Глава 8
Прапорщик вернулся минут через десять, неся охапку газет. Сел на переднее сиденье:
– Вот, вся местная пресса, что оказалась в киоске, видел бы ты, как на меня посмотрела продавщица!
Майор улыбнулся:
– Представляю! Красивая продавщица, молодая?
– Для меня это теперь безразлично!
– Да что ты, Влас!
– Вот и что! И хорош, командир, базарить, чего искать-то в этой макулатуре будем?
Гончаров объяснил:
– Раз до выборов осталось мало времени, то где-нибудь обязательно промелькнет статья о нашем Валентине Савельевиче! Ее и ищем!
Офицерам спецназа не пришлось долго копаться в прессе. Уже во вчерашнем номере центральной областной газеты, на первой странице, была размещена статья под громким названием «Переславль в тисках национал-бандитов». И фотография имелась кандидата в губернаторы господина Стародубова Валентина Савельевича. Именно он давал журналисту объемное интервью, напечатанное на первой полосе.
Гончаров проговорил:
– Так, так! Вот и обозначился босс! Ну-ка ознакомимся, что он думает по поводу того, что сам и организовал. Ну конечно, во всем винит действующую власть, которая своими руками, вернее, распоряжением нынешнего главы администрации области взрастила в Переславле фашистскую РОД. А как отвечает на вопросы, Петь? Если не знать, вполне поверишь этому мерзавцу. И главное-то в том, что тактику он выбрал беспроигрышную. Вот, послушай: «Я, Стародубов, если народ окажет мне доверие возглавить область, клянусь собственной жизнью прекратить бандитский беспредел. Я знаю, в отличие от погрязшего в коррупции националиста Поликарпова, как навести порядок. Причем исключительно законным путем! Я обещаю избирателям, что все преступники, повинные в гибели невинных людей, окажутся на скамье подсудимых. Обещаю!» – Ну и далее подобная хреновина, даже, сука, о семье Шариповых не забыл. Ты смотри, он, оказывается, собирался назначить Марата начальником милиции общественной безопасности!
Майор отбросил в сторону газету:
– Итак! Заказчик убийства определился. Но остаются неизвестными непосредственные исполнители массовых убийств, в том числе и расправы с семьей Рустама. А их надо удавить в первую очередью. Вопрос, как выйти на этих ублюдков? Через Ангела? Сомнительно. Он, при доказанном участии в последнем погроме и убийстве милиционера, вполне может быть не в курсе дел с Шариповыми. Так через кого, Влас?
Прапорщик, не задумываясь, ответил:
– Через Цеймана. Во-первых, Стародубов до понедельника запретил связываться этому Карлу с ним, значит, сам не позвонит. Во-вторых, Цейман в курсе всех бандитских дел, ибо на него кандидат в губернаторы переложил всю грязную работу. Ну и в-третьих, обработав Цеймана, мы ничем не рискуем. Кроме Ангела, который сейчас рыдает над гробом своей самим им же уничтоженной молодой супруги, никто из бандитов прямого доступа к Карлу Густавовичу не имеет. Следовательно, его исчезновение, хотя бы в первые сутки, наружу не всплывет. А суток нам хватит, чтобы, имея информацию, завалить всю банду Стародубова вместе с ними.
Гончаров, выслушав прапорщика, задумался. Через несколько минут проговорил:
– Да, ты прав! Вопрос, как проникнуть к нему в квартиру, чтобы он не успел подать сигнал тревоги?
– А Ангел? Он же должен прибыть к Цейману в 20.00.
– Значит, похороны его супруги не сегодня?
– Да черт его знает! Может, не сегодня, а может, свезет тихо из морга на кладбище свою бывшую благоверную – и дело с концом. Но раз в 20.00 он должен быть у шефа, то будет обязательно.
– Предлагаешь войти с ним?
– Почему нет?
