В то время как Власенко входил в квартиру, командир группы спецназа Гончаров присел на стул напротив кресла кабинета начальника Промысловского РОВД, кресла, еще недавно принадлежащего по службе подполковнику Марату Шарипову. Сейчас на нем сидел майор Родин, пока исполняющий обязанности начальника РОВД, но Гончаров слышал, что вопрос о его официальном назначении на эту должность уже решен. Ну а если об этом слышал, по сути, посторонний в органах МВД человек, то, значит, слухи эти имели под собой веские основания, что для спецназовца, в принципе, было безразлично. Хотя, надо признать, первоначальное впечатление от Родина у Гончарова сложилось хорошее. Но командир группы также знал, как иногда обманчивы бывают такие вот первоначальные впечатления.

Гончаров сразу приступил к делу:

– Я вот о чем, Владимир Александрович, хотел тебя спросить. Что это за погромы за последнее время прокатились по городу, включая и район, находящийся теперь в твоем ведении?

Милиционер вздохнул:

– Я бы, Вадим Владимирович, сам бы не прочь знать на твой вопрос ответ. Главное, предпосылок к такому развитию событий не было. А тут на тебе. На нашем рынке сразу три трупа и три инвалида. Все кавказцы!

– Я слышал, что в городе действует какое-то РОД?

– Действует – сильно сказано. Да, организация «Русское освободительное движение» существует, включая в себя в основном молодняк. За организацией установлено пристальное внимание как нашего ведомства, так и областного Управления ФСБ. Воинствующим настроем она не отличается. Внутри движения пропагандируется здоровый образ жизни, отрицание наркотиков и вообще вредных привычек, и, что существенно, подготовка молодых людей для службы в нашей родной армии.

Гончаров усмехнулся, прикуривая сигарету:

– С твоих слов получается, что это похоже на пионерскую организацию, этакую тимуровскую команду. Они, случайно, пенсионерам за продуктами и лекарствами не бегают?

Родин не разделил сарказма спецназовца:

– Зря вы так, Вадим Владимирович. Я сказал вам то, что есть на самом деле, не делясь личными симпатиями или антипатиями, а пользуясь достоверной агентурной информацией, чего, кстати, мог и не делать!

Гончаров поднял руки:

– Хорошо, хорошо! Я вам верю. Вопрос: кто руководит РОД?

– Сейчас Миткин Петр Федорович.

– Тоже, наверное, наимилейший человек!

– Продолжаете в своем стиле?

– Что ж поделать. Я не милиционер. Тонкостям вашей работы не обучен, у меня, знаете, другая специфика. Но я хотел бы взглянуть на досье этого Миткина, или у вас его нет?

– Досье нет. Так, кое-какая информация, но без разрешения вышестоящего начальства, извините, я вам сообщить ее не могу.

Гончаров удивился:

– Почему? Что, этот Миткин засекречен? Кем? По каким причинам?

И. о. начальника милиции вдруг улыбнулся:

– Ты уже достал меня, спецназ! Ну скажи, зачем тебе информация по РОД? И вообще, что ты лезешь не в свои дела? Убийство семьи Шариповых проблема милиции и прокуратуры. Возбуждено уголовное дело, мы ведем следственную работу. Вы же, насколько знаю, приехали с братом Марата как сопровождающее лицо. Похороны прошли. Почему бы вам не уехать?

Улыбнулся, но наигранно, и Гончаров:

– А нам город ваш понравился. Тем более мы в отпуске, почему не провести его здесь, где полно различных красивых мест, достопримечательностей всяких?

Родин встал. От улыбки не осталось и следа:

– А вот мне кажется, майор, что вы с Рустамом решили провести собственное расследование. Найти и собственноручно покарать убийц. Предупреждаю, делать этого не стоит. Самосуд вам никто не позволит.

– Вот ты как заговорил? О законности! Может, еще речь толкнешь и о гуманности? Давай, она как раз уместна для тех, кого мы сегодня похоронили.

Майор милиции внимательно посмотрел на спецназовца:

– Значит, я прав! И вы решили действовать самостоятельно. Что ж. Придется докладывать наверх и ограничить ваши действия.

– Ты бы лучше ограничил бандитизм и разгул национализма во вверенной тебе под охрану территории.

– А вот учить меня не надо!

– Вижу, что не надо! Потому как бесполезно. Но успокойся, при всем своем желании мы с Рустамом ничего существенно предпринять не сможем. Тем более находясь в блокаде правоохранительных органов. Мы посмотрим, как сработаете вы, найдете убийц, доведете дело до суда и справедливого приговора – честь и хвала вам, не сумеете сделать это, разговор другой пойдет. Это я тебе гарантирую. Так что, вместо того чтобы пасти нас с Рустамом, займись лучше поиском преступников и заказчиков, что направили отморозков на семью Шариповых!

