Часть III
Операция «Гильотина»

Доклад командира диверсионно-штурмовой группы «Зенит» застал Клинкова в приемной посла. Приняв сообщение и отдав необходимые распоряжения майору Дронину, полковник вошел в кабинет Соколовской. Там находился и Гордиенко. Они почти одновременно спросили:

— Ну что у перевала?

Клинков улыбнулся:

— А что у перевала? Все так, как и должно быть! Банда Охотника вместе с ним большей частью уничтожена, частью пленена. Среди пленных только раненые. Наемник не успел подорвать тоннель. Так что мои ребята сохранили Бутару стратегический объект. Я приказал боевым подразделениям, проводившим акцию против душманов мистера Ринга, укрыться в лесном массиве и ждать «вертушку» для эвакуации в Тайрун. Посему, Анатолий Семенович, мне необходима связь с главным военным советником в Тайруне. Если не против, я свяжусь с ним прямо отсюда.

Соколовская согласилась:

— Пожалуйста, Сергей Сергеевич. Вы наш спаситель, для вас все, что угодно!

— Ну, не надо преувеличивать заслуги отряда. Мы выполнили задачу, не более того. Точнее, только часть общей задачи и должны вскоре покинуть вас!

— Понимаю! Сложная у вас работа!

— Обычная, Виктория Константиновна. Для нас –  обычная.

Посол задумчиво произнесла:

— Я вот думала ночью, что заставляет ваших подчиненных служить в экстремальных условиях, постоянно рискуя не только здоровьем, но и жизнью? Деньги? Но ваши офицеры получают зарплату, на которую единственно, что можно обеспечить, так это более-менее сносное выживание. Награды? Почести или слава? Опять-таки нет. Ордена и звания вам вручают чуть ли не тайно. Деятельность не афишируют. Так почему они оставляют дома семьи, безоговорочно идут в бой? Почему гибнут, спасая жизни других людей, своих же близких оставляя вдовами и сиротами? В чем секрет вашей службы? И ведь подчиненные вам офицеры, я специально внимательно посмотрела на них, с виду обычные мужчины. Сними форму –  и не скажешь, что они спецназовцы, профессионалы в борьбе с терроризмом!

Полковник серьезно взглянул на посла:

— В чем, спрашиваете, секрет? А нет секрета. Просто есть люди, для которых слово «Родина» не пустой звук. Люди, готовые защитить других людей, не щадя себя, потому, что кто-то должен это делать! И они делают это, исходя из принципа –  если не я, то кто? Чиновники? Бюрократы? Бизнесмены? Власть, превращающая свой же народ в рабов и называющая его быдлом?

Соколовская перебила Клинкова:

— Подождите, подождите, Сергей Сергеевич, а разве вы и ваши подчиненные выполняют приказы не той самой власти, о которой вы столь негативно отзываетесь?

— Нет, уважаемая Виктория Константиновна. Мы исполняем свой долг перед Родиной, над которой нависла реальная угроза уничтожения государства. Приказы мне отдают люди, кровью и потом заслужившие это право. Они не чиновники, они не представляют власть. Они те, кто выше власти! Они те, кто спасает Родину, а не губят ее! И только таким людям я готов подчиняться.

— А если вам прикажут, ну, скажем, уничтожить неугодного власти высокопоставленного чиновника, вы выполните приказ?

— Нет! Как никогда не отдам команду подчиненным стрелять в людей, поднявших мятеж, протестуя против своего униженного положения. Сниму погоны, но не отдам! Под суд пойду, но…

Соколовская улыбнулась:

— Ну все, достаточно! Теперь мне понятно, почему у России еще есть силы противостоять угрозе национальной безопасности. Благодарю вас, полковник!

— Не за что, Виктория Константиновна. Время связаться с генералом Мещериным!

— Да, да, конечно!

Клинков вызвал Тайрун:

— Советник? Рысь!

— Слушаю тебя, Рысь! Как дела, Сергей Сергеевич?

— Подчиненный мне отряд сорвал попытку боевиков Абделя нанести удар по российскому посольству и соотечественникам, работающим в Бутаре. Банда Флинта уничтожена.

— Я уже в курсе! Поздравляю! Что с самим Хартом?

— Он пленен!

— Хорошо! Что требуется от меня?

— Обеспечить воздушную эвакуацию отряда, а также усилить охрану посольства, где находятся и строители.

Генерал произнес:

— Со строителями и посольством, думаю, вопрос решит Соколовская, а вот насчет отряда готов выслушать ваши предложения.

Полковник сказал:

— Эвакуацию необходимо провести из двух мест. Первое –  от перевала, точнее, если смотреть со стороны Тайруна, за перевалом. Для этого одному «Ми-8» достаточно приземлиться на равнине между лесным массивом и горным хребтом. Второе место –  собственно посольство. Это еще один «Ми-8», хотя можно поэтапно, использовав и один вертолет, перегруз получится небольшой.

