Глава 5

Переговорив с Вороновым, командир второй диверсионно-штурмовой группы 36-го отряда специального назначения капитан Веселов, забрав планшет, вышел из канцелярии казармы, отсек которой занимало подчиненное ему подразделение. В спецназе Дмитрий оказался, можно сказать, случайно. Началось с того, что командира батальона перевели начальником штаба отдельной десантно-штурмовой бригады. Он и добился перевода в соединение лучшего своего ротного, капитана Веселова. После двухмесячных курсов дополнительной подготовки бывшего ротного назначили сначала заместителем командира разведывательной группы, а затем командиром диверсионно-штурмового подразделения, 36-го отряда специального назначения под командованием подполковника Юрия Викторовича Сорокина, человека заслуженного, Героя России. К нему для получения боевой задачи и направился Дмитрий. В штабном отсеке командир отряда находился один, без заместителей.

– Товарищ подполковник, капитан Веселов по вашему приказанию прибыл! – доложил Дмитрий.

– Проходи, коль прибыл, – ответил командир отряда, посмотрев на часы, – точно в назначенное время. – И, указав на стул у стола совещаний, добавил: – Присаживайся, капитан. – Затем поднял трубку полевого телефона: – Дежурный! Сорокин. Майора Скворцова с «духом» ко мне!

– С «духом»? Вы сказали, с «духом»? Значит ли это?.. – удивленно посмотрел на него Веселов.

– Это значит, Дима, – прервал его подполковник, – что чабана, сообщившего нам о горной базе боевиков Тимура Беева по прозвищу Мурза, разведчики доставили в часть нашей временной дислокации. Он сейчас на гауптвахте под усиленной охраной. Думаю, ты будешь не против напрямую пообщаться с ним?

– Да, конечно. Но не поспешили ли ребята из разведки? Чабана, насколько помню, поместили в отделение полиции, где проживала его семья. И это наверняка было известно Мурзе, так же, как и передача Вели Кодаева. А это реально может привести к тому, что мы застанем его базу пустой.

– Все верно, Дима, – кивнул Сорокин. – Так оно и произошло бы, но чабана Кодаева вывезли из аула не разведчики бригады, не федералы, а местные милиционеры, или полицейские, никак не привыкну к новому названию, для передачи в районный отдел внутренних дел. Разведчики же остановили конвой и вместе с чабаном отправили в N-ский мотострелковый полк. И уже оттуда Кодаева доставили к нам. Так что Мурза знает одно – трое полицейских повезли чабана в район и пропали. Учитывая то, что нападение на местных ментов не такая уж и редкость, особенно после разгрома организации Аль-Дира, а Кодаев знал Тимура Беева только как бывшего односельчанина, ушедшего в горы, то Мурза не дернется с базы, которую боевики тщательно готовили с зимы этого года. Да, охранение усилит, установит повышенное наблюдение за аулом Кирга, за плато, подходящим вплотную к «зеленке», но не уйдет. По крайней мере, по данным разведки, банда Мурзы до сих пор находится на бывшей ферме бывшего мирного скотовода Тимура Беева.

Веселов протер платком вспотевший лоб, в штабном отсеке кондиционер не работал, сломался, а заменить не успели.

– И все же, считаю, не следовало дергать Кодаева из аула.

– Не сделай мы этого, то уже вчера чабана похоронили бы. «Духи» убирают опасных свидетелей быстро, и тебе это не хуже меня известно. Нашли бы Кодаева в камере с признаками отравления, и все!

– Возможно. Но у нас была бы почти стопроцентная уверенность в том, что Мурза не покинет базу. А сейчас у главаря возникнет вопрос: что произошло с конвоем и чабаном. Если их завалили «духи» из других бандформирований, то это станет известно тоже быстро.

– Но и мы медлить не собираемся. Ты должен отработать базу Беева как можно быстрее и притащить сюда бывшего русского офицера, переметнувшегося к боевикам. Ведь ты подозреваешь, что им может оказаться твой взводный, пропавший без вести в бою в «зеленке» у Кулгара.

– Я не подозреваю, я предполагаю, что Сережа Бестужев может находиться у Тимура в качестве заложника, пленного.

– Не долго ли твой старлей обретается в заложниках у «духов»?

– Юрий Викторович, я хорошо знал Бестужева, мы учились, воевали вместе, он был моим взводным. Награжден орденом. Серега не мог добровольно перейти к «духам». Он бы скорее подорвал себя, но не сдался.

– Однако на поле боя ты не нашел его?

– Не нашел, – вздохнул Веселов, – потому что боевики утащили взводного, наверняка раненого, без сознания, либо не имевшего ни малейшей возможности к сопротивлению или самоликвидации, в горы.

– Ладно, разберешься. То, что веришь в друга, хорошо, но прошел год, Дима. А за год можно было дать о себе весточку. Если, конечно, старшего лейтенанта не казнили в каком-нибудь ауле.

– Мы бы узнали об этом.

– Тоже верно. Значит, либо ты прав, твой друг нуждается в помощи, либо… извини, служит «духам». И не пререкайся. Я и согласился на доставку сюда чабана, чтобы ты имел возможность поговорить с ним. Одно дело – спешный допрос разведчиков, и совсем другое – спокойный разговор. Здесь он может вспомнить то, о чем напрочь забыл при захвате ребятами в камуфляже. И если Кодаеву известно о нахождении в банде Мурзы бывшего русского офицера, то он расскажет все, что знает о нем. Хотя, думаю, на особую осведомленность чабана рассчитывать не приходится.

– А что с захваченными полицейскими? – спросил Веселов.

– Ничего. Они тоже в части. Посидят под конвоем, пока ты не отработаешь базу «духов». Потом бросим их обратно!

– Сколько у меня времени на беседу с Кодаевым?

– Час! Не более. После чего обсуждение плана работы в квадрате… принятие решения и, собственно, постановка конкретной боевой задачи.

– Я могу работать с чеченом здесь?

– Ради бога, если тебе еще не надоел этот чертов термос. Я перехожу к заместителю, пока не поставят новый кондиционер.

– Ничего! Здесь будет жарко, но удобно.

– Дело, повторяю, твое, но можешь забрать «духа» к себе.

– Нет! Здесь.

– Тогда передай наряду, чтобы воды свежей принесли.

– Разберемся!

– Разбирайся! А вот и твой клиент.

Заместитель командира отряда майор Скворцов ввел в штабной отсек Вели Кодаева, жителя аула Кирга. Майор пожал руку капитану, и они вместе с подполковником, напомнив Веселову о времени допроса, вышли из отсека.

– Присаживайся, Вели, – указал на табурет Веселов.

Чеченец подчинился, тяжело вздохнув:

– Зачем вы задержали меня? Теперь я не смогу защитить свою семью.

– В этом есть необходимость?

– А зачем бы я сдал вам Мурзу?

– Действительно, почему ты его сдал?

