Утром восьмого октября, в пятницу Андрей решил подольше понежиться с Ритой в постели, вполне обоснованно предположив, что сразу по окончании боевой операции Потапов не станет хотя бы сутки тревожить подчиненного. Но не тут-то было. Ровно в девять часов раздался сигнал вызова сотового телефона Андрея.

– Этот Потапов серьезно уже достал меня!

Рита предложила, обняв супруга:

– А ты не отвечай! Потом скажешь, что не слышал звонка, или еще что-нибудь придумаешь!

– Ты думаешь, генерал оставит нас в покое? Нет, дорогая, сотовый будет звонить, пока я не отвечу! Так что хочешь не хочешь, а вставать придется!

Он отстранил от себя супругу, поцеловал ее в губы, поднялся. Прошел в гостиную, где на журнальном столике продолжал трещать мобильник. Ответил недовольно:

– Слушаю вас, Николай Викторович!

– Ну, во-первых, доброе утро, майор!

– Здравия желаю!

– Я случайно не разбудил тебя?

– А если и разбудили, то что? Извинитесь и пожелаете продолжить отдых, предоставив выходной?

– Нет, Андрюша. Выходной придется перенести! Понимаю, что поступаю жестоко, но Служба есть Служба! Ты там извинись за меня перед Ритой, одевайся и выходи на Пятницкую, к киоску «Роспечати».

Сургин поинтересовался:

– И куда мы поедем? В клинику?

– Нет, Андрей. В клинику тебя доставят завтра. А сегодня... впрочем, о планах на сегодня поговорим при встрече. Но после обеда, думаю, ты будешь свободен. Вопросы ко мне есть?

– Толку-то в них?

Генерал согласился:

– Тоже правильно. В общем, с десяти часов жди меня в указанном месте.

Андрей выключил телефон, вернулся в спальню.

Рита спросила:

– Ты должен уйти?

– Да, любовь моя! Но ненадолго. Потапов обещал после обеда отпустить. Значит, ничего серьезного не произошло. А завтра мне к айболиту, убирать шрам. Так что в ближайшую неделю новая разлука нам не грозит точно.

– Это хорошо... но мало!

– Смотря как провести неделю! Хотя согласен, недели маловато, но еще не факт, что именно через семь дней меня ждет новое задание. Так что поживем – увидим.

«Мерседес» генерала подошел к киоску чуть ранее назначенного времени. Андрей сел на место переднего пассажира. Сразу же обратился к начальнику:

– Извините, Николай Викторович, но вы варвар!

Генерал улыбнулся:

– Согласен, Андрюша! Но варвар не только по отношению к другим. Думаешь, моя семья в восторге от того, что последние годы практически не видит мужа, отца и деда? Вот то-то! Так что закрой эту тему! Она бесперспективна, кардинальных изменений в режиме нашей работы не предвидится.

Андрей махнул рукой:

– Ладно, проехали! Закурить разрешите?

– Не накурился, пока ждал меня?

– Так вы появились, как только я перешел улицу. Раньше времени, между прочим!

– Пробок не было. Ну, если невтерпеж, кури!

Генерал повел иномарку к выезду из города.

Сургин спросил:

– И далеко мы?

– В лес, Андрюша!

– В лес?

– Да. Что может быть лучше русского осеннего леса! Ведь ты же сам об этом говорил.

Андрей согласился:

– Говорил! И повторюсь, ничего не может быть лучше русского леса, особенно во время дождя!

– Изморось ты называешь дождем?

– Да какая, в принципе, разница?

– Вот именно! Спросить ни о чем не хочешь?

Сургин взглянул на генерала:

– В смысле?

– В смысле, касательно странных молодых ребятишек, состоявших в штате покойного Аджара?

– Вот вы о чем? Мне интересно, естественно, что удалось о них узнать!

– Ну, пока ничего особенного, кроме одной детали. У всех из них, и у погибших, и у того, которого взяли благодаря твоим действиям, обнаружены следы укола в мозжечок. То есть прямо в мозг!

