Рабочих у крыльца офиса встречал Тимур Рудаев. На воротах дежурил всего один охранник.

Это означало, что хозяин базы бросил свои основные силы на поиск дочери. Ожидаемая к восьми часам фура задерживалась, и грузчикам выпало полчаса лишнего отдыха.

Наконец автопоезд вошел на территорию, ворота главного ангара открылись, и закипела работа.

Эта фура неожиданно оказалась единственной в этот день.

Кроме нее грузчики загрузили постоянный транспорт города, и на этом рабочий день закончился.

Тимур приказал всем собраться в курилке, там выдал каждому по сто рублей и объявил, что они могут быть свободны.

Переодевшись, Николай вышел на улицу, покурил и решил пойти в дом № 43.

Дверь ему открыл старик со сморщенным лицом и не выветривающимся уже перегаром.

Рыбанов поприветствовал хозяина дома:

– Здорово, дед! Слышал, комнату ты сдаешь внаем с отдельным входом?

Дед прищурился:

– Откель слышал? Я объявлений по столбам не вешал!

– Да вот, хозяин этой базы, – указал рукой назад Николай, – посоветовал сюда обратиться! Так как, что скажешь?

– А?! Это другое дело! Ты, значится, на абхаза пашешь? Комнату-то сдаю, но не всем она по карману! Многие приходили, отказывались.

– Сколько же просишь?

– Тыща, за месяц вперед!

Рыбанов удивился:

– Чего так дорого? На отшибе комната-то, без удобств, и тысяча рублей, да еще вперед?

– Вот и другие возмущались, но мое слово твердое. Не устраивает цена, иди дальше. Я комнату меньше чем за тыщу не сдам. И без базаров!

Старик повернулся, намереваясь скрыться в доме, но Николай остановил его:

– Да погоди ты, дед! Чего мы о пустом торгуемся? Давай сначала комнату посмотрим. Может, она и стоит таких денег!

Дед посмотрел на Николая:

– Твоя правда. Пошли, посмотрим! – согласился старик. – Обожди, за ключами схожу!

Как только старик скрылся, Николай внимательно осмотрелся. Да, как он решил ранее, отсюда можно вести круглосуточное наблюдение. За мутными «Газелями» и вообще за всем, что происходит за забором ночью…

Это может оказаться полезным. Тот фургон, что после разгрузки перекрасили и перенумеровали, явно привозил сюда не продукты. Даже левый груз не стали бы так маскировать, если он был обычным! Сейчас под любой товар можно без труда слепить любые документы и наставить печатей, каких только душа ни пожелает!

Нет, груз в «Газели» не был обычным! Тогда что могло быть в фургоне? Оружие для Чечни или оттуда? Наркота? Теперь ломать голову смысла нет, как нет и гарантии, что здесь вновь не появится нечто подобное, и тогда можно будет зацепить Габрелию. И шантажировать, чтобы отстал от Ларисы и Сергея…

Размышления Рыбанова прервал дед, вышедший из дома. Он ругался:

– Вот мать иху, еле нашел, ключи эти! Памяти совсем не стало. Давеча нож куда-то дел, искал полдня, а он, в стену воткнутый, перед самым носом висел…

– Куда идти-то? – прервал жалобы деда Николай.

– А никуда! Дверь вот она, слева на углу, видишь? Это и есть отдельный вход.

Старик обошел пришельца, открыл дверь, пригласил:

– Входи, смотри хоромы!

За дверью находился небольшой сенник, или предбанник, из которого вел вход уже в жилую комнату.

Она была ничего, для подобного типа строений. Разделена ширмой на две части. В первой – в одном углу – умывальник, в другом – газовая плита.

Во второй, достаточно обширной для проживания одного человека – шкаф, стол с тремя стульями, холодильник, железная широкая кровать, телевизор «Рубин» еще советских времен, кресло-кровать. Да еще старый ламповый приемник.

Два окна, выходящие на базу, что и требовалось Николаю, зашторены плотными шторами и тюлью. Внутри прохладно. То, что надо!

– Ну и как? – спросил дед?

– А туалет?

– Сортир во дворе, там же душ и баня!

Рыбанов, принявший решение, сделал вид, что раздумывает.

– Тебя как звать-то, дед?

– Иваном с детства нарекли, – ответил старик, ожидая, что он скажет.

– Что ж, дед Иван, жилье подходящее, базара нет! Но… сотку, может, скинешь?

Ответ старика был категоричен:

– Нет! Тыща, или разговору конец!