– Вы, наверное, знаете, что Тимур, будь проклято его имя, из одного со мной села. Мы знали друг друга еще мальчишками. Когда русские войска вошли в Чечню, Мурза ушел в горы. Люди говорили разное: и то, что он у Масхадова, и то, что у Хаттаба, – но это не важно. Хочет воевать, пусть воюет. И я бы никогда не сообщил о нем федералам, если бы он не пожелал взять мою старшую дочь в жены.

– Мурза приходил свататься?

– Нет. Ани должна была выйти замуж за другого. И Мурза знал об этом, но ему законы не писаны, он теперь, видишь ли, чуть ли не хозяин района. Приехал в село, – когда это было, кажется, в прошлую пятницу, – и зашел ко мне. Я принял его по нашим обычаям, как дорогого гостя. А он сказал, готовь дочь, заберу ее в жены. Я опешил, как это заберешь, у нее есть жених. Законы гор нарушишь? А он – у меня, мол, свои законы, кровью неверных писанные. Так что завтра она должна быть у меня. Ты же получишь десять тысяч долларов. И, усмехнувшись, добавил – ты что, или не хочешь породниться со мной? Что я мог ему ответить? Ничего.

– Почему?

– Потому что все равно заберет дочь, вырезав остальную семью. А теперь, когда Мурза узнает, что меня нет в ауле, может всех дочерей забрать.

– Не заберет, это я тебе обещаю. Мы поможем тебе, если, конечно, ты поможешь нам.

– И уехать из Чечни поможете?

– Решим и этот вопрос.

– Какая помощь нужна вам? – спросил Кодаев, поглаживая свою бородку.

– Во-первых, скажи, что собой представляет база Мурзы?

– Не знаю. Я там не был. Отару рядом пас, а к ферме, где его люди делали лагерь, не подходил.

– Сколько человек у Мурзы?

– Немного. Человек двадцать.

– А что за русский у него?

– Откуда мне знать? Видел его на опушке леса, это сразу за фермой, с Мурзой о чем-то разгова-ривал.

Веселов достал из кармана фотографию Бестужева, показал чабану:

– Это он?

– Не знаю!

– Как это не знаешь? Ты же только что сказал, что видел, как русский офицер разговаривал с Мурзой. Не хочешь, смотрю, Вели, помочь нам.

– Так я видел русского со спины. Как узнать – могу?

– Лицом к тебе он не поворачивался?

– Нет!

– Во что был одет?

– Кто, Мурза?

– Русский.

– В камуфлированный костюм без погон.

– Ну, хоть роста-то он какого?

Кодаев встал, показал рукой над головой:

– Вот такого роста. Мурза, как я, русский немного выше.

– Значит, где-то метр восемьдесят?

– Наверное! Я не мерил.

– Серега тоже был под метр восемьдесят, – прошептал про себя Веселов.

– Что? Что ты сказал, начальник?

– Ничего! А что в народе говорят об этом русском? Ведь в ауле живет двоюродный брат Мурзы, к которому тот нередко наведывается.

– В народе говорят, что этот русский – перебежчик. Перешел на сторону боевиков во время боя где-то в районе Бектана.

– Бектана? Ты не путаешь?

– Что слышал, то и говорю. Он или старший лейтенант, или капитан.

– И этот русский все время находится в отряде Мурзы?

– Откуда мне знать? Сейчас он в лесу, с Беевым.

– Это все, что ты можешь сказать о русском?

– Ну, еще волосы у него черные.

– Черные?

– Да, черные, аккуратно подстрижены.

– С сединой? Впрочем, седину ты мог и не увидеть.

– Какая седина? Я сказал, совсем черные во-лосы.

– Ладно. Мурза может уйти, узнав о твоей пропаже?

– Э-э, кто я такой, чтобы из-за меня уходить? Он дочерей заберет.

– Сказал, не заберет, – потушив окурок, твердо произнес Веселов.

– Ай, где ты, а где Мурза? Как спасешь дочерей?

– Это мое дело. Плохо, что ничего о базе своего односельчанина не знаешь.

– Я раньше часто бывал на ферме, еще до войны. Она не перестраивалась по-крупному, возможно, внутри боевики что-то и построили, но внешне она выглядит, как и раньше.

– Ну, хоть это. Так. – Капитан развернул перед чабаном крупную карту района: – Посмотри сюда!

– Да я в этих картах ничего не понимаю, – отмахнулся Кодаев.

– Объясню, поймешь. Смотри, вот ваш аул Кирга. В километре от селения на северо-востоке – ферма, выше ее, значит, севернее – лесной массив, ниже – речка Хими, что идет с перевала по равнине мимо фермы и аула к селению Мерган. Видишь?

– Да.

– Сразу ниже речки плато, изрезанное балками и покрытое кустами, так?

– Так, но сейчас на плато больше деревьев и кустов, это почти лес.

– Как видишь, мы прекрасно понимаем друг друга. Продолжим. Южнее плато большой овраг, к которому с юга подходит крупная балка.

– Такой же овраг, ну, может, немного поменьше и помельче.

– Хорошо. Эта балка начинается в юго-восточном лесу.

– Это так, – утвердительно кивнул Кодаев.

– Вокруг аула равнина.

– Пастбище, где мы пасем скот.

– На востоке – безымянный перевал, на западе – еще лесной массив.

– Да, перевал. У нас его еще называют перевалом одинокого волка.

– Почему? – поинтересовался Веселов.

– Вой оттуда иногда доносится. Так волк воет.

– Вот здесь, – вернулся к карте капитан, – холмы. Что они собой представляют?

– Холмы как холмы, их там штук шесть, мы к ним не ходим, незачем.

– А охотники?

– Они охотятся в левом лесу, там дичи больше, зверье осталось, кабаны, медведи.

– В левом, значит, западном лесу?

– Значит, в западном.

– Речка глубокая, широкая?

– Это когда как. Когда жара стоит, почти пересыхает, когда дожди, разливается метров на тридцать и прет бурным потоком, но все равно мелкая, по колено. Правда, быстрая, когда дожди, не перей-ти, вода с ног сбивает.

– Значит, воду на ферму берут из речки.

– Да. Но внутри и колодец есть, вернее, был раньше.

– Ты видишь на карте расстояние между лесными массивами, балками, оврагами, цифры сверху линий, написанные карандашом, отражают действительность?

– Чего? – непонимающе посмотрел на Веселова чабан.

– Расстояние на карте соответствует расстояниям на местности?

– А! Сейчас глянем. – Посмотрев на карту, чабан вновь утвердительно кивнул: – Да, примерно так все и есть.

– Примерно, это как?

– Ну, может, где меньше, где больше, но ненамного.

– Понятно. – Капитан достал чистый лист бумаги, карандаш, пододвинул Кодаеву: – Рисуй схему фермы!

– Да из меня рисовальщик плохой.

– Ничего, разберемся.

– Но я был на ней давно.

– Вот какой она тогда была, такой и рисуй.

Покусывая от напряжения губы, сморщив лоб, чабан начертил схему. Учитель в школе назвал бы этот рисунок мазней, но капитану спецназа и этого было достаточно.

