Глава 6

День начался без суеты, организованно, строго по плану. Подъем по распорядку дня, завтрак. В 9.00 подошел мотострелковый батальон и началась передача зон ответственности: блокпостов в частном секторе, домов в квартале, территории привокзальной площади, включая здания КНП подразделения Голубятникова, нового вокзала, строений вдоль железнодорожных путей. «Смена караула» прошла организованно и в установленные сроки.

В одиннадцать на КНП прибыл командир разведывательной роты капитан Телинский.

– Готов, Миша? – с трудом скрывая тревогу, спросил комбат.

– Готов, – ответил капитан.

– Давай! Начинай выдвижение! – приказал Голубятников.

В 11.02 разведывательная рота двинулась вперед, к железнодорожному переезду. Дабы избежать потерь, десантники перемещались предельно осторожно, по заранее продуманной схеме. Роты выдвигались повзводно. Расстояние между ними составляло от тридцати до пятидесяти метров, шли в пределах взаимной видимости. Взводы условно делились на три группы – передовую, группу прикрытия, в которой находился командир взвода, и резерв. Дистанция между группами тоже определялась расстоянием взаимной видимости – до тридцати метров. Взводы шли в колонну по одному, между бойцами – до пяти метров. Это не означало, что десантники шли строго один за другим, выдерживая дистанцию и постоянную скорость перемещения. Нет, бойцы где перебегали, где переходили от укрытия к укрытию, соблюдая общее направление движения. Открытые участки преодолевали быстро, тут же прячась за кучи мусора, в любые углубления, откуда прикрывали своих товарищей. Шли по дороге, прочесывая попадавшиеся по сторонам дома, выполняя приказ не стоять в полный рост на ровном месте, при остановке опуститься на колено, если надо – залечь. Бойцы мгновенно реагировали на все команды младших командиров. Взводы имели в своем составе по двенадцать-пятнадцать человек. Такой порядок продвижения обеспечивал вытягивание взвода метров на сто, что, в принципе, исключало вероятность попадания в засаду.. Только отделение могло угодить в капкан боевиков, но каждое из них подстраховывали другие.

До железнодорожного переезда разведывательная рота прошла беспрепятственно. Вражеские снайперы вели огонь с дальних позиций, но маневрирование десантников сводило их попытки остановить бойцов «на нет». Снайперы не смогли никого зацепить. Следом за разведывательной шла девятая парашютно-десантная рота, за ней подразделения обеспечения, взвод связи, медпункт. Замыкала штурмовую группу седьмая парашютно-десантная рота.

В 11.37 капитан Телинский доложил комбату, что рота вышла к первому району. Разведчики прошли железнодорожный переезд, участок улицы, вошли непосредственно в первый квартал жилых домов. И тут же из трех близлежащих домов по разведчикам ударили гранатометы – три выстрела, разрывы от которых легли в недолет. Автоматные очереди прошли, наоборот, выше. Прицелиться боевикам мешали деревья и умелое рассредоточение десантников. И только одна пуля задела вскользь защитный шлем командира взвода Потапенко. Старший лейтенант мгновенно отдал команду бойцам взвода:

– Все в укрытия! Открыть ответный огонь по видимым целям.

Под обстрел попал и второй взвод разведроты. Стрельба по бойцам старшего лейтенанта Григорина велась все из тех же трех домов, расположенных слева и справа от улицы, в глубине дворов.

Потапенко вызвал на связь ротного:

– Вьюга! Я – Вьюга-1! Обстрелян из трех домов. Боевики применили гранатометы, автоматы, возможно, ручные пулеметы. Продвижение было остановлено, группы открыли ответный огонь. Но он оказался малоэффективен, поскольку «духи» стреляли из окон, заранее превращенных в хорошо оборудованные огневые точки.

– Потери есть? – первое, что спросил Телинский.

– Нет! Хоть «духи» и ударили внезапно, но, слава Богу, обошлось.

– Вьюга-2 тоже обстрелян и, похоже, из тех же опорных пунктов. Слушай приказ: рассредоточить бойцов в «зеленке» для ведения позиционного боя, попытаться определить, сколько «духов» засело в зданиях. Разведай, есть ли возможность обойти дома и нанести удар с тыла. И смотри за своими флангами. Боеприпасы напрасно не трать! Жди дополнительной команды. Отбой!

Командир батальона, находившийся в КШМ, хорошо слышал звуки завязавшегося в первом квартале боя.

– Вот тебе и заслон, – проговорил он. – Как в воду глядел. Черт бы побрал наблюдателей роты Реброва! Не заметили, что в самом начале «зеленки» засела большая группа «духов»...

– Может, командир, в секторе всего-то несколько человек. Ну, банда штыков так в десять, не больше? – попытался успокоить его начальник штаба.

Голубятников невесело усмехнулся:

– Десять? И решились обстрелять роту? Даже имея гранатометы? Нет, Сережа! Если боевики открыли огонь, то их в «зеленке» много. – Повернулся к сержанту Выдрину: – Связь с Телинским, срочно!

Связист вызвал командира разведывательной роты.

– Это Аркан! Что у тебя?

– Рота обстреляна на входе в первый район. Огонь ведется из гранатометов, пулеметов, автоматов. Бойцы залегли, взводы ведут позиционный бой, а точнее, увязли в перестрелке. Пытаемся нащупать пути обхода опорных пунктов противника, возможности атаки их с тыла и флангов.

– Потери?

– Потерь нет.

– Интенсивность огня противника?

– Средняя. Сначала «духи» ударили плотно, сейчас обстрел пошел на убыль.

– Ударь по зданиям из РПГ-7. Проверь на прочность эти долбаные коттеджи.

