Рассказывая Оболенскому о его же предательстве, Андрей внимательно следил за временем. В девять часов он, прервав речь, указал генералу на телефон:

– Звони в охранное агентство и предупреди его босса о том, что оставляешь действующую охрану до вечера, естественно, с двойной оплатой дополнительных услуг!

Руководитель спецслужбы, хмуро взглянув на Москвитина, снял трубку городского телефона. Вопрос с охраной быстро разрешился, особенно на это повлияло заявление клиента о двойной оплате.

В десять часов, уже закончив свое повествование, Москвитин спросил:

– Тебе должны сообщить о вылете борта с оружием?

Генерал проигнорировал вопрос.

Но тут же раздался сигнал на его сотовом телефоне. Андрей положил руку на аппарат:

– Так! Если это Остапов, выслушаешь его и прикажешь, захватив с собой чиновника из Росвооружения или еще откуда, что поставлял вам столь дефицитный товар, прибыть сюда, на дачу. Без охраны. На вопросы не отвечай. Скажи, мол, того требует немного изменившаяся обстановка. Отказов не принимай! Эти чинуши должны быть здесь. И не дури. Иначе…

– Что иначе?

– Иначе ты умрешь! У нас мало времени. Скажу и обещаю тебе одно, пока жив я, ни тебе, ни твоим приятелям ничего не грозит. Слово Москвитина. Отвечай.

Генерал знал, что майор держит слово при любых обстоятельствах, поэтому поверил ему сразу.

Он поднес телефон к щеке:

– Слушаю, Оболенский!

Москвитин мог слышать разговор, так как была настроена громкость «трубы».

– Петр Константинович! А я уж подумал, не случилось ли что?

На что генерал пробурчал:

– Мне, по-твоему, в туалет выйти нельзя?

– Конечно, можно, извините. Докладываю, товар пошел к заказчику!

– Хорошо! Во сколько точно самолет оторвался от бетонки?

– По графику, только что, ровно в 10.00!

– Отлично. Теперь слушай меня, Борис Борисович, найди-ка по связи Большакова и с ним срочно ко мне на дачу.

В голосе генерала ВВС прозвучало недоумение, смешанное с признаками некоторой тревоги:

– А что, собственно, произошло, Петр Константинович?

Оболенский повысил голос:

– А собственно, ничего особенного не произошло, просто несколько изменилась общая обстановка, что не грозит общему делу, но требует внесения коррективов касаемо финансовой стороны сделки. Подробнее узнаете здесь. Все, это не телефонный разговор. Ищи Николая Васильевича и скорым ходом ко мне. Да без эскортов охраны! Здесь никому ничего не грозит, так что будет лучше, если вы телохранителей оставите в столице. Я ясно изложил мысль?

– Я вас понял, Петр Константинович!

– При подъезде предупредите меня, чтобы моя охрана пропустила вас! Отбой!

Генерал отключил мобильник, бросив его на стол и спросив:

– Что дальше?

– А дальше, господин Оболенский, я удивлен, почему тебе, руководителю Службы, еще не сообщили об одной автокатастрофе, произошедшей еще вчера вечером.

Майор продолжал удивлять генерала. Тот спросил:

– О какой еще автокатастрофе ты ведешь речь, майор?

– Об обычной, хотя нет, тяжелой, все же погибли четыре человека.

– Но почему я должен знать о происшествии на дороге?

– Так в этой катастрофе погиб твой преданнейший пес, Григорян, заодно со своими отморозками, что пасли в свое время квартиру Ковалевой, и прапорщиком Верой Фединой, которую ты использовал для того, чтобы выманить бывшего супруга Анастасии из гостиницы и далее использовать в уничтожении семьи. Разве тебе не интересна судьба ближайших «шестерок»?

Взгляд Оболенского стал еще мрачнее, вместе с тем в нем вновь возродился страх. Он проговорил:

– Так ты и их убрал?

– Да! Сначала Лопыря, потом только что названных, штатных и нештатных сотрудников нашей насквозь прогнившей спецслужбы. Так что, сам понимаешь, я настроен серьезно! И лучше выполнять все мои требования, дабы я мог сдержать данное тебе слово! Но прервем разговор, мне надо кое-кому позвонить. Спутниковая связь с «Гарпуном», надеюсь, функционирует.

Генерал кивнул на трубку спутникового аппарата.

Москвитин вызвал Карцева:

– Первый! Я – Москит! Если слышишь, ответь!

– Слышу тебя, Москит!

– Как наши дела?

– Нормально, плато блокировано! На нем пока десятка три боевиков, готовят площадку под груз, остальных не видать.

