— Ну а теперь слушай меня внимательно. Сейчас мы выходим из управления во двор. Друзья детства, счастливые и радостные. Улыбку на морду не забудь надеть. Там берешь служебную машину, не свою — оперативную. Едем до ТЮЗа. Там машину отпустишь. Что делать дальше, я скажу, когда прибудем на место. Ты все понял?

Кузнецов окончательно пришел в себя, и в его голосе появилась твердость.

— Ошибаешься, Стариков, я никуда не пойду. Знаю, ты убьешь меня в любом случае. Так пусть это свершится здесь. И погибнем мы вместе. Отсюда тебе далеко не уйти. Убивай, но учти, что твою семью я пальцем не тронул. И Арнольду советовал не делать этого. Даже тебя не убивать. Есть другие методы воздействия, — лгал Кузнецов. Стариков это понимал, однако делал вид, что верит подонку. — А теперь стреляй и попробуй скрыться. Сомневаюсь, что это тебе удастся.

— Ты неплохо держишься, майор. Молодец. Только одного не можешь понять. Если бы я принял окончательное решение тебя убрать, ты бы уже сейчас лежал в морге. Никакая охрана не помогла бы. И ты это знаешь.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что у меня есть шанс остаться в живых?

— Мизерный, майор, но есть. При соблюдении некоторых условий, о которых узнаешь, когда мы выйдем отсюда.

— Я не верю тебе.

— Ну что ж, вижу — ты не трус, но и не так умен, как я думал.

Стариков закрепил на «клине» глушитель. Навел ствол на Кузнецова.

— Итак, майор. Либо мы вместе выходим отсюда, либо я стреляю. Считаю до одного, раз…

— Постой, — не выдержал майор. — Опусти пушку. Я пойду с тобой.

— Вот так-то лучше.

Стариков снял с оружия глушитель.

— Вперед, майор, во двор. И не вздумай что-нибудь выкинуть. Такие номера со мной не проходят.

Кузнецов молча оделся, открыл кабинет, вышел вместе с Николаем. В конце коридора маячил дежурный.

— Голодько, — крикнул Кузнецов, и тут же ствол пистолета-пулемета уперся ему в позвоночник.

— Не дури, майор, — тихо произнес Николай.

— Я, — ответил Голодько, направляясь к «друзьям». — Что за дела, Вениамин?

— Мне с другом отъехать надо, долго не виделись, сам понимаешь, но я не хочу, чтобы начальство узнало об этом.

— Да начальство наше само на парах.

— Неважно. Резервная машина на месте?

— На месте.

— Я ее на время возьму? Через полчаса она вернется, а в случае чего, возьмешь мою. Если начальство обо мне спросит, я где-то тут, то ли в лаборатории, то ли в архиве, но в управлении, договорились?

— Нет вопросов, — не поняв подобной рокировки, ответил дежурный майор.

Замначальника ОБНОНа продолжил:

— Так ты, Голодько, отдай водителю соответствующее распоряжение, пока мы во двор выйдем.

— Сделаю! Виталий Владимирович, — обратился дежурный к Старикову. — Не забудьте про свое обещание.

— Ну что ты, майор. Мое слово — закон. Идем, Веня.

— Идем, Виталик.

Кузнецов со Стариковым вышли на улицу, к стоящему у входа «УАЗу». К нему же буквально через минуту подбежал младший сержант.

— Куда едем, товарищ майор?

— К ТЮЗу. Там оставишь нас и обратно сюда.

Тут из двери выскочил Голодько. Николай напрягся. Дежурный, запыхавшись, произнес:

— Ух. Совсем забыл, Кузнецов. С охраной твоей что делать?

— Пусть отдыхают. Сегодня меня есть кому охранять.

— А, ну да, конечно. Понял, я тогда придержу ребят в резерве.

— Делай что хочешь. Мы исчезаем.

— Счастливо, Веня.

— Спасибо.

Кузнецов первым, Николай следом взобрались на высокое заднее сиденье милицейской машины.

— Ну что, тронулись? — спросил водитель скорее по привычке и сам себе ответил: — С богом.

Через пятнадцать минут младший сержант высадил пассажиров у Театра юного зрителя. Тут же, на площади, лихо развернулся, включив сирену вместе с мигалками, и помчался обратно в управление, не обращая никакого внимания на сигналы светофоров центральной улицы города.

— Ну и куда теперь? — спросил Кузнецов.