Николай махнул рукой:

– Ладно! Хрен с тобой, хрыч старый, тысяча так тысяча, все не добираться домой по ночам через весь город. Но смотри, коли баню затопить надо будет, ты это сделаешь!

– Вот и я о том же, – заметно повеселел дед. – А насчет баньки не беспокойся, как скажешь, так мы ее и запустим в эксплуатацию, делов-то! И насчет баб! Мужик ты видный, без них не обойдешься, води, разрешаю, только бардака шумного не устраивай, а так трахайся в свое удовольствие!

– Договорились! Телевизор работает?

– А шут его знает? Раньше работал. Захочешь смотреть – наладишь!

– Логично! Ну давай ключи, что ли?

– Деньги вперед!

Рыбанов рассмеялся. Его смеха дед не понял. Чего такого он сказал, что развеселил постояльца? Николай объяснил:

– Ты, как в кино, дед, «Двенадцать стульев» смотрел?

– Чего?

– Там деятель был один, так он говорил: «Вечером деньги – утром стулья»!

– Какие стулья? – не въезжал старик.

– Ладно, проехали!

Рыбанов понял, что дальше продолжать эту тему бесполезно. И тут вспомнил, что рублей-то у него с гулькин хрен. Доллары поменять он не успел, да и не мог успеть при всем желании, возьмет ли старик предоплату валютой? Он спросил:

– Баксами плату возьмешь? Или обождешь, пока поменяю на рубли?

– Долларами, что ли?

– Да!

– А чего не взять? По курсу продажи, пожалуйста! Только не липу! Предупреждаю, менять в банке буду, а там за этим делом секут, дай боже!

– Деньги правильные, не волнуйся, – успокоил его Рыбанов.

Он прикинул в уме, сколько должен отдать деду! Вышло около тридцати пяти долларов. Хорошо, что в тысяче, данной ему Надеждой, были и мелкие купюры.

Дед Иван так же поднял голову, прищурив правый глаз.

Тоже переводил курс. Просчитав, согласился с суммой, предложенной Николаем:

– Давай своих брезентов!

– Чего? – не понял Рыбанов.

– Доллары, говорю, давай!

– А почему брезенты?

– Так на них одни президенты ихние и нарисованы, вот я их брезентами и называю.

Передача денег и ключей состоялась.

Николай напоследок предупредил, что сменит замок и хатой будет пользоваться весь сезон! Старик не имел ничего против, лишь поинтересовался, не желает ли клиент оплатить весь срок проживания сразу? Получив отказ, он не расстроился. На выходе спросил:

– С базы таскаешь харч? Я бы брал за полцены!

– Этим, дед Иван, не занимаюсь!

– Дело твое. Знай, понадобится срочно, ночью, водяра или первач, не ищи – стучи ко мне. Обеспечу по соответствующей цене!

– Понял!

На этом они расстались. Николай умылся, лег на кровать, не разбирая ее и не раздеваясь, закурил, приспособив под пепельницу пустую консервную банку. Задумался.

Так! Теперь нужно связаться с Семеном, но чуть позже, и не отсюда, обсудить обстановку. Да, и не забыть доставить семье продуктов. Вернуться сюда. Пусть Надя с детьми чувствуют себя свободно! Постепенно, за мыслями, после бессонной ночи, он уснул!

В 16.00, проснувшись, Николай умылся, вышел из дома, прошел к остановке троллейбуса, отошел в сторону, позвонил Семену. Тот ответил сразу:

– Слушаю тебя, Коля!

– Сень! Я сейчас сделаю кое-какие дела по хозяйству и буду свободен. Это относительно встречи. 18.00 тебя устроит?

– Где?

– Где?.. Черт, сразу и не сообразишь…

На помощь пришел боевой друг:

– Вот что, капитан, приезжай по адресу… запомнил? Ровно в шесть вечера я буду там.

– Конспиративная хата?

– Какая, Коль, тебе разница?

– Никакой! До встречи! Конец связи!

– Конец!

Николай поймал такси. Обменял баксы, проехал по рынкам. Закупил самое необходимое и то, о чем просила Надя.

Машину остановил за квартал от дома, дальше, с двумя тяжелыми сумками, пошел пешком.

Зашел в свой подъезд, не встретив никого во дворе, поднялся к квартире, открыл дверь. В прихожую тут же вышла Надежда.

Николай поставил сумки, позвав молодых людей:

– Сергей, Лариса!