– Так, значит, с севера стоит дом, одноэтажный, по краям всей площади здания фермы, где находились животные, колодец, и все это окружено каменным полутораметровым забором. Ворота со стороны речки и грунтовой дороги, что проходит до аула по берегу Химы. А это что слева?

– Загон для овец. Сейчас там пустырь, но ограда из жердей кое-где осталась.

– Перевал проходим?

– Это смотря для кого. Для чужаков нет, местные знают тропы, но и тех мало.

– Ты знаешь?

– Я – нет! – быстро ответил Кодаев и тут же добавил: – Клянусь, не знаю, гражданин начальник! – Потом снова наклонился к карте и поставил крестик по южной окраине селения.

– А это что за знак? Что он обозначает?

– Мой дом.

– Ясно.

– Вы отправитесь к аулу?

– А как иначе мы спасем твоих дочерей?

– Но ведь вы не ради них собираетесь в Киргу?

– Скажем так, не только ради твоих дочерей. А у Мурзы хорошие бойцы?

– Откуда мне знать? Оружия у них много, одежда военная, ботинки армейские, а как воюют? Кто знает?

– Наемники среди них есть? Или только чечены?

– Там всяких полно.

– А русский офицер, когда разговаривал с Мурзой, имел при себе оружие?

– Да, автомат.

– Понятно! Ну, что ж, Вели, ты сам пришел к нам, сообщил о базе. Это хорошо. Ты поможешь нам, мы поможем тебе.

– А зачем держать меня в камере?

– Ради твоей же безопасности. Потерпи, недолго терпеть.

Капитан вызвал конвоира, и тот увел чеченца.

Веселов прошел в кабинет заместителя командира отряда, в котором было заметно прохладней от работающего с надрывом старенького кондиционера «БК-2000».

Командир взглянул на часы и, повернувшись к майору Скворцову, усмехнулся:

– Ты смотри, Виталий Алексеевич, ровно час прошел, как мы передали капитану чабана. Минута в минуту.

– Он у нас пунктуален, – улыбнулся в ответ майор.

– Ну, Дима, что тебе дал разговор с Кодаевым?

– Немного, но дал.

– Хорошо. Приступим к разработке плана действий твоей группы в районе аула Кирга?

– Командиров подгрупп приглашать не будем?

– Позже, при постановке задачи. – Сорокин кивнул на разложенную на столе карту, такую же, как у Веселова: – Какие мысли, капитан?

– Акцию, думаю, следует провести по обычной схеме. Местом десантирования группы предлагаю назначить участок плато между перевалом и юго-восточной «зеленкой» в секторе 4-го квадрата…

– Так, это на каком удалении от объекта?

– На удалении от фермы примерно в тринадцать с половиной километров, от аула почти в двадцать. «Вертушке» следует зайти с юга. Высадку проведем по-штурмовому, чтобы не терять время на поиск ровной площадки.

– Согласен. Дальше?

– Дальше проходим «зеленку» до начала балки. Это двенадцать километров плюс расстояние от места высадки, то есть до леса еще два-три километра. Берем в целом пятнадцать километров. Для этого нам потребуется, учитывая всевозможные препятствия и темное время, часов пять. По балке выходим в Большой овраг, где группа разделится на подгруппы. Первая подгруппа под моим командованием пойдет по оврагу к холмам, с которых проведем осмотр объекта через ночную оптику. Вторая войдет в перевернутую Г-образную балку, что подходит по редколесью к речке Хима, непосредственно к объекту с юга. Ее поведет мой заместитель. Он оценит обстановку с южного направления. С него подгруппа капитана Требина и атакует ферму, предварительно сняв посты внешнего охранения, если таковые будут обнаружены. При необходимости Требин выведет на левый фланг одного или двух бойцов для блокирования вероятной попытки прорыва противника в случае, если акция пойдет не по плану.

– Ну, с подгруппой Требина все ясно, по ней ты принял верное решение. А сам что, проведешь атаку от холмов?

– Нет, конечно. Это невозможно. На холме я оставлю одного из бойцов первой подгруппы. С остальными, обойдя массив, войду в «зеленку» с севера вместе с сапером и связистом, после того как сапер, сержант Дуканов, обеспечит выход второй подгруппы на южный рубеж подготовки штурма. Как только подгруппы займут рубежи, проведем разведку объекта. Одного человека придется посылать к аулу.

– Для чего? – поинтересовался майор.

– В Кирге, по словам Кодаева, проживает двоюродный брат Мурзы, и главарь банды иногда навещает его, – объяснил Веселов. – Нам необходимо убедиться, где точно будет находиться Беев во время штурма, который ориентировочно я предлагаю провести в 6 утра завтра.

– А успеешь провести все необходимые подготовительные мероприятия? – спросил подполковник.

– Если высадку группы провести в 20.00 сегодня, то к южному рубежу мы выйдем не позднее часа ночи. До трех часов сапер проверит подходы к рубежу подготовки первой подгруппы, а к трем часам вторая подгруппа выйдет к холмам. На осмотр объекта полчаса, значит, в 3.30 первая подгруппа начнет выдвижение на свой рубеж. Для этого требуется пройти около шестисот метров по плато и примерно триста по «зеленке». С учетом вероятного обнаружения постов, раннего обнаружения «духов» и их нейтрализации группа займет исходные позиции где-то в 4.00 – 4.20. До аула ровно километр. Для разведки в Кирге понадобится где-то час-полтора. Если мы получим подтверждение, что в ауле Мурзы нет, то уже в 5.30 подгруппы будут готовы к штурму. Полчаса на дополнительные мероприятия или на задержки во время маршей и рассредоточения. В 6.00 мы сможем провести одновременную атаку с северного и южного направлений, прикрыв восток и запад. Штурм проводим в предельно жестком режиме, то есть уничтожаем всю банду. Пленных не берем.

– А как же наш предатель или заложник?

– По нему буду работать лично. И в отношении бывшего офицера я поставлю бойцам отдельную задачу.

– Не мешало бы главаря пленить, – заметил Скворцов.

– Я предложил свой план, – пожал плечами Веселов. – Если мне будет отдан приказ взять кого-либо из «духов» живым, то задача на штурм скорректируется на месте.

– А нужен нам этот Мурза? – взглянул на своего заместителя подполковник. – Ребятам предстоит отход к месту десантирования. Пятнадцатикилометровый марш в сложных условиях, не исключающих и встречу с блуждающими бандформированиями. В этой ситуации надо уходить быстро, Мурза же будет замедлять движение. Да что нового он сможет сообщить? У разведки и ФСБ на него материала достаточно, чтобы отправить в тюрьму особого назначения для отбывания пожизненного срока. По сути, та же смерть.

– Но русского офицера Веселов ведь потащит к месту десантирования? Не уверен, что предатель будет стремиться так же быстро уйти из района. Его тоже ожидает если не пожизненное заключение, то срок немалый!

– А с чего, товарищ майор, – мрачно спросил Веселов, – вы решили, что я потащу предателя к месту десантирования? Нет, Виталий Алексеевич, с ним мы разберемся на ферме.

