Около восьми вечера Николай подъехал на такси в свой район, остановив машину, как и прежде, за квартал от дома.

До дома прошелся пешком.

Вот его подъезд, но он, глянув на плотно зашторенные окна своей квартиры, прошел мимо. В следующем подъезде поднялся к квартире Горчака. Позвонил в обитую дерматином дверь.

Обычно в это время адвокат находился дома. Сегодняшний вечер не стал исключением.

Сначала взгляд из квартиры в «глазок», затем женский голос, задавший стандартный вопрос:

– Кто там?

– Извините, мне бы повидать Моисея Иосифовича!

Тишина за дверью.

Открыл ее сам Горчак, облаченный в цветастый шелковый халат.

– Николай?

– Да! У меня к вам дело есть. Найдете время выслушать?

– Конечно, как же иначе? Ведь я ваш должник, проходите, пожалуйста. Не разувайтесь. Прямо по коридору, вторая дверь направо. Там мой кабинет.

Рыбанов прошел, отметив шикарность обстановки прихожей и коридора. Подвесные потолки, скрытые в них светильники, картины в дорогих багетах. Идеально ровный и красиво выложенный паркет, блестящие обои, бра под свечи. Красиво!

Проводив гостя до кабинета, Горчак сказал:

– Вы, Николай, устраивайтесь там, где будет удобнее, я распоряжусь, чтобы супруга приготовила кофе. Она умеет его делать таким необыкновенно вкусным… но вы сами сможете оценить способности Сары. Ну и я сам кое-чем угощу вас, проходите.

Николай вошел в кабинет. И попал, как ему показалось, в антикварную лавку. Все вокруг было старинное, но хорошо сохранившееся. Напольные часы, мерно качающие массивным маятником, рабочий стол на резных ножках, такой же высокий стул за ним. В углу столик с двумя деревянными креслами. Стен не было! Вместо них высились книжные стеллажи, полные книг. Круглый ковер посередине кабинета, хрустальная люстра и светильник с зеленым абажуром на столе. На таком же зеленом сукне рабочего стола ничего лишнего. Перекидной календарь, стопка чистой стандартной бумаги, подставка под карандаши и ручки. Единственным атрибутом современности был компьютер, скрытый в самом углу, слева от рабочего стола, напротив журнального столика.

Николай огляделся, присел в одно из деревянных кресел у журнального столика. Вопреки ожиданию, оно оказалось очень удобным, с мягким сиденьем.

Заметив пепельницу и окурки сигар в ней, Николай достал пачку сигарет и зажигалку. Но закурить не решился, ожидая появления хозяина.

Моисей Иосифович пришел быстро, держа в руках глиняную бутылку и пару длинных фужеров.

– Это, – он указал взглядом на свою ношу, – очень старое, очень доброе и хорошее вино! Его выдержке свыше ста лет, представляете?

– Так зачем же его открывать? – спросил Рыбанов. – Поберегли бы для торжественного случая.

Горчак поставил вино и фужеры на столик.

Он переоделся и сейчас был в костюме, правда, без галстука.

– Э нет, дорогой Николай Андреевич… Я долго потом, после того случая, размышлял. И пришел к выводу, что именно такие люди, как вы, еще держите страну, да что там, страну, весь мир от падения его в хаос. Не будь таких одиночек, все давно уже накрылось бы мглой насилия и беззакония! Поэтому выпить с вами, как и просто принять у себя, для меня большая честь! И это вино как раз и должно быть выпито по такому случаю!

Он открыл бутылку, наполнил фужеры золотистым вином, наполнившим сразу весь кабинет необыкновенным ароматом.

Адвокат поднял свой фужер:

– Давайте первую за вас, Николай!

Рыбанов чувствовал себя неловко.

– Вы, Моисей Иосифович, ставите меня в неудобное положение…

– Бросьте, Николай! Знайте, что в этом доме вы всегда желанный гость. И выпить вино надо обязательно до последней капли, загадав самое заветное желание. Оно непременно сбудется, так по крайней мере гласит легенда тех мест, где оно было впервые отжато и залито в подземный чан, чтобы храниться в нем более века!