— Ну зачем же один? К вам подойдут два «Ми-8» и три «Ми-24». Вертолеты огневой поддержки при необходимости подавят позиции ПВО Бутара, которые, впрочем, вряд ли решатся нанести удар по российским машинам. Но, если возможно, было бы неплохо госпоже послу согласовать наши действия с действующим еще президентом Бутара. Насколько мне известно, генерал Дуни Абу Бар до сих пор так и не начал активных действий с целью захвата власти в Тайбе.

— Я вас понял!

— Тогда сообщите дополнительно, когда конкретно мне выслать авиацию в Бутар.

— Хорошо! Готовьте машины, сообщения долго ждать не придется.

— Они готовы, полковник.

— Тогда до связи, советник!

— До связи!

Клинков отключил спутниковую станцию, повернулся к Соколовской:

— Я не понял, Виктория Константиновна, почему усиление охраны посольства и эвакуацию строителей Мещерин сбросил на вас?

Соколовская вновь мило улыбнулась:

— Вячеслав Андреевич поступил так потому, что проинформирован о решении МИДа и ФСБ по тем вопросам, которые затронули вы. К обеду из Тайруна к нам подойдет спецподразделение службы безопасности, эвакуацию же строителей проведем авиацией МЧС. А что там говорил Мещерин насчет какого-то согласования с Карагабом? Извините, говорили вы громко, и разговор был неплохо слышен.

Полковник объяснил суть пожелания генерала:

— Это придаст пролету наших вертолетов законное обоснование, и он не будет расценен как вторжение в воздушное пространство Бутара. Хотя, если вы слышали наш разговор, генерал особо не настаивал на подобном согласовании. «Вертушки» пойдут к нам в любом случае!

— Понятно! Интересно, есть у нас связь с президентской резиденцией?

Ответил Гордиенко:

— Связь-то есть! Непонятно мне, почему Дуни до сих пор медлит? Ведь он уже должен был захватить дворец президента?!

— Вот заодно узнаем и обстановку в центре Тайбы.

Но послу России не пришлось вызывать канцелярию президента Бутара.

Канцелярия опередила дипломатическое представительство. Соколовская не успела подойти к рабочему столу, как в кабинет вошла секретарь посла:

— Извините, господа! Виктория Константиновна, вас срочно желает услышать президент Бутара господин Карагаб, а также посол США изъявил желание переговорить с вами.

— Вот как? Спасибо, Лена!

— Я могу идти?

— Да!

Посол взглянула на старших офицеров спецслужб:

— Что бы это значило?

Гордиенко пожал плечами:

— Это может означать все, что угодно!

— Что ж! Гадать не будем, как не будем испытывать терпение президента.

Посол присела в свое кресло, сняла трубку телефона прямой связи с главой Бутара. Тот ответил сразу:

— Доброе утро, господин посол! Хотя добрым для вас его назвать нельзя! Мне только что доложили о нападении на российское посольство. Я глубоко сожалею, что подобное произошло, и от имени дружественного России народа Бутара, а также лично от себя приношу официальные извинения за имевший место инцидент, по докладам руководителя Департамента безопасности, организованный наемниками печально известного террориста Абделя Аль Яни, незаконно проникшими на территорию Бутара. Власти государства готовы оказать любую необходимую помощь российскому посольству. Я отдал приказ мотопехотному батальону выдвинуться к дипломатическому представительству России и временно взять его под защиту до прибытия сил обеспечения безопасности посольства из России. Наш МИД уже получил ноту протеста от МИДа РФ. Правительство Бутара полностью признает вину за то, что не смогло обеспечить безопасность сотрудников посольства и специалистов, работающих на строительстве ГРЭС. Я хочу также выразить соболезнования родственникам погибших российских граждан, если таковые имеются. Всем им мы готовы материально компенсировать моральный урон, нанесенный в ходе проведения наемниками Абделя Аль Яни террористической акции. Если вы решите провести эвакуацию своих граждан, правительство Бутара с пониманием отнесется к этому и предоставит воздушное пространство и столичный аэропорт для российских самолетов или вертолетов. Еще раз прошу принять мои искренние извинения!

Соколовская, выслушав президента Бутара, ответила:

— Извинения принимаю! Силы охраны сумели отбить нападение террористов на посольство. Смогли мы защитить и своих сограждан, работающих на объекте ГРЭС. Зданиям дипломатического представительства нанесли некоторый урон, а одно из них практически уничтожено, но с этим, думаю, разберемся в рабочем порядке.

— Естественно! Извините, я вынужден прервать разговор!

