Книга: И тогда он зачистил город
Назад: Глава десятая
Дальше: Глава двенадцатая

Глава одиннадцатая

Мужчина улыбнулся:
– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант Тимохин Александр Александрович, боец славной и непобедимой секретной группы спецназа «Фергана».
– Шунко? Володька, ты ли это?
Тимохин никак не ожидал увидеть здесь своего бывшего сослуживца по диверсионной группе и оторопел.
Бывший прапорщик продолжал улыбаться.
– Что, сильно изменился, Саня?
Александр тряхнул головой:
– Черт? Ты и в этой конуре?
Шунко поднялся, подошел к Тимохину:
– Ну здорово, что ли, Саша!
Боевые друзья обнялись. После чего Владимир предложил Тимохину кресло у журнального столика в углу комнаты-кабинета. Сам присел напротив:
– Мне, как передали, что у мастерской появился подозрительный тип, заявивший, что желает купить оружие, и открыто размахивающий пачками «баксов», подумал – все! Вышла ментовка на нашу точку. А когда увидел тебя, прогуливавшегося вдоль торговых рядов, чуть не охренел в натуре. Глазам своим не поверил. Но это оказался ты. Приказал доставить дорогого гостя в офис. Не представляешь, как я рад тебя видеть. Ведь ты же жизнь мне спас.
Александр поморщился:
– Да ладно, что об этом вспоминать?
– Нет, Саня, надо вспоминать, надо помнить. Все! Без памяти мы мертвы. Не представляешь, как часто я вспоминаю ребят из группы – Крыма, Дворца, Березича, Башкира… всех, с кем выходил в Афгане на душманов. Сложное было время, работа опасная, шансы на возвращение мизерные, а все же те года лично для меня самые лучшие в жизни. Как мы давали прикурить духам! И как стояли друг за друга, до конца. Если бы не ты, не было бы сейчас ни меня, ни Башкира. Да, отметить это дело надо. Такая встреча. Я и не надеялся уже встретить кого-нибудь из наших. А оно вишь, как обернулось?
Александр, увидев на столике пепельницу, вытащил из кармана сигареты и зажигалку. Спросил:
– У тебя тут курить можно?
– Для тебя, Саня, здесь все можно. Покури, я дам команду, коньячку принесут, шашлыки приготовят.
– Мне место для ночевки требуется, да и машину пристроить на стоянку надо!
– Не вопрос. И номер организуем, и тачку оприходуем, кстати, что за машина, номер и где ты ее оставил?
Тимохин объяснил. Шунко вышел в тамбур.
Александр закурил, подумав:
«До чего непредсказуема жизнь. Ехал в логово бандитов, торгующих оружием, а попал к товарищу, которому действительно в свое время спас жизнь в Афганистане. И похоже, боевой прапорщик стал таким же бандитом, как Мирза. Но почему? Как?» Ответы на эти вопросы можно получить только от самого Шунко. Вернулся Владимир через двадцать минут. Вместе с охранником и девушкой, внесшей в офис бутылку коньяка, рюмки и тарелки с шашлыком, зеленью, хлебом. Отпустив прислугу, Шунко наполнил бокалы ароматным импортным коньяком:
– За встречу, Саня?
– Давай за встречу!
Выпили, Тимохин плотно закусил, с дороги он проголодался.
Шунко произнес второй тост:
– А теперь за нашу доблестную «Фергану»!
Пропустили по второй рюмке. Закурили. После третьей, опорожнив бутылку, Владимир сказал:
– Знаю, Саня, о чем хочешь спросить. Как я оказался здесь? Как стал преступником? Торговцем оружием. Отвечу! После операции «Ферганский сюрприз», в ходе которой меня подранили, оказался в ташкентском госпитале. Там меня навестил Феофанов. Фрукты принес, о Башкире рассказал. Того в самаркандский госпиталь из Кабула перебросили. Оклемался Мураметзянов, на поправку шел. А еще сказал, что группа расформирована, но в случае необходимости я всегда могу обратиться к нему. И ушел. После госпиталя вернулся в свою родную часть. Служил начальником склада, взводным. А потом, как войска начали перебрасывать в Россию, меня под сокращение пустили.
Александр кивнул:
– Знакомая картина.
– Тебя тоже выкинули?
– Да, майором. А толку? Без пенсии, на свободные харчи. Я же уже женился, семьей обзавелся… но ты давай о себе… обо мне позже поговорим.
Шунко продолжил:
– Так вот, о сокращении сообщили, еще когда часть стояла в Узбекистане, ну я и рванул к нашему полковнику, в штаб округа. А меня там дальше бюро пропусков не пустили. Сказали, нет в штабе никакого Феофанова. В общем, вылетел из армии, приехал на родину. Дом родителей старый подремонтировал, слесарем на завод устроился. Там с женщиной-разведенкой познакомился. Переехал к ней. Однажды вечером пошел ведро мусорное выносить, и на улице трое пьяных прицепились – дай закурить. Я же сигареты не взял с собой. Говорю им – нет курева. Они наезжать. Хотел по-хорошему разойтись, не получилось. Один из троицы хлестанул меня по физиономии. И двое других быками поперли. Я ведро в сторону и вырубил этих недоносков. Только вот один из них головой о бордюр ударился. Я сам и «Скорую» и милицию вызвал. А свидетелей не оказалось. Ну менты меня повязали. Думал, продержат, сколько там им положено, да и отпустят, я же защищался. Наивным был. Не отпустили. Дело завели, а следак, сучара, все перевернул. И оформил мне статью, умышленное убийство.
Тимохин воскликнул:
– Этот следак вообще без башни? Какое умышленное убийство? Ладно еще превышение необходимой самообороны, это куда ни шло при отсутствии свидетелей, но преднамеренное убийство? Как удалось это дело через суд провести?
– Все очень просто, Саня. Корешок, которого я по неосторожности замочил, оказался бывшим мужем женщины, с которой я сошелся. И она якобы хотела воссоединить семью. Поэтому-то он и пришел с друзьями, чтобы те помогли ей от меня, дебошира и пьяницы – это характеристика сожительницы – освободить. Ты понял, как все перевернулось? Ничего не смог доказать. И отправили меня, Саня, на зону, где я отмотал от звонка до звонка семь лет. Адвокат постарался, а то впаяли бы мне на всю катушку. На зоне познакомился с одним умным человеком, авторитетом. Тот сказал, что если не смогу устроить жизнь после отсидки, то он поможет. И адресок дал, куда обратиться за поддержкой. Вышел я на волю, а куда идти, не знаю. Дом родительский сгорел, баба-сучка на порог не пустила, у нее уже новый сожитель обитал. На работу никуда не взяли. Вспомнил про адресок. Приехал в Москву. Встретился с тем, кто обещал помочь, имен, фамилий и кличек тебе, Саня, знать не надо. Он и помог. Благодаря ему и заведую охранной фирмой, в офисе которой мы сидим.
