Перед тем как лечь спать на новой конспиративной квартире по улице Пятницкой, Андрей вызвал генерала:

– Николай Викторович?

– Слушаю тебя, дорогой!

– Я на хате. С содержимым чемодана ознакомился.

– Отлично! Теперь отдыхай. А я займусь утренними планами Хатани. Следующий сеанс связи, если ничего не произойдет, утром в шесть часов.

– Принял! С удовольствием выполняю!

– Я бы тоже отдохнул с большим удовольствием. Спокойных тебе снов!

Андрей отключил специальную рацию, теперь аппарат связи вновь стал обычным сотовым телефоном. Бросил его в кресло к кейсу и плюхнулся на широкую мягкую кровать, раскинув в стороны сильные руки. Через минуту Андрей Сургин, он же майор Москвитин в недалеком прошлом, спал сном младенца.

Проснулся неожиданно от непонятно откуда возникшей тревоги и ощущения близкой опасности, которые стальными тисками сдавили грудь офицера спецназа. В квартире было темно. Андрей встал, включил свет.

Черт! Что это с ним? И снов вроде кошмарных не видел, и ничего ему не грозит, откуда это ощущение близкой опасности? Уж не с Ритой ли что случилось?

От этого предположения по телу офицера пробежала дрожь. Он бросился к креслу, схватил телефон, набрал переславский номер.

Рита ответила не сразу, и с каждым длинным гудком тревога Сургина усиливалась. Наконец он услышал такой знакомый и родной голос:

– Да, Андрей?

– Рита?

– Да. Что с твоим голосом? Ты встревожен?

– Нет, тебе показалось. У вас все в порядке?

– В порядке! А что?

– Да ничего, волнуюсь я! Как оставил тебя, так и волнуюсь.

– Ну что ты, дорогой, все нормально. Мы с Леной, твоей сменщицей, кстати, очень хорошей и хозяйственной женщиной, пироги сегодня пекли. Жаль, что ты не попробуешь.

– Пироги? Это хорошо! Послушай, Рит, дай-ка мне на минуту свою хозяйственную телохранительницу.

Контакт с кем-либо, кроме Потапова, Сургину был запрещен, не считая исключительных случаев. Так что, вызывая Елену, Андрей нарушил установленный режим секретности. Но иначе поступить не мог. Он должен быть уверен, что жизнь его возлюбленной под надежной охраной.

Через мгновение услышал:

– Капитан Агеева Елена!

– Андрей!

– Вы в курсе, что наша связь запрещена? И я должна буду доложить генералу о контакте?

– Естественно! Можете докладывать, я не в претензии. Мне важно другое. Какова обстановка вокруг объекта?

– Обстановка спокойная. Охранение осуществляется в прежнем режиме.

Андрей поинтересовался:

– Вы можете связываться с внешним наблюдением?

– Да! Но это, как вам должно быть известно, инструкцией не предусмотрено!

– К черту инструкции! Немедленно свяжитесь с улицей!

– Но чем мне объяснить сеанс?

– Подозрениями, что якобы слышите в подъезде посторонний шум.

– Хорошо! Но почему я должна все это делать? Вы получили информацию об усилении угрозы Новиковой?

– Нет! Такой информацией я не обладаю. Однако прошу связаться с внешней охраной. Пусть они проверят подъезд, это ребятам не помешает и усилит бдительность.

– Я сделаю, как вы просите, Андрей!

– Очень хорошо! Через пятнадцать минут я перезвоню. Отбой.

Долго для Сургина тянулись эти пятнадцать минут. Он еле дождался, пока стрелки часов займут нужное положение. Повторил вызов.

Ответила телохранительница:

– Агеева на связи!

– Каковы результаты проведенных мероприятий?

– Я даже не знаю, что и сказать. Офицеры внешнего наблюдения удивились просьбе, но проверили подъезд. Ни в нем, ни рядом во дворе ничего подозрительного не обнаружили.

– Ясно! Вы извините меня, Лена, но…

– Не надо слов! Я прекрасно понимаю вас! Рита буквально вырывает у меня трубку.

И тут же:

– Андрей? В чем дело? Почему ты поднял всех на ноги?

– Я и сам не знаю, милая! Просто вдруг почувствовал, что тебе угрожает опасность. Вот и решил подстраховаться. Страховка лишней не бывает.

– Теперь успокоился?

– Да!

– Ты уже начал работать?

– Нет, завтра начну, надеюсь, завтра и закончу. И сразу же к тебе!

– Это было бы прекрасно! Не поверишь, но я уже соскучилась по тебе.

– И это ты при охраннике говоришь?

– Нет, Лена тактично вышла на кухню.

– Я люблю тебя, Рита, и тоже соскучился. Но пора заканчивать разговор. Спокойной ночи, родная!