— Одну минуту! Прошу разрешить пролет над Бутаром пяти наших вертолетов со стороны Тайруна!

— Считайте, вопрос решен! Силы ПВО немедленно получат соответствующие распоряжения!

— Спасибо!

— До свидания!

— До свидания, господин президент!

Посол положила трубку, обвела взглядом присутствующих:

— И ни слова об угрозе переворота.

Гордиенко поднялся:

— Да, странно! Абу Бар должен был начать действовать с момента атаки на посольство. Но, как видим, изменил решение. Почему? Я свяжусь с резидентом. Возможно, он прояснит обстановку в Тайбе.

— Хорошо! И сразу информацию сюда!

— Конечно!

Гордиенко вышел, из приемной вызвал по станции резидента российской разведки в Бутаре. Полковник Шестов ответил:

— Слушаю вас, Анатолий Семенович! Во-первых, позвольте выразить благодарность отряду, спасшему и посольство, и строителей. Сработали ребята просто отлично.

— Обязательно передам ваши слова по назначению. Посла интересует, что происходит в Тайбе. Точнее, почему в столице бездействует генерал Дуни? У вас есть ответ на этот вопрос?

— Есть! Мы недооценили Карагаба. Видимо, президент знал о замыслах коменданта, потому что ночью к Тайбе неожиданно подошли две пехотные и одна мотострелковая бригады вооруженных сил Бутара. Подошли по личному приказу президента. О чем тут же было доложено Дуни. В сложившейся обстановке бывший военный комендант не нашел лучшего варианта, как бросить штаб мятежников и вылететь, по предварительным данным, то ли в Пакистан, то ли в Лаос. Оставшиеся без главаря мятежники обратились к Карагабу с уверениями в полной лояльности. Впрочем, это не помешало их утром арестовать. Так что переворот в Бутаре не состоялся.

Гордиенко спросил:

— А как ты считаешь, Александр Михайлович, Карагаб знал о планируемом боевиками Флинта нападении на наше посольство и ГРЭС?

— Подтверждения этому нет.

— Ясно! Больше вопросов не имею! До связи!

— До связи!

Гордиенко вернулся в кабинет посла.

Соколовская только что положила трубку, объяснив советнику:

— Звонил посол США. Выразил негодование действиями террористов, восхищение стойкостью наших солдат и офицеров, а также предложил посильную помощь, в том числе и в усилении охраны посольства. Я поблагодарила его, но отказалась.

Посол заметила, как задумчиво застыл у окна командир отряда спецназа «Рысь». Спросила:

— Думаете, полковник, о следующей операции?

Клинков ответил неожиданным вопросом:

— Вы могли бы, Виктория Константиновна, запросить из Тайруна по своим каналам отдельный спецборт? И сделать это открыто, так, чтобы запрос стал известен в окружении Карагаба?

Соколовская удивилась:

— Конечно! Но зачем нам отдельный спецборт?

Клинков проговорил:

— Для доставки через соседнее государство в Россию тел, скажем, двадцати погибших при штурме сотрудников посольства и тридцати якобы убитых террористами строителей.

На этот раз удивился и Гордиенко. Они с Соколовской переглянулись.

— Но зачем это вам, Сергей Сергеевич?

— Долго объяснять! Но подобный маневр существенно облегчит мне и отряду выполнение последующей задачи.

Соколовская спросила:

— А вы не подумали, что эта дезинформация выйдет за пределы Бутара, Тайруна и вызовет непредсказуемую реакцию в самой России?

— Подумал. «Дезу» следует пустить здесь, на Востоке. В России ее закроют. Я позабочусь об этом.

— Если это вам не удастся?

Полковник, взглянув на Соколовскую, извлек станцию спутниковой связи, вызвал Шаповалова:

— Центр! Я –  Рысь! Прошу ответить!

Генерал-лейтенант не заставил себя ждать.

— Рад тебя слышать, Рысь! Уже получил сообщение об успешно проведенной против Флинта контракции, поздравляю!

— Спасибо! У меня к вам просьба, Андрей Александрович.

— Слушаю!

Клинков довел до Шаповалова суть задуманного им плана с использованием дезинформации по якобы имевшим место при штурме объектов с российскими гражданами потерям. В его докладе часто звучало имя Абдель и кличка Флинт.

— Теперь вам ясно, Андрей Александрович, для чего мне необходима дезинформация на Востоке?

— Ясно, Сергей Сергеевич! Я понял тебя. Ты сейчас где находишься?

— В кабинете посла!

— Передай, пожалуйста, трубку уважаемой Виктории Константиновне!

Полковник выполнил распоряжение генерала.

Соколовская, прекрасно знавшая, какое положение занимает в системе безопасности государства генерал-лейтенант Шаповалов, ответила:

— Слушаю вас, генерал!