Тимохин заметил:
– И продаешь оружие бандитам! А те из проданных тобой стволов ни в чем не повинных людей мочат. Работа, конечно, нормальная!
– Каких невинных, Саня? Тех, кто, разграбив страну, делиться не захотел? Конкурентов своих, таких же бандюков? Ни в чем не повинные случайно попадают. А от случая не уйдешь, сам знаешь. И потом, ты не подумал, откуда берется оружие? КТО может спокойно распродавать его? Такие, как я? Или, может, все же КТО-ТО, у кого лампасы широкие и звезды шитые в ряд на погонах с позолотой? То-то! И еще! Ты-то сам тоже приехал не колбасу на рынке покупать. Может, объяснишь, зачем тебе оружие понадобилось? Для охоты на крупного зверя? Ведь наверняка не гладкостволку запросишь. Или я не прав? Охотничье ружье, да и карабин в принципе, подсуетившись немного, можно и в магазине купить. Но ты нашел точку, где подобную ерунду не предлагают.
Александр затушил окурок:
– Ты прав! Мне нужно боевое оружие. А зачем…
Тимохин замолчал, Шунко, увидев в глазах бывшего сослуживца столько боли, смешанной с ненавистью и яростью, спросил:
– У тебя случилась беда, Саня? Конечно, можешь не отвечать, я сделаю для тебя все, что в моих силах, но… все же, ЧТО заставило тебя вновь взяться за оружие?
– Спрашиваешь, что? Я отвечу тебе.
И Тимохин рассказал историю жизни своей семьи. Начиная от случая спасения Татьяны в Кара-Тепе до событий последних дней.
– Вот так, Вова, крутанула меня жизнь. Теперь тебе понятно, зачем мне нужно оружие?
Шунко прошелся по офису:
– Понятно! Но какая же сука этот Мирза. Да, он заслужил смерти, но сможешь ли ты в одиночку противостоять ему, имеющему в подчинении целую банду?
– Смогу, Вова!
– Сомневаюсь.
– У меня нет другого выхода. Либо я уничтожу его, либо он ликвидирует всю мою семью. Как только начнет реализацию наркотиков.
– Скорей всего, ты прав. Но одному против Мирзы? Это будет покруче «Ферганского сюрприза». Оружие ты получишь, еще кое в чем я помогу тебе. Могу ребят подобрать. За «бабки» они сделают, что скажешь. А «бабки» у меня есть.
Тимохин отказался:
– Нет, Вова! Никто мне не нужен. Я не ставлю задачу уничтожить всю банду Мирзы. Мне нужны жизни нескольких человек. И все! В городе действует другая банда, некоего Боксера, который спит и видит, как стать лидером преступных группировок в городе. Но Мирза держит того под контролем. Наверняка и в окружении Мирзы найдется немало желающих занять место босса. Ликвидация Мирзы приведет к крупным разборкам. Люди Левоева будут считать, что это дело рук Боксера, Боксер же воспользуется моментом, дабы перехватить власть. Столкновение банд неминуемо. И оно в конце концов приведет к их самоликвидации. Вот еще узнать бы, когда Мирза планирует принять наркотики, чтобы и ее спалить в огне междоусобной войны. Но я каким-нибудь образом узнаю об этом.
Шунко спросил:
– А ты уверен в том, что Мирза захватил кафе под склад реализации наркоты?
– Да!
– Ты не разучился мыслить логически. И все же твоя уверенность основана на предположениях. А должна опираться на факты. Но я и здесь помогу тебе. Есть у меня знакомый, работающий по дури. И если Мирза действительно собирается открыть базу реализации наркотиков в городе, названный человек знает или быстро узнает об этом.
– Кто он?
– А вот этого тебе, Саня, знать не надо! Я сегодня поговорю с ним, думаю, в ближайшие дни мы получим достоверную информацию по истинным планам господина Левоева. А сейчас скажи, какое оружие тебе требуется.
Александр ответил:
– Пистолет «ПБ» и слышал, появилась какая-то бесшумная разборная винтовка. Несколько гранат, пару дымовых зарядов, ну и, естественно, боеприпасы.
– Да, бесшумная винтовка сейчас стоит на вооружении подразделений спецназа. Недавно принята. «Винторез» называется. Она разбирается и переносится в специальном чемодане.
– Каковы ее характеристики?
– Калибр 9 миллиметров, патроны обычные и бронебойные, вес 2 килограмма 600 граммов, длина в боевом положении сантиметров девяносто, прицельная дальность до четырехсот метров. Автоматическая, магазины по 10 и по 20 патронов. К ней идут оптические прицелы, дневной «ПСО-1», ночной «1 ПМ-75». Хорошая машина, пользуется большим спросом.
– Значит, «ПБ», к нему запасной магазин, «Винторез» десятизарядный, патроны обычные, две «РГД-5», две – «Ф-1». Дымовые шашки – тоже две. Этого, думаю, хватит!
Шунко кивнул:
– Базара нет! Утром получишь заказ.
– Сколько я тебе за все должен?
– Хорошо подумал, прежде чем задать подобный вопрос?
– Но…
Шунко не дал договорить товарищу:
– Никаких «но»! Получишь все, что запросил. И не заикайся об оплате, не оскорбляй! Давай-ка лучше еще по сто граммов выпьем, и тебя отвезут на квартиру, где отдохнешь.
Александр пожал плечами:
– Что ж, давай! Но тогда придется открывать еще одну бутылку.
– И что? В чем проблема?
Владимир свернул пробку со второй бутылки, разлил коньяк по рюмкам. Выпили.
В 21 час Александр вошел в прихожую двухкомнатной московской квартиры. Она была уютна. Со вкусом обставлена. Приняв душ, Тимохин прошел в спальню. Лег на мягкую, широкую кровать. Несмотря на выпитое спиртное, сон не шел. Слишком сильными были впечатления от неожиданной встречи со своим боевым прошлым в виде отставного прапорщика Шунко. Володьки Шунко, с которым было столько пережито в Афганистане. Он вспомнил операцию «Ферганский сюрприз». Последнюю и самую сложную операцию секретной группы спецназа «Фергана». Отсюда и название акции. Память незаметно перенесла Александра в середину восьмидесятых годов. «Ферганский сюрприз». Как это было? Он до мелочей помнил тот боевой выход. А точнее, его завершающую фазу, когда группа, по сути, находилась на грани гибели.
…17 июня, воскресенье, Амирское плоскогорье, расположение полуразрушенного афганского кишлака Тайхук – базы полевого командира Асадани с его советником, предателем, бывшим советским полковником Кашниным. Группа «Фергана» выполнила поставленную задачу, уничтожила базу вместе с Асадани, захватив предателя в плен. Но подверглась нападению головорезов еще одного полевого командира Чарани, который отвел свою группировку из кишлака Пахлаб, дабы избежать боестолкновения с армейскими подразделениями 40-й армии. И отвел он ее к Амирскому плоскогорью, где стал свидетелем разгрома базы Асадани. Чарани решил уничтожить дерзкую группу советского спецназа, навязав ей бой, окружив с трех сторон, оставив спецам единственный путь отхода через Ширванский перевал на равнину, где и намеревался силами отборной гвардии уничтожить гяуров. Впрочем, до равнины ребятам «Ферганы» надо было еще дойти.