Николай своим фужером едва коснулся фужера адвоката, мелкими глотками выпил содержимое. Оно было прекрасно. Сразу невозможно сказать, что за вкус имело вино.

Еще никогда Николай не чувствовал себя так комфортно.

– Ну и как? – поинтересовался ощущениями Николая адвокат.

– Даже не знаю, Моисей Иосифович! Слов подобрать не могу!

Постучав, вошла жена Горчака, Сара Львовна.

Миловидная женщина с правильными и красивыми чертами лица. В ней сразу чувствовалась интеллигентность. В ее движениях, манере говорить, во всем ее поведении. Она внесла поднос с кофейным сервизом, поставила его на столик, обратилась к Рыбанову:

– Извините, Николай Андреевич, что вмешиваюсь в разговор мужчин, но считаю своим долгом выразить вам признательность за защиту моего мужа. Спасибо, что не оставили беспомощного человека в беде! Не прошли мимо, как, к сожалению, сейчас сделали бы многие. Еще раз извините, и спасибо! Не буду вам мешать.

Николай так и не успел ничего ответить женщине, она ушла, тихо притворив за собой створки двери. Горчак же предложил:

– Попробуйте кофе, не пожалеете! Особенно он прекрасен с сигарой. Вы курите сигары?

– Нет. Благодарю, я уж лучше сигареты, если позволите.

– Курите, пожалуйста, какой может быть вопрос?

Кофе был восхитителен, как и вино, да и все вокруг. Но Николай пришел не наслаждаться. Он пришел с другой целью. Поэтому, закурив сигарету, сказал:

– Как я сказал, Моисей Иосифович, я пришел к вам по делу. Так что, если можно, давайте перейдемте к нему.

– Конечно, конечно, я слушаю вас.

Рыбанов погасил сигарету:

– У меня возникли проблемы, которые я пытаюсь решить, но мне нужна небольшая помощь.

Горчак тут же весь как-то подобрался, отложил сигару:

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Ничего особенного от вас и не потребуется! – успокоил адвоката Николай и продолжил: – Но перед тем как полностью открыться вам, я должен получить ответы на некоторые вопросы, которые позволят мне решить, смогу ли я на вас рассчитывать. Ведь, согласитесь, не все и не всегда бывает в наших возможностях, несмотря на искренние желания.

Горчак согласно кивнул головой:

– Вы правы. Спрашивайте, Николай, что вас конкретно интересует?

– Извините, я буду краток и прям. У меня не так много времени…

– Так не тратьте его понапрасну!

– Хорошо! У вас есть загородный дом или дача?

– Да, есть небольшой домик на берегу Оки в селе Сергеево.

– Он сейчас пуст?

– Да.

Николай встал, прошелся по кабинету, продолжил задавать вопросы:

– Вы могли бы сдать его мне на неделю-другую? Я заплачу…

Адвокат даже отмахнулся:

– Какие могут быть деньги, Николай? Вы можете воспользоваться домом, когда это будет вам угодно!

Рыбанов вернулся на место:

– К сожалению, я ни разу не был в Сергееве. Не могли бы вы набросать схему селения, местонахождения дома и его внутренней планировки?

Горчак внимательно посмотрел на Николая, ответил:

– Пожалуйста…

Моисей Иосифович пересел за рабочий стол, взял из пачки лист бумаги, карандаш. Ему потребовалось не более десяти минут, чтобы выполнить просьбу Николая.

Рыбанов посмотрел на схему. Она была начерчена аккуратно, понятно, привязана к сторонам света, с пояснительными надписями. Отдельно обозначен сам дом. Дом находился посередине крайней улицы, проходящей вдоль крутого спуска к реке. Место подходящее! Не идеальное, конечно, и уязвимое при нападении, но выбирать не приходилось. К тому же оно, кроме недостатков, имело и свои преимущества при возможном нападении.

– Спасибо, Моисей Иосифович! С этим все ясно. Теперь несколько вопросов немного иного характера, касающихся вашей работы и ваших связей.

Горчак удивился, но не настолько, чтобы прервать своеобразный допрос своими вопросами. Он только раскурил сигару, проговорив:

– Слушаю вас.

