Этот день, 4 июня, для пленников тянулся бесконечно долго. По крайней мере, так казалось им. Все ждали вечера. И он наступил вместе с ужином, который Солоухову, Чупину и Капустину доставили, как всегда, в сарай. Только на этот раз блюд в нем было больше.

В десять вечера к узникам пришел Заид. Он, осмотрев пленных, приказал:

— Выходите и по тропе следуйте к блиндажу. Майор впереди.

Сергей отдал команду подчиненным:

— Встали, пошли. Идти в колонну по одному строго за мной, никаких разговоров и проявления любопытства.

Он поднялся с лежанки, оправил камуфляж и двинулся к выходу. Заид посторонился, пропустив русских из сарая, и последовал за идущим в замыкании этой своеобразной колонны сержантом Чупиным. На опушке, рядом с блиндажом, Солоухов увидел не первой свежести джип без номерных знаков. Возле него стоял молодой, вооруженный автоматом чеченец.

Возле блиндажа Заид остановил пленных:

— Стоять. Можете курить.

Солоухов отвел подчиненных немного в сторону, взглянул в их лица. Они были напряжены. И в глазах читалась тревога. В бою ребята дрались яростно, ожесточенно, в плену вели себя достойно, а сейчас, когда спасение было рядом, метрах в пяти, что разделяли их от джипа, вдруг поддались слабости. И в этом не было ничего противоестественного. Не страшно умереть, когда вокруг все кружится в огненном танце кровавого сражения, страшно, пройдя через пламя, получив надежду выжить, неожиданно лишиться ее. Видя состояние бойцов, Солоухов подбодрил их:

— Ну, что приуныла, разведка? Что загнанными волками озираетесь? Боитесь? Не стоит. Если Дервиш решил отпустить нас, отпустит!

Капустин тихо спросил:

— Вы его знаете? Вернее, знали раньше?

Майор бросил быстрый взгляд на рядового:

— С чего ты это взял?

Солдат пожал плечами:

— Ни с чего! Просто странно все получается. Нас берут в плен, тащат в неизвестный лагерь, запирают в сарай, а утром вы разговариваете с главарем банды, и тот предоставляет нам свободу. Безо всяких условий берет и отпускает. Уж наверняка не за то, что мы приглянулись ему. Если бы Дервиш менял нас на своих пленных, то все было бы понятно. Вот я и подумал: может, вы когда-то, еще до войны, знали этого человека?

Вместе с Капустиным на Солоухова вопросительно смотрел и сержант Чупин.

Сергей ответил:

— Нет. Я никогда ранее не знал Умара Балаева по кличке Дервиш, хотя в прошлом он офицер советской армии. Но наши дороги нигде не пересекались, не считая проклятой «зеленки» в квадрате 133.

Солоухов не сказал подчиненным правды, но и не солгал. Майор действительно никогда до сегодняшнего утра не знал Умара Балаева. Он воевал в Афгане вместе с Вахой Карсановым. И хотя это было одно и то же лицо, но не один и тот же человек. Ваха навсегда остался в Афганистане и в памяти Сергея Солоухова, Умар же находился рядом в блиндаже и он был врагом офицера Российской армии. Несмотря ни на что.

Выслушав начальника разведки полка, Капустин сказал:

— Тогда я ничего не понимаю! Или вправду об этом Дервише слухи ходят, что он проявляет милосердие к раненым и пленным?

Чупин произнес:

— В благородство играет. Сейчас отпустит нас, а завтра по всей Чечне слух поползет: вот он, мол, какой, за идею воюет. А сам, наверное, с удовольствием бы башни нам своим тесаком отпилил. Хотя еще, может, и отпилит. Но, скорей всего, ему выгодней отпустить нас, чем убивать. Что толку, если завалит еще трех, когда весь взвод уничтожен. Как трупы мы ему не нужны.

Сергей закурил и приказал сержанту:

— Замолчи, Дима. Распинаться и строить предположения будешь, когда к своим попадешь. Молчи и ты, Капустин, а то охранник у джипа как верблюд в нашу сторону жало свое вытянул. Слушает. Курим молча и ждем.

