Глава 5
По открытой местности группа продвигалась быстро, используя особенности рельефа. Пройдя где-то километр пути, Макарова неожиданно вызвал Крылов:
— Первый! Я — Третий!
Дмитрий ответил:
— Первый на связи! Что у тебя?
— Напарник заметил какое-то движение в кустарнике слева от входа в овраг.
— Что за движение? Передай связь напарнику.
Макаров услышал голос Поспелова:
— Слушаю!
— Объясни, что за движение ты заметил.
— Да вроде как кусты шевельнулись, а погода безветренная.
— Вроде или шевельнулись?
— Шевельнулись.
— Значит, в кустах кто-то есть?
— Похоже на то.
— Этим кто-то может быть человек? Ветви сильно качнулись?
— Нет, но заметно. Может, человек, а может, зверек какой из норы вышел? Или птица?
— Лесные зверьки до захода солнца из нор не вылазят, а птица порхала бы с куста на куст. И шевельнулась бы не одна ветка. Хотя насчет зверьков, черт их знает, может, тут возятся те, что ведут дневной образ жизни. Сейчас в кустарнике спокойно?
— Да!
— С тобой все!
Капитан переключился на Крылова:
— Ты вот что, Третий, направь напарника на тот шевельнувшийся куст, сам же продолжай движение по прежнему маршруту. Если в кустах человек, то это боевик Гурадзе. Он вынужден будет отойти в глубь леса, Поспелов должен это заметить по состоянию растительности. Если же твой напарник заметил присутствие птицы или какого-то зверька, то это тоже определится.
Сержант ответил:
— Я все понял, выполняю!
— Давай выполняй!
Находившийся на позиции боевик отряда Черепа, наблюдавший за группой спецназа, понял, что неосторожным движением выдал себя. Доказательством этому явилось то, что один из дозорных отклонился от маршрута и пошел прямо на него. Бандит про себя выругался. И тут же вызвал по рации Гунаева:
— Аслан! Я — Рахмон! Ответь!
Сразу же в ответ:
— Да, Рахмон, слушаю тебя?
— Похоже, русские обнаружили меня!
Гунаев воскликнул:
— Ты в своем уме? Как это обнаружили? Ты представляешь, что…
Наблюдатель прервал помощника главаря банды:
— Да погоди ты собачиться. Лично меня спецы не видели.
— Тогда о чем ты докладываешь?
— Понимаешь, у меня раненая рука затекла, я решил повернуться на другой бок и задел ветви кустов. Это заметил один из дозорных. Очень глазастый дозорный. Сейчас он отошел от напарника и идет на меня. Дальше оставаться на позиции не могу.
— Шайтан бы побрал твою раненую руку. Я же выслал тебя на пост, как самого лучшего бойца отряда, а ты? На какой-то мелочи прокололся.
Наблюдатель повторил:
— Я должен уходить, Аслан, пока русские точно не определили, что за ними следят.
— Так! Скрыть следы своего пребывания в кустах сможешь?
— Конечно! Подниму примятую траву, и все дела.
— А отойти так, чтобы не шевельнулась ни одна ветка?
— Смогу. Медленно, ползком, поднимая за собой траву, смогу!
— Тогда не теряй времени! Отходи! Но учти, если русские узнают, что в кустах был человек, я лично пристрелю тебя!
— Учту, Аслан! Куда мне идти?
— Ты справа от оврага?
— Если смотреть от аула, то да!
— Тогда уходи на северо-запад, правее, но так, чтобы через 150 метров оказаться не далее 50 метров от оврага. Там встретишь нашу группу охвата противника. Присоединишься к ней!
— Понял! Навожу на позиции порядок и отхожу!
— Начинай! И все время помни о том, что я сказал, насчет обнаружения позиции спецназовцами.
— Я все понял и все помню!
— Давай! Как выйдешь из опасной зоны, сообщишь мне об этом! Мне, Рахмон, только мне, иначе за твою жизнь я не дам ни гроша. До связи!
— До связи, Аслан!
Отключив рацию, Гунаев со злостью сплюнул на землю. Этого еще не хватало. Надо прикрыть Рахмона, иначе, если Череп узнает о проколе наблюдателя, отыграется не на нем, а на помощнике. Ведь это он, Гунаев, отправил Рахмона в «зеленку». А Череп приказал отрядить в наблюдатели самого лучшего, самого подготовленного и опытного бойца. Вот и получается, что помощник проявил халатность при отборе наблюдателя. Проигнорировал приказ самого Гурадзе и послал абы кого, а не лучшего. А значит, что? Значит, заслужил самое суровое наказание. Да, надо прикрыть Рахмона. Потом, когда спецназовцев обезвредят, русские, возможно, и скажут, что заметили наблюдателя. Но потом это будет неважно.
Гунаев прошел к дому Гурадзе.
Застал главаря банды у входа в здание.
Череп спросил:
— У тебя какие-то новости?
Аслан подумал, какой же нюх у Черепа! Почуял неладное. Но ответил:
— Новость не новость, но я отозвал наблюдателя с поста окраины леса.
— Почему?
— Командир русских, видимо, решил перестраховаться. Он разделил дозор. Один боец продолжил движение по маршруту, другой сместился левее и пошел прямо на пост. До русских еще далеко, но я не стал искушать судьбу и приказал Рахмону отойти к месту, куда должна выйти группа охвата оврага справа!
— Что ж, если обстановка на плато складывается так, как ты ее обрисовал, то решение верное, хотя и преждевременное. Но что сделано, то сделано! Надеюсь, твой Рахмон сумеет отойти так, чтобы люди Макарова его не заметили?
— Сумеет! Он опытный воин, поэтому я и послал в лес именно его.
— Хорошо! Время — 15.55! А в 16.00 что?