– Даже если этим офицером окажется Бестужев?

– Тем более если Бестужев окажется преда-телем.

– Ну, тогда не знаю, решение за командиром.

– Отряд имеет задачу силой одной диверсионно-штурмовой группы обнаружить, локализовать и уничтожить банду Мурзы. И только при возможности, исключающей риск потерь с нашей стороны, взять главаря банды живым. Что-то подсказывает мне, подобной возможности группе Веселова не представится, – произнес Сорокин и посмотрел на заместителя.

– У меня вопросов нет! – быстро ответил тот. – План, представленный капитаном, считаю неплохим, реально выполнимым. Поддерживаю его.

– Ну, значит, так тому и быть. План утверждаю, – стукнул ладонью по столу Скворцов и повернулся к Веселову: – Объявляй группе повышенную. В 13.00, после обеда, вместе с заместителем и командирами подгрупп быть здесь же. А я пока свяжусь с командованием, запрошу «вертушку». Вопросы есть? Вопросов нет. До 13.00 все свободны!

Ровно в 13.00 в кабинет заместителя командира отряда вошли капитаны Веселов, Требин, старшие лейтенанты Ильин и Ребров.

– Присаживайтесь, товарищи офицеры, – указал им полковник на стулья стоявшие вдоль стола совещаний.

Дождавшись, пока командный состав диверсионно-штурмовой группы займет свои места, он поднялся:

– Командир подразделения довел до вас задачу, которую вам предстоит решить в районе квадрата… Пройдемся еще раз по плану предстоящих действий.

Убедившись, что офицеры усвоили задачу, командир отряда посмотрел на часы:

– Сейчас 13.30. С 15.00 группе боевая готовность «Полная». Вертолет «Ми-8» из Моздока прибудет в 17.00. В 18.00 вылет. В 19.50 прибытие в район десантирования. Далее действия по плану командира группы. Боевая операция должна быть проведена с 6.00 до 7.00. В 7.10 начало отхода и в 13.00 возвращение к месту высадки. Вертолет подберет группу ровно в 13.30. Вопросы есть?

– Разрешите? – поднялся старший лейтенант Ребров.

– Что у тебя, Витя?

– Я насчет отпуска, товарищ подполковник.

– Нашел, о чем сейчас спрашивать. Но раз вопрос задан, отвечаю. По завершении операции у селения Кирга в отпуск убывают капитан Веселов, старший лейтенант Ребров и прапорщик Шалов. Все необходимые документы уже готовы, и даже места на борт из Моздока заказаны на 26-е число. Осталась малость, всего лишь уничтожить бандформирование полевого командира Тимура Беева по прозвищу Мурза.

– Задачу мы выполним, товарищ подполковник, можете не сомневаться, – улыбнулся старлей.

– Ну, а ты не сомневайся, что полетишь на месяц к молодой жене.

– Благодарю.

– Только постарайся вернуться живым и невредимым с боевого задания.

– Постараюсь.

– У кого еще есть вопросы?

Больше вопросов к командиру отряда не было, и он приказал:

– Готовиться к вылету. У меня все!

– Товарищи офицеры! – подал команду Скворцов.

– Товарищи офицеры! – в свою очередь произнес подполковник: – Разрешаю всем покинуть кабинет.

Отправив командиров подгрупп к личному составу, Веселов обратился к майору:

– Проверь работу радиостанции, а то у нас зачастую получается, связист перед вылетом берет станцию исправной, на месте же оказывается, что вышел из строя какой-то блок.

– Сделаю, командир. А ты что-то нервничаешь. Плохое предчувствие?

– Не знаю!

– Все думаешь о том офицере, что у «духов»?

– Да.

– А если им окажется твой бывший взводный, неужели не пожалеешь?

– Нет! Но только, Леша, давай договоримся, если предателем вдруг окажется Сергей, во что я не хочу верить и не верю, то… труп его не должен остаться на базе «духов». В общем, информация по предателю не подтвердится.

– А как же показания чабана?

– Он, по сути, ничего и не видел. А других свидетелей не останется, кроме наших ребят, но наши будут молчать.

– За ребят не беспокойся, мне непонятно, почему ты хочешь скрыть предательство Бестужева, если, конечно, оно все же подтвердится?

– Его считают пропавшим без вести. Жена верит, что он жив и когда-нибудь вернется. Пусть все остается так, как есть!

– Как скажешь, Дим. Если что, труп подорвем, и никто никогда не узнает, что за русский служил «духам».

– Спасибо!

– Да не за что! Но, думаю, нам не придется ничего прятать.

– Я тоже! Работаем!

– Работаем, командир!

В 16.50 над войсковой частью, на территории которой временно дислоцировался 36-й отряд специального назначения, чуть не касаясь высоких деревьев, прошел «Ми-8». Развернувшись за военным городком, вертолет завис над плацем части и медленно приземлился, продолжая вращать винтами. Из «Ми-8» вышел командир экипажа. Представился подошедшему к нему командиру отряда и Веселову:

– Майор Лукин, командир экипажа!

– Подполковник Сорокин, командир отряда спецназа, – ответил отрядный. – Со мной капитан Веселов, командир диверсионно-штурмовой группы, которую вам и следует доставить в район назначения с последующей эвакуацией. Вам выдали полетное задание?

– Так точно!

– Значит, в курсе, где предстоит высадить, а затем подобрать группу?

– Так точно!

– Бывали в тех местах?

– Проще, товарищ подполковник, сказать, где мы не бывали за два года службы здесь, – улыбнулся командир экипажа.

– Ну и прекрасно. Ко мне у вас, майор, вопросы есть?

– Никак нет. В полетном задании и секретном циркуляре все расписано.

– Добро. – Сорокин взглянул на Веселова: – Давай, Дима, сажай своих орлов в аэроплан.

Капитан подал сигнал рукой, и от края площадки к вертолету пошли в колонну бойцы группы. Каждого командир отряда хлопал по плечу:

– Удачи!

Ровно в 18.00 вертолет оторвался от асфальта плаца и, взмыв вверх, пошел на юго-восток, набирая высоту и скорость.

Полет прошел без проблем, и в 19.50 экипаж «Ми-8» высмотрел все же ровную площадку, посадил машину между перевалом и «зеленкой». Бойцы группы разбежались по сторонам и на удалении в тридцать метров по кругу заняли круговую оборону. Необходимости в этом не было, но так положено.

– Значит, так, капитан, я ухожу, завтра ровно в 13.30 вновь буду здесь. На подлете свяжусь с тобой. Замечу «духов», подам сигнал и отойду к западному району. Ты же, если за группой пойдет преследование, которое я не увижу, тоже предупреди меня. В общем, зеленый дым – эвакуация, красный – разбежка до запасного района. Время подбора группы при втором варианте согласуем по связи, – провожая Веселова, разъяснял майор Лукин.

– Думаю, нам не придется бегать от «духов», и эвакуация пройдет в штатном режиме.

– Как знать? Но я ничего не имею против этого. Мой позывной – Горизонт! Твой – в циркуляре.

