ГЛАВА 6
Оставшись со своими подчиненными, Кузьмичев подозвал сержанта Губина:
– Ну что, Максим, насчет завтрашнего дня?
– Не смогу, Кузьмич! Вчера телеграмму от Ольги получил, приезжает! Так что вы уж как-нибудь без меня!
– Ясно. Что ж, жениховское дело оно такое…
– Да, Кузьмич, мне в конце месяца надо будет самому в Переславль отлучиться. О замене я с Лехой Кургиным договорился. Ты не против?
– Не против! Устраивай жизнь. А на сегодня смотри за трассой из Переславля. Фома с гостями и своей приблудой, похоже, на дачу отца подались. Будут возвращаться, не пропусти.
Губин посмотрел на начальника:
– И дался тебе этот Фома, Кузьмич. И так наказал его, чего еще добиваешься?
– Это, Максим, мое дело. Короче, объявится, задержи и сообщи мне. Дальше я сам. Усек?
– Усек! Сделаю.
– Вот и хорошо! Давайте с Ториным перекройте направления въезда на окружную дорогу, я на пост. Разберусь с бумагами, посмотрю свежую информацию.
– Добро, Кузьмич!
Ни ночью, ни под утро Фома с дружками, проститутками и гостями из соседней области на посту не объявился. И происшествий никаких не произошло. Смена прошла спокойно. Вернувшись домой, Владимир решил наведать Белугина, проверить его готовность к выезду на озеро.
Встретила его супруга Василия:
– Здравствуй, Володь!
– Привет, Клава! Твой дома?
– Дома! Вчера весь вечер с машиной возился. Сегодня же на рыбалку едем?
– Едем! Как он?
– В порядке, Володь. Сама удивляюсь.
– Дружки наведывались?
– Было такое дело, но Василий пить с ними отказался и при всех заявил, что завязал. Неужто и впрямь избавится от этой гадости?
– Должен, Клав. Мужик он сильный!
– Дай-то бог!
– Я пройду?
– Конечно. О чем ты спрашиваешь?
– Где он?
– В гараже, Володь! Или в хате. Ты иди, а я за молоком к соседке сбегаю. Васька теперь это молоко банками глотает.
– Беги!
Кузьмичев обошел дом, приласкал посаженного на короткий поводок Шалаша, заглянул в гараж.
Белугин качал снятое с «Москвича» колесо.
– Привет, Вась!
– А, Кузьмич? Здорово! Вот с «поларисом» своим занимаюсь.
– И как успехи?
– Нормалек! К обеду будет как ласточка! Во сколько поедем?
Кузьмич прикинул:
– Часа в три. Я отдохну, снасти проверю и вперед!
– Добро! К трем часам жди нас с Клавой у дома. Видел, как баба порхает? Довольна, что пить бросил, беспредельно. Как же мало им для счастья надо!
– Это не мало, Вася! Это в основном и влияет на семью. Пьет мужик, и семья рушится, не пьет – порядок. За некоторым, естественно, незначительным исключением. А жена у тебя действительно похорошела. Береги ее, Васька. Любит она тебя.
Белугин, не предрасположенный к подобным сентиментальным разговорам, промолчал, вернувшись к насосу.
Кузьмич со словами:
– В общем, в три! – вышел со двора Белугина.
Дома, перекусив, он направился в спальню. Катя, как и Клава, принялась готовить нехитрую закуску для рыбалки.
А за пятьдесят километров от дома Кузьмича в загородном особняке главы местной администрации пробуждались после бурно проведенной ночи гости, подельники и проститутки Фомы.
Фомин-младший встал первым, спустился в гостиную, обвел мутным взглядом помещение, присвистнул, увидев невообразимый беспорядок:
– Ни хрена себе, погуляли! Бардак устроили на славу…
На столике и возле него валялись пустые бутылки из-под спиртного, на ковре красовались какие-то пятна. Даже в камин кто-то умудрился запустить сырое куриное яйцо. Интересно, откуда оно-то взялось? Кресла валялись опрокинутыми возле дивана, на коже которого кровавой отметкой выделялись женские кружевные трусы.