Сводная диверсионная группа «Фергана» уже более 10 часов работала по плану реализации боевой операции «Ферганский сюрприз», последние три часа ведя практически непрерывный бой со значительно превосходящими по количеству силами противника. И пока ей удавалось держать ситуацию под контролем. Какой ценой? На это могли ответить только бойцы спецгруппы. Но общая обстановка ухудшалась. Поэтому командир группы майор Крымов решил вызвать авиацию. Второй раз за время нахождения «Ферганы» на плоскогорье, где расположен афганский кишлак Тайхук. Было около четырех часов вечера.
Командир авиационного звена оказался офицером опытным, не раз принимавшим участие в поддержке наземных войск, действовавших в самых сложных боевых условиях. Поэтому он решил отработать заданные цели, используя собственную тактику. Звено не пошло четырьмя машинами на участок от «зеленки» до реки Дара, а на подлете к плоскогорью разделилось. И бойцы диверсионной группы «Фергана», и душманы, вышедшие к Тайхуку, едва успели услышать рокот вертолетов, как те появились в небе, охватив плоскогорье с четырех сторон. Первый вертолет командира звена, буквально вынырнув из «зеленки», ударил из всех видов вооружения по моджахедам, залегшим под пулеметно-гранатометным огнем Дворцова и Шунко, превратив площадь нахождения душманов в поле сплошных разрывов реактивных снарядов. В этом аду шансов у тридцати или сорока моджахедов, рассредоточенных на ограниченном пространстве, выжить не было. Отработав площадку, вертолет мгновенно ушел за «зеленку». Вторая машина, поднявшись над Наварским хребтом, провела залп НУРСами по замеченной банде и, резко клюнув вниз, пошла над ущельем, уничтожая все живое, что попадалось в прицел оператора. Третий вертолет атаковал северную «зеленку», ударив по самой ее оконечности, где находились моджахеды Чарани. Третья «вертушка» работала вслепую, но зацепила банду, только подошедшую с севера. Огневой налет поджег деревья и кусты лесного массива. Оставшиеся в живых малочисленные группы боевиков бросились в глубь леса. Тогда им было не до атаки плоскогорья, унести бы ноги от проклятой «вертушки». Пилоты четвертого вертолета зашли на перевал со стороны равнины, выстреливая в разные стороны тепловые заряды, способные увести на себя американские «Стингеры», если таковые были бы применены с перевала. Но хребет молчал. И на равнине летчики ничего подозрительного не заметили. Однако, дабы не отходить, не выстрелив ни одного снаряда, ни одного патрона, они провели обстрел вершины перевала. Под обстрел чуть было не попали прапорщик Мураметзянов с пленным душманом, Ахмадом, уже почти поднявшиеся на хребет по приказу Крымова. Афганец знал тайную тропу. По ней и решено было подняться на перевал. Если бы они прошли еще метров двадцать, то назад не вернулись бы. Но они не поднялись на перевал из-за медленного передвижения быстро уставшего Ахмада. Получилось, что афганец спас жизнь советскому прапорщику. Ни летчики, ни бойцы спецназа не заметили, как во время авиационного налета из ущелья к Ширванскому перевалу поднялась группа душманов численностью в пятнадцать боевиков. Это сам Чарани, прошедший ущелье, вывел своих отборных головорезов телохранителей на плоскогорье, выслав вперед своего разведчика.
После авианалета майор по рации малого радиуса действия приказал личному составу группы покинуть позиции и, прикрывая друг друга, переместиться к временному командному пункту у трещины. Офицеры и прапорщики приказ приняли. Спустя десять минут сводная диверсионная группа «Фергана» собралась возле своего командира.
– Все в сборе? – спросил Крымов.
Ответил Березич:
– Все!
– Никто не ранен?
Бойцы ответили в разнобой:
– Да нет!
– Пронесло!
– У меня заноза в ладони. Глубоко вошла!
– Занозу вытащим. Итак! Обстановка такова. На данный момент сил противника, способного противостоять нам, ни на плоскогорье, ни в окрестностях нет. Но при отходе головного вертолета экипаж заметил в «зеленке» со стороны Пахлаба разрозненные и малочисленные группы душманов. Вероятно, остатки банды Чарани. Где сам главарь, неизвестно. Но путь на запад нам закрыт. Пойдем через перевал на равнину. Данный вариант согласован с Потаповым – куратором действий группы в Афганистане. В принципе я его с самого начала операции просчитывал как наиболее удобный. Да еще «трещина» эта подвернулась. Мураметзянов с пленным духом поднялись на вершину. Хребет и равнины «чисты»! Посему не будем тратить время и начнем подъем. Порядок движения: впереди Тимохин с Шунко, в замыкании Березич с Сергеевым. Остальные между ними. Предателя полковника ведет Антипов. Если что, Витя, не церемонься с подонком. Устанет, подгоняй пинками, но так, чтобы он потом перед следователем сидеть мог. Хотя… и постоит, не велика шишка. Вопросы?
Вопросов у спецназовцев не было, и группа примерно в пять часов начала подъем на вершину Ширванского перевала.
Банда Чарани также начала подъем на перевал. Но, как стало ясно позже, быстрее группы спецназа, так как головорезы полевого командира сохранили больше сил, ибо не участвовали в изматывающих боях, а также потому, что шли не по дну трещины, а по открытому склону. Они были хорошо вооружены, имели приличный запас боеприпасов, а главное – их гнал вперед призыв главаря к мести. Головорезы Чарани часто казнили провинившихся перед их хозяином. И делали это с удовольствием, проявляя особую жестокость. У каждого из них руки были по локоть в крови. И сейчас они поднимались в предвкушении новой кровавой забавы, с неудержимым желанием резать неверным горло, выкалывать глаза, вспарывать животы, сдирать с живых кожу. Головорезы шли уверенные в скорой победе и скором кровавом шабаше. Но они забыли, что шли резать не мирных, беззащитных чабанов и их семьи, а бойцов советского спецназа, которые на своем счету имели не один десяток таких вот «героев»! Ситуацию осложняло лишь то, что ни Крымов, ни его подчиненные не имели никакой информации о надвигающейся близкой угрозе. Что, впрочем, не снижало их боевых возможностей. Просто уставшие, измотанные боями ребята Крымова не ожидали нападения. Но профессионал и отличается от других тем, что, не ожидая проявления угрозы, всегда готов отразить ее. В любом состоянии и в любой, даже самой неблагоприятной для себя обстановке. Вопрос лишь в том, какой ценой? А вот на это ответить можно было лишь после схватки. До которой оставалось не более двадцати минут.