– А разве укол в мозг не смертелен?

– Черт его знает, Андрей! Судя по нашим клиентам, не смертелен. Сейчас над этим работают наши специалисты. Результатов пока никаких. Да их сейчас и не может быть, потому что трупы и пленного доставили в секретную лабораторию только утром, в шесть часов, специальным бортом. Надеюсь, ближе к обеду нашим эскулапам удастся установить, что за вещество вводилось в их мозги.

Андрей задумался. Генерал спросил:

– О чем мысли, майор?

Сургин потер подбородок:

– Да вспомнил, как один из этих зомби однажды на хате в Пролетарске схватился незащищенной ладонью за раскаленную решетку газовой плиты. Я докладывал об этом. Он не почувствовал боли! Это факт! И отдернул ладонь лишь тогда, когда почувствовал запах горелого мяса. И еще, оказавшись не в своей комнате, парень явно растерялся. Он не знал, что ему делать дальше, хотя дружки его находились по соседству, совсем рядом, в той же квартире.

Генерал бросил быстрый взгляд на майора:

– И что из этого следует?

– То, что зомби лишены чувства боли и страха! И лишили их этих чувств, видимо, каким-то препаратом, который и ввели через мозжечок в мозг! А вот ориентации лишали уже уколами в вены. Люди Аджара, что охраняли и контролировали эту группу зомби, постоянно что-то кололи им. И ребятки смотрели на мир глазами глушеных военно-морских окуней. Ни хрена не соображая.

Потапов согласно кивнул головой:

– Очень даже может быть, что ты абсолютно прав. Экспертиза вскоре разберется с этим вопросом.

Андрей проговорил:

– В Нижнем Борисове, насколько помню, бывшие дезертиры тоже действовали бесстрашно и бессмысленно. Их трупы не осматривали?

– Нет. Но я получил разрешение на эксгумацию тел братьев Чекуриных. Их также уже сегодня доставят в нашу лабораторию!

– Трупы отдали родителям?

– Нет! Похоронили в безымянной могиле на кладбище местной зоны.

– Значит, никто посторонний к месту захоронения братьев доступа не имел?

– Не имел и не имеет.

– Ясно! Но все-таки, куда и за каким чертом мы едем, генерал?

– На первый вопрос я тебе уже ответил. Пожалуй, отвечу и на второй. Дело касается все тех же молодых, подвергнутых внешнему воздействию, ребят, которые в результате этого воздействия превратились в послушных роботов-убийц! Подобных результатов можно достичь только в серьезной клинике, обладающей современным оборудованием, укомплектованной сильной бригадой медиков, а главное, располагающей неизвестным препаратом, влияющим на работу мозга. Согласен?

– В принципе, да!

– Так вот, Андрюша, нам надо отыскать эту клинику и уничтожить ее, захватив при этом руководителя и медперсонал. И главную роль в предстоящей операции вновь предстоит сыграть тебе!

Сургин покачал головой:

– Нормальный ход! Как говорится, из огня да в полымя! Надеюсь, какие-то исходные данные по объекту есть? Есть за что зацепиться?

– Пока нет! Но, надеюсь, они появятся после того, как нашим специалистам удастся вернуть захваченному тобой молодому смертнику человеческий облик! Лишь бы в нем проснулось сознание. А там мы его разговорим! Не думаю, чтобы парень добровольно пошел на эксперимент со своей личностью. Скорее он так же, как и братья Чекурины, был откуда-то похищен. Сейчас информационно-аналитический отдел «пробивает» этого зомби. И как только твоему лицу придадут прежний вид, думаю, что-то, касающееся лаборатории или Центра по подготовке смертников-убийц, у нас будет.

Андрей взглянул на генерала:

– И для того, чтобы все это довести, вы тащили меня за город?

– Нет, конечно!

– Так куда и зачем мы с вами едем?

– Терпение, Андрюша! Скоро все узнаешь!

