Глава 9
В 18.36 иномарка, ведомая Веселовым, с Бестужевой и Плаксиной на заднем сиденье, отъехала от здания офиса местного отделения партии. На Волгоградском проспекте, вопреки ожиданиям, движение было не столь интенсивным, как обычно. По крайней мере, в пробках стоять не пришлось. Веселов вел автомобиль спокойно, словно ездил по Москве каждый день. Внимательно следя за дорогой, он часто посматривал в зеркало заднего вида. Черную «Тойоту» он увидел, проезжая перекресток у метро «Текстильщики». Она шла по той же крайней левой полосе, пропустив вперед новенькую ярко-красную «Мазду». Но это могло быть совпадением, мало ли таких «Тойот» разъезжает по городу. И все же эта чем-то не понравилась капитану. Скорее всего, тем, что была наглухо затонирована, даже водителя рассмотреть невозможно, и с практически не читаемым передним номерным знаком. На номере угадывалась лишь цифра «восемь» посередине, буква А с левой стороны и регион – 77. Дабы убедиться в том, случайно ли эта «Тойота» оказалась рядом с «Шевроле» или нет, Дмитрий воспользовался появившимся свободным пространством за светофорами. Он резко ушел на правую полосу, прибавил обороты и вернулся к двойной разделительной полосе, обогнав три машины. Завершив обгон, сбавил скорость. Черная «Тойота» совершила тот же маневр и вновь пристроилась за «Шевроле», также имея перед собой одну машину, на этот раз серебристый «Ниссан». Значит, тонированная «Тойота» появилась на проспекте не случайно. Она преследовала, а точнее, сопровождала «Шевроле». Но водитель делал это не профессионально. Профи не стал бы повторять маневр. Он бы понял, что засветился, и прекратил сопровождение, подтянув к нему другой автомобиль. Так кто тогда этот водитель?
Бестужева заметила сосредоточенность Веселова, бросавшего взгляды в зеркало заднего вида, и спросила:
– Что-то не так, Дима?
– У вас в партии черные «Тойоты» есть?
– В отделении нет, а в центральном аппарате не знаю.
– А что такое? – наклонилась вперед Алла. – За нами следят?
– Возможно.
– Эта черная «Тойота»?
– Да.
– И где она? – Плаксина повернулась к заднему стеклу: – Ой! Эта та, что за серебристой машиной едет?
– Она самая. Вы раньше не видели ее?
– Нет, – в один голос ответили подруги.
– По-моему, ты слишком напряжен, Дима, – добавила Лариса. – В таком потоке любая машина может следовать за нами.
– Может быть! – ответил Веселов и включил музыку.
– А кому надо за нами следить? Тому, кто убил наших ребят и советника? – не успокаивалась Алла.
– Аля, прекрати! – одернула ее Лариса. – Никто за нами не следит, Дмитрию просто показалось.
– Дим, тебе показалось?
– Возможно, да и Воронов мог приставить к нам охрану.
– Но он бы тогда сказал тебе об этом.
– Не обязательно.
– А ты позвони ему.
– Алла, успокойся, слушай лучше музыку.
– Да, – поддержал Ларису Веселов, – тебе, Алла, надо успокоиться. А показалось мне или нет, проверим позже. Но в любом случае ни тебе, ни Ларе ничего не грозит. Ведь я же нахожусь рядом!
– А у тебя оружие есть?
– Есть! – улыбнулся Веселов.
– Это хорошо.
– Дома!
– Ты издеваешься надо мной?
– Нет! Ты спросила про оружие, я тебе ответил. У меня есть пистолет, но он находится дома.
– Почему ты не взял его?
– Потому что сейчас он мне не нужен.
– А если…
– Да прекратишь ты ныть, в конце концов! – не выдержала Бестужева.
– Слова сказать нельзя. Между прочим, мы не в офисе, – фыркнула в ответ Алла и, нагнувшись к Ларисе, тихо спросила: – Я переигрываю?
Бестужева покачала головой. Вот, оказывается, в чем дело, Алла продолжала игру, начатую в офисе.
Плаксина села на прежнее место, положив сумку на колени. Между тем Веселов вывел автомобиль на Зеленодольскую улицу. Сейчас, освобожденная от сотен транспортных средств, дорога выглядела широкой и свободной. Он посмотрел в зеркало заднего вида. «Тойота» тоже свернула на Зеленодольскую и шла теперь без прикрытия. Ну, это вообще наглость, – подумал Веселов, вслух проговорив:
– «Тойота» идет за нами. Думаю, пришло время познакомиться с идиотом, сидящим за рулем этой черной «японки».
Капитан принял вправо, нажал на педаль тормоза. «Шевроле» встал у тротуара. Водителю «Тойоты» не оставалось ничего другого, как проехать мимо. И тут же Веселов возобновил движение, направившись за «Тойотой». Преследователь превратился в преследуемого. Водитель «Тойоты» резко увеличил скорость.
– Ага, дружок, понял, что засветился? – воскликнул Веселов и тоже отжал педаль почти до упора. – Девочки, прошу пристегнуться, у нас впереди недолгая, надеюсь, гонка преследования.
– Я боюсь быстрой езды! – буквально пискнула с заднего сиденья Алла.
– Потерпи, я же сказал, гонка будет недолгой, до первого светофора или, если не попадем на красный цвет, до дома Ларисы. Там я прижму этот черный седан.
– Может, не стоит? – проговорила Лариса.
– Ты не хочешь узнать, кому интересно, что мы делаем?
Но перехватить «Тойоту» Веселову не удалось. Черная машина успела пролететь перекресток под желтый свет светофора. Мгновенно оценив обстановку, Веселов хотел проскочить пересечение дорог на красный свет и наверняка успел бы, но неожиданно Плаксина воскликнула:
– Ой! Господи, женщина с коляской на пере-ходе!
Капитан действовал машинально. Он не видел препятствия, но остановил «Шевроле» прямо на линии перед «зеброй» перехода.
– Черт! И где женщина с коляской? – обернулся он к Алле.
– Ничего не понимаю, – изобразила та крайнее удивление. – Я же сама видела, как женщина в светлом платье начала выкатывать детскую коляску на переход.
– С какой стороны?
– С правой!
– И куда она делась?
– Не знаю! Похоже, я схожу с ума.