– Не понял! Что, трахались прямо здесь?
Он потер виски, стараясь вспомнить подробности вчерашнего вечера. И не мог сделать этого. Последнее, что сохранила память, – это танец голой Матрешки в центре образовавшегося орущего круга. Трусы, наверное, ее.
– Черт, как же болит голова! Надо срочно похмелиться да плечевок поднять, пусть порядок наведут.
Фома осмотрел нижний ярус столика в надежде обнаружить полную бутылку. Напрасно!
Повернулся, пошел к стенке. Но и здесь бар был пуст. Что удивило сына хозяина дачи.
– Бля! Это сколько же мы вчера высадили? И кто в бар залез? Может, я сам? Да, скорее всего, сам! Больше некому.
Пришлось Фомину подниматься в дачный кабинет отца. Там он вскрыл дверки старого серванта. За ними в ряд стояли разнокалиберные емкости различного импортного пойла – индивидуальный арсенал отца. Трогать его кому бы то ни было строжайше запрещалось, но Фоме сейчас было плевать на все запреты. Он достал бутылку шампанского. С ней спустился в гостиную. Там уже находился Кулагин. Он также, как чуть раньше и Фома, с недоумением заторможенно разглядывал результат вчерашней гулянки. Посмотрел на шефа, перевел взгляд на комнату, указав рукой на бардак:
– Это че, Фома? Неужели мы все перевернули?
– Нет, барабашки расслабились. Со всего поселка.
– Да! Не хило гульнули!
Увидев в руках дружка бутылку, довольно крякнул:
– Во! Шампунь! То, что сейчас надо! Разливай, Фома!
– Обойдешься. Тебе машину еще вести. Или кого из блядей за руль посадишь?
– Э-э-э, Фома. Немного можно, один черт из пасти разит перегаром на километр!
– Нет! Возьми вон в углу апельсин, сожри с кожурой и давай Быка сюда с плечевками своими!
Кулагин, поникнув, спросил:
– Гостей тоже будить?
– Пусть спят, пока шалашовки порядок наведут. Ну, чего встал? Работай!
Урод послушно поднял с ковра апельсин, надкусил его, брызнув во все стороны соком и слюной, пошел к лестнице.
Фома, открыв шампанское, приложился к бутылке. Сделав несколько крупных глотков и отрыгнув газы, довольно проговорил:
– Ух! Ништяк!
Поднял кресло, сел в него, поставив бутылку рядом. Достал пачку «Парламента», щелчком выбил из нее сигарету, закурил, с удовольствием затягиваясь дымом. Игристое вино достаточно быстро вернуло Фоме дееспособность.
Через несколько минут на лестнице показались проститутки во главе со своим сутенером Кулагиным. На девиц было противно смотреть. Полуобнаженные, опухшие от обильного возлияния, без косметических масок, выглядели они как огородные чучела.
Фомин указал на трусы, лежащие в углу дивана:
– Это чье прикрытие?
– Ой, – воскликнула путана с погонялом Матрешка, – мое! А я уж думала, куда могли трусы деться?
– Так, красавицы! Умылись быстренько и всем скопом за уборку. Чтобы через двадцать минут все тут блестело! Урод, командуй своим войском. Умываться на улице. Пошли!
Урод вывел проституток во двор. Фома, отпив еще из бутылки, достал сотовый телефон, вызвал Переславль:
– Бурбон? Привет! Фома. Не разбудил?
– Какое это теперь имеет значение? Привет!
– Ты о рыбалке не забыл?
– Склерозом пока не страдаю. В полдень бригада выедет к твоему вонючему озеру.
– О’кей! Слушай, я при нашем предыдущем разговоре как-то не обратил внимания на то, что ты вместо оплаты услуг своих деньгами запросил марафет. Сейчас вспомнил. У тебя что, проблемы с дурью?
– Временные. Мои поставщики устроили перерыв, не объясняя причин. Сколько он продлится, не знаю. Вот и хотел сделать небольшой запас.
– У меня к тебе предложение, Бурбон!