— Я должен вывести группы в лесной массив.
— Поторопись. Значит, Шамсета — направо, Рустама — налево, в тыл врага — Бендера. С ним и останешься — я решил, что там ты будешь нужнее всего. А от аула выставишь заслон из людей Пруса. С ними буду и я. Как выведешь группы и проверишь связь между их командирами, доложишь мне! Вопросы есть?
— Нет, командир!
— Тогда, вперед!
Ровно в 16.00 помощник Гурадзе ввел отряд в лес. В 16.25, после размещения северного заслона и группы Рустама, станция Аслана выдала сигнал вызова. Гунаев ответил:
— Слушаю!
— Аслан! Это Рахмон! Я отошел с позиции. Слава Аллаху, мне удалось уйти незаметно.
— Ты уверен, что тебя не засекли?
— Уверен!
— Хорошо! Для Гурадзе, ты не засветился перед русскими, а доложил о том, что их дозор пошел по двум направлениям, одно из которых выводило спецназовца прямо на твою позицию. Я приказал тебе отойти в лес, на соединение с группой Шамсета! Все понял?
— Да, Аслан! Спасибо тебе!
— Рассчитаемся! Ты сейчас где находишься?
— Там, куда ты и сказал выйти!
— Ясно! Жди, скоро подойдет группа Шамсета.
— Понял!
— Конец связи!
Гунаев отключил станцию. Боевики второй группы охвата оврага с востока уже скрылись в лесных зарослях. Остался лишь Рустам, с ним командиры двух других групп, да чуть поодаль их подчиненные.
Помощник главаря банды повернулся к командиру третьей группы охвата оврага с запада:
— Шамсет, ты сейчас со своей группой возвращаешься, проходишь мимо северного поста и выходишь на западный фланг. Там располагаешься так же, как люди Рустама. К тебе выйдет или уже будет ждать прибытия группы Рахмон. Он поступает в твое распоряжение. На западе ты должен сделать то же, что и мы здесь на востоке. Ясно, Шамсет?
— Ясно!
— Хорошо! Позже командир уточнит задачу ваших фланговых групп. Одно скажу. Если во время прохождения русских по оврагу в лесу объявятся дозорные, их брать живыми и невредимыми и только по команде. Либо Черепа, либо Семенова, либо моей! Но, думаю, Алхваз еще сам проинструктирует вас насчет нейтрализации фланговых дозоров противника! Все! Шамсет, веди бойцов на свою позицию.
— Слушаюсь и повинуюсь, господин помощник-телохранитель командира отряда.
Гунаев сделал вид, что не обратил внимания на саркастический тон реплики Шамсета. Он повернулся к командиру последней, четвертой группы, украинцу Бендеру:
— Ну а мы с тобой, Никола, пойдем на южную окраину «зеленки».
Бендер удивился:
— Навстречу русским?
— Что ты? Мы же не самоубийцы, пойдем в обход. Дождемся, когда группа спецназа втянется в овраг, и заблокируем его.
— А! Понял!
— Вперед, брат! Командуй своими людьми!
В 16.40 Гунаев вызвал Гурадзе:
— Алхваз! Это я!
Череп ответил:
— Слушаю!
— Все наши группы выведены на позиции.
— Хорошо! Вышли к оврагу разведчика. Мы должны знать, когда и как спецназ войдет в него.
— Понял!
— Выполняй! Отбой!
Отдав команду помощнику, Гурадзе вызвал Семенова:
— Что у тебя, полковник?
Бывший старший офицер Советской армии доложил:
— У меня к приему гостей все готово, баллоны установлены, шланги протянуты и замаскированы. Управление редуктором у меня.
— Отлично! Ждем наших дорогих гостей.
Гурадзе повернулся к охранникам:
— Следуем на позиции группы Пруса.
Главарь банды с сопровождением осмотрел аул и пошел к лесу.
В 17.30 спецназовцы Макарова вышли в зеленый массив, там, где начинался овраг. Капитан остановил группу, объявив короткий привал. Сержант Беликов спросил:
— А не опрометчиво мы, товарищ капитан, остановились в «зеленке»? Здесь, при желании, боевики могут отработать нас без особых проблем.
Макаров ответил:
— Еще проще было уничтожить группу на плато, при подходе к лесу, когда мы были на виду. Пары пулеметов вполне хватило бы, чтобы навсегда оставить нас здесь.
Сержант погладил лоб:
— Тоже верно.
Подошел Поспелов:
— Осмотрел я место, где было замечено шевеление кустарника.
— Ну и каковы результаты осмотра?
— Следов человека не обнаружил. Как, впрочем, и нор лесного зверья. Значит, все-таки птица.
— Ну, если только она слетела с дерева и вновь упорхнула наверх. Значит, человека в кустах не было?
— Я следов не обнаружил. Трава нигде не примята.
— Что ж, будем считать, в лес вошли незамеченными.
Поспелов отошел, прилег у ближайшего дерева.
Капитан вызвал к себе Крылова.
Тот подошел, присел рядом с командиром:
— Да, товарищ капитан?
— Овраг осмотрел?
— Осмотрел!
— Ну и как он тебе?
— Неважно!
— Что так?
— Сильно уж зарос кустарником и высокой травой. Идти по нему будет сложно. Хотя, если брать ближе к склонам…
— Это сверху он кажется непроходимым. Потому как кроны создают иллюзию сплошного покрова. Внизу все будет иначе. Должно быть иначе. А вот для того, чтобы убедиться в правоте моих предположений, спустись-ка ты, Вова, в этот чертов овраг и пройдись по дну метров тридцать. Туда посередине, оттуда ближе к склону. Сил-то еще хватает? Не сильно устал?