Говорил Шаповалов недолго.

Спустя три минуты посол передала трубку Клинкову:

— Хорошо! Я сделаю все, что нужно спецслужбам.

Она обратилась к советнику:

— Анатолий Семенович, обеспечьте вызов из Тайруна в Тайбу спецборта, а также через резидента разведки сбросьте в город дезинформацию о пятидесяти погибших в ходе нападения террористов наших гражданах. При этом на запросы официальных властей все категорически опровергать. Средства СМИ на территорию посольства не допускать. Связь со мной заморозить до особого распоряжения.

Гордиенко кивнул:

— Есть, Виктория Константиновна!

В кабинет вбежала секретарь:

— Виктория Константиновна, Анатолий Семенович! Командир взвода охраны доложил, что территорию посольства окружили танки! Неужели опять нападение? Но…

Соколовская оборвала секретаря:

— Лена! Успокойся! И передай капитану Родионову, что подошедшая военная техника прислана президентом Бутара для внешней охраны нашего ведомства.

Девушка облегченно вздохнула:

— Слава богу! А то я подумала…

Посол вновь не дала секретарю договорить, посоветовав:

— Иди, Лена, и думай в приемной, перед этим не забыв выполнить то, что тебе поручено.

Секретарь покинула кабинет. Следом за ней вышел Гордиенко. Клинков вновь извлек станцию:

— Советник? Я –  Рысь!

Мещерин ответил:

— На связи, Рысь!

— Можете высылать вертолеты. Их пролет через Бутар согласован нашим послом с президентом Карагабом!

— Значит, переворот Дуни сорвался?

— Сорвался, генерал!

— Ну вот и славненько! А вертолеты высылаю! План эвакуации отряда не изменился?

— Нет!

— Добро!

— Жду транспорт!

— Он скоро будет, полковник! До встречи!

— До встречи!

Клинков переключился на командиров групп, приказав быть в готовности к посадке на вертолеты. Семью медсестры Лилиан Каран, доставленную в посольство, решено было взять с собой в Тайрун. Ну и, естественно, мистера Вильяма Харта, Флинта, которому в дальнейшем отводилась очень важная роль, о чем сам британец если и догадывался, то наверняка ошибся в деталях.

Вставив станцию в чехол, полковник взглянул на Соколовскую:

— Ну вот и все здесь у вас, Виктория Константиновна!

— Покидаете нас?

— Покидаем.

— Если не секрет, впереди сложное задание?

Клинков улыбнулся:

— У нас, госпожа посол, легких заданий не бывает.

— Да, будь моя воля, я вам памятники при жизни ставила бы!

— А мы бы их тут же убирали.

— Почему?

— Потому что чем меньше о нас знают, тем дольше мы живем. И потом, памятники –  это удел мертвых, а мы умирать не собираемся. Данную привилегию оставляем противнику.

— В чем я имела возможность убедиться! Но вы правильно поняли, что я хотела сказать!

Клинков вновь улыбнулся:

— Я правильно вас понял! Спасибо!

Вошел Гордиенко, доложил:

— Спецборт вызван, дезинформация в Тайбу запущена, телефоны, кроме дежурного, отключены.

Клинков сказал:

— Вот и хорошо!

Соколовская предложила:

— Может, кофе, господа?

Офицеры не отказались.

Вскоре секретарь Лена внесла поднос с чашками дымящегося ароматного напитка.

Посол пригласила мужчин за стол:

— Я бы предложила еще и хорошего коньяку, но вы, Сергей Сергеевич, наверняка откажетесь?!

Клинков кивнул:

— С удовольствием пропустил бы рюмочку, но вы, Виктория Константиновна, правы, вынужден отказаться. Во время боевого задания никто в отряде к спиртному не прикасается. Это закон.

— Понимаю!

Неожиданно громко над посольством пророкотали вертолеты. Клинков, допив чашку кофе, взглянул на часы:

— Оперативно, однако, работает Мещерин!

Тут же прошел доклад капитана Родионова:

— Появились три вертолета, транспортный «Ми-8» и две машины огневой поддержки «Ми-24». «Восьмой» заходит на посадку перед жилым корпусом.

Капитану ответил Гордиенко:

— Все нормально, Костя! «Вертушки» прибыли за спецназом.

— Принял! Отбой!

Клинков поднялся с кресла:

— Ну, что ж, пора прощаться. Надеюсь, больше не увидимся, имею в виду в подобной ситуации. Рад знакомству и… позвольте откланяться!

Соколовская подошла к командиру отряда спецназа:

— Спасибо вам и вашим ребятам!

— Не за что, Виктория Константиновна, не за что! Пожелайте лучше удачи!

— Удачи вам, полковник!

— Благодарю! Прощайте!

Клинков кивнул послу, пожал руку советнику, вышел из кабинета.