– Говори!
– Пару кило в конце месяца возьмешь?
– Товар хороший?
– За качество, как говорится в рекламе, отвечаю.
– Цена?
– Общепринятая на данный момент. Единственное условие, оплата по факту приема и в полном объеме!
– Согласен!
– Тогда недельки через две жди звонка. Конкретно обсудим место встречи и порядок сделки.
– Договорились!
– Ну, а за работу у озера плату товаром, как и договорились, можешь уже в понедельник получить.
– Я все помню!
– До связи, Бурбон.
– До связи, Фома.
Отключив телефон, Фомин поднялся на второй этаж, прошел к гостевым комнатам, где отдыхали наркокурьеры Гиви. Гон и Клон были уже на ногах. И похмелье их не мучило. Выглядели ребята отменно. Выбритые, пахнущие дорогим одеколоном, одетые, они сидели в комнате Гона.
– Привет, братва!
– Здорово, Фома!
– Как отдохнули?
– Ништяк! Ты молодец, можешь встретить гостей.
– Девочки не разочаровали?
– Нет! Удивительно, в таком захолустье, извини, брат, но Горинск иначе назвать трудно, и такие стервы! Они украсили бы любой бордель даже в столице.
– Это хорошо, что вы довольны! Завтрак организовать?
– Не стоит! По дороге шашлычком закусим.
– Когда в обратку двинете?
Гон указал на свой мобильник:
– Сейчас до Гиви дозвонюсь и домой.
– Добро! Не буду мешать.
Фома вышел из комнаты, спустился в гостиную, где вовсю уже шла уборка под крикливым контролем Урода.
Вскоре вниз спустились и люди грузина – поставщики наркоты. Гон обратился к Фомину.
– Мы погнали, брат, а ты позвони Гиви. Он просил связаться с ним.
– На вас не наезжал?
– Так, по мелочи! Недоволен, что задержались у тебя.
– Ничего! Езжайте спокойно. Я все объясню вашему боссу.
– Ну, пока, Фома! Даст бог, встретимся еще.
– Не сомневаюсь! Счастливого пути.
Серебристый «Ауди» покинул территорию загородной усадьбы главы районной администрации. Бык закрыл за ним ворота. Фомин, присев на скамейку из березы, набрал номер наркопоставщика:
– Гиви? Фома! Доброе утро!
– Привет!
– Чего такой недовольный? Сделка совершилась. Твои ребята отправились обратно. С деньгами.
– Я недоволен, Фома, тем, что ты слишком бесшабашен при проведении серьезных дел. Без пьянства и разврата никак нельзя было обойтись? Зачем рискуешь? Кровь молодая играет?
– Гиви! Ты же кавказец. А на Кавказе, насколько мне известно, закон гостеприимства священен.
– Здесь не Кавказ, Фома!
– Логично. И бесспорно. Но и у нас гостей принято встречать хлебом с солью.
Фома понял, что Гиви понтуется, Гон и Клон вряд ли доложили ему о том, чем на самом деле занимались на даче Фомина.
– Да, водка была, немного, а вот насчет проституток ты ошибаешься, брат! Я еще не потерял голову, чтобы посвящать в дела с наркотой шлюх! Все прошло спокойно и достойно. И на пацанов своих не наезжай. Я настоял, чтобы они остались, сказав, что утряс это дело с тобой. Они вряд ли признаются в этом, но это так.
Гиви смягчил тон:
– Ладно, Фома, что сделано, то сделано. Когда мои выехали от тебя?
– Минут десять назад. Где-то через полчаса они пройдут Горинск.
– Понял. Когда обговорим дополнительное предложение?
– А чего его обсуждать? Мы обо всем вроде договорились. Позвонишь, назовем срок отправки курьеров, я скажу, куда доставить товар. Условия сделки прежние.
– До связи, Фома!
– Давай, Гиви! Удачи тебе, брат!
Сам Фома с подельниками и проститутками вернулись в город около полудня.
Ровно в 15.00 Василий Белугин подал свой «Москвич-2140» к дому Кузьмичевых.
