Книга: Спецназ своих не бросает
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Встретил россиян американский офицер в камуфляжной форме. Козырнул, несмотря на отсутствие головного убора, и представился:
— Командир батальона, майор Джулиус Гректон.
Вьюжин ответил:
— Командир российской группы спецназа, майор Игорь Вьюжин!
Американец заметил:
— Вы неплохо говорите по-английски!
— Знание языков еще никогда не было лишним!
— Вы правы! Я вот знаю немецкий, немного говорю по-французски, но русским языком, сколько ни пытался, овладеть не смог. Слишком он сложный.
— Не берусь судить об этом! Возможно, вы и правы, майор! Но будет лучше, если мы займемся делами. Где может устроиться на отдых подчиненный мне личный состав?
Гректон кивнул:
— О'кей, сэр! Прошу следовать за мной!
Командир батальона провел бойцов группы по аллее, образованной растяжками маскировочной сетки. Возле небольшого полукруглого металлического строения американец остановился:
— Вот место вашего временного пристанища, майор. Это разделенный на отсеки жилой модуль, который включает в себя кабинет, туалет и душевую кабину. Каждый отсек снабжен кондиционером. В прихожей — холодильник. В нем вы найдете различные напитки и чем поужинать. Завтрак в общей столовой.
Вьюжин приказал подчиненным разместиться во временном жилище. Сам остался на улице, спросив Гректона:
— Когда должна прибыть группа вашего спецназа?
Комбат ответил:
— Рано утром! Точнее сказать не могу! В этом проклятом Афганистане что-либо загадывать наперед — дело неблагодарное! Не представляю, как ваши ребята могли находиться здесь почти десять лет!
Вьюжин поправил американца:
— Не находиться, майор, а вполне успешно воевать, контролируя практически всю территорию страны. И выйти из нее с расчехленным знаменем, организованно, под марш оркестров!
— Намекаете на наше бегство из Вьетнама?
— Я ни на что не намекаю, господин Гректон, просто констатирую факты. Во сколько у вас в батальоне общий подъем?
— В 7.00!
— Ясно! Тогда спокойной ночи, майор?
— Спокойной ночи, господин Вьюжин! Рад знакомству. Признаться, впервые вот так близко вижу русских солдат.
Вьюжин усмехнулся:
— Я тоже впервые разговариваю с командиром американского батальона! И особой разницы между нами не вижу!
— Ее видят политики! До завтра!
Гректон вновь козырнул и скрылся за маскировочной сетью. Вьюжин поднялся в модуль.
Офицеры и прапорщики уже осмотрели пристанище.
Лебеденко, сидя за столом прихожей, попивая кока-колу, проговорил:
— А неплохо янки умеют обустроить свои базы. Если у них и рядовые живут в таких же модулях, то это не служба, а лафа сплошная. Отсек на двоих, кондер, видеодвойки с кассетами. Где-то должны быть резиновые бабы, но их, наверное, выдают по графику. Слышал, американцы без этих кукол да кока-колы служить не могут! Да еще деньги получают приличные. В «Военном обозрении» читал, что лейтенант у них около десяти штук баксов в месяц имеет! И это в Штатах. Тут наверняка тысяч под тридцать! Простой пехотинец! Сколько же долларов отваливают спецназу?
Вьюжин посоветовал:
— Утром у них и спросишь!
— Да, да, а мы… мать их, за что кровь проливаем?
Майор строго сказал:
— За Родину, старший лейтенант! Или для тебя это недостаточная причина?
Лебеденко бросил в урну опустошенную банку кока-колы.
— Достаточно, майор! Только несправедливо это!
— Лебедь! Желаешь нарваться на неприятность?
— Какую неприятность, товарищ майор? Неприятности нас ждут впереди! Чует мое сердце, непростой станет эта командировка! Ну и ладно. Как говорится, кто на что учился. Или каждому свое. Пошел я спать!
— Верное решение! Иди, Андрюша, да в туалет перед сном не забудь сходить!
— Не забуду!