– Я уже отдал приказ гранатометчикам подобрать позиции, с которых можно вести огонь.

– Обстреляешь «духов», посмотришь результаты и останешься на месте. По соседним улицам пойдут Охотник и Рыбак. Посмотрим, может быть, они проскочат. Тогда и решим, что делать с твоими «духами». – Голубятников взглянул на Выдрина: – Связь с Лоскуновым и Боревичем!

– Я – Рыбак, – ответил командир девятой роты капитан Боревич.

– Это Аркан. Доложи обстановку.

– После того, как Вьюга ввязался в бой, продвижение роты приостановил. Нахожусь у переезда.

– Выслать вперед разведку для оценки обстановки в западной части квартала. При благоприятных условиях выйти на западную улицу, взводом обойти опорные пункты встретившего Вьюгу противника. После доклада и по моей дополнительной команде атаковать их с правого фланга, перекрывая боевикам отход в тыл «зеленки»! Как понял?

Следом на связь вышел капитан Лоскунов, командир седьмой парашютно-десантной роты.

– Это Аркан! Обходи мою колонну и быстро двигай к первому кварталу. За переездом кратковременная остановка. Вперед пусти разведку на глубину сорок-пятьдесят метров. Если не встретишь противника, один взвод направляешь в обход зданий с востока, откуда ведут огонь по Вьюге. Дальнейшие действия после доклада. Остальные взводы пусть двигаются по району на юг в коридоре берег Сунжи – восточная улица до выхода к мосту.

Взводы седьмой роты обошли колонну управления и двинулись к первому району. На западную окраину «зеленки» вышла девятая рота. Капитан Боревич выслал в сектор разведгруппу во главе с командиром первого взвода страшим лейтенантом Гришиным. Разведчики Боревича прошли сорок метров. Они обратили внимание на два двухэтажных неповрежденных дома, как бы «запирающих» улицу своими дворами. Из черных проемов окон никто по ним не выстрелил, никто не обнаружил себя. Прочесав прилегающие дворы, разведчики заняли позиции у полуразрушенного каменного забора, что ограждал безжизненный левый дом. Старший лейтенант Гришин вызвал по радиостанции командира роты:

– Рыбак! Я – Ясень! Разведку указанного участка провел. Противник не обнаружен. Слева и сзади слышу стрельбу.

– Это Вьюга! Значит, на нашем направлении все спокойно?

– Мы никого не обнаружили, – уклончиво сказал Гришин.

– Но это совершенно не означает, что на западе «духов» нет. Продолжаю движение. Тебе оставаться на месте, вести наблюдение.

– Здесь два дома подозрительных...

– Точнее!

– Два крупных, крепких на вид здания стоят по обе стороны дороги. Из них просматривается и сама дорога, и практически весь западный участок «зеленки». Просматривается и простреливается – естественно, при наличии в домах боевиков. Повторяю, мы никого не видим, но боевики могут видеть нас и ждать выхода в сектор обстрела основных сил. Предлагаю осмотреть эти дома.

– Нет! – запретил Боревич. – Если «духи» в зданиях, то в дома вы войдете, а вот обратно уже не выйдете. Приказ прежний – оставаться на местах, и раз уж дома потенциально таят в себе угрозу, наблюдать за ними особенно внимательно. Быть в готовности ответить огнем. Как понял?

Разведчики имели при себе два гранатомета «Муха». Старший лейтенант Гришин повернулся к бойцам, пригнувшимся к забору, который укрывал разведгруппу от левого дома, но был хорошо виден из правого.

– Никонов! Готовь «Муху». Вам с Алексеевым быстро отойти за угол, проникнуть к левому дому, занять там позицию. Обстрел по моей команде. Позицию выбрать такую, чтобы «духи» вас даже с крыши не могли достать. Ясно?

– Так точно, – ответил стрелок рядовой Никонов.

– Ну, раз ясно, то вперед, мухой – с «Мухой», – не удержался от каламбура Гришин.

Никонов с Алексеевым, вооруженным пулеметом, быстро скрылись за углом полуразрушенного забора. Взводный подозвал к себе оставшихся бойцов – Тарасюка, имевшего, кроме автомата, «Муху», и Рудина.

– Слушайте меня внимательно. Справа проем в заборе видите?

– Так мы через него проходили на участок соседней с большим зданием халупы, – сказал Тарасюк.

– Верно, Илюша. Что у нас за забором?

– Штабель бруса.

– А дальше?

– Канава метров тридцать на запад, в конце – сарай.

– Правильно! Значит, так: сейчас быстро перебегаем улицу, ныряем в проем и укрываемся за штабелем бруса. Но не задерживаемся там, а по-пластунски по дну канавы перемещаемся к сараю.

– Так в яме вода, товарищ старший лейтенант! – воскликнул рядовой Рудин.

– Видел. Но лучше быть мокрым, чем мертвым. Или ты, Рудин, считаешь иначе?

– Никак нет! Но, извините, – чертыхнулся про себя боец, – зачем нам ползти по канаве, если штабель бруса – вполне надежное укрытие?

– Затем, Валера, что если «духи» из большого дома следят за нами – а исключать этого нельзя, – то мы им очень даже хорошо видны. И как только рота начнет выдвигаться, «духи» из гранатометов разнесут этот штабель в щепу. Вместе с нами, если мы укроемся за ним. Поэтому перемещаемся к сараю. По моей команде. Понятно объяснил?

– Так точно! – вздохнул Рудин. – Промокнем все к чертям собачьим и замерзнем, а у меня только температура спала...

– Почему я не слышал ничего о твоей болезни?

– Да ладно, подумаешь, температура! Аспирину нажрался, и все нормально.

– Ну, теперь к медикам обращаться поздно, а как вернемся в роту, сразу же в медпункт... Все, прекратили базар, на счет «три» бегом за мной!