– Корнет – мой позывной. Пошел я, майор.

– Удачи вам, капитан.

– Спасибо, тебе же чистого неба!

Осмотрев бойцов, Веселов спросил:

– Как настроение, ребята?

– Нормально, – послышалось в ответ.

– Порядок.

– Как всегда.

– К маршу готовы?

– Так точно.

– Тогда слушай приказ. Группе предстоит совершить марш общей протяженностью в пятнадцать километров, три километра по плато нахождения, остальные по «зеленке». Конечный пункт марша – Большой овраг. Порядок построения на плато. Впереди дозор из двух человек, конкретно, старшего лейтенанта Ильина, командира первой подгруппы и сапера, сержанта Дуканова. В тыловом замыкании идут командир второй подгруппы, старший лейтенант Ребров и снайпер, сержант Бойко. Удаление дозоров от основной группы пятьдесят метров. Передовому дозору, пройдя плато, провести разведку опушки лесного массива на глубину и ширину в пятьдесят-семьдесят метров. Основной группе на время разведки укрыться на плато. После доклада старшего передового дозора вход в лес всей группы. В «зеленке» перестроение, и марш в сектор второго квадрата… вход в балку, по ней в Большой овраг. Там привал и уточнение задачи. Вопросы есть? Вопросов нет! Передовой дозор – вперед!

Группа начала марш по извилистому плато. Веселов удивился, как летчики сумели найти здесь ровную площадку для посадки вертолета.

Первые три километра бойцы спецназа прошли за сорок минут. Как только передовой дозор скрылся в лесу, Веселов передал команду группе укрыться, используя растительность и рельеф местности, и быть готовыми к ведению боя. Но воевать ни с кем не пришлось. В 20.55 связист, сержант Долин, до-ложил:

– Товарищ капитан! Вас вызывает на связь Ильин!

– Корнет! – принял гарнитуру капитан.

– Агат! Лес на участке осмотра чист!

– Принял! Идем к вам. Обеспечить прикрытие.

– Есть!

– Конец связи!

Вернув гарнитуру связисту, Веселов подал сигнал рукой, и группа вошла в лес. Вторая подгруппа во главе с заместителем Веселова, капитаном Требиным, провела разведку лесного массива на большем, нежели дозор, участке. Ни боевиков, ни охотников, ни вообще кого-либо обнаружено не было.

Веселов вновь собрал подчиненных:

– Внимание, бойцы! Дальше идем по «зеленке». Направление – северо-запад. Построение меняем. Впереди дозор в том же, что и ранее, составе. В тылу идут Ребров и Бойко. Во фланги уходят от первой подгруппы сержант Василь – левый фланг, от второй на правый фланг – сержант Лазарев. Остальные идут единой колонной. Дистанция между передовым и тыловым дозорами с основной группой – расстояние взаимной видимости, но не далее пятидесяти метров. Фланговый интервал тот же. Дистанция между бойцами пять-шесть метров. При обнаружении противника доклад мне, и действия по моей команде или по команде заместителя. При внезапной встрече с «духами» действия по обстановке. Режим движения – скорость в среднем три-четыре километра в час, после каждых пройденных трех километров привал десять минут, не нарушая построения группы. Основной привал в Большом овраге, конечном пункте марша. Пять минут на рассредоточение, старший лейтенант Ильин, ко мне!

– Я, командир! – подошел к капитану командир первой подгруппы.

– Значит, так, Виталий! Маршрут движения нанесен на твоей карте. Завершающий этап нам предстоит идти по балке, выходящей в Большой овраг. К нему ты должен подойти примерно в 23.30. Как подойдешь, свяжешься со мной, увеличим состав передового дозора. Глупо спускаться в балку, не имея людей наверху. Так можно нарваться на очень крупные неприятности. При выходе в Большой овраг доклад мне. Дальнейшие действия только по моей команде, как понял?

– Понял, командир!

В назначенное время группа продолжила марш и прошла маршрут с двумя короткими привалами за четыре часа двадцать минут. Ровно в 23.30 на связь вышел старший лейтенант Ильин:

– Корнет! Это Агат!

– Корнет!

– Мы у входа в балку.

– Пока стой, высылаю к тебе двух человек. Их пустишь поверху!

– Принял!

Веселов подозвал к себе прапорщика Игнатюка из первой подгруппы и сержанта Яшина из второй. Приказал выйти к балке и поступить в распоряжение Ильина. Спустя полчала командир первой подгруппы, он же старший передового дозора, доложил по связи:

– Мы в Большом овраге.

– Что видите? – спросил капитан.

– Овраг!

– Оценил.

– Здесь, по крайней мере в секторах прямой видимости, все спокойно.

– Значит, так, одного из усиления отправляй направо, другого налево. Разведка оврага на удалении в сто метров от места выхода балки. Самому с прапорщиком подняться на верхний склон. Там быть осторожными, плато за оврагом – уже зона контроля «духов», от него до объекта по прямой всего четыреста метров. Во время основного привала я с заместителем поднимусь к тебе. Все!

– Принял, Корнет, выполняю.

Офицеры осуществляли связь по радиостанциям «Акведук» и «Арбалет» в закрытом режиме, поэтому их переговоры противник перехватить не мог. Без специального оборудования не мог, но такового даже в более крупных местных бандах, как правило, не было.

В 0.10 группа вошла в овраг. К Веселову тут же подошли прапорщик Игнатюк и сержант Яшин, проводившие ближнюю разведку, и доложили, что на удалении в сто метров и далее в зоне видимости противника не обнаружили.

Отпустив разведчиков, командир группы вызвал к себе старшего лейтенанта Возрина, стрелка первой подгруппы:

– Гена! Ты отдыхаешь позже! Давай двигай по оврагу в северо-восточном направлении. На одной из высот, откуда будет хорошо видна ферма, устраиваешь пост наблюдения. С собой возьми радиостанцию. Если что, сразу вызывай меня. Подгруппа к тебе подойдет к трем часам. Продвигаясь по оврагу, особенно за поворотом, соблюдай повышенные меры безопасности, так как от выхода из оврага до базы боевиков останется чуть более пятисот метров, и не исключено, что Мурза контролирует холмы.

– Считаешь, он мог посадить на высоты своего «духа»?

– Вряд ли. Далековато от базы, но из фермы наблюдать за холмами вполне могут.

– Я все понял! Во время подхода я свяжусь с – тобой.

– Давай, Гена.

– Выполняю!

– Удачи.

Проводив офицера, Веселов с заместителем, капитаном Требиным, поднялся на вершину северного склона оврага к позиции наблюдения Ильина и Дуканова.

– Ну, что тут у вас? – спросил он, устраиваясь рядом с Ильиным.

– Вон она, база, или ферма, или лагерь, короче, логово «духов», ровно в четырехстах шести метрах до ворот, – ответил старший лейтенант. – Плато, сам видишь, прилично заросло деревьями и кустами. В основном молодняк, но укрыться при необходимости можно. У речки заросли погуще, но не везде. Рассредоточиться тоже, в принципе, не составит проблем.

