Глава 4
Разрушенный во время ведения активных боевых действий бомбардировками авиации федеральных войск, аул Гули-Чу представлял собой безлюдный участок уродливых развалин, лежавший на небольшом, изрезанном оврагами, плато. С севера высился перевал Талах, с юга — Безымянный перевал, названный жившими здесь ранее горцами Южным. Между Гули-Чу и Южным перевалом простирался гуличуйский лесной массив. И если к разрушенному селению «зеленка» подходила вплотную, то от перевала его разделяла полоса открытой местности, также изобиловавшая оврагами и балками. Южнее Безымянного перевала зеленел еще один лес, на восточной оконечности которого находилась высота 138,4. Вообще в этом районе горной системы перевалы чередовались с плато и некрупными, но густыми лесами, высотками, оврагами, каньонами. На западе протекал ручей, он начинался где-то на вершине перевала Талах и нес свои воды через плато, мимо Гули-Чу, далее через гуличуйскую «зеленку» и уходил в обход Безымянного перевала на юго-запад, где терялся в пещерах соседних хребтов. Практически все дома в ауле были разрушены, и только те, что стояли у леса, частично сохранились. Их было немного, всего шесть каменных зданий с плоскими крышами, лишенными окон и дверей. Именно в этих домах и остановился после прорыва российско-грузинской границы отряд известного полевого командира, бывшего офицера Российской армии Алхваза Гурадзе, по прозвищу Череп. Подобное зловещее прозвище он получил не за какие-то карательные, кровавые акции, а потому что голова бывшего майора совершенно была лишена волос. Но зато была густая, черная с проседью борода и брови — широкие, буквально нависающие над глазами. Отряд Гурадзе насчитывал тридцать два боевика, включая самого полевого командира, его советника — тоже бывшего офицера, но уже Советской армии, полковника Семенова, по стечению целого ряда роковых обстоятельств оказавшегося в стане бандитов, и телохранителя-помощника Аслана Гунаева.
В центральном, более-менее сохранившемся здании Гурадзе устроил штаб. Там же временно окопались с ним и советник, и помощник. Оставшаяся, большая часть отряда заняла остальные дома. Но главная база Алхваза Гурадзе располагалась восточнее Гули-Чу в брошенном селении Кандар, в труднодоступном месте Кандарского ущелья. Там, в Кандаре, находились склады оружия, боеприпасов, медикаментов, продовольствия. Там было все необходимое для длительного пребывания отряда. А главное, проход к Кандару, а также выходы из ущелья на равнину к крупным населенным пунктам знали всего два человека. Сам Гурадзе и его помощник Гунаев, действительно уроженец Гули-Чу. Почему же тогда Череп, перейдя границу, не повел свой отряд сразу в безопасный Кандар, а притащил его в Гули-Чу? На это у Гурадзе были веские причины.
Аул Гули-Чу. 8 августа.
Гурадзе проснулся по обыкновению рано, в шесть часов. Не изменяя привычкам ни при каких обстоятельствах, сделал утреннюю зарядку, облился водой, принесенной одним из охранников, облачился в камуфлированную, облегченную полевую форму, вошел в помещение штаба, где боевики соорудили стол и лавки. Окна затянули белыми простынями. Пришлось использовать лампу «летучая мышь». Линия электропередачи, протянутая сюда еще во времена советской власти, была уничтожена вместе с аулом.
В 7.00 прибыл Семенов. Поздоровался с командиром:
— Здравия желаю, Алхваз!
Гурадзе ответил:
— Здравствуй, Валентин Андреевич. Проходи, присаживайся.
Заглянул в штаб и Гунаев. Спросил:
— Завтрак по распорядку?
Гурадзе утвердительно кивнул:
— Да!
— Для нас сюда доставить?
— А что, бойцы общую столовую соорудили?
— Ну, столовую не столовую, а в лесу полянку присмотрели.
— Значит, так, Аслан. Передашь командирам групп — никакой столовой. Завтракать, обедать, ужинать в домах, за пищей посылать посыльных. Все как было до сегодняшнего дня. Понял?
— Понял, командир!
— Иди!
— Слушаюсь!
Семенов взглянул на Гурадзе:
— Почему не разрешил бойцам принимать пищу вместе?
— А если противник проведет воздушную разведку? Пилоты вертолетов в момент засекут скопление людей на поляне. И… накроют аул своими неуправляемыми реактивными снарядами? Ты забыл, как рвется земля от разрывов НУРСов «Ми-24»?
— Но, по нашим данным, в этом районе уже полгода как авиация не появлялась.
— Данные — одно, реальность — другое! И ты это, полковник, не хуже меня знаешь.
— Ты прав, к сожалению, знаю!
— Тогда не задавай ненужных вопросов.
— Есть не задавать ненужных вопросов.
Вскоре доставили завтрак.
По банке тушенки, пачке галет и кружке крепкого зеленого чая. Гурадзе, Семенов и Гунаев молча позавтракали.
Затем Гурадзе приказал помощнику:
— Аслан, пойди пройдись по домам. Оцени настроение бойцов. Проверь, всем ли досталась пища. Подбодри людей. Скажи, недолго здесь будем сидеть.
Гунаев вздохнул:
— Эх! Раньше, когда я еще пацаном рос, здесь было так красиво! Горы, лес, ручей, сады, многодетные семьи. Если свадьба…
Алхваз прервал помощника-телохранителя:
— Не рви себе душу, Аслан! Раньше на Кавказе везде хорошо было. И люди со всей страны приезжали, познав горное гостеприимство. Раньше в горах больше песни звучали, сейчас выстрелы и взрывы. Но ничего не поделаешь. Не ты, не Семенов, не я начали эту войну.
— Но зачем было бомбить аул? Неужели федералы не знали, что боевиков в Гули-Чу нет?
— У штабистов это называется нанесением упреждающего удара. Профилактические мероприятия. Не было боевиков? Хорошо. После удара и не объявятся. Что им на пепелище делать? Еще одной потенциально вероятной базой неприятеля меньше. А мирные люди? Их же предупреждали, чтобы покинули родное селение и ушли на равнину. Не захотели, пеняйте на себя!
— Но пилоты-то видели, что бомбят мирный аул?
— Пилоты выполняли приказ! И не все из них, поверь мне, Аслан, били в цель. Я знал офицеров, что пускали ракеты в безлюдные горы, а бомбы сбрасывали, уже пройдя цель. И еще были те, кто вообще отказывался бомбить города и села Чечни. Тех увольняли. Но ладно, достаточно разговоров, ты получил приказ, выполняй его!
Гунаев вышел из штаба.
Гурадзе перевел взгляд на Семенова:
— А ты, Валентин Андреевич, пройдись да посмотри, как дозоры несут службу. Затем еще раз проверь баллоны. Их охранять как зеницу ока!
— Хорошо, Алхваз, я сделаю все, что ты приказал!
— Давай! Я буду здесь.
Удалился и отставной полковник.
Гурадзе достал карту, расстелил на столе. Задумался.
Ближайшие подчиненные отсутствовали около часа.
Первым вернулся Гунаев, доложил:
— В отряде все в порядке. Настроение нормальное. Люди все позавтракали. Сейчас отдыхают, хотя заметно, что вынужденное безделье тяготит их. И не только безделье.
— Что еще?
— Непонимание того, зачем они прибыли сюда.
— Надеюсь, ты объяснил бойцам, что их дело подчиняться командиру, а не обсуждать его действия. Раз я привел отряд в Гули-Чу, значит, так надо.
— Поэтому-то и задержался.
— И много таких, кому пришлось объяснять их обязанности?
— Нет! Латышам из первой группы.
— Им что, крови подавай?
— Не знаю, но прибалты вели себя довольно агрессивно. До беседы. Сейчас успокоились.
— Что успокоились, хорошо! Но на будущее: мгновенно пресекать подобные настроения, а посему проверяй людей каждые два часа. Если кто-то выразит недовольство или проявит хоть малейшую попытку неповиновения, того или тех сразу ко мне! А уж я приму меры. Такие, что недовольство как рукой снимет.
Гунаев усмехнулся:
— Да, что-что, а держать дисциплину в отряде ты умеешь.
— Научился за долгие годы службы и войны!
Появился и Семенов:
— Не помешал?
— О чем ты? Заходи, докладывай, что на постах, как несут службу дозоры, а главное, в порядке ли баллоны?
Бывший полковник присел на лавку, напротив главаря банды:
— На постах порядок, дозорные несут службу как надо. На вводные реагируют быстро и правильно. Баллоны тоже в порядке. Охрана на месте.
— Хорошо!
Семенов спросил:
— Что будем делать дальше?
— Ждать связи с Коршуновым. После этого начнем активную подготовку к предстоящей акции.
— Понятно!
Аппарат спутниковой связи пропищал сигналом вызова в 10.07.
Гурадзе ответил:
— Слушаю!
— Здравствуй, Алхваз!
— Здравствуй, Коршун! Как наши дела?
— По плану. Полчаса назад два вертолета вылетели в район квадратов… На борту одной из «вертушек» группа Макарова. Она должна высадиться у высоты 138,4, в так называемом пункте «А». Две другие группы вторым вертолетом высадятся в пунктах «В» и «С»! Направление их поиска — северные районы горной системы.
— И когда группа Макарова должна прибыть к высоте?
— Где-то в 10.20! Капитану поставлена согласованная с тобой задача реализации плана операции «Эхо в горах».
— Хорошо! Спасибо за информацию. У тебя все?
— Мне хотелось бы напомнить о деньгах.
— Я же сказал, ты получишь все сполна после того, как Макаров будет у меня.
— Понял! До связи, Алхваз!
— До связи, Коршун!
Отключив трубку спутниковой системы связи, Гурадзе посмотрел на помощников. Спросил у Гунаева:
— Аслан! Кто у нас сейчас в районе высоты 138,4?
Помощник-телохранитель ответил:
— У самой высоты никого. В лесном массиве находится Селим.
— Срочно передай ему приказ выйти к высоте. Занять позицию наблюдения и сообщить лично мне, как только вертолет высадит русскую группу спецназа.
— Слушаюсь!
Гунаев вышел из комнаты.
Гурадзе взглянул на Семенова:
— Пойди объяви бойцам повышенную боевую готовность, и ждите меня с Асланом у тропы, ведущей в лес.
— Есть!
Штаб покинул и Семенов.
Отпустив советника и помощника, Гурадзе вновь включил спутниковую станцию. Набрал длинный номер, услышал длинные гудки, затем хрипловатый властный голос:
— Вертопалов на связи!
— Это Череп, можете говорить?
— Минуту!
Ровно через минуту генерал-лейтенант Вертопалов ответил:
— Теперь могу! Что у тебя?
— Во-первых, здравствуйте, Анатолий Петрович!
— Здравствуй, Алхваз! Что во-вторых?
— Во-вторых, докладываю, Коршун сделал все как надо!
— С чем тебя и поздравляю. Одного не могу понять, почему ты зациклился на каком-то капитане? Из-за него столько лишней суеты?
— Поймете! Позже! Он мне нужен, и этим все сказано!
— Хорошо, хорошо! Нужен, забирай, что еще?
— Команду Коршуна пора менять!
Генерал-лейтенант Вертопалов, непосредственный начальник командира полка особого назначения, удивленно спросил:
— Почему?
— Потому что Коршун потерял чувство страха. Возомнил себя этаким вершителем судеб. Творит в Части беспредел. Снюхался с мэром Новоильинска, устраивает бардак в его загородной усадьбе, трахает жен офицеров, в том числе и супругу Макарова. Добром это не кончится. Его люди, НШ, начальник разведки и прапорщик со склада, расслабились. Деньги испортили их. И если, не дай бог, безопасность зацепится за Коршуна, подельники тут же сдадут его с потрохами. Терять же такую перевалочную базу, как полк, и возможность использовать прикрытие войсковой частью особого назначения мы не можем. Поэтому вместо Коршунова, Гласенко, разведчика и прапорщика необходимы новые, свежие, надежные люди. Или у вас нет таких?
Вертопалов ответил:
— Да люди-то есть, но я не смогу убрать из полка сразу трех офицеров. Тем более офицеров, занимающих руководящие должности. Для этого нужны очень веские причины. А их у меня нет.
— Я могу помочь вам решить кадровый вопрос. И это станет началом деятельности отряда.
Немного подумав, генерал ответил:
— Что ж! Ты опытный воин. Если должность хотя бы командира полка каким-либо неожиданным образом освободится, я тут же назначу на нее весьма способного и верного мне офицера.
— Договорились!
— Хочу напомнить, Алхваз, у меня готова к отправке в Грузию крупная партия новейшего вооружения, которым мы сейчас оснащаем части контингента миротворческих сил, абхазскую и южноосетинскую армии. Будем называть так воинские формирования непризнанных республик. Но переброска его возможна лишь тогда, когда ты, действиями своего отряда, оттянешь на себя силы спецназа, ведомств, контролирующих обстановку на Кавказе. Когда ты проведешь крупномасштабный отвлекающий маневр. И тебе следует поторопиться. Оружие должно быть переброшено в Грузию не позднее середины сентября этого года.
— Я помню свою задачу.
— Прекрасно! Работай! От тебя, Алхваз, зависит очень многое.
— Понимаю! До свидания, уважаемый Анатолий Петрович.
— До свидания!
Гурадзе, закончив переговоры с высокопоставленным военным чиновником в Москве, тут же набрал другой номер.
Ему ответили по-грузински:
— Да!
— Гурам? Алхваз!
— Доброе утро, друг!
— Доброе.
— Что скажешь?
— Начинаю отвлекающий маневр!
— Хорошо! Вертопалов сдержал слово?
— Да! Как обстановка на границе?
— Обстановка нормальная, нас устраивающая!
— Тогда 10-го числа перебрасывай в Кандар второй отряд.
— Понял!
— Георг Чавадзе должен выйти к главной базе не позднее вечера пятницы, 11 августа. Выйти скрытно, не засветившись перед федералами. Впрочем, он знает, как это сделать.
— Георг будет в пятницу на главной базе!
— Хорошо! У меня все. До связи!
— До связи, Алхваз!
Гурадзе отключил аппаратуру, уложил ее в кейс. Вышел из дома. У лесного массива его ждали Семенов и Гунаев. Череп подошел к подчиненным. Обратился к помощнику:
— Ну, веди, Аслан, к оврагу, по которому легче всего незаметно подойти к аулу!
— Здесь недалеко.
Главарь банды с подельниками углубились в лес. Прошли метров сто, увидели довольно широкий и глубокий, заросший кустарником овраг.
Гурадзе спросил Гунаева:
— Как далеко вглубь «зеленки» тянется этот овраг?
Помощник ответил:
— Он практически разрезает всю «зеленку»!
— И много еще в лесу подобных проходов?
— Овраг в «зеленке» один. Это на плато и на участке от леса до Южного перевала и за ним оврагов и балок много, здесь же в этом лесу он один.
Гурадзе перевел взгляд на Семенова:
— И по нему проходит маршрут выхода группы Макарова к Гули-Чу?
— Так точно, если верить данным господина Коршунова.
— Им можно верить. Что ж, маршрут выбран правильно. Исходя из принципа — идти к цели самым простым и коротким путем. Противник, как правило, рассматривает варианты подхода врага оттуда, откуда это сделать наиболее сложно. Обратное логическое решение. А спецы выбирают тот путь, который воспринимается менее вероятным, так как легко просчитывается и при необходимости легко может быть заблокирован противником. Но, как правило, неприятель, перекрывая сложные направления, на простые оставляет заслон, который без проблем пробивается спецназовцами. Знакомая тактика. Сколько раз мы ее использовали, и ни разу она не давала сбоя. Но ладно. Теперь твоя очередь, Валентин Андреевич, показать место, где наиболее удобно устроить ловушку подразделению Макарова.
Семенов ответил:
— Для этого нам надо пройти еще метров пятьдесят на юг.
— Это, получается, ставим засаду посреди «зеленки»?
— Получается, так, а что в этом особенного?
— Ничего! Веди, полковник!
Спустя десять минут боевики вышли к месту, где овраг сужался, склоны преображались в обрывы, кустарник редел.
— Вот это место.
Гурадзе мгновенно оценил все преимущества данного участка:
— Да, место неплохое. Но Макаров здесь обязательно вышлет в лес фланговые дозоры. Он не поведет группу в этот естественный «мешок», где ее легко расстрелять сверху.
Семенов согласно кивнул головой:
— Да! Капитан здесь обязательно пошлет наверх фланговые дозоры, впрочем, не исключено, что он выставит их и при втягивании группы в начало оврага.
— Использует фланги на протяжении всего прохода через «зеленку»?
— Так точно!
— Возможно! Значит, поступаем следующим образом…
Гурадзе инструктировал подчиненных около пятнадцати минут, указывая руками то на север, то на юг, то на овраг, то на ближайшие кусты…
— Таким образом, мы сумеем накрыть группу Макарова. Дозорных снимаем в щадящем режиме. Основной личный состав обрабатываем усыпляющим газом «У-2У». И до того, как нейтрализуем дозоры.
Гунаев спросил:
— Мы можем и без газа обезвредить группу русского спецназа.
Гурадзе взглянул на помощника:
— Конечно, можем, дорогой Аслан, но лишь после интенсивного, кровопролитного боя. Спецназовцы, поняв, что попали в засаду, лапы не поднимут, это не наши наемники. Они будут биться до конца, до последнего патрона. А кончатся патроны, начнут рвать себя гранатами. Впрочем, еще неизвестно, чем закончится столкновение со спецназом.
Гунаев спросил:
— Что вы имеете в виду?
— То, что воевать со спецназом сложно. И я сказал, бой мне не нужен, а его не избежать, если русские поймут, что попали в засаду.
— Я не об этом хотел спросить.
— О чем же?
— Почему вы сказали, что еще неизвестно, чем закончится столкновение со спецназом? По-моему, русские будут обречены, если мы, сняв дозоры, окружим их. Ведь командир вражеской группы не будет знать о том, что его дозорные нейтрализованы?!
— Ты заблуждаешься, Аслан! Мне не хотелось бы тратить время, но я тебе кое-что объясню, на будущее. Запомни. Дозорные поддерживают связь с командиром не только при помощи обычных или других каких-либо станций. Спецназовцы имеют при себе устройства, считывающие пульс каждого бойца. Всем использовать данные устройства не имеет смысла, а вот дозорные их включают обязательно. Ну и, естественно, командир. Устройства преобразуют удары пульса в импульсные сигналы, поступающие на прибор командира. Пока сигналы идут, командир знает, что дозорные живы, а если живы, то все в порядке. Но как только эти сигналы прекращаются, офицер тут же узнает о ликвидации дозора. И немедленно принимает соответствующие меры. Либо организует оборону, используя ландшафт местности, либо, если возможно, выводит группу из опасного сектора. Но уводит ее недалеко. Ровно туда, откуда будет иметь возможность нанести свой удар по противнику. И часто засады на подразделения спецназа не только не уничтожали противника, а сами погибали. Сила спецназа в его отменной подготовке, опыте ведения боевых действий, непредсказуемости и нелогичности принимаемых решений в условиях постоянно меняющейся обстановки. Вот так-то, Аслан!
Гунаев ответил:
— Я все понял, командир!
— Добавлю, поэтому я и приказал нейтрализовать дозорных после того, как мы обработаем газом основную группу. И мы не напрасно тащили на себе баллоны. Газ сделает то, что мы сделать не в состоянии, при всем своем желании и численном превосходстве над противником. Ясно, Аслан?
— Так точно, командир!
— Ну и ладно. Теперь к делу!
Боевики направились обратно к разрушенному аулу. По пути рация Гурадзе издала сигнал вызова.
Главарь банды ответил:
— Слушаю!
— Это Селим, наблюдатель за высотой 138,4.
— Говори, Селим.
— Докладываю! В 10.10 в небе над «зеленкой» появились два «Ми-8». Один вертолет отошел к перевалу, другой приземлился на ровную площадку у высоты. Из второй «вертушки» десантировалась группа численностью одиннадцать человек. Высадив десантников, вертолет поднялся в воздух и пошел вслед за первой «вертушкой» на северо-восток.
— А десантники?
— Они сразу вошли в балку у леса.
— Ты сейчас видишь их?
— Нет! Но если русские идут к Гули-Чу, я могу обойти «зеленку» и выйти к Южному перевалу. Туда, где наиболее удобно пройти его.
Недолго подумав, Гурадзе ответил:
— Нет, Селим! Никакого преследования русских. Это слишком опасно. Стоит спецам обнаружить тебя, как вся игра может пойти по непредвиденному сценарию. А спецы тебя обнаружат. Поэтому жди наступления полудня, после чего уходи на восток. Километрах в пяти от высоты преодолеешь перевал и через плато вернешься к аулу.
— Но это какой крюк делать?
Главарь банды повысил голос:
— Ты не понял приказа, Селим?
— Нет, нет, господин, я все понял. Выполняю!
— Выполняй! И смотри, никакой самодеятельности! Сорвешь операцию, умирать будешь мучительно и долго!
— Я все понял, командир! Никакой самодеятельности! Слушаюсь!
— Отбой!
Отключив рацию, Гурадзе остановил Семенова и Гунаева. Обратился к полковнику:
— Достань карту, Валентин Андреевич.
— Что, прилетел наш доблестный спецназ?
— Прилетел!
Бывший полковник Советской армии открыл планшет, достал карту, разложил ее на траве рядом с тропой. Боевики опустились на корточки.
Гурадзе обломком сухой ветки указал:
— Вот у нас высота 138,4. Маршрут выдвижения группы Макарова к рубежу подготовки и проведения при необходимости штурма аула состоит из трех этапов. Первый — проход через «зеленку», часть равнинной местности до подножия перевала в отметке… Это у нас где-то десять километров, а значит, с учетом сложности местности два с половиной часа ходу. Там — привал. Минут пятнадцать. Следовательно, первый этап спецназ пройдет за 2 часа 45 минут. Второй этап — преодоление перевала. На это уйдет еще около двух часов. Спустившись с северного склона, очередной привал спецназовцы скорей всего делать не будут, а сразу пойдут к нашей гуличуйской «зеленке». Это пять километров, или с учетом нарастающей усталости часа полтора-два ходу. И, наконец, третий этап — собственно выход по оврагу к оконечности лесного массива, который и является рубежом подготовки штурма, конечной точкой маршрута выдвижения группы Макарова к Гули-Чу. И вот третий этап спецы начнут с привала. Думаю, тоже пятнадцати-двадцатиминутного. Так, что получается? В овраг группа войдет… сейчас 10.25, плюс примерно семь часов… в овраг группа войдет в 17.25–17.40. Сто пятьдесят метров по оврагу займут минут десять, если идти осторожно с применением дозоров, которые будут тормозить движение группы. По расчетам, получается, что к месту засады Макаров выйдет где-то в 17.40–18.00. Но это по нашим расчетам. У Макарова могут быть свои расчеты. Поэтому надо начать контролировать группу спецназа с момента ее спуска по склону перевала.
Гурадзе взглянул на помощника:
— Аслан, в 14.00 выставишь одиночный пост наблюдения за перевалом. Вот здесь.
Главарь банды указал на карте место выставления поста.
— И отрядишь туда одного из лучших наших бойцов. В 16.00 выводишь весь отряд к месту засады и рассредоточиваешь его так, чтобы окружить овраг, заблокировав с четырех сторон, но не сближаясь с проходом до расстояния менее пятидесяти метров. Перед выходом отряда в лес я определю, кто куда пойдет. И сообщу об этом дополнительно. Повторяю, если будут фланговые дозоры, нейтрализовать их следует в щадящем режиме. Чтобы не только остались живы, но и могли в дальнейшем самостоятельно передвигаться.
Гунаев ответил:
— Слушаюсь, командир!
Череп повернулся к Семенову:
— Ты, Валентин Андреевич, по приходу в аул берешь Ваху и Нури, баллоны с газом, шланги, шанцевый инструмент и возвращаешься к месту засады, где устраиваешь газовую ловушку для группы Макарова. Там же выбираешь позицию, откуда по моему приказу начнешь заполнение оврага газом. Установив ловушку, остаешься на позиции. Поэтому взять с собой пищу и воду, обедать придется в лесу.
Семенов кивнул:
— Приказ ясен!
— Вот и хорошо! А теперь — в аул.
Бывший полковник свернул карту, уложил ее в планшет, и троица боевиков пошла в Гули-Чу, куда прибыла ровно в 11.00.
Прошло около получаса, как два «Ми-8» взлетели с площадок отдельного полка особого назначения.
В 10.05 из кабины пилотов в десантный отсек «вертушки», на которой находилась группа Макарова, вышел штурман экипажа. Обратился к Дмитрию:
— Подлетаем к месту высадки, приготовьтесь, десантирование через пять минут.
Макаров спросил:
— Сесть-то сможете? Или нам придется покидать борт по штурмовому?
Штурман заверил:
— Сможем сесть! Прыгать не придется.
— Уже лучше!
Он подал команду подчиненным:
— Приготовились, ребята, скоро на выход.
Бойцы первой группы сводного подразделения поправили оружие, амуницию.
В 10.10 вертолет вышел за пределы «зеленки» и, обойдя высоту 138,4, начал снижение. Через семь минут он плавно коснулся каменной почвы. Спецназовцы начали выпрыгивать из вертолета, тут же разбегаясь в разные стороны и занимая позиции для отражения потенциально возможного нападения противника и обеспечивая безопасность подъема и отхода вертолета. Сбросив десант, «Ми-8» взмыл в воздух и пошел догонять вторую «вертушку». Как только гул вертолетных двигателей стих, Макаров запросил по рации бойцов группы:
— Внимание всем! Доложить обстановку.
Приняв доклады подчиненных о том, что противник у высоты и в пределах видимости не замечен, приказал группе собраться у небольшой балки.
Бойцы выполнили приказ командира. Подошли, встали полукругом.
Макаров достал карту:
— Итак, мы в районе высоты 138,4. Далее выдвигаемся к перевалу, через «зеленку» и часть открытого пространства. Порядок передвижения следующий: передовым дозором пойдет сержант Крылов и рядовой Поспелов, в замыкании — сержант Беликов. Дистанция между дозором и основной группой не более ста метров, отставание замыкания — пятьдесят метров, дистанция между бойцами группы — десять метров. Как только входим в «зеленку», рядовой Трубов отходит влево, рядовой Михайлов — вправо, дистанция и интервал между дозорами сокращается до расстояния прямой видимости. До перевала идем без остановок, привал делаем у подножия перевала, куда мы должны выйти к 13 часам 20 минутам, плюс-минус десять минут. Связь только по необходимости, во время марша никаких посторонних переговоров. На первом этапе нам предстоит пройти около десяти километров. Вопросы есть?
Вопросов у бойцов первой группы не было.
Макаров взглянул на часы и приказал:
— Крылов с Поспеловым пошли!
Передовой дозор начал движение.
Ровно в 10.30 вслед за дозором пошла и основная группа, возглавляемая капитаном Макаровым.
«Зеленку» преодолели без проблем. Больше всего в лесу Дмитрий опасался «растяжек» и мин-«ловушек». Вряд ли их здесь выставили бы бандиты Черепа, от него сюрпризов больше приходилось ждать во втором лесном массиве у самого аула, но ловушки могли выставить ранее другие боевики. К счастью, опасения капитана так и остались всего лишь опасениями. Минных ловушек в этом лесу, по крайней мере на пути продвижения группы, не оказалось.
На выходе из «зеленки» спутниковая станция Макарова выдала сигнал вызова. Дмитрий чертыхнулся. Он должен был еще при высадке доложить в полк о прибытии в район операции.
Ответил:
— Охотник на связи!
— Это Второй Востока! Почему не доложился о высадке в районе высоты?
Макаров солгал — больше ему ничего не оставалось делать, дабы не слышать нытья Гласенко:
— Фиксатор антенны вышел из строя. Не смог сразу выйти на связь. Но вам пилоты наверняка доложили о благополучной высадке группы.
— Сейчас спутниковая станция в порядке?
— Иначе не ответил бы. Устранили неполадку перед самым вашим вызовом.
— Что ж, будем считать, так оно и было. Где сейчас находится группа?
— Там, где и должна находиться согласно графику продвижения по отработанному маршруту.
— Точнее!
— На выходе из «зеленки»!
— Ясно! Следующий сеанс связи по завершении подразделением первого этапа выхода к цели. Вопросы?
— Да какие могут быть вопросы, Восток?
— Отбой!
— До связи!
Макаров отключил станцию.
Группа, перестроившись, вышла на открытое пространство.
Пока она продвигалась без проблем.
В 13.15 спецназовцы вышли к балке, рассекающей плато в пятидесяти километрах от подножия Южного перевала. Лучшего места для кратковременного отдыха не придумать. Макаров объявил остановку группы и пятнадцатиминутный привал. Бойцы тут же рассыпались по балке.
Капитан прошел до окончания балки, залег. Используя бинокль, начал внимательно осматривать склон перевала. Метр за метром, от подножия до вершины, концентрируя внимание на местах, покрытых кустарниковой растительностью. Таковых было немного, но они были. И могли служить превосходными позициями для вражеских снайперов. Но сколько ни всматривался в кусты командир группы, ничего подозрительного не заметил. А он бы вычислил духов, окопайся они на склоне. Отсюда следовал вывод: южный склон перевала «чист» от неприятеля. А выставлять заслон на противоположном склоне не имело смысла. Так же, как и выводить стрелков на вершину тогда, когда спецназ пойдет на подъем. Тот же кустарник позволит спецназовцам укрыться от прицельного огня боевиков Гурадзе. Да и опять, если даже тот находился в Гули-Чу, так далеко от базы выставлять посты раннего обнаружения не стал бы. Гурадзе опытный воин. Он знает, как воевать в горах. Вот в ближайшей «зеленке», на подступах к аулу, он и сюрпризы для непрошеных гостей подготовит, и охранение выставит. Несмотря на малочисленность его банды, половину в лес точно загонит. Но недалеко, чтобы иметь возможность отозвать охранение на подготовленные рубежи обороны.
Капитан взглянул на часы.
Чтобы не кричать, воспользовался рацией малого радиуса действия.
Вызвал сержанта Крылова:
— Третий! Я — Первый, как слышишь?
Сержант ответил:
— Я — Третий, слышу хорошо!
— Группу к выходу из балки! Сам с Девятым, быстро ко мне!
— Принял, Первый! Выполняю!
Не прошло и минуты, как к Макарову вышли сержант Крылов и рядовой Поспелов, за ними подошли и остальные бойцы спецподразделения.
Капитан приказал Крылову:
— Начинайте с Поспеловым подъем на перевал. Склон достаточно пологий, чтобы не ползти по нему «раком». Выдерживать направление строго на север. На вершине, если позволит рельеф, остановиться. Оценить обстановку за перевалом и северный спуск. Если же на самой вершине остановка невозможна, то закрепиться вон там, — Макаров указал Крылову на нависающую над склоном неширокую террасу, — на террасе или возле нее. Задача ясна?
Сержант ответил:
— Так точно!
— Ну что ж, тогда вперед, Вова!
Крылов кивнул Поспелову:
— Леша, за мной, вперед марш!
Передовой дозор медленно пошел вверх.
Капитан вызвал полк. Доложил о выходе к безымянному перевалу, затем жестом приказал подчиненным подойти к нему.
— Как настроение, орлы? Все в порядке?
Бойцы ответили вразнобой:
— Нормальное настроение.
— В порядке!
— Покурить бы!
На последнюю реплику капитан ответил:
— А вот с курением, мужики, на время придется завязать. Вы знаете, какой я курильщик, но терплю? Терпите и вы. Покурим еще, как отработаем Гули-Чу. Возможно, дорогие, импортные, трофейные сигареты или сигары. До этого курение запрещаю категорически. Но к теме. Дозор, как видели, уже начал подъем, начинаем его и мы. Порядок движения остается тот же, что и на равнине, без фланговых дозоров и с уменьшенной до пяти метров дистанцией. В замыкании все тот же сержант Беликов. Вопросы? Нет вопросов, за мной, на склон, марш!
На подъем группа затратила 1 час 10 минут. Подразделение выбивалось из графика, но это не имело принципиального значения, так как штурмовать аул спецназовцам при любом раскладе предстояло на рассвете.
Поднявшись к дозорным, обосновавшимся на скошенной вершине, позволявшей закрепиться на ней, капитан прилег рядом с Крыловым, изучающим местность, раскинувшуюся внизу, спросил:
— Ну, что видишь?
Сержант ответил:
— Да я только начал осмотр. Пространство до «зеленки», похоже, «чисто», если только боевики не укрылись в оврагах и балках, которых тут уйма, особенно с востока. Такая же картина и за «зеленкой» до самого перевала Талах.
Макаров приказал подчиненным рассредоточиться по вершине. Повернулся к Крылову:
— Ты вот что, Вова, осмотри как следует пространство до «зеленки», а я оценю обстановку вокруг развалин аула, которые отсюда частично видны. Время наблюдения — десять минут. Особое внимание обрати на окраину лесного массива, там, где начинается овраг и кусты справа и слева от него. В кустах идеальное место для поста раннего обнаружения противника. И там, невзирая на то, что у Черепа всего десять боевиков, причем два из них — помощники, Гурадзе пост выставить может.
— Извините, товарищ капитан, но поговаривают, вы лично знаете Черепа, это правда?
— Кто поговаривает?
— Пацаны в роте!
— И давно поговаривают?
— Нет! Слух о вашем якобы знакомстве с Черепом прошел где-то за сутки до нашего убытия из полка.
— Ясно! Да, Вова, это правда, что я знаком с Алхвазом Гурадзе. Более того, начинал службу в десантно-штурмовом батальоне, которым командовал майор Гурадзе.
Сержант искренне удивился:
— Да вы что? Главарь банды был нашим офицером? Майором? Комбатом?
— Был, Вова!
— А почему его Черепом прозвали? Или это уже когда он к духам переметнулся?
— Нет, Черепом Гурадзе еще в батальоне звали. Потому, что лысый он. Совершенно лысый, понял?
— Так точно! А что Гурадзе представляет собой как офицер?
— Хороший офицер! В батальоне пользовался непререкаемым авторитетом. Дисциплину держал не в пример нашим начальникам. Никакой неуставщины, все по справедливости. Воевал тоже неплохо. Награды высокие имеет! Впрочем, и генерал Дудаев, и полковник Масхадов в свое время считались отличными офицерами и командирами.
— Значит, Гурадзе знает, как воевать?
— Не меньше нас с тобой. А вот опыта у него побольше. Так что, если он в Гули-Чу — не факт, что нам легко будет разгромить его, даже малочисленный, отряд. Впрочем, на нашей стороне фактор неожиданности, а как говорил покойный генерал Лебедь? Хорошо смеется тот, кто стреляет первым!
Сержант спросил:
— Еще один вопрос можно, товарищ капитан?
— Давай, только быстро!
— А почему соглашения, которые он заключил с Масхадовым, считают предательскими?
— Ты слушай больше наших политиков. Если бы в то время в Хасавюрте Лебедь не договорился с чеченцами о перемирии, то те просто выбили бы федеральные войска из Чечни со всеми вытекающими из этого последствиями. Это мнение многих офицеров. Но хватит разговоров. Наблюдаем.
— Наблюдаем!
По истечении установленного на наблюдение времени Макаров отложил оптику в сторону, спросил у Крылова:
— Ну, что увидел, сержант?
Крылов ответил:
— Вроде все «чисто», а у вас?
— И у меня ничего подозрительного.
— Так, может, боевиков нет в Гули-Чу?
— Ты не расслабляйся и не думай об этом. Есть ли они в ауле, нет ли их там, для нас отряд Гурадзе в Гули-Чу до тех пор, пока не убедимся в обратном, зачистив развалины, понял?
— Так точно!
— А раз понял, то давай-ка бери Поспелова и спуститесь с ним до ближайшего валуна, он метрах в сорока от вершины, я еще за «зеленкой» посмотрю.
— Есть!
Крылов подозвал к себе рядового. Они поднялись во весь рост и пошли вниз.
Макаров, вновь прильнув к оптике, сосредоточил все свое внимание на окраине лесного массива. Но так и не смог заметить хорошо замаскировавшегося наблюдателя Гурадзе. А тот, увидев, как с вершины вниз пошли двое бойцов спецназа, тут же включил рацию.
Спустя минуту к находившемуся у штаба Черепу подошел Гунаев:
— Командир! Только что наблюдатель из «зеленки» сообщил, что на склон с вершины вышли двое русских.
— Наконец-то! Запаздывает Макаров. Идет аккуратно, но неосторожно. Хотя он не знает, что его сдало свое же командование. Так, передай человеку в «зеленке», чтобы продолжал наблюдение и сообщил, когда группа противника втянется в овраг, а так же выставит ли он фланговые дозоры. Ясно?
— Так точно!
— Работай!
Гурадзе по рации вызвал Семенова:
— Полковник? Это — я.
— Слушаю вас!
— Противник объявился на Южном перевале.
— Он идет с опозданием!
— Это по нашим расчетам! У Макарова, видимо, свой план выполнения поставленной задачи.
— Возможно!
— Ты готов к работе в лесу?
— Да, а в 14.00, как было решено, выведу людей с баллонами к месту засады с последующим устройством газовой ловушки!
— Давай! Как все будет готово к встрече гостей, доложи!
— Непременно!
— Конец связи!
— Конец!
Гурадзе вложил станцию в чехол на груди. Посмотрел на небо. Оно было чистым, без единого облачка. Отчего-то вспомнил фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо», или небо без облаков? Неважно. Эта фраза явилась сигналом к началу большой войны. Вот и сегодня над горами безоблачное небо. Как сигнал для проведения локальной боевой операции. Тоже частички, пусть и малой, войны. Резко развернувшись, главарь банды вошел в дом.
Крылов с Поспеловым спустились к валуну.
С позиции наблюдения поднялся Макаров. Он жестом показал сержанту, чтобы дозор шел дальше, и приказал группе начать спуск. Тут же об этом получил сообщение Гунаев. На этот раз он не стал беспокоить Гурадзе. Тем более Череп ясно дал понять, когда он ждет информации по продвижению к аулу русских. Тогда, когда они втянутся в овраг. А до этого им следовало пройти еще пять километров с привалом, хотя, отдохнув на вершине, Макаров может и отменить отдых перед входом в «зеленку» или на ее окраине. Впрочем, гадать смысла нет. Русские могут пойти в лесной овраг без привала, могут организовать разведку подхода к аулу, а могут вообще изменить тактику и не использовать овраг. Интересно, подобный вариант действий русских Череп просчитывал? Наверняка просчитывал, но не стал делиться своими выводами с подчиненными. До поры до времени. Хотя Семенов готов установить в овраге газовую ловушку. Шайтан. Правильно умные люди говорят — меньше думаешь, лучше спишь. Так что нечего ломать голову. Гурадзе командир опытный, он знает, что делает. И еще он прекрасно знает тактику русских. Сам когда-то воевал против Масхадова. Как все меняется! Еще недавно Гурадзе получал ордена за операции в Чечне, а Аслан, будучи помощником одного из полевых командиров, стрелял в таких, как Гурадзе. Сейчас же Гунаев служит у Гурадзе, а тот воюет против русских, в чьей армии дослужился до майора. Да, весь мир перевернулся. Точнее, переворачивается. Словно кто-то неведомый огромным рычагом вращает планету против ее естественного направления. Чем все закончится? Один Аллах знает! Хотя, возможно, Всевышний давно уже плюнул на своих правоверных. И ему без разницы, как и чем завершится начатое с распадом Союза кровавое всеобщее безумие.
Гунаев, вздохнув, присел на бревно сваленного дерева. Ему оставалось ждать еще два часа до того, чтобы вывести отряд в лес. Что ж, ждать так ждать. Аслан научился и ждать, и догонять. И это особо не тяготило его.
14.00. Семенов, а также Ваха и Нури, которые тащили на себе баллоны с газом, ушли в лес. Гунаев проводил их взглядом. Из дома вышел Гурадзе. Спросил:
— Чем личный состав занимается?
Помощник ответил:
— Дозорные несут службу, остальные сидят по домам.
— Давай снимай дозоры. Пусть люди отдохнут.
— Все дозоры снять?
— Кроме наблюдателя в «зеленке»!
— Понял!
— Давай! После чего еще раз обойди бойцов. При необходимости взбодри их.
— Чем? Анашой?
— За анашу лично пристрелю! Словами взбодри. В конце концов, они пришли сюда не просто так, а зарабатывать неплохие деньги. А посему чтобы я ни одной тухлой морды не видел. Ты понял меня, Аслан?
— Я-то понял, но, по-моему, вы нервничаете?
— Я спокоен, Гунаев! Как удав, готовящийся проглотить кролика. И никому не советую выступить в роли такого кролика. Ясно?
— Так точно!
— Выполняй приказ!
— Слушаюсь!