– Ты, Игорь, поаккуратней там! Отряды Джуры все снялись с баз, направились к Черной горе и должны находиться где-то рядом.

– Я это знаю. Духи еще с вечера обозначили себя немногочисленным конным отрядом. Ты мне лучше скажи, как твои успехи?

– По плану, товарищ полковник, вот сидим с господином Оболенским, обсуждаем тему, как он докатился до жизни предательской!

– Ты захватил генерала?

– Конечно! А ради чего бы я стремился в столицу? И генерала захватил, и с теми, кто семью Ковалевых уничтожил, рассчитался полностью. Да, Игорь Иванович, наш бывший босс недавно получил подтверждение вылета самолета с грузом, так что в ближайшее время жди главных событий!

Полковник взял недолгую паузу, затем проговорил:

– Андрей! Я обязан доложить об операции куратору!

– Ради бога! Но только после того, как возьмешь Джуру за жабры и завладеешь грузом. Тогда тебе все карты в руки, а с ними и лавры победителя. А до акции не торопись! А то развернут еще борт, и всему делу п…ц, причем полный!

– Я верю Потапову!

– А я нет! Так что, Игорь, будь любезен исполнить свой долг перед Родиной, а не перед чиновниками.

– Ладно, все равно менять уже что-либо поздно. Отряду в любом случае не миновать столкновения с боевиками, так хоть за дело драться будем!

– Вот это правильно, Игорь Иванович! Мы с Оболенским с нетерпением ждем твоего сообщения о захвате груза. Конец связи!

Отключился от связи и полковник Карцев – командир отряда специального назначения «Гарпун», находящийся в это время на временном командном пункте, оборудованном в щели так называемой Черной горы, с которой плато просматривалось как на ладони. Штурмовые группы заняли позиции согласно боевому расписанию в соответствии с планом «Удар». Для того чтобы понять, где и почему были рассредоточены подразделения отряда, надо взглянуть на местность. Плато представляло собой горную равнину примерно в четыре гектара площадью, с запада обрывающуюся в глубокую пропасть, с востока ограниченную заросшим склоном одного из перевалов. И являлось как бы разломом хребта. С юга этот хребет обрывался уступом, имея справа, если смотреть на север, Гнилое ущелье, имеющее выход на равнину, где базировался до применения отряд вместе с мотострелковым батальоном, и ту пропасть, откуда подхода ни боевикам, ни спецназу не было. Иная картина наблюдалась за Черной горой, в свою очередь, начинавшей собой продолжение разорванного природой хребта и имевшей справа и слева равнину, поросшую лесом. То есть за Черной горой и тянущимся дальше хребтом раскинулся обширный лесной массив, в котором заканчивалась и пропасть, километрах в пяти от плато. Заканчивалась отвесным обрывом. В итоге к плато можно было подойти с четырех направлений. С обеих сторон от Черной горы из леса, по южному ущелью и через восточный перевал. Эти направления и использовал спецназ при опережающем бандитов маневре. Согласовав с командиром мотострелкового батальона вопрос прикрытия тайного выхода отряда с базы, «Гарпун» за сутки, в ночь с 19 на 20 июня, покинул пункт временной дислокации. Его место заняли бойцы батальона. А начальник штаба отряда с прапорщиком Захаровым старались больше времени быть на виду, что создавало для возможных наблюдателей Джуры полную имитацию присутствия спецназа на своей базе. Эту имитацию дополняли и вертолеты, стоявшие зачехленными на своих площадках. Вероятный противник не мог знать, что «вертушки» находятся в полной готовности к немедленному подъему и применению в качестве средств воздушной огневой поддержки наземных сил. Их пилоны с кассетами, заряженными осколочными реактивными снарядами, последними разработками в области вооружения вертолетной техники, не были видны со стороны за брезентом. В настоящее время первая штурмовая группа майора Семена Лемешева, разбившись на боевые двойки, достаточно прочно и профессионально заняла середину склона восточного перевала, замаскировавшись так, чтобы пропустить через себя противника, который просто обязан обосноваться у основания этого склона, ниже, в кустах, непосредственно перед выходом на плато, чтобы полностью контролировать его и быть в готовности отразить нападение противника, который реально мог выйти только со стороны ущелья или быть десантирован с вертолетов прямо на плато. Вторая же штурмовая группа одним отделением обосновалась ниже командного пункта командира отряда, имея на вооружении огнеметы «Шмель», крупнокалиберные пулеметы и станковые гранатометы «АГС-30», что делало его главной ударной силой отряда спецназа. Второе отделение штурмовой группы Панова во главе с ним самим укрылось на противоположном хребте, напротив Черной горы, имея при этом возможность как поддержать штурм первой группы сверху, так и быстро спуститься, оказавшись в резерве полковника Карцева. И естественно, по всем четырем направлениям возможного подхода боевиков были высланы разведывательные дозоры. Один из них и доложил о подходе к плато конной группы бандитов в сорок человек вечером 20 июня.