Ждать пленникам долго не пришлось. Не успел майор выкурить сигарету, как из окопчика по ступеням поднялись две фигуры. В одной без труда угадывался Дервиш в своей камуфлированной форме. Другим был немолодой чеченец в гражданском костюме и каракулевой папахе на лысой голове, с окладистой, побитой сединой бородой. Жара к этому времени спала, и штатский чувствовал себя в костюме, видимо, вполне комфортно.

Дервиш со штатским подошли к пленникам. Умар указал на офицера и солдат:

— Вот эти люди, Шамиль. Их ты должен передать в руки федералов.

Шамиль слегка кивнул головой, проговорив:

— Хорошо, Умар, я сделаю то, что просишь ты. Ни для кого не сделал бы, но для тебя сделаю, потому что уважаю тебя. Завтра утром их передадут русским.

— Я знал, что на тебя всегда можно положиться, Шамиль.

Балаев кивнул Солоухову:

— Сажай людей на заднее сиденье джипа и пойдем отойдем в сторонку.

Сергей, взглянув на Дервиша, приказал подчиненным:

— Вперед, в машину.

Балаев прошел к началу леса. Майор последовал за ним. Возле шеста, на котором поддерживалась массивная маскировочная сеть, Дервиш остановился. Дождавшись Солоухова, проговорил:

— Вот мы и расстаемся. Не знаю, как тебе, но мне приятно было увидеть тебя. Жаль, что в таких условиях. Но это уже зависит не от нас. Больше не увидимся, по крайней мере, надеюсь на это. Я не хочу воевать с тобой и с теми, с кем прошел одними и теми же тропами той войны. Ты спрашивал, кто сдал твой взвод? Я не ответил тебе. Сейчас скажу. Точно не знаю, но он офицер штаба твоей дивизии, выходит на связь с позывным Корсар, мне его передали в Грозном, но лично не знакомили. Судя по его информированности, Корсар имеет доступ практически ко всем планам штаба соединения. А кто разрабатывает эти планы в штабе? Оперативное отделение. Значит, он где-то там. И еще. Корсар плотно повязан со Штерном.

Сергей удивился:

— Бывшим командиром дивизии?

— Да. Теперь уже бывшим. И это для вас очень хорошо, потому как генерал Штерн активно участвовал в продаже нам оружия и боеприпасов. Работал он, понятно, не один, а в связке с другими из вышестоящих штабов, тем не менее роль Штерна в цепи торговли вооружением, по крайней мере, была значительна. Как и значительны гонорары, которые он получал за предательство. Корсар работал с ним. Будешь искать его, ищи в окружении Штерна, если тот не уберет его.

— Это лишь слова, Ваха!

Дервиш согласился:

— Слова, но они не предназначены для доказательства чего-либо. Это тебе информация к размышлению. А поведал я ее потому, что знаю: ты будешь искать предателя. А вообще, Сергей, я не советовал бы тебе возвращаться к своим.

Солоухов вскинул на бывшего сослуживца удивленный взгляд:

— Это еще почему?

— Сам не догадываешься?

— Нет, просвети.

Балаев усмехнулся:

— Из тебя сделают козла отпущения. Корсар постарается. То, что я отпустил вас, сыграет против тебя. На кого-то надо списать гибель людей? На тебя и спишут. А попадешь под прессинг контрразведки, не оправдаешься. Эти ребята умеют находить стрелочников. Может, останешься? Пацанов твоих доставят куда надо целыми и невредимыми, за них не беспокойся.

Сергей повысил голос:

— Ты предлагаешь и мне предать родину? Я, по-твоему, такая же сука, как ваш Корсар?

— Серега! Дурак ты! Я предлагаю тебе жизнь. Ту, которую ты заслуживаешь. И не смотри на меня так. Воевать против своих ты не будешь, просто получишь деньги, которые я легко мог бы сбить с родителей Капустина. Кстати, Корсар очень рассчитывает на долю от них, заверив, что сумеет организовать через подставных лиц выкуп генеральского сынка. Но никакого выкупа не будет, я отдам тебе свои деньги и организую уход на Запад.