– Охранение? Я вижу только «духа» на крыше сарая.

– Это и есть охранение Мурзы. Да еще наверняка часовой у ворот. Или дневальный. Остальные «духи» либо в верхнем здании, либо в сарае, либо там и там.

– Ангар отбрасываешь?

– Могут быть и там «духи», но для двадцати рыл и капитальных строений хватит.

– Если только верхнее здание не занял Мурза с двумя или тремя охранниками да связистами. Кстати, я не вижу тарелки спутниковой станции, может быть, у Мурзы более современная система? Должен же он поддерживать связь со своими боссами?

– Оснащая каждую мелкую банду дорогостоящими системами связи, боссы сепаратистов быстро разорятся, – усмехнулся Требин. – Считаю, спутниковой связи у «духов» нет. Скорее всего, обычная, типа нашей Р-148, чтобы вызвать подмогу из аулов, расположенных в пятнадцатикилометровой зоне.

– Ладно, – согласился Веселов и повернулся к саперу, сержанту Дуканову: – Сколько тебе надо времени, чтобы проверить плато на наличие минно-взрывных заграждений?

– На все плато и суток не хватит, на проход и участок вдоль реки – максимум полчаса, что тут проверять? Четыреста метров да сотню у реки?

– Действуй, мы прикрываем.

Сапер, приведя в действие специальный прибор и облачившись в маскировочный костюм, вышел на плато.

– Теперь уточнение задачи, – взглянул на заместителя Веселов. – По плато выведешь вторую подгруппу на ближний берег реки. Дождей не было, значит, сейчас она представляет собой ручей. Подгруппу рассредотачиваешь так, чтобы после проведения гранатометного обстрела атаковать базу с фронта и левого фланга. Я с первой группой пойду с тыла на здание и с правого фланга. Валить «духов» наглухо. По Мурзе и русскому работаю я. Все действия по моей команде. В случае, если «духи» достанут меня, принимаешь командование. Русского, кем бы он ни был, заложником или предателем, берешь живым. Порядок отхода ты знаешь. Просьба при возможности вынести трупы!

– Дим, перестань, а? Мы сюда пришли, чтобы валить «духов», а не подставляться под их пули. Разнесем это осиное гнездо в клочья, они и дернуться не успеют. А ты на Мурзу и русского возьми с собой Возрина да Василя. Они ребята крепкие, в «рукопашке» перебьют охрану.

– Я учту твои пожелания. По задаче все ясно?

– По задаче – да. Как поддерживаем связь?

– Выйдешь на позиции, доложишь. Лишний раз забивать эфир не стоит. Сигнал к штурму – красная ракета. Пять минут на гранатометный обстрел, и дальше атака. Да, не забудь выслать на запад бойца прикрытия, а возможно, и поддержки. Никто из «духов» не должен уйти с этой фермы.

– Все сделаем, как надо.

Сапер немного задержался и вышел к оврагу в 0.50. После чего доложил:

– Плато не заминировано. Снял две сигналки, «сюрпризов» нет. Проход отмечен на карте, – и передал карту заместителю командира группы.

– Ну вот, Леша, работай, а мы пошли к холмам, – обратился к Требину Веселов, затем взглянул на сапера: – Ты как?

– В порядке, командир! – улыбнулся сержант.

– Тогда спускаемся и идем к Возрину. Тебе еще лес чистить. Справишься?

– А куда ж я, командир, денусь?

– Тоже правильно.

Веселов, Ильин, Дуканов спустились вниз.

Группа под командованием капитана Требина пошла по «коридору» к реке, используя растительность и рельеф местности, в том числе балку, имеющую форму перевернутой буквы «Г», или, точнее, бумеранга.

Веселов повел первую подгруппу к холмам.

На первом привале он приказал связисту связаться со старшим лейтенантом Возриным. Тот тут же ответил:

– Агат-2!

– Корнет! Что у тебя?

– Я на месте. Овраг чист. Выбираю позицию. Но уже сейчас могу сказать, выносного поста раннего обнаружения на восточном направлении «духи» не выставили.

– Понял тебя. К трем подойдем!

– Принял.

Не успел Веселов передать гарнитуру радиостанции связисту, как та пропищала сигналом вызова. Командир группы снова ответил:

– Корнет!

– Корнет-2!

– Да?!

– Вторая подгруппа рассредоточена на левом берегу реки. Готова к активным действиям.

– Что по охране?

– Часовые на крыше сарая и у ворот.

– У ворот точно?

– Да, выходил «душара» через калитку, воды в кувшин из реки набирал. Был от меня в каких-то пяти метрах.

– Вооружение у часовых какое?

– Автоматы «АК-74» без подствольников, магазины сдвоены, у того, что выходил к реке, автомат на предохранителе.

– Ну и глаз у тебя!

– Не жалуюсь. Контролера на запад выслал.

– Кого?

– Пятого. Здесь СВД нам особо не пригодится, а вот поддержать огнем из винтовки с фланга, то, что надо.

– Решение верное! Все, Корнет-2. Ждать команды.

– Жду! Конец связи!

– Конец!

В 2.57, на этот раз опередив график, первая штурмовая подгруппа подошла к холмам, капитан приказал связисту вновь вызвать старшего лейтенанта Возрина.

– Агат-2, я – Корнет!

– Агат-2.

– Мы у холмов, где ты?

– Обойдете высоты, увидите заросшее кустами пространство, двигайся на запад, упретесь в склон холма, на вершине которого я устроил неплохую позицию.

Веселов вывел бойцов в лощину.

– Подгруппе привал, мы с тобой и связистом идем к Возрину, – повернулся Веселов к Ильину.

– Понял. Всем привал!

Веселов с командиром первой подгруппы и связистом поднялись на вершину среднего холма, где в углублении под молодой сосной устроился Возрин. Офицеры прилегли рядом. Капитан приказал:

– Ну, докладывай, Гена, что у нас по базе и подходам к ней?

– Докладывать, собственно, нечего. На ферме два часовых, один на крыше дома, второй у ворот. Их видно хорошо. Второй выходил к реке, набирал воду. Грел чайник, пил чай. В лесной массив никто не выходил. И вообще, впечатление такое, словно «духи» даже не допускают мысли о том, что их могут здесь накрыть.

– Русского не видел?

– Нет, только часовых. Их, похоже, выставляют на всю ночь. Смены тоже пока не было. Одна интересная деталь.

– Да?

– У ангара аккуратно сложены пиломатериал, брус, бревна, доски, рейки, рядом шифер, немного силикатного кирпича, мешки с цементом.

– Наверное, Мурза решил устроить на своей ферме долговременную базу. А что? Место хорошее, и рядом с аулом, откуда можно продукты брать, река под боком, значит, всегда чистая прохладная вода. К тому же жена молодая под боком.

Офицеры удивленно посмотрели на командира.

– Не хочешь ли ты сказать, что на ферме, кроме «духов» и русского, находится еще и баба? – проговорил Ильин.

