Генерал Потапов передал показания Мулдашева. Сургина заинтересовало то, что у Ризоева в Грозном живет любимая женщина с дочерью, которых новый руководитель теперь уже администрации Ичкерии планирует забрать в Кунир. Спецслужба Карцева взяла даму с девочкой под контроль. Показания Мулдашева запротоколированы, записаны на диск.

Сургин внимательно выслушал генерала. И у него тут же родился план действий. Но для претворения его в жизнь необходимо было получить согласие Потапова, поэтому Андрей спросил:

— Вы могли бы переслать мне этот диск с фотографиями любимых женщин Ризоева, лучше снятых вместе с парой наших вооруженных бойцов? В масках естественно.

Андрею показалось, что генерал усмехнулся:

— Ты, Андрюша, решил сыграть с Ризоевым?

— Так точно! В русскую рулетку. Оставив патрон для него.

— Уверен, что сумеешь извлечь из этого пользу?

— По крайней мере, постараюсь.

Потапов согласился:

— Хорошо. Я доверяю твоей интуиции и опыту. Тем более в Кунире у тебя практически нет пространства и времени для маневра. Я вышлю диск с фотографиями резиденту СВР. Он передаст документы тебе. Только смотри, Андрей, не ошибись. Ризоев –  противник серьезный, бывший полковник Генерального штаба Вооруженных сил СССР.

— Я не ошибусь! Мне умирать никак нельзя, дочь надо растить.

— Надеюсь. Заканчиваем разговор. Как оформится окончательное решение по операции «Узник», доклад мне. А до этого выход на связь только в экстренных случаях.

— Я все понял.

Генерал отключился.

Андрей резко отвел локоть правой руки в сторону, как бы нанося удар невидимому противнику:

— Йес!

Павлов взглянул на напарника:

— Ты чего, Андрей!

— Чего, спрашиваешь? А то, Слава, что я, кажется, знаю, как нам провести операцию «Узник»!

— Ты нашел решение?

— Нашел! Но больше не спрашивай ни о чем. Сейчас не спрашивай. Мне надо все хорошо обдумать.

— Что Потапов?

— Он мужик с понятием и верит в нас! Скоро мы получим интересный материал из России. Откровения Мулдашева, взятого в Урус-Керте, в которых полностью раскрывается роль Ризоева в убийстве Усамбиева. Это станет козырной картой в нашей игре.

В десять часов Андрей оторвался от раздумий.

На улице послышался рокот работы дизельного двигателя. Он взглянул на Павлова. Капитан спал. Сургин поднялся, подошел к окну. Увидел, как во дворе рабочие в синей униформе выгружают из грузовика пластиковые листы и бидоны. С краской, наверное. Затем грузовик, забрав рабочих, покинул усадьбу Талала. Андрей спустился вниз. В столовой сварил себе кофе. После чего прошел в душевую комнату. Приняв душ, поднялся в гостиную второго этажа. На тумбе стоял телевизор. Андрей включил его. На экране возникла физиономия араба, быстро что-то говорящего. Так быстро, будто он боялся не успеть высказаться в отведенное время. Сургин переключил через пульт дистанционного управления канал. То же самое. Щелкал кнопками, пока не нашел европейскую, точнее, итальянскую, эстраду. Откинулся в кожаном кресле, глядя и слушая клипы западных исполнителей. Все лучше, чем слушать белиберду арабов и глядеть на их физиономии.

Около часа появился Талал.

Андрей спустился в холл. Хозяин дома передал офицеру пакет. Сургин вскрыл его. Увидел сложенную карту и несколько листов текста с множеством схем. Поблагодарив араба, майор прошел в спальню. Вячеслава в ней уже не было. Объявился Павлов минут через пять, с полотенцем в руке. Понятно. Тоже принял душ.

Андрей показал ему пакет:

— Одевайся и пошли в гостиную. Посмотрим, что нам передали ребята из Службы внешней разведки.

Талал Халиф занимался приготовлением обеда. В отличие от большинства здешних мужчин, он любил сам готовить. Приезжая в старый дом, он не заказывал пищу в ресторане, а покупал продукты и вставал у разделочного стола и плиты, с удовольствием готовя собственные, никому не известные блюда. Талал любил экспериментировать. И чем сложнее представлялась кулинарная фантазия, тем большее удовлетворение получал он, в конце концов добиваясь желаемого результата.