Они наспех провели поверхностную разведку местности и, не обнаружив ничего подозрительного, разбили бивак у Черной горы, не выставив даже боевого охранения, в каких-то тридцати метрах под ударной группировкой российского отряда специального назначения.

Утром эта банда обследовала район приема груза.

После разговора Карцева с Москвитиным события на плато начали развиваться стремительно. Практически одновременно прошли доклады всех передовых дозоров, за исключением поста, выставленного в ущелье южного хребта. Доклады свидетельствовали о появлении крупных сил боевиков вместе с вьючным караваном. Они выходили к плато, как и прогнозировалось Карцевым, из «зеленки» с обеих сторон Черной горы и с восточного перевала. Караван шел вдоль пропасти с той же «зеленки» с севера. Полковник объявил всем подразделениям режим боевой готовности «Военная опасность» с пропуском боевиков на плато и фиксированием их постов охранения и раннего обнаружения противника.

Командиры штурмовых групп приказ приняли.

В 11.10 Карцев получил доклад о том, что отряды боевиков и вьючный караван вышли на плато. Да он и сам это прекрасно видел. Полковник запросил, все ли посты охранения бандитов находятся под контролем спецназа и могут ли быть бесшумно сняты по необходимости. Ответ получил положительный. Боевики между тем заняли плато. Несмотря на, казалось бы, хаотичное передвижение многочисленных групп боевиков, при пристальном наблюдении в их действиях определялась четко размеренная работа. Каждый занимался своим делом. Неприятным сюрпризом, хотя и просчитываемым, явилось то, что командир моджахедов направил в южное ущелье солидный, примерно в сорок всадников отряд с явной целью перекрыть его. Вопрос, на каком удалении. Выход боевиков в ущелье подтвердил и командир второй штурмовой группы майор Панин, руководящий отделением, занявшим позицию на вершине северного хребта. Он вызвал командира отряда:

– Первый! Я – Пан!

Полковник ответил:

– На связи!

– Отряд духов в сорок рыл на лошадях, вооруженный автоматами, пулеметами и ручными гранатометами начал выдвижение в направлении к нашей равнине.

– Я это вижу, Антон. У тебя разведдозор далеко от плато?

– В километре.

– Передай ребятам, пусть пропустят джигитов и сопровождают их. Это им сделать будет нетрудно. Далее дно заставит всадников спешиться, и дозорные смогут висеть у них на «хвосте». Нам надо знать, в каком месте и в каком порядке этот отряд перекроет ущелье.

– Понял вас, Первый! Выполняю!

– О результатах действия разведывательного дозора немедленный доклад мне.

– Принял! Отбой!

Все офицеры отряда имели при себе специальные импульсные станции в радиусе до 15 км. А в горах этот радиус увеличивался почти двое. Правда, спецы использовали рацию только в экстренных случаях, дабы не забивать эфир лишними разговорами.

На плато появился вьючный караван. Карцев насчитал в нем пятьдесят лошадей, на которых прибыла часть бандитов. Солидный караван. Джура намеревается собрать неплохой смертоносный урожай. Вот только не выйдет у него ничего! Но это уже другая тема.

11.30. Боевики как по команде отошли от центра плато, прижавшись к перевалам и хребтам. Видимо, получили сообщение пилотов о подлете к месту проведения акции.

Джура смотрел в небо. Отчетливо послышался рев реактивных двигателей идущего на небольшой высоте самолета. Вот он показался над плато, хвост его был открыт. Из чрева лайнера вышли поочередно два темных контейнера. И почти тут же над ними раскрылись парашюты, по пять над платформой. Системы «МКС-350» работали безотказно, и груз плавно приземлился на плато. Два контейнера по три тонны оружия в каждом! Основная часть боевиков бросилась к системам. Командир же отряда получил доклад разведывательного дозора, ушедшего вслед за отрядом боевиков в северном направлении. Из него следовало, что бандиты заняли оборону на самом узком участке ущелья в двух километрах от плато, развернувшись фронтом к равнине. Командир первой группы сообщил, что моджахеды оставили на склоне отряд прикрытия примерно в тридцать штыков. Карцев приказал снять посты наблюдения боевиков. Это не заняло много времени, так как возле каждой позиции бандитов уже находились боевые двойки ликвидации постов. После чего командир отряда отдал короткий, как выстрел, приказ:

– Внимание! Штурм!