Старший лейтенант скрылся в отсеке, где уже успел уснуть капитан Мамаев. Вьюжин прошел к торцевой комнате. Она делилась надвое раздвижной ширмой, слева — канцелярия, справа спальня.
Майор разделся, лег на просторную, удобную кровать, невольно подумав:
«А ведь действительно неплохо устроились здесь янки. В таком комфорте им не до войны. Поэтому и несут потери на выходах. Нет, солдату подобные условия вредны. Они расслабляют! А расслабляться на войне нельзя. Расслабуха — смерть!»
Под тихий шелест кондиционера Вьюжин уснул.
11 августа, четверг.
База восьмого батальона США
Командир группы «Стрела» проснулся по привычке ровно в 6 утра местного времени. Слегка болела голова. То ли от кондиционера, то ли оттого, что организм начал преодолевать последствия акклиматизации. Вьюжин, взяв полотенце и туалетные принадлежности, вышел в коридор, намереваясь принять душ. Но тот был занят. В шесть часов поднялись и все остальные бойцы подразделения спецназа. Кто плескался в душевой кабине, кто делал зарядку. Лебеденко с Дубовым курили в прихожей. Вьюжин поприветствовал подчиненных:
— Доброе утро всем! Душевую как, по очереди решили использовать?
Мамаев ответил:
— По очереди, но командира, понятно, сие не касается!
— Ну почему же? Спешить нам некуда!
Лебеденко, перегнувшись через стул, выглянул в окно:
— Американцы еще спят! На территории ни души! Тоже мне, служба! Интересно, во сколько нас их комбат кормить думает?
Дубов взглянул на старшего лейтенанта:
— Проголодался?
Лебеденко сел на место, ответил:
— Это ты у нас, Дуб, любовью сыт, а я на выходах всегда голоден. Потому что злой!
— На кого или на что злишься?
— Да на всех и на все! Имею в виду противника и то, что с ним связано! Это мне потом гасить его помогает! Понял, снайпер?
— Понял! А с виду мужик нормальный!
— Ты мне еще подколи старшего по званию!
Дубов улыбнулся:
— Извините, товарищ старший лейтенант! Видит бог, не хотел затронуть ваше честолюбие!
— Вот так лучше!
Лебеденко обратился к Вьюжину, спокойно воспринимавшему шутки подчиненных:
— Нет, майор, на самом деле этот, как его, Джулиус ничего о времени завтрака не говорил?
Вьюжин подошел к старшему лейтенанту, наклонился к нему, что-то тихо сказал. Андрей кивнул.
— Понял! Вопросов больше нет!
Командир группы прошел в освободившуюся душевую кабину.
Дубов поинтересовался у Лебеденко:
— Чем это осадил тебя командир, лейтенант?
— Старший!
— Пардон, старший лейтенант! Так чем?
— Это тебя не касается!
— А если серьезно, Андрюха?
Лебеденко вздохнул:
— Если серьезно, то сказал, что завтрак будет согласно распорядку дня американского батальона.
— Верно сказал.
— А кто спорит? Командир всегда прав! Закон службы. Только не нравится мне здесь!
— С чего? Все удобства, не то что в нашей палатке.
— Бутафория это! По мне лучше в нашей родной палатке, на матраце да с сухим пайком. Банку тушенки с утра вломил с галетами, в ручье каком-нибудь умылся, побрился, и порядок. Можно воевать! А здесь биотуалет, душевая с горячей водой, кондеры, кровати, холодильник с кока-колой. Баб только не хватает. Да и тех, пусть и кукол, если запросишь, дадут. Разве это войсковая часть? Санаторий! Плевать хочется!
В отсек вошел Мамаев:
— Ты чего, Андрюша, разошелся?
— Да так! Сам не знаю, что происходит. Хреново мне в этом контейнере. Выйти-то на улицу можно?
— Можно Машку под забором, остальное — разрешите. Или забыл армейское правило?! Никаких выходов. И возьми себя в руки. Не одному тебе хреново. Это пройдет! И совсем скоро! Еще будешь вспоминать этот бардак!