— А не пошел бы ты на… Чечен, а? Да после этих слов я…

Балаев неожиданно рассмеялся:

— Узнаю Солоухова! Ладно. Поступай как знаешь, только потом как бы локти не кусал.

— Ты о себе лучше думай. Недолго тебе воевать. Недолго, Ваха!

— На все воля Аллаха. Ну что, пора прощаться? Знаю, руки не подашь, ты гордый. Но и я гордый. Езжай, Серега.

Дервиш прикурил сигарету, кивнул на джип:

— Иди в машину, вам пора. Да, возьми номер моего спутникового телефона. Глядишь, и потребуется.

Сергей взял лист бумаги с написанными на нем аккуратным почерком цифрами и положил в карман куртки.

— Прощай, Ваха!

— Прощай!

Сергей хлопнул бывшего однополчанина по плечу и пошел к вездеходу, который мерно шептал своим импортным движком, готовый начать движение.

Майор сел рядом с солдатами, и чеченец, которого Ваха звал Шамилем, отдал команду вооруженному парню, ранее стоявшему у джипа, а сейчас сидевшему за рулем внедорожника:

— Пошел, Мовлади.

— Домой или на мельницу?

— Домой.

Водитель кивнул за спину:

— А не опасно в селе появляться с этими?

Шамиль строго посмотрел на парня:

— А вот это уже не твоего ума дело, Мовлади. Выполняй, что приказано.

— Слушаюсь, хозяин.

Парень включил передачу, и черный джип медленно покатился по еле заметной в траве колее, уходящей с поляны в лес. Перед массивом Сергей обернулся и посмотрел на поляну. Дервиш так и стоял, облокотившись о шест, там, где они расстались. Стоял и курил, глядя вслед внедорожнику.

…Лес оборвался внезапно. Джип въехал в мелкую горную реку и с ходу преодолел естественную преграду. Поднялся на другой берег и… оказался на окраине какого-то чеченского села. Углубляться в него не стал, остановившись у самого крайнего дома, стоявшего на отшибе. Водитель остановил джип у железных ворот солидной по размерам усадьбы, обнесенной высоким каменным забором.

Шамиль приказал:

— Мовлади, посигналь.

Водитель выполнил приказание шефа.

Из калитки показалась бородатая физиономия, после чего ворота сразу же распахнулись, и джип въехал на просторный двор перед кирпичным одноэтажным домом с высокой шиферной крышей.

Старший машины обернулся к бывшим пленным:

— Всем из салона!

Майор и солдаты вышли из джипа и стали разминать руки и ноги.

От дома подошли двое молодых невооруженных чеченцев. Чем-то они были похожи на Шамиля. Майор подумал: наверное, сыновья. Он оказался прав, так как один из парней почтительно спросил:

— Как съездили к друзьям, отец?

— Слава Аллаху, хорошо!

И указал на Солоухова с солдатами:

— Этих русских отведите в гостевой дом.

— Они пленники, отец?

— Нет. Они свободные люди.

Молодой чеченец удивился:

— Русские солдаты свободные люди?

— Да, Муса. Их захватил Дервиш, он же подарил им свободу. Больше вопросов не задавай, выполняй с братом, что я сказал, после чего пригласи ко мне старика Доулетхана.

— Но уже ночь на дворе?!

— Разбуди! Я буду ждать его здесь. Да, скажи матери, пусть чай принесет на топчан. Иди.

Муса указал майору на правый проход между домом и стеной:

— Веди своих людей туда.

Сергей пошел в указанном направлении, солдаты двинулись следом. Обойдя большой дом, они увидели перед виноградником еще одно здание, напоминавшее летнюю дачу. В него и вошли бывшие пленники. Домик разделялся на две части: в одной — прихожая, с туалетом и душевой, в другой — комната с кроватями и тумбочками. Интерьер жилого помещения дополняли платяной шкаф, стол со стульями и шторы на двух окнах одной, выходящей к винограднику стены. Кроватей было шесть штук, и они стояли, заправленные простынями. Кондиционер отсутствовал, но работал напольный вентилятор. В углу стоял старый холодильник. Комнату освещала простенькая люстра.

