Книга: Последний бой комбата
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

Закончив переговоры с командиром полка, Голубятников с группой сопровождения прошел на КНП восьмой роты. Старший лейтенант Стрельцов встретил комбата положенным в таких случаях докладом. Офицеры присели за стол, Выдрин устроился в углу на скамейке. Голубятников развернул карту.
– Давай еще раз проработаем план твоих действий. Значит, рота переправляется через Сунжу по нижней части моста, по опорам и межопорным конструкциям. Как только твои люди выйдут на тот берег – я имею в виду передовую группу первого взвода, артиллерия ударит по «зеленке» и «повесит» дымовую завесу. После этого врываешься в район по трем направлениям, цепляешься за ближайшие дома, приостанавливаешь движение. Высылаешь вперед разведку. Разведке осмотреть все. Увидят особняк, пусть подберутся, проверят – и пару гранат в окна для подстраховки, чтобы не получилось, как с разведротой. Это хорошо, что основной опорный пункт боевиков оказался недалеко от реки и мы смогли с нашего берега обработать его зенитной установкой. А если бы он стоял в глубине массива? Артиллерию не применишь, зенитчиков тоже; пришлось бы всю роту стягивать к особняку, прикрывая тылы и фланги. Неизвестно, сколько возились бы с этим опорным пунктом, а главное, не обошлись бы двумя ранеными. Так что смотри.
Стрельцов показал на участок восточной окраины четвертого района:
– Допустим, «духи» организовали опорный пункт здесь. Разведка выйдет к нему. Ее обстреляют, не подпустят на расстояние применения гранат. Что делать мне? Стягивать силы для уничтожения опорного пункта? Или обойти его, зачистить остальную территорию, а затем уже заняться особняком?
– Нет, – ответил Голубятников, – если сложится подобная ситуация, отзываешь разведку, останавливаешь движение всей роты и отводишь ее на исходные позиции, отметив на карте точные координаты опорного пункта. Мы накроем его артиллерией. Штурм крупного дома грозит потерями, а мы их должны избежать. И в таком порядке действуешь дальше. Подавим артиллерией опорный пункт противника – возобновляешь движение, зачищая каждый дом, сарай, любое строение, колодцы, подвалы. Встретишь второй опорный пункт – вновь отход. В каждом случае сразу доклад мне. Действия твоей роты будут прикрывать разведчики, седьмая рота из дома культуры, девятая и, по возможности, зенитчики. Они будут стрелять по любым целям, что проявят себя в секторах, не занятых твоей ротой.
Голубятников прикурил сигарету.
– Будь аккуратен, Юра. Помни, перед тобой не ставится задача овладеть районом любой ценой и как можно быстрее. Прежде всего – сохранить людей. А задачу мы выполним. Не завтра, так послезавтра, не одной ротой, так двумя. После массированной артподготовки. Поэтому действуй не спеша, без суеты. Знаю, думаешь: вот комбат учит как солдата-первогодка, словно не доверяет. Нет, Юра, просто я хочу, чтобы у тебя прочно засело в голове: главное – не допустить неоправданных потерь.
– Да понял я все, товарищ подполковник!
Голубятников затушил окурок в пустой консервной банке, заменившей офицерам роты пепельницу.
– Ну, раз понял, пойдем, пройдемся к мосту, посмотрим на четвертый район. На месте уточним порядок форсирования этой преграды.
Стрельцов оделся, и офицеры вышли из небольшого дома – командно-наблюдательного пункта восьмой роты. Еще раз на местности «проиграли» действия десантников. Прощаясь с ротным до утра, комбат подытожил:
– Ну, вроде все! В 8.00 доклад о готовности, и вперед. Как говорится, свисток – и пошел!
Ужин прошел по распорядку дня. Роты выставили усиленные караулы. Остальной личный состав был отправлен на отдых. Зенитчики получили команду отойти к дому культуры, чтобы с утра вновь занять позиции у моста. А в 22.00 Голубятников собрал на КНП майора Кувшинина, майора Холодова и майора Корсарова.
– Ночью обязательно проверить, как несут службу караулы. Очередность установите сами. В 6.00 всем подъем – и работаем по последнему району. Вопросы?
– Да какие могут быть вопросы, командир, – за всех ответил майор Кувшинин. – Я сейчас быстро составлю график проверок, так что все будет как надо. А ты отдохни, видок у тебя не того.
– Что значит «не того»? – уточнил Голубятников.
– Больной или усталый. Может, простуду зацепил?
– Да нет, здоров. А вот настроение хреновое. И вроде все идет по плану, задачи решаем вовремя, а настроения нет...
– Да у кого оно тут на этой гребаной войне есть? – спросил Холодов и сам же ответил: – Ни у кого. Потому как не война это, а одно сплошное скотство.
– Ну, ладно, хватит, – остановил заместителя по воспитательной работе Голубятников. – Еще солдаты услышат, что подумают?
– Они и без нас думают так же.
– Без нас – пусть, а офицерам плакаться не пристало. Да кого я учу?.. Всё, до завтра, я на отдых, всем спокойной ночи!
8 февраля 1995 года, среда, район дислокации разведроты 3-го усиленного батальона 137-го гвардейского парашютно-десантного полка
Капитан Телинский поднялся в 6.00. Дежуривший с двух часов заместитель, старший лейтенант Григорин, доложил:
– У нас все в порядке, командир. Недавно ходил, проверял посты южного направления. Мост на месте, наблюдатели на месте, четвертый квартал стоит черным массивом. Погода хреновая, слякотно, небо затянуло тучами; возможно, пойдет снег. Наши наблюдатели ничего подозрительного не замечали. Связывался с Гришиным из девятой роты; их парни тоже ничего угрожающего в четвертом районе не зафиксировали. Если там и засели «духи», то в укрытиях, по территории не шарятся.
– Что? Даже их наблюдателей не заметили?
– Нет! Я сам осмотрел район через «ночник» – никого.
– Попрятались «духи»... И это плохо, что не обнаруживают себя.