И. о. начальника РОВД хотел что-то ответить, но Гончаров не стал его слушать, выйдя из кабинета, а затем и из здания милиции. Подумал: да, такой найдет убийц, жди, у него сейчас все мысли о повышении. Это плохо. Плохо, что не удалось установить нужного контакта с ментами. Не то должностное лицо представилось. Но ладно. Обойдемся и без контакта.

На крыльцо отдела вышел старший лейтенант.

– Извините, Гончаров вы будете?

– Ну, я, что дальше?

– Майор Родин приказал выделить автомобиль, чтобы отвезти вас туда, куда вы скажете. Я уже вызвал водителя.

Майор бросил:

– Пошел бы твой начальник со своей машиной, знаешь куда? Вот-вот, именно туда! Я и без его помощи доберусь куда мне надо.

Старший лейтенант помрачнел:

– Не надо бы так, гражданин! Вы хоть и армейский офицер, но оскорблять сотрудников милиции не позволено никому!

– Разве я кого-то оскорбил? Да здесь просто некого оскорблять. Был один, да и того сегодня землей засыпали, так что иди, дежурный, исполнять свои обязанности. И передай мой ответ начальнику. Я весьма благодарен ему за предложение, принять которое считаю невозможным. Счастливого дежурства!

Высказав это, Гончаров направился к КПП отдела.

Вышел на улицу. Недалеко находилась стоянка такси. Прошел мимо, за перекрестком поймал пенсионера-частника. С ним доехал до квартиры Шарипова.

Рустам встретил его молчанием. Он не задал ни одного вопроса, не сказал ни слова, лишь рукой указал в сторону кухни, где на столе был накрыт ужин. После чего удалился в дальнюю комнату.

Майор сел на стул, задумался. Надо составить план действий. Милицию и управление ФСБ следует из него вычеркнуть. Вернее, учесть возможность, а скорее реальную вероятность противодействия. Хорошо, что Власа не засветили. Теперь, по сути, он один может работать без оглядки. Это уже немало. В принципе, от ментов оторваться можно. Достаточно имитировать свой отъезд, а затем по-тихому вернуться. С этим ясно. Неясно с РОД. Надо бы прокачать эту информацию. Но как? Через Миткина? Пустая трата времени. Тот поднимет шум, и все полетит к черту. Через рядовых членов и бригадиров или как там у них именуются руководители нижнего и среднего звена – бесполезно. Как правило, в таких военизированных отрядах подразделения или отдельные бойцы работают автономно, и то, чем занимается одна бригада, другая не знает. Ладно, если что, можно понаблюдать за ними, но не сейчас.

А сейчас им с Баскаком все же, наверное, придется применять отвлекающий маневр и уходить из поля повышенного внимания местной милиции. Иначе, рано ли поздно, но и Влас сгорит. Одному с тем объемом работы, что придется перелопатить, ему не справиться. Да! Утром следует связаться с ним по специальной связи, объяснить обстановку и поставить задачу на начало технической отработки центрального офиса или штаба РОД, а Рустама готовить к имитации отъезда. И вообще, приводить его в порядок, для чего надо скорбь сменить на ненависть, на жажду мести. Только тогда у них что-нибудь может получиться.

Придя к окончательному решению, Гончаров, немного перекусив, принял душ и отправился в гостиную. Там прилег на диван. Постепенно, прокручивая возможные варианты действий, майор незаметно для себя уснул. Хотя за окном после достаточно хмурого дня вовсю еще светило солнце. Да и время было детское. Но если спецназовцу заняться нечем, он должен отдыхать. Восстановить и аккумулировать силы, чтобы всегда находиться в готовности для длительной по времени боевой работы.

Вечером этого же дня на квартире Цеймана собрались сам хозяин, его первый помощник и новый руководитель боевой группировки – Ангел, или Эдик Рудный.

Казначей угостил подчиненных коньяком, затем обратился к Рудному:

– Ну давай, Ангел, рассказывай и показывай то, что увидели с Анохой и Жбаном и сняли на похоронах мента и его семейки.

Ангел достал камеру и две кассеты, подключил ее к сети и телевизору. Перед тем, как включить аппаратуру, пояснил:

– Ничего особенного на кладбище не было. В основном, присутствовали мусора, гробовщики, брат мента-подполковника и какой-то мужик, что все время терся около него.

Цейман прервал бандита:

– И ничего подозрительного на кладбище?

– Нет! Вы сами убедитесь в этом.

Конечно, Ангел видел на стоянке и «Ауди» бывшей соседки, и мужика, гулявшего с ней по кладбищу, но не посчитал нужным ни снимать, ни докладывать о них шефу. Он знал, что на новом погосте похоронен муж Надежды и посчитал, не без оснований, что женщина решила проведать могилу своего бывшего благоверного. А мужик? Что ж мужик! Она баба одинокая, вот и подцепила стебаря. Все ж человек живой и тоже ласки хочет!