А офицеры спецназа наверху расстелили крупную карту Кунира, склонились над ней. Эль-Саид с Кайрауном были обведены красным карандашом. Внутри неправильных окружностей, среди кварталов, черные кресты –  обозначение тюрем.

Андрей проговорил:

— Так, трасса прямая, всего два изгиба, мост через пересохшее русло реки. Это первое место, где можно провести нападение, далее роща справа, с отходом второстепенной дороги в сторону пустыни, туристический маршрут к оазису Джади.

Павлов удивился:

— И чего привлекательного для туристов в этом оазисе?

Андрей пожал плечами:

— Черт его знает! Может, местные абреки путешественников на верблюдах по пустыне катают! А может, там лечебный источник какой. Что для нас никакой ценности не представляет. А вот то, что от этого оазиса к морю, вернее, к Скриту, отходит караванный путь, интересно. Путь заканчивается у трассы недалеко от древних укреплений берберов. Видимо, те и проложили тропу к оазису. Здесь у нас второе и, по сути, последнее место возможного нападения на конвой с Карнауховым. С картой ясно, посмотрим информацию по конвою.

Сургин вытащил из конверта листы с текстом и схемами. Посмотрел их. Отложил в сторону:

— Да! Ребята из разведки постарались на славу.

Павлов спросил:

— А что такое?

— Да взяли и расписали почти все варианты потенциально вероятного построения машин конвоя, от обычного наряда до почти полноценного взвода. Грамотно, ничего не скажешь. А главное, по теме, что мы просили, то и получили. –  Андрей вложил листки обратно в конверт. –  Эту писанину вернем подполковнику при следующей встрече с нашей преогромной благодарностью. Ладно, обстановка, в общем, ясна. Маршрут известен, мы его сами пройдем, посмотрим, что в реальности представляет собой трасса от Эль-Саида до Кайрауна. Сегодня же и проверим. А сейчас пошли вниз. Пора и подкрепиться.

Талал уже ждал гостей, накрыв стол. Офицеры с удовольствием пообедали. Сургин отметил старания хозяина дома:

— Великолепные блюда! Неужели сам готовил?

Араб в смущении опустил голову:

— Сам! У нас это не принято, а я вот люблю заниматься приготовлением пищи!

— У тебя явные и незаурядные способности в этом деле!

— Спасибо! Что планируете на сегодня?

— Мы можем проехать на твоем «Бьюике» от Эль-Саида до Кайрауна?

— Вполне. И не только на старом автомобиле. У меня джип есть.

— Это без разницы. А вот если дорожная полиция остановит, странным не будет выглядеть, что ты развозишь в своей тачке европейцев?

— Ну что вы! Кунир же страна туристов! Когда поедем?

— Ближе к вечеру, когда солнце сядет и станет немного прохладнее. Сколько времени уйдет на прогулку?

Талал прикинул:

— До Кайрауна сорок три километра, это минут сорок туда и обратно плюс стоянки.

Сургин заметил:

— Они не займут много времени!

Талал улыбнулся:

— Будете мост и место у рощи смотреть?

Майор рассмеялся:

— Ты прозорлив, Талал!

— Так в Союзе учили! А там офицеров готовили хорошо.

Сургин согласился:

— Да, неплохо.

Араб задал следующий вопрос:

— На сегодня это все?

Андрей подтвердил:

— Да. Завтра нам надо заняться древними оборонительными сооружениями берберов. Как, Талал, можно получить схему казематов?

— Проще простого!

Сургин удивился:

— Почему? Эти укрепления являются местной достопримечательностью, открытой для посещения туристов?

Халиф отрицательно покачал головой, хитро и как-то снисходительно улыбаясь.

— Наоборот! Участок побережья у Скрита –  закрытая зона, чужестранцам туда хода нет!

— Так почему ты сказал, что получить план сооружения проще простого?

Араб присел в кресло.

— Я уже говорил, что в свое время ваш покорный слуга окончил Московское пограничное училище.

Сургин воскликнул:

— Ну и что?