– Ну почему? Может, поняли, что сопротивление бесполезно, и еще вчера днем свалили из района?
– Нет, Саня, «духи» в «зеленке» есть; другое дело, сколько их там? У Стрельцова больше всего молодежи из пополнения. Солдаты подготовлены на скорую руку, не обстреляны. Могут растеряться в экстремальной ситуации. А что такое растеряться в бою? Растеряться, Саня, значит, погибнуть, или в лучшем случае получить ранение... Ладно, я пока умоюсь, побреюсь, а ты вызови Грехова. Пойду сам осмотрю позиции.
– Так он здесь, в соседней комнате.
– Значит, разбуди его. Выход в 6.30. И караул предупреди, а то примут за «духов», завалят...
– Наши не завалят. Предупрежу, кого надо. Да к этому времени вся рота будет на ногах.
– Да, но не вся на постах...
Капитан Телинский быстро побрился, умылся, оделся. Взял свой автомат, вышел в подъезд дома. Там его уже ждал рядовой Грехов – спортсмен-каратист, этакий супермен из фильма-боевика – и улыбался чему-то своему.
– Здравствуй, Леша! А что это за пушку ты решил взять с собой?
Грехов держал в руках «АКМС» с прибором бесшумной стрельбы и ночным прицелом.
– Нормальный ствол! Да и не в тыл к «духам» идем, а свои позиции обходить. Вот и взял автомат с глушителем.
– А прицел на хрена? Светает.
– Для понту! Круто смотрится.
– А если нештатная ситуация? Из твоего навороченного автомата очередь не дашь, а много ли толку от одиночных выстрелов?
– Да какая внутри плацдарма может возникнуть нештатная ситуация? Караул все подходы контролирует. Зачистку провели по всем правилам. Ну, может, где в засыпанном подвале и сидит пара «душков»... Так им о собственной заднице беспокоиться надо, а не о том, чтобы воевать.
– Ладно, черт с тобой. Идем!
Офицер с солдатом обошли восточный сектор, потом северный; наблюдатели везде несли службу, как положено. На северном направлении между постами был довольно большой разрыв, и часть прилегающей к району территории практически не контролировалась. Но с севера подходы к «зеленке» прикрывал тульский батальон, занимавший позиции за железной дорогой. С севера крупные силы боевиков подойти незамеченными не могли, а мелкие не представляли серьезной угрозы. Да и не знали бандиты, где точно выставлены посты разведчиков. Вот на восточном и южном направлениях надо смотреть в оба. Но там и была рассредоточена основная часть наблюдателей. Чтобы полностью и надежно закольцевать район, у разведчиков элементарно не хватало людей. Даже если выставить на посты охранения всю роту. Но тогда через сутки она потеряет боеспособность. Людям надо отдыхать, они не машины.
У поврежденного забора Телинский остановился.
– Пойдем к Сунже? – спросил боец.
– К берегу выходить нет смысла, его наши с той стороны пасут, а вот к мосту сходим, посмотрим позиции восьмой роты.
– Она в восемь утра пойдет в четвертый район?
– Да.
– Как и мы – по нижним пролетам моста?
– Другого варианта форсировать Сунжу нет. Если только вплавь, держась за трос.
Грехова даже передернуло. Он представил, каково сейчас оказаться в холодной воде:
– Нет уж, дудки! Лучше под пулями да по мосту, чем по реке.
Телинский показал на ряд домов впереди:
– Идем справа от зданий. Смотри по сторонам.
Офицер и солдат продолжили движение. Проходя мимо правого небольшого полуразрушенного дома, Грехов неожиданно крикнул:
– Осторожно, командир!
– Что такое? – Телинский повернулся к застывшему у проема окна солдату
Рядовой приложил палец к губам, затем этим же пальцем указал на проем.
– Сами посмотрите! Только осторожно. Или у меня глюки, или с той стороны «духи».
Капитан выглянул из проема. Увидев бородатую физиономию в каске, отпрянул назад.
– Точно «дух», с улицы осматривает дом. Твою мать, откуда он взялся?! Из засыпанного подвала вылез?
– Не знаю, но это второй; до него еще один внутрь дома заглядывал.
– Ничего не понимаю. Группа боевиков на плацдарме?
– Похоже.
Капитан вновь выглянул из проема. Физиономии в окне напротив уже не было.
– Так, Грехов! «Духи», похоже, тоже идут на юг. За домом огород, открытое пространство. Метров двадцать до второго дома. Поднимать тревогу поздно, придется вдвоем валить их.
– Какие проблемы, командир? Выйдем из-за дома и расстреляем к чертям собачьим.
Чтобы принять единственно верное решение, у командира роты было не более пяти секунд. Телинский и Грехов сняли автоматы с предохранителей, передернули затворные рамы, установив переводчик огня на автоматическую стрельбу. Грехов забыл, что у него автомат с глушителем, и тоже установил рычаг на режим ведения огня в автоматическом режиме. Десантники подобрались к углу дома и услышали чеченскую речь. Говорило человека четыре.
Телинский глянул на Грехова:
– По команде выходим на открытую местность и открываем огонь по «духам».
Солдат кивнул.
– Ну, тогда вперед!
Десантники выскочили из-за угла и увидели не трех-четырех, а девятерых боевиков, которые шли друг за другом к соседнему дому. Они двигались вплотную один за другим, по сути, кучей, что их и сгубило. Десантники от угла открыли по ним автоматический огонь. Очередями стрелял и Грехов. Ротный и рядовой выпустили в боевиков по магазину, и только когда закончились патроны, опустили автоматы. Чеченцы лежали друг за другим, как и шли. Они не успели ни укрыться, ни открыть ответный огонь. Очереди десантников срезали всех за считаные секунды. Грехов без команды обошел лежавшие в грязи тела боевиков. Вернулся к Телинскому, доложил:
– Все готовы, товарищ капитан! Но откуда они взялись?