Высланный Чарани вперед разведчик вышел на вершину перевала, которая представляла собой две каменные гряды с извилистой песчаной дорожкой, покрытой валунами. И вышел он удачно. В то время как находившийся в трехстах метрах от бандита прапорщик Мураметзянов осматривал из бинокля равнину. Дабы не быть замеченным, душман тут же укрылся за первым попавшимся валуном. Но своего соплеменника увидел Ахмад, о чем тут же сообщил Ринату Мураметзянову, предпочитая оставаться живым в плену, нежели попасть под нож Чарани. Прапорщик, в свою очередь, передал плохую новость Крымову. Майор догнал Тимохина с Шунко:
– Минуту, мужики! На перевале объявился разведчик Чарани.
Александр удивленно переспросил:
– Разведчик Чарани. Значит, и эта змея приползла сюда?
– Да. С Чарани пятнадцать душманов, – уж откуда Крымов узнал численность боевиков, Александр не знал, – давайте-ка напрягайте свои силы и быстро поднимайтесь на хребет. На выходе передадите Мураметзянову, чтобы отвлек разведчика. Сами сближайтесь с ним, и как только появится возможность, валите! Главное, что вам надо успеть сделать, – это заблокировать подъем банде Чарани. Продержаться, пока группа выйдет на равнину, а затем отойти самим. Мы вас снизу прикроем.
Шунко усмехнулся:
– Если будет от кого прикрывать!
Майор взглянул на прапорщика:
– Это хорошо, что у тебя такое настроение, но я на твоем месте оптимизма поубавил бы. Бандитов немного, пятнадцать, не считая главаря, но это отборная гвардия личной охраны Чарани. Воевать они умеют.
– А мы нет?
Крымов, не желая затягивать время, повернулся к Тимохину:
– Тебе все понятно, Саня?
– Один вопрос: Ринат уйдет с вами?
– Посмотрим, как сложится обстановка!
– Понял!
– А понял, Саша, рви вместе со своим оптимистом прапорщиком наверх. Опереди бандитов. Это вопрос жизни и смерти!
– Чьей?
– И ты подкалываешь? Нашей! Вперед, Тимохин!
– Есть!
Александр с Шунко, ускорив темп передвижения, направились вверх, быстро отрываясь от основной группы. Они спешили и шли, хотя силы были на исходе. Но офицеры поднимались, отбросив мысли об усталости, потому что так было надо!
Тимохин шел впереди. Спросил напарника:
– У тебя в «ПК» патронов много осталось?
– Нет, Саня, штук пятьдесят. Может, и меньше. Но есть же еще винтовка. Она весьма эффективна, когда требуется сбивать духов со склона.
– Пистолет?
– В порядке. К нему три магазина. Две гранаты.
– Хорошо!
Александр вызвал Мураметзянова:
– Башкир! Тимохин! Как слышишь?
Прапорщик ответил:
– Слышу нормально! Это тебя наверняка с Шунко отправил ко мне Крым?
– Ты угадал. Но не будем о пустом. Доложи обстановку на вершине!
– Она спокойна. Дух Чарани по-прежнему из-за валуна наблюдает за нами. Его отслеживает ставший нам союзником Ахмад.
– По рации дух Чарани с бандой общается?
– Нет! Выходил на связь, когда поднялся, после этого не общался. По крайней мере, Ахмад этого не заметил.
– Ты сам не контролируешь действия разведчика?
– Иногда рисуюсь перед ним, делая вид, что ничего не замечаю.
– До него, говоришь, метров триста?
– Не больше!
– Мы с Шунко, поднявшись на перевал, сможем сразу начать сближение с духом? Так, чтобы он нас не заметил?
Подумав, Мураметзянов ответил:
– Вряд ли, Саня! Для сближения по-любому придется выходить на тропу, что пролегала на вершине. А ее он видит. Сбить с позиции – другое дело. Это и я могу организовать в любой момент!
– Не надо! Дождись нас, мы с Вовой уже на подходе.
– Жду, какие разговоры?
– Как на равнине?
– Пусто! Если бы не этот чертов Чарани, ушли бы спокойно. Эвакуироваться можно с площадки недалеко от спуска. Так ведь не дадут духи!
– Не факт! Продолжай наблюдение.
Перед выходом на вершину Александр, не оборачиваясь, приказал прапорщику:
– Смени «ПК» на «СВД». Впереди валун, за ним вершина. Дух Чарани в трехстах метрах. Валишь его сразу от валуна. Понял?
– Понял!
Шунко, забросив пулемет за спину, приготовил к бою свою снайперскую винтовку.
Вышли к валуну. Их заметил Мураметзянов и вышел на вершинную тропу. Жестом показал, разведчик на виду, внизу, в положении лежа.
Тимохин взглянул на Шунко:
– Давай, Вова! Бьешь эту суку, и под прикрытием Рината рвем к его позиции.
– Без вопросов.
Прапорщик-снайпер, успокаивая дыхание, сделал несколько глубоких вдохов. Затем, резко выдохнув, вышел из-за валуна и вскинул «СВД». Движение влево, вправо, вниз. Наконец в прицел попала немного растерянная физиономия душмана. Выстрел. Физиономия исчезла.
Шунко доложил:
– Цель поражена!
Тимохин крикнул Мураметзянову:
– Мы навстречу духам, прикрой!
– Прикрываю!
– Вперед, Вова! Возможно, сейчас будет самый главный спринт в нашей жизни.
– Рвем, командир!
Тимохин с Шунко рванулись к позиции, которую еще недавно занимал вражеский разведчик. Бежать по извилистой тропе, перепрыгивая через камни, валуны, канавы, было тяжело, не хватало дыхания, сердце билось так, будто пошло вразнос. Но бойцы бежали.
Мураметзянов, поднявшись на валун, залег, направив ствол автомата вслед быстро удаляющимся друзьям. И именно он заметил, как на вершину вышли двое душманов. Не успели Тимохин с Шунко занять позицию встречи боевиков. И стали бы мишенью, если бы не Мураметзянов. Прапорщик двумя короткими очередями сбил этих двух душманов передового дозора отряда Чарани, вскинувших стволы, дабы расстрелять бегущих на них и находившихся в каких-то десяти метрах бойцов советского спецназа. Но сами получили по порции свинца, рухнув на выходе тропы со склона на вершину. Теперь Тимохин с Шунко успевали.
Александр оценил стремительные и такие своевременные действия Мураметзянова и передал по рации:
– Спасибо, Ринат! Вернемся… – старший лейтенант еще не отдышался, – … до смерти напою!
На что Мураметзянов ответил:
– А куда ж ты денешься, Саня? Сам доложишься Крымову или мне сделать это?
– Сам… доложу! Ты… делай… свою работу!
– Понял! Вопросов нет! Но если что, я рядом!
– Знаю! Еще раз спасибо!
