Плоскогорье, расположение афганского кишлака Тайхук, воскресенье, 17 июня, 16-02.

Командир авиационного звена оказался офицером опытным, не раз принимавшим участие в поддержке наземных войск, действовавших в самых сложных боевых условиях. Поэтому он решил отработать заданные цели, используя собственную тактику. Звено не пошло четырьмя машинами на участок от «зеленки» до реки Дара, а разделилось на подлете к плоскогорью. И бойцы диверсионной группы Фергана, и душманы, следуя приказам командира последнего подошедшего к плоскогорью бандитского отряда, принявшего управление всеми силами душманов, вышедших к Тайхуку, только успели услышать рокот вертолетов, как те появились в небе, охватив плоскогорье с четырех сторон. Первый вертолет командира звена, буквально вынырнув из «зеленки», ударил из всех видов вооружения по моджахедам, залегшим под пулеметно-гранатометным огнем Дворцова и Шунко, превратив площадь нахождения душманов в поле сплошных разрядов реактивных снарядов. В этом аду шансов у тридцати или сорока моджахедов, рассредоточенных на ограниченном пространстве, выжить не было. Отработав площадку, вертолет мгновенно ушел за «зеленку». Вторая машина, поднявшись над Наварским хребтом, провела залп «НУРСами» по замеченной банде и, резко клюнув вниз, пошла над ущельем, уничтожая все живое, что попадалось под прицел оператора. Третий вертолет атаковал северную «зеленку», ударив по самой ее оконечности, где могли находиться и реально находились моджахеды Чарани. Третья «вертушка» работала вслепую, но зацепила банду, только подошедшую с севера. Огневой налет поджег деревья и кусты лесного массива. Оставшиеся в живых малочисленные группы боевиков бросились в глубь леса. Сейчас им было не до атаки плоскогорья, унести бы ноги от проклятой «вертушки». Пилоты четвертого вертолета зашли на перевал со стороны равнины, выстреливая в разные стороны тепловые заряды, способные увести на себя американские «Стингеры», если таковые были бы применены с перевала. Но хребет молчал. И на равнине летчики ничего подозрительного не заметили. Однако, дабы не отходить, не выстрелив ни одного снаряда, ни одного патрона, они провели обстрел вершины перевала, под который чуть было не попали прапорщик Мураметзянов с пленным душманом, уже почти поднявшиеся на хребет. Если бы они прошли еще метров двадцать, то назад не вернулись бы. Но они не поднялись на перевал из-за медленного передвижения быстро уставшего Ахмада. Получилось, что афганец спас жизнь советскому прапорщику. Одно не заметили ни летчики, ни бойцы спецназа, так это то, как во время авиационного налета из ущелья к Ширванскому перевалу поднялась группа душманов численностью в пятнадцать боевиков. Это сам Чарани, прошедший ущелье, вывел своих отборных головорезов-телохранителей на плоскогорье. Они укрылись в первой же пещере.

Оттуда главарь банды видел, как действуют вертолеты. Его оператор ПЗРК «Стингер» метался на входе. Но бесполезно. Он мог достать лишь вертолет, атаковавший северную «зеленку», и приготовился пустить ракету, но пилоты опередили душмана, начав отход с применением тепловых зарядов. Теперь пускать «Стингер» не имело никакого смысла.

Оператор выругался, взглянул на Чарани:

– Саиб! Я ничего не могу сделать. «Вертушка» прикрылась тепловыми зарядами.

Полевой командир процедил сквозь зубы:

– Вижу!

И добавил:

– Ничего! Кто-то из этих железных птиц попадет под комплекс. Еще ничего не окончено, как наверняка думает командир русской группы спецназа. Для них все страшное только начинается.

Он вызвал к себе связиста:

– Халим! Попытайся связаться с командирами отрядов. Кто-то из них должен же был выжить?

Душман почтительно кивнул:

– Слушаюсь, саиб!

И, развернув американскую станцию, принялся вызывать подчиненных Анвара Чарани. Но... по истечении десяти минут никто так и не ответил на вызов «Чара» – Чарани. Полевому командиру стало ясно, либо его отряды понесли такие потери, что не могут продолжать бой, либо просто разбежались под ударами советской авиации и отпора спецназа.