– А что ты там говорил? Не может быть никого на плацдарме, какая внештатная ситуация... Теперь видишь, что здесь возможно все? Рви на южные позиции, а я – на КНП. Доложу обстановку. Мы могли уничтожить разведку крупных сил противника, подошедших к плацдарму, а это уже не шуточки.
– Вот только ствол...
– Черт! Ты стрелял очередями?! Но это невозможно, когда установлен прибор бесшумной стрельбы!
– Как видите, возможно... Но глушаку наверняка кранты.
– Снимай его – и бегом на южные позиции. Да смотри по сторонам, как прежде!
Телинский вернулся на КНП, где заместитель командира роты, услышав стрельбу на плацдарме, уже объявил тревогу.
– Что случилось, командир?
– На «духов» метрах в тридцати отсюда нарвались.
– На «духов»? – удивленно переспросил Григорин. – Откуда они взялись?
– А вот это предстоит выяснить.
– И сколько их было?
– Девять человек.
– Ни хрена себе! Как же вы вдвоем их сделали?
– Грехов вовремя заметил морду одного из них в проеме окна дома, мимо которого мы проходили. Остальное – дело техники... Передай приказ Потапенко, организовать тотальную зачистку района. Тебе – усилить посты северного направления и прочесать прибрежную «зеленку». Давай, в темпе!
Тут же сработала ротная радиостанция. Комбат, как и остальные бойцы батальона, слышал интенсивную стрельбу.
– Что за шум в твоем районе?
– У меня на позиции оказались «духи», девять человек. Обнаружены при обходе позиций. Выдвигались на юг. Уничтожены.
– Откуда они взялись?
– Не знаю! Но шли колонной, друг за другом, не соблюдая дистанции, осматривали дома. Явно не были готовы к бою. У меня такое ощущение, что они не знали о том, что мы находимся в этом районе.
– А ты не думаешь, что это могла быть разведка?
– Была и такая мысль. Но подобным образом даже чабаны, впервые взявшие в руки оружие, разведку проводить не стали бы.
– Как они прошли в район, минуя посты охранения?
– Пройти боевики могли только с севера, где у меня всего два поста. Вот между постами и прошли. Случайно не наткнулись на внутреннее охранение.
– Кто уничтожил группу боевиков?
– Я с Греховым.
– Ясно. Позже составишь полный отчет – а сейчас еще раз зачистить территорию, усилив наблюдение за подходами к плацдарму со всех направлений. Доклад по результатам зачистки через пятнадцать минут. Прибрежную зону можешь не проверять, за ней следят!
Выслушав доклад Телинского и отдав распоряжения, Голубятников взглянул на начальника штаба:
– Сережа! Сигнал «к бою»!
Спустя секунду в небе над плацдармом взмыла красная трехзвездная ракета.
– Выдрин, всех на связь!
Голубятников лихорадочно соображал, что могло стоять за появлением на плацдарме, захваченном ротой, группы боевиков. Группы, непонятно откуда появившейся и непонятно как действовавшей. «Духи» подтянули свежие силы и пытаются вклиниться на плацдарм? А уничтоженная группа проводила разведку? Но так разведку не проводят. Бандиты должны были выйти к южным позициям разведроты и, предполагая захватить четвертый район, попытаться уничтожить разведчиков. А потом ударить по восьмой роте в момент форсирования Сунжи... Но это глупо – выходить на южные позиции через весь район. Может быть, они собирались связать нашу разведку боем? А в это время перебросить к мосту более крупную банду? Тоже ерунда. Разведчики быстро уничтожили бы разведывательно-штурмовую группу противника. А подход более крупной банды не остался бы незамеченным с западного берега – ее накрыла бы артиллерия или уничтожила огнем из дома культуры седьмая рота при поддержке зенитчиков. Но какую-то цель «духи» все-таки преследовали? Вопрос, какую? Взять бы живым хоть одного боевика из той группы... Но у Телинского с Греховым не было ни времени, ни возможности «упаковать» пленного. Хорошо еще, что первыми увидели противника... Ладно, нечего ломать голову, все разъяснится само собой, когда в четвертый район пойдет восьмая рота.
– Товарищ подполковник, командиры подразделений на связи, – доложил Выдрин.
– Внимание всем! На позиции разведроты вклинилась группа противника численностью девять человек. Группа уничтожена, но возможен подход дополнительных сил боевиков. Приказываю усилить наблюдение за подступами к плацдарму. При обнаружении противника уничтожать без колебаний! Приказ касается всех!
Следом Голубятников доложил о происшествии в разведроте командиру полка.
– Вот и сюрпризы, – откликнулся Бортнов. – Как сам объясняешь появление боевиков на позициях роты?
– Мне необходимо время, чтобы досконально во всем разобраться. Пока ничего объяснить не могу. Предположений много, конкретного же ответа на поставленный вопрос нет.
Через пятнадцать минут на связь вышел капитан Телинский. Он доложил, что его люди противника не наблюдают.
– И что же за «духи» гуляли по твоему району?
– Ну не знаю я! Возможно, это те, кто оборонял «зеленку» и, когда рота овладела районом, попрятался где-нибудь в подвалах, которые мы не успели проверить. А под утро решили прорваться в четвертый район, к своим. Поэтому и двигались на юг.
Следом за капитаном Телинским на связь вышли остальные командиры подразделений. Они также доложили, что противника не наблюдают.
– Действуем по плану! – приказал комбат. И добавил: – Восьмой роте быть в готовности к выдвижению. Зенитчикам занять позиции у моста!
В 7.45 Голубятников вызвал командира артиллерийской батареи:
– Нанести удар по квадрату ... Расход осколочно-фугасных снарядов – шесть, далее в течение получаса обстрел квадрата дымовыми зарядами. Расход снарядов – восемь.
Спустя минуту в четвертом районе разорвался пристрелочный снаряд, и тут же на северную окраину обрушились осколочно-фугасные снаряды самоходных орудий. Следом разорвались дымовые заряды. Все шло по вчерашней схеме, как при захвате третьего района разведротой.