— Лови такси — и в ЦПКО. Там найдем место для продолжения беседы.

Кузнецову почти сразу удалось поймать такси. Вскоре они устроились на удобной, свежевыкрашенной лавке крайней аллеи Центрального парка культуры и отдыха, укрытой от посторонних взглядов густыми зарослями акации. Вечером это было излюбленное место сексуально озабоченных пар и алкашей, судя по нескольким использованным презервативам и изрядному количеству пивных, винных и водочных пробок возле каменной урны.

— Слушаю тебя, Стариков.

— Нет, майор, слушать буду я, а ты говорить. Много и подробно. И не только говорить!

Николай открыл кейс, достал небольшую пачку стандартной бумаги и диктофон. Закрыв, бросил «дипломат» на руки Кузнецову.

— Вот тебе диктофон и бумага, ручка, надеюсь, у тебя имеется. Ты рассказываешь все, что знаешь о связке Арнольд — Крюгер. Чем занимались в своем развлекательном центре? Дискотеки и проститутки-малолетки меня не интересуют, я имею в виду наркотики. Кто выступил инициатором уничтожения моей семьи? Имена и погоняла исполнителей на даче, оставшихся в живых и напавших на сестру. Их постоянное местонахождение. В общем, тебе понятно, чего я хочу от тебя. Да, не забудь рассказать о собственном участии в преступлении и той роли, которую играл в группировке. Рассказываешь в диктофон и сказанное излагаешь на бумаге. Врать или выгораживать себя не советую. Я все тщательно проверю. Только чистосердечным признанием ты сможешь спасти свою жизнь.

— Интересно, каким образом ты проверишь мои показания?

— Потом узнаешь, не теряй времени, начинай исповедь, майор.

Когда Кузнецов закончил и передал Старикову диктофон с шестью мелко исписанными листами, Николай задумался. Затем проговорил:

— Значит, Костик оказался прав? Наркота действительно шла в город?

— Да, — ответил Кузнецов. — За это Арнольд приказал Крюгеру убить пацана.

— Ладно, Кузнецов. Если все, что ты рассказал, — правда, жить будешь, но из ментовки и города уберешься навсегда. Если же хоть в малом солгал — умрешь. А теперь давай руку.

— Что? — переспросил мент.

— Руку, говорю, протяни.

— Зачем?

— Протяни. Или я заставлю тебя силой.

Пожав плечами, Кузнецов протянул руку. Николай тут же ввел ему шприц-тюбик с сильно и быстро действующим снотворным «Удар».

Майор закатил глаза, уронил голову на грудь и уснул крепким, наркотическим сном.

Николай положил «клин», диктофон и исписанные листы в кейс, достал сотовый.

— Семен? Не узнал? Это подполковник ФСБ Карелин.

— Здравствуй, Николай. Рад тебя слышать. Какие-нибудь проблемы?

— Мне, Сень, нужна помощь с тачкой.

— Когда и куда подъехать?

— Вот это военный подход к делу. Подъезжай к ЦПКО по улице Добролюбова, знаешь такую?

— Знаю, конечно.

— Остановишься напротив искореженной телефонной будки, где в ограде парка пролом, представляешь местность?

— Примерно.

— Зайди в парк, обозначь себя. Остальное при встрече. Жду, Семен. Если можешь, поторопись.

— Уже выезжаю.

Отключив связь, Николай закурил.

Кузнецов сбросил ему массу ценной информации. Нужно ее систематизировать и использовать в своих целях. На данный момент очень важно, что Крюгер как минимум до среды останется в доме врача Германа. С ним можно повременить. А вот сбежавший Седой может испариться из своей берлоги. В любой момент. Но пока он там. Не повезло мерзавцу. Даже Кузнецову известно его местонахождение. Да, хитер, мент, ничего не скажешь. И в ОБНОНе служил, и на бандитов работал, на них же и досье собирал. Чтобы обезопасить себя? Или при случае шантажировать наркодельцов? Впрочем, не все ли равно. Главное, он получил адреса объектов, подлежащих ликвидации, и может действовать не вслепую, а целенаправленно, планомерно.

Николай выбросил окурок и услышал звук подъехавшего автомобиля.

— Николай, Коля!

Стариков вышел из-за дерева, махнул Семену рукой. Тот подошел.

— Пройдем на аллею, — сказал Николай. — Там тип один спит. Надо бы его в поселок доставить.