Муса обвел рукой комнату:

— Здесь отдыхайте, в холодильнике холодная вода, душ и туалет видели в прихожей. Можете курить, но погасив свет. Из дома не выходить. Территория усадьбы находится под охраной, если что — охранники будут стрелять без предупреждения.

Солоухов спросил:

— А если нам понадобится срочно связаться с хозяином дома? Мало ли — живот у кого заболит или еще что-то.

Молодой чеченец взглянул на майора:

— Вы здесь проведете всего несколько часов. В пять утра — подъем, но… если потребуется то, чего нет в гостевом доме, то, — он указал на выключатель, рядом с которым в стену была вмонтирована круглая клавиша, — нажмешь кнопку. Придет охранник, ему передашь, что требуется.

Чеченец покинул здание. Офицер обратился к солдатам:

— Значит, подъем нам объявят в пять утра.

Чупин предложил:

— А может, через пару часиков рванем отсюда? А то хрен знает этих чеченов. Возьмут утром да кинут в зиндан. Вызовем охранника, спеленаем его, с оружием по винограднику и уйдем.

Солоухов усмехнулся:

— Куда уйдем, Дима? Ты хоть представляешь, где мы находимся? В каком селении?

— Нет.

— Вот и я — нет. А Шамиль, похоже, далеко не Дервиш. Он согласился помочь Балаеву. Обещание чеченец выполнит, если мы не сглупим. А сглупим и нападем на человека Шамиля, тогда за нами отправят погоню и живыми брать не станут. При таком раскладе Шамиль и перед Дервишем будет «чист», мы же сами решили бежать, хотя нас предупреждали не делать этого, и завалит пленных, к которым особой симпатии, судя по всему, не испытывает. Так что, ребятки, давайте в душ, а потом в кровати.

Ровно в пять утра с первым ревом ослов майор Солоухов проснулся. На улице, за окном, было светло и солнечно. День обещал быть жарким. Сергей поднялся с кровати, собрался в туалет, но тут на пороге объявился сын Шамиля, Муса.

— Встали?

— Встали, — ответил майор.

Чеченец кивнул на солдат:

— А эти чего спят?

Майор улыбнулся:

— Команды ждут! На то они и солдаты, чтобы все делать по команде.

Муса улыбки майора не принял. Напротив, она вызвала у него раздражение:

— И убивать нас тоже?

— И убивать тоже. Вооруженных бандитов убивать. Тех, кто… ну, да ладно, чего мне перед тобой распинаться. Бойцов я разбужу, дальше что?

Сыну Шамиля не понравилось поведение русских, но он сдержал себя, пойти против воли отца не мог, поэтому буркнул:

— Через десять минут всем быть перед домиком.

И вышел из мазанки.

Проводив чеченца взглядом, Солоухов крикнул:

— А ну, подъем, пехота! Двадцать четыре секунды, время пошло!

Чупин с Капустиным мгновенно соскочили с кроватей. Им потребовались секунды, чтобы сбросить оковы короткого сна и понять, где они в настоящий момент находятся.

Майор приказал:

— Заправить постели, затем туалет, душ, бритье! Через десять минут мы должны быть готовы к продолжению действа, именуемого «Освобождение из плена».

Солоухов прошел в санитарный узел, если так можно назвать туалет с душем, и вышел из него спустя четыре минуты, гладковыбритым, посвежевшим. Следом то же самое проделали его подчиненные.

В 5.10 группа российских военнослужащих стояла возле гостевого домика. К ним вышли Шамиль и Муса. Согласно местным обычаям, заговорил старший, хозяин дома:

— Первое, что вы должны сделать, русские, это принять решение Дервиша как подарок судьбы. Второе. Забыть о том, где провели эту ночь, то есть мой дом. Третье. Сейчас Муса виноградниками выведет вас на грунтовку, где сядете в кузов грузовика, в кабине которого будут находиться два человека. Один молодой, другой пожилой. Пожилого зовут Доулетхан. Он вывезет вас в нужное место. О нем вам также лучше забыть. И последнее. Если еще раз придете сюда, пощады не ждите. Это крепко запомните сами и другим передайте. Здесь наша, чеченская, земля, и законы устанавливать в Чечне будут чеченцы, нравится это русским властям и их марионеткам в Грозном или нет. Надеюсь, вам все ясно и повторяться не имеет смысла.