Наконец подполковник Голубятников приказал старшему лейтенанту Стрельцову:
– «Страж»! Пошел вперед.
Бойцы вышли к мосту и по опорам и конструкциям нижней части по одному начали форсирование реки Сунжи. Прикрывая перемещение подразделения Стрельцова, огонь по «зеленке» открыли седьмая рота из дома культуры, девятая из своего района, и разведчики. Восьмая рота благополучно перешла на восточный берег и заняла ближайшие дома. Стрельцов выслал вперед разведку. От первого взвода пошли рядовые Дронин и Митин. Продвигались бойцы в линию, выдерживая интервал в семь-десять метров и имея возможность переговариваться между собой. Прошли первый квартал, вошли во второй. Оттуда подали сигнал старшему лейтенанту Рахимову – мол, мы на месте.
Штурмовые группы первого взвода двинулись следом за разведчиками. Дронин с Митиным прошли еще метров десять, как из стоявшего впереди небольшого дома прогремела пулеметная очередь. Пули вздыбили грязь буквально в нескольких сантиметрах от десантников. Бойцы тут же залегли. Митин сорвал с плеча гранатомет «Муха», быстро привел его в готовность к стрельбе. Дронин обстрелял проем окна, откуда бил пулемет. Боевики из глубины комнаты ударили по Дронину, но пули попали в дерево, за которым вовремя укрылся боец.
– Ну, чего медлишь? – крикнул Митину Дронин. – Или ждешь, пока «духи» меня достанут?
– Из какого окна они стреляют?
– Из второго с левого края!
Митин выскочил из-за полуразрушенного строения и пустил выстрел точно в проем окна. Прогремел взрыв, правая часть крыши обрушилась. Пулемет замолчал. Не было слышно и криков раненых.
Митин укрылся за сараем, крикнул Дронину:
– И что дальше?
Рядом с Митиным упал сержант Быков.
– А дальше, Леха, Рахимов приказал обойти дом и забросать его к чертям собачьим гранатами.
– Ясно, как будем действовать?
– Дронин зайдет слева, ты справа, я останусь здесь прикрывать вас. Сначала гранату в дом бросает Жора, потом, после разрыва, – ты. И пасете, чтобы «духи» из дома в тыл не вышли.
– Это после разрывов двух Ф-1?
– Все может быть. Вперед!
Дронин с Митиным, не в первый раз обрабатывая дома подобным образом, все сделали четко. От разрывов мощных оборонительных гранат крыша дома рухнула полностью. Если в здании и оставались невредимые боевики, то их придавило перекрытиями крыши. По крайней мере, из полуразрушенного здания никто не вышел. К бойцам подошел старший лейтенант Рахимов. Взглянул на дом.
– Хорошо! Молодцы. Но что стоим, кого ждем? Продолжать разведку!
Дронин с Митиным, разойдясь метров на пять, перебежками бросились к «зеленке». Следом, прикрывая товарищей, двинулся сержант Быков.
Старослужащие первого взвода свою задачу отработали по всем правилам, а вот молодежь, которой была доукомплектована восьмая рота, допустила ошибку, которая чуть было не стоила им жизни. Произошло же следующее. По соседству с разведчиками первого взвода двигалась группа второго взвода, состоявшая из пяти бойцов. Боевики тоже встретили их огнем из небольшого дома. Командир группы принял стандартное решение – отвлечь бандитов огнем с фронта, а трем десантникам выйти к зданию с флангов и тыла. Вперед пошли Николай Семенюк, Сергей Чайкин и Владимир Тусов из пополнения. Семенюк зашел к опорному пункту противника с левого фланга, Чайкин – с правого. Тусов вместо того, чтобы перекрыть тыл, подобрался к центральному входу и укрылся прямо за сохранившейся массивной дверью. Сержант, командир группы, наблюдавший за маневром подчиненных, выругался:
– Ну куда, Тусов? Какого хрена вышел к двери?
Он собирался крикнуть солдату, чтобы тот прополз за здание, но не успел. Семенюк и Чайкин одновременно, что категорически запрещалось, бросили оборонительные гранаты в окна – и только чудом не попали под осколки своих же Ф-1. Тусову повезло меньше. От разрывов гранат выбило дверь, которая обрушилась на рядового. Удар был такой силы, что щуплого бойца отбросило от дома метров на пять. Подбежавший к месту событий взводный, увидев лежавшего без сознания, с разбитым, окровавленным лицом подчиненного, доложил ротному, что Тусов ранен. Стрельцов, выяснив, как это произошло, тут же вызвал на связь комбата.
– Я – Страж! У меня раненый!
– Характер ранения?
– Повреждения от удара дверью.
– Не понял, какой еще дверью?
Стрельцов доложил о том, каким образом ранило Тусова.
– Это что за штурм, Страж? – не выдержав, сорвался на крик Голубятников. – Какого черта бойцы одновременно бросали гранаты? Почему не проинструктировал личный состав?
– Личный состав проинструктирован, но у меня половина подразделения молодых, из пополнения. Им объясняй не объясняй; пока на собственном опыте не въедут, как надо воевать, все без толку. Теперь будут умнее.
– Почему группа состояла из молодых солдат?
– А где мне столько старослужащих взять?
– Так, разберемся позже. Раненого отправь с саперами на этот берег!
– Этого не требуется. Только что взводный доложил: боец очухался. Легкое сотрясение массы, вместо которой у нормального человека мозг. И ушибы. Боец в строю и может продолжать бой.
– Черт-те что! – резко выдохнул комбат. – Останови продвижение, проведи перестроение. В группы должны равномерно входить старослужащие и молодые! На все про все – десять минут.
– Проблемы у Стрельцова? – спросил Выдрин.
– У нас у всех проблемы. Молодежь чудит... Это ж надо додуматься – одновременно с двух сторон бросить внутрь небольшого дома две Ф-1!
– Ранило кого? Или...
