина ответила:
– Давайте, ребята, как-нибудь в другой раз! Я сегодня устала.
Тимохин покачал головой:
– Избитый прием! Но действующий безотказно. Что ж, в другой раз, так в другой раз, только представится ли он нам, этот другой раз?
– Почему нет?
– Потому что работа у нас специфическая. Да и у вас тоже. Ну, ладно, я к машине.
Крымов сказал:
– Я с тобой!
– Что, и не попрощаешься с дамой?
Полковник кивнул Алешиной:
– До свидания, Наталья Андреевна!
– До свидания, товарищ полковник. И… удачи вам, ребята. А вместе вечер мы еще проведем. Обязательно проведем. Закончим это дело и проведем. Слово офицера.
Крымов развел руки, смутившись:
– Хорошо! Спасибо! Я не против!
Попрощавшись с помощницей Казакова, Тимохин чуть ли не вывел друга в коридор:
– Ну чего, как пацан, растерялся, Крым? – Тимохин передразнил Крымова. – Хорошо! Спасибо! Я не против! Чего хорошо? За что спасибо? И против чего ты не против?
– Да отвали ты, Саня, поставил перед женщиной в идиотское положение. Что она теперь обо мне подумает? Слизняк? Недоделок?
– Дурик! Она подумает, что ты порядочный, нормальный, стеснительный мужчина, не избалованный женской лаской. А последнее очень важно для женщин.
– Ладно! Все равно, кроме как на совещании, мы больше с ней не встретимся, забудем!
– Заблуждаешься. А как же ее обещание? Она слово офицера дала.
– Ну, не знаю! Будь что будет. И хорош об этом. Поехали в городок. Думаю, дня три отдыха у нас будет.
Тимохин уточнил:
– У тебя, возможно, и будет, а мне группу к выходу готовить!
– Чего ее готовить? И так готова, хоть сейчас на борт – и в джунгли!
Александр посмотрел на друга:
– В джунгли, говоришь? А что? Вполне возможно, что и в джунгли.
В 11 утра того же дня крупный предприниматель, или, как его звали в определенных кругах, – Олигарх, Таскарев Станислав Евгеньевич, сидя в кресле-качалке на обширном балконе собственного загородного особняка, взял в руки только что доставленную почту. Открыл первую попавшуюся газету и… побледнел. Прочитав передовицу, он отбросил почту в сторону, крикнул телохранителю:
– Андрей!
Молодой парень в строгом костюме появился тут же:
– Да, Станислав Евгеньевич?
– За прошедшую ночь охрана ничего подозрительного возле усадьбы не заметила?
– Насколько знаю, нет. Но об этом вам лучше начальника службы безопасности спросить. К нему стекаются все доклады внутреннего караула. Я же отвечаю за вашу непосредственную безопасность.
– Созвонись с Карпушиным. Узнай, о чем докладывал караул.
– Слушаюсь!
– Но сначала аппарат спутниковой связи! Срочно!
– Понял!
Таскарев вновь впился глазами в разворот газеты. Первую страницу украшала физиономия академика Стебрина. Далее следовал заголовок: «Кому помешал известный ученый?» И далее текст: «…В ночь с 20 на 21 марта квартира Стебрина подверглась нападению вооруженных мужчины и женщины. Преступники действовали дерзко. Проникнув в квартиру с крыши, они убили супругу Стебрина. К счастью, большего сделать они не успели, став жертвами нанятого Стебриным охранника из ФСО. Офицер службы отразил нападение и убил из штатного оружия бандитов, личности которых на данный момент выясняются. Сам академик от нападения не пострадал, однако в результате сердечного приступа, вызванного действиями преступников, в настоящий момент помещен в охраняемую клинику. Генеральной прокуратурой по факту убийства Стебриной Виктории Александровны и покушения на Стебрина Павла Алексеевича возбуждено уголовное дело. Правоохранительные органы от комментариев произошедшего уклоняются, объясняя свое поведение тайной следствия. Непонятно, кому мог помешать всемирно известный, признанный ученый. Надеемся, в скором времени мы получим ответ на этот вопрос».
Таскарев отложил газету в сторону. Задумался.
Его невеселые размышления прервал телохранитель, принесший небольшой черный ящик и трубку с коротким, складывающимся стержнем-антенной. Жестом руки бизнесмен приказал ему удалиться. Убедившись, что его никто не может слышать, набрал по памяти длинный номер.
Раздались длинные гудки с каким-то попискиванием. Наконец в динамике:
– Слушаю тебя!