– Товарищ старший лейтенант, – подал голос Тарасюк, – от сарая вашу команду Никонов с Алексеевым вряд ли услышат.

– Черт, точно! Минуту!

Взводный, не поднимаясь во весь рост, отошел немного назад. Позвал:

– Никонов! Алексеев!

Неожиданно услышал близкий голос пулеметчика Алексеева.

– Я Алексеев, товарищ старший лейтенант!

– Ты что, у забора позицию выбрал?

– Так точно! Тут что-то типа колодца чечены рыли, одно бетонное кольцо поставили – и то ли бросили, то ли война помешала. Я в этом колодце и устроился. Хорошая позиция.

– А где Никонов?

– Он левее, за деревом.

– Ясно! Мы отходим на правую сторону метров на тридцать. Поэтому команду на обстрел дома голосом можете не услышать. Вам открывать огонь сразу после того, как мы обстреляем правый дом. Или, если в нашем здании «духов» нет, – после трассеров по вашему зданию. Никонова не забудь предупредить!

Старший лейтенант вернулся к Тарасюку и Рудину.

– Готовы?

– Так точно!

– Раз, два, три! За мной, бегом марш!

Офицер и двое солдат перебежали улицу, пролезли через проем во двор небольшого дома и засели за штабелем почерневшего от влаги или времени строительного бруса.

За этими маневрами из крайнего правого окна второго этажа дома наблюдал средних лет чеченец в камуфлированной форме. Как только разведчики разделились на две подгруппы, он позвал своего командира:

– Расул! Русские, что шарахались возле домов, решили остаться здесь. К своим обратно не пошли.

– Где они, Ваха?

– Двое где-то на соседнем участке, я их мельком видел. Потом они залегли. Трое напротив нас, укрылись за штабелем бруса. У них «Мухи»!

– У нас тоже «Мухи» и РПГ-7. Как думаешь, почему разведка не пошла в наши дома?

– Наверное, старший офицер запретил.

– Почему?

– Потому что умный, собака. Понимает, в больших домах может быть противник. И тогда его разведчиков ждет страшная смерть.

– Значит, он готов к тому, что мы атакуем его роту?

– Наверное! Но что это изменит? Главное – подпустить русских поближе, и чтобы Фархад успел уйти до того, как его окружат, за вторую линию обороны. Пока будет отстреливаться, не упустил бы время на отход.

– Мы предупредим его. И Алим с берега даст ему команду отползти назад. Федералы наверняка и туда пошлют солдат. Что ж, как говорится, добро пожаловать в ад!

– Жаль, центр не удержали... Долго дрались, но выстоять не смогли.

– Не горюй, Ваха! Силы неравны, русских гораздо больше, чем нас, но мы хорошо потрепали их в центре, потреплем и здесь. Город на время придется оставить. Но Чечня все равно будет наша. Горы будут нашими. И, в конце концов, мы вернемся в Грозный. С нами Всевышний, а значит, мы непобедимы. Аллах акбар!

– Аллах акбар, командир!

– Я пришлю к тебе Доку с гранатометом. Пусть сожжет брус вместе с неверными, как только мы вступим в бой!

– Стоп! А как насчет тех, что укрылись напротив Ахмада?

– Ахмад с ними и разберется. Я предупрежу его об опасности.

– Хорошо!

– Будь готов, Ваха! Скоро и у нас начнется...

Полевой командир, отвечавший за передовую линию обороны первого северо-западного квартала, покинул комнату. Вскоре в нее вошел Доку, рядовой боец отряда Расула Гамаева. Он был вооружен гранатометом РПГ-7 с двумя выстрелами и автоматом. Положив оружие в угол, присел на корточки у стены.

Капитан Боревич тем временем держал роту на рубеже, с которого по команде Голубятникова должен был взводом атаковать с фланга опорные пункты боевиков, остановивших разведроту. Остальным предстояло продолжать продвижение на юг, поскольку седьмая рота еще не вышла на позиции фланговой атаки домов, к востоку от района реки Сунжа, где засели боевики.

Капитан Лоскунов вывел подразделение за переезд в 12.15 и тут же выслал вперед по прибрежной улице разведгруппу во главе со старшим лейтенантом Лихолетовым. Взводный взял с собой проверенных бойцов – сержанта Беденко, рядовых Артюшина, Шохина и Белого. Разведгруппа за полчаса прошла метров сорок, прочесывая прилегающие к улице дворы и дома. После чего Лихолетов вызвал на связь командира роты:

– Разведка указанного участка проведена, противник не обнаружен!

– Выбери надежное укрытие и прикрывай выход к тебе основных сил.

Лихолетов, передав гарнитуру Белому, исполнявшему обязанности связиста, обратился к подчиненным:

– Нам приказано найти укрытие, откуда можно было бы контролировать улицу и ждать подхода роты, при необходимости их прикрывая.

– От кого? – спросил Беденко. – В секторе никого нет.

– То, что мы никого не увидели, Паша, еще не означает, что «духи» отсюда ушли.

– Но тогда они завалили бы нас.

– Зачем? Уничтожить разведку, обнаружить себя раньше времени... Но вполне возможно, что боевиков здесь действительно нет. Где укроемся, у кого будут какие предложения?

Артюшин указал на второй с правой стороны одноэтажный дом, откуда неплохо просматривалась улица и несколько особняков, стоящих напротив. Разведгруппа проверила эти большие дома, в них никого не было; но кто знает, будут ли особняки так же пусты, когда к ним подойдет первый взвод роты?

– Нормальный домишко. Каменный, крепкий, из него всю улицу видно и часть «зеленки».