— Ого.

Семен увидел человека в форме майора милиции, спросил:

— И он бандит?

— Хуже. Этот мент работал на бандитов, входил в их руководство. Оборотень, одним словом.

— Да? Никогда бы не подумал.

— Не будем терять время, Сеня, так везем его в поселок?

— Без проблем, но как-то в голове не укладывается, офицер милиции — и вдруг бандит.

— Как видишь, бывает и такое.

Стариков одной рукой взял кейс, другой подхватил Кузнецова и вместе с Семеном волоком потащил его к «Волге». Кузнецова бросили на заднее сиденье и уже через час въехали в дачный поселок.

У дома Филиппыча остановились. Дед вышел на улицу.

— Привет. Чегой-то вы явились, не предупредив? Аль забыли что?

— Дела, дед, — ответил Стариков. — Как тут, Филиппыч, чисто?

— Насчет чего? — не понял старик.

— Народ на дачах есть?

— Не, не видал никого. Бродил тут поутру один, я его давно знаю. Он в деревне обретается. А сюда приходит по домам прошвырнуться. Стащить, что плохо лежит. Тем и кормится, но он безвредный и глухонемой, боле никого не было. У вас-то что за дела?

— Да надо одного козла на сутки где-нибудь закрыть покрепче, — ответил Николай. — Так, чтобы не сбежал. У меня подвал хороший, но пожарище, место ненадежное. У тебя, дед, вариантов нет?

— А этот тип меня не увидит? А то сожгут потом живьем бандюки за своего товарища.

— Не увидит, — успокоил деда Стариков, — я об этом позаботился. Пока он спит, надо его в погреб засунуть. А потом вывезти отсюда. Он даже не поймет, где был. Да и не до этого ему будет.

— Ну, раз так, отнесем его в дом к сестре. У нее погреб бетонный и труба посередине, привязать его можно от греха подальше.

— Давай, Сеня, подъезжай к дому.

В погребе Стариков прицепил Кузнецова наручниками к трубе, поднял лестницу, на замок закрыл лаз.

— Ну вот и порядок. А теперь, Семен, давай в обратку, на Театральную площадь.

— Тебе ничего не надо, Филиппыч? — спросил племянник. — А то подвезу в следующий раз.

— Езжай. Все у меня есть.

— Может, тебе, дед, в город на время перебраться? — предложил Николай. — А то будешь за дачей сестры следить, покоя себе не давать.

— Ничего. Обойдусь без города. А следить, само собой, буду. Ты мне только вот что скажи, Коля, почему этот мужик в милицейской форме? Снял с кого? Или муляж?

— Нет, Филиппыч, этот мужик действующий майор милиции. Это ему я звонил насчет наркоты, помнишь, рассказывал?

— Помню.

— Вот он меня и сдал бандитам. С него все и началось.

— Короче, конец ему?

— Пока не знаю. Но долго такие оборотни не живут в любом случае. Жизнью доказано. Ну все, поехали мы. На днях буду. Или один, или с Семеном, если тот согласится.

— Коль? Ну, что за разговоры? — подал голос Семен. — Считай, что я у тебя на службе.

— Не боишься? Хотя, извини, ты уже отвечал на этот вопрос.

— Ничего. Я, как помогать тебе стал, словно заново родился. Ты уж не отказывайся от меня, а я…

— Понял тебя, Сеня. Не надо ничего говорить. И так ясно. ЭТО с тобой когда-нибудь должно было произойти. Не может мужчина постоянно жить в страхе. На смену страху приходят сила, отвага, желание драться, мстить врагам. Ну что, едем?

— Едем, — ответил Семен.

Белая «Волга» помчалась в сторону города.

Пастор вышел на связь с Хакимом, подпольной химической лабораторией, находящейся в глубине Кавказских гор, недалеко от чеченского селения Каблак. Там производилось синтетическое снадобье, которым травили клиентов владельцы развлекательного центра, оттуда и ждали партию наркотиков, о которой совершенно случайно узнал Стариков.

— Хаким? Ассалам аллейкум, дорогой.

— Ва аллейкюм ассолом, брат, как дела?

— Ай, как тебе сказать? Могло быть лучше.

— Что-то случилось, Пастор?

— Да, возникли проблемы.

— Проблемы? Серьезные, с чем они связаны?