– Но сначала вы должны дать мне слово, что все сказанное здесь – строго между нами.

– Я даю вам это слово!

– Хорошо. Вам известен некий Руслан Габрелия?

И вновь удивление промелькнуло по лицу адвоката. Он коротко ответил:

– Да.

– Как вы к нему относитесь?

– Как относятся к негодяям, такой ответ вас устроит? Или вы ожидали иного ответа?

Николай пропустил вопрос адвоката:

– Понятно. У Габрелии есть личный адвокат?

– Естественно! Такой же негодяй, как и Габрелия, Алешка Соловьев!

– Вы знакомы с ним?

– Только по долгу службы.

Николай ненадолго задумался, формулируя мысль:

– Ну, а скажем, завести с ним приватный, доверительный разговор сможете?

Горчак задумался, но думал недолго:

– Если это очень необходимо, то смогу. Но только, повторюсь, если это очень нужно вам. В другом случае я бы к нему и на километр не подошел бы. Это у нас личное и профессиональное.

– Ясно. Мне надо, чтобы вы вступили с ним в контакт и как бы мимоходом сбросили одну информацию.

Горчак разлил остатки вина. Спросил:

– Что я должен передать адвокату Габрелии?

– Вы должны пожаловаться, что, не подумавши, сдали свою дачу знакомому с каким-то семейством, состоящим из женщины и двух подростков, юноши с девушкой. А сейчас сами не можете выехать за город. И еще то, что у вас сложилось впечатление, что люди, которые заняли домик, от кого-то, но не от милиции, скрываются! И все! На этом месте разговор следует оборвать, даже если этот Соловьев попытается вникнуть в подробности. Кстати, адвокат Габрелии знает, где находится ваша дача?

– Вряд ли, но сами понимаете, узнать не составит большого труда.

– Это понятно, и то, что нужно!

– Давайте, Николай, выпьем за удачу, и, с вашего позволения, я, в свою очередь, задам вам несколько вопросов?

– Согласен, Моисей Иосифович!

Адвокат и бывший капитан спецназа допили вино, молча закурили. Горчак прикурил свою «Гавану», Рыбанов – «LM».

Погасив окурок, Рыбанов откинулся в кресле:

– Я готов ответить на ваши вопросы!

Адвокат спросил:

– Вам грозит серьезная опасность, Николай?

– Лично мне нет. Она грозит тем людям, которых я хочу поселить у вас на даче, и опасность смертельная.

– Со стороны Габрелии?

– Да!

– Но тогда зачем, спрятав людей, тут же открывать их местонахождение Соловьеву, ведь он тут же сообщит новость своему хозяину?

– А вот на этот вопрос, извините, дорогой Моисей Иосифович, я ответить вам не могу. Сейчас, по крайней мере! Если все закончится благополучно, вы узнаете, почему я предпринимаю такой маневр. И не только от меня!

Адвокат пожал плечами:

– Ничего не понимаю, но вам виднее. Какая вам еще нужна помощь?

– Больше никакой! Это все, что мне было нужно!

Горчак поднялся из кресла, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Остановился, повернулся к Рыбанову, задал неожиданный вопрос:

– Николай! А вы уверены в том, что я не сдам вас Габрелии, несмотря на данное слово? Он хорошо заплатит за такую информацию…

Рыбанов потер подбородок:

– Не думаю, что вы это сделаете! Не тот человек адвокат Горчак, чтобы разменивать жизни людей на деньги. Я уверен в вас, иначе не пришел бы сюда.

– Да… минуту!

Адвокат вышел из кабинета, вскоре вернулся, неся связку ключей. Он передал ее Николаю, объясняя:

– Это все от дома и от различных пристроек. Я покупал дачу в том виде, в котором она находится и сейчас, поэтому сам не знаю, какой ключ от какого замка, кроме вот этих трех.

Он отделил три ключа:

– Вот эти два от самого дома, этот от бани!

– Ничего, разберемся. Завтра же я перевезу туда своих близких. Как мне узнать, поставлен ли об этом в известность адвокат Габрелии?