– С этим обошлось. Под свои осколки не попали, но там третий чудик оказался. Встал прямо у двери. А ту взрывом выбило к чертям. Ну и врезала ему прямо по голове.
– Представляю, какой кайф словил молодой, – усмехнулся сержант.
– Тебе весело, Выдрин? А мне нет. Пока что рота встречает слабое сопротивление; а нарвется на крупный опорный пункт? Половину людей положим, как пить дать.
– Да вроде рота уже половину района прошла. А крупный опорный пункт должен, по идее, в начале быть...
В «зеленке» вновь возобновилась стрельба.
– Ну вот, – сказал Голубятников, – опять напоролись на «духов».
Но стрельба внезапно прекратилась. Заработала радиостанция. Комбат думал услышать доклад Стрельцова, однако на связь вышел капитан Телинский:
– Я – Вьюга! В четвертом квартале подстрелили моего бойца. Бил снайпер с дальней позиции.
– Ранение тяжелое?
– Нет, в руку, но кость перебита. Сейчас ему накладывают шину, бинтуют. Надо бы в медпункт его отправить.
Старший лейтенант Стрельцов вышел на связь через пятнадцать минут после того, как в четвертом квадрате вновь прогремели очереди.
– У меня тяжелораненый!
– Черт бы побрал тебя, Страж! Что за ранение?
– В грудь.
– Кто ранен?
– Рядовой Смирнов. Требуется срочная эвакуация. Вопрос, как эвакуировать? Под мостом бойцы раненого на плащ-палатке не пронесут...
– Как его подстрелили?
– Перебегал от дома к дому, «духи» его и зацепили.
– Какого хрена они у тебя шарахаются туда-сюда?
– А что, мне всех молодых собрать в укрытии? – тоже повысил голос Стрельцов. – Захват с офицерами и старослужащими проводить?
– Ладно, успокойся... Так тяжелый, говоришь? Под мостом, конечно, не пронесем. Придется по мосту.
– Но он простреливается!..
– Я сам проверю, можно ли вынести раненого по мосту. И никаких «но»! Ты вот что, давай, доставь раненого на северную окраину «зеленки». Пусть приданные тебе саперы займутся этим, а потом ждут в ближнем к мосту доме. Сам же продолжай выполнение задачи. Эвакуацией займусь я. Работай! Да поаккуратней. Кстати, из твоего района подстрелен боец разведроты. Где-то в глубине «зеленки» сидит снайпер. Его надо вычислить и уничтожить.
– Где он может находиться?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Но хоть откуда он примерно стрелял?
– С южной окраины, с отклонением на восток.
– Там есть большой дом, да и деревья высокие... Понял, продолжаю выполнение задачи.
Голубятников окликнул Выдрина:
– Свяжись с Лоскуновым, передай приказ прислать к позициям зенитчиков двух гранатометчиков с тремя выстрелами у каждого. Предупреди о моем выходе Шульгина и Телинского.
– Не стоит рисковать, командир! – возразил Кувшинин. – Мы можем любого из бойцов послать на мост.
– Пойду я, Сережа! Потому как знаю, что делать, а солдату объяснять надо. И потом подставлять под пули бойца я не буду.
– Сам решил подставиться? Нельзя тебе. Давай я пойду!
– Тема закрыта. Предупреди Адамского о тяжелораненом, пусть подгонит БТР к ближнему с нашей стороны дому, чтобы после осмотра сразу отправить бойца в госпиталь.
Голубятников прошел в крайний дом, стоящий недалеко от моста, рядом с позициями зенитной батареи, а точнее – двух БТРД с установками ЗУ-23 на броне. Туда же прибыли гранатометчики седьмой роты: Четыре человека с двумя РПГ-7 и сумками, в которых лежали по три выстрела к ним. Подошел и старший лейтенант Шульгин. Комбат подвел командира батареи и гранатометчиков к окну.
– Значит так, бойцы! Гранатометчики занимают позиции на этом берегу слева и справа от моста. Шульгину быть у одного из БТРД. Я выхожу на мост и иду на тот берег. Вы все прикрываете меня. Приказ всем наблюдать, откуда будут по мне стрелять, и гасить этих стрелков.
– Вы с ума сошли, товарищ подполковник! – невольно воскликнул командир зенитно-ракетной батареи. – Вас же подстрелят!
– Ты слова-то подбирай, Шульгин, не с Шумановым и Рыбиным за пузырем сидишь.
– Но зачем вам идти? Давайте я схожу! Одно дело, офицера подразделения обеспечения подстрелят – и совсем другое, если комбата...
– Отставить разговорчики! Действовать так, как я сказал. А моя жизнь будет зависеть и в том числе от того, насколько эффективно вы обеспечите мое прикрытие. Значит, так, – объявил он всем находившимся в доме, – первым выходит Шульгин и находится рядом с расчетом зенитной установки в готовности немедленно открыть огонь по выявленным целям. Гранатометчики до моста идут со мной и занимают позиции по обе стороны. Все! Вперед!
Шульгин встал у БТРД с зенитной установкой на броне, гранатометчики заняли свои позиции. Незаметно для подчиненных перекрестившись, Голубятников пошел к мосту. Достиг перил, перебежками двинулся дальше, миновал половину моста, обойдя воронку от авиационной бомбы. Где-то из «зеленки», занятой восьмой ротой, прозвучал выстрел; пуля ударила перед комбатом по ограждению. В ответ огонь открыли десантники. Зенитка молчала, так как засечь цель пока не удалось.
Второго выстрела Голубятников не заметил. Он услышал лишь взвизг от попадания пули в те же перила, но уже сзади. Десантники усилили огонь по предполагаемой позиции снайпера. Голубятников сплюнул в воду и бросился дальше. Мысль о том, что вот сейчас «дух» влепит в него свинцовый заряд, не оставляла командира батальона. Но вернуться он уже не мог – это означало бы трусость, а трусом Голубятникова никто и никогда назвать не мог. Он был смелым человеком, и таковым его знали все – и подчиненные, и начальники. Перебежками подполковник продолжил путь, миновал вторую часть моста. Боевики по нему больше не стреляли. Выходя на дорогу на восточном берегу, он услышал справа от себя молодой голос бойца, находившегося в укрытии:
– Что за идиот ходит по мосту?