Владимир вынес рыболовные снасти, Катюша – сумку с провизией. Они сели в машину, и автомобиль, развернувшись, взял курс в сторону соседней области. Не доезжая административной границы, свернул влево, на лесную грунтовую дорогу. К торфяному озеру вели два пути. Одним ехал Белугин, другой отходил от трассы, не доезжая Горинска, со стороны Переславля. Сам водоем скрывался в чаще девственного леса, но имел у берегов участки открытой местности метров в двадцать. Пригодных для рыбалки с берега участков существовало три, остальные места заросли осокой и камышом. К одному из них и приближался автомобиль Белугина. А со стороны Переславля по извилистой грунтовке к торфяному озеру крался черный джип с четырьмя молодыми парнями в салоне. Молодчики имели вид крепкий и угрожающий. Одеты они были в свободные спортивные костюмы, только вместо кроссовок их ноги облегали плотные десантные ботинки, а на коленях лежали дубинки. Не биты и не милицейские «дубинаторы», а короткие резиновые, со свинцовой начинкой, палки, очень удобные в ближней рукопашной схватке. В салоне джипа играла агрессивная музыка «Ramstein». И лица боевиков выглядели агрессивно. Они знали, зачем едут к торфяному озеру, и поставленная боссом задача не смущала их. Даже в плане избиения немолодых и беззащитных женщин. К подобным выходам молодцам Бурбона не привыкать. Они и убивали-то легко, а уж избивать – пустяк!
Около четырех Василий вывел «Москвич» к озеру, повернул направо, проехав еще метров тридцать, остановил автомобиль:
– Все, дамы и господа! Приехали. Прошу всех покинуть борт «полариса».
Первым вышел Кузьмичев и осмотрел место. Оно было очень удобным. Небольшая лужайка ограничивалась с тыла густыми зарослями лесного кустарника, с фронта отсекалась невысоким обрывом озера. С флангов – полевая, едва видимая в молодой траве дорога. Белугин отогнал «Москвич» к лесу. Женщины разложили клеенку и одеяла. Кузьмичев с другом начали готовить рыболовные снасти. Хотя оба прекрасно понимали, что для полноценной рыбалки время не подошло, но карасей на уху наловить уже можно. А если и нет, то и невелика беда. Здесь можно было насытиться одним воздухом. Необычайно чистым, пьянящим, звенящим в тишине наступающего теплого вечера.
Кузьмич насадил на крючок червя. Белугин – перловку. Забросили снасть в воду. Поплавки, как солдатики, встали, указывая на достаточную для нормального лова глубину.
Василий прилег на траву, подложив под бок старую телогрейку. Кузьмич устроился на раскладном стуле, захваченном из дома. Мужчины закурили. Женщины, набрав из озера воды, начали чистить картошку. А вокруг такая умиротворяюще-спокойная тишина!
Не прошло и минуты, как поплавок Кузьмича дрогнул.
Василий прошептал:
– Клюет, Кузьмич!
– Вижу! Пока только тронул. Это не карась. Тот сразу хватает наживу.
– Молчи!
Кузьмичев послушно замолчал, устремив взгляд на надводную часть поплавка.
Тот дернулся второй раз. И резко ушел под воду.
– Тащи! – крикнул Белугин.
Кузьмич резко вверх рванул удочку.
– Есть, Васька!
Леска по ходу ее вытягивания начала делать короткие зигзаги. Вскоре в траве затрепыхался довольно крупный серебристый карась.
Кузьмичев смахнул влагу с вспотевшего лба.
– Попался, голубчик! А ты, Васька, говорил, не карась. Вон он, собственной персоной! Не ожидал. Если и дальше подфартит, то уху сообразим знатную. Еще и на жарку наловим.
– Не сглазь!
Скептически относящийся ко всем приметам и обычаям, Кузьмич, однако, трижды сплюнул через левое плечо. У рыбалки свои законы. Белугин вытащил свою снасть. Сменил перловку на червя, как у Кузьмича. Вскоре вновь два поплавка стояли рядом друг с другом. А мужики азартно курили, глядя на красные перья, торчащие из воды. Совсем скоро на траве лежали уже пять карасей, и клев продолжался.
