ГЛАВА 15
Утром девятнадцатого числа Кузьмичев прибыл на пост, а вскоре на красной «семерке» подъехал Василий.
Остановился у площадки задержанных машин.
Владимир подошел к нему, спросил:
– Готов?
– Как пионер!
– Молодец! Теперь слушай. Сейчас дуй к месту наблюдения. Там увидишь «Ниву» Урода.
Белугин удивился:
– Кулагина?
– Да, Кулагина. Он будет ждать тебя. Возьмешь на время его сотовый телефон, пока он же не подвезет тебе другой мобильник. Держи деньги, – Кузьмич протянул Василию сто долларов, – отдашь Уроду. Он купит телефон, а затем объяснит, как им пользоваться. Связь будем держать через мобильники.
– Так ты что, как-то подвязал к себе Урода?
– Это лишний вопрос, Вася. Дежуришь, пока я не отзову тебя. Вот только как с пищей быть? Не будешь же ты весь день голодным в машине сидеть? Я вчера как-то об этом не подумал.
Белугин успокоил друга:
– Не волнуйся. Ты не подумал, Клава подумала. И нагрузила меня жратвой под завязку.
– Это хорошо. Тогда давай вперед! И помни, от твоего внимания очень многое зависит.
Василий, объехав круг, пошел по дороге, ведущей непосредственно в центр Горинска, откуда он мог выехать в любую точку города.
А ровно в восемь часов позвонил Урод:
– Алло! Кулагин на связи!
– Как дела, Дима?
– Все нормально. Фома ночь провел у Лоры. Я могу ехать домой?
– Подожди немного. Скоро к тебе подъедет красная «семерка». В ней будет мужчина, возможно, ты его знаешь, оставишь ему свой сотовый телефон, показав, как при необходимости связаться со мной…
Кулагин хотел было что-то возразить, но Кузьмич не дал ему сделать это:
– Не перебивай, а слушай! Передашь телефон, взамен получишь сто баксов. Поедешь купишь другой мобильник. С ним вернешься к водителю «семерки», передашь ему купленный телефон, свой заберешь обратно. Покажешь подъезд Лоры и можешь сваливать. Ясно?
– Ясно.
– Тогда до связи.
Дежурство прошло спокойно. Где-то в полдень на пост заявился начальник отделения ГИБДД. Прошелся по территории, сделав несколько замечаний, посмотрел, как наряд несет службу, расписался в журнале проверок. С кем-то поговорил по телефону и уехал. Отметился. Показал, что контролирует подчиненных. Показуха! Отойдя к зданию, Кузьмич задумался. Он обдумывал план захвата наркокурьеров. Сделать это надо было так, чтобы, накрыв с товаром гонцов Гиви, зацепить и Фому. Конечно, люди грузина в ходе допроса расколются и расскажут, от кого и кому везли дурь. Но вот Фома может пойти и пойдет в отказ, чтобы тут же слинять из города. Средств для этого у ублюдка предостаточно. Ищи его потом и доказывай причастность к наркоторговле. И потом вскоре сам Кузьмичев будет выведен из игры, уволен из органов. А что увольнение проведут за несколько дней, старший лейтенант не сомневался. Это для других процесс может длиться месяцами, с ним же кадровики сработают оперативно, по указке начальника. Как бы уже двадцать первого числа с утра не представили приказ начальника областного Управления внутренних дел. А посему Фому надо брать с гонцами Гиви! Как это сделать?
Кузьмич курил сигарету за сигаретой и в конце концов решил, как будет действовать при появлении на посту машины курьеров. Знать бы, где в это время гонцов будет ждать Фома! Но об этом должен сообщить Урод. Фомин обязательно прицепит к себе Кулагина, даже в качестве водителя. Другим он этой роли в данной ситуации не доверит при вынужденном отсутствии Быкова. И как только Кузьмичев получит информацию о месте встречи, он начнет работу с того, что… Но это позже, когда наступит время «икс»! Время действия! А пока следует заниматься исполнением прямых служебных обязанностей, старшего наряда дорожно-патрульной службы.
Следующий сигнал вызова прошел в 14.47.
На этот раз звонил Белугин.
– Кузьмич, слышишь меня?
– Слышу, не надо так кричать в трубку!
– Да пошел он, твой сотовый телефон! Кнопок – море, а толку ни хрена! Какое-то меню, телефонная книга, сообщения.
– Вась, давай о проблемах с телефоном позже?
Белугин, еще раз выругавшись, проговорил:
– Короче, ровно в 13.30 Фома вышел из подъезда. Осмотрелся, пошел в сторону «комка». Я думал, купить чего хотел, а он стал голосовать. Поймал тачку Егора Пялина, это корешок нашего бригадира. С ним поехал к центру. Я за ними. У рынка Фома вышел. Я припарковался у шиномонтажа и следом. Обошел Фома рынок, по рядам побродил, а потом двинулся к выходу, что рядом с автостанцией. Там кучковалась группа таких же, как он, балбесов. Поговорил Фома с ними, и в обратку. Опять тачку поймал, не нашу, из района, доехал до «комка», купил бутылок пять пива и в подъезд дома №4. О чем он базарил с пацанами у станции, не знаю, да и не мог, при всем желании, узнать. В остальном все. Сейчас Фома у своей подружки. Какие будут указания?
Кузьмич похвалил друга:
– Молодец, Вася!
– Ну и чего дальше?
– Продолжать наблюдение! И не расслабляться, Вася. Этот выход Фомы в город вполне может оказаться не единственным за сегодняшний день. Не упусти его.
Белугин успокоил:
– Не волнуйся, не упущу.
Связь прервалась.