– Потому что мы не знаем, как поведет себя Ангел при фактическом захвате. И будет ли он один? В квартиру, понятно, зайдет один, а вот до двери? Нейтрализация охраны – ненужный шум, способный встревожить профуру Цеймана. Да и время позднее. Ночью отловить всех членов банды практически невозможно, а уничтожить – тем более. Надо обрабатывать Цеймана немедленно! Вот только как проникнуть к нему в квартиру? Так, чтобы он и вякнуть не успел!
Прапорщик проговорил:
– Использовать соседа?
И сам же отверг предложение:
– Не пойдет, как и косяк под работников ЖЭКа, сантехников, почтальона. Все это лабуда. А вот... штучку одну применить можно!
Майор поинтересовался:
– Что за штучку?
Власенко спросил:
– Ты в детстве подлянки устраивал соседям?
– Нет. Какие еще подлянки?
– Скучно жил, командир, а мы вот с детдома убегали да в новых домах, других не было, шухерили малость!
– Ты можешь короче?
– Короче? Ты готов обрабатывать Цеймана?
– Я готов обрабатывать Цеймана, а вот что придумал ты?
И вновь прапорщик улыбнулся:
– Устроить Цейману подлянку! В результате которой двери сами перед нами откроются!
– Ничего не понимаю!
– Идем, там все поймешь, но нужны спички!
– Посмотри в бардачке.
В багажном отделении спичек не оказалось, но у майора в накладном кармане рубашки нашлась пара деревянных зубочисток. Он показал их Власенко, спросив:
– Это пойдет? Или ты решил поджечь что-нибудь?
– Для поджога у меня зажигалка есть, а зубочистки пойдут! Дверь нам откроют, следует продумать, что делать дальше!
Обсудив план обработки Цеймана, офицеры покинули машину и направились к четвертому подъезду дома № 38 по улице Маршала Конева, заходя к нему не напрямую, а с флангов, от соседних подъездов. Вскоре оказались у солидной металлической двери сейфового типа.
Майор спросил:
– И что дальше?
Прапорщик указал ему наверх:
– Поднимайся этажом выше и жди меня.
– А ты?
– А я подлянкой займусь.
– Ну, Влас, смотри!
– Да чего смотреть, проверенный способ.
Командир штурмовой группы поднялся на седьмой этаж, прапорщик подошел к двери Цеймана, нажал кнопку звонка, тут же зафиксировав ее в постоянно работающем положении обломком зубочистки. Звонок начал издавать непрекращающийся вызов. Это не могло не подействовать на обитателей квартиры № 242.
Вскоре дверь приоткрылась, что через зеркало, опущенное ниже перил, наблюдал Власенко. За солидной цепью показалась круглая физиономия крепкого парня. Он осмотрел площадку. Звонок же продолжал звонить. Охранник перевел взгляд на кнопку сигнала и увидел обломок зубочистки. Он выдернул деревянный стержень, покачав головой, еще раз осмотрелся и закрыл дверь.
Прапорщик проговорил:
– Порядок! Теперь посмотрим, как охранник среагирует на вторую попытку! Спустимся ниже. Как только этот молчун начнет возиться со звонком – захват и проникновение в квартиру! Впереди, как положено, иду я!
Майор утвердительно кивнул головой, произнеся:
– Ну не я же?
На что прапорщик заметил:
– Резонно, а главное логично. С чего бы майору идти первым, когда рядом есть подчиненный прапорщик.
Гончаров посоветовал:
– Меньше болтай, больше работай. Долго в подъезде светимся.
– Иду!
Влас повторил манипуляцию со звонком.
Дверь вновь открылась, из глубины помещения послышался уже знакомый хрипловатый голос:
– Да прекрати ты, наконец, этот бардак!
Голос адресовался охраннику.