— Не дождешься!
Мамаев повысил голос:
— Ты еще не потух? Тогда вперед, в душевую. Вьюжин уже вышел.
Лебеденко подчинился.
База батальона ожила ровно в 7.00. Личный состав группы вышел из модуля посмотреть, как начинают день американцы. Это было для спецназовцев в новинку, а посему интересно.
День же в батальоне начался с сигнала горниста. Тот вышел на ровную площадку — плац части, гордо, как пионер, поднял горн и выдал напоминающие крик ишака звуки, означавшие подъем личному составу. Из-под маскировочных сетей, которыми была окутана вся территория лагеря, стали выбегать солдаты. Среди них было немало негров.
Лебеденко не пропустил данный факт:
— А черных-то сколько?
Мамаев поправил напарника:
— Не черных, а цветных!
На что старший лейтенант ответил:
— Один черт! Не армия, а университет Патриса Лумумбы! Интересно, как у них насчет дедовщины на расовой почве? Наверное, враждуют черные с белыми?
— А чего им враждовать?
— Хрен их знает. Смотри, строятся повзводно! У нас ротами, а у них взводами. Побежали!
Солдаты, выстроившись в колонну по три, взводными коробками начали бег по плацу. Нога в ногу. Под команду сержантов, с каждым шагом выкрикивая какие-то слова, смысл которых в общем гвалте разобрать было невозможно.
Лебеденко спросил, ни к кому не обращаясь:
— А чего это они орут?
Мамаев ответил:
— Ты гляди, как в кино. Как-то смотрел фильм об их подготовке то ли в училище, то ли в академии. Там тоже вот так бегали и орали бойцы!
Бураков проговорил:
— Да! У нас все по-другому! Вышли, километр пробежали и в спортгородок, а тут не поймешь что.
К российским спецназовцам подошел командир батальона, поприветствовал офицеров, обратился к Вьюжину:
— Разрешите вас на минуту, господин майор!
Командир «Стрелы» с Гректоном прошли за модуль. Американец доложил:
— Наш спецназ прибыл в четыре утра. Личный состав отдыхает, но командир группы готов встретиться с вами прямо сейчас. Он у меня в кабинете!
— Он что, не спал?
— Нет!
— Добро! Я тем более готов к встрече с ним! Один вопрос: когда завтрак для моих подчиненных?
— В 8.30! В столовую ваших людей проводит дежурный, мы же позавтракаем отдельно.
Вьюжин кивнул:
— Одну минуту! — И выкрикнул: — Мамай!
Подошел Мамаев. Майор сказал ему:
— Я на встречу с командиром штатовского спецназа, ты держи людей возле контейнера. В столовую группу проводит дежурный по батальону. Завтрак в 8.30.
Вьюжин повернулся к Гректону:
— Мы можем идти, господин майор!
— Отлично, прошу по аллее!
Офицеры направились к штабу батальона, где в кабинете комбата находился крепкий молодой человек в камуфляжной форме. Он сидел в кресле и читал какой-то документ. При появлении Вьюжина и Гректона поднялся, обращаясь к россиянину, представился:
— Командир особой группы спецназа разведуправления Министерства обороны США «Кайман», майор Кристофер Джонсон.
Представился и Вьюжин. Спецназовцы пожали друг другу руки. Комбат обвел рукой кабинет:
— Здесь вам будет удобно. Я же покину штаб. У вас своя служба, у нас своя. Все подробности гибели патруля сержанта Дайро в рапорте, что читал Джонсон. Если понадобится, на столе рация. Вызывайте!
Гректон, кивнув, вышел из кабинета.
Вьюжин присел на край стола:
— Признаться, представлял вас, майор, другим!
Джонсон усмехнулся:
— Этаким суперменом в стиле героев Арнольда Шварценеггера?
— Что-то в этом роде!
— Тем не менее я такой же офицер, как и все в армии, возможно, более подготовленный к специальным операциям, но и только! Кстати, вас я представлял примерно таким, как вы есть на самом деле! Курите?