Араб продолжал улыбаться:

— Минуту терпения, сейчас вам все станет ясно.

И он начал монолог, который полностью объяснил тему. Оказывается, трехкилометровый участок оборонительных сооружений берберов в восьмидесятых годах, когда Кунир еще не являлся открытым государством, использовался в качестве пограничного форта, прикрывающего подход к эмирату с юго-восточной стороны Средиземноморья. После окончания военного училища в Союзе молодой офицер Талал Халиф был назначен командиром заставы этого форта. Дослужился араб до капитана. После смерти старого эмира и восхождения на трон его старшего сына пограничные войска да и все вооруженные силы Кунира были расформированы. Новый эмир предпочел собственным вооруженным силам полицейские части и военное покровительство США. Эмир Амад большое внимание уделил развитию туризма в стране, в результате чего наряду с продажей нефти коренное население получило возможность жить безбедно. Прибыль от экспорта «черного золота» делится среди всех жителей Кунира, а это хорошие деньги. При этом эмират полностью потерял свою независимость. На бумаге и согласно конституции он продолжает считаться суверенным государством, в реальности таковым не являясь. Эмир практически все свои стратегически важные для страны решения согласовывал с послом США, ныне господином Джошуа Дакером, который чувствует себя во дворце эмира чуть ли не вторым хозяином.

Прервав монолог, Талал достал из кармана сигару, прикурив, продолжил, окутавшись облаком ароматного табачного дыма:

— Говорить о политике не имеет смысла, лучше вернуться к укрепрайону у Скрита. За 10 лет службы там я изучил каждый сантиметр казематов и подземных ходов на всем трехкилометровом участке.

Сургин воскликнул:

— Да ты для нас просто находка, Талал!

— Чем же вас так заинтересовал укрепрайон?

На этот раз хитринки блеснули в глазах Сургина:

— Об этом, наш дорогой друг, поговорим позже!

— Так мне составить план форта?

— Теперь это ни к чему. Раз он у тебя в голове. Пока вроде все складывается удачно. Это хорошо!

Андрей прошелся по холлу. Вновь повернулся к арабу:

— А скажи мне, Талал, квартал Беррат полностью изолирован от города или все же доступ к нему имеется?

Араб пожал плечами:

— Вообще-то изолирован. Его охраняют, проезд через Беррат закрыт, но местные жители, особенно те, что живут по соседству, проникают туда. К тому же в Беррате и рынок, и магазины есть. Правда, торгуют там люди с разрешения местных властей, после определенной проверки.

— А сами чеченцы по Эль-Саиду передвигаются свободно?

— И не только по Эль-Саиду.

Андрей потер подбородок:

— А если бы я захотел по телефону связаться, скажем, с одним из обитателей Беррата, мне это удалось бы?

Араб вновь пожал плечами:

— В принципе в последнем городском справочнике есть номера высокопоставленных чеченцев. Но вот ответят ли, это вопрос!

— Если нетрудно, принеси телефонную книгу.

Араб указал на угловой столик:

— Да вон она, возле аппарата.

Андрей прошел к столику, взял книгу, больше напоминающую средней толщины модный журнал.

Перелистал его, воскликнув:

— Так! Вот! Господин Усамбиев, номер, адрес! Но это уже устаревшие данные… Висхан Ризоев, также номер, адрес. Интересно, прослушиваются ли эти номера, если, конечно, они действуют? –  Майор повернулся к Павлову: –  Славик, достань-ка свой спецтелефон. Настрой сканер на определение «жучков» аппарата вызова.

Капитан выполнил требование начальника, доложив:

— Готово!

— Защиту включил?

— Естественно!

— Тогда набирай 26-247-8-02.

Вячеслав выполнил и эту команду.

Сургин внимательно следил за другом.

Тот, видимо, начал слушать гудки вызова. И вдруг резко отключил телефон, доложив:

— Номер действует! Ответил какой-то Докоев. Но абонент на прослушке, пришлось отключиться, чтобы не засветить работу сканера.