В 11.30 местного времени «Ми-8» поднялся с территории посольства России в Бутаре и, набирая высоту, пошел на запад в сопровождении двух «крокодилов», так еще называют вертолеты огневой поддержки «Ми-24».

В 11.57 транспортная «вертушка» благополучно коснулась шасси бетонной площадки аэродрома в Тайруне. Рядом с ангаром стоял другой «Ми-8», на котором из Бутара прибыли группы «Оса» и «Зенит».

Вертолет с подразделением «Стрела» встречал главный военный советник в союзном России арабском государстве Тайрун генерал-майор Мещерин.

Клинков доложил ему о прибытии.

Генерал еще раз поздравил полковника с успешно проведенной операцией. Группа «Стрела» вывела из вертолета плененного Флинта и женщину с детьми, которых тут же пригласил в машину представитель какой-то местной общественной организации, занимающейся беженцами.

Мещерин пожал руки всем бойцам «Стрелы», затем подошел к Флинту. Британец отвернулся. Видимо, он неуютно чувствовал себя под ненавистным и безжалостным взглядом советника. Мещерин резко повысил голос:

— А ну повернул череп, подонок, и в стойку «смирно», когда перед российским генералом стоишь!

Наемник вынужден был выполнить приказ. Что-то подсказало Флинту, что стоявший напротив человек не станет долго разговаривать с наемником, а свободно пустит тому пулю в лоб, без всякого суда и следствия. Мещерин продолжил:

— Так вот ты какой, Вильям Харт? С виду обычный ублюдок-сифилитик, каких сотни слоняется по вонючим ночным кабакам, червь навозный, а руки по локоть чужой кровью обагрил.

Генерал повернулся к Клинкову:

— Полковник? Тебе этот урод очень нужен?

— А что?

— Да не терпится поговорить с ним в подвале, один на один! Слишком уж не нравится мне эта мразь!

— К сожалению, генерал, я не могу допустить вашего разговора, хотя, в принципе, и сам бы не прочь удавить паскуду, но он действительно нужен мне. Но… если Харт откажется выполнять мои распоряжения, я, пожалуй, отдам его вам! Но с условием, чтобы сдох он не сразу, а помучился. Как мучились его жертвы.

Генерал злобно ухмыльнулся:

— Договорились! А ты что, намерен заставить работать британца на себя?

— Попытаюсь, а там как уж карта ляжет. Мы и без него, конечно, обойдемся, но с Хартом будет все же проще.

Мещерин кивнул:

— Флинт –  твоя добыча, но коли что, про обещание не забудь!

— Не забуду!

Генерал и полковник разыграли спектакль, так как генерал-майор Мещерин был извещен о том, как и для чего будет использован Харт. Эта игра имела целью морально подавить и так не показывающего в настоящий момент особой крепости духа Флинта. Это удалось офицерам.

Флинт спросил, повернувшись к Клинкову:

— Что вы хотите от меня?

— Поговорим позже, а пока…

Полковник обратился к генералу:

— У вас найдется место, где можно было бы устроить этого ублюдка?

Генерал заверил:

— Найдется! Удобств, правда, не обещаю, но для него пойдет!

— Тогда прикажите увести наемника. Начнем с ним работать утром!

Мещерин вызвал конвой, уведший Флинта в подвал гарнизонной гауптвахты, где наемника закрыли в темной камере, имевшей форму квадрата, каждая сторона которого не превышала полутора метров. И в полный рост не встать, и ноги не вытянуть. Очень неудобная камера, если учесть еще, что у караульного наготове стояло ведро с водой и мешок хлорки. Подобная смесь, пущенная в камеру, прочищала мозги лучше любого полноценного отдыха. В этой камере до Харта не содержали никого. Флинт стал первым, удостоенным подобной чести. Он заслужил ее!

Отправив пленного террориста, Мещерин сказал:

— Совсем забыл, Сергей Сергеевич, а у меня для вас сюрприз!

Командир отряда с удивлением посмотрел на генерала:

— Сюрприз? Мне казалось, все сюрпризы остались в Бутаре.

— И не угадали. Едем ко мне во временный штаб, сюрприз ждет вас там.

— Интересно, и что же это за сюрприз?

Мещерин заговорщически взглянул на полковника:

— Скоро все узнаете!

— Ну что ж, едем, только надо распорядиться, чтобы ребят моих разместили как следует. С удобствами. Это не каприз. Им еще предстоит сложная работа, а посему требуется полноценный отдых.

Генерал кивнул:

— Конечно, полковник! Один из моих заместителей займется группой, только что прилетевшей из Бутара. Остальные подразделения размещены по высшему разряду, естественно, насколько это позволяют условия военного аэродрома, но в особой гостинице, там, где обычно размещается начальство самого высокого ранга, прибывающее в Тайрун для бесконечных инспекций. Уверен, это не хуже, чем в самых дорогих номерах отеля «Националь» в Тайбе!