– Опять вы тайнами какими-то пытаетесь осложнить ситуацию. Или это доставляет вам удовольствие?

Генерал ударил ладонью по рулю:

– Ну хорошо! Разъясню тебе обстановку. Последняя акция против бандформирований Джалала и особенно Аджара показала, что тебе в подобных операциях просто необходим напарник. Второй номер, скажем так. Не согласен?

– Согласен! Если бы не Шава, пусть земля ему будет пухом, неизвестно, чем закончилось бы мое пребывание в стане Аджара. Попал ли бы я вообще в Пролетарск? А главное, сумел ли бы вырваться от бандитов живым?

– Поэтому я и решил дать тебе помощника. Но не из числа офицеров, официально проходящих пусть и по совершенно секретному штату моего Управления. А такого же секретного агента, личное дело на которого хранится только у меня. О нем знает еще один человек, генерал Карцев, который и занимался его персональной подготовкой в качестве диверсанта автономного применения. На встречу с твоим напарником мы и едем. Теперь все ясно?

Андрей проговорил:

– Надеюсь, вы учли особенности характеров: моего и того, кто должен стать у меня вторым номером?

Потапов еле заметно улыбнулся:

– Естественно. Уверен, ты будешь доволен!

– Откуда у вас такая уверенность?

– От верблюда! И закончим на этом. Не отвлекай меня больше!

«Мерседес», выйдя на МКАД, вскоре свернул на шоссе. Километров через двадцать справа открылся обширный лесной массив. Генерал сбавил скорость и, не доезжая какой-то деревни, табличка с названием которой была снята с опорного столба, повернул на грунтовку, углубился в лес. Сургин внимательно следил за дорогой, ожидая увидеть какой-нибудь одиночный лесной дом – одну из конспиративных резиденций Службы, но ничего подобного в массиве не было. Между тем на развилке трех дорог, образующей достаточно широкое открытое пространство, генерал, приняв на обочину, если таковой можно назвать полосу травы, остановил иномарку.

– Вот и приехали!

Андрей поинтересовался:

– И где же мой напарник?

Потапов посмотрел на часы:

– Должен прибыть через три минуты!

Сургин усмехнулся:

– К чему такая конспирация?

– Никакой конспирации! Страховка – да! В городе мы вряд ли нашли бы место, которое стопроцентно гарантировало тайну встречи. Или я не прав?

– Правы, Николай Викторович, вы всегда и во всем правы. Иначе никогда не стали бы генерал-лейтенантом.

– Подкалываешь? Ну-ну, сегодня можешь, сегодня у меня хорошее настроение!

– Зато у меня не очень!

– Не переживай! Успеешь еще с Ритой намиловаться. Время на это у тебя будет.

– Спасибо большое!

Андрей отошел на несколько шагов от генерала, прикурив сигарету, которую, впрочем, докурить майору не пришлось.

Со стороны встречной дороги послышался звук двигателя и вскоре показалась сама машина. «ВАЗ-2110» темно-зеленого цвета. Она остановилась метрах в двадцати от «Мерседеса» Потапова. Открылась дверь, и как только из салона вышел человек, сигарета выпала из губ Сургина. Он увидел своего бывшего соседа и друга, помогавшего ему в ликвидации преступной группировки высокопоставленных чиновников, торговавших оружием с чеченскими боевиками, Вячеслава Павлова.

– Славик?! Ты, чертила?!

Мужчина из «десятки» недоуменно взглянул на генерала, который стоял немного в стороне и широко улыбался:

– Николай Викторович! Этот человек, – Павлов указал на Сургина, – знает меня? Но вы говорили, что он не будет знать обо мне ничего!

Генерал подошел к Вячеславу:

– Я тебе, капитан, говорил, что никакой информации о тебе до момента вашей встречи первый номер в вашей будущей спарке иметь не будет. Но даже словом не обмолвился о том, может он знать тебя или нет. Оказалось, что может. Вернее, знает.

– Но откуда? Я лично его впервые вижу!

– Да?