Ответил Солоухов:

— Нам все ясно, Шамиль, и повторяться тебе действительно нет смысла. Мы готовы покинуть твой гостеприимный дом.

Шамиль подошел к Солоухову, прошипел майору в лицо:

— Была бы моя воля, ты, гяур, белугой на полу выл.

Сергей, не отведя взгляда от черных безжалостных глаз чеченца, улыбнулся:

— Не сомневаюсь. Но если бы ты попался мне в прицел, то и я с огромным удовольствием вышиб из твоей башки мозги. Вот так, Шамиль. А за прием — спасибо. Мы можем идти?

Хозяин усадьбы резко повернулся к сыну:

— Муса! Выведи неверных к старику Доулетхану, глаза б мои их не видели!

Молодой чеченец поклонился:

— Слушаюсь, отец.

И, повернувшись к Солоухову, жестом руки указал на проход между кустами винограда:

— Помни. Идти все время прямо, никуда не сворачивая.

Пешая колонна из российских военнослужащих и сопровождающего их молодого чеченца вошла в виноградник. Идти пришлось долго. Вышли на равнину, которая начиналась грунтовой дорогой, служившей своеобразной границей виноградника. Чуть в стороне, на дороге, стоял старый «ЗИЛ-130». Около него стояли два чеченца. Пожилой и молодой.

Муса приказал:

— Майор со мной, солдатам стоять до команды.

Чупин хотел что-то сказать в ответ, но Солоухов взглядом остановил порыв сержанта. Сам же проследовал с Мусой до чеченцев, стоявших у «ЗИЛа».

Абреки поздоровались между собой.

Сын Шамиля указал на майора:

— Вот этих русских, Доулетхан, тебе надо подбросить до ближайшего поста федералов. Как это сделать, знаешь.

Аксакал кивнул папахой:

— Знаю.

И спросил:

— Деньги сейчас или потом?

— Вернешься, зайдешь к отцу, он рассчитается.

— Хорошо.

Старик посмотрел на Солоухова:

— Сядете в кузов, накроетесь тентом. По сторонам не смотреть. Ехать нам недолго, около часа, так что не запаритесь. Тебе понятно, русский?

Сергей ответил:

— Мне понятно, аксакал.

— Тогда сажай своих людей в машину.

Солоухов повернулся к подчиненным:

— Бойцы, в кузов «ЗИЛа», быстро!

Солдаты мгновенно выполнили приказ. За ними в кузов запрыгнул майор. Приказал всем сесть на дощатый пол и накрыться валявшимся рядом тентом.

В 5.40 машина тронулась и запрыгала по ухабам каменистой грунтовки. Ехали действительно около часа. В 6.35 «ЗИЛ-130» остановился. Хлопнула дверка кабины, раздался голос Доулетхана:

— Слазьте на землю, пассажиры!

Майор сбросил с себя и солдат тент, под которым их форма пропиталась потом. Под брезентом в дороге было, как в сауне. Приказал подчиненным:

— К машине!

Офицер и солдаты спрыгнули на асфальт, по которому «ЗИЛ» двигался последние километры.

Солоухов огляделся. Дорога. Вокруг лес. Сзади и спереди повороты. Где-то рядом, судя по характерному шуму, селение.

Доулетхан подозвал майора, указал на поворот, уводивший асфальт по ходу движения машины вправо:

— Пойдете туда. За поворотом лес обрывается, слева откроется село, рядом блокпост. Дорога выведет прямо к нему. Но идите осторожно, не торопясь, держа руки открытыми. На посту ваши менты по утрам с похмелья. Могут забавы ради и из пулемета ударить. Как-то обозначьте себя для выносной точки. В ней два часовых. Эти должны быть трезвыми. Все. Я свое дело сделал и уезжаю.

— Спасибо, Доулетхан.

Старик криво усмехнулся:

— Дервиша благодари. Ушел бы ты с солдатами из района, если бы не он. Ну, разве что на тот свет.