– Не баба, Вася, молодая женщина. И пока она не на ферме, а в ауле. Кодаев, чабан, что сдал базу, на допросе показал, что Мурза решил забрать к себе в жены старшую дочь чабана.

– Поэтому тот и сдал «духов»?

– А разве это не повод?

– Повод!

– Вот и я говорю, место Мурза, он же Тимур Беев, выбрал очень удачное. Стройку задумал, материал подвозит. Это хорошо. Одного он не знает и знать не может, что не бывать у Киргы бандитской базы. И ему осталось находиться на свободе, если еще выживет, считаные часы. Но это уже не наши проблемы. Так, здесь сажаем снайпера Василя. Отсюда он поддержит нас огнем своей дальнобойной СВД и при необходимости заблокирует возможную попытку прорыва «духов» на восток. Тебе, Гена, как подойдет Лазарев, сдать позицию и вниз, к подгруппе. Р-163 «Арбалет» оставить снайперу! Остальным – спуск!

Выйдя к подгруппе, Веселов подозвал к себе сапера, сержанта Дуканова, и снайпера, прапорщика Игнатюка, вооруженного бесшумной винтовкой ближнего боя «Винторез».

– Отдохнули немного?

– Я-то что, – ответил Игнатюк, – это Игорек по плато ползал.

– Я в порядке, – сказал сапер.

– Ну, раз так, значит, давай, Игорь, вместе с Игнатюком ступайте в «зеленку». Задача прежняя, проверить лес по маршруту подхода подгруппы к объекту на предмет минно-взрывных ловушек, а также полосу у опушки для рассредоточения бойцов. – Капитан повернулся к Игнатюку: – Тебе, Саша, прикрывать сапера, помня правило, идти за ним след в след.

– А если встретим «духов»?

– Мы рядом и, в принципе, от холмов можем провести фланговую атаку при действиях второй подгруппы. Но лучше с «духами» не встречаться и отработать их базу с плато и из леса. Так оно на-дежней.

– Ясно!

– Вперед! Об окончании работы доклад мне по станции.

– А дальше?

– Что дальше, Саша? Дальше, как всегда, действия по моей команде.

– Вопросов нет! Пошли, Игорь. Ты впереди, я за тобой, не отрывайся только.

– Ага! Оторвусь. Еще на пятки наступать будешь.

– Вперед, бойцы! – повторил приказ командир группы.

В 4.05 прапорщик Игнатюк доложил по связи:

– Корнет! Я – Агат-3!

– Корнет!

– Маршрут пройден. «Сюрпризов» и сигналок нет. Мы оставили зарубки на деревьях, между ними и следует вести группу. Сами заняли позиции напротив объекта.

– Понял тебя, Агат-3! Идем к вам!

В 4.20 первая штурмовая группа вышла к опушке леса и рассредоточилась вдоль края лесного массива, имея перед собой базу бандитов.

К аулу капитан послал старшего лейтенанта Возрина. Офицер вернулся через час с небольшим и доложил:

– В селении все спокойно.

– Охраны нигде нет?

– Нет! Только алабай на улице спит.

– Если нет охраны в ауле, то там нет и Мурзы. Значит, что? То, что главарь банды на базе.

Капитан посмотрел на часы: 5.40.

– Связь мне с Требиным! – приказал он, подходя к сержанту Долину.

– Минуту!

– Корнет-2! – ответил заместитель командира.

– Корнет! Готовность полная!

– Есть, готовность полная!

– Отбой!

Тот же приказ Веселов передал по команде и бойцам первой штурмовой подгруппы, потом приготовил ракетницу. Время вдруг словно остановилось. Светило утреннее солнце, поднявшееся из-за перевала, щебетали птицы, а время, казалось, стояло на месте, и только глядя на бегущую секундную стрелку, Веселов понимал, что это не так! Он осмотрел позиции, находившиеся в непосредственной от него близости. Бойцы припали к прикладам автоматов, Игнатюк поднял бесшумный «Винторез». Все и все было готово к штурму.

6.00 местного времени.

Капитан Веселов пустил в небо красную ракету.

И тут же утреннюю тишину разорвал грохот выстрелов.

Прапорщик Игнатюк из «Винтореза» снял двух часовых. Из «РПГ» по каменным дому и сараю ударили гранатометчики Чейко и Шалов, в ангар пустил выстрел «Мухи» прапорщик Бойко. Гранатометчики, перезарядив РПГ-7, продолжили обстрел капитальных строений. Из сарая во двор вывалилась группа боевиков численностью не менее десяти человек. Они попытались разбежаться к забору, чтобы занять позиции обороны от внезапно напавшего неизвестного противника, но прыть бандитов поубавили очереди пулемета Яшина и взрывы гранат подствольных гранатометов. Большая часть бандитов осталась лежать во дворе. Веселов приказал связисту вызвать на связь заместителя.

– Я – Корнет-2, – ответил капитан Требин.

– Внимание! Атака! – бросил в эфир Веселов.

Две подгруппы одновременно ворвались на территорию фермы с четырех сторон, подорвав забор. Боевики «огрызнулись» из дома и сарая. Спецназ подавил огневые точки. Подгруппы заняли ангар, сарай, уничтожив находившихся в нем бандитов, и окружили дом.

Веселов приказал прекратить огонь. Запросил Требина:

– Ты видишь кого-нибудь в проемах окон дома?

– Видел пару человек. На мгновение. Снять не успел. Они перемещались на правый фланг.

– Ясно. Я с напарником в дом, держи подгруппу для поддержки, бойцам разобрать окна. Валить всех «духов», кроме русского.

– Взял бы еще кого-нибудь, – посоветовал Требин.

– Обойдемся. Нам толкотня внутри только помешает. Принимай командование внутри базы.

– Принял!

Отбросив гарнитуру Р-168 связисту, капитан взглянул на старшего лейтенанта Возрина:

– Готов, Гена?

– Готов, командир!

– Штурм по плану «А»!

– Принял!

– Начали!

Командир группы и стрелок сблизились с домом от полуразрушенного тылового забора. Веселов бросил две ручные гранаты в проемы задней двери и правого окна. Как только прогремели взрывы, офицеры ворвались в одноэтажное здание и разошлись вдоль коридора, от которого в разные стороны отходили комнаты.

Веселов указал Возрину налево. Старший лейтенант кивнул и двинулся в левое крыло, обстреляв две первые комнаты. Веселов, перепрыгивая от стены к стене, пошел в правое крыло. И тут же чуть было не попал под очередь бородача, выскочившего из третьей комнаты. Но реакция не подвела. Крикнув Возрину – «дух!» – капитан рухнул на пол до того, как бандит выстрелил в него. Пули прошли на уровне груди. На предупреждение среагировал и Возрин, который успел укрыться в одной из комнат. Офицеры ушли из-под обстрела, а вот бородач не смог. Не та подготовка. Веселов буквально изрешетил его длинной очередью. Прекратив стрельбу, он бросил вперед наступательную гранату, откатившись к стене. Прогремел взрыв, и командир услышал вскрик в последней слева комнате. Находившийся там боевик получил свою порцию свинца. Не дожидаясь, пока он придет в себя, Веселов рванулся к этой дальней комнате и, вбежав в помещение, дал очередь по стенам и окну. Тут он увидел в углу державшегося за живот боевика. Им оказался тот самый русский, за которым охотился Веселов. Капитан поднялся на ноги, крикнул в коридор:

– Возрин!