Таскарев повысил голос:
– Слушаешь?… Твоих хваленых наемников завалили на хате Стебрина. Какой-то охранник из ФСО. Ты…
Кумати, а это ему звонил Олигарх, спокойно ответил:
– Я в курсе того, что произошло на квартире Стебрина. Не понимаю причины твоего волнения.
– Не понимаешь? Да если Стебрин находится у фээсбэшников, он выдаст все, что знает. Все, Японец!
– Спокойно! Не кричи! Не хватало, чтобы твои истеричные крики услышала охрана. Тобой ФСБ интересовалась?
– Нет!
– Ты что-нибудь слышал о специальной, охраняемой клинике службы безопасности?
– Нет!
– Верно! Потому что ее не существует. Иначе о ней мы бы знали. Далее, я уверен в том, что Том и Милли сделали свое дело. Посуди сам, Станислав, жену они убили, академика не успели. Чушь. С кем спит жена? С мужем! По крайней мере, когда муж дома. Они лежат в одной постели. И профи, проникшие в спальную комнату, жену убивают, а мужа нет? Ты сам-то в это веришь?
Таскарев под воздействием спокойной, размеренной, убедительной речи международного террориста начал тоже успокаиваться:
– Но СМИ, Японец? В газетах…
– Как-то я смотрел русский фильм, из собаки человека хирург сделал. Так вот мне там понравилась реплика этого профессора. Что-то вроде «читать натощак русские газеты вредно для здоровья». Он был прав. Если б Стебрин выжил и попал в застенки ФСБ, то ты сейчас находился бы не у себя дома, а в одной с профессором камере. Наемники сделали свое дело, ликвидировали Стебрина. А то, что погибли сами? Бывает. Видимо, охранник опоздал защитить клиентов и просто перекрыл Долтону и Прайтон пути отхода! Все же охранник – сотрудник ФСО, а там профанов не держат. Посему, Станислав, успокойся. Даю голову не отсечение, что Стебрин мертв. А ФСБ затеяло игру, выставив покойника живым, чтобы его возможные подельники по похищению Андорина задергались. Тебе ничто не угрожает. Прямых, да и косвенных улик против тебя у ФСБ и милиции нет и быть не может. Был знаком с академиком? Ну и что? Вы люди одного круга. Встречались на званых вечерах, банкетах. Но тебе-то зачем смерть Стебрина или похищение Андорина? У тебя другие интересы. Так что сиди и не дергайся. Работай, как и работал. Вызовут на Лубянку, особо не причитай по поводу гибели академика. Ну убили с женой. А разве мало сейчас убивают? Да, жаль Стебрина, но не более. Так как ты с ним в дружеских отношениях не состоял, с бабой его не спал. Тебе все ясно, Олигарх?
– Ясно!
– Тогда доброго утра и хорошего дня! Все! По пустякам больше не звони.
Кумати отключился.
Таскарев приопустил антенну:
А что это действительно он занервничал? Даже если Стебрин жив и дает показания, то улик-то у академика нет? А после покушения мало ли что он наговорит. Да и прав Кумати. Прайтон и Долтон не могли провалить акцию. Не смогли уйти? Это другой вопрос. Но провалить операцию – нет. Они убили и Вику, и Павла. А ФСБ блефует. В том случае, даже не имея ничего на него, Таскарева, фээсбэшники уже встретились бы с ним. Там, на Лубянке, работают оперативно! Надо успокоиться и ехать в офис, как ни в чем не бывало.
Таскарев вновь позвал телохранителя:
– Андрей!
Тот появился мгновенно:
– Здесь, босс!
Бизнесмен указал на аппарат спутниковой связи:
– Убери аппаратуру и принеси мне граммов сто пятьдесят виски с лимоном. После чего кортеж к выезду. Поедем в центральный офис. Здесь оставишь, кроме караула, одного из своих людей. И чтобы в доме никого не было. Кроме него. Все понял?
– Понял, босс!
– Выполняй!
– Извините, виски с содовой подать?
– Я же сказал – с лимоном, без содовой, безо льда.
– Слушаюсь!
Таскарев откинулся в кресле.
Закончив переговоры с бизнесменом, Кумати не отложил трубу спутникового телефона. Она набрал номер:
– Георг? Японец!
– Приветствую тебя, Рю! Как дела? Видно, не совсем хорошо, раз вспомнил обо мне.
– Ты прав, мне нужна твоя помощь!