Он приказал отключить станцию. Вызвал ближайшего помощника:

– Саид! У русских два пути отхода с плоскогорья. Один на запад, к Пахлабу, где у нас в лесу еще есть резерв в двадцать штыков, другой через перевал, на равнину, где у нас нет никого! Но для того, чтобы начать отход, спецы должны собраться в кучу. От пещер до трещины, по которой они могут подняться на хребет, не более трехсот метров. Проведи бойцов к крайней пещере и организуй наблюдение за действиями русских, не обнаруживая себя. Будем ждать, каким путем пойдут гяуры. Если первым, то, предупредив Шамсета, начнем пассивное преследование спецназа и в районе квадрата ... возьмем их в «клещи»! Если же начнут подъем на перевал, намереваясь выйти к равнине, то отрабатываем неверных своими силами. В любом случае они должны кровью ответить за то, что сделали здесь, в Тайхуке.

Саид напомнил:

– У них скорей всего или Асадани, или полковник, а возможно, и оба.

– Возможно! Тем более мы должны уничтожить этих бешеных псов. Вместе с Асадани и Кашниным. Больше нам не нужен ни тот, ни другой. Но и отдать их в руки советской контрразведки нельзя. Слишком много знают, а языки им развяжут легко.

Помощник спросил:

– При втором варианте преследование по трещине очень рискованно для нас. Силы примерно равны, русские, отходя, наверняка прикроются.

– Никто и не собирается преследовать их по трещине! Пусть свободно поднимаются. У нас есть другая тропа и больше сил, чтобы опередить русских. Мы встретим их на вершине. Но достаточно предположений. Делай то, что сказал. Я отсюда буду наблюдать за плоскогорьем. Пошел!

– Слушаюсь, саиб!

Поклонившись, помощник Чарани отошел от главаря и ту же отдал команду бандитам уходить к дальней пещере, минуя завал, образованный подрывом подставного склада Асадани.

Чарани, прижавшись к влажной и прохладной стене пещеры, поднял к глазам бинокль.

Облетая западную «зеленку», оператор ведущего вертолета заметил в массиве, примерно километрах в 12 от плоскогорья, разрозненные группы боевиков, о чем тут же доложил командиру:

– Володь! Внизу духи!

– Да? Много?

– Черт их знает! Видел три группы по три человека.

– Что у нас с боезапасом?

– Пулемет в комплекте!

– Развернуться?

– Не стоит! Выбивать их по одному топлива не хватит. А вот спецов предупредить надо. Сюда им идти не следует!

– Понял тебя!

Командир вертолета вызвал штаб Потапова:

– Кабул! Я – Стрекоза-01, прошу ответить!

И тут же:

– Я – Кабул! Готов передать связь Турусу!

– Давай Туруса!

Потапов ответил:

– Слушаю тебя, Стрекоза-01!

– Задачу по плоскогорью отработали. Но, возвращаясь, мой оператор заметил в квадрате ... разрозненные малочисленные группы боевиков. Сколько их, неизвестно. Из таких групп может образоваться неслабый отряд. Мне работать с ними не представляется возможным. Вывод – к Пахлабу «Фергане» идти не стоит. Безопасней применить другой путь отхода!

– Я понял тебя, Стрекоза! Спасибо! Возвращайтесь на базу, остальное мы решим сами!

– Удачи вам, спецы!

– Вам тоже! И еще раз спасибо!

Потапов тут же передал полученную от командира вертолетного звена информацию майору Крымову.

Тот ответил:

– Говорил же, что лучше идти через перевал. Теперь это единственный путь нашего отхода. И я начинаю его!

– Отход разрешаю. Как удалитесь от перевала на безопасное расстояние, вызывай «Ми-8». Время его подлета чуть более 15 минут.

– Принял! Собираю группу, начинаю отход по оговоренному варианту! Все. До связи!

– До связи, Фергана!

Крымов передал трубку Остужину, вызвал Мураметзянова:

– Башкир! Крым! Что у тебя?

Прапорщик ответил:

– Да чуть было не попали под снаряды нашей «вертушки». Дух устал, видите ли, а получилось, если б не его усталость, остались бы от нас куски мяса. Но к делу. Вышел на хребет. Осмотрелся. Вроде все чисто. Никого не замечено и на равнине. Судя по всему, от Ширвана духи не планировали зацепить нас. Да и место неподходящее, открытое. Относительно, конечно, но они больше привыкли по ущельям, горам да «зеленкам» шакалить. Равнина же им чужда, потому как любят...

Крымов прервал монолог подчиненного:

– Я понял тебя, Ринат. Оставайся на вершине и внимательно отслеживай обстановку. Мы скоро подойдем к тебе.

– Принял! Работаю!

Передав трубку штатному связисту, майор по рации малого радиуса действия приказал личному составу группы покинуть позиции и, прикрывая друг друга, переместиться к временному командному пункту у трещины. Офицеры и прапорщики приказ приняли. Спустя десять минут сводная диверсионная группа Фергана собралась возле своего командира.