Сообщение Белугина вновь заставило офицера задуматься. Фома выезжал к автостанции, чтобы встретится с людьми, явно ему знакомыми. Посмотреть бы на них самому, тогда многое стало бы ясно. Но и так с большой долей вероятности можно предположить, что Фома встречался с членами своей банды, распространяющими наркоту. Главарь убедился, что в городе с дурью порядок, и вернулся к любовнице. Он ждет. Ждет завтрашнего дня. Или все же раннего прибытия курьеров? Об этом старший лейтенант мог узнать только от Кулагина. Тот молчал. Следовательно, и Кузьмичеву ничего не оставалось, как тоже ждать.
Вечером Фома, наконец вырвавшийся из развратных объятий ненасытной любовницы, созвонился с Кулагиным:
– Привет, Диман!
– Привет! Ты все у Лоры торчишь?
– Неважно. Ты чем занимаешься?
– Чем заниматься-то? Все дела затухли!
– Не паникуй, все нормально. Все у нас, Урод, идет по плану.
– Да? Я что-то не замечаю этого.
– Заметишь. Завтра же с утра ты будешь нужен мне! В семь утра подваливай к хате отца. Жди у тыловых ворот. На месте все и объясню.
– Понял.
– О моем звонке и о том, что завтра работаешь со мной, никому ни слова. Это понял?
– Угу…
Затем, попрощавшись с любовницей, Фомин-младший покинул ее квартиру. К десяти он был дома. Встретил Фому отец:
– Где болтаешься, балбес?
– Так, у одной знакомой. А что?
– Ничего.
– Пап, вопрос можно?
– Вопрос? Ну, спрашивай!
Отец находился немного под хмельком и настроен был дружелюбно, что являлось большой редкостью.
– Пап, у тебя крупные неприятности?
Фомин-старший нахмурился:
– С чего ты взял?
– Да слышал, что комиссия московская нехило копнула в районе.
– От кого слышал?
– Не помню уже!
– А тебе какое до этого дело?
Фомин-младший умело изобразил изумление:
– Как это какое? Ты ж отец мне?
– Да? А ну-ка пройдем в кабинет!
Отец с сыном поднялись в комнату, где все было оборудовано под домашнее служебное помещение главы горинской администрации. Фомин-старший указал сыну на одно из кресел у журнального столика.
Сергей Петрович внимательно и трезво взглянул в глаза единственного наследника. Фома выдержал взгляд.
– Значит, беспокоишься об отце, Александр?
– А как же?
– Почему же о матери не вспоминаешь? Будто ее и не существует на свете?
Этот вопрос поставил Фомина-младшего в тупик. Ответить честно, что его ни разу не волновало ни здоровье, ни настроение, ни все остальное, что касалось родной матери, он не мог. Неизвестно, как еще среагирует отец. Хотя тот сам превратил ее в бессловесную тень, но, черт знает, что сейчас на уме у деспотичного родителя. Поэтому решил солгать, что, впрочем, делать ему было привычно.
– Ну, почему не вспоминаю? Ее я вижу каждый день. Может, и не проявляю нужного внимания, но я уже не ребенок, чтобы возле юбки матери отираться!
Фомин-старший ухмыльнулся:
– Вывернулся! Ты думаешь, я не вижу, что тебя вообще ничего не интересует в делах семьи? И не обо мне ты волнуешься, сынок, нет, а только о себе! Понимаешь, если с поста слечу я, то многим хана настанет. Тебе в том числе. Всего этого, – Сергей Петрович обвел рукой вокруг себя, – не будет. Ничего не будет. А возможно, и свободы.
– Неужели все так серьезно, папа?
– Серьезно? Да, серьезно.
Фомин поднялся, прошел к стене, открыл бар, повернулся к сыну:
– Выпьешь?
Фома пожал плечами:
– Можно, если разрешишь.
И вновь Сергей Петрович ухмыльнулся:
– Если разрешу! Ты передо мной-то не играй! Тебе мои разрешения… Ладно, чего будешь?
– То же, что и ты!
Фомин достал пузатую бутылку пятизвездочного «Арарата», две рюмки и тарелку с мелко нарезанными дольками лимона. Поставил все на столик. Открыл бутылку, разлил спиртное.
– Вздрогнули, Александр Сергеевич!
Фома в один глоток выпил пятьдесят граммов коньяка. Выпил, не поморщившись и не притронувшись к долькам лимона.
Сергей Петрович закурил:
– Вот что я тебе скажу, сынок! Та комиссия, что проверяла район, может сделать выводы, которые повлекут за собой самые неожиданные и неблагоприятные последствия. Возможно, что мне придется оставить свой пост. Не исключено даже уголовное преследование. Это самый пессимистичный прогноз, но я привык анализировать ситуацию, исходя из худших вариантов возможного развития событий. Так вот! Если произойдет это худшее, ты должен будешь кое-что сделать. На тебя надежда слабая, конечно, но на других она еще слабее. Короче, если вдруг меня повяжут, то сразу, слышишь, сразу же, найдешь начальника финансового управления администрации Валентина Григорьевича Кочергина. Он скажет тебе, где находятся деньги.
– Какие деньги, папа?
– Большие! Касса взаимопомощи! В паре с тем же Кочергиным найдешь в области некоего Рябова, главбух его знает. В общем, используя финансовые рычаги, будешь меня вытаскивать.
Фома вновь изобразил изумление:
– Откуда вытаскивать?
Сергей Петрович взорвался:
– Да ты что дурочку-то ломаешь? Как будто не понял, откуда придется высвобождать? Из прокуратуры, дурак! Или мне кому-то другому поручить это дело? Что-то, смотрю я, ты плохо въезжаешь в обстановку.