Тот, не снимая цепи, попытался, как накануне, вытащить зубочистку, но на этот раз прапорщик постарался загнать ее так, что вытащить ее одним движением высунутой из-за преграды руки было невозможно. Пришлось охраннику выйти в коридор. И тут же на него набросился Власенко, мгновенно обезвредив крепким шейным захватом. Мгновение – и от пережатия сонной артерии парень потерял сознание. Прапорщик, а следом и майор проникли в квартиру. Гончаров тут же перерезал все провода, имеющиеся на стене выхода, включая кабели сигнализации и городского телефона. Введя охраннику через шприц-тюбик дозу сильнодействующего снотворного препарата, офицеры, пройдя коридор, ворвались в кабинет Цеймана. Тот от неожиданности словно окаменел, что позволило спецназовцам сблизиться с ним. Власенко приставил к его виску глушитель пистолета «ПММ», встал рядом с ним, майор же присел на кресло сбоку от столика совещаний. Устроившись поудобнее, спросил:
– Ну что, господин Цейман, провалилась ваша со Стародубовым идея скомпрометировать Поликарпова целой чередой кровавых зверств, любое из которых гарантированно тянет для вас на пожизненное заключение? И это в лучшем случае. Более вероятный приговор – вышка! Ее еще никто не отменял. Мораторий введен – да, но он может быть и снят в любое время. И единственное, на что может надеяться смертник, это на то, что ему перед расстрелом не забудут сделать успокаивающий наркотический укол и надеть на череп мешок!
С дрожью в голосе Цейман пробормотал:
– Кто вы? И зачем все это мне рассказываете?
Майор ответил:
– Кто мы, тебе, ублюдок, знать необязательно. Теперь о главном, кто конкретно убил семью Шариповых? Это первый вопрос, и мой тебе совет – отвечать правдиво, иначе... ты догадываешься и сам. Я жду ответа.
Цейман понял всю обреченность своего положения. Он не мог просчитать, почему оказался в этом положении, но угрозу ощутил каждой клеткой своего тщедушного тела. Реально смертельную угрозу. Поэтому рассказал все, что знал о случае на прудах в бывшей заповедной зоне, закончив:
– Это Гетман, старший бригады, не сдержал нажравшихся своих подчиненных. Никто не хотел не то что убивать семью офицера милиции, но и приближаться к нему. Гетман проявил пьяное своеволие, за что понес заслуженное наказание. Он был расстрелян моим помощником.
– Доказательства смерти этого Гетмана?
– Место захоронения. Тело, при необходимости, можно достать со дна озера. И оно еще будет узнаваемо!
Майор удовлетворенно кивнул головой:
– Будем считать, на первый вопрос ты ответил. Второй вопрос – кто кроме Гетмана убивал семью подполковника?
– Двоих, защищаясь, пристрелил сам милиционер. Их трупы сожгли в лесу недалеко от санатория в поврежденном джипе. Этому есть доказательства в милиции.
– Третий вопрос – кто из убийц Шариповых остался в живых?
Цейман на секунду замолчал, но Власенко ткнул глушителем в висок бандита:
– Тебе вопрос задали, гнида старая. Отвечать, тварь!
Карл Густавович встрепенулся:
– Да, да, извините, в живых остались Ангел и Дуплет.
– Фамилии, имена?
– Извините, но мы значили своих бойцов только под кодовыми именами. Гетман знал их фамилии, Ангел тоже знает, его, кстати, зовут Эдуард Рудный, он живет...
Майор прервал бандита:
– Мы знаем, где он живет! Как знаем и то, что он руководил убийством двух таджикских девочек и собственной жены, а не тот, кого ОМОН пристрелил в подъезде. Кто еще является членом банды?
Цейман начал бегло перечислять:
– Жокей, Аноха, Губа, Зуб, Кат, Рог, Бес, Жбан, Дуплет. Ну и Ангел, а также мой телохранитель, но он ни в чем не участвовал.
Майор спросил:
– А почему ты о Маркизе слова не сказал? Ночь еще не наступила, и его пока не кончили Кат с Бесом на вашей хазе, которую босс, господин Стародубов Валентин Савельевич, приказал взорвать в понедельник 28-го числа.
Шокированный осведомленностью этих неизвестных, но страшных мужчин, Цейман даже рот открыл, но тут же получил от Власа легкий удар в нижнюю челюсть с пожеланием:
– Закрой пасть, урод, здесь вафли не летают!
Майор же повторил вопрос.
Цейман попросил немного коньяка.