— Хорошо! Одну минуту.

Клинков подозвал к себе Вьюжина:

— Игорь, будьте пока здесь. Скоро за вами прибудет заместитель советника. Он и разместит группу в гостинице, где уже отдыхают «Оса» и «Зенит».

Вьюжин козырнул:

— Понял, полковник! Ждем проводника!

— Давай! По прибытии в гостиницу всем отдых. Я в штаб советника.

— Добро, Сергей Сергеевич!

Командир группы отошел от генерала и полковника.

Советник с командиром отряда спецназа «Рысь» прошли к запыленному «Мерседесу» 600-й модели.

Указав на иномарку, Клинков спросил:

— Ваша?

— Смеешься? Служебная! Чтобы заработать на свою такую, мне надо было генералом родиться и служить постоянно за границей, тогда, глядишь, к пенсии и набрал бы нужную сумму, да и то вряд ли. А этот мне премьер-министр Тайруна Саид Регелан выделил.

Клинков оценил достоинства и качества «Мерседеса», хотя проехать пришлось не более километра, до штаба авиационного полка. Вышел вместе с генералом из салона, проговорил:

— Да, умеют немцы тачки делать, ничего не скажешь!

Генерал усмехнулся:

— Зато оружие и техника у них фуфло полное. Помню, на Западе, на полигоне Гудериана, испытывались наши «Т-72». Ну, Куликов, маршал, тогда главком Варшавского договора, и решил выставить против наших танков немецкие «Леопарды-2». С чудинкой был главком, но строгий. Короче, крепим на площадке два наших танка и бьем по ним из «Леопардов». 10 выстрелов различными снарядами. Отстрелялись, пошли смотреть. С десяти выстрелов у одного «Т-72» ствол свернуло и катки с гусеницей вынесло, у другого две вмятины от бронебойки. В общем, «коробки» немцы из строя вывели, но временно. Экипаж, если бы таковой находился в танке, не пострадал бы. Боезапас не сдетонировал. Маршал доволен. Говорит танкистам: а ну, ребята, теперь влупите по немцам. Наши по два выстрела всего и успели произвести. У одного «Леопарда» башню на хер вывернуло, а второму кумулятивный заряд броню прожег. Полное уничтожение и техники, и экипажа.

Клинков возразил:

— Но стрелковое оружие у них ничего. Отдельные образцы. Например, пулеметы!

— Да черт с ним, вот гражданские тачки, это да, это тебе не наши ущербные «Жигули» или «Волги», про «Москвич» и говорить не хочется!

— Так наши делают под покупательную способность населения. А кто в России из простых учителей, врачей, сельчан может выложить сотню тысяч долларов? За такие деньги целые деревни покупать можно, если подальше от Москвы.

Генерал неожиданно сплюнул:

— В том-то и дело, мать их! Великая держава, люди умные и работящие, а живем в дерьме! Причем в полном. Но вот парадокс, в Москве сейчас сколько хата стоит? 2000 долларов за квадрат, а в центре и все 5000. Это во сколько трехкомнатная стометровая квартира обойдется? От двухсот штук до пятисот, а кое-где и до лимона? И ведь покупают! Газеты постоянно доставляют из посольства. Открываешь, где про недвижимость, и глаза из орбит лезут. Охренели власти совсем, что ли? А тут еще хлеще прочитал. Мы, оказывается, в прошлом году на первое место по покупке самых дорогих машин в мире вышли. Наши олигархи «Роллс-Ройсы» как перчатки меняют. Под цвет носков, не иначе. Вот такая жизнь.

Клинков понял, что генерал затронул излюбленную свою тему, которую мог раскрывать практически бесконечно, поэтому тактично прервал его:

— Да! Не зря же говорят: умом Россию не понять! Но вы обещали сюрприз, помнится?

Мещерин вновь зло сплюнул. Не любил, когда его ссаживали с любимого конька.

— Обещал! Пошли! Будет и сюрприз. Он уже ждет вас, полковник, но все же ответьте, я не прав?

— Правы!

Генерал улыбнулся:

— Верно! Прав! Толку-то от этого?

— Будет толк! Уверен!

— Ну, раз командир легендарной «Рыси» уверен, может, и будет толк. Но идем!

Мещерин с Клинковым поднялись на второй этаж штаба учебного авиационного полка, прошли к помещению для проведения совещаний с командирами звена эскадрильи. Генерал указал на дверь:

— Вот мои временные апартаменты! Прошу!