– Спокойной ночи, Андрей!

Сургин отключил мобильник, упал на второе, свободное от посторонних предметов кресло.

Вздохнул. Черт! Нервы начали пошаливать! Это никуда не годится. Надо привести себя в порядок. Завтра, скорее всего, придется выложиться полностью, а до этого заставить себя сосредоточиться на одной цели, а именно Хатани-Саране, и дернул того шайтан припереться в Москву именно в это время. Мог бы и чуть позже прикатить! Разрывайся теперь. Но в Переславле вроде все тихо. Да и угрозы там, в сущности, ждать не приходится. Но почему же не проходит тревога? Так, надо идти в душ. Потом зарядка. И опять сон! Не придет сон так, ввести препарат. Но до утра он должен выспаться на сутки вперед! Андрей направился к ванной комнате.

Он не знал, что его звонок и последовавшие за ним действия агентов внешней охраны чуть не сорвали замысел бандитов, нацелившихся на его Риту. И не мог знать! Так как наличие этих самых бандитов никто из спецслужбы, охранявшей Маргариту Новикову, даже предположить не мог. Спецы считали, что провели боевиков у «Графской усадьбы» и сбили со следа. И это была, пожалуй, единственная ошибка, совершенная людьми генерала Потапова за последние годы. Ошибка, обернувшаяся кровавой трагедией. Но все по порядку!

«Волга» и «Нэксия» бандитов уже были на улице Адмирала Кузнецова, когда наблюдатель со стройки Лоскут неожиданно вызвал главаря.

Грот ответил:

– Что у тебя?

– Шухер, Грот! Противник что-то пронюхал!

– В смысле?

– По-моему, он раскусил нас!

– Ты чего несешь? Нажрался, что ли? Что происходит? Говори внятно и подробно!

Лоскут немного успокоился:

– Короче! Два урода, что сидели в тачке все время моего наблюдения, минуту назад вдруг задергались. Один прошел в подъезд и завис пока там. Второй отошел к детской площадке.

Грот приказал водителю «Волги», а им был сегодня Шнуров, прижаться к обочине и остановить машину. «Волга» встала метрах в ста от двенадцатиэтажной коробки. «Нэксия» притулилась сзади.

Грот спросил Лоскутова:

– Что еще видишь, Лоскут?

– Пока все по-прежнему! Один в подъезде, другой в кустах. Тот, что в подъезде, поднялся наверх на лифте, сейчас пешком спускается вниз. Второй с площадки внимательно осматривает двор.

– Спускается, говоришь?

– Ага! Никак, они засаду решили устроить.

Гротов взорвался:

– Какую, к черту, засаду?

Шнуров проговорил:

– А что? Вполне может быть, что нас выпасли! И пасли до самого последнего момента. И бабу-охранника специально подставили. Берите, мол, крутой уехал!

– Но тогда они и внешнее наблюдение убрали бы.

– Не скажи! Отход наружки вызвал бы подозрение.

– Но почему, зная о наших планах, эти спецы или наемники, или хрен их знает кто, вдруг решили засветить себя?

Шнур прикурил сигарету и ответил, как всегда, спокойно и безразлично:

– Да для того, чтобы тебя, главаря, перед самой акцией заставить дергаться! Потерять уверенность, ввести в непонятку. Другими словами, дезорганизовать. При этом ничего особенного не предпринимая. Ну, сидят два мужика в тачке, ну, решил один из них зайти в дом. Проехал вверх на лифте, вниз спустился пешком. На хату охраняемой он, вот увидишь, даже не взглянет. И что здесь такого? Ничего! Но ты в непонятке. А значит, если решишься на захват, начнешь совершать ошибки, что им и нужно!

Грот ударил кулаком о переднюю панель:

– Но что делать-то, Шнур? Может, действительно свалить отсюда, пока не поздно?

Шнуров ехидно усмехнулся:

– Не дергайся! Никто никого не выпас, а псы, что охраняют бабу, просто решили подстраховаться. Вернее, не они даже решили, а та сучка, что сменила крутого, вот она и видит везде опасность. Поэтому и себе покоя не дает, и людей из тачки напрягла. Сейчас те все осмотрят, и обстановка успокоится. Нам даже легче будет действовать!

Сзади хихикнула Инга:

– А ты, Грот, оказывается ссыкун! Главарь резко оборвал подельницу:

– Заткнись, тварь, тебе слова никто не давал.

Но девица огрызнулась:

– Сам заткнись! Что ты без меня делать будешь, орел кастрированный?

Грот обернулся и впился злым взглядом в Ингу. Та не отвела немного блестящие глаза. Опять, сука, приняла дозу! Вот и бакланит смело! Но ничего, подстилка, лишь бы роль свою сыграла как надо, а потом… потом посмотрим, как заблестят твои шары, когда удавка стянет горло. Сдохнешь ты медленно!