Ему ответил второй голос:
– Тихо, придурок! Комбата не узнаешь? Услышит, покажет тебе идиота!
Голубятников хмыкнул. Пацаны – они и есть пацаны, хотя пережили здесь, в Чечне, всего за месяц с небольшим столько, сколько другому за всю жизнь не доведется.
Комбат вбежал в дом, где находился капитан Телинский. Ротный встретил Голубятникова с нескрываемым восхищением:
– Ну вы и дали, товарищ подполковник! Признаюсь, ждал, вот сейчас выстрелит какая-нибудь сука из «зеленки» – и останется батальон без командира... Пронесло. Но как вы решились на это? Я, если честно, не пошел бы.
– Давай, Миша, без этого! Раненый готов к эвакуации?
– Да. Он здесь, в соседней комнате.
– Как чувствует себя?
– Нормально. Шину наложили, перебинтовали, промедол вкололи.
– Вызови на связь старшего лейтенанта Стрельцова! – приказал Голубятников связисту роты. – Стрельцов? Видел, как и где я перешел мост?
– Еще бы! Конечно, видел.
– Так вот, быстро переноси раненого по мосту на тот берег. С твоими ребятами пойдут разведчики, проведут своего раненого. Надеюсь, у тебя все готово для эвакуации? Тогда вперед! Я лично контролирую проход эвакуационных групп на тот берег. Там раненого встретит Адамский! – Комбат взглянул на Телинского: – Как саперы, приданные восьмой роте, понесут на плащ-палатке своего раненого из дома, пусть выводят твоего. И одной группой быстренько на тот берег.
Раненых благополучно переправили на западный берег. И сразу же комбата на связь вызвал начальник штаба.
– Эвакуация прошла успешно, раненые приняты, осмотрены, тяжелораненого погрузили на бэтээр, тот двинул в госпиталь, – доложил майор Кувшинин.
– Пойдем, Миша, – позвал комбат Телинского, – посмотрим позиции твоих орлов. Заодно покажешь, где вы с Греховым встретились с «духами».
– С чего начнем – с позиций или с трупов «духов»?
– С позиций.
Офицеры в сопровождении рядового Грехова, связиста и еще одного бойца вышли в частный сектор. Осмотром позиции командир батальона остался доволен.
– Одного, Миша, не пойму: каким образом целая группа «духов» прошла в центр района?
– Я разобрался! Это сейчас, после вашего приказа, северное направление охраняется усиленными постами, а до этого они размещались на значительном удалении друг от друга. За «железкой» стоит батальон тульского полка, оттуда наступления «духов» мы не ожидали. Вот боевики и воспользовались этим. К северной окраине почти вплотную подходит неглубокий овраг. По нему боевики и прошли, как раз между постов.
– Девять человек?
– Да.
– Представляешь, что могло бы произойти, выйди они к южным позициям роты? Или на практически не прикрытый с твоей стороны восточный берег Сунжи? Сколько солдат они могли положить, внезапно открыв огонь?
– Ну, на юге их бы мои заметили, – уверенно сказал командир разведроты, – а на берегу увидели бы ребята из седьмой роты. Не понимаю, на что вообще рассчитывали эти уроды.
– Не просто же так они пробирались по твоему району... Откуда они пришли?
Телинский погладил подбородок:
– Пришли, скорее всего, из соседнего сектора, что недалеко отсюда, на востоке. А вот зачем? Этого, боюсь, мы уже не узнаем. И обстановка сложилась так, что взять пленного не было никакой возможности...
– Это я понимаю. Ну, пойдем, посмотрим на этих камикадзе.
Командир роты провел комбата до места, где рядком лежали трупы боевиков.
– Документы при них были? – спросил Голубятников.
– Нет, – ответил Телинский. – Только оружие. Я приказал собрать его и сложить на КНП.
Комбат осмотрел трупы.
– На гвардейцев не похожи. Больше на чабанов. Оружие они держали на изготовку?
– Не помню. Но никто из них не успел ничего сделать.
– Еще бы... Вы же сразу по ним из двух автоматов.
– Интересно то, что Грехов стрелял из «АКМС» с глушителем.
– Одиночными выстрелами?
– В том-то и дело, что очередями. Оказывается, неплохо бьет автомат и с глушаком. Правда, глушак пришлось потом выбросить. Но магазин Грехов выпустил влегкую.
– Это надо взять на вооружение... Но почему у него был глушитель? Почему не обычный «АКС»?
– Вы же знаете парня. Любит покрасоваться. Камуфляж нараспашку, тельник чтобы видно было, шапку на затылок и ствол покруче. Он и прицел ночной к автомату приладил. Супермен, одним словом. Но отчаянный. Всем бы таких бойцов.
– Да... Ну что ж, выстрелы в четвертом районе вроде стихли. Стрельцов должен уже захватить свою «зеленку». Идем на КНП.
Офицеры с группой сопровождения прошли в дом на южной окраине третьего квартала. Комбат присел на скамью. Телинский предложил чаю. Голубятников отказался, прикурил сигарету. Радиостанция командира разведроты просигналила зуммером.
– Я – Страж! Поставленная задача выполнена, рота овладела четвертым районом.
– Проведи дополнительную зачистку района, – приказал комбат. – Роте перейти к обороне плацдарма, согласовав взаимодействие с разведротой. Через двадцать минут буду у тебя.
Ротные обговорили порядок взаимодействия при обороне всего восточного плацдарма, определили, кто, где и сколько постов наблюдения выставит у дороги и в месте соприкосновения позиций рот. Голубятников тем временем достал карту и жирной линией обвел все четыре района. Боевая задача была выполнена. А главное, удалось избежать гибели солдат и офицеров. Раненых же медики поставят на ноги. Да и немного раненых, только один тяжелый. Даст Бог, не умрет. Не должен. Пуля, по докладу Адамского, попала в грудь, не в печень. От таких ранений, если вовремя оказать помощь, не умирают.