Сержант поправил защитный шлем:
— С чего тут уставать? Раньше и не такие переходы делали.
— Вот поэтому я посылаю в овраг именно тебя. Так как ты мой заместитель в группе и боец опытный, знающий свое дело.
Крылов кивнул:
— Я все понял! Разрешите выполнять приказ?
— Просьбу, Вова, просьбу.
— Так просьба в армии гораздо хуже приказа. Приказ еще как-то можно не выполнить, найти причину, а вот в просьбе командиру не откажешь. Себе дороже выйдет. Потом!
— Иди, сержант! Позже поговорим, как выйдем на рубеж подготовки штурма и полностью проясним обстановку. Обо всем и поговорим!
— Ушел, командир!
Крылов направился к оврагу.
Макаров внезапно почувствовал тревогу. Опасность. И похоже, откуда-то со стороны леса.
Он резко оглянулся. Ничего подозрительного не заметил. Но тревога не отпустила. Еще раз осмотревшись, капитан задумался.
Крылов вернулся в 17.50.
Упал рядом с командиром, резко выдохнул воздух.
Макаров сказал:
— Не слышу доклада, Вова.
Сержант ответил:
— Сейчас. Отдышусь! В общем, так. Прошел метров пятьдесят, нарушил ваш приказ, извините, просьбу. Кстати, правильно сделал. Действительно, непроходимым овраг кажется только сверху, по дну идти можно, не спеша, но можно. При этом иметь неплохую маскировку в виде листвы высоких кустов. Но это сначала. А вот где-то метрах в сорока от начала оврага растительность редеет. Склоны становятся круче, а вот вершины, края оврага начинает закрывать трава. Без фланговых дозоров, командир, нам не обойтись.
Капитан ответил:
— Я уже думал об этом. Дозоры это хорошо, но и противник не спит. Гурадзе также обязательно выставил в лесу посты. И где? Нам неизвестно. Не заметят ли с постов наших дозорных?
— Да вроде лес пустой. А идти без прикрытия всей группой по оврагу рискованно. Ведь там тоже может оказаться пост.
— Нет, Вова, в овраге заслон выставлять не имеет смысла. Пары растяжек да «лягушек» вполне хватит. А вот в лесу посты нужны. Просто необходимы. Вместе с теми же растяжками да минными ловушками.
— Значит, пойдем с учетом возможного минирования противником оврага?
— Да! Численность дозора увеличиваем. К Поспелову забираешь сапера, сержанта Ивахина, его пускаешь первым, и снайпера, рядового Гамаша. Об остальных изменениях в порядке продолжения марша я сообщу на построении. Которое, — капитан посмотрел на часы, — пора проводить! Но… перед этим я хочу спросить у тебя, Вова, как ты оцениваешь складывающуюся обстановку? Что тебе интуиция подсказывает?
Сержант взглянул на офицера:
— Ничего хорошего, если честно! Не нравится мне этот овраг, и, вообще, вся эта операция не нравится.
— Но акция идет по плану.
— Вопрос, по нашему ли плану?
— Что ты имеешь в виду?
— Мутная какая-то операция. Одним словом, не нравится мне она. Чую, ждут нас впереди серьезные и неприятные сюрпризы. Это что касается интуиции.
Макаров кивнул:
— Я понял тебя, Вова. Иди, объяви группе сбор у начала спуска в овраг.
— Есть, командир. Но почему вы спросили меня об интуиции? Сами что-то неладное предчувствуете?
— Не знаю, Вова! Знал бы, сказал и принял меры, но … не знаю.
— Ясно!
Когда Крылов объявил группе построение, капитан встал перед бойцами:
— Итак, мужики, до рубежа подготовки штурма аула нам осталось пройти всего ничего, каких-то триста метров. Провести разведку в непосредственной близости от Гули-Чу, выбрать позиции и… как наступит время, провести штурм. Но сначала надо пройти овраг. Уверен, каждый из вас поинтересовался, что он собой представляет. И знает, в каких условиях придется совершать заключительный бросок. Сержант Крылов провел разведку оврага. И выяснил — он вполне проходим. Тем более нам в любом случае придется использовать овраг согласно плану реализации боевой задачи. Пойдем к цели следующим образом: впереди дозор в составе сапера — сержанта Ивахина, старшего дозора — сержанта Крылова, стрелка — рядового Поспелова и снайпера — рядового Гамаша. В тыловом замыкании идут сержант Беликов и снайпер — рядовой Шмарин. Выставляем и фланговые дозоры. Слева — рядовой Трубов, справа — рядовой Михайлов. У фланговых дозоров особая задача. Не только обеспечить безопасность сослуживцев в овраге, но и не засветиться перед вероятным противником. Фланговые дозоры применяем от начала оврага до расстояния сближения аула в сто метров. При выходе на указанный рубеж и Трубов и Михайлов присоединяются к основной группе, в составе которой будут продолжать марш пулеметчик — ефрейтор Володин, санинструктор — рядовой Булатов и я. Особое внимание на режим преодоления оврага. Дистанцию между головным дозором, основной группой и тыловым замыканием определяю в сорок метров.
Бойцы переглянулись. Это было что-то новое.
Макаров подтвердил:
— Да-да, я устанавливаю дистанцию между подгруппами в сорок метров. Считаю лишним объяснять, почему я принял подобное решение. Фланговые дозоры не отходят от оврага дальше двадцати метров и передвигаются согласованно с основной группой, используя любые естественные средства маскировки. При обнаружении противника доклад мне. После чего будет принято решение о действиях в экстремальной ситуации, по обстановке, которая сложится на тот момент. Конечным пунктом марша считать овраг в 50 метрах от аула. Дальнейшая задача группе будет поставлена дополнительно в конечном пункте марша. Вопросы?