Пожилой чеченец на удивление легко заскочил в кабину грузовика. «ЗИЛ» развернулся и, набирая ход, скрылся с глаз.

Майор взглянул на подчиненных:

— Ну, что? Пошли к своим?

Чупин проговорил:

— А этот старый осел прав, товарищ майор. Надо выходить аккуратно. Менты с блокпоста вполне могут, не разобравшись, захерачить нас из своих стволов.

Сергей думал недолго:

— Так! Подходим к повороту, вы остаетесь, не выходя на открытое пространство. К посту пойду я один. После вас либо вызовут, либо подберут. Вперед!

Передовой дозор 163 блокпоста, на котором несли службу бойцы Вельяновского СОБРа, заметил вышедшую из леса и двигающуюся к посту фигуру в форме российского военнослужащего сразу, как только та появилась на дороге. Рядовой, следивший за сектором своей ответственности, толкнул сидящего спиной к амбразуре сержанта:

— Шурик! На дороге человек!

Не выпуская сигареты изо рта, начальник передового дозора проговорил:

— Вот как?

И прильнул к окошку, сделанному под автомат, между мешками с песком, закрывающими дозор от пуль снайперов из леса, а иногда со стороны садов близлежащего селения. Сержант сплюнул окурок на утрамбованную землю нестандартного и неглубокого окопа.

— Угу. Человек на дороге. И славянин. В робе военного, по морде лет сорока. Интересно.

Рядовой предложил:

— Может, на пост сообщить?

— А зачем? С поста мужика уже заметили, и наверняка пулеметчик взял его на прицел.

— Но мы-то обязаны доложиться начальству?

— Ладно, ты следи за мужиком, я вызову пост.

Но блокпост сам запросил дозор.

Станция сержанта запищала противным сигналом вызова. В динамике наушника раздался хриплый голос:

— Что за чудик прет на вас?

— А хрен его знает. По внешнему виду — наш, русак, средних лет. В руках оружия нет.

— Зато под курткой может пояс шахида висеть.

— И что делать? Завалить его?

— Не-е, не стоит. Черт его знает, что он за птица. Как сблизится с тобой метров на пятьдесят, останови его и пошли напарника встретить гостя. После проверки, если чист, тащи к себе. Я подъеду, заберу на пост. Понял меня?

— Понял. Выполняю.

— Выполняй.

Сержант крикнул Сергею, который подошел к точке дозора метров на сорок:

— Эй, пешеход! Стоять! Куртку расстегнуть, руки в гору! Предупреждаю: дернешься, срежу одной очередью!

Увидев, что неизвестный остановился и выполнил приказ, сержант повернулся к своему второму номеру:

— Пошел, Вова, я прикрываю. Подойдешь, мордой в асфальт гостя и обыщи. После чего доклад. Давай.

Боец передового дозора вышел из-за укрытия, направил ствол автомата на Солоухова и, озираясь по сторонам, пошел к нему навстречу. Сержант внимательно следил за обстановкой, особое внимание уделяя кромке леса — не блеснет ли где в кустах оптика вражеского снайпера. За лесом и садами села смотрели также стрелки блокпоста.

Милиционер подошел к Сергею, приказал:

— На землю! Руки вперед, ноги в шпагат!

Понимая, что боец СОБРа действует по инструкции, Солоухов беспрекословно выполнил приказание. Рядовой профессионально обыскал его, крикнул на точку:

— Сержант! Клиент чист!

Старший дозора приказал:

— Тащи его сюда!

Вскоре Сергей оказался в окопе.

Сержант поднес рацию ко рту, доложил на пост о задержании неизвестного. Выслушав инструкции, отключил рацию и повернулся к задержанному:

— Сейчас начальник поста подвалит. Жди.

Капитан подъехал на бронетранспортере, соскочил с брони, подозвал Сергея к себе:

— Кто такой?

Солоухов представился:

— Начальник разведки мотострелкового полка N-ской дивизии майор Солоухов Сергей Викторович.

Капитан хмыкнул:

— Начальник разведки? Майор?! Где ж твои документы, майор Солоухов?

Сергей спросил:

— Ты, капитан, когда-нибудь в боевой рейд ходил?