Так ничего и не сказав, Грот вернулся в исходную позицию. Тут же его сотовый телефон издал сигнал вызова. Вызывал главаря Лоскутов:

– Грот! Мужики заняли свое место в машине, водила с кем-то поговорил по трубе, но недолго. Главарь спросил:

– Больше ничего?

– Нет! Все устаканилось, и сейчас объект выглядит, как обычно.

– Ладно! Продолжай наблюдение!

Грот отключил мобильник, посмотрел на Шнурова:

– Ну, что делать будем? Начинать акцию?

– У тебя есть другое предложение?

– А если эти двое из «пятерки» вызвали подмогу?

– А если они вызвали еще и ОМОН? –  съязвил Шнур.

– При чем здесь ОМОН?

– А при чем подмога? Какая причина вызывать ее, когда наружка убедилась, что у объекта все в порядке?

Гротов махнул рукой:

– Ладно! Чему быть, того не миновать! Поехали к супермаркету.

Шнур сказал:

– Я выйду здесь. Пройдусь до «Жигулей» пешочком. Вы же ждите от меня сигнала.

Он достал пистолет «ПМ», навернул на него глушитель, обернулся к Копляр:

– Инга! Подай-ка мне там сумку с бутылками!

Девица передала ему холщовую сумку.

Шнур вышел из машины и, согнувшись, слегка качаясь, словно пьяный, побрел к переходу между домами.

Его место занял Пирог, и колонна продолжила недолгий путь до супермаркета.

Шнур приближался к «пятерке», не глядя на нее, что-то насвистывая и гремя бутылками в сумке. Возле «Жигулей» остановился. Достал смятую пачку «Примы», вытащил сигарету. Та оказалась сломана, он чертыхнулся, отбросил ее, достал вторую, на этот раз целую. Стал шарить по карманам спортивного костюма. Выругался вслух:

– Вот блядь! Ведь были ж спички! Неужто выронил у рюмочной? И чем теперь прикурить?

Он осмотрелся. Увидел лица сидящих в «пятерке» спецов, радостно воскликнул:

– Во! Мужики!

И пошел к «Жигулям».

За ним пристально следили. Но офицеры не заметили в этом молодом, но, видимо, уже спившемся человеке угрозы. Водитель опустил стекло:

– Чего тебе, родной?

– Да пустяки! Прикурить!

Водитель отвернулся, вставляя прикуриватель в специальный паз панели. Этим и воспользовался Шнур. Он выхватил из-под куртки пистолет и дважды выстрелил. Пули, выпущенные из «ПМ» с глушителем, вонзились в головы наблюдателей, забрызгав темной жидкостью правое боковое и часть лобового стекла. Поражение было полным, в чем Шнур не преминул убедиться. Он открыл дверку водителя, поднял стекло, вновь захлопнул ее. Осмотрелся. Вокруг ни души, а хлопки глушителя услышать можно разве что метров с пятидесяти, да и то определить их природу неспециалисту невозможно. С этим все в порядке. Он прошел по двору, вызвал Лоскутова:

– Лоскут?

– Я, Шнур!

– Как обстановка?

– Нормально! Сработал ты чисто.

– Ну и ладно! Отбой!

Переключился на главаря:

– Грот!

– Ну?

– Наружку я сделал, начинай акцию!

– Все тихо?

– Да тихо, тихо. С Лоскутом говорил, он подтвердил полный порядок.

– А этих… ты точно… того?

– Грот? Ты чего, в натуре, начал херней страдать? Работать надо! Наружки больше нет, чего неясно? Не теряй времени!

Слепой, Илья и Жора показались из-за угла. Прошли в подъезд. За ними двинулся Шнур. Он остановился между третьим и четвертым этажами. Слепцов подошел к квартире № 27, позвонил. Ему долго не отвечали. Наконец, мужской голос спросил:

– Кто там?

– Воропаевы здесь живут?

– Какие еще Воропаевы?

– А я знаю? –  играл Слепцов. –  Телеграмма им срочная, передать надо.

Мужчина ответил:

– Нет тут никаких Воропаевых!

Слепой не отставал:

– А выше или ниже такие не проживают?

– Нет! По крайней мере, не слышал эту фамилию.

Бандит тяжело вздохнул:

– Вот так всегда. Посылают телеграммы на деревню дедушке, а ты, инвалид, таскайся по домам, себя мучай да людям покоя не давай! Ну и хрен с ними, с этими Воропаевыми. У тебя, хозяин, куска хлеба не найдется?

Мужчина в квартире удивился:

– Хлеба?