— Да!
— Позвольте угостить?
— Почему нет? С удовольствием.
Кристофер протянул Вьюжину пачку «Мальборо». Майор взял сигарету. Офицеры закурили. Джонсон передал Вьюжину лист бумаги:
— Вам, наверное, в общих чертах известно, ЧТО произошло с патрулем сержанта Дайро 9 августа? Ознакомитесь с подробностями?
Командир группы «Стрела» стал читать скупой текст армейского рапорта майора Гректона о событиях, имевших место у развалин брошенного кишлака равнины Барах в августе сего года.
Прочитав, положил рапорт на стол. Затушил окурок быстро сгоревшей сигареты.
Джонсон предложил:
— Давайте, Игорь, перейдем на«ты»? По-моему, так будет удобно для нас обоих!
— Ничего не имею против, Кристофер!
— Крис! Просто Крис!
— О'кей, как у вас говорят, Крис!
— Хорошо! Обсудим обстановку?
— Я бы сказал, проанализируем ситуацию, сложившуюся возле брошенного кишлака 9 августа! Тебе слово, Крис!
Джонсон кивнул, обвел участок лежащей перед ним карты остро заточенным карандашом:
— Пункт дислокации восьмого батальона 136-й пехотной бригады. Этакий искусственный оазис среди пустыни. — Джонсон медленно, но не раздумывая, начертил неправильную окружность большего диаметра: — А это маршрут движения мобильных патрулей.
Вьюжин перебил американца:
— Скажи, Крис, какую цель преследовал комбат, высылая эти патрули?
— Задача патрулей — раннее обнаружение противника.
— Но это же ерунда! Крупные силы в условиях равнины и постоянного контроля над обстановкой с воздуха душманы подвести не могли, а для мелких диверсионных отрядов патрули никакой угрозы не представляли. Одна пыль, что поднимают «Хаммеры» в движении, предупреждала бы моджахедов об опасности. Да и применять малые силы против полноценного батальона не имеет никакого смысла! Но если Гректон считает, что душманы все же могли каким-то образом, скажем применением смертников, нанести урон части, то гораздо эффективней с его стороны было бы выставить стационарные передовые посты!
Джонсон ответил:
— Возможно, но комбат действовал по инструкции штаба бригады!
— И в итоге получил шестнадцать трупов!
— Боевики могли пустить заряд и на территорию части. Дальности от кишлака им хватило бы.
— Так почему они не сделали этого? Ведь обстрел части привел бы к более существенным потерям среди личного состава батальона? Но моджахеды обстреливают патруль! Где логика?
— Ты это у меня спрашиваешь, Игорь? Логику террористов понять трудно, иногда невозможно, поэтому им и удаются их варварские акты!
— Но тебе же удавалось переигрывать противника?
Джонсон внимательно посмотрел на российского майора:
— Что имеешь в виду?
— Уничтожение лидеров преступных группировок в ресторане одного из мегаполисов США!
— Ты неплохо проинформирован!
— Твои же начальники и проинформировали об акции в «Лунном кратере», где ты лично завалил брата самого Абделя!
— Моему начальству следовало бы почаще держать язык за зубами! Да, тогда мне, точнее подчиненной мне группе, удалось скрытно устроить засаду на местных бандитов и эмиссара Абделя, Селима, но то было в Штатах, в городе. Здесь совсем другое дело!
Вьюжин указал на карту:
— Ладно! Вернемся к делам насущным! Продолжай, Крис.
Джонсон вернулся к карте, поставив на коротком удалении от большей окружности два креста, обведя их.
— Здесь заброшенный кишлак. Он находится от части на удалении в двенадцать километров. Оттуда начальник патруля выходил на связь с батальоном для предпоследнего в ходе патрулирования, промежуточного доклада. Дайро 9 августа вышел на связь, находясь у кишлака, и доложил, что у него все спокойно. После чего, договорившись с дежурным не выходить на связь из шестикилометровой зоны, сержант замолчал навсегда.