Ударное отделение, применив огнеметы и станковые гранатометы, нанесло массированный удар практически по всей площади плато! Снайпер подстрелил в ногу Джуру, который отполз к контейнерам. Но, несмотря на плотный огонь спецназа, на горной равнине осталось достаточно боевиков, способных организовать оборону. Что они и сделали, заняв позиции в трещинах плато и за камнями. Первая штурмовая группа атаковала силы прикрытия. Но и здесь быстро сориентировавшиеся боевики, понеся потери, сумели развернуться и отбить атаку немногочисленного подразделения спецназа, завязав позиционный бой. К тому же и те бандиты, что залегли на плато, поняв, откуда по ним велся массированный огонь, как по команде поднялись и бросились к Черной горе. Несмотря на пулеметный огонь отсечь их от «мертвой» для ударного отделения зоны не удалось. Человек двадцать их пробилось к основанию горы. Затем они ушли в «зеленку», явно намереваясь обойти силы противника по восточному перевалу и ударить группе Лемешева в тыл. В дополнение ко всему по горе, с фланга, впрочем, не нанося особого вреда, заработало оружие погонщиков каравана. Карцев искал выход из ситуации, складывающейся на восточном склоне. Понимая, что отход противника может кардинально изменить обстановку, он приказал ударному отделению перенести огонь на основание склона, откуда сдерживали спецов духи. Одновременно с огневым налетом первой штурмовой группе было приказано начать атаку. Слаженность действий бойцов отряда дала свой результат, и маневр удался. Начавшийся обстрел с горы заставил бандитов заметаться у подошвы. Отвлеченным этим внезапным ударом боевикам было не до боя с силами на склоне, они старались уйти, кто влево, в «зеленку», кто вправо, в ущелье. Штурмовая же группа провела бросок на позиции боевиков, уничтожив замешкавшихся моджахедов. Ударное отделение, видя спускающихся собратьев по оружию, прекратило обстрел склона.

Командир отряда связался с Лемешевым:

– Лемех! Я – Первый!

– Первый, на связи!

– Как у тебя?

– Нормально. Могло быть гораздо хуже. Пока доложили о четырех «трехсотых» – раненых. Убитых нет!

– Занимай позицию духов, прикрывая тыл, оттуда могут показаться «чехи», ушедшие до этого в «зеленку». Одновременно подготовь отделение для штурма оставшихся у груза и укрывшихся за контейнерами бандитов. Их там человек десять. Как подготовишь ребят, доклад мне!

– Принял!

Полковник повторил:

– Следи за тылом. В лес ушла немалая по количеству банда. Хорошо, если для того, чтобы рассеяться. Но она может ударить тебе в тыл! При появлении угрозы с вершины также немедленный доклад мне.

– Все понял, Первый!

Карцев не успел отключить рацию. Его вызвал командир второй штурмовой группы майор Панов:

– Командир! Опасность справа. К вам по склону поднимается отряд духов человек в двадцать. К тому же на плато вижу еще рыл тридцать, считая тех, что оказались у контейнеров. Бандюки обо мне не знают, может, спуститься к ущелью и ударить им во фланг? Заодно и отвлечь на себя тех, кто совершает подъем на Черную гору?

Карцев запретил:

– Нет, Антон! Сиди, где сидишь. Не забывай, что в ущелье еще банда в сорок штыков. Услышав шум боя, она уже наверняка направляется к плато. Вот ее и накрой!

– Принял! Но вы срочно принимайте меры, боевики от вас недалеко!

Командир не стал пытаться организовывать оборону на горе. В этом сейчас не было смысла. Опытный спецназовец Карцев решил сдать позиции, переместив находящееся с ним ударное отделение и группу снайперов на правый склон, и подняться за горой на хребет. Что он и сделал за несколько минут до того, как бандиты ворвались на его командный пункт и позицию ударного отделения. Батыр, руководящий этим отрядом, увидев, что русские ушли, слегка опешил. Он потерял цель. И сделал ошибочный вывод: спецназ мог спуститься только вниз, к основанию горы, в ту самую «мертвую» теперь уже для боевиков зону.

Он попытался вызвать Джуру или кого-то с плато, от контейнеров. Те должны были видеть спуск спецов и подтвердить его, но эфир был забит помехами. Это работал генератор на позиции отделения майора Панова. Для радиостанций спецназа он вреда не приносил, а вот станции боевиков, хоть и натовские, заткнулись наглухо.

Командир отряда, поднявший своих людей на хребет, принял вызов майора Лемешева:

– Первый! Штурмовое отделение к применению по боевикам у контейнеров готово.