– Я, – ответил старший лейтенант.

– Что у тебя?

– Три «духа» в минусе.

– Моего бородача считал?

– С ним четверо.

– Дом?

– Чист. На чердак поднялись Шалов и Игнатюк. Но, похоже, там боевиков нет, выстрелов не слышно. А у тебя как? Нашел земляка?

– Здесь он. Подходи!

– Иду!

Капитан протер запотевшее лицо и облегченно вздохнул. Перед ним корчился не его друг Сергей Бестужев, а неизвестный, молодой, бывший уже офицер Российской армии. Осколки попали ему в живот. Ранение смертельное и мучительно болезненное. А с ним предстояло еще поговорить. Об эвакуации речи уже не шло, жить бывшему офицеру оставалось несколько минут.

Дождавшись Возрина, взявшего раненого на прицел, Веселов подошел к нему, достал из боевой аптечки тюбик промидола, вколол обезболивающее прямо в живот, одновременно проверив, нет ли у раненого гранат. А то, избавившись от боли и понимая, что конец близок, рванет за кольцо, и в коридор выскочить не успеешь. Но ни гранат, ни какого-либо другого оружия у раненого не было.

– Кто ты? – спросил Веселов.

– Я умру? – задал встречный вопрос раненый.

– Да! И совсем скоро. Так что облегчи душу.

– Я – старший… бывший старший лейтенант Григоренко Станислав Николаевич, командовал взводом мотострелковой роты в N-ской бригаде. К боевикам перешел добровольно. Хотел денег заработать и свалить из этой страны, бросившей всех нас в эту бойню. Я не хотел умирать, капитан, хотел уехать за кордон и жить. Без войны, без бардака и беспредела. Спокойно и достойно.

– Ценой жизни своих бывших сослуживцев? Товарищей?

– Любой ценой.

– Ну, вот и получил, что заслужил.

– Откуда вы взялись?

– Это неважно. У нас мало времени. Скажи, тебе говорит что-нибудь фамилия Бестужев?

– Бестужев? – переспросил Григоренко и, подумав, ответил: – А ведь я где-то слышал эту фамилию. Точно. Старший лейтенант, как и я. Его взяли в плен люди Бахшана. Он командовал отделением и попал в засаду. Бойцов перестреляли, а его самого, тяжело раненного, взяли.

– Где он сейчас?

– Этого не знаю. Наверное, у Бахшана.

– А где Бахшан?

– Это… это…

Григоренко захрипел, ртом пошла кровь. Он завалился набок и, несколько раз дернувшись, затих.

– Вот черт, – поднялся Веселов, – главного так и не сказал.

– Он назвал имя или, скорее всего, прозвище полевого командира. В Управлении пробьют его, и ты узнаешь, где твой друг.

– Ладно, Гена, выходим отсюда.

Во дворе их встретил капитан Требин.

– Ну, что, командир?

– Русский в минусе, предателем оказался. Денег хотел, сука, заработать да за границу свалить.

– Значит…

– Да, – не дал договорить заместителю Веселов, – это не Бестужев!

– А что с Мурзой?

– Всех, кто был в доме, уничтожили.

– Надо бы уточнить.

– Уточни! Живыми кого-нибудь взяли?

– Одного рядового «духа». Забился под лавку в сарае, еле вытащили. Пацан еще. Кстати, из аула.

– Значит, местный?

– Да! Он и опознает Мурзу. Тот этой ночью был здесь.

– Ну, давай, используй местного.

– А что с ним делать потом?

– Пристрели!

– Дим?! Я не каратель, пленных не расстреливаю, – серьезно посмотрел на командира Требин.

– Тогда, «не каратель», и вопросов глупых не задавай.

– С собой его возьмем?

– Да на хрена он нам нужен? Хотя возьмем. Кто знает, может, на нем крови больше, чем на Мурзе? А если нет, то после разбора домой отпустят. Работай, Леша.

– Ферму минировать?

– Если найдешь чем. Все! Я строю группу, ты ищи Мурзу и с «духом» своим присоединяйся, через полчаса мы должны начать.

– Понял! Выполняю!

Капитан объявил построение личному составу. После осмотра дома к строю подошел и капитан Требин с единственным выжившим при штурме боевиком.

– Ну что? – спросил Веселов.

– Опознал Али Мурзу. Это бородач, что лежит в левом крыле.

– Который чуть не завалил нас с Возриным. Так, передай пацана санинструктору, сам в строй.

Посмотрев на часы, командир обратился к бойцам группы:

– Внимание, группа…

Неожиданно сигналом вызова сработала радиостанция Р-168, и связист доложил:

– Товарищ капитан, вас вызывает командир экипажа «Ми-8».

– В смысле? Он же должен подойти к месту высадки к 13.30.

Как бы проясняя недоумение командира группы, над базой прошел «Ми-8». Веселов принял гарнитуру станции:

– Горизонт! Я – Корнет!

– Горизонт! – ответил майор Лукин.

– В чем дело?

– Отход отменяется. Приказ «Ангары», группе следовать в аул, окружить его, из третьего дома первой линии зданий от востока на плато вывести семью Кодаева. Там же за участком дома я посажу машину, оттуда и уйдем на свою базу. Как понял?

– Понял!

– Я пока уйду к перевалу, отработаешь задачу в селении, вызывай!

– Принял!

Вернув гарнитуру связисту, Веселов обратился к подчиненным:

– Отход отменяется. Нам изменили задачу. В связи с этим приказано группе выйти к аулу Кирга и окружить его. Старшему лейтенанту Реброву и прапорщику Бойко вывести из третьего дома от восточной стороны семью чабана и сопроводить через сад на плато, откуда будет проведена эвакуация. Вопросы есть?

Вопросов у спецназовцев не было.

Группа прошла километр за двадцать минут и окружила совершенно пустой аул. Все жители попрятались в домах. Ребров и Бойко вывели семью Кодаева на пустырь, где по вызову командира группы приземлился «Ми-8».

В 9.40 вертолет благополучно совершил посадку на плацу войсковой части, временной дислокации 36-го отряда специального назначения. А на следующий день доставленные той же «вертушкой» в Моздок капитан Веселов, старший лейтенант Ребров и прапорщик Шалов в гражданской одежде на транспортном «Ил-76» вылетели в Москву! У Дмитрия впереди был месяц отпуска. Если бы он знал, что ждет его в мирной Москве, далеко от гор и вой-ны?! Но он этого не знал и знать не мог, потому и сошел на мокрую от дождя бетонку подмосковного военного аэродрома в отличном настроении, строя планы на представившееся наконец время отдыха.