20.35 двадцать шестого июня. До захода солнца около двух часов. Пора выдвигаться к объекту третьего этапа.

Гончаров поднялся:

– Так. Начнем по-тихому.

Повернулся к Цейману:

– Где твой «мерин»?

– Где ж ему быть? В гараже.

Майор повысил голос:

– Я понимаю, что в гараже, а не в стойле, и спрашиваю, где стоит «Мерседес», точнее, где находится гараж?

Цейман ответил:

– Здесь, недалеко.

– Кто водитель?

– Тот, кого вы держите под снотворным.

– Ты ездишь с охраной или без?

– Раньше меня сопровождал Брынза. Это тот, которого снайперы ОМОН завалили.

– Ясно. Ключи у телохранителя?

– Нет. Они у меня.

– Давай-ка их сюда!

Цейман под пристальным взглядом Власенко, занявшим прежнюю позицию, медленно выдвинул верхний ящик стола. Кроме ключей, там лежали какие-то бумаги, оружия не было. Задвинув ящик, положил связку с брелоком сигнализации перед собой.

– А теперь адрес гаража.

– Да рядом он, через дорогу. Но охраняем и внутрь впускают только знакомых лиц.

Майор кивнул головой:

– Информация принята.

Он протянул Цейману сотовый телефон:

– Введи стоящего рядом с тобой человека в круг своих новых знакомых и предупреди охрану стоянки, что за иномаркой сегодня придет он!

– Как его представить?

– Просто, человек от тебя! И все!

Казначей выполнил требование командира штурмовой группы. Убедившись в этом, майор повернулся к прапорщику:

Тот произнес:

– Да понял я все! Куда подгонять ласточку?

– К подъезду.

– Ясно! Номер гаража?

– 66, – ответил Цейман.

Власенко спросил:

– А чего не 666? Как раз самое подходящее для тебя число.

Гончаров прервал подчиненного:

– Влас! Иди за машиной, а?

– Иду! Только вы за этим чертом смотрите внимательно, не нравится он мне.

Прапорщик вышел. Чтобы через двадцать минут вернуться и доложить:

– Порядок, командир, «шестисотый» у подъезда!

– Хорошо. Сейчас берешь «Ниву» и катишь к себе домой за «игрушками». Бери полный арсенал, в ходе пьесы разберемся, что используем. Мы с господином Цейманом выезжаем к эстакаде возле поста ГАИ и останавливаемся. Ждем тебя. Далее следуем на «Мерседесе».

Власенко взглянул на командира:

– А «Ниву» что, бросим?

– Там у эстакады стоянка большегрузных транзитных машин оборудована. Туда и загонишь наш вездеход. Еще вопросы будут?

– Нет, больше вопросов не будет.

– Тогда вперед, спецназ! И еще, переходим на связь через спецстанции!

Прапорщик вышел из подъезда и повел «Ниву» к улице Жукова. Там долго не задержался. Забрав сумку с оружием, доехал до указанной командиром группы эстакады. Передал вышедшему из лимузина Шарипову боевой арсенал, поставил внедорожник на стоянку, оплатил сутки и, перебежав дорогу, упал на заднее сиденье «Мерседеса», рядом со скованным наручниками Цейманом. Удивился, откуда взялись оковы, но спрашивать ничего не стал. Да и неважно это было.

«Мерседес» медленно тронулся к посту ГАИ. Справа, словно хищник, поджидавший жертву, на обочине притаился инспектор дорожно-патрульной службы.

Майор обернулся к Цейману:

– Твою машину часто шмонают?

– Нет! Ее не трогают!

Гончаров указал на инспектора:

– А мне кажется, что парень возле кустов, с жезлом и автоматом, как раз нас и поджидает!

– «Мерсов» в городе развелось много! Коммерсанты словно с ума сошли на «меринах» и джипах, вот их и обдирают менты. А этот инспектор нас пропустит. Вот только номер разглядит – и пропустит!

Прапорщик повернулся к бандиту:

– И что за номера у тебя такие с секретом? Что милиция их так уважает? Депутатские, что ли? Я смотрел, вроде обычные.

– Обычные, да не совсем. И вообще, какая вам разница? Главное, менты не придерутся.

Майор буркнул:

– Посмотрим.

И, немного увеличив скорость, пошел на пост.

Инспектор, сначала вышедший на дорожное полотно, приготовившись сделать отмашку жезлом, остановился. Увидел номера. И тут же отвернулся, пропуская машину Цеймана.

Гончаров покачал головой:

– Цейман, в городе есть чиновники или организации, на которые не распространяется ваше влияние?

Казначей ответил:

– Есть. Администрация области!

– То-то вы со Стародубовым нацелились на нее! Только ни хрена у вас, господа бандиты, не выйдет! Куда дальше?

Впереди дорога раздваивалась. На развилке – трехэтажное кафе.

Цейман ответил:

– Направо. После знака 27-й км будет табличка с указанием санатория «Березка» и стрелкой. За стрелкой асфальтированная дорога. Она и приведет к санаторию, к центральным его воротам.

– А нам нужно к центральным? А, Цейман? Коттедж находится среди корпусов?