Ожидая подчиненных, Крымов присел перед предателем Кашниным на корточки:

– Ну что, господин полковник, или, может, моджахеды пожаловали тебе звание генерала, как отработала задачу наша авиация? И где теперь твои духи?

Бывший полковник неожиданно усмехнулся:

– Торжествуешь? Не рано ли? Ты еще на плоскогорье. Да, признаюсь, «вертушки» сделали свое дело отменно. От их налета вояки Чарани, те, кто остался в живых, естественно, долго еще бежать будут. Но... не все, майор!

Майор наклонился к предателю:

– Ты что-то знаешь, о чем не догадываюсь я! Что именно?

– А ты сам подумай! Ну, побили вы афганцев. Спору нет, поддали им неплохо, но ответь мне, куда, по-твоему, делся Чарани? Он не из тех, кто бросает своих людей. Ты видел его на плоскогорье? Или твое начальство сообщало что-нибудь о нем? А Чарани где-то рядом. И он от «вертушек» не бегает, он сбивает их. Сейчас не удалось, но Чарани рядом. Так что для тебя и твоих бойцов еще ничего не кончено. Хотя я могу ошибаться. Афганцы мастера принимать решения, не поддающиеся никакой логике.

– Это все, что ты можешь мне сказать?

– Сказать? Все! Просьба есть! Курить хочу. У меня в кармане куртки пачка прелестных американских сигарет. Мне хватит одной, остальные забери, попробуй, что такое настоящий табак, а не наши советские опилки.

– Обойдешься! И мне твои сигареты не нужны. Я предпочитаю наши опилки, когда возвращаюсь на базу!

И вновь оборотень усмехнулся:

– О, майор! До этого еще далеко. Чую, ты не скоро попадешь на базу, если вообще попадешь!

Крымов поднялся:

– Понтуешься? Давай! Напоследок разрешаю! Жаль, не увижу, как тебя, подонка, к стенке поставят. Многое отдал бы, чтобы посмотреть, как ты перед расстрелом понтоваться будешь. Впрочем, не будешь. Скорей скулить или выть!

Кашнин пожал плечами:

– Будущее неизвестно никому, кроме Всевышнего! А умирать нам всем придется. Кому раньше, кому позже!

– Ну-ну! А теперь молчи.

Подошли бойцы.

Крымов спросил:

– Все в сборе?

Ответил Березич:

– Все!

– Никто не ранен?

Бойцы ответили вразнобой:

– Да нет!

– Пронесло!

– У меня заноза в ладони. Глубоко вошла!

– Занозу вытащим. Итак! Обстановка такова. На данный момент сил противника, способного противостоять нам, ни на плоскогорье, ни в окрестностях нет. Единственно, при отходе головного вертолета экипаж заметил в «зеленке» со стороны Пахлаба разрозненные и малочисленные группы душманов. Вероятно, остатки банды Чарани. Где сам главарь, неизвестно. Но путь на запад нам закрыт. Пойдем через перевал на равнину. Данный вариант согласован с Потаповым. В принципе, я его с самого начала операции просчитывал как наиболее удобный. Да еще «трещина» эта подвернулась. Мураметзянов с пленным духом поднялись на вершину. Хребет и равнины чисты! Посему не будем тратить время и начнем подъем. Порядок движения: впереди Тимохин с Шунко, в замыкании Березич с Сергеевым, остальные между ними. Полковника ведет Антипов. Если что, Витя, не церемонься с подонком. Устанет, подгоняй пинками, но так, чтобы он потом перед следователем сидеть мог. Хотя... и постоит, не велика шишка. Вопросы?

Вопросов у спецназовцев не было, и группа в 16-40 начала подъем на вершину Ширванского перевала.

Чарани видел, как советский спецназ снялся с позиций и отошел к валуну, от которого начиналась горная трещина – тропа. Видел он, и как из-за валуна вывели Кашнина.

Произнес:

– Значит, взяли только полковника. Асадани, скорей всего, убили при захвате. Иначе тот уже давно обозначил бы себя. Что ж, счастливого пути, неверные, и до скорой встречи.

К полевому командиру подбежал помощник:

– Саиб! Русские начали подъем по трещине!

– Знаю! Быстро выводи людей к нашей тропе. Пять минут на это!

– Слушаюсь, саиб!

Чарани поднял физиономию к небу:

– Одно прошу у тебя, Всевышний! Пошли мне удачу. Не дай свершиться несправедливости и уйти неверным. Очень прошу!