Получил стакан воды. Ответил:
– Маркиз уже не в счет. Он обречен. Ему не повезло.
Гончаров проговорил, глядя мимо Цеймана:
– Стародубов приказал тебе в восемь вечера встретиться с Ангелом и поставить ему задачу на разгон банды с последующим уничтожением каждого члена группировки, решение вопроса с Маркизом и самим домом. Но бандиты и так в большинстве своем уже легли на дно, кроме четверых или пятерых на вашей хазе. А нам надо сделать так, чтобы они все собрались в кучу. И не в городе.
Майор повернулся к Цейману:
– Как это сделать?
Тот пожал плечами:
– Честное благородное, не знаю!
И вновь получил тычок глушителем в висок:
– Ты еще о благородстве поговори, шакал облезлый!
Майор неодобрительно взглянул на подчиненного:
– Влас! Прекрати!
– А че он, в натуре, честное благородное?! Эта тварь не благороднее ишака карабахского!
Гончаров повысил голос:
– Я же сказал, прекрати!
Прапорщик промолчал, недовольно сплюнув на дорогой ковер кабинета Цеймана.
– Ты жить хочешь?
Почувствовав, что разговор принимает позитивный характер, Цейман оживился, ответил торопливо:
– Конечно, хочу! Кто же не хочет?
Майор мрачно проговорил:
– Семья Шариповых, таджикские девочки, убитые ни в чем не повинные торговцы с Кавказа и из Азии, да и супруга Ангела тоже хотели жить. Однако их убили.
Цейман, вновь потухнув, низко опустил голову. Гончаров спросил:
– Что, нечего на это ответить?
Казначей покачал головой:
– Это все Стародубов...
– Он сполна получит все, что заслужил, но сейчас речь не о нем. Меня больше интересует, каким образом Гетман со своей стаей оказался на берегу прудов? В принципе, оттянуться после удачно проведенного погрома банда могла неплохо и в городе, и в более живописном месте, где полно развлечений, вина, проституток. Почему бандиты выбрали для гулянки именно пруды?
Цейман, отпив еще глоток воды, объяснил:
– Все дело в том, что в санатории «Березка», рядом с прудами в лесу, мы снимали один из коттеджей. Там и начали гулянку ребята Гетмана, с сауной, водкой и проститутками. И только с утра, замечу, безо всякого разрешения, видимо с бодуна, решили продолжать пьянку на прудах, где случайно, повторяю, совершенно случайно столкнулись с семьей Шариповых.
Майор переспросил:
– Коттедж в санатории «Березка»?
Цейман подтвердил:
– Да! Именно так!
– Но тогда у вас в санатории должен быть свой человек, чтобы принять, как ты выразился, ребятишек, накормить, напоить их, шлюх подвезти.
– Вы правы, в «Березке» работает наш человек.
– Кто он?
– Начальник службы безопасности Андрей Васильевич Ермаков, бывший мент, но он никак не замешан в делах боевой группировки. Лишь обеспечивал отдых бойцов!
Гончаров повторил:
– Санаторий «Березка». Расположен в лесу. От него к трассе и уходили убийцы, уничтожив джип и обезобразив трупы своих собратьев! А на трассе их должна была подобрать «Газель»?
Цейман метнул острый взгляд на командира группы спецназа.
– Вы хорошо осведомлены. Да.
– Это та самая «Газель», что вывезла банду от центрального рынка при последнем погроме, когда Ангел убил милиционера и был ранен Маркиз?
– Да.
Гончаров встал, прошелся по кабинету. Посмотрел в окно, подошел к Цейману сзади:
– Так ты, значит, говоришь, что хочешь жить?
– Да.
– Пожалуй, я представляю тебе шанс сохранить жизнь, но при выполнении некоторых условий.
– Каких условий? Называйте их, я все сделаю!