Они немедленно вышли из кухни.

В руках Сергея был автомат. Увидев оружие, Рыбанов вспылил:

– В чем дело, Сергей? Почему ты с оружием? Кто разрешил тебе трогать автомат?

– Но… кто знал, что вместо вас не придут другие, и… потом, это мои трофеи!

– Трофеи? А ты не подумал, что нервируешь женщин? Быстро положи ствол туда, откуда взял, и чтобы я подобного больше не видел. Рэмбо малолетний тоже мне нашелся!

Сергей безоговорочно выполнил требование Рыбанова, все же пытаясь оправдаться.

– Я просто хотел…

Но Николай не дал ему договорить:

– Не надо, Сережа, ничего просто так делать. И запомни правило бойца: взял в руки оружие – стреляй. Или не трогай его вообще. А теперь схватили с невестой сумки и на кухню! Разложить продукты по местам.

Надежда подошла к Рыбанову:

– Коль, не слишком ли ты по-солдафонски с ними?

– Пусть привыкают. Они должны усвоить, что в сложившейся ситуации, дисциплина для них, да и для всех нас, прежде всего! И никакой, слышишь, Надя, за этим должна проследить ты, никакой самодеятельности. Я жить здесь не буду, так будет лучше и удобнее для всех: и для вас, и для меня, и для дела. Но связь поддерживаем постоянно по сотовой связи! На мой звонок отвечать после третьего, с коротким интервалом, вызова!

– Боже, кто знал, что придется дожить до такого? Что творится вокруг, Коля?

Николай, серьезно смотря в глаза бывшей жены, коротко ответил:

– Война, Надя!

В 18.00 Николай Рыбанов постучал в дверь квартиры № 67 шестого этажа нового дома, в который только начали вселяться жильцы.

Дом находился на окраине города, в микрорайоне Пашино, и добираться до него пришлось долго.

Он постучал в дверь, так как даже звонки еще не были установлены.

Благоустройство квартир строительная компания нежно переложила на плечи новоселов.

Семен открыл дверь:

– Входи! И следуй на кухню! Не разувайся, квартиру еще не убирали.

Николай последовал указанию друга.

Сели за небольшой, раскладывающийся стол, в два офисных кресла. Кроме того, на кухне был еще холодильник, висел кухонный гарнитур, окна были забраны вертикальными жалюзи.

Великанов обратился к Рыбанову:

– Ну, рассказывай про свои беды, Коля!

– Воистину, беды! Тут дело такое, Семен, и простое вроде, с одной стороны, и сложное. Без твоей помощи мне не обойтись.

– Так раскладывай тему, чего кота за яйца тянуть?

– Позапрошлой ночью… – начал Николай.

И рассказал все, что произошло. От момента прихода Надежды с детьми до его попытки переночевать на базе. Вроде не пропустил ничего.

Великанов слушал, казалось бы, рассеянно, иногда закуривая сигарету, иногда делая пару глотков из полуторалитровой бутылки с минеральной водой, которую выставил из холодильника. Вопросов не задавал.

Просто сидел, удобно устроившись в кресле, и слушал.

Впервые Великанов слегка напрягся, услышав фамилию Габрелии. И резко изменился после того, как Рыбанов рассказал о самовольной ночевке на его территории и о том, чему стал невольным свидетелем. На этом месте подполковник перебил Рыбанова:

– Коля, когда это было?

В голосе Великанова Николай явно услышал тревогу. Тот даже поднялся из кресла.

– Да черт его знает, Сеня! Месяца два назад, может…

Но Семен не дал договорить:

– Стоп, Коля, стоп! Извини, что перебиваю, но это очень важно! Ты помнишь крушение железнодорожного состава и одновременную стычку нашего ОМОНа с бандой боевиков, рвавшихся в город?

– Конечно, об этом весь город только и говорил тогда!

Подполковник сел в кресло, чуть ли не лег на стол, глядя Николаю в глаза:

– А теперь, Коль, напрягись и вспомни, появление, разгрузка, перекраска машины и перевоплощение старшего этой «Газели» по времени никак не связаны с теми событиями?

Теперь напрягся Николай.

Затем перевел взгляд на друга, выдохнул: – Точно, Сеня! Темная, а на самом деле темно-зеленая «Газель» вошла на базу в ту ночь! Ведь утром и начался переполох в городе!

Великанов подошел к окну. Николай же спросил:

– Семен, ты как-то связываешь эту тачку с событиями на железной дороге и посту ГАИ?