Опустив голову, провел ладонями по лицу, захватывая бородку. Уложил бинокль в футляр, забросил его за спину, повернул автомат, вышел из пещеры. Все его пятнадцать отборных головорезов стояли у стены между пещер. Чарани посмотрел на часы. Саид успел построить личную гвардию полевого командира за 4 минуты.

Главарь осмотрел подчиненных:

– Воины! Перед вами то, что сотворили здесь те, кто сейчас поднимается по «трещине» слева от вас на перевал, надеясь спуститься с него и уйти на равнину, откуда улететь на базу, к своим развратным, не признающим никаких приличий женщинам, праздновать победу. Их немного, десять-двенадцать убийц. Скажите мне, можем мы позволить им безнаказанно уйти с нашей земли?

Пуштуны, а только из них был сформирован отдельный, отборный отряд телохранителей Чарани, в один голос ответили:

– Нет, саиб! Не можем!

– Правильно, воины! И они не уйдут! Неверные псы считают, что им больше некому противостоять, и этим совершают роковую ошибку. В этом их слабость. Так пойдем и накажем гяуров. Отомстим за смерть наших братьев! Аллах акбар!

– Аллах акбар!

Чарани жестом указал наверх:

– За мной, мои славные, непобедимые воины! Вперед!

Банда Чарани начала подъем на перевал. Но быстрее группы спецназа, так как головорезы полевого командира сохранили больше сил, не участвуя в изматывающих боях, а также потому, что шли не по дну трещины, а по открытому склону. Они были хорошо вооружены, имели приличный запас боеприпасов, а главное, их гнал вперед призыв главаря к мести. Головорезы Чарани часто казнили провинившихся перед их хозяином. И делали это с удовольствием, проявляя особую жестокость. У каждого из них руки были по локоть в крови. И сейчас они поднимались в предвкушении новой кровавой забавы, с неудержимым желанием резать неверным горла, выкалывать глаза, вспаривать животы, отрезать органы, забивая их жертвам в рот, сдирать с живых кожу. Головорезы шли, уверенные в скорой победе и скором кровавом шабаше. Совершенно отбросив мысль, что резать они шли не мирных, беззащитных чабанов и их семьи, а бойцов советского спецназа, которые на своем счету имели не один десяток таких вот «героев»! Ситуацию осложняло лишь то, что ни Крымов, ни его подчиненные не имели никакой информации о надвигающейся близкой угрозе. Что, впрочем, не снижало их боевых возможностей. Просто уставшие, измотанные боями ребята Крымова не ожидали нападения. Но профессионал и отличается от других тем, что, не ожидая угрозы, он всегда готов отразить ее. В любом состоянии и в любой, даже самой неблагоприятной для себя обстановке. Вопрос лишь в том, какой ценой? А вот на это ответить можно было лишь после схватки. До которой оставалось не более двадцати минут.

Высланный Чарани вперед разведчик вышел на вершину перевала, которая представляла собой две каменные гряды с извилистой песчаной дорожкой, покрытой валунами. И вышел он удачно. В то время, когда находившийся в трехстах метрах от бандита прапорщик Мураметзянов осматривал из бинокля равнину. Дабы не быть замеченным, душман тут же укрылся за первым попавшимся валуном. Он доложил главарю, что на вершине находится один спецназовец. Чарани выругался. Этого он не ожидал, приказал разведчику затаиться и следить за русским, в готовности пристрелить его. Бандит залег. Но своего соплеменника увидел Ахмад. Понимая, что ему выгодней оставаться живым в плену, нежели попасть в руки головорезов Чарани, афганец, лежа у камня, обратился к прапорщику:

– Эй! Офицер!

Не отрываясь от окуляров, Мураметзянов спросил:

– Чего тебе?

– Ты не поворачивайся, стой, где стоишь. Метрах в трехстах восточнее на вершине объявился человек из личной охраны Чарани, я узнал его по форме. Такую, американскую, носят только люди Чарани. Это очень опасные люди.

Продолжая наблюдать за равниной, Мураметзянов поинтересовался:

– И много людей в охране Чарани?

Афганец ответил:

– Пятнадцать человек!

– Почему ты сдаешь своих?

Ахмад сказал просто:

– Я хочу жить!

– Объяснимое желание.

Прапорщик, сделав шаг вперед и выйдя из зоны видимости вражеского разведчика, вызвал по рации командира группы:

– Крым! Ринат!

– Что у тебя?

– Соседи! Пока один в трехстах метрах от меня. Там, где спускалась к кишлаку твоя группа.

– Разведчик?

– Скорей всего!

– Но кто он, откуда взялся?

– Да вот Ахмад просветил меня тут немного. По его словам, на вершину вышел человек самого Чарани.