– Нет. Он в глубине санатория, но проехать к нему можно только через главный въезд. Потом направо, дальше я покажу.

К бандиту обернулся Шарипов:

– Ермаков тебя встречать будет?

– Да. Я предупредил его, что устраиваю сход бойцов.

Прапорщик хмыкнул:

– Тоже мне, бойцов нашел! Стая трусливых шакалов, которая и может, что скопом забивать беззащитных жертв. Но ты увидишь, что представляют собой настоящие бойцы. Это я тебе, козел, гарантирую.

Майор посоветовал прапорщику затухнуть.

Тот замолчал, закурив обнаруженные в бардачке сигары. И тут же захлебнулся в кашле, выругавшись:

– Твою мать! И что у этих пидоров все не как у людей?

Гончаров проговорил:

– Сначала на название того, что берешь, посмотри! Никогда «Гавану» не курил?

– Нет!

– Тогда помолчи, подъезжаем!

Повернув по стрелке дорожного знака, майор остановил «Мерседес». Обернулся к Цейману:

– Ермаков ничего подозрительного не заметит в том, что тебя окружают неизвестные ему лица?

– Нет. Ему это без разницы. Ему все без разницы, лишь бы бабки вовремя отстегивали за коттедж, который он оформляет за копейки под себя, и за проституток, что держит возле себя. И берет, сука, по самым высоким тарифам!

Прапорщик проговорил:

– Тебе ль, вонючка, о чьей-то порядочности говорить? Сам-то, дерьмо ишачье, на шахте, что ли, эти бобы зарабатываешь?

Гончаров положил руки на руль, немного подумав, приказал:

– Влас! Вытащи из сумки один «Клин» на всякий случай. Если что, первую очередь Цейману в живот, вторую в Ермакова. Это если наш неуважаемый Карл Густавович решит напоследок подкинуть нам какую-нибудь вводную. Эти подонки на подлянки весьма горазды. Так что доставай пистолет-пулемет и будь на пределе внимания!

Влас достал «Клин», присоединил к нему двадцатипатронный магазин, снял пистолет-пулемет с предохранителя, передернул затвор, доложив:

– Патрон в патроннике, командир, к бою готов!

– Отлично! Ну что ж, поехали!

«Мерседес» подошел к центральным воротам. Влас снял с казначея наручники:

– Улыбку на морду надень, «шеф»!

Цейман потер слегка затекшие руки, поправил костюм, галстук, приосанился.

Иномарку у раскрытых створок в санаторий встречал Ермаков. Майор остановил «Мерседес» около начальника службы безопасности. Тот взглянул в салон, держа руку в кармане, наверняка сжимая пистолет. Цейман прикрикнул на него:

– Чего уставился? Не узнал машину?

– Добрый вечер, Карл Густавович!

Казначей буркнул:

– Добрый Я в коттедж! Ты тоже следуй туда.

И, тронув Гончарова за плечо, приказал:

– Поехали!

Майор едва сдержал улыбку, но выполнил требование новоиспеченного «хозяина». Проехали ворота.

Шарипов спросил у Цеймана:

– Почему не посадил Ермакова в машину?

Казначей ответил:

– Чтобы он увидел вас? Я имею в виду именно вас, господин Шарипов, и тут же все понял? Ведь вы очень похожи на своего брата. Извините, покойного брата! Реакцию Ермака в этом случае предугадать было бы невозможно, у него солидный штат охраны, а я умирать не хочу!

Ответ удовлетворил спецназовцев.

Подъехали к коттеджу.

Гончаров поставил иномарку на специальную стоянку. Офицеры и Цейман покинули лимузин, направившись к двухэтажному деревянному дому, вход в который был открыт.

Пропустив Шарипова с казначеем вперед, Гончаров повернулся к Власенко:

– Встречай Ермакова, Влас. Но в щадящем режиме. Умирать ему еще рано.

– Все понял.

Прапорщик дождался начальника службы безопасности охраны и, как только тот переступил порог, придушил его шейным захватом. Потащил на себе за остальными. Внес тело в каминный зал, где расположились майор, капитан и казначей, спросив:

– Куда его теперь?

Гончаров указал на лестницу, ведущую на второй этаж.

– Туда! Упакуй в одной из спален.

– Ясно!

Власенко с бесчувственным телом на плече, что-то по привычке недовольно бурча, начал подъем по лестнице. Вскоре вернулся.

Майор, обошедший за это время дом, собрал совещание-инструктаж:

– Так! До прибытия банды час. Как только боевики появятся, действуем следующим образом.

Выслушав командира, Шарипов и Власенко начали распаковывать сумку с оружием. Для проведения акции уничтожения бандитов выбрали два пистолета-пулемета «Клин» и один «ПММ». Снайперские винтовки и гранаты оставили в сумке. Шарипов увидел за диваном резиновую дубинку. Сжав зубы, поднял ее. Посмотрел на Цеймана, процедив:

– Такими убивали семью?

Под взглядом капитана казначея пробила дрожь, он ответил, заикаясь:

– Не, не знаю! Не могу сказать! Наверное!

Шарипов резко повысил голос:

– Наверное?

– Клянусь всем святым, не знаю! Насчет семьи... вашей. На рынки выходили с такими.