Сургин протянул:

— Понятно! Городская линия с Берратом работает, но прослушивается. Кем? Полицией Эль-Саида? Или службой безопасности покойного Усамбиева? Что, впрочем, не меняет дела. Что ж, это тоже результат! Хотя!.. У нас же есть другой канал! Точно!.. Сейчас, капитан, займись какой-нибудь работой во дворе Халифа! Талал, поставь моему другу задачу, чтобы соседи увидели, что нанятые тобой чехи хоть что-то делают, а я проведу ряд сеансов.

Халиф попытался возразить:

— Да это совершенно необязательно, Андрей! У нас люди мало интересуются жизнью своих соседей!

— Ваши люди, может, и не интересуются! А вот те, кто пашет на полицию, наверняка после взрыва активно пасут город. Подстава подставой, суд судом, но властям прекрасно известно, что истинный преступник на свободе, и не искать его они не могут, даже для того, чтобы убедиться в том, что больше никаких взрывов ожидать не следует. Хотя, может, я сгущаю краски! Но игру мы начали серьезную, поэтому и поведем ее серьезно. Как можно естественней. Ставка в этой игре наши жизни. А я подыхать в этом Кунире не собираюсь.

Андрей, проводив Халифа и Вячеслава, поднялся на второй этаж, в гостиную, где по спутниковому телефону вызвал генерала Потапова:

— Николай Викторович? Вновь Сургин беспокоит!

— Очень рад! Что случилось?

— Нужна информация и небольшая помощь.

— Говори!

— Первое. Мулдашев сообщил, каким образом связывался с Ризоевым из России?

— Да, по спутниковому каналу.

— Который перехватить невозможно!

— Естественно. Запеленговать можно, но при длительном разговоре, а что?

— Мне нужен номер Ризоева.

— Ты все же решил выйти на контакт с ним?

— Да. Но для этого надо предупредить обо мне посольство. При встрече буду использовать российский дипломатический паспорт.

Генерал, выдержав паузу, спросил:

— Уверен, что это необходимо?

— Уверен.

И вновь недолгое молчание Потапова, затем:

— Хорошо, минуту… Запоминай!

Начальник управления специальных мероприятий продиктовал цифры, которые тут же крепко зафиксировала натренированная память секретного агента.

Андрей продолжил:

— Теперь второе! Это уже касается помощи. В Чечне в последние дни какого-нибудь полевого командира не брали?

— Нет. Но группа Панова готовит нейтрализацию одного урода в Гудермесе. Акция назначена на послезавтра.

— Кого Пан собирается оприходовать, если не секрет?

— Некоего Пастуха. Тебе говорит о чем-нибудь эта кличка?

— Пастуха? Не того ли, кто за иностранцами из правозащитных организаций в свое время охотился?

— Он самый. Господин Ахмед Заркаев.

— Ясно. Пан должен ликвидировать его?

— Да. И его самого, и банду.

Сургин попросил:

— Измените Антону задачу. Пастуха желательно взять живым. Заркаев может сыграть важную роль в операции «Узник».

— Не понимаю, как ты собираешься связать Пастуха с Куниром, но просьбу принимаю. Задача Панову будет изменена. Пастуха доставить в Москву?

— Нет. Держать в Чечне. В идеале –  в Гудермесе.

— Что ж. Добро. Я сообщу тебе о результатах акции в Чечне.

Сургин, отключив трубку, задумался, покусывая толстый стержень спутниковой антенны.

В 21.00 Халиф, Сургин и Павлов покинули старую усадьбу Талала. Пройти маршрут от Эль-Саида до Кайрауна решили на «Бьюике». Все же так неприметней. Восемнадцать километров до пересохшего русла реки Гарда преодолели за считаные минуты.

Подъезжая к мосту, Талал спросил:

— Где остановиться? До или после моста?

Сургин, сидевший рядом, ответил:

— Без разницы. Останавливайся где удобнее.

Араб припарковал «Бьюик» у обочины, не доезжая до гидротехнического сооружения метров пятнадцать.

Андрей обернулся к сидящему сзади Павлову:

— На выход, Славик!

Офицеры покинули салон. Сургин пошел вниз и вправо, Павлов влево. Под мостом они встретились.

Вячеслав поднял голову на бетонный пролет:

— И что мы имеем?

Андрей бросил:

— Ничего. Кроме рекогносцировки местности и определения возможной позиции. И вывод из того, что мы увидели, один. Здесь засаду устроить можно, но провести атаку сложно. Сложно, не привлекая значительных сил и не применяя отвлекающего маневра. Идем на трассу, едем дальше.