Но в связи с информацией, полученной от Панова о нахождении на плато около тридцати бандитов, Карцев изменил решение:

– Отозвать отделение, Семен! Готовь к штурму всю группу!

– Что, уйти со склона?

– Да! Но по моей команде!

– Не понимаю, но подчиняюсь! Рассредоточиваю для атаки все подразделение.

– С тыла ничего?

– Пока нет! Но движение какое-то на вершине имеет место!

– Понял. Собирай группу и жди приказа.

Тут же взорвался стрельбой северный хребет.

Панов доложил, что накрыл огнем банду, вышедшую из ущелья. Та, потеряв примерно треть своих джигитов, залегла среди валунов и открыла ответный огонь. Но позиции бандитов слабели. Их уничтожение лишь дело времени. На плато им не прорваться.

Карцев вызвал базу, вертолетное звено.

Ответил командир, майор Дубцов:

– Слушаю вас, Первый!

– Давай, Коля, поднимай свои машинки.

– Задача?

– Поднявшись над пропастью, выйти к плато. Оттуда накрыть реактивными снарядами весь восточный склон, он будет напротив пропасти. Это одной «вертушкой». Со второй всадить по всему фронту Черной горы. Третьей обработать пространство от пропасти до контейнеров. Все это надо сделать в считаные секунды. Далее двумя вертолетами и оставшимися боеприпасами уничтожить караван, что будет от тебя справа на входе в лесной массив, и обработать саму «зеленку» с обеих сторон южного хребта. Учти, на вершине я с ребятами, так что не увлекайся. Одну машину пустишь через плато в ущелье. Там с северного хребта Панов сдерживает одну из банд Джуры. Добей ее! И тут же уходи! Но на плато работать секунды!

– Понял. Жди, скоро будем.

Вертолеты появились для боевиков совершенно неожиданно. Джура не предполагал по полученной ранее информации своих наблюдателей применение спецназом воздушной поддержки, что в корне меняло обстановку. Раненый главарь бандитов, укрывшийся у контейнеров, почувствовал обреченность. Переносных зенитно-ракетных комплексов его группировка при себе не имела. Да, ПЗРК «Игла» находились в одном из контейнеров, но вскрыть железные короба и применить средства ПВО уже было невозможно. Дахашев грязно выругался, наблюдая за движениями винтокрылых машин, несущих на своих пилонах реактивную смерть. А вертолеты и спецназ действовали молниеносно. «Вертушки» зависли над ущельем. И тут же полковник Карцев приказал первой штурмовой группе начать атаку на боевиков, укрепившихся за контейнерами. Атака пошла одновременно с открытием огня одной из «вертушек», своим обстрелом делая тщетными попытки моджахедов организовать хоть какую-то оборону против наступающих бойцов первой штурмовой группы. Завершив обработку пространства от ущелья до контейнеров, вертолет взял курс резко влево и перевел огонь на скалы Черной горы.

Бандиты, обошедшие восточный склон сверху и намеревавшиеся атаковать первую группу с тыла, оказались в капкане. Противника перед ними не было, как не было и времени вновь уйти на хребет. Но был вертолет «Ми-8», который вплотную подошел к склону и начал методичный расстрел бандитов. Те заметались по склону, но осколки реактивных снарядов находили их везде – и за валунами, и в трещинах, и за стволами деревьев. Весь восточный склон покрылся грибами от разрывов «НУРСов». Третья машина, сделав крутой вираж, с ходу атаковала выход из северного ущелья. Последствия огневого налета для боевиков, зажатых между склонами, оказались поистине катастрофическими. Вертолет, обстреляв толпу бандитов реактивными снарядами, взмыл ввысь, над ущельем развернулся и повторил удар, на этот раз применением расположенной у турели дверцы скорострельной пушки. Выполнив основную задачу, экипажи боевых винтокрылых машин продолжили работу по второму этапу общего применения. Две «вертушки» обогнули гору и начали обстрел «зеленки». Били вслепую, не имея цели. Да и мала была вероятность того, что кому-то из боевиков удалось вырваться с плато, но задача есть задача, и ее следует выполнить. Третий же вертолет зашел на караван. Командир экипажа, он же командир звена, доложил Карцеву:

– Первый! Я – Орел-1! Как слышишь?

– Слышу тебя, Орел!

– Нахожусь над караваном! Тут такое дело. Животные мечутся возле скалы и пропасти, людей среди них нет. Стоит ли громить караван?

– Понял тебя, Коля! Если не видишь противника, животных не тронь, уйди вверх, прикрывая работу своих ребят, ну и заодно контролируй обстановку на плато. Боеприпасы не все расстрелял?