Быстро просчитав те возможности, которые откроются перед ним, заимей он доступ к черной кассе отца, Фомин-младший, прижав руки к груди, проговорил:
– Ну, что ты, папа? Конечно же, я сделаю все, чтобы помочь тебе! Можешь не сомневаться! Клянусь всем святым.
– А что у тебя есть святого?
– Как что? То же, что и у других! Здоровье, например! Совесть!
– Совесть? Не смеши меня! Совести у тебя не больше, чем у меня! Да оно так и должно быть. Все же дитя-то родное. Ладно! Ты все понял?
– Конечно. Если что, сразу к Кочергину и далее по обстановке.
– Хорошо! Все, теперь оставь меня. Спустись к матери, скажи, пусть поднимется. Поговорю и с ней.
Фома вышел из отцовского кабинета, передал матери желание отца и закрылся у себя в комнате.
Душа молодого негодяя буквально пела. Пахан открылся ему! Сказал то, чего никак не ожидал услышать Фома! И вправду говорят: нет худа без добра.
Александр, прикурив сигарету, упал на кровать.
Черная касса! А в ней наверняка столько деньжищ, что Фоме и не снилось. Если отец открыто швырял огромными суммами, то можно представить, сколько он откладывал в «чулок». А Кочергина, эту старую плесень, Фома раскрутит как вертушку! Только вот батя не дождется в прокуратуре отпрыска своего! Будет Фома отдавать то, что обеспечит ему шикарную жизнь! А отец? Он пожил в свое удовольствие! Все, что ни пожелает, имел! Наступает очередь сына вкусить всю сладость обладания богатством.
Сейчас Фома хотел, чтобы отца повязали немедленно! Хотя нет, сейчас еще рано. Вот после двадцать первого числа в самый раз. Фома успеет и сделку провернуть, и Кочергу развести. А отобьется пахан от комиссии и удержится на плаву, все одно следует его главбуха за шкибок взять! Забрать кассу и слинять. К черту всех! И родителей, и братву, и даже Лорку. Он передумал цеплять к себе любовницу. Та реально может преподнести ему массу неприятностей. Так что пусть остается. Урод ее быстро оприходует. Если самого Димана ребята Гиви не завалят. Теперь о расчете с грузином Фома не думал.
Шел бы он на три буквы! Всех кинет Фома. Отец называет сына балбесом, посмотрим, как потом будет волосы рвать, когда узнает, что его Саша оставил пахана в лохах. Но пока нужно быть с батей крайне любезным. Он не должен узнать об истинных намерениях сына.
В этом залог успеха. Большого успеха, который откроет ему путь в мир больших денег, изысканных женщин и комфорта. Фома представил себя этаким суперменом, перед которым открывают двери казино великолепные и разодетые под генералов швейцары, а вся публика внутри только и делает, что смотрит на него, тихо переговариваясь, – смотрите, сам Александр Сергеевич Фомин пожаловал. Да неужто это он? Такой молодой? Физиономия Фомы непроизвольно расплылась в идиотской улыбке.
Он хотел сделать затяжку, но поперхнулся.
Ложиться больше не стал. Достал из бара бутылку водки. Из горла отхлебнул несколько глотков. Подошел к окну. Ему не терпелось действовать. Но все дела завтра. А сегодня? Сегодня предстоит торчать дома. К Лорке Фому не тянуло. Да и понятно, проститутка за последние сутки высосала из него все соки, словно лимон отжала. Ну и ненасытная стерва. Ей десяток таких, как Фома, подай, и то, наверное, будет мало. А до чего развратна! Нет, с такой связывать жизнь – надо быть круглым дураком. Эта Лорочка таких рогов наставит, что через дорогу не перейдешь, провода не дадут! А Фома найдет себе и не таких! Выпив еще, он почувствовал, что потянуло в сон. Фома поставил будильник на шесть утра, разделся и завалился спать, полный радужных мыслей.
Кулагин позвонил Кузьмичеву домой после девяти часов, когда офицер вернулся с дежурства.
– Алло! Кулагин на связи!
– Слушаю тебя.
– Недавно звонил Фома. Приказал завтра к семи утра подъехать к хате своего пахана.
Кузьмич поинтересовался:
– Причину вызова Фома не назвал?
– Нет. Лишь то, что на месте все объяснит. Это, как я понял, в отношении дальнейших действий.
– Больше ничего?
– Нет. Предупредил только, чтобы о предстоящей встрече я никому не говорил.
– Теперь с утра жду от тебя более конкретной информации. А она, я уверен, будет у тебя сразу после встречи с Фомой. Но работай осторожно. Помни, Фома рядом, и он опасен! Все уяснил?
– Уяснил.
– До связи!
Владимир связался с Белугиным и разрешил другу вернуться домой, затем отключил телефон. Значит, встреча Фомы с наркокурьерами будет завтра, как и было запланировано бандитами. Остается открытым вопрос, где готовит встречу Фома. Это последнее звено в цепи наркотранзита, которое необходимо знать Кузьмичеву, чтобы в клочья порвать ее.
Наступила среда двадцатого августа 2003 года, день, когда старшему лейтенанту милиции Кузьмичеву предстояло заступить на свое последнее ночное дежурство, и число, на которое между поставщиком Гиви и сыном местной районной администрации была назначена передача крупной партии героина.
В 6.20, похмелившись, Фома вышел во двор. Немного прогулялся по саду, промытому ночным дождем, наслаждаясь утренней свежестью последних летних дней. Без четверти семь прошел через тыловые ворота на улицу. Закурил, ожидая появления Кулагина.
Тот подъехал ровно в оговоренное время. Вышел из «Нивы».
– Привет, Фома!
– Привет! Отгони свою тачку на стоянку в конце улицы и подходи сюда.