– Ну да! Да я не попрошайка, ты не думай. Просто водочки немного осталось, а закусить нечем. Устал я за день по высоткам вашим бродить.

– Подожди. Сейчас вынесу.

– Ага! Спасибочки!

Хозяин квартиры ушел внутрь, скорее всего на кухню. Слепой подал знак подельникам приготовиться.

Вскоре послышался звук открываемого замка, и металлическая дверь отворилась в сторону лестничной площадки. Молодой мужчина протянул Слепцову бутерброд. Колбасы для урода не пожалел. Слепой же, схватив хозяина квартиры за запястье, выдернул того на площадку, ударом пальца под кадык мгновенно лишив сознания. Илья с Жориком рванулись в квартиру. И сразу в коридоре наткнулись на женщину, вышедшую из ванной, одетую в прозрачный пеньюар, который совершенно не скрывал наготы ее привлекательного, что сразу отметили бандиты, тела. Она не успела вскрикнуть, как Жора ударом в солнечное сплетение перебил ей дыхание, заставив согнуться пополам. Вторым ударом кулака в затылок он опрокинул несчастную на пол. Пеньюар задрался, оголив ягодицы молодой женщины. У Жорика тут же вспыхнуло желание. Он указал Илье на гостиную:

– Девчонка! Вали ее!

А сам, быстро приспустив штаны, рывком раздвинув ноги женщины, со стоном наслаждения вошел в нее. На пороге появился Слепой с хозяином квартиры на плече. Закрыл за собой дверь и замер, увидев, как подельник трахает хозяйку. Сбросил мужчину, воскликнул:

– Ты че делаешь, урод?

Жорик только сопел:

– Погодь, погодь, Слепой, я щас, я быстро! Дырка –  класс!

Мужчина на полу зашевелился.

Слепой выхватил нож и вонзил его несчастному под левую лопатку, рассекая сердце. Илья нашел ребенка в спальне, спящим. Волосы девочки были разбросаны по подушке. Бандит извлек заточку. Потом, подумав, вложил ее в чехол. Вырвал из-под девочки подушку и, накрыв ее крохотную головку, навалился на тело ребенка всем своим весом. Он чувствовал, как девочка дергалась под ним, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Тщетно. Бандит крепко держал жертву. Вскоре она стихла. Убедившись, что убил ребенка, Илья вышел в коридор. Теперь уже сам Слепой насиловал пришедшую в себя женщину. Жора держал ее за голову, закрыв рот, из которого пробивались стоны боли и страха. Кончив, он повернулся к Илье:

– Замочил пацанку?

– Как было велено!

– Мать не отмочалишь до кучи?

– Не-е, не встанет!

Слепой поднялся, застегивая штаны. Бросил Жорику:

– Кончай суку!

Подельник резко рванул голову женщины в сторону, ломая позвонки. Женщина умерла мгновенно. Встал и Жора.

В это время в дверь постучали.

Слепой взглянул в «глазок», увидел слегка перекошенную оптикой физиономию Грота. Открыл дверь. Главарь с порога понял, что до убийства делали с хозяйкой дома подельники. Посмотрел на них. Спросил:

– Вам шлюх мало?

Слепой оскалился:

– А чего добру пропадать? Ей все одно крышка светила, а мы кайф поймали. Бабец нехилый. Такую только и трахать. Не сука с бульвара, у которой ведро со свистом между ног пролетает.

Инга, вошедшая следом, скривилась:

– Нашел тоже красавицу! Дерьмо!

Она сплюнула на полуголый труп.

Грот приказал:

– Все в гостиную. Слепой с бригадой по креслам и диванам. Инга! Ищи халат и переодевайся. Да живее! Время теряем!

Бандиты выполнили распоряжение главаря.

Грот же прошел на кухню. Закрыл пробкой сливное отверстие, открыл краны с горячей и холодной водой. То же самое проделал в ванной, еще сохранившей приятный запах кремов изнасилованной и убитой хозяйки обреченной квартиры. Вода набиралась быстро, и вскоре пошла через края умывальников, растекаясь лужей по полу кухни, ванной и коридора. Грот внимательно следил за полом. Еще немного, и вода просочится в квартиру этажом ниже.

Появилась Инга.

Ее было не узнать.

Короткий халатик, уложенные в пучок волосы, никакой косметики. Примерная жена, да и только. Она встала в позу:

– Ну как я тебе, Грот, в роли замужней дамы?

– Ничего! Никогда не подумал бы, что ты шлюха.

Инга фыркнула:

– Слова-то подбирай, кобель! Ну че, мне идти? Главарь посмотрел на увеличившуюся лужу.

– Поди краны закрой да ласты замочи заодно, волосы растрепи. Потом шагай к бабам. Я следом!