Генерал подвел Павлова к Андрею:

– Вы тут пообщайтесь между собой, а я пока по лесу прогуляюсь. Воздухом свежим подышу.

Потапов отошел. Павлов внимательно посмотрел на Сургина. Что-то знакомое мелькнуло в глазах, да и голос этот Вячеслав явно когда-то слышал.

Сургин слегка ударил капитана по плечу:

– Ну, что, Славик, не узнаешь? Да и немудрено! А помнишь, у тебя был сосед, который иногда на пузырек денег давал, а позже скрывался в твоей квартире? А еще позднее ты вместе с ним навестил загородную резиденцию одного продажного генерала?

Павлов отшатнулся:

– Андрей?! Москвитин?!

– Конечно, сейчас меня узнать сложно, однако это я!

– Ты?! Но... подожди, я же сам видел, как Москвитин подорвал себя вместе с предателями, а потом был на его похоронах!

– А хоронили, Славик, пустой гроб! Хотя Андрея Москвитина в природе больше не существует, есть Андрей Сургин, что одно и то же, и он перед тобой!

Капитан все понял. Он обнял майора:

– Андрюха! Живой!

– Живой, Слава, живой! Не ожидал когда-нибудь встретить тебя, но рад, безумно рад! Так, значит, тебя в спецслужбу взяли?

– Да. Через неделю после случая в усадьбе твоего продажного генерала и похорон явились незнакомые люди и попросили проехать с ними. Я, честно говоря, подумал, что это подчиненные Оболенского на мой след вышли, хотел сбежать. Но не удалось, крепких ребят прислал Карцев. Потом разные тесты, проверки, подготовка.

– Ясно! Ну а мне, Слава, пришлось стать секретным агентом, как, впрочем, теперь и тебе.

Подошел Потапов:

– Ну что, господа офицеры, выяснили отношения? Ну и как тебе напарник, майор?

– Лучшего варианта не придумать!

Потапов усмехнулся:

– Я же говорил, что будешь доволен, а ты – уверен ли я?

– Вы, Николай Викторович, очень коварный человек. Могли бы и сказать, с КЕМ я встречусь в лесу, а не затевать интригу!

– Тогда, Андрюша, все прошло бы скучно. А я хотел взбодрить вас обоих. Пройдемте в машину, а то уже промокли!

Офицеры сели в салон «Мерседеса». Генерал на место водителя, Сургин-Москвитин и Павлов на заднее сиденье. Потапов повернулся к ним:

– Что нам требуется раскрутить, вы уже знаете! Это, повторюсь, поиск и уничтожение центра подготовки живых роботов-смертников. Начнем операцию, как только удастся привести в чувство парня, которого взяли в Пролетарске.

Андрей спросил:

– А если не удастся его привести в нормальное состояние?

– Значит, будем формировать план, исходя лишь из факта существования центра. Раз он эффективно, в чем мы, к сожалению, имели возможность убедиться, функционирует, то вы, Сургин и Павлов, должны найти его! Как? Обсудим, когда будут результаты работы с парнем. А также данные идентификации трупов остальных членов невменяемой группы банды Аджара.

Потапов взглянул на Павлова:

– Тебе, Вячеслав Иванович, о последних подвигах Андрюши Москвитина-Сургина я расскажу отдельно. Тогда тебе станет понятно, о чем речь. На обработку смертника, по мнению специалистов, уйдет, как минимум, неделя. Андрею также понадобится неделя, чтобы убрать шрам. В общем, так! Павлов – вплотную занимаешься зомби, вместе с экспертами. Ты же, Андрюша, завтра отправляешься в клинику к знакомому тебе доктору. Встречаемся ровно через неделю, пятнадцатого октября, у меня на загородной даче. Там, исходя из того, что будем иметь, начнем разрабатывать план поиска преступной клиники!