Кулагин отъехал, а Фомин вернулся в дом, из гаража выгнал свою «десятку». Ожидая, пока подойдет Урод, заполнил на него доверенность.
Подельник объявился через десять минут.
Фома спросил:
– Ты чего там застрял?
– Колесо проколол! Надо же такому случиться. Кругом асфальт чистый, а нет, умудрился костыль схватить. Теперь шину менять!
– Поменяешь, садись за руль моей ласточки.
Урод послушно выполнил требование главаря.
Фома приказал:
– Сейчас за бабками. Вперед!
Кулагин отпустил педаль сцепления, автомобиль плавно тронулся и, развернувшись, направился в сторону дома Урода. Фома достал из бокового кармана легкой куртки пистолет. Извлек из рукоятки магазин, проверил наличие патронов, хотя мог и не делать этого, оружие в последнее время постоянно было при нем. Вставил обойму, щелкнул предохранителем, проговорив:
– Вот так. Порядок.
Вставил пистолет в подплечную кобуру.
Кулагин спросил:
– А ствол на хера?
– Смотри на дорогу! Да, ты не знаешь, сегодня днем Кузьмичев дежурит на посту?
– Черт его знает! Я его последний раз там видел вчера.
– Значит, сегодня в ночь заступает?
– Получается, так.
– Ништяк!
– Ты скажешь, что за дела?
Фома бросил:
– Товар от Гиви примем!
– Да? Договорился?
– Ну, Урод, ты хоть думай, когда спрашиваешь? Какого хрена мы сейчас бы катались, если я не договорился бы?
Кулагин шмыгнул носом:
– Ясно! А где встречу назначили?
– Узнаешь в свое время.
– Че ты кружишь, Фома? Что, ответить в падлу?
– Я сказал, узнаешь. И помолчи пока!
До самого дома Урод, нахохлившись, обиженно молчал.
Только подъехав почти к дверям, спросил:
– Сколько баксов грузить?
Фома назвал сумму.
Кулагин присвистнул:
– Ни хрена! Все подчистую выгребаешь? Это ж сколько ты хочешь дури принять?
Фомин не выдержал:
– Урод? Ты и дальше базарить без толку будешь или пойдешь за деньгами? Какое твое собачье дело, сколько и чего я хочу брать? Твое дело долю свою считать. А ее, если не забыл, определяю я! Вопросы?
– Нет вопросов.
Кулагин покинул салон, скрылся за домом, где находился сарай. Задержался в нем недолго. Спустя пять минут вернулся с объемным кейсом. Бросил его на заднее сиденье.
– Там все! Отсчитаешь, сколько надо! Куда теперь?
Фома посмотрел на часы: 8.05.
– Давай к реке, к азерам. Они круглые сутки шашлык жарят. Там перекантуемся пару часов.
В десять часов «десятка» с Кулагиным и Фоминым, свободно пройдя пост, свернула на стоянку, где и планировался контакт с людьми Гиви. Приняв в шашлычной на грудь двести граммов коньяка и закусив его солидной порцией шашлыка, Фомин находился в превосходном настроении. На заднем сиденье, рядом с кейсом, лежали две бутылки шампанского. Он вышел из салона, потянулся.
– Эх, хорошо, бля!
К главарю присоединился Урод:
– Что, прямо тут перегружаться будем?
На этот раз Фома не оборвал подельника, спокойно объяснив:
– Нет. Как покажется «Ауди», я сажусь за руль и следую за Гоном и Клоном.
– А я?
– Ты, братишка, с мобильником своим останешься здесь. Будешь смотреть за дорогой. Если что, сразу звякнешь мне. Ну, предположим, за «Ауди» какая подозрительная тачка потащится!
Кулагин хмыкнул:
– Интересно, как я определю, подозрительная тачка или нет. Их мимо, знаешь, сколько пройдет?
– Ментовскую тачку отличишь от остальных?
– Само собой!
– Вот о ней, если таковая объявится, и сообщишь! Понял?
– Понял. Только менты, если зацепят курьеров Гиви, с мигалкой сопровождать их не будут.
– Ладно, Урод, заткнулся. Лучше посмотри, какая природа кругом? Это же сказка!
– Если б я тоже полпузыря в себя влил, мне и свалка сказкой бы показалась! Тебе хорошо под градусом любоваться соснами, а мне не в кайф.
Фома взглянул на Кулагина:
– Ты в натуре Урод, Диман! Не порть мне настроение. Провернем сделку, затаримся пойлом, оторвемся.
– Только давай не у меня?
– Почему?
– Других хат нет, что ли? Можно у Кирюхи зависнуть.
– Не понял! А все-таки почему не у тебя?
Кулагин сплюнул:
– Я дома порядок навел, все к ремонту подготовил. Знаю, как все утром после бардака будет выглядеть. Опять корячиться, прибираясь.
– Как будто сам когда-то корячился! Шлюхи приберут хату!
– А в другом месте оторваться нельзя? Не хочешь перед пацанами светиться, можно к Быку завалиться. Ключ от его квартиры у меня. Соседи там – старье да алкаши. Жаловаться не будут. Гуляй, сколько влезет, в трех комнатах. И все удобства в придачу. Гульбанили уже.
– Хоп! Об этом позже поговорим. Сначала дело сделаем.
Фома в который раз посмотрел на часы: 10.20. До встречи часа полтора-два. Рано от азеров уехали. Можно еще часик было бы посидеть.
Приказав Кулагину поднять капот и внимательно следить за дорогой, вдруг ребята Гиви раньше оговоренного срока объявятся, Фома забрался на заднее сиденье, развалился, положив под голову свернутую куртку. Его потянуло в сон. Под лирические мелодии инструментальной музыки, что обволакивали из шести динамиков весь салон, Фомин задремал.