– Скажи уж правду, Алла, ты испугалась, что мы врежемся в кого-нибудь на перекрестке.
– А разве это не так? Ты же гнал на красный свет! И не остановился, если бы я не крикнула, что вижу женщину на переходе.
– Но мы упустили «Тойоту»!
– Зато, – заступилась за подругу Бестужева, – вполне возможно, сохранили жизни, свои и чужие.
– Я успел бы проскочить перекресток.
– А вот я не уверена в этом. Алла поступила правильно. Как это я не догадалась остановить тебя?
– Ну, и ладно, – улыбнулся Веселов, – черт с ней, с «Тойотой», не будем ссориться.
– Вот так-то лучше!
Вскоре машина остановилась у дома Бестужевой.
– Я провожу тебя, – сказал Дима, собираясь вый-ти из салона.
– Я с вами, – тут же встрепенулась Алла.
– Не надо меня провожать, – усмехнулась Лариса. – На улице много народа, да и в подъезд часто заходят люди, так что ничего не случится. К тому же за мной смотрят сотрудники полиции, ведь Воронов обещал установить наблюдение. Езжайте. Прошу тебя, Дима, не оставляй Аллу.
– Об этом не беспокойся, как окажешься в квартире, подойди к окну, мы подождем.
– Хорошо.
Бестужева вышла из автомобиля, прошла к подъезду. Через пять минут она показалась в окне кухни и махнула рукой.
Моргнув фарами, Веселов повернулся к Плаксиной, пересевшей на место Ларисы:
– Ну, вот и все, можем ехать ко мне, если ты, конечно, еще не передумала. У меня далеко не хо-ромы.
– Зато безопасно.
– Ладно, едем.
В 20.40 «Шевроле» встал на стоянку перед домом Веселова. Капитан оценил обстановку и повернулся к Плаксиной:
– Прошу на выход, мадам!
– А может, мадемуазель, – кокетливо повела глазами Алла.
– Да нет, мадам.
Они поднялись в квартиру Веселова.
– Вот так я живу, Алла Владимировна. Впрочем, живу – слишком сильно сказано. В отпуск, к сожалению, нас отпускают не часто. Как моя берлога?
– Если честно, то, конечно, убого. Уж тебе, боевому офицеру, могли бы предоставить что-нибудь поприличней.
– Как говорится, каждому свое. Надо было поужинать где-нибудь. Я совсем забыл предложить, а ты не намекнула.
– Да и я об этом не подумала. А что, в холодильнике совсем пусто?
– Нет, но надо готовить.
– А вино у тебя есть?
– Вино? Спиртного, к сожалению, нет, если только пиво осталось.
– Тогда вот что, пойдем-ка посмотрим, что можно приготовить из твоих запасов, а потом ты сходишь и купишь хорошего вина. И не подумай ни о чем таком, мне просто необходимо расслабиться.
– Договорились.
Осмотрев содержимое холодильника, Плаксина воскликнула:
– Да тут еды на неделю хватит, но надо все же кое-что подкупить. – И она стала перечислять, загибая пальцы: – Майонез, масло, пяток яиц, хлебной крошки… так… сыра немного. Пожалуй, все, чтобы приготовить вполне приличный ужин. Ну, и вино. Надеюсь, покупка всего перечисленного не сильно ударит по твоему бюджету, а то у меня есть деньги.
– Мужчины денег у женщин не берут.
– Ты прав, – рассмеялась Алла, – обычно женщины берут деньги с мужчин. Ну, ладно, ступай, пока не стемнело, и, пожалуйста, быстрее возвра-щайся.
– Магазин недалеко. Ты запиши, что надо купить, так я не запомню.
Плаксина достала из сумки блокнот и ручку, записав, вырвала листок и протянула его капитану:
– Вино выберешь сам.
– Я себе водки возьму.
– Дима! Это же вульгарно.
– Хорошо. Идем, закроешь за мной дверь.
– А ты взял с собой оружие?
– Обойдусь.
Веселов вышел из квартиры, спустился во двор и пошел к магазину, по привычке внимательно отслеживая обстановку. Все было спокойно, ничего и никого подозрительного он не заметил. Магазин стоял между двух двенадцатиэтажных домов на другой стороне улицы. Капитан уже вышел на «зебру» перехода, как из-за угла буквально вылетела машина. Черная «Тойота». Отменная реакция помогла офицеру и в этот раз. Он мгновенно прыгнул назад на тротуар. «Тойота» пронеслась мимо и скрылась за следующим поворотом. Откуда-то сбоку раздался испуганный крик. Веселов оглянулся, кричала девушка, закрыв лицо руками. Парень, что сопровождал ее, бросился к Веселову:
– Вы целы?
– Все в порядке, – отряхиваясь, поднялся ка-питан.
– Чертовы отморозки. Достали уже, на прошлой неделе недалеко отсюда ребенка шести лет сбил пьяный пацан. На папиной машине разъезжал без прав по району, и менты его не останавливали. Как же, папа какая-то «шишка» в генеральной прокуратуре.
– Отморозки, говоришь? – проговорил Веселов. – Да, слишком много их развелось, не мешало бы поубавить этого мусора.
– Полностью с вами согласен.
Девушка подошла к ним.
– Все в порядке, Маша. Мужчина не пострадал, – сказал ей парень.
– А я думала, собьет вас эта иномарка, – посмотрела она на Веселова.
– Ничего, обошлось, – улыбнулся капитан.
– Сейчас даже на переходах смотреть во все глаза надо и идти, когда поблизости не будет машин. Но я никак не пойму, как эта черная машина вас не задела?
– Так, ребятки! Спасибо за участие, наслаждайтесь прекрасным вечером. Ничего не произошло, и слава богу. Удачи вам! – попрощался Веселов.
– И вам!