Спросил рядовой Трубов:
— При обнаружении противника огонь открывать самостоятельно или только после вашей команды, товарищ капитан?
Макаров ответил:
— Если обнаружите противника так, что он этого не заметит, ни о какой стрельбе не может быть и речи. В этом случае необходимо укрыться, связаться со мной и далее действовать по дополнительной команде. Если столкнетесь с духами лицом к лицу, то тут уж, естественно, немедленно открывать огонь на поражение. В общем, действовать, в принципе, по стандартной схеме. Нам противостоит отряд численностью в одиннадцать человек. Так что его нельзя недооценивать. Обстановка резко усложнится, если духи обнаружат нас до выхода на рубеж штурма. Этого нельзя допустить. Надеюсь, это понимают все!
Бойцы ответили вразнобой:
— Так точно!
— Еще вопросы?
Больше вопросов не последовало, и Макаров приказал Крылову:
— Сержант, дозор на выход. Пройдя сорок метров, сигнал мне. Вперед марш!
Четверо спецназовцев спустились в овраг.
Через пять минут Крылов доложил, что углубился в овраг на сорок метров. Капитан повел свою группу, параллельно начали движение фланговые дозоры. Так же пройдя сорок метров, Макаров вызвал Беликова:
— Второй! Я — Первый! Слышишь меня?
— Слышу!
— Пошел!
— Есть!
И тыловое замыкание скрылось в овраге.
Высланный Гунаевым наблюдатель за спецназовцами из состава банды Николы Бендера тут же вызвал по рации Гунаева:
— Аслан, это Алим!
— Говори, Алим!
— Русские вошли в овраг, но разделившись на три группы.
— В смысле?
— Сначала пошел дозор из четырех человек, затем, через минут пять-шесть — основная группа, и последними в овраг спустились еще два человека. Тоже минут через пять после основной группы.
— А фланги?
— Спецназ выставил дозоры. Слева и справа. Они двинулись по лесу одновременно с основной группой!
— Никого у начала оврага русские не оставили?
— Нет! Все направились к Гули-Чу!
— Ясно. Оставайся на месте. Мы с Бендером скоро выйдем к оврагу.
— Понял. Нахожусь на позиции наблюдения.
— Отбой!
Приняв доклад боевика Бендера, Гунаев переключился на Гурадзе:
— Алхваз! Это я! Как слышишь?
— Хорошо слышу!
— Прими доклад по группе русского спецназа!
— Очень внимательно слушаю тебя, Аслан!
Гунаев слово в слово передал Гурадзе то, что сообщил наблюдатель за оврагом.
Отключив станцию, Гурадзе пробормотал:
— Черт! Почему Макаров изменил порядок построения группы при прохождении оврага? Что насторожило капитана?
Находившийся рядом Прус спросил:
— Вы что-то сказали, босс?
Главарь банды задумчиво произнес:
— Да, я что-то сказал.
И тут же вызвал Гунаева:
— Аслан? Наш прежний план летит к чертям. Применить газ удастся только против основной группы. Поэтому тебе с Бендером через пять минут начать преследование боевого замыкания русских. И по моей команде провести их захват. Повторяю, захват, а не уничтожение. Ты понял меня?
— Так точно, командир!
— Выполняй приказ!
Гурадзе повернулся к Прусу:
— Иван! Твоя задача — выставить людей на склонах и в низине на участке, удаленном от места засады на пятьдесят метров. Как только передовой дозор спецназовцев войдет в сектор твоего контроля, прямой атакой с флангов и с фронта нейтрализовать его. Тебе так же еще раз повторяю. Мне солдаты Макарова нужны живыми. Это ясно?
— Ясно, командир!
— Выдвигай группу на обозначенную позицию!
— Есть!
Гурадзе вложил радиостанцию в чехол. Теперь ему оставалось одно — ждать и надеяться, что боевики все сделают так, как надо. Слабоватая надежда. Для выполнения поставленной задачи нужны профи более высокого уровня, чем те, которых он имеет в своем отряде. Бойцов Гурадзе профессионалами можно назвать лишь с большой натяжкой. Но, в любом случае, главное, что сам Макаров окажется у него в руках. А вот Дмитрию, несмотря на весь его профессионализм, от захвата не уйти.
Череп прислонился к высокой сосне. Рядом застыли, ожидая приказания командира, два боевика.
18.25. Рация Гурадзе издала сигнал вызова.
Главарь банды ответил:
— На связи!
— Алхваз! Это полковник!
— Слушаю вас!
— Докладываю, только что в сектор газовой ловушки вошел передовой дозор спецназа.
— Их четверо?
— Так точно!
— В каком порядке идут?
— Впереди — сапер, у него специальные штыри для обнаружения растяжек и портативный лазерный миноискатель. За ним следует, по всей видимости, старший дозора, и далее двое бойцов-стрелков. Они внимательно осматривают склоны. Минуту. Дозор остановился. Старший что-то говорит по рации!
— Черт! Спецы не могли обнаружить шланги от баллонов?
— Нет! Скорей всего, старший дозора сообщает командиру группы об изменении рельефа и размеров оврага. Так! Сеанс связи между дозором и основной группой закончен, дозор продолжил движение.
— Как только он выйдет из опасной зоны, пускай газ. Основная группа будет у тебя минут через пять-шесть!
— Этого хватит, я все понял, выполняю!
— Давай, полковник, от тебя сейчас зависит исход всей акции. До связи!
— До связи!
Гурадзе переключился на командира группы, находящейся на левом от оврага со стороны аула фланге:
— Рустам! Алхваз!
— Слушаю, командир!
— Как обстановка на твоем фланге?
— Нормально!
— Русского разведчика видишь?
— Конечно! Мы уже минуты две ведем его.
— Как он?