Тимохин подбежал к трупам боевиков, пораженных очередями Мураметзянова, столкнул их в растущие ниже кусты. Залег за камнем. Рядом, проверив своего духа, устроился Шунко, заменив снайперскую винтовку на пулемет.
Александр вызвал по рации командира группы:
– Первый! Как слышишь?
Крымов ответил тут же:
– Слышу тебя, Саня!
Тимохин доложил:
– Мы с Шунко на месте! Отмечаю действия Башкира. Он сбил передовой дозор духов, вышедший на перевал раньше нас!
– Принял! Теперь, Саня, держите перевал! Группа, не останавливаясь, пойдет вниз. На прикрытии останется Ринат.
– Добро!
– Учти, Чарани слышал выстрелы и наверняка попытается развернуть отряд в цепь, насколько это позволит подъем. К тому же он может пустить духов в охват вашей позиции, так что не забывайте о правом фланге. Левый заблокирует Башкир. Как отойдем к подножию, организую прикрытие вашего спуска.
– Да все понятно, Крым! Уходите! А уж мы тут как-нибудь разберемся с духами.
– Удачи, Саня!
– Тебе и всем ребятам того же, конец связи!
Тимохин с Шунко расположились друг от друга в шести метрах. Старший лейтенант проинструктировал прапорщика:
– Вова, фронтальная атака нам нестрашна, левый фланг прикрыт Ринатом, а вот за правым надо смотреть.
Напарник Тимохина ответил:
– Не волнуйся, присмотрю за флангом.
Старший лейтенант перевел взгляд на тропу. Внезапно его вызвал Крымов:
– Третий! Я – Первый! Группа выходит на перевал. Преодолевать его будем по одному с дистанцией в пять метров, сразу уходя вниз.
– Понял тебя, Первый!
– На позиции спокойно?
– Пока да, хотя… – Александр заметил шевеление в кустах слева от тропы, – хотя… по-моему, спокойствию приходит конец.
И тут же склон, по которому поднимался основной отряд душманов, взорвался автоматными очередями, поднявшими стену «фонтанов» из грунта перед Тимохиным и Шунко. Александр крикнул в рацию:
– У меня началось!
В ответ:
– Держись, Саня!
– Теперь уж отсюда так просто не уйти, ладно, командир, пора и нам приступить к работе. Конец связи!
Выждав первый массированный обстрел вершины перевала духами и убедившись, что Шунко невредим, Тимохин крикнул напарнику:
– Теперь, Вова, наш черед ответить, а то оборзеют головорезы Чарани. Бей по правой стороне тропы, я накрою левую.
Спецназовцы, дождавшись паузы в стрельбе противника, что означало – духи предпринимают попытку сблизиться, открыли ответный огонь. Они по-прежнему не видели моджахедов, но те подошли близко и находились в зоне обстрела, даже если он велся вслепую. Несколько очередей бойцов группы «Фергана» достигли целей. Внизу и совсем близко раздались вопли раненых. Кто-то покатился вниз, ломая растительность на своем пути.
Обстреляв бандитов, Тимохин приказал напарнику прекратить огонь:
– Вова! Хватит пока! Боевой порыв духов Чарани сбили, подождем! Посмотрим, что они станут делать дальше.
Шунко спросил:
– Как считаешь, скольких боевиков мы зацепили?
– А хрен его знает. Одного завалил точно. Того, что вниз полетел. Судя по крикам, попали в троих.
– Почему же остальные не рванули вверх? Ведь у Чарани здесь как минимум пятнадцать рыл?
– Значит, Вова, главарь банды запустил по тропе часть отряда, а часть отправил на охват наших позиций!
Со стороны трещины, ниже по склону раздались автоматные очереди.
Тимохин тут же припал к рации:
– Первого вызывает Третий!
Крымов ответил спокойным голосом:
– Слушаю тебя, Третий!
– Что у вас за стрельба?
– На тыловое замыкание вышли три духа. Хотели перейти тропу. И оказались перед Березичем. Ну тот и положил моджахедов!
– Куда ж они шли?
– На охват твоей позиции, Саня!
– А может, имели цель задержать группу на подъеме, пока их подельники не разберутся с нами?
– Вряд ли! В этом случае какой им резон был выходить на тропу? Били бы сверху. Впрочем, они опоздали.
– Но Березича могли завалить!
– Могли! Но получилось все наоборот. Так что в банде Чарани минус три духа. Что у вас?
– У нас отбита первая атака отряда, наступавшего с подъема на перевал. Мы тоже трех-четырех духов задели. Одного грохнули точно.
– Итого к трем уничтоженным ранее прибавляются наши трое и ваши, пусть два бандита. Следовательно, более половины банды Чарани уже потерял. Это хорошо! Но, Саня, если духи пошли в охват позиций слева, то наверняка они двинулись на заход и к правому вашему флангу!
– Разберемся! Сколько времени тебе еще потребуется, чтобы вывести группу на равнину?
– Полчаса, не меньше! Это чтобы взять под контроль спуск с вашей точки и прикрыть ваш отход.
– Ясно! Если оставшиеся духи не придумают какой пакости, то продержимся.
– Давай!
Отключив связь с командиром, Тимохин приказал Шунко:
– Вова, отходи от гряды, занимай позицию прикрытия правого фланга. Следующую атаку, думаю, нам следует ждать оттуда!
Прапорщик предположил:
– А в спину нам они не зайдут?
– Вряд ли! Не так много у них сил, хотя… фланговая группа Чарани может зайти и с тыла.
– Вот и я о том же!
– Смещайся пока к валуну, что посреди тропы на вершине, я поговорю с Мураметзяновым.
Тимохин вызвал прапорщика, прикрывавшего и проход через перевал всей группы, и действия Тимохина с Шунко:
– Ринат! Тимохин! Ответь!
– Слушаю тебя!
– Ты по-прежнему на позиции прикрытия?
– Да! Только что перевал прошла подгруппа замыкания, прихватив с собой моего Ахмада.
– Ты склон сзади нашей позиции видишь?
– Только пространство от вас на восток. Ближе нет!
– Ближе и не требуется. Ты посмотри за этим пространством, ладно?
– Какой разговор? Посмотрим! Опасаешься, что духи могут зайти с тыла?
– Это невозможно.
– Ну, почему? Возможно. Было. Сейчас уж нет.
– Спасибо, Ринат!
– Потом отблагодаришь! Слышал, жарковато у вас было?
– Ерунда. Духи просто брали на испуг, обстреляв вершину.
– Понятно!
– Ну, ты смотри на склон, Ринат!
– Смотрю! Если что, вызывай, подойду!
– Договорились. Отбой!
Отключив станцию, Тимохин взглянул на Шунко, который неожиданно приподнялся, воскликнув:
– Вот сука, тебя только здесь не хватало.
– Что случилось?
– Да змея, и откуда появилась…
Договорить он не успел. Снизу раздался хлесткий выстрел, и прапорщик рухнул на грунт перед валуном.