Он перешел улицу, у магазина остановился, прикурил сигарету и подумал:
«А ведь девочка права. При желании водитель «Тойоты» мог достать меня и на тротуаре. И подцепить, взяв немного правее, однако прошел мимо. Почему? Не хватило опыта? Но он довольно профессионально вел машину во время преследования и особенно провел отрыв, используя светофор. Или сейчас в кабине находился другой человек? Вряд ли. Похоже, неизвестный не хотел сбивать, а имел целью пугнуть. Но зачем? К чему эти бестолковые игрища? Открытое сопровождение, имитация попытки наезда! Что всем этим желают дать понять? Чтобы держался подальше от Ларисы? Корнеева и Коростылева не предупреждали. Их завалили без предупреждений. Почему же неизвестный сейчас не нанес смертельный удар? Может, оттого, что здесь он не смог бы совершить свое ритуальное вспарывание живота? Или гвоздику в городе не нашел? Непонятно. Но какой-то смысл в его действиях есть. Одно успокаивает. Бестужев работал бы по-другому. Он не стал бы заниматься ерундой, засвечивая машину. Он бы подготовил все скрытно, продумав каждую мелочь». Сигарета сотлела до фильтра. Веселов бросил ее в урну, зашел в магазин.
Когда он вернулся домой, то не узнал собственной квартиры. Алла, и как только ей это удалось в одиночку, переставила диван к соседней стене, журнальный столик с креслами поставила на место дивана. Переставила телевизор, перетащив тумбу в проем разъединенной мебельной стенки. Висевшие прямо шторы собрала по углам в «гармошку», перетянув их посередине непонятно откуда взявшейся алой лентой. И ко всему этому, успела протереть пыль, что осталась после косметической уборки самого Веселова и Воронова.
Дмитрий осмотрел комнату, перевел взгляд на женщину:
– Как тебе это удалось, Алла? Здесь и мужик с перестановкой один не справился бы.
– Ты думал, я слабая? Нет, я сильная, Дима, но… только в таких вот, – обвела она рукой комнату, – делах. Лучше стало?
– Не то слово. Но стоило ли надрываться?
– Как видишь, со мной ничего не сделалось.
– Мы могли бы и вместе.
– Уют в доме – забота женщины.
– У меня просто нет слов.
– Рада, что ты доволен. Но если в комнате я справилась одна, то на кухне ты мне поможешь, договорились?
– Конечно!
– Ну, давай, что ты там купил. О! Белый «Кардинал»! Это мое любимое вино. Водка! Ну, хоть не дешевая. Значит, так, ты переодевайся и за работу.
– А что надо будет делать?
– Я скажу! Ой, а что это у тебя с брюками? Где ты порвал их?
Дмитрий и не заметил, что порвал брючину, когда упал на асфальт тротуара.
– Не знаю! – изобразил он удивление.
– Что произошло, Дима? – вплотную подошла к нему Алла.
– Да ничего не произошло. Наверное, задел за перила в подъезде, ты же видела, какие у нас тут лестницы.
– А пыль? Ты падал, Дима!
– Ничего подобного.
– Ну, зачем обманывать меня? Что произошло на улице?
– Я так и не научился говорить неправду, – притворно вздохнул Веселов. – Но, честное слово, ничего особенного не произошло. Просто споткнулся о бордюр тротуара и не удержался на ногах. Грохнулся прямо на виду у молодой пары рядом с магазином. Девушка очень уж смеялась. Такая вот пошла молодежь, человек падает, чуть голову себе не разбивает, а ей смешно. Хорошо, что произошло это до того, как сделал покупки, а то пришлось бы возвращаться за спиртным.
– Не понимаю, как можно было не заметить бордюра.
– Так я же на дорогу выходил, по сторонам смотрел, а не под ноги.
– На тебя это не похоже.
– Алла! Я такой же человек, как и все.
– Конечно, только лгать ты действительно не умеешь. Переодевайся, брюки на выброс. Завтра купим новые.
Она вела себя полной хозяйкой, и это, надо признать, весьма понравилось боевому офицеру.
Веселов приготовился помогать Алле, но вся его помощь свелась лишь к нарезке хлеба да к открыванию банок и бутылок.
Накрыв стол, Алла ушла в ванную.
Дмитрий прикурил сигарету.
Да, женщина в доме – большое дело. Вот и ужин приготовила, порядок навела, диван переставила к зеркалу. Даже разложила его. Разложила. Значит?.. Значит, они лягут вместе? А что, в принципе, здесь такого? Мужчина и женщина в одной квартире, вино, ужин при свечах, хотя нет, без свечей, что, в общем-то, не меняет дела. А потом секс. Ни к чему не обязывающий секс? Или обязывающий? Презервативов Дмитрий дома не держал. Но это не означает, что их нет у Аллы. Вот только одно выпадает из логической цепи. У Аллы есть любовник. По ее же словам, чистой воды альфонс, молодой человек, и до сего времени он устраивал ее? А ведь вполне могла, с ее-то внешними данными, найти себе более достойную пару. К тому же отец Аллы, в каких бы плохих с дочерью отношениях ни состоял, в средствах ей не отказывал. Это заметно. Одежду, что носит Алла, можно купить только в фирменных магазинах или заказать в стильном ателье. Может, в нем она увидела достойную пару? Но какая из них пара, если Веселов вскоре должен будет вернуться в отряд, на войну? И когда она увидит его в следующий раз и увидит ли вообще, неизвестно. Сама обстановка? Это уже теплее. А скорее всего, попытка получить новые ощущения. Просто приелся любовник и нужен перерыв. Вот тут и подвернулся очень кстати отпускник капитан Веселов. И все бы ничего, если это произошло бы не на фоне странных, кровавых событий, в эпицентре которых находились Алла и Лариса. Но… женщин до конца не понять. Они чаще всего поступают как раз вопреки логике. Это мужик станет просчитывать ситуацию, а женщина бросится, как говорится, в омут с головой, совершенно не думая, что последует за этим. Так что…
Мысли Веселова прервала вышедшая из ванной комнаты Плаксина. И он в очередной раз поразился. Алла выглядела неотразимо. Аккуратно и красиво уложенные волосы, слегка подведенные брови и подкрашенные губы, облегающее фигуру короткое платье, перехваченное на талии черным поясом. Практически открытая, пышная грудь, слегка колышущаяся от легких движений на высоких каблуках новых туфель.
– Алла, ты волшебница? Или колдунья? – тряхнул головой Дима.
– Что-то не так?
– Ты неотразима!
– Мне приятно это слышать. Но для того, чтобы хорошо выглядеть, совершенно не обязательно быть волшебницей.
– Да, но откуда взялось это платье? Туфли? Ведь у тебя, кроме сумочки, ничего с собой не было?