Клинков вошел в кабинет и застыл в изумлении. За журнальным столиком пили чай генерал-лейтенант Шаповалов и непосредственный начальник полковника, руководитель Главного управления по борьбе с терроризмом генерал-майор безопасности Гусляров.

Гусляров встал:

— Ну, здравствуй, что ли, Сергей Сергеевич? Что застыл-то? Не ожидал моего появления в Тайруне?

Клинков пришел в себя:

— Здравия желаю! Если честно, не ожидал, Анатолий Николаевич! Непонятно, каким ветром вас сюда занесло. Что-то я не припоминаю случая, чтобы вы лично выезжали в районы применения боевых группировок управления и, в частности, подчиненного мне отряда.

— Ну, Сергей Сергеевич, не тебе обсуждать действия начальства, но ты прав. Впрочем, я и не обязан быть там, где работают отряды управления.

— Следовательно, в Тайрун вас привело нечто необычное. Если не секрет, что?

Поднялся и Шаповалов. Спросил:

— Ты обедал, Сергей Сергеевич?

— Нет! Отобедаю позже, если представится такая возможность.

— Представится. А собрались мы здесь для того, чтобы на месте обсудить главную задачу отряда «Рысь» –  уничтожение террориста Абделя Аль Яни!

Клинков пожал плечами:

— Но вроде и до этого все было предельно ясно. Отряд отрабатывает банду, угрожающую посольству и строителям в Бутаре, берет по возможности живым наемника Флинта, передислоцируется в Тайрун, далее в Афганистан и проводит основной этап общей операции под кодовым названием «Гильотина». Первый этап «Рысь» завершила и готова к проведению главной акции. Или в Москве решили изменить план?

Мещерин прошел по кабинету. Открыл сейф, достал из него бутылку водки, повернулся к генералам спецслужб.

— Я вам еще нужен или могу заняться своими прямыми обязанностями?

Шаповалов, как старший по званию, разрешил:

— Занимайтесь своими делами, Вячеслав Андреевич, мы ваш кабинет займем ненадолго.

— Да сколько угодно! Мне он больше не нужен. Утром я перебираюсь в столицу.

Гусляров указал на бутылку:

— А водка для того, чтобы отметить удачно проведенную акцию, или просто так, расслабиться, перед тем как предстать перед иноземным начальством?

Мещерин ответил, стараясь выглядеть серьезным:

— Водка, да будет вам известно, коллеги, на Востоке –  наилучшее средство от ядовитых комаров, у которых сейчас самый сезон. Укусит одна такая тварь независимо куда, в руку, лицо, член, и через неделю тело покроется язвами. И ни одна мазь не поможет. Но, что странно, эти комары близко не приближаются к человеку, если в его крови есть немного водки или спирта. Видимо, они тоже имеют отношение к местной религии, запрещающей употребление спиртного. Не верите, проконсультируйтесь у московских светил медицины. Кстати, я и вам советую пропустить по рюмочке. Появится желание, вызывайте оперативного дежурного, у него целый запас пойла!

Мещерин вышел из кабинета. Гусляров, заинтересованный особенностями существования в Тайруне и сопредельных государствах, спросил Клинкова:

— Советник сказал правду?

Полковник подтвердил:

— Да. Есть такие комары, и сейчас они наиболее опасны, перед тем как забиться в щели на период коротких холодов.

— Так, значит, и ваши ребята на выходе спиртом балуются?

— Нет, генерал. Наши не балуются. У нас от всяких тварей препараты имеются в боевой аптечке.

Гусляров обратился к Шаповалову:

— Андрей Александрович, может, выпьем немного на всякий случай? А то вернемся в Москву покрытые язвами!

Шаповалов, ярый противник спиртного, неожиданно согласился:

— Можно! Но так, чисто символически. И не от комаров, а за отряд «Рысь»!

— Так я вызову оперативного?

Клинков спросил:

— Спирт пойдет?

— А есть?

— Конечно! В дополнение к боевой аптечке –  фляжка. Положена согласно инструкции!

Гусляров махнул рукой:

— Давай, по пятьдесят капель!

Генералы и полковник выпили из одной кружки.

Шаповалов сказал:

— А теперь прошу к столу совещаний.

Офицеры заняли места, указанные Шаповаловым.

Тот посмотрел на Клинкова:

— Ты спрашивал, Сергей Сергеевич, не изменился ли план второго этапа? Отвечаю: изменился. Первоначально мы планировали прямую переброску отряда из Тайруна в Афганистан. Учитывая вероятность того, что Флинта не удастся взять живым. Но раз ты повязал Харта, мы решили внести в операцию некоторые коррективы. Конкретно, использовать Флинта в акции против Абделя. Чему улыбаешься?

Клинков действительно улыбался. Ответил:

— А вы не задавались вопросом, Андрей Александрович, для чего я попросил посла в Бутаре сбросить в Тайбу дезинформацию о якобы имевших место потерях среди российских граждан при штурме посольства и акции на объекте ГРЭС?