Александр крикнул:
– Вова? Что с тобой?
Предчувствие беды сжало сердце старшего лейтенанта холодным железным обручем. Ему было ясно, друг попал в прицел вражеского снайпера. А снайпер-профессионал, как правило, не промахивается.
– Вова?
И с облечением Тимохин услышал знакомый голос:
– Ну не твою мать? Зацепило меня, Саня!
– Куда?
– В ногу, в бедро. Ерунда, но ноги не чувствую, раздробила пуля кость. Встать не смогу!
– Ты надрез сделай, чтобы кровь пошла, и сделай обезболивающий укол.
– Да знаю я, что делать, но как обидно, а? Сам валил духов, подлавливая на мелочи, а тут… подставился.
– Ничего! Держись! Займись раной!
Прапорщик извлек из кармана боевую аптечку, и тут с фланга ударили очереди боевиков. Они не пошли на склон. Духи сблизились с позицией спецназовцев, пройдя по хребту. Пули ударили перед старшим лейтенантом. Александр откатился от гряды. Поймав взглядом фигуру моджахеда, перебегавшего от одного валуна к другому, очередью срезал бандита. В голове мелькнула мысль: а ведь прорвали оборону моджахеды. Сейчас им самое время повторить атаку с северного склона.
От валуна крикнул Шунко:
– Саня! Держи гряду и тропу, я с флангом разберусь.
– Но ты же ранен!
– К черту рану! Прикрывай главное направление.
Старший лейтенант метнулся на прежнюю позицию. Сбоку заработал пулемет. Не надолго. После двух очередей он захлебнулся. Кончились патроны. Но еще одного бандита раненый Шунко сумел поразить. Оставался третий, и его прапорщик не видел. Не видел потому, что тот ящерицей вполз на валун, за которым укрылся Шунко, и находился вне зоны видимости и прапорщика, и старшего лейтенанта.
Душман, перезарядив магазин, оскалился. Еще несколько секунд, и он уничтожит гяуров, преградивших путь основному отряду Чарани. Главарь щедро отблагодарит за этих неверных. Над Тимохиным, который ждал развития второй атаки душманов, и Шунко, пытавшимся вычислить третьего, находившегося на валуне бандита, нависла смертельная угроза.
Александр не понимал, почему моджахеды не идут в атаку, он обернулся к Шунко:
– Что у тебя, Вова?
– Да не вижу я его. И куда делся? Не ушел же, бросив своих?
А бандит поднялся. Так ему было удобнее расстрелять проклятых неверных. Что и предотвратило катастрофу. Внимательно наблюдавший за позицией сослуживцев прапорщик Мураметзянов увидел моджахеда. Ринат понял, для чего поднялся «потерянный» его друзьями бандит. Вскинул автомат и дал по нему длинную очередь. Душман рухнул с валуна, упав в метре от Шунко. Прапорщик даже отшатнулся. Тимохин обернулся. И услышал сигнал вызова рации.
– Третий! Ответь!
– На связи, Ринат!
– Что ж это вы прозевали духа? Тот свободно перед тем, как нашпиговать вас свинцом, мог помочиться на ваши головы.
– Прозевали! Потому что Володя ранен!
Тон голоса Мураметзянова резко изменился:
– Да ты что? Серьезно ранен?
– Как сказать? Пуля снайпера попала в бедро, перебив кость. Самостоятельно передвигаться Вова не может, да и патроны в коробках пулемета кончились.
– Но и духов стало меньше?
– Да, трое ушли в минус! Но у Чарани еще есть люди. И откуда, когда они появятся, неизвестно. Склон пуст, перевал пуст. Духи явно готовят подлость!
Мураметзянов принял решение:
– Иду к вам!
Тимохин остановил прапорщика:
– Подожди! Группа далеко ушла от хребта?
– Сейчас где-то посередине склона. Им надо еще минут пятнадцать!
– Тогда дождись, когда отойдут на равнину. После подойдешь.
– Ладно! Жду!
Александр отключил станцию. Наступило затишье. Может, бандиты отошли, получив неожиданно мощный отпор и потеряв стольких бойцов? Может, Чарани махнул рукой на спецназ? Самому бы живым уйти из района боевых действий. Или затишье лишь предвестник еще более яростной атаки? Черт его разберет.
Он спросил у Шунко:
– Ты как, Вова?
– Нормально! А лихо обманул нас этот дух! Если бы не Ринат, так и остались бы здесь навсегда.
– Еще ничего не кончено. У тебя на винтовку патроны есть?
– Этих хватает. Теперь фланг удержу.
Тимохин тихо проговорил:
– Вот только от кого?
Прошло пятнадцать минут. Крымов вызвал Тимохина:
– Третий! Ответь Первому!
Александр ответил:
– Третий на связи!
– Основные силы группы на равнине. Что у вас на перевале?
– Обстановка мутная. После массированного обстрела духи предприняли атаку с фронта и восточного фланга. Снайпером противника ранен прапорщик Шунко.
– Тяжело ранен? – тут же спросил майор.
– Нога перебита!
– Значит, сам передвигаться не может?
– Нет!
– Понял, продолжай!
– Предприняв попытку сбить наш пост, что душманам бы удалось, если бы не действия прапорщика Мураметзянова, вовремя поддержавшего нас, душманы словно испарились. Нигде и никак не проявляют себя.
– Отошли?
– Не знаю! Проверить предположение невозможно. Может, отошли, может, затаились где поблизости, ожидая, когда мы начнем спуск.
– Да, обстановка действительно мутная. Но и сидеть на перевале с раненым вам не имеет никакого смысла. Считаю, надо начинать отход.
– Это приказ?
– Пока нет! Следует подстраховаться! Мураметзянов пусть идет к тебе, ты же с Шунко продолжайте отслеживать обстановку. Спуск по моей команде! Как понял, Третий?
– Все понял, Первый!
– Вот и хорошо! Ожидай команду, я свяжусь с Потаповым. Будь на связи!
Крымов вызвал старшего лейтенанта Тимохина через десять минут и приказал ему начать спускаться на равнину.
В это же время боевики Чарани, во главе с главарем, вышли на участок между тропами и затаились в полосе кустарника тремя метрами ниже хребта. И после того как Мураметзянов прошел к Тимохину, поднялись на вершину Ширванского перевала, заняв позиции для уничтожения отходящих сил противника. Их появление на вершине осталось незамеченным для бойцов группы майора Крымова.
Начали спуск. Шли медленно, так как Александр, по сути, тащил Шунко на себе. Тот помогал как мог офицеру, но что мог сделать прапорщик, прыгая на одной, быстро уставшей ноге? Сзади Тимохина с Шунко прикрывал Мураметзянов. Он спускался спиной вниз, лишь временами оглядываясь, основное внимание сосредоточив на вершине, поводя автоматом то влево, то вправо. Первые пятьдесят метров прошли без проблем, что успокоило. Никто с перевала не стрелял. Но душманы и не могли открыть по отступающим огня, потому что спецназовцы находились в «мертвой» для них зоне. Провести обстрел было реально с расстояния примерно в сто метров по спуску, и моджахеды ждали своего часа.