Агенты управления ФСБ вернулись в машину Халифа. Тот, миновав мост, повел ее дальше. До рощи по карте следовало проехать ровно 10 километров. Остановились напротив густого небольшого леса. Офицеры, как и в первый раз у моста, вышли из салона. Сургин указал Вячеславу на левую сторону, где пустыню разрезали уходящие далеко в глубину овраги:

— Посмотри, Славик, местность там, я обследую лес.

Капитан молча подчинился.

Сургин прошел до рощи, примерно пятьдесят метров. И сразу оценил ее преимущества. Уже на окраине в кустах можно оборудовать позицию для обстрела машин конвоя многозарядными гранатометами. И как бы ни были те бронированы, но удары по колесам остановят колонну, посадив технику на мосты. Что заставит охрану открыть амбразуры для ведения ответного огня. Прицельный обстрел из противотанковых гранатометов разорвет броню, не задев внутренних отсеков, в одном из которых будет находиться Карнаухов. А также срежет внешние антенны, сделав на некоторое время невозможным немедленную связь с Кайрауном. Да, отсюда можно быстро и эффективно провести штурм конвоя с хорошими шансами освободить узника. Оценив окраину рощи, Андрей углубился в массив. Он не обеспечивал безопасность отхода. Выходило так, что напасть можно, освободить клиента можно, а вот уйти…

Сургин вернулся к трассе. Одновременно на нее вышел и Павлов. Андрей спросил друга:

— Ну, что с твоей стороны?

— Овраги! Три крупных оврага, уходящих в пустыню. Склоны покрыты кустарником. По ним можно отойти от дороги, но недалеко. С выходом на совершенно открытое пространство, где вертолеты свободно накроют отход. Они попросту расстреляют всех, кого увидят сверху.

Сургин согласился:

— Да! При одном условии!

— Каком?

— Если по «вертушкам» не будет открыт огонь ПЗРК, что совсем не исключено. С точки зрения командования эмирских полицейских сил.

Павлов взглянул на Сургина:

— Андрей! Ты действительно серьезно рассматриваешь вариант нападения на колонну здесь?

Майор улыбнулся:

— А разве на этом участке не самое удобное место для штурма?

— Пожалуй, но об этом прекрасно осведомлен и противник.

— Который не знает, что вообще готовится какой-то штурм.

— Ну, если так, то придется привлекать морской спецназ и продумывать вариант быстрой эвакуации.

Андрей похлопал друга по плечу:

— Не спеши, Слава. Еще ничего не решено.

— Не решено? Ты выбираешь между мостом и этим участком?

— Я же сказал, Слава, не спеши.

Как только офицеры забрались в «Бьюик», Халиф спросил:

— Едем в столицу?

Андрей ответил кратко:

— Нет! Возвращаемся!

Следующий день прошел в тягостном ожидании. Точнее, таковым он являлся лишь для Павлова. Халиф занимался своими делами, мотаясь по Эль-Саиду, Андрей большую часть времени корпел над картой или курил в кресле. Наконец наступила ночь. А с ней оживилась жизнь и в доме араба. Оживилась она около трех часов, когда город спал. Именно в это время в ворота усадьбы Талала въехал черный «Мерседес». Как и было оговорено ранее, на встречу с секретными агентами прибыли следователь эмирской прокуратуры, брат Талала, Амал Халиф и заместитель резидента российской внешней разведки в Кунире полковник Игорь Петрович Карасев.

Хозяин дома проводил гостей в гостиную, где уже находились Сургин с Павловым. После короткого приветствия Карасев сразу приступил к делу. Он достал из кейса пакет, протянул его Андрею:

— Здесь то, что вам передали из Центра. –  И добавил: –  Касаемо дополнительной информации. Таковая появилась, вернее, ее сумел получить господин следователь. Он и доложит то, что узнал.

Амал открыл свой кейс и достал лист бумаги. Закрыв «дипломат» и поставив его на ковер, объяснил:

— Мне стал известен состав конвоя, который будет осуществлять доставку Карнаухова из тюрьмы Шаргаур в Кайраун на казнь, назначенную на 5 утра 30-го числа сего года.