– Я к твоим услугам, за разумные, естественно, деньги.
– Надо срочно убрать Таскарева!
– Олигарха? Хм! У нас вроде… впрочем, меня это не касается. Цена вопроса?
– Назови сумму сам!
– Ликвидация прямая или работа под несчастный случай?
– Прямая!
– Тогда, скажем, 300 000 долларов. Половина должна завтра же уйти на мой счет в Германии. Вторая половина наличными. Через курьера.
Кумати не торговался:
– Согласен!
– Отлично! Сроки исполнения заказа?
– Как можно быстрее!
– Понятно! Хорошо. Как получу подтверждение перевода аванса, сразу начну работу по нашему общему знакомому.
– Будь аккуратен, им может заинтересоваться ФСБ.
– Ты это мне говоришь?
– Тебе известны подробности покушения на Стебрина?
– А на черта они мне? В газете заметку прочитал, подумал, какой мудак нанял киллеров, не знавших, что объект охраняется? И все!
– Этот мудак – я, Георг!
– Извини, не знал, и чего ко мне не обратился? Я бы обставил дело безо всяких проблем.
– Не все решал я один!
– Понятно! Значит, и похищение профессора, выдумавшего какой-то чудо-препарат, твоих рук работа?
– А вот этот вопрос задавать не следовало!
– Да ладно тебе! Ты же знаешь, я в чужие дела нос не сую.
– За что и ценю! Как отработаешь Олигарха, позвони мне. На известный тебе международный номер. Только с общественного телефона. Заодно скажешь, когда и куда прислать курьера.
– Договорились, Рю!
– Удачи тебе, Георг!
– Тебе того же!
Сложив трубку спутникового телефона и уложив ее в специальный короб, а затем в инструментальную сумку, Георг вышел из автомастерской, где работал электриком. Георг Берадзе появился в Москве пять лет назад. Устроился работать в автосервис, так как хорошо разбирался в системах электрооборудования различных автомобилей. Там и жил, пока на него не положила глаз диспетчер конторы Алина, разведенная женщина. Георг перебрался к ней на квартиру. Иногда он куда-то уезжал, отпрашиваясь у владельца сервиса, и это волновало Алину. Женщина, которой было лет под пятьдесят, не хотела вновь остаться одна. Но Георг возвращался. И никто, кроме владельца сервиса, односельчанина Берадзе, не знал, что под личиной автослесаря кроется наемный убийца, снайпер, воевавший на стороне террористов в Чечне, а затем, перебравшись в Москву, выполнявший заказы как своих старых подельников, так и клиентов, которых иногда подгонял хозяин сервиса. Оружие Георг привез из Чечни, винтовку «СВД», автомат «АК-74», два пистолета «ПМ» и несколько гранат. Нередко для выполнения заказа оружие Георгу сбрасывал сам заказчик. В основном новые снайперские винтовки «Винторез». Но оружие заказчика оставалось на месте преступления. Георг хотел приобрести «Винторез», но не смог. Обещал босс, но пока ничего не сделал. Получив заказ от Кумати, Георг из боксов прошел в контейнер, где располагался офис станции. Встретил Алину. Сейчас она, окончив курс бухгалтеров, работала и секретаршей Гиви – владельца станции автосервиса, и бухгалтером фирмы, и инспектором отдела кадров, в списках которого числилось чуть более десяти человек. Гиви планировал расширение фирмы, участок у одного из вокзалов приобрел, скоро должно было начаться строительство полноценного комплекса по техническому обслуживанию и ремонту отечественных легковых машин. Но на данный момент все это оставалось в планах Гиви.
Алина, увидев сожителя, спросила:
– Ты ко мне, Георг?
– Нет, дорогая, мне нужен шеф, он на месте?
– Да, только что приехал. А ты куда-то собрался?
– Есть одно дело на пару дней. Землякам кое в чем помочь надо!
Сожительница киллера вздохнула:
– Ох уж мне эти твои земляки и отъезды. Чует сердце, хорошим они не закончатся.
Георг повысил голос:
– Ты, женщина, занимайся своим делом! А я сам буду решать, что мне делать, а чего нет. О будущем не беспокойся. Я не уйду от тебя, слово горца!
– Георг…
Но Берадзе уже зашел в отсек-кабинет владельца станции:
– Привет, Гиви!
– А?! Георг? Здравствуй, дорогой! Проходи, говори, с чем пожаловал?
– Дело нарисовалось, Гиви. Мне надо несколько дней выходных!