Крымов воскликнул:

– Вот как? Объявился, значит, и сам Чарани. Так! Ахмад не знает, сколько у главаря банды может быть бойцов?

– Представь себе, знает! Пятнадцать рыл. Отборных головорезов!

– Следовательно, Чарани следил откуда-то за боем на плоскогорье и на финальной стадии решил перекрыть нам путь отхода, определив, что группа пошла на перевал. Так?

– Наверное!

– Что ж, не такие уж профессионалы у этого Чарани, что обнаруживают себя перед простым дехканином. Ладно. Мы должны опередить банду моджахедов и первыми выйти на вершину. Но с полковником это сделать будет сложно. Поступаем так, я высылаю к тебе Тимохина с Шунко. Задачу старший лейтенант будет знать. Он и скажет, что делать! Понял?

– Так точно!

– До связи, Ринат!

– До связи!

Отключив станцию, Крымов догнал Тимохина с Шунко:

– Минуту, мужики! На перевале объявился разведчик Чарани.

Александр удивленно переспросил:

– Разведчик Чарани? Значит, и эта змея приползла сюда?

– Да. С Чарани пятнадцать штыков. Давайте-ка напрягайте свои силы и быстро поднимайтесь на хребет. На выходе передадите Мураметзянову, чтобы отвлек разведчика. Сами сближайтесь с ним, и как только появится возможность, валите! Главное, что вам надо успеть сделать, это заблокировать подъем банде Чарани. Продержаться, пока группа выйдет на равнину, а затем отойти самим. Мы вас снизу прикроем.

Шунко усмехнулся:

– Если будет от кого прикрывать!

Майор взглянул на прапорщика:

– Это хорошо, что у тебя такое настроение, но я на твоем месте оптимизма поубавил бы. Бандитов немного, пятнадцать, не считая главаря, но это отборная гвардия личной охраны Чарани. Воевать они умеют.

– А мы нет?

Крымов, не желая затягивать время, повернулся к Тимохину:

– Тебе все понятно, Саня?

– Один вопрос, Ринат уйдет с вами?

– Посмотрим. Как сложится обстановка!

– Понял!

– А понял, Саша, так рви вместе со своим оптимистом прапорщиком наверх. Опереди бандитов. Это вопрос жизни и смерти!

– Чьей?

– И ты подкалываешь? Нашей! Вперед, Тимохин!

– Есть!

Александр с Шунко направились вверх, быстро отрываясь от основной группы. Они спешили, хотя силы были на исходе. Но поднимались, отбросив мысли об усталости, потому что так было надо!

Тимохин шел впереди. Спросил напарника:

– У тебя в «ПК» патронов много осталось?

– Нет, Саня, штук пятьдесят второй коробки. Может, и меньше. Но есть же еще винтовка. Она весьма эффективна, когда требуется сбивать духов со склона.

– Пистолет?

– В порядке. К нему три магазина. Две гранаты.

– Хорошо!

Александр вызвал Мураметзянова:

– Башкир! Тимохин! Как слышишь?

Прапорщик ответил:

– Слышу нормально! Это тебя, наверняка с Шунко, отправил ко мне Крым?

– Доложи обстановку на вершине!

– Она спокойна. Дух Чарани по-прежнему из-за валуна наблюдает за нами. Его отслеживает ставший нам союзником Ахмад.

– По рации дух Чарани с бандой общается?

– Нет! Выходил на связь, когда поднялся, после этого не общался. По крайней мере, Ахмад этого не заметил.

– Ты сам не контролируешь разведчика?

– Иногда рисуюсь перед ним, делая вид, что ничего не замечаю.

– До него, говоришь, метров триста?

– Не больше, возможно, меньше!

– Мы с Шунко, поднявшись на перевал, сможем сразу начать сближение с духом? Так, чтобы он нас не заметил?

Подумав, Мураметзянов ответил:

– Вряд ли, Саня! Для сближения придется выходить на вершинную тропу. А ее он видит. Сбить с позиции другое дело. Это и я могу организовать в любой момент!

– Не надо! Дождись нас, мы с Вовой уже на подходе.

– Жду!

– Как на равнине?

– Пусто! Если б не этот чертов Чарани, ушли бы спокойно. Эвакуироваться можно с площадки недалеко от спуска. Так ведь не дадут духи!

– Не факт! Продолжай наблюдение.

Тимохин с Шунко опередили основной отряд Чарани. Перед выходом на вершину Александр, не оборачиваясь, приказал прапорщику:

– Смени «ПК» на «СВД». Впереди валун, за ним вершина. Дух Чарани в трехстах метрах. Валишь его сразу от валуна. Понял?