Казначей Стародубова распорядился:

– Ладно! Базары оставим на потом, давай посмотрим пленки, первой Жбана, вторую Анохи.

Ангел включил воспроизведение.

На экране появилось кладбище.

Бандиты снимали объект далеко не так профессионально, как это сделал Власенко, да и аппаратура у них была допотопная. О том, чтобы для единственной съемки купить более современные модели, Цейман и не подумал. Так сойдет. И увидел то, о чем, в принципе, устно поведал Ангел. Внимание Цеймана сосредоточилось на Гончарове. Он указал на него, когда майор мелькнул в кадре, спросив:

– Что за мужик, пробили?

– Пробили, шеф, – ответил Брынза, – знакомый мусор из промысловской ментовки сказал, что тот приехал с братом подполковника.

– Сопровождающий?

– А больше и некому!

– Где остановились эти два офицера?

– На хате покойной старухи-матери полкана.

– Что делают?

Брынза с Ангелом переглянулись. Странный вопрос задал шеф, никакого приказа отслеживать брата подполковника и человека, что все время был рядом с ним, не поступало. Однако Цейман спросил, и надо отвечать.

Брынза проговорил:

– Но вы же следить за ними не приказывали!

– А сами догадаться не могли? Хотя, все верно, догадываться да думать – не ваше дело.

Ангел спросил:

– Так установить за хатой Шариповых наблюдение?

Цейман, подумав, ответил:

– Да. Пусть Маркиз с Катом посмотрят за офицерами. Выделишь ему пацанов, да еще парочку на свое усмотрение прицепишь.

Ангел согласно кивнул головой.

Брынза, уже успевший от милиционера-оборотня получить информацию о беседе сопровождающего брата подполковника с и. о. начальника РОВД, доложил:

– Совсем недавно майор, который сейчас вместо Шарипова, встретился с тем самым мужиком, что трется возле брата убитого мусора.

Казначей бросил острый взгляд на помощника:

– Где встречался?

– Да на самой ментовке. А фамилия этого мужика Гончаров.

– Откуда это известно?

– От того же стукача.

– Так. А этот дятел не настучал, о чем именно разговаривал Гончаров с Родиным?

– Нет. Да судя по всему, базара у них и не получилось.

– Подробнее.

– Когда этот Гончаров вышел из отдела, дежурный передал ему, что начальник ментовки распорядился выделить ему служебную тачку, ну, чтобы тот, типа, в общественном транспорте не мучился. А мужик послал ментовского начальника на хер, сказав, что не нуждается в его услугах.

Цейман спросил:

– Стукачу можно верить?

– Можно, шеф, сколько он нам уже информации сливал и ни разу не подвел.

Казначей задумался:

– Значит, разговора у них не получилось... Почему? Но потому ли, что этот Гончаров задавал слишком откровенные вопросы?

Брынза пожал плечами:

– Я не знаю.

– Это понятно. Ладно. Короче, наблюдение за офицерами установить. И чем быстрее, тем лучше. Следить за всеми их передвижениями. Стукачу сказать, чтобы уши и глаза пошире раскрыл и докладывал о всех действиях ментов по делу Шариповых. Кстати, что там с экспертизой джипа?

– Там все чисто. Принадлежность машины, как и личность сгоревших трупов, установить не удалось.

Цейман взглянул на помощника:

– Что, милиция по номеру двигателя не смогла определить владельца?

– Так номер перебит же, к тому же старик, на которого ранее оформили тачку, уже год, как ласты склеил, а государственные номера мы сняли да в озере утопили.

– С родственниками Паука и Клыка работу провели?

– Как положено, шеф. И деньги, что ты велел им передать, отдали, все до копейки, теперь наши братки числятся убывшими в Москву на работу. А Москва большая, там люди, как в Бермудах пропадают.

Цейман усмехнулся:

– Ты у меня еще и о Бермудском треугольнике понятие имеешь?

– Так Высоцкий о них пел.

– Образованный. Значит, пока все нормально?

– Нормально, шеф!

– Хорошо.

Казначей Стародубова поднялся, приказал:

– Осмотрите рынки, определите, где сейчас более всего сосредоточены торговцы с Кавказа и Средней Азии, а также посмотрите, чем занимаются мальчишки из «Русского освободительного движения». Босс планирует очередной погром, но до этого желательно подставить кое-кого из этих «освободителей». Чтобы менты не сомневались, КТО творит безобразие в городе. Как выберете жертвы среди родовцев, я скажу, как устроить подставу. Все ясно?

Ответил Брынза:

– Ясно, шеф!

Казначей повернулся к Ангелу:

– Ты чего молчишь?

Бандит пожал плечами:

– А что говорить? Надо навести шухер – наведем. Замочить кого – замочим, бригада готова.

Цейман поинтересовался:

– Подчиняются ребята? Гетмана не вспоминают?