– Да, укрытие подходящее, – согласился командир взвода. – Давай-ка быстренько колонной по одному к этому дому! Вперед, за мной!

И Лихолетов, поднявшись, побежал к зданию.

В этот момент оттуда, завидев приближение десантников, через заднюю дверь выскочил чеченец в камуфлированной форме. Пробежав метров двадцать, он забежал за гараж, поднял люк, который со стороны не был виден, и быстро спустился в бетонный бункер, где уже находилось пятеро его собратьев.

– Ну что, Хан? – спросил старший группы боевиков Хасан.

– Разведка русских выбрала укрытием дом, откуда я наблюдал за ними. Пришлось срочно уходить.

– Значит, разведчики оттуда будут прикрывать основные силы.

– Из дома хорошо виден особняк, где засела ударная группа Алима. А у разведчиков гранатометы и пулемет. Они могут попортить нервы бойцам Алима.

– Могут, но не попортят – мы им не дадим этого сделать.

– Ты предлагаешь нашей группе напасть на русских разведчиков?

– Почему нет? Их пятеро пацанов, нас шестеро взрослых мужчин, воинов. Неужели мы не справимся с ними?

– Не знаю! – задумчиво проговорил Хан. – Эти десантники, хоть и пацаны, но дерутся, как львы. Стоят до последнего, в плен не сдаются. Предпочитают рвать себя гранатами.

– И правильно делают. Им лучше нам в руки не попадать. И они это знают, поэтому и подрывают себя... Но вернемся к делу. Основные силы русских вот-вот должны подойти к первой линии обороны. Они вынуждены будут отправить взвод или отделение во фланг Фархада. По ним ударит Алим. Разведчики поддержат своих огнем, а мы обойдем их дом с запада и ударим в тыл. Несколько очередей – и с разведчиками будет покончено. Мы же потом из этого дома расстреляем основные силы русских.

– А если на нас пойдет взвод неверных? Против взвода мы не устоим.

– Если нам будет угрожать реальная опасность, отойдем ко второй линии обороны.

Хасан приказал своей банде приготовиться к выходу в сектор, обойти дом, где засели разведчики русских, и уничтожить их. В дальнейшем – завязать бой с основными силами неверных.

– Хану взять с собой гранатомет РПГ-7, остальным автоматы и ручные наступательные гранаты. Выход по моей команде.

Боевики Расула Гамаева, отвечавшие за первую линию обороны, приготовились к бою.

Подполковник Голубятников, вышедший на командно-штабной машине за железнодорожный переезд, выслушал доклады командиров седьмой и девятой парашютно-десантных рот и уточнил подразделениям боевым задачу.

– Внимание! Роты Охотника и Рыбака занимают «зеленку» по определенным ранее направлениям. При подходе к опорным пунктам, откуда боевики вели огонь по Вьюге, выделить по взводу с задачей уничтожить противника одновременным ударом с фронта и флангов. Одновременно перекрыть боевикам пути отхода на юг. У меня все!

Комбат приказал механику-водителю «Сороки» поставить ее в укрытие – в небольшой, очень кстати подвернувшийся овраг с пологими склонами. Тем временем разведгруппа седьмой роты, как и положено, захватив здание, заняла в нем круговую оборону. Командир взвода старший лейтенант Лихолетов сам наблюдал за большим домом. Остальные бойцы заняли позиции у окон, выходивших на все четыре стороны. Вот этого не учли боевики Хасана, решившие, что десантники всей группой сосредоточат внимание только на особняке и на улице.

Разведгруппе девятой роты пришлось труднее. Оказавшись за брусом, старший лейтенант Гришин тут же спустился в заполненную грязевым месивом канаву и пополз к сараю. Вздохнув, за ним двинулись рядовые Тарасюк и Рудин. К моменту, когда комбат отдал приказ на наступление, обе разведгруппы уже находились на своих позициях.

В 13.07 девятая и седьмая парашютно-десантные роты двинулись в глубь «зеленки» по восточной и западной улицам. Пошли не спеша, постоянно маневрируя, меняя боевые порядки, прочесывая местность. Седьмая рота прошла метров сорок. Капитан Лоскунов уже был готов отдать приказ старшему лейтенанту Сурову начать обходной маневр, как из огромного особняка, стоявшего слева от улицы ближе к реке Сунжа, по роте ударили гранатометы противника. Постоянное маневрирование не позволило дудаевцам причинить какой-либо ущерб личному составу подразделения, но продвижение роты остановилось. Бойцы рассредоточились в укрытиях, открыв по особняку ответный огонь. По зданию ударили гранатометы, пулеметы, автоматы. Завязалась интенсивная перестрелка. Все это видел старший лейтенант Лихолетов. Он подозвал находившегося поблизости рядового Белого.

– Витя, вызови-ка мне Лоскунова!

– Да, Леший! – откликнулся командир седьмой роты.

– Особняк, откуда по роте открыли огонь «духи», находится почти напротив меня. Имею возможность обстрелять его с западного фланга.

– Это ничего не даст. Наш обстрел не принесет результатов, дом слишком крепкий. И «духов» в нем не меньше десяти рыл. Как ты со своими разведчиками не обнаружил их раньше?

– Раньше в нем никого не было. «Духи» вынырнули откуда-то как из-под земли прямо перед подходом роты. Так что с обстрелом?

– Не свети себя. Находись, где находишься, действия по моей дополнительной команде.

– Понял!.. Так, минуту, Охотник!

– Что такое?

– «Духи» засекли нас. Боец, что отслеживал подходы к дому с юга, доложил, что к нам приближается банда рыл в шесть, обходя дом с запада.