– Все очень просто, мой капитан, – рассмеялась Алла. – И платье, и туфли, и еще кое-что, чего ты не видишь, легко умещаются в сумочке. При желании ты можешь проверить это. Но, может быть, пригласишь даму к столу?
– Который сама и приготовила?
– Это не важно.
– Но мне тоже надо как-то приодеться, что ли?
– И это не важно. В мужчине ценится другое, Дима.
– Что именно?
– То, что сейчас вызывает во мне волнение. И… не надо больше ничего говорить. Давай ужинать. Разливай вино, водку. Мне половину фужера, я люблю растягивать удовольствие.
– Да, конечно.
Веселов открыл бутылки, Алла выпила полбокала вина, смакуя каждый глоток, Дима рюмку водки. Блюда, приготовленные Аллой, оказались очень вкусными, что отметил капитан, и ей это было приятно. Убрав со стола тарелки, она предложила перей-ти в комнату и, когда они сели за журнальный столик, на котором разместилось спиртное, конфеты и фрукты, попросила:
– Дим, расскажи мне о своей службе.
– Зачем тебе это, Алла? Поверь, ничего интересного ты не услышишь.
– И все же?
– Да я и не знаю, о чем рассказывать. Служба как служба, стоим в военном городке. Получаем приказ, уходим в горы. Ловим бандитов.
– А что, их до сих пор много на Кавказе?
– Меньше, чем было раньше, но хватает. По крайней мере, на наш век хватит.
– Скажи честно, ты считаешь, что муж Ларисы у бандитов?
– Да!
– Значит, ты полностью исключаешь то, что Сергей каким-то образом мог оказаться в Москве?
– Вот ты о чем! Понятно, но Бестужева нет в Москве, в этом я уверен, и убийства совершал не он.
– Ты так хорошо его знаешь?
– Как себя!
– Но за год плена он мог измениться.
– Алла, Сергей у «духов», то есть у бандитов, – повысил голос Веселов. – У нас есть веские основания предполагать, в какой банде он находится. И я вытащу его.
– Ты так самоуверен?
– Я его вытащу, Алла, чего бы мне это ни стоило. И они вновь будут вместе с Ларисой.
– Ты до сих пор любишь ее?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Иногда кажется, что люблю, иногда… но давай сменим тему, Лариса жена Сергея, и этим все сказано.
Отпив еще вина, Алла осмотрелась:
– По-моему, я видела где-то магнитофон.
– В секретере. Двухкассетный «Шарп». Его командир мой еще из Афганистана привез, потом отдал мне.
– А кассеты есть?
– Были, но старые, начала девяностых. А что?
– Я хочу танцевать. Надеюсь, кавалер не откажет даме в исполнении ее желания?
– Не откажет. Минуту.
Дмитрий достал двухкассетник, поставил кассеты с медленной музыкой и подошел к Алле:
– Позвольте пригласить вас на танец?
– С удовольствием.
Алла прижалась к Дмитрию, и он, ощущая близость ее стройного горячего тела, почувствовал прилив желания.
– Как хорошо с тобой, – прошептала Алла, – спокойно, будто кроме нас нет никого на свете.
– Да, Аля, мне тоже очень хорошо.
– А ведь может быть еще лучше, давай выключим свет.
– Но у меня нет ни ночника, ни бра.
– А зачем нам свет?
Дмитрий протянул руку, щелкнул выключателем, и тут же губы Аллы накрыли его губы страстным долгим поцелуем. Затем она резко отпустила его и начала расстегивать на нем рубашку:
– Аля! Я сам.
– Нет! Какое сильное тело, волосатая грудь, о, как я обожаю такую грудь!
Дмитрий не выдержал и, схватив подол ее платья, рванул вверх. Оно затрещало по швам.
– Я порвал твое платье!
– К черту платье, все к черту, я хочу тебя, хочу, чтобы ты был во мне. Весь, без остатка.
Сорвав друг с друга одежду, Дмитрий и Алла упали на диван.
– Простынь! Простынь под подушкой! – проговорила Алла.
Но Дмитрий не слушал ее. Он потерял голову от дикого желания овладеть этой женщиной.
Алла вскрикнула, когда он вошел в нее. Крик перешел в обрывистое со стоном дыхание. И вновь крик…
Дмитрий опрокинулся на диван, широко раскинув руки:
– Это… это что-то небесное. Ты прелесть, Аля.
– Никогда не думала, что может быть вот так, – положила она голову ему на грудь.
– Как, Аля?
– Безумно сильно и сладко. Я, кажется, на какое-то мгновенье даже потеряла сознание. Еще никогда и ни с кем мне не было так хорошо.
– И с Толиком?
– Господи, Дима, да забудь ты о нем. Нет больше никакого Толика, нет Ларисы, Воронова нет, этого беспощадного убийцы. Никого нет, только ты и я.
Она коснулась губами его соска, живота, опускаясь все ниже и ниже. Дмитрий застыл в оцепенении, затем застонал, когда Алла достигла цели, полностью отдался ласкам не познанной еще любви. Безумной, страстной, развратной в какой-то степени, бешеной близости.
Полностью удовлетворившись, они оторвались друг от друга в половине четвертого. За окном шумел летний дождь, вливая в открытую форточку волны свежей прохлады.
– Как же я до тебя жила? – отдышавшись, проговорила Алла. – И могла прожить до старости, так и не узнав, что такое настоящее удовлетворение. Спасибо тебе, Дима.
– За что?
– За все! – Она поцеловала Веселова и, кокетливо улыбнувшись, добавила: – Пойду в ванную, приму душ.
– Подожди, Аля, – одернул ее за руку Дмит-рий, – мы не предохранялись, ты, наверное, можешь забеременеть?
– Тебя это пугает?
– Нет, но…
– Не волнуйся, – закрыла она ему рот ладонью, – к сожалению, у меня не может быть детей. Неудачный аборт в восемнадцать лет. Но не надо меня жалеть. Так даже лучше. Для меня. А ты хотел бы ребенка?
– Не знаю! Но, естественно, не отказался бы от него.
– Верно! Ведь ты же благородный человек. Пошла я.
Алла встала, и, привыкнув к темноте, Дмитрий с удовольствием проводил взглядом красивую и обнаженную женщину, демонстрирующую ему всю себя.