Гиви всплеснул руками:
– Ай, Георг, ты меня без ножа режешь. Отпрашиваешься сейчас, когда в боксах и на стоянке скопилась куча машин? Как я могу тебя отпустить?
– Ты сделаешь это, Гиви! Заказ серьезный, твоя доля двадцать штук баксов, за эти деньги ты наймешь десяток мастеров, чтобы они разрулили ситуацию с запаркой на станции.
Глазки Гиви алчно блеснули:
– Двадцать тысяч, говоришь? Так это меняет дело. Бери бумагу, пиши заявление. Сколько суток тебе нужно?
– Двое-трое, а возможно, уже завтра выйду на работу. Все будет зависеть от… но этого тебе знать не надо.
– Верно, Георг, меньше знаешь – лучше спишь. Пиши на трое суток, а подпишу я заявление позже, задним числом, если не выброшу в урну.
– Вот-вот, станция – твоя собственность. Зачем бумажную волокиту разводить? Ведь потом все в огонь идет.
– Э, Георг, иначе нельзя. А проверки? Ведь эти шакалы из разных контор так и вьются возле станции. Всем платить – себе не останется. Вот и приходится держать макулатуру. Явится инспектор или налоговик, а ты ему – на весь стол папки толстые. На, дорогой, разгребай, ищи, чего хочешь! Действует безотказно. На черта проверяющим документы, когда они «бобы» в карман заполучить хотят. А не проходит такой фокус. Но ладно, чего-то я разболтался. Может, коньяку выпьем?
Берадзе отказался:
– Спасибо, Гиви, я на работе!
Владелец станции развел руки:
– Ну, как знаешь. А коньяк хороший, наш. Недавно с Кавказа привезли.
– Выпьем потом, Гиви! Так я пошел?
Хозяин автосервиса указал на лист бумаги:
– Конечно, дорогой, но сначала заявление для порядка напиши и жене своей передай, пусть пока не проводит по документам. А потом ты, Георг, свободен, как птица!
– Я всегда был, есть и буду свободным, Гиви!
– Да, да, кто спорит?
Взяв лист бумаги, Георг вышел из отсека хозяина стоянки. В 13.30 на неприметной «девятке» Берадзе подъехал к центральному офису компании Таскарева. Припарковался у небольшого антикварного магазинчика. Там, откуда мог видеть вход в офис. Отметил, что на стоянке компании стояли «Мерседес-600», джип «Гранд Чероки» и «Хонда». Это указывало на то, что в данный момент Олигарх находился на рабочем месте. Вопрос, долго ли он пробудет в офисе. Но Георг умел ждать. Война научила. В Чечне он иногда сутками сидел в мусорной яме, дожидаясь, пока не поймает на прицел русского офицера.
На этот раз Берадзе долго ждать не пришлось. Около трех часов на улицу вышли четверо крепких молодых парней, облаченных как один в одинаковые строгие черные костюмы, лакированные туфли, белоснежные сорочки и повязанные черными галстуками. Они начали внимательно осматривать территорию, прилегающую к офису, переговариваясь между собой по портативным станциям. Георг усмехнулся, глядя на то, как охранники изображали кипучую деятельность профессиональных секьюрити, каковыми не являлись. Профи не станет вертеть башкой по сторонам. Он сразу определит, откуда может исходить опасность. Охранники Таскарева этого уловить не могли, не обращая внимания на припаркованные напротив автомобили. Георг подумал, играются, как пацаны в войну, форсу много, толку мало. И это его вполне устраивало.