– Подчиняются. Не мешало бы им зарплату скинуть. А то уже разговоры идут, что раньше, мол, вовремя платили.

Казначей согласно кивнул головой:

– Правильно, что вопрос этот поднял.

Он прошел к сейфу, достал две пачки долларовых купюр различного достоинства, бросил на стол:

– Рассчитай братишек. И учти, подстава «освободителей» на тебе! Хоть и отвечал за тебя Брынза, но акцию организуешь и проведешь ты. Так что ищи жертвы да побыстрей.

Ангел неожиданно проговорил:

– А чего их искать? В моем доме двое обитают. Студенты. Хату снимают. Сами откуда-то из Сибири. Как раз с этим РОД повязаны. Я их часто в форме вижу.

Цейман протянул:

– Та-ак! Не зря босс поставил на тебя! Не зря! Скажи, Ангел, а черные поблизости от тебя не живут?

– Есть семейка одна. Таджики. Муж с женой да две девки. Тоже студентки. Вообще-то, они давно в Переславле живут, а мужик, глава семейства, даже какая-то шишка. Каждое утро за ним «Волга» приезжает! Они всей семьей садятся в тачку и отъезжают. Видно, машина девок на учебу, а бабу на работу сначала отвозит.

Цейман внимательно взглянул на Ангела:

– И возвращаются вчетвером в том же порядке?

– Это когда как. Я особо не отслеживал чурок, но вот девок, поздно возвращающихся домой, видел часто.

– Их кто-нибудь сопровождал?

– Нет. Одни от остановки автобуса через сквер к дому шли.

Казначей продолжал задавать вопросы:

– Как поздно ты их видел?

– Всегда по-разному. Последний раз в субботу, около полуночи.

– Так, а студенты в это время дома уже бывают?

Ангел развел руками:

– Чего не знаю, того не знаю!

Цейман вновь задумался, потом потер руки:

– Кажется, удача сама идет к нам в руки. Сейчас, Ангел, поезжай к братве, отбери четверку самых надежных и крепких парней. Пусть сидят на хате безвылазно, с тачкой под задницей. А ты сегодня же проследи за студентами и молодыми таджичками. Если узнаешь, когда девки в очередной раз на вечернюю прогулку выйдут, получишь штуку баксов гонорара. Да, сквер возле дома темный или так себе?

Ангел, уже поняв, что задумал ближайший человек самого босса, ответил:

– Чтобы устроить кровавый спектакль, вполне подходящий. Темный и пустынный вечером.

Цейман вновь похвалил Рудного:

– А ты, Ангел, на самом деле находка.

Бандит промолчал, хотя слова шефа были ему очень приятны.

Казначей отпустил подчиненных. Брынза занялся организацией наблюдения за Гончаровым и Шариповым-младшим, Ангел направился домой, ко второй, молодой жене, которой во всем доверял и которая была в курсе дел мужа, считая его бандитизм работой стоящих мужчин. Ксения, так ее звали, хорошо знала девочек из таджикской семьи. Через нее Ангел и решил выведать то, за что ему был обещан гонорар в тысячу долларов. Но перед этим надо было заехать на хату, где его возвращения от шефа ждала вся банда. Ждала с деньгами. Он привезет им деньги, но сначала изымет свою долю, которую теперь решил назначить себе сам. И пусть кто-то вякнет против! Ангел умел заставлять бояться себя. О его звериной жестокости знали все. Как и о том, что он всегда стремился к власти. И уж точно не для того, чтобы потерять ее.

Хата находилась на окраине города, в старом двухэтажном доме, построенном еще немецкими пленными сразу после окончания войны. Район для бандитской «малины» был выбран не случайно: глухой, темный, неспокойный. Там милиция показывалась раз в сутки, и то либо утром, либо днем и никогда вечером. Цейман на подставных лиц выкупил там две квартиры первого этажа с обширными погребами. К хате и подъехал на «БМВ» Ангел.

Здесь он чувствовал себя в полной безопасности. В сарае соседнего двора стояла «Газель» Зуба. Отсюда банда выдвигалась творить свои черные дела.

Ангела ждали. Тот еще до подъезда отсчитал свои деньги и вошел в дом, разделив оставшуюся сумму на равные части. Бандиты остались довольны зарплатой.

Рудный приказал Кату, Жокею, Губе и Маркизу быть в готовности и поступить в распоряжение Брынзы.

Спросил у первого:

– Где твоя «семерка»?

Кат объяснил:

– На стоянке, возле ЖБИ.

– На ходу?

– Конечно.

– На ней и поедете к Брынзе, как вызовет.

Затем новоиспеченный бригадир отозвал в соседнюю комнату Жбана, Аноху, Беса и Дуплета.

– Теперь работа для вас. Надо замочить пару шлюх и их пацанов во дворе моего дома.

Дуплет воскликнул:

– Прямо сейчас?