Он протянул лист майору, тот принял его, бегло взглянув на схему и прочитав несколько строк пояснительной записки. Ознакомившись с данными, проговорил:

— Итак. Полиция планирует использовать два спецавтомобиля, предназначенных для перевозки преступников. Наш клиент будет располагаться во второй машине.

Амал тут же добавил:

— Это еще не факт. Место нахождения при этапировании на казнь Карнаухова определит начальник конвоя.

Андрей кивнул головой:

— Спецмашины будут сопровождать два легковых полицейских автомобиля. Это по технике. Теперь по личному составу конвоя. В каждом «воронке», извините, господин Халиф, так у нас в России называют транспорт, перевозящий осужденных или арестованных, в каждом «воронке» по два гвардейца внутри бронированной будки, в отдельном отсеке сразу за кабиной. В кабинах также двое. По одному водителю и старшему машины. В полицейских «Фордах» по три человека. Итого в конвое, раз, два… четырнадцать человек. Вооружение –  американские винтовки «М-16» у охраны в будках и пистолеты-пулеметы «кольт» с пистолетами у остальных. Неплохой набор для одного арестанта.

Следователь уточнил:

— Спецмашины бронированы.

Андрей спросил:

— Что собой представляет броня?

— Дополнительные листы металла, которыми обшиты будки и кабины.

— Стекла машин?

— Они тоже бронированы.

Сургин взглянул на брата Талала:

— Как я понял, техника бронирована от пуль стрелкового оружия стандартного калибра.

Араб вновь уточнил:

— Броня отсеков охраны и преступников способна выдержать обстрел и из крупнокалиберного оружия.

— Ясно.

Сургин перевел взгляд на Карасева:

— Это вся информация?

— И скорее всего другой уже не будет.

— Понятно.

Задал вопрос Карасев:

— Вы рассматривали варианты проведения акции?

Андрей ответил:

— Естественно.

— И какие сделали выводы?

Сургин неожиданно для Павлова заявил:

— Операцию планируем провести в районе рощи, что расположена в пятнадцати километрах от Кайрауна. Там единственное удобное место для проведения акции. Мы сумеем разобраться с конвоем, но для этого нам необходимо иметь два гранатомета «Муха», магазинный гранатомет с осколочными зарядами, пулемет «РПК» и автомат «АКМ» калибра 7,62. Это из вооружения. Из техники –  быстроходный бронированный джип, который следует заранее укрыть в роще. И если полицейские силы эмира смогут оперативно поднять в воздух вертолеты, то потребуются и переносные зенитно-ракетные комплексы, пары штук, думаю, будет достаточно.

У Амала округлились глаза:

— Вы собираетесь сбивать вертолеты?

Андрей улыбнулся:

— Конечно, если они будут нас преследовать!

Следователь покачал головой:

— Да! Судя по плану, вы устроите такую бойню, по сравнению с которой подрыв Усамбиева будет выглядеть детской шалостью. Но… оружие и техника –  это проблема вашей разведки.

Карасев также задумчиво и озабоченно взглянул на Сургина:

— Других вариантов вы не рассматривали?

Андрей ответил:

— Других вариантов успешно провести акцию у нас нет.

— Вы хоть представляете, какие последствия вызовет ваша акция?

— Представляю. Но другого выхода у нас нет. Если у вас больше нет к нам вопросов, давайте расстанемся. Оружие должно быть складировано в джип любой марки, который следует припарковать в Кайрауне на улице Ибн-эль-Джазит, недалеко от Дома павлина, утром 29 июня. При изменении обстановки связь через Москву. Лично больше не встречаемся. Так есть у вас, полковник, вопросы?

Карасев ответил:

— Нет.

Андрей повернулся к Амалу:

— А у вас, господин следователь?

— Нет-нет, какие вопросы? И вообще, господа, я оказал ту помощь, которую мог оказать, сделал все, что мог сделать, поэтому отхожу в сторону. В деле с освобождением Карнаухова я не должен быть замешан. В целях дальнейшего плодотворного сотрудничества с российской разведкой.

Сургин поднялся. Встал и Павлов.

Майор сухо произнес:

— До свидания, господа!