– Условия просты. Надо вытащить банду, всех членов банды, за исключением тех, кто находится на окраине города, в коттедж санатория «Березка», скажем, для экстренного совещания, а тем, что обосновались на хазе, по связи сообщить, что за Маркизом придет «Нива». Чтобы раненого подготовили к транспортировке, причем добавив, что водитель этой самой «Нивы» бандитам не знаком. Ангелу передать об изменении решения по Маркизу, а также использования всех боевиков, находящихся на окраине города в специальной акции, по внезапному решению и приказу самого босса, господина Стародубова. Я ясно изложил мысль?
Цейман, тряхнув головой, попросил:
– Если можно, повторите сказанное, пожалуйста. В голове, знаете, все перемешалось.
Майор повторил.
На этот раз тот понял все:
– И когда я должен сделать это?
– Немедленно!
Он протянул отобранный ранее у бандита сотовый телефон:
– Звони своим ублюдкам и передавай распоряжения. Предупреждаю, если хоть одно слово или тон покажутся мне подозрительными, я тут же отдам приказ своему помощнику, и тот разнесет твой череп на мелкие куски.
Власенко добавил:
– Причем сделаю это с преогромным удовольствием.
Цейман, взяв мобильник, взглянул на Гончарова:
– Но где гарантии, что вы не убьете меня сразу после того, как я выполню ваши условия?
– Трезвый расчет, Карл Густавович! Вызов бандитов в санаторий наверняка вызовет у них вопрос, а для чего, собственно, их решили собрать? И они будут подбираться к коттеджу осторожно. И только когда увидят твою персону на крыльце, успокоятся. Так что до вечера, как минимум, жизни твоей, при правильном поведении, ничего не угрожает. А потом, когда мы разберемся с убийцами, вывезем тебя в лес и отпустим, вместе с господином Ермаковым. А почему не убьем в лесу? Потому что я обещал дать тебе шанс выжить! А обещания свои я никогда не нарушал. Да и выхода у тебя, Карл Густавович, кроме как поверить мне, просто не существует. Давай, обзванивай своих отморозков.
Цейман начал набирать номера, сухо и хрипло отдавая приказы под внимательным взглядом офицера спецназа и легким давлением глушителя пистолета в висок.
Выполнив требования Гончарова и передав ему трубку, спросил:
– Вы довольны? Я сделал так, как вы инструктировали. Я понимаю, вы очень серьезные люди, а серьезные люди – всегда деловые люди. Может, изменим немного план моего участия в вашей акции на территории санатория?
– Что ты имеешь в виду?
– Люди в санаторий явятся, безо всякого сомнения. И я им покажусь, но... после этого покину коттедж через тыловой выход. Как понимаю, в «Березку» мы поедем на моей машине? Так вот, оставим ее у котельной. Вы встретите бойцов и разберетесь с ними, а я уеду! Не надо никакого леса. И Ермакова никакого не надо. Можете и его валить, если захотите! Я же за этот вариант готов заплатить вам, ну, скажем, по пятьдесят тысяч долларов каждому. По-моему, неплохое предложение, а?
Гончаров усмехнулся:
– И где ж ты деньги такие возьмешь? Из квартиры до поездки в санаторий мы тебя не выпустим, с кем-либо общаться не дадим!
Цейман проговорил:
– А мне не надо никуда идти, и звонить никому не надо. Деньги в квартире, в сейфе!
Майор протянул руку:
– Ключи от сейфа!
– Ключи я, конечно, дам, но вы сами без моей помощи в сейфе ничего не найдете!
Власенко взглянул на командира:
– Не понял!
И перевел взгляд на бандита:
– У тебя что, сейф какой-то особенный?
– Да, особенный. Как говорится, два в одном. Но второй, главный отсек могу открыть только я. И не потому, что знаю код исключительно я один, код ерунда, его можно выбить из человека или просчитать. Все дело в системе опознания хозяина. Это очень хитрая штука. Импортная такая система, кстати, используется, как слышал, в самом Пентагоне при хранении документов особой секретности. Даже я не знаю, как глазок компьютера, вмонтированный в заднюю стенку основного отсека, узнает меня. Но стоять перед ним я должен в полный рост.
Прапорщик поинтересовался:
– И где ты приобрел это чудо техники?