Ангел так взглянул на подельника и подчиненного, что тот замолк, поняв, что спросил глупость. Главарь продолжил:

– Замочить, как только я подготовлю акцию. Это может произойти и завтра, и послезавтра, и дня через два. Но не позже! От босса получен приказ не медлить, впереди более серьезные дела. А поэтому тебе, Жбан, подогнать сюда свою «девятку», и всем постоянно находиться на хате. До дополнительного моего распоряжения. Никому и никуда не отлучаться, если возникнет экстренная необходимость навестить семью, связаться со мной. Только с моего разрешения можно покинуть квартиру. Жратву привезет все тот же Жбан. И ни капли пойла. Сделаем то, что нужно боссу, оторвемся! Не так, как это организовал Гетман, за что и поплатился, но расслабимся неплохо! Вопросы?

У бандитов не было вопросов. Физиономии их потускнели. Получив деньги, весьма приличные деньги, они вполне обоснованно рассчитывали, по крайней мере сегодня ночью, устроить знатный бардак. Ангел же обломал им кайф. Но сказать что-либо против никто не посмел, зная, что это, во-первых, бесполезно, во-вторых, чревато осложнениями. Так что банда головорезов беспрекословно подчинилась, тем самым подтвердив статус Ангела как главаря. И от осознания собственной значимости он, отпуская подельников, довольно и хищно скалился.

Вскоре позвонил Брынза.

– Ангел? Когда ты вышлешь мне пацанов для наблюдения?

– Хоть сейчас!

– Кого определил в группу?

– Жокея, Губу, Маркиза и Ката!

– Пусть выезжают к центральному стадиону. Встретимся у входа на автомобильный рынок.

– Добро! Встречай «семерку» Ката! У тебя все?

– Все! Ты только, Ангел, нос не задирай. Не надо. Я над тобой. Помни это!

Ангел, сжав зубы, процедил:

– Я никогда и ничего не забываю.

– Вот и хорошо. Пусть твои люди ждут меня в условленном месте. Встречать их будешь ты, когда вернутся, усек, бригадир?

Слово «бригадир» помощник Цеймана произнес с нескрываемой иронией.

Ангел, умея владеть собой, проглотил иронию, ответив:

– Я все понял, Брынза. Извини, если что не так.

– Ладно! Все нормально, мы же братья! Давай, до встречи!

– До встречи!

Отключившись, Ангел отправил группу во главе с Маркизом в распоряжение Брынзы.

Сам же поехал домой. Супруга выразила недовольство поздним возвращением мужа. Подтверждением чему явились ее язвительные замечания:

– Явился? Всех проституток со своими братками перетрахал в городе? Или кого на завтра оставил?

– Ксюша, ну о чем ты говоришь? Какие могут быть шлюхи, когда у меня дома такая сексуальная тигрица, которая любой бляди во всем регионе даст сто очков вперед!

– Тогда почему ты явился так поздно? И не предупредив меня? Раньше я всегда знала, где ты и что делаешь.

– Так получилось. И заканчивай наезд, держи лучше бабки. Зарплату получил.

Отложив приличную заначку, Ангел оставшуюся весьма крупную сумму передал супруге. Та, забыв о выставленных только что мужу претензиях, буквально выхватила у него пачку долларов, начав тщательно, слюнявя палец, пересчитывать деньги. Их она любила больше всего на свете. И если бы Ангел не имел их, то Ксения никогда не позволила ему даже прикоснуться к своему телу. Да Ангела попросту не было бы с ней рядом. Был бы другой, с бабками! Это знал Рудный, и данное обстоятельство все больше раздражало его. Однажды ему пришла мысль: а не вышвырнуть ли на панель свою вторую супругу? Тогда он отмел эту мысль. Но она не покинула Ангела, и бандит все чаще и уже серьезно задумывался о том, чтобы завести себе новую, более молодую и менее капризную спутницу жизни. Ничем хорошим для Ксении подобные мысли супруга обернуться не могли. Но она не чувствовала опасности, которая неуклонно приближалась к ней. Не стоило ей раздражать Ангела, но Ксения считала, что муж ничего не предпримет против нее, даже из-за того, что она знала почти обо всех его делах. Глупая, не понимала, что подобные знания только усугубляют опасность, переводя ее в разряд смертельных. Оставив супругу пересчитывать банкноты, Ангел отправился в душ. Когда вернулся в гостиную, настроение у Ксении резко изменилось. Она прильнула к мужу:

– Добытчик ты мой! Тебе и дальше надо двигать выше, быть рядом с теми, кто правит городом. И ты это можешь.

– Ты же видишь, что я и так продвигаюсь. Все у нас с тобой еще впереди!

– Не хотелось бы ждать. Сразу бы все и сейчас.

Ангел переспросил:

– Не хочешь ждать? Так помоги мне!

– В чем? Что я могу?

– Для начала получить еще одну штуку баксов на разные там чулочки да трусики.