Рустам положил дубинку в кресло. Начало темнеть. В фойе, каминном зале и вокруг коттеджа включили свет, задернув шторы. Вскоре должны были появиться бандиты. И они появились.

На «БМВ» Ангела прибыли сам Эдуард Рудный, Жокей и Аноха.

На «девятке», следом за иномаркой, – Жбан, Дуплет, Рог.

Итого шесть человек. Они не знали о судьбе еще пятерых подельников, поэтому чувствовали себя хоть немного и настороженно, но, в принципе, вольготно. Однако в дом идти не собирались. Наблюдавший за ними через шторку Власенко предложил:

– А может, командир, хренакнем их всех парой «Ф-1»?

Майор, стоявший у двери, постучал по лбу, прокомментировав движение:

– Сам-то подумал, что предложил?

– А чего?

– Да сюда вся охрана санатория сбежится!

– Как сбежится, так и разбежится. У них помповики, у нас боевое оружие, пара взрывов «РГД» и несколько очередей в момент рассеют их. А мы свободно уйдем.

– О Стародубове не подумал?

– Ах, ешь твою мать! Вот о ком забыл, так забыл. Беру свои слова обратно, но как эффектно все выглядело бы, согласись, Гончар?

Но майор уже не слушал подчиненного.

Он кивнул Шарипову, затаившемуся вместе с казначеем за камином. Капитан толкнул Цеймана:

– Пошел на выход. И без выкрутасов. Иначе смерть. Пошел.

Казначей, пройдя мимо майора и прапорщика, открыл дверь, встав на площадке перед ступенями.

Бандиты, словно стадо баранов, одновременно повернули на него свои бритые головы. Цейман воскликнул:

– Ну, и долго стоять на свету будем? Ждете, чтобы кто-нибудь заснял вас на камеру? Всех скопом?

Ангел вышел вперед:

– Страховка, шеф. Обычная страховка.

Цейман выкрикнул:

– Какая к черту страховка? Быстро всем в дом!

Ангел спросил:

– Охранение оставить?

– Я сказал всем в дом! Какое тут может быть охранение? Ермак за всем следит! Вперед, у меня крайне ограничено время на базар с вами! И так пришлось тащиться сюда. Если бы не босс...

Гончар отдал жестом приказ приготовиться. Сам встал за дверью, Влас юркнул за диван, держа на прицеле вход и фигуру Цеймана, Шарипов остался за камином.

Казначей пропустил бандитов по одному, каждому пожимая руку. И только когда закрылась дверь и засов движением руки казначея плотно заблокировал ее, спецназ начал действовать. Расположившись треугольником, офицеры изначально предотвратили вероятность попадания на линию собственного огня. И огонь первым открыл командир группы Гончаров. Двумя бесшумными очередями он свалил Жокея и Аноху. Влас встретил рванувшихся было к лестнице Жбана и Рога. Остались Ангел с Дуплетом, да упавший на пол Цейман. Они выхватили пистолеты, но выстрелить не успели. Капитан Шарипов прицельным так же бесшумным огнем выбил из рук боевиков оружие, ранив Дуплета. И тут же рванулся на бандитов. Двумя выверенными ударами ногой в головы Баскак лишил обоих противников сознания.

Схватка в коттедже была закончена. Но не закончен весь третий этап.

Шарипов подошел к Гончарову:

– Так я забираю Ангела и Дуплета, командир?

Майор потер переносицу:

– Забирай! Но... может, обойдемся без этого?

– А как же закон мести?

– Да я ничего, Рустам. Они твои.

Капитан, взяв дубинку, привел в чувство Ангела и Дуплета. Те ошарашенно смотрели на искаженное ненавистью и странно знакомое лицо. Первым понял, что перед ним брат убитого подполковника, Ангел. Он рванулся в сторону, но удар дубинкой заставил его взвыть от боли. Повернувшись на бок, убийца взглянул в глаза мстителя. И впервые в жизни ужас буквально парализовал его. Во взгляде того, чью семью они, Ангел вместе с Гетманом и Дуплетом, растерзали, читалось одно – смерть. Смерть любая! На помощь капитану пришел Власенко. Он ударил ногой Дуплета.

– А ну, подонок, вставай, иначе твои яйца повиснут на потолке.

Дуплет, зажимая простреленную руку, поднялся, Шарипов рывком поставил на ноги совершенно деморализованного Ангела. Власенко взглянул на майора.

Тот кивнул головой, коротко сказал:

– Помоги Баскаку вывести бандитов!

Схватив ублюдков за шиворот, офицеры спецназа потащили их в лес за коттедж. А со стороны основных корпусов гремела музыка дискотеки. Власенко вернулся тут же.

Вскоре вошел Шарипов, весь забрызганный кровью. Не обращая на нее внимания, присел на диван. Проговорил:

– Все, ребята. Кончил я их.

Майор присел с ним рядом:

– Теперь постарайся забыть о том, что было. Успокойся.

– Я спокоен, Вадим.

– Вот и хорошо. Нам сегодня надо еще с Цейманом да Ермаковым вопрос решить, а завтра... ну, завтра будет завтра! Надо собираться.