Цейман ответил:
– О, это долгая история! Я не могу поведать ее вам, так как сейф доставил сюда Валентин Савельевич, а какие-то узкоглазые парни настроили его. На меня. Пять часов пришлось стоять!
– И что же такого хранит в этом сейфе Стародубов? Слитки золота?
– И это тоже. Во втором отсеке вся его казна, все его деньги. А я казначей Валентина Савельевича.
И вновь Власенко поинтересовался:
– Много ли в потайном отсеке денег?
– Много! Около трех миллионов долларов. Но они только частью хранятся в купюрах, для текущих нужд. В основном капитал Стародубова переведен в драгоценные камни и рассредоточен по отдельным ячейкам!
Прапорщик прервал казначея:
– А что нам мешает забрать всю кассу?
– Не получится. Я же сказал, что драгоценности рассредоточены по отдельным ячейкам, и к ним доступ имеет только сам Стародубов. Я лишь к ящику с купюрами, где сейчас около ста тридцати тысяч долларов. Сто я отдам вам, тридцать возьму себе, чтобы убраться из этого проклятого города, подальше от Стародубова с его наполеоновскими планами и гитлеровскими методами достижения поставленной цели! Что скажете, господа?
Гончаров присел на прежнее место, слегка задумался, потом решительным тоном произнес:
– Давай деньги!
Казначей бросил быстрый взгляд на офицера:
– Так можно считать, сделка состоялась?
Майор повторил:
– Деньги на стол! Быстро!
– Да, да, но ваш помощник, ...
Власенко недоуменно смотрел на своего командира и боевого товарища. Он и в мыслях не допускал, что Гончаров может купиться. А что выходит? Перехватив его взгляд, Гончаров приказал:
– Влас! Подведи Карла Густавовича к сейфу и глаз не спускай с манипуляций его рук. Ты знаешь, как открываются сейфы, так что если что-то не так, вали этого старого козла! Ну что уставился. Выполнять приказ!
И добавил:
– Обоим!
Вскоре на стол Цеймана легли тринадцать запечатанных пачек стодолларовых купюр. Сто тридцать тысяч североамериканских долларов.
Гончаров взял одну из пачек, проверил ее. Деньги, по крайней мере по ощущениям майора, были не фальшивыми. Он указал на них Власенко:
– Влас, оставь старика в покое на секунду и сложи деньги в сумку, что стоит в углу кабинета.
Но Власенко не тронулся с места, спросив:
– Ты что, Гончар, хочешь на эти дерьмовые баксы совесть свою разменять и отпустить этого ублюдка?
Майор посмотрел на прапорщика:
– Во-первых, Петя, как тебе известно, я и без баксов обещал дать господину Цейману шанс сохранить жизнь в обмен на сотрудничество, а во-вторых, никакой сделки не состоялось, она и не обсуждалась даже. Мы услышали лишь предложение казначея Стародубова, но о предоставлении ему прямой возможности гарантированно скрыться из города речи не велось.
Цейман побледнел:
– Как?! Но вы же взяли деньги?!
Майор согласился:
– Взял! У нас, знаешь ли, при проведении акций против таких мерзавцев, как ты, иногда ребят убивает и калечит. Я думаю, предоставленная тобой сумма не помешает для решения проблем с их лечением или поддержкой семей, лишившихся кормильцев. И достаточно об этом. План твоего участия в операции по уничтожению банды головорезов остается прежним, как продолжает действовать и мое ранее данное тебе обещание.
Гончаров посмотрел на Власенко:
– Ну, что замер, Влас! Или я не ясно сформулировал приказ? Деньги в сумку.
Прапорщик, поняв командира, сложил деньги в сумку.
– Значит так, Влас, остаешься здесь и контролируешь это дерьмо, – майор жестом указал на Цеймана, – а я проедусь на окраину города. Решим вопрос там, будем передислоцироваться в санаторий. Вопросы есть?
– А если Цейману будут по сотовому звонить?