Девица выполнила требование главаря и вскоре растрепанная, с мокрыми руками и ногами, в шлепанцах направилась к двери. Грот пошел следом.

Выйдя на площадку, Грот вызвал наблюдателя со стройки:

– Лоскут!

– На связи, шеф!

– Как обстановка возле дома?

– Все о'кей! И возле высотки, и в подъезде. Внутри только наши. Но вам надо поторопиться. Через час с копейками подойдет смена наружки.

– Без тебя знаю! Не забудь предупредить, если что, мы начинаем главный этап акции!

– Удачи вам!

Отключившись от Лоскута, Грот спустился этажом ниже, где по лестнице вдоль стены в готовности к действию стоял Пирог. Главарь встал рядом. Инга подошла к двери с табличкой «№ 23».

В квартире в это время Рита с Леной заканчивали смотреть очередную серию латиноамериканского сериала.

Во время рекламной паузы капитан поднялась, пожаловалась:

– Что-то голова разболелась, пойду аспирин приму. Аптечка на кухне?

Рита ответила:

– Да! Там любых лекарств полно.

Лена вышла из гостиной, и тут же донесся ее удивленный возглас:

– Ничего себе!

Рита спросила:

– Что там, Лен?

– Иди сюда, посмотри сама.

Маргарита вышла и увидела, что с потолка кухни, а также ванной, туалета, коридора капает вода.

– Залили! Черт возьми, наверху дома, что ли, нет никого? Вода продолжает капать! Что делать будем?

Лена направилась в гостиную, объяснив на ходу:

– Сейчас ребятам внешнего наблюдения позвоню, чтобы поднялись и разобрались с соседями, а самим придется бороться со стихией.

Рита, взглянув еще раз на потолок и стены, вздохнула:

– Да! И ночь нам, скорее всего, предстоит веселая.

Агеева уже взяла в руку сотовый телефон, как в дверь позвонили. Капитан отложила трубку, взяла со столика пистолет, пошла по коридору в прихожую, жестом приказав Рите уйти в гостиную. Елена приблизилась к «глазку», взглянула в него. На площадке стояла растрепанная перепуганная женщина в домашнем халате. Вокруг, насколько хватало обзора объемного «глазка», никого.

Лена спросила:

– Вам кого?

Инга затараторила:

– Ой, извините, ради бога, я соседка с верхнего этажа. Муж уехал в командировку, я с ребенком завозилась, а тут трубу, как назло, прорвало. Говорила же своему, пора менять. А он –  подождем пока. Вот и дождались. Мы сильно залили вас?

Агеева ответила:

– Достаточно для того, чтобы делать серьезный ремонт!

– Я так и знала! Но, может, обойдемся без участкового и ЖКО? Мы раз уже попадали в подобную ситуацию, только залили нас на старой квартире, соседи отказались по-хорошему возмещать ущерб, пришлось в суд подавать. Лучше бы вообще ничего не делали. А так столько нервов потрепали! Давайте посмотрим вместе, на сколько потянет ремонт, я вам заплачу, деньги у нас есть, и забудем об инциденте, а? По-человечески, а?

Елена спросила:

– Вы одна?

– Конечно! Муж-то в командировке, а дочь спит.

– Хорошо!

И тут капитан допустила роковую ошибку. Ошибку, которую не имела права допускать. Она поверила этой испуганной женщине в домашнем халате и… открыла дверь! Ей бы связаться с нарядом «пятерки», и молчание последнего насторожило бы Агееву. Но та была хоть и офицером спецназа, но оставалась женщиной, чуткой к несчастью других людей. И… открыла дверь.

Отошла в сторону, спрятав вооруженную руку за спину, предложила:

– Проходите.

Но в прихожую ворвались мужчины.

Их было двое.

Агеева поняла, что попалась на подставу, и попыталась вскинуть пистолет, но Грот сильнейшим ударом в челюсть отбросил тело капитана на зеркало. Ствол выпал из руки отправленной в нокдаун Агеевой. Грот подхватил его, приказав:

– Инга за мной, Пирог –  кончай охрану! Да дверь на замок! Главарь с подельницей бросились в гостиную.

Рита, услышав шум в прихожей, тут же кинулась к телефону, чтобы подать генералу и бойцам резервной смены охраны сигнал тревоги, но не успела. Ее опередил Грот.

Он перехватил руку Новиковой, когда та уже почти дотянулась до трубки. И резко вывернул кисть. Боль пронзила руку. Рита вскрикнула, но получила удар в живот. Ее тело опрокинули на пол. Она попыталась закричать, но Грот широкой ладонью закрыл женщине рот. Рита укусила руку бандита. Тот застонал, но хватки не ослабил, лишь выкрикнул:

– Инга! Шприц быстрей!