Андрей проговорил:

– Хорошо бы усилить контроль над всеми населенными пунктами силами местных управлений и отделов ФСБ и МВД. Чтобы, если где-нибудь вдруг объявится еще одна группа этих чертовых зомби, попытаться взять тех, кто непосредственно наводит их на цель в районе применения. А смертников наводят, кто-то обязательно должен находиться рядом с ними. Автономно длительный период они работать не могут. Им постоянно что-то колют, видимо, поддерживая в нужном состоянии.

Генерал кивнул головой, согласился:

– Это само собой! У тебя, Слава, что-нибудь будет?

– Да, Николай Викторович! Под какой легендой мне находиться в лаборатории управления?

Потапов ответил:

– Я дам тебе нужные документы и снабжу инструкциями. А также поставлю задачу на случай выхода из невменяемого состояния этого молодого смертника! В общем, с тобой предстоит еще один отдельный разговор. Сейчас, Слава, возвращаешься домой и ждешь вызова. Ты, Андрей, свою задачу знаешь. Заранее готовьте предложения своих действий, исходя из худшего варианта развития событий. А именно из расчета, что от захваченного зомби нам ничего не удастся получить. И еще! О вашей встрече никто ничего не должен знать. Даже ваши собственные жены, ясно?

– Ясно!

– Тогда разъехались!

Андрей попросил:

– Может, я с Вячеславом в город поеду? Все же нам есть о чем поговорить. Прошлое вспомнить.

Но генерал не разрешил:

– Нет, ребята! Сейчас это лишнее. Позже поговорите. Еще успеете надоесть друг другу.

Сургин пробурчал:

– Варвар, он и есть варвар!

Андрей крепко пожал руку Павлову. И вскоре «десятка» Вячеслава развернулась с пробуксовкой по мокрой траве и скрылась в лесу. Развернул «Мерседес» и генерал Потапов. Он взглянул в зеркало на Сургина, ожидая, что Андрей сейчас выдаст все, что думает насчет этой встречи, но майор, задумавшись, смотрел в окно. Не курил и молчал. Тем лучше!

Как и обещал генерал, к обеду Андрей находился уже дома.

Рита встретила его без вопросов, касающихся службы, но с упреками:

– Я же говорила, возьми с собой зонт! Ну посмотри, на кого ты сейчас похож! Не хватало еще простудиться!

Андрей улыбнулся, переспросив:

– Простудиться? А знаешь, это было бы неплохо, слечь с температурой этак недели на три. Но, к сожалению, невозможно! Организм закален и нашпигован различными прививками, так что захочешь – а болезнь не подхватишь. Исключено! Так что ты особо, Ритуль, не беспокойся. Ничего со мной не будет!

– Ну, тогда сбрасывай все верхнее с себя прямо в прихожей, я костюм спортивный принесу – и обедать!

Сургин приложил правую руку к виску:

– Есть, мой генерал! Еще приказания будут?

Рита блеснула глазами:

– Будут, майор, обязательно будут! Но после обеда и горячей ванны! Надеюсь, сегодня уже никто не потревожит нас?

Андрей ответил уверенно:

– Сегодня уже никто! Точно!

– Прекрасно! Раздевайся, я за бельем!

В кабинете пластической хирургии Андрея встретил тот же самый врач, что делал майору шрам. Доктор явно был рад встрече:

– Здравствуйте, офицер! Ну как, помогла вам моя работа при выполнении задания?

– Помогла.

– Никто не заметил, что шрам свежий?

– Кто ж мог это заметить, если вы его искусно замаскировали, то есть состарили? Вообще, удивляюсь я вашим способностям!

– У каждого своя работа. Я считаю работу хирурга обычным делом, а вот то, что делаете вы, для меня просто непостижимо. Не понимаю, как можно идти на риск, зная, что в любую минуту жизнь может оборвать банальный случай!

Андрей махнул рукой:

– Пустяки все это! Давайте займемся шрамом. Напоминаю, вы обещали, что от него и следа не останется.

Врач заверил:

– Не волнуйтесь, не останется.

Через час Андрей, опять заклеенный пластырем, вышел к машине тем же запасным ходом.