— Что представляет собой брошенный кишлак? — спросил Вьюжин. — Там могли спрятаться моджахеды?
— Как понимаешь, лично я кишлак не видел, но по рассказу Гректона — развалины, ни единого сохранившегося здания!
— Разведка батальона проверяла его? Саперы минировали?
— В этом была какая-то необходимость?
— Крис! Ты имеешь представление о том, что представляют собой афганские селения?
— В общих чертах!
— То-то и оно, что в общих. Гректон тоже имеет о них поверхностные знания?
— О чем ты, Игорь?
— О том, что в кишлаках и на равнине существует разветвленная сеть колодцев и подземных, скажем так, коммуникаций, включая водопроводы, а кое-где и канализацию. И если на поверхности здания разрушены, это не говорит о том, что кишлак непригоден для того, чтобы в нем мог укрыться довольно крупный отряд боевиков. Кочевники под землю не полезут. Колодцами воспользуются, да и в подземелье им делать нечего. Их среда — равнина. А вот моджахедам на равнине делать нечего, им подземелье — дом родной.
— Не зря тебя прислали помогать нам! — улыбнулся Джонсон и продолжил: — Я думал над тем, где моджахеды могли иметь надежное укрытие, и пришел к следующему выводу. В тридцати километрах от брошенного кишлака находится довольно крупное для этих мест селение Халат. Недалеко от него каньон, а южнее — русло реки Гильменд, берега которой покрыты широкой и густой полосой кустарника. Так вот, если боевиков было трое или четверо, то они, бросив машину, скорее всего джип, спокойно могли укрыться и в Халате и у Гильменда. До наступления темного времени суток, даже если комбат решился провести зачистку этого направления, он ничего не добился бы! А ночью моджахеды ушли бы дальше!
Вьюжин согласился:
— Такой вариант возможен. С Халатом и Гильмендом ясно, какие еще могли быть пути отхода от кишлака у духов?
— Только на север по равнине к каравану, вставшему здесь недавно на стоянку. Но они вряд ли пошли бы по открытой местности.
И с этим согласился командир российского спецназа:
— Ты прав! Тем более они не могли двинуться и на запад, в обход батальона, рискуя нарваться на поднятые по тревоге роты части. Хотя… на равнину бандиты пойти могли, но при условии, что где-то имели возможность бросить джип и их ждал караван кочевников. Джип нам надо найти, или машину, или ее, что скорее всего, останки. А посему сегодня же нужно прочесать территорию равнины или пробить северное направление, а также «зачистить» Халат с близлежащим к нему районом русла Гильменда, не забывая, естественно, каньон! Для этого придется разделиться. Так как у вас довольно слабые знания в части, касающейся того, что собой представляют афганские селения, то свою группу, Крис, ты поведешь на север! Я же осмотрю Халат и его окрестности. Возможно, что-то мы уже сегодня найдем. Разделимся после того, как вместе осмотрим брошенный кишлак. Согласен?
Джонсон кивнул:
— Согласен! Связь поддерживаем постоянно?
— По необходимости! Но поддерживаем! А посему первым делом сведем друг с другом штатных связистов, дабы настроили станции на закрытую волну!
— Разумно! Определим и позывные, я — Джон, ты, скажем, Зверобой.
— Зверобой? Отчего не Чингачгук?
— Можешь сменить позывной.
— Зачем же? Зверобой так Зверобой! У тебя второй экземпляр карты есть?
— Да, конечно!
Кристофер извлек из планшета еще одну карту, точную копию той, над которой работали офицеры.
Вьюжин потянулся:
— Что ж! Сейчас не мешало бы позавтракать, решить вопрос с техникой, связью, взаимодействием с батальоном и можно начинать выполнение поставленной задачи. Кстати, Гректон говорил, что мы позавтракаем отдельно!
Джонсон взял со стола станцию комбата:
— Сейчас я вызову его!