Он тоже поднялся и прошел к столику. Подняв бутылку, заметил, как дрожат его руки. Такое тоже было с ним впервые. Разливая водку, он наполнил рюмку, опрокинул ее, прикурил сигарету и упал в кресло. Спиртное успокоило его. Подошла по-прежнему обнаженная Алла, присела напротив, выпила остатки вина и потянулась:
– Хорошо-то как. – Потом взглянула на Дмитрия: – Я оставила воду включенной, только полотенце мокрое. У тебя в шкафу, по-моему, другое есть.
– Найдем.
Когда Веселов вернулся из ванной, на улице сквозь пелену дождя забрезжил рассвет. Алла стояла у окна. Она повернулась, и Дмитрий увидел в ее руке свой пистолет.
– Аля! Оружие не игрушка! Зачем ты взяла его?
– Не знаю. Ты извини, я никогда раньше не держала пистолет. Он настоящий?
– Да, боевой!
– А что за надпись на нем? «За мужество и доблесть».
– Это наградной пистолет.
– За что тебя им наградили?
– Там же написано.
– Тяжелый!
– Дай его мне!
Но Алла продолжала смотреть на «ПМ», не выпуская его из рук:
– Какое странное ощущение. У меня в руках неказистая с виду вещь, похожая на детскую игрушку. И в то же время достаточно нажать на курок, и оборвется чья-то жизнь. Хлопок, и нет человека.
– Ну, во-первых, нажимают на спусковой крючок, а не на курок, – забрал у нее пистолет Веселов, – во-вторых, перед выстрелом надо еще снять пистолет с предохранителя, опустив вниз вот этот рычажок, – он показал Алле ствол, затем передернуть затворную раму, и тогда пистолет готов к бою.
– В принципе ничего сложного.
– Тебе это не надо, Аля. Поверь, оружие в руках женщины совершенно не смотрится.
Он извлек из «ПМ» магазин, вновь передернул затвор, поставил его на предохранитель и вместе с магазином положил в верхний ящик тумбы.
– Ты часто пользовался им? – спросила Алла.
– Пару раз, да и то в тире. На войну мы берем другое оружие.
– Много людей ты убил?
– Людей? Ты называешь людьми тех, кто взрывает жилые дома? Расстреливает заложников? Тех, кто режет головы ни в чем не повинным мирным жителям просто так, забавы ради? Тех, для кого человеческая жизнь оценивается количеством поганых долларовых купюр? Нет, Аля, это не люди. Это даже не звери. Они хуже зверей. И вот этих существ я убил много. И буду убивать, чтобы жизнь стала чище, безопасней, радостней.
– Прости меня, Дим, – обняла его Алла. – Успокойся. Мне не следовало касаться этой темы.
– Да, Аля, лучше об этом не говорить, – прижал ее к себе Веселов. – А какой дождь-то за окном! Я и не помню, когда он начался.
– И я не помню! Давай немного поспим, мне ведь завтра на похороны. Это тебе хорошо, спи, сколько хочешь.
– Да нет, Аля, я должен найти убийцу.
– Поедешь к Воронову?
– Да!
– Тогда подвезешь меня?
– Ну, что за вопрос? Конечно, подвезу, до самого подъезда доставлю.
И только сейчас Алла постелила простыни, достала из шкафа легкое одеяло, так как в квартире стало прохладно. В постели она неожиданно спросила:
– Скажи, Дим, что ты сделаешь с убийцей, если он окажется в твоих руках?
– Ты знаешь, я бы просто пристрелил его, но здесь не война. Преступник предстанет перед судом. И, думаю, пожизненного заключения ему не избежать.
– Но это хуже, чем смерть. Гнить в одиночной камере, понимая, что ты никогда больше не выйдешь на свободу!
– Кому как. Но выбор есть всегда. Если государство не желает выступать в качестве палача, то можно самому лишить себя жизни.
– Как все же жесток мир. А ты не допускаешь, что этот убийца психически больной человек?
– Аль! Мое дело помочь Воронову и обеспечить вашу с Ларисой безопасность. А как и что решит суд, по большому счету, меня не касается. Лично я прибил бы убийцу, но не сделаю этого. Хотя…
– Что хотя?
– Многое зависит от того, как поведет себя убийца при задержании. Малейшее сопротивление, и я сломаю ему шею. И вот это будет уже не только справедливо, но и законно. Я ответил на твои вопросы?
– Да!
– Тогда спать, Аля!
Обнявшись, Веселов и Алла уснули под мерную дробь затянувшегося, не по-летнему мелкого и нудного дождя. Проснулся Дмитрий в семь часов. Алла посапывала, отвернувшись к стене. Одеяло сползло, и Веселов видел ее обнаженное тело. Острое желание вновь овладело им. Он прижался к ней, Алла, очнувшись ото сна, повернулась, не открывая глаз, и проговорила:
– Иди ко мне!
После душа Алла взялась за приготовление завтрака. Дмитрий, одевшись, присел за стол на кухне:
– Как считаешь, Аля, Ларисе звонить не рано?
– Ты думал о Ларе и тогда, когда занимался любовью со мной? – недовольно проговорила Алла.
– Ну, что ты! Нет!
– Думал. А я-то, дура… – капризно поджала она губы.
Веселов встал, подошел к ней, обнял:
– Аля! Ночью я вообще ни о чем не мог думать. А Ларисе хочу позвонить, чтобы узнать, все ли у нее в порядке и надо ли заезжать за ней?
– И все?
– Честное благородное, все!
– Ладно, поверю. А звонить не рано, она в это время обычно уже на ногах. Если только не плескается в душе.
– Понял.
Веселов принес сотовый телефон, чтобы Алла могла слышать разговор и не дулась, и набрал номер по памяти.
Лариса ответила после двух длинных гудков:
– Да! – Голос у нее был заспанный.
– Доброе утро, Лариса, Веселов!
– Я тебя узнала, привет!
– У тебя все в порядке?
– Странный вопрос, если бы было не в порядке, то я вряд ли ответила бы тебе!
– Ты еще в постели?
– Встаю!
– Значит, в подъезд не заглядывала?
– Ты намекаешь на то, что там может опять оказаться сломанная гвоздика?
– Проверить не мешало бы.