Старший лейтенант Кузьмичев в этот день тоже проснулся рано. Необычайно рано, в четыре утра. Сегодня Кузьмичев заступал на последнее дежурство.
Далее последуют торжественные проводы, такие же дежурные, как служба, слова, выходное пособие и… ПЕНСИЯ!
Кузьмич знал, конечно, что рано или поздно этот день придет, но еще неделю назад он, этот день, казался таким далеким! И вот наступало утро этого дня. Поэтому и проснулся он необычно рано, когда на улице еще стояла глубокая ночь, а за окном завис нудный, холодный осенний дождь, как бы подстраиваясь под настроение офицера.
Сон оборвался внезапно, оставив Кузьмича одного со своими мыслями. Владимир осторожно, не разбудив жену, поднялся, оделся по-легкому, прошел на кухню. Не зажигая света, присел на стул, закурил. Двадцать семь лет пролетели одним мгновением, как хлесткий выстрел из карабина. Это надо только представить, двадцать семь лет? Более четверти века, с того момента, как он впервые встал в строй, а казалось, все было только вчера.
Терпкий дым от «Примы» быстро заполнил небольшое пространство кухни, и Кузьмич приоткрыл форточку. Свежий влажный воздух ворвался в жилище, неся с собой непередаваемый и прекрасный аромат соснового леса.
За эти годы Владимир прошел путь от рядового десантника до старшего лейтенанта милиции. Что и говорить, карьеру он сделал «блестящую»! Но продвижение по служебной лестнице никогда не являлось целью для Кузьмичева. Для него превыше всего, как ни громко это звучит, были Долг, Честь офицера, Порядочность и Человечность. Его мундир украшали два ордена Красной Звезды, это за Афганистан, и три медали «За безупречную службу» трех степеней, которыми Кузьмича наградили в милиции. Государство «высоко» оценило его самоотверженную службу, не предоставив даже более-менее сносного жилья. А ведь была возможность у Владимира сделать деньги, деньги достаточные, чтобы отстроить собственный дом, приобрести новую машину, отложить на старость или войти в долю к местным предпринимателям, как это делали некоторые его сослуживцы. Была такая возможность. Другой воспользовался бы ею, но не Кузьмич. Как говорится, мзду он не брал. Ни от кого и никогда. Поэтому и отправлялся на заслуженный отдых по большому счету нищим! Имея барак, жену-инвалида и престарелую старушку-бабушку. Но он не привык плакаться или просить. И свою незапятнанную репутацию старший лейтенант не променял бы ни на какие материальные блага. Вот только жаль было расставаться со службой. Несмотря на весь показной оптимизм, Кузьмич все же не видел себя на «гражданке».
Ощущение ненужности омрачало настроение. Пенсия – какое страшное, по сути, слово! Страшное для человека, еще вполне способного защищать интересы свой страны, но уже этой страной отвергнутого, списанного в запас.
С этим он сегодня заступал на свое последнее дежурство, с этим же после него уходил на пенсию. И с этим сегодня же старший лейтенант должен был накрыть банду Фомы. Уйти, как говорится, сильно хлопнув дверью.
Кузьмич вернулся в спальню и попытался заснуть, но это не удалось. Так, с открытыми глазами, направленными в потолок, во власти воспоминаний и необъяснимой тревоги, внезапно, но крепко поселившейся в нем, он дождался рассвета.
Окончательно встал в 6.10. Побрился, умылся, поставил на плиту чайник, закурил.
Закутавшись в домашний халат, на кухню вышла супруга:
– Что ты маешься, Володь?
– Не спится, Кать. Все же последняя смена.
– Переживаешь?
Кузьмичев махнул рукой:
– Да чего там? Нормально все.
– У тебя всегда все нормально.
В это время в дверь со двора тихо постучали.
Катя вздрогнула. Кузьмич, выглянув в окно, успокоил жену:
– Слава Коренев!
И прошел в сени. Открыл дверь. Увидел Вячеслава и с ним неизвестного молодого человека в штатской одежде. Коренев, улыбаясь, спросил:
– Не разбудили, старшина?
– Нет! Проходите.
Утренние гости вслед за хозяином дома прошли на кухню. Катюша, выставив на стол три чашки и плетенку со сладостями, удалилась в комнату.
Коренев указал на незнакомца:
– Знакомься, Кузьмич, майор Якушев, областное Управление по борьбе с организованной преступностью.
Владимир бросил быстрый взгляд на бывшего подчиненного. Он никак не ожидал, что в деле подразумевалось присутствие офицера УБОП. Кузьмич обратился к оперативнику:
– Извините, товарищ майор. Старший лейтенант Кузьмичев Владимир Кузьмич!
– Я знаю, кто вы. Слава рассказывал. Рад знакомству и давайте в дальнейшем общаться без соблюдения совершенно ненужной в данный момент субординации. Меня зовут Юрий.
Якушев протянул руку, Кузьмич пожал ее.
– Владимир.
Коренев приобнял бывшего старшину разведывательной роты:
– Кузьмич, я сейчас тебе все объясню.
– Да уж, пожалуйста, объясни за столом, а то чай стынет.
Майор сбросил куртку:
– Чаек сейчас кстати, погода на улице, надо признать, прескверная.
Разделся и Коренев.
Втроем сели за стол.