— Идет профессионально, используя растительность, готов отреагировать на любое проявление угрозы.
— Как думаешь брать его?
— Сам возьму. Он пацан еще, хотя заметно, что опыт боевых действий имеет.
— А справишься один?
— Справлюсь.
— Ну что ж, уверенность это хорошо, самоуверенность плохо. Я бы не стал рисковать. Возьми с собой напарника, чтобы прикрыл в случае чего.
— Да я…
Гурадзе оборвал одного из своих командиров:
— Это приказ, Рустам, и он не обсуждается!
— Понял!
— Нейтрализация дозорного по моему приказу!
— Принял!
— До связи!
— Отбой!
Череп переключился на командира группы, укрывавшейся на противоположной стороне оврага:
— Шамсет! Алхваз!
— Да, командир?
— Как у тебя дела?
— Пока все идет по плану. Фланговый дозорный русских под контролем. Группа захвата ждет приказа.
— Хорошо! А вот Рустам решил лично взять своего дозорного.
— Он никогда не отличался особым умом. Да, Рустам храбр, коварен, жесток, но он сначала делает, потом думает. Извини, будь Рустам на твоем месте, то отряд был бы обречен на гибель.
— Возможно, но не будем его обсуждать. Жди приказа на захват дозорного, он поступит совсем скоро.
— Жду!
— До связи!
— До связи, командир!
Выйдя в сектор, где овраг сужался, сержант Крылов остановил дозор. Отдав команду подчиненным на повышенный контроль над склонами, вызвал командира группы:
— Первый! Я — Третий!
Макаров ответил тут же:
— Первый на связи! Что у тебя?
— Вышли на участок, где овраг сужается метров до пятнадцати. Склоны здесь представляют собой обрывы, растительность отсутствует. Идеальное место для засады.
— Фланговые дозоры ничего подозрительного не видят.
— Ну, может, и нет тут боевиков, но место для засады — лучше не придумаешь.
— Весь лес, Вова, пригоден для организации засады.
— Вас понял! Продолжаю движение!
— Дальше овраг так же узок и открыт?
— Нет! Дальше вижу кусты.
— Продолжай движение! Отбой!
— Отбой!
Крылов приказал подчиненным:
— В том же построении, вперед марш!
Передовой дозор пошел дальше к кустам, выходя неведомо для себя из сектора газовой ловушки и приближаясь к боевикам, которые уже взяли под контроль четверых молодых парней, о чем разведчики Пруса доложили командиру своей группы.
Прус передал информацию Гурадзе.
Тот взглянул на часы:
— Еще несколько минут!
Он резко выдохнул из легких воздух, извлек из чехла радиостанцию, замер, ожидая доклада Семенова. И тот вышел на связь.
— Командир! Это полковник!
— Да? Слушаю тебя!
— Основная группа из трех человек, включая капитана, вошла в сектор поражения газом. Концентрация «У-2У» в норме. Так, есть воздействие газа! Макаров уже ничего не сможет предпринять. Еще несколько секунд, и он уснет вместе с двумя сопровождающими его бойцами.
— Отлично!
Гурадзе вызвал на связь одновременно всех своих командиров:
— Внимание всем! Рустам, Шамсет, приступить к нейтрализации фланговых дозорных, Гунаев, обеспечь захват бойцов тылового сопровождения противника! Прус! Атакуй передовой дозор!
Войдя в сектор, где овраг сужался, последнее, что ясно определил Макаров, это слабый свист, словно где-то на склоне шипит змея. Он поднял голову, и земля качнулась под ним. Капитан перевел взгляд на пулеметчика и санинструктора, но увидел не двух, а четверых солдат, которые начали перевоплощаться в бесформенные существа. Руки выпустили автомат, в глазах вспыхнула молния, и Макаров ощутил, что падает в пропасть. Пораженные сильнодействующим усыпляющим газом, который был разработан для обезвреживания террористов, спецназовцы во главе с командиром группы рухнули на землю. А газ, сделав свое дело, стал подниматься над оврагом, постепенно растворяясь в воздухе.
Не зря предупреждал Гурадзе своего подчиненного Рустама о губительности недооценки противника. Боевик, решивший взять российского спецназовца, следовавшего по восточной стороне леса, допустил ошибку, напрямую связанную с излишним проявлением самоуверенности. Рустам решил броском сблизиться с дозорным и вступить с ним в рукопашный бой, исход которого в свою пользу боевик не подвергал никакому сомнению. Но Михайлов, чутко отслеживавший ситуацию, отреагировал на бросок бандита. И, не размышляя, открыл огонь по внезапно объявившемуся вооруженному бандиту. Длинная автоматная очередь взорвала тишину спокойного до этого леса, заставив главаря банды вздрогнуть и крикнуть:
— Какого черта? Кто стрелял?
Его крик утонул в выстрелах, которые накрыли лес.
Михайлов, уложив командира одной из групп банды Черепа, залег, повернувшись на восток. Он ждал массированной атаки противника, но пока с его стороны угроза не проявлялась. Вместо этого очереди загрохотали с юга и с запада. Рядовой попытался вызвать командира, но тот не ответил. Михайлов приготовился к сражению.
Его очередь обрекла на гибель группу захвата левого по ходу продвижения спецназа фланга. Рядовой Трубов, услышав стрельбу, тут же отпрыгнул в сторону и перекатился ближе к оврагу, цепким взглядом оценивая окружающую местность. И увидел трех боевиков в каких-то десяти метрах от себя. Внезапные выстрелы на мгновение дезорганизовали бандитов Шамсета, заставив их остановиться, не применяя естественные укрытия. Этим и воспользовался Трубов. Александр тремя короткими очередями срезал всех троих боевиков. Вновь перекатился в небольшую, так кстати подвернувшуюся ложбину, так же, как и Михайлов, приготовился к отражению атаки сил противника. Он тоже попытался вызвать на связь Макарова, но и ему командир группы не ответил.