От лова Кузьмича с Белугиным оторвали женщины. Вернее Катя:
– Ой, Володь! Кто-то едет к нам!
Владимир поднял взгляд, посмотрел вправо, влево. И увидел приближающийся черный джип.
Василий удивился:
– Какого черта? Кого это на крутой иномарке занесло сюда? Здесь и своих-то не встретишь, а эти не наши.
Кузьмич проговорил:
– Вижу, что не наши. Но едут к нам.
– Интересно, кто.
Старший лейтенант, почувствовав скрытую угрозу, обернулся к товарищу:
– Ты вот что, Вась, отведи-ка жен поближе к лесу. И побудь с ними, пока джип не уберется.
– А если не уберется?
– Тогда, в случае агрессии, бегите в лес. В чащу!
– А ты?
– Делай, что тебе говорят!
Белугин, отложив удочку, подошел к женщинам, отвел их к своей машине.
Кузьмич же встал, развернувшись навстречу джипу. Тот остановился, не доезжая лужайки метров десяти. Из салона вышли четверо парней. Они двинулись к Кузьмичеву. Старший лейтенант, сгруппировавшись, как некогда перед боем в Афганистане, спокойно ожидал приближения незнакомцев.
Молодчики подошли. Один из них оглядев лужайку, спросил:
– Отдыхаете?
Кузьмич ответил встречным вопросом:
– А что, незаметно?
Незнакомец согласно кивнул бритой головой.
– Заметно! Чего ж бабы с мужиком к лесу отошли? Нас, что ли, испугались?
– Кто знает, что у вас на уме.
– Эх, боязливый стал народ. Но предусмотрительный. Да оно и правильно. В сложное время живем. Короче, место вы заняли наше!
Парни в это время стали полукругом, отрезав старшему лейтенанту путь отхода к лесу. Это заметил Кузьмич и понял, что незнакомцы здесь появились не случайно. Они прибыли расправиться с ним, ну и заодно с беззащитными людьми, которые находились рядом. Перед бывшим десантником стояли наемники, хищно оскалившиеся при виде, казалось бы, легких жертв. В руках у них появились дубинки. Видимо, прятали за спиной, поэтому Кузьмич их ранее не заметил.
Владимир спросил:
– Вы что, купили его?
– Ага! Как и все вокруг. Так что вы вторглись на нашу территорию. И мало того, что вторглись, так еще и изгадили ее. Костер развели, траву колымагой своей помяли. В общем, нанесли материальный ущерб. Платить, как догадываюсь, вам нечем, но мы можем договориться.
– Каким это образом?
– Бабенки у вас аппетитные. Старые, конечно, но еще вполне пригодные для случки. Оставляйте их нам, а сами валите отсюда на своем драндулете. Мы бабам ничего плохого не сделаем. Утром вернутся целыми и невредимыми. Даже довольными, так как обслужим их по высшему разряду, чего вы уже не можете. Таким образом, и волки будут сыты, и овцы целы.
Бандиты громко рассмеялись.
Неожиданно для них улыбнулся и Кузьмичев. Он обернулся к Белугину и женщинам, проговорив громко, чтобы и отморозки слышали:
– А ребята, что в гости навязались, оказывается, шутники?!
Старший повысил голос:
– Чего ты там вякнул, пес шелудивый?
Кузьмич взглянул на бритоголового пронзительным взглядом.
– Я не вякнул, урод, я сказал! У меня к вам, недоумкам, встречное предложение!
– Чего???
– Столб через плечо! Либо вы по-хорошему убираетесь отсюда, либо за ваше здоровье я не отвечаю!
Взрыв оглушительного хохота стал ответом на предупреждение Кузьмича.
– Да ты, мужик, с головой не дружишь! Повтори, чего ты там пропел. Мы с братвой посмеемся, перед тем как переломать тебе, пес, ребра. Ну? Слушаем.