Кузьмич перевел взгляд на Вячеслава, справедливо ожидая разъяснений по поводу появления офицера из Управления по борьбе с организованной преступностью. Коренев это понял. Отхлебнув из чашки ароматного, со смородиной, не успевшего еще остыть чая, проговорил:
– Понимаешь, Кузьмич, ты извини, конечно, что без согласования с тобой я решил вмешаться в наше общее дело. Дело в том, что, хорошенько подумав и проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что тебе практически одному будет очень сложно, если вообще возможно, накрыть всю банду! Даже при моем прикрытии. Если бы вопрос стоял проще, а именно – зацепить наркодельцов и разобраться с ними по-своему, без вмешательства милиции, как в случае с Бурбоном, тогда другое дело. Но ты хочешь по закону, а тут я тебе плохой помощник, так как мое участие в захвате уже незаконно, тем более действия моих парней. Те высокопоставленные твари, что прикрывают наркоторговлю в Горинске, очень даже легко могут из нас же сделать крайних, а захват перевести в разряд обычной криминальной разборки, где тебя выставят пособником одной из сторон. Это недопустимо! Поэтому я и решил посоветоваться с Юрой. Знаю его давно, он, как и ты, человек порядочный. К тому же у него достаточно законных полномочий. Так, Юра?
Майор утвердительно кивнул головой.
– Да, Владимир, Слава прав. Судя по имеющейся у меня информации, местная милиция не особо утруждает себя исполнением своих прямых обязанностей, и у вас есть веские причины скрывать от начальства предстоящую акцию. Так, к сожалению, происходит еще нередко. И я, прекрасно понимая вас, предлагаю свою помощь. Да, да, помощь, так как в операции против банды наркоторговцев ключевую роль играть будете вы. Мы же, я имею в виду себя и еще нескольких человек из подчиненного мне подразделения, что в настоящий момент находятся в машине в лесу, возьмем на себя роль страховки и прикрытия. Или иную миссию, определенную вами по обстановке. Наше присутствие также полностью и гарантированно исключит какое-либо вмешательство в акцию местных властей, включая РОВД, что немаловажно. Надеюсь, вы согласитесь со мной.
Кузьмич, после недолгих раздумий, сказал:
– Согласен! Так, действительно, будет надежнее.
– Вот и хорошо.
Якушев взглянул на часы.
– У нас еще есть полчаса, чтобы скоординировать общие действия. Прошу вас, Владимир, изложить то, как вы планируете провести захват.
Старший лейтенант ответил:
– Для этого мне не хватает одной детали, а именно информации о том, где и когда по времени запланирована встреча наркокурьеров с Фоминым-младшим, но я надеюсь получить ее в ближайшее время. И только после этого можно будет говорить об окончательном варианте работы по банде.
Майор вновь кивнул головой.
– Тогда поступим так. Мои люди оцепят пост, чтобы убедиться в отсутствии внешнего за ним наблюдения. Мы же с Вячеславом на его машине встанем, скажем, недалеко от автозаправочной станции, имея пост в зоне прямой видимости. Как только получите ожидаемую информацию, тут же свяжитесь с Кореневым. Я подойду на пост, и мы где-нибудь, не привлекая внимания, обсудим обстановку. Договорились?
– Договорились.
Майор, а за ним и Коренев, встали из-за стола:
– Ну, что ж, Владимир Кузьмич, спасибо за чай! Мы покидаем вас. Встретимся на посту.
Гости так же тихо и незаметно, как появились, вышли во внутренний двор и вскоре скрылись в мокром лесу.
В 7.45 Кузьмичев вышел из дома и, запахнувшись в плащ-накидку, пошел в сторону поста. Подходя к нему, увидел, что наряд усилен. Вместе с инспекторами ГИБДД дежурил боец патрульно-постовой службы.
Сослуживцы встретили его дружелюбно. Особенно офицер, которого он менял.
Старший лейтенант, указав на бойца ППС, спросил:
– А из-за чего смену усилили?
– План «Вулкан» по области с утра введен. Трое из областного следственного изолятора сбежали. Ориентировка на них там, в помещении, на стенде и на столе. Потом ознакомишься.
Офицеры поднялись по железной лестнице в небольшое помещение поста. Проводив отстоявший дежурную смену наряд, Кузьмич посмотрел в сторону заправки. Там, подняв капот, стояла черная «Волга». Догадался-таки Коренев не на джипах и «мерсах» своих сюда прикатить. Убедившись, что страховка на месте, старший лейтенант построил наряд, в который сегодня входили сержанты Алексей Кудрин, Олег Шадрин и сотрудник ППС сержант Сергей Молчанов, для инструктажа.
– Внимание, орлы, – он почти всегда так обращался к тем, с кем дежурил, – текст инструктажа вы знаете, повторяться нет смысла, каждый перед заступлением еще раз прочитает должностные инструкции. Хочу добавить одно. В области введен план «Вулкан». Это связано с тем, что из СИЗО, так называемых «Кругов», сбежали три преступника. Возможно, они вооружены. Наша задача – тотальная проверка всех машин, проходящих пост, с обязательной регистрацией по времени. Короче и не скажешь, правда? При обнаружении преступников, если такое произойдет, применить все меры к задержанию, вплоть до оружия. Но помнить порядок его применения, чтобы потом самим не осложнить себе жизнь. И заниматься делом, это тебя, Кургин, касается, а не сшибать полтинники, понял? Следить буду строго, не дай тебе бог пропустить кого за мзду без досмотра, ответишь по полной форме!
– Кузьмич? Как это фартово, что тебя увольняют! Поиздевайся чуток напоследок. Потерпим!
– Ты к чему это все говоришь, Леша?
– А то, что, работая с тобой, без штанов останешься, будешь, как ты, под дембель в бараке обретаться.
– Не переживай, такие, как ты, до дембеля не дослуживают. В лучшем случае их гонят метлой позорной. Но достаточно! Я предупредил. Ты, Шадрин, прикрываешь Кургина, когда тот проводит досмотр. В остальном работаете автономно. Но проверять всех без исключения! Это приказ! Сержант Молчанов контролирует общую обстановку и вступает в дело только по моей команде.