Как только прогремели очереди вне оврага, сержант Беликов, старший замыкающей продвижение группы «двойки», также сориентировался мгновенно. Поняв, что подразделение попало в засаду, он оттолкнул рядового Поспелова к левому склону, сам отпрыгнул к правому и приказал:
— По кустам слева направо, снизу вверх — огонь!
Автоматы спецназовцев ударили одновременно. Посыпалась сбиваемая пулями листва кустарника. И… раздались вопли боли тех, кто преследовал группу. Обстреляв кустарник и склоны оврага, Беликов указал Поспелову рукой на север, что означало — отход в глубь оврага, для соединения с основными силами группы.
Спецназовцы сумели продраться через кустарник на двадцать метров. Беликов вызвал Макарова, но ответа не получил. Тогда переключился на Крылова. Старший передового дозора ответил:
— На связи!
— Володя, что происходит?
— Фланговые дозоры, судя по всему, подверглись нападению и сумели отбиться. Только что разговаривал с Трубовым и Михайловым. Ими уничтожено четверо боевиков. Командир не отвечает. Не могу понять почему. На него никто не мог напасть. Но он молчит, как молчат Володин с Булатовым. Что произошло в узком месте оврага, не знаю и выслать туда никого не могу. Занял позицию обороны. Думаю, духи скоро обнаружат себя. У тебя что?
— Как услышал выстрелы, принял решение действовать на страховочное опережение. С Поспеловым ударили по кустам. И не напрасно. Пару духов зацепили точно, может, и больше. Дальше отошли в глубь оврага на двадцать метров.
Крылов попросил:
— Иди, Степа, к узкому участку. Именно там должны находиться командир с санинструктором и пулеметчиком. Выясни, что там произошло. С фронта я прикрою, с флангов ребята дозоров. Ну а уж о тыле побеспокойся сам. Больше некому. Главное, узнать, что случилось с командиром, санинструктором и пулеметчиком.
— Погоди, Вова, погоди! Здесь мы могли налететь только на банду Черепа, так?
— Так!
— Но у него всего десять рыл. Как минимум, шестерых мы вывели из строя. Он что, с четырьмя бандитами собирается вести бой против нас?
— На этот вопрос у меня нет ответа. Возможно, получив по морде, Череп отвел своих недобитков от оврага. Вопросы, откуда он узнал о нашем появлении и что произошло с капитаном?
— Узнаем! Продвигаюсь к узкому участку оврага!
— Давай!
Гурадзе тем временем вызвал помощника:
— Аслан!
Гунаев ответил:
— На связи, командир!
— Ты можешь мне объяснить, черт возьми, что все-таки происходит? Кто сорвал акцию?
— Рустам прокололся, Алхваз!
— Рустам? Я же предупреждал его, идиота! Как прокололся?
— Пошел на дозорного впрямую и без прикрытия. Ну и получил порцию свинца.
— Да мне хрен с ним! Он раскрыл засаду. Какова сейчас обстановка у оврага? Сколько людей мы потеряли по вине Рустама?
— Он сам погиб, огнем второго дозорного уничтожены трое бойцов группы Шамсета. Не обошлось без потерь и у Бендера. У него один убитый и двое тяжелораненых.
— Что делают русские? Я имею в виду фланговых дозорных и отделение замыкания?
Гунаев ответил:
— По сообщениям командиров групп, дозорные заняли позиции для отражения атаки, а вот замыкающая «двойка», обстреляв кусты, двинулась к месту, где был применен газ!
— Что? И далеко они продвинулись к участку сужения оврага?
— Метров на двадцать!
— Ты сможешь их остановить?
— По оврагу нет, а наверх выйти не можем из-за все тех же фланговых дозорных русских. Да и не заставишь людей Бендера подняться наверх. Удар спецназовцев буквально нокаутировал их!
— Вояки, мать иху! Придется мне брать командование на себя. Твоя задача — как можно быстрей привести людей Бендера в чувство. Они должны быть готовы продолжить бой. Понял?
— Постараюсь, командир!
— Постарайся! Иначе я тебя вместе с Бендером лично перед строем расстреляю! Отбой!
Гурадзе переключился на группу, которой раньше командовал Рустам. Ему ответил незнакомый голос с ярко выраженным среднеазиатским акцентом:
— Да?
— Что «да»? Кто на связи?
— Юлдаш, а ты кто?
— Хрен в пальто. Али далеко от тебя?
— Нет! Совсем рядом!
— Передай ему станцию!
— Яхши!
Гурадзе услышал голос чеченца.
— Али?
Тот узнал Алхваза:
— Я, командир!
— Что за идиот до тебя ответил мне?
— Узбек-снайпер! Ему Рустам оставил свою станцию перед тем, как пойти на русского.
— Что делает дозорный?
— Он замаскировался и сейчас не виден!
— Черт! Ладно. Подожди минуту.
Череп переключился на Шамсета:
— Какие у тебя дела, Шамсет?
Главарь одной из банд ответил:
— Троих потерял, командир!
— Того, кто их убил, видишь?
— Нет, но знаю, где он находится.
— Тогда вот что. Нам необходимо снять дозорных! Поэтому ровно через минуту поднимай людей в атаку. Ты должен убить дозорного, понял?
— Понял, Алхваз!
— Давай!
Гурадзе вновь переключился на чеченца:
— Али! Слушай приказ. Как только люди Шамсета пойдут в атаку, поднимай бойцов и ты. Задача — уничтожить дозорного, убившего Рустама. Задача ясна?
— Так точно, командир!
— Выполняй приказ.