– Я в порядке, командир.

Гончаров повернулся к Цейману:

– Мешки в доме есть? Большие.

– Да, есть, в кладовой, несколько штук, специально под трупы, из морга достали.

Майор обратился к Власенко:

– Влас, бери Цеймана, идите за мешками, в них перетащите трупы из леса, Рустам скажет, откуда их забрать. Перетащите тела сюда.

Влас подтолкнул казначея:

– Слышал, что сказал начальник?

– Слышал.

– Так какого хрена стоишь? Веди в кладовую!

Двадцать минут ушло на то, чтобы убрать все следы, свалив трупы боевиков в каптерку. После чего майор расстелил на столике карту района, по которой выходило, что если выехать тыльными воротами в сторону пруда, а затем повернуть вправо, то грунтовая дорога через несколько километров, выйдя в кустарниковый массив, упрется в болото. Оно называлось Гибельным и было обозначено на карте как непроходимое.

Приняв решение, Гончаров приказал подчиненным:

– Баскак, забирай Ермакова, Влас – Цеймана, обоих в машину казначея!

Офицеры потащили пленников к иномарке. Начальник службы безопасности санатория к этому времени был приведен в транспортабельное положение, хотя мыслить адекватно еще не мог. Тем не менее бандитов усадили в «Мерседес». Вадим еще раз обошел дом, убедился, что признаки нахождения спецназа в этом коттедже отсутствуют, выключив свет, вышел к стоянке. Дверь коттеджа оставил открытой.

= Тыловой выезд представлял собой деревянные решетчатые ворота. Возле них охраны не было. Видимо, не считал нужным господин Ермаков прикрывать охраняемый объект со стороны луга и прудов. Гончаров, выйдя за пределы санатория, повернул лимузин направо. Чего не ожидал Цейман. Он-то прекрасно знал, КУДА вела эта дорога. Ермакову по-прежнему все окружающее и происходящее было глубоко безразлично от действия наркотического усыпляющего препарата боевой аптечки бойцов спецназа. Казначей с дрожью в голосе спросил:

= – Почему мы повернули направо? Там нет выезда на дорогу в Переславль.

= Майор обернулся к нему:

= – А кто обещал доставить тебя в город? Об этом речи, насколько помню, не велось. Мы тебе обещали шанс.

= – Что вы хотите сделать?

= Власенко непроизвольно выругался:

= – Вот достал, пень трухлявый! Тебе же все по порядку разложили. Или так ни хрена и не понял?

= – Нет!

= – А нет, заткнись и жди! И вообще, лучше держи пасть закрытой, я человек мирный, но если кто не понравится, да еще достанет бестолковыми вопросами, то тому и в репу заехать могу! Очень даже легко! Так что сиди мышью в своем углу!

= Майор, подведя машину к кустам, остановил ее, приказав:

= – Все! Закончили разговоры! Вывести Цеймана с Ермаковым!

= Казначей, почувствовав недоброе, уцепился за подголовник переднего сиденья:

= – Нет, я никуда не пойду! Вы же обещали мне шанс на жизнь!

= Гончаров ответил спокойно:

= – И как же я тебе его предоставлю, сидя в машине? Тебе нужна свобода? Ты ее получишь. Выходи, стрелять в тебя никто не будет.

= Цейман вышел, дико озираясь по сторонам. Он же ждал выстрела. Его не последовало. Пленников повели через кусты.

= Остановились возле небольшого участка открытой воды, за которым тянулась темная гладь трясины.

= Гончаров произнес:

= – Я обещал предоставить тебе шанс выжить, я это делаю. Точно так же, как и Ермакову, который пусть и косвенно, но виноват в убийстве семьи Шариповых. Этот шанс перед вами.

= Цейман воскликнул:

= – Но перед нами болото!

= Майор согласился:

= – Действительно, болото. И вы войдете в него. Удастся пересечь топь – будете жить, нет – сгниете на дне этой вонючей клоаки. Таково мое решение.

= Казначей забился в истерике, упав на луговину:

= – Я не пойду туда, лучше пристрелите!

= Гончаров подал знак Власу.

= Тот схватил Цеймана за шиворот.

= – Пристрелить, говоришь? С о-огромным удовольствием, сейчас я тебе, козлу, мозги в момент из башки вышибу. Причем за язык тебя никто не тянул. Сам сделал выбор!

= Прапорщик снял «Клин» с предохранителя.

= Увидев направленный в голову глушитель пистолета-пулемета, Цейман вскочил и бросился в воду, тут же уйдя в нее по грудь. Следом Шарипов столкнул в болото и Ермакова.

= Офицеры стояли на твердой земле и смотрели, как барахтались в воде, поднимая муть с топкого дна два бандита. Крики смолкли быстро, как только болото, крепко прихватив в свои объятия жертвы, затянуло бандитов под воду. Там, где ворочались тела, остались лишь пузырьки воздуха, да и те быстро исчезли. Третий этап операции был завершен.

Майор приказал выбросить в топь пистолеты-пулеметы, запасные к ним магазины, гильзы расстрелянных патронов и гранаты.