– Понял!

Шунко забросил пулемет за спину, приготовив к бою свою снайперскую винтовку.

Вышли к валуну. Их заметил Мураметзянов и вышел на вершинную тропу. Жестом показал: разведчик на виду, внизу, в положении лежа.

Тимохин взглянул на Шунко:

– Давай, Вова! Бьешь эту суку, и под прикрытием Рината рвем к его позиции.

– Без вопросов.

Прапорщик снайпер, успокаивая дыхание, сделал несколько глубоких вдохов. Затем резко выдохнув из легких воздух, вышел из-за валуна, вскинув «СВД». Движение влево, вправо, вниз. Наконец в прицел попала немного растерянная физиономия душмана. Выстрел. Физиономия исчезла.

Шунко доложил:

– Цель поражена!

Тимохин крикнул Мураметзянову:

– Мы навстречу духам, прикрой!

– Прикрываю!

– Вперед, Вова! Возможно, сейчас будет самый главный спринт в нашей жизни.

– Рвем, командир!

Тимохин с Шунко рванулись к позиции, которую еще недавно занимал вражеский разведчик. Бежать по извилистой тропе, перепрыгивая через камни, валуны, канавы, было тяжело, не хватало дыхания, сердце билось так, будто пошло вразнос. Но бойцы бежали.

Мураметзянов, поднявшись на валун, залег, направив ствол автомата вслед быстро удаляющимся друзьям. И именно он заметил, как на вершину вышли двое душманов. Не успели Тимохин с Шунко занять позицию встречи боевиков. И стали бы мишенью, если б не Мураметзянов. Прапорщик двумя короткими очередями сбил этих двух душманов передового дозора отряда Чарани, вскинувших стволы, дабы расстрелять бегущих на них и находившихся в каких-то десяти метрах бойцов советского спецназа. Но сами получили по порции свинца, рухнули на выходе тропы со склона на вершину. Теперь Тимохин с Шунко успевали.

Александр оценил стремительные и такие своевременные действия Мураметзянова, передав по рации:

– Спасибо, Ринат! Вернемся... – старший лейтенант еще не отдышался, – ... до смерти напою!

На что Мураметзянов ответил:

– А куда ж ты денешься, Саня? Сам доложишь Крымову или мне сделать это?

– Сам... доложу! Ты... делай... свою работу!

– Понял! Вопросов нет! Но если что, я рядом!

– Знаю! Еще раз спасибо!

Тимохин подбежал к трупам боевиков, пораженных очередями Мураметзянова, столкнул их в растущие ниже кусты. Залег за камнем. Рядом, проверив своего духа, устроился Шунко, заменив снайперскую винтовку на пулемет.

Александр вызвал по рации командира группы:

– Первый! Третий! Как слышишь?

Крымов ответил тут же:

– Слышу тебя, Саня!

Тимохин доложил:

– Мы с Шунко на месте! Отмечаю действия Башкира. Он сбил передовой дозор духов, вышедший на перевал раньше нас!

– Принял! Теперь, Саня, держите перевал! Группа, не останавливаясь, пойдет вниз. На прикрытии останется Ринат.

– Добро!

– Учти, Чарани слышал выстрелы и наверняка попытается развернуть отряд в цепь, насколько это позволит подъем. К тому же он может пустить духов в охват вашей позиции, так что не забывайте о правом фланге. Левый заблокирует Башкир. Как отойдем к подножию, организую прикрытие вашего спуска.

– Да все понятно, Крым! Уходите! А уж мы тут как-нибудь разберемся с духами.

– Удачи, Саня!

– Тебе и всем ребятам того же, конец связи!

Чарани находился в ста метрах от вершины, когда наверху раздался первый хлесткий выстрел. Главарь остановил банду, вызвал разведчика. Тот не ответил. Полевой командир выругался:

– Шайтан, неужели русские каким-то чудом опередили отряд? Или Али сумел вычислить спецназовец? Эх, Али, лучше бы ты сам перерезал себе горло. Теперь русские знают об угрозе! А посему следует менять тактику.

Чарани выслал на вершину передовой дозор из двух бойцов. Те должны были уничтожить русского разведчика и заблокировать вершину с фланга. Но в дальнейшем, при появлении основных сил спецназа, имитировать отход на восток, дабы показать свою малочисленность и нежелание вступать в бой с превосходящими силами противника. Чарани надо было, чтобы русские пошли вниз на равнину. Вот тогда он сумеет нанести им решающий смертельный удар. Втянуть отряд в позиционный бой было недопустимо. Спецназ вновь вызовет вертолеты, и те, применив защиту от последнего оставшегося у бандитов «Стингера», разнесут отряд в клочья.