Обойдя позиции восьмой роты, Голубятников по мосту перешел на западный берег Сунжи. Комбата встретил командир зенитчиков.
– Нам отойти к ДК?
– Нет! Оставайтесь на месте, контролируйте подходы к мосту, поддерживайте при необходимости разведывательную и восьмую роты. Еще вопросы будут, Шульгин?
– Страшновато по мосту в открытую было идти?
– А ты как думаешь?
– Думаю, страшновато!
– Но надо. А раз надо, то какой к черту может быть страх?
Голубятников вернулся на КНП. Посмотрел на часы – 18.30. Приказал Выдрину:
– Связь с командиром полка, сержант!
Бортнов нетерпеливо ждал доклада Голубятникова.
– Поставленная задача выполнена, плацдарм у моста на западном и восточном берегах реки Сунжа захвачен. Наши потери – двое раненых, один тяжелый, отправлен в госпиталь. Батальон занял оборону...
– Молодец! Быть в готовности к выполнению последующей задачи. Все! Отбой!
Голубятников передал гарнитуру связисту. Присел за стол напротив начальника штаба.
– Доволен, наверное, Бортнов, что батальона овладел плацдармом? – спросил майор Кувшинин.
– Судя по голосу, вроде доволен, а там черт его знает. Плацдарм-то захватывался ради моста. По нему должны были пойти войска на восток. А с мостом проблема...
– Но в этом же нет вины Бортнова.
– Ты не хуже меня знаешь, у нас стрелочника из кого угодно могут сделать.
– Знаем, видели... Интересно, что решит командование? Восстанавливать в авральном порядке мост?
– Вряд ли. Быстро его не восстановить. Для пехоты подлатают, а технику, скорее всего, по железке пустят, да и здесь понтоны могут бросить. Но это не наше с тобой дело. Мы очередную задачу выполнили? Выполнили. Ну и все! А насчет переброски войск пусть штабисты макушки чешут. У нас ужин по распорядку?
– Да, как обычно. Но если ты проголодался, то Белов быстро накроет стол.
– Не надо. Поужинаем вместе со всеми. Эх, что-то устал я... Письмо Галине написать хотел, да сил нет. И пустота в голове какая-то. Завтра, если ничего не случится, напишу.
– Ты прилег бы...
– Усну! Да так, что из «Ноны» не разбудите. А сегодня ночью мне еще позиции обходить...
Ночь с 8 на 9 февраля прошла спокойно. Как и накануне, боевики постреливали с дальних позиций; откуда-то с севера тоже доносилась стрельба, но никаких серьезных происшествий не произошло. Об этом рано утром доложили командиры подразделений. И только после завтрака обстановка несколько изменилась. В 9.00 на КНП разведроты прибежал посыльный, который доложил, что из соседнего сектора к восточным позициям у частных домов вышла группа чеченцев.
– Что за чечены? Боевики? – спросил Телинский.
– Никак нет. Штатские, без оружия, всего пять человек. Старший у них – старик с посохом.
– Передай Григорину, чтобы остановил мирных жителей на подходах к позициям не ближе тридцати метров. Я подойду, поговорю с ними. Кстати, почему радиостанцией не воспользовались?
– Так чего-то в ней сломалось. Связист чинит, а меня к вам послали!
Посыльный покинул дом. Телинский взял автомат и отправился на восточные позиции. Там его ждал заместитель, старший лейтенант Григорин. В поле, на удалении тридцати метров, стояла группа чеченцев.
– Они не говорили, зачем пришли? – спросил своего зама командир разведроты.
– А с ними никто и не разговаривал. Ты же сказал, что сам пообщаешься с мирными чабанами.
– Это не чабаны, но и не боевики. Думаю, они явились по поводу тех девятерых, что мы вчера завалили. Но сейчас узнаем. Я выйду к чеченам, вы все прикрываете меня. Если что... Ну, ты знаешь, что делать.
– Бойца возьми с собой.
Тут же, словно из-под земли, вырос рядовой Грехов:
– Я пойду с вами, товарищ капитан.
На сей раз он держал в руках обычный автомат.
– А что это ты сегодня без глушителя? – усмехнулся Телинский. – И без оптического прицела...
Солдат похлопал «АКС» по ствольной коробке.
– И без них неплохая машинка.
– Ну что ж, куда мне без тебя... Идем.
Капитан с рядовым, взяв оружие на изготовку, направились к группе чеченцев. Им навстречу вышел преклонных лет мужчина в каракулевой шапке и теплом пальто, с посохом в руке.
Телинский с Греховым подошли к нему.
– Здравствуйте, уважаемый! – поздоровался офицер. – Вы что-то хотели?
– Здравствуйте, капитан. Вчера к вам случайно зашли мужчины из нашего района. Их в свое время Джохар Дудаев призвал в свою армию. Отказаться они не могли. Мы хотели бы знать, что с ними? Ночью слышали стрельбу, родственники волнуются...
– Ну, если вы слышали стрельбу, то несложно догадаться, что стало с вашими мужчинами. Они были убиты, так как проникли на охраняемую территорию. Все девять человек.
– Я так и думал.
– Вы знали, что в прибрежных районах идут бои, и те, кто пришел в эти районы, тоже знали об этом; так о какой случайности вы говорите, уважаемый?
– Да, мы знали, что здесь шли бои, и все же наши мужчины оказались в прибрежном районе случайно. Но теперь это уже не важно. Вы позволите забрать их тела, чтобы похоронить по нашим обычаям?
– Я должен согласовать этот вопрос со своим командованием.
– Понимаю, – кивнул старик. – Мы подождем.
– Ждите. Только не приближайтесь к району, иначе солдаты откроют по вам огонь.
– Почему такая жестокость?
– Потому что война!