Оставив при себе снайперское оружие и табельные пистолеты «ПММ», остальное оружие и боеприпасы Власенко бросил вслед за Цейманом и Ермаковым.

Шарипов спросил:

– Что дальше, командир?

– Во-первых, уходим отсюда через деревню. Во-вторых, на трассе Влас подбирает «Ниву», следуем в город. Оставим «мерс» в гараже Цеймана, чтобы в течение завтрашнего дня не вызвать подозрения охраны. Ну и в-третьих, едем на нашем вездеходе в гости к Власенко. Там обсудим план завтрашних и последних в этом городе действий. У кого-то будут другие предложения?

Власенко, как пионер на уроке, поднял руку:

– У меня предложение.

– Говори.

– На хате жрать нечего. Только кофе, да еще кое-что по мелочи, разве что котенку и хватит!

– Ну, какие проблемы? Значит, по пути заезжаем в супермаркет и таримся тем, что только душа запросит.

Влас хитро взглянул на командира:

– Я бы от водочки не отказался.

На что получил категоричный ответ Гончарова:

– Об этом забудь!

– Понял, вычеркиваю! Ну что, едем? Чего тут у болота комаров кормить?

– Едем!

Сели в машину, майор развернул «Мерседес».

Шарипов спросил:

– Слушай, Гончар, давай-ка вспомним, из охраны санатория нас никто не видел?

– Думаю, нет, ведь в салон заглядывал сам Ермаков, а со стороны, через тонированные стекла этого «мерина», ни хрена не увидишь. Ермак мог оповестить своих людей о прибытии в коттедж Цеймана, только что это даст милиции, когда обнаружатся трупы бандитов? Абсолютно ничего. И Ермаков ничего не расскажет, сам понимаешь.

– Понимаю. Ты прав!

– А прав, значит, уходим!

Обратный путь занял больше времени из-за супермаркета, и офицеры подъехали к дому № 16 по улице Жукова во втором часу ночи двадцать седьмого июня. Поужинав и убрав за собой стол, майор Гончаров расстелил на нем карту города.

– Итак, мужики! Акцией возмездия мы лишили себя возможности передать информацию о Стародубове в правоохранительные органы. Следовательно, перед нами выбор: либо прекратить акцию прямо сейчас, либо ликвидировать Стародубова. У кого какие будут мысли на этот счет?

Голос подал Власенко:

– О каком выборе ты говоришь, Гончар? Как это прекратить акцию? Уж кто-кто, а Стародубов заслуживает одного, смерти!

Майор повернулся к Шарипову:

– Как ты считаешь, Рустам?

– Я согласен с прапорщиком. Стародубов заслужил смерть.

Гончаров ударил ладонью по столу:

– Значит, решено! Проводим завершающую акцию операции возмездия по устранению Стародубова! Прошу всех поближе к карте!

Офицеры нагнулись над столом.

Майор достал ручку, указал на квадрат, обозначающий здание, рядом площадь, объяснил:

– Завтра, вернее, уже сегодня, 27-го числа, у муниципального культурного центра устраивает встречу с избирателями господин Стародубов. Прибудет к МКЦ наш неуважаемый Валентин Савельевич часиков в 10.00, 10.30. Вопрос, как подъедет к центру. К нему два пути, к главному входу с площади и к дверям зрительного зала с противоположной стороны. Узнать это мы не сможем. Поэтому блокируем культурное заведение с обеих сторон. Смотрите.

Командир штурмовой группы передвинул ручку вверх:

– Здесь обозначен старый четырехэтажный дом. Потолки высокие, крыша тоже, а значит, и чердак подходящий. Да и расстояние от любого из трех слуховых окон до тыловой стены МКЦ не превышает 300 метров. Как раз дистанция для поражения противника из «винтореза».

Майор посмотрел на Шарипова:

– Это твоя позиция, Рустам!

Капитан согласно кивнул головой:

– Понял.

Гончаров опустил карандаш ниже отметки площади:

– А вот здесь находится строящееся высотное здание, которое сегодня, из-за выходного дня, будет пустовать. С него прекрасно виден центральный вход. Расстояние до него от стройки метров 900, но «СВДС» бьет на 1200. Это твоя, Влас, позиция.

Прапорщик приложил руку к виску, ответив:

– Есть, господин майор!

Веселость подчиненного не понравилась командиру группы:

– Ты чего раздухарился? На боевое задание выходишь, а не на прогулку.

Власенко хмыкнул:

– Тоже, нашел задание, с девятисот метров засадить пулю в башку из «СВДС»? С этой дистанции из данной винтовки можно серьгу у бабы с уха срезать!

– Так, помолчи. Будем считать, позиции выбраны. Основные позиции. Теперь о запасных, мало ли что не сработает в плане действий?

Отработали еще две позиции в качестве запасных, учитывая различные варианты возможного развития событий. После чего Гончаров приказал до семи утра всем спать.

Места в однокомнатной квартире оказалось маловато, но офицеры могли отдохнуть где угодно. Хоть среди камней в горах, хоть в снежных пещерах и уж тем более в квартире, пусть и на полу.

Командир группы поднял всех ровно в 7 часов.