— Один шакал пронюхал о прибытии последней партии наркоты в город и слил информацию в ментовку. Хорошо, на нашего человека напоролся, а то бы не избежать беды. Мы его, конечно, взяли за жопу вместе с семьей. Баб его кончили, а сам он сумел уйти и теперь доставляет нам массу хлопот.

— Товар, надеюсь, не пострадал?

— С ним — порядок.

— Слава Аллаху. Что думаете делать?

— Арнольд решил, что тебе следует отменить запланированную ближайшую поездку, мы сами к тебе приедем. Встречай нас на месте перегруза товара в пятницу, после обеда.

— «Дурь» сбросили?

— Нет. Придется отдать ее Дракону в Ростове. Он согласился взять. Арнольд говорил с ним. Потеряем, правда, в «бобах», но немного.

— Плохо это, Пастор.

— Кто бы спорил.

— Почему вы не можете справиться с каким-то мужиком? Вот что мне непонятно.

— Он действует не один, к тому же служил в спецназе, разведчик, старший офицер, не одну войну прошел. И друзья его «профи».

— Значит, это гяур, братьев наших убивал?

— Да, в Чечне майор поработал на славу, насколько мне известно. И здесь мы уже потеряли пятнадцать человек, пытаясь выйти на него.

— Вот как? Ай, тварь. Ничего, придет время, я ему лично голову отрежу, собаке. Ему и всей его стае шакалов. Сам на охоту в город отправлюсь со своими наемниками, землю перед смертью жрать заставлю, матерью клянусь.

— Не кипятись, Хаким. Придет время, отрежешь. А пока давай окончательно договоримся. Резвана еще не выслал к нам?

— Ночью должен был выехать.

— Останови его.

— Теперь конечно. Жалко, что так получилось. У Резвана тут родственник, Салех, в полевых командирах у Масхадова служит. Взял где-то пленных русских солдат. Предлагает купить по сходной цене. Оптом.

— Сколько человек?

— Пятнадцать рыл, но Резван говорит, что Салех может доставить и больше.

— Они нам нужны?

— Нужны. Старый материал приходит в негодность. От одного укола дохнут. Еще недели две, и препарат не на ком будет проверять. Рабы нужны.

— И сколько этот Салех за штуку просит?

— Пять тысяч.

— Хм. Цена хорошая. Пусть Резван начинает торг с пятидесяти кусков за всех.

— Такой сикиш не проканает, Пастор. Я Салеха знаю. Меньше чем за семьдесят не отдаст. Лучше порежет.

— Хорошо. Предлагайте пятьдесят, за семьдесят возьмем, но рабов сами отберем. Пусть больше приводит.

— Ты с Арнольдом советоваться не будешь?

— Ему сейчас не до этого.

— Запил?

— Начинает. Надо его быстрей в горы доставить, пока «белочку» не поймал. Тогда наделает делов, ты его знаешь.

— В пятницу буду ждать вас у Гореловки, на стоянке грузовых машин.

— Понял тебя.

— Как насчет оплаты охране и закупки сырца?

— Деньги привезем. На все хватит.

— При подъезде к Гореловке сигнал подай.

— Подам, до встречи, Хаким.

— До встречи. За Арнольдом присматривай. Привезешь его ко мне, быстро на ноги поставим. И подумаем, что делать будем. Удачи тебе, брат.

— Взаимно, дорогой.

Полуянов, получив эту информацию, сразу же передал ее в Центр, генералу Борисову. Тот вызвал на связь подполковника:

— Этого, Вадим, я и ждал. Значит, все-таки химическая лаборатория. И использование людей в качестве подопытного материала? Ясно. Это уже дела Службы. Посему слушай приказ: Арнольда и Пастора не трогать, пусть уходят. Возьмем всю шоблу при встрече. Ну и о пленных подумаем. Ребят нам придется вытаскивать.

— Вытащим, Феликс.

— Не сомневаюсь. Но слушай дальше: как только Арнольд переберется к Пастору, все внимание на усадьбу последнего. Акцию ликвидации разрешаю лишь в отношении Крюгера и нелегальной лечебницы. Но так, чтобы не пострадало главное дело. Необходимо узнать время и маршрут ухода бандитов из города. Точно зафиксировать время их выхода из усадьбы, силы и порядок сопровождения, техническое оснащение и вооружение. Дата, определенная в разговоре Пастора с Хакимом, вполне может быть условной. Мы не знаем, шифруются ли преступники? Так что пятницей может быть и четверг и суббота. Или какой-нибудь другой день. Поэтому контроль над главарями наркокартеля установить тотальный, используя все имеющиеся у вас средства. Не забывай, Вадим, неожиданно может объявиться твой друг и сорвать замысел не только противника, но и наш. Его нельзя подпустить к усадьбе Пастора.