– И наших, местных, тоже проверять? – задал вопрос Кургин.
Ответ старшего лейтенанта был категоричен:
– Всех!
– Ну, скажи, Кузьмич, зачем тебе среди своих-то лишних врагов наживать? Или у тебя их мало?
– Во-первых (и это в первую очередь касается тебя, Кургин): для нас на службе не должно быть ни своих, ни чужих. Во-вторых: если беглые преступники будут покидать область, как они это будут делать?
– Ясно как! У нас в районе электрички и поезда не ходят, путей нет, значит, либо пешим ходом, либо автостопом.
– Правильно! А какие машины предпочтительно использовать, чтобы пройти наши посты? Дальнобойщиков других регионов, которых трясут чуть ли не на каждом посту, или местные грузовички, водителей которых милиция знает в лицо и такие, как ты, не останавливают и не проверяют? Молчишь? Вот то-то! Для преступников предпочтительнее местный транспорт.
Кургин возразил:
– Вот тут, Кузьмич, я с тобой категорически не согласен. Чтобы местный, как сбросит пассажиров, сообщил нам? А их, преступников, взяли бы по горячим следам?
– Не думаю, что наш местный сообщит. Бандиты могут и купить, и запугать, на это они мастера, тем более угроза реально осуществима. На словах, конечно, но это мы понимаем, а обыватель промолчит, к чему лишние проблемы? А посему проверять весь проходящий через пост транспорт.
– А тех, кто встанет на ночевку, товарищ старший лейтенант, до поста, на подъезде? – Этот вопрос задал Шадрин.
– Этих тоже! Еще вопросы?
– Вопросов нет!
– Тогда все! Время без пяти минут восемь. Приступить к дежурству!
Началась повседневная работа.
В 9.20 на пост прибыл начальник районного отделения ГИБДД капитан Чалин. Дополнительно проинструктировал Кузьмича в связи с розыском сбежавших из СИЗО подследственных. Пробыл недолго, минут пятнадцать, затем уехал в отдел. Но где-то в десять часов позвонил:
– Это Чалин. Я забыл тебе сказать. В двадцати километрах от тебя, по восточной трассе, выставлен суточный передвижной пост дорожно-патрульной службы. Если что, не дай бог, конечно, вызывай на помощь, позывной – «Ложбина».
– Понял. Учту.
– Тогда счастливо тебе последнюю смену отстоять!
Через полчаса раздался вызов на сотовом телефоне:
– Кулагин на связи!
Владимир еле сдержал вздох облегчения, спросив как можно спокойнее:
– Что у тебя?
– Мы с Фомой на его «десятке» стоим на стоянке грузовых автомобилей, что по переславльскому шоссе слева.
– Я знаю это место. Дальше? Во сколько должна подойти машина с наркотой?
– Не знаю. Фома не говорит, но, судя по тому, что, выпив шампанского, он завалился спать, не ранее полудня. Это будет серебристый «Ауди», в нем Гон с Клоном.
– Встреча назначена на самой стоянке?
– Нет! Как только «Ауди» пройдет мимо нас, Фома должен сесть за руль «десятки» и следовать за курьерами. Что запланировано далее, я не знаю.
Кузьмичев удивился:
– А тебя, получается, он оставляет не у дел?
– Говорил, чтоб я за трассой следил. Но, скорее всего, просто не доверяет и хочет скрыть место хранения. То, куда уже перевозили дурь, о чем я докладывал!
Владимир задумался. План захвата тут же приобрел отчетливые формы.
– Кулагин, слушай и хорошенько запоминай! Как только «Ауди» въедет на стоянку, да, именно въедет, а не пройдет мимо по трассе, и из нее появлюсь я с одним человеком, сразу падай на асфальт. Понял? Падай и никаких движений!
– Понял, а…
– Все, Дима, вопросы оставь на потом. Будет дополнительная информация, звони. Но так же осторожно, чтобы Фома ничего не просек! Кстати, пистолет у него?
– Да!
– Ясно. До связи!
Кузьмичев отключил телефон, чтобы тут же вызвать по нему Коренева.
Тот ответил немедленно:
– Да, старшина?
– Я получил дополнительную информацию. Пусть майор подойдет на пост, но левым флангом, обойдя площадку задержанных машин.
– Понял, жди!
Связь отключилась. Кузьмич положил телефон в карман, прошелся по территории поста. Инспекторы работали с двумя московскими автопоездами, сержант патрульно-постовой службы откровенно скучал у ближайшего открытого шлагбаума. Владимир прошел за здание. Почти тут же к нему вышел Якушев, спросив:
– И что нового у нас, Кузьмич?
– Докладываю…
И Владимир слово в слово повторил то, что недавно узнал от Кулагина.
Якушев внимательно выслушал старшего лейтенанта.
– Что думаешь делать?
Кузьмичев доложил майору УБОП, каким образом он решил провести акцию по захвату наркоторговцев.
Якушев согласился с предложенным вариантом:
– Что ж, рискованно, если учесть, что Фома вооружен, но вполне реально. Чувствуется боевой опыт. Хорошо. Будем работать по вашему плану! Я сейчас же отдам приказ своим людям заблокировать стоянку, а вам надо подыскать мне место, где я мог бы быть под рукой и в то же время незаметен даже для ваших инспекторов.
– А что, в машине Коренева дождаться гонцов нельзя?
– Можно, конечно, если мы получим своевременное предупреждение о приближении курьеров к посту. Вы уверены, что ваш передвижной пост сделает это?
– Если честно, то нет.
– В том-то и дело, так что лучше, если я буду находиться на посту. Ну, а узнаем о приближении «Ауди», применим ранее оговоренный вариант захвата.
– Хорошо!