После зарядки, душа и завтрака приказал, разобрав оружие, по одному спуститься на улицу, разойдясь от подъезда, и уже возле рынка ждать «Ниву».

В 8.30 майор доставил подчиненных в близлежащие к главным позициям районы. Сам же остановил автомобиль возле городского суда, откуда хорошо просматривалась площадь, подъезд в МКЦ и центральный вход. Спустя 20 минут прошли доклады Шарипова и Власенко о том, что они без проблем заняли основные огневые позиции, проверив свободу и чистоту путей отхода после акции. Вновь началось ожидание. Чтобы скоротать время, Гончаров вышел из машины, прошел к киоску «Союзпечать». На местные газеты не смотрел. На них на всех, как на одной, красовалась физиономия кандидата в губернаторы области господина Стародубова. Выбрал журнал «Цены и недвижимость». Интересно посмотреть, сколько в Переславле стоят квартиры. Это было совершенно не нужно командиру штурмовой группы. Жильем он был обеспечен, просто интересовался, от нечего делать. Пролистав страницы, слегка удивился. Цены на жилье в провинциальном, по сути, городе не намного отличались от цен на «хрущевки» на окраинах столицы, а элитные дома стоили весьма и весьма прилично. И здесь чиновники от строительства сходят с ума. Как-то командир отряда в Чечне возмутился. Ему как-то знакомый руководитель одной из московских строительных компаний назвал себестоимость жилья в среднем по столице. И получалось, что продавались квартиры в три, а то и в шесть раз дороже затрат и запланированной, кстати, неплохой прибыли самих строителей. Так кто грел руки на продаже недвижимости? Риелторы. Название-то какое ритуальное. Риелтор – ритуал! Вот кто бабки из воздуха выколачивал. Бардак, мать его. И так по всей стране. И во всем! Куда катимся? Но уж точно не от пропасти! Почему чинуши не понимают, что и они полетят в пропасть вместе с остальными, когда доведут страну до краха? Или рассчитывают спастись? Не стоит! Бесполезно! А ну их всех к черту! Что у нас со временем?

Майор взглянул на часы. Только 9.50. Еще, как минимум, час до появления объекта уничтожения. Не мешало бы знать, как объявится Стародубов? С эскортом или без? Тихо или с помпезностью? До встречи или немного припоздав для серьезности и обеспечения заполненности зала? Не мешало бы. Но не суждено. Хуже, если он прибудет, когда на улице будет толпа, и он скроется в ней. Хотя хуже ненадолго. Не удастся завалить его до встречи, завалим после, не получится здесь, ликвидируем в другом месте. Стародубов обречен, и от пули спецназа ему уже не уйти, тем более что отменить решение командира штурмовой группы просто некому. В этой акции он сам себе начальник.

Кандидат в губернаторы появился неожиданно и не там, где его ожидали люди Гончарова.

Две «Волги» подъехали с торца здания, с параллельной проспекту и прикрытой от майора улицы.

Из первой машины вышли двое и тут же направились к стене. Майор выругался:

– Черт! Там же пожарная дверь! Но почему Стародубов решил зайти в МКЦ именно оттуда? Или это был не он?

Разглядеть лица появившихся людей Гончаров не мог. Но услышал в динамике голос Власенко:

– Гончар, первый – кандидат! Отработать не успею.

И возможно, Стародубов на этот раз избежал бы гибели, если бы из второй машины его не окликнул еще какой-то мужчина, вышедший из салона в компании двух парней. В руках мужчины находился прибор, смахивающий на аппарат спутниковой связи. Стародубов остановился, а майор услышал на этот раз доклады обоих подчиненных:

– Гончар! Я Влас, цель вижу! Готов к работе.

– Гончар! Я Баскак! Объект на прицеле.

Не раздумывая, командир штурмовой группы бросил в эфир:

– Огонь!

Кандидат в губернаторы остановился на голос своего помощника, сообщившего, что того срочно по закрытому каналу вызывает Москва. Стародубов протянул руки, чтобы взять трубу, как голова его дернулась назад. Человек, находившийся рядом, подхватил тело, пораженное 9-мм пулей шариповского «винтореза», двое парней бросились вперед, создавая живой щит перед боссом, но второй, более мощный удар в голову кинул уже труп Стародубова прямо на них. Это вошла в череп бывшего кандидата в губернаторы 7,62-мм пуля мощной винтовки «СВДС» прапорщика Власенко.

И тут же майор услышал доклады:

– Я Влас – цель поражена!

= – Гончар, Я Баскак, объект уничтожен!

= Майор вновь коротко приказал:

= – Всем отход!

= И, заведя машину, медленно тронулся по улице, уходя от площади, где еще ничего не знающие избиратели начали входить в муниципальный культурный центр города Переславля. Через полчаса и Власенко, и Шарипов находились уже в салоне белой старенькой «Нивы». Офицеры были без оружия. Оно оставлено на месте применения безо всяких отпечатков и следов на позициях. Пусть теперь милиция попытается просчитать киллеров через оружие. Трофейное, захваченное у чеченских боевиков, оружие. Бесполезная это работа.