Кузьмич сбросил куртку, повернулся к своим:
– Стойте кучей и ни во что не вмешивайтесь. А я поговорю с ребятами. Только по-другому.
Хохот оборвался так же внезапно, как и начался.
Старший бандит, поигрывая дубинкой, произнес:
– Ну, все, быдло, хорош базарить! Пора за дело.
Он двинулся на Кузьмича.
Владимир, не спуская глаз с противников, ждал. Еще во время словесной перепалки он заметил в траве увесистый гладыш. Как камень оказался здесь, сказать трудно, да и неважно это, главное, он присутствовал. А значит, мог послужить оружием.
До бандита осталось не более двух метров. Сейчас он должен ринуться в атаку.
Но произошло непредвиденное. В пылу перепалки Кузьмича с появившимися бритоголовыми молодчиками только женщины заметили, как Белугин сел в свой «Москвич». Василия буквально трясло от ярости. Он проговорил:
– Ну, суки, сейчас посмотрим, кто кого!
Резко повернув ключ зажигания, он рванул старенький автомобиль прямо на тех двоих, что зашли Кузьмичу за спину.
Этот маневр стал настолько неожиданным, что бандиты, поигрывавшие дубинками, не успели отскочить в сторону. И только близость озера спасла их от неминуемого удара машины. Они, бросив оружие, прыгнули в водоем, сразу же погрузившись по грудь в воду. Бампер «Москвича» повис над обрывчиком. Тот из наемников, что начал сближение с жертвой, как и его подельник, обходящий Кузьмича с фланга, на секунду застыл, ошарашенный действиями водителя старой развалюхи, в котором ранее не видели никакой угрозы. Этой короткой паузой и воспользовался Владимир. Он бросился на землю, схватил булыжник и тут же с силой швырнул его, целясь бритоголовому в колено левой ноги. Камень попал точно в цель, заставив бандита споткнуться и взвыть от дикой боли, выронив дубинку. А Кузьмич уже вновь был на ногах. Бывший десантник рванулся в атаку на оставшегося на берегу противника.
Тот, сумев прийти в себя, попытался нанести удар дубинкой наотмашь. Кузьмич качнулся вперед и в сторону и, развернув корпус, подставил под удар предплечье левой руки, отбив его и тут же растопыренными пальцами правой кисти врезал бандиту в глаза. Еще один вопль нестерпимой боли огласил лужайку. Бандиты на суше были выведены из строя, и старший лейтенант обернулся на крики Белугина. Василий, подхватив увесистый кол, который они приготовили для костра, пытался достать им бандитов в воде. Но бил впустую, лишь поднимая высокие брызги. Бритоголовые тоже кричали, закрываясь от воды:
– Ты охренел, мужик? Хорош, в натуре!
Но Василий разошелся не на шутку:
– Щас я вас, блядей, как котят утоплю! Щас, вот только кол бы подлиннее, но ничего!
Он, обернувшись, крикнул в сторону леса:
– Клавка! Тащи сюда дрын поболе. Не достаю козлов!
Белугина остановил Кузьмич:
– Хватит, Вась! Остынь! Иди пригляни за теми, что у джипа отдыхают. Попробуют встать, успокой. Да поаккуратней, не убей кого сдуру!
– Да их и надо завалить на хрен! И вон в камыши, вместе с иномаркой сраной! Тоже мне, хозяева жизни! И развелось же этих уродов. Куда ни глянь, какая-нибудь тварь да подвернется.
– Не болтай, иди к джипу!
Белугин смачно сплюнул в сторону стоящих в воде бандитов:
– У, уроды! Удавил бы!
Но отошел к иномарке.
Кузьмичев же встал на берегу, широко расставив ноги:
– Ну, что, полудурки, искупались?
Бандиты пробурчали в ответ что-то нечленораздельное.
Старший лейтенант приказал:
– А ну быстро оба на берег! Но по одному!
Молодчики начали выбираться из водоема, с трудом передвигая ноги в вязком донном иле.