– Сейчас посмотрю. – Буквально через минуту Лариса сказала: – В подъезде чисто, что еще?
– За тобой заехать?
– Не надо. Как там Алла? Надеюсь, ты нашел, чем занять женщину?
– У нас с ней все отлично!
– О! У вас? Ну, теперь я за подругу спокойна. За мной заезжать не надо. Я приеду в офис на машине регионального отделения. Ты мне Алю вовремя доставь, у нас с ней сегодня непростой день.
– Хорошо. Аля будет в офисе ровно в 8.30. В целости и сохранности.
– Передай ей, я рада за нее!
– А я благодарен тебе за то, что попросила оставить Алю у меня.
– Не за что меня благодарить. До встречи!
– До встречи.
Отключив телефон, Веселов посмотрел на Плаксину:
– Ну, и как?
– Все хорошо, Дима. Завтрак готов, прошу, – довольным тоном произнесла Алла и крепко поцеловала его.
Ровно в 8.30 Веселов подъехал к офису местного отделения политической партии.
– Я позвоню тебе, хорошо? – спросила Алла, открывая дверцу.
– Конечно, будет время, звони!
– А как насчет вечера?
– Ты хотела сказать, предстоящей ночи?
– И ночи.
– Я бы хотел, чтобы ты вообще переехала ко мне. К сожалению, пока на время отпуска, а потом… Ладно, не будем загадывать.
– Да, не будем загадывать. А насчет переезда я согласна.
– Проблем с Толиком не возникнет?
– А разве ты не поможешь мне их решить?
– Ты права, я решу эту проблему, при условии, что ты познакомишь меня с ним.
– Придется познакомить. Хотя Толик трус, возможно, он отстанет, только узнав, кто ты.
– Тем лучше!
– Пока, дорогой!
– Дорогой? – улыбнулся Веселов. – Давненько меня так не называли.
– Ты имеешь что-то против?
– Нет… дорогая!
– До вечера!
– Удачи! И помни, один звонок, и я тут же приеду.
– Я знаю! Но все, Дим, пошла, а то мы так и не расстанемся. – Она поцеловала его и вышла из машины.
Проводив ее взглядом, Дмитрий отъехал от стоянки, припарковавшись за автобусной остановкой. В утренние часы это еще можно было сделать. Выкурил сигарету. И что будет дальше? Конечно, как женщина, Алла просто сказка, а любая сказка имеет как начало, так и конец. Правда, всегда хороший, но конец. И еще, так ли на самом деле была счастлива этой ночью Алла, как показывала это?
Веселова не покидала мысль, что в какой-то момент в поведении и словах Аллы промелькнула фальшь. Но когда это было, вспомнить он не мог. Впрочем, не мог сейчас. Позже вспомнит. И ему очень хотелось, чтобы предположение не подтвердилось, чтобы его сказка имела если не продолжение, то хотя бы красивый, счастливый конец.
Выбросив окурок, Веселов достал сотовый телефон, набрал номер Воронова:
– Валера? Доброе утро.
– Привет, Диман. Ты где?
– У офиса партии. Что-нибудь случилось?
– Да появились кое-какие мысли, надо бы обсудить.
– Так какие проблемы? Через полчаса, максимум час, буду у тебя в Управлении. Не забудь заказать пропуск, а то ваши гвардейцы-охранники не пропустят, несмотря ни на какие ксивы.
– Закажу! Жду!
– До встречи!
Переговорив с Вороновым, Веселов снова открыл пачку сигарет. Она была почти пуста, и он решил купить блок. По дороге это будет сделать непросто, у табачных киосков не припарковаться, поэтому надо сделать покупку здесь, точнее, за поворотом. Оставив машину, он прошел к торговым павильонам. Его обогнал человек в летнем светлом костюме, из его кармана на асфальт упала зажигалка, но он этого не заметил.
– Молодой человек! – окликнул его Веселов.
Мужчина никак не отреагировал.
– Молодой человек! – громче повторил Дмитрий, добавив: – В светлом костюме!
Тот обернулся, и… этим человеком оказалась коротко стриженная, высокая девушка.
– Вы мне? – спросила она.
– Извините, я подумал…
– Каблуков не видите?
– Под брюками нет.
– Что вам надо?
– Вы зажигалку уронили.
– Да?
Девушка посмотрела на асфальт, увидела желтого цвета «Zippo», подняла ее:
– Спасибо большое! Эта вещь дорога мне! По-дарок.
– Пожалуйста!
– Неужели я так похожа на мужчину? – улыбнулась она.
– Сейчас нет.
– Благодарю. – Положив зажигалку в карман, девушка, слегка изменив походку, пошла к станции метро.
Веселов же задумчиво смотрел ей вслед. «Надо же, – подумал он, – девушка, а сзади от мужчины не отличишь. А если она… надела бы парик, очки, приклеила усы. Черт! Как же я раньше об этом не подумал!»
Купив блок сигарет, он быстро вернулся к машине и повел «Шевроле» к Следственному управлению.
Пропуск был заказан, и капитана без проблем пропустили внутрь здания. Он постучал в дверь с табличкой «Следователь Воронов Валерий Андреевич».
– Открыто, – раздался изнутри голос Воронова.
Веселов вошел в кабинет. За руку поздоровался со следователем и присел на стул:
– Знаешь, Валера, а почему мы считаем, что убийца – мужчина?
– И тебе пришла в голову эта мысль? – удивленно посмотрел на товарища Воронов. – Странно. Именно на эту тему я и хотел поговорить с тобой. Вчера долго смотрел на фотографии и вдруг подумал, а разве человеком на фотороботе не может быть женщина?
– Ты что, возвращался вчера в Управление?
– Нет, дома был. Но компьютер-то у меня всегда с собой. А ты как пришел к подобному выводу?
Веселов рассказал о случае с девушкой.
– Так, – проговорил следователь, – значит, если бы эту девушку переодеть в черный костюм, облачить в парик, очки, наклеить усы, то получился бы наш убийца?
– По крайней мере, девушка была бы очень похожа на мужчину, которого описал Гришка Ко-лунин.