— Что делать с Кузнецовым?

— Это не твой объект. Как и майор Березкин с женой. Твои — Арнольд и Пастор. За их жизни ты отвечаешь головой. Самодеятельность прекратить. Служба начинает операцию под кодовым названием «Ответный удар». По выявлению и уничтожению химической лаборатории и преступной группировки, осуществляющей подпольное производство, транзит и реализацию синтетического наркотического средства, с выполнением побочных задач. Ты меня хорошо понял, Вадим?

— Так точно, товарищ генерал.

— Отлично. Вопросы есть?

— Два. Первый, как там Лиля?

— Почти здорова, думаю привлечь ее к работе в госпитале.

— Прекрасная идея.

— Значит, осуществим ее. Давай второй вопрос.

— Пастор в разговоре с Хакимом упоминал некоего Дракона из Ростова. Именно ему бандиты хотят столкнуть наркоту.

— Понял тебя, отвечаю: есть такой деятель местного масштаба, раньше с наркотиками не связывался, по крайней мере, от резидента региона сигналов по нему не поступало. Сейчас, видимо, клюнул на легкий заработок и попал в поле зрения наших ребят в Ростове. Будем брать с поличным. Что еще?

— Все. Задача ясна, выполняю работу по Арнольду и Пастору.

— Удачной охоты, Вадим.

— Просьба, Феликс.

— Давай.

— Привет Лиле.

— Вернешься, узнаешь, сколько приветов я ей передал от тебя.

— Спасибо, генерал.

— Не за что. Работай, подполковник.

Вечером того же дня Николай Стариков направился в развлекательный центр. Там находился ключ к лежбищу Седого. И «ключ» этот звали Зойкой. Ее с сестрой и таскал к себе на «конспиративную» квартиру бандит. По информации Кузнецова, Седой больше западал на младшую, пятнадцатилетнюю Зойку. Только через нее Стариков имел шанс попасть в берлогу преступника. Выманить Седого из хаты другим способом сложно. Можно, конечно, рвануть гранатой дверь, но это опасно. Бандит, оставшись в живых, может встретить незваного гостя огнем своего оружия. Бой может затянуться и «спалить» обоих. ОМОН быстро явится на такое представление. Неизвестно также, не повлечет ли взрыв мощной «Ф-1» разрушений несущих конструкций здания. В этом Николай разбирался слабо, поэтому лучше не рисковать. А то еще завалит дом с жильцами, и сам погибнет. Следовательно, надо действовать через малолетнюю проститутку. Но как вытащить ее из центра? Кузнецов сказал, что малолеткам грозит жесточайшее наказание за любое непослушание. А выходить из здания центра проституткам категорически запрещено. Можно снять ее, вырубить и вытащить через окно, но для этого опять-таки надо попасть в номер первого этажа, да и охрана может заметить, когда он потащит девицу от здания. Нет, этот вариант отпадает. Нужен другой, но какой? Стоп. А что, если разыграть карту пьяного офицера ФСБ? Прибывшего из столицы, нажравшегося и решившего развлечься на стороне? Пьяный всегда ведет себя вызывающе, тем более гэбэшная «шишка» из Москвы. Такой не потерпит никаких возражений и на все запреты забьет хрен с прибором. Это решение. Искать другого просто нет времени. Николай зашел в рюмочную, принял сто пятьдесят грамм водки и направился к развлекательному центру.

Одетый в шикарный костюм, Николай, покачиваясь, прошел мимо толпящейся молодежи. Не дойдя до лестницы, где расположились два охранника, остановился. Закурил сигару, сверкнув драгоценным камнем перстня, и крикнул охранникам:

— Эй, служивые. Подойдите ко мне.

— Чего? — удивленные столь пренебрежительным отношением к собственным персонам, в один голос спросили охранники.

— Уши заложило? Подойдите, говорю. Кто-нибудь один.

Качки, не веря своим ушам, переглянулись. Однако повелительный тон необычного посетителя возымел свое действие. Один из качков медленно спустился к Старикову. Тот не дал ему рта раскрыть:

— Слушай меня, парень, кто тут у вас по блядям старший?