– Пусть отвечает! Но, опять-таки, под твоим контролем. В принципе, он нам теперь особо и не нужен, так, в качестве перестраховки, если взбрыкнет, вали его. Но не думаю, что Карл Густавович решит играть со смертью. Не в его это характере, да и интересе тоже!
Через сорок минут «Нива» остановилась на том самом месте, откуда ранее ушла. И тут же в салон к Гончарову сел Шарипов. Майор не заметил, откуда внезапно появился его заместитель, но не удивился. Лишь спросил:
– Как тут дела, Рустам?
– Спокойно. В доме четверо, не считая одного лежачего, раненого. Я через подвал подобрался к помещению, через отверстия труб отопления, которые не действуют, а кое-где и сняты, кое-что услышал. Раненый брошен, никакой помощи ему не оказывают. Трое, которые обращаются друг к другу Кат, Бес и Губа пьют то ли вино, то ли водку и играют в карты, четвертый, Зуб, на стреме, следит за обстановкой вокруг дома. Не пьет и не играет. Из хаты есть запасной выход на площадку соседнего подъезда. Оттуда можно уйти. Подвалом нет! Как уехала иномарка, бандиты находятся на своей «малине».
– Ясно, капитан. Будем отрабатывать хазу!
Шарипов удивился:
– Прямо сейчас? Каким образом?
– Нормально. Я же не зря отлучался. С Цейманом встретился, шефом всей бандитской группировки, поговорил с ним! Покладистым мужчиной оказался, его сейчас Влас пасет!
И майор вкратце рассказал заместителю о том, что произошло на квартире казначея самого босса. Шарипов только протянул:
– Та-ак! Значит, сегодня рубим канаты?
– А чего тянуть? Нам еще господина Стародубова наказать надо! И завтра же, Рустам! Короче, снимаем проблему с боевиками сегодня!
После короткой паузы капитан мрачно проговорил:
– Но Ангел и Дуплет мои, командир.
– Само собой. Ничего не имею против.
– Тогда как будем действовать?
– А действовать мы, Рустам, будем вот как.
Командир группы спецназа изложил капитану план, который родился у него еще в кабинете Цеймана.
Шарипов, внимательно выслушав майора, спросил:
– Не много ли берешь на себя, Вадим? Может, сразу вдвоем? А то я как бы в стороне остаюсь.
– Работаем, как сказал! Останешься в стороне, так тебе же лучше, а с бандюками, да еще пьяными, не ожидающими нападения, я и сам разберусь. Твоя задача не дать кому-нибуть случайно выскользнуть через запасной выход, а остальное на мне. Все. Давай к зданию! Через пять минут я подъезжаю к главному подъезду бандитской хазы.
Зуб как раз подошел к окну комнаты, где лежал раненый Маркиз, когда возле дома остановилась «Нива». Он крикнул подельникам, играющим в глубине одной из квартир в карты:
– Братва! Тачка за Маркизом прибыла!
Подвыпившие бандиты подошли к Зубу, посмотрели в окно, затем на находящегося в бессознательном состоянии раненого подельника. Бес проворчал:
– Маркиза выносить придется. А на чем?
На что Зуб ответил:
– За ним шеф прислал человека? Прислал! Вот пусть он и выносит, как хочет, хоть на горбу, это не наши проблемы!
Губа заметил:
– Неизвестно, что за человек прибыл, а то как бы не нам корячиться. Ты, Зуб, открывай дверь, а мы тут посмотрим, во что упаковать Маркиза.
Гончаров вышел из «Нивы», огляделся, закурив сигарету. Выждал несколько секунд, направился к железной двери. Увидел звонок, но звонить не стал, несколько раз сильно ударив по двери ногой. Руки он держал перед собой, но под рубашкой грел тело взведенный «ПММ» с глушителем. Вход открылся, на пороге появился молодой парень. Спросил:
– От шефа?
Майор выбросил окурок:
– Это смотря кто кому шеф. Где подстреленный?
Услышав в голосе неизвестного представителя Цеймана властные нотки, Зуб тут же сменил тон, перейдя на «вы»:
– Проходите по коридору, первая дверь справа, там он!