– Женщина. В это трудно поверить, неужели убийцей является женщина? Точнее, может являться? Убийства совершаются с особой жестокостью, не оправданной ничем жестокостью, ритуальным подбрасыванием гвоздик. Тем самым создается впечатление, что орудует маньяк, почему-то избравший жертвы среди членов партии «Великая Россия». Но женщин-маньяков в практике еще не было. Если дама убивала когда-либо несколько человек, то в дальнейшем выяснялось, что действовала она вполне осознанно, изобретательно и расчетливо. Или в состоянии психической невменяемости. Но и в том, и в другом случае у нее на это были веские причины, и она хорошо знала свои жертвы.
– Точно баба! – поддержал следователя Веселов. – В нашем случае убийца – баба! И та, что в курсе не только всех событий внутри местного отделения партии, но и прекрасно осведомлена о личной жизни Бестужевой. Ведь вокруг нее вертится эта кровавая карусель. А кто в курсе дел в отделении и подробностей личной жизни Ларисы? Черт! – Он запнулся и посмотрел на Воронова: – Алла?
– Все указывает на нее!
– Но она не может быть убийцей!
– Почему?
– Не знаю. Не может, и все!
– Понятно, ты провел с ней ночь, она была, естественно, нежна и ласкова. К тому же напугана. А ты не думал, что этой ночью она играла с тобой? Между прочим, ты играл со смертью, ведь она легко могла убить тебя, так?
– Ну, о чем ты говоришь, Валера? – порывисто поднялся Веселов.
– Ответь, так или нет?
– Так! Но не убила же? Почему, если очередной жертвой должен стать я? И я был открыт. Другого подобного случая может не представиться. Почему же Алла, если считать ее убийцей, не завалила – меня?
– Думаю, что твое время еще не пришло. Возможно, у нее есть другая цель, которую следует поразить до тебя.
– Все это бред, Валера! Убийца баба, но не Алла.
– Тогда кто? Ольга Ведлик?
– Кстати, – протянул Веселов, – почему бы и нет?
– Да хотя бы потому, что Ольга не может ничего знать о жизни Бестужевой в допартийный, скажем так, период.
– А если Лариса рассказала ей об этом, как ты выразился, допартийном периоде своей жизни?
– Это легко проверить.
– Ну и что? Хотя… какая Ольга убийца? Она, по сути, еще ребенок.
– Ничего себе ребенок! Но ты прав. Для того, чтобы убивать, нужен мотив. Веский мотив. У Ольги его нет.
– А у Аллы есть? Какой у Плаксиной мотив?
– Послушай, Диман, а что, если между Плаксиной и Бестужевой, после того как пропал Сергей, возникли любовные отношения? – предположил Воронов.
– Чего? Лариса и Алла были связаны лесбийской любовью?
– Да!
– Ничего умнее придумать не мог?
– Ты не горячись, я всего лишь предполагаю. Ведь, смотри, если допустить любовные отношения между Бестужевой и Плаксиной, то многое объясняется.
– И что конкретно объясняется, господин следователь?
– Допустим, эти отношения имели место. Затем Лариса прекращает их – причин для этого найти можно множество. Алла не желает мириться с потерей партнера, но вернуть Ларису не в состоянии. И тогда она начинает мстить ей. Убирать с дороги всех мужчин, которые приближаются к возлюб-ленной.
– При этом они сохраняют дружеские отношения, а разъяренная изменой лесбиянка Алла заводит себе любовника Толика. Заметь, не другую девушку или женщину, а мужчину. Твоя версия, Валера, трещит по швам.
– Ну, дружеские отношения они могут и демонстрировать, как ранее скрывали отношения любовные. Скандал им ни к чему, а то, что Алла заводит любовника, мы знаем с ее же слов.
– Но и это легко проверить.
– Проверим! Обязательно проверим. Освободится помощник, у него дело дня на два, он и проведет проверку.
– И даже если твой лейтенант установит, что никакого Толика у Аллы нет и не было, а ты каким-то образом получишь доказательства любовных отношений между Бестужевой и Плаксиной, то все равно разрыв отношений, как и отсутствие любовника, не мотив для того, чтобы «мочить» всех мужиков, приближающихся к Ларисе. Алла скорее убила бы саму Бестужеву. Ведь она не профессиональный киллер, а обычная женщина. И потом, способ убийства. Ты сам-то веришь, что Алла может потрошить людей? Да она, уверен, от одного вида крови сознание потеряет. А у нас хладнокровно работает маньяк. Нет, Валера, Плаксина к убийствам не имеет отношения.
– Ведлик не может убить, Плаксина не может, у других женщин отделения тем более нет мотива для убийств. Тогда кто убил и выпотрошил Корнеева, Себенко, Коростылева? Если еще и Бестужев к этому делу не причастен. Кто?
– Кто из нас следователь, ты или я? Вот и думай, тебя учили, как раскрывать преступления.
– Вот я и работаю, как учили, используя небольшой, но достаточно богатый опыт следственной практики. Но ни хрена по этому делу не получается. Может, пойти к начальству и заявить, что не в состоянии раскрыть дело? Или вообще рапорт на увольнение подать?
– Не спеши, грохнет убийца еще кого-нибудь, тебя и без рапортов попрут из Следственного комитета.
– Так лучше самому уйти.
– Ты погоди руки-то поднимать. Еще не сыграла моя карта. Убийца, кем бы он ни был и какой бы ни имел мотив, следуя логике его кровавых деяний, просто обязан попытаться убрать меня. И интуиция подсказывает мне, что произойдет это совсем скоро. Вот тогда и посмотрим, кто убийца и какой у него был мотив. Не унывай, Валера, развязка совсем близко.
– Будь осторожней, Диман!
– Я всегда осторожен. И никогда не жаловался на память, а она вдруг начала подводить.
– О чем это ты?
– Да ночью, дома с Аллой, на какое-то мгновенье я почувствовал фальшь в ее поведении или словах. Всего на долю секунды, но что-то такое произошло, что рождает сомнение в ее искренности. Но это касается наших интимных отношений.
– Уверен, что только интимных?
– Уверен! Сегодня мы встретимся вновь. И Алла останется у меня до окончания отпуска. Еще будет время убедиться, искренна она или нет. Хотя, в принципе, какая разница? Она не из тех, кто будет ждать или отправляться за возлюбленным на край света. Алле рай в шалаше не нужен, ей нужен секс. И в этом, скажу тебе по секрету, Валера, равной ей я еще не встречал.