— А тебе не кажется, мужик, что ты ведешь себя по-хамски?

На этот раз удивление изобразил Стариков, осмотрелся вокруг и спросил:

— Это с тобой, что ли?

— А хотя бы и со мной.

— Дерьмо ты еще поросячье, чтобы с тобой говорить иначе. Ты не понял вопроса?

— Может, тебя огреть дубинкой, мужик?

— Согласен, в обмен на пулю в живот.

Только сейчас охранник заметил в кармане пиджака незнакомца пистолет, нацеленный ему прямо в солнечное сплетение.

— Ну что, обменяемся любезностями, придурок?

Качок не знал, что делать. Он стоял, завороженно глядя на зрачок боевого ствола.

— Эй, отморозок, — обратился к нему Стариков. — Тебя, случаем, не столбняк хватил?

Парень встряхнулся, спросил:

— Что вы хотели?

— А ты не помнишь? У тебя точно с чердаком непорядок. Кто здесь, спрашиваю, старший по проституткам? — повысил голос Николай.

— Здесь нет проституток, могу дать телефон девочек по вызовам.

— Засунь себе его в задницу, ты начинаешь мне надоедать, парень, а это для тебя чревато. Пошевели мозгами, если, конечно, не забыл их дома.

— Я вам точно говорю, проституток специально в центре нет, а девок вон сколько вокруг, снимайте любую. Они не откажут. Особенно такому, как вы.

С лестницы раздался голос второго охранника:

— Юр? Чего у тебя там?

— Ничего, — ответил за качка Николай, — неси службу, у нас свой базар. Так ты, Юра, значит, советуешь мне любую снять? А мне любая не нужна, понял? Я ищу Зойку, что обретается в вашем поросятнике. Или не знаешь такую?

— Вы можете подождать минут десять? Мне отойти надо.

— Диарея, что ли, пробила при виде ствола? Ну иди. Только без сутенера или Зойки не возвращайся, не зли меня. А то пожалеешь. Пшел.

Стариков отвернулся, продолжая полыхать сигарой.

А этот парень насчет девиц прав. На Николая похотливо пялилась не одна малолетка.

Он хотел посмотреть на наручные часы, но не успел. Двери центра распахнулись, и появилась троица самоуверенных типов, вооруженных явно не дубинками.

Троица вплотную подошла к Старикову.

Средний, он же старший, спросил:

— Кто ты такой и чего хочешь?

— Ну-ну, — протянул Николай, — вижу, тут и начальники не лучше своих тупых подчиненных. Кто же так разговаривает с незнакомым человеком? А ну отойдем в сторонку, три богатыря.

Николай прошел на более освещенную площадку.

Троица, переглянувшись, прошла следом.

Стариков спросил:

— Кто среди вас старший?

— Ну я, — ответил средний, — дальше что?

— Тебе передали, что я хочу видеть Зойку?

— Мне такая девица неизвестна, дальше?

— А дальше, болван, яйца не пускают. Я смотрю, по-хорошему нам не договориться. Ну тогда так. Ствол я не трогаю, не дергайтесь, вот сотовый, видишь, старшой?

Старший молчал, хмуро и зло глядя на незнакомца.

— Молчишь? Ну, как хочешь. Вот тебе мобильник, а вот небольшая корочка, читать в детстве научили? Или ты в школе все больше по коридорам да сортирам кочевал?

Николай, не дожидаясь ответа, раскрыл перед носом старшего удостоверение подполковника ФСБ.

— Понял, что за документ?

Старший опешил. Стариков же продолжал:

— Я сейчас наберу один номерок, и через полчаса максимум в этом вашем борделе проведут такой шмон, что тебе и во сне не снилось. И не дай бог ребята в масках найдут хоть один косячок или парочку в номерах. Лавочку эту прикроют до особого распоряжения из Москвы, моего распоряжения, урод. А мы с тобой еще побеседуем в одном уютном подвале. После чего твой хозяин такой штраф заплатит, что башку тебе открутит, это уже точно. Его фамилия, если мне память не изменяет, Лисицын? Ты этого, дурак, хочешь?

Старшего словно подменили, в голосе появились подобострастные нотки.

— Нет, конечно, извините, я же не знал, да и охрана не знала, вы бы сразу представились.