А через пять дней, вернувшись в клинику после того, как хирург поколдовал над ним еще полчаса, Андрей убедился, посмотрев на себя в зеркало, что шрам исчез бесследно, словно его никогда и не было на лице у майора.

Врач довольно спросил:

– Вы удовлетворены?

Андрей повернулся к нему:

– Мне остается, доктор, снять перед вами шляпу, жалко, что этих самых шляп я отродясь не носил. Но работа, признаю, отменная! Никогда не поверил бы, что такое возможно! Вы настоящий волшебник, доктор!

Служебная «Волга» генерала отвезла Андрея домой. Сегодня он еще мог спокойно и свободно провести вечер в обществе Риты, а вот что будет завтра, после совещания у Потапова, не знал никто. Только сам генерал, хотя вполне вероятно, что и тот точно пока ничего не определил. Не смог же Сургин придумать вариант действий, если попытка вернуть к жизни захваченного «смертника» закончится неудачей? Но все равно за что-нибудь, пусть за ничтожную мелочь, но они зацепятся. Обязательно зацепятся и ухватят конец нити, который позволит размотать весь клубок преступной, бесчеловечной деятельности пока еще неизвестной группы мерзавцев. Мерзавцев, превращающих людей в бессловесных роботов-смертников. Оставляя им право лишь на зависимое от чужой воли существование до того момента, пока они не получат приказ умереть, убив до этого не один десяток ни в чем не повинных мирных людей, в том числе стариков, женщин и детей!

Найдут они это осиное гнездо! Рано ли, поздно, но найдут! Лучше, конечно, если рано!

Вечером Андрей объявил супруге, что завтра должен покинуть ее.

Рита приложила руки к груди:

– Как? Так скоро?

– Что поделать, Ритуль! Выполняя предыдущее задание, мы не предполагали, что оно потянет за собой след. И теперь этот след придется отработать, иначе работу нельзя считать завершенной. Впрочем, мы, по-моему, совсем неплохо провели эту неделю, а?

Рита прижалась к мужу:

– Если бы так всегда!

– Ну, родная, всегда так продолжаться не может! И это правильно. Иначе можно просто надоесть друг другу.

Рита спросила:

– По-твоему, разлуки идут нам на пользу?

– В некотором смысле, да!

– Да? Значит, для того, чтобы сохранить остроту чувств, тебе просто необходимо рисковать собой, спасать заложников, воевать с бандитами... не знаю, чем еще ты занимаешься в командировке? Так, да? А ты не допускаешь, что в один «прекрасный» момент майор Сургин может просто не вернуться домой? Не вернуться, и все! Все, Андрюша!

Сургин отстранил от себя супругу:

– Ты повторяешься, Рита. Мы не раз говорили об этом, и ты прекрасно знаешь, я никогда не оставлю свою работу, пока землю топчут разного рода ублюдки, сеющие вокруг смерть и проливающие кровь! И пока я физически смогу противостоять злу! Но ты вновь пытаешься развивать эту тему. Зачем?

Рита вздохнула:

– Извини, Андрей! Ты прав! Но... знаешь, как мне тяжело ждать тебя! Как плохо быть одной, постоянно думая о том, где ты и как ты. Ты говорил, к этому привыкают. Возможно, но не я! Я не привыкну!

Андрей взял супругу за руки:

– Знаешь что, Рита, давай я поговорю с Потаповым, чтобы он устроил тебя в Службу! Все будешь при людях, занята. А то так, одной, в пустой квартире, действительно с ума сойти можно!

Рита согласилась:

– Хорошо! Когда ты с ним встречаешься?

– Завтра.

– Отлично!

– Что ты имеешь в виду?

Супруга как-то хитро улыбнулась:

– Ничего! Просто отлично, что ты встречаешься с Потаповым завтра, а не сегодня!

Андрей взглянул в глаза жены:

– Ничего не понимаю!