– Есть еще! Выполняю!

Между тем бойцы первой штурмовой группы вплотную сблизились с контейнерами и были встречены слабым, но все же не одиночным огнем духов, уцелевших в ходе воздушного налета. Применять вариант тотального уничтожения майор Лемешев не мог! Среди обороняющихся находился подстреленный Джура, а его следовало взять живым. Поэтому командир группы приказал личному составу залечь и вступить в работу снайперам. Так как группа охватила контейнеры с трех сторон, работы для стрелков особой не было. Они в считаные минуты уничтожили бандитов, попытавшихся остановить спецназ. И только один из них по-прежнему стрелял. Его видели снайперы, но, держа на прицеле, огня не открывали. Перед ними был главарь бандитской группировки сам Адам Дахашев. Джура – гроза гор и горных селений. Теперь уже можно сказать – бывшая гроза. Его песня была спета. Но он продолжал отстреливаться. Держал Джуру в поле зрения и сам майор Лемешев. Он попросил «Винторез» и лично прицелился в бандита. Увидев голову Дахашева, перевел ствол ниже вправо. Над галочкой оптики оказался автомат «АК-74». Зафиксировав цель, Лемешев дважды выстрелил. «Калаш» бандита, выбитый и поврежденный пулями 9-го калибра снайперской винтовки, отлетел в сторону. Видимо, у Джуры была повреждена и рука, так как он схватился за запястье, повернувшись набок. Командир группы отдал приказ подразделению занять позицию уничтоженных боевиков. Что и было стремительно сделано.

Майор подошел к Дахашеву.

Тот ругался, корчась от боли. Одна пуля из «Винтореза» раздробила локтевой сустав.

Лемешев взглянул на главаря, приказал одному из подчиненных оказать раненому помощь, лишив возможности сопротивления, вызвал Карцева:

– Первый! Я – Лемех!

– Слушаю тебя, Семен!

– У контейнеров порядок! Стоят целенькие, рядом куча боевиков, чьи души отправилась в ад. Здесь же раненый, живой и очень, по-моему, злой Джура. Он под контролем.

– Отлично! Держи контейнеры и Джуру. И не расслабляться. Кто знает, не приготовил ли этот горный козел какую-нибудь тихую, но коварную подлянку в виде резерва в сотню штыков!

– Вряд ли. Он бы уже ввел этот резерв в бой. Но приказ принял. Выполняю!

Между тем бойцы отделения, которым командовал сам командир отряда, заметили бандитов на склоне Черной горы. Это были духи, не пострадавшие от массированного воздушного обстрела. И было их много, человек двадцать! Карцев стремительно просчитал обстановку. На вертолеты рассчитывать не приходилось, слишком близкое расстояние до появившихся бандитов, да и ресурс свой, как огневой, так и топливный, «вертушки» почти выработали, при этом быстро навести их на цель также не представлялось возможным. Как не представлялось возможным и запросить наземной поддержки личного состава остальных отделений. Придется принимать бой теми силами, что имелись в наличии у Карцева, а это ударное отделение и несколько снайперов. При таком раскладе Устав и инструкции предписывают перейти к обороне. Но полковник решил атаковать. Приказав ударному отделению нанести удар из огнеметов и гранатометов по авангарду противника, сам Карцев повел двух снайперов на противоположный склон, дабы зайти банде в «хвост». Маневр удался. Боевики, никак не рассчитывавшие встретить на хребте препятствие для отступления в «зеленку», получили мощную оплеуху в виде зарядов «Мух» и «Шмелей» и коротких очередей пулеметов. Потеряв почти половину своего количественного состава, бандиты повернули вспять за утес. Там Батыр, а это он командовал отрядом ликвидации спецназа на южном направлении, оставил остатки своего деморализованного войска. Деморализованного, но еще полностью не дезорганизованного. Думая о том, как теперь самому спастись, он видел путь к спасению в отходе на исходные позиции к подножию горы, оттуда по краю пропасти к «зеленке». При этом, воспользовавшись животными, которых отчего-то не уничтожили русские пилоты. Сейчас, после того как винтокрылые машины отработали часть лесного массива, в него можно было входить относительно безопасно. Спецназ вряд ли при сложившейся ситуации начнет еще и по земле зачищать «зеленку». Для этого у него нет сил, а главное, никакой необходимости. Но уйти Батыр мог только либо один, либо с двумя, не более, сопровождающими. А подчиненных с десяток. Попробуй раздели эту разношерстную, но желающую жить свору. И все же ее надо было делить. Астаминов собрал бандитов на террасе, прикрытой с плато каменной грядой, на бывшей позиции ударного отделения «Гарпуна».