Подполковник вернулся к столу, сел, выпил еще бокал местного «Нарзана»:

– А теперь, Коля, послушай, что я тебе расскажу. То, как представили общественности события 18 апреля, не совсем соответствует действительности. Машинист, помощник и человек, оказавшийся на путях, что и послужило причиной экстренной остановки поезда, были перед взрывом поезда убиты. А через пост не рвался в город отряд боевиков. Во взорвавшейся «Газели» находился всего один камикадзе.

Великанов хотел прикурить, но его сотовый выдал сигнал вызова.

Он ответил. По тому, как разговаривал Сеня, Николай понял, что общался он со своим начальством. Великанов больше молчал, слушал. Но по тому, как мрачнело лицо Семена, стало ясно, что-то произошло!

Подполковник отключил трубку. Закурил.

– В соседней области совершено нападение на Дом отдыха! Захвачены заложники! Генерал озабочен… Но вернемся к нашей теме: я почему сказал тебе об истинном положении вещей? Потому что ты невольно становишься одной из фигур большой игры. Серая «Газель», которую взорвал на посту фанатик, перед этим прошла через московский пост в паре с темным фургоном. Инспектора остановили машины, документы на груз обеих «Газелей» предъявил один человек, по описанию тот, кого ты видел в обществе Габрелии, когда машину перекрашивали. И в ангаре они вместе с грузом, скорее всего, высадили боевую группу, проведшую акт на железной дороге. Эксперты дали заключение, что шесть цистерн взорвались в результате применения устройств дистанционного управления.

Наступило молчание. Великанов вновь поднялся. Николай в своем кресле анализировал то, что рассказал ему друг. Семен, не оборачиваясь, спросил: – На номера фургона ты, конечно, не обратил внимания?

На что Николай ответил:

– А вот тут ты, «особист», явно недооцениваешь бывшего спеца.

Великанов резко подошел к столу:

– Ну?

– А что, собственно, ну? Зрительная память, слава богу, меня еще никогда не подводила. И я могу назвать тебе как те номера фургона, что были на нем до покраски, так и те, с которыми он, перекрашенный, вышел из мастерской!

Подполковник поторопил:

– Ну, давай, говори, Коля!

Рыбанов назвал цифры и буквы номеров, отметив, что до перекраски на «Газели» были московские номера, после – местные!

Семен достал потертую записную книжку, долго листал ее, пока не нашел нужную страницу. Что-то прочитал, поднял глаза на друга:

– Ну, Коля! Ну, спецназ! Все теперь ясно!

– Что тебе ясно? – спросил Николай.

– Вся их тактика раскрылась! Ты не представляешь, как помог нам!

– Рад служить, но у нас речь шла немного о другом, хотя тут все перехлестнулось…

Великанов, в очередной раз сделав несколько глотков воды, почти ополовинив бутылку, закурил, извинился:

– Прости, Коль, но твоя информация настолько ценна, что, уверен, она и в дальнейшем будет влиять на ход тех событий, о которых ты еще не рассказал мне. Я слушаю…

Николай продолжил рассказ.

Подполковник сумел переключиться на суть того, что рассказывал друг, хотя мысли его то и дело возвращались к событиям с «Газелями», тем более теперь он мог разложить апрельскую катастрофу по полочкам. Но Семен слушал друга, стараясь не пропустить ни одной детали. Рыбанов же продолжал:

– И вот этот монстр решает отдать Ларису замуж за какого-то Юсупа Когоева, который на днях должен появиться здесь…

И вновь Великанов переспросил:

– Когоев?

– Тебе и это имя что-то говорит?

Великанов скрестил на груди руки:

– Тысяча извинений, Николай, но ты такое выдаешь, что я ушам своим не верю! Да ты и сам не представляешь, какой информацией владеешь! Спрашиваешь, говорит ли мне что имя Юсупа Когоева? Очень многое, Коля! Значит, сюда решил прибыть сам Юсуп?

– А что это за персона, что ты называешь его «сам»?

Великанов впервые за время встречи улыбнулся, правда, как-то безрадостно:

– Эта персона, не кто иной, как Алимхан Дурбаев, один из влиятельнейших полевых командиров непримиримых. О том, что он стал Когоевым, нам ребята из ГРУ подсказали. Этот Юсуп, будем так называть его, распустил свои отряды как единую силу и объявил о переносе партизанской войны на территорию России, грозя залить ее кровью. Основной его целью являются крупные областные центры страны. И войну свою он уже начал! Ты представляешь, что значит его приезд к нам?