Новикова почувствовала, как ей в спину, прямо через халат, сделали укол, после которого все вокруг поплыло. Она почувствовала, как тело как бы отделяется от нее, а разум обволакивает теплая волна полнейшего безразличия ко всему происходящему.

Грот отпустил жертву, посмотрел на укус:

– Хватанула все же, шлюха! Но ничего, она еще пожалеет об этом, если адвокат допустит до ее допроса. Главарь посмотрел на Ингу, безразлично глядевшую на поверженную женщину. Грот признал, что из подельницы могла бы выйти неплохая актриса. Как умеет перевоплощаться! Минуту назад вовсю распиналась перед дверью, да как складно говорила, а сейчас вновь как истукан. Да, артистка. Он сказал:

– Глянь, что там у Пирога.

Подельница вышла в коридор. Пирог закончил свою работу. Хотя ему пришлось сложнее других. Ударившись о тумбочку с зеркалом, Елена потеряла сознание. И пришла в себя быстро, как раз в тот момент, когда бандит, появившийся в прихожей вторым после женщины, только достал из чехла нож. Но не подала вида. Пирог двинулся к совершенно беззащитной, казалось бы, жертве, но та вдруг выбросила ногу вперед и нанесла удар Пирогову в правое бедро. Лена метила в пах, но не рассчитала траекторию удара. Ей было сделать это трудно из-за стоявшего некстати рядом пуфика. И все же удар отбросил бандита. Елена вскочила на ноги, намереваясь продолжить атаку, но в воздухе сверкнула молния, и нож Пирога рассек горло капитану спецслужбы. Нокдаун сказался на реакции женщины, и она пропустила этот смертельный выпад. Зажав руками широко раскрывшуюся рану, из которой на ковер прихожей хлынула кровь, Агеева, хрипя, завалилась на бок. Пирог, ухмыльнувшись, протер нож косынкой, висевшей на вешалке.

За этим занятием и застала его Инга, спросила:

– Как дела, Гена?

– Ништяк! Подсек тварь. Шустрой оказалась, голыми руками решила взять меня.

Инга взглянула на дергающееся в судорогах окровавленное тело Агеевой, все так же безразлично констатировала:

– Хана падле! Ладно! Пойду, доложусь Гроту. Он как-никак наш босс!

– Давай! Я вас здесь подожду.

Инга вернулась в комнату.

Грот стоял возле кресла.

Подельница произнесла:

– Пирог завалил охранницу.

– Молодец. Ну что ж, теперь разберемся с тобой?

Наконец выражение лица Инги изменилось. Оно выразило непонимание:

– Со мной? Что значит –  со мной разберемся?

– А это значит вот что!

Грот без замаха ударил Ингу в горло. Удар коварный, шоковый, при определенных условиях смертельный. Но главарь ударил несильно. Так, чтобы подельница потеряла способность к сопротивлению. Инга схватилась за горло. Грот взял ее за волосы, резко дернул вниз. Подельница упала ничком, пытаясь отдышаться, прийти в себя. Но Грот, вытащив из кармана длинный тросик, который постоянно носил с собой, наступил Инге на спину. Нагнулся, уперев в позвоночник колено, набросил удавку на шею бывшей подчиненной, сдавил горло, но так, чтобы не удавить сразу, нагнулся к уху жертве, прошептал:

– Значит, я орел кастрированный? Ссыкун?

Инга попыталась что-то промычать и просунуть ставшие непослушными пальцы под трос.

Но Грот только сильней сдавил горло.

– Ты посмела оскорбить меня, мразь! Меня, Грота! Перед всеми пацанами унизить. За это следует ответить. Вот ты сейчас и ответишь, по полной программе ответишь.

Он поднялся и начал сильнее затягивать удавку. Грот не видел, как посинело лицо Инги, как широко раскрылся ее рот и вывалился распухший язык в обрамлении густой пены. Как широко раскрытые глаза чуть не вылезли из орбит, потемнев и утратив живой блеск, как вздулись жилы на лбу. Он отпустил удавку, когда тело под ним, перестав дергаться, обмякло и застыло, немного вытянувшись. Убедившись, что Инга мертва, Грот встал. И увидел в проеме межкомнатной дверки Пирога. Тот удивленно смотрел на действия главаря.

Грот спросил:

– Ну, чего вылупился?

– За что ты Ингу?

– Так надо!

Бандит подошел вплотную к Пирогу:

– И учти, браток! Из этой переделки выйдут живыми только трое: я, ты и Шнур!

– А остальные?

– Остальные останутся здесь навсегда! Так приказал адвокат. Молись богу, что сам попал в число избранных!

– Да, я… я… ничего… раз адвокат решил!

Пирог боялся Грота, а еще больше Голикова. И ему было плевать на чью-то жизнь, главное –  сохранить свою. Самому выжить. Таков закон стаи.