В глазах супруги блеснул корыстный огонек:

– Что я должна для этого сделать?

– Ерунду! Узнать, когда наши соседи таджики, а вернее, их дочери будут потемну возвращаться домой.

– И все?

– Это немало.

– Давай штуку.

– В смысле?

– В прямом. Я знаю, когда чурочки будут поздно возвращаться к себе домой.

– Серьезно?

– Серьезно!

– И когда?

– Деньги вперед.

– Ты их получишь, не сомневайся, так когда?

– Завтра.

– Завтра?

– Именно!

Ангел удивился:

– Интересно, откуда тебе это известно?

– А я сегодня, когда ходила в ларек за шампанским, встретилась с ними. Они и сказали, что завтра у какого-то их однокурсника дома будет вечеринка. Еще сказали, жаль, что не смогут до конца там быть. Им надо успеть на последний автобус.

Бандит поднял голову вверх.

Господи, удача сама шла к нему в руки. Уж чего-чего, а подобного он не ожидал. Молодец, Ксюша!

Супруга добавила:

– Кстати, дорогой, они и меня с собой пригласили. Так что тебе завтра лучше прийти домой пораньше, а то возьму и уйду.

Она сказала это шутя, не понимая, что сама подписала себе смертный приговор, который вынес ей Ангел, мгновенно просчитав ситуацию. Он обнял супругу:

– А ты и пойдешь с ними!

Теперь Ксения удивилась:

– С чего бы это?

– Так надо, дорогая! Более того, по сотовому телефону ты будешь постоянно сообщать мне о том, как проходит вечеринка, а главное, когда вы покинете дом однокурсника этих туземок. На какой автобус сядете.

– Что ты задумал?

– Дать тебе возможность получить еще две штуки «зеленых».

– Правда?

– Да!

– Что-то много за вечеринку и простые телефонные разговоры.

Она подозрительно посмотрела на супруга, повторив:

– Что ты задумал, Эдик?

– Ничего особенного! И ты в этом убедишься. Но только смотри, чтобы без блядства. Узнаю, голову оторву. Но мы еще поговорим об этом завтра. А сейчас надевай свою сексуальную маечку, и в постель!

– Только сегодня будем все делать по-моему!

– Ладно! – согласился Ангел.

Сейчас он во всем был готов согласиться с женой, по сути, уже прощаясь с ней. Так почему напоследок не удовлетворить ее развратные прихоти?

Ровно в 19.00 прапорщик Власенко позвонил в квартиру № 5 дома 14 по улице Михеева.

Дверь открыла сама Надежда. По случаю праздника она надела свое самое красивое, новое, подчеркивающее точеную фигуру и в то же время строгое платье. Вот только радость от прихода Власа была какая-то неестественная, что сразу же отметил спецназовец. Но не подал вида. Мало ли что могло чуть ранее произойти дома у Надежды?

– Проходи, Петя!

Власенко вошел в небольшую прихожую, тут же извлекая из-за спины букет роз.

– С праздником тебя, Надя!

– Цветы!

– Цветы! Как же без них в день рождения?

– Ты прав! Просто мне раньше почти не дарили цветы, тем более такие прекрасные розы!

Он передал и второй букет, а также торт.

– Это тебе лучше преподнести самому.

– Естественно, ты пока только подержи цветы и торт, а то неудобно главный подарок доставать.

– Что еще за подарок?

– Минуту.

Достав красивый бархатный футляр и открыв его, прапорщик протянул его женщине. Колье даже в свете тусклых ламп прихожей переливалось разноцветным блеском.

Надежда застыла, глядя на драгоценности. Тихо прошептала:

– Это мне?

Влас удивился:

– А кому же еще? По-моему, день рождения сегодня у тебя! Примерь, думаю, колье будет неплохо смотреться на фоне твоего платья.

– Но это же... это... такие подарки, Петя, просто так знакомым женщинам не дарят!

– Это еще почему?

– Ну... не принято, что ли!

– У кого не принято?

– У просто знакомых.

Прапорщик улыбнулся:

– Так мы с тобой не просто знакомые. По крайней мере, так считаю я.

Женщина взглянула на Власенко:

– Здесь же целое состояние!

– Давай не будем об этом, Надь? Я хотел сделать женщине, которая, по меньшей мере, мне симпатична, достойный подарок, и я его сделал. Это главное. А деньги – пыль для моряка. Правда, я никогда на флоте не служил. И не задавай, пожалуйста, больше вопросов. Скажи одно, тебе понравился подарок?

– Да!

– Ну, значит, все в порядке! Мы и дальше будем стоять в прихожей или пригласишь в гостиную? Мне еще знакомиться с твоей мамой и дочерьми.

Надежда спохватилась:

– Ах, да, извини, конечно, проходи. Куртку можешь повесить в шкаф.