Кузьмичев достал из кармана ключ.
– Держите. Дверь с торца от площадки, что вы обошли, она там одна. За ней подсобное помещение. Если приоткрыть дверь, то можно видеть подъезд к посту и практически мгновенно выйти на площадку досмотра. Удобств в подсобке никаких, но стул, по-моему, имеется, по крайней мере раньше стоял там.
Майор улыбнулся:
– Разберемся.
Кузьмичев вышел на площадку. Инспекторы по-прежнему досматривали автопоезда, а патрульный скучал у шлагбаума. Владимир подумал: хорошо еще, что транспортный поток пока редкий, а то пришлось бы попотеть. План «Вулкан» предписывает обязательную проверку всех проходящих через пост автомобилей, а для грузовых вообще тщательный досмотр, особенно гостей с юга и востока. Но пока все было тихо. Вопрос, долго ли продлится эта тишина? Тишина перед схваткой.
Очнулся Фома, когда на часах был полдень.
Тут же спросил Кулагина:
– Не появлялись ребята Гиви?
– Нет! Иначе я сразу разбудил бы тебя.
– Да, кемарнул я! Опять башка раскалывается. Что за организм, мать его? Эта похмелка точно доведет меня до гробовой доски.
Кулагин посоветовал:
– А ты переболей. Денек-другой помучаешься, потом отпустит.
Фома скривился:
– Да пошел бы ты со своими советами! Сам мучайся, если хочешь, а я лучше шампунем поправлю здоровье. И все вновь будет чики-чики.
Фома поднял с полика бутылку шампанского, скрутил пробку, приложился к горловине. Игристое вино пошло обильной пеной. Фома облился.
– Да что за мать твою, в натуре? Надо было простого вина взять!
Пришлось ждать, пока шампанское успокоится. В конце концов Фомину удалось сделать несколько глубоких глотков. Он откинулся на сиденье:
– Фу! Чтоб я еще эту шипучку брал? Так! Но что-то братва задерживается. Позвонить Гиви?
Кулагин проговорил:
– Обожди! Рано. Может, появятся с минуты на минуту.
Но «Ауди» не появился. Ни через минуту, ни через час, ни через два.
За это время Фома приговорил бутылку и заметно захмелел. В очередной раз посмотрев на часы, он чертыхнулся:
– Уже третий час, а гонцов нет! Не случилось ли чего?
Он набрал знакомый номер наркопоставщика:
– Гиви? Фома!
– Понял, что не Ерема! Почему у тебя мобила отключена?
– Не понял! Я не отключался!
– По-твоему, я лгу? Сколько ни пытаюсь дозвониться, в ответ: «Абонент находится вне зоны действия сети или телефон выключен», – и так далее.
– Черт! Может, случайно кнопку какую нажал?
Гиви неожиданно и подозрительно спросил:
– Ты, Фома, пьяный, что ли?
– С чего ты взял, Гиви?
– Да базар у тебя какой-то мутный.
– Тебе показалось, брат! С утра ни капли во рту не было. Ты мне лучше скажи, чего до сих пор твоих ребят нет?
Гиви объяснил:
– Поэтому и пытался дозвониться. Сломались они по пути. Хорошо, что от города отъехали недалеко. Датчик какой-то у них полетел, и встала иномарка колом. На буксире в сервис вернулись. Насколько знаю, скоро закончат ремонт.
Фома, отстранив трубку, сплюнул на асфальт стоянки:
– Этого еще не хватало!
В трубку же произнес:
– И когда их теперь ждать?
– А я знаю? Когда будут, тогда будут. Жди! Мне больше не звони, я на деловую встречу сваливаю. Там, где она состоится, мобильники не пашут. На связи буду утром! Все, пока!
Фомин бросил телефон на сиденье:
– Ну, надо же!
Кулагин обернулся к главарю:
– Что там у них?
– Сломались! Сейчас ремонтируются. Когда прибудут, Гиви не знает, а связи с Гоном или Клоном у нас нет. Они могут позвонить, мы нет. Надо было и их номера взять! А все грузин, конспиратор хренов! Теперь жди, когда курьеры объявятся! И домой не слиняешь. Хотя на пару часов можно. До пяти они точно не появятся.
Кулагин возразил:
– Как знать?! Может, уже идут к нам? Да и чего на посту лишний раз рисоваться? И в городе делать нечего. Жратва есть, перекусим, а у тебя и пузырь еще в заначке. Предлагаю оставаться на месте.
Фомин согласился:
– Ты прав! Ради тех бабок, что светят от сделки, можно и здесь перекантоваться. Я смотрю, за лесом тучи опять собираются?
Кулагин посмотрел на небосклон:
– Да, похоже, ливанет скоро. И судя по тому, как обкладывает, ливанет неслабо. А то и в затяжку пойдет.
Закурив, Фома проговорил:
– Для нас сегодня это к лучшему. Дождь и ментов на посту в будку загонит!
– Так что, ждем?
– А чего еще делать? Найди-ка там по радио чего-нибудь блатное. «Шансон» вруби!
Кулагин начал колдовать над магнитолой, и вскоре из динамиков разлилось: «Владимирский централ, ветер северный…»
А через полчаса и дождь пошел.
Урод опустил капот, Фома удобнее устроился на заднем сиденье.
Сколько предстояло местным бандитам ждать наркокурьеров, они не знали. И ожидание затянулось. Кулагин под предлогом посетить кусты по нужде отошел от «десятки».
И тут же Кузьмич узнал о том, что прибытие курьеров задерживается на неопределенное время. Это была плохая новость. Но делать нечего. Вновь ожидание! И сколько оно продлится, сказать не мог никто, кроме, пожалуй, Гона и Клона, но те предпочитали хранить молчание.