Грот приказал:

– Будь пока тут, смотри за Новиковой! Скоро мы со Шнуром подойдем и начнем отход.

Пирогов послушно закивал головой:

– Понял! Все понял!

– Молодец, что понял! Главарь вышел в коридор, где его ждал Шнур. Спросил:

– Готов, Шнур?

– Я-то готов! Как в хате?

– Нормально! Охранницу замочили, Инга отправилась за ней следом, Пирог находится возле обдолбанной Новиковой. Решаем вопрос наверху, зачищаем местность и уходим!

– Так идем, чего время терять! Действуем сразу, без лишних базаров, как и договорились.

Бандиты поднялись в квартиру уничтоженной семьи. Слепой стоял возле мебельной стенки, рассматривая детские фотографии, стоящие перед томами книг. Жорик и Илья притулились в креслах. Грот и Шнур вошли в гостиную одновременно. Одновременно выхватили и стволы с глушителями. Первым выстрелил Гротов. Ни слова не сказав, он всадил две пули в грудь Слепцова. Тот рухнул на ковер, так и не поняв, что произошло. Ничего не поняли и его подчиненные, сраженные пулями, выпущенными им в головы Шнуром.

Жорик и Илья так и остались сидеть в креслах.

Грот проговорил:

– Порядок! Закрываем хату, спускаемся к Пирогу с Новиковой.

Бандиты, захлопнув за собой дверь, прошли в квартиру № 23.

Пирог находился рядом с ничего не соображающей Ритой.

Грот приказал ему:

– Двигай вниз, подгони к подъезду «Волгу».

Пирогов рванул из квартиры.

Гротов вызвал наблюдателя со стройки:

– Лоскут? Как дела?

– Пока все спокойно. Но время поджимает.

– Это я помню. Слушай сюда. Проследишь, как к подъезду подъедет «Волга», как мы посадим в нее нашу добычу и отъедем. После чего забирай оптику со стулом и спускайся на улицу. Я на «Нэксии» подберу тебя.

Лоскут спросил:

– Значит, выгорело дело?

– Помолчи пока! А то сглазишь! Делай, что сказал, если что, сразу сигналь мне.

– Понял, выполняю!

Отключив трубу, Грот повернулся к Шнурову:

– Выводим Новикову, сажаем в «Волгу», и ты с Пирогом убываешь на хату бабки. Туда же, как разберусь с Лоскутом, подъеду и я.

– Понял!

– Да, Олег! Со старухой реши проблему, а?

– Мог бы и не напоминать. Я прекрасно знаю, что мне надо сделать!

– Вот и хорошо!

Раздался сигнал вызова на сотовом телефоне главаря банды.

– Грот! Это Пирог. Тачка у подъезда!

– Вокруг все спокойно?

– Как на кладбище!

– Тьфу, бля, сравнил! Хорошо! Мы выходим.

Отключив аппарат, Грот подошел к Новиковой. Поднял ее голову за подбородок:

– Ну что, Маргарита Владимировна, пора нам и прогуляться, а то все дома и дома, не надоело?

Рита проговорила голосом робота:

– Надоело!

– Вот и хорошо! Сами пойдете или вам помочь?

– Не знаю.

– Сами, дорогуша, сами!

Бандит рывком поставил Новикову на ноги, неожиданно спросил:

– А где вы спрятали документы против Витинского, Маргарита Владимировна?

Женщина так же равнодушно ответила:

– Я не знаю ни о каких документах!

– Не знаете? Хорошо! Пусть будет так! Идемте.

Грот под руку спустил Риту к «Волге», усадил на заднее сиденье, выругался:

– Черт! Да на ней же один халат! На посту менты могут докопаться, куда везем бабу в таком виде!

Он обернулся к Шнуру:

– Олег! Слетай в хату, захвати ее вещи.

– Не стоит, Грот! Дома у бабки шмотки Инги остались. Они будут впору этой шлюхе.

– Да? Лады! Тогда езжайте с богом! Я подъеду скоро. И сразу отправимся к даче адвоката.

Шнур поинтересовался:

– Он деньги нам сразу отдаст?

Грот ответил утвердительно:

– Само собой! Голиков всегда держал слово.

– Ну, ну, посмотрим!

Шнур сел в салон рядом с Ритой, приказал водителю:

– Давай, Пирог, на окраину города, адрес знаешь. Только не гони, сейчас пустынно на дорогах, не привлекай к себе ненужного внимания мусоров.

– Понял!

Пирогов готов был выполнить любое задание. И без разницы –  главаря или равного с ним члена банды.

Грот подъехал к старому мосту без двадцати двенадцать. Лоскутов с контейнером, в котором находилась оптическая система, и раскладным стулом уже ждал главаря, прислонившись к неработающему столбу освещения. Гротов развернул машину.