Шаповалов ответил:

— Признаюсь, меня удивил этот ход. Но я не стал вмешиваться, понимая, что просто так на подобный шаг ты не пошел бы. Так в чем твой замысел?

— Как раз в том, о чем говорили вы. Использовать Флинта при проведении акции против Абделя.

Шаповалов взглянул на Гуслярова:

— Хорошие кадры имеешь, Анатолий Николаевич! Оказывается, Клинков все просчитал и без нас. Напрасно, получается, летели сюда! Но ладно, давай докладывай подробно, как ты решил использовать Харта?

Полковник объяснил вариант действия отряда в Афганистане, продуманный им в кабинете Соколовской.

Выслушав Клинкова, Шаповалов одобрительно кивнул:

— Молодец! Все правильно! Одного ты, Сергей Сергеевич, не учел. А именно того, что Абдель также наверняка просчитал пленение Флинта и его перевербовку.

— Но если он просчитал и перевербовку наемника, то все наши планы летят к чертям!

— Не скажи! Будь на месте Абделя ты, страхуясь на случай провала акции в Бутаре с захватом в плен Флинта, откуда бы ты ждал появления сил противника, если тот решит провести контроперацию?

Клинков ответил:

— Из Тайруна!

Шаповалов поднял вверх указательный палец правой руки:

— Вот! Из Тайруна! Это диктуется элементарной логикой. Значит –  что? Значит, он в любом случае готовит прием Флинту или тем, кто выйдет на его уничтожение, на юго-востоке. Из района, где могут высадиться силы противника, вылетевшие в Афганистан из Тайруна. И только одно может успокоить Абделя. Если Флинт будет возвращаться через Пакистан, как у них и оговорено. Возможны разные варианты встречи Харта с Абделем. Они не доверяют друг другу, да и деньги при заключении сделки на теракт в Бутаре оговорены огромные. Но то, что Флинт должен вернуться в Афганистан через Пакистан, несомненно! Впрочем, это можно проверить. Флинт же у нас. Остается разговорить наемника и заставить работать на себя.

Клинков спросил:

— Вы уверены, что шейх не знает о провале Флинта в Бутаре?

— Наивно было бы рассчитывать на это. Конечно, знает! Но он не может знать, пленен ли Флинт или сумел уйти! Вот тут я отдаю должное твоей прозорливости. Дезинформацию в Бутаре ты запустил как нельзя кстати. Тем самым заставив Абделя сомневаться в том, что Флинт попал в руки противника. Да, он провалил акцию, но все же что-то, исходя из «дезы», сделал? Следовательно, мог и уйти от возмездия. А раз смог уйти, то обязательно предстанет перед Абделем, дабы запросить гонорар за то, что смог сделать! Так что Абдель сейчас ждет связи с Хартом. Кинуть Флинта он не решится. У того репутация ублюдка, не прощающего обид. И Флинт наверняка предупредил Абделя, чтобы тот не вздумал играть не по правилам. Шейх также прекрасно понимает: если Флинт вырвется из Бутара, а он не заплатит ему, то Харт в состоянии нанести Абделю такой удар, от которого Аль Яни не оправится. Флинт бандит. И будет мстить так, как мстят бандиты. Помимо всего, Харт может основательно подорвать репутацию Абделя, и с шейхом перестанут сотрудничать профи-наемники Запада, да и в глазах собственных моджахедов он потеряет вес. На Востоке за предательство карают строго. Конечно, на Аль Яни вряд ли кто-то из духов решится поднять руку, но авторитет его сильно пострадает. Один раз он уже получил по заднице от «Стрелы» и прятался в горах, как трусливый шакал. Это вызвало ропот среди моджахедов. И Абделю стоило огромных усилий вернуть себе былое положение. Он сумел сделать это. Но второго серьезного прокола ему не простят. И именно этого, срыва акции, а не потери денег, Абдель боится больше всего, так как второй прокол будет для него означать одно –  смерть! Ему его же сторонники и бывшие полевые командиры припомнят все обиды и потери. Поэтому Абдель ждет весточки от Флинта, чтобы определиться, как действовать дальше. И если Харт убедит шейха в том, что он как минимум не под контролем чьих-либо спецслужб, встреча между ними состоится. Но опять-таки при условии, что Флинт пойдет в Афганистан через Пакистан.

Клинков проговорил:

— А «Рысь» пойдет вместе с ним! Интересно, как вы это себе представляете?

Шаповалов улыбнулся:

— Немного терпения, Сергей Сергеевич, и ты узнаешь, КАК мы представляем ЭТО с твоим непосредственным начальником!

Полковник вздохнул:

— Слушаю вас!