= Майор направил автомобиль к выезду из города. Покинуть его следовало немедленно, до введения местными органами правопорядка плана «Перехват», но Власенко попросил остановить машину. Майор удивленно взглянул на прапорщика:

= – В чем дело, Влас? Нам дорога каждая секунда!

= – А ты, Вадим, забыл, что у меня еще встреча с вымогателями Надежды?

= – А, черт! Забыл! Но мы тебя не можем ждать. Хотя, если...

= Власенко прервал Гончарова:

= – Не надо никаких «если». Сваливайте из города, я тут и один разберусь. И потом, думаю, раньше окончания отпуска ждать меня в отряде не следует. Жениться я решил! Вот так! Но давайте без комментариев!

= Прапорщик вышел из машины и направился в первый же проулок.

= Майор, взглянув на капитана, только и произнес:

= – Да, дела!

= – Пусть женится. И будет счастлив! Он это заслужил.

= – Кто бы спорил, Рустам! Ладно, погнали, пока менты посты не перекрыли.

= «Нива», без проблем пройдя московский пост, устремилась по шоссе в сторону столицы.

= А Власенко, используя общественный транспорт, вернулся на квартиру, что снимал у собственной невесты, Надежды! Зайдя домой, покурив на кухне, решил отдохнуть. Ночью, чего раньше никогда не бывало, он спал плохо. И причины этому не видел. Лежа на кровати, незаметно уснул!

= Разбудила его Надежда, вошедшая в квартиру, открыв ее своим ключом. Увидев спящего жениха, начала трясти его:

= – Петя! Петь! Вставай!

= Власенко очнулся:

= – А? Что?

= – Как что? Скоро должны явиться вымогатели, а ты спишь как сурок!

= Прапорщик посмотрел на часы – 17.20.

= – Ну и чего ты занервничала? Времени у нас еще уйма. Но вставать, ты права, надо. Что-то не по делу разморило меня.

= Влас встал, прошел в душевую. Под струями контрастного душа окончательно пришел в себя. Отдых пошел ему на пользу, и сейчас прапорщик чувствовал в себе силы свернуть целые хребты, а не какие-то там головы бестолковых отморозков. Оделся в спортивный костюм, вернулся в гостиную.

= Надя сидела в кресле, нервно теребя маленький носовой платочек.

= Прапорщик улыбнулся, присел перед ней на колени:

– Волнуешься?

– Да!

– А ты знаешь, что опять в городе произошло?

– В нашем городе, по-моему, каждый день что-то происходит.

– Не говори. Стародубова убили!

Прапорщик умело изобразил удивление:

– А что это за бугор?

– Как что? Это же один из кандидатов в новые губернаторы области!

– А! Ну, в этом ничего необычного нет. Ребята, рвущиеся к власти, частенько мочат друг друга. Подобное у них называется честной конкурентной борьбой!

– А потом, в санатории «Березка» в одном из коттеджей нашли гору трупов. Там же черные костюмы и дубинки. Милиция подозревает, что убитые и были теми преступниками, что заливали кровью город.

И вновь Власенко довольно умело изобразил на этот раз полное равнодушие:

– Да? Ну, раз теми, кто совершал погромы и убийства, то, как говорится, по грехам и муки.

– Значит, вам троим удалось-таки покарать целую вооруженную банду?

– А разве могло быть иначе? Я же говорил, что все будет хорошо. Но это уже прошлое. А я предпочитаю жить настоящим. Знаешь, Надя, я хочу тебе один вопрос задать.

– Пожалуйста.

Власенко потер переносицу, спросив неожиданно:

– Ты могла быть жить со мной? Ну, не как сейчас, а по-настоящему, мужем и женой. С детьми. Семьей, короче.

– Ты делаешь мне предложение?

– Да!

Надежда вздохнула, немного покраснев:

– Я полюбила тебя, Петь, и готова за тобой куда угодно, но мне надо и девочек, и маму подготовить.

– Согласен! Как разберемся с бандюками, поедем на ту квартиру. Решать главный вопрос. Как понимаешь, я должен у матери просить твоей руки?

– Сначала...

Женщина не договорила.

В прихожей прозвучал настойчивый, требовательный звонок.

Надежда вздрогнула, испуганно взглянув на офицера спецназа:

– Господи! Это они! Пришли раньше времени!

Прапорщик поднялся:

– Так, иди открывай и проводи «гостей» сюда. Как только они окажутся в комнате, в разговор вступлю я. Ты же уходишь на кухню! Все ясно?

– А ты?

– Что я? Не теряй времени, иди, открывай!

Надежда вышла в коридор, Власенко, вложив пистолет с глушителем за брючный ремень под майку, встал за створкой двери комнаты. Оттуда услышал грубое:

– Чего не открывала? Тебе сказали, что придем?

– Но вы пришли раньше!

– Без разницы! А ну идем в комнату! Я гляжу, ты решила поиграть с нами? Оборзела, сука? А ну пошла, сейчас я научу тебя вежливости.

Надежда, а следом двое парней спортивного телосложения вошли в комнату.

Один из них, повыше, рявкнул:

– Где бабки, шлюха?

Из-за двери вышел Власенко:

– Эй, чувачок! Ты бы язычок свой попридержал бы? А то ведь за базар свой ответить придется.