Лоскутов открыл заднюю дверку, бросил контейнер на сиденье, направился к месту переднего пассажира. Грот указал ему на столб:

– А что это у тебя там выпало, Лоскут?

– Где?

– У столба.

– Ничего!

– Ну, как ничего, вон сбоку темным пятном лежит.

– Это не мое!

– Иди, посмотри на всякий случай, нам следов здесь оставлять не в кайф.

Лоскутов сплюнул, прошел к столбу. Грот вышел из салона, достал пистолет. Лоскут поднял над головой какой-то предмет, сказал:

– Это обычная тряпка, Грот.

– Да? Что ж, тем лучше!

И, положив ствол на крышу, направив глушитель на Лоскута, Гротов трижды выстрелил. Пули пробили тело подельника. Но тот сразу не упал. Удержался за столб, спросил затухающим голосом:

– За что, Грот?

– Так надо, браток! Не повезло тебе!

И выстрелил еще раз, прямо в лоб бывшему подчиненному.

В начале первого Грот был уже возле дома бабки Шнура. Вошел в дом.

Шнуров стоял посередине горницы.

Гротов спросил:

– Все в порядке? Мы можем ехать?

Шнур задал встречный вопрос:

– А ты с Лоскутом разобрался?

– Да! Как и приказывал адвокат!

– Лады! Минуту!

Шнуров резко повернулся и прошел к комнате бабушки. Возле ее кровати остановился.

Старушка проснулась. У пожилых людей сон чуток и прерывист.

– Что ты, Олежка?

– Проститься зашел!

– Уезжаешь?

– Да!

– Недолго гостевал. Когда теперь еще придется свидеться?

– На том свете, бабушка! Только там! И прости меня!

Шнур нагнулся к лицу родного человека. Бабуля, наверное, подумала, что внук хочет поцеловать ее на прощанье, но тот накрыл рукой, облаченной в перчатку, ее нос и рот. Старушка начала задыхаться. Взгляд ее устремился на Шнура, тот отвел глаза в сторону, продолжая душить бабушку. Вскоре она затихла.

Шнуров накрыл ее с головой одеялом, повторив:

– Прости меня, если сможешь! А на том свете обязательно встретимся. Вот тогда и отмолю у тебя прощение и вынесу любое наказание, которое ты мне определишь. Хотя ты никогда не умела наказывать. Старалась брать лаской и добротой. Прощай!

Шнур вышел из комнаты, объявил:

– Можем ехать!

Бандиты вышли из дома и на двух машинах направились в сторону выезда из города по московской трассе. Ехали отдельно. Пройдя выездной пост ГАИ, Грот достал телефон, набрал номер. Абонент ответил сразу. Адвокат не спал:

– Слушаю тебя, Грот!

– Все в порядке, босс! Направляемся к вам на дачу.

– Новикова у вас?

– Да!

Адвокат облегченно выдохнул воздух:

– Слава богу! Молодцы! Сколько с тобой людей?

– Двое, Шнур с Пирогом. Ну и бабенка, Маргарита Владимировна.

– Остальных успокоил надежно?

– Гарантия! Да, тут парни интересуются, расчет за работу на месте?

Адвокат ответил коротко:

– Да! Деньги лежат передо мной, главное, «чисто» и без проблем доставьте мне Новикову!

– Сделаем, босс!

– Удачи! Жду!

Отключив телефон, Голиков взглянул на человека лет тридцати пяти, сидевшего в кресле напротив, и проговорил:

– Грот сделал свою работу! Если не произойдет непредвиденного, около трех часов они с Новиковой будут здесь. Заберешь бабу, потом рассчитаешь бригаду! Так, как планировали. В бригаде три человека: сам Грот, Шнур и Пирог. Отработанный материал. Нам он больше не нужен! Ты все понял, Шаман?

– Конечно, уважаемый Игорь Иванович!

– Забери пакет с деньгами. Он твой!

– Благодарю!

– До утра, до семи часов останешься на даче. Потом уезжаешь в столицу.

– Я все понял, босс!

– Вот и отлично! Я проконтролирую твою работу и свалю с Новиковой.

Шаман кивнул головой:

– Все будет о'кей!

– Надеюсь! Пойду прилягу на пару-тройку часов. Как объявятся гости, разбуди. Но я и сам встану.

Адвокат Игорь Иванович Голиков встал из-за рабочего стола, поднялся по лестнице в комнату отдыха.

Шаман же начал разглядывать эротические журналы, дожидаясь приезда бригады Грота. Под рукавом модной расстегнутой рубахи на резинке был закреплен бесшумный пистолет «ПСС». Шаман привык к нему, и ствол совершенно не мешал киллеру адвоката.