Связавшись с Гректоном и сказав, что совещание спецназа закончено, Кристофер отключил рацию:
— Думаю, нам недолго ждать завтрака!
— Это хорошо!
Джонсон улыбнулся:
— А ты настоящий профи, Игорь. Не думал, что так легко войдем в контакт!
— Одно дело делаем, Крис! Ты тоже мужик ничего, сработаемся!
— Сработаемся, Игорь! Последний вопрос, возвращение по согласованию или в автономном режиме после выполнения разведывательных мероприятий?
— Только по согласованию! Теперь, Крис, мы все с тобой должны делать по взаимному согласованию!
Джонсон вновь улыбнулся. А Вьюжин спросил:
— Я сказал что-то смешное?
— Да нет! Просто мой генерал на инструктаже перед вылетом сюда на вопрос, кто из нас с тобой будет старшим, ответил, что я, так как операция наша, а на деле получается наоборот. Игру ведешь ты.
— И у американского майора на этот счет есть особое мнение?
Кристофер ответил:
— У американского майора на этот счет нет особого мнения. Как нет и опыта проведения боевых операций в условиях горно-пустынной местности!
— Да, где-где, а в горах мне и моим ребятам пришлось повоевать немало.
— Чечня?
— Кавказ!
— А разве это не одно и то же?
— Нет, Крис! Не одно и то же! Будет время, объясню, в чем разница!
— О'кей, Игорь!
Разговор спецназовцев прервал вошедший в кабинет майор Джулиус Гректон.
— Господа, прошу перейти в соседний отсек. Стол уже накрыт!
Офицеры отправились завтракать. День им предстоял утомительный, и следовало подкрепиться так, чтобы позже не тратить время на обед.
Уразган. Резиденция шейха Абделя Аль Яни.
11 августа. 6.00 местного времени Главаря террористической группировки разбудил помощник. Абдель поднялся с ложа, где провел ночь в обществе юной наложницы.
— Ну что у тебя, Абдур? — спросил он.
— Новости из Бараха, саиб.
— Ожила равнина?
— Точнее, проклятый Аллахом батальон пехотинцев.
Аль Яни приказал:
— Жди в кабинете!
Абдур, кланяясь, удалился. Покинув женскую половину каменного дома Абделя, прошел в его кабинет. Хозяин пришел через полчаса, в чистой белой одежде. Присел за стол:
— Говори, Абдур!
— Как и ожидалось, на базу американского батальона прибыла группа спецназа США. Под командованием майора Кристофера Джонсона, но…
Абдель вскинул взгляд на помощника:
— Что еще за «но»?
— Но до этого, господин, на базе приземлился вертолет с русским спецназом!
Аль Яни удивился:
— Ты не ошибся? На базу батальона прибыли русские?
Абдур поклонился почтительно:
— Я не ошибся, саиб. Сообщение о появлении русских спецназовцев получено от проводника батальона Мохаммеда. Информацию подтвердил и второй проводник Шакер, а также повар Ареф! Недавно говорил и с наблюдателем из брошенного кишлака Абдулом. Он видел, как на территории батальона американцев ночью высадилась одна группа, из семи человек, а около четырех часов утра другая, из восьми бойцов. Так вот первыми были русские. Позже Абдул принял информацию от наших людей в батальоне и передал ее Сайеду в Халат. Из Халата эта информация пришла ко мне. Я передаю ее вам.