Николай вздохнул:

– Ты вот что, Семен, посиди пока тут, поразмышляй, все одно, вижу, что тебя на этот раз полностью захватил Юсуп и мне сейчас ты не помощник…

– Коль, брат, не обижайся, мне надо только проанализировать обстановку, сосредоточиться, а ты, хочешь, водки выпей. Там, в холодильнике, есть пузырь!

Рыбанов махнул рукой:

– Анализируй, сосредоточивайся, кто тебе мешает?

Николай выпил минеральной воды, закурил сигарету. Великанов откинулся в кресле, закрыв глаза, напряженно думал, что было заметно по резко обозначившимся морщинам на его лице. Семен полностью ушел в себя.

Погасив сигарету, Николай вышел из кухни, прошелся по квартире.

Трехкомнатной, с большими изолированными комнатами, лоджией, огромной прихожей и такой же кухней.

Рядом, на площадке, кто-то купит такую же. И будет жить семья своими заботами, бедами и радостями. Хотя лично он в этом районе приобретать жилье не стал бы. Во-первых, далеко от центра и добираться туда очень неудобно, во-вторых, для того чтобы довести работу строителей до нормального вида, требовались немалые деньги. И в-третьих, Николаю просто не нравятся все эти отдаленные микрорайоны и усовершенствованные планировки, в которых нет уюта.

Свою «брежневку» он не поменял бы ни на какую другую квартиру, будь она хоть трижды улучшенной планировки. Даже с такой же, тройной, доплатой.

Но это его сугубо личное мнение. Многие люди мыслят по-другому, считая таких, как он… консерваторами и чудаками. Пусть считают, у каждого своя жизнь и свои вкусы! Хотя, по большом счету, все это ерунда! А вот Семен на кухне вообще не подает признаков жизни. Надо пойти расшевелить его, что с Надей и детьми следует делать?

Когда Рыбанов вошел на кухню, Великанов уже не сидел в кресле, он стоял у окна, немного развернув жалюзи.

– Ну и что? – спросил Николай. – Проанализировал обстановку?

Семен обернулся.

Сейчас он был так же сосредоточен, но спокоен, как человек, знающий, что ему делать. Напряжение сошло с него. Он пригласил:

– Присядь, Коль! Ты не в обиде?

– Нет!

– Я так и не дослушал тебя до конца, заверши свою историю, потом поговорим более предметно.

Николай занял прежнее место:

– Суть истории в общем я тебе уже рассказал. Теперь передо мной стоит вопрос: что делать? Я ничего толкового пока не придумал. Была мысль взять Габрелию на шантаж, через анонимный телефонный звонок, с последующей организацией небольшой предупредительной акции типа пожара на складе. Мне устроить ему такую подлянку несложно. Или намекнуть на то, что перекраска «Газели» далеко не только его тайна…

Великанов резко перебил Рыбанова:

– Надеюсь, этой глупости ты не сделал?

– Нет, Сеня, этой глупости я не сделал. Я ж думал, тебе достаточно вызвать этого абхаза к себе, поговорить с ним и он навсегда забудет о Ларисе. Эта кавказская публика почему-то очень не желает вступать в конфликт с вашим департаментом. Привычка у них такая дурная, что ли? Но все складывается намного серьезнее, чем можно было предположить.

– В этом-то и дело, Коля! Твоя информация кардинально меняет дело. Ларису мы не отдадим, не сомневайся, но как некстати детки устроили побег! Хотя их осуждать язык не поворачивается. И я не осуждаю их, не подумай!

– Да я и не думаю об этом! Но чем исчезновение Сергея и Ларисы может сломать игру вам? Если террористы планируют очередной акт, то они из-за этого свою работу не прекратят! Девочка о делах отчима ничего знать не может. Ну пусть порезвятся детки, рано или поздно их найдут и разлучат! Почему ты придаешь всему этому такое значение?

– Почему, спрашиваешь? Попробую ответить. Готовя террористический акт, бандиты предусматривают несколько вариантов. Сейчас, судя по всему, после удачно проведенной первой операции местом, откуда планируется главное направление удара, у них является продовольственная база. А теперь смотри: Юсуп прибывает для проверки готовности террористов к действию, а именно для этого он едет к нам, в город, ну и заодно забрать молодую жену, и видит, что Ларисы нет, ее похищают из самого гнезда Габрелии, на котором все руководство предстоящей акции. Какие выводы сделает Юсуп? Неизвестно! Может, и никаких, а может, все радикально изменить! Перенесет акцию или передаст руководство ею другому бандиту? Ведь нам неизвестно, куда делась перекрашенная «Газель» и человек, руководивший первой акцией. И просчитать это мы не сможем! А бандиты сделают свое дело! Можем мы допустить такой исход?