Сплюнув, командир группы спецназа вошел в полутемное помещение. Подошел к кровати раненого. Нагнулся, осмотрел его. Проговорил:
– Не жилец! И стоит тащить его отсюда? Но раз так угодно боссу, вывезем. Сколько вас тут?
Зуб ответил:
– Со мной четверо! Не считая раненого!
Майор приказал:
– Всех сюда с мешком или парой одеял!
Но бандиты уже вошли в комнату. Вот только расположились они неудобно. Для Гончарова неудобно, так как один закрыл собой другого, и одновременно поразить всех боевиков не представлялось возможным. Но и тянуть время нельзя. Он выхватил из-за ремня пистолет и выстрелил. Первая пуля угодила в глаз Зубу, вторая в переносицу Кату. Третья достала затылок Губы. Тот же, кого в банде называли Бесом, сориентировавшись, рванулся к запасному выходу. Его шаги слышал капитан Шарипов и, когда они приблизились, вышел в коридор. Бес вскрикнул и попытался выдернуть из кармана свой ствол, но Рустам опередил его. Два выстрела навсегда успокоили того, кто легко отнимал жизни у беззащитных людей. К Шарипову вышел Гончаров:
– Достал ублюдка?
– Конечно. Он же ломился к двери, как кабан по камышам. А ведь мог и в окно прыгнуть. Я, естественно, закрывал любой вариант отхода, но он даже не попытался сманеврировать.
Майор осмотрел дергающееся тело Беса, поднялся, подведя итог акции:
– Здесь все! Троих гарантированно убрал я, одного сделал ты, Маркиза трогать нет смысла, сам сдохнет с минуты на минуту. Центральную дверь я закрыл, выходим через запасной выход, блокируем его и отходим к машине. Далее на квартиру Цеймана. Оттуда начнем второй, ночной этап операции. Второй по счету! В санатории, думаю, проблем тоже не возникнет, но оружие придется брать серьезное. К утру определимся с окончанием работы. Так? Так! Выходим, Рустам! Ты тут уже все изучил, так что веди самой глухой тропой.
Капитан повернулся к двери:
– Они здесь все глухие.
В 16.00 «Нива» остановилась во дворе дома № 38, что высился по улице Маршала Конева.
Майор вызвал прапорщика, пока еще используя сотовую связь:
– Влас?
– Я.
– У тебя порядок?
– Полный. У вас?
– Тоже. Четверо в минусе, пятый близок к нему.
– Оставили Маркиза своей смертью сдохнуть?
– Да. Он безнадежен. Будь внимателен, мы с Баскаком по одному поднимаемся к тебе. Обеспечь доступ в квартиру, не теряя контроля над казначеем.
– Принял, командир. Выполняю.
Офицеры по одному, как и было оговорено, поднялись в квартиру Карла Густавовича Цеймана.
Тот, увидев Шарипова, заметно побледнел, пальцы его холеных, но уже старческих рук начали вздрагивать. Рустам был очень похож на Марата! Покойного Марата! Шарипов не обратил на реакцию бандита никакого внимания, присев в одно из кресел у журнального столика. Гончаров занял прежнее место, обратившись к Власенко:
– Влас, не в службу, а в дружбу, сделал бы кофейку покрепче да бутербродов каких. Жрать хочется.
– Ну, если в дружбу, и если у этой крысы будет что в холодильнике, сделаю.
Цейман быстро договорил:
– Есть, конечно. Есть! И колбаса, и рулеты мясные, и икра любая, все есть!
Власенко цыкнул на казначея:
– Заткнись! Тебя никто ни о чем не спрашивал.
И направился на кухню.
Его остановил Гончаров:
– Да, Петь, мне кажется, телохранителю пора вторую дозу снотворного вколоть! Проснувшийся он нам не нужен!
– Понял. Все сделаем как надо.
Гончаров, откинувшись в кресле, закурил.
Наступил период ожидания. Самый муторный в процессе проведения любой боевой операции. Муторный, но практически всегда неизбежный.