Парни не ожидали присутствия третьего лица и резко обернулись. Надо им отдать должное, сориентировались они мгновенно. Старший, оценив прапорщика, повернул голову к подельнику:

– Ты смотри, Вова, у этой бабенки защитник объявился!

– Вижу, Слава! Вот только с головой этот придурок не дружит, точно.

И, обращаясь к Власенко, спросил:

– Ты чего там вякнул, урод?

Вымогатели поняли, что Власенко не представляет правоохранительные органы, иначе он не был бы здесь один и без формы, а значит, этот тип штатский.

Власенко вздохнул:

– Видит бог, не хотел я насилия. Однако придется проучить вас, мальчики.

Старший брезгливо кивнул на прапорщика, продолжавшего стоять у двери:

– Сделай его, Вова! А я бабой займусь!

Но Надежда быстро выскользнула из комнаты, правда, не пойдя на кухню, а остановившись в коридоре, откуда могла видеть комнату. Старший рванулся было за ней, но также остановился. Дорогу перекрыл подельник, двинувшийся на прапорщика.

Влас не стал ждать, пока бритоголовый что-либо предпримет, и сам, сделав шаг вперед, врезал ему прямым ударом растопыренной кисти правой руки в глаза. Вопль боли стих после второго удара, нанесенного спецназовцем в горло.

Старший, Славик, не ожидал подобного поворота событий и действовал уже на автомате. Он выбросил вперед ногу, намереваясь попасть противнику в голову. Власенко прекрасно знал все эти элементарные штучки, по сути, обычной уличной драки. Он легко захватил выброшенную ногу и подсечкой сбил бандита на пол. Тут же, нагнувшись, резким ударом в солнечное сплетение заставил вымогателя широко раскрыть рот, так как дыхание было сбито напрочь, и согнуться пополам от тупой боли. Все это видела Надежда. Она вскрикнула, когда Влас ударил первого бандита, и тут же поднесла платочек ко рту. Так с платком и стояла в проеме двери. Прапорщик взглянул на нее, проговорив:

– Вот и все, Надюша. Все разборки. Сейчас посмотрим, нет ли у молодчиков при себе документов, немного поговорим с парнями, как придут в себя, и инцидент будет полностью исчерпан.

Прапорщик ощупал джинсовую рубашку старшего. Вытащил из кармана студенческий билет, взглянул на Надежду:

– Ты смотри, а Славик-то наш, оказывается, студент 4-го курса Политехнического университета! Ни за что бы не подумал. Интеллигентный человек, и вдруг... шантаж? Ну да черт с ним. По крайней мере, теперь, если что, мы знаем, где найти этих орлов комнатных!

Надежда воскликнула:

– Ну ты даешь! Не ожидала!

– Думала, они сделают меня?

– Если честно, да!

– Плохо ты еще меня знаешь. Ну ладно, присядь пока в кресло.

Власенко без труда бросил тела вымогателей на кровать, приведя их в чувство. Через минуту несостоявшиеся шантажисты уже сидели рядом друг с другом, не пытаясь больше ни оскорблять кого-либо, ни тем более вновь пытаться завязать драку. Столкнувшись с мощной силой, они струсили.

= Власенко же, подойдя к ним, сказал:

– Я долго базарить с вами, бакланы каспийские, не буду. Предупреждаю, если еще раз вы окажетесь рядом с этой женщиной, я, придурки, найду вас и замочу!

Он вытащил из-под рубашки пистолет, ткнул каждому по очереди глушителем в лоб:

– Вот из этой самой дуры мозги и повышибаю. Ясно, ублюдки?

Вымогатели закивали головами:

– Да, да, конечно! Все! Никаких проблем!

Власенко приказал:

– А теперь извинились перед женщиной и пулей отсюда!

Бритоголовые, попросив у Надежды прощения, толкая друг друга, рванулись на выход.

Прапорщик, закрыв за ними дверь, проговорил:

– Тушите свет, сливайте масло. Спектакль окончен!

Надежда подошла к Власенко, приникла к нему:

– Какой ты у меня!

– Какой?

– Хороший! И сильный! Одно слово – мужчина.

– Да? Впрочем, я согласен с тобой.

Влас рассмеялся, заметив:

– Но мы так и не завершили разговор о нашем будущем!

– Завершим! Сейчас поедем к маме и завершим.

– Только я обязан тебя предупредить, Надя, что работа у меня необычная, приходится часто в командировки уезжать...

– Я уже поняла, что у тебя за работа. И ждать, поверь, умею.

– И еще! Нам придется переехать отсюда! Всей семьей! Недалеко, в одно прекрасное, но закрытое от посторонних глаз место, что немного ограничит свободу перемещений, но в городке для полноценной жизни созданы все условия: и школа, и детский сад с яслями, и магазины, и кинотеатр и...

Надежда прервала Власенко:

– За тобой, Петя, куда угодно!

– Вот и договорились.

Выйдя из подъезда, они увидели мальчишку лет десяти, усердно выводящего на капоте запыленных «Жигулей», стоявших у соседнего подъезда, фразу «Помой меня». Заметив взрослых, мальчик бросился бежать, а Власенко с Надеждой рассмеялись.