– Ты особо-то не расслабляйся! – посоветовал Воронов. – Рядом смерть ходит, а он о сексе рассуждает.
– Одно другому не мешает. А смерть, Валера, и ты об этом прекрасно знаешь, постоянно за мной по пятам ходит, да вот только ухватить в свои холодные объятия не в состоянии. Видно, ангел-хранитель у меня тоже профи в своем деле. Оберегает надежно.
Внутренний телефон на столе Воронова издал сигнал вызова, и Валерий снял трубку:
– Капитан Воронов! – Выслушав говорившего, он отчеканил: – Понял. Иду! – и бросил трубку на рычаг: – Ну, вот, начинается.
– Планерка?
– Хуже! Начальство требует с материалами объединенного дела по факту насильственной смерти Корнеева, Себенко и Коростылева. Вопросов будет много, а ответов… нет!
– Ты начальству прямо скажи, что тобой подготовлена операция по поимке преступника «на – живца».
– Так и сказать? На живца? – рассмеялся Во-ронов.
– А что? По-моему, все ясно и понятно.
– Да, понятней не придумаешь. Только, если я отвечу, как советуешь ты, меня уволят и без рапорта, и без очередного убийства. Прямо в кабинете уволят.
– Ну, смотри, тебе виднее, как вести себя со своим начальством. А я поеду домой. Посплю немного. Тем более что до вечера делать нечего.
– Тебе легче.
– Легче, если не брать в расчет, что кто-то и где-то точит тесак, чтобы выпустить мне кишки. До связи!
– Давай!
Веселов отъехал от Управления, вывел «Шевроле» на проспект и тут же оказался в пробке. Пристроившись за «Лексусом», он включил приемник. Судя по всему, домой удастся попасть не раньше полудня. Салон заполнила музыка, которую он любил слушать в годы учебы в военном училище. Прикурив сигарету, он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел знакомую «Тойоту»:
– Ну, конечно, и ты тут как тут! – «Тойота» шла в соседнем ряду, третьей от параллельной «Шевроле» машины. – Чего же ты добиваешься, дружок? Или, может быть, подруга? Проводишь отвлекающий маневр или пытаешься вывести меня из равновесия? Но все это глупо. Ищешь место, где проще всего завалить? Так ведь не найдешь. Проще всего в подъезде моего дома, но тогда зачем светиться? И все же какую-то цель ты имеешь! Вопрос, какую? Пора бы это узнать.
Веселов набрал номер Воронова. Вспомнив, что того вызвало на ковер начальство, хотел отключить телефон, но следователь неожиданно ответил:
– Слушаю тебя, Диман!
– Тебя уже отпустили?
– Да. Начальника самого вызвали наверх, так что сегодня разборок не будет.
– Рад за тебя. Ты вот что, пробей-ка мне черную «Тойоту», что сумела уйти от меня на Зеленодольской.
– Так ты же номер практически не зафиксировал. А по одной букве, одной цифре и региону аналитики сбросят нам такую портянку с реестром машин, зарегистрированных в Москве по номерам, частично идентичным запрашиваемым, что мы до конца твоего отпуска и десятой доли не проверим.
– Ты в ГИБДД обратись.
– А куда, по-твоему, я направил бы запрос? В Общество защиты канареек?
– Я имею в виду патрульно-постовую службу, а не аналитиков. Машину с такими номерами наверняка не раз останавливали инспектора ДПС. Кто-то, конечно, отпускал за мзду, не без этого, а кто-то и протокол оформлял…
– Понял тебя. Как насчет того, чтобы к нам в контору перебраться?
– Каждый должен быть на своем месте. К тому же я терпеть не могу бумажной волокиты.
– Лучше в горах с бандитами воевать?
– Кто на что учился, Валера. По мне лучше воевать.
– С ГИБДД я свяжусь немедленно. И как только получу какой-либо результат, сразу дам тебе знать. А что, эта «Тойота» снова сопровождает тебя?
– Представь себе, сидит на «хвосте».
– Наглец!
– Не то слово. Отбой!
Веселов отключил телефон и бросил его на сиденье. Посмотрел в зеркало. – «Тойота» продолжала идти по соседней полосе. Вскоре транспортный поток окончательно встал, и он подумал – а не проверить ли эту «Тойоту» сейчас?
Открыл дверцу, вышел на проезжую часть! Но черной «Тойоты» не увидел.
– Черт! Чудеса, да и только, куда же она делась?
Мужчина средних лет из следовавшей за «Шевроле» машины тоже вышел на дорогу:
– Потерял кого-нибудь?
– Да, друг сзади по соседней полосе шел. И исчез. Куда он в такой пробке мог деться?
– А друг не на черной «Тойоте» ехал?
– На ней!
– Так он перед остановкой начал перестроение вправо, а там улица в сторону уходит. Наверное, решил объехать пробку и встретить тебя на Садовом кольце.
– А это возможно?
– Да, но если только хорошо город знаешь. Друг твой знает?
– Знает!
– Ну, тогда встретитесь. А что у нас впереди?
– Вилы!
– Точно. Понакупали машин на свою голову. О, вроде наша полоса пошла! – И мужчина быстро сел в свой автомобиль.
Его примеру последовал и Веселов.
Домой он приехал в 11.48. Больше по пути от проспекта до дома он черной «Тойоты» не видел.
Пообедав в кафе, чтобы не разогревать остатки вчерашнего ужина, Веселов поставил «Шевроле» на стоянку под окнами дома и поднялся в квартиру, сохранившую запах нежных духов Аллы. Отчего-то капитану стало грустно. Выкурив на кухне сигарету, он лег на диван, также хранивший запах тела Плаксиной.
«Нет, Аля не может быть убийцей. Она не монстр, потрошащий жертвы. Это невозможно по определению».
Вздохнув, Веселов повернулся набок и тут же уснул, запрограммировав себя на трехчасовой сон. Он умел это делать. На боевых выходах, когда предстояло действовать ночью, капитан Веселов довольно часто прибегал к подобным мерам. Если работа ночью, то днем отдых. А лучший отдых – это сон. И он заставлял спать и себя, и подчиненных, зная, что проснется точно в назначенное самому себе время, будь это через тридцать минут или через шесть часов. Сейчас он определил на отдых три часа.