Наконец из здания вышел Таскарев в сопровождении еще трех человек, которые окружали его, прикрывая от выстрела. Берадзе вновь усмехнулся: глупцы, разве это прикрытие? Любой снайпер выбьет охранника и тут же влепит пулю в главного клиента. Да, Олигарх мог бы нанять и более подготовленных людей. Не нанял. Пожалел денег? Профи стоят дорого. Настоящие профи. Впрочем, это дело Олигарха, кого привлекать в свою охрану. Он закурил, подумав: здесь убрать Таскарева можно. Прямо из машины, на входе Олигарха в здание или выходе из него. А вот уйти со стоянки и скрыться в переулках рискованно. Прицепится «хвост», не отрубишь. Да еще менты впрягутся. Нет. Из машины убрать Таскарева нельзя. Посмотрим, откуда можно, обеспечив стопроцентную гарантию собственного безопасного отхода. Дождавшись отъезда кортежа Олигарха, Георг вышел из машины, перешел проезжую часть, прошелся по тротуару мимо центрального офиса компании Таскарева, боковым зрением выделяя здания в глубине дворов. Увидел высотку. Тут же прикинул расстояние от стройки до входа в офис. Метров семьсот. Нормально. Надо оценить строящийся дом, определить возможность оборудования на его этажах огневой позиции и пробить вероятные пути отхода. Он вернулся к «девятке», завел машину и проулками сблизился со стройплощадкой. Уперся во временный бетонный забор. Там, где площадка вполне позволяла развернуться и теми же дворами уйти на одну из центральных улиц. Если… если эти дворы, проезды, проулки не будут забиты припаркованными машинами. Сейчас их нет, но кто знает, не будет ли их во время акции? Значит, оставлять здесь машину нельзя. А вот дальше, у самого перекрестка и кафе, вполне. Это лишние метров двести пешего хода. Но лучше двигаться пешком, нежели стоять, находясь в машине.
Определившись со стоянкой, Георг пошел вдоль забора. В нем обязательно должен быть пролом. Строители народ такой – работа спорится, когда внутри граммов по двести водки. За водкой через пропускной пункт не пойдешь. Увидит сторож, стуканет начальству. Да и доски или еще какой стройматериал стащить – тоже нужен проход, скрытый от глаз начальства и сторожей. Следовательно, проем должен быть. И Георг нашел его. С левого торца периметра. Только не пролом, а широкий проход между плит. Через него вошел на территорию стройки. Прошел мимо нагромождения плит, кирпича, балок к зданию. Через окно первого этажа проник в дом. Шума строительства слышно не было. Видимо, «заморозили» стройку на время. Сейчас таких «замороженных» объектов много. Строительные аферисты выбьют деньги из бюджета, начнут строительство и через какое-то время исчезнут вместе с кругленькой суммой. Но… к черту строителей. У них свои дела, у него – свои!
Георг поднялся на пятый этаж, вошел в бетонный склеп будущей комнаты. Выглянул в оконный проем. Для начала осмотрел стройплощадку. Никого. Будки сторожа не видно, она с другой стороны. А вот вход в компанию Таскарева как на ладони. Берадзе довольно усмехнулся:
– Хорошо! Очень хорошо!
И пошел назад. Спустя два часа он был уже дома. Жена находилась на работе, и Берадзе спокойно собрал сумку, в которую сложил все необходимое для долгого нахождения в бетонном склепе. Положил сумку в шкаф прихожей, развалился на диване, включил телевизор. В ночь выезжать на позицию не имело никакого смысла. Поэтому к строящемуся зданию Георг подошел в 6 утра, 22 числа, оставив машину на углу выезда из проулка. В дом вошел беспрепятственно, никого не встретив по пути. Поднялся на пятый этаж. Посмотрел на офис, присел к стене, выложив из сумки завтрак.
Таскарева никто не беспокоил. Прошли сутки после нападения на квартиру Стебрина, а предпринимателя не вызывали на допрос, не приглашали на беседу, даже не звонили. Видимо, Кумати оказался прав. ФСБ блефует, утверждая, что академик выжил и находится в какой-то секретной спецклинике. А может, Стебрин тяжело ранен и не может давать показания? Такое возможно. Но опять-таки, оставаясь в столице, занимаясь повседневными делами, он создаст себе пассивное алиби. Разве стал бы человек, на которого академик мог выдать губительную информацию, ждать, когда это произойдет? Да еще с деньгами. Нет, не стал бы. Первым рейсом соскочил бы из России туда, где его не достали бы спецслужбы, если, конечно, есть такое место на земле. А посему он и далее должен вести себя так, как будто не имеет ни малейшего отношения к случаю в квартире известного академика. Успокоившись, Таскарев решил плотнее заняться делами и уже на 22 марта созвал совет директоров возглавляемой им компании. Назначил на 11.00. Выехал из дома раньше обычного, чтобы прибыть в офис к 9.00. И все же немного запоздал из-за аварии по пути следования. Столкнулись «Жигули» и «Волга». Столкновение пустяшное, царапины на кузовах, но дорогу машины, в ожидании прибытия инспекторов ГАИ, перекрыли наглухо. А гаишники не спешили. Пришлось уходить в проулки, объезжать место аварии. Поэтому «Мерседес-600» подъехал к лестнице центрального офиса в 9.10. Как обычно, все вокруг оцепила охрана. Таскареву нравилась эта бестолковая по сути, но эффектная со стороны суета секьюрити. Она придавала бизнесмену вес в собственных глазах и подчеркивала особую его значимость в обществе, где он занимал далеко не последнее место. По его, естественно, разумению. Получив разрешение начальника службы безопасности на выход, Таскарев покинул салон дорогой, престижной иномарки и быстро в кольце охранников направился к распахнутым дверям входа центрального офиса компании.