Главарь банды вызвал помощника:
— Ну, что у тебя с воинами Бендера?
— Они готовы вступить в бой с русскими!
— Что, очухались?
— Пришлось очухаться. Бендер постарался. Он за них подыхать не собирается!
— Тогда делаешь следующее. Сейчас фланговые группы проведут атаку дозорных. Ты же выводи людей Бендера в лес и догоняй цели. Они не должны дойти до узкого места оврага. Понял?
— Понял, командир!
— Работай!
Не успел Гурадзе вложить станцию в чехол, как боевики пошли в атаку. Загремели автоматные и пулеметные очереди. Били и снайперские винтовки.
Михайлов увидел, как из кустов на него вышла цепь боевиков. Он крикнул в рацию:
— Труба! Меня атакуют!
Но Трубову было не до товарища. Его также атаковали.
Спецназовцы одновременно открыли огонь по бандитам. Но силы были неравные.
Михайлов успел срезать двух боевиков до того, как кончились патроны. Он выщелкнул пустой магазин, и в это время в глазах вспыхнул салют из тысячи ослепляющих огней. Пуля снайпера попала ему в переносицу. Рядовой, дернувшись, уткнулся изуродованным лицом в траву.
Трубов, возможно, продержался бы дольше. Он находился на неплохой позиции и прицельным огнем поразил троих боевиков. Оставшиеся бандиты залегли. Их преимущество перед солдатом растаяло, как снег на солнце. Но с тыла Александр Трубов оказался незащищен. Боевики группы покойного Рустама расстреляли Трубова в спину. Но не остались безнаказанными. Вышедшие к сужающемуся участку оврага спецназовцы из группы замыкания, увидев на краю оврага бандитов, тут же открыли по ним огонь. Еще трое боевиков скатились вниз. Наверху кто-то закричал от боли. Беликов схватил за рукав Гамаша, втащил рядового обратно в кусты, прижавшись к левому склону.
Гамаш спросил:
— И это десять рыл в банде Черепа? Только мы подстрелили человек шесть. А еще скольких положили Трубов с Михайловым? Что происходит, Степан?
Сержант зло сплюнул в траву:
— А то, Ваня, что нас либо специально подставили, либо Череп нае…л нашу разведку! Он не разделял банду на три части, а привел весь отряд сюда. К тому же, похоже, Гурадзе знал о нашем прибытии в Гули-Чу. И о прибытии, и о маршруте выхода к аулу. А это значит, нас всех, Иван, предали наши же начальники.
— И что теперь?
— Сам не догадываешься?
— Я в плен не сдамся!
— Понятное дело. Только брать нас никто не будет. Готовься к последнему бою, Ваня. Умирать, бля, так с музыкой. Одно непонятно, что же случилось с командиром?
— А может, это, он… сдался?
— Охренел с горя? Чтобы Макаров, да сдался? Нет, Ваня, его с Володиным и Булатовым, наверное, боевики первыми завалили.
— Но из оврага не было слышно выстрелов!
— Думаешь, у духов «Винторезов» или «Валов» нет?
— Ну, если только из бесшумок?!
— Патроны-то остались?
— Недавно магазин заменил.
— Значит, так! Сейчас попытаюсь связаться с Крыловым. Если ребята из передового дозора живы, будем прорываться к ним. Если нет — попробуем прорваться на юг, к балке плато.
— А дальше?
— Ты сначала отсюда уйди, «дальше»!
Сержант вызвал Крылова:
— Вова, я — Белый! Ответь, если сможешь!
Признаться, Беликов не ожидал, что Крылов ответит, но неожиданно услышал голос старшего передового дозора:
— Степан? Живой? Ты где?
— У участка сужения оврага. Обстреляны духами сверху. Но в ответ тоже им свинца подбросили. Троих завалили, одного серьезно зацепили. До сих пор орет. Вы-то как?
— А черт его знает! Заняли круговую оборону, но никто пока на нас не вышел. И о судьбе командира ничего неизвестно. Какой-то мутняк получается.
— Ты заметил, что духов здесь далеко не десять рыл?
— Заметил. Разведчики, суки, опять «дезу» проглотили!
— А я думаю, нас подставили. Вот только кто?
— Теперь без разницы, подставили нас или все случайно вышло. Что сам собираешься делать?
— Как что? Пробиваться к тебе!
— Не надо, Степ! К нам не прорвешься, а вот уйти, если повезет, шанс у тебя с Гамашем есть. Воспользуйся им. Уходи к перевалу.
— А ты с ребятами?
— Ну, а нам, видно, из этой «зеленки» уже не выйти!
— Мы будем пробиваться к вам!
— Хорош, Степ, дурь гнать и в героев играть. Отыгрались. Не дадут вам прорваться ко мне, неужели не понимаешь? Так что прекращай базар и по-тихому уползай к выходу из оврага. Глядишь, и проскочишь. А вырвешься, все в полку расскажи!
— Эх, Степан, Степан, мы…
Переговоры прервал крик Гамаша:
— Духи сверху!
Беликов не успел выключить станцию. Схватился за автомат. Но было поздно. Бандиты Бендера, наученные горьким опытом, не стали рисковать. Определив местонахождение русских солдат, они забросали их гранатами.
Крылов услышал взрывы, после чего станция замолчала.
Сержант отбросил рацию.
Находившийся рядом Поспелов тихо спросил:
— Хана мужикам?
Крылов кивнул:
— Да! Теперь из группы остались только мы четверо. И теперь наша очередь драться с ними.