Отходящая подгруппа сделала первый привал.
Шунко виновато произнес:
– Подвел я тебя. Теперь мучаешься. Устал?
Тимохин ответил:
– Не говори глупостей. Все нормально. Каждый мог попасть в твое положение. Скажи еще спасибо вражескому снайперу за то, что не в горло, а в бедро всадил тебе пулю! Вот тогда действительно пришлось бы повозиться. Сам знаешь, каково выносить трупы.
– Знаю! И отблагодарю снайпера при первой же встрече. Для него у меня полная обойма припасена. Жаль, что не встречусь с этим ублюдком.
Александр улыбнулся:
– Не жалей! Шел бы он к черту!
– Нет, Саня, завалить его надо было. Скольких еще наших парней подстрелит этот дух?
– Так, может, мы и завалили его. Сие неизвестно. Как рана?
– Ничего! После промедола нормально. Надо будет, еще вколю.
Мураметзянов, сидя на камне и глядя на вершину перевала, произнес:
– И все же интересно, отошли духи или затаились где. Выжидая момент расстрелять нас?
Тимохин ответил:
– Думаю, отошли! Иначе что им мешает сейчас накрыть нас.
– Что мешает? Ограниченная видимость и готовность ребят с равнины открыть огонь по перевалу. Сейчас, чтобы завалить нас, надо по пояс, не меньше, высунуться из-за гряды. А это значит попасть под обстрел основной группы. Как мы стреляем, духи убедились.
– Считаешь, что моджахеды не оставили намерения ударить по нам?
– А хрен их знает! Может, они и ушли. Скоро узнаем, как выйдем ниже вон той терраски. – Прапорщик указал на короткую, узкую площадку, врезавшуюся в пологий склон.
Александр посмотрел вниз, повернулся к Мураметзянову:
– Слушай, Ринат, а не сместиться ли нам правее? Там кусты есть и пара канав приличных, где в случае чего укрыться можно!
– Вправо? Можно! Но если духи начнут обстрел сразу после того, как минуем террасу, шансов добраться до канав у нас практически не будет. До них от террасы метров десять. Их, с раненым быстро не пройти, Шунко же не оставишь, а кусты – какая защита?
– И все же лучше, чем вообще не иметь поблизости никакого укрытия!
– Лучше, конечно, – ответил прапорщик. – В общем, как скажешь, так и сделаем. – И предложил: – Давай поменяемся, что ли. Я потащу Вову, а ты иди в прикрытии, отдыхай.
Тимохин отказался:
– Нет! У меня хватит сил вынести Шунко. А ты делай то, что должен делать!
– Понял! Вопросов не имею! Значит, меняем направление спуска?
– Корректируем его!
– Ты Крымову об этом сообщи, а то внизу не поймут, что за маневры начались на склоне.
– Я знаю, Ринат, что мне делать!
– Ясное дело, ты ж у нас сейчас командир!
Александр вызвал Крымова:
– Первый!
Командир сводной диверсионной группы ответил незамедлительно:
– Слушаю тебя!
– Я вот что решил, Первый! Скорректировать маршрут спуска.
– Подробнее!
Тимохин доложил по существу вопроса.
Крымов одобрил предложение подчиненного:
– Хорошо! Иди на юго-запад.
– Как снизу смотрится перевал?
– Как обычно. Ребята внимательно следят за ним, пока ничего подозрительного не замечено.
– Вот именно, пока. Пока мы находимся в «мертвой» для потенциального противника зоне. За террасой все может измениться.
– Не думаю! Моджахеды не могут не понимать, что вас кроме группы есть еще кому эффективно прикрыть.
– Есть. Но воздушное прикрытие прибудет через пятнадцать-двадцать минут, а за это время…
Майор прервал старшего лейтенанта:
– Прекрати. Спускайся спокойно. Все будет хорошо!
– Надеюсь. Конец связи!
– Давай! Мы следим за передвижением группы. Да, как держится Шунко, как его состояние?
– Нормально! Пока все нормально.
Отключив связь, Тимохин взглянул на Мураметзянова:
– Крым утвердил изменение маршрута. Пойдем на юго-запад! – Обратился к прапорщику: – Ну, как, Вова, продолжим спуск?
– Погоди, что-то рана разболелась.
Он достал из второй боевой аптечки шприц-тюбик с сильнодействующим наркотическим обезболивающим препаратом. Ввел иглу прямо через форму в рану. Поморщился. Затем сказал:
– Я готов!
Александр помог другу подняться, обнял его за талию, перевалив на себя тяжесть его тела. Не поворачиваясь, приказал Мураметзянову:
– Прикрывай, Ринат! Пошли. Доходим до уровня террасы, возле валуна остановка. Посмотрим, что произойдет, как мы выйдем из «мертвой» зоны.
Подгруппа с раненым прапорщиком продолжила путь. Медленно подошла к уровню, на котором слева находилась короткая каменная терраса, больше похожая на вбитый в грунт пласт твердой горной породы.
Александр опустил на землю раненого Шунко, взглянул на Мураметзянова:
– Привал. Что у нас на перевале?
– Ничего и никого, как и прежде. Но не нравится мне это.
– Нервы, Ринат! Скоро будем смеяться над тем, как прятались от собственной тени.
Мураметзянов неожиданно спросил у Тимохина:
– Ты сразу по возвращении решил жениться?
Александр удивился:
– А что?
– Да так, просто поинтересовался. Не хочешь, не отвечай.
– Ну, почему? Отвечу. Нет, не сразу. Надо сначала с прежней супругой развестись. А для этого предстоит отпуск взять.
– Понятно! А я вот до сих пор не встретил той, которую мог бы полюбить. Родители подыскивают невесту за невестой, как только объявляюсь дома, но все не то. Вроде и женщин-то вокруг много, а невесту выбрать не могу. Может, не суждено мне иметь семью?
– Я тоже недавно так думал, – сказал Тимохин. – Но пришел день – и встретил. А встретив, влюбился, как мальчишка. Сейчас скучаю, сил нет, хотя знакомы-то с ней всего несколько дней!
– Это судьба!
– Наверное! И у тебя все сложится. Уверен.
– Ладно! Двинулись, что ли? Неспокойно на душе. Доберемся до канав, многое будет решено. А сейчас неизвестность выводит меня из себя!
– Успокойся, Ринат! Все будет нормально. Но ты прав, надо пройти эти десять метров до канав.
Он повернулся к Шунко:
– Ну, что, Вова, идти сможешь?
– Идти нет, а вот прыгать на одной ноге, еще какое-то время попрыгаю!
– Ну и добро. Встали, пошли, используя прежний порядок марша.
Спецназовцы поднялись, сделали несколько шагов и оказались вне «мертвой» для боевиков зоны.