Горчак недолго подумал:

– Позвоните мне на сотовый телефон где-то около часа, запишите номер. Николай внес цифры мобильного номера Горчака в память своего телефона. Адвокат добавил:

– Думаю, к этому времени, я смогу вам что-то сказать!

– Так я и сделаю! Что ж, мне пора!

– Идемте, я провожу вас!

В прихожую вышла и супруга Горчака… Николай посмотрел на адвоката, как будто хотел о чем-то предупредить, но адвокат опередил его.

– Насчет моей супруги не волнуйтесь, Николай! Сара не любопытна и не болтлива. В мужские дела не вмешивается. Она ничего не будет знать из того, что ей знать не следует! И я говорю это при ней, я прав, дорогая?..

– Скажу одно, мужские дела не для женщин, хочу попросить вас об одном, берегите себя, Николай, и пожелать вам удачи во всем!..

– Спасибо за прием и помощь! А удача никому не помешает! До свидания!..

Николай вышел из квартиры адвоката. Спустился во двор, посмотрел на часы. 21.05. Надо дождаться звонка сотрудницы Семена, забрать из дома на всякий непредвиденный случай один автомат из арсенала Сергея и с «проституткой» вернуться на окраину города, в хату деда Ивана. Николай присел в беседку, закурил. Сигнал вызова прошел в 21.35.

– Николай?

– Да!

– Тамара! Я от Великанова!

– Очень приятно!

– Когда и где встретимся?

– Через час, возле ТЮЗа, я буду с частником!

– Все ясно, вопросов нет! До встречи!

Телефон новой знакомой Николая отключился.

Видно, строгую девицу подсаживал к нему Великанов. Не мешает поговорить и с ним.

Рыбанов вызвал боевого друга:

– Да, Коля? – ответил тот.

– Докладываю, подполковник, хату за городом нашел. Человека, который сбросит нужную нам информацию абхазу, тоже! Надо вывести семью сегодня же, часа в три поутру! Я, сам понимаешь, не смогу это сделать…

– Не продолжай, я понял, – перебил Николая Великанов, – оставь координаты дома и предупреди Надежду, чтобы подготовила семейство к эвакуации. Я сам займусь их переездом. Ровно в 3.00 пусть смотрят белую «Волгу». Подам ее багажником прямо к подъезду.

– Все сделаю. Надежда и ребята будут готовы. Ну а я знакомлюсь и начинаю работать с твоей Тамарой. Судя по первому телефонному разговору, сухарь ты мне подсунул еще тот!

Великанов рассмеялся.

– Ну чего ржешь? Тут и так настроение не пойми что, не хватает еще хмурой физиономии фээсбэшной бабы-яги рядом!

Подполковник посоветовал:

– Ты вот что, друг мой! Давай работай и заранее выводы не делай. Готовь своих. Да, чью дачу будем использовать?

– Адвоката Горчака!

– Понял.

– Что ты понял?

– То, что ты выбор правильный сделал. Интересно, как вышел на него? Но об этом потом. Конец связи!

Великанов отключился.

Николаю следовало поторопиться. Опаздывать на свидание с женщиной, тем более первое, мужчине, да еще офицеру, не к лицу!

Он быстро поднялся к себе в квартиру.

Дверь открыла Надя.

– Привет! – поздоровался Рыбанов. – Ну как вы тут?

За мать ответил Сергей, вышедший в коридор:

– Как в тюрьме! Сколько нам еще находиться в заточении?

Николай нахмурил брови:

– А вы, юноша, предпочли бы этому заточению, как изволили выразиться, городское кладбище?

Надежда одернула бывшего мужа:

– Ну зачем ты так, Коля?

– Затем, что не в бирюльки играем! Расслабились, молодые люди? Не советую! И подобных вопросов больше не задавать! А заточение ваше здесь, в этой квартире, закончится уже сегодня, вернее, завтра ранним утром! Начинайте сборы. Ровно в 3.00 к подъезду подъедет белая «Волга». За вами, Надя, приедет Сеня Великанов. Он вывезет вас за город, на дачу. Там и проинструктирует, как вести себя на новом месте. Инструкции соблюдать неукоснительно!