Абдель недовольно проговорил:
— Много слов, Абдур! Нужно уметь говорить короче.— Откинувшись в кресле, он стал размышлять вслух: — Русские! Но почему? Неужели Кларк смоделировал какую-то хитрую комбинацию, рассчитывая переиграть меня? Но почему русские пошли на сотрудничество с янки? Те плетут вокруг России сеть широкомасштабных заговоров, трансформирующихся в установление на соседних территориях сопредельных марионеточных и явно враждебных Кремлю режимов, что не может не повлиять на обстановку как внутри страны, так за рубежом, и вдруг российские власти решают помочь своему главному потенциальному противнику? Это непонятно. Но в принципе не так уж и важно. Уничтожение вместе с американцами и русских профи послужит мне неплохой рекламой и даст повод вновь преподнести России кровавый сюрприз. На этот раз ощутимый и успешный. Вообще это даже хорошо, что в конфликт между афганцами и янки вклинились русские. Их смерть на Востоке станет расплатой еще и за уничтожение Губельдина Гурбани с его заводами, производившими героин. Но каков Кларк? Собака! Решил поиграть с огнем? Поиграет. Огонь не только согревает душу и тело, освещает путь во мгле, он еще и испепеляет тех, кто не умеет обращаться с ним. А Кларк не умеет обращаться с огнем! И никогда не умел! Не мешает поговорить с ним. Интересно, какие доводы в пользу привлечения русских приведет этот самоуверенный высокопоставленный чиновник.
Оторвавшись от мыслей, Абдель перевел взгляд на помощника.
— Свяжи меня с Кларком, Абдур, срочно!
— Слушаюсь, саиб!
Пуштун поднес хозяину спутниковый телефон. Абдель набрал знакомый номер.
Американский чиновник долго не отвечал. Абдель хотел уже швырнуть аппарат на стол, как услышал:
— Алло!
— Кларк? Ты заставляешь себя ждать! Это признак дурного тона и поведения.
— Не мог говорить.
— Сейчас можешь?
— Да! Я выполнил условия, хотя далось мне это нелегко. Что еще вам надо?
— Получить ответы на несколько вопросов, господин Кларк!
— Если смогу, отвечу!
— Первый, что означает прибытие на базу восьмого батальона кроме подразделения Джонсона еще и группы русского спецназа? Помнится, я не требовал этого. Решил проявить инициативу? Или в твоих не совсем разумных действиях все же кроется какой-то смысл?
Кларк достаточно умело изобразил удивление:
— О каком русском спецназе вы говорите?
Абдель повысил голос:
— О том, черт тебя побери, Кларк, который высадился на базе батальона перед прибытием туда группы Джонсона.
— Я об этом ничего не знаю!
— Лжешь, Кларк! Не советую играть со мной!
— Но я действительно только от вас впервые услышал о каком-то русском спецназе. Ваши люди не могли ошибиться?
Бред Кларк врал как только мог. И получалось это у него неплохо, судя по тому, что Абдель, как казалось, поверил высокопоставленному чиновнику. Он проигнорировал встречный вопрос, задав свой:
— Кто кроме тебя мог принять решение привлечь к операции против меня русских?
— Генерал Смит, непосредственный начальник Джонсона.
— Он что, обладает полномочиями представителя Госсекретаря США?
— Нет. Но он имеет связи в Администрации президента.
— Но тогда ему пришлось раскрыть цель привлечения русских к операции сил американского Министерства обороны!
— Естественно, но ее я и не скрывал перед вышестоящим руководством. Случай с патрулем удалось засекретить, но то, что Джонсон вылетает для поиска и нейтрализации оставшихся зарядов, скрыть по объективным причинам не имел возможности! Так что для меня полученная от вас только что информация стала неожиданной. Я немедленно по окончании разговора потребую от Смита объяснений. Через час можете позвонить, и я дам вам объяснения по поводу нахождения русских на базе восьмого батальона.
Выдержав недолгую паузу, Абдель сказал:
— Не стоит требовать объяснений от Смита. А вот узнать, что собой представляет группа русских, будет нелишним. Я должен иметь как можно более полную информацию по ней! Все! Ровно через час перезвоню!
Абдель отключил телефон, положил его перед собой и взглянул на дорогие настенные часы, отмечая время. Затем приказал помощнику:
— Связь с Халатом!
— Одну минуту, господин!
Абдур настроил рацию дальнего радиуса действия.
Человек Аль Яни ответил практически сразу, словно ожидал вызова по связи хозяина.
Абдель заговорил открытым текстом, так как станция, так же, как и телефон, работала через спутник, кстати, американский, следовательно, от пеленгации и перехвата была застрахована.