Раздевшись и разувшись, облачившись в мягкие, явно женские тапочки, прапорщик в сопровождении Надежды прошел в гостиную, обставленную без особого шика, относительно дешево, но на удивление уютно. Из кресла, стоявшего в углу, поднялась женщина лет шестидесяти.

Надежда представила гостя:

– Мама, это Петр! Я тебе о нем говорила!

Прапорщик галантно поклонился, протянув матери Надежды букет цветов, умудрившись одновременно и поцеловать почтенной даме руку, и представиться.

– Петр Власенко. Можно Петя.

Пожилая женщина, немного растерянно, видимо, тоже особо не балованная в своей жизни подобными знаками внимания, ответила:

– Спасибо. Антонина Сергеевна. Мама Нади. Рада знакомству.

– Я тоже.

Надежда подозвала дочерей:

– Девочки, познакомьтесь, это дядя Петя, а это, – она указала на дочерей, повернувшись к Власенко, – Зоя и Нина. Зоя постарше!

И девчонкам поклонился Влас, вручив торт, добавив:

– Очень приятно!

После положенной в подобных случаях обязательной и в принципе стандартной процедуры Надя пригласила всех за стол. И только когда Петр открыл шампанское, Надежда встала, держа в руке бархатную коробочку:

– Посмотрите, мама и дочки, что подарил мне наш гость.

Мать оценила подарок по достоинству, но сдержанно, как-то необычно взглянув на прапорщика, девочки же захлопали ладошами от восторга и тут же попросили примерить на себя дорогое ожерелье. Надежда не разрешила.

Выпили за именинницу. Затем за ее мать. Выпили за любовь. Дети принялись за торт. Антонина Сергеевна, тактично сославшись на усталость и попросив разрешения удалиться, скрылась в своей комнате. Влас с Надеждой прошли на кухню. Там он с удовольствием закурил. Настроение женщины заметно улучшилось, но все же какая-то скрытая тревога накладывала печать на ее красивое лицо.

Власенко спросил:

– У тебя возникли какие-то проблемы, Надя?

Женщина отвела глаза:

– С чего ты взял?

– С того, что я, как ты знаешь, разведчик, и состояние людей различать умею. Сразу заметил, что в доме не все в порядке, хотя ты, надо отдать должное, приложила немало усилий, чтобы скрыть это. Так что произошло после того, как мы расстались?

Надежда прошлась по кухне. Встала у мойки, повернувшись к прапорщику:

– Ты уверен, Петя, что тебе надо знать это?

– Ничего себе! Ты хоть немного думай, перед тем как задать такой вопрос? Конечно, уверен. Давай выкладывай свою проблему. Я же не слепой, вижу, что она мучает тебя.

– Ты прав, она, эта проблема, очень беспокоит меня, грозя при определенных условиях нанести моей семье существенный вред... если не хуже того.

– Даже так?

Власенко закурил еще одну сигарету, буквально за мгновение до этого затушив предыдущую:

– Я слушаю тебя, Надя.

– Сейчас сосредоточусь, подожди немного.

Внутренне собравшись, женщина рассказала следующую историю. Когда она, вернувшись от Власенко, поставила машину на стоянку, к ней подошли двое. Одного Надежда узнала сразу. Тот иногда снимал у нее квартиру. Снимал, понятно в каких целях. Он и спросил, сдается ли хата сейчас. Она ответила, что нет, что квартира занята. Андрей, видимо, старший, спросил, сколько уже лет она сдает квартиру. Надя ответила, что ребят это не касается. Но те ответили, что касается. И далее предупредили, что она должна заплатить налог.

Власенко поинтересовался, перебив Надежду:

– Так и сказали – налог?

– Да! Я спросила, а вы что, из налоговой полиции? Пацаны рассмеялись. Сказали, нет, они не из налоговой, но платить придется. И назвали сумму в пять тысяч долларов. И это за истекший, так сказать, период, а в дальнейшем потребовали пятьдесят процентов от выручки за каждые сутки. Иначе, мол, и хата может сгореть, и девочки ее пострадать. Кому они потом порченые нужны будут? Я испугалась.

Прапорщик оценил ситуацию. Он понял, что Надежду просто пытались развести обычные фраера, ничего общего с настоящими бандитами не имевшие. Не тот стиль, и почерк не тот. Бандиты долго не разговаривают и ненужных вопросов не задают. Выставляют условия, сроки и удаляются. Эти же чуханы базар затеяли. Тем более козлы применили тактику устрашения. Насмотрелись, мудаки, разных боевиков. Но на женщину это подействовало. Да и не могло не подействовать. Здесь подонки рассчитали все точно! Петр спросил:

– И когда ты должна отдать им деньги?

– Через неделю, но я сказала, что за это время не смогу собрать нужную сумму. Тогда старший спросил, когда я смогу собрать нужную сумму? Ответила, не раньше месяца. Они согласились, предупредив, что будут внимательно следить и за мной, и за дочками. И не дай бог, я обращусь в милицию. Кара последует незамедлительно. Ровно через месяц они свяжутся со мной. Вот так, Петя!