– Этого еще не хватало! Хорошо, что заметили вовремя. Вали их и отходи ко второму взводу, он рассредоточился как раз с твоей стороны от дороги ближе к переезду. Вам до него надо пройти метров пятнадцать, минуя проулок, а значит, забор. Но перед выходом обязательно свяжись с Бекасом, а то попадете под обстрел его людей. Как понял?

Бросив гарнитуру Белому, который поставил радиостанцию в угол и занял позицию взводного, Лихолетов тронул за плечо Артюшина:

– Где «духи», Миша?

– Трое за кустами, метрах в десяти. Затаились, суки, ждут, когда остальные трое зайдут нам во фланг.

– Кто у нас контролирует западное направление? – крикнул Лихолетов.

– Я! – ответил рядовой Шохин.

– Противника видишь?

– Так точно. Далековато они отошли от своих корешков... Сейчас спрятались за какое-то строение типа сарая.

– Значит, так! Белый к Шохину, я к Артюшину, Беденко на восточную сторону особняка. При появлении второй тройки «духов» с запада без команды огонь на поражение. С близкого расстояния «духи» могут воспользоваться ручными гранатами. Не допустить этого, валить всех и сразу. К бою!

Командир взвода встал у окна рядом с Артюшиным, осторожно выглянул наружу и увидел фигуры «духов».

– Ага! Пока прячутся за кустами, видны лишь очертания; у одного, если не ошибаюсь, РПГ-7. Вот этого счастья нам сейчас как раз и не хватало! Один выстрел из «дуры» отправит нас на небеса... Миша, гранатометчик мой, остальные двое твои. Понял?

– Так точно!

– Ну чего они, суки, тянут?

Словно подслушав его мысли, боевики Хасана двинулась вперед. Из кустов выбрался главарь банды, рядом с ним Хан с РПГ-7 и боевик по имени Али. Они вышли на открытую местность одновременно с троицей остальных бандитов, вооруженных автоматами. Хан вскинул на плечо заряженный кумулятивным выстрелом гранатомет, но нажать на спусковой крючок РПГ и тем самым подать сигнал к штурму здания не успел. Шагнувший в центр проема окна старший лейтенант Лихолетов короткой очередью попал боевику в голову. Тот упал на спину. И тут же по Хасану с Али выстрелил Артюшин. Ему понадобились две короткие очереди, чтобы срезать бандитов. Шохин с Белым практически в упор расстреляли «духов», вышедших к зданию с запада.

– Витя! – окликнул Белого Лихолетов. – Станцию! И быстро связь с Суровым!

В это время дом содрогнулся от взрыва. Боевики из особняка, увидев, как разведчики расстреляли их подельников, ударили из гранатомета по дому группы Лихолетова. Первый выстрел попал в угол здания, снеся его напрочь. Второй мог разорваться внутри.

– Всем на улицу, за мной! – крикнул Лихолетов. – Белый!

– Да я тут, – ответил боец, – с радиостанцией.

– Вперед!

Разведчики выпрыгнули из дома за считаные секунды до того, как сразу три выстрела из гранатометов развалили их прежнее укрытие почти до фундамента. Поднявшийся столб пыли дал десантникам возможность укрыться за кучей кирпича.

– Ух! И на этот раз пронесло, – выдохнул Лихолетов. – Вовремя мы свалили, вовремя. Белый!

– Чего? – отозвался тот, пальцем прочищая ухо.

– Шило тебе в одно место, я что приказывал?

– А?! Сейчас! Ухи заложило.

– Пройдут твои ухи! Связь с Суровым давай, пора уходить отсюда...

– Сейчас! Минуту!

Тряхнув головой, рядовой нагнулся над радиостанцией.

– Цыган! – ответил командир третьего взвода седьмой роты.

– Я – Леший. Начинаю отход на твои позиции. Требуется уточнение. Где я могу вывести группу?

– А где находишься?

– В двадцати пяти метрах западнее восточной улицы.

– Ориентир – отдельно стоящая высокая сосна, видишь?

– Примерно напротив меня.

– Веди группу на эту сосну. Я вышлю вперед пару бойцов, чтобы они у забора встретили вас и провели ко мне.

– Понял! Ориентир – сосна!

Переговорив с Суровым, старший лейтенант Лихолетов повернулся к подчиненным:

– Внимание! Отходим к своим. Порядок выдвижения – колонна по одному с дистанцией в три-пять метров; впереди я, за мной Белый, Артюшин, Шохин, замыкает Беденко. Перемещение бегом. Поправили экипировку. Оружие к бою! Готовы?

И Лихолетов, петляя между деревьями, валунами, кучами стройматериалов, полуразрушенными строениями пробежал на север, выдерживая курс на одинокую, единственную в квартале высокую сосну. За ним змейкой перемещались подчиненные. В 13.40 разведгруппа седьмой роты вышла к своим. Лихолетов доложил об уничтожении шести боевиков, после чего вернулся к командованию взводом, сменив заместителя командира роты старшего лейтенанта Илюхина.

А рота безуспешно обстреливала особняк. Капитан Лоскунов предпринял попытку отправить взвод Гротова в обход дома со стороны реки, но и у Сунжи десантников встретил сильный огонь из небольших одноэтажных домов. Гротову пришлось отойти на исходные позиции. Взвод Сурова начал было выход во фланг опорных пунктов боевиков, сдерживающих продвижение разведывательной роты, но поступил приказ Голубятникова прекратить маневрирование в центре «зеленки». Это решение командир батальона принял после того, как девятая рота в западном секторе первого района встретила ожесточенное сопротивление противника. Сыграли свою роль два больших особняка, отмеченных в докладе командира разведгруппы старшего лейтенанта Гришина. Как только взводы продвинулись в глубь «зеленки» на те же, что и остальные подразделения, тридцать-сорок метров, как из домов, запирающих улицу, боевики открыли интенсивный огонь из гранатометов, пулеметов, автоматов, винтовок. Лишь отменная подготовка и уже приобретенный опыт на этой войне помогли избежать потерь. Два человека были ранены, но легко; одного солдата контузило. И раненых, и контуженого командир роты после доклада комбату отправил в тыл, в медпункт батальона. В докладе капитан Боревич отметил, что рота подверглась массированному обстрелу и вынужденно перешла к обороне.