Едва на суше оказался первый, как тут же сложился пополам от удара в солнечное сплетение. А свинг в нос вообще вырубил его. Кузьмич потер кулак правой руки. Взглянул на второго, который остановился перед обрывом. Бандит крикнул:
– Ты че, в натуре? Хорош кеглями-то махать! Базар окончен! Мы валим отсюда!
Кузьмич согласился:
– Ясный палец, свалите! В камеру предварительного заключения! Там с вами поговорят о том, как нехорошо нападать на офицера милиции. Оч-чень доходчиво поговорят! Вылазь, сучок, пока я тебя сам из воды не вытащил.
Второй боевик из водоема продолжил путь к берегу, бросая на Кузьмича и по сторонам косые взгляды. Но старший лейтенант не следил за его глазами, он снял с пояса поверженного врага сотовый телефон. Набрал 02. Но телефон молчал. Старший лейтенант взглянул на дисплей. Там светилось – «Нет сети».
Черт, здесь, в лесу, мобильник не работает. Придется отпускать бандитов, не тащить же их в милицию под конвоем Василия с женщинами?
И в это время последний из бандитов, выбравшись из воды, схватил с земли брошенную дубинку. Размахнулся ею, метя стоявшему спиной Кузьмичеву в голову. И наверняка нанес бы серьезную травму, если бы не Белугин. Вдоль берега пронесся крик:
– Сзади!
Кузьмич мгновенно рухнул на землю.
Дубинка просвистела над головой. Бандит по инерции пошатнулся. Владимир помог ему упасть, ударив по ногам. Незадачливый бандит уткнулся физиономией в траву. Старший лейтенант тут же оказался у него на спине и зажал горло молодчика его же дубинкой, лишив возможности эффективного сопротивления. Проговорил угрожающе:
– Вот ты как, мразь? Ну, шакалье отродье, или ты сейчас скажешь, кто послал вас сюда, или удавлю тебя, как щенка. Ну?
Поверженный противник прошипел отрывисто:
– Я… я… не знаю! Толян… тот, кого ты камнем… должен знать!
– Сука!
Кузьмич, отпустив дубинку, нанес бритоголовому удар по ушам, именуемый в рукопашке «двойная пощечина». От болевого шока бандит потерял сознание.
Офицер поднялся, прошел к старшему, нагнулся над ним, подняв дубину.
– Ты – Толян? – спокойно спросил он у корчившегося бандита. – Отвечать, мразь!
– Я…
– Кто послал вас сюда?
В ответ лишь стон. Кузьмич ударил дубинкой по раненой коленке бритоголового.
– Так кто послал вас сюда?
– Бурбон!
Владимир удивился:
– Что за Бурбон?
– Бурбон! Авторитет из Переславля.
– Так вы из областного центра на озеро пожаловали? И что конкретно должны были сделать?
– Из… избить рыбаков! Вас… избить! Особенно мента… тебя, короче!
– Ничего не забыл?
– Нет!
– Не верю!
Кузьмич вновь нанес удар по коленке. И вновь взвыл бритоголовый.
Владимир повысил голос:
– Я тебя спрашиваю, что еще лично ты должен был сделать?
– По-озвонить!
– Кому?
– Не знаю! Бля буду, не знаю! Номер на пачке сигарет записан.
– Вот! Это другое дело! И где пачка?
– В кармане брюк!
Кузьмичев вытащил смятую пачку «Бонда».
На ней были нанесены цифры номера мобильного телефона.
Старший лейтенант с дубинкой и перочинным ножичком прошел к джипу несостоявшихся наемников. Разбил лобовое стекло. Вытащил из вездехода запасное колесо и шилом проколол заднее правое колесо джипа.
Вернулся к избитым бандитам.
Приказал тому, кого ударил в глаза:
– Быстро собрал своих подельников в тачку. И вон отсюда! Учти, заднее колесо проколото, запаску я конфисковал. До асфальта доедете, дальше ваши проблемы! И не дай вам бог еще раз возникнуть у меня на пути. В следующий раз расстреляю к чертовой матери из табельного пистолета. Ясно?
– Ясно!
– Работай!