Чарани наблюдал, как поднялись к перевалу его дозорные, и вздрогнул, когда услышал две короткие автоматные очереди, заставившие его воинов рухнуть на землю. Главарь банды сорвал с головы нуристанку.

– Шайтан бы побрал дозорных! Что происходит?

Он повернулся к бандитам:

– Что случилось с вами? Почему какой-то русский лепит вас, как ворон безголовых? Или вы боитесь, мои бесстрашные воины? Кто боится? Пусть скажет!

Бандиты промолчали. Еще бы. Признайся, и тут же получишь пулю в лоб.

Чарани взглянул вверх:

– Вся группа русских не могла выйти на перевал. Скорей всего там действует либо отменный профессионал-разведчик, либо небольшая подгруппа прикрытия прохода основного подразделения через перевал. Разведчика или подгруппу необходимо уничтожить. И уничтожить как можно быстрее, посему действуем так. Джелал, – главарь банды взглянул на высокого душмана, – бери с собой двух человек и уходи на восток. Местность позволяет обойти позиции блокирования нашей тропы на расстоянии до километра. Так далеко уходить не следует, достаточно и двухсот метров. Выход во фланг неверным осуществить скрытно и сразу же начать активные действия.

Чарани повернулся к немолодому уже афганцу:

– Ты, Талал, также с двумя воинами, что отберешь на свое усмотрение, делаешь то же, что и Джелал, только с запада. Обходишь позицию проклятого разведчика, уходишь дальше, метров на четыреста, после чего подходишь к месту выхода тропы горной «трещины» на хребет. Особое внимание проходу через трещину. Дабы не нарваться на основные силы гяуров.

Талал спросил:

– Извините, саиб! А если мы выйдем к «трещине», когда русские уже поднимутся на хребет?

Чарани ответил:

– Ничего страшного! Наша задача в первую очередь уничтожить пост прикрытия отхода основной группы. Ту мы достанем огнем нашего оружия и на равнине с перевала.

Пожилой пуштун кивнул:

– Я все понял!

Назначенные командиры быстро отобрали нужных людей и увели их от тропы.

Чарани оглядел оставшихся шестерых своих бойцов. Указал на душмана со снайперской винтовкой.

– Тебе, Шамсет, уклониться от тропы влево или вправо, безразлично, но найти место, откуда ты мог бы зацепить русских, прикрывающих отход своей группы. Если ты убьешь хоть одного из них, это уже будет успех, и я поощрю тебя.

Шамсет спросил:

– Мне открывать огонь по вашему личному приказу?

Чарани отрицательно покачал головой:

– Нет! Ты действуй по обстановке. Заметишь цель – стреляй и тут же меняй позицию.

– Я понял, саиб!

– Иди!

Главарь банды подозвал к себе помощника:

– Тебе же, Саид, предстоит самое сложное. Прорваться на хребет по тропе. Точнее, развернуть оставшихся бойцов в цепь. И начать атаку ты должен через пять минут, не позже! Я буду находиться за шеренгой, слева. При необходимости вызывай меня по связи! Веди отряд не скопом, а поочередным выдвижением вперед по одному-два бойца, с массированным обстрелом вершины оставшимися воинами.

Саид поклонился:

– Слушаюсь, саиб! Мы сметем гяуров с перевала и уничтожим всю их шакалью стаю!

– Не сомневаюсь в этом! Я надеюсь на тебя, доблестный Саид! Командуй!

Отпустив помощника, Чарани отошел влево под защиту кустов.

Тимохин с Шунко расположились друг от друга в шести метрах. Старший лейтенант проинструктировал прапорщика:

– Вова, фронтальная атака нам не страшна, левый фланг прикрыт Ринатом, а вот за правым надо смотреть.

Напарник Тимохина ответил:

– Не волнуйся, присмотрю за флангом.

Старший лейтенант перевел взгляд на тропу. Внезапно его вызвал Крымов:

– Третий! Я – Первый, группа выходит на перевал. Преодолевать его будем по одному с дистанцией в пять метров, сразу уходя вниз.

– Понял тебя, Первый!

– На позиции спокойно?

– Пока да, хотя... – Александр заметил шевеление в кустах слева от тропы, – хотя... по-моему, спокойствию приходит конец.

И тут же склон, по которому поднимался основной отряд душманов, взорвался автоматными очередями, поднявшими стену «фонтанов» из грунта перед Тимохиным и Шунко. Александр крикнул в рацию:

– У меня началось!

В ответ:

– Держись, Саня!