– У тебя есть возможность обойти «духов» с запада? – спросил Голубятников.

– Пока не знаю, Аркан! – ответил капитан Боревич.

– Что значит «не знаю», Рыбак?

– У меня впереди и западнее в бой вступила разведгруппа. Посмотрим, чем он закончится, тогда я и смогу определиться, можно обойти противника в домах или нет!

– Держи меня в курсе.

События на позициях разведгруппы девятой роты развивались быстро и далеко не по сценарию боевиков. Как только из двух домов по взводам девятой роты открыли огонь боевики Расула Гамаева, Доку, присланный на помощь к Вахе, поднял гранатомет и выстрелил в штабель бруса. Взрыв разбросал бревна, они задымили. У бандитов не было сомнений, что тройка разведчиков, вышедшая в зону обстрела одного из опорных пунктов группы Гамаева, уничтожена. Доку, довольный своей работой, повернулся к подельнику.

– Ну, и как я всадил русским, Ваха? Их души вместе с дымом поднимаются к облакам...

– Ты хорошо выстрелил, Доку! А теперь ступай к Расулу, он скажет, что делать дальше, где занять позицию. Доложи ему, что разведчиков ты уничтожил.

Но уйти с позиции гранатометчик не успел.

Увидев, как боевики разнесли брус, Гришин довольно усмехнулся:

– Ну что, Рудин, не зря ползали по канаве?

– Так точно, товарищ старший лейтенант, не зря.

– Ну а теперь, Тарасюк, залепи-ка ты «духам» в ответ из «Мухи»! Окно, из которого стреляли по брусу, заметил?

– А как же? Сейчас оприходуем...

Он вышел из-за сарая, прицелился и выстрелил. Граната попала точно в окно и разорвалась внутри комнаты, где находились Ваха и собравшийся уходить Доку. Взрыв уничтожил обоих, изуродовав их тела.

– Огонь по окнам здания! – приказал Гришин.

Трое разведчиков открыли огонь по дому, где засел Гамаев. Боевики ответили, но десантников прикрывал крепкий каменный сарай. Увидев взрыв на втором этаже дома напротив, рядовой Никонов привел в готовность свой гранатомет. Посмотрел на Алексеева.

– В азарте боя «духи» не заметили, как мы сюда перебрались. Не обстреливают.

– Ты меньше рассуждай, а работай, – оборвал его Алексеев. – Стреляем и уходим за забор, иначе боевики из нас фарш для люля-кебаба сделают.

– За ними, суками, не заржавеет... Ну, с Богом!

Никонов поднялся, положил гранатомет на плечо. Увидел в одном из окон такого же гранатометчика, только чеченца и с РПГ-7. Перевел на него трубу, выстрелил. Граната попала точно в боевика. Он исчез в проеме окна, гранатомет вывалился на клумбу рядом с домом.

– О как! – воскликнул Никонов, падая рядом с Алексеевым. – Видел? Как я «духа» прямым попаданием, а?

– Молодчик, Саня! Но радоваться потом будем. Отползай за забор, я прикрою, потом ты прикроешь меня.

Никонов пополз к проему в заборе. Алексеев открыл по дому огонь из пулемета. Бил прицельно, в окна. По нему тоже стреляли, но или не видели десантника, или по какой-то иной причине попадали в «молоко». Очереди ложились то слева, то справа, то спереди. Метрах в двадцати прогремел взрыв – разорвалась наступательная граната.

– Ленчик! Отходи! Прикрываю! – крикнул от забора Никонов.

Алексеев благополучно выбрался из зоны обстрела. Бойцы укрылись за забором, поглядывая в сторону, куда ушли взводный с Тарасюком и Рудиным.

– И что дальше, Леня? – спросил товарища Никонов.

– А я знаю? Взводный сказал, после обстрела отойти за забор. Мы отошли.

– Ну, а дальше? Так и будем тут сидеть? Пока из дома не грохнут по этому забору из РПГ-7?

– А ты чего предлагаешь?

– Да ни хрена я не предлагаю. И к роте не пойдешь. Свои, как два пальца об асфальт, не разбираясь, пристрелят.

– Да, сейчас разбираться не станут. А потом толку-то от этих разборок?

Расстреляв по магазину и перезарядив оружие, Гришин приказал подчиненным:

– У нас Никонов с Алексеевым за забором через дорогу сидят. Надо их забирать и уходить, если не поступит другая команда. Рудин, а ну-ка связь мне с ротным!

– Рыбак! – как будто ждал вызова, тут же отозвался капитан Боревич.

– Ясень! Провели обстрел зданий. Далее находиться в непосредственной близости от «духов» не имеет смысла. Тем более что группа разделена на две подгруппы. Уточните задачу!

– Собирай группу, найди приличное укрытие, откуда мог бы поддержать роту огнем, и жди – или приказа на обстрел, или команды на отход. Как понял, Ясень?

Передав гарнитуру Белому, Гришин взглянул на Тарасюка:

– Ты у нас шустрый, Илюша, тебе и идти за Никоновым с Алексеевым.

– Понятно! – вздохнул рядовой. – Только как улицу перейти? Завалят «духи»!