— Ну ты, козел, еще поучи меня. Хотел по-тихому развлечься, так нет, эти балбесы не дали. Весь кайф сломали, скоты. Ну я вам сейчас устрою ночь перед Рождеством.

— Извините еще раз. Давайте как-нибудь уладим скандал, который никому не нужен, а то, что вы офицер безопасности, никто не знает, правда, братва?

Сопровождающие старшего типы согласно закивали черепами:

— Никто ничего не видел. Поговорили, и все.

— Ладно, проехали. Фамилия? — спросил Николай у старшего.

— Сивов Дмитрий.

— Паспорт с собой?

— Да.

— Давай сюда.

Стариков посмотрел паспорт:

— Ну смотри, Сивов, если хоть одна «б» узнает, что я здесь был, тебе лично — мандец, и очень быстро, усвоил?

— Какой базар, гражданин начальник?

— Я предупредил, а мы в Конторе шуток не понимаем и не прощаем. Я тебя спрашивал о Зойке?

— Да.

— Приведи ее сюда, эту ночь она проведет со мной. Оплату гарантирую.

— Да какая оплата, гражданин начальник? О чем вы? Один вопрос можно?

— Давай быстрее.

— Вы раньше уже с ней спали?

— Нет. А в чем дело?

— Я бы мог посоветовать вам лучший и более свежий вариант.

— Нет. Раз я сказал — Зойку, значит, Зойку, ну а если она разочарует меня, ответит мой друг, посоветовавший ее. Он ее снимал как-то. К тебе претензий не будет.

— Вам в номере стол накрывать? Или достаточно шампанского?

— Чего? Неужели ты думаешь, я здесь развлекаться буду? До утра Зойка поедет со мной.

— Извините, но это не принято.

— Опять за старое?

— Это не моя прихоть.

— А мне плевать, давай-ка сюда номер своего хозяина. Я с ним быстро договорюсь. Ну?

— Хорошо, хорошо. Не горячитесь. Во сколько вернется девушка?

— Как надоест, не позднее шести утра. В это время я должен покинуть город. И не ссы ты, Сивый. Лучше «бабки» возьми.

Стариков вложил в карман пиджака Сивого триста долларов.

— Быстренько приготовь девицу, помой, приодень, с ней я сам рассчитаюсь. Ее деньги не трогать. Мне теперь часто придется посещать ваш городишко, проверю, если ободрал путану, яйца отстрелю. Времени тебе — двадцать минут. Такси к подъезду, я без тачки сегодня. Да, прикажи, чтобы фужер хорошего вина принесли, в горле пересохло, пока с вами бакланил. Иди.

— Сейчас все сделаем.

Сивый быстро зашел в здание, отдав соответствующие распоряжения подчиненным. Прошел в кабинет начальника охраны. Набрал номер телефона Арнольда. Тот ответил не сразу:

— Ну?

Сивый понял, что хозяин пьян, отключил связь и набрал номер Пастора.

— Кугман слушает.

— Это Сивый, из центра.

— Дальше что?

— Здесь какой-то пьяный подполковник ФСБ из Москвы требует малолетку с собой. Наезжает, грозит устроить шмон, закрыть дискотеку.

— Он точно из ФСБ?

— Точняк. Лично удостоверение смотрел. Начальник отдела какого-то там Главного управления.

— Значит, столичный мусор?

— Выходит, так. Грозится всю местную ментовку на уши поднять. Хозяина требует.

— Он пьяный?

— Под шофе, но на ногах стоит. Что делать-то? Малолетку обещал к шести утра отпустить, тогда же он, по его словам, уезжает из города, но говорит, что теперь часто будет нас наведывать.

— Ему любая проститутка нужна?

— В том-то и дело, что нет. Зойку ему подавай.

— Он ее знал раньше?

— Говорит, друг ее посоветовал, сам не пробовал.

— Так. Ты вот что, Сивый, Зойку ему отдай, хрен его знает, что за тип этот гэбист, может, понтуется, а может, и шишка, в натуре. Просто расслабиться захотел в командировке, втайне от семьи и начальства. Что у него за машина?

— Никакой нет. Заказал такси.

— Это уже лучше. Подгони ему нашу. Пусть водила проследит, куда этот мусор повезет нашу соску. И понаблюдай за хатой, пока девка не выйдет. Зойку же проинструктируй, пусть узнает, что в городе делал этот подполковник. Утром обо всем доложишь, понял?

— Понял, шеф.

— Давай, работай.

Связь отключилась.