– Теперь уж отсюда так просто не уйти. Ладно, командир, пора и нам приступить к работе. Конец связи!

– Конец!

Выждав первый массированный обстрел вершины перевала духами, имевший целью дезорганизовать противника, показать ему свою мощь, и убедившись, что Шунко невредим, Тимохин крикнул напарнику:

– Теперь, Вова, наш черед ответить, а то оборзеют головорезы Чарани. Бей по правой стороне тропы, я накрою левую.

Дождавшись паузы в стрельбе противника, что означало – духи предпринимают попытку приблизиться – ответный огонь открыли Тимохин и Шунко. Они по-прежнему не видели моджахедов, но те подошли слишком близко и находились в зоне обстрела, даже если он велся вслепую. Несколько очередей бойцов группы Фергана достигли целей. Внизу и совсем близко раздались вопли раненых. Кто-то покатился вниз, ломая растительность на своем пути.

Обстреляв бандитов, Тимохин приказал напарнику также прекратить огонь:

– Вова! Хватит пока! Боевой порыв духов Чарани сбили, подождем! Посмотрим, что они станут делать дальше.

Шунко спросил:

– Как считаешь, скольких боевиков мы зацепили?

– А хрен его знает. Одного завалили точно. Того, что вниз полетел. Судя по крикам, попали где-то в троих.

– Почему же остальные не рванули вверх? Ведь у Чарани здесь, как минимум, пятнадцать рыл?

– Значит, Вова, главарь банды запустил по тропе часть отряда, а часть отправил на охват наших позиций!

Со стороны трещины, ниже по склону раздались автоматные очереди.

Тимохин тут же припал к рации:

– Первого вызывает Третий!

Крымов ответил спокойным голосом:

– Слушаю тебя, Третий.

– Что у вас за стрельба?

– На тыловое замыкание вышли три духа. Хотели перейти тропу. И оказались перед Березичем с Сергеевым. Ну, те и положили моджахедов!

– Куда ж они шли?

– На охват твоей позиции, Саня!

– А может, имели цель задержать группу на подъеме, пока их подельники не разберутся с нами?

– Вряд ли! В этом случае какой им резон был выходить на тропу? Били бы сверху. Впрочем, они опоздали.

– Но Березича с Сергеевым могли завалить!

– Могли! Но получилось все наоборот. Так что в банде Чарани минус три духа. Что у вас?

– У нас отбита первая атака отряда, наступавшего с тропы. Мы тоже где-то трех-четырех духов задели. Одного грохнули точно.

– Итого к трем уничтоженным ранее прибавляются наши трое и ваши пусть два бандита. Следовательно, более половины банды Чарани уже потерял. Это хорошо! Но, Саня, если духи пошли в охват позиции слева, то наверняка они двинулись и к правому вашему флангу!

– Разберемся! Сколько времени тебе еще потребуется, чтобы вывести группу на равнину?

– Полчаса, не меньше! Это чтобы взять под контроль спуск с вашей точки и прикрыть ваш отход.

– Ясно! Если оставшиеся духи не придумают какой пакости, то продержимся.

– Давай!

Отключившись от командира, Тимохин приказал Шунко:

– Вова, отходи от гряды, занимай позицию прикрытия правого фланга. Следующей атаки, думаю, нам предстоит ждать оттуда!

Прапорщик предположил:

– А в спину нам они не зайдут?

– Вряд ли! Не так много у них сил, хотя... фланговая группа Чарани может зайти и с тыла.

– Вот и я о том же!

– Смещайся пока к валуну, что посреди вершинной тропы, я поговорю с Мураметзяновым.

Тимохин вызвал прапорщика, прикрывавшего и проход через перевал всей группы, и действия Тимохина с Шунко:

– Ринат! Тимохин! Ответь!

– Слушаю тебя!

– Ты по-прежнему на позиции прикрытия?

– Да! Только что перевал прошла подгруппа замыкания, прихватив с собой моего Ахмада.

– Ты склон сзади нашей позиции видишь?

– Только пространство от вас на восток. Ближе нет!

– Ближе и не требуется. Ты посмотри за этим пространством, ладно?

– Какой разговор? Посмотрим! Опасаешься, что духи могут зайти с тыла?

– Это невозможно?

– Ну почему? Возможно. Ранее. Сейчас уж нет.

– Спасибо, Ринат!

– Потом отблагодаришь! Слышал, жарковато у вас было?

– Ерунда. Духи просто брали на испуг, обстреляв вершину.

– Понятно!

– Ну, ты смотри на склон, Ринат!

– Смотрю! Если что, вызывай, подойду!

– Договорились. Отбой!

– Угу! До связи!