Она опустила голову:

– Ты знаешь, о чем я подумала, когда увидела твой подарок и прошло оцепенение от неожиданности такого дара?

Прапорщик ответил:

– Знаю! Ты подумала, на сколько потянет колье, если сдать его цыганам? Те, как правило, дают намного больше, чем ювелирные магазины!

– Да, я подумала об этом! Мне так стыдно перед тобой. Ты ко мне со всей душой, а я...

– Прекрати и успокойся! Никому ничего платить ты не будешь, и ни с твоими детьми, ни с квартирой также ничего не случится. Я решу это проблему!

Надежда подняла глаза на прапорщика:

– Ты?

– Я! Сегодня у нас двадцать пятое число? Месяц мы ждать не будем, все разрешится гораздо раньше! Поверь, я не бравирую. И запомни: ни тебе, ни твоей семье ничего не грозит! Так что постарайся выбросить этот мусор из головы и веселись! У тебя же праздник!

Женщина подошла к прапорщику:

– С тобой так легко, Петя! Никогда бы не подумала, что такие отношения могут сложиться между мужчиной и женщиной за столь короткий срок.

– Я тоже раньше не поверил бы в подобное.

– Я не знаю, как вести себя!

– В смысле?

– Не догадываешься?

Власенко улыбнулся:

– Догадываюсь! Но давай об этом позже?! Мы же не можем сейчас уйти? Не можем. Значит, гуляем!

– Гуляем!

Дальше дело пошло веселее. Еще немного выпив, Надежда попросила старшую дочь помузицировать на фортепиано. Девочки, оказывается, кроме общеобразовательной школы занимались еще и в музыкальной. Зоя выполнила просьбу матери. По гостиной полилась мелодия старинного романса. Надя запела. А Власенко, сидя в кресле, наслаждался ее пением. Ему, как никогда раньше, было хорошо. Словно он среди семьи. Так покойно и одновременно радостно на душе, что Влас не хотел, чтобы этот вечер кончался. Хотя нет, окончания вечера он все же ждал, ведь за ним должна последовать ночь с Надей. Наверняка такая же прекрасная, как и сам вечер. Но это ожидание не тяготило прапорщика, и он не торопил время.

Потом пили кофе, мастерски и со знанием дела приготовленный Власенко. А в одиннадцать, пожелав девочкам спокойной ночи, отправили их спать. Надя взялась наводить порядок. Петр присоединился к ней, что вызвало у женщины приятное удивление. Она видела, что ее знакомый и гость занимается уборкой не в силу какой-то сиюминутной показухи и с напрягом, а естественно, словно выполняет обычную работу, безо всякого умысла помогая женщине. Закончив с уборкой и мытьем посуды, Надежда попросила прапорщика подождать ее в гостиной, сама же прошла в комнату матери. Наверное, договориться о том, что собирается уйти на ночь. Власенко предпочел гостиной кухню, где мог спокойно курить и думать, удивляясь, как же изменчива бывает судьба. Случайная встреча со случайной женщиной, короткое общение, прогулка, вечер в ее семье, а на самом деле будто знакомство это произошло много лет назад и они с Надеждой давно не чужие. У них семья, дети. Власенко не узнавал сам себя, спрашивая, а он ли это, здесь, в небольшой кухне? Надежда задержалась у матери довольно долго. Скорее всего, ей пришлось выслушивать упреки в неоправданно-сумасбродном поведении. Влас уже начал опасаться, что Антонина Сергеевна сумеет отговорить дочь, как в кухню вошла Надежда. И выглядела сейчас женщина возбужденно-радостной, спросив:

– Заждался? Смотрю, всю пепельницу окурками завалил. А надымил-то! Но ничего, форточка открыта, вытянет. Ну что, идем?

– Идем!

– Вот только сможем ли в это время такси поймать?

Власенко указал на телефон:

– А аппарат для чего?

– Не приедут! Район у нас, как это говорится, неблагополучный, таксисты стараются сюда не ездить. Ночью, я имею в виду!

Влас подошел к женщине, обнял ее. Она не отстранилась. Прапорщик почувствовал дрожь ее тела. А может, это он сам дрожал от внутреннего напряжения?

– Я тебя, Надя, до центра на руках донесу!

Женщина счастливо рассмеялась:

– А выдержишь?

– Сомневаешься? Попробуем?

– Не надо. А то все силы по пути растеряешь. Что тогда делать?

– Плохо ты меня знаешь!

– А когда мне было лучше узнать тебя? Но в главном я уверена!

– В чем?

Она прикрыла ладошкой его рот:

– А вот это, Петя, моя женская тайна!

Одевшись, они вышли из дома.

Вопреки опасениям Надежды такси поймали у подъезда и через полчаса были на квартире в центре.