Сержант ударил кулаком о валун:
— Внимание всем! Стоять до последнего патрона! При невозможности продолжить бой — подрыв! Вопросы ко мне есть, орлы? Нет? Ну, тогда к бою! Дадим напоследок просраться этим вонючим козлам! И хвост пистолетом, ребята! Двум смертям все одно не бывать! Так умрем, мужики, как спецы! Чтобы потом о нас легенды складывали. Хрен по всей по морде этому Черепу, а не пленные спецназовцы.
Поспелов тронул сержанта за рукав:
— Ты чего разорался-то на весь лес, Вова? Или мандраж криком давишь?
Крылов, успокоившись, ответил:
— Сказал, к бою, чего возле меня трешься? Отойди к соседнему валуну и держи сектор выхода из оврага. Понял?
— Понял!
— И без базаров. Выполнять приказ!
Сержант залег, изо всех сил отгоняя от себя мысли о скорой и неминуемой смерти. Ему, да и всем остальным бойцам группы Макарова, так не хотелось умирать в двадцать лет. Но никто из них не допускал и мысли о позорном плене. Так они, эти молодые, обычные ребята, были воспитаны. Стоять насмерть!
Покончив с двумя бойцами замыкания группы российского спецназа, осмотрев их обезображенные трупы, а также получив доклады Али и Шамсета, Гунаев вызвал Гурадзе:
— Алхваз! Я — Аслан!
— Ну?
Голос командира отряда звучал раздраженно:
— Фланговые дозоры и боевое замыкание уничтожены!
— Молодцы! Герои! Настоящие воины. Сколько спецназовцев уничтожил отряд?
— Четверых, командир.
— А каковы наши потери?
— Мы потеряли девять человек убитыми, двое тяжелораненых, о легкораненых информации не имею!
— Зато я ее имею. Легко ранены четыре человека. Итого сколько наших доблестных воинов вывела из строя четверка русских пацанов? Я тебе отвечу — пятнадцать бойцов. Четверо — пятнадцать. При том, что не они устроили нам засаду, а мы им. Да еще в овраге заняли оборону бойцы передового дозора. Брось я на их штурм оставшихся людей, отряд перестанет существовать. Вот такая статистика, Аслан. Вот какова цена малейшей ошибки в противостоянии русскому спецназу. Я бы дорого дал за то, чтобы эти парни служили у меня. Очень дорого. Но ладно, в принципе, главную задачу мы выполнили. Макаров захвачен. Подбирайте убитых и раненых, несите их к аулу, не сближаясь с оврагом. Я займусь передовым дозором.
— Понял! Выполняю!
— Выполняй!
Гурадзе повернулся к Прусу:
— Иван! Ты сможешь силами своих бойцов заставить русских, оставшихся в овраге, сдаться? Или захватить их в плен?
Прус опустил голову:
— Нет!
— Тогда выведи группу и убей спецназовцев.
— Они заняли оборону. Мы, конечно, перебьем их, но и сами потеряем людей.
— Это без всякого сомнения! Терять же людей мы больше не можем. А что там кричал русский? Я не расслышал.
— Призывал стоять до конца! Надрав, извините, перед смертью нам задницы.
— Молодец, боец! Все они молодцы, настоящие мужчины, солдаты, до конца верные присяге. У нас таких почти нет. Так! Уничтожить позицию передового дозора русских гранатометной атакой! Выполняй, Прус!
Бандит повеселел. Он очень боялся, что Гурадзе заставит его вести группу на штурм русских. Он тоже не хотел умирать. Но любой ценой, в отличие от спецназовцев. Ответил:
— Есть, командир!
Вскоре в овраге прогремели взрывы, и прошел доклад Пруса:
— Алхваз! Передовой дозор уничтожен!
— Дурное дело нехитрое!
— Не понял?
— Я сказал, вынести трупы бойцов спецназа в аул.
— А! Понял. Выполняю!
— Выполняй… герой!
Вздохнув, Гурадзе вызвал Семенова:
— Полковник! Алхваз!
— Слушаю, командир!
— Как Макаров и солдаты, что были с ним?
— Мы как раз спустились к месту, где их свалил газ. Живы они, дышат.
— Возьми пару бойцов у Пруса, привлеки Ваху и Нури, и вынесите капитана с солдатами в аул. Разместите в подготовленный для них бункер. Капитана отдельно от солдат, лишние нары уберите да охрану выставьте.
— Есть, командир! Выполняю!
— Выполняйте, Валентин Андреевич!
Объявился Селим, наблюдавший за высадкой погибшей группы у высоты 138,4. Доложил о прибытии.
Гурадзе усмехнулся:
— Ты на удивление вовремя появился, Селим. Спешил, наверное, на помощь своим, да немного припоздал?
— Так точно!
— Иди к Гунаеву. Он озадачит тебя!
— Слушаюсь!
Гурадзе, резко развернувшись, вошел в дом. В комнате отдыха достал из старого, покосившегося шкафа фляжку со спиртом. Отвинтил крышку, сделал несколько глубоких глотков чистого спирта. Не поморщившись. Вернул фляжку на место, выдохнул воздух.
Что ж! Что было, то прошло. Следует не вспоминать прошлое, а думать о будущем. Его работа на Кавказе только начиналась. И многое зависело от того, сумеет ли он с Семеновым, главным образом используя бывшего полковника, убедить или заставить Макарова работать на себя. К разговору с капитаном надо подготовиться тщательно, благо он получил довольно много материалов с информацией, способной повлиять на капитана. И все равно готовиться к обработке Макарова надо очень серьезно. Спиртное не повысило настроения, как того ожидал главарь банды. Но успокоило, немного отвлекло от мрачных мыслей. Почувствовав усталость, Гурадзе прилег на кровать в углу комнаты. Задумался. Так, не вставая на ужин и не раздеваясь, он уснул. Завтра, в среду 9 августа, начинался новый этап в жизни Алхваза Гурадзе и… капитана Дмитрия Макарова.