И тут же прогремели выстрелы с перевала.
Первым пришел в себя Тимохин. Он ощупал тело, увидел, что пули душманов всего лишь зацепили его, даже не ранив, если не считать за раны царапины на голени и рваный рубец на плече. Почему? Стрелок попался никудышный? Но таковых Чарани при себе не держал. Значит… значит, духи специально били не на поражение, а чтобы ранить. Александр взглянул на Шунко. Тот закрыл глаза, скривившись от боли. Александр спросил:
– Вова, что с тобой?
Шунко нашел в себе силы ответить:
– Одна пуля попала в спину. Били в сердце и… в голову. Вторая клок волос вырвала да шкуру ободрала.
– Ранение в спину сквозное?
– Сквозное, да ты сам посмотри, и спереди и сзади кровь. Спета моя песня, Саня. Мне уже не подняться. Добил-таки снайпер.
– Ты глупости не говори. Где второй пакет? Я перевяжу тебя!
– Не шевелись! Иначе духи и тебя дострелят.
Сзади раздалась ругань Мураметзянова:
– Шакалы! Ноги перебили. Обе! Специально по мослам стреляли.
Александр воскликнул:
– Жив?
– Жив, а толку? Передвигаться только на локтях могу. И далеко не проползу. Что с Володей?
– В него стреляли на поражение. Нас же специально, чтобы ранить.
– Чтобы накрыть и помощь, что вышлет Крымов?
– Да!
– И они, кажется, добьются цели. Из балки, по-моему, кто-то выполз. Останови их, Саня! Останови!
– Подтянись к Шунко, окажи и себе, и ему помощь. Санитарный пакет я выложил. Вову надо срочно перевязать. Я помогу после связи с Крымовым.
– Давай! Сделаю, что смогу.
Тимохин вызвал командира сводной группы спецназа:
– Первый!
Крымов воскликнул:
– Жив, Саня?
– Жив! Более того, почти не пострадал, а вот в Шунко еще пулю влепили. На этот раз в область сердца. Ранение сквозное, но серьезное.
– Понял! Высылаю к тебе пятерых ребят. Они помогут вам.
Тимохин крикнул в рацию:
– Не делай этого. Именно выхода группы оказания помощи и ждут духи, чтобы накрыть всех нас скопом. В этом расчет ублюдка Чарани. Поэтому нас с Мураметзяновым пытались только подстрелить, хотя вполне могли завалить. Что могут сделать и сейчас. Но не делают, ожидая подхода дополнительных сил. Никого не высылай, слышишь? Иначе еще пятерых погубишь.
– А вы?
– Что мы? Бейте по перевалу, пока хватит патронов, если есть чем, задымите местность и вызывайте «вертушки». А я постараюсь оттащить раненых в ближайшую канаву. Не получится, значит, ляжем здесь трое. Но это не восемь человек.
Крымов выругался:
– Сука Чарани. Надо как-то сбить его с толку! Все, что ты просил, сделаю, но этого мало. Духи успеют завалить вас до подлета «вертушек». Надо что-то придумать. Ты, давай, как окажете друг другу помощь, если сможешь, тащи ребят к канаве, а я попробую провести отвлекающий маневр. Взять духов на понт! Должны клюнуть. Удачи вам, Саня! И не сметь умирать! Слышишь? Умирать запрещаю категорически!
– Разве кто-то против? Работаем.
– Работаем, Саня!
С позиции укрытия группы прозвучали хлопки.
После разрыва дымовых зарядов Тимохин понял, что душманы уже пристреляли место, где сейчас находились раненые Мураметзянов, Шунко и он сам. Александр крикнул в дым, быстро расползающийся по земле:
– Башкир! Отползай левее, чтобы духи потеряли тебя.
– Левее? Но это дальше от канав?
– В этом и смысл, духи будут бить по площади выхода к укрытиям, мы же отойдем от них. Выполняй. Рви руки, но вытаскивай себя из зоны обстрела.
– Понял!
Тимохин взвалил на себя потерявшего сознание, но дышавшего Шунко и также пополз в сторону юго-востока, удаляясь от спасительных укрытий, но хоть и пассивно, частично, но выходя из зоны обстрела душманов.
Подгруппа Тимохина отползла от прежнего места всего на несколько метров. В дыму было еще тяжелее дышать. Но и этих метров хватило, чтобы избежать поражающего огня душманов, которые начали обстрел точно с той позиции, где минутой раньше находился Тимохин с ранеными. Постепенно они уводили стрельбу правее, к укрытиям.
Неожиданно огонь противника с перевала ослабел настолько, что было ясно, стрельба велась из двух автоматов. Это могло объясняться тем, что Чарани, опасаясь обхода своих позиций на вершине перевала вкупе с возможным скорым применением вертолетов огневой поддержки, оставив прикрытие из двух смертников, с остальным отрядом начал свой отход. Он проиграл бой группе спецназа. Но главное заключалось в том, что теперь и Тимохин, и раненые находились вне реальной опасности. Предположение трансформировалось в уверенность через семь минут, когда майор и все, кто находился в районе боевого применения группы, услышали нарастающий, угрожающий рокот вертолетов огневой поддержки.
«Ми-24» с ходу накрыли реактивными снарядами перевал и ушли за хребет, выполнив поставленную задачу. И объявились уже с востока.
Вскоре рядом с ранеными приземлился «Ми-8». Из него вышли санитары с носилками и врач, доставленные в район боевых действий по требованию Потапова.
Спустя полчаса десантный вертолет взмыл в небо и взял курс на базу. Рядом, по флангам, спереди и сзади пристроились «Ми-24».
А в 10.00 следующего дня сводная диверсионная группа «Фергана» бортом Кабул – Ташкент была отправлена в Союз. В Афганистане на время остались прапорщики Мураметзянов и Шунко.
С того времени прошло более десяти лет. И вот сейчас жена Тимохина, Татьяна, изнасилованная бандитами, находится в специальной клинике, мать с дочерью прячутся от отморозков Мирзы в лесу, а сам он лежит на кровати в спальне квартиры группировки, занимающейся торговлей оружием. И руководит этой группировкой тот самый прапорщик Шунко, который в восьмидесятые вместе с Тимохиным бил душманов в Афганистане, готовый до конца выполнить свой воинский долг. Долг перед Родиной. Где сейчас та Родина? Где тот прапорщик Шунко? Где все, что было? В прошлом, которое никогда уже не вернется? В памяти, которую новоиспеченные демократы пытаются вырвать из сознания людей, как сорняк из огорода? В забвении сошедшего с ума мира? Мира, что хуже войны? За невеселыми мыслями Тимохин уснул. И приснился ему тот бой у кишлака Тайхук. И возвращение после него к любимой и такой желанной Танюше! В то время, когда в стране все было спокойно. И ничто не предвещало скорой трагедии.
Назад: Глава десятая
Дальше: Глава двенадцатая