Сергей спросил:

– На эту квартиру вышли люди Габрелии?

– Нет! – ответил Николай. – Но этой передислокации, говоря военным языком, требует складывающаяся обстановка. Ясно? Ну и ладно. Ты мне, парень, лучше один «ствол» достань. Я его с собой заберу. Второй возьмешь за город, оставишь при себе, на всякий случай. Но об этом поставишь в известность человека, который доставит вас туда. И не задавай ненужных вопросов. Вы будете находиться под охраной вооруженных профессионалов. Давай, я жду!

Сергей достал автомат, передал Рыбанову.

Николай, принимая оружие, на мгновение задержал свой цепкий взгляд на лице парня, пытаясь уловить беспокойство, но Сергей держал себя в руках. Такой не подведет. Николай бросил короткоствольный автомат в спортивную сумку.

– Так. Вроде все. Когда теперь увидимся, не знаю, звонить буду, а вот сумею ли навестить за городом?.. Это, скорее всего, вряд ли, но постараюсь. Так что прощайте, в этой игре все может произойти, ну а сложится все удачно, там и встретимся. Я ушел!

Он резко повернулся и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Николай видел, что Надежда хотела что-то сказать ему при уходе, он заметил этот порыв, но не остановился. Незачем сейчас лишние слова. Ни к чему.

Рыбанов, не оборачиваясь на окна, прошел квартал к стоянке частников, которые в отличие от таксистов, занявших площадь перед супермаркетом, ютились вдоль тротуара второстепенной улицы.

Он выбрал старенький «Москвич-2140».

За рулем сидел пожилой мужчина.

– Отец! – обратился к нему Николай. – Круиз по городу совершим? – Отчего нет? Ты один?

– Пока да. Но у ТЮЗа девицу одну подсадим, и на окраину, к конечной остановке девятнадцатого троллейбуса. Пойдет такой расклад?

Водитель долго не думал:

– Пойдет. Садись.

– А чего про таксу молчишь?

– Сначала работу сделать надо, а там договоримся. Сам-то на сколько разориться рассчитываешь?

– На две сотки.

– Поехали!

К ТЮЗу они подъехали в 22.20. На пятнадцать минут раньше договоренного времени.

– Отец, рановато подкатили на место свидания, придется подождать.

– Подождем, какие наши дела.

Николай вышел из машины, прошелся по площади.

Ровно в 22.35 из-за угла театра вышла размалеванная девица в неприлично коротком платье, которое, надо признать, выставляло напоказ совсем неплохие ножки. В руке она держала объемный пакет. Подошла к Рыбанову, спросила:

– Ты давно здесь, дорогой? Я не опоздала. Учти это! Держи пакет.

Тамара бросила ему свою поклажу. Указала пальцем на «Москвич»:

– Более старой развалюхи не нашел?

Николай вдруг разозлился.

– А тебе что, красавица, «Кадиллак» следовало подать? Тоже мне Мэрилин Мурло! Ныряй в тачку, человек торопится!

Тамара недовольно фыркнула, села на заднее сиденье. Платье задралось чуть не до трусов. Водитель укоризненно покачал головой, повернул в сторону зеркало обзора салона, чтобы не видеть этого срама. Николай сел рядом с Тамарой.

Тамара между тем, не спрашивая разрешения, закурила. Водитель возмутился:

– Любезная, у меня в машине не курят!

На что Тамара тут же ответила:

– А деньги тебе, дед, в машине отстегивают? Или по доброте своей катаешь людей? Так что молчи и смотри на дорогу.

Частник наконец доставил пассажиров к троллейбусному кругу. Взял деньги, проворчав что-то, развернул машину и пошел в сторону города. Николай с женщиной остались одни.

– Не переигрываете ли вы, господа стражи безопасности?

Тамара спросила в ответ:

– Николай Андреевич, мы так и будет стоять на остановке? Или все же пойдем заниматься делом?

– Идем!

Она взяла Рыбанова под руку, прижавшись к нему, и парочка пошла темным переулком к дому деда Ивана, темные окна которого указывали, что почтенный старик изволит спать! Об этом Николай сказал Тамаре. Но ту подобный факт нисколько не смутил. Она показала Рыбанову, чтобы тот скрылся.