– Тебе на ту сторону соваться нечего. Выйди с этой стороны улицы напротив забора, окликни ребят. Пусть подползут к дороге. И вместе одновременно и быстро перебегут через нее. Если рванут, как на стометровке, «духи» не успеют среагировать. Только ты место такое найди, чтобы после перебежки пацаны в укрытие попали. По «зеленке» «духи» уже стрелять не по-детски будут. От злости. А потом знакомой канавой – тем более, что дым от бревен создал неплохую завесу, – ползите к сараю. Здесь и будем ждать приказа на дальнейшие действия.

Тарасюк сплюнул на грязный снег.

– Опять по канаве, черт бы ее побрал... Одно успокаивает, что и Никонову с Алексеевым придется искупаться.

– Злой ты, Леня, и мстительный!

– Ага. Если уж по канаве шастать, то значит, всем. Так справедливо!

– Ступай! Да будь аккуратен...

– Да уж будьте уверены! Подыхать что-то никакого желания нет.

Тарасюк ушел. Вернулся он с испачканными с головы до ног Никоновым и Алексеевым через полчаса.

– Товарищ старший лейтенант, – чертыхаясь, спросил Алексеев Гришина, – это правда, что вы отдали приказ ползти по яме? Или Тарасюк подлянку подкинул?

– А что тебя беспокоит?

– Ни хрена себе! Да мы промокли до нитки. Теперь сиди, мерзни...

– Я приказал, успокойся. Канава – самый безопасный путь отхода. Я тоже по ней ползал, так что мерзнуть будем вместе – если, конечно, раньше «духи» не согреют.

Сигналом вызова сработала радиостанция. Белый, ответив, протянул гарнитуру командиру взвода.

– Рыбак! Собрал свою группу? Где находишься?

Гришин объяснил, где сосредоточена группа.

– Аккуратно, не спеша, двигай прямо на север! – приказал капитан Боревич. – До роты недалеко. Твою группу встретит замполит. По прибытии – доклад и уточнение задачи взводу.

– Понял! Выполняю!

Группа разведки девятой роты ушла к своим.

Приняв решение прекратить движение, Голубятников приказал Выдрину связать его с командиром полка.

– Аркан! Докладываю обстановку в первом районе. Все наступавшие роты подверглись массированному обстрелу с заранее подготовленных боевиками позиций. Без риска больших потерь продолжать наступление невозможно. Принял решение остановить роты и провести артиллерийский обстрел занятого противником района. В дальнейшем действовать по обстановке. Сегодня в лучшем случае мы сможем занять первый квартал.

– Плохо, Аркан...

– Что плохо? «Духи» чуть ли не в каждом более-менее крепком доме оборудовали опорные пункты!

– Не кипятись. Принял решение – действуй! Что сможешь сделать сегодня, то и сможешь!

Закончив переговоры с командиром сводного полка, подполковник Голубятников подозвал к себе корректировщика огня артиллерийской батареи.

– Смотри, лейтенант, – комбат указал на карту. – Вот рубеж, на котором противник остановил роты. Вот три дома, в которых засели «духи» и держат разведчиков. Западнее еще два особняка, прикрывающие западную улицу и третий сектор. Восточнее – здания, откуда боевики ведут огонь по подразделениям седьмой роты. Похоже, противник организовал линию обороны, – Голубятников провел пунктирную прямую с востока на запад, – вот здесь, в двух квадратах. Слушай приказ. Артбатарее нанести удар по этим двум квадратам, затем перенести огонь на всю южную часть района, а потом подавить опорные пункты противника по западному берегу реки Сунжа. Везде расход снарядов – двенадцать! Уточняй цели, работай с Селиным. Я предупрежу об артналете командиров рот. – Комбат взглянул на Выдрина: – Командиров рот на связь!

Сержант вызвал ротных общим позывным.

– Внимание! Разведгруппы срочно вернуть в роты, если это еще не сделано. На возвращение не более десяти минут, потом рассредоточиться на занятых рубежах, но вперед не двигаться. Людей в укрытия. По району будет нанесен артиллерийский удар. Уточнение задачи после артподготовки, дальнейшие действия по моей личной команде. Вопросы?

Вопросов у ротных не было. Они доложили, что разведгруппы возвращены в подразделения. Разведрота начала быстрый отход на двадцать метров назад, дабы не попасть под снаряды своей же артиллерии. Выдрин сообщил, что командира батальона просит на связь капитан Селин.

– Я – Байкал, корректировщик передал приказ об артподготовке по трем секторам. Прошу подтвердить приказ.

– Подтверждаю!

– Один вопрос: как далеко от секторов наши подразделения?

– Они недалеко, Байкал, совсем близко к целям. Поэтому работать ювелирно.

Буквально через три минуты у центральной улицы между трех домов прогремел взрыв пристрелочного выстрела самоходки. А еще через минуту по зданиям, где засели боевики, по всей линии их обороны ударили четыре самоходных орудия, выпустившие по три снаряда. Удар артиллерии стал неприятной неожиданностью для боевиков. В считаные минуты их крепкие каменные дома были полуразрушены. Гамаев потерял более половины своих боевиков. Поняв, что после артподготовки, которая еще неизвестно сколько будет продолжаться, наступление десантного батальона ему уже не сдержать, он отдал приказ остаткам бандгруппы отойти ко второй линии обороны на юг. И только группе Алима приказал отойти к Сунже, где рассредоточиться мелкими группами в уцелевших строениях.

Бандиты начали отход и попали под второй, а затем и третий залпы самоходных орудий. Гамаев потерял еще с десяток боевиков. В его отряде осталось не более пятнадцати человек. Их отход был замечен наблюдателями роты батальона подполковника Реброва из дома культуры. Ротный немедленно доложил об этом комбату.

– Вижу, как на юг отступают небольшие группы боевиков численностью четыре-пять человек.