Вопрос не понравился милиционеру:

— Мне тебе устно ответить или, может, письменно? А, вояка? Намекаешь на то, что документы разведчик с собой на выход не берет? Мне это известно. Но что-то ты на разведчика не похож, мужик. Или у нас сейчас армейская разведка вот так без оружия, в камуфляже спокойно по Чечне блуждает? И никто ее не трогает, «чехи» шашлыком встречают и дальше пропускают?

От капитана сильно несло перегаром.

Солоухов повысил голос:

— Тебе бы, капитан, проспаться. А то несешь сам не знаешь что! Сказано: я начальник разведки полка. Свяжись с армейским командованием, получишь подтверждение. Или до тебя ни хрена не доходит?

Капитан побагровел:

— Ты, майор, повякай у меня еще! Поучи, что делать. Сейчас выброшу на асфальт, пристрелю к едрене-фене!

Сергей усмехнулся:

— А ты попробуй. Ну? Расстреляй.

Начальник поста сплюнул и приказал подчиненному, что прибыл с ним на БТРе:

— В десантный отсек его!

Майор проговорил:

— Минуту, капитан, не спеши. За поворотом еще двое моих бойцов. Их тоже надо доставить на пост.

Капитан взглянул на Солоухова:

— Еще двое? И тоже разведчики? Интересно. Чего ж один к посту пошел?

— Да чтобы такой, как ты, ментовской начальник сдуру или спьяну не отдал приказ открыть огонь по группе неизвестных лиц. Тебе ведь это как два пальца обоссать.

— Ментовской начальник, говоришь? Значит, мы тут менты поганые, да? А ты герой, вернувшийся с задания? А ну-ка в отсек машины этого героя да в наручники!

На Солоухова надели наручники и запихнули в десантный отсек бронетранспортера. Капитан взобрался на броню, приказав боевой машине пройти до поворота. Вскоре к майору присоединились Чупин с Капустиным. БТР взял курс на пост.

Прибыв на территорию укрепленного пункта, капитан распорядился закрыть солдат под охраной в каптерке, а Солоухова провел в свой отсек, откуда выпорхнула пышная блондинка неопределенного возраста.

Сергей усмехнулся. Капитан заметил усмешку, посоветовав:

— Зря лыбишься, мужик! Как бы слезой не умыться.

— Ты, что ли, умоешь?

— А хотя бы и я! Вот не подтвердятся твои слова или окажется, что начальник разведки и ты — не одно и то же лицо, я из тебя быстро бегущую мишень сделаю. Побегаешь по равнине, перед тем как пулю словить. Ведь ты, дурак, в бега бросишься, а попытка побега пресекается…

Он указал на топчан. Сергей присел на край, спросил:

— Курить разрешишь? Или и это без начальства решить не можешь?

— Это — могу. И вообще, я многое могу. Кури пока.

— Наручники сними.

— Обойдешься.

Капитан устроился за столом, достал портативную радиостанцию, запросил:

— Окно-11! Я — Перекресток-163, прошу ответить!

Начальнику поста ответили.

Он подробно доложил о появлении в зоне ответственности своего подразделения трех неизвестных лиц, представившихся разведчиками одного из полков N-ской мотострелковой дивизии. Выслушав ответ, протянул рацию Солоухову:

— Говори. Тебя требуют.

Сергей принял станцию, ответил:

— Слушаю.

Ему приказали:

— Представьтесь.

Сергей спросил:

— Вот так открыто?

— Да.

— Что ж, я — начальник службы разведки мотострелкового полка N-ской дивизии, майор Солоухов Сергей Викторович. Со мной двое бойцов — сержант Чупин и рядовой Капустин.

— Как оказались на блокпосту?

— Вместе с подразделением выполнял боевую задачу в квадрате 133. Попал в засаду. Затем в плен. Остальное, извините, я буду докладывать своему непосредственному командованию.

— Хорошо. Передайте станцию начальнику поста.

Капитан выслушал инструкции своего начальства, отключил рацию, положил перед собой. Уставился на Солоухова:

— Приказано ждать прибытия представителя твоей части.