Обратился к своим подчиненным:

– Братья! Случилось непоправимое! Нас предали и здесь, на плато, русские устроили нам капкан, из которого большинству воинов уже не вырваться. Да упокоит Аллах их души. Мы же еще имеем шанс сохранить жизнь. Как вы убедились, левый склон прикрыт пулеметчиками неверных. Туда пути нет. Но есть путь вниз! К подножию скалы на самом плато, откуда можно, совершив бросок, уйти в «зеленку», где ждет спасение. Поэтому я решил направить остатки отряда именно туда, вниз, на плато.

Он повернулся к одному из своих помощников:

– Анвар! Ты поведешь людей на плато. Я же с Али и Магомедом останусь здесь, прикрывать вас! Я жертвую собой ради спасения ваших жизней! Не теряй времени, Анвар, уводи джигитов!

Анвар произнес:

– Ахмед! Иди ты! Ты – командир, тебе продолжать общее дело, а здесь останусь я!

Батыр потрепал помощника по плечу:

– Спасибо, брат! Я всегда знал, что на тебя можно положиться. Но вести людей предстоит тебе, потому что, как ты правильно заметил, я – командир. А командир в первую очередь обязан думать о своих подчиненных! Но хватит пустых разговоров. Уводи отряд!

Растроганный поступком Астаминова, на который, если признаться, Анвар Кабаев не рассчитывал, помощник главаря приказал боевикам следовать за ним, по тропе, вниз, к плато! К собственной гибели, куда, прекрасно зная о том, что ждет его подчиненных, Батыр послал своих бойцов. Послал, таким образом разделив отряд и обеспечив наиболее благоприятные условия для попытки собственного спасения. Напрасно Анвар думал о «заботе» Батыра, как о поступке истинного командира. Астаминову было наплевать на судьбу подчиненных, лишь бы самому вырваться из этого ада! Убедившись, что последний человек группы Кабаева скрылся из поля зрения, Батыр повернулся к Али и Магомеду, своим дальним родственникам.

– Али! Магомед! Спускаемся по правому склону! По маршруту, которым пришли сюда. Внизу лошади! Берем тройку коней – и в лес!

Али недоуменно взглянул на Батыра:

– Ахмед! Но ты ж говорил, что мы будем прикрывать отход Анвара?!

Астаминов вплотную подошел к боевику:

– Сдохнуть хочешь? Ты что, не понимаешь, что нам всем не уйти отсюда? Только мы втроем можем попытаться сделать это. Я дарю тебе шанс на спасение. Но если ты предпочитаешь сложить голову на этих камнях, мешать не буду. Занимай позицию, скоро здесь будут русские. Открывай по ним огонь. Только долго ли проживешь, осел безмозглый? Тебя в первые же секунды разорвут гранатой в клочья. Что смотришь? Решай, идешь или остаешься?

– Иду, Батыр!

– Вот так-то лучше! Давай на склон первым, за тобой я, за мной Магомед! Магомед, может, и ты испытываешь муки совести и имеешь желание предпочесть смерть во имя Аллаха жизни?

Второй бандит ответил безо всяких эмоций:

– Нет, Батыр! Я предпочитаю жизнь.

– Порядок движения определен, вперед!

Троица бандитов двинулась к спуску.

Анвар же, выведя свой малочисленный отряд на открытое с плато пространство, тут же был замечен бойцами первой штурмовой группы. Майор Лемешев связался с командиром отряда:

– Первого вызывает Лемех!

Карцев ответил:

– На связи, Лемех!

– Часть духов пытается спуститься по расщелине скалы на плато. Их семь человек.

Думал полковник недолго:

– Вот что, Семен, ударному отделению их не накрыть, отработай группу снайперами.

Снайперы заняли позиции. Разобрали цели и одним, практически одновременным залпом уничтожили бандитов Анвара, с Кабаевым вместе. О чем командир группы немедленно сообщил Карцеву.

Полковник, приняв доклад, остановил свою группу. Боевиков на горе оставалось с десяток. Вниз пошли семь человек. Следовательно, двое или трое либо затаились среди камней, либо направились на правый склон, к лошадям и навстречу группе полковника. Второй вариант более вероятен, а значит, с минуты на минуту эти духи должны обозначить себя. Командир отряда приказал снайперам залечь, сам укрылся за валуном, имея перед собой неплохой обзор. И боевики появились. Трое! Полковник увидел среди них идущего в центре и опасливо озирающегося по сторонам Батыра. Повернулся к снайперам. Те жестом показали, что бандитов видят! Карцев поднял вверх правую руку с выставленными вверх тремя пальцами – большим, указательным и средним. Первый и третий согнул, что означало команду снять первого и третьего бандита. Второго не трогать. Снайперы понимали язык жестов и вскинули свои винтовки. Прицелились, боковым зрением следя за командиром. Тот сделал отмашку. Раздалось два хлопка.