– Пусть твои ребята откроют по ним огонь. А в дальнейшем ротному лучше непосредственно выходить на меня. Так сэкономим время.

– Понял! Командир роты свяжется с тобой. Отбой!

Нарофоминцы открыли огонь по отступавшим боевикам. Но те, практически не понеся потерь, укрылись в домах близлежащего переулка по всей ширине района. Это говорило о том, что боевики подготовили как минимум две линии обороны. О чем Ребров и сообщил Голубятникову. Комбат тут же вновь вызвал к себе корректировщика огня артбатареи и приказал разрушить дома, в которых укрылись боевики. Самоходные орудия произвели четвертый огневой налет. После прекращения огня командир батальона отдал приказ командирам рот продолжить захват района.

В 15.00 подразделения пошли вперед. Одновременно Голубятников приказал командиру роты нарофоминцев, занимавших дом культуры, прекратить обстрел первого района и перевести огонь на мост и на второй район. Разведка и девятая рота прошли две трети маршрута без единого выстрела с той и другой стороны. И только у крайнего переулка были обстреляны из полуразрушенных зданий второй линии обороны боевиков. Но силы отряда Гамаева были настолько ослаблены, что серьезного сопротивления десантникам он оказать не смог. Рязанцы выбили дудаевцев из домов и уничтожили боевиков до их выхода к улице, ведущей к мосту.

Седьмая же рота с первых шагов вновь попала под обстрел. На этот раз боевики стреляли из домов прибрежного сектора. Комбату в срочном порядке пришлось корректировать действия подразделения. Капитан Лоскунов получил приказ развернуть роту в сторону Сунжи и атаковать противника в восточном направлении. Десантники прошли с десяток метров и, возможно, уничтожили бы боевиков, засевших на западном берегу, но начало темнеть. Командир батальона вынужден был отдать приказ прекратить наступление и организовать круговую оборону. Да и личному составу требовался отдых. За день они вымотались до предела.

Комбат приказал сержанту Выдрину связать его с Бортновым.

– Это – Аркан! Время – 17.15. В связи с наступлением темноты, сложной ситуацией у Сунжи, захватом центральной и западной частей первого района дальнейшее наступление невозможно. Я отдал приказ прекратить продвижение, остановиться, рассредоточиться, организовав круговую оборону захваченного плацдарма. Смену в доме культуры подразделения «Стража» в данной обстановке считаю нецелесообразной. Утром мне еще решать задачу по прибрежному сектору.

– Та-ак! – протянул командир полка. – Это что же у нас получается? Ближний к Сунже квартал не взяли, мост не взяли; занимаете оборону, имея на фланге и в соседнем районе противника, причем неизвестно, в каком количестве. Так?

– Получается так, товарищ полковник! Согласитесь, логичней было бы ждать серьезного сопротивления при выходе на восточный берег Сунжи. И штаб полка рассматривал вариант организации основной обороны противника именно там.

– Кто, где и что рассматривал раньше, уже не важно, – вздохнул Бортнов. – Сейчас мы имеем то, что имеем. И далеко не то, на что рассчитывали...

– Главное, – возразил Голубятников, – мы плотно зацепились за район, откуда имеем возможность в дальнейшем развивать успех. И мы займем весь плацдарм если не завтра, то в ближайшие сутки. У боевиков просто не хватит сил одновременно удерживать четыре района и мост. Не исключено, что на отдельных участках «духи» окажут отчаянное сопротивление, но все это мы уже проходили.

– Технику, как и планировал, будешь перебрасывать на плацдарм завтра? Или часть перебросишь сегодня ночью?

– Броню подведем только тогда, когда займем весь западный берег Сунжи, не раньше.

– А она могла бы помочь решить многие задачи... Не слишком ли ты осторожничаешь? Боевая техника дана тебе не для того, чтобы постоянно прятать ее; она дана для того, чтобы воевать.

– Вот именно, – в тон Бортнову ответил Голубятников, – воевать, а не подставлять ее под гранатометы, которые в условиях города бьют из каждого дома, подвала, сортира... Техника в поле хороша, а не в городе. И, по-моему, результаты боев в Грозном – лучшее тому доказательство.

– Ладно! Поступай, как знаешь. Тебя учить – только портить. Занимай оборону, организовывай караульную службу, питание и отдых личного состава. Но завтра... Завтра ты мне должен взять этот чертов плацдарм. Понял, комбат?

Голубятников рассмеялся.

– Я сказал что-то смешное? – изобразил возмущение Бортнов.

– Нет, просто вспомнилось ваше упорство при штурме ДГБ. «Завтра ты должен взять этот чертов департамент!»... Теперь я завтра опять-таки должен взять во что бы то ни стало эти чертовы районы. Ну с ДГБ понятно, тогда на вас командование давило. А сейчас-то кто подталкивает? Общее наступление идет нормально. «Духов» пусть медленно, но верно выдавливаем из Грозного. К чему сейчас-то спешка?

– У тебя все?

– Так точно!

– Завтра плацдарм должен быть взят! До связи!

Голубятников, улыбаясь, передал гарнитуру связисту и не то приказал, не то попросил начальника штаба:

– Обойди, Сережа, позиции рот, посмотри, как встали, как службу организовали; уточни потери – возможно, кого-то надо в тыл отправить. Передай группе управления, чтобы рассредоточилась в районе; группе боевого обеспечения оставаться у переезда и организовать оборону во взаимодействии с подразделениями батальона Островского. Нарофоминцам усилить наблюдение за мостом и вторым районом. При необходимости в этих направлениях огонь открывать без доклада. После ужина скорректируем план действий на завтра.

– Я пошел.

– Охранение возьми с собой и радиостанцию.