Сергей спросил:

— Ты надеялся, что тебе дадут команду пристрелить меня?

— Нет. Надо было сделать это раньше.

— Жалеешь, что не сделал? Наверное, частенько по тем, кто оказывается на равнине, из «СВД» лупишь? Охотник? Смотри, снайпер, как бы сам однажды свинца приличную порцию не проглотил.

— Заткнись… разведка!

Капитан открыл сейф, достал из него початую бутылку водки, стакан. Наполнил до краев и в три глотка проглотил сорокаградусную жидкость. Крякнул, занюхал водку вытащенной из пачки сигаретой, которую тут же прикурил. Поставил бутылку с остатками спиртного и стаканом в сейф, закрыл его. Пустил в потолок несколько колец дыма. Это получилось у него виртуозно. Видимо, тренировался долго. Перевел взгляд на Солоухова:

— Скажи мне, майор. А как тебе, офицеру, разведчику, принявшему бой в засаде, да еще захваченному в плен казбеками, удалось спокойно уйти от «чехов», прихватив к тому же пару своих бойцов? Что-то я раньше о подобном не слышал. Все больше о том, что из пленных делают обрубки, выбрасывая головы на трассы. Даже здесь, при мне, один такой случай был. Подлетел к дозору пацан-чеченец на велосипеде и сбросил мешок. Мы развязали его, а там две головы без ушей с выколотыми глазами. Оказалось, головы десантников, попавших к абрекам, когда банду Ахмеда накрыли не совсем удачно. А ты вдруг уходишь от черножопых целым и невредимым, да еще с солдатами. Как тебе это удалось?

Сергей ответил:

— А вот это тебя, капитан, не касается.

Водка благоприятно подействовала на начальника блокпоста, и тот воспринял ответ Солоухова спокойно.

— Это точно. Не касается. Тяжелые времена тебя ждут, майор, если ты, конечно, тот, за кого себя выдаешь, очень тяжелые.

— И это тебя не касается.

Капитан согласно кивнул головой:

— И это меня не касается. Опять ты прав. Но, кажется, за тобой и твоими ребятками транспорт пожаловал. Да не простой, а воздушный. Жаль, не узнаю, чем твоя эпопея кончится.

— Узнаешь. Из приказа по ОГВ.

— Точно.

Между тем рядом с блокпостом приземлился «Ми-8», и в отсек зашел капитан, в котором Сергей без труда узнал особиста полка Мелехова Валерия.

Он взглянул на майора, повернулся к начальнику поста, представился и подтвердил:

— Это действительно начальник разведки полка майор Солоухов, освободите его и приведите солдат.

Милиционер не стал хорохориться перед представителем военной контрразведки и выполнил приказание Мелехова. Чупин и Капустин встали рядом с Сергеем. А Мелехов обратился к начальнику блокпоста:

— Я забираю этих военнослужащих.

Милиционер пьяно улыбнулся:

— Пожалуйста, но, чтобы их отпустить, вашего желания, к сожалению, мало.

Особист кивнул головой, открыл кожаную папку, которую имел при себе, достал из нее какой-то листок и бросил на стол:

— Ознакомьтесь, капитан.

Начальник поста взял бумагу, прочитал текст и вновь улыбнулся:

— Теперь порядок. Можете забирать своих разведчиков.

Особист повернулся к Солоухову:

— Прошу вас, Сергей Викторович, вместе с солдатами следовать за мной.

Майор спросил:

— И давно мы, Валера, на «вы»?

— С этого момента, Сергей.

Представитель контрразведки двинулся на выход. Сергей подумал: да, видимо, оказались правы и Ваха, и начальник поста. Скорее всего, для Солоухова начинаются не самые лучшие времена!

Он, не попрощавшись с капитаном, пошел за особистом. За ним потянулись Чупин и Капустин.

Спустя двадцать минут транспортный вертолет «Ми-8» поднял их над блокпостом и, забирая вверх, разворачиваясь в западном направлении, понес майора Солоухова с подчиненными и особистом к месту дислокации родной части, откуда ушел и куда так и не вернулся из боевого рейда второй взвод разведывательной роты мотострелкового полка.