Менее других пострадавший бандит перетащил дружков в джип, и вскоре тот, развернувшись, начал быстро удаляться от лужайки. Бандит, сидевший за рулем, реально оценил перспективу надолго застрять из-за пробитого колеса в этом девственном лесу.
Кузьмич закурил.
Подошел Василий. А за ним и женщины.
Белугин произнес:
– Вот козлы! Взяли и весь праздник испортили!
Кузьмичев бросил в воду окурок:
– Все, ребята! Что было, то было! Взяли и забыли. Идем лучше рыбачить!
Но рыбалка не пошла. Слишком большой стресс пришлось пережить ее участникам, особенно женщинам. Решили сворачиваться.
Вскоре старенький «Москвич» вывез компанию на трассу. Кузьмич попросил Василия остановиться, что тот незамедлительно и сделал.
Владимир вышел из машины, достал трофейный телефон и пачку сигарет с цифрами. Набрал номер.
Ответ прозвучал немедленно:
– Да?
И этот голос был хорошо знаком Кузьмичу.
Он отстранил трубку, из которой продолжало доноситься:
– Алло! Да говорите же, мать вашу! Я слушаю.
Кузьмич отключил телефон, провел короткой антенной по подбородку, ненадолго задумавшись.
Вот оно что. Вот ты как, сопляк, решил отомстить?
Что ж, считай, вызов твой я принял.
Положив аппарат в карман, он сел в автомобиль.
Белугин спросил:
– К себе в РОВД звонил?
– Да.
– Сообщил о нападении?
– Поехали, а?
Василий, пожав плечами, молча воткнул вторую передачу и, плавно отпустив педаль сцепления, продолжил движение к районному центру.
А Фома недоуменно смотрел на трубку собственного телефона. Ясно, что звонили ребята Бурбона, но почему не стали говорить? Они должны были доложить о результатах своей поездки на озеро. Но промолчали. Почему?
Откинувшись в кресле посреди своей комнаты в огромном отцовском доме, Фома находился в растерянности. Правда, в подобном состоянии ему предстояло быть недолго. Где-то через полчаса его трубка пропищала гнусавой мелодией вызова.
Он схватил мобильник:
– Да?
– Хрен на!
– Не понял! Бурбон, ты?
– Нет, конь в пальто! Ты что же, сучок, делаешь?
Фома совершенно не въезжал в ситуацию. Сначала необъяснимое молчание после вызова, теперь гневный наезд бандита из области.
– Постой, постой, Бурбон, ты чего накатываешь?
– Чего, спрашиваешь? Ты что просил? Шугануть безобидную компанию?
– Ну да, и что?
– А то! Ты пацанов моих специально под ствол подставил?
– Не понял?! Какой еще ствол?
– Под ментовский! А у моих ничего, кроме дубинок, не было! Что за шутки, Фома? Мои пацаны еле слиняли с озера.
Бурбон насчет пистолета лгал намеренно, не мог же он сказать, что его бригаду двое немолодых мужиков разогнали, как пацанов, и самих бойцов отделав, и джип повредив. Это позор. Ствол лучше. Пистолет в корне меняет дело. Тем более что Фома проверить слова переславского авторитета никак не сможет.
Фомин удивленно спросил:
– Но откуда взялся ствол?
– Ты у меня спрашиваешь? Это я у тебя спросить должен!
– Ничего не понимаю!
– Короче, Фома, плата за услуги возрастает вдвое! В понедельник позвони, куда подъехать моему человеку за марафетом. Все. Пока.
– Постой, постой, Бурбон!
– Чего еще?
– Слушай, твои ребята мне не звонили?
– Нет! Им было не до этого.
Связь отключилась.
Фома провел рукой по лбу.
Что за черт? Откуда у Кузьмичева взялся пистолет? Или менты сейчас после дежурства не сдают оружия? Если так, то он действительно крепко подставил людей Бурбона. Придется заплатить. Но это не главное. Главное, кто все же позвонил ему? И не проронил ни слова.
Фома почувствовал ноющую боль в желудке. Бандиту стало страшно. И причину этого тупого страха он просчитать пока не мог.