Николай из предбанника следил за женщиной.

А Тамара заколотила рукой в окно!

Вскоре у старика зажегся свет, и Николай услышал его заспанный голос:

– Когой-то там нечистая принесла?

– Снегурочку, Дед Мороз! – ответила Тамара. – Выдь на минуту, дело есть!

– Какую, на хер, снегурочку? Я вот щас из дробовика тебя быстро растоплю, а ну говори, кто ты есть?

– Ну, хрычь недогадливый, баба я соседа твоего! Кто еще к тебе ночью пойдет?

Старик, видимо, начинал въезжать в происходящее. Правда, еще с трудом.

– А че тебе надо?

– Ну не трахнуться ведь с тобой? Водяры неси, в городе не взяли, не возвращаться же. Колян к тебе и послал!

– Фу ты, заноза, скажет тоже, трахнуться? И где он тебя такую выкопал только?

– Ты долго, дед, бакланить будешь? Не проснешься никак?

– А чего он сам не пришел?

– Ему, видишь ли, впадлу, раз баба под боком!

– И то верно, с такой жлыгой, как ты, так и надо. Сколько водяры возьмешь?

– Литруху!

– Две сотки готовь, дешевле не отдам.

– Тащи уж, плесень ты махровая!

Николай представил, как дед среагировал на характеристику, данную ему Тамарой, улыбнулся. Ну и дает сотрудница ФСБ! Цирк, да и только.

Дед выругался, но что сказал конкретно, Рыбанов не понял. Через минуту старик открыл дверь:

– Клади деньги!

– Товар!

Покупка состоялась, но не закончился спектакль. Тамара предупредила:

– Гляди, дед, если паленка!

На что старик не замедлил ответить:

– Да пошла ты! И смотрите у меня там, без шума чтоб. А то я ваш бардак в момент прекращу!

На этот раз Тамара ничего не сказала, зашла в предбанник, где столкнулась с Николаем. Даже в темноте Рыбанов заметил, как покраснела женщина. Она спросила:

– Вы все слышали?

– От начала до конца, и должен спросить, не из театра ли тебя пригласил Семен?

– Нет.

– Ну тогда тебе следовало бы попробовать себя на этом поприще, талант, однозначно, налицо. Пойдем в комнату.

– Минуту, я первая.

Несмотря на удивленный взгляд Рыбанова Тамара прошла мимо него в комнату. Ему оставалось только следить за ее движениями. А она, достав небольшой прибор, обвела его антенной всю комнату, по периметру, от пола до потолка. Отключила детектор, сообщила:

– Все в порядке. Квартира не прослушивается.

– Семен предполагал слежку за мной?

– Не могу сказать, я выполнила приказ. Мне необходимо переодеться!

– Понимаю, я посижу в предбаннике, покурю.

Минут через десять женщина позвала его в комнату.

Рыбанов сразу и не узнал напарницу. Перед ним стояла одетая в спортивный костюм, без признаков кричащей косметики, красивая, скромная женщина.

– Ты ли это, Тамара? – изумленно спросил Николай, глядя на это милое создание, так не похожее на недавнюю дешевую проститутку.

– Теперь это я, Николай Андреевич! Но для старика надо создать «ночь разврата»!

Она достала магнитофон «Шарп», включила первую кассету.

Из динамиков послышались голоса Николая и Тамары, «начавших накрывать на стол».

Рыбанов покачал головой:

– Это тоже выдумка Великанова?

– Это выполнение его инструкций, которые я вам сейчас устно передам.

Николай вздохнул:

– Тамар? Давай для начала поужинаем, что ли? Ты есть не хочешь?

– Я на ночь не ем, но скажите, где продукты, я приготовлю ужин, а вы пока распакуйте, пожалуйста, пакет.

Николай указал девушке на холодильник, принялся за объемный пакет, где на дне лежал еще один, в котором была сложена модернизированная система дистанционного прослушивания «Игла-2». Он выложил ее на кровать. А вскоре и Тамара пригласила Рыбанова к столу!