— Ассалом аллейкум, хозяин!
— Ва аллейкум ассалом, брат! Как у тебя дела?
— Благодаря Аллаху все нормально!
— Слушай меня внимательно, Сайед. Спецназ, прибывший из США и России, скоро начнет действовать. В первую очередь профи обследуют брошенный кишлак, откуда был обстрелян патруль батальона. Затем они должны выйти на Халат. Твои действия…
Абдель подробно проинструктировал подчиненного. Тот удивился тому, что сказал Аль Яни, но промолчал. И только после того, как тот спросил: «Ты все понял, Сайед?» — ответил:
— Я все понял! Но вы ни слова не сказали о наблюдателе в кишлаке Абду?ле? Ему следует немедленно покинуть пост в развалинах?
Ответ Абделя еще более удивил душмана:
— Нет! Абдул останется там, где находится!
— Но почему, саиб?
— А кто укажет неверным путь к Халату? Думаю, спецназовцы и сами просчитают этот маршрут отхода группы Фарида, но будет лучше, если его все же подскажет противник. Но противник мертвый!
— Я не понимаю вас!
— А что здесь непонятного? Абдула профи, естественно, вычислят и возьмут в плен. Но находиться у неверных наблюдатель не должен и минуты. Поэтому вышли к каменной гряде снайпера, который завалит Абдула, как только его пленят спецназовцы. Отправь человека надежного. После уничтожения он должен уйти от преследования. Или умереть! Так что обеспечь его транспортом, чтобы успел достичь каравана Юнуса до того, как янки поднимут в воздух разведывательный вертолет!
Сайед несколько раз кашлянул. Затем осторожно, зная взрывной характер Абделя, спросил:
— Что это даст, саиб?
— Ты тупеешь на глазах, Сайед, а ведь ума тебе не занимать. Откуда может быть наблюдатель? Из близлежащего селения. А какое селение ближе всех к брошенному кишлаку? Единственное в этом районе — Халат! Вот спецназ и пойдет в Халат, опознавать труп. Но учти, только труп. Если твой снайпер промахнется, я прикажу вырезать и его, и твою семью! А ты знаешь, Абдель слов на ветер не бросает! Теперь тебе все ясно, Сайед?
— Ясно, господин! Не волнуйтесь, мой человек не промахнется!
Абдель усмехнулся:
— Мне-то что волноваться? Это тебе, брат, надо волноваться! Все же жизнью, и не только своей, рискуешь ты! Действуй, Сайед, да поможет тебе Аллах!
Аль Яни отключил связь. Откинулся на спинку кресла:
— Так! Кажется, игра началась. — Взглянув на помощника, спросил: — К молитве все готово?
— Конечно, саиб!
— Тогда помолимся, как истинные мусульмане! Аллах всемогущ, и он поможет нам в святом деле борьбы с неверными!
Абдель вышел из кабинета и прошел в специальную комнату, приспособленную исключительно для соблюдения религиозных обрядов.
А из Халата своего родственника Абдула вызвал Сайед:
— Брат, слышишь меня?
— Слышу, хорошо слышу!
— Как обстановка?
— Пока на территории батальона все тихо и спокойно!
— Будь внимателен, неверные обязательно обследуют кишлак, так что постарайся не попасть к ним в лапы. Оружие против профи не применять ни при каких обстоятельствах. Если они захватят тебя, прикинься умалишенным, бродящим по равнине в поиске давней невесты! Мы вытащим тебя! Долго ты у янки не задержишься! Но лучше сделать так, чтобы тебя не обнаружили! Понял, Абдул?
— Понял, Сайед!
— Да поможет тебе Аллах!
Сайед выключил рацию, вызвал старшего сына:
— Беги, Гадар, к дяде Сахуиле! Пусть срочно придет ко мне! Слышишь? Срочно!
— Слушаюсь, отец. Уже бегу!
Отправив сына к соседу по селению, Сайед присел на корточки перед своим домом и глубоко задумался. Мысли его были мрачны.
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6