Телинский вернулся на КНП. Грехов остался со стариком, дабы не допустить каких-либо непредсказуемых действий со стороны местных жителей. Командир разведроты приказал вызвать на связь командира батальона.
– Ко мне тут делегация местных пришла.
– Я в курсе. Что они хотят?
Капитан слово в слово передал разговор со стариком.
– Значит, он говорит, что «духи» оказались в районе случайно? Ну-ну! Передай чеченам, чтобы больше случайно и с оружием в руках не заходили, куда не надо. И чтобы не стреляли. Иначе так и будут хоронить своих родственников.
– А что насчет передачи тел?
– Отдай... Выдели бойцов, пусть вытащат трупы за пределы района, а старейшине скажи, что забрать их они смогут с двенадцати до тринадцати часов. Но предупреди, чтобы без провокаций. Заметим что-нибудь подозрительное, будем стрелять!
Телинский опять подошел к старику:
– Значит так, уважаемый! Сейчас вы должны уйти. Мы вынесем трупы в поле. С двенадцати до часу можете их забрать. Предупреждаю: вынос тел провести организованно, без провокаций. Иначе будем отвечать огнем. И еще: передайте своим мужчинам, что остались в районе, чтобы даже не пытались приближаться к нашим позициям. Особенно случайно, с оружием и в боевой экипировке. А лучше, чтобы не оставлять детей сиротами, пусть сложат оружие и сидят дома. Мы с безоружными не воюем. У меня все! А сейчас уходите.
Командир роты и солдат вернулись в район. Телинский приказал взводному Потапенко вынести тела за территорию плацдарма. Ровно в двенадцать к трупам вышла толпа, человек тридцать-сорок мужчин, стариков, женщин. Трупы положили на носилки, и похоронная процессия двинулась в обратный путь. Заголосили женщины.
Телинский, наблюдая за процессией, вздохнул:
– И ради чего все это? Эта бойня... Жили бы чечены мирно, и кровь не пролилась бы. Ни их, ни наших парней. Хотя тут еще разбираться надо, кто виноват в этом безумии...
В этот момент в четвертом районе прогремела пулеметная очередь. Капитан взглянул на связиста:
– А это что еще за хрень? А ну-ка, вызови мне Стрельцова!.. Что за стрельба у тебя? – спросил комроты, когда услышал в трубке его голос.
– Да пошло оно все к черту! Подойдет твой сержант, расскажет...
– Но ничего серьезного?
– Это еще как сказать... Пока нет. Задолбала меня эта неподготовленная молодежь из пополнения!.. Короче, подробности у сержанта узнаешь. Он, кстати, и стрелял.
– В кого?
– У него спросишь. Все, Вьюга, мне еще перед командиром отчитываться.
В помещение вошел старший сержант Бушуев, который на время отсутствия офицера руководил обороной южного направления третьего района.
– Что в восьмой роте произошло? – спросил Телинский. – И в кого ты стрелял?
– Все по порядку, товарищ капитан. Я находился на своей позиции, а напротив, через дорогу, на крыльце сидел боец восьмой роты. То ли на посту, то ли нет, автомат в сторонке. Как пришли чечены за трупами, я отошел посмотреть за процессией. Вернулся через две минуты, гляжу – боец, что на крыльце сидел, носом клевать начал. Уснул, чудила. Ну, уснул – и хрен бы с ним. Но тут из-за угла выходит чечен в обычной штатской одежде, немолодой уже, борода с проседью. Выходит, смотрит на бойца, а потом хвать автомат и пошел не спеша вдоль дороги на восток. Я чуть не охренел от такой наглости. А мужик-то уходит. Кричать без толку – нырнет в кусты, и видели его с автоматом. Ну, и срезал я этого архара очередью из пулемета. Боец от выстрелов очнулся. Башней вертит, не поймет, в чем дело, а тут сержант восьмой роты подваливает. Я им кричу: идите автомат забирайте. И сказал, где «дух» лежит. Боец сбегал, принес ствол. Ну, сержант ему по хлебальнику и настучал слегка. А тут старший лейтенант Стрельцов подошел. Наорал на всех – и на солдата, и на сержанта. Потом подошел к дороге. Говорит мне: доложи своему командиру о произошедшем. Ну, я – есть, доложу. Мне по-любому докладывать, раз огонь открыл. А Стрельцова, видимо, на связь вызвали. Ушел он, а я к вам, доложить.
– Да, дела... – протянул Телинский. – А просто подранить мужика не мог?
– Так вроде по ногам стрелял, а пули в спину попали... А что, разве неправильно поступил?
– Правильно, Валера! Но лучше бы ты его только ранил. Полчаса назад девять трупов чеченам передали, а тут в ходе похоронной процедуры еще один труп нарисовался... И наверняка он пришел с той толпой, что забирала тела девятерых!
– Ну и что? Чечены нам счет выставят, что ли?
– Да нет... Ладно, ступай на позицию. Хреновый сегодня день какой-то... Как бы еще чего не произошло. Повнимательнее там...
Бушуев ушел – и тут же командира разведроты вызвал подполковник Голубятников:
– Надеюсь, ты в курсе действий Бушуева?
– Так точно! Считаю, надо с молодежью разбираться. Иначе они так и будут нам сюрпризы подбрасывать. Вместе с «духами».
– Ты прав! Будем разбираться, если обстановка позволит проводить занятия.
В 14.00 начальник штаба батальона передал в роты приказ провести дополнительные занятия с молодым пополнением. Конечно, Голубятников прекрасно понимал, что реально воевать солдат научит только сама война, а подготовку надо было проводить раньше и в условиях, максимально приближенных к боевым. На полигоне цена ошибки – замечание или выговор, здесь – ранение или смерть. Слишком разная цена. Но и бездействовать нельзя. Поэтому комбат и отдал приказ организовать дополнительные занятия и инструктажи. Толку от них немного, но и бесследно не пройдут. А это спасенные жизни. Что может быть для командира дороже жизней подчиненных?
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9