Их не слышал Батыр. Он только с удивлением увидел, как сопровождающие его Али и Магомед словно подкошенные рухнули на камни. Определив, откуда была обстреляна его группа, Астаминов развернулся и дал длинную очередь в сторону снайперов. Но пули ушли в никуда. Рассчитывать на поражение целей он не мог. Даже на случайное поражение. Бойцы спецназа ожидали подобного ответного хода и приняли меры безопасности, укрывшись за камнями. Выпустив очередь, Батыр рванулся вниз, но перед ним вырос ряд фонтанов вздыбленной мелкой каменной крошки. Это Карцев показал чечену, что путь отхода перекрыт. Но сдаваться матерый бандит не собирался. Оставив намерение продолжить спуск, он залег за валун и вновь обстрелял тот участок, откуда по нему велся огонь. Астаминов понял: предупредительной очередью ему дали понять, что убивать его не собираются. Следовательно, спецназ решил брать его живым. А плен для Батыра был не намного лучше смерти. А может, и хуже. При всем при том, что Ахмеду очень не хотелось умирать. Он решил драться, постепенно все же уходя вниз. Склон хоть и отвесный, но не настолько, чтобы разбиться в результате падения. Батыр сумеет сгруппироваться, только бы добраться до обрыва. Хватило бы патронов отбиться от русских. Астаминов, посылая в камни короткие очереди, начал медленное смещение к намеченной цели.

Его замысел понял командир «Гарпуна». Он проговорил:

– Вот что ты, браток, задумал! Но мы и похитрей видали!

Он обернулся к снайперам:

– Ребята! Отсечь боевика от обрыва! И привлечь все внимание на себя. Я пошел в обход. Мне этот урюк очень нужен живым!

Стрелки изменили огонь. Один бил перед бандитом, второй сместил зону обстрела правее. Батыр, поняв, что его замысел раскрыт, грязно выругался и начал лихорадочно искать другой путь к спасению, отвечая на стрельбу русских одиночными выстрелами.

А полковник, поднявшись на хребет, обошел врага с тыла. Для этого ему пришлось буквально пройти по самому краю отвесной скалы. Малейшая оплошность или неточный шаг – неминуемый срыв, смерть. Но командир «Гарпуна» прошел по этому «лезвию бритвы». Батыр, не допуская возможности обхода, за тылом не смотрел. Он решил вновь пробиваться наверх, на хребет. Если ему повезет, то русские, уйдя с вершины, сосредоточившись на группе Анвара, откроют ему проход по гряде. И он уже собирался броситься за валун, нависший над ним справа, как вдруг почувствовал прикосновение к затылку глушителя бесшумного автомата русского спецназа. На секунду Батыр замер. Но лишь на секунду. Астаминов был опытный боец и умел драться до конца. Медленно отстранив автомат, он вытянул руки вперед, как бы показывая полное смирение со своей участью. Но тут же развернулся с живота на спину, заплетая ноги стоявшему рядом командиру «Гарпуна». Полковник упал, но не дал бандиту развить кратковременный успех в начавшейся рукопашной схватке. Очутившись на камнях, полковник вытащил из чехла нож и всадил его в ногу Батыра. Тот вскрикнул и потерял способность к противоборству. Полковник же, освободившись от захвата бандита, нанес Батыру сильнейший удар кулаком в переносицу, лишая одного из полевых командиров Джуры сознания. Тут и снайперы подоспели.

Один из прапорщиков, укоризненно глядя на командира, проговорил:

– И стоило так рисковать, товарищ полковник! Приказали бы, мы этому архару все конечности в момент отстрелили бы. И лежал бы он мешком с дерьмом на этом самом месте.

Карцев возразил:

– А если бы в момент выстрела бандит дернулся? И вместо руки ты всадил бы ему пулю в башку? Нет, прапорщик, так надежнее. Окажите ему помощь, свяжите и спускайте на плато.

Снайперы занялись полевым командиром, полковник же поднялся на хребет, достал аппарат спутниковой связи, проверил работоспособность. В эфир ушло:

– Центр! Я – «Гарпун»!

Куратор спецслужбы ответил немедленно:

– Слушаю вас, Игорь Иванович!

– Докладываю, товарищ генерал-лейтенант! Сегодня, 21 июня…

Закончив доклад и выслушав куратора, Карцев переключил аппарат и вызвал другого абонента:

– Москит! Я – Первый!..