Николай тоже поднялся, прошелся по кухне, встал возле друга:

– И что ты предлагаешь?

Великанов повернулся к Рыбину:

– Ты только пойми меня правильно, Коля! Сейчас Габрелия не в себе, он пытается найти и вернуть дочь, но все его попытки тщетны, а тут должен заявиться Юсуп, которому он обещал Ларису. Если Юсуп отстранит Габрелию от операции, то жизнь того не будет стоить и пылинки с этого стола. А мы лишимся возможности предотвратить катастрофу. Поэтому Габрелию надо срочно успокоить!

Николай спросил:

– И как это сделать? Отвезти Ларису ему обратно? На, мол, поймал я тут случайно твою девочку! Так? Или заставить ее самовольно вернуться туда? Против нее это не будет террористическим актом?

Великанов положил руку на плечо другу:

– Не кипятись, Коль! Никто не собирается отдавать девочку Габрелии, но сдать ему место ее временного нахождения необходимо…

Рыбанов попытался перебить подполковника, но тот не дал сделать этого…

– Подожди, подожди, Коля! Надо подумать, куда за город можно переместить Надежду, Сергея, Ларису и… группу их прикрытия из нашего спецназа! А потом это место как-нибудь сдать Габрелии. Перед акцией захватывать семью, зная, что парень вооружен и может поднять шум, абхаз не решится. Он лишь проверит достоверность полученной информации, и все! И только когда адская машина терроризма будет запущена, он пойдет на силовой захват дочери! А там его бригады встретят горячо, в этом не сомневайся! Ты понимаешь ход моих мыслей?

– Понимаю! В принципе… ты прав. При таком раскладе Габрелия до акции на семью не полезет. Но как он объяснит Юсупу отсутствие дочери?

– Это его проблемы, может, скажет, что специально отправил отдыхать к школьному товарищу, под своим контролем. Последние денечки расслабиться перед дальней дорогой и «счастливой жизнью». Точно не знаю, но, успокоившись сам, Габрелия сумеет успокоить и Юсупа, и тогда игра пойдет под нашим контролем. Бандитам не удастся терроризировать город. Вопрос в другом, как сейчас быстро найти загородный дом?

Николай задумался.

– Это, я думаю, проблемой не будет. Есть у меня один вариант.

– Как быстро ты сможешь решить этот вопрос?

– Если все сложится удачно, завтра Габрелии можно будет скинуть информацию о дочери. И как это сделать, я тоже решу.

Великанов посмотрел на Николая:

– Да? Ну что ж, действуй, капитан!

– Это еще не все, Семен. Я рядом с базой хату снял. Очень удобную, чтобы установить наблюдение за ней и офисом, но комнату надо саму проверить! Ее, после нашей стычки порекомендовал мне сам Габрелия.

– Это хорошо! Жди гостя.

– Лучше, если это будет женщина… не смотри на меня так. Старик, хозяин дома, официально разрешил приводить баб, так что приход женщины не вызовет у него никаких подозрений! Только вид у дамы должен быть соответствующий.

– Под проститутку?

– И под алкашку! С кем еще может жрать самогон и трахаться грузчик с продовольственной базы?

Подполковник спросил:

– Когда можно присылать?

– Присылать не надо. Пусть твой спец с девяти вечера звонит мне на сотовый. Договоримся о встрече. Шмару я должен привести домой сам.

Великанов согласился:

– Сделаем, как ты сказал. Когда в городе должен появиться Юсуп?

– По словам Ларисы, послезавтра. Пожить здесь несколько дней. Решить кое-какие вопросы и, забрав ее с собой, отбыть!

Лицо подполковника Великанова исказила гримаса ненависти:

– Отбудет он отсюда, отбудет! Прямой тропой в ад, сука кровавая!

Николай встал:

– Разбежались, Сеня?

– Иди первым. Я еще побуду здесь, а потом на доклад к генералу. Вот будет шеф удивлен моей осведомленностью!

– Потом, как все кончится, стакан за информацию поставишь.

– Коль, какой может быть базар?

– Пока, «особист».

– До связи, спецназ!