За этим движением, припав к прицелу снайперской винтовки, внимательно следил Георг. Он ждал, когда поймает в оптику голову клиента. И готов был уже отложить винтовку, как увидел в прицеле физиономию Таскарева. Тот остановился у входа, повернулся, вероятно, для того, чтобы отдать кому-нибудь распоряжение. Георг тут же нажал на спусковой крючок.
Охрана не слышала выстрела, так как мимо офиса проносились машины. Увидела только, как голова Таскарева дернулась назад и он рухнул на декоративную урну. Все произошло настолько неожиданно, что секьюрити на мгновение растерялись. Это потом, когда тело босса пробили судороги, а горлом пошла кровь, заметались, выхватив из кобур штатное оружие.
Георг не стал смотреть на эту беготню. Он приставил к стене винтовку, жаль, но с ней придется расстаться. Быстро собрал сумку и, сняв перчатки, пошел вниз. И на этот раз грузин никого не встретил. Спокойно дошел до машины. Сел за руль. Завел «девятку» и поехал в сторону дома, по пути выбросив в контейнер с тлеющим мусором и перчатки, и полуботинки, переобувшись в новые, легкие кроссовки.
Остановившись у здания телефонного переговорного пункта, прошел в зал настенных автоматов. Зарядив телефон жетонами, набрал длинный номер.
Ему тут же ответил Кумати:
– Да, Георг?
– Клиента уговорил. Он согласен на все!
– Я понял тебя!
– Человека с документами буду ждать в воскресенье, у себя на работе, с 12 до 14.00.
– Хорошо, Георг! Человек навестит тебя в указанном месте и в указанное время.
– Буду нужен, звони! До свидания!
– До свидания!
Выйдя из здания переговорного пункта, Берадзе купил в близлежащем киоске пачку сигарет. Закурив и подумав, извлек из кармана сотовый телефон, набрал по памяти номер:
– Реваз! Здравствуй!
– О, Георг, здравствуй, дорогой, давненько ты не звонил, а уж когда заезжал, и не помню. Слушай, нехорошо, да?
– Дела, Реваз, но сегодня… у тебя новенькие шлюшки есть?
– Ай, только позавчера двух таких цыпочек зацепил, пальчики оближешь. Сестрички, беженки из Таджикистана. Русские. Фигурки – обалдеешь! Неужели надумал наконец навестить старого друга?
– Надумал. Приготовь номер и новеньких. Обслуживание по высшему разряду. Я зависну у тебя до утра! Договорились?
– Конечно, Георг, о чем речь? Для тебя даже цены по старому прейскуранту. Для других цена гораздо выше, но ты друг, а для друга чего не сделаешь? Когда подъедешь?
– А прямо сейчас!
– Совсем хорошо. Пока будут готовить номер, посмотришь девочек, покушаем. Я угощу тебя настоящим грузинским шашлыком и вином, которого в магазине не купишь.
– Хоп, Реваз! До встречи!
– До встречи, Георг, до встречи, брат!
Берадзе сел в «девятку» и поехал в бордель к знакомому земляку. В Москве обитало много грузин. Георг решил развлечься. Жена надоела. Надо чего-нибудь свеженького, молодого, развратного.
Не знал Георг, что едет отдыхать в тайный публичный дом последний раз в своей жизни.
Прибывший в воскресенье на станцию ровно в 13.00 молодой кореец передал Берадзе пачку стодолларовых купюр. Ровно 150 000 долларов и, как презент от Кумати, бутылочку саке. Георг никогда не пробовал японской водки. Выпил полстакана. Саке не понравилась, и он выбросил бутылку в мусорный ящик перед тем, как его разгрузил мусоровоз. А в ночь с 25 на 26 марта в 4.30 наемный киллер Георг Берадзе умер в своей постели от острой сердечной недостаточности.
Кумати решил тотально зачистить всех имевших отношение к похищению профессора Андорина и его помощницы Королевой, сделав исключение только для поредевшей банды Миллера, которая находилась вне России и еще могла пригодиться руководству террористической организации «Кровавый закат».