Рита щелкнула его по кончику носа:

– Поймешь! Всему свое время. Ты давай обедай, а мне пора кое-куда сходить.

– Позволь поинтересоваться, далеко?

– Нет. Не далеко. Скоро вернусь.

Отсутствовала Маргарита более двух часов.

Вернулась какая-то сама не своя, радостно-нервная, что ли, если подобное словосочетание вообще имеет место быть. Но именно так мог охарактеризовать состояние супруги Андрей.

Он внимательно посмотрел на жену, спросив:

– Что-то случилось, Рита?

Маргарита взяла мужа за руку, провела в гостиную, усадила в одно из кресел:

– Я должна сказать тебе что-то важное, Андрей!

– Так говори, я слушаю!

– Не знаю, как ты воспримешь то, что я хочу тебе сообщить...

Андрей прервал супругу:

– Рита! В чем дело?

Выдержав паузу, Маргарита выдохнула:

– Я беременна, Андрей!

Подобного майор Сургин не ожидал. Нет, беременность была естественным результатом их близости. Он не ожидал, что Рита решится иметь детей, прекрасно осознавая, что в любой момент может стать вдовой. А посему ни в чем не упрекал жену. Сургин понимал – полноценная семья не для него, вернее – не для них! А тут вдруг на тебе! Беременна! Решилась-таки, несмотря ни на что.

Маргарита внимательно смотрела на мужа. И она видела, что Андрея охватили противоречивые чувства. И если бы он еще немного помолчал, то Рита скорее всего убедилась бы, что новость для мужа неприятна – и это был бы удар. Сильный психологический удар.

Но Сургин, справившись с первыми эмоциями, находясь во власти других, более сильных чувств, поднялся с кресла, чтобы припасть к коленям застывшей в ожидании супруги:

– Рита! Родной ты мой человек! Единственный, любимый! Я не знаю, как выразить, что я чувствую. Почему-то и мысли и слова разлетелись куда-то... Наверное, я должен что-то делать не так, как делаю... прости... скажу одно... я люблю тебя... и я... я... счастлив! Счастлив оттого, что ты решилась на то, на что решилась бы не каждая женщина в данной ситуации. Да что там не каждая! На ЭТО могла решиться только ты! Ребенок! Я... я не мог, просто не имел права сказать тебе ранее о том, что хотел бы иметь детей... причина тебе известна, и... честно говоря, я от тебя не ждал подобного. Но ЭТО случилось! И я счастлив!

Рита слушала мужа и, гладя его убеленные сединой волосы, вдруг заплакала.

Андрей поднялся, присел на подлокотник кресла, обняв супругу:

– Ну что ты, Ритуля! У нас такое счастье, а ты плакать! А сколько недель нашему малышу?

Рита улыбнулась сквозь слезы:

– До малыша еще далеко, а вот беременна я семь недель.

Андрей поднял глаза вверх, подсчитывая:

– Так, семь! Почти два месяца, короче! Сейчас у нас середина октября, значит... значит, наследник должен появиться... ноябрь, декабрь...

Сургин загибал пальцы.

– Малыш должен родиться в июне! Так?

Супруга подтвердила:

– Так. Если все будет нормально.

Андрей проговорил:

– А иначе и быть не может! Ну, вот, теперь тебе забот прибавится. Ни о какой работе речи быть не может. Ты должна беречь себя! Питаться как положено, и все прочее.

– Да, с твоей работой будешь спокойной!

– О ней не думай! Я буду максимально осторожен. Да и задания с каждым разом становятся менее сложными. Так что все у нас только начинается и будет в полном порядке.

Остаток вечера и ночь супруги Сургины провели под впечатлением сообщенной Ритой новости, и от этого их отношения стали еще более нежными. Совершенно забыв о службе Сургина, Андрей с Ритой, как восемнадцатилетние новобрачные, еще не познавшие практически в этой жизни ничего, строили планы, намечали, что следует сделать для полноценного воспитания будущего члена семьи. В общем, они радовались жизни. Полные любви и счастья!