Глава 2
Капитан улыбнулся:
— Что, сильно изменился?
— Да нет, но…
Игнатов растерянно посмотрел на Вологодину.
Та кивнула:
— Вот и я, Валера, была просто в шоке, когда услышала голос Димы, а потом увидела его, живого и невредимого.
Игнатов перевел взгляд на Макарова:
— Ничего не понимаю. Ты с того света свалился?
— Можно сказать и так! Не приняли меня в небесной канцелярии. А если серьезно, то все гораздо сложнее. Садись. Придется и тебе рассказывать о своих злоключениях.
Командир роты послушно сел напротив друга.
На этот раз Макаров говорил быстро, сухим языком, перечисляя факты безо всяких эмоций.
Выслушав Дмитрия, Игнатов воскликнул:
— Вот это да! Ты завалил команду Коршуна? Один? Лихо, ничего не скажешь.
— А тебе не надо ничего говорить!
Валерий повернулся к Вологодиной:
— Галь! У тебя есть выпить? А то без допинга как-то не по себе.
— Есть!
Игнатов выпил, повторил:
— Вот это да!
И добавил:
— Но каковы эти суки Коршун, Гласенко и Рубанюк? Спецом ребят на верную смерть послали?
— Они получили свое!
— Да, но зачем ты убил и Ирину? Конечно, спору нет, она заслужила наказание, но не смерть же? Как ты смог задушить женщину? В порыве гнева.
— Запомни, не задавая лишних вопросов, я не убивал Ирину!
— Но тогда…
Макаров прервал Игнатова:
— Я просил, Валера, не задавай лишних вопросов, все равно ответа не получишь. Я не убивал Иру, и этого достаточно.
— Ладно! И что теперь будет? Пойдешь сдаваться?
— Нет, друг, сдаваться мне рано. Теперь очередь Черепа и его подельников.
— Не понял! Ты решил вернуться в банду?
— Пока нет. Но я пригласил тебя для другого дела.
— Что за дело?
Макаров поднялся, подошел к Игнатову, присел рядом:
— Помнишь, как-то на полигоне ты говорил, что твой однокурсник служит в каком-то особом спецподразделении? И что ты сам не прочь перебраться туда?
— Ну говорил, и что?
— Мне нужен контакт с надежной спецслужбой.
— А! Понимаю, но не знаю, смогу ли чем помочь.
— У тебя номер однокурсника сохранился?
— Да вроде, в записной книжке.
— Она у тебя с собой?
— Да!
— Звони ему!
Игнатов посмотрел на друга, затем перевел взгляд на Вологодину, вновь попросив:
— Галь, будь добра, налей еще граммов сто!
Женщина ответила:
— А не поплывешь?
— Нет! Сейчас не поплыву.
Галина взглянула на Макарова.
Тот согласно кивнул:
— Налей! А то капитан плохо соображает!
Игнатов снова выпил. Закурив, спросил:
— Ладно! Позвоню, хотя сейчас уже поздно, и если найду номер, но… что я ему скажу?
— То, что с ним хочет поговорить твой лучший друг.
— Да? Добро!
Игнатов достал из заднего кармана брюк небольшую размером записную книжку в кожаном переплете. Минут десять листал страницы, бормоча:
— Где ж ты есть? Должен быть где-то сверху… или снизу? Черт! Фамилии я его не ставил, только номер и букву «Ш». Нет, записывал же точно, когда он меня с днем рождения поздравил. Мы ж до этого в Москве случайно встретились… Вот, нашел!
Игнатов протянул другу раскрытую записную книжку:
— Вон он, наверху, а рядом буква «Ш».
— Хорошо. Он точно в спецслужбе служит?
— Точно! В какой-то секретной. Но в подробности не вдавался.
— Кто он по званию и как его зовут?
— Мишка Шепель, а вот насчет звания — не знаю, не интересовался, но, наверное, тоже капитан!
— Звони!
Игнатов посмотрел на часы:
— Поздновато, но ладно! Чего для друга не сделаешь?
Он набрал номер телефона. Спустя несколько секунд крикнул в трубку:
— Мишка? Шепель? Это Игнатов, привет, дружище… а что? Чего поздно? Нормально… Да все в порядке. А чего звоню? Тут с тобой мой друг поговорить хочет… ты выслушай сначала его. Возможно, узнаешь немало интересного… что? А! Передаю!
Игнатов протянул Дмитрию трубку.
Тот представился:
— Я, капитан Макаров, Дмитрий Сергеевич, командир роты специального назначения N-ского отдельного полка особого назначения.
— Очень приятно! Капитан Шепель, Михаил Иванович, офицер спецслужбы. Что вы хотели мне сказать, Дмитрий?
— Сначала я должен узнать, что разговариваю с тем человеком, который мне нужен.
— А кто вам нужен?
— Офицер антитеррористической службы!
— Вы попали по адресу, продолжайте!
— Вам фамилия Гурадзе о чем-нибудь говорит?
После секундной паузы Шепель ответил:
— Говорит! У вас есть информация по Черепу?
— Есть! И информация серьезная!
— Даже так? Откуда вы его знаете?
— Это не телефонный разговор. Но информация очень серьезная!
— Вы могли бы подождать минут двадцать?
— Да!
— Подождите! Я перезвоню!
Шепель отключился.
Макаров положил телефон на стол.
Игнатов спросил:
— Ну и что?
— Твой друг обещал перезвонить через двадцать минут!
— Значит, ты его заинтересовал, и он наверняка докладывает о тебе начальству.
— Возможно. Если бы так!
Галина подошла к Макарову, положила руки ему на плечи:
— Да ты не волнуйся, Дим, все будет хорошо!
Игнатов удивленно посмотрел на друга и медсестру:
— Ба! Да меж вами никак любовь образовалась?
Женщина улыбнулась:
— Любовь не образуется, Валера, она приходит.
— И когда ж вы успели?
Макаров сказал:
— Недавно. И хватит об этом!
— Да что ты мне все рот закрываешь? Как помощь потребовалась, так Игнатов бросай все и мчись на встречу. А как вроде помог, то молчи.
— Что-то ты быстро явился? Словно сам на крыльях любви летел сюда, а, Игнат?
Вологодина ударила ладонью по столу:
— Перестаньте! Тут трагедия такая, а вы?
Игнатов вздохнул:
— Да, Дим, попал ты в переплет! И на хрена валил этих подонков? Сдал бы в ФСБ, и дело с концом.
— Ты забываешь, что у боевиков остались мои парни, это раз, и что Коршунов легко отмазался бы. У меня же нет никаких доказательств его предательства. Они у Гурадзе в горах, и он мне их с собой не дал.
— Да…
Игнатов хотел еще что-то сказать, но его сотовый телефон издал мелодичный сигнал вызова. На дисплее высветился не тот номер, который ранее набирал Валерий.
Дмитрий ответил:
— Да!
— Макаров?
— Макаров.
— Подполковник Тимохин, Александр Александрович, командир группы по борьбе с терроризмом.
— Очень приятно, капитан Макаров, Дмитрий Сергеевич!
— Как мне сообщили, у вас есть серьезная информация по Алхвазу Гурадзе!
— И не только по нему!
— К вчерашним событиям в Новоильинске, я имею в виду убийство группы военных и гражданских лиц, вы имеете отношение?
— Вам и об этом известно?
— Вы не ответили на вопрос, Дмитрий Сергеевич!
— Да, имею. Самое непосредственное. И на это у меня были веские причины.
— Как понимаю, вы не ограничены в свободе перемещения по городу?
— Пока не ограничен. Хотя эта свобода весьма условна.
— Мы могли бы встретиться с вами? В Новоильинске, завтра, скажем, в 22.00.
— Минуту!
Макаров прикрыл микрофон телефона, взглянул на Вологодину:
— Галя, я мог бы встретиться здесь с подполковником из спецслужбы, завтра в 10 часов вечера?
— Конечно! О чем ты спрашиваешь?
Капитан ответил Тимохину:
— Мы можем встретиться.
— Назовите адрес встречи!
Капитан назвал адрес Галины.
Тимохин спросил:
— Кроме нас на квартире будет еще кто-нибудь?
— Хозяйка… женщина, которую…
— Я понял, не продолжайте. Вы находитесь в городе под контролем?
— Да, но под пассивным.
— Вас контролирует человек, объявленный в розыск?
— Да! Скажите, нас не могут прослушивать?
— Нет! Канал заблокирован. Кто этот Назаров?
— Вахид Моллаев!
— Ясно! Пока достаточно, об остальном поговорим завтра. Уверены, что сможете прийти на встречу?
— Да, она нужна мне гораздо больше, чем вам.
— Как сказать! Хорошо, Дмитрий Сергеевич, до завтра!
— До завтра, товарищ подполковник, или я должен называть вас «гражданин подполковник»?
— Неумный вопрос. До свидания!
— До свидания!
Макаров отключил телефон.
Галина и Валерий одновременно спросили:
— Кто с тобой разговаривал?
— Начальник, судя по всему, капитана Шепеля!
Дмитрий резко выдохнул воздух:
— Ну слава богу. Есть контакт. Теперь все пойдет так, как надо.
Галя спросила:
— А тебя не арестуют завтра?
Макаров пожал плечами:
— Не знаю! Вряд ли. Если арестуют и предадут суду, то позже. Думаю, что спецслужбы попытаются использовать меня против Гурадзе, тем более что я сам на это напрашиваюсь. Хотя это может и насторожить того же подполковника. Но в антитерроре работают ребята серьезные. Они быстро вычислят, что у меня на уме.
Галина тихо произнесла:
— А потом все-таки тебя будут судить?
— Скорей всего, да, если… если, но об этом говорить рано. Короче, поживем — увидим.
Макаров встал, обратился к Игнатову:
— Спасибо тебе, Валера, я никогда не сомневался в тебе. Уверен, о нашей встрече не узнает никто.
— А вот этого мог бы и не говорить. Как можешь не напоминать, что мне пора сваливать. Я сам во все прекрасно въезжаю. Скажу одно: потребуется поддержка, только шепни. И тому, кто приедет, скажи. У тебя здесь есть напарник, готовый пойти с тобой куда угодно.
— Спасибо, Валер.
Игнатов повернулся к Вологодиной:
— Жить бы вам вместе, Галя. Димка — кремень. Да и ты… в общем, вы поняли.
Женщина вздохнула:
— Теперь все в руках Господа!
— Да нет, теперь все в руках Димки и офицеров спецслужбы. Они если захотят, то вытащат любого. Вырвут из карающей руки закона. Своих спецназ не сдает! А Димка свой! Но ладно, заболтался я. Налей-ка, Галь, на посошок, да пойду я.
Выпив еще сто граммов, Игнатов ушел.
Проводив его, Макаров с Галиной обнялись в прихожей. Их губы слились в жарком, страстном поцелуе. Затем, закрывшись в комнате, они с жадностью отдались любви. И все остальное до утра для них перестало существовать.
Проснулись Дмитрий и Галина в шесть утра, выгадав на сон всего два часа этой первой их, полной наслаждения и любви, ночи.
Галя потянулась, проговорила:
— Знаешь, Дим, этой ночью я впервые почувствовала себя женщиной, узнала, что такое настоящая близость с мужчиной, близость, во время которой забываешь обо всем на свете. Мне было так хорошо, не представляла, что такое может быть. А ведь я была замужем.
— Мне тоже было очень хорошо с тобой.
— Жаль, что все кончилось.
— На сегодня! А вот потом… но не будем о грустном.
— Пора вставать!
— Да!
— Ты можешь еще полежать, пока я приготовлю завтрак.
— Не привык я валяться в постели. Пойду душ приму. А завтрак готовь для себя. Я выпью кофе и уйду! Иначе мой подельник нервничать будет. Наделает еще глупостей, хотя вроде он подготовлен достаточно профессионально. Так что, раз, два, три… встаем!
Выпив чашку кофе, Макаров достал из борсетки 3000 долларов, бросил на стол:
— Это тебе.
— Ты хочешь обидеть меня?
— Чем?
— Даешь деньги после того, как провел со мной ночь. Как проститутке.
— Ты что, Галя? И как у тебя только язык повернулся сказать такое? Ты для меня стала таким же близким человеком, как мама и дочь. Я знаю, как тяжело тебе жить на зарплату медсестры. Мне же деньги не нужны. Я даю их тебе как муж, понимаешь? А ты что говоришь?
Галина прижалась к Макарову:
— Извини меня, Дим, но лучше забери деньги. Я и без них обойдусь, а тебе они могут пригодиться.
— Все! Никаких возражений. Не возьмешь деньги, я их в унитаз спущу!
— Какой же ты упрямый!
— Настойчивый!
— И любимый!
— Вот так лучше! Ладно, Галь, пойду я!
— Береги себя, Дима!
— Обязательно!
Он уже собрался выйти из квартиры, как Галя воскликнула:
— А усы и бороду?
— Черт! Совсем забыл! Вот что значит потерять голову от любви.
Капитан прошел в ванную, прилепил макияж.
В семь часов он уже был на стоянке, где оставил «девятку», а еще через двадцать минут въехал во двор дома, снимаемого Моллаевым.
Бандит ждал его во дворе.
Когда Дмитрий вышел из салона, подошел:
— Ну и как проститутки, капитан?
— Нормально. Не высший сорт, но пойдет.
— Вот и хорошо, что сбросил нижнее давление.
Макаров подозрительно посмотрел на ехидно усмехнувшегося чеченца:
— А чему ты радуешься, Вахид? И по-моему, приличные люди, встречаясь, в первую очередь здороваются?!
— Ассолом аллейкум, уважаемый капитан!
— Аллейкум, Вахид! Так чему ты радуешься?
— Я не радуюсь. Просто сказал, хорошо, что ты насытился ласками шлюх. Теперь тебе их долго не видеть.
— Мы уходим?
— Нет! Но Гурадзе выразил недовольство твоим легкомысленным поведением и запретил выходить из дома до приказа.
— Вот как? Только… «брат»… плевать я хотел на твои слова. Соедини-ка меня с Гурадзе. Я сам с ним поговорю.
Моллаев ухмыльнулся:
— Не могу! Время сеансов связи строго регламентировано. А точнее, я вправе связываться с Гурадзе только в экстренных случаях.
Макаров повысил голос:
— Ты меня плохо понял, чечен? Или забыл и то, с кем имеешь дело? Так я быстро заставлю тебя подчиниться. И память восстановлю, правда, это будет больно. Связь с Черепом мне, быстро!
Вахид вдруг неожиданно легко согласился:
— Ладно! Зачем ругаться? Зачем портить отношения? Мы же напарники. Только вызывай Гурадзе сам!
— Мне нужен его номер.
— Воспользуйся функцией повтора вызова. Чтобы потом Гурадзе не выставлял мне претензий. Система в комнате за диваном, кейс на код не поставлен. Звони, а я пока прогуляюсь по саду, посмотрю, что за обстановка вокруг, не привел ли ты за собой «хвост»!
— Иди, прогуляйся!
Моллаев ушел в сад, Макаров зашел в дом.
На диване разложил кейс, достал трубку, нажал клавишу повтора ранее набранного и сохраненного в памяти системы номера. Гурадзе ответил сразу:
— Слушаю!
— Доброе утро, Алхваз, это капитан!
— Здравствуй, Макаров! Весело провел ночь?
— Не очень. Но что хотел, то получил.
— Решил поделиться со мной впечатлениями о местных шлюхах? Или ты занимался чем-то иным?
— Я отдыхал с проституткой. Вернулся, Вахид мне сказал, будто ты запретил выход в город. Это так?
— Да! Я запрещаю вам покидать дом, пока не получите приказ на дальнейшие действия или не возникнет необходимость срочного отхода в запасную «берлогу».
— Алхваз! Мне казалось, ты меня знаешь, а оказывается, это не так!
— Что ты имеешь в виду?
— То, что я не намерен круглосуточно любоваться вахидовской мордой. Нам необходимо знать, что происходит в городе, насколько интенсивно менты ведут поиски убийц. И потом, командир, мне нужна баба. Я должен забыть жену! Случка с мэром, а затем испуганная физиономия в бане не дают мне покоя. Я не могу спать. Ты знаешь, что лекарство в этом случае — завести другую женщину. К знакомым я сунуться не могу, к шлюхам — вполне. Это абсолютно безопасно.
— А где гарантия, капитан, что ты был с проституткой?
— Гарантия в здравом смысле. Встреча со знакомыми, при условии, что они узнают меня, будет означать одно — мою гибель. А также гибель оставшихся в Кандаре солдат и моих близких. Я могу рискнуть собой, но ими никогда.
Гурадзе сказал:
— Это хорошо, что ты правильно оцениваешь свое положение и возможные последствия неразумных поступков.
— Так какого черта ты накладываешь какие-то запреты? Зачем брал меня, разрешил работу в Новоильинске, если не верил мне? Короче, Алхваз, я готов выполнить твой приказ, каков бы он ни был и когда бы ни поступил. Но ночи, пока не отойду от Ирины, буду проводить с проститутками. Возможно, еще две или три. И ни твой запрет, ни Вахид не помешают мне.
Гурадзе повысил голос:
— А тебе не кажется, Дима, что ты много берешь на себя?
— Нет, не кажется. По-моему, когда я уходил из лагеря, мы обсуждали эту тему. И тогда ты не выставлял условий полного ограничения моих действий до и после проведения акции против Коршуна.
— Ладно! У тебя действительно нет другого выхода, как служить нам. И тем более нет резона сдаться федералам. Отходи от своей Ирины, но, трахая шлюх, помни, что… впрочем, не вижу смысла повторяться.
— Я знал, что мы договоримся!
— А знаешь, почему я иду тебе на уступки?
— Почему?
— Потому что хорошо помню, как в бою у Уруса, когда мы еще служили в ДШБ, ты огнем пулемета прикрыл меня. Если бы не этот пулеметный обстрел наступавших чеченов, то майор Гурадзе сейчас бы уже сгнил в могиле. Такое у нас не забывается.
— Я всего лишь выполнял свой долг.
— Конечно!
— Ну, раз ты отменяешь ранее отданный приказ, то сообщи, пожалуйста, об этом Моллаеву. Иначе конфликта не миновать. А он не нужен ни тебе, ни мне, и уже тем более ему.
— Не беспокойся. Кстати, вы телевизор с утра включали?
— Я только вернулся, включал ли Вахид, не знаю. А что, объявили о восстановлении советской власти во всех республиках вновь собранного в кучу Советского Союза?
Гурадзе рассмеялся:
— Нет, до этого дело еще не дошло. Но, думаю, новости вам посмотреть будет небезынтересно! Сейчас 7.55. Свежий выпуск пойдет в восемь. И по всем каналам. Посмотрите, не пожалеете! А Вахида насчет твоих ночных прогулок я предупрежу! У тебя есть ко мне вопросы?
— Нет, командир, вопросов нет!
— Включай телевизор, и до связи!
— До связи!
Дмитрий включил телевизор, у окна крикнул в сад:
— Вахид?
— Чего?
— Иди, посмотрим новости. Алхваз сказал, что мы увидим немало интересного.
Моллаев появился в доме как раз в тот момент, когда начался специальный выпуск новостей. В нем сообщалось, что в ночь с 15-го на 16 августа неизвестным пока, но крупным отрядом боевиков была проведена серия террористических актов. Далее шла хронология событий: в ноль часов ровно сильный взрыв потряс территорию Кунгасской ГРЭС, вызвав пожар на станции, в 0.40 также взрывами в нескольких местах была сильно повреждена недавно проложенная железнодорожная ветка. В 1.30 одновременно в селениях Гуми и Мариновской нападению подверглись районные отделы внутренних дел. Боевикам удалось уничтожить оборонявшиеся наряды отделов. Кроме того, как стало известно только что, в Кунгасе убит глава городской администрации. Весьма странным выглядит то обстоятельство, что, несмотря на активное сопротивление милиции, наличие в регионе боевых частей федеральных войск, боевики, проведя террористические акты, беспрепятственно скрылись в горах, практически не понеся потерь. Жители Гуми видели отход боевиков и среди них одного раненого, перемещавшегося самостоятельно. Очевидно, что нападение банд экстремистов, составляющих, без сомнения, единый отряд с единым управлением, на объекты в трех населенных пунктах и диверсия на железной дороге явились неожиданными и для местных органов власти, и для военных. В настоящее время в Кунгас прибыла комиссия из Москвы. Войсковые части, дислоцирующиеся в регионе, а также все силы милиции приведены в повышенную боевую готовность. По данным тележурналистов, не считая мэра Кунгаса, потерь среди мирного населения нет. Убито 14 сотрудников РОВД. Подразделения спецназа совместно с авиацией Северо-Кавказского военного округа приступили к поиску отряда террористов. Поиск осложняется рельефом местности и наличием в районе поиска множества лесных массивов. Руководство телеканала связалось с представителями компетентных органов для получения более полной информации по фактам проведения боевиками террористических актов в районе города Кунгас, но сотрудники спецслужб отказались комментировать ситуацию. В завершение диктор посоветовал следить за ходом событий в следующих специальных выпусках.
Макаров выключил телевизор, взглянул на Моллаева:
— Действительно, новости. Ты знал о готовящихся акциях?
— Откуда? Но федералы опять обосрались. Теперь и отсюда, из Новоильинска, ментов перебросят к Кунгасу.
— Мэра-то зачем убили?
— Ты задал вопрос, на который я ответить не могу. Лучше скажи, чем закончился твой телефонный разговор с Черепом?
— Он снял запрет! И ты об этом узнаешь от него! Гурадзе позвонит тебе, так что не рыпайся, а сиди спокойно дома, пока нам не сбросят приказ на дальнейшие действия.
— Ты сумел убедить Черепа?
— В этом есть что-то странное?
— Обычно он не меняет решений!
— У нас с ним особые отношения!
— Ну да, вы же когда-то служили вместе!
— Вот именно! Но ладно, если хочешь, смотри новости через каждый час, а я пойду высплюсь. Ночь опять предстоит бессонная.
Дмитрий ушел в свою комнату.
А в 20.00 он вновь выехал на «девятке» в город. На этот раз Моллаев не провожал капитана. Поставив машину на вчерашнюю стоянку, Макаров не пошел к месту, где стояли такси, а решил поймать частника на дороге. Это удалось ему без проблем. Кого-кого, а таксистов в Новоильинске хватало с избытком. По пути купил цветы.
В 20.50 он позвонил в квартиру Вологодиной.
Галя открыла дверь, и Дмитрий едва узнал возлюбленную. В новом, облегающем красивую фигуру платье, с какой-то необычной, но красивой прической, слегка покрытым косметикой лицом, она выглядела просто изумительно.
— Галя! Как же ты красива!
— Приятно слышать, а ты… ты принес цветы?
Капитан спохватился:
— Да, черт, залюбовавшись тобой, я совсем забыл о них. Пожалуйста, прими этот букет как знак моей любви.
— Спасибо, Дима! Не поверишь, но ты первый мужчина, который дарит мне цветы!
— А бывший муж? Он что, не дарил?
— Муж? Давай не будем о нем?
— Как скажешь! Но признайся, ты принарядилась из-за того, что должен прийти офицер спецслужбы?
— Если ты так думаешь, я переоденусь. Уберу прическу и косметику!
— Не надо! Я пошутил.
— Пойдем поужинаем, я приготовила бифштекс. И не хуже, чем в ресторане.
— Ты часто ужинала в ресторане?
Галина обняла капитана:
— Дима, ты прекратишь меня подкалывать?
— Уже прекратил.
Он поцеловал Галю, и они прошли на кухню. К половине десятого с ужином было покончено, кофе выпит, посуда вымыта и убрана. Дмитрий закурил.
Галина присела напротив:
— Ты волнуешься?
— Немного. Мне надо так представить себя, чтобы подполковник поверил.
— Но ты же будешь говорить правду!
— Которая больше похожа на ложь. Слишком моя правда выглядит неправдоподобно. И поверит ли мне этот Тимохин? В спецслужбах не простачки служат, а ребята умные, умеющие разбираться в людях.
— Тогда наш гость обязательно поверит тебе.
— Посмотрим!
Он взглянул на часы:
— Так, 21.59.
Через минуту, ровно в 22.00, раздался звонок в прихожей.
Галина вздрогнула.
Макаров сказал:
— Ты откроешь или это сделать мне?
— Я. Может, это не твой офицер пришел, а соседка решила заглянуть, попросить чего-нибудь.
— Хорошо!
Галина прошла в прихожую. Макаров встал на входе в комнату. Женщина открыла дверь. Мужской голос, обладателя которого капитан не видел, поздоровался:
— Добрый вечер!
— Здравствуйте!
— Могу ли я видеть вашего друга?
— Да-да, конечно, проходите!
В прихожую вошел мужчина в гражданском костюме.
Галина предупредила:
— Не разувайтесь!
Появился и Дмитрий:
— Здравствуйте, назовите себя!
Мужчина достал удостоверение личности.
— Подполковник Тимохин, старший офицер ФСБ.
Макаров посмотрел удостоверение, вернул Тимохину, представившись:
— Бывший командир роты спецназа N-ского отдельного полка особого назначения, бывший капитан, Макаров. Для вас просто Дмитрий, если это удобно!
Подполковник улыбнулся:
— Удобно! Кстати, видел сегодня вашу могилу. Мудрые люди говорят, что если человека похоронили по ошибке, то он проживет очень долго.
— В моем случае это вряд ли!
— Ну почему же? Не поверишь, капитан, надеюсь, не имеешь ничего против обращения на «ты»?
— Не имею!
— Так вот, не поверишь, капитан, но однажды я оказался в схожей с твоей ситуации. Нет, я не попадал в плен, не соглашался работать на боевиков, дабы вырваться из их лап. Мне пришлось вести войну с другими подонками.
Галина, явно смущаясь, спросила:
— Где вам удобнее будет говорить? На кухне или в комнате?
Тимохин посмотрел на женщину:
— Кофе угостите?
— Конечно!
— Тогда лучше на кухне.
— Проходите, пожалуйста.
Тимохин прошел на кухню, сел за стол, положив перед собой пачку сигарет и зажигалку. Напротив устроился Макаров, также достав свои сигареты.
Офицеры закурили, пока Галина готовила кофе. Тимохин по достоинству оценил напиток:
— Прекрасный кофе! Спасибо!
Галина спросила:
— Мне можно остаться в квартире или выйти?
Тимохин ответил:
— Ну зачем же выходить? На улице сейчас темно, бродят какие-то мутные личности. Посмотрите телевизор в комнате.
— Ясно! Оставляю вас!
Вологодина удалилась.
Тимохин сказал:
— Хорошая женщина! Тебе повезло, капитан. Она чем-то на мою жену похожа. Но ладно, давай к делу. Я буду задавать вопросы, ты отвечать на них. Чем полнее будут ответы, тем лучше. Если необходимо уточнение, не стесняйся, переспрашивай. Договорились?
— Так точно!
Командир боевой группы «Орион» секретной спецслужбы по борьбе с терроризмом спросил:
— Где ваша с Моллаевым основная конспиративная квартира?
— Улица Мартовская, дом 46.
— Моллаев сейчас там?
— Да! По крайней мере, должен быть. Ему категорически запрещено выходить из дома.
— Почему разрешено тебе?
— Особая договоренность с Черепом!
— Ясно! Где запасная «берлога»?
— В промышленном микрорайоне, Добровольского, 49 «а».
— Извини!
Тимохин достал из кармана сотовый телефон, нажал клавишу вызова, не набирая номера, спросил, когда ему ответили:
— Где находишься?.. Понятно. Адрес: Мартовская, 46. Установить контроль над Моллаевым. Полный, Миша, контроль.
Отключив телефон, Тимохин взглянул на Макарова:
— Ну а теперь, капитан, давай-ка быстренько, но подробно расскажи о своих злоключениях, включая ликвидацию офицеров полка, супруги и местного мэра.
— Насчет супруги — я не убивал ее!
— Тогда все остальное!
Тимохин, внимательно выслушав Макарова, спросил:
— Значит, Череп специально охотился за тобой. Организовал целую акцию, в ходе которой потерял немало своих боевиков, только чтобы заполучить тебя! И конечно, не для того, чтобы показать сцены измены жены и навести тебя на Коршуна. Он сыграл на твоих чувствах, убрав в Новоильинске ставших опасными или ненадежными подельников. Ты сыграл на его интересе. Супругу Вахид убрал наверняка по приказу Гурадзе как ненужного свидетеля. После чего Череп оставляет тебя здесь, а сам силами объединенного отряда проводит серию террористических актов. Надеюсь, ты слышал о них.
Макаров утвердительно кивнул:
— Слышал. С утра в новостях об этом только и говорят.
— В каких целях Гурадзе провел эти акции?
— Они с Семеновым говорили что-то о необходимости дестабилизации обстановки на Кавказе.
— Кстати, как себя чувствует бывший полковник?
— По-моему, у него сорвало крышу и он внушил себе, что ведет борьбу за правое дело. Семенов напрочь не воспринимает ту власть, что правит сегодня в России. Бредит идеей восстановления Союза и советской власти. В чем его поддерживает Гурадзе.
— Ты служил вместе с Гурадзе в ДШБ. Из его личного дела следует, что он был неплохим командиром, это так?
— Да! В Части его уважали. И офицеры, и солдаты.
— Когда в Кандар подошел отряд Чавадзе?
— Вечером, десятого числа.
— Ты не в курсе, где он перешел границу и каким маршрутом добирался до Кандарского ущелья?
— Нет! Мне известно лишь место, откуда его отряд вошел в Кандар.
Тимохин достал из кармана легкой куртки свернутую карту.
— Покажи это место!
Макаров сориентировался быстро, но так как карта была довольно мелкая, указал на восточную оконечность селения Кандар:
— Вот здесь, примерно, на этой карте точнее указать невозможно! По тропе с перевала. Вообще, тот участок ущелья, где спрятался Кандар, имеет три, максимум четыре места, где можно войти в него. И соответственно, выйти. По карте указать их местонахождение сложно. Кроме, пожалуй, выхода к Кунгасу. Он проходит по ущелью до завала, затем двойной переход через перевал и выход на сохранившуюся дорогу. Этим путем меня выводили в Кунгас, откуда, снабдив машиной и документами, отправили сюда, в Новоильинск.
— Ладно! К ущелью мы еще вернемся. Сейчас я хотел бы узнать, почему ты, имея возможность, отомстив Коршуну и Бериллову за поруганную честь, не попытался скрыться? Причина в дочери и матери? Но ты мог сбросить о них информацию в ФСБ, и Гурадзе не решился бы их тронуть. Почему не сбежал, а стал искать контакт со спецслужбами, понимая, ЧЕМ могла закончится встреча с ними, если бы ты вышел не на тех людей?
— Во-первых, я офицер спецназа и бегать от опасности, тем более от ответственности за содеянное, не приучен. Во-вторых, сейчас я единственный человек из наших, если меня таковым считают, конечно, который внедрен в банду Черепа не хитрыми ходами спецслужб, а по решению самого Гурадзе. Череп заинтересован в том, чтобы я сделал что-то, что пока мне неизвестно. Он знает, что не смог завербовать меня и что я не буду работать на него. Но похоже, длительное сотрудничество со мной ему и не нужно. Лишь выполнение задачи, о которой я пока не знаю. А то, что я выполню приказ, он уверен, потому как знает, что без этого я не вытащу из плена двух своих подчиненных, также захваченных у Гули-Чу.
Тимохин переспросил:
— У Черепа двое наших солдат?
— Да! И Гурадзе обещал отпустить их при условии моей работы на него, подразумевая какую-то акцию, о которой, как уже говорил, я ничего не знаю! Понятно, что по возвращении в Кандар и меня, и солдат уберут. Но не Гурадзе. Тот не станет нарушать данного слова. Для этого есть тот же Чавадзе. Но Череп рассчитывает как раз на то, что мне известно, — Гурадзе всегда держал данное им слово.
— Значит, ты ему нужен для какой-то акции в Новоильинске?
— Да, хотя… Вахид как-то проговорился, что работать нам предстоит не в городе, а у города. Я хорошо запомнил это!
— Акция у Новоильинска? А что у нас есть такового ценного для боевиков у города?
Макаров ответил:
— Кроме складов боеприпасов, ничего. Но у боевиков полно оружия и боеприпасов, они вооружены современными образцами. У них есть и переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла». Если только подрыв складов? Но что это даст по большому счету Гурадзе? Ведь в хранилищах в основном старое оружие.
— Откуда тебе это известно?
— Это всем в полку известно! Раньше наши взводы охраняли территорию складов, сейчас собственные подразделения, укомплектованные контрактниками.
Тимохин протер платком лоб:
— Оружейные склады. Подрыв! Много шума, толку мало.
Макаров добавил:
— Нам с Моллаевым вдвоем, а тем более мне одному подобную акцию не провести. Нужна группа, как минимум, бойцов в шесть-семь, по количеству постов. Насколько мне известно, у Гурадзе, кроме Моллаева, в Новоильинске больше нет никого.
— Но для чего-то он держит тебя здесь?
— Я узнаю, для чего. Рано ли поздно, но приказ на акцию с раскрытием замысла из Кандара поступит.
— Возможно, и поступит. Часа за 2–3 до времени проведения акции! Когда выставить заслон будет практически невозможно.
— Согласен!
— Нет, Дмитрий Сергеевич, нам нельзя ждать приказа, нам надо просчитать замысел Черепа и подготовить контракцию.
Макаров взглянул на Тимохина:
— Вы сказали, нам! Означает ли сказанное, что мы будем работать вместе?
— А разве не этого ты хотел, ища выходы на спецслужбы?
— Да, этого!
— Ну вот ты сам себе и ответил. Знать бы, сколько у нас на просчет замысла Черепа времени?
— Неделя!
Тимохин удивился:
— Тебе известна дата проведения планируемой акции?
— Точно нет! Но Моллаев говорил, что нам предстоит работать где-то в середине следующей недели. Это он узнал от Черепа. Сегодня 16-е число, середина следующей недели — 23–24 августа.
— Та-ак! Это уже лучше. Но вернемся к началу нашего разговора, какой-то он рваный получается, не находишь?
— Какой есть, такой есть!
— Тоже верно! Скажи мне, почему перед самым боевым выходом усиленный взвод, который под твоим командованием должен был найти и уничтожить банду Гурадзе, вдруг делят на три группы, и тебя с десятком солдат высаживают, нацеливая на Гули-Чу?
Макаров ответил:
— Сначала действительно планировалось использовать против отряда Черепа усиленный взвод, как единое подразделение. Но накануне дня вылета из Москвы в штаб полка поступили уточненные разведданные о том, что Череп разделил свой отряд, сам же с советником и помощником, неким Асланом Гунаевым, пошел в Гули-Чу. А почему в Гули-Чу? Потому, что Гунаев якобы родом из этого селения, следовательно, знает местность. Вот и наше командование приняло решение разделить взвод, а мою группу нацелить на Гурадзе!
— А Коршунов знал о том, что ты знаком с Черепом?
— Знал!
— Значит, последние разведданные пришли из Москвы и они не соответствовали действительности, то есть, другими словами, генерал-лейтенант Вертопалов сбросил в полк «дезу»? Заведомо ложную информацию?
— У Вертопалова куча подчиненных.
— Но данные разведки мимо генерала не проходят! Вопрос, как к нему поступили эти разведданные? Но это мы узнаем. Еще раз извини.
Подполковник вновь воспользовался сотовым телефоном:
— Крым? Спишь? Ничего, еще выспишься! Слушай, мне срочно надо узнать, каким образом и откуда к генералу Вертопалову попали разведданные о том, что Гурадзе разделил отряд и сам отправился в Гули-Чу. Запомнил? Нет, не пойдет! Утром, Крым, утром! В десять? Лады… по спутнику… Пробили? Отлично! Высылай!.. Макаров?
Тимохин, взглянув на капитана, ответил в трубку:
— Да, привлекаем! Можно! Уверен! Об этом будем позже думать. Что-нибудь придумаем, надеюсь… Хотя бы и так. Но жизнь покажет! Все, Крым! Спокойной ночи! Что? Хорошо, так и сделаю.
Тимохин улыбнулся, отключая телефон:
— Не любит начальство, когда его ночью будят! Ну что ж, я доволен встречей. О дочери и матери мы позаботимся. Наши люди возьмут их под охрану. Ты утром возвращайся к Моллаеву и сократи свои выходы в город. Теперь запомни вот этот номер.
Подполковник достал визитку, представляющую собой картонку с номером, без фамилии, имени и отчества абонента.
Макаров словно сфотографировал номер:
— Запомнил!
— Перед его набором обязательно набери «88» и «звездочку». Иначе попадешь в столичный салон красоты, где о спецслужбах не имеют ни малейшего представления.
— Понял! Я вот что забыл сказать. В тайнике дома на Мартовской много оружия, боеприпасов, взрывчатки.
— Вот как? Хорошо, что вспомнил. Это несколько меняет обстановку. А на запасной квартире оружие имеется?
— Там вряд ли. Она снята на случай быстрого отхода из дома.
— Находясь с Моллаевым, аккуратно, но ненавязчиво пытайся разговорить его на темы, касающиеся деятельности Гурадзе. Строй мечты о богатой жизни. Сетуй на свою долю. В общем, ты понял.
— Понял!
— Ну а мы займемся своим делом! Тебе есть что еще мне сказать? Просьбы, пожелания?
— Знаете, я думаю, что либо в районе Кунгаса, либо у Новоильинска Гурадзе планирует провести отвлекающий маневр. А раз он нарисовался на Кавказе, то, скорей всего, главная его цель, главная задача, главный интерес — здесь.
Тимохин вновь улыбнулся:
— Правильно мыслишь! Впрочем, кого ни попадя на должность командира роты спецназа полка особого назначения не ставят.
— А вы не знаете, кто заменит Коршунова, Гласенко и Рубанюка?
— И вновь верный ход мысли. Если Череп пошел на ликвидацию названных тобой лиц, то наверняка для того, чтобы на смену командиру и начальнику штаба полка пришли нужные Гурадзе люди. И тут вновь появляется фигура генерал-лейтенанта Вертопалова, ведь только он может произвести назначения на командные должности Части. Нам известно, кто рекомендован на эти должности, и по ним активно работают наши люди. Без присмотра новые начальники не останутся. Так же, как и новый мэр города. От торговли наркотиками, особенно когда работа налажена, по своей воле бандиты не отказываются.
— Все, у меня больше нет вопросов!
На кухню вошла Галина:
— Извините, я невольно услышала последнюю фразу Дмитрия, он слишком громко ее сказал, а посему у меня есть к вам вопрос, товарищ подполковник.
— Слушаю вас, Галина!
— Что бы дальше ни делал Дима, сколько бы пользы ни принес, но… он все же убил четверых человек. Скажите честно, после вашей работы его надолго посадят?
— Вот вы о чем?
— Нет, конечно, если не можете, не отвечайте!
— Почему же, отвечу! Многое будет зависеть от результатов нашей совместной работы. Убийство Коршунова с подельниками при определенных условиях можно представить и как секретную акцию службы, а Дмитрия — агентом, работавшим под прикрытием. Кроме этого, поиск убийцы ведут милиция и прокуратура. Перед тем как прийти сюда, я, через других лиц, интересовался, как идет следствие. И пока у местных правоохранительных органов ничего, кроме описания Вахида Моллаева, да еще под фиктивным именем, нет. Ни единого следа, ни единой зацепки. Как правило, подобные преступления если не раскрываются по горячим следам, то не раскрываются вообще. Конечно, каждое правило имеет исключение, которое только подтверждает правило. Думаю, дело ребятам из милиции и прокуратуры придется закрыть, если только Макаров, измученный совестью и полный раскаяния, не явится с повинной. Но сейчас это не позволим сделать ему мы, а в дальнейшем, думаю, у него совесть успокоится. Ну и последнее, — будем считать, что я вам этого не говорил, — мы можем вытащить из-под суда нужного нам человека. Такое право нам дано особо секретным приказом высшего руководства страны. Я уже говорил, что у нас с Димой похожие судьбы. Так вот, меня в свое время как раз и вытащили из-под угрозы длительного заключения. Но, повторяю, этого я вам не говорил. Так что, Галя, если мы переиграем противника, уверен, у вас с Дмитрием будет все в порядке.
Галина неожиданно обняла Тимохина и поцеловала его на глазах изумленного Макарова. Тут же отпрянула, покраснев и закрыв рот ладошкой:
— Ради бога, извините, товарищ подполковник. Как-то машинально все получилось. И спасибо вам!
Тимохин усмехнулся:
— Да! Женщины воистину непредсказуемы. Будем считать, ничего не было, а тебе, капитан, — подполковник взглянул на Макарова, — очень сильно повезло. И здесь наши судьбы вновь схожи, как близнецы. Кстати, Галя! На всякий случай знайте, вы тоже будете находиться под наблюдением наших людей. Как говорится, береженого Бог бережет. Впрочем, вы в обычных условиях этого наблюдения не заметите. Но все! Время позднее. Это вам отдыхать, а мне еще работать!
Тимохин встал, поблагодарив еще раз Галину за кофе, вышел в прихожую. Обернулся к Макарову:
— Значит, только ты можешь связаться со мной, я такой возможности по понятным причинам не имею. Посему, как только окажешься вне дома и вне контроля Моллаева, звони. Особенно если будут новости от Гурадзе. До свидания!
— До свидания, товарищ подполковник!
Тимохин покинул квартиру Вологодиной.
Закрыв дверь, Галина бросилась на шею капитана:
— У нас все будет хорошо, Дима! Теперь я знаю, мы будем вместе.
— Конечно, Галь! До полного счастья осталась самая малость, переиграть Черепа и сорвать планы террористов.
— У тебя это получится, Дима. Обязательно получится.
— А почему бы и нет?
Капитан поднял женщину на руки и понес в комнату, умудрившись ногой выключить свет и в прихожей, и на кухне. Но сейчас он мог если не все, то очень многое. Потому, что вновь